Его маленькое искушение

Глава 26

Арс

— Хватит метаться, как в жопу раненый. Тебе сколько лет, Север? Где выдержка?..

Какая, мать его, выдержка?! Издевается, что ли?

Смотрю на шефа, но ему до лампочки — развалился в кресле и курит спокойно.

— … Ребята — профессионалы, сам знаешь.

Знаю!

Один хер не могу сидеть здесь, в этом гребанном кабинете.

— … Ты бы спустился вниз, — продолжает вещать Мирослав, — посветил бы рожей еще разок.

— Я и так уже там, бл*дь, светил всем чем можно! — огрызаюсь, доставая мобильник. — Сколько еще ждать?

— Столько, сколько нужно для твоего алиби. Игроки крупные, сам понимаешь.

Режет словами, как ножом!

Мозгами понимаю, что его правда, а самого так и тянет к Лесе. Она там одна, испуганная… Это я должен быть рядом, а не какие-то «проверенные мальчики».

— Сука… — шепчу едва слышно.

И Мирослав не упускает возможности подколоть:

— Это ты про свою бывшую?

О да, про нее тоже!

Я ведь почти повелся. Как последний лох чуть не угодил в заботливо расставленные силки.

Спасло меня не иначе, как чудо. Уже хотел глотнуть воды, которую с нарочно громким щелчком открыла зеленоглазая тварь, как взгляд зацепился за ватную палочку, лежавшую у ножки стола.

Она упала в ложбинку между пушистым ковром и деревом. Почти незаметная и вроде бы неинтересная. Хрен его знает, зачем я поднял…

Но ведь сделал это! А когда рассмотрел поближе, чуть бросился в ванную — топить гадину в очке.

На одной стороне ватки красовалось пятно грима!

Так вот откуда у Танечки «синяк».

Хрен его знает, как получилось сдержаться.

И больше того — продолжить играть роль.

На всякий случай я смочил край футболки водой. А потом якобы опрокинул бутылку и громко выругался на свою «криворукость».

Сука выскочила из ванны как черт из табакерки. В одном белье, вся при «параде» для соблазнения, а в глазах настоящая паника! Еще бы, спектакль пошел не по плану.

А я, продолжая ругаться, «отряхивал» майку. Заодно торопил стерву ехать в медпункт, побои снимать, ага… Та юлила, как уж на сковородке. Зубы заговаривала. Чем совершенно убедила меня в собственной тупости.

Очень вовремя позвонил шеф. Сделав вид, что дело срочное, я свалил. Оставил суку, но до поры до времени.

Если она не понимает по-хорошему, значит будем разговаривать по-плохому.

Но сначала Леся…

Сердце болезненно сжимается.

И ведь сам отпустил ее, дебила кусок! Понимаю ее нервы. И ревность тоже. Я сам такой. Нужно было подобрать слова. Пусть я не умею, но попробовать стоило!

Телефон на столе у шефа начинает вибрировать.

Бросаюсь, чтобы поднять трубку, но Мирослав успевает первым.

— Слушаю, — останавливает строгим взглядом. — Да, действуйте как оговорено…

И сбрасывает.

— … Все хорошо, — предупредительно вскидывает руку. — Не тронули. Ты можешь быть свободен.

Последняя фраза летит в спину.

Я бегу к выходу, забыв даже сказать «спасибо», ведь без Мира все окончилось бы плохо. Для меня и для Леси… Но сейчас это не важно! Маленькая в безопасности, и черта с два от меня теперь отделается.

***

— Лесь… Маленькая моя, проснись…

В себя приводит родной, до дрожи голос и ласковые прикосновения. А потом приходят воспоминания. Илья, его ублюдки дружки и собственная беспросветная глупость. Повелась на россказни Ильи! После того, как он со мной поступил!

И даже алкоголь, дурманящий голову, не оправдание. Я просто дура! Если бы не Арс… Арс?!

Дергаюсь, но затылок пронзает дикая боль. Она, а может, нежные объятья не дают окончательно впасть в истерику.

— М-м-м… — стону едва слышно.

Над головой слышится сдавленное ругательство. А потом мягкое:

— Надо выпить таблетку. Ублюдок не рассчитал силу, у тебя может быть сотрясение. Наш док сказал. Он скоро вернется, осмотрит тебя еще раз.

