Эксперимент номер 225

Глава 10. Вернувшиеся воспоминания. Часть III

Так прошло несколько дней. Одна неделя сменяла другую. Аннали постепенно поправлялась. Её раны на руке затянулись, однако ей до сих пор не разрешали покидать медицинский блок, как и возвращаться к работе.

Всё это время Аннали провела, словно в чёрно-белом фильме: перед ней мелькали какие-то люди, давали какие-то препараты, что-то говорили, но их слова походили на белый шум.

В голове девушки снова и снова всплывали воспоминания: как Айзек не успел остановиться и ударил её, как он кинулся к ней и пытался осмотреть рану, его глаза в тот момент… такие тёплые, наполненные грустью и сожалением. Ни о чём другом она думать просто не могла! Все эти мысли не давали ей покоя. Что это за чувство, которое так навязчиво преследует её?

Очередной день проходил в медблоке. Белые стены палаты, кровать с чистым белым бельём, светлое окно, белая сорочка на теле Аннали, как и повязка на её руке. Слишком много белого. Её уже тошнило от этого цвета. Однако плюс был в том, что здесь всегда был свежий воздух, лучи солнца хорошо проникали внутрь через окно.

Тишина. Иногда она слышала пение птиц снаружи. Аннали прислонилась к окну и бросила свой взор на улицу. Из окна практически ничего не видно из-за яркого солнца, однако тёплые лучи заботливо грели в своих объятиях.

Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь пением птиц, как вдруг раздался стук в дверь.

— Да? — крикнула она.

После её ответа, дверь палаты приоткрылась и на пороге показался высокий мужчина в белом халате. Это был лечащий врач Аннали.

— Здравствуйте, мисс Волтер. Как вы чувствуете себя сегодня? — спросил он.

— Здравствуйте. Всё хорошо, — кивнула девушка.

Мужчина присел рядом и осмотрел повязку, под которой скрывалась заживающая рана и сломанная кость.

— Смотрю, вы идёте на поправку. Завтра можем снять повязку и выписать вас, — улыбнулся он.

Глаза Аннали тут же вспыхнули, словно два ярких сапфира. Это была самая хорошая новость за всё время. Наконец-то она вернётся к работе и займётся хоть чем-то полезным.

Врач провёл осмотр её руки, проверил рефлексы и движения, а затем ушёл, что-то записав в свои документы.

Аннали упала на кровать. Прошло уже практически три недели с тех пор, как она оказалась в медблоке. Девушка думала, что проведёт здесь намного больше времени… Но недаром этот комплекс занимается разработкой инновационных препаратов, которые должны облегчить жизнь простым людям — так думала Аннали. Но какой ценой? В её глазах снова всплыл образ Айзека. Метис со множеством шрамов на теле, цепи на его руках, ошейник на шее, тусклый, измученный взгляд оранжевых глаз…

Один за другим всплывали воспоминания о том, как Аннали не один раз становилась свидетельницей того, как он мучился от побочных эффектов введённых ему препаратов. И никого не было рядом с ним в такие моменты, кроме неё…

Аннали в очередной раз вошла в камеру Айзека. Не успела она открыть рот, чтобы поприветствовать его, как вдруг обнаружила парня лежащим на полу.

— Айзек? Что с тобой? — девушка осторожно коснулась его плеча, дабы убедиться, что он в сознании, как вдруг…

Метис тут же вздрогнул и, в следующий момент, резко махнул рукой, больно ударив белое предплечье девушки.

— Не трогайте меня! — громко сказал Айзек, но его слова больше походил на истерический крик… — Не трогайте меня… Хватит делать мне больно!

— Айзек… успакойся. Это я, Аннали. — пыталась заговорить она с ним, но парень будто её не слышал.

— Не… трогайте меня…

Произнеся эти слова, буквально на выдохе, метис свалился на бок и часто задышал. Зрачки в его глазах расширились. На лице отчётливо проступил болезненный румянец.

Айзек держался за плечо на котором красовался след от прокола и капли зеленоватой жидкости на его коже.

С сочувствием посмотрев на него, Аннали присела рядом и осторожно коснулась лба парня. Её руку обожгло от жара. У Айзека очень сильно поднялась температура.

Без лишних разговоров, она сняла матрас с кровати для подопытных и положила его на пол, так как поднять и положить Айзека на кровать ей чисто физически не хватит сил.

