Его дерзкая девочка

Глава 26. Злата

— Тимур работает у тебя водителем? — в который раз переспрашивает Ева шепотом, выпучив свои невероятные глаза.

Почему шепотом? Потому что мы обе сидим за барной стойкой в кухне и таращимся на Абашева, который в светлой гостиной возится с мелочью, играя в куклы.

Забавно это. Умилительно так и непривычно. Особенно то, что Ариана сама потянулась к старшему братцу, и тот уже просто не смог отказать младшей сестренке во внимании. Ему пришлось остаться.

Но никто и не был против!

Ева уже давно пыталась наладить с этим упрямым бараном связь и помирить их с отцом, но этого перелетного птаха было практически невозможно поймать, если он сам того не хотел.

— Злат?

— Угу, — снова киваю я, делая глоток душистого чая на травах. — Работает.

— Давно?

— С начала лета практически.

— С ума сойти! — хватается за сердце подруга. — А как… вы же… ты же…

— Как мы не попереубивали друг друга?

— Точно! Помнится, вы оба на дух друг друга не переносили.

— И не зря! Он два года назад был отменной какашкой.

— Злата! — охает Ева, хихикая. Такая миленькая, коробкообразная, миниатюрная, с румяными щечками и сияющими от любви глазами. Настоящая хрупкая леди, идеальная жена идеального мужчины. А уж про их семью вообще молчу! Любовь не то что в каждом взгляде и слове, она ощущается в каждом вздохе! И я до сих пор удивляюсь, как два таких разных человека, как суровый бизнесмен Дамир Таирович Абашев и милая простушка Евангелина, умудрились сойтись. А самое главное, как эта хрупкая кошечка смогла приручить такого харизматичного мужика.

В общем, наблюдать за их семьей было одно эстетическое удовольствие.

В такие моменты понимаешь: превратности судьбы бывают очень жестокими, как в нашем с Тимом случае, или наоборот, благосклонными, как в случае моей лучшей подруги. А если копнуть глубже, то восприятие любой ситуации зависит только от точки нашего «обзора». И может быть, пора мне признаться хотя бы перед самой собой, что Тимур не самый худший вариант отца для будущего ребенка?

— Был, значит, — вырывает из мыслей голос подруги, — а сейчас?

— А сейчас меняется. И это, — киваю в сторону Тима и елозившей у него на руках Ари, — мило.

— Не то слово! Ариана у нас редко так быстро сходится с людьми, ты же знаешь, малышка с характером папы, — говорит Ева с теплотой в голосе, — но Тима она приняла. Думаю, он ей нравится. А еще он слишком похож на Дамира, характер, харизма, внешне… малышка чувствует их «породу».

— Не исключено. Кхм… — отставляю кружку, обхватывая ее ладонями, неожиданно по спине пробегает холодок. — Ева, я…

Подруга вмиг сбросила весь задор, подобралась, чуть придвинувшись ближе ко мне.

— Рассказывай давай, что у тебя случилось.

— В общем… — вдох полной грудью, — я беременна.

— Ч… — морщится собеседница, да тут же округляет глаза в удивлении, — о-о-о… Нет, погоди, что-о-о?! Ты серьезно? Беременна? Ого!

— Серьезно. И отец — Тим.

— Какой Тим… Тим? Тимур? Наш Тимур?! — косится на Абашева подруга, хитро стреляя своими глазами.

— Ну, вот не надо! Уже вижу, что ты там себе такого напридумывала! — шиплю сквозь зубы, чувствуя, как мои щеки стремительно покрываются пунцовыми пятнами от смущения.

— Так-так-так, мы значит тут по отпускам, а вы нам внучка заделали? Это я стану молодой бабулей, да? — смеется Ева, прикрывая рот ладошкой.

— Т-с-с! Какая из тебя бабуля, блин. Лучше будь крестной мамой.

— Ты же знаешь, без проблем! Златка, я так рада! — бросается ко мне на шею, хлюпнув носом, расчувствовавшаяся Ева. Крепко-крепко обнимает и прижимает к себе, — и я очень рада, что отец Тим! — шепчет уже мне на ушко, не разжимая объятий.

