Его несносная училка

1.

Как я люблю возвращаться! 

Стук каблучков по плитке разносился эхом по всему коридору. Выглядывающие на встречу люди приветственно здоровались и скрывались в недрах своих кабинетов, стараясь лишний раз не попадаться мне на глаза. Нет, я не была строгим начальником, просто меня уважали. Мой отец – основатель «ИндасЛогистик», был крайне уважаемым человеком, а я, всю жизнь работавшая на благо собственного дела, прослыла человеком с непростым характером, довольно требовательным, но разумным. Сегодня я вернулась из длительной командировки в США, где мне удалось заключить довольно выгодный контракт. 

Светлая приемная, расположенная в самом конце коридора, встретила меня непривычным запахом цветов… и чужих духов. 

Едва я отварила дверь в приемную генерального директора я сразу столкнулась со взглядом голубых глаз расширившихся при моем появлении. Ей Богу, трепетная лань перед встречей с тигром, где я выступаю отнюдь не ланью…

- Добрый день, - поприветствовала меня новый секретарь Артема, генерального директора и по совместительству моего жениха. 

- Добрый, - кивнула я в ответ, проходясь оценивающим взглядом по девушке. 

Довольно молода, не больше двадцати пяти лет, светлые волосы убраны в мышиный хвостик, пухлые розовененькие губки приоткрыты в соблазнительную букву «О». Одета «лань» в мешковатую рубашку, которая скрывала довольно соблазнительные формы, но самой выдающейся частью тела в девушке были глаза. Огромные, голубые, обрамленные пушистыми ресницами – олененок Бемби плакал бы от зависти! – и сейчас этот взгляд словно лазером осматривал меня с ног до головы, подмечая даже самые несущественные детали. Нет, своим внешним видом я гордилась: натуральная блондинка, и сейчас волосы аккуратными волнами лежали на спине, блузка выгодно подчёркивающая объемную грудь и впалый животик, юбка-карандаш до колен, подчеркивающая упругую попку и длинные ноги упакованные в чулки с аккуратными швами и, конечно, шпильки - настоящий Лабутен. 

Наши взгляды встретились всего на секунду, за которую я осмотрела ее и позволила осмотреть себя, а так же подметить букет роз стоящих на тумбочке рядом с кофемашиной. Фирменную упаковку из магазина «Ля-Розе» я узнаю из тысячи, поэтому, заходя в кабинет к своему пока что еще жениху, у меня была сотня вопросов, ответы на которые мне нужны были прямо сейчас.

Толкнув дверь в кабинет, я застала Артема сосредоточенно перебирающего бумаги, одновременно ведущего с кем-то довольно серьезный разговор по телефону. Увидев меня он моментально замолчал, бросая взгляд в сторону приемной, а после возвращая взгляд ко мне. 

- Я подумаю и перезвоню в течение дня, - резко оборвал разговор с невидимым мне собеседником и положил телефон перед собой. 

Не встал, не поприветствовал, просто смотрел, явно находясь в замешательстве. 

- Привет, милый, - довольно громко сказала я, а со стороны приемной послышался звон разбиваемой посуды. – Я купила платье.

- К-какое платье? – уточнил Артем, глядя на меня расширившимися глазами. 

- На свадьбу. На нашу свадьбу, милый. Ты же не думал, что я торчала месяц в штатах и не заехала к Вере Вонг? Естественно мы сшили идеальное платье. 

- Альбин. – Артем встал и подошел ко мне, как бы ненароком плотнее прикрывая дверь в приемную. – Нам надо поговорить. 

- О чем? – я состроила умилительную мордашку, надув ярко-алые губки. 

- О нас. О нашем будущем. 

- Оно прекрасно. Я так и вижу нашу жизнь. Ты, я, ватага малышни… Мой отец сидящий неподалеку и отстреливающий всяких трепетных ланей… 

- Что? – он непонимающе нахмурился, но я только махнула рукой. 

