Экспансия Генома

Глава 10 Крыса

Примерно неделю после стрелки стояло относительное затишье. Люди Гиви нас не беспокоили, Звиад и его дружки в заведении не появлялись. Но было понятно, что это затишье перед бурей. Такие люди никогда не отступают. Так что последствия были неизбежны. И то, что на стрелке Звиад облажался по полной программе, только ещё больше раззадорило его. Он жаждал реванша, и в любой момент можно было ждать ответки. Но ка ни странно, до самой сходки никаких провокаций не случилось.

Я целыми днями занимался делами Казино и подготовкой международного турнира по покеру. Ожидался целый ряд звёзд мирового покера. Наш проект создания национальной покерной сети вызвал огромный интерес и не только у нас в стране, но и за рубежом. Тем более, что Китаец расщедрился и выделил на проведение турнира очень солидные деньги. Призовой фонд, который в этот раз состоял не только из взносов участников турнира, но и из добавленной Китайцем спонсорской премии уже превышал десять миллионов долларов, что было весьма солидной суммой даже по меркам EPT или Мировой серии покера.

Подготовкой к сходке занимался сам Китаец и в свои дела он меня не посвящал. Но настроение у него в последнее время, явно улучшилось. Видимо, часть проблем, которые накопились за время его отсутствия, ему удалось успешно порешать.

Китаец демонстрировал олимпийское спокойствие, а вот я изрядно нервничал. По большому счёту, лично Китайцу и тем более Дакару, предстоящая сходка мало чем грозила. В крайнем случае заставят подвинуться по бизнесу, выразят недовольство. А вот для меня последствия могли быть значительно более серьёзными. В случае неблагоприятного исхода замочить прямо на сходке меня вряд ли решат, тем более в присутствии Китайца. Но риск того, что меня полностью отстранят от нашего столь успешно начавшегося бизнес-проекта, а то и вообще в дальнейшем не дадут мне заниматься профессиональной игрой, были весьма существенными.

Да и прав был Тимофей Пахомыч, что эта злопамятная гнида, Звиад, потом припомнит мне все свои унижения. На Дакара и Китайца он прыгать не решится, а вот меня может под шумок и попытаться замочить. По крайней мере, такая вероятность была вполне реальной и пренебрегать её не стоило.

Как-то невесело мне было от всего этого. Хотя не всё было так херово. Китаец твёрдо гарантировал мне свою защиту. Бандиту Китайцу я не верил. А вот соратнику по Братству Генетической Спирали и, можно сказать, тайному сослуживцу по службе в Конторе, доверия у меня было гораздо больше. Да и была уверенность, что и Братство, и Контора, а скорее лично генерал Власов, в беде меня не оставят.

Время пролетело как-то незаметно, а ведь казалось, что разборка в промзоне случилась только вчера. Сходка состоялась через неделю. В отличие от прошлого века, современная воровская каста, это теперь, не прячущаяся в подполье компания изгоев, опасающаяся властей и ментов. Огромные деньги сделали современных воров полноправными членами правящей элиты. Они вхожи в высшее общество, в коридоры власти и не особо опасаются правоохранительных органов. Скорее у них с ментами, прокурорскими и следаками своеобразный взаимовыгодный симбиоз. Поэтому и встречи свои они проводят не на «малинах» или подпольных катранах в покосившихся домишках, где-нибудь в Марьиной Роще, а в шикарных ресторанах и дорогих отелях, а то и на заграничных курортах.

Чего-то подобного я ожидал и от предстоящей встречи. Пафоса и безвкусной роскоши. Но всё оказалось гораздо суровей. Сходка проходила в Подмосковье, на территории, заброшенного во времена перестройки и выкупленного впоследствие по дешёвке, пионерского лагеря. Таких заброшенных объектов типа пионерских лагерей, баз отдыха предприятий и санаториев, в те времена было до хренища. Какие-то из них так и превратились в руины, а какие-то выкупили и восстановили ушлые дельцы.