К сожалению позвать кого-либо из персонала лаборатории на помощь Аннали не могла. К подопытными относились здесь так: «Выживет — хорошо, не выживет — не велика потеря, найдём нового испытуемого».

Аннали перетащила Айзека на матрас и накрыла сверху старым тонким одеялом.

Стоило ей только это сделать, как метис, сдавлено простонав, перевернулся на бок и его вырвало прямо на пол. Хоть не на мартас…

Парень закрыл лицо руками и крепко сжал край матраса.

Аннали успокаивающе гладила Айзека по спине, но как только она коснулась его, он почему-то задрожал, будто его забил озноб.

— Всё хорошо. Всё хорошо… — шёпотом успакаивала его девушка.

— Не… не уходи. Не оставляй меня… прошу… — тихо шептал он и по щекам парня покатились слёзы.

Но почему-то Аннали понимала, что эти слова обращены не к ней, а к какой-то другой женщине…

Как только Айзеку стало легче, девушка намочила тряпку и положила компресс на его горячий лоб. Большее она сделать просто не могла. Ей оставалось лишь молиться о том, чтобы её подопечный поправился.

Аннали сжала край одеяла. Ей стало мерзко насколько же люди могут пренебрегать другой жизнью, называть человека «подопытным», не знать даже его имени и называть одним лишь номером — 225.

А затем… хладнокровно ввести ему этот чёртов препарат, из-за которого тело Айзека подверглось страшным мутациям, зная о последствиях. Он чудом пережил это обращение. Аннали понимала сколько мучений и боли ему пришлось при этом вытерпеть, и он испытывает их до сих пор.

Из глаз девушки вновь полились слёзы. Скорей бы наступил следующий день. Тогда она сможет вернуться к работе и отвлечься от всего этого.

Внезапно в дверь снова постучали.

— Войдите! — крикнула Аннали.

После минуты молчания, на пороге показался темноволосый, плотный мужчина, лицо которого украшала ровная клиновидная борода, небольшие морщины и очки на переносице.

— Доктор Марсель… — шокировано произнесла девушка. Она не ожидала столь внезапного визита, несмотря на то, что мужчина навещал её часто за всё время, что она провела здесь.

Доктор Марсель придвинул стул к кровати Аннали и уселся на него, параллельно положив на прикроватную тумбочку рядом с ней пакет яблок.

— Аннали, как ты себя чувствуешь? Слышал, ты идёшь на поправку, — сказал он, протягивая ей одно из яблок.

— Да. Наконец-то я смогу вернуться к работе, — кивнула девушка, принимая фрукт.

— Надеюсь, впредь ты будешь осторожнее. Даниэль… Поверить не могу, что он заставил тебя иметь дело со своими подопытными монстрами. Резня, что случилось на втором уровне… Мы потеряли двадцать сотрудников. Слава Богу, что ты осталась жива. Кто знает, что мог сделать с тобой номер 225, если бы группа захвата не успела вовремя.

— Нет, Айзек, он… не хотел навредить мне. Это вышло случайно.

— Аннали, не оправдывай его! Этот монстр перерезал двадцать человек! Я знаю какие у вас были отношения, но пойми, он больше не тот человек, каким ты его знала. Теперь он монстр, который потерял остатки рассудка. Разве человек в здравом уме перережет двадцать ни в чём неповинных людей?

— Он потерял остатки рассудка только потому что его использовали в этих экспериментах… — тихо прошептала она.

На минуту в палате повисла напряжённая тишина.

— Я знаю это, Аннали. Но ты ничего не сможешь с этим сделать. Ты сама читала условия договора и… приняла их. Дам тебе совет: Не привязывайся к людям, которые находятся в этом комплексе, особенно к подопытным. А уж тем более не иди Даниэлю наперекор. Это всегда плохо заканчивается.

— Что… вы имеете в виду?

— На сегодня хватит. Тебе нужно отдыхать, Аннали. Завтра у тебя тяжёлый день, — после сказанных слов, доктор Марсель поднялся со стула и молча вышел из палаты.

Аннали стало не по себе. Впервые за долгое время она увидела доктора Марселя таким серьёзным и опечаленным. Неужели он так сильно переживает за неё?

