Египтяне. Великие строители пирамид

Глава 2 Древние места

В июле Голубой Нил, переполняясь из-за сильных дождей, превращается в огромный мощный поток, сметающий все на своем пути. Яростный поток выходит из своего русла и на тысячи миль разносит плодородный ил. Этому природному обстоятельству Египет обязан своим плодородием и самим существованием, именно оно определило характер его древней цивилизации.

Возле современного Хартума Голубой Нил сливается с Белым, который течет из обширного природного резервуара великих озер Центральной Африки и в летние месяцы дает постоянный приток чистой воды. В сезон дождей третья крупная река Атбара, текущая с Абиссинской равнины, вливает свои воды в Нил двумястами милями ниже Хартума. В другое время она питает множество мелких водоемов, окружающих песчаное русло.

С этих мест и дальше к северу великая река течет широким потоком между холмами нубийского песчаника. Ее путь проходит через жаркие, избитые ветрами места, которые сменяют рифы из черного вулканического камня, отполированные водой до зеркального блеска и образующие пороги, окруженные скалистыми архипелагами. Между Четвертым и Третьим порогом стоит Гебел-Балкар – самый южный предел Египта во времена великих завоеваний Нового царства, когда страна Куш (так в древности называли территорию нынешнего Судана) находилась под властью великой державы и управлялась наместником-египтянином. К северу от него лежат засыпанные песком руины сторожевых постов империи, построенные в этот период в Сесеби, Солебе и Амаре.

У острова Дал Нил входит в узкое, нависающее над его потоком ущелье Батн-эль-Хагар в сто миль длиной, где пенится между скалистыми выступами блестящих гранитов, сланцев и порфиров, которые образуют Второй порог. В его южном конце лежит Семна, граница Египетского государства во времена Среднего царства, где не так давно французский археолог Жан Веркоттер обнаружил дамбу раннего периода, построенную Аменемхетом III около 1800 года до н. э. Развалины фортов-близнецов к западу и востоку поблизости от Сем-ны на каменистых холмах еще видны; к северу оттуда можно найти остатки шести других крепостей, большей частью основанных при Сенусерте III для того, чтобы объединить Верхний Египет и Нижнюю Нубию и создать могущественную провинцию, которую легко можно защитить. Эти укрепления сильно напоминают по назначению форты, выстроенные британцами в Северной Африке в ранний колониальный период и предназначенные не только для того, чтобы держать в повиновении дикие и воинственные племена, населяющие регион, но и для использования в качестве торговых постов, собирающих и передающих по назначению местные товары: слоновую кость, эбеновое дерево, золото, шкуры, страусовые перья, смолы, каучук и минералы. Эти форты по праву можно было считать небольшими городами, где солдаты гарнизона жили вместе со своими семьями. Как минимум, один из них назван по имени правящего фараона, как и английские укрепления называли в честь короля Георга. Их массивные стены из глиняных кирпичей, достигающие толщины тридцати футов, усиленные деревянными балками, сухие рвы, сложные системы укреплений, бойниц, навесных башен и подъемных мостов могут выдержать сравнение со средневековым замком Шато-Гайар. Наиболее уязвимым местом этих построек являлась система водоснабжения, но благодаря находящемуся рядом Нилу ее возможно было содержать в порядке. Гарнизоны постоянно поддерживали между собой связь, то и дело обмениваясь депешами; о начавшихся в одном районе передвижениях немедленно сообщали близлежащим постам. Несмотря на эти предосторожности и мощные укрепления, форты пали, не вынеся штурма, и были уничтожены (в основном с помощью огня) в период анархии, которая последовала за крахом Среднего царства.

Рис. 2. Приблизительная карта Египта и Нубии с указанием основных исторических мест (греческие названия обозначены большими буквами, современные арабские – маленькими).