- Собирай свои манатки и проваливай вон из моего офиса, моего дома и моей жизни, - довольно грубо сказала я, глядя в расширившиеся глаза некогда любимого человека. – И лань из прихожей забери. 

- Какую лань? – вспылил он, довольно грубо хватая меня за руку, когда я попыталась выйти из кабинета. – Альбин, я хороший человек, поэтому хочу с тобой объясниться. 

- Объясниться? – я засмеялась, глядя на вытянувшееся лицо. Красивое, как говорил папа, породистое, но сейчас настолько мерзкое, что я явно представила с каким удовольствием я бы пару раз ударила.  – Объясниться, почему за месяц моего отсутствия ты начал трахать секретаршу? 

- Я не трахаю ее, - он говорил спокойно, но глаза – нет-нет – но опасливо погладывали на дверь. – Альбин, ты не понимаешь… Наши отношения изначально были неправильными. Наши родители хотели соединить два холдинга и стать монополистами, а что лучше скрепляет бизнес, чем брак? А сейчас… когда в моей жизни появилась Маруся, - тьфу, блин. Она не просто лань, она еще и Маруся! – все стало так не важно. Не важны деньги, не важен статус, главное что… 

- Только посмей сказать, что главное, что вы есть друг у друга, и я тебе врежу. 

- Альбин, - он подошел ближе, кладя мне руки на плечи. Нет, это дурной сон. – Я люблю ее, и прошу тебя принять мое решение быть с этой женщиной. 

- Хорошо, - я покорно кивнула, - тогда я еще раз повторяю, проваливай из моей жизни, из моего дома, и из моего бизнеса. 

- Видишь ли, - Артем замялся, подходя к столу и доставая папку с документами. – Боюсь что все не так просто. Ты-то, конечно, права, это твой бизнес и ты являешься учредителем холдинга, но по условиям договора, я назначен на должность генерального директора сроком на пять лет и опровергнуть или разорвать договор будет очень не просто. Сумма отступных будет крайне велика, поэтому, пока что, я продолжаю являться генеральным директором, а ты – просто мой заместитель. Я уйду, но сам. Мне надо закончить кое-какие дела и я обещаю, ты больше меня никогда не увидишь. 

2.

Поездку в свою новую квартиру я откладывала и откладывала. Дела и вопросы накопившиеся за время моего отсутствия не могли больше ждать, поэтому я погрузилась с головой в работу, продолжая ночевать у отца. 

Нужно было сделать многое: нужно было забрать вещи из квартиры Артема, нужно было передать ему его вещи, забрать свою машину из гаража его дома… отменить свадьбу. 

На работе я была завалена работой, поэтому я не обращала внимания на происходящее в штате, но взгляды стали прожигать мне спину, а все сплетники при виде меня затыкали рты, ретируясь по своим кабинетам. 

А потом случилось то, к чему я оказалась не готова. 

Четверг. Вечер. Освободившись чуть раньше с работы, я вошла в лифт, натыкаясь на взгляд лани. Они стояли с Артемом позади всех и держались за руки. Увидев меня, они переглянулись, а я, сделав вид что ничего не заметила, вернулась к разговору по телефону. Сотрудники, ставшие свидетелями этой картиной, с интересом наблюдали за развитием событий, поэтому я, отсутствием какой-либо реакции, очень сильно подпортила себе карму. 

Лифт ехал слишком медленно, Олька на том конце провода, периодически пропадала, но я держалась за наш разговор как за спасительную нить и едва лифт плавно остановился, я одной из первых покинула тесное нутро. 

Договорившись с подругой о встрече завтра в клубе, я села в машину и еще очень долго не решалась пустить своего железного коня в путь, надеясь что дрожь во всем теле пройдет. 

