Его молодая жена

Глава 1

Мой нос улавливает нежный запах ландышей, и я окончательно просыпаюсь. Любимый заботливый супруг уже сходил в сад и нарвал для меня цветов.

— Доброе утро, Регина!

Муж подносит ландыши к моему лицу, и я хихикаю, ощутив росу на своих губах.

— И тебе доброе, милый, — кладу руку на его затылок и притягиваю к себе. — Никитка уже проснулся? — спрашиваю после короткого поцелуя.

— Час назад.

— Почему меня не разбудил? — приподнимаюсь на локте.

Моя сорочка раскрывается, и Клим жадно рассматривает оголившуюся грудь.

— Ой, — хихикаю и прикрываюсь.

— Не надо, оставь, — отнимает мои руки.

Его голос становится чуточку хриплым. Муж наклоняется и прикасается губами к вишневому соску.

Я недавно закончила грудное вскармливание, но моя грудь по-прежнему налившаяся и соблазнительная.

Шумно выдыхаю, тая под напором его горячего рта. В это утро он не побрился, и теперь щекотал меня, запуская мириады мурашек по всему телу.

— А как же Кит? — сдавленно шепчу.

— Он с няней.

Я расслабляюсь и отдаюсь во власть любимого мужа. Не часто он будит меня цветами и поцелуями, поэтому нельзя упускать момент.

Клим приподнимает ночную рубашку, оголяя мои бедра. Проводит по теплой от сна коже чуть прохладными ладонями и раздвигает мои ноги в стороны.

Откидываюсь назад, и длинные темные волосы рассыпаются по подушке.

Клим нетерпеливо тянет мои трусики вниз, и я немного истерично всхлипываю, когда он случайно касается набухшего комочка.

Снимает через голову футболку-поло и расстегивает ремень на джинсах. Наблюдаю за ним из-под опущенных ресниц и закусываю губу.

Какой же он красивый, несмотря на то, что ему уже сорок четыре. Кубики пресса, тонкая талия и широкие бедра. Сильный и мускулистый — настоящий красавец.

Через приоткрытую форточку проникает прохладный утренний воздух. Идеальное утро!

Муж избавляется от одежды и устраивается между моих ног. Его красивый член уже находится в режиме «Я доставлю тебе неописуемое наслаждение, детка». И я шире раздвигаю ноги, потому что не могу больше терпеть.

Неужели мой цикл окончательно восстановился после родов, и теперь природа требует свое? Киту ведь уже девять месяцев. Наверное, давно пора.

Клим хватает меня за бедра, подтягивает к себе и резко входит. Выгибаюсь, ощутив его в себе полностью.

Какой же он… мм!

— Ты влажная, женушка.

Опираясь на руки, он двигается во мне, чуть склонив голову набок, чтобы было удобнее наблюдать за моими эмоциями.

— А ты горячий, муженек, — отвечаю ему в тон и тянусь губами к острому подбородку. Слегка покусываю его и перемещаюсь на красиво очерченные мужские губы.

Его язык проскальзывает в мой рот, и Клим, качнув бедрами, насаживает меня до упора.

Айкаю, ощутив, как в голове взрываются мириады звездочек.

Мои руки скользят по его сильным предплечьям, стальному животу и позвоночнику.

Клим убыстряется, и наши двигающиеся тела становятся влажными и горячими.

Его член набухает, доставляя мне приятную боль. Все-таки размерчик у мужа приличный, не каждому подойдет. Но я привыкла.

В первый раз было очень больно, хоть он и был нежен со мной. Клим старомоден и взял меня только после того, как мы поженились. Мне только-только стукнуло восемнадцать, и я потеряла своего отца. А Клим был его лучшим другом и компаньоном.

Я знаю этого мужчину с детства и безумно люблю с подростковых лет. Всю юность провела на ферме, владельцем которой был мой строгий папа. И Клим здесь всегда был…

Муж стаскивает с меня сорочку, и я остаюсь полностью голой.

На него падает солнечный свет, высвечивая его загорелую кожу и пульсирующую венку на шее.

— Можно кончить в тебя? — спрашивает он хрипло.

— Не стоит. Кажется, у меня восстановился цикл.

Второго ребенка не хочу так скоро. У меня была сложная беременность, и я еще, как надо, не отошла. Да и девять месяцев без менструации — это женский рекорд, я считаю. Организм отдыхал.

Муж учитывает мои пожелания, резко выходит из меня, и, помогая себе рукой, с рыком кончает на мой живот.

Ложится рядом и восстанавливает свое сбившееся дыхание. Слышу, как громко и часто колотится его сердце.

Растираю по животу «капли росы» и улыбаюсь.

Идеальное утро.

— Спасибо, — говорю, смотря на него с нежностью. — Что пришел.

— Как я мог не прийти к тебе, любовь моя? — целует мое плечо.

— Ты же чертовски занят всегда.

Подперев кулаком голову, Клим рассматривает меня и поглаживает мою грудь. Перепачканный живот уже взялся корочкой.

— Я всегда найду время, чтобы тебя удовлетворить, — отвечает он.

Сколько себя помню, я мечтала о муже и детях. Животные были моими лучшими друзьями. А густой хвойный лес — отдушиной. Меня не интересовали бары и дискотеки со всем сопутствующим. Я скромная и домашняя — такой воспитал меня отец.

Наша с Климом семья — самая состоятельная в городе, и нас многие знают в лицо. Когда я выхожу на рынок или езжу в торговый центр, всегда ловлю на себе любопытные взгляды.

Это мое маленькое развлечение — выезжать в город в тщательно подобранном наряде, чтобы дать повод обсудить, в чем вышла «в свет» молодая жена Клима Колесникова. И целую неделю потом местные модницы обсуждают: из какого магазина моё платье и где была куплена сумочка.

Но сегодня я решила впервые показать людям своего прелестного малыша.

— Я поеду в город, — говорю мужу.

— Ладно. Сама или возьмешь водителя?

— Сама.

Люблю быть за рулем моей большой машины. Чувствую себя значимой и властной. Но мне простительно. Потому что мне всего 21 год.

— Будь осторожна на дороге, — напутствует муж.

Встаю с постели и тянусь за халатом, но Клим перехватывает мою руку и укладывает меня на себя.

Проводит ладонью по обнаженной ягодице и шумно дышит. Неужели не хватило одного раза?

— Что, еще хочешь? — спрашиваю лукаво. — Не получится, мы опаздываем в поликлинику с Никиткой.

— Тогда скажу Андрею, чтобы помог тебе закрепить кресло.

Андрей — это наш образцовый работник. Ему тридцать пять, и он работает на нашей ферме. Называет сам себя супервайзером, то есть смотрителем за многочисленными работниками.

Клим сжимает мою попку несколько раз и отпускает:

— Ладно, лети птичка. Но к вечеру будь дома.

Глава 2

Надеваю платье, которое мне привез из Москвы муж, и открываю шкаф с обувью. Здесь аккуратными рядками стоят мои многочисленные туфли, босоножки и сапоги. Разного стиля и цветов.

Хорошо быть женой богатого мужчины — нет проблемы под названием «нечего надеть». Обуви и нарядов валом, многое ни разу не выходившее в свет.

Выбираю на сегодня туфли на низком каблуке. На шпильках с Китом на руках не походишь.

Выхожу во двор в красном брючном костюме и встречаюсь глазами с Андреем. Он уже посадил моего сына в кресло и теперь развлекает его погремушкой. Я не люблю, когда посторонние уделяют внимание моему ребенку, поэтому недовольно поджимаю губы.

— Доброе утро, Регина, — Андрей отдает Киту игрушку в руку и поворачивается ко мне.

Наклоняюсь к сыну и целую его в пухленькие щечки. Не вижу, но знаю, что Андрей в этот момент разглядывает меня оценивающе. При Климе он такого себе не позволяет. А когда его нет — часто ловлю на себе его сладострастные взгляды.

Меня это раздражает, но мужу не говорю. Потому что он жуткий ревнивец, и сразу напридумывает себе всякого. Поэтому общение с Андреем свожу к минимуму и живу относительно спокойно.

— Доброе. Мы опаздываем, — огибаю Джип Гранд Чероки и сажусь на водительское кресло.

— Может поехать с вами? Тебе нужна помощь?

— Нет. Справлюсь сама.

Андрей захлопывает дверцу авто и поднимает руку в прощальном жесте.

Выезжаю со двора нашего особняка и несусь по гладкому асфальту.

Мы живем за чертой города. На земле, которая принадлежит мне и моему мужу. Тысячи гектаров, засеянные пшеницей и не только ею, ферма крупного рогатого скота, конеферма, курятники — все это принадлежит нам.

Клим жесткой рукой руководит всем фермерским бизнесом и кормит не только весь город, но и область. Даёт работу и кров тысячам людей. Муж не только продолжает вести дело моего отца, но и значительно расширил его.

Резвый Джип довозит меня до детской поликлиники, и я паркуюсь на только что освободившееся место. Кит раскапризничался, и последние десять минут жалобно хныкал.

Достаю из багажника прогулочную коляску и пересаживаю в нее ребенка. Никитка вертит головой по сторонам, наверняка, ему надоел наш дом и его окрестности. Увидел что-то новенькое и сразу повеселел.

В детской поликлинике мы впервые. Педиатр сама приезжала к нам на дом, объясняя, что Киту не стоит шарахаться по больнице и собирать микробы.

Муж, конечно, с ней согласен. Да наверняка, врач с его подачи так считает. Они просто не понимают, что для меня, домоседки, вылазка в город — как глоток свежего воздуха.

Оставляю коляску во дворе и беру сыночка на руки. Он тотчас запускает свои маленькие ручонки в мою прическу и вырывает мне несколько волос.

— Ай, Китёнок! Нельзя, — убираю его цепкие пальчики от своих волос — моей гордости. Они очень длинные и ухоженные, каштанового цвета.

Поднимаюсь на лифте на нужный этаж. Сегодня Клим не стал спорить со мной, потому что поход в поликлинику мною запланирован еще месяц назад. «Наныла» себе развлечение называется.

А что мне еще делать? Для домашней работы у меня есть домработницы. Для готовки — повара. Для ухода за садом — садовник. Я просто схожу с ума от того, что кто-то делает всю работу и мне ничего не остается.

— Занимайся ребенком, Регина, — постоянно говорит муж.

И я занимаюсь, но 24/7 с капризулькой Китом — это сложно. Я хочу побыть с мужем, но он вечно занят. Я и ребенка себе «наныла», если честно, от непроходимой скуки.

Мы с Климом вообще никогда не предохранялись, но забеременеть не получалось. И он мне сказал, чтобы я отпустила ситуацию. Мол, я еще всё равно молода, когда-нибудь да забеременею. Но я так не могла, обратилась в клинику и там нам помогли получить желаемое.

Моей радости не было предела! Я холила и лелеяла свой растущий животик. Покупала вещички — в двух вариантах сразу, на мальчика и на девочку. Потом появились небольшие проблемы, но всё закончилось хорошо.

Жаль, что мой папа не дожил до этого дня, когда родился Китёнок. Ведь он так похож на него — светленький и голубоглазый. Мы с мужем оба темные, а сыночек другой. Вылитый дедушка.

Задумавшись, задеваю сумкой какую-то девушку. Извиняюсь, даже не взглянув на неё. Кит закрывает мне весь обзор.

— Регинка! — орет кто-то вслед. — Богачкова!

Притормаживаю и оборачиваюсь. Кто это назвал меня по девичьей фамилии?

— Сонька.

Одноклассница моя, и в некоторой степени даже подруга. Боевая девчонка. Уже дважды замужем побывала в свои двадцать один.

— Привет, — улыбаюсь и отворачиваю от неё личико Кита.

Сонька будет первым человеком, кто его увидит. Наверняка ведь не отвяжется, пока не посмотрит на ребенка.

— Не томи! — переминается с ноги на ноги. — Показывай, кто там у тебя!

Перекладываю Китёнка к себе спиной, к Соне лицом. Он сосет кулак и смотрит на нее голубыми глазенками.

Улыбка сходит с лица Сони. Что? Что такое? Он испачкался? Заглядываю в личико сына — нет, все хорошо. В слюнях как обычно, но это решаемо.

Достаю платок и вытираю ему мокрый подбородок.

— Вот это да! — вскрикивает Соня.

— Что такое, Сонь? Что за странная реакция?

— Да так, ничего, — тянет она.

— Казакова, говори, что с моим сыном? — делаю наигранно грозное лицо. — Почему ты изменилась в лице?

— Да просто он… ну это… не похож на вас с Климом.

— Он на папу моего похож.

— Ага, ну да, — недоверчиво кивает.

— А ты чего одна? Где твоя красавица дочь? — меняю тему.

Мне неприятно, как она смотрит на меня, словно подозревает в чем-то ужасном.

— Дома она, я за справкой для садика пришла.

Сонька достает из сумочки телефон и внезапно наводит на меня камеру. Не успеваю даже слова сказать, как она делает снимок, кидает гаджет обратно в сумку и застегивает молнию.

— Сонь, зачем ты это сделала? Удали, пожалуйста, фото.

— Да я просто маме покажу. Извини, мне пора, — выпаливает она и трусливо сбегает.

— Соня!

Нет, но что это было?! Подруга называется. Теперь распространит моё фото с сыном по соцсетям. Засужу — честное слово. Не посмотрю, что моя школьная подруга.

С плохим настроением захожу в кабинет педиатра. К счастью, у нас всё хорошо. Развиваемся согласно возрасту. И это замечательно, мне лишние тревоги не нужны.

Ч-черт, как всё плохо получилось с Сонькой. Даже жалею, что вышла в люди с сыном. Надо было подождать хотя бы до года. Вот же блин, не сиделось мне дома! И Клим будет ругаться теперь, что дала себя фотографировать. Раззява!

Домой возвращаюсь совершенно в упадническом состоянии. Китёнок поел и уснул в дороге. Решаю немного прокатиться по окрестностям.

Дорога в полях хорошая, мой муж не скупится, выделяет много денег на то, чтобы постелили прочный асфальт без колдобин.

Приезжаю на конеферму и просто смотрю, как пасутся лошадки. Кит их тоже любит, всё время тянет ручку, чтобы погладить. Если проснется, сходим к животным вместе. А пока просто сижу и думаю о всяком разном.