В том месте, где Нил покидает Батн-эль-Хагар, гостеприимные, но скучные места оживляют полоски богатых зеленых посевов, в особенности там, где крутые холмы отодвигаются от речных берегов. Здесь, между Вторым и Первым порогом, особенно хорошо видны следы египетского владычества древних времен. Напротив современного Вади-Халфа лежит Бухен, где находился самый большой город-крепость, который обещает дать потрясающие результаты, если его удастся расчистить полностью. Бухен отмечает границу между Кушем и Ваватом – так в древности называли Нижнюю Нубию. К северу оттуда, вдоль берегов реки, там и сям рассеяны руины храмов, построенных фараонами Нового царства, самыми замечательными из которых являются две огромные святыни, высеченные в скале по приказу Рамсеса II близ Абу-Симбела. Огромные статуи самого большого храма все еще улыбаются, когда солнце всходит между двумя холмами, глядящими друг на друга; так было три тысячи лет тому назад и так будет до тех пор, пока они не будут затоплены при постройке дамбы у Асуана. Путь древнеегипетских наместников и других официальных лиц, перемещавшихся от одной правительственной резиденции к другой, отмечают многочисленные храмы, стелы и надписи, вырезанные в скалах и отчасти отображающие события, происходившие в этом регионе.

Рис. 3. Фрагмент депеши, написанной иератическим письмом в крепости недалеко от Абу-Симбела, в которой сообщается об обнаружении следов тридцати двух человек и трех ослов. Приблизительно 1839 г. до н. э. Высота – 4,5 дюйма

Чуть выше Асуана Нил покидает Нижнюю Нубию и, пробив себе проход в заграждении из красных гранитных холмов, которые когда-то его мощь превратила в цепочку островков, входит в Египет у Первого порога, немного дальше Элефантины. Здесь не происходит внезапной перемены; река по-прежнему струится в ущелье меж рыжевато-коричневыми утесами, а раса, язык и культура нубийцев сохраняют свое главенство до самого Гебел-эс-Силсила. Однако в Эдфу, семьюдесятью милями дальше к северу, нубийский песчаник уступает место более мягкому нуммулитовому известняку, в котором Нил в древности проточил себе русло. Следующие триста пятьдесят миль он течет между полосами богатой аллювиальной почвы, по обеим сторонам окаймленными бесплодными пустошами. На западе лежит Ливийская пустыня – огромная, выветренная равнина, которую пересекают линии песчаных холмов и впадины, заполненные плодородной почвой (они идут почти параллельно течению Нила).

Эти оазисы снабжают водой подземные колодцы, питаемые Нилом; их обитатели с древнейших времен успешно торгуют с египтянами, поставляя им ароматическое дерево, кукурузу, фрукты, шкуры, а также соль, соду и другие минералы. Ландшафт арабской пустыни к востоку внушает страх: ее ограждают барьером пустынные, бесплодные горы, вздымающиеся на высоту до семисот футов; они расположены между долиной Нила и Красным морем. Они испещрены глубокими сухими руслами, которые могут превратиться в ревущие потоки, когда над пустынными холмами разражается жестокая буря (особенно часто это происходит зимой). В таких случаях дождевая вода собирается в естественных цистернах, и богатая флора пустыни быстро разрастается и покрывает каменистую землю до тех пор, пока ее снова не сожжет солнце. Кроме того, редкую растительность поддерживают ручейки, также дающие возможность существовать кочевым племенам бедуинов. Эти негостеприимные пустыни почти по всей длине окружают полоску обработанной земли, редко бывающую шире семи миль, на которой расположен Египет; они и защищают его от врагов.

У Эдфу воды Нила струятся мимо древней столицы второго нома (района) Верхнего Египта, где стоит храм бога-солнца Гора, построенный в 257–237 годах до н. э. во времена заката Египта, – это наиболее хорошо сохранившийся памятник Древнего мира. Дюжиной миль к северу, у Ком-эль-Ахмар и Эль-Каб, находятся руины Нехена и Некнеба, возможно образовывавшие столицу Верхнего Египта в доисторический период. В последнем месте раскопки велись лишь время от времени, но были найдены важнейшие памятники древности, датирующиеся поздним доисторическим и ранним династическим периодами. Местным божеством Нехена был бог-сокол, в то время как богиней города Нехеба являлась Нехебет, которая со временем стала главным божеством всего Верхнего Египта и часто соседствует со своей соперницей, богиней-коброй Эджо из Буто и Нижнего Египта. Ста двадцатью милями дальше на север на восточном берегу Нила стоит современный город Луксор, который вместе с примыкающей к нему деревушкой Карнак и другими местечками занимает место, на котором некогда стояли Фивы, южная столица периода высочайшего расцвета Египта во времена Нового царства. Из здешних гробниц и храмов появились многочисленные древности, украшающие коллекции Европы и Америки, а также большое количество документов о прошлом Египта. Теперь возникает опасность, что мы будем воспринимать его историю пристрастно, с точки зрения жителей Фив.