*****

Наступил следующий день. Аннали сняли повязку с руки и выписали из медблока. Её рана, да и сама кость, зажили хорошо. Даже не осталось уродливых шрамов.

Вернувшись в свою комнату в жилом блоке, девушка долго не могла привыкнуть к тому, что помимо чистого белого существуют ещё и другие цвета.

На прикроватном столике лежал конверт, уведомление от Даниэля: «Поздравляю тебя с выпиской, дорогая. Извини, что сегодня не смог встретить тебя лично. У меня много дел. Буду через несколько дней. На время моего отсутствия тебе нужно разобраться с некоторыми бумагами в архивах. Дело срочное, поэтому выполни его, как можно скорее. С меня причитается хорошая премия за твой труд и несколько дней выходных, чтобы ты потом смогла отдохнуть. Даниэль».

Аннали прочитала листок и выдохнула. Ну вот и то о чём она так долго мечтала — шквал работы, на которой она, похоже, будет засиживать с утра до ночи. Что ж, других дел у неё всё равно нет, тем более раз уж Даниэль в командировке.

Собрав с собой всё необходимое, девушка двинулась в сторону архивов, что находились на другом конце пятого уровня.

Как же непривычно ей вновь было ходить по белым коридорам. Аннали даже слегка подзабыла план этажа… Господи, не хватало ей ещё заблудиться в этом непонятном лабиринте из белых стен!

Аннали точно помнила, что путь в архивы лежит через блок лаборатории, где когда-то она впервые увидела Айзека. Айзек… Нет, прочь плохие мысли! Сейчас ей нужно сосредоточиться на работе!

Её шаги гулким эхом раздавались по закрытому блоку, в котором даже не горел свет, так как рабочее время уже давно закончилось. Эта тишина напрягала Аннали. Она крепче прижимала к себе папку документов, стараясь снять напряжение.

Воспоминания сами собой окрашивали тёмные блоки яркими образами. Вот она идёт вместе с Даниэлем по лестнице, вот она любопытно озирается по сторонам и рассматривает в прозрачных кубах оборудование. Вот они подходят к одному из блоков, и там она видит силуэт Айзека… Аннали будто наблюдала за всем этим со стороны. Это… что ведения?

Девушка закрыла глаза белыми ладонями. Неужели у неё настолько проблемы с головой, что она видит галлюцинации в реальной жизни? Так и правда сойти с ума не далеко!

Простояв так минуту, Аннали наконец открыла глаза. Яркие образы исчезли. Снова блок лаборатории покрывала тьма. Но там, где ей, как она думала, померещился силуэт Айзека, образ никуда не исчез… В той стороне по-прежнему был чей-то силуэт и он находился в камере.

Превозмогая парализующее чувство страха, Аннали решила подойти ближе. Звук эха ее шагов накалял обстановку. А если в этой камере сейчас окажется страшный мутант, который нападёт на неё?

Стараясь не думать об этом, девушка выдохнула и подошла ближе к прозрачной камере, пригляделась. Там, в абсолютной темноте, она смогла разглядеть силуэт человека или существа, напоминающего его…

Он сидел на коленях, его руки были прикованы к стенам. Всё тело существа было утыкано разного рода трубками, подключённым к датчикам. По ним активно циркулировала какая-то жидкость. Его грудь тяжело вздымалась, иногда силуэт вздрагивал, а затем снова опадал и не шевелился.

Когда глаза Аннали окончательно привыкли к темноте, она с ужасом отшатнулась назад.

— Айзек… — произвольно слетело имя с её губ.

Услышав голос, метис поднял на девушку свой тяжёлый, замученный взгляд мутных оранжевых глаз.

По трубкам, которыми был утыкан парень текла красная жидкость, его кровь. По другим циркулировали разного рода растворы, видимо поддерживающие в организме Айзека жизненно важные функции. Сам он был изрядно измотан… Его лицо покрывал холодный пот и неестественная бледность для его смуглой кожи.

Они минуту смотрели так друг другу прямо в глаза, пока Аннали не сорвалась с места и просто не убежала, спешно скрывшись в тёмных коридорах лаборатории.

Не помня как, Аннали добралась до архивов и заперла за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди, в глазах девушки застыл образ Айзека, который она недавно увидела.