Неожиданно вижу Андрея, который прогуливается с незнакомой мне девушкой. Наверное, привез свою очередную пассию показать своих лошадей. У него их целых три. Все остальные скакуны принадлежать моему мужу.

Красиво они смотрятся вместе — он высокий блондин, она — темненькая и маленького роста. Мне нравится, когда пара не похожа друг на друга.

Андрей замечает мою машину и нахмуривается. Оба смотрят в мою сторону, и я завожу мотор и уезжаю. Не хочу с ними общаться.

Глава 3

Дома меня отпускает. Это всего лишь фото, кому бы Сонька его не показала, мне это не навредит. Я не верю в сглаз и прочее. Так какая разница? Я не намерена прятать ребенка всю жизнь. Рано или поздно они все увидят его личико.

Остаток дня вожусь с сыном и получаю от этого удовольствие. Он растет и радует меня своей сообразительностью.

В назначенный час Клим не появляется дома. Я звоню ему, не берет трубку. Во мне тотчас поднимается волна тревоги. А вдруг с любимым что-то случилось?

Звоню и звоню, пока механический голос не сообщает мне, что абонент недоступен. Далеко в полях? Случился форс-мажор, и он срочно выехал туда? Такое уже бывало пару раз.

Ужинаю без него. Укладываю ребенка спать и жду. Проходит час, потом второй — Клима нет. Телефон по-прежнему выключен, и я попросту начинаю сходить с ума от страха.

Я сирота. У меня нет никого кроме мужа и сына. Они — это всё, что у меня есть.

Качаюсь в плетеном кресле, тихо напевая себе под нос детскую песенку. Пение меня немного успокаивает.

Когда слышу хлопок двери, то подскакиваю от радости.

Пришел!

Слуги ходят тихо, чтобы не разбудить Кита. А Клим иногда заявляет о своем приходе вот таким шумным образом.

Бегу встречать дорогого супруга, но натыкаюсь на ледяной взгляд. Нервно улыбаюсь и спрашиваю:

— Где ты был?

Он сверлит меня строгим взглядом. Что я сделала? Неужели до него добралась новость, что я встретила Соню и позволила ей уйти с фото?

Завтра же поеду к ней и не уйду, пока не удалит все копии. Зараза такая, подставила.

— Где ребенок? — спрашивает муж, и я чувствую запах спиртного.

Он пил!

Пока я сходила с ума от ужаса, он прекрасно чувствовал себя в баре с мужиками. Надеюсь, что с мужиками. А там не знаю, может, и женщины были.

— Спит, время два ночи, — показываю глазами на часы.

Клим поднимается вверх по лестнице, которая ведет в детскую. Бросаюсь вслед за ним. С чего бы ему вдруг понадобилось беспокоить малыша в такой поздний час? Да еще и пьяным!

Муж открывает дверь в детскую. В комнате горит ночник, Китёнок сладко посапывает в своей кроватке.

Клим неприязненно смотрит на ребенка и горько кивает.

— Что случилось? — спрашиваю шепотом.

Бросает на меня взгляд полный ненависти, и я отшатываюсь.

— И ты еще спрашиваешь? — рычит он.

Не узнаю своего доброго и чуткого мужа! Кто этот злой человек? Что с ним сделал алкоголь?

— Тише, ребенка разбудишь.

Клим грубо хватает меня за руку и выволакивает из спальни. В коридоре толкает к стене и прессует своим телом. Я рвано дышу запахом спиртного, не предвещающего ничего хорошего.

Муж крайне редко пьет, только в те дни, когда у него большие проблемы и ему необходимо немного расслабиться.

— С кем ты спала? — шипит он, вдавливая меня в стену.

— Что? Да как ты… — поднимаю руку, чтобы дать ему пощечину, но он перехватывает ее и впечатывает в стену. Мою кисть пронзает болью.

— Отвечай! Чей это ребенок?!

— Ты… ты…. Да как ты можешь меня об этом спрашивать, — задыхаюсь от возмущения. — Никитка — твой сын!

— Не надо врать! Почему он не похож на меня, а?

— Так бывает, Клим, — мой голос дрожит, — когда дети не похожи на своих родителей. А взяли гены, например, дедушки. Китёнок похож на моего папу.

— Что ты мне рассказываешь? — морщится он. — Ты хоть знаешь, о чем сейчас говорят в городе?

— Обсуждают мой новый красный костюм? — пожимаю плечами.

— Ребенка твоего обсуждают! — повышает голос. — И меня, рогоносца.

— Что-о-о? Моего ребенка? Может, нашего?

— Твоего.

— Как ты можешь так говорить? — мои глаза наливаются слезами.

Он отказывается от сына, потому что тот якобы на него не похож. Если бы природа могла советоваться с нами, мы бы тогда заказывали внешность ребенка. Я бы тоже не отказалась, чтобы Китёнок походил на меня, но, увы, он взял гены деда. А мой папа, между прочим, был красавец, который украл немало женских сердец.

— Софья ходит по городу и демонстрирует всем желающим твою фотографию. Регина, ты что, дура?! Зачем ты полезла в кадр?

— Клянусь, она сфоткала нас исподтишка и убежала. Я ничего не смогла сделать. Я разберусь с Казаковой, слышишь? Прости меня за это, — кладу ладонь на его щеку, но он дергается будто от удара.

— Поздно, слишком поздно.

Клим резко отстраняется от меня и уходит.

— Ты куда? — кричу вслед, но он даже не оборачивается.

Садится в машину и уезжает. Наблюдаю за ним через окно, и слезы капают на подоконник. Какая муха его укусила? Почему он поверил кому-то постороннему, но не верит мне? Разве я могла ему изменить?

Он — мой первый и единственный мужчина. Мне не нужен никто другой! Я полюбила мужа всей душой, несмотря на разницу в возрасте. У меня даже поцелуя не было с посторонним парнем.

Первый поцелуй, первая близость и замужество — все это подарила ему — Климу. А он со мной вот так?

Слезы душат меня. Хочу проплакать до самого утра, но засыпаю в кресле от усталости.

Просыпаюсь разбитая и сразу же иду к сыну. У меня острая потребность узнать, все ли с ним в порядке? Он с няней, ест овощную пюрешку и улыбается.

Сажусь рядом и тупо наблюдаю за кормлением. Няня пытается со мной заговорить, но я даже не слышу ее слов.

Мне нужен Клим, я хочу обсудить с ним сложившуюся ситуацию. С трезвым, а не пьяным. Я хочу доказать ему свою верность и преданность. Но как?

— Вы сами пойдете на прогулку с Никитой или мне идти? — спрашивает няня.

— Идите Вы, — отвечаю рассеянно.

Я тщетно пытаюсь дозвониться Климу, но он не берет трубку. За что он так со мной?

Слышу шум подъезжающей машины и выскакиваю во двор, думая, что это муж. В калитку заходит Андрей, и я, ссутулившись, сажусь на скамейку.

Выгляжу, должно быть, сейчас не слишком привлекательно — в мятом платье, со спутанными волосами и синяками под глазами. Да и всё равно.

— Регина, что случилось? Кит заболел?

— Нет, с ним всё нормально, — отвечаю убитым голосом.

Андрей садится рядом, и я чувствую плечом его плечо. В другой ситуации я бы отсела от него подальше, но сейчас даже не сдвинулась с места.

— Поссорились с Климом?

Молча киваю, смотря в одну точку перед собой.

— Андрей, как ты думаешь, на кого похож Кит?

— На самого себя, должно быть, — улыбается мужчина.

— Клим расстроен, что он не похож на него.

— Но от этого он не перестает быть его отцом, ведь так? — выгибает острою бровь.

— Конечно, всё так.

— Клим — здравомыслящий человек, поэтому все будет хорошо, — Андрей стискивает мое плечо.

Входная дверь открывается, и из дома выходит мой муж. Он что, все это время был дома?! Не поехал на работу? Выходит — прятался от меня?

— Убери руки от моей жены, — рычит Клим.

Глава 4

Вскакиваю со скамьи и бросаюсь к мужу. Но он напоминает сейчас неприступную мрачную скалу.

— Она в расстроенных чувствах, я просто хотел ее утешить, — невозмутимо пожимает плечами Андрей.

— Регина не нуждается ни в чьих утешениях, да, дорогая? — обманчиво ласково обращается ко мне.

Я замираю, не зная, как теперь общаться с моим «новым» деспотичным супругом. Поэтому просто киваю в ответ.

Я нуждаюсь в утешениях Клима. Я хочу помириться с ним.

— Регина, иди в дом, — командует муж.

Скашиваю глаза и вижу, как няня вывозит в коляске Кита. Она даже не смотрит в нашу сторону, очевидно чувствуя, что обстановка во дворе накалена до предела. Поэтому быстро катит коляску в направлении леса.

Андрей провожает их глазами, а муж пристально смотрит на него.

— Регина! — повышает голос муж. — Ты оглохла? Иди в дом.

Веду плечом и вздергиваю подбородок:

— Я не твоя служанка, чтобы ты так со мной разговаривал.

— Мне нужно поговорить с Андреем, — уже тише говорит Клим. — Оставь нас.

Разворачиваюсь и ухожу в дом. О чем им говорить? Наверняка о работе.

Чтобы чем-то занять руки, готовлю чай. Выглядываю в окно и вижу, что оба мужчины недружелюбно настроены. А если быть точной, то похожи на двух петухов, которые вот-вот подерутся. Да что случилось? Андрей где-то накосячил?

Мои руки дрожат, и я обжигаюсь кипятком. Шиплю от боли и подставляю палец под струю холодной воды.

Оборачиваюсь и вижу мужа. Он стоит, опираясь плечом на косяк, и сверлит меня пронзительным взглядом. Осознаю, что мы в доме одни. У персонала сегодня выходной.

Мне страшно? Боюсь ли я свою половинку?

До этого дня мне нечего было бояться. Я знала, что это человек, который меня защитит ото всех бед. Который любит меня и ценит.

Но сейчас все круто изменилось. Он подозревает меня в чем-то страшном, и мне обидно.

— Я не изменяла тебе, — выпаливаю. — Никогда! Клянусь памятью об отце.

Он знает, что папа для меня — святое. И я не стала бы приносить клятву, если бы была виновна.

— Ты говоришь правду?

Клим отлипает от косяка и подходит ко мне.

— Конечно, дорогой. Я люблю тебя, — смотрю на него влажными глазами.

Он обнимает меня и прижимает к себе. Перебирает мои волосы и вдыхает их запах.

— Давай вместе примем душ? — спрашивает муж. — Смоем с себя вчерашний день.

— Ты не спал этой ночью? — спрашиваю, и он отрицательно качает головой.

Поднимаю руки вверх, и Клим стаскивает с меня домашнее платье. Под ним только трусики.

Он подцепляет резинку пальцем и тянет их вниз. Держусь за его широкие плечи и поднимаю поочередно, то одну, то другую ногу.

Заходим в просторную душевую кабинку, и Клим настраивает воду. Вот теперь узнаю своего мужа — доброго и любящего. Не важно, что ему наболтали, главное наша любовь. Она победит любые сплетни.

Кокетливо стреляю в него глазами и кладу руку на член. Он набухает под моими пальцами. У Клима расширяются зрачки, и он взволнованно дышит.

Сажусь перед ним на корточки и беру в рот его длинный орган. Муж собирает мои волосы в кулак, чтобы не мешали. Смотрю на него снизу и всасываю влажную головку.

Клим запрокидывает голову и неосознанно делает рывок. Мои волосы натягиваются, причиняя мне боль. Или он сделал это нарочно?

Когда рывок повторяется, я пугаюсь и отстраняюсь от его вздыбленного органа.

— Регина, продолжай, что начала, — хрипит он.

— Ты… груб! Я так не хочу.

Клим резко ставит меня на ноги, разворачивает к себе задницей и пытается войти.

— Что ты делаешь? — пищу.

— Хочу исполнить свой супружеский долг. Чтобы у тебя даже мысли не возникло о сексе с другим.

Муж заставляет меня прогнуться в спине, сверху на мою голову течет вода, и я пытаюсь увернуться от брызг.

Обеими руками он хватается за мои бедра и рывком насаживает на свой конец. Я ахаю и опираюсь рукой о мокрую стенку душевой кабины. Мои ладони скользят вниз, и я кладу их на свои колени.

Клим грубо двигается во мне, и я морщусь, чувствуя его почти в животе.

Это проявление страсти? Или желание меня наказать?

— Понежнее, пожалуйста, — скулю я, но он будто не слышит. Бесцеремонно вколачивается в меня, крепко держась за ягодицы.

— Клим… А-а-ах.

Мои ноги предательски подгибаются, а член, сверлящий мой живот, доставляет неудобство. Слишком рано он начал, я не успела настроиться.

— Пожалуйста, Клим…

Еще пара болючих рывков, один за другим, и он кончает.

Рано я сделала вывод, что вернулся мой прежний заботливый супруг. Клим груб со мной, и мне обидно такое отношение. Однако я молчу, потому что хочу с ним помириться.

Горячее семя течет по моей ноге, но я не обращаю внимания.

Клим как ни в чем не было принимается мыться под душем, а я стою, как оплеванная.

Что это было?! Чем я заслужила такое отношение?

Слезы вновь наворачиваются на глаза и смешиваются с водой. Давненько я столько не плакала.

— Чего ты ревешь? — спрашивает он равнодушно.

— Зачем ты так со мной?

— Как?

— Как с шалавой. Я твоя жена!

— Раз ты моя жена, тебе должно нравиться всё, что я делаю с тобой. Поняла?

Он никогда раньше не говорил со мной таким тоном.

— Но это не правильно. Клим… Я же извинилась. Что опять не так?

Я дрожу и обнимаю себя руками. Не от холода, нет. От горькой обиды. И вроде бы ничего такого не произошло, а все равно тошно.

— Одевайся, — выключает душ и набрасывает мне на плечи махровый халат.

Ушел от ответа.

Завязываю узел на животе и иду за ним. Клим начинает поспешно одеваться.

— Ты куда?

— На работу.

— Ясно. Думала, что ты побудешь со мной. У прислуги выходной, мы могли бы… — пожимаю плечами. — Пожарить шашлык, например.

— Нет, — режет. — Я занят сегодня. Можешь пригласить Андрея.

— Андрея? — переспрашиваю возмущенным шепотом.