Возле города окаймляющие русло реки холмы уступают место широкой полосе возделанных земель, которые даже сухой справочник Бедекера заставляют выразить своеобразное лирическое одобрение: «Зеленеющие повсюду всходы и пальмы заставляют путешественника, только что покинувшего пустыню, развеселиться; яркие краски придают долине Нила каждое утро и каждый вечер неотразимую прелесть; чистый, не затененный облаками свет солнца омывает каждый предмет даже зимой и делает древние Фивы похожими на волшебную страну, щедро осыпанную дарами вечного процветания». Возможно, то же чувство во времена правления Рамсеса II заставило неизвестного поэта написать серию произведений в честь города и его бога Амона, хотя он чересчур увлекся выбранной темой и высказал не подтвержденные претензии на то, чтобы считать Фивы древнейшим городом мира. Город приобрел свою славу в период Среднего царства, когда местные властители проложили себе дорогу к верховной власти и сделались фараонами, правящими вновь объединенным Египтом. В течение всей истории своего существования Фивы оставались центром сопротивления чуждому правлению с севера. После того как их властители изгнали гиксосов, город приобрел высокий престиж и богатство как основная резиденция правительства. Там фараонам высекали гробницу в скале на западном берегу, а его храм строили поодаль на равнине. Там была найдена в полной неприкосновенности только одна усыпальница, принадлежавшая Тутанхамону; остальные несколько раз подверглись разграблению в древние времена. Их сиятельных обитателей несколько раз поспешно переносили из одного укрытия в другое, пока большинство не нашло более долговечное, хотя и недостойное прибежище в двух массовых захоронениях. Их придворные, заполонившие своими гробницами близлежащие холмы, испытали не лучшую судьбу, но расписанные стены их усыпальниц сохранили для нас имена и много живописных сцен из жизни того времени.

Разумеется, возвышение Фив усилило влияние и богатство бога Амона, чей храм в Карнаке стал подобием национальной святыни, к которой фараоны последующих времен добавляли пристройки и для процветания которой не скупились на пожертвования. Короткое, но запомнившееся правление так называемого фараона-еретика Эхнатона в конце Восемнадцатой династии, переместившего столицу Египта в Амарну, нанесло жестокий удар по могуществу Фив и их бога-покровителя, от которого они со временем оправились, но так и не вернули себе целиком ушедшее величие. После этого город перестал быть резиденцией фараонов, хотя до окончания Нового царства традиция хоронить их в этих местах ревностно соблюдалась. Постепенно Фивы стали священным городом Амона, который сперва правил окрестностями через своего верховного жреца, а позднее через дочь фараона и ее управителя. Закат города был долгим и кровавым. В VII веке до н. э. его разграбили ассирийцы. Через полтора столетия на Фивы напали персы во главе с Камбисом. При Птолемеях его влияние почти исчезло, а затем частично было возвращено после восстания против Птолемея V. При Птолемее X город опять восстал и был захвачен после длительной осады, нанесшей ему огромный ущерб. Невзирая на свою несчастную судьбу, Фивы противостояли жестокому правлению римлян в 30 году до н. э. и за это были почти опустошены. Теперь от «стовратных Фив», описанных Гомером, осталась только дюжина сильно поврежденных пилонов среди развалин храма.

В нескольких сотнях миль к северу от Фив по течению Нила находится Абидос, следующая достопримечательность древности, лежащая поблизости от современной деревни Эль-Араба. Абидос был основан очень давно: еще правящие семьи Первой династии и их последователи строили здесь свои гробницы и кенотафы. Изначально местным божеством было черное богоподобное существо, известное как «глава обитателей Запада» (то есть царства мертвых); однако к концу Древнего царства произошло его слияние с другим, более сильным богом смерти Осирисом, который, возможно, был обожествленным доисторическим вождем, почитатели которого расселились из города Бусириса в Дельте по некоторым частям Египта. Слава Абидоса в качестве главного центра культа быстро росла благодаря тому, что в нем хранилась голова расчлененного бога. Египетские собиратели древностей Восемнадцатой династии, искавшие здесь реальные доказательства правдивости древних мифов, ошибочно приняли кенотаф фараона Джера из Первой династии за гробницу бога и поэтому направили туда вереницы набожных паломников, столетие за столетием жаждавших поклониться святыне. Это паломничество в священный город Абидос стало важнейшей из погребальных церемоний. Те, кто не имел возможности построить себе усыпальницу близ гробницы Осириса, приказывали на лодках отправлять туда свои мумии перед захоронением, чтобы так принять участие в водной феерии, составлявшей часть мистерий Осириса; в другом случае эти люди могли совершить путешествие по доверенности. Другие почитатели бога довольствовались мемориальными досками или статуэтками, которые устанавливали в окрестностях храма Осириса. Кроме этих частных символов, в Абидосе были воздвигнуты кенотафы нескольких фараонов. Наиболее знаменитым из них является выстроенный Сети I подземный комплекс под естественной возвышенностью.