Переварив происходящее, она медленно съехала на пол. Дыхание сбилось, к глазам подкатили слёзы, из груди вырвался тихий крик, который Аннали приглушала руками.

Шок. После долгой разлуки видеть Айзека в таком состоянии… Но, что она может сделать? Доктор Марсель был прав — она ничем не сможет помочь Айзеку.

Отчаяние начало душить Аннали изнутри. Единственное, что ей сейчас остаётся только сидеть и плакать, пытаясь забыть всё увиденное, как страшный сон.

Немного придя в себя, Аннали приступила к работе, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей. Она не заметила, как провела в архивах всю ночь, даже не выделив перерыв на сон. Только включившийся в блоке яркий свет и активный гул снаружи помогли Аннали определить, что наступил новый день.

Девушка устало потёрла шею и протянула руку в сторону электрического чайника, что стоял неподалёку. Аннали налила туда воды и поставила кипятиться. Там же она нашла грязную кружку, которой явно пользовались не один десяток раз, и насыпала туда несколько ложек кофе.

Аннали посмотрела на себя в зеркало: Растрёпанные светлые волосы, тёмные мешки под глазами, заплаканное лицо…

Когда чайник вскипел, девушка залила кипяток в кружку и подождал пока её живительный напиток будет готов. Сделав глоток кофе Аннали сразу стало легче. Усталость ушла, голова перестала гудеть. Теперь она снова могла приступить к работе.

Сейчас работа была для неё единственным средством, чтобы забыться и не впадать в депрессию ввиду последних событий.

За работой Аннали полностью потеряла счёт времени. Какое время суток сейчас? Утро? День? Вечер? Ночь? Какое сейчас время? Девушка не чувствовала даже голода. А даже если бы и чувствовала, она не хотела выходить из архива, потому что… там был Айзек.

Но вскоре физиологические потребности победили её. Хотела девушка того или нет, но ей придётся выйти. Вечно сидеть в архивах она просто не могла.

Аннали приоткрыла дверь архивов. Помещение тут же озарил яркий свет ламп. Девушка зажмурилась. Её синие выразительные глаза слезились от слишком яркого света. Конечно в архиве тоже горел свет, но не такой яркий и холодный.

Однако, вскоре, её глаза привыкли к свету. Яркая пелена собралась в полноценную картинку. По блоку лаборатории перемещались люди в белых халатах, гудело и работало оборудование, слышались чужие голоса.

Живот Аннали скрутило. Она не ела уже довольно долгое время. Ей нужно было добраться до столовой, чтобы взять еды. Как на зло, путь до столовой лежал через камеры в одной из которых находился Айзек.

Нет, если она снова его увидит… Сердце Аннали просто не выдержит и она сломается, снова впадёт в депрессию, снова попытаться покончить с собой… Но другого выбора у неё просто не было.

Девушка сильно сжала свои плечи и не решительным шагом направилась в сторону камер, стараясь не поднимать взгляд. Со стороны было похоже на то, будто Аннали страдает наркотической зависимостью: бледная, худая, замученная девушка, с тусклым взглядом синих глаз устремлённых в одну точку, под которыми располагались тёмные мешки. Наверно так и думали её коллеги, так как никто из них даже не решился подойти к ней, а уж тем более что-либо спрашивать.

Так постепенно Аннали проходила камеру за камерой, в том числе и ту, где находился Айзек. Метис всё ещё был там, неподвижно стоял на коленях, утыканный множеством трубок. Несколько трубок торчали из его предплечий, по ним перегонялась кровь, крупная трубка была введена в горло Айзека, она насыщала его лёгкие кислородом, более мелкие трубки были подсоединены к спине парня, по ним циркулировал прозрачный раствор, по всей видимости глюкоза и физический раствор, а возможно и седативные препараты.

Айзек держал голову опущенной и не поднимал взгляд. Казалось, он совсем не понимает, что происходит… Краем глаза Аннали заметила датчики с его жизненными показателями:

Пульс — 90 ударов в минуту.

Частота дыхания — 20 в минуту.

Артериальное давление — 100/60 миллиметров ртутного столба.

Насыщенность О2 — 97 %.

На полу девушка заметила некое подобие крови и… рвоты? Нет, она не должна об этом думать!

Ускорив шаг, Аннали, чуть ли не переходя на бег, спустилась вниз по лестнице и вскоре попала в жилой блок, а оттуда прямиком в столовую.