— Да. Моего друга. А что? Он составит тебе компанию.

Его голос звучит странно, будто… с нотками ревности. Но ревновать к своему другу глупо! Я даже не смотрю в его сторону. Или Клим взбесился из-за сцены во дворе, когда Андрей трогал мое плечо? Неужели этот невинный жест мог вывести его из себя?

Клим очень ревнив, но, как мне кажется, это уже перебор.

— Мне не нужен Андрей, мне нужен ты, — обиженно поджимаю губы.

Глава 5

Клим уехал, оставив меня одну. Сижу и смотрю в одну точку, совершенно не понимая, что происходит в моей жизни. Ясно одно: Сонька растрепала какую-то сплетню про нашего ребенка.

Мало ли, что ей могло померещиться? Да и зависть к успешной однокласснице никто не отменял. У меня богатый муж, а у нее — никого. Оба бывших её супруга сбежали, не став терпеть гадкий Сонькин характер.

Нахожу в себе силы собраться и поехать в город. К Казаковой. Она торгует на рынке фруктами. Так что найти её не составит труда.

Гоню по трассе, ловля себя на том, что превышаю скорость. Я без ребенка, поэтому так разогналась.

Притормаживаю, чтобы вписаться в поворот. Не хватало еще попасть в аварию.

Паркую Джип возле рынка и иду в павильон. Сегодня выгляжу несколько небрежно — нет настроения выряжаться. Волосы на макушке собраны в пучок, джинсы палаццо, футболка.

Сонька, стоящая за прилавком в грязном фартуке, замечает меня и поджимает губы. А мне хочется метнуть в нее яблоко. Я даже взяла его в руку.

— Чего тебе? — спрашивает бывшая одноклассница.

— Что-то ты не слишком любезна с покупателем, а, Сонь? — перекатываю в руке зеленый фрукт.

— Ты ж не за покупками пришла, — фырчит, как ежиха.

— Верно. Поговорить с тобой хочу.

— Ну, говори.

— Ты кому показывала наше с сыном фото?

— Кому надо, тому и показывала, — отвечает дерзко.

— Почему кто-то сказал моему мужу, что ребенок не от него?

— А что, от Клима что ли? — издает противный смешок, и я прицеливаюсь в нее яблоком.

— Так, положь фрукт на место! — хмурится она.

— Сонь, я ж засужу тебя, — сощуриваюсь и бросаю яблоко обратно в ящик.

— Да-а? А за что? Я что ль виновата, что ты гуляла с другим пока муж по полям разъезжал?

За моей спиной кто-то стоит. Оборачиваюсь и вижу двух любопытных теток.

— А вы чего тут стоите, уши развесили? — набрасываюсь на них. — Идите, куда шли.

— Грубиянка! — говорит одна.

— Хамка, — поддерживает ее вторая.

Я не привыкла хамить людям, но сейчас нет выбора. Мне тут свидетели не нужны, чтобы еще больше усугублять ситуацию. К счастью, обе тетушки уходят.

— Да не гуляла я ни с кем! — почти кричу.

Нервы на пределе. Я ненавижу, когда меня обвиняют в том, чего я не совершала.

— Да мне то что? — пожимает плечами Сонька. — Мужу иди это рассказывай.

— Просто закрой свой поганый рот и удали снимок. Прямо сейчас!

— Да пожалуйста, — хмыкает.

Бывшая подруга берет в руки телефон и демонстрирует мне снимок, потом нажимает кнопку удалить.

— Взвесь мне два килограмма бананов. Мой замечательный муж их очень любит. А я люблю его.

— Угу.

Одноклассница протягивает мне связку желтых фруктов и говорит ядовито:

— С вас двести рублей.

Протягиваю ей пятитысячную купюру.

— У меня нет сдачи.

— Так пойди и разменяй.

Недовольно бурча что-то себе под нос, Сонька уходит с купюрой к своим товаркам.

Я хватаю ее телефон, лежащий на прилавке, и лезу в переписки. Пароля к счастью нет. Я это поняла, когда она взяла в руки гаджет при мне.

«Гляди Регинкин отпрыск на Милованова похож», — пишет Соня какой-то Ритке.

«Точно, копия Андрюха», — отвечает эта самая Ритка со смеющимся до слез смайликом.

«Ну, он моложе Колесникова, да и все знают, какой бабник. Вот и жену друга затащил в постель».

«И ребенка ей заделал. А Клим, похоже, ничего не знает. Совсем идиот, да?» — и обилие издевательски смеющихся рожиц.

«Я скинула в фермерский чат фоточку мужикам» — признается Сонька подруге.

«Правильно».

«А может Клим этот, куколд? Которые тащатся от измен жены. Они специально на молодых женятся, чтоб те гуляли от них».

«Фу, гадость, прости господи».

«А еще скромницу из себя строила наша барыня, да? А сама шалава!»

Закрываю переписку и ощущаю боль в висках. В глазах потемнело, к горлу подобралась тошнота.

Что, черт возьми, за хрень? Я не спала с Андреем никогда. Мой ребенок от Клима!

Эти две кумушки опорочили мою семью. Полили грязью. Теперь понятно, почему мой муж такой глубоко несчастный и грубый. У мужиков есть фермерский чат, где они обсуждают всякое разное. Откуда у Соньки доступ? Наверняка, очередной любовник пригласил.

Что же мне делать? Как доказать свою невиновность?

Ну, конечно, провести анализ ДНК и закрыть рот этим курицам.

Возвращается Сонька и отсчитывает мне сдачу. Забираю деньги и окатываю ее напоследок презрительным взглядом:

— Ты просто завистница, — говорю ей. — Ты всю жизнь мне завидуешь. Я замужем за самым богатым человеком в городе, подарила ему сына, и весь день занимаюсь, чем захочу. А ты и в снег и в дождь стоишь за прилавком в грязном фартуке, получая при этом копейки. Жизнь удалась, да, Сонь?

Разворачиваюсь и ухожу, еле-еле сдерживая слезы. Я не сука и не стала бы принижать человека просто так. Эта гадина заслужила, потому что разносит обо мне сплетни.

— Клим тебя вытурит и новую жену возьмет! — кричит мне вслед Казакова. — Еще моложе, чем ты!

Ускоряю шаг, потому что дико хочу вернуться и оттаскать ее за волосы. Это глупо. Нас снимут на видео и зальют в интернет. И вот тогда я точно опозорю мужа на весь белый свет. Нельзя.

В машине даю волю слезам. Надо освободиться от них.

На секундочку допускаю мысль о разводе и реву. Нет, нет, я не хочу разводиться с ним. Я докажу ему свою преданность, и у нас все будет хорошо. Мы так хотели этого малыша. Клим обожает ребенка и любит меня. Вместе мы преодолеем это недоразумение.

Тук-тук.

Вздрагиваю и отнимаю руки от заплаканного лица. Возле машины стоит Милованов и обеспокоенно смотрит на меня. Нажимаю на кнопку, и стекло ползет вниз.

— Регина, у тебя всё нормально?

— Ты что за мной следишь? — выдыхаю возмущенно.

— Нет, — хмурит брови, — я приехал договориться о поставке урожая картофеля.

Внимательно рассматриваю его лицо. Вообще ничего общего с моим сыном! Сонька просто подложила мне свинью, я это поняла. Чтобы жизнь мне медом не казалась.

— Регин? — вопросительно вздергивает бровь мужчина.

Мимо проходит какая-то женщина и с любопытством оглядывает нас. Да я же компрометирую сама себя, общаясь с Андреем на людях! Надо отвадить его раз и навсегда.

— Послушай, не смей ко мне больше приближаться, понял?!

Глава 6

Приезжаю домой и жду мужа. Я хочу попросить его уволить Андрея. Либо сделать так, чтобы он никогда больше не заходил в наш дом и не прикасался к нашему сыну.

Готовлю ужин сама. Повар приедет только завтра. Надеюсь, Клим не задержится сегодня допоздна.

Вспомнив о том, что сегодня утром произошло в душе, меня передергивает. Верните мне моего нежного и заботливого супруга, который обещал отцу заботиться обо мне и беречь.

Достаю свечи и расставляю на столе. Потом убираю их. Ни к чему нам праздничные декорации.

Несколько раз протираю тарелки и стаканы — мне все время кажется, что они недостаточно чистые.

Наконец, хлопает входная дверь, и я выпрямляю спину. Встречать не бегу, я, между прочим, тоже обижена на него.

Клим появляется в столовой, у него усталый вид.

— Поговорим? — спрашиваю не своим голосом.

— Ты хочешь мне в чем-то признаться? — вскидывает острую бровь.

— Мне не в чем признаваться. Я говорила с Соней сегодня, она… — шумного сглатываю, — она придумала всю эту историю со сходством ребенка из зависти.

— Регина, скажи мне честно, ты считаешь меня идиотом?

— Уволь Андрея.

— Я уже это сделал, — усмехается. — А с ребенком что сделать прикажешь?

— С Китом? — округляю глаза. — Он твой сын, Клим!

— Чем докажешь?

— Мы сделаем анализ. И, так и быть, я прощу тебя за то, что ты мне не верил, — гордо приподнимаю подбородок.

Муж с шумом отодвигает стул, садится за стол и сцепляет пальцы в замок.

— Ты готова на это пойти? — сощуривается.

— Конечно. Мне нечего скрывать.

— Ты блефуешь. Ты знаешь, что я не пойду делать анализ, потому что об этом сразу станет известно. На фоне всех этих слухов, станет ясно, что я сомневаюсь в отцовстве, подозреваю тебя в измене.

— Мы сделаем это тайно.

Злая усмешка, сердитый взгляд, направленный на меня. Почему мне приходится что-то доказывать??! А как же презумпция невиновности?

Но моего жесткого мужа юридические термины интересуют меньше всего.

— Почему ты не ужинаешь? — спрашиваю, придвигая ему ближе тарелку с мясом.

— А вдруг ты подсыпала в еду яд, чтобы наслаждаться жизнью со своим любовничком? — слова мужа больно бьют в лицо, словно мокрое полотенце.

— Что ты такое говоришь? — растерянно взмахиваю рукой.

— А что, я бы именно так и поступил теперь, когда вся правда вскрылась.

— У меня нет никого, кроме тебя, — мой голос звучит жалко.

Встаю с места и опускаюсь на колени возле его ног. Раньше я бы не стала так унижаться перед ним, но сейчас… Мне жизненно необходимо, чтобы Клим поверил в мою верность.

— Что ты делаешь? — сухо спрашивает он.

— Доказываю тебе свою преданность.

— Встань с колен. Регина, слышишь? Видел бы тебя твой отец! Он бы…

— Убил тебя, — заканчиваю за него. — Ты обещал ему, Клим. Обещал, что будешь заботиться обо мне! Что никогда не бросишь! Обещал!!

— Ч-ч-ч…. Успокойся, — гладит меня по волосам.

Сажусь к нему на колени и обвиваю его шею. Утыкаюсь носом в колючую щеку и всхлипываю:

— Поверь, ну пожалуйста… Поверь… Я люблю только тебя.

— Не плачь. Я верю.

Отстраняюсь и заглядываю мужу в глаза. В них плещется столько боли.

— Мне тоже больно, — говорю, — очень больно, вот здесь, — беру его руку и кладу на свою левую грудь.

Его зрачки расширяются, дыхание сбивается.

— Пойдем в спальню? — прошу.

— Да…

За руку веду его в спальню, как послушного теленка. Толкаю мужа в грудь, и он падает спиной на кровать. Сажусь на него сверху и задираю платье, оголяя бедра. Клим тотчас накрывает их ладонями.

Трусь промежностью об его пах. Он фиксирует меня на месте. Прижимает к своему естеству.

Я иногда проявляю инициативу — вот как сейчас. Особенно, когда хотела ребенка. И мужа это заводит. Властный и жесткий, он тайно хочет, чтобы в постели над ним доминировали. Без извращений, конечно.

Расстегиваю пряжку ремня и стаскиваю брюки вниз. Вместо того чтобы аккуратно расстегнуть рубашку, я разрываю её, и пуговицы разлетаются по комнате. Потом найду их и пришью. Может быть. Скорее всего, просто куплю новую рубашку.

Опускаю голову и покрываю поцелуями его грудь и живот. Ныряю языком в лунку пупка. От него привычно пахнет гелем для душа, который лично ему покупаю.

Он такой родной… Как же мне плохо быть с ним в ссоре.

Опускаюсь еще ниже и покусываю его твердый член прямо через ткань трусов. Клим со свистом выдыхает из легких воздух.

Оттопыриваю ногтем резинку и выпускаю на волю половой орган.

— Подожди, Регина…. Остановись.

— Что такое? — провожу язычком по стволу, испещренному венами, и выразительно смотрю на мужа.

Он натягивает трусы обратно и встает с постели. Сажусь и растерянно наблюдаю за ним.

Клим подходит к окну и взъерошивает свои короткие волосы. В них почти нет седины. Муж говорит, что сохраняет молодость, благодаря мне.

— Давай сначала выясним правду, — говорит он.

— Но я сказала тебе всю правду. Почему ты мне не веришь?

Он сегодня даже ни разу не подошел к ребенку. Господи, как все это тяжело!

Встаю и иду к нему. Обнимаю сзади и прижимаюсь грудью к его спине. От него веет холодом, и мне кажется, что я медленно покрываюсь коркой льда.

Клим высвобождается из моих рук и идет курить на веранду. Набрасываю теплый халат и плетусь следом, как собачонка.

— Проверь лучше сына, — буркает мне, — я хочу подумать в одиночестве, — выдыхает густую струю дыма.

Задерживаю дыхание и киваю. Как скажет. Но потом ему будет очень стыдно за то, как со мной поступал. Он будет умолять меня простить его, и я прощу, конечно же. Не могу иначе. Просто у него характер — собственнический.

Оправдываю? Может быть. Потому что люблю. Потому что не представляю жизни без этого человека.

Слышу звук входящего сообщения. Достаю телефон из кармана халата и читаю послание. «Если тебе понадобится помощь, я рядом» — пишет мне… Андрей.

Глава 7

Клим

Я решил покончить со всей этой нелепицей одним махом. Отправился к Андрею, чтобы взять у него образец ДНК и сравнить с сыном.

Милованов думает, что я не подозревал, что он неровно дышит к моей жене? Подозревал, еще как! Много раз замечал его пылающие взгляды, направленные в сторону моей Регины.