— Правда?

— Правда. Хоть ты будешь упрямиться и отрицать, но вы с самого начала с ним подходили друг другу гораздо больше, чем мы. Оба характерные, эмоциональные, горячие и темпераментные. Ему нужна была яркая девочка, а я слишком мягкая и нежная. Да и, ты же знаешь, у него никогда не было ко мне ничего серьезного. Ущемленное эго и желание доказать, что он альфа-самец, — хохочет подруга.

— Ого, вот это откровения!

— Да ладно тебе, думаю, ты и сама об этом думала.

— Что уж греха таить, — пожимаю плечами, — равнодушными мы друг к другу точно никогда не были.

— И как? Когда вы умудрились? А Тим, он знает, что скоро станет счастливым папочкой?

— Знает.

— И-и-и? Ну же, Злата, я хочу знать все, не томи!

Ну, все так все.

Тимуру срочно позвонили, и он умчался, пообещав за мной приехать, а я, увидев в этом подходящий момент, решила, что сейчас самое время выложить цель своего визита.

Я попросила у подруги еще одну чашечку чая, вместе с которым мне подали махровый плед. Мы устроились в гостиной, рядом с играющей Ари, усевшись на мягкий ворсистый ковер, и я начала свой рассказ. Прямо как когда-то Ева, вернувшаяся с практики в Швейцарии, делилась со мной историей знакомства со своим теперь уже мужем.

Помню, она тогда жила с бабулей и я осталась у нее ночевать, вследствие чего мы полночи провалялись в кровати, болтая часы напролет.

Сегодня роли поменялись. Я была рассказчицей, а Ева охающей и улыбающейся слушательницей. Внимательной, не перебивающей и даже пару раз пустившей слезу умиления.

Нет, все-таки, похоже, все беременные одинаковые!

Ревут по поводу и без!

— Это так романтично! — вздыхает подруга в конце моего рассказа.

— Ма…ма…ма, — протянула маме игрушку Ари, тут же утопав за следующей.

Ева терпеливо забирала у дочурки кукол, откладывая их в сторонку, а я за всем этим наблюдала, гадая, а смогу ли я быть такой же мамочкой? Любящей до умопомрачения.

Да. Смогу. Уже начинаю… любить.

— В общем, вот такие у меня новости.

— Я уже говорила, что за вас рада? Златка, дай Тимуру шанс! Он может стать не только прекрасным отцом, но и отличным мужем!

— Ну, нет, тормози! — присвистнула я. А у самой внутри что-то волнительно затрепетало. И сердце слегка сбилось с ритма.

— Вот увидишь, вы точно будете вместе.

— Ты слишком все романтизировала! Это был просто одноразовый секс. Залет. Называй, как хочешь, но не отношения и уж тем более не верный путь к семейному счастью, — фыркнула я, отгоняя от себя сладкое наваждение.

— Ну-ну. Так, и что там с долгом?

— После той стычки на трассе Тимур мне ничего не говорит, как бы я не пыталась. Поэтому я не имею понятия, закрыл ли он долг, но предполагаю, что нет. Откуда бы он мог взять такую крупную сумму разом, ума не приложу. А он молчит. Ты же знаешь абашевскую породу! Тимур — еще тот упрямый баран.

— Ба… ан! — выдала, задрав кнопку-носик, Ари, повиснув у меня на шее с очаровательной улыбкой. — То то…й ба…ан?

Очевидно, на «малышачьем» Ариана спросила, «кто такой баран», я едва удержалась, чтобы не ляпнуть: «твой старший брат».

Ева это явно поняла, предупреждающе поджала губы, едва сдерживая смешок.

— Животное такое, сладкая.

— Ма…ма, а вай ба…ана куп…им? — хлопнуло ресничками очаровательное создание, усаживаясь ко мне на коленки.

Мы с Евой переглянулись и расхохотались.