Девушка взяла лёгкий обед, перекусила и решила немного отдохнуть в своей комнате, так как коллеги, в прямом смысле, стали сторониться её и как-то странно перешептываться между собой. Неужели она настолько плохо выглядит?

После обеда, как и было задумано, Аннали вернулась в свою комнату, приняла душ, а затем рухнула на диван в махровом белом халате. Она рассматривала потолок и думала о сегодняшнем дне. Сколько работы ей ещё предстоит выполнить… Девушка не заметила, как её глаза начали постепенно закрываться, пока она вдруг не погрузилась в глубокий сон.

*****

Аннали открыла глаза и резко вскочила с дивана. Она поняла, что проспала весь день. И спала бы дальше, если бы не будильник, который она завела на семь часов вечера.

Мысленно отчитав себя за этот поступок, Аннали быстро привела себя в порядок и переоделась в свою рабочую форму — белое обтягивающее платье, поверх которого она одевала белый халат, светлые туфли на маленьком каблуке и талисман в виде золотого сердечка на шее.

Девушка заперла за собой дверь и поспешила вернуться в архивы. Она и так потеряла довольно много времени, внезапно прервавшись на сон.

Аннали снова предстояло пройти через камеры лаборатории. К сожалению или к счастью, рабочее время уже давно закончилось и в блоке снова воцарила тьма и тишина.

Девушка нерешительно зашагала по тёмным коридорам. Хотела она того или нет, но на её пути вновь возникла камера Айзека. Аннали ускорила шаг, стараясь не отрывать взгляд от пола.

Мысленно она повторяла про себя одну и ту же фразу:

— Прости… прости меня… Айзек.

Проходя мимо его камеры, она внезапно остолбенела: Айзек обессилено висел на трубках, опутывающих его руки, некоторые из них были сорваны и из них на пол лилась кровь. Из трубки, которая была введена в рот парня капала желтоватая жидкость, а на губах остались следы недавней рвоты. Жизненные показатели изменились в худшую сторону:

Пульс — 140 ударов в минуту.

Частота дыхания — 32 в минуту.

Артериальное давление — 60/40 миллиметров ртутного столба.

Насыщенность О2 — 90 %.

Это были показатели умирающего человека!

— Айзек! — в ужасе вскрикнула Аннали, закрывая свой рот руками. Сейчас перед ней встал сложный выбор: Уйти отсюда и позволить Айзеку умереть или же попытаться оказать ему медицинскую помощь, и попытаться спасти?

Но с другой стороны… Айзек пережил в стенах этой лаборатории столько ужасных событий, что такая смерть была самым лучшим исходом.

Минуту Аннали смотрела на умирающего Айзека, а затем крепко ухватила себя за плечи и направилась в сторону архивов.

— Так будет лучше… Так будет лучше… — твердила она себе под нос, словно молитву.

Слёзы полностью закрыли обзор, всё превратилось в сплошную мутную картину. Даже если бы Аннали и попыталась помочь Айзеку, она бы попросту не смогла открыть камеру. Камера открывалась специальным ключом, который находился только у заведующего блоком.

Внезапно, сделав очередной шаг, девушка обо что-то запнулась из-за чего с грохотом упала на пол. Посмотрев себе под ноги она увидела нечто красное, цилиндрической формы. Это… что, огнетушитель? Кто его вообще здесь оставил?

За секунду рой мыслей разом пролетел в её голове. Не успев опомниться, Аннали схватила огнетушитель и с разбегу впечатала его в стекло камеры, где сейчас находился Айзек.

Не знаю сколько она приложила сил для этого удара, но этого хватило, чтобы стекло камеры треснуло и сквозь повреждённую зону можно было выдавить проход, через который можно было пролезть.

Аннали, приложив некоторые усилия, пролезла внутрь камеры. Придерживая Айзека, она извлекла из него оставшиеся трубки, уложила на пол и перевязала его кровоточащие раны кусками ткани, которые оторвала от подола своего халата.

Оказав парню первую помощь, она направилась в хозяйственную комнату, где взяла оттуда тележку для перевозки белья. Накидав на неё несколько простыней, Аннали, как можно аккуратнее, переместила на неё Айзека и, прикрыв парня ещё парой простыней, покатила тележку в сторону архивов.