В пятницу все разговоры сводились только к нашей встрече с бывшим в лифте и его новой пассией. Я слышала шепот, я видела взгляды. Все до одного были ликующими – ну правильно, принцесса из мира добилась внимания принца, а я, железная леди, осталась с носом. Мой принц сбежал от меня. Такие разговоры велись повсюду. Марусю сравнивали чуть ли не с принцессой Дианой, но видимо они все забывают, какой конец был у этой истории. А у Артема мама пусть и не королева, но позволить какой-то голодранке охомутать своего сыночка не позволит. Ох, чувствую Маруся попадет на «бал у сатаны», когда решит познакомиться с семьей моего бывшего жениха. 

Я шла по коридору своего этажа, когда меня неожиданно окрикнули. Коридоры, до этого момента пустовавшие, сразу наполнились людьми. Все повылезали из своих норок, стремясь увидеть или услышать разговор народной принцессы и снежной королевы. Маруся, или Маша, шла ко мне, стремительно пересекая разделяющее нас пространство. 

- Альбина Львова, подождите, - попросила она, когда я собиралась продолжить свой путь. 

- Мария? – я приподняла бровь, вопросительно глядя на девушку. 

- Альбина Львовна, я бы хотела поговорить с вами, обсудить сложившуюся ситуацию… 

- Мария, - я перебила девушку. – Поговорить о чем? О работе?

- Не совсем, - промямлила она, смотря в пол. 

- Ну раз не совсем, - усмехнулась я, наверняка зловеще, - тогда прошу в мой кабинет. Не хочу потом слушать сплетни по всему офису. Вы и так создали мне проблем своим появлением. 

И не глядя на девушку направилась в свой кабинет. 

У меня секретаря не было, да и не нужен он был со спецификой моей работы. «А зря…» - пронеслось у меня в голове. 

- Альбина Львовна, - начала Маруся, когда я закрыла дверь и направилась на свое рабочее кресло, в широкое и удобное кресло. Приглашать или указывать на стул я не стала, поэтому девушка продолжала стоять истуканом у дверей, теребя пальцы. – Мне очень жаль, что так получилось. Честно, я не знала… 

- Чего вы не знали, Мария? Что Артем Юрьевич помолвлен? Что это бизнес его несостоявшегося тестя или того, что я когда-нибудь вернусь? 

- Я не знала, что он помолвлен. Он не говорил! – воскликнула она, скрещивая руки на груди. 

- Весь офис знает… а вы не знали…? - расставляя ударения уточнила я. 

- Я не общалась ни с кем. Просто он был... 

- Милым и галантным? Хотя нет, - я постучала ручкой по столу, - он был тираном и деспотом, а потом стал послушным котенком? – она сглотнула. Я попала в точку. – Поймите Мария, ваш союз меня не волнует ни капли, теперь мне плевать на Артема и на вас, но меня раздражают слухи, которые теперь гуляют по всему офису и даже появление вас в моем кабинете – это дурной тон. Он наиграется в невинность, ему надоест спасать барышню из неприятностей и он, наконец, задумается, а зачем ему женщина, приносящая в его жизнь одни проблемы. Вы посмотрите на себя, - я откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. Алые губы, наверняка, исказились в ехидной усмешке, а девушка испуганно дернулась к выходу, но нет, справилась, осталась стоять. -  вы несуразны в своей беспомощности, - я резала ножом, так, как они с этим подлецом разрезали мне сердце. Мария все ниже склоняла голову, словно под тяжестью ноши, но меня уже было не остановить. – Что вы можете ему дать? Ну кроме своей всепоглощающей любви? Ничего. Вы работаете секретарем, вам двадцать три года. Незаконченное образование, незаконченные курсы, незаконченные отношения, больная мать, маленький брат, ипотека… да, я смотрела ваше дело. Зачем вы шли ко мне? Чтобы сказать, что вы сожалеете? Или услышать от меня что я даю вам благословение? Зачем?

- Я хотела извиниться, – прошептала она. Слезы катились из ее глаз, нос некрасиво покраснел, а глаза - эти огромные глазища - заплыли. 

3.

Утро никогда не бывает добрым, учитывая ночное возлияние. 

