Его мишень

Часть 1

Больше никогда! Ни за что! Ни за какие блага мира не вернусь в этот университет!

Припарковав машину в свободном "кармане" у своей многоэтажки, я обессиленно уронила голову на скрещенные на руле руки.

Зачем я вообще поступила когда-то на педагогический? Какой дернул черт? Надо было как школьная подруга Лиза – косметолог: колола бы сейчас ботокс в межбровку, продлевая женщинам молодость, и зарабатывала бы неплохие деньги. А я? А я, не смотря на то, что уже двенадцатый час ночи, только недавно выползла из университетской библиотеки, ведь план лекции сам себя не напишет.

Впрочем, я прекрасно знала на что иду, ведь сама только-только получила диплом, и как раз именно по этой причине никто не воспринимает меня всерьез. Даже первокурсники упражняются в остроумии, прилепив нелепую кличку Ангелочек. Хотя, стоит признаться, не на пустом месте – Ангелова Ангелина, ну что за дурацкая ирония!

Свою "громкую" фамилию я вообще ненавижу, от нее одни проблемы, как и от человека, который мне ее дал…

Подняв уставшие глаза на темное окно своей, что уж – комфортабельной квартиры, я подавила протяжный вздох. Шестнадцатый этаж. С моими каблуками сейчас даже на лифте это словно покорить Эверест. Почему нельзя вести лекции в кроссовках и худи?

Выключив радио, из-за чего приборная панель погрузилась в мрачную темноту, я, сладко зевнув, уже хотела выбраться в прохладную сентябрьскую ночь, как вдруг…

Автомобиль – ярко-желтый, с черными полосками по бокам, не просто припарковался рядом, а буквально влетел на соседнее место, что заставило меня резко проснуться.

Он что, совсем рехнулся? А то, что это Он не оставляло сомнений – так женщины точно не паркуются!

Человек я "неконфликтный, воспитанный и деликатный" – именно эти эпитеты украшают мою характеристику, но сейчас очень сильно захотелось выразиться крайне нецензурно. Что я и намеревалась сделать, но остановил меня нарочито томный женский голос, раздавшийся из открытого окна соседнего салона:

– Ты обалдел, что ли, у вас тут везде камеры! Ну хватит… прекрати.

– Да брось, мы аккуратно, – ответил другой – низкий и точно мужской. – Никто не увидит.

– Может, к тебе поднимемся? Ну реально.

– Зачем время тратить. Ну же, иди сюда…

Кокетливый смех. Звон пряжки ремня.

Челюсть моя отвисла, а ладонь, минутой ранее решительно вцепившаяся в дверную ручку – застыла.

Нет, он точно рехнулся! Прямо здесь?! Даже полуночи еще нет, и девчонка права, наш жилой комплекс "упакован" по полной, и с безопасностью тут все хорошо – камеры везде.

Конечно же, и на стоянке.

Стараясь не слушать звуки, доносящиеся из соседнего седана, я медленно, словно парочка напротив могла это увидеть, подняла взгляд на красную точку, игриво помаргивающую с фонарного столба аккурат напротив наших машин.

Свет горел достаточно ярко, наблюдателю за монитором охраны точно видно, что происходит в авто. А еще ему видно, что я сижу и подслушиваю чем они там занимаются…

Я резко сняла ладонь с ручки и вжалась спиной в кресло. Какой позор!

Надо было выходить сразу, а теперь уже поздно, парочка определенно решит, что я намеренно притихла, потому что их возня в дорогой тачке доставляет мне несказанное удовольствие!

Возникла мысль закрыть окно, дабы оградить себя от соседствующего беспредела, но вот незадача – я заглушила мотор, и стеклоподъемники ушли в спячку, а чтобы их оживить, нужно повернуть ключ в замке зажигания.

Оставалось одно – ждать… и мучительно краснеть, от осознания, что происходит рядом. Извращенцы они, а неловко мне. Испанский стыд!

Не то чтобы я была праведницей с нимбом над головой, но вот так, на улице, когда определенно точно кто-то может увидеть и уже увидел…

Развлекались они там очень долго, настолько, что начало накатывать раздражение.

Они издеваются?! У меня будильник через шесть с половиной часов прозвенит и впереди день "веселых приключений", совесть есть у людей, в конце концов? Вопрос риторический, судя по происходящему по-соседству, эту опцию упаковать им забыли.

– Детка, ты супер, ты знаешь это? – выдохнул наконец парень, и снова звякнула пряжка ремня. – Твои губы – это нечто.

– Придурок! – обиженно прогундосила девчонка.

– Я о поцелуях, конечно, я же не настолько испорченный.

Точно придурок! Из тех, кто пускает слюни с задней скамьи на мою приличную, между прочим, юбку. Наглый, самоуверенный, беспардонный божок!

Я разозлилась. Грациозно выпрямила спину и уверенно повернула ключ в замке зажигания, осветив фарами ряд дорогих машин напротив. Закрыла окна, взяла с соседнего кресла свою сумочку и, одернув полы приталенного пиджака, вышла из своего простенького кроссовера.

Парочка эксбиционистов притихла, наверняка обалдев от того, что у их шоу был вип-зритель, а злость моя и не думала утихать. Сколько времени из-за их пылкой страсти потеряла!

Я хотела уйти молча, честно хотела, но в последнюю секунду заглянула в открытое окно, встретив сопротивление отнюдь не испуганных женских глаз:

– У тебя совсем самоуважения нет, что ли? Он тебя даже домой не потрудился пригласить, заставил обслужить в машине, а ты и рада стараться. Планку ты себе уже задала, на большее можешь не рассчитывать.

С кресла водителя раздался хриплый мужской смешок, но смотреть на его обладателя я даже не стала – развернулась и пошла к своему подъезду.

В спину мне полетели отвратительные проклятия: "шкура!", "да тебя просто давно никто не…", "иди сюда, овца, еще раз повтори!" – и прочее в том же духе.

Божок прав – она действительно "нечто", нечто распущенное с грязным языком!

Как же это все отвратительно!

Я очень надеялась, что завтра просто забуду об этом недоразумении, но уже утром меня ждал "приятный" сюрприз…

Часть 2

Утро на кафедре – то еще испытание. С коллегами я пока еще, мягко скажем, не успела подружиться и чувствую, в ближайшей перспективе мне это не светит. А все почему? Потому что меня, зеленую выпускницу знаменитого питерского ВУЗа, без аспирантуры взяли на эту "жирную" должность.

Роста я не слишком высокого, плюс смазливая немного детская внешность, все это явно не играет мне на руку – никто не видит во мне серьезную личность, педагога! И не важно, что университет я закончила с красным дипломом, что у меня блестящая характеристика…

Но не только возраст и миловидные внешние данные вызывают у них всех снисходительную улыбку – просто исковерканные подробности моего прошлого быстро стали достоянием нашего "дружного" коллектива.

Переезжая сюда из Питера, я понимала, что шила в мешке не утаишь и скрыть что-либо долго не получится – слишком уж моя фамилия "говорящая", но сама свою прошлую жизнь я не афишировала, надеясь, что откроется все тогда, когда я успею доказать, что чего-то стою сама по себе.

Но увы, сплетни поползли уже на следующий день моего здесь пребывания…

– Анжелочка, будете кофе? Эдуард Максимович сварил на всех, – Наталья Егоровна, преподаватель прикладной экономики, с любопытством посмотрела на меня поверх стильных очков. – Не стесняйтесь.

– Спасибо, не люблю кофе, – вежливо улыбнулась я. – И меня зовут Ангелина.

– Ох, простите, действительно! Ангелова Ангелина – ну прелесть просто. Какое красивое сочетание.

– И фамилия яркая, – размешивая ложечкой сахар, поддакнула Зоя Какаятотам.

Я мило улыбнулась, сделав вид, что не поняла тонкого намека.

Старые курицы ежедневно пытаются вывести меня на беседу, надеясь, что я мельчайших подробностях выложу им какие-нибудь пикантные детали своего прошлого. Но зря стараются – не на ту напали. Эта страница моей жизни перевернута и возвращаться я туда больше не собираюсь. Хотят послушать кого-то, кто трясет грязным бельем – пусть включат вечернее ток-шоу на "первом".

На выходе из кабинета меня поймала Олеся Буйнова, самая молодая, до моего прихода, преподавательница этого универа. Тридцать лет, не замужем, детей нет – все это мне уже успели выложить две подружки-сплетницы.

– Не обращай на них внимания, Ангелин. Им на пенсию уже скоро, заняться нечем, только кости перемывают.

– Да я не обращаю, мне все равно.