Такой выбор места для мероприятия меня не порадовал. Если в центре Москвы в публичном месте риски, что меня могут по результатам сборища просто замочить, были минимальны, то в отдалённом от населённых пунктов месте на закрытой территории, степень опасности существенно повышалась. Но и деваться мне было некуда. Не приехать на сходку я просто не мог. Вся надежда оставалась на Китайца. Зная его ушлость и возможности, я подозревал, что где-то неподалёку на крайний случай находится пара готовых к взлёту вертолётов с штурмовыми командами из камуфляжников.

На встречу я отправился вместе с Тимофеем Пахомычем, который для участия в сходке прибыл в столицу и поселился опять в нашей гостинице. Много людей с собой мы взять не могли, поэтому ехали на двух машинах. В одной сидели мы с пожилым вором, в машине сопровождения ехали двое моих охранников из Службы безопасности Казино и двое ребят моего гостя. Китаец, Дакар и Бондарь, должны были прибыть на сборище сами по себе.

Тимофей Пахомыч рассказал, что на сходке будет также крёстный Китайца, старый авторитетный вор, «Дядя Ваня» с Дальнего Востока. Вообще-то, сходка была по столичным делам и присутствовали на ней в основном воры из столичного региона. Но и запретить участвовать в ней одному из патриархов воровского мира, приглашённого Китайцем, никто не мог.

Выбравшись из московских пробок и вырвавшись за Кольцевую, машины набрали приличную скорость. За окном автомобиля проплывали Подмосковные пейзажи, которые сегодня выглядели серо и уныло. Небо с утра хмурилось тучами, ветер, хоть и нехолодный по летнему времени, но порывистый и беспорядочный, трепал кроны высоких сосен. Во второй половине дня, когда была назначена сходка, начал накрапывать мелкий, противный дождь, что отнюдь не способствовало подъёму и так паршивого настроения.

Должен честно признаться, что я нервничал. На воровской сходке мне предстояло присутствовать впервые. А вот Тимофей Пахомыч демонстрировал олимпийское спокойствие. Для него такие сходки и разбор по понятиям, были делом привычным. Это была неотъемлемая часть того образа жизни, который пожилой вор вёл, считай, что с самого детства.

Меры безопасности предпринятые для охраны сходки были весьма серьёзными. Сначала нас тормознули перед шлагбаумом у поворота на узкую асфальтированную дорогу, которая вела к бывшему пионерлагерю. Здесь стояли охранники в форме какого-то ЧОПа с помповыми ружьями. Уточнив что-то по рации, нас пропустили. Дальше ситуация повторилась на въезде в ворота. Затем по подъездной дорожке мы проехали на довольно обширную стоянку перед трёхэтажным административным зданием, которая уже была довольно плотно заставлена дорогими машинами, возле которых переминались охранники, прибывших на мероприятие боссов.

Пока машина ехала к стоянке, я обратил внимание, что основная часть территории, с деревянными постройками барачного типа, в которых, видимо, и жили пионерские отряды, выглядела заброшенной. Отремонтировали и привели в надлежащий вид, только трёхэтажный административный корпус и ещё два здания. В одном из которых располагалась бывшая столовая, а в другом, по-видимому, спортзал, баня и прочие необходимые для отдыха и развлечения помещения.

Сама сходка проходила в здании столовой, переоборудованной под банкетный зал, ресторан и кабинеты для отдыха. Возле здания было полно хмурых ребят с автоматами, на входе стояла рамка металлоискателя. Пропустили в здание только меня и Тимофея Пахомыча. Наши сопровождающие остались возле автомобилей на стоянке.

Возле дверей зала, где проводилась сходка, стояли на охране четыре мордоворота. Вора сразу пригласили в банкетный зал, а я остался маяться в холле, ожидая, когда меня соизволят позвать. Таким образом, очевидно, мне лишний раз давали понять, что я птица невысокого полёта и здесь в качестве ответчика. Типичная тактика для уголовной среды, запугать, унизить. Однако меня не так просто было вывести из равновесия. В стрессовых ситуациях я бывал не раз и умел себя контролировать.

Пока я ждал, мимо проходили в зал некоторые более почётные участники сходки. Некоторых из них я знал, некоторых видел впервые. Большинство из них, проходя, бросали на меня заинтересованные взгляды. Дакар с Бондарем, даже поздоровались со мной. Давид «Наваха», который был большим любителем карточных игр, тоже подошёл перекинуться парой слов.