Завидует, думал я, что такая молодая роскошная красавица — моя. Я временами сам себе завидую, что это так. Многие считают меня жестоким извращенцем, вот, мол, женился на девочке, старый пень. Но я не стал бы принуждать Регину к браку, не захоти она этого.

Я сделал ей предложение через неделю после смерти ее отца и моего друга — Сергея Богачкова. Мы знакомы давно, и его дочь росла на моих глазах. Когда она расцвела, во мне вспыхнули чувства. Полыхнуло так, что Сергей заметил.

— Женись на Регинке, я не против, — сказал он незадолго до сердечного приступа. — Объединим бизнес. Девчонка то в твоем присутствии сама не своя, влюбилась, поди. Пусть лучше ты, Клим, чем какой-нибудь городской щенок ей сердце разобьет. Она ж ранимая у меня, без матери росла. А вдруг со мной чего случится? Сам знаешь, сердце порою подводит. А-а, чтоб оно! — машет в сторону обреченно.

— Серег, ты это… давай без пафоса.

— Да какой пафос? Я тебе говорю, как есть. Хочешь жениться на моей дочке — женись. Или собрался холостяком помереть? Регинка-то моя воспитанная, не то, что твоя бывшая. Налево не пойдет, скромница ай какая. Сам введешь ее в мир большого секса. Девчонка без истории. Не изменит, не предаст.

— Я стар для нее, — замечаю угрюмо.

— Ай, ты это брось! Нравишься ты ей, у меня ж глаз наметан. Видел сам! Краской заливается, когда ты бываешь у нас, да угодить старается.

— Сочиняешь.

— А вот и нет. Дай слово, что Регинку своей сделаешь, если помру. Дай, Клим!

— Хорош тебе уже, — отмахиваюсь, — помирать он собрался. А кто вчера полночи трахал Бобчанскую?

— Ну я, — улыбается во весь рот. — Я и помру, наверное, во время секса.

Так оно и случилось. Умер в кровати Нади Бобчанской. Регина не знает. Не говорили, чтобы её не смущать.

Сажусь в машину и еду к Андрею. Мы знакомы с ним десять лет. Взял его к себе на работу еще мальчишкой. Хороший парень, только в загулы уходил часто. Ну, с такой смазливой внешностью это не удивительно. Любят его женщины. Любят и боготворят.

Но почему мой сын, черт возьми, похож на него?!

Когда Никита родился, я думал, что мне кажется. Ну не может этого быть. Регинка так загонялась по поводу того, что не могла забеременеть. Каждый месяц с приходом месячных истерику устраивала.

Неужели жена смогла так поступить со мной? Изменить с Андреем и родить от него ребенка?

Мы сдавали анализы, оба способны к зачатию, но… беременность не наступала. Предлагал подождать, но какой там… Потащила меня в клинику.

Я должен разобраться: что за дерьмо происходит в моей жизни?

Почему мужики на ферме обсуждают нашу семью в весьма нелестных выражениях? От шока я хотел убить их всех на месте, когда услышал часть разговора о Регине и моем «нагулянном» сыне.

И теперь по прошествии двух дней, я почти уверен, что у моей жены и Милованова был секс, и из меня делают идиота. Я даже спать с изменницей теперь не могу — противно. Хоть и люблю, безумно люблю. Но простить предательство не смогу никогда.

Внутри печет, и я растираю грудную клетку, держась за руль одной рукой.

Если выяснится то, что Кит — сын Андрея, то им обоим не поздоровится. Я не из тех, кто прячется за зонтом, когда ссут в лицо.

Андрей открывает дверь и отходит в сторону. Не боится меня?

Сую руки в карманы, чтобы случайно не наброситься на него, и прохожу в квартиру. Осматриваюсь, как будто здесь впервые.

Он не спрашивает ни о чем, молча ждет, когда заговорю.

Мое внимание привлекают фотографии в рамке. Среди них легко отыскивается детская фотография. На фото мальчику года полтора. И я зависаю возле этой фотки, потому что на ней изображен мой сын.

Какого хера?!

Одно дело, когда просто похож, а другое — как две капли воды.

Нет никакого сомнения, что мой сын — его сын.

Сука!

— Клим, положи фотографию.

Резко разворачиваюсь к нему и цежу:

— Как это случилось?

— Я не знаю, спроси у жены.

— Спрашивал, блядь! Она не знает. Она не изменяла. Понимаешь: не изменяла! Потому что не могла. Ты всё, сука, подстроил. Как ты это сделал, а?

— Я ничего не делал, — выставляет между нами щит из ладоней.

— А как ты это объяснишь? — тычу ему в грудь детское фото. — Это ведь ты?

— Я.

Устало прикрываю веки. Мне хочется наброситься на этого подонка, совратившего мою жену, и задушить его своими руками. Но что потом? Я отправлюсь за решетку, Андрей в могилу, а какой-нибудь ушлый сученыш переселится в мой дом, будет трахать каждую ночь мою жену и управлять фермой. Так что ли?

Но я просто обязан поставить точку в этой истории.

Молча ухожу в санузел и рыскаю взглядом в поисках материала. Зубная щетка, расческа, срез ногтя — всё подойдет.

Мне везет. Возле зеркала лежит салфетка с каплями крови и бритва. Видимо порезался, когда брился, и не выбросил.

Сую салфетку в карман и выхожу в гостиную. Андрей стоит на том же самом месте, будто прирос к нему.

— Значит, не расскажешь ничего? — киваю.

— Мне нечего тебе рассказать, — упрямо сжимает губы.

Неужели я ошибаюсь? Оба неплохо держатся. Как будто и впрямь не было ничего у них. Но ребенок не мог появиться из ниоткуда. Значит, было. Было всё!!

Где и когда? Я обязательно узнаю. Выведу предателей на чистую воду, имея на руках неоспоримые доказательства.

Лять, как же щемит в груди. Сдохну нахрен от таких перспектив.

Даже начинаю ненавидеть Регину за то, что она захотела ребенка. Мне и без детей неплохо жилось. А теперь этот выбля…

Стоп! Нельзя…

Нельзя без доказательств так думать. Пока еще Никитос мой сын. Был моим 9 месяцев, а теперь у меня отнимают это право.

Как же я гордился, что мальчик получился с первого раза. Наследник! Ведь ему есть что наследовать. Ферма, поля, техника. Многомиллионный бизнес. Я не подсчитывал, может уже за миллиард оборот перевалил.

У Регины все есть. Всё, блять! На что положит глаз, то и получает. Бренды, шменды, сумки за полляма — пожалуйста, родная. Всё для тебя. Мне же ничего не жалко для любимой супруги.

А она… Просто слов нет!

В бешенстве стучу кулаком по рулю.

С лучшим другом. С человеком, которому я доверял, как самому себе. И от этого больно так, что распирает грудь. Сердце собралось на выход, ибо зачем дальше жить? Для чего вот это вот всё? — окидываю взглядом засеянные поля. Скоро уборка зерна, дел невпроворот, а у меня такое дерьмо в жизни творится, что лопатой хрен разгребешь.

Из дома взял Никиткин обслюнявленный платок. Два материала для сравнения передаю проверенному человеку, чтобы тот отдал на экспертизу. Мне самому в клинике нельзя светиться, сразу все поймут. А я не хочу. Не хочу, чтобы меня за глаза называли рогоносцем. Надо будет — лично каждому рот заткну.

Проведут тест на родство — этого достаточно, чтобы прищучить этих двоих. Если процент будет высокий, то не останется сомнений, что Андрей обрюхатил мою жену. И тогда…

Глава 8

Регина

Полтора года назад

— Климушек! — зову мужа. — Вставай, соня.

Муж не глядя нащупывает мою талию и закидывает меня на себя. Хихикаю и сучу ногами, пока он не приструнивает меня шлепком по попе.

Возмущенно соплю, когда он переворачивает меня на спину и нависает сверху.

— Поедешь с нами на рыбалку?

— Приглашаешь? — провожу пальцем по его утренней щетине.

— Даже настаиваю.

— Мм, вот как?

Они с Андреем вчера пьянствовали на нашей кухне и договорились до того, что поедут вместе на рыбалку. Вот прям завтра, то есть сегодня.

— А он возьмет с собой девушку? — любопытствую. — Кто там у него сейчас — Алла, Надя?

— Обе, — усмехается Клим.

— Вот же негодяй какой, а!

Как и любую приличную женщину меня возмущают беспорядочные половые связи. Если бы Клим был таким же, я бы никогда не согласилась выйти за него замуж. Но он другой. Однолюб и романтик.

Самый лучший на Земле!

Вчера он подарил мне котенка. Увидел случайно на дороге заблудившееся напуганное чудо, завернул в полотенце и привез мне.

Муж надеется, что котик отвлечет меня от мыслей о беременности. Но как бы не так…

— Я у врача вчера была, — говорю серьезным тоном.

— И что он сказал? — Клим перестает целовать мой живот и внимательно слушает.

— Сказал, что у меня внутри агрессивная среда, которая не пропускает твоих головастиков.

— И что же делать?

— Мне предложили сделать процедуру искусственного ввода спермы.

Клим отстраняется от меня, натягивает штаны и раскрывает форточку. В комнату врывается свежий воздух.

— Что скажешь, милый?

— А что ты хочешь услышать? — пожимает плечами. — Ради тебя я готов на всё. Даже отдать своих головастиков.

Взвизгиваю, спрыгиваю с кровати и крепко обнимаю его сзади.

— Тише, милая, задушишь, — смеется муж.

Мы собираемся на рыбалку. Андрей не пожелал взять с собой одну из девушек, и мы весело проводим время втроем.

Готовлю суп из рыбы на костре. Запахи, м-м — обалденные! Мужчины втихаря прикладываются к пиву, и я грожу им пальчиком. Ведь нам послезавтра сперму сдавать.

Мне хорошо. Хорошо вот так сидеть на природе и любоваться мужчинами. Они сдружились, и между ними почти не чувствуется разницы в возрасте.

Не без помощи Клима от простого работника Андрей вырос до уважаемого человека, ездящего на БМВ и покупающего породистых скакунов.

— А где же твоя Алла? — спрашиваю Андрея, сощурившись на солнце. Забыла взять солнечные очки, дурында. Морщины теперь раньше времени вылезут.

Клим отошел в лес за хворостом, чтобы подкинуть в костер. Андрей смотрит на меня ясным взглядом и едва заметно усмехается:

— Дома, должно быть.

— Почему с собой её не взял?

— Потому что она непроходимая идиотка.

Слышать такое неприятно, поэтому из женской солидарности говорю:

— Не надо так о ней.

Понятия не имею, что у них случилось, но Алла казалась мне умной девушкой. А еще я вспомнила, что она — сестра бывшей женщины моего мужа.

Андрей забирает из моих рук ложку, и я вздрагиваю, почувствовав его горячие пальцы.

Пробует суп и удовлетворительно кивает.

Протягивает мне ложку, но я не спешу брать, боясь опять соприкоснуться с ним кожей. Андрей кладет ложку на скатерть.

Чувствую легкое волнение, и не понимаю, чем чего оно вызвано.

От говорящих взглядов друга мужа? Или я всё выдумываю? Папа часто называл меня фантазеркой. Я же социально не активная, сложная. И мечтательница, да.

— Что-то Клима долго нет, — обеспокоенно смотрю в сторону леса.

— Наверное, вглубь ушел. Шашлычники все ветки обломали в радиусе километра, и ему пришлось отойти подальше.

— Костёр затухнет, а суп еще не готов, — сетую.

— Угли вполне горячие, — протягивает руку, проверяя жар. — Да все нормально.

Андрей смотрит на мою щиколотку, и я накрываю ее длинной юбкой. Я сегодня одета в стиле «цыганочка» и пахну от костра соответствующе.

— Не смотри так на меня, — говорю угрожающим тоном.

— Как?

— Как будто собираешься меня съесть. Подожди суп, скоро сготовится, — пытаюсь пошутить.

— Я не собираюсь тебя есть, — смеется Андрей, и у него на щеках появляются замечательные ямочки.

Почему мой муж редко смеется? Непорядок. Клим чаще хмурится, чем улыбается. У него даже глубокая складка пролегла между бровями, и мне все время хочется её разгладить.

— Просто завидую Климу, что у него такая жена.

Хочу спросить: «Какая?», но это будет выглядеть так, будто напрашиваюсь на комплимент.

Я не хочу, чтобы Андрей делал мне комплименты. Мне это ни к чему. Достаточно того, что муж каждый день напоминает мне о том, какая я красавица.

Подергиваю сережку в ухе и выглядываю из-за плеча Андрея в ожидании увидеть силуэт мужа. Пусть он скорее вернется. Мне не о чем, совершенно не о чем, говорить с его другом.

— Ты нервничаешь? — спрашивает Андрей.

— Нет, — веду плечом и прекращаю терзать серьгу. — Тебе не кажется, что скоро начнется дождь? — запрокидываю голову и смотрю на небо.

— Ничего, укроемся в машине.

— Лишь бы Клим вернулся до того момента, как он хлынет.

— Он вернется.

В молчании едим уху. Точнее ест Андрей, я же в беспокойстве ерзаю на месте, вскакиваю и хожу вокруг машины.

— Слушай, — не выдерживаю его безмятежности, — тебе совсем-совсем не волнительно за друга?

— Просто я не паникер. Вряд ли его съел медведь, если ты об этом.

Мне хочется выбить из его рук железную глубокую тарелку, из которой он аккуратно хлебает супчик, и топнуть по ней ногой.

Истеричка!

Что ему теперь голодать? Клим — бывалый мужчина и сможет за себя постоять. Даже в борьбе со зверем, если таковой случится с ним.

— Здесь есть медведи? — переспрашиваю в тупом оцепенении.

— В том то и дело что нет. Регин, сядь уже и поешь, — отвечает раздраженно.

— Не могу. Не хочу, — мотаю головой. — Я пойду в машину. Там посижу.

Но не успеваю пройти и двух шагов, как вижу выходящего из леса мужа… в окровавленной белой футболке…

Глава 9

Стою у окна с сыном и показываю ему разные предметы, озвучивая их названия. Вижу машину Клима, заезжающую во двор, тычу в нее пальцем и сюсюкаю:

— Смотри, Китёнок, папа приехал. Это твой па-па, а эта железная шутка на колесах — его машина. Ма-ши-на.