– И ты же пьешь кофе, я видела. Латте с карамелью, я такой же беру внизу в автомате.

– Пью, конечно. Но не с ними.

Мы хихикнули и, договорившись вместе перекусить на перерыве, разошлись по своим аудиториям.

Настроение чуть приподнялось, на кумушек действительно плевать и отвлекаться на рефлексию некогда – впереди меня ожидают несколько десятков пар ехидных, равнодушных, внимательных и откровенно наглых глаз. И я должна держаться на уровне.

– Всем доброе утро, – подходя к трибуне, громко произнесла я. Кое-кто даже отвлекся от своих айфонов и поднял на меня взгляд. – Тема сегодняшней лекции макроэкономические модели. Таня, сделай перекличку, пожалуйста, – тише обратилась к старосте, которая всегда была готова чем-либо помочь.

– А я уже, вот, – и положила мне на стол список отсутствующих.

Масса незнакомых пока фамилий смешались в голове в единую кашу, но единственная отложилась – Бойко. Потому что Бойко Святослав – сын ректора, и он не посетил еще ни одну мою лекцию. И, как я поняла, вообще отсутствовал с начала учебного года.

Еще со времен собственной учебы я не любила вот таких "привилегированных", потому что точно знала, что это за люди. Люди, которые считают, что им можно все и даже больше.

Не слишком радовало, что придется преподавать одному из таких, но что поделать, студентов мы не выбираем.

Я убрала список на край стола и, вцепившись побелевшими пальцами в столешницу кафедры, начала чистым и показушно-уверенным голосом:

– Итак, макроэкономические модели – что это? Это аналитический инструмент, предназначенный для описания функционирования проблем экономики страны или региона. Обычно они предназначены для изучения сравнительной статистики и динамики совокупных величин…

Десятки лиц, и практически все – скучающие. Кто-то уже уснул, положив голову на сложенные на парте руки, кто-то что-то увлеченно обсуждал с соседом, кто-то, забив на запрет, открыто копался в телефоне.

Я прошла через это все совсем недавно, сама сидела вот так, как Таня, в первых рядах и внимала словам лектора. Видела, как рассеянно внимают другие. А теперь лектор я, и уже мои студенты спят на занятиях, разговаривают параллельно со мной и открыто игнорируют труд преподавателя. А я, между прочим, перелопатила вчера гору литературы чтобы подготовить интересные статьи по запланированной теме.

Боже, зачем я в это все ввязалась?

– …совокупного полученного дохода, уровня занятости производительных ресурсов и уровня цен…

Мой монолог прервал звук открываемой двери. И не тихий скромный скрип, какой издают провинившиеся опоздавшие, чтобы потом тенью проскользнуть на свое место, а достаточно нахальный грохот, который наводит тот, кто считает, что ему все можно.

По рядам прошел взволнованный рокот "Святоша", и я хмуро обернулась на вошедшего.

– Банкет – и без меня? – кривая ухмылка озарила загорелое лицо. – Мне вообще-то тоже интересно.

Типичный мажор – кожа, часы, парфюм и сквозящая во взгляде вседозволенность. У нас на потоке такие были и хорошего от них не жди. Но то на нашем, а тут – международные отношения. Деньги, связи, пафос…

– Было бы интересно, пришли бы вовремя, – сухо произнесла я. – Ваша фамилия?

– Это Бойко Святослав, – подсказала Таня.

– Ах, Бойко-о, – я сложила руки на груди. Тут уже взыграла природная вредность, тот самый сын ректора – какая прелесть. – Вы не посещали мои прошлые лекции. Вы же в курсе, что десять часов неуважительных пропусков – замечание, следующие пять – выговор, ну а потом последний шанс и отчисление.

– А у меня уважительная причина, – нахальная улыбка стала шире, – болел.

Часть 3

Уже дома, заваривая на кухне чай, я против своей воли то и дело прокручивала в голове нашу сегодняшнюю встречу. А заодно вспоминала вчерашний инцидент на ночной парковке.

И вот сдался он мне? Просто нахальный студент! И то, что у них там происходило в машине – не мое дело. Он заканчивает последний курс, давно большой мальчик и может делать все, что заблагорассудится.

Взяв в руки чашку ароматного чая с бергамотом, я подошла к окну и отодвинула в сторону штору нежно-лавандового цвета.

Наш двор – современный, чистый, благоустроенный. С большой и яркой детской площадкой, магазинчиками на первом этаже со всем необходимым, собственной небольшой пекарней. Чтобы купить здесь квартиру я потратила все свои деньги, в прямом смысле оставшись без копейки. Но не жалела. Мое детство прошло в типичной хрущевке: с замызганными подъездами, свалкой вместо мусорки на углу дома и притоном для алкашей, вместо места игры для детей. Возвращаться в подобное прошлое мне больше не хотелось, поэтому, когда риэлтор предложил мне этот вариант, да еще недалеко от университета, я остановилась на нем не раздумывая.

Сделав большой глоток, я прищурилась от удовольствия, снова обвела взглядом окружающую красоту… и поперхнулась.

Желтая спортивная машина снова стояла рядом с моей.

Что? Опять?

Допустим, вчера он попал сюда чисто случайно – ехал мимо, стало невмоготу, а что делает здесь сегодня?

То, что он жилец этого дома я исключила – я переехала сюда почти месяц назад, но прежде никогда не видела ни этой машины, ни ее владельца.

Может, чей-то гость?

Ну не за мной же он следит, в конце концов!

Автомобиль стоял на месте как приколоченный до самого вечера, разузнать, куда подевался ее владелец мне не удалось. А ночью, когда я забылась долгожданным сном, меня разбудил женский крик…

Я рывком подскочила на постели, ощущая как сердце так и норовит пробить ударами грудную клетку.

Кого-то убивают в нашем доме! Нужно срочно вызвать полицию!

Не включая ночник, схватила телефон с прикроватной тумбочки и, щурясь от яркого света дисплея, уже забралась набрать 112, как услышала за стенкой еще один крик, но уже совершенно иной тональности.

Так кричат не когда плохо, а когда… хорошо.

Вот ду-ура-а-а. Убивают там кого-то, конечно!

Зло опустилась обратно на кровать и укрылась одеялом. Сон как рукой сняло, еще бы с такими-то звуками.

"Это тихое райское место" – говорили они. "Оазис уюта в городской суете".

Вижу я оазис чего! Сначала парковка, теперь ненасытный сосед.

К слову, все время, пока я жила здесь, в этой квартире было абсолютно тихо, чего это он вдруг внезапно активизировался?

Или это она?

Может, хозяин квартиры – визгливая дамочка?

Или это пара молодоженов?

Съемная квартира для встреч тайных любовников?

Но интересовало меня в общем-то не это, а как часто они собираются подобное практиковать. У меня не так много часов для сна, между прочим.

Решив всеми силами абстрагироваться от беспредела по-соседству, я честно попыталась заснуть, но снова распахнула глаза, когда по стене прямо за моей головой стали прилетать ритмичные и довольно сильные удары. Так может стучать… спинка кровати.

Они что, прямо через какие-то двадцать сантиметров бетона от меня?..

Кто бы ни был этот мужчина из квартиры по-соседству, он делал что угодно со своей спутницей, но только не любил. Я бы решила, что пытал, если бы не ее определенно довольные возгласы.

Чертовы извращенцы!

Лучше уж звук работающей дрели ранним воскресным утром, чем такое. По крайней мере дрель не вызывает всякие… ненужные мысли.

Я накрылась одеялом с головой и заткнула пальцами уши.

Утром, невыспавшаяся и злая, кое-как собралась на работу и, даже не выпив чашку утреннего чая, вышла из дома. Кинув на соседскую дверь наполненный яростью взгляд, закрыла свою и только собралась пойти к лифту, как услышала звук открывающегося замка.

– Какая встреча, надо же. Мы что с вами, соседи? – непритворно удивился Бойко, а моя челюсть совершенно автономно отвисла.

То есть это он всю ночь… Бойко и есть мой "громкий" сосед?!

– Доброе утро, – собравшись, сухо процедила я и подошла-таки к лифту. Святослав быстро запер свою дверь и успел протиснуться в кабину ко мне за секунду до ее закрытия.

– Раньше я вас здесь не видел.

– Я вас тоже.

Темные глаза смотрели насмешливо, ничуть не стесняясь. Конечно, он понимал, что я все слышала. Не могла не слышать! Но его это совершенно не смущало, скорее наоборот.

Тронув кончиком языка что-то похожее на укус, Бойко намеренно заставил посмотреть на его губы. Не слишком полные от природы, но алые и припухшие.