Наверное, наш вопрос был не единственным на сходке и его оставили для обсуждения напоследок. Так что прождать в холле мне пришлось чуть ли не час. Не самый приятный час в моей жизни. В голову лезло всякое. Но внешне я демонстрировал полное спокойствие и уверенность в себе.

Наконец, соизволили позвать и меня. Входя в зал, я собрался и постарался сосредоточиться. Страха не было. Не то чтобы я совсем не опасался, но спецподготовка полученная в Конторе давала себя знать. Хоть я и не кадровый офицер Конторы, но на спецкурсах меня натаскивали наравне с действующими офицерами, так что кое-что я умел.

Зал оказался неожиданно большим с высокими потолками, но было видно, что строили здание ещё при советской эпохе. Единственное, что выдавало новые времена, это современная система кондиционирования и освещения. Убранство зала было довольно скромным. У дальней торцевой стены стоял накрытый стол, предназначенный для банкета, который должен был состояться после завершения официальной части мероприятия. Короче зал как зал, ничего примечательного. Примечательной была компания, которая в этом зале собралась.

Напротив двери у боковой стены зала стояли три удобных кресла, в которых расположилась троица законников, которые сегодня возглавляли сходку. В середине сидел вор славянского происхождения, но в чертах которого явственно проглядывали черты наследства, не прошедшего для России даром, многовекового татаро-монгольского ига. Видимо, и кликуху ему в молодости дали, исходя из этого.

Хан был уже немолодым, но массивным и крепким мужчиной в возрасте за пятьдесят. По поводу растительности на его голове большинству людей наверняка сразу же вспоминалось, как приходил спор между Иваном Грозным и его сыном из монолога известного юмориста про «стрижено — брито». Вроде и не бритый, но и не стриженный наголо, что ещё больше подчёркивало его татарские корни. Из-за такой причёски вид он имел ещё более суровый. Серьёзный дядя.

По левую руку от него в кресле уютно расположился седой, совсем пожилой, потрёпанный жизнью вор, но в очень дорогом костюме. Судя по оказанным знакам уважения, я предположил, что это и есть крёстный Китайца, Дальневосточный вор, «Дядя Ваня».

По правую руку в кресле гордо восседал Давид «Наваха», легенда уголовного мира и, что немаловажно для сегодняшней сходки, названый брат Китайца. С одной стороны, мы могли рассчитывать на его поддержку, но с другой стороны, Пахомыч был прав, что против своих грузинских сородичей Давид в открытую не пойдёт.

По правую и по левую сторону от главной троицы были полукругом расставлены стулья, на которых расположились остальные участники сходки.

Сразу было заметно наметившееся противостояние. С одной стороны полукруга расположился Гиви, его племянник Звиад и, в основном, «пиковые» воры, всего около десятка человек. С другой стороны, сидели в основном славяне, среди которых несколько законников, а остальные, просто криминальные авторитеты, руководители крупных столичных и Подмосковных группировок. С этой же стороны, поближе к креслу, в котором сидел «Дядя Ваня», сидели Китаец, Дакар, Бондарь и Тимофей Пахомыч.

Замыкал эту часть дуги довольно молодой вор, черты лица которого выдавали в нём представителя малых народов из дальневосточного региона. Скорее всего, якут или бурят. Видимо, прибывший вместе со своим более старшим товарищем. Одетый в серый добротный костюм, выглядел он вполне обычно. Единственной деталью, привлекавшей внимание, был дорогой пижонского вида элегантный кожаный дипломат. Скорее всего, из крокодиловой кожи или шкуры какого-либо ещё экзотического животного. Многие присутствующие время от времени бросали на этот дипломат заинтересованные взгляды.

Наличие этого дипломата невольно наводило на мысль о «Чеховском ружье», которое в конце пьесы должно выстрелить. Кстати, забегая вперёд, так оно и случилось. В переносном смысле. Правда, залп этого ружья оказался по своей разрушительной силе сравнимым с выстрелом из пушки.