Проснулась я с трудом. Точнее не так, проснулась я нормально, а вот для того, чтобы оторвать голову от подушки и найти трезвонящий телефон потребовалось куда больше времени, чем обычно. В голове был туман, во рту – кошки устроили туалет, тело трясло как у запойного алкоголика, а стакан воды казался манной небесной. 

С трудом достав телефон из-под кровати – как он только там оказался? – я нажала кнопку приема вызова. 

- Скажи подруга, - трясущимся голосом поинтересовалась подруга, - что за бормотуху мы вчера с тобой пили? 

- Понятия не имею, я в магазине у дома покупала этот «Мартини», - ответила я, чувствуя непреодолимое желание лечь на прохладный пол.

- Ты бы еще у соседа купила самогона, - попеняла Оля, тяжко вздыхая. – Ух, - выдохнула она, - так хреново мне давно не было. 

- Мне вот тоже не очень хорошо, - призналась я, залпом осушая бокал с водой. 

Пять минут трепа ни о чем и я со спокойной совестью отключаю телефон, чтобы остаток провести в кровати, за просмотром сериалов. На фоне моего самочувствия все проблемы, в том числе и неверность милого, стали казаться чем-то несущественным, поэтому я с легкой душой смогла позволить себе прокрастинировать целый день напролет, заказав себе большую пиццу. 

А вот в воскресенье я заставила себя заняться насущными делами, прибраться в доме и приготовить обед, хотя, даже на вторые сутки, самочувствие было крайне поганым. 

Лишь к началу новой рабочей недели я пришла в себя, смогла сесть за руль и со спокойной душой отправиться на работу, чтобы сразу наткнуться на взгляды сопровождающие меня везде, куда бы я не пошла. 

Откровенное ликование и желчь повсюду. Устав быть гордой и независимой женщиной, умеющей держать голову высоко и с достоинством принимать удары судьбы, я малодушно спряталась в кабинете. Здесь, за закрытыми дверями, никто не сможет смотреть мне в след и обсуждать каждое мое действие или движение. Все! Хватит! Довольно! – хотелось закричать, но я же сильная и я независимая. Чужое мнение для меня не важно. 

После обеда, когда большая часть сотрудников перемывали кости в курилке друг другу или своему начальству, я сидела в кабинете и пыталась договориться о встрече с нашим старым поставщиком, но, Аркадий Витальевич, генеральный директор логистической компании с которой мы сотрудничаем уже не первый год, извивался как уж на сковородке. 

- Аркадий Витальевич, - не выдержала я, - Что происходит?

- Альбина Львовна, - с жеманными нотками ответил он. -  Я не понимаю о чем вы говорите?

- Аркадий Витальевич, мы с вами уже час пытаемся договориться о перевозках, о тех, которые раньше не вызывали у вас никаких сомнений, А теперь вы идете в отказ. Если вы не хотите с нами работать – так и скажите, - добавила я строгости в голосе, но так, чтобы не перегнуть палку. – Я найду другого перевозчика. Думаю многие возьмутся за перевозку, особенно за те деньги, что я вам предлагаю. 

- Альбина Львовна, душенька, вы поймите меня правильно, - начал юлить он. – Ваша компания сейчас находиться в крайне проигрышном состоянии, учитывая происходящее между вами и вашим директором. За предоплату в восемьдесят процентов я бы взялся отвезти ваш груз хоть на край света, но сорок – это не окупиться даже издержки машины, если вы внезапно разоритесь. 

- Почему мы должны разориться? – удивилась я, отключая громкую связь и нервно подхватывая телефон. 

- Слухами земля полнится. Никто не застрахован… 

- Вы меня пугаете, Аркадий Витальевич. Какие слухи? В чем проблема? 