Еще раз?!

Так что же, Виктор смог… пока я была в отключке?! О нет!

— Он не успел, — угадывает мои мысли Арс. — Ребята тормознули падаль за городом. Тебя везли в коттеджный поселок, чтобы…

Арс запинается, но я и так понимаю — чтобы развлечься. Ублюдок не признавал отказов и вряд ли оставил меня живой.

— … Его пасли лучшие спецы, — помолчав, продолжает Арс. — Шеф подключил всех, кого мог. Тачку тормознули между двумя лесопосадками. Имитировали ограбление. Тебя захватили, как трофей… Рожу сволочи и его дружкам хорошо подправили. Но к сожалению, оставили в живых. Чтобы его отец не начал мстить…

Из груди рвется тяжелый вздох.

Я все понимаю.

Мирославу Романовичу не нужна война с вышестоящими. Он и так помог больше, чем я смела надеяться… Тем более мы ведь с Арсом больше никто друг другу. И он вернулся к своей Танечке…

Тихонько всхлипываю.

Снова пытаюсь подняться. К счастью, в этот раз мне помогают.

В комнате полумрак — видно только очертания предметов. Чувствую рядом Арса, вижу его босые ноги, затянутые в обычные темно-синие джинсы, но посмотреть в лицо мужчине боюсь. Не хочу видеть его равнодушный взгляд.

— С-пасибо, — шепчу, принимая из рук мужчины стакан воды и таблетку.

Выпиваю залпом. И, откашлявшись, произношу:

— Мне надо умыться.

И заодно подумать, что делать и как себя вести. Зачем Арс вообще сорвался? Пожалел? Он же свою Танечку вернул, должен чихать на все и всех!

Вокруг талии смыкается нежный капкан объятий.

— Я помогу, — так же негромко отвечает Арс, но, собрав волю в кулак, произношу то, что должна.

— Твоя любимая не оценит.

Арс замирает. Но выпускать меня не торопиться.

— Ты о чем?

Ох, неужели врать собрался? Сейчас?

— Я видела фото, Арс. Тебя и твоей… Танечки, — последнее слово цежу сквозь зубы.

А в ответ опять ругательство. Настолько заковыристое, что непроизвольно краснею.

— Так и знал, что эта овца замешана… Лесь, посмотри на меня.

Хотела бы, но не могу. Трусиха я во всем, что касается отношений. Ужасно боюсь быть преданной.

Арс плавно стекает на под и, став на колени, чтобы уравнять наш рост, обхватывает лицо двумя ладонями. Заставляет скрестить взгляды.

— Она меня опоить хотела, маленькая… Когда я пришел объясниться и заодно сделать запись о том, что эта тварь начнет плести.

— О-опоить? — повторила, как дурочка, и Арс невесело усмехнулся.

— Да, Лесь… Опоить натуральным образом. Я вообще никуда не хотел ехать, но Татьяна прислала фото избитого личика. Жалилась, что парень руки распускает. Качественно грим нанесла. И, скажу честно, ее план мог сработать. Просто я вовремя заметил ватную палочку с остатками грима. Эта тварь ее случайно обронила… И тебе обычные подставные фото отправила. Сама ко мне на шею кинулась, чтобы выдать желаемое за действительное.

Боже! У меня нет слов! И мысли путаются… Арс так близко. И его глаза… С ума сойти, какой взгляд. Глубокий, волнующий.

— И… и что теперь, — шепчу онемевшими губами.

— Теперь кое у кого будут проблемы. Надеюсь, до нее хоть так дойдет, что я давно люблю другую.

Контрольный выстрел!

Я мечтала услышать это! И не между делом, а вот так — глядя глаза в глаза.

— А-а-арс… — голос подводит.

Сглатываю, собираясь продолжить, но по губам ведет мужской палец.

— Тш-ш-ш… Ты не обязана ничего говорить сейчас, моя девочка. Это я должен был признаться. И никуда тебя не отпускать.

Комнату заволакивает соленым туманом. В горле комок, но я знаю, как выразить то, что кипит на сердце, луче всяких слов.

Обхватываю губами ласкающий палец и дразнящее провожу по подушечке языком.

Дыхание Арса тут же сбивается. Взгляд становится хищным, голодным… И тело отзывается знакомой дрожью.