Я остановился посредине воображаемого круга, образованного двумя дугами стульев, напротив восседавшей в креслах троицы. Стоял я расслабленно и всем своим видом демонстрировал внимание и уважение, но при этом не выглядел подобострастным. Председательствующий выдерживал долгую паузу, рассчитывая вывести меня из равновесия. Но чего-то такого и ожидал, поэтому сохранял полную невозмутимость. Наконец, законнику это надоело, и он заговорил первым.

— Ну, давай рассказывай! — сурово потребовал Хан.

— Наговаривают на меня, — печально сообщил я.

— Кто? — поразился вор.

— Злые люди, — доверительно поделился я с ним информацией.

Несколько секунд законник непонимающе смотрел на меня, а потом оглушительно заржал, притопывая ногой и хлопая себя ладонью по бедру.

— Ну, уморил, — отсмеявшись произнёс он.

— Какого хера он из себя клоуна изображает. Пусть на вопросы отвечает! — зло выкрикнул Гиви.

— Спрашивайте. Отвечу, — резонно возразил я.

— Ладно. Пошутили и хватит, — заявил Хан. — Гиви предъявляет, что ты законы наши нарушаешь. Бизнес затеял, Казино открыл, без его разрешения. Что скажешь?

— Неправда, это, — спокойно отпарировал я.

— Да ты что, падла?! Совсем охренел?! Я что, по-твоему, вру, что ли? — взвился Гиви.

— Казино воры открыли и братва, на общаковые деньги, — доходчиво пояснил я. — С кем и чего там согласовывать, они сами решали. Не моя тема. У них спросите, — и я кивнул в сторону своих компаньонов.

Председательствующий перевёл вопросительный взгляд на Дакара и Китайца.

— Всё верно, — подтвердил Дакар. — Казино мы с Китайцем открыли. На моей земле. Так с какого хера мы должны были у кого-то разрешения спрашивать?

— Ну не разрешения, — сдал назад Гиви. — Я поставлен обществом за всеми игорными делами следить, и перед людьми отвечаю. Нужно было со мной обсудить эту тему.

— Может и надо, — равнодушно произнёс Дакар. — Только мы с Китайцем люди серьёзные, не фуфломёты какие-то. Чё базарить о том, чего ещё нет. Я как-то не привык порожняки гонять. Собирались сначала всё организовать, посмотреть, как дело пойдёт, а потом уже обсуждать с кем положено.

Хан ненадолго задумался, а потом высказал своё мнение:

— Так-то Гиви в своём праве. Он действительно перед людьми отвечает, должен владеть ситуацией. Вы люди уважаемый, так что насчёт разрешения он неудачно выразился. Но порешать вопрос вы с ним были должны. Так-то это вроде косяк, с вашей стороны, но и он тут не совсем прав. Дело прошлое, так что этот вопрос будем считать исчерпанным.

Возражений ни от кого не последовало, и вор опять обратил свой тяжёлый взгляд на меня.

— Что-то ты больно борзо себя ведёшь, для барыги. Ты вообще по жизни, кто будешь.

— Честный фраер.

— Опа. Это чё за херня. Гиви? Ты какого хера сказал, что он лох, когда он почти вор и право голоса на сходке имеет? — попенял он Гиви, а затем снова обратился ко мне. — А ты ничего не попутал, мил человек? Кто тебя знает? Кто за тебя сказать может?

— Да все Сашу знают. Он в игорном мире человек известный и в общак платит регулярно и большие бабки. Живёт с игры. Птица высокого полёта, чемпион мира по покеру. — вмешался «Дядя Ваня». — Почти любой из присутствующих за него подпишется. Верно я говорю, бродяги? — обратился он к присутствующим. Большинство из них согласно закивали.

— Я смотрю здесь какая-то херня творится. Какие-то непонятки нарисовались, — проворчал Хан. — Ты Гиви поосторожнее со словами. А то ведь знаешь поговорку: «Сам себя языком зарезал».

Поразмыслив, он велел одному из присутствующих охранников поставить ещё один стул в конце дуги стульев, рядом с бурятом и кивнул мне на него.

— Садись, пока посиди там. Если что нужно будет, спросим.

Я поблагодарил Хана и двинулся на указанное место. Даже не ожидал так легко отделаться. Когда проходил мимо Тимофея Пахомыча, тот мне одобрительно подмигнул. Я благодарно улыбнулся пожилому вору, всё же неплохой он человек, хоть и вор. Присев я незаметно оглядел присутствующих, пытаясь понять, куда клонится чаша весов. А картинка складывалась весьма занятная.

