Его подлинная страсть

Глава третья

Самолет вылетел точно по расписанию. Дронго сидел в салоне бизнес-класса, недовольно морщась. Он попросил девушку при оформлении дать ему место в проходе, но похоже, что она все перепутала и умудрилась оформить ему место у окна. Непонятно, как она могла перепутать, ведь у него не было с собой багажа, кроме чемоданчика. И обращался он к ней на русском языке, хотя слово «коридор» было понятно и на других языках.

Он не любил смотреть вниз, когда лайнер отрывался от земли. Закрывать иллюминатор при взлете не разрешалось ни в одной компании мира, и поэтому он просто отвернулся, чтобы не видеть, как они взлетают над городом. Когда самолет уже набрал высоту, эксперт обратился к пузатому господину лет пятидесяти, уже задремавшему в соседнем кресле. Незнакомец был похож на иностранца.

– Вы говорите по-английски? – спросил Дронго.

– Я из Канады, – сообщил гость, – конечно, говорю.

– Мы не могли бы поменяться местами? – предложил эксперт. – Я вижу, что вы спите, а я не люблю сидеть у окна.

– С удовольствием, – даже обрадовался канадец, – я вообще собирался спать, чтобы меня не беспокоили, и просил оформить мне место у окна. Но они почему-то все перепутали.

– Как и в случае со мной, – улыбнулся Дронго.

Они поднялись и поменялись местами. Дальше полет проходил спокойно. Он пообедал, читая газеты. Довольно просторный салон «Аэробуса 310», который летал из Москвы в Париж, был заполнен. На этом рейсе билеты бизнес-класса обычно раскупались так же быстро, как и билеты экономкласса, настолько популярным был рейс в столицу Франции.

Дважды поднимаясь и проходя по салону, Дронго пытался вычислить, кто именно из находившихся здесь пассажиров сопровождает его во время этого рейса. Он понимал, что если неизвестная организация Зорина купила ему билет на рейс в Париж и требовала абсолютной секретности, то почти наверняка вместе с ним должен полететь еще кто-то из сопровождающих, чтобы убедиться в том, что эксперт будет один.

Но вычислить возможного наблюдателя оказалось сложнее, чем он думал. Дронго прошел в первый раз и ничего не обнаружил. Каждый из сидевших пассажиров был занят своим делом. Эксперт был достаточно опытным человеком, чтобы искать среди пассажиров мрачного неразговорчивого громилу или маловыразительного топтуна, которые могли его сопровождать. Он прекрасно понимал, что наблюдающий за ним человек может оказаться милой старушкой или мирно спящим индусом с головным убором сикха на голове, который проснулся при его приближении. Если неизвестная организация смогла узнать номер его итальянского телефона, то она вполне могла организовать наблюдение за ним на этом рейсе.

Но внешних признаков наблюдения ему не удалось обнаружить, несмотря на его опыт и наблюдательность. После обеда он поднялся и прошел второй раз. Салон был большой, по два кресла в три ряда, и некоторые пассажиры даже следили за его перемещениями. Но вычислить конкретного наблюдателя было сложно. Он неожиданно подумал, что, возможно, теряет некоторые профессиональные навыки, ибо не сумел вычислить возможного наблюдателя. Уже позже, когда он узнает правду, она поразит его своей тщательной продуманностью и неожиданным решением, к которому он оказался не совсем готовым.

Проходя второй раз по салону, он обратил внимание на семейную пару пожилых афроамериканцев, расположившуюся в конце салона, в среднем ряду. При этом оба не дремали, а читали газеты и смотрели фильм, который демонстрировался на их индивидуальных экранах. Обоим было немногим больше шестидесяти. «Более идеальной пары для наблюдения сложно было найти, – подумал Дронго. – Психологически все точно рассчитано. В то время как все спят, они продолжают смотреть фильм и читать газеты. Конечно, это не говорит против этой пары, но проверить просто необходимо». Он улыбнулся женщине, которая взглянула на него из-под очков, и прошел дальше, в салон экономического класса, задержавшись у туалета, находившегося между салонами. Красный сигнал указывал, что кабина в данный момент была занята.

– Вы из бизнес-класса? – спросила проходившая мимо стюардесса. – Пройдите туда. Туалеты этого салона находятся в начале самолета.

– Я должен подождать здесь своего знакомого, – улыбнулся Дронго, – он как раз в салоне экономкласса.

– Здесь ждать нельзя, – предупредила стюардесса. Ей было лет сорок. Рыхлое, располневшее лицо, небольшие глаза. – Вы можете подождать его в своем салоне.