Дети-дети, им невдомек, что «баранов» и покупать не надо. Их вон вокруг пруд пруди! На дорогах в час пик, в супермаркетах, клубах, барах, кафе, а уж бараны на работе — это особый вид! Рогами как упрутся, хрен сдвинешь.

— Солнышко, лучше мы купим песика, — проворковала Ева, — договорились?

— Га…ли…лись! — махнула своими хвостиками на темной макушке малышка.

— В общем, я тебя поняла, — это сказала уже мне подруга, — вечером поговорю с Дамом. Им уже давно пора перестать упрямиться и налаживать контакт. Не чужие все-таки люди.

— Вот-вот. Тем более сейчас, когда ситуация складывается таким неожиданным образом.

— Это правда, — улыбнулась Ева. — Думаю, Дамир будет рад узнать, что скоро станет молодым дедулей.

— Ну, о таких дедуле с бабулей можно только мечтать!

Выложив все свои насущные проблемы и выслушав от Евы, будущей мамы во второй раз, дельные советы, я почувствовала, что у меня словно камень с души упал. Я, наверное, впервые за долгое время вдохнула полной грудью, найдя в лице подруги безоговорочную поддержку.

А еще я поняла, как сильно я скучаю и как отчаянно мне не хватает ее общества.

Ева с головой ушла в семью и работу, у меня свои заморочки, и в суете дней у нас остается катастрофически мало времени. Но мысленно я себе обещаю, что впредь буду звонить лучшей подруге чаще. Гораздо чаще!

Из гостиной мы дружной девичьей компанией переместились на кухню, и пока мы с Ари уплетали за обе щеки кашу с бананом, Ева колдовала над ужином для мужа, который через час должен был вернуться с работы.

У них было все прекрасно, и я была за них спокойна.

Пришло время и мне строить гармонию в своей личной жизни, поэтому, чтобы не мешать семейству ужинать в тесном кругу, я позвонила Тиму.

Полчаса, и моя белоснежка со своим неизменным водителям стояла у ворот.

— Может, все-таки останешься на ужин? — вышла меня провожать на крыльцо Ева. — Дам расстроится, если узнает, что ты была в гостях и не дождалась его.

— В другой раз, я немного утомилась.

— Ну, хорошо, в нашем положении эта отмазка прокатывает, — посмеивается хозяйка дома. — Но я надеюсь, что на этот раз ты не пропадешь! Звони, пиши, а лучше приезжай в гости, Золотарева! Иначе я очень сильно обижусь!

— Обязательно. Еще надоесть тебе успею, — целую подругу в щечку.

— Не говори ерунды, Златка! Если бы не ты в свое время…

— Ну, ладно-ладно, кто старое помянет…

— А знаешь, ты тоже изменилась, — замечает подруга с теплой улыбкой.

— Правда?

— Еще как. Стала нежнее, милее, покладистей. Мягче. Прямо-таки ручная кошечка. Кажись, удалось Тимуру обуздать твой своевольный нрав? — подмигивает подруга, посмеиваясь.

— Очень смешно! — выдаю нарочито возмущенно.

— А если серьезно, на следующей неделе к нам в гости прилетают мои де и ба, приезжай к нам на ужин? Познакомлю вас наконец-то.

— Я постараюсь, честно, — улыбаюсь, отступая и помахивая прижавшейся к маминой ноге Ари.

— Пока, принцесса. Жду фотографии в новых нарядах!

— Вот приедешь и полюбуешься на свои подарочки.

— Договорились.

— И, Злата, Тима… бери с собой.

Парень, кстати, сидел в машине и выходить, судя по всему, не собирался. Эх, тоже мне, джентльмен!

— Если бы было так просто его с собой «взять».

Ева ничего не отвечает. Только понятливо кивает, помахав мне на прощание рукой.

После встречи с подругой у меня как-то все внутри успокоилось. И тревога поутихла. Это радовало несказанно. Да и вид самой Евы придал уверенности, что ли. Она, мне кажется, создана для того, чтобы быть в таком положении. Быть мамой детишек, варить щи-борщи и встречать любимого с работы.