Шишка у него там огромная… Клоун!

Я отвернулась.

– И как так вышло, что мы ни разу не встречались? – спросил он, вальяжно шагая за мной к парковке.

– Я переехала сюда месяц назад.

– Тогда понятно, меня весь месяц не было дома, – и явно издеваясь: – Болел.

– Вижу, что теперь вы совершенно здоровы, – съязвила, намекая, что у их ночного концерта был почетный зритель. – Надеюсь, теперь мои пары вы будете посещать с завидной регулярностью.

– О, не переживайте, не пропущу ни одной.

Каким бы неоднозначным мое отношение к нему не было, я не могла не отметить, что он до безобразия хорош собой. Из тех парней, у которых красивое все: внешность, одежда, окружение. Лично я таких со школы избегала, да и они на меня особенно не кидались.

– Увидимся на лекции? – спросил он, опускаясь на черное кожаное сиденье своей машины. Краем глаза я увидела, что под ногами у него валяется надорванный пакетик от контрацептива.

Он вообще хоть чем-то еще занимается, помимо…

– У вашей группы у меня сегодня нет лекций, – отрезала я, хлопнув дверью своего кроссовера.

***

Признаюсь, приходила в себя я до самых ворот универа. Эта утренняя встреча, плюс бессонная ночь, совсем выбили меня из колеи.

Часть 4

На лекцию он не опоздал. Более того – как прилежный студент-ботаник упал за первую парту, потеснив Таню. Вот уж кого я считала серьезной ответственной девочкой, но даже она сидела ни жива ни мертва рядом с самим Бойко.

Медом он что ли намазан! Ну да, симпатичный, но ведь и не хуже есть, тот же Нечаев: жгучий брюнет, метис с турецкими корнями запросто смог бы стать главным героем какой-нибудь очередной "Любви по-восточному", только вот почему все взгляды обращены не на него, а на Святослава, которому все эти проявления девичьих чувств откровенно до фени.

Избалованный женским вниманием мажор.

Жутко невоспитанный!

Он смотрел на меня всю лекцию, практически не моргая, в упор, намеренно заставляя чувствовать себя неуверенно, но усилием воли мне удалось выдержать эту пытку и даже не запнуться. Что его, кажется, немало удивило.

Ну что за глупости, в самом деле, нашел на ком тренировать свою неотразимость! Как-никак я его преподаватель, а он мой студент, пусть даже мы практически ровесники.

Вечером произошло странное – ко мне в гости напросилась Олеся.

– А что? Завтра выходной, купим бутылочку игристого, посидим, познакомимся поближе.

Идея меня не слишком воодушевила, ни бутылочка, ни вот это ее "посидим". Я элементарно выспаться как следует хотела! Но отказываться не стала, в конце концов она с душой, а у меня здесь, в этом городе, совсем никого...

Заехав по пути домой в супермаркет, мы купили "Мерло", две порции роллов, салатик с рукколой и направились к моему жилому комплексу.

Машины Бойко на стоянке не было, что меня, впрочем, нисколько не удивило – ну какой молодой парень будет киснуть дома в субботу вечером? На дворе, окутывая прохожих тонкими солнечными паутинками, во всю главенствовало бабье лето, но в воздухе все равно уже ощущался флер стремительно приближающейся осени.

Олеся, выбравшись из машины, осмотрелась по сторонам, а потом задрала голову наверх:

– Значит, вы тут живёте?

– Мы?

– Ну, я имела ты и Бойко.

– Я не живу с Бойко, – рассмеялась я, подталкивая ее в сторону нужного подъезда. – Мы просто с ним соседи. К несчастью.

– А этаж какой?

– Шестнадцатый.

Поднявшись на лифте наверх, она, не сдерживая любопытство, задержалась у его двери, а потом мы вошли ко мне.

Признаться, спустя пару часов идея Олеси провести дружеский вечер уже не казалась мне чем-то неудачным. Я расслабилась, поднялось настроение и даже искренне хохотала, когда она рассказывала мне всякие университетские байки.

К счастью, тему моего прошлого она поднимать не стала, за что я была ей очень благодарна. Само собой, она не могла не знать, студенты и те уже в курсе – слухи ползут быстро, но то ли из вежливости решила не начинать, то ли отложила откровения на более "тесную" дружбу, но под кожу пока не лезла.

– А это он то есть вон там… – она хихикнула и кивнула в сторону моей застеленной бежевым покрывалом кровати. Точнее, на стену за. – Ну, Святоша наш. Обалдеть у тебя тут шоу.

– Угу, врагу не пожелаешь.

– Хочешь сказать, совсем не заводят чужие игрища? – она толкнула меня локтем в бок, едва не расплескав содержимое бокала. – Никогда не поверю.

– Как-то не думала об этом, – не соврала я.

Почти…

Вернее, думать я об этом действительно не думала, ну, чтобы как после просмотра фильма для взрослых потянуло на подвиги, но все-таки то, что сексуальный дебошир за стенкой твой студент, и студент симпатичный – ситуация пикантная. Отбросить подобную мысль было непросто. Но не делиться же этим с малознакомым человеком! Поэтому я перевела все в шутку.

– Когда вставать в семь, а тебе не дают спать до четырех утра, хочется одного – убивать. В следующий раз вызову участкового.

– И под каким предлогом? Секс-терроризм?

Мы похихикали на данную тему, а потом Олеся, захмелев, решила поделиться сплетнями:

– Кстати, он не всегда был таким. Ну, покорителем женских сердец и все такое.

– Неужели? Хочешь сказать, что Святоша действительно был когда-то святым?

– Я тебе больше скажу – полтора года назад он едва не женился.

И тут я обалдела.

– Серьезно?! Сколько ему сейчас? Двадцать один?

– Двадцать два. Понимаю, что он и постоянство – понятия разнополярные, но раньше он действительно был другим. Я не большой любитель сплетен, но… ладно, – придвинулась ближе и с явным смаком, словно только ради этого и пришла, заговорила: – В общем, была у него одна какая-то, не из нашего универа, и вообще не из нашего города. Подробностей не знаю, но они встречались и вроде все серьезно у них было, даже предложение он ей сделал – студентки шушукались, а потом у них что-то там произошло и парочка разбежалась. Еще совпало, что в этот самый момент родители его разводились, папаша бабу себе новую нашел, Святоша как наэлектризованный ходил. Ну и с тех пор как с цепи сорвался: разгульный образ жизни, на учебу забил, сомнительные компании. Ну ты сама видишь все, – отхлебнула хороший глоток. – Теперь девчонки для него как расхожий материал. Вот так вот.

Мой незаданный вопрос прервал взрыв громкой музыки за стеной, Олеся замолчала и, выпучив глаза, указала отогнутым большим пальцем на стену:

– Это он?

– Он.

Она вся как-то оживилась, глаза загорелись, заерзала на месте, вцепившись обеими руками в хрупкий бокал. И тут меня осенило – да он ей нравится! Олесе нравится Бойко!

Вот откуда такая осведомленность о чужой личной жизни, я еще думала, с чего вдруг настолько живой интерес к его персоне. Но ведь она же прилично старше его! И вообще…

А еще я поняла, что меня она просто… ну использовала, получается. Набилась в подружки, чтобы подобраться поближе к объекту своего обожания, в неформальной, так сказать, обстановке.

Это задело. И я решила не молчать.

– И давно ты на него запала?

Олеся вся подобралась и выдала в улыбке плохо прикрытый испуг:

– На кого?

Часть 5

Начало восьмого утра, воскресенье, мой первый и единственный законный выходной, а я, вместо сладкого сна, сижу на своей постели с приступами дикой головной боли. Соседи из соседней квартиры угомонились лишь в шестом часу и, судя по повисшей тишине, сладко спали после устроенной вакханалии. А вот я с четырех часов так и не сомкнула глаз. Не помогла ни музыка в плеере, ни горячий чай, ни любимая книга.

И такая взяла ярость!

То есть они развлекаются на всю катушку, а другие должны страдать? А завтра, между прочим, снова рабочий день, снова сложные лекции и десятки равнодушных глаз!

Спит он там после тяжелой "трудовой" ночи. Я покажу ему сон!

Преисполненная злой решимости я надела поверх пижамы халат и, выйдя на лестничную клетку, безжалостно надавила на каплю дверного звонка.

Звонила я долго, минуты две, и когда уже решила, что ошиблась и хозяина просто нет дома, услышала поворот ключа.