С ним связан величественный погребальный храм, созданный из хорошего плотного известняка, который позволил создававшим рельефы скульпторам в полной мере выразить себя, создав тонкое и технически блестящее произведение. Однако его совершенство вызывает ощущение бессмыслицы из-за того, что рельефы изображают повторяющиеся религиозные церемонии. Сети I, один из самых набожных фараонов, правивших Египтом, поощрял восстановление древних верований после исчезновения нововведений Эхнатона. Он целиком связал с образом Осириса в храме множество обожествленных предков, начиная с Мины – первого фараона. Не последней по значимости особенностью этих рельефов является знаменитый список Абидоса, в котором перечислены семьдесят шесть предшественников Сети, которых он считал важными и законными правителями. Фараон был так увлечен своим великим предприятием, что построил в городе дворец, из которого мог следить за ходом работы.

Рис. 4. Фараон Эхнатон, царица Нефертити и три их дочери, подносящие флаконы для благовоний сложной формы изображению Атона в виде солнечного диска с лучами, заканчивающимися человеческими ладонями; это часть рельефа в гробнице Али в Амарне. Приблизительно 1362 г. до н. э. Масштаб 1:15

Ничто не может служить более яркой противоположностью этой твердыне ортодоксальности, чем следующий великий памятник, находящийся в сотне миль ниже по течению – современный Тель-эль-Амарна, древняя столица ереси. В этом месте окружающие берег утесы отходят назад, создавая большой амфитеатр восемь миль длиной. Здесь разыгралась одна из самых впечатляющих драм Древнего мира, когда юный фараон Эхнатон по вдохновению избрал это место для своего «горизонта Атона» – столицы, посвященной новому единому богу. Четырнадцать огромных, высеченных в скалах стел до сих пор отмечают его границы, а наполовину завершенные гробницы на восточных утесах и пустая гробница фараона в долине рядом все еще позволяют увидеть отблеск угасшего света. Благодаря этим рельефам и надписям сформировались многие из наших представлений о событиях тех далеких времен кризиса и нововведений, о семейной жизни фараона, публичных церемониях вступления в должность, приеме иностранных послов, щедрых жертвах Атону, гимнах и литургиях новой веры. Погребенные под землей свидетельства говорят не менее громко. Амарна – рай для археолога, где на девственной почве была построена, населена и покинута огромная столица, – все это произошло в течение двух десятилетий. Прошлое в Амарне сохранилось до такой степени, что мы и сейчас можем на поверхности песка в вечерних отсветах разглядеть дорожку, которую протоптал во время ежедневного перехода между домом и храмом Пенхази верховный жрец Атона. В процессе раскопок ученые много узнали о планировке города и архитектуре домов Древнего Египта. В Амарне были сделаны два наиболее эффектных открытия на земле, которая и без того богата сенсационными находками. Одно из них произошло при работе немецкой экспедиции в 1911–1912 годах: археологи обнаружили развалины студии скульптора с множеством статуй, гипсовых слепков, портретных головок, включая знаменитый бюст супруги фараона, давший нам новый взгляд на египетское искусство и технику изготовления произведений. Более раннее открытие было сделано в 1888 году, когда пожилая женщина неожиданно извлекла на свет из земли забытые архивы аналога министерства иностранных дел в виде трех сотен глиняных табличек, по большей части заполненных аккадской клинописью – международным языком дипломатов тех времен. Эти таблички, заметно пострадавшие за время, когда переходили от одного перекупщика к другому, оказались копиями переписки между египетским двором и правящими домами Ассирии, Вавилонии, Анатолии и Кипра. Однако основная часть этих записей касается взаимоотношений между фараоном и его вассальными городами-государствами Палестины и Сирии. При исследовании этих, к сожалению, поврежденных кусков засохшей глины глазам археологов открылась невероятно живая и неожиданная картина. Мы видим мир образованных людей 2-го тысячелетия до н. э.: привилегированных чиновников, дипломатических курьеров, послов и чрезвычайных послов, путешествовавших от одного дворца к другому с документами, согласно которым заключались брачные союзы, велась торговля, поступали запросы о выдаче преступников, обсуждались дипломатические альянсы, выражались протесты, высказывались требования, предупреждения и просьбы о помощи. Здесь была вся сложная система международных взаимоотношений со своим протоколом, который мало чем отличается от дипломатических протоколов современной Европы. Чувствуется, что и за ней стоят долгие века постепенного развития.