Гиви заметно нервничал и выглядел неуверенно. Видимо, сходка шла не совсем по тому сценарию, на который он рассчитывал. Неприятным сюрпризом для него стало присутствие на сходке «Дяди Вани», и он постоянно бросал на того задумчивые взгляды. Его племянник явно не привык к сборищам подобного уровня и сидел как на иголках. Вся его наглость бесследно испарилась. Остальные пиковые воры пока, похоже, были на стороне Гиви.

Китаец, Дакар и Бондарь вид имели уверенный и суровый. Пахомыч смотрелся в окружающей обстановке настолько естественно и непринуждённо, что я ему несколько позавидовал.

Главари криминальных группировок, сидевшие с нашей стороны, которые с ворами частенько конфликтовали, явно были в этом споре на нашей стороне. Давид старался не вставать ни на чью сторону. Ну а «Дядя Ваня», понятное дело, был на нашей стороне. Так-то расклад был скорее в нашу пользу. Хотя на таких сходках никогда не знаешь, чего ожидать, всё может круто измениться в один миг.

Тем временем сходка продолжилась.

— Что ещё? — недовольно обратился Хан к Гиви.

— Племянника моего на стрелке замочить хотели. А он, между прочим, в законе. Коронованный вор. Беспредельщики. Совсем берегов не видят.

— Пахомыч? — Повернулся Хан к нашему товарищу. — Ты на стрелке за главного был. Ты вор старый, опытный. И вдруг такой беспредел. Что за херня?

Обращался он к Пахмычу скорее по-дружески, был видно, что эти двое давно знакомы. Видать, когда-то сидели вместе, во времена одной из многочисленных ходок. Богатая у нашего Тимофея Пахомыча биография.

— Лажа всё это, — солидно возразил пожилой вор. — Уж если про наши законы говорить, и этот пацан себя вором величает, то какого хера он вообще на стрелке делал. Не воровское это дело. «Вор в законе» на стрелку ездить не должен, для этого другие люди имеются. Вор должен словом и авторитетом такие дела решать. Разбор делать, решения принимать. Корона не только права даёт, но и обязательства накладывает. Думал, получил корону, и всё? Нет. Люди смотрят, как себя новый вор покажет, оценивают. Доверие его оправдать надо. А то и недолго и обратно переиграть. Можно быстро этой самой короны лишиться. Иногда вместе с головой.

А этот припёрся с сотней архаровцев со стволами, как на бойню. Так разговоры не ведутся. Молодой, наглый, начал хамить, грубить. Естественно, Бондарь не выдержал, он у нас человек уважаемый, но горячий. Наорали друг на друга, а вгорячах чего только не ляпнешь. Валить его никто не собирался. Просто объяснили, что стрелка дело такое, опасное. Если пальба начнётся, то словить шальную пулю, как не хер делать. От дурной случайности никто не застрахован. Пацан, видать, зассал, напридумывал себе невесть что.

И, вообще. Хотели бы завалить — завалили. А так вот он жив-здоров, сидит здесь и глазёнками хлопает. Какая ему на хер стрелка, если он в нашей воровской жизни ничего не понимает. А, да что тут говорить, — махнул рукой пожилой вор. — Апельсин, он и есть апельсин. Дурилка картонная.

Вид у Хана сделался крайне недовольным. Однако в глубине его глаз плескались искорки смеха. Он явно разделял презрительное отношение Пахомыча к получившим за деньги корону выскочкам, и с удовольствием наблюдал, как пожилой вор виртуозно опускает молодого наглеца, полной завуалированных намёков назидательной речью.

Вроде всё как бы по делу говорит. Ну, поучает немного молодёжь, не без этого. А по сути, всем присутствующим из этой речи становилось понятно, что племянник Гиви, полное чмо. А учитывая то, что участники сходки из рядов братвы знали об обидной кличке, которой Звиада называли в кругах братвы, на лицах некоторых из них промелькнули глумливые усмешки.