Бойко, в одних трусах, лохматый и недовольный, сонно растер ладонью оставшуюся от подушки красную вмятину на щеке и только после этого соизволил приоткрыть один глаз:

– Ангелина Игнатовна? – голос его был хриплым и раздраженным. – Что за фак, вы время видели?

– Представьте себе, да, видела! Более того, наблюдаю за ним с четырех часов утра! А знаете, почему?

– Ну?

– Потому что кое-кто не давал мне спать всю ночь!

– И кто же этот "кое-кто"?

– Вы!

– Если бы я не давал вам спать всю ночь, вы бы не выглядели такой недовольной, поверьте, – глумливо усмехнулся он и оценивающим взглядом окинул мой утренний прикид. – А я ведь приглашал вас к нам присоединиться, сейчас бы тоже спали как убитая. И не факт, что в своей постели.

Неозвученная претензия застряла в горле: я, словно безмозглая рыбка-гуппи, раскрыла рот и тут же его захлопнула. Горячая, словно лава Килиманджаро, краска, обожгла щеки, такой неслыханной наглости в свой адрес я еще никогда не получала.

Затянув ту́же поясок халата, гордо задрала подбородок:

– Если вы забыли – я ваш преподаватель и требую к себе должного уважения. Так разговаривать будете со своими подружками, что обслуживают вас в салоне авто!

– Ко-оть, кто это? – в прихожую, зевая, выползла темноволосая нимфа. Из одежды на ней было только кое-как намотанное на голое тело одеяло. Я сразу же узнала в ней девушку с парковки и, к своему ужасу, поняла, что видела ее так же в стенах университета.

Судя по выражению лица, она тоже меня вспомнила. Но увы, как преподавателя не признала.

Увы для нее, конечно.

– Это же… Это же та сука! – ткнула в меня длинным острым ногтем. – Чё приперлась, корова?

– Смотрю, вас повысили с парковки до квартиры. Поздравляю.

– Чё? – и тупо уставилась на Святослава. – Чё она несет вообще? Пасть ей захлопни, Свят.

Свят же, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за развернувшейся сценой. То, что стоял он в одних трусах, еще и надетых наизнанку, его нисколько не смущало.

Девчонка явно проснулась и готова была блеснуть красноречием, а может, даже кинуться в драку, что, разумеется, в мои планы не входило.

– Не опаздывайте завтра на лекцию, – игнорируя подтянутый шоколадного загара торс, вперилась своему студенту в глаза: – И не надейтесь на протекцию вашего высокопоставленного отца.

После чего пошла к своей двери, услышав гнусавое за спиной:

– Это блин кто, коть? Ниче не поняла.

– Да, Оля, …ь, сколько раз я просил не называть меня так!

Соседская дверь захлопнулась, отрезав от меня голоса, а через десять минут открылась вновь: стук каблуков и женский бубнеж не могло скрыть даже толстое железное полотно.

Сама ушла или прогнал?

Впрочем, не мое дело.

Только в восемь утра я смогла, наконец, спокойно отключиться. Вернее, не совсем спокойно – смазанная картина красивого мужского тела плавала перед глазами, пока не увязла в густом киселе тревожного сна.

Уже днем, когда я сидела и подсчитывала свои финансы, прискорбно отмечая, что после покупки жилплощади с этим все крайне плачевно, мне неожиданно подвернулась халтура: сосед этажом выше, директор какого-то небольшого ЧОПа, попросил меня, за неплохую плату, подготовить его выпускницу-дочь к поступлению в столичный ВУЗ. И хоть понимая, что придется довольно трудно – времени на личную жизнь останется еще меньше, я все-таки согласилась, потому что на зарплату преподавателя без стажа можно ненароком протянуть ноги.

Уж пару-тройку часов в неделю выделить смогу, подобными предложениями не раскидываются.

Лиля оказалась разговорчивой и очень милой, прежде мы встречались пару раз в лифте и она всегда производила приятное впечатление, которое подтвердилось.

Сработаемся, – довольно подумала я, спускаясь с их этажа на свой. И бросив хмурый взгляд на запертую дверь соседа добавила: – Не то, что с некоторыми.

***

Не знаю, что именно возымело действие – мое грозное лицо или обиженная подружка решила набить себе цену, но следующей ночью в квартире по-соседству было непривычно тихо. Наконец-то я смогла нормально выспаться! Без шума, непристойный звуков и грохота за стеной.

Выйдя утром из дома, бросила взгляд на соседскую дверь – заперта. Не то чтобы меня волновало, что именно побудило его изменить привычный жизненный уклад, но мысль: "а все ли с ним в порядке?" все-таки закралась.

"Ты просто хороший педагог, Ангелина, это все твоя гиперответственность, а не что-то там еще".

Двери лифта распахнулись едва я только успела нажать вызов.

– Здравствуйте, Ангелина Игнатовна, – Лиля, в слишком фривольной, на мой строгий преподавательский взгляд, клетчатой форме, улыбнулась мне чистой лучезарной улыбкой. – Вам же на первый этаж?

– Конечно, рабочий день ждет.

– У нас завтра первое занятие?

– Да, после шести. Не опаздывай!

– Если честно, заниматься не особо хочется, но папа настаивает. Предки порой такие душные, – вывалив язык, скорчила смешную рожицу.

Часть 6

Несколько дней прошли относительно ровно и, если не считать одну беспокойную ночь, в которую я была вынуждена засунуть в уши беруши, я даже нормально высыпалась.

По утрам он в гордом одиночестве выходил из дома и, прыгнув в машину, уезжал. Когда-то в университет, когда-то в неизвестном направлении.

Этим утром мы не столкнулись… на лестничной клетке, а вот на парковке…

Он стоял, припечатав зад к капоту и, скрестив на груди руки, снисходительно слушал премилую болтовню Лили. Девчонка заливалась соловьем, не забывая демонстрировать очаровательные ямочки на щеках и не по годам развитую грудь.

Добилась-таки внимания, только интересно каким образом…

Конечно, это не мое дело, но она все-таки практически ребенок! К тому же его фанатка – отличная мишень. Он не раздумывая разобьет ей сердце, переступит и пойдет дальше, а что будет с ней? Таких как он это мало волнует.

Может, рассказать все ее отцу?

И тут же подумала, как глупо это будет выглядеть. В конце концов она уже вступила в возраст согласия и вообще ее амуры не мое дело. У нее есть родители, вот пусть и присматривают за своим чадом.

Они настолько были поглощены увлекательной беседой, что даже не заметили, как я прошла мимо. Вернее, мне показалось, что Бойко буквально расстреливал мелкой картечью взглядов мою удаляющуюся спину, но оборачиваться, чтобы убедиться в этом, не стала.

Вечером за занятии Лиля была рассеянной и вообще как будто бы находилась где-то угодно, но не в одной комнате со мной: мечтательно вздыхала, грызла карандаш, глуповато улыбалась своим мыслям и совершенно не слушала материал.

Как девочка девочку я понимала причину ее возвышенного состояния – малышка влюбилась, но почему-то не могла порадоваться за нее даже из женской солидарности.

Он же совершенно ей не подходит!

– Ангелина Игнатовна, а можно вопрос? – в какой-то момент прервала она мои довольно скучные для нее объяснения. – Личного характера.

– Конечно, – я отложила книгу.

Выглядела она настолько поплывшей, что я даже испытала чувство небольшой белой зависти, потому что собственное сердце было пустым и побитым, как истерзанная пиньята.

– Только пообещайте, что не расскажете папе, – горячо зашептал она. – Обещаете?

Я заметно насторожилась.

– Надеюсь, речь пойдет не о чем-то противозаконном? – спрятала нервозность за шуткой.

– Ну… в какой-то степени. Для моего отца точно, – игриво хихикнула и, чуть покраснев, снова понизила тон: – У вас же явно опыт есть, а у меня… В общем, какое средство контрацепции самое лучшее?

Улыбка сползла с моего лица.

– Средство контрацепции?

– Ну да. Противозачаточные таблетки, может быть свечи какие-то…

– У тебя парень появился?

Загадочное выражение моей визави ответило само за себя, но она явно хотела это обсудить.

– Похоже на то. Ну, я надеюсь, что появился. Он как бы парень, но еще не парень… Блин, он парень, конечно, короче – еще не официально мой. У него просто есть девушка, надеюсь, что пока.

– Ты же еще такая молоденькая, Лиль, – попыталась воззвать свою ученицу к благоразумию. – Не рановато ли думать о подобных вещах?

– Вы это серьезно сейчас? Двадцать первый век, Ангелина Игнатовна, камон! И мне восемнадцать через несколько дней. Стыдно признаться, но в этом всем полный нуб. Может, в интернете бы почитала, но как-то не слишком доверяю этим тупым статьям, а к маме с таким не пойдешь, она меня на месте придушит.