На холмах, окружающих Амарну, находится множество известковых карьеров, из которых более всего известен кальцитовый карьер Хат-Нуб, который египтяне называли «золотым». Здесь осталось множество надписей, нацарапанных или выбитых на стенах теми, кто добывал известняк, начиная со времен Древнего царства и позже. Они представляют собой ценные свидетельства о жизни более широких слоев населения Египта, чем мы можем узнать в галереях, разглядывая забытые произведения искусства.

Рис. 5. Письмо из музея Метрополитен, Нью-Йорк, написанное ассирийским правителем фараону с предложением установить дипломатические отношения и примечанием, что к письму прилагается подарок в виде колесницы с лошадьми. Приблизительно 1350 г. до н. э. Высота 3 ¹/₁₆ дюйма

Рис. 6. Разрушенная пирамида Сенусерта I в Лахуне. Центральная часть – обнаженная скальная порода, поверх которой была сделана надстройка из глиняных кирпичей высотой около 160 футов, укреплена каменными стенами и внешней кладкой из известняка, позднее снятой рабочими Рамсеса П. Под мусором на высоте одного фута был обнаружен вход и гробница дочери фараона, Ситхаторюнет (фото 27). Приблизительно 1880 г. до н. э.

На западном берегу Нила напротив Амарны стоит Хмун – древний Гермополь, центр культа бога Тота, изображаемого с головой ибиса. Он считался покровителем письма и учения, которого греки отождествляли с Гермесом. Рамсес II воздвиг здесь храм, в основном выстроенный из камня, привезенного из Амарны. Его недавно открыли археологи. В прошлом это было знаменательное место, а во времена Среднего царства даже стало столицей района, чьи могущественные правители упокоились в скальных гробницах Дейр-эль-Берша на другом берегу реки. Статую одного из них нашли даже в Мегиддо (Сирия). Следуя дальше на север по течению Нила, мы все глубже погружаемся в прошлое по мере того, как памятники Верхнего Египта, преимущественно созданные во времена Нового царства, уступают место центрам Нижнего Египта, относящимся к Среднему и Древнему царствам. Район вокруг Гермополя во времена первого промежуточного периода и раннего Среднего царства был полон процветающих провинциальных городков до тех пор, пока Сенусерт не положил конец претензиям местных феодальных властителей. В Дейр-Рифе, Асилте и Мейре к югу и Бени-Хазан к северу находятся важные скальные гробницы и кладбища данного периода, сильно пополнившие наши знания о культуре и политике Среднего царства. Но район, который ближе всего связан с этим временем, лежит ниже по течению в низине Файюм, которая является самым восточным оазисом на Ливийском плоскогорье и лежит в нескольких милях к западу от Нила. Землю Файюма и расположенное там озеро Биркет-Курун питает древний канал, входящий в низину через промежуток в цепи ливийских холмов возле Эль-Лахун. Он снабжает водой все окрестности. С давних пор Файюм славился своим исключительным плодородием и приятным климатом, винами, оливками, пшеницей и бобами. Именно здесь нашли самое раннее доисторическое поселение Египта. Отважные правители Двенадцатой династии в 1790 году до н. э. помогли его процветанию, усовершенствовав систему ирригации на границе между Верхним и Нижним Египтом. У Эль-Лахун, Дахшура и Хавары на краю пустыни они воздвигали свои пирамиды из камня, которым с трудом удалось устоять под влиянием времени. Здесь удалось найти сокровища, принадлежавшие супругам фараонов Двенадцатой династии, и теперь мы можем оценить вкус и технические умения придворных ювелиров того времени. Во времена римлян Файюм пережил второй период исключительного процветания; в гробницах и погребениях сохранилось множество классических текстов всех видов, переписанных на папирусе, которые в предыдущем столетии вызвали настоящий переворот в изучении классического периода – но это уже другая история.