Сын улыбается, увидев родное небритое лицо. Клим застывает посреди двора и смотрит на нас нечитаемым взглядом, от которого мне становится не по себе.

Спина холодеет, и по ней катится пот.

Он не заходит в дом, он сверлит нас взглядом, который обещает…

Ничего хорошего не обещает.

Не выдерживаю напряжения. Отдаю сына няне и выхожу во двор.

— Клим!

Муж держит в руках какие-то бумаги, и когда я приближаюсь к нему, он швыряет их в меня:

— Вот, полюбуйся.

— Что это?

Присаживаюсь на корточки и собираю разлетевшиеся листы. Фокусируюсь на напечатанных словах, но строчки плывут перед глазами.

Это анализ на чье-то родство, фамилии и имена мне незнакомы… Процент родства 99,75 %.

Что это такое?!

— Собирай свои вещи и убирайся отсюда. Вместе с выб… со своим ребенком. Слышишь, Регина? — подхватывает меня под руки, поднимает и встряхивает.

— Что всё это значит? — шепчу растерянно.

— Вы переспали тогда! В тот день, когда я…

— Нет! — кричу, затыкая уши ладонями. — Я не спала ни с кем кроме тебя.

— Замолчи, — цедит. — Хватит ломать комедию. Собирай вещи и уходи к своему любовнику, пока я тебя… — прогладывает страшное слово, но я все равно в ужасе от него отшатываюсь.

— Но здесь совсем другие имена!

— А ты хочешь, чтобы были настоящие?! Чтобы весь город знал наверняка, что моя шлюха жена наставила мне рога с лучшим другом? Так ты хочешь? Мало мне унижений, да?

— Но…

Ничего не вижу из-за нахлынувших слез, ничего не понимаю. Он выгоняет меня из дома, потому что мой сын — родственник Андрея с большой долей процента. Но как такое может быть? Не отец ведь? Или…?

— Вот, чтоб вопросов больше не возникало, — швыряет в меня фотокарточку.

Опускаю взгляд и не верю своим глазам.

На старой, слегка потертой фотографии изображен мой малыш. Но как такое может быть? Как?!

— Где ты это взял? — спрашиваю полушепотом.

— У Андрея, где же еще. Регина, убирайся, я не буду повторять дважды.

Сжимает губы в нитку и возвращается к машине.

— Клим! — спохватываюсь и бегу следом за ним. — Я правда не понимаю, что происходит.

— Хватит, — морщится, — я устал от твоей лжи. К вечеру вернусь, и если застану тебя здесь и… твоего ребенка, пеняй на себя. Поняла?

Машина дергается с места, подняв облако пыли. А я медленно оседаю прямо на землю и реву, как ненормальная.

На четвереньках подползаю к фотографии, смахиваю с неё пыль и смотрю, смотрю в родные черты лица.

— Регина Сергеевна! Регина Сергеевна! Вам плохо? — ко мне бежит домработница Клавдия. — Ох, божечки, давайте я Вам помогу.

С помощью Клавы поднимаюсь на ноги и бреду в дом на ватных ногах. Она укладывает меня на диван и бежит за водой. А я сминаю фотокарточку пальцами и не понимаю ничего.

Неужели в ту ночь между нами что-то было?

Неужели Андрей посмел притронуться ко мне?

Мне страшно. Я не хочу вспоминать тот день, но, похоже, придется.

Полтора года назад

— Боже, милый, что с тобой? — со всех ног лечу к мужу.

— Ты ранен? — уточняет Андрей.

— Нет, со мной в порядке. Андрей, отвези Регину домой. А мне нужно в город.

— Да что случилось??

— Там сука в лесу щенится.

Я слышу жалобный вой, и вздрагиваю. Сердце сжимается от жалости, хотя не видела собаки. Достаточно её крови на футболке мужа.

— Если не отвезти её в клинику, она сдохнет, и щенки тоже. А их там шестеро. Я попытался ей помочь своими силами, но нужны специальные инструменты.

Шестеро щенков…

— Хорошо, — кивает Андрей, — Регина, садись в машину. Дождь вот-вот начнется.

Бросаюсь к нашему «столу», чтобы забрать всё нужное, но Клим машет рукой: «Оставь».

Муж берет из машины покрывало и возвращается в лес за собакой, а мы выезжаем на машине Андрея.

Через минут дождь хлынул такой силы, что колеса тотчас увязли в грязи.

— Только этого не хватало, — бурчит Андрей. — Вот откуда такой ливень, а?

— Надо было посмотреть прогноз погоды, прежде чем ехать на рыбалку, — злюсь на себя.

Дворники еле справляются с задачей, но мы кое-как выезжаем на асфальтированную трассу. Смотрю в зеркало заднего вида в надежде увидеть мужа, чтобы убедиться в том, что он тоже благополучно выбрался из леса.

Сгустились сумерки. Черным черно. И страшно.

В ушах стоит вой бедной собаки…

Я знаю, что Клим не пройдет мимо страдающего животного. Не сможет.

Однажды он собственноручно у коровы роды принимал. Мне отец рассказывал.

— Регина всё будет хорошо, — говорит Андрей, и съезжает в сторону заброшенного дома…

Глава 10

— Куда ты меня везешь?

— Переждем ливень в том доме. В такую погоду ездить на трассе опасно.

Словно в подтверждение его слов в дерево бьет молния. К счастью, она не превращает его в пепелище. Но мне достаточно, чтобы испугаться еще больше.

— Но чей это дом? — хватаю себя за горло, словно задыхаясь от удушья.

Хочу к мужу. Далась ему эта собака!

Устыжаюсь своих мыслей мгновенно. Эгоистка…

Нет, Клим все правильно сделал, что повез её в ветклинику. Обязательно возьмем щеночка себе. А лучше всех. Пусть ферму охраняют.

— Это дом моего знакомого. Не бойся, Регин!

Не бойся… Легко сказать. Нет, я не думаю, что Андрей, как маньяк набросится на меня. Дурак он что ли, всё потерять в таком случае?

Расслабляюсь и выдыхаю, успокоенная собственными мыслями. Я глупая и обожаю себя накручивать.

Андрей тянет руку и ободряюще сжимает мои пальцы. Дергаюсь. Да что он себе позволяет? Бросаю на него косые взгляды. Угрюм, обеспокоен, но никак не опасен.

— Посиди пока, я открою дом, чтобы не промокла.

— Я позвоню мужу.

Андрей выходит под дождевое полотно, а я беру в руки телефон. Связи нет. Отлично, просто отлично…

— Регин! — Андрей машет мне рукой, стоя у приоткрытой двери.

Выбираюсь из машины и выхожу под дождь. Не сидеть же тут всю ночь? Страшно одной. Вдруг молния опять шарахнет.

У меня нет чувства, что я попала в ловушку. Андрей не может ничего затевать против меня, ведь я — жена его друга, компаньона, начальника, наконец!

Пока добежала до порога, вымокла и вляпалась в лужу. Ч-черт.

Внутри дома холодно. Кажется, будто даже стены заиндевели.

— Я сейчас разожгу камин, — говорит Андрей. — Станет тепло.

Сажусь на кресло и обнимаю себя руками. Трясет. Как там Клим? Как до него дозвониться?

Спустя полчаса в камине полыхает огонь, и мне становится тепло. Я словно приросла к месту, и не хочу даже пройтись по нашему временному пристанищу. Мне все равно, что тут и как. Дождь утихнет, и мы отсюда уедем.

Андрей приносит мне чай, и я говорю тихое спасибо. Гипнотизирую телефон в надежде, что он чудом поймает связь, и я получу звонок от супруга.

— Все нормально? — интересуется мужчина.

— Я хочу домой.

О да, давай, похнычь еще, как маленькая девочка. Регина, тебе почти двадцать. Отец в твои годы уже фермой управлял наравне с дедом. А ты себя ведешь, как пугливая лань.

— Конечно, я отвезу тебя, как только прекратится ливень. Но скорее всего, нам придется заночевать в доме. Здесь всего одна спальня, так что… — замолкает, и я смотрю на него расширившимся глазами.

— Так что я посплю в кресле, — добавляет он, и я отмякаю.

Хватит уже подозревать человека во всех смертных грехах. Никаких скабрезных мыслей у него насчет меня нет, а если и есть, то не посмеет их озвучить.

— Пей чай, — кивает на чашку, из которой идет пар. — Он с травами, будешь спать крепко, да и не заболеешь после беготни под холодным ливнем. Кстати, не хочешь переодеться?

Смотрю на свою сырую футболку и отрицательно качаю головой.

— Клим будет нас искать, — делюсь своими опасениями.

— Я отправил ему смс. Не волнуйся.

— Правда? — радуюсь.

Слава богу, он знает, где мы, и если что приедет за мной. Я просто уверена, что приедет. Он не позволит, чтобы жена ночевала вне дома. Да еще и с чужим мужчиной.

Отпиваю чай, и мне неожиданно нравится его вкус. Допиваю до дна и чувствую, как меня клонит в сон.

— Пойдем, я провожу тебя в кровать, — говорит Андрей.

Зеваю во весь рот и иду за ним. Ложусь в одежде в постель, и он накрывает меня толстым ватным одеялом.

Клим придет за мной и разбудит, а пока я посплю. Перенервничала…

Просыпаюсь от чувства, что кто-то на меня смотрит.

Открываю глаза и вижу перед собой лицо Андрея. Вскакиваю, как ошпаренная. И осматриваю себя. В одежде, как и ложилась. Трусы тоже на месте.

— Андрей! Зачем ты забрался в постель? — визжу неприятным голосом.

— Прости, я замерз к утру и перебрался к тебе под одеяло. Извини, ладно? Клянусь, я просто лег рядом, чтобы согреться.

Господи, я проснулась в одной постели с посторонним мужчиной! Чтобы об этом сказал мой отец? А муж?? Как ему это понравится?

— Пожалуйста, не рассказывай об этом Климу, — молитвенно складываю руки на груди и слышу за спиной металлический голос мужа:

— О чем это мне не надо рассказывать?

Глава 11

Клим

В то утро я застал свою жену в постели с другим мужчиной. Ну как, в постели: Регина только что вылезла из нее, а Андрей все еще лежал.

Она так божилась и клялась, что между ними ничего не было, что я растаял и поверил.

Да и Андрей не подавал виду, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Спокойно объяснил ситуацию, что одеяло одно, дрова все спалил и замерз к утру, как пес… Поэтому и лег к моей жене. Прямо в одежде и рук не распускал.

Казалось бы, а что тут такого? Как бы я сам поступил в этой нестандартной ситуации?

Глажу щенка, который за восемнадцать месяцев превратился в огромную волчью тушку. К сожалению, их мать не выжила, и все шестеро — стали моими приемышами. Даже раскидывать их по разным объектам не стал, все в одном месте живут. Хорошие сторожа, не жалею, что взял.

— Ну, Óдин, что скажешь? — чешу довольного пса за ухом. — Вляпался я, да?

Óдин лижет руку и потявкивает вполголоса. Морщусь — все равно громкий лай.

— Клим Саныч, а чего это Вы здесь? — удивляется сторож Петрович.

— Да вот Óдина приехал проведать.

— Ну, Вы его прямо как божество назвали — Óдин, — фыркает пожилой мужик. — Великий и ужасный бог войны.

Óдин приболел немного. Предполагаем, что отраву для крыс случайно слопал, дурачина. Ведь не голодный, а метет все подряд.

— Собаки и есть божества, Петрович. Не предадут, будут верными всю жизнь.

— Ох, Клим Саныч… — бормочет сторож, догадавшись, что я только что вылил на него ушат своих проблем.

Наверняка он единственный, кто не слышал, о чем говорят в городе. Живет на ферме и ни с кем не общается. Кроме меня. Хороший он собеседник. С ним приятно помолчать.

Тоска. А в груди зияющая рана.

Поверил, идиот. Потому что хотел верить. Любимая ведь… А надо было тряхнуть их хорошенько. Глядишь, и сознались бы. Отпустил бы — куда бы делся? Если полюбила другого. А если просто интрижка, то…

Простил бы что ли?

Предала…

Убила меня, растоптала, унизила.

Обнять пса и рассказать ему обо всем, да при Петровиче стыдно. Да и Óдин меня не так поймет. Я ж не привык жаловаться. Всегда держу лицо. А теперь трудно.

Хочу, мать вашу, перевернуть весь мир. Вернуться в тот день на машине времени и дать в морду другу. За то, что посмел.

Сама бы Регина не осмелилась на него запрыгнуть — не то воспитание. Как ему удалось уговорить её? А если снасильничал?

Эта мысль обжигает изнутри, меня захлестывают эмоции. Убью! Да поздно кого-то убивать. Ребенка без отца что ли оставлять?

То-то Андрей и крутился вокруг Никитоса с самого рождения. Знал, понял, догадался, сука, чей он сын.

Не мой… Нет у меня сыновей, кроме шестерых заматеревших псов.

Интересно, можно ли умереть от предательства? Закрыть глаза и больше ничего не чувствовать?

— Клим Саныч, — Петрович напоминает о себе легким покашливанием. — А может, водочки?

— А давай.

Поднимаюсь на ноги и шатающейся походкой иду в сторожку. Если он взял ее силой, то почему Регина не сказала? Значит, согласна была. Нравился… Он всем нравится — смазливый, дьявол. И моложе меня на десять лет.

Почему ничего не замечал? А нечего было замечать. Чуралась она его, свысока смотрела — это я видел. Думал, чтобы меня не нервировать. А оно вон как вышло… Боялась, что обо всем догадаюсь.

Та женщина, с которой у меня была связь до женитьбы на Регине, сказала, что не будет у меня счастья с ней. Мол, дурочку молодую в жены берешь, ау, очнись.

А я не хотел приходить в себя.

И Регину дурочкой не считал. Послушать только ее разговоры! Диву давался, откуда она все знает.

Может, поступила так из-за желания иметь ребенка? Поняла, что я ничем не могу помочь в этом вопросе и переспала с другим ради цели? Жестоко. А в клинику меня потащила на следующий день для отвода глаз, чтобы не подозревал.

Я ж как идиот в баночку дрочил… Унизительно. Всё ради нее.

А моё семя ей даже не пригодилось. Нашла лучший генофонд. Андрей рисовался как-то в компании, что его родители — потомственные дворяне Миловановы. Голубая кровь. Порода.