– Это он… твой парень тебе предложил… ну…

– Заняться сексом? – да уж, прямолинейности девчонке не занимать. – Нет, об этом мы пока не говорили. Ну так что, проконсультируете? Не хочется выглядеть тупой школотой, хочу чтобы он понял, что я настроена серьезно. Этого парня я просто не имею права профукать.

То, что это не Бойко подбил ее на подобные мысли немного приободрило, но в остальном чувствовала я себя просто отвратительно. И нет, не тема меня смутила, и даже не ее возраст – в конце концов это просто разговор и до дела пока не дошло, но этот ее "парень, который еще не парень"... Очевидно же, что речь идет о Бойко!

От осознания, что через какие-то считанные дни я буду слушать за стенкой сцены совокупления белокурой наивной нимфы и разнузданного сына ректора – буквально пробрал ужас. И самое в этом все патовое – противостоять этому я не смогла.

Честно пообещав вернуться к данной теме в день ее совершеннолетия я быстро свернула урок и спустилась на этаж ниже, к себе домой. Но даже там данная мысль никак не желала отпускать.

Приготовив себе чай и уютно расположившись на балконе, я, несколько минут поторговавшись с собой, открыла-таки популярную соцсеть и вбила фамилию Лили.

Бойко Святослав принял ее заявку в друзья.

Мышеловка захлопнулась.

В субботу после занятий Олеся снова пригласила меня "потусоваться", только на этот раз в ночном клубе.

– "Огни" самый крутой клуб в нашем городе, дорого, зато никакого быдла под ногами не крутится. Потанцуем, может, подцепим себе кого-нибудь, – игриво толкнула меня локтем в бок. – У тебя же никого нет?

– Нет… Но если честно, я к клубам как-то не очень. Шумно, куча людей… А вдруг встретим кого-то из наших студентов, как-то это все не слишком профессионально, тебе не кажется?

– Да брось, ну ты чего в самом деле! Да, мы училки, но как бы и девушки тоже. Молодые, красивые и свободные. И имеем полное право отрываться в собственный выходной так, как сами того хотим! В конце концов мы же не собираемся танцевать голыми на барной стойке, – и подумав добавила: – Я надеюсь.

Мы обе прыснули от смеха, а потом еще накрутили ситуацию так, что в прямом смысле схватились за животы. У нас там были и горячие латиносы в леопардовых стрингах, и "Шальная императрица" в караоке, и суши с накачанного пресса секси-бармена.

В общем, я все-таки согласилась, и уже в одиннадцатом часу ночи мы заняли чудом забронированный столик в общем зале.

Часть 7

– И зачем было звонить ментам?

– А что, по-твоему, я должна была делать? Стоять и смотреть как вы друг друга убиваете?

– В клубе есть своя охрана.

– Она могла подойти тогда, когда уже было бы поздно!

– Но ведь успела же.

– К счастью.

Мы стояли на ступеньках клуба, оставив шум веселья за закрытыми дверями. Было довольно холодно, я обняла плечи руками и покосилась на своего визави: воротник футболки в крови, на лице бурые разводы.

– Ваша драка с этим… Соболевым была по-детски глупой! Взрослые люди решают вопросы не так.

– То есть надо было разрешить лапать тебя дальше? Ну ок, учту.

Стало немного неловко, ведь он действительно вроде как спас меня от домогательств разнузданного студента.

– Нет, я благодарна тебе, конечно, но все-таки рукоприкладство… А если об этом станет известно в университете?

– Конечно, станет! Ты же ментам позвонила, теперь доложат в деканат.

– Извини, я не хотела, чтобы у тебя из-за меня были проблемы, – а теперь стало по-настоящему стыдно. – Наверное, тебе влетит от отца?

После этих слов он зло усмехнулся и, рывком скинув кожаную куртку, небрежно набросил ее мне на плечи.

– Мне плевать.

Я слышала от Олеси, что их отношения далеко не напоминают дружный тандем сын-отец, но чтобы такая ярость во взгляде… Прямо ненависть.

Понимая, что лезу не в свое дело, все равно не удержалась от вопроса:

– Ты злишься на своего папу из-за того, что он ушел от твоей мамы к другой женщине?

– Извини, но это не твое дело, – снова отпил глоток из утащенной с клуба бутылки.

Я хотела уже обидеться на резкий тон, но потом решила, что вопрос на самом деле был слишком личным и кто я такая, чтобы оголять передо мной душу.

Но часть своей решила приоткрыть, в надежде, что его это приободрит.

– Отец ушел из семьи когда мне было всего четыре, переложив полное мое воспитание на мамины плечи. Я обижалась на него, конечно, много лет, да и до сих пор окончательно не простила, наверное, но искреннего зла не держу. Так бывает.

– А вот лечить меня не надо, ладно? – раздраженно отрезал он, сверкнув взглядом. – Оставь словоблудие для своих лекций.

А вот теперь обидело. Хам! Я с ним пыталась по-человечески, искренне, пыталась войти в положение и даже помочь, а он…

– Понятия не имею, чем именно я тебе не угодила, но создается впечатление, что у тебя ко мне что-то личное.

– А может, я просто по натуре своей циничный урод? – разбитые губы растянулись в улыбке, на нижней снова выступила капля крови.

– Знаешь, да, скорее всего ты прав, – избавившись от куртки, кинула тряпку ему в руки. – Похвально, что нашел смелость дать себе объективную оценку. Хорошей ночи.

И пошла по ступенькам вниз.

Телефон Олеси был выключен и дозвониться до нее я не смогла. Размышляя, куда же она, уйдя в туалет, исчезла, я поплелась к дороге, надеясь поймать такси. А еще я думала о паршивцах, которые испортили мне вечер. Вернее, об одном из… В жизни раз ведь куда-то вышла!

Хотя кто знает, что было бы, не вмешайся Бойко вовремя. Судя по поведению этого Соболева, закон ему не писан.

Как назло мимо не ехало ни одного бомбилы – трясясь от холода, я открыла записную книгу, разыскивая номер местного таксопарка и вздрогнула, когда совсем рядом раздался визг шин и у бордюра притормозил желтый спортивный автомобиль.

Опустив стекло, Бойко выглянул наружу:

– В таком виде лучше у дороги не стоять, дружеский мужской совет.

– Не помню, чтобы спрашивала твоего совета.

– Давай подвезу.

– Спасибо, сама доберусь.

– Уверена?

– На все сто.

– Ну, как хочешь. Пока.

– Пока, – смахнув с губ прилипшую прядь волос, демонстративно отвернулась. А потом резко вернула внимание еще не поднявшему стекло водителю: – Ты что, за руль сел?!

– Как видишь.

– В твоем состоянии?

– А что с ним не так?

– Ты можешь угробить и себя и других. И ладно еще себя…

– Ну спасибо.

– …другие-то при чем? Немедленно отдай мне ключ от машины, – требовательно протянула руку. – Давай-давай.

– Я не оставлю здесь тачку, – отрезал Бойко тоном не терпящим возражений. – Потом сюда за ней тащиться.

– Хорошо, тогда… тогда марш с кресла водителя, потому что поведу я.

Он раздумывал лишь секунду, потом, дернув плечом, перебрался на пассажирское сиденье.

– Прошу.

Я никогда не водила подобный ураган и несколько раз едва не вписалась в зад впереди плетущейся колымаги.

– Нужно быть Шумахером, чтобы водить такую машину. Как ты на ней ездишь вообще?

– С большим удовольствием. Разгоняется до ста километров в час за три с половиной секунды.

– Я заметила.

Благодаря богам, добрались до дома мы без каких-либо происшествий, и я оправданно выдохнула, заглушив озверевший мотор. Бойко, откинувшись на спинку кресла, глотал какое-то пойло, видимо, найденное где-то в бардачке.

– Идем домой, ты же не планируешь спать здесь.

– Да даже если? Что с того?

– Действительно. Сейчас температура ночами не опускается ниже ноля, не околеешь, – отстегнув ремень, надавила на ручку двери. Хочет примерзнуть к креслу? Его проблемы.

– Ладно, пошли, – как будто одолжение сделал.

Только лишь войдя в лифт я смогла наконец оценить степень полученных им в драке увечий, и пришла, мягко говоря, в ужас: бровь рассечена, губа разбита, на белоснежной когда-то футболке уже почти подсохшие бурые пятна.

Может, у них с этим Соболевым и было что-то личное, слишком уж рьяно они кинулись чесать кулаки, но все-таки триггером стала я.