— Это я не должна была уходить, — шепчу, потираясь о широкую ладонь. — Такая глупая… И так скучала.

Арс тянется ближе. Прижимает меня к себе, и я отвечаю. Обхватываю за шею, первая нахожу его губы.

От нежного, почти целомудренного поцелуя прошибает током. Вспыхиваю мгновенно — с Арсом всегда только так: остро и ярко.

Но сейчас он не спешил, будто нарочно давая время мне подумать. Решить, как поступить дальше: оттолкнуть? продолжить?

Обнимаю крепче, жмусь всем телом. Что за дурацкие вопросы? Я, конечно, глупая, но не настолько чтобы снова оттолкнуть любимого мужчину.

Арс чувствует меня моментально.

Короткий треск — и я остаюсь без платья, в одном белье и чулках. Даже не порвались, вот странно… И это была последняя связная мысль.

— Леся-я-я, — урчит Арс, опрокидывая меня на кровать, — сладенькая моя… Любимая.

И ныряет ладонью под тонкую ткань трусиков.

***

Арс

Я бы хотел приласкать свою женщину, как следует.

Сначала целовать до раскрасневшихся губ и умоляющего шепота. Гладить, отмечая прикосновениями каждый уголок ее тела. Потом устроится между роскошных ножек и вылизывать долго и нежно, наслаждаясь восхитительным вкусом ее возбуждения. Заставить маленькую кончить несколько раз и только после этого самому получить разрядку.

Но… нет.

Адреналин и возбуждение хлещут через край. Тело живет собственной жизнью, и вот уже Леся извивается подо мной, насаживаясь на таранящие ее пальцы.

Мокрая и горячая, она нетерпеливо хнычет, пытаясь взять больше.

— Пожалуйста, пожалуйста, — шепчет-стонет мне в губы. — Арс…

Твою мать.

Отстраняюсь на секунду, только ширинку расстегнуть, а моя девочка уже в колленно-локтевой.

Прогибается, выставляя напоказ все свои прелести, и от этой картины меня окончательно ведет.

Высвободив ноющий от нетерпения член, веду им вдоль складок, собирая смазку, и резко толкаюсь внутрь.

Любимая сдавленно стонет, и я вместе с ней. Все такая же бархатная и тугая! Жадно наблюдаю, как медленно она принимает мое достоинство до упора. Как прогибается и дрожит, а нежные складки растягиваются, плотно обхватывая со всех сторон. Нереальный кайф!

Но я хочу чувствовать больше.

Плотно прижавшись к Лесе, подхватываю ее под животик и тяну на себя. Заставляю сесть, опираясь спиной на мою грудь.

— Давай, любимая, потанцуй немножко, — хриплю, сжимая мягонькие холмики груди.

Ответом звучит протяжный стон. Лесенька ерзает на мне, соблазнительно изгибаясь. С ума схожу от ее гибкости! Послав к черту осторожность, сразу беру высокий темп, голодно лаская податливое девичье тело.

Мну грудь, оглаживаю мягкий животик и крутой холмик лобка, массирую чувствительное местечко, растянутое моим членом. И любимая не выдерживает долго.

Крупнов вздрагивает, замирает на мгновение, и вдруг рассыпается в сладких стонах и всхлипах.

Я тоже на грани. Вколачиваюсь в пульсирующее лоно на всю длину и, когда маленькая кончает снова, срываюсь следом.

Это круче, чем прыжок с огромной высоты. Дыхание сбивает, в ушах шум… Прижимаю Лесеньку плотно, чтобы отдать все до капли, и только потом выхожу из разгоряченного лона.

Опрокидываю на подушки и развожу ее коленки в стороны. Откровенно любуюсь сочащиеся из складочек белесыми каплями. В комнате полумрак. Но это не мешает. И возбуждение никуда не ушло.

Леся дышит часто и хрипло.

Взлохмачена, со съехавшим бюстиком и в чулках, она прекраснее всех женщин мира.

— А-а-арс, — тянет томно. — Люблю…

И у меня фейерверки под ребрами взрываются. Ох, детка… Когда настанет утро, первым делом поговорим о свадьбе. А пока… Накрываю Лесеньку собой и двигаю бедрами.

Я тоже, сладкая моя. Всем сердцем.