Не то, что я — из семьи фермеров. Это я сейчас бизнесмен хоть куда, а мой отец начинал обыкновенным работником при хозяине.

— Что ж Вы так убиваетесь, Клим Саныч? Глазам больно на Вас смотреть, — не выдерживает Петрович.

— А ты не на меня смотри, а в стакан свой. Пустой вон. Наливай, давай.

— Как скажете, — послушно подливает водки.

Нажраться в хлам. Чтобы тупая боль отпустила.

Хватит с меня, не вывожу. Так и умом тронуться недолго. А я нужен своим людям и собакам. Что мне теперь остается?

Водка делает свое дело, я хмелею и выкладываю Петровичу всё как есть. Ему можно доверять, не предаст, даже если кто-нибудь погрозится язык ему отрезать.

— На отцовство надо было делать тест, Клим Саныч, — осторожно замечает сторож.

— Ой, не гони, Петрович. Думаешь, умный самый? Там надо, чтоб присутствовали под своими именами. И мать ребенка нужна, и отец предполагаемый. Это ж судебное дело. А он бы не пошел. Он не дурак. Не пошел бы, тебе говорю! Пришлось так… на родство. Тайно. Это почти одно и то же. Он же не родня нам. Никто он, пацан с улицы, которого я приютил.

— Да как же так-то? — горько качает головой. — Регина Сергевна такая скромная. Вот думаю, дал бог жену нашему дорогому Климу Санычу.

— Бог дал, бог забрал.

— Типун Вас на язык, — в ужасе сплевывает сторож. — Тьфу, тьфу, пусть живет и здравствует. Бог им судья. Женщин в городе полно, утешат Вас, Клим Саныч. Утешат…

— А я не хочу теперь никакую другую. Не хочу, — ожесточенно мотаю головой.

От мысли, что моя чистая и непорочная Регина занималась с Андреем сексом — грязным, страстным, животным сексом, меня начинает мутить. Не хочу идти опустошать желудок, не для этого пил горькую!

Надеюсь, он уже собрала свои вещи и ушла из дома, который я построил для нас. Куда? Мне плевать. Лишь бы подальше от меня. А иначе… Иначе….

Глава 12

Регина

Достаю чемодан и всхлипываю. Куда мне идти? Мой дом здесь. Но теперь я тут не нужна. Я предательница. Есть еще жилище, оставшееся от папы, но я не хочу там жить. Огромный, холодный и пустой дом.

Никаких следов во мне Андрей в ту ночь не оставил. Разве мое тело не должно было свидетельствовать о том, что надо мной надругались, когда я спала?

Липкость, засосы, синяки? Да что угодно! Боль, наконец.

Не думаю, что изнасилованные женщины чувствуют приятную легкость в теле на следующий день.

Открываю последние сообщения и перечитываю послание от Андрея. «Если тебе понадобится помощь, я рядом». Рука не поднялась удалить, почему — не знаю. Ведь Клим мог увидеть. Но теперь уже все равно.

Зачем он такое пишет? Разве насильники станут услужливо предлагать свою помощь?

Я должна, нет, просто обязана разобраться во всей этой истории!

И поможет мне в этом Милованов.

Беру самые необходимые вещи, деньги, документы. Забираю Никитку, расплачиваюсь с няней и объясняю, что в ближайшее время мне не понадобятся ее услуги. Няня расстроена — она успела привязаться к моему мальчику.

Усаживаю ребенка в автокресло, пристегиваю и даю в руки игрушку. Я сейчас так напружинена, что не смогу вытерпеть его капризы. Взорвусь. К счастью, сын спокоен и вскоре засыпает. Мой путь лежит в дом Андрея.

Знаю, где он живет, но ни разу у него не бывала.

Любовник, ага…

Хочу просто поговорить с ним с глазу на глаз, прояснить ситуацию, напугать.

Я выбью из него признание, пригрожу написать заявление об изнасиловании, срок давности еще не вышел.

Потом мы вместе отправимся к моему мужу, и пусть он решает, что будет с ним делать. Оставлю его на суд Клима.

Стучу в дверь, и Андрей открывает почти сразу. Как будто за дверью стоял и ждал, когда я занесу кулак.

— Поговорить нужно, — говорю, проходя вглубь квартиры.

Я не боюсь его, при ребенке ничего мне не сделает. При своем ребенке! Он, конечно, скотина, но не до такой степени.

— Регина, мне очень жаль.

— Тебе жа-аль? — оборачиваюсь и с ненавистью смотрю на Милованова. — А насиловать меня, спящую, тебе было не жаль?

Хорошо, что Кит еще ничего не понимает. Он вырывается из моих рук, хочет ползать по комнате, но я не пускаю.

— Я клянусь тебе, что не тронул тебя тогда. Просто лежал рядом и смотрел на твоё лицо. Знал, что больше не представится случая.

— Андрей! Я же не идиотка. Видела, как ты пялился на меня постоянно и продолжаешь это делать!

— Регин, отпусти ребенка.

— Нет! — крепче сжимаю Кита, и он начинает хныкать. — Если ты не признаешься в содеянном, я напишу на тебя заявление. Слышишь?! Признайся по-хорошему, что ты сделал со мной в ту ночь!

Китёнок ревет. То ли от того, что его не пускают на пол, то ли испугался моего громкого голоса. Успокаиваю малыша и жду признаний от Андрея.

— Я. Тебя. Не трогал.

Не хочет по-хорошему! Ладно…

— Клим сделал анализ ДНК.

— Я знаю, он был здесь. Ходил в ванную и взял салфетку с кровью.

— Это была твоя кровь?

Молчаливая усмешка.

— Твоя или нет?! — настаиваю.

— Моя.

— Фотографию он тоже взял, вот, — достаю из сумочки снимок и возвращаю Андрею. — Мне она не нужна. И так все понятно. А теперь послушай, сейчас я еду в полицию и пишу заявление, что восемнадцать месяцев назад ты меня изнасиловал. Срок давности еще не вышел, я читала. Тебя посадят и надолго.

— Ты хочешь опозориться на весь город?

— Я и так опозорена. Куда еще больше? Но мне нужно получить прощение от мужа. Всё, что я делаю, это ради того, чтобы вернуться к нему.

— Ты любишь его?

— Мог бы и не спрашивать, — фыркаю.

— Регин, отпусти Никиту и присядь. Пожалуйста.

Что-то в его голосе заставляет меня повиноваться. Счастливый Кит принимается ползать и шкодить, а я тупо наблюдаю за ним. Пусть перевернет ему всю квартиру — мне всё равно.

— Я не знаю, как доказать тебе, что я ни при чем, — говорит Андрей.

— Как это ты ни при чем?! — взрываюсь.

— Клим говорил, что вы ходили в клинику. Вы делали ЭКО?

— Нет. Искусственную инсеминацию, — отвечаю нехотя, потому что это слишком интимно. Но если я буду стесняться, то никогда не выясню, почему мой сын похож на постороннего человека.

— То есть, тебе ввели сперму? Извини за откровенный вопрос, но мне нужно это уточнить.

— Да! — все равно краснею.

Андрей шуршит бумагами, что-то читает, хмурится и наконец, протягивает мне лист.

— Что это?

— Я сдавал сперму в тот же день, что и Клим. У меня тогда обнаружились кое-какие проблемы, и врач заставил меня сдать анализ.

— Хочешь сказать, что врачи перепутали банки и влили мне твою?! — хватаюсь за голову. — Мне легче поверить в изнасилование, чем в это!

— Придется поверить, потому что я тебя не трогал, — стоит на своем Милованов.

Придется ехать в клинику и разбираться. А если все так, как он говорит? Кто понесет наказание? Муж разводится со мной, потому что ребенок не его. Кто в этом виноват?!

— Регина, пожалуйста, поверь мне. Я никогда бы не поступил так ни с одной женщиной. Это же низко.

— Ты напоил меня чем-то и взял силой, пока я спала, — цежу сквозь зубы.

— Я не мог тогда заниматься сексом, потому что были проблемы. Хотя с тобой мог бы, но не стал. Думаешь, я извращенец, которому нравится трахать бесчувственный труп?! — оскорбляется он.

— Что ты несешь при ребенке? — чувствительно бью его в плечо.

— Он ничего не понимает.

— Он все запоминает.

— Он даже не обращает на нас внимания.

Андрей смотрит на сына с нежностью, и меня это выводит из себя.

— Прекрати на него так смотреть, — шиплю. — Он мой. Наш с Климом! Желанный ребенок!!

— Я не оспариваю этот факт.

— Тогда почему ты к нему лезешь постоянно?

— Не могу объяснить, тянет меня к Киту.

Боже, нет сомнений в том, что Андрей — отец моего сына. Но как так получилось? Как? Ошиблись в клинике? Я их засужу.

Если я в это практически не верю, то что говорить про Клима? Он меня даже слушать не станет. Потому что не хотел идти туда, не хотел сдавать сперму.

Уверял, что когда-нибудь у нас всё получится естественным путем. Я даже об ЭКО уже думала, но к счастью, инсеминация помогла. Или Андрей мне помог?!

Глава 13

Мне нужно всё осмыслить, просчитать свой следующий ход. В желудке урчит, и Андрей предлагает перекусить.

— Я ни куска не съем в твоем присутствии, пока не докажешь, что не усыплял меня той ночью.

— Я не знаю, как тебе это доказать, — отвечает спокойным тоном.

Ему всё равно. Даже если ребенок его, то что? У него не рушится семья, его жизнь не превращается в ад. Про него никто не скажет: шлюха. Ловелас — это другое.

А если Милованов начнет предъявлять права на Кита?

Господи… За что?

Кит останавливается возле Андрея и поднимается на ножки, держась за его брючину.

Подлетаю как сумасшедшая и беру сына на руки.

— Почему ты его ко мне не подпускаешь?

— Да потому что, Андрей! Он не твой.

— А Клим утверждает обратное.

— Как же вы мне все надоели!

Встаю и решительно иду к дверям.

— Регина, ты куда?

— В клинику!

— Погоди, я с тобой. Меня это тоже касается.

Закатываю глаза и хлопаю дверью. Сын хнычет, не хочет сидеть в автокресле. А может, просто проголодался.

Копошусь в сумке и достаю фруктовое пюре. Приходится сидеть и кормить его. А Милованов подумает, что его жду.

Андрей выскакивает на улицу, видит мою машину и идет к ней. Блокирую двери. Достал!

— Регин, все нормально? — стучит в окно.

— Да, у нас перекус, — отвечаю резко.

Милованов садится в свою машину и ждет, выстукивая по рулю пальцами.

Пообедав, сын успокаивается и затихает. Еду в клинику медленно, чтобы он поспал как можно дольше. Андрей едет за мной.

В уме выстраиваю диалог с врачом. На какие кнопочки нажимать, чтобы он признался в халатности.

Кто-то же должен ответить за случившееся?

Клим

Просыпаюсь и чувствую рядом с собой чье-то шерстяное горячее тело. Не Петрович это, к счастью. Верный Один грел меня ночью.

Я отрубился прямо в сторожке. Немудрено, после выпитой водки. Башка раскалывается, в желудке тягучая боль. Я уже не мальчик, чтоб так напиваться. Интересно, Петрович хоть живой?

Выхожу из сторожки и морщусь от солнца, ударившего в глаза.

— Доброе утро, Клим Саныч.

— Как оно, Петрович?

— Видимо, лучше, чем у Вас, — протягивает мне банку с рассолом.

Прикладываюсь к банке и жадно пью. Легчает.

Всё нахрен, больше так не буду. Боль не заглушил, в груди по-прежнему печет. Хуже в разы стало. Дурак!

Иду в уличный душ и смываю с себя утреннее похмелье.

Петрович, оказывается, в это время уже сварганил кашу — не соленую, не сладкую, а именно такую, которая хорошо пойдем с похмела, чтобы успокоить желудок.

Одину тоже досталась каша, и он с благодарностью вычистил языком миску.

— Щас в поле пойдем, — говорю псу, и он виляет хвостом.

Все понимает, зараза.

— Доброе утро! — услышав знакомый голос, поднимаю голову.

Петрович удивленно смотрит на хорошо одетую женщину, возникшую на пороге.

— Марина? Ты что здесь забыла?

— Тебя ищу.

— Вот он я, — встаю из-за стола.

— Я узнала, что случилось.

Морщусь, висок простреливает. Не надо об этом…

— Марин, я не хочу обсуждать свои семейные проблемы с тобой.

— Хорошо. Давай я отвезу тебя домой?

— Я в поле собирался.

— Боишься, что она еще в особняке? — усмехается. — Регина в городе. И уже нашла себе компанию.

— Что? — переспрашиваю пересохшими губами. — Какую компанию?

— С Миловановым ее видела.

Прекрасно…

Я же сам толкнул жену в его объятия. Что ж, все это только подтверждает их связь.

Мне нужна свежая одежда, поэтому соглашаюсь, чтобы Марина подбросила меня домой.

У нее маленький Пежо, и я чувствительно прикладываюсь головой об крышу, когда сажусь.

— Ну, извините, не джип, — комментирует женщина.

Угрюмо молчу, глядя перед собой. Приехала надо мной поглумиться. Сказать: «Я же говорила тебе, помнишь? Что она тебе изменит». Не хочу это слушать, пусть только попробует заикнуться.

Марина, будто слыша мои мысли, не осмеливается вновь поднять тему моей жены. С этой женщиной я провел семь лет, и она выучила меня от и до. Поэтому знает, где нужно помолчать, а где выступить.

— Спасибо, что довезла, — выхожу из машины, на этот раз низко пригнув голову. С моим ростом в такие тачки лучше не садиться.

— Клим, подожди!

Марина торопливо выбирается из авто и подходит ко мне. Заглядывает мне в глаза, будто хочет, чтобы я погладил ее по голове. Господи, столько лет прошло, неужели еще не отпустило её?

— Что ты хочешь мне сказать?

— Я… просто хотела напомнить, что я рядом. Если что.

— Марин, я знаю, что ты живешь в этом городе, — отвечаю холодно. — И так же знаю, что у нас ничего не может быть.

— Жестоко.

— Зато правда. Ты знаешь, что я никогда не даю ложную надежду.