— Можно подумать, нам всем делать не хера, кроме как какую-то хрень обсуждать. Сами, что ли, не могли разобраться промеж собой, — проворчал Хан ни к кому конкретно не обращаясь.

Затем повернулся к Гиви и произнёс:

— Давай излагай дальше, что там у тебя за предъявы. Только без хитрожопых закидонов, по делу.

— Деньги в общак не платят, — сердито бросил Гиви.

— Как так? — удивился Хан.

— Опять херню несёт? — заявил Дакар.

— С общаком всё ровно, — вмешался Давид. — Мне в общероссийский вносят регулярно и нехилые бабки.

— Не знаю ничего, — зло процедил Гиви. — Все выплаты от игры в общак через меня должны идти.

— Так-то, Гиви, наверное, прав, — поразмыслив сообщил Хан. — Не то чтобы косяк, но неправильно. Порядок должен быть. Вы между собой порешайте и в дальнейшем в общак, как и все, кто с игры имеет, через него бабки вносите. — обратился он к Дакару и Китайцу. — Ты ведь не против? — вопросительно глянул он на Давида. Тот только пожал плечами, явно предпочитая придерживаться нейтралитета.

— Ну, что? Лады, — обратился он уже к Китайцу с Дакаром.

— Нет! Не будет такого. Гиви от нас ничего не получит! — вдруг, к удивлению многих присутствующих, резко возразил Китаец.

— Обоснуй, — попросил, удивлённый Хан.

— Да тут и так всё ясно. Если бы, он пришёл как положено, с уважением, и переговорил. Это одно дело. Но он знал, что я в отъезде. Прислал своего недоделанного племянника, которого непонятно с какого перепуга вором считают, хотя большинство серьёзных людей этого «апельсина» не признают. Тот наехал нагло, беспредельничал у нас в доме. И уже на стрелке, когда знал, что это наш с Дакаром кусок, продолжал борзеть, угрожал. Так что хер им теперь, а не бабки в общак.

— Да ты кто такой?! — вскочил с места Гиви. Ты, б##дь, даже не вор. Тебя подняли за то, что ты Давиду с шерстяными в пресс-хате помог, — и не удержавшись, зло ляпнул уж совсем лишнего. — Надо ещё разобраться, что ты там вообще делал? Может, они тебя уже в жопу оприходовать успели, — и сразу же осёкся, поняв, что сказал лишнего. Но было уже поздно. Слово сказано.

В зале повисла зловещая тишина. Охранники напряглись. Все присутствующие подобрались, вдруг разом вспомнив, что это не дружеские посиделки, а сходка. И случиться здесь может всякое. Нередко такие вот встречи кончались большой кровью.

Китаец поднялся со своего места и Гиви отпрянул, рухнув на стул и сжавшись в комок. Все замерли.

— Зря ты так сказал, — спокойно произнёс Китаец. — За слова ответить придётся. Считай, что ты уже труп. — Лицо его было совершенно невозмутимым. Просто невероятная выдержка.

— Я, в законе, — сдавленно прохрипел Гиви. — Тронешь меня, тебя гадом объявят.

— Э, брат, погоди, — вскочил со своего места Давид. — Он, конечно, гнида, но верно говорит. Ты ведь знаешь, что за убийство «вора в законе» вилы. Нельзя его валить, — сокрушённо покачал он головой.

Ситуация была тупиковой. Все присутствующие понимали, что такое оскорбление можно было смыть, только убив несдержанного на язык вора. Но тогда Китаец действительно восстановит против себя всё воровское сообщество. Но и оставить без последствий такое, значило навсегда потерять авторитет.

— Ничего, я этот вопрос решу. Ты, Гиви всё равно не жилец. При всех говорю, что лично тебя прикончу, — невозмутимо заявил Китаец, садясь на своё место.

— Ладно, давайте вернёмся к вопросу с Казино, — облегчённо вздохнув, предложил Хан. — Есть ещё кому, что сказать?

Все молчали, но тут вдруг внимание обратил на себя лёгким покашливанием «Дядя Ваня».

Председательствующий вопросительно повернул к нему голову.

— Тут вот Гиви, предъявляет уважаемым людям. Учит кто и что должен делать. Воровские законы толкует. Только вот я никак не пойму, на каком основании. Кто он вообще по жизни?