Из-за меня никто и никогда не дрался…

– Тебе бы в травмпункт.

– Зачем?

Понятно…

– А перекись у тебя дома хотя бы есть?

– Нет.

– И что с тобой делать, свалился на мою голову, – вздохнув, шагнула в распахнувшиеся двери лифта. – Идем ко мне, обработаю твои раны.

***

Часть 8

Мягкое воскресное утро встретило меня яркими осенними лучами и ароматом яичницы. Я сладко потянулась, предвкушая аппетитный завтрак, есть хотелось просто зверски. Яичница, если еще и с беконом, это же…

Стоп!

Какая к черту яичница? Я же одна живу!

Подскочив на кровати, я притянула одеяло к груди и уставилась на спину колдующего на моей кухне Бойко. Красивую рельефную обнаженную спину, которая вынудила сразу же смутиться…

– Ну ты и спишь, пушкой не разбудишь, – раздалось вполне себе бодрое с кухни. Сначала я не поняла, как он догадался, что я проснулась, а потом дошло – зеркальный шкаф, ну конечно, увидел мое взлохмаченное отражение.

– Разумеется, сплю, ведь кое-кто обычно делать это мне не дает, – одернув самую скромную из всех своих пижам, я гордо поднялась с кровати и с не менее гордым видом прошествовала мимо него в ванную.

Ситуация была до ужаса нелепой, и если ночью ничего такого кошмарного в том, что он заночует у меня я не увидела – слишком устала, то утром осознание накрыло беспощадно.

У меня дома ночевал студент, это же уму непостижимо! А если кто-то в университете об этом узнает? Если он проболтается, да еще добавит ярких красок?

Даже дыхание перехватило и ушла куча времени, чтобы прийти в себя.

Не проболтается, – утешала я себя, остервенело водя по зубам щеткой. – Он, конечно, тот еще фрукт, но на человека, который понтуется несуществующими любовными победами не похож. Да и вообще, как он докажет, что ночевал у меня? Правильно, никак. В крайнем случае его слово против моего.

И как меня так вообще угораздило, а? Ну что я за человек "везение"! Нужно было растолкать его, вытащить за ногу сонного, в конце концов. Бросить на коврике у двери. Да что угодно, но не допускать того, что допустила я.

Страшно себя укоряя, я вышла из ванной и бросила взгляд на накрытый стол. Да, накрытый кое-как, но эта яичница с крупно нарезанными помидорами и корочкой сыра не могла оставить меня равнодушной.

– Еще минута, и твой завтрак бы оказался…

– В мусорном ведре?

– Моем животе. Кстати, ты голодна?

– Зверски, – нацепив на лицо равнодушную мину, словно меня вообще ничего не терзает, я взяла в руки вилку и нож. – Ты умеешь готовить? Удивил.

– До моего совершеннолетия с нами жила бабушка, которая сорок лет проработала поваром, и не где-нибудь, а в столовой при мэрии.

Я отпилила не слишком женственного размера кусок и с небольшой опаской положила в рот. А потом… едва не проглотила язык, настолько это было вкусно.

– И как? – отпивая чай, с ухмылкой спросил он.

– Сносно.

Если он и понял, что я вру, то тактично промолчал.

– Где моя футболка?

– Я ее постирала.

– А почему только ее? Могла бы полностью меня раздеть, я не против, – допив, с громким стуком поставил кружку на стол, а потом откинулся на спинку стула и "поиграл" грудными мышцами.

Это выглядело завораживающе-красиво, но разозлилась я больше, чем восхитилась.

– Секунду назад я подумала, что ты не такой уж и засранец.

– Я хорошо шифруюсь. Как и ты.

Отложив прибор, я тоже откинулась на спинку стула и сложила на груди руки.

– Почему ты не ушел домой когда проснулся? И с чего вдруг кинулся готовить завтрак?

– Ключи от квартиры не нашел. А завтрак – просто очень хотелось есть, а у тебя в холодильнике мышь повесилась. Три яйца и кусок сыра – ты точно женщина?

– Гора гонора и тонна понтов – ты точно мужик?

Он растянул губы в широкой добродушной улыбке. За ночь ссадины чуть поджили, но все равно оставались воспалено-припухшими. Самое отвратительное, что даже покалеченный он был дьявольски хорош собой и, конечно, прекрасно отдавал себе в этом отчет.

– Надеюсь, ты понимаешь, что в универе об этом никто не должен узнать?

– О чем? – невинно приподнял брови. – Насколько я помню, ничего не было. Или все-таки…?

– Не строй из себя клоуна, в интересах обоих оставить все в тайне.

– А то и так уже подмоченная репутация окончательно утонет под горой шлака? Да, Ангелина Игнатовна?

Какой же он…

Резко выбравшись из-за стола, я достала из сумочки выровненные им в коридоре ключи, потом зашла в ванную и сняла там с сушилки выстиранную футболку, а вернувшись на кухню всучила в руки его добро.

– А теперь проваливай! И не дай Бог кто-то что-то узнает…

– Посмотрим, – он снова ухмыльнулся и, перекинув майку через плечо, обулся и открыл входную дверь. Именно в эту секунду, как в самом паршивом низкопробном кино, из кабины лифта вышла его подружка, и конечно, она увидела и его, полуобнаженного, выходящего из моего дома, и торчащую в одной пижаме позади его спины меня.

Глаза брюнетки округлились и стали похожи на две полных луны, она явно пребывала в шоке.

Дьявол! Ну как так получилось? Почему именно сейчас!

Захлопнув за ним дверь, я едва не принялась биться о нее головой. Это просто провал!

Единственное, на что оставалось надеяться, что он найдет правильные слова, которые заставят ее держать рот на замке, но вспоминая его ко мне странно-ненавистное отношение… в общем, я крупно попала.

Когда парочка скрылась в квартире Бойко, оттуда сразу же раздались возмущенные женские стенания – кажется, девчонку увиденное задело ни на шутку. Она кричала что-то о том, что он "конченый придурок", "бабник", "долбаный эгоист" и еще что-то крайне нецензурное. Орала так, что стены тряслись и впервые не от "того самого".

К слову, ночью наоборот, было непривычно тихо, чему я ничуть не удивилась – кого-то заслуженно посадили на голодный паек. Ситуация сама по себе была не очень, но во всем этом был один весомый плюс – я выспалась и немного пришла в себя, и следующим утром все случившееся накануне перестало иметь такие сокрушающие масштабы.

Да, я случайно столкнулась в ночном клубе со своим студентом, да, довезла невменяемого до дома. И да, он уснул в моей квартире. Не кровати – квартире, ничего ужасного в этом нет. Мы живем в свободной стране, взрослые люди, которые не сделали ничего предосудительного.

Часть 9

– Не хочешь рассказать, куда испарилась позавчера из клуба? – спросила я Олесю, когда мы столкнулись в конце рабочего дня у ворот универа. – Обещала поделиться.

– А ты меня искала?

Признаться, нет, мне тогда было "слегка" не до этого – я разнимала двух дерущихся из-за меня студентов, но решила опустить эту "незначительную" деталь.

– Конечно, искала. И волновалась, между прочим.

Олеся бросила на меня недоверчивый взгляд и усмехнулась, впрочем, тут же спрятала усмешку на добродушной улыбкой.

– Встретила старого знакомого. Слово за слово… Он предложил поехать к нему, я вернулась, чтобы сказать тебе, что уезжаю, но за столиком не увидела. В конце концов решила, что девочка большая, найдешь чем себя занять, – и снова одарила крайне непонятным взглядом. – Что интересного было в мое отсутствие?

– Скукотища.

– Подцепила кого-нибудь?

– Шутишь?

Снова этот двоякий косой взгляд и двусмысленная улыбка-ухмылка. За разговором мы подошли к стоянке, и Олеся, остановившись возле своей малолитражки, покрутила головой по сторонам.

– А где твоя машина?

– Я сегодня пешком. Решила сбросить пару лишних килограмм.

– И как же ты утром добиралась в такой ливень?

– На такси, – врала я, к слову, правдоподобно.

Отказавшись от "подвезти", я направилась к своему дому, попутно отыскивая в сети адрес недорогого автосервиса. Увидев цены, едва подавила стон отчаяния – это же все мои сбережения! Все! До последней копейки!

Чертов Бойко, это все из-за него! А впрочем, это же я притащила его к себе в дом…

Размышляя, а не ходить ли мне действительно пока пешком – и для фигуры полезно, и для сердечной мышцы, я вошла на территорию своего жилого комплекса и сразу же увидела как мою машину… увозит эвакуатор.