Марина вздыхает и кивает, пытаясь справиться с эмоциями. Мне всё равно, что чувствует эта женщина. Я теперь думаю только о том, что Регина с Андреем. Больше скрываться им не надо.

Больше всего на свете мне хочется взять ружье.

И отправиться на охоту. Вместе с Одином. Дней на пять. Сгинуть где-нибудь в лесу и больше сюда никогда не возвращаться.

— Клим Александрович! Клим Александрович! — с криком бежит ко мне домработница.

— Господи, Клавдия, что случилось? Что-то с ребенком? — спрашиваю по привычке и ловлю себя на том, что переживаю за дитя.

— Не-ет, Регина Сергеевна… — заикается и повторяет, как безумная, — Регина Сергеевна…

— Да что с ней такое?! — выхожу из себя, а у самого сердце колотится в предчувствии нехороших новостей. — Да говори ты уже, Клавдия!

Глава 14

Регина

Смотрю на толпящихся в регистратуре людей и хочу им крикнуть: «Бегите отсюда»!

В клинике бардак и шумиха — это я устроила им разнос. Даже в Минздрав позвонила, и оттуда уже выслали человека для разбирательства.

— Регина Сергеевна, — виновато говорит врач, — мы не знаем, как так получилось. Перепутать банки с материалом, взятым для разных целей, практически невозможно. Если только кто-то специально подменил их.

— Кто это мог сделать? — сверлю врача взглядом.

Андрей стоит у окна в коридоре, а Кит спит у него на руках. Я сдалась и позволила ему взять малыша, чтобы тот хоть немного поспал и не капризничал.

— Наши сотрудники — достойные люди. И никто бы не пошел на подлог.

— Вы понимаете, что у меня родился сын не от мужа?! — срываюсь на крик.

— А, может быть, это только Ваша вина? — вскидывает на меня глаза.

Мм, снова на измену намекает и так красноречиво смотрит на Милованова.

— Да пропадите вы все пропадом! Нет моей здесь вины!

Встаю и фурией вылетаю из кабинета главврача. Всё равно проверки им не избежать. Каждый из них получит по заслугам.

Но мне-то что делать? Как объяснить мужу, что я не виновата?

Он считает меня бессовестной лгуньей, предательницей, шлюхой. И ему очень больно сейчас.

Еле справляюсь с порывом броситься к нему, утешить, поговорить, но понимаю, что сейчас он мне не поверит. Мне нужные весомые доказательства для разговора с ним.

А пока только слова-слова…

— Регин, — Андрей осторожно касается моего локтя, — поехали.

— Не уеду отсюда, пока мне не объяснят ситуацию! Или не принесут извинения, в конце концов!

— Бесполезно, ты же видишь. Пойдем отсюда.

Кое-как Милованов уводит меня из клиники. Меня трясет от негодования.

Никитка проснулся и тихо сидит на руках Андрея. Даже странно, что не капризничает. Он у меня парень своенравный.

Переходим через дорогу, и я вспоминаю, что забыла в клинике кое-какие документы. Рвусь назад и…

Удар, боль, потеря сознания.

Прихожу в себя и не понимаю: где я?

Возле меня сидит мужчина в халате, и я с радостью осознаю, что это мой родной муж.

— Климушек, — говорю одними губами.

— Тчч…

— Что случилось? — шепчу.

— Тебя сбила машина. Но ничего серьезного, не переживай. Ты скоро поправишься.

У него взволнованный голос. Врет? Я теперь инвалид? Мысли путанные, и липкий страх…

— Мне так плохо без тебя. Забери меня домой, пожалуйста…

— Пока рано.

— Я знала, что…

— Тшшш, не надо об этом.

— Возьми меня за руку… Клим! Пожалуйста…

И лишь когда чувствую на своей ладони его горячие пальцы, снова засыпаю, точнее, проваливаюсь в черную бездну.

Клим

Когда домработница сообщила, что жену сбила машина, у меня чуть не остановилось сердце.

— Она жива?! Клавдия!

Мне хочется взять её за плечи и встряхнуть, чтоб не тянула и выкладывала всё, как есть.

— Жива. В больнице!

Узнаю, в какой конкретно больнице, и мчусь туда на всех парах. Не думаю сейчас ни об измене, ни о ребенке, главное, чтобы с моей деткой всё было хорошо.

Она без сознания. Бледная, местами синяя, с кровоподтеком на брови. Куда смотрела эта сволочь Милованов? Ее сбили возле той клиники, где мы проходили обследование. Зачем они туда поехали?

Все это слишком странно.

По своим каналам выясняю, что жена устроила грандиозный скандал в медучреждении, натравила на них Минздрав, грозилась написать заявление в полицию. Все это так не похоже на мою кроткую тихую девочку. Или я ее плохо знаю?

Или весь спектакль устроен специально для меня?

Не думаю. Тогда мы меня заставили быть свидетелем. Но все произошло в мое отсутствие, и я мог вообще об этом не узнать. Если бы жену не сбили прямо на пешеходном переходе.

Насколько я понял, Регина обвиняет клинику в том, что у нее родился ребенок от другого мужчины. Ну да, ничего реальнее не могла придумать? Верит Милованову, что он невинный агнец? Ну-ну. Волк в овечьей шкуре — вот он кто. Уж я раскусил этого мерзавца.

К счастью, с Региной все относительно нормально. Легкое сотрясение мозга. Отделалась, можно сказать, легким испугом. Хорошо хоть ребенок был на руках этого негодяя. Не пострадал.

Помнится, раньше она была против, чтобы Андрей нянькался с Китом. Как же у нас все быстро поменялось!

На что я надеялся, кретин? Что Регина будет валяться у меня в ногах как приблудившаяся собачка и просить прощения? А она вон к любовнику сразу метнулась. Избавилась, наконец, от старого мужа-брюзги.

Регина приходит в себя, и мое сердце начинает биться чаще. Попросила взять ее за руку и снова уснула. Теперь можно уйти с чистой совестью, а наутро она подумает, что я ей приснился.

Так будет лучше.

Как же хорошо Регина играла чувства ко мне, что я даже поверил, будто она влюблена.

Горько. Будто снова водку пил, но не пил и не буду больше.

Звонит телефон, и я рассеянно достаю трубку из кармана пиджака. Марина. Да что опять? Вроде дал понять, что в её утешениях не нуждаюсь.

— Слушаю.

— Клим, я слышала, что случилось. Ты как?

— Господи… — закатываю глаза, — вроде большой город, а новости разносятся со скоростью света.

— Не злись, у меня просто подруга работает в первой городской. А вы известные люди, так что…

— Ты чего хотела?

— Может, помощь нужна какая?

— От тебя? — криво усмехаюсь.

Вот навязчивая баба.

— Приезжай ко мне. Я тут пирог испекла с сыром, вино открыла. А, Клим?

— Нет. У меня дела.

— Ну, конечно, гуляющую жену охранять, — фыркает.

— Сделаем вид, что я не слышал эту фразу, — говорю и резко обрываю связь.

А то сейчас припомнит как «потратила на меня свои лучшие годы», а я женился на другой — молоденькой. Не хватало мне пьяных истерик для полного счастья. А то, судя по голосу, она уже накатила.

Марина меня устраивала, как любовница. Мы трахались, и я уезжал домой и ложился спать в свою кровать. Я ни разу не оставался у нее с ночевкой и не оставлял ее у себя. Какие после этого она могла питать надежды на замужество?

Да и не обещал ей ничего. Так что, какие обиды? Почему она так и не нашла себе никого? Женщина она ухоженная и отлично выглядит для своих тридцати восьми.

Выхожу из больницы и сталкиваюсь лицом к лицу с бывшим другом… Миловановым.

Глава 15

Регина

Выписали меня достаточно быстро и велели соблюдать постельный режим. Все пять дней Никитка был с Андреем, и мне очень стыдно, что я бросила малыша и лежу, прохлаждаюсь на больничной койке.

Предлагала ему няню, но он отказался. Сказал: раз уж я безработный теперь, то могу себе позволить самому побыть няней.

Андрей осторожничает и не заявляет вслух, что он — отец Кита, иначе я бы взбесилась. Конечно, я не могу об этом не думать, и всё еще намерена узнать правду. Эти пять дней для меня как тайм-аут.

Я допустила мысль, что Андрей меня НЕ насиловал, и мне НЕ вливали его сперму. Клим делал анализ на родство, а не отцовство.

А что если Милованов мой брат? Дядя? Племянник? Да кто угодно. Поэтому схожее ДНК? Вдруг мой папа заделал какой-нибудь женщине ребенка на стороне? А мы в не курсе.

Как вообще узнать родословную постороннего человека, он ведь не породистый кот?

— Регин, если ты не против, то я отвезу тебя к себе, — говорит Андрей.

— Против.

Я, если честно, ждала Клима. Тянула время, как могла, но он не приехал за мной.

Скорее всего, это был сон, что муж приходил ко мне в больницу и держал меня за руку. Очень жаль… Что он так ничего и не понял.

— Я сниму квартиру и больше тебя не побеспокою, — отвечаю Милованову.

— Регин, ты же только после больницы. Справишься сама с ребенком?

— Конечно, справлюсь, — отвечаю нарочито бодро, а сама чувствую головокружение.

Брать на руки сына в таком состоянии мне точно не стоит.

— Я с Климом говорил.

Сердце начинает колотиться часто-часто, как безумное.

— И что он тебе сказал?

— Ненавидит и грозится убить, если еще раз встретит, — пожимает плечами.

— Ясно, — отворачиваюсь к окну и рассматриваю буйные больничные заросли сквозь слезы.

Чего я ждала? Что он будет умолять меня к нему вернуться? Это точно не про Клима. Гордый, беспринципный… Он никогда не примет меня обратно. Тем более, наверняка думает, что мы с Андреем «снова» стали любовниками.

Хоть бы пришел в больницу. Принес апельсинов. Знает ведь, как я их люблю. Ни апельсинов, ни мужа. Зачем я вообще очнулась?

Бред… Я нужна сыну. Буду жить ради него, а муж… когда-нибудь он всё поймет, но будет поздно.

Снимаю квартиру — отличную двушку с евроремонтом. Что я буду делать, когда у меня закончатся наличные — я не знаю. Мои кредитки заблокированы. Пыталась расплатиться в детском магазине, но платеж не прошел. Спасибо, Клим! Хорошее наказание ты выбрал.

— Андрей, я тут подумала, а мы не можем быть с тобой родственниками?

— Что? — смотрит на меня как на умалишенную.

— Ну, вдруг мой папа — твой папа? Мм?

— Исключено. Я же помню Сергея Константиновича. Он точно мне не отец. Конечно, нельзя исключить…

— Давай проверим!

— Что?

— Отнесем в клинику наши образцы ДНК, пусть проверят на родство.

— Регин, ты цепляешься за соломинку.

— Значит, признаешься, что меня насиловал? — сразу набрасываюсь на него.

— Нет! Хочешь анализ, будет тебе анализ, — пожимает плечами.

— Я не успокоюсь, пока не выясню все.

— Вот неугомонная.

— А что ты предлагаешь просто принять факт, что у меня ребенок от человека, с которым я никогда не спала?

— Можем это исправить, — говорит как бы в шутку и играет бровями.

— Пошел вон, — указываю пальцем на дверь.

— Да я же пошутил, — показывает ладони, изображая капитуляцию.

— Всё равно уходи. И не возвращайся.

— Эй, а как же тест?

Даю ему пустую солонку и говорю:

— Сплюнь сюда.

— А может…

— Даже слушать не хочу твое предложение, — демонстративно затыкаю уши.

Андрей оставляет слюну и разворачивается к дверям.

— Спасибо, что посидел с Никиткой, — говорю ему вслед.

— Если понадобится помощь, только позвони.

Вздыхаю и сажусь в кресло. В последние дни Милованов предстал передо мной хорошим человеком. Он мне очень помог, пока я была в больнице. Приходил каждый день с моим сыном, еду ресторанную мне приносил. Не хочется верить, что он все-таки сделал мне гадость.

Не знаю! Уже ничего не знаю. Он прав — я цепляюсь за любую версию. Хочу узнать правду, и я узнаю её.

На следующий день сдаю образцы своей слюны и Андрея. Жду, скрестив пальцы. Пусть окажется, что мы родня. Пусть лучше так, чем он — отец Кита.

Механически готовлю еду, кормлю сына, купаю, укладываю спать.

Муж обо мне даже не вспоминает. Вычеркнул из своей жизни раз и навсегда.

И это больно. Говорил ведь, что любит. Вот и всё, кончилась его любовь.

Пытаюсь его понять, что бы я сделала на его месте? Я не ревнива, но знаю, что у него были длительные отношения с женщиной по имени Марина.

А если бы эта Марина родила ребенка, похожего на моего мужа, как бы я отреагировала? Устроила бы скандал с битьем посуды?

В клинике мне сказали, что внешность малыша — не показатель. Главное генетическое сходство по каким-то аллелям.

Один черт получается, что мой сын — родственник Милованова. И от этого хочется скулить, потому что я решительно не понимаю, что происходит.

Звонок в дверь. Может, это Клим меня нашел?

Подлетаю к зеркалу, причесываюсь и провожу блеском по бледным губам. Дура… ой дура. Его не вернуть косметикой….

Открываю дверь и разочарованно опускаю плечи. Не Клим.

— Регина, ну что, пришли результаты? — спрашивает Андрей.

— Нет еще.

— Может, поужинаем вместе? Я место в «Жар-птице» забронировал. Там есть стульчики для маленьких деток. Поехали! Что сидеть в душной квартире?

Глава 16

Я не знаю, как Андрею удалось меня уговорить, но я сижу с ним в ресторане и поедаю стейк из говядины. Кит возит игрушкой по столу, поднимая шум. Но к счастью, никто из посетителей не обращает на нас внимания.

Кроме двух женщин у окна.

Милованов уже несколько раз посмотрел в их сторону. Или мне кажется, или это сестры Пархоменко? Алла — бывшая Андрея, и Марина — бывшая Клима. Я давно их не видела, поэтому могу спутать. Но раз мой спутник выражает к ним интерес, значит, они.

— Это Алла и Марина? — решаюсь спросить.

— Точно.

— Как у твоей бывшей дела? — спрашиваю. Не молчать же.

— Нормально, вышла замуж, родила ребенка, — криво усмехается.