— Ты что, старый? Окончательно из ума выжил? — ощерился Гиви. — Что это за предъявы такие?

— Ты вот, мил человек, вором себя именуешь. Вот только вопрос, по закону ли ты эту корону получил. Ведь когда сходка тебя короновала, ты должен был все свои косяки обсказать. Чтобы люди решили, достоин ты этой самой короны или нет.

— Слушай. Ты человек уважаемый, — обратился Хан к старому вору. — Только я никак не пойму, куда ты клонишь.

— А ты не торопись, — неожиданно сурово отрезал патриарх уголовного мира. — Поймёшь ещё.

— Сдаётся мне милок, что, когда ты людям о своём житие-бытие рассказывал, не всё ты рассказал. Кое-что утаил.

— Да ты о чём, старый? — неприязненно удивился Гиви.

— Ну, например, о том времени, когда ты в конце 90-х срок отбывал в Мордовской колонии.

Что-то явно пошло не так, потому что Гиви переменился в лице, и все присутствующие это заметили.

— Ну-ка, погодь, — насторожился Хан. — Мы с Гиви в это время вместе сидели. Я там смотрящим за зоной был. О чём речь? — и он перевёл требовательный взгляд на Гиви.

— Да, гонит он. Свихнулся, на старости лет, — отводя глаза, пробормотал Гиви.

Хан долго недоверчиво смотрел на него, затем повернулся к «Дяде Ване».

— Обосновать сможешь? — поинтересовался он.

— Сынок, ну-ка подай мне ту папочку с документиками, — попросил старый вор своего молодого спутника с дипломатом.

Тот аккуратно открыл кожаный чемоданчик, вынул из него старую, потрёпанную картонную папку и, подойдя, передал её старику.

Самая обычная папка для делопроизводства и подшивки документов, ещё из прошлого века, с надписью Дело №… Такие папки хорошо знакомы опытным уголовникам, именно в них менты подшивали бумаги по уголовным делам. Многие, присутствующие в зале, насторожились.

А я подумал, что уж больно удачно появилась эта папочка, прямо как «рояль из кустов», аккурат к сегодняшней сходке. И вряд ли добыли её люди старого вора. Всё же не те у них возможности. Тут чувствовалась длинная рука генерала Власова с его всемогущей Конторой.

— Верно, верно. Именно ты Хан тогда и был смотрящим за зоной. Как же ты крысу проморгал? — участливо попенял старый вор.

Хан сидел молча, с каменным лицом. На него нахлынули воспоминания. Зона была «красной», он был там единственным законником и вёл жестокую войну с администрацией колонии и активом. Вспоминал не только головой, но и сломанными рёбрами, отбитыми почками и повреждённой селезёнкой. В конце концов, он одержал верх, и администрация была вынуждена договариваться с ворами и смягчить режим. Победить-то он победил, только вот утраченное в этой борьбе здоровье уже не вернёшь.

Но много непонятного происходило в ту пору. Откуда-то заместитель начальника ИТУ по режиму частенько узнавал о воровских планах и успевал принять меры. Кто работал на «кума» и сливал тому информацию, выяснить тогда так и не удалось. Ясно было только, что это человек из ближнего окружения Хана.

И вот теперь Хан сидел, держа в руках потрёпанную папку, и не решался её открыть. Подняв голову, он увидел, что все смотрят на него и, наконец, открыл папку, уже зная, что там увидит, и отсутствующим взглядом уставился на первую страницу.

Обычная старая пожелтевшая дрянного качества бумага, вставленная в современный пластиковый файл формата А4, с обязательством заключённого номер такой-то о сотрудничестве, ФИО и приклеенная фотография. Затем перевернул страницу и обнаружил в следующем файле несколько старых, пожелтевших фотографий. На которых был изображён заключённый и хорошо знакомый ему «кум» Мордовской колонии, подполковник Звягин. Эту рожу Хан будет помнить до самой своей смерти.

Заключённого он тоже хорошо знал, спутать его с кем-нибудь было невозможно.