- Лев Петрович, ваш батюшка, совсем недавно по своим каналам пробивал, за сколько можно будет продать вашу фирму, чтобы она не досталась непутевому зятю, - в голосе появились язвительные нотки. – Я тоже по-узнавал, контракт у Артема Юрьевича шибко мудреный, вам проще будет фирму продать, чем с неверным женихом расплатиться. 

- Это пересуды, - лениво возразила я, чувствуя подступающие слезы. – Фирму никто не продаст. 

- Как знать, как знать, - возразил этот уж. – Вы если согласны на предоплату в восемьдесят процентов – так я сразу подъеду и мы заключим договорчик, а если нет, так… я готов взяться за работу, когда вы твердо встанете на ноги. 

- Спасибо, - буркнула я, сбрасывая вызов. 

От порыва встать и выгнать из моего офиса этого негодяя меня остановило разве что ощущение собственной беспомощности. Пока Артем не набьет полные карманы, чтобы и без отца твердо стоять на ногах, никуда он из «ИндасЛогистик» не уйдет. К тому же он, как и я, всю жизнь посветил этой фирме и по праву считает ее своим детищем. 

Оставив на сайтах десятков логистических компаний свои данные, я начала расхаживать из угла в угол.

«Вот же негодяй,» - возмущалась я про себя. «Так все вывернуть, что теперь никто с нами и работать не захочет! Хотя, - усмехнулась я своей мысли – Это во всем он виноват, пусть и разгребай. Директор он или где…» 

От порыва пойти к Артему и ткнуть его носом в его же собственные недочеты меня остановил телефонный звонок. 

Увидев незнакомый номер, я сразу схватила трубку и приняла вызов, однако услышала я там не совсем то, что ожидала. 

4.

Я сидела дома и лениво пила вино. 

Бумаги, которыми меня завалила Анна Алексеевна, я уже изучила вдоль и поперек и не обнаружив скрытых подтекстов подписала. 

Самым интересным оказался план уроков для пяти классов. Один седьмой, один восьмой, один девятый, два десятых и один одиннадцатый – дети, чье образование оказалось поставлено под удар из-за учительницы ушедшей в декрет и учителя, не вовремя решившего покататься на сноуборде и сломавшего себе позвоночник – ему, к слову, было чуть за пятьдесят.

Английский язык. Моя страсть. Французский и немецкий, изучаемые мною в универе, были отодвинуты на второй план, потому что свободное владение английским языком было моей мечтой. Нет, конечно, как лингвист я умела и могла преподавать и французский, но постоянная практика в разговорном английском ставила именно этот язык во главе угла. 

Конечно, диплом «Института Лингвистики и Межкультурной Коммуникации», по специальности: теория и методика преподавания иностранных языков и культур, это не совсем то, чего хотел мой отец, но довольно быстро смирился с выбором дочери, а в будущем отправлял меня на сотни курсов повышения квалификации и как экономиста, и как юриста, и как бухгалтера. В общем корочек, которые в жизни мне так и не пригодились у меня полно, а вот знания, которые я получала на этих курсах, приходилось совершенствовать только в режиме реального времени: на совещаниях, на переговорах, просто во время работы, и так далее.

План уроков был расписан до конца года всего на одной странице для каждого класса, но только едва я начала вчитываться, я поняла, какой аврал ждет нас с детьми. Каждая тема урока подразумевала как минимум три, а то и все пять часов объяснений и столько же на выполнение практических работ, а нам, на все про все, дается всего сорок минут. Даже поверхностное изучение темы, чего мне очень хотелось избежать, занимало не меньше пары часов, а я, как молодой преподаватель, вообще могла упасть лицом в грязь, потому что иметь навыки разговорного и письменного английского, еще не значит, что я смогу объяснить все доступным языком детям. 

Мелькнула предательская мысль: «А на кой оно мне все надо?», но малодушное желание бросить все и усвистать на моря, как сделал бы любой из моего окружения, была отброшена. Нет, я кончено в себя верю, но на всякий случай залезла в интернет, чтобы узнать когда ближайший рейс на Бора-бора. 