– Тогда я просто воспользуюсь туалетом, – ответил Дронго, увидев, как из туалета выходит высокий мужчина, и ступил в кабину.

Стюардесса не успела его остановить, и эксперт закрыл за собой дверь. Через несколько секунд он открыл дверь. Стюардессы уже рядом не было. Дронго вышел из туалета, прошел в другой туалет, находившийся у другого борта, и увидел, как из салона выглядывает пожилая афроамериканка. Блеснули ее очки. Она искала его у правого борта, где он был минуту назад. Дронго усмехнулся. Теперь сомнений не было. Очень толково организованное наблюдение. Пара внимательных глаз двух людей, которые могут подстраховывать друг друга. Супружеская пара афроамериканцев, которая находится в салоне бизнес-класса и летит вместе с ним в Париж. Если выбирать наблюдателей, то эта семейная пара будет последними людьми, которых он может подозревать. «Очень неплохо придумано», – подумал Дронго, возвращаясь на свое место. Когда самолет пошел на посадку, он еще раз обернулся, посмотрев туда, где находилась эта пара. Теперь он понял, почему его посадили у окна. На регистрационной стойке ничего не перепутали. Его место изначально было у окна, чтобы он не мог ни с кем общаться, кроме этого упитанного канадца, которого тоже, очевидно, подбирали с таким расчетом, чтобы Дронго не мог ни с кем говорить, кроме своего соседа. Подозревать канадца было глупо, он наверняка не мог быть наблюдателем, хотя и такой вариант не исключался. Место в салоне было выбрано заранее, понял Дронго, еще при покупке билета.

Самолет приземлился в аэропорту, пассажиры, дружно поднявшись, поспешили к выходу. На пограничном контроле Дронго предъявил свой паспорт, в котором проставили отметку, и пошел к выходу. Большого багажа у него не было, только небольшой чемодан, который разрешали брать с собой в салон. Он обернулся и усмехнулся. Как и следовало ожидать, у темнокожих афроамериканцев, которые были с ним в самолете, тоже не было никакого багажа. Оба шли к выходу с небольшими сумками.

Дронго прошел мимо таможенников, которым ему нечего было предъявлять, и вышел в аэропортовскую зону для прилета гостей. Несколько человек встречающих наблюдали за ним. Он посмотрел по сторонам, пока никого не видно. Возможно, что именно эти афроамериканцы и должны его куда-то отвезти. Или здесь будет кто-то другой.

К нему шагнул невысокий мужчина лет сорока пяти с круглым лицом, носом пуговкой и веселыми, подвижными глазами.

– Здравствуйте, господин эксперт, – сказал он по-английски, – я Гюстав Лебопен. Рад приветствовать вас в Париже.

Он протянул свою небольшую ладошку. Пожал ее. Дронго возвышался над ним сантиметров на тридцать. Это было довольно смешное зрелище. Дронго еще раз обернулся. Темнокожая пара следила за ним, уже выйдя в зал прилета. Лебопен показал на выход.

– Я оставил свою машину там. Пройдемте, господин эксперт.

Дронго поискал глазами Кружкова, который должен был уже два с половиной часа назад прибыть в Париж. Но его нигде не было. Возможно, он не хотел, чтобы его преждевременно заметили. Дронго включил свой телефон и обнаружил сообщение, состоящее из одной цифры «7», что означало прибытие Кружкова в Париж. Вместе со своим встречающим они вышли из аэропорта, подошли к стоянке автомобилей. Это был синий седан «Пежо» четыреста шестой модели. Дронго закинул свой чемодан в багажник, и они уселись на переднем сиденье машины. Мсье Лебопен подвинул свое кресло близко к рулю, чтобы ему было удобно доставать до педалей автомобиля. И они, выехав со стоянки, направились в центр города.

Уже когда он сел в машину, пришло очередное сообщение. На этот раз там были две цифры, две четверки, что означало наблюдение Кружкова за их машиной. Очевидно, Леониду удалось найти подходящий автомобиль в аэропорту и теперь он незаметно следовал за ними по трассе.

– Вы раньше бывали в Париже? – спросил Лебопен.

– Да, много раз. Я очень люблю ваш город.

– Я его тоже люблю, – улыбнулся Лебопен, – я здесь родился сорок пять лет назад, как раз во время студенческих демонстраций в городе. Можете себе представить, что тогда настоящие уличные бои шли в Латинском квартале, рядом с которым жила моя семья?

– Были студенческие демонстрации и протесты, – кивнул Дронго, – я читал об этом. Мне тогда было тоже немного лет.