Фотографии были сделаны через зеркальное стекло, незаметно для находившегося в комнате заключённого, чтобы было чем прижать его, если вдруг тот взбрыкнёт. Вот зек принимает из рук подполковника сигарету. Вот сидит с ним за столом, на котором разложены бутерброды с колбасой, сыром и несколько конфет и пьёт чай. Вот кум стоит за его спиной, положив ему руку на плечо, а тот подписывает какую-то бумагу.

Затем Хан машинально взглянул на подшитую следом пачку доносов и закрыл папку, безразлично уставившись в пустоту.

— Что там? — поинтересовался, сидящий рядом Давид.

Хан молча передал ему папку. Давид пролистал её и так же молча закрыл.

— Ошибки быть не может? — поинтересовался он.

Хан безразлично покачал головой:

— Не. Я эту гниду на всю жизнь запомнил. Зам по режиму, его ни с кем не спутаешь.

Хан долго сидел молча. Наконец, собравшись, поднял голову и тусклым голосом объявил:

— А «Дядя Ваня» прав. Крыса среди нас завелась. Моя вина.

Все взгляды переместились на Гиви. На того было больно смотреть. Вор побледнел, руки его тряслись, одно веко непроизвольно дёргалось.

— Хан. Я всё могу объяснить.

— Да нечего тут объяснять, — равнодушно ответил тот. — Что теперь делать будем? — обратился он к «Дяде Ване».

Тот пожевал губами и задумчиво произнёс:

— В прежние времена бы его однозначно прямо на сходке «посадили на перо». Но теперь времена другие, да и пачкать руки об эту мразь уважаемым людям не дело. Поэтому предлагаю «дать по ушам», снять с него корону и пусть валит отсюда. Но! Ты крысу проворонил, твой косяк. Тебе с ним потом и решать.

— Все слышали? — встал с кресла Хан, выпрямляясь во весь свой немалый рост. — Кто-то против? — все промолчали. — Значит, так и порешим.

Хан повернулся к трясущемуся стукачу.

— Гиви, ты всё слышал. Теперь ты больше не вор, сообщение людям, по крыткам и на зоны я разошлю. А теперь пошёл вон. Успеешь исчезнуть твоё счастье. Мир большой. Нет — сам знаешь.

Гиви, сгорбившись, нетвёрдой походкой побрёл к выходу, но дойти до дверей не успел.

— Эй, Гиви. Ты ничего не забыл? — окликнул его Китаец.

Тот застыл на полдороге и опасливо повернулся.

— Тебе тут звонок, — направляясь к вору неспешной походкой и доставая из кармана пиджака смартфон, проронил Китаец.

— Какой звонок? — поразился Гиви. — От кого? Откуда?

— Наверное, с того света, — произнёс Китаец и, поддев ногтем, сковырнул защитное стекло, закрывавшее экран смартфона.

Я сразу же вспомнил занятия на курсах Вышки во время обучения в Конторе, по работе с подручными предметами. Обычно покровное стекло изготавливают из высокопрочного закалённого стекла, которое при повреждении, разрушается на мелкие кусочки. Но в руках Китайца было специально изготовленное обычное стекло. Поэтому, когда тот резким движением переломил хрупкую пластину на две части, получилось два половинки с зазубренными острыми краями.

Китаец молниеносным движением полоснул острой кромкой по жилистой шее Гиви, вскрывая сонную артерию. Кровь выплеснулась фонтаном и Гиви захрипел, схватившись рукой за рану, в тщетной попытке остановить поток алой жидкости. Затем безвольно осел у ног, брезгливо отступившего в сторону, Китайца.

Тот невозмутимым взглядом обвёл, застывших в шоке присутствующих, и сообщил:

— Он ведь больше не вор. Корону с него сняли. Так что я в своём праве.

Все потрясённо молчали.

Значительно позже, анализируя события этой сходки, я понял, что Китаец с самого начала не собирался ни о чём договариваться с Гиви. Потому что открытие Московского Казино было только первым шагом в создании национальной покерной сети, и Гиви со своим племянником без конца устраивали бы с нами разборки, пытаясь подмять этот выгодный проект под себя.

Поэтому он сразу решил устранить Гиви. И сделал это максимально жёстко, жестоко и показательно. Новость об этом событии широко разойдётся в воровских кругах, и отныне мало кто решится связываться с Китайцем.