Что за..!

– Эй! Стойте! Эй! Это моя машина! – размахивая руками, рванула за удаляющейся колымагой. – Подождите! Куда вы ее увозите?! Да стойте же вы!

И тут увидела наблюдающего за мной Бойко. Тот стоял опустив руки в карманы кожаной куртки и откровенно потешался.

Метнув злой взгляд, я уверенно двинулась в его сторону.

– Это твои проделки?

– Ну, допустим.

– Кто дал тебе право распоряжаться чужой собственностью? Как ты вообще это устроил?! У тебя нет документов на мою машину!

– Связи, Ангелина Игнатовна, творят чудеса.

– Немедленно звони им и говори, чтобы вернули мою машину обратно! – и для верности указала пальцем на пустующее место. – Быстро!

– Вернут. Когда заменят колеса.

Я подавилась следующим проклятием.

– То есть… как это? – и тут меня осенило. – Ты что, оплатил ремонт моей машины?

– Пытаюсь загладить вину.

– Вину?

– Ну учитывая, что Лисицина психанула потому что я ее бросил, то да – вину.

– Подожди, я не поняла. Ты ее бросил – понятно. Но при чем здесь месть мне?

И ох как мне не понравился его взгляд…

– Бойко! Я жду.

– Когда она спросила, по какой причине мы расстаемся, я сказал, что ухожу к тебе. Это было первое, что в голову пришло, сорри.

– Ты совсем рехнулся?! – я буквально задохнулась от негодования. – Какого дьявола?! Зачем ты это сказал? Ты хоть понимаешь, что именно ты сделал?

– Извини, шутка не удалась, признаю.

– Шутка? – в гневе "пнула" его кулаком в грудь. – По-твоему это просто шутка? А если она расскажет об этом в универе?

– Не расскажет.

– А если?

Он заключил мою руку в свою и мягко остановил град мелких ударов.

– Она ничего не расскажет. Можешь не волноваться.

Тяжело дыша, я выдернула ладонь и затянула туже узел пальто.

– Ты не имел права приплетать меня в свои дурацкие игры!

– Не имел. Но она спросила, что я делал у тебя дома, ну я и ответил честно, что спал. Ну а дальше чистая импровизация.

– Ты же жизнь мою можешь так разрушить, понимаешь? Для тебя это все шутки, а для меня – удар по репутации. Тебя если что всегда прикроет отец…

– Вот не надо только его сюда, ладно? – перебил он раздраженно. – Да, шутка была тупая. Я извинился. Тема закрыта. Уже завтра твоя машина вернется из сервиса, – и пошел к подъезду.

Только сейчас я заметила обращенные на нас любопытные взгляды соседей: кто-то торчал на балконе, кто-то выгуливал собаку. Идти за ним я совсем не хотела, но и быть единственным объектом повышенного внимания тем более, поэтому гордо подняла подбородок и вошла в свой подъезд.

Бойко ждал когда придет лифт, и клянусь – если бы не шестнадцатый этаж, я бы пошла пешком, но после трудового дня на каблуках преодолеть хотя бы пять была уже не в силах.

Да и вообще – какого черта? Это и мой дом тоже. Пусть пешком идет он!

– Поедешь? – спросил он, войдя в кабину и положив палец на кнопку с цифрой шестнадцать.

– Само собой, – я вошла следом и демонстративно повернулась спиной к нахалу.

Двери лифта сомкнулись, кабина плавно тронулась и спустя несколько секунд… остановилась.

А еще через мгновение потух свет.

***

Несколько секунд мы стояли в полной тишине, нарушаемой лишь едва слышным шуршанием его кожаной куртки и паническим шумом моего дыхания.

Я с самого детства боялась темноты, такой, абсолютной, когда ни отблеска уличных фонарей, ни света луны, ни лучика ночника. Лоб покрыла липкая испарина, пульс взметнулся к отметке минимум сто пятьдесят.

Умом я понимала, что в полной безопасности – это просто лифт в моем доме, не семидесятилетней давности, а новом и современном. Скоро придет мастер и все починит, я тут не одна… Но именно этот последний пункт смущал больше всего.

Лучше бы одна. Так точно было бы спокойнее.

– Только этого не хватало, – я слепо принялась шарить ладонью по стене. – И где тут эта чертова кнопка вызова техпомощи!

– Ругаешься как сапожник. А еще препод.

– Лучше просто молчи, иначе я покажу тебе, как ругаются преподы, – двинув ладонь левее, наткнулась на препятствие в виде его теплой руки. И как прошлой ночью тело словно прошило разрядом высоковольтного тока.

Часть 10

Кабина дернулась… и резко рванула вниз. А потом также резко остановилась.

Стало безумно страшно. Так страшно, как не было, наверное, никогда в жизни. Позвонки опутало словно льдом, а хриплое дыхание застряло в скованном горле.

На короткое мгновение мигнул свет, озарив мое наверняка кипенно-белое лицо и серьезный взгляд Бойко.

Мигнул, и сразу потух.

– Мы падаем, да? – собственный голос показался чужим. – Мы разобьемся сейчас?

– Никуда мы не падаем, слышишь? Все хорошо, – ни тени улыбки и былой иронии: он собран, уверен в своих словах и даже как будто бы совсем не напуган. – Это просто что-то с тросом. Иди. Иди сюда.

Он и до этого удерживал мои сжатые кулаки в своих руках, а теперь осторожно потянул меня к себе. Я доверчиво прильнула к его груди, совершенно не думая о том, как это может выглядеть со стороны.

– Ты вся дрожишь, – констатировал он, окутывая своим терпким, истинно мужским ароматом словно дурманом. – Буквально трясет.

– А у тебя сердце колотится.

– Значит, пока живой.

– Вот не нравится мне это твое "пока".

Он хохотнул и притянул меня к себе еще ближе. И это не выглядело пошло, или навязчиво, или неуместно.

– Не бойся, ну ты чего? Все хорошо будет. Скоро нас отсюда вытащат.

– А если нет?

– Ну а если нет… разобьем здесь палатку. Кстати, как насчет последнего секса? Ну реально в лифте еще не было.

– Придурок, – всхлипнула я, и все-таки не смогла сдержать нервный смешок.

Его дыхание щекотало кожу на моих висках, а кольцо рук сжималось вокруг талии все плотнее. И это было так непростительно приятно, что я боялась дышать.

– Ну как ты? – прошептал он, и сделал это так интимно, что волоски на моих предплечьях встали дыбом. – Страшно?

– Очень, – честно призналась я, уже не понимая, что именно вложила в свой ответ. И что он вложил в вопрос.

Не знаю, что произошло: может, выброс адреналина сыграл свою роковую роль, может, я просто сделала то, что давно в тайне хотела сделать, но когда его губы оказались в катастрофической близости от моих, просто закрыла глаза и будь что будет.

– Эй, молодежь! Вы живые там? – громогласный мужской голос из динамика в буквальном смысле отбросил нас друг от друга.

Поцелуя не случилось, но когда я провела по губам тыльной стороной ладони – они горели.

– Да! Мы тут! Мы здесь! – отвернувшись, закричала я, все еще обалдевая от того, что только что едва не произошло. И я совсем не о падении кабины. – Вытащите нас!

Лифт снова дернулся и с легким гулом поехал вверх, зажегся сначала аварийный, а потом и обычный свет.

Я стояла спиной к Бойко и, кусая губы, боялась повернуться. Боялась увидеть его глаза и то, что в них прячется.

Когда двери раскрылись, на лестничной клетке нас ожидал усатый лифтер, Лиля и та самая соседка с той-терьером на руках.

– Ужас какой! Вы в порядке? – спросила она, почесывая пса на ушком. – Вот не зря я боюсь этих агрегатов, не внушают они мне доверия.

– Все ок, хапнули адреналина, – ответил Бойко, и я второй раз в жизни слышала, чтобы в его тоне не было сарказма.

Я вышла, следом вышел он…

– Мотор забарахлил, не в первый раз, к слову, позвонил уже в обслуживающую компанию, – оповестил лифтер, с любопытством рассматривая полураздетую меня, особенно торчащую из выреза блузки грудь. – Кстати, чего вы сами-то на кнопку вызова не нажали? Девчонку гоняли.

– Так кнопка же не работает… – ответила я, все еще избегая смотреть на Бойко.

– Да как это не работает? Я же с вами как-то связался. Прекрасно она работает, в отличие от троса.

И вот теперь я на него посмотрела. Уставилась в темные глаза, в которых не крылось ни капли стыда.