Я же недавно их видела на конюшне вместе — Андрея и Аллу. Это точно была она! Как же я сразу не сообразила? Так почему же сейчас они даже не здороваются? Поссорились?

— Мм, ясно. А у сестры?

— А сестра мужа твоего ждет, видимо.

— Что ты сказал? — напрягаюсь.

— Маринка никого не нашла себе. Уволилась с работы и сидит дома с ребенком сестры.

— Замечательно. А Клим здесь при чем?

— Да так, забудь.

Наверное, эта сорокалетняя женщина — Марина меня ненавидит. А вдруг она как-то причастна к нашей истории? Да ну. Я схожу с ума. Можно так же весь город подозревать, что они желают нам зла.

Проверяю телефон. Результат обещали прислать на почту. Но сегодня уже вряд ли — у них конец рабочего дня. Как бы дождаться, а?

Перевожу взгляд на сестер, и встречаюсь глазами с Мариной. В них читается превосходство. Да что за нафиг? Уже успела подкатить к моему мужу?

— Может, пойдем отсюда?

Хотя, что я спрашиваю — встала, взяла ребенка и ушла. Милованов мне никто. Пока никто.

— Давай уйдем, — пожимает плечами Андрей и откладывает вилку.

Наверняка, Марина доложит Климу, что видела меня с Андреем в ресторане. Пусть! Потому что если завтра выяснится, что мы с ним родственники, то и ревновать ему больше не придется.

Достаю из кошелька деньги, но Андрей делает оскорбленное лицо. Ой, да боже! Ну, плати сам.

Беру ребенка и иду на выход. Краем глаза замечаю, что Марина провожает меня настороженным взглядом. Почему она меня так бесит? Прямо р-р-р.

Семь лет он с ней был в отношениях, но женился на мне. Должно быть, её этот факт сильно задел. Но за три года нашей семейной жизни Марина ни разу не побеспокоила нас. А Клим не дал повода ревновать к ней. Поэтому я решила, что их отношения — пройденный этап. А теперь Андрей говорит, что она ждет Клима…

Может, это он затем сказал, чтобы позлить меня? Я подозреваю его в симпатии, но если окажется, что мы родственники… То это будет к лучшему.

Между нами никогда ничего не было, не считая той ночи. Но и той ночью, скорее всего, ничего не было! Я бы почувствовала. Хоть что-нибудь! Он только смотрел на меня, не позволяя себе ничего лишнего.

Если я — сестра Андрея, то симпатию можно объяснить зовом крови.

Дождаться бы результата.

— О чем думаешь? — интересуется Андрей, заводя БМВ.

— Я хочу, чтобы ты оказался моим братом.

Веселая усмешка. Мотает головой и вливается в поток машин.

— Я не похож на твоего отца.

— В клинике мне сказали, что внешние черты лица ничего не значат. Природа иногда такие выкрутасы выдает. Боже, я скоро стану экспертом в генетике, — грустно усмехаюсь.

— Зато жизнь повеселее стала, а то сидела в своем особняке, как царевна в темнице.

— Неправда, я в город часто ездила, — вяло оправдываюсь.

— Ни друзей, ни подруг, — продолжает Андрей.

— Была подруга, только предала. В фермерский чат мужикам мое фото с сыном скинула.

— Знаю, слышал. Они теперь меня героем считают, — усмехается.

— В смысле? — подвисаю.

— Уложил в постель жену хозяина. В душе они недолюбливают Клима из зависти и ликуют.

— Но ты не укладывал меня?

— Верно. Но… Слепому — не покажешь, глухому — не расскажешь.

— Тупому не докажешь, — заканчиваю фразу.

Милованов тормозит возле моей квартиры, и я выхожу из машины. Мой взгляд упирается в мощный черный Ранж Ровер, считываю номера и обмираю.

Тачка Клима! Он нашел меня.

Стекло со стороны водителя ползет вниз, Клим щелчком выбрасывает сигарету и закрывает окно.

Ч-черт… Нет.

Почему именно сейчас?!

Срывается с места и уезжает. Растерянно смотрю ему вслед и задыхаюсь от слез.

— Регин? Регин, все нормально будет, слышишь? — доносится издалека голос Милованова.

Не слышу. Ничего. Вата, слабость, тошнота…

Падаю Андрею на руки и проваливаюсь в пропасть.

Прихожу в себя в постели. В съемной квартире.

Где-то на фоне смех Никиты и голос Андрея. Кажется, они купаются. Сколько время? Ребенку же пора спать!

Утро.

Что со мной было, что я проспала всю ночь? Слабое здоровье на фоне сотрясения? Или…

Да нет, Клим бы не успел заделать мне второго ребенка. Когда бы? У меня же цикл только-только вернулся. Скоро начнутся месячные — я это чувствую.

А все-таки вдруг?

Я уже ничего не хочу. Мне настолько плохо, что хочется спрятаться в пещере ото всех. Только и я сын. И никого нам больше не надо.

— Ты проснулась? — вздрагиваю от мужского голоса.

Андрей держит в руках счастливого ребенка в полотенце. И я думаю рассеяно, что Клим никогда так не возился с сыном. Не купал в одиночку, не кормил. Только играл и обещал, что когда он вырастит, будет брать его с собой на работу.

Даже я теперь вижу, что они выглядят как отец и сын. И мне становится еще хуже.

Тело сковывает ледяной страх от того, что наша история кажется куда глубже, чем мы просто потерянные родственники.

Глава 17

Клим

Дурак ты, Клим. Зачем поперся к ней на съемную квартиру, чтобы что? Своими глазами увидеть ее с любовником?

И увидел.

Катаются на машинке два голубка, кушают в ресторане, как ни в чем не бывало, когда я тут… подыхаю.

Тот скандал в клинике, зачем устроила? Если ее устраивает Милованов в качестве нового отца ребенка? Зачем вообще к ним лезть? Нужно подавать на развод и точка.

Бороться, когда гордость и самолюбие задето? Это вообще не про меня.

Ухожу в ночь на охоту и брожу по степи с верным Одином.

Возвращаюсь через двое суток без добычи. Не потому что плохой охотник, а просто не хотелось жертв. Убивать животных ради забавы? Это совсем не то, что лечит душу.

— Клим Саныч, Регина Сергевна Вас искала, — говорит мне сторож Петрович.

— Регина была здесь? — настораживаюсь.

Не слишком она жалует это место, и никогда сюда не ходила. Значит, что-то срочное? Интересно что? Хотела сказать, что раскаялась?

Смешно, но я подсознательно этого жду.

Что она скажет, что ошиблась в силу своей молодости.

Что потеряла голову от страсти к другому, но поняла, что любит меня.

Мечтай дальше, Клим!

Наверняка, пришла просить развода, чтобы выйти замуж за Милованова.

Мстительно думаю — не дам развода. Глупости! Зачем держать ее в оковах? Что это изменит?

— Одна или с…? — намеренно не называю имя подлеца.

— Одна. На своем джипе приезжала. Взволнованная, бледная, наверное, случилось чего, — разводит руками сторож.

Позвонить? Конечно, наберу ее, как только телефон наберет заряд.

— Ладно, Петрович, я до дома, до хаты. Душ надо принять.

— Вы спали хоть эти двое суток?

— Ой, не гунди, что я не мужик что ли? Бывало, и по четыре ночи не спал. Ничо — живой.

— Опасненько за руль, уставший Вы.

— Хорош, — машу рукой и завожу мотор. — Тут ехать всего ничего. Не усну.

Заботливый он мужик, прям как мой отец. Жаль батя рано помер. Несчастный случай в поле. Не хватает мне его. Мы с дедом ферму расширяли, бизнес мутили. И вот намутили — миллиарды. Окидываю рукой поля, будто показывая кому-то свои владения.

Кто-то скажет: ты удачно женился, Клим, на дочке фермера. Регине много чего принадлежит, что при разводе придется отдать. Может выкупить её долю? Подсчитываю в уме свободные деньги. Не-а, она не продешевит. А у меня не хватит бабла.

Как ни крути, развод мне сейчас не выгоден. Нужно тянуть. Пока ребенку не исполнится год, мы точно не сможем развестись, а там видно будет.

Может, нагуляется. Вернется. Ага…

Вернуть гулену — это окончательно потерять свою репутацию.

А может, пошла она в жопу — репутация? По большему счету, мне плевать, что говорят за моей спиной. А в лицо сказать не посмеют.

Да, самолюбие уязвлено — это факт. Но переживу как-нибудь.

Ладно, размечтался тут.

Мобильник разрядился, иначе я бы уже позвонил ей, выяснил, чего она хотела. Вдруг с ребенком что-то? Я до сих пор переживаю за него, как за родного.

Добираюсь до дома без приключений, под осуждающие взгляды Клавдии ставлю мобильник на зарядку и пью кофе.

Да, прислуга считает, что я не прав. Ну да бог с ней.

Иду в душ и смываю с себя пыль и усталость. Бодрит.

Но надо еще кофеина, организм не насытился с одной чашки.

Надеваю халат на голое распаренное тело и спускаюсь вниз. Слышу женские голоса, и сердце начинает биться чуть быстрее. Прислушиваюсь. Приехала?

Ускоряю шаг и встречаюсь глазами с Мариной.

— Я не могла до тебя дозвониться, — говорит она вместо приветствия.

— На охоте был. Только вернулся.

— Ясно. Может, позавтракаем вместе?

Мне хочется побыстрее узнать у нее новости от жены. В последнее время Марина мне их часто приносит. Но спрашивать в лоб не хочу, сама расскажет, с чем пришла.

— Клавдия, будь добра нам кофе.

Клавдия бросает на Марину недовольный взгляд и скрывается на кухне.

— Присаживайся, — киваю на диван.

Но Марина выбирает место ко мне поближе.

— Какие новости? — спрашиваю отстраненно.

— Никаких. Просто соскучилась и переживала, почему ты исчез.

— М-м, волки меня не сожрали, как видишь.

— Это хорошо, — Марина кладет руку на мое бедро, и я пристально слежу за ее действиями.

О как, пошла в атаку?

Мобильник уже зарядился, но я не хочу говорить с женой при свидетелях. Сначала спроважу гостью, потому позвоню.

Клавдия заносит кофе, и Марина одергивает руку.

— Нас с Климом Александровичем не беспокоить, — говорит женщина моей прислуге, и та цокает в ответ.

Что задумала? Соблазнять будет? Думает, что я в таком состоянии на что-то способен? С женой, может быть — да, но не с бывшей.

Мне просто по-мужски интересно, что дальше предпримет Марина. Как далеко зайдет? Есть ли у неё гордость, в конце концов? (Спойлер — нету).

Марина просовывает руку мне под халат, и я давлюсь кофе.

Поглаживает пальцами абсолютно спокойный член.

— Кто, если не я, Клим? — говорит Марина и облизывает свои густо накрашенные губы.

— С чего ты взяла, что я этого хочу?

Мой орган слегка твердеет — чистая физиология, а не потому, что я хочу трахнуть бывшую.

— Вы же расстались… — продолжает ласкать не только член, но и тяжелые яйца.

— Какое это имеет отношение к тебе?

— Помнишь, как нам хорошо было вместе?

Да обычно было. Секс как секс. Хотя Маринка мастерица в оральных ласках, кайфует от этого сама.

— Отпусти себя, Клим. Разреши мне тебя удовлетворить… — шепчет страстно. — Он становится тверденьким, чтобы ты ни говорил… — томно дышит.

Мерзкий предатель!

Марина раскрывает полы моего халата и хватается обеими руками за член.

Да блин, я ее прогонял много раз, а она приходит и, как ни в чем не бывало, собирается мне отсосать? Что за баба такая, а? Ей самой не противно так себя вести?

— Нет, Марин, — отнимаю ее руки от члена, но она вцепляется в него сильнее.

Это просто пиздец какой-то. Маньячка не в себе.

— Марин, слышишь, меня? Я сказал тебе: нет.

Не слышит. Опускает голову и шумно втягивает головку в рот.

Нормально позавтракали, блин!

В следующий момент входная дверь открывается, и в комнату заходит моя жена.

Марина не видит её, и я тщетно пытаюсь оторвать от себя ее губы.

Рот Регины кривится, ей противно видеть то, что происходит в доме, где она еще вчера жила. Кажется, что её вот-вот стошнит.

— Регин, постой, ты всё не так поняла… — несу полную чушь в след убегающей жене.

Регина

Выбегаю из дома, и меня бурно рвет прямо на цветы, которые я с такой любовью выращивала. Он осквернил наш чистый и уютный дом своим развратным поведением. Прямо в гостиной! Они делали это прямо там — на диване!

Не прощу. Накажу. Теперь я накажу тебя, сволочь!

Я два дня пытаюсь его найти, чтобы сообщить новость…

О том, что беременна. Срок 9 недель. 9, мать его, недель!

Но теперь я ему ничего не скажу. Не дождется. Он никогда не узнает о втором ребенке. Это будет моя месть ему.

Подам на развод и заберу всё, что мне причитается.

Какая идиотка! Ведь думала, что с ним что-то случилось, когда искала его по всему городу! Даже в паб заглядывала — его любимое местечко. А он тут… с этой…

Еще и заставлял Клавдию врать мне и говорить, что его нет дома!

Я потому и зашла без звонка, открыв дверь своим ключом, чтобы не успел спрятаться. Теперь я всё знаю, и терять уже нечего.

— Регина, стоять!

— Пошел ты! — огрызаюсь. — У тебя член видно, — говорю с отвращением, глядя на его пах, откуда высунулась еще твердая головка.

Клим завязывает плотнее халат, и это дает мне возможность сесть в машину и уехать.

Бежит следом, размахивая руками, но я не реагирую. Чего бежишь за мной? Возвращайся к своей любовнице, пусть она снимет твою утреннюю эрекцию.

Усмехаюсь, вытирая злые слезы. Смотрю в зеркало: рванет за мной или нет?

Я, когда чужую красную машину увидела у ворот, сразу поняла, что у муженька гости женского пола.

Собираю вещи на съемной квартире и оставляю хозяевам ключи в почтовом ящике.

Еду к Андрею и прямо с порога говорю:

— Андрей, я хочу уехать. Ты говорил, что у тебя мать в какой-то деревне живет.

Милованов понимает, что случилось что-то из ряда вон и не задает лишних вопросов.

Собирается и увозит нас с Никиткой туда, где Клим меня никогда не найдет!