Со мной эта картинка не увязывалась.

Раньше.

Сейчас же, посмотрев на ее малышку… увидев счастливые глаза и округлившийся животик Евы… чувствую, что вид подруги придал мне уверенности и спокойствия. Она вся буквально светилась от счастья, как новогодняя елка! По ней видно, она в самых надежных руках и за самой крепкой спиной.

А вот я…

Посмотрела на Тимура, который уверенно вел машину, не отрывая взгляда от дороги. Засмотрелась на его крепкие руки и почувствовала, как к щекам прилил румянец. Потому что вспомнила, какими нежными и в то же время требовательными эти руки могут быть. Какими горячими и нетерпеливыми бывают его губы, что сейчас упрямо поджаты, и как может воспламенять его карий глубокий взгляд.

— Что? — Тим чуть повернулся в мою сторону, усмехнулся одним уголком губ. Не ехидно, а как-то мило и просто

— Ничего, — отвернулась я к окну.

Совершенно ни-че-го.

Всю оставшуюся дорогу мы провели в молчании. Каждый думал о своем.

Дома Тим высадил меня и, поздоровавшись с отцом, перекинулся с ним парой фраз и умчал. Снова на моей белоснежке. Это уже стало входить в привычку и восприниматься мною как само собой разумеющееся.

— Устала? — сгреб меня в охапку папуля, укладывая руку на плечи и притягивая к себе под бочок. Мило целуя в макушку.

— Угу.

Серьезный и непоколебимый в офисе, дома с женой он превращался в нежного и домашнего котика. Любил ее до умопомрачения и потери пульса.

Прямо как Дам у Евы.

Вообще они — наши с Тимом отцы — и по возрасту, и по характеру, и по жизненным принципам были очень схожи. Не удивлюсь даже, если они знакомы. Все-таки бизнес-воротилы, крутятся в одной сфере. Один улей сильных мира сего.

На мгновение подумалось, если бы чисто теоретически у нас с парнем что-то сложилось, какими бы были наши семейные праздники? Дам и Ева со своей малышней, мама и папа, мы с Тимом и наш умилительный карапуз. Хм…

Заманчиво, блин.

— Как прошел день, малышка?

— Да как-то… — пожала плечами, махнув рукой, провожая взглядом свою машинку с ее водителем, — есть о чем подумать, в общем. А у тебя?

— Да тоже. Есть о чем подумать. Вот думаю, может, махнуть нам всей семьей в отпуск? В Испанию, например? Наша вилла свободна, вчера звонил, узнавал. А то засиделись мы в столице, погода — самый сок.

Предложение, конечно, замечательное, но надо бы связаться с доктором Варламовым и узнать, не противопоказан ли мне перелет и обильные солнечные ванные. Что-то мне подсказывает, что этого пока лучше не делать, хотя в отпуск хочется жуть как.

— Может, лучше в наш домик на озере? На эти выходные? Как считаешь?

— Думаю надо поговорить с нашей мамой.

— Оставим выбор за ней? — улыбаюсь хитро.

— Ой, она снова будет злиться, что мы организацию отпуска на ее плечи взвалили. — смеется папа, из сурового бизнесмена превращаясь в шкодливого пацана.

— А мы ее задобрим. Клубничными кексами. Как тебе?

— Сгоняешь в кондитерскую?

— Естественно. Я мигом. Ты давай, готовь благодатную почву, — хитро подмигнула я, отступая. — Если что, я и задержаться могу? Часик? Два?

— Злата! — укоризненно прицокнул папа, посмеиваясь. — Иди уже, затейница.

— Только свистни! — захохотала я, перехватывая поудобней сумочку и покидая территорию дома.

Ну, а что Злата-Злата? Все мы люди взрослые. И я безумно счастлива, что во всех планах у предков все прекрасно, даже спустя столько лет семейной жизни. Очаг любви, он должен пылать так ярко, как вечный огонь! А что может его поддержать и разжечь, как ни минуты уединения и ночи страсти?