Он обманул меня, сказав, что кнопка неисправна. Он просто на нее не нажал. И его прямой, ничуть не раскаявшийся взгляд, подтвердил мою догадку.

– Извините, мне нужно домой, – задев соседку плечом, я поторопилась к себе в квартиру и, уже закрывая дверь, услышала рингтон мобильного Бойко.

Телефон в машине он тоже не забыл.

Все, от начала и до конца, было продуманной им игрой. И что-то мне подсказывало, что это только первый раунд.

***

Я снова не спала всю ночь, но уже не из-за того, что за стеной устроили очередной беспредел. Я лежала и, ненавидя себя, прокручивала раз за разом наш разговор в лифте. Разговор и… то, что едва не произошло.

Дура! Ну какая же я дура! Он же меня чуть не поцеловал. И я этого хотела. Да, хотела! Можно сколько угодно отрекаться от очевидного, но ведь себя не обманешь.

И как теперь со всем этим быть? Как вести себя с ним? Сделать вид, что этого эпизода с объятиями вообще не было?

Но ведь он был! Его руки лежали на моей талии, и мне это нравилось. И он, конечно, все понял.

Господи, ну зачем я вообще вошла за ним в этот несчастный лифт!

Проворочавшись так до утра, я встала раньше будильника, позавтракала без намека на какой-либо аппетит, замазала консилером темные круги под глазами. Из дома специально вышла как можно тише, чтобы сосед не услышал и не решил составить мне компанию. Может, повезет и в универе мы ни разу не столкнемся, а там, глядишь, к завтрашнему дню отпустит.

Но мне не повезло – Бойко уже стоял на лестничной клетке. Гладко выбрит, в кипенно-белых кроссовках, черных джинсах и неизменной кожаной куртке поверх оливкового цвета футболки.

– Как спалось?

– Как в сказке.

– Ты на лифте? Или, может, пешком? – добавил, явно намекая на вчерашнее. Но сдрейфить сейчас – поставить подпись под своим поражением.

– Шестнадцатый этаж вообще-то. На лифте, конечно.

Ехать с ним в одном лифте снова – последнее, чего бы мне сейчас хотелось, но выдать себя с потрохами не хотелось еще сильнее.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, я вошла в кабину и нажала кнопку первого этажа.

– Не боишься после вчерашнего?

Нахальный взгляд открыто демонстрировал, что имеет в виду он совсем не проблему с тросом.

Часть 11

– Ангелина, какая встреча!

Я обернулась и увидела Соболева. Мажор сидел на подоконнике, вальяжно затягиваясь электронной сигаретой. На носу белела полоска лейкопластыря, но в общем и целом он выглядел здоровее всех здоровых.

– Мир тесен, да?

– Меня зовут Ангелина Игнатовна. А это что?

– Электронная сигарета.

– Я знаю как это называется, я имела в виду, что это делает в ваших руках в стенах университета.

– Тут не настоящий табак. Так, сладкая водичка. Попробуешь?

– Вы меня за идиотку держите? Уберите немедленно!

Соболев демонстративно "потушил" ненастоящий огонь о вытянутый язык, и картинно засунул аппарат в нагрудный карман куртки.

– Видите, какой я послушный.

Я отвернулась и пошла дальше по коридору, так как здорово опаздывала на пару, но парень в два шага поравнялся со мной.

– Может, сходим куда-нибудь вечером? Погуляем.

Я бросила на него взгляд полный недоумения.

– Вы рехнулись?

– Отчего же, я совершенно серьезно.

– Я преподаватель в университете, где вы обучаетесь, Соболев, думаю, дальнейших объяснений не требуется?

– Начнем с того, что вы не мой препод, да даже если – мне плевать. Так что с погулять?

– Нет.

– А завтра?

– Нет, ни завтра, ни послезавтра, ни в следующем году.

– Я вам не нравлюсь?

– Нет.

– В клубе ты была более сговорчивой.

– "Вы". Я требую называть меня на "вы".

Только я собралась повернуть к лестнице, чтобы отвязаться уже наконец от наглеца, как вдруг этот самый наглец схватил меня за руку.

– Да стой ты. То, что я тебе не нравлюсь – хрень полная, по глазам вижу.

– Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите! – я попыталась вырваться, но физически развитый парень держал меня крепко, силы явно было неравны.

Я запаниковала – коридор был практически пуст, ведь звонок уже прозвенел и студенты скрылись в кабинетах.

– Соболев! Вы сейчас собственными руками себе могилу роете, вы знаете это? Я могу заявить на вас за домогательства.

– Заявляете. Если я хочу телку, я телку получаю, – юркая ладонь легла на мою ягодицу. Я вскрикнула и со всего маху заехала придурку по щеке, чем здорово его разозлила. И неизвестно, чем бы все в итоге закончилось, если бы не вмешался непонятно откуда взявшийся здесь Бойко.

Вернее, сначала я увидела его стремительный кулак, врезающийся аккурат в и так поврежденную переносицу хама. Я снова вскрикнула и отскочила на два шага назад.

– Если ты еще раз распустишь свои клешни, я тебе, уроду, по очереди все пальцы сломаю. Сначала на этой руке…

Что раздалось первым: хруст мизинца Соболева или его отборный мат я не поняла, но от увиденной картины волосы на затылке встали дыбом.

Он сломал ему палец. Взял и сломал!

– Бойко! Святослав! Прекрати! Свят! Ты с ума сошел! – я схватила парня за куртку и изо всей силы потянула на себя. – Остановись немедленно!

Конечно, шум привлек внимание – двери ближайших аудиторий открылись.

– Что здесь происходит? – Эдуард Максимович поправил очки. – Ангелина Игнатовна, вам нужна помощь?

– Нет… Нет, все в порядке. Тут просто парни…

– Соболев поскользнулся на банановой кожуре, все ок, – подал голос Бойко, – вот, в медпункт сейчас его поведу, – и тряхнул корчащегося в агонии парня за плечо: – Соболь, больно? Вставай давай, ну ты че такой неуклюжий.

Преподаватель права недовольно качнул головой и скрылся в аудитории. Следом одна за другой закрылись другие двери.

– Ссука, я ж тебя урою, – прошипел поверженный, удерживая здоровой рукой поврежденную кисть. – Ты труп, Свят, ты знаешь это?

– Ага, – просто кивнул Бойко и обернулся на меня. Показалось, что он хочет что-то сказать, но говорить ничего не стал, просто ушел, словно ничего не произошло.

Я в ужасе перевела взгляд на Соболева. Он, конечно, тот еще… но чтобы пальцы ломать…

– Ну ты как? Тебя в медпункт проводить?

– Сам дойду, – сплюнул парень и тоже ушел, оставив меня приходить в себя в гордом одиночестве.

***

Вечером у меня было занятие с Лилей, на которое я шла не со слишком большой охотой. Увиденная утром картина – она в автомобиле Бойко – почему-то оставила после себя неприятное послевкусие, и как бы я не пыталась оправдывать себя словами, что это все женская солидарность, заранее жаль девочку и прочее, я просто… как будто бы приревновала. Иррационально, глупо, совершенно неуместно, но факт оставался фактом.

– Завтра у меня днюха, знаете, сколько народу приглашено? Двадцать человек! Папенька с маменькой обещали ради этого срулить на дачу, а квартиру оставить мне, чтобы потусоваться как следует. Круто, да?

– Да, уверена, будет весело, – и, листая материал, не удержалась от вопроса: – А твой парень… он тоже будет?

– Конечно, пригласила его первым! Кстати, он бросил ту свою мымру и теперь мы официально встречаемся. Вот, – отодвинула ворот водолазки и продемонстрировала багровый кровоподтек. Затем хихикнула и покосилась на дверь. – Только между нами, отец убьет, если узнает.

Я ощутила, как кровь отлила от лица.

– То есть вы с ним все-таки…

– Не-ет, ничего не было. Пока что, – и слегка покраснела: – Завтра выпну всех пораньше, а он у меня ночевать останется. Мы уже обо всем договорились.

Все сходится, это точно Бойко. Бросил Лисицину ради девочки, которой непременно разобьет сердце. Она для него просто игрушка, это же очевидно! Очередная хорошенькая, но глупенькая и неопытная кукла.

Я знала, что он прожженный циник, который в грош не ставит чувства других, но чтобы настолько…

В растрепанных эмоциях я вернулась домой, так же без какого-либо энтузиазма расписалась о доставке машины в целости и сохранности прямо к подъезду. Мне не просто поменяли колеса, а поставили их на модные литые диски, плюс провели полную чистку салона.

Это что? Возможность козырнуть "лишними" деньгами или попытка замолить грешки?