Рис. 7. Выложенная гранитом погребальная комната в пирамиде Сенусерта II с пустым гранитным саркофагом фараона 9 футов длиной.

Эти разрушенные пирамиды Среднего царства образуют южную часть цепочки таких сооружений, идущих по западному берегу Нила и отмечающих местоположение резиденций правителей Древнего царства на всем пути в Каир и дальше на север до самого Абу-Раваша. В Медуме, находящемся к югу от Дахшура, как и в самом Дахшу-ре, находятся несколько самых ранних пирамид, которые стоят возле рассыпающихся останков памятников Двенадцатой династии. Вокруг каждой из них теснятся гробницы придворных и чиновников того времени. Каменные стены храмов и комнат для приношений неизменно украшены барельефами и расписаны сценами, являющимися основным источником наших знаний о повседневной жизни, погребальных ритуалах и верованиях «века пирамид». Отдельная комната, называемая сердаб, обычно запечатана, но соединяется с храмом глазком. Здесь хранились статуи владельца и его семьи, обычно сделанные из дерева или песчаника, очень редко – из гранита. Статуи из некоторых гробниц представляют собой настоящие произведения искусства того времени, хотя на данный момент их состояние заметно ухудшилось. Большая часть этих памятников погребена глубоко в песках Саккары, где фараоны Третьей, Пятой и Шестой династий строили свои погребальные монументы. Другие находятся в Дахшуре, некоторые в Гизе поблизости от самых знаменитых древних захоронений – трех каменных пирамид Хеопса, Хефрена и Микерина из Четвертой династии.

Эти кладбища находились поблизости от северной столицы Мемфиса, от которой, кроме них, практически ничего не осталось. Некогда это был главный город Египта, огромная метрополия, чьи «Белые Стены», по преданию, воздвиг первый фараон Мина на орошаемых землях, где граничат Верхний и Нижний Египет. В течение всей его истории это был великий религиозный и административный центр. Здесь же концентрировалась торговля, благодаря чему в Мемфисе процветали все виды ремесел от кораблестроения до кузнечного дела; им покровительствовал бог города мастер Птах, чей верховный жрец гордо нес титул «величайшего из ремесленников».

Рис. 8. Приблизительная карта местоположения основных пирамид Древнего и Нового царств.

Даже во времена римлян Мемфис процветал по-прежнему; его упадок и разрушение начались с приходом завоевателей-арабов, которые разбирали его каменные здания для того, чтобы в десяти милях к северу на противоположном берегу Нила выстроить свою столицу Каир. Современная деревня Мит-Рахина стоит на том месте, где располагался храм Птаха. Рядом с ее пальмовыми рощами столетиями покоятся, олицетворяя павшее величие, колоссальные статуи, которые воздвиг Рамсес II. Впрочем, недавно за железнодорожной станцией в Каире (памятником нового времени) нашли более мелкие образцы из красного гранита: исполненные по обету статуи и другие монументы из храма недавно увидели свет в результате эпизодических раскопок. Но большая часть Мемфиса лежит под слоем принесенного рекой ила и никогда систематически не исследовалась. Наши знания о Древнем Египте не будут полными до того момента, когда древнюю столицу откроют полностью.

Рис. 9. Фрагмент кувшина с ярлыком из музея Метрополитен, Нью-Йорк. На ярлыке обозначена дата – 38 г. правления Аменхотепа III. Взято из развалин его дворца в Фивах. Приблизительно 1360 г. до н. э. Высота – 9³/₄ дюйма

В древности несколькими милями ниже Мемфиса Нил разделялся на несколько рукавов, растекаясь по широкой полосе аллювиальной почвы Дельты и затем вливаясь в море. Это всегда был в высшей степени плодородный район, а во времена античности его с востока и запада окружали широкие луга, на которых паслись козы, овцы и другой скот. Отличные пастбища давали молоко и мед; богатые египтяне отправляли туда на откорм свою скотину. Вдоль «Западной реки» (предположительно, канопской ветви Нила) тянулись богатые поместья, из которых фараоны получали свои лучшие вина. Ярлыки, которые в то время рисовали чернилами на самих сосудах, содержат год изготовления вина, имя винодела и качество вина. Это позволяет предположить, что у фараонов или их управляющих был весьма изысканный вкус. На этой богатой равнине среди потоков стояли знаменитые города Нижнего Египта: Гелиополь, Бубастис, Саис, Буто, Мендес и Танис.