Вовремя зазвонил телефон, отвлекая меня от упаднических мыслей. В который раз. 

- Привет дорогая, - подруга была как всегда оптимистична до зубного скрежета. – Как твои дела? 

- Нормально, - включив громкую связь, я направилась на кухню, чтобы поставить чайник и заварить себе чаю. – Скажи мне, Олечка, а ты хорошо помнишь тот вечер, когда мы с тобой сидели у меня? 

- Ну так, - Ольга на некоторое время призадумалась. – О, последнее что я помню, как мы с тобой пели Лепса, нацепив твои круглые очки. 

- Отлично, значит ты помнишь явно больше меня, потому что последние мои воспоминания – это мы сидим с тобой на балконе и курим, хотя я сигареты в руках не держала уже лет восемь. 

- О-о-о, - протянула подруга, - Колись, что случилось? 

- Мы с тобой резюме мое куда отправляли? 

- Резюме? – было слышно, что подруга сама находится в неком замешательстве. – Кхм… это было явно после Лепса. 

- Значит ты тоже не помнишь, - с сожалением уточнила я. 

- Да нет, помню, но с трудом. Мы пили, смеялись, веселились, поливали помоями твоего бывшего, решили, что миллионеры обязаны водиться в гимназиях где учатся богатые детки и разослали твое резюме по всем гимназиям города. 

- Твою ж… - застонала я, хватаясь за голову. – Короче, чтобы для тебя не было сюрпризом, - все же собралась я с мыслями, мысленно прибив подругу, а заодно и пьяную себя, ведь все мы женщины знаем, пьяная я к себе трезвой не имею никакого отношения! – я ушла из «ИндасЛогистик». 

- Что? – хорошо что трубка была не у уха, иначе ударная волна из негодования подруги выбила бы мои барабанные перепонки. – Ты оставила фирму отца на растерзание этого… малахольного? 

- Не то что бы оставила, - начала оправдываться я, - Скажем так, я решила воспользоваться твоим советом и устроилась работать в школу, все как ты мне и советовала. 

- Кто не умеет, тот учит, - печально подытожила Оля. – А что с фирмой? 

- Папа сам решил разобраться с Артемом.

- Дела… - протянула подруга. – Подожди, - неожиданно воскликнула она. – В школу? Тебе что, кто-то позвонил после того, как мы пьяные рассылали твое резюме?

- Да, сегодня утром. А я, если честно, до звонка, даже не имела понятия, что мы с тобой так повеселились. 

- И ты согласилась? Там же зарплата копейки, нервы вымотают, так плюс еще ты будешь рядовым сотрудником… 

- И что? – я улыбалась, вслушиваясь в негодование подруги. – Это смена деятельности. Мне это пойдет на пользу. 

Следующие тридцать минут мне приходилось выслушивать взволнованные, но вместе с тем восторженные крики подруги. Пообещав держать ее в курсе дела, я отключила связи и с удовольствием сделала глубокий глоток чая. 

На свою первую самостоятельно полученную работу я собиралась со всей тщательностью: одежда должна быть нейтральной, не вульгарной, но и не бабуля-стайл; легкий макияж, никаких красных губ и ярких стрелок; никаких шпилек, устойчивый каблук – и плевать, что устойчивый каблук у меня те же десять сантиметров, и самое главное блузки – я, как любая женщина, обожаю подчеркивать свои достоинства, а грудь была моим определенным достоинством. При росте сто семьдесят три сантиметра, я была счастливым обладателем шестидесятисантиметровой талии и груди полноценного четвертого размера. Никаких искусственных увеличений – все свое, родное. И естественно, как женщина, столь «выдающееся качество» я подчеркивала всеми возможными способами, стараясь не перегнуть палку и не выглядеть вульгарно, но декольте было моим постоянным спутником, а блузки и кофты обязательно подчеркивали тонкость талии и объем груди, но думается мне, что школьный дресскод подразумевает ношение чего-нибудь менее вызывающего.