Его девочка

Глава 3

На следующий день, я все же решила позвонить родителям и дать о себе знать. Вдруг у них проснулась совесть, и они действительно обо мне беспокоятся. Но я трусила. Поэтому с самого утра настраивала себя, но пока не позвонила.

— Яся, хватит работать, иди обедать! — позвала меня повар Нина Тимофеевна.

— Иду. — отозвалась я, откладывая овощи, которые чистила.

Здесь, в столовой, у нас был оборудован небольшой закуток, где мы обедали или отмечали какой-нибудь праздник, например чей-нибудь день рождения. Мы сели за стол, сегодня Тамара Эдуардовна, наша диетсестра, принесла маринованные помидорчики, закатанные ее собственными руками. Мы нажарили целую сковороду картошки. Мммм, это божественная еда, я ничего вкуснее никогда не ела. А помидоры — это вообще что-то с чем-то.

— Тамара Эдуардовна, помидорчики очень вкусные! — похвалила я.

— Спасибо, Ясенька, это любимые моей дочери. Они вчера с мужем заезжали, я им помидорчиков, огурчиков с собой дала. И нам на обед решила принести. — сказала эта добрая женщина.

А у меня в груди снова что-то защемило. Моя мама никогда ничего не заготавливала на зиму. Я в принципе, кроме вареной картошки, макарон без ничего, иногда дешевых сосисок или слипшихся пельменей в нашем доме ничего не помню. Моим родителям всегда было главное, чтобы было что выпить. А с закуской они не заморачивались.

Хотя они периодически устраивались куда-нибудь работать, но это, когда я еще в школе училась. Мама работала то дворником, то полы мыла в магазине. А отец подрабатывал на стройке. А в последнее время они сидели на моей шее. Я работала на двух работах, часто приносила что-то с собой из еды из столовой, а зарплату они у меня отнимали. Я не знаю, каким чудом мне удалось накопить на съемное жилье.

Пашка иногда тоже заявлялся к нам с незамысловатыми продуктами и выпивкой. В эти дни он с моими родителями гульбанил все ночь, до их раки с отцом или пока не вырубятся прямо на кухне. Я не знаю, где он брал деньги, но я сомневалась, что он работал. Потому что не может у работающего человека быть столько свободного времени. Иногда он занимал деньги у меня, которые пропивал с моими родителями и естественно долг он никогда не отдавал. В последнее время я стала ему отказывать, из-за чего он злился.

И вот сейчас, слушая, как Тамара Эдуардовна рассказывает о своей дочери, которая заезжала вчера к ней в гости и сколько она надавала ей гостинцев с собой, я чувствовала легкую зависть. Ее дочь, чуть старше меня, в прошлом году вышла замуж, Тамара Эдуардовна месяц ходила сама не своя, когда она незадолго до свадьбы переехала к своему жениху. Она радовалась за дочь, но в тоже время скучала по ней.

По мне никогда никто не плакал и не скучал. Меня не любил никто.

Женщины стали разговаривать о детях, о этих самих помидорах, я взяла свою тарелку и тихо поблагодарив за обед, встала из-за стола. Вымыв тарелку, я тяжело вздохнула. Нечего тянуть, надо звонить. Я взяла свой телефон и вышла на улицу.

Гудки шли долго, а потом послышался треск, какой-то шум и я услышала хриплый голос матери.

— Алло.

Я взглянула быстро на экран телефона, время было час дня, а судя по ее хриплому голосу, она спала. Если спала в такое время, значит опять пили всю ночь.

— Привет, мам. — поздоровалась я.

— Яська? — воскликнула она. — Тебя где носит? Ты куда делась? — прорезался ее голос.

— Мам, я звоню сказать, что у меня все хорошо, я… — но договорить я не успела.

— Ах ты дрянь! Вань, послушай, все хорошо у нее, — обратилась она к отцу, который, как я понимаю, был рядом. А потом уже снова в трубку, обращаясь ко мне, — Кинула нас на произвол, тварина, мы тебя с отцом тянули, а ты нас на кого оставила? А? Надо было в детдом тебя сдать, знала, что с тебя толку не будет! — орала она в трубку.

— Надо было мам… — проговорила я, а у самой слезы на глазах выступили.

Вроде ничего нового, а все равно обидно. Так и думала, они не из-за меня переживают, а из-за того, что я перестала их кормить и поить. Дальше трубку у матери забрал отец.

— Послушай сюда, Ярослава! Клянусь, если ты сегодня вернешься домой я тебя пальцем не трону. Если нет, то, когда ты явишься, когда найду тебя, живого места не оставлю! Ты меня поняла? — начал отец.

Раньше его тон и угрозы на меня действовали, я дрожала от страха и делала все, что они мне говорили, потому что знала, что от слов, он может перейти к делу. Но сейчас я чувствовала в себе какую-то уверенность.

— Я не вернусь. — твердо сказала я.

Отец явно не ожидал от меня дерзости и его это не на шутку взбесило.

— Я квартиру на Пашку перепишу, останешься с голой жопой. Поняла? — заорал он в трубку.

— Поняла. — ответила я и сбросила вызов.

Если честно, я сама была в шоке от себя. Отец сразу же стал названивать, я сбрасывала, и так несколько раз. Представляю, как он сейчас зол. Мне на телефон пришло сообщение, увидев, что отправитель мама, я открыла и сразу удалила, не читая.

Напугал меня квартирой, я чуть не рассмеялась, там долг за коммуналку такой, что можно такую же квартиру купить. У нас была двушка в старой четырехэтажке. Когда-то, кто-то разделил спальню на две комнатушки. Одну побольше с окном, другая была маленькая без окна. Возможно, из нее хотели сделать кладовку, не знаю, но в итоге у меня там была комната. В ней умещалась старая кровать, небольшой стол и стул. Но мне многого было не надо. Самое главное, я сделала в ней замок и могла закрываться. В нашей квартире часто были посторонние люди, в основном мужчины и я ужасно их боялась. Помню, как однажды ночью один из них ломился ко мне в комнату и просил открыть, обещал, что не обидит. Тогда меня спасла задвижка, которую я тоже сделала сама. После той ночи я прикрутила петли и стала вешать навесной замок.

Я постояла еще немного, успокоилась и только потом вернулась в здание столовой.

— Яська, ты чего раздетая ходишь? Заболеть хочешь? — тут же налетела на меня уборщица тетя Лена.

— Все нормально, я не долго на улице была. — ответила я ей и улыбнулась.

Вот так парадокс, моим родителям было всегда на меня плевать, а здесь в этой столовой, ко мне относились всегда с заботой. Даже на проходной дядя Витя, постоянно угощал то конфетой, то печенькой и рассказывал про свою непоседу внучку, которую звали, как меня, Ярославой.

Я любила эту столовую, этих людей и поэтому не хотела от сюда увольняться. Пугало меня только то, что здесь меня могли найти мои родственнички. Радовало только то, что они не особо интересовались, где я работала. Они знали, что в столовой, знали примерно, где, но точно не знали. А здесь промзона, много разных производств и у каждого производства своя столовая. Да и на территорию не так легко попасть.