– В результате Шарль де Голль проиграл референдум и как гордый человек покинул свой пост, – вспомнил Лебопен, – говорили, что тогда именно студенты свалили несокрушимого идола Пятой республики. А мои родители были студентами. Мать до сих пор вспоминает это романтическое время. Она считает те годы самыми лучшими в своей жизни. Хотя я думаю, что это больше связано с моим рождением. Я был ее первенцем.

– Возможно, – улыбнулся Дронго, – у любой женщины главное событие в жизни – это рождение ее первенца, когда она становится матерью. Говорят, что потом бывает гораздо легче рожать и проще относиться к своим детям.

– Вы тоже первенец? – уточнил Лебопен взглянув на панель зеркала заднего обзора, где высвечивались цифры электронных часов.

– Да, – кивнул Дронго, – хотя моя мать не была такой молодой, как ваша. Она еще жива?

– В прекрасном здравии, – улыбнулся Лебопен, – хотя ей уже шестьдесят пять.

– Желаю ей долгого здоровья, – сказал эксперт.

– А ваша мать?

– К сожалению, нет. Я ведь немного старше вас. И, как я уже сказал, она рожала меня, когда ей было за тридцать. Она ушла в прошлом году.

– Соболезную.

– Принимаю соболезнования. Куда мы едем?

– В Париж, – улыбнулся Лебопен.

– Это я уже вижу по указателям. А более конкретный адрес нельзя узнать?

– Конечно, можно. Мы едем к Северному вокзалу.

– Понятно. Неужели вилла, о которой мне говорили, находится в десятом округе, где расположен Северный вокзал? Или в соседних восемнадцатом и девятнадцатом, тоже не самых лучших в городе?

Лебопен искоса взглянул на Дронго.

– Вы действительно неплохо знаете наш город, – сказал он с уважением, – но мы едем на вокзал, а не на виллу. Там возьмем билеты и отправимся на поезде туда, где нас ждут.

– С Северного вокзала? – задумался Дронго. – Тогда все понятно. И вы ничего не хотите мне рассказать о предстоящей работе?

– Простите, господин эксперт, но я ничего не знаю, – пожал плечами Лебопен, – моя задача была встретить вас в аэропорту и привести на вокзал. – Он еще раз незаметно посмотрел на часы.

– Мне сказали, что вы будете знать меня в лицо. Разве раньше мы с вами встречались?

– Нет. Но мне подробно вас описали. Вас сложно с кем-то перепутать, при вашем росте и широких плечах и такой запоминающейся внешности. Я вас сразу узнал.

Он нетерпеливо просигналил впереди идущей машине, которая задерживала их проезд.

– Мы куда-то торопимся? – спросил Дронго, заметив, как Лебопен прибавил скорость.

– Можем опоздать на поезд, – пояснил тот. – Эти пробки на трассе всегда так нервируют.

– Понятно. И давно вы знаете господина Зорина, который меня сюда отправил?

– Простите, я не могу отвечать на ваши вопросы. Моя задача – встретить вас.

– И вы даже не знаете, кто именно поручил вас меня встретить и к кому я должен поехать? – усмехнулся Дронго.

– Разумеется, знаю. Но не уполномочен вам это сообщать. Вы должны меня правильно понять.

– Стараюсь, – сказал эксперт.

Машина въехала в город и направилась к Северному вокзалу. Когда они подъехали к нему, Лебопен припарковал машину на стоянке и предложил гостю пройти вместе с ним. На вокзале они поспешили по лестнице наверх. Лебопен посмотрел на наручные часы. Было заметно, как он нервничает.

– Мы отправляемся в Великобританию? – удивился Дронго. – Оттуда проход на посадку в поезда «Евростара».

– Вы задаете слишком много вопросов, – не выдержал Лебопен, – мы действительно идем на посадку в «Евростар». Надеюсь, у вас есть действующая английская виза?

– Я уверен, что ваши люди прекрасно осведомлены о том, что она у меня есть, – сообщил Дронго.

– Тогда никаких проблем, – Лебопен протянул билет, – вот ваш билет на поезд. Можете проходить границу и идти на посадку.

– Вы не пойдете со мной?

– Нет. Я должен был вас проводить только до поезда, – пояснил Лебопен.

– Спасибо. Это было очень любезно с вашей стороны. С кем я должен контактировать в Лондоне? Или меня опять будут встречать?

– Можете сразу взять такси и поехать в отель «Дорчестер», который находится…

– Я знаю, – кивнул Дронго, – на Парк Лейн. Чудесный отель.