Гелиополь, библейский Он, был центром культа Солнца. Его храм был самым крупным на всей территории Египта, не считая Фив, а высшие жрецы традиционно считались мудрейшими людьми Египта даже в поздний период, когда интеллектуализм и почитание Солнца переживали упадок. Объектом поклонения был Бен-бен – кусок камня пирамидальной формы, обычно находившийся на высоком подиуме и образовывавший вместе с ним обелиск; такие монументы, воздвигнутые Сенусер-том I, еще стоят среди полей в отдалении, отмечая место, где был великий храм. Пара таких обелисков, выстроенных более поздним фараоном, Тутмосом III, в настоящий момент украшает Лондон и Нью-Йорк под неуместным названием «игл Клеопатры».

Дальше к северу лежат развалины Бубастиса. Это древний город, восходящий к временам правления фараона Хеопса, а может быть, и более раннему периоду. Он на короткое время приобрел известность при фараонах Двадцать второй династии, сделавших Бубастис своей резиденцией и расширивших храм, где проводились веселые праздники в честь богини-покровительницы города. Паломничества на лодках с пением флейт и звоном кастаньет прекрасно описал Геродот, которого также сильно потрясло количество выпиваемого во время праздника вина.

К северо-востоку от Бубастиса, у берегов озера Мешала, находятся руины Таниса, библейского Зоана, который исследовал и Мариетт, Петри и недавно французский египтолог Пьер Монте. Местоположение храма отмечают разбросанные там архитравы, колонны и фрагменты статуй. В основном он был создан при Рамсесе II и украшен памятниками, незаконно взятыми у его предшественников и перевезенными сюда из других храмов Дельты. Во времена позднего Нового царства Танис был процветающим центром торговли с Левантом, а при правлении фараонов Двадцать первой династии стал резиденцией правителей. Непосредственно перед войной Монте сделал блестящее открытие: в развалинах храма он обнаружил группу гробниц с останками шести фараонов этого периода и их родственников. Все погребения некогда были разграблены и заново восстановлены, но, несмотря на некоторые повреждения, Монте смог получить очень богатую коллекцию погребальных принадлежностей, включая множество золотых и серебряных изделий. Он пролил свет на новые области искусства, верований и ресурсов века, когда жил и Соломон во всей его славе. Танис находился недалеко от великой крепости Тьель, последнего сторожевого поста на северо-восточной границе, и всегда был подвержен азиатскому влиянию. Поблизости от него находился Аварис, укрепленный лагерь, выстроенный гиксосами для устрашения египтян (по свидетельству Манефона); существуют ученые, которые отождествляют его с Танисом. Неподалеку находился Пер-Рамсес – огромный город и хранилище сокровищ, резиденция фараонов, основанная правителем Девятнадцатой династии. Поэт того времени описывает ее как «украшенную балконами и сияющими холмами ляпис-лазури и бирюзы; место, откуда командуют воинами на боевых колесницах и где собирается пехота; где встают на якорь военные корабли, когда привозят дань». Рассыпающиеся развалины домов из глиняных кирпичей и дворец Квантира – вот все, что осталось от славы города, за исключением огромного количества синей и многоцветной фаянсовой черепицы в разных коллекциях с тех холмов, о которых упоминал поэт.

От Саиса, богатой резиденции могущественного фараона Двадцать шестой династии, остались только развалины возле современного Са-эль-Хагара. Геродот посетил этот город в период расцвета и описал замечательный храм местной богини Нейт с гигантскими монолитными усыпальницами и обелисками и его священные озера. Кроме того, он говорит о гробницах фараонов в храмах, соответствующих более ранним склепам в Танисе. Теперь из этого не сохранилось ничего.

Буто также служил доисторической столицей Нижнего Египта; от него осталось лишь несколько насыпей возле Тель-эль-Фарейна в пятнадцати милях к северу; однако во времена Геродота это был цветущий город со знаменитым оракулом в храме Эджо, которому покровительствовала богиня-кобра, считавшаяся тогда гением всего Нижнего Египта. С верхушки пилона храма, наверное, можно было бы разглядеть к северу за равнинами то, что наши египетские гиды назвали бы Великим Зеленым, а мы называем Средиземным морем.