Правильно. Поэтому я особо не тороплюсь.

Благо я не на каблуках, а в кедах. А на улице не пекло. Правда, тучи все больше сгущаются, и в воздух пробирается запах озона. Пахнет дождем и подступающей свежестью. Все прямо-таки предвещает скорый ливень.

Я вдыхаю полной грудью и, улыбнувшись, припускаю вдоль по пешеходной дорожке.

Наша с родителями любимая кондитерская находится тут же в поселке, буквально в паре сотен метров от нашего дома. Ароматы от нее разлетаются такие, что уже на подходе я начала давиться слюной. Хотелось съесть всего и сразу!

В заведении встречает неизменно улыбчивый персонал, который знает жителей окрестных домов поименно и приветливые хозяева — пара в возрасте муж и жена — которые настоящая услада для глаз.

Вообще для меня сегодня все услада для глаз! Я, как будто на крыльях, парю и очки розовые на себя напялила. Все мне кажется таким милым, таким прекрасным, таким… ну, просто ва-а-ах! Одним словом: я всех люблю, и все любят меня. Не хватает только сказочных единорогов и чирикающих над головой птичек.

Я счастлива. Но в то же время возвышенное и воздушное состояние меня сегодняшней — это странно, и это пугает. Заставляет искать во всем подвоха и вспоминать, что после каждого затишья наступает буря.

Моя себя долго ждать не заставила.

Набрав целых два контейнера сладостей и выпечки, прихватив для себя банановые рулетики в шоколаде, я, довольная собой, вышла из кафе. На улице, судя по звукам, начинал накрапывать мелкий дождь.

Я остановилась на крыльце, под козырьком. Засмотревшись на серые нависшие над головой тучи, приготовилась бежать до дома, быстро перебирая ногами. А сделав всего шаг, в кого-то случайно влетела.

Запнулась и пошатнулась:

— Ой! Черт! — взвизгнула, чуть не свалившись.

Но меня «спасли».

Мужчина, который «попался» мне на пути, молниеносным движением подхватил все мое повалившееся кондитерское великолепие, одной рукой умудрившись и меня поддержать за локоть, чтобы пятой точкой на асфальт не плюхнулась.

— Осторожно! — услышала я грубовато-скрипучий голос над ухом.

— Прошу прощения, я сегодня слегка нерасторопна, — проворковала, забирая у «спасителя» свои контейнеры с вкусняшками. — Спасибо за помощь, и еще раз прошу меня простить! — Поднимаю взгляд на лицо незнакомца, которое неожиданно оказывается отдаленно знакомым. И до зубного скрежета неприятным. Особенно шрам. Старый, затянувшийся, разделивший правую бровь мужчины напополам. Чудом, что он не задел глаз, цвет радужки которого тоже очень смутно что-то напоминал.

Внутренности скручиваются узлом от подступившего иррационального страха. В сердце что-то тревожно колет.

Я выдавливаю улыбку и уже хочу ретироваться, когда слышу прилетевшее в спину:

— Злата? — все тем же неприятным голосом, будто скрип ржавых петель.

— Простите?

— Злата Золотарева, верно?

Дерьмовое предчувствие начало тревожно биться в сердце еще активней.

Надо бы бежать, но я в асфальт вросла своими чертовыми кедами.

Обернулась.

Может быть, кто-то из соседей? Или папиных знакомых?

Пробежала взглядом по наряду мужчины. Простые джинсы и черная футболка. На ногах черные кроссовки. На широких плечах черная кожаная куртка. Такой прикид максимально не типичен для нашего поселка. И уж тем более для солидных толстосумов в возрасте от тридцати лет, которые здесь обитают и шныряют исключительно в брендовых шмотках.

Не сосед.

Сбитый, высокий, немного полноват. В светлых некогда волосах проскальзывает седина, особенно сильно затронув виски. Лицо… я уже говорила. Неприятное. Отталкивающее. Тип очень похож на бандита.

Меня осеняет.

Твою мать! А вдруг это кто-то из людей Кучера?!