– Лондон вы знаете так же хорошо, как и Париж, – сказал Лебопен, не скрывая своего интереса.

– Думаю, что так же. Может, даже лучше.

– У вас хорошая память. В «Дорчестере» вам заказан номер. На ваше имя. Покажите свой паспорт и дайте карточку. Номер забронирован на эту карточку. Можете не волноваться, вам оплатят все ваши расходы.

– А я не волнуюсь. Я уже понял, что имею дело с обеспеченными господами.

Лебопен улыбнулся, протягивая на прощание руку. Дронго ответил на рукопожатие и направился к контролерам, проверявшим билеты. Затем прошел оба пограничных пункта, сначала европейский – для выхода из Шенгенской зоны, затем – для входа в Великобританию, заполнив таможенную декларацию на английском языке. До отправления поезда оставалось около двадцати минут, когда он послал сообщение Кружкову. Это была цифра «1», означавшая «Где ты?» Цифровые сообщения, которыми они обменивались с Вейдеманисом и Кружковым, были согласованы с ними еще много лет назад.

Объявили о посадке на поезд. Дронго посмотрел на телефон. Прошло уже несколько минут, но от Леонида Кружкова не было никаких сообщений. Это ему не понравилось. Он снова отправил сообщение, ожидая, когда ему ответят. И пошел на посадку в свой вагон. Его путешествие нравилось ему все меньше и меньше. Почему они сразу не сказали, что нужно лететь в Англию? Для чего нужны такая невероятная секретность и все эти переезды? Хотя на поезде ехать ему нравилось гораздо больше, чем лететь на самолете.

Он уселся на свое место и оглядел вагон. Наверняка и здесь должен быть свой наблюдатель. Ведь и этот билет ему взяли заранее, и Лебопен торопился успеть, чтобы посадить его именно на этот рейс. В вагоне было слишком много людей. Он решил, что не стоит никого вычислять. Все равно здесь, как в самолете, невозможно выйти, когда поезд войдет в тоннель под Ла-Маншем. Он позвонил Вейдеманису.

– Эдгар, я волнуюсь за Леонида, – сказал Дронго. – Меня уже посадили на поезд, который идет в Лондон, и я отправил ему два сообщения. Но пока не получил ответа.

– От него были сообщения?

– Да. Он подтвердил, что прибыл в Париж. Потом подтвердил, что взял машину и следует за нами. Но после того как мы прибыли на вокзал, от него не было никаких сообщений. Мы можем войти в тоннель, и тогда связь прервется. Поэтому будет правильно, если ты ему сейчас перезвонишь. А потом сообщишь мне, что там произошло.

Оба понимали, что Дронго не должен звонить Кружкову, которого могли вычислить по этому звонку. Если неизвестная организация смогла узнать так много информации и организовать переезд в Великобританию, то она вполне могла подключиться к телефону Дронго и выйти на Кружкова через его номер. Вейдеманис это тоже сознавал. На такой случай у них были несколько номеров, с одного из которых он и должен был позвонить Кружкову. Взять под контроль все телефоны неизвестная организация бы не смогла, даже если это было всевидящее око Агентства национальной безопасности США, располагающего особыми возможностями своих спутников. Ведь Вейдеманис мог звонить с разных телефонов, представляющих разных операторов мобильной связи, и в этом случае поиск еще более усложнялся.

Поезд тронулся. Почти сразу появились приветливые проводницы, предлагавшие напитки и еду. Дронго услышал трель своего телефона и сразу ответил:

– Слушаю.

– Его телефон отключен, – сообщил неутешительную весть Эдгар, – я звонил трижды. Похоже, у нас большие проблемы. Надеюсь, что с ним ничего не случилось.

– Мне тоже хочется надеяться, – сказал Дронго. – Я думаю, будет правильно, если мы задействуем план «Б». Ты все понял?

Этот план означал резервный вариант, по которому в Лондон должен был прилететь сам Вейдеманис. И конечно, лететь он должен был не прямым рейсом, а выбрать любую компанию, чтобы добраться с пересадками. Например, прилететь на той же «Люфтганзе» во Франкфурт и оттуда отправиться в Лондон. Или, выбрав КЛМ, приземлиться в Амстердаме, откуда можно было прилететь в столицу Великобритании. В этом случае неизвестные друзья Михаила Александровича Зорина могли контролировать всех пассажиров, прилетающих из Москвы в Лондон, но не смогли бы проверять всех авиапассажиров, летающих по Европе.

– Я все понял, – быстро произнес Вейдеманис, – я все сделаю.