Так, спокойно Злата. Вдох-выдох. Без паники!

Меня в этом поселке каждая собака знает, и если люди этого бандюгана решили меня выкрасть из родного элитного поселка, хрен у них что выйдет! Тут охрана на каждом шагу.

Хотя, откровенно говоря, староват этот мужик для мелкой сошки, бегающей под Кучером.

Говорила мне мама в детстве не заговаривать с незнакомыми дяденьками! Одно время она талдычила мне это, как священную мантру: на конфетки не ведись, за руку не бери, за чужими не иди. Но нет же! Злата выросла, и сама знает, как лучше. Мозгов у Златы явно не прибавилось с годами. Бежать надо со всех ног, но я вступаю с этим типом в диалог:

— Простите, мы знакомы? — стараюсь, чтобы голос сильно не дрожал.

— Ты действительно меня не помнишь? — проскакивает на лице мужчины искреннее удивление.

— А должна?

— А по-твоему, это хорошо — не помнить родного отца?

Ступор. Полная потеря в пространстве.

Правда, ненадолго.

Потом меня догоняет истеричный смех, который я и не пытаюсь скрыть от безумного мужика. У него явно не все дома.

— Что? — морщусь. — Что за бред вы несете, я вас знать не знаю! Тоже мне, нашли, к кому в отцы набиваться. Идите лесом, дядя.

— Смотрю, такая же языкастая и самоуверенная, как твоя мать.

— Вы понятия не имеете, кто моя мать!

А вот тут я уже начала закипать не на шутку.

— Золотарева Анжелика Валерьевна. В девичестве Воропаева, от первого брака Мартынцева. Я знаю про твою мать все и даже больше, Злата Олеговна.

— Я Романовна! Ясно вам?! Лечите голову, а то у вас с ней явно проблемы.

— Твоей матери просто очень сильно повезло, что на пути попался такой благодетель, Золотарев. Пожалел, обогрел, подобрал с улицы дуру-бабу с полуторагодовалым ребенком. Ромка как был влюбленный в нее со школы сопляк и идиот, так им и остался! А Анжелка далеко не дура и нашла перед кем раздвинуть ноги, чтобы устроить себе и моей дочери безбедную жизнь.

— Закрой свой поганый рот! — прошипела я сквозь зубы. Откуда только смелости набралась отвечать таким тоном этому перекошенному гневом бугаю, не знаю. Но внутри все кипело. Бурлило. Кровь пульсировала в висках, а перед глазами была красная кровавая пелена.

Дождь уже разошелся не на шутку и молотил по крышам машин и домов. Ветер обдувал, собирая мурашки на голой коже рук.

Я стояла и упрямо бодалась взглядами с этим мужиком, наивно верящим, что я поверю в его сказки.

— Мои родители вместе со школы, они счастливы и любят друг друга! — рыкнула я. — Я дочь своего отца, ясно? Я Романова. Я родилась в этой семье и выросла в этой семье!

— Смотрю, Анжелка тебе хорошо промыла мозги, Златка. И так ничего и не рассказала, да? — искажает и без того неприятное лицо звериный оскал. — Ну, так ты поинтересуйся у своей матери, кто такой Олег Мартынцев! — наступает на меня бугай, заставляя пятиться из-под крыльца прямо под дождь. — Спроси, в каком городе ты родилась и кто твой настоящий отец? Кто забирал тебя из роддома номер пять тридцать первого августа тысяча девятьсот девяносто девятого года! И кто подарил тебе твою первую мягкую игрушку, синего длинноухого зайца с розовым носом.

— Ч-ч-что…

Сердце долбанулось о ребра и замерло.

Заяц. Страшный. Потрепанный. Но такой любимый. Он жил у меня в спальне с самого детства, и откуда взялся у меня, я не имела ни малейшего понятия. О нем знали только мама и папа. Что это любимая игрушка их ребенка. Только они. Вдвоем. Но никак не левый дядька в черной косухе и с мордой бандюгана.

— Откуда…