Закатив тележку внутрь здания, Аннали переложила парня на раскладушку, что находилась в небольшой отдельной комнатке, оставленной ещё от предыдущего работника архивов, который буквально жил здесь, у себя на работе.

После проведённых манипуляций состояние Айзека довольно быстро стабилизировалось.

Аннали устало опустилась на стул, что стоял возле её рабочего стола. Комната с раскладушкой как раз находилась напротив него. Боже, о чём она только думала? Что за сумасшедший поступок она только вытворила? Это же самое настоящее похищение… похищение собственности лаборатории. Как бы грубо это не звучало, но все подопытные центра являлись собственностью лаборатории.

Что ей теперь делать? Во что она ввязалась? Если Даниэль узнает, что она тут поворачивает… Господи, Аннали не хотела даже думать об этом!

Но почему-то когда она смотрела на спящего Айзека, её беспокойство стихало, грудь наполняло теплом и Аннали хотела надеяться на лучшее.

*****

Следующие дни она провела в работе над документами. В блоке лаборатории подняли тревогу, Айзек был объявлен в розыск. Аннали боялась лишний раз выходить наружу. Конечно никто не догадается искать особо опасного мутанта прямо у себя под носом, особенно в забытых всеми архивах, однако это был лишь вопрос времени.

Все эти несколько дней Айзек находился в глубоком сне, несмотря на то, что все его жизненные показатели уже давно пришли в норму. По всей видимости он всё ещё восстанавливался после выматывающих экспериментов, что активно проводили над парнем.

Аннали, как всегда, сидела за рабочим столом. На часах отображались время: два часа дня. Девушка сделала глоток из чашки, наполненной горячим кофе, и принялась активно что-то печатать на компьютере, как вдруг, она внезапно услышала шорох в углу, где стояла раскладушка.

Обернувшись, Аннали увидела: Айзек… он наконец-то открыл глаза. Парень осторожно обводил ими комнату — стены, потолок, стоящие рядом предметы. Судя по его выражению лица, он пребывал в явном замешательстве.

— Айзек, — позвала Аннали, осторожно приблизившись к нему. — Всё хорошо. Слышишь? Ты в безопасности, — сказала она, коснувшись плеча метиса своей нежной рукой.

Айзек ненароком вздрогнул, когда девушка коснулась его, но не ощутив, обычно следующей после этого боли, он выдохнул и немного успокоился.

— Аннали… — тихо произнёс метис её имя, посмотрев на девушку тёплым взглядом огненно-оранжевых глаз.

Аннали ощутила, как её грудь тут же наполнилась теплом. Впервые за долгое время Айзек сказал хоть слово. И это слово… было её имя.

— Как… ты себя чувствуешь? — спросила она, пытаясь не акцентировать на этом внимание, дабы не показывать свою щенячую радость, так как её это слишком смутило…

— Я… не могу пошевелиться… — произнёс Айзек, стараясь подняться с раскладушки, но Аннали остановила его и почти сразу уложила обратно.

— Ты несколько дней провёл в глубоком сне и ни ел, и ни пил всё это время, — объяснила она.

— Чёрт… — прошипел парень, ощутив свою беспомощность. Он едва мог шевелить руками, а чтобы говорить и вовсе приходилось прилагать усилия.

— Я принесу тебе еды. Скоро вернусь, — сказала Аннали и кинулась к входной двери. Айзек молча проводил её взглядом.

Аннали вышла из архивов и заперла дверь. Снаружи не было ничего нового — опечатанная разбитая камера, группы исследователей, которых сопровождали охранники в крепкой форме, что ходили туда-сюда, патрулируя территорию.

Аннали было беспокойно оставлять Айзека одного. Хоть она и запирала дверь архивов, девушка боялась, что охранники, в какой-то момент, решать обыскать их, а там… В нынешнем состоянии Айзек не сможет даже защититься, не говоря уже о том, чтобы постоять за себя. Но что ещё больше беспокоило Аннали, так это он сам… Она помнила, как парень устроил резню на втором уровне. Айзек чуть не убил её тогда… И сейчас, где гарантия того, что эта история не повториться вновь? Аннали понимала, что своим поступком подвергла опасности множество людских жизней. Неужели она сделала неправильный выбор?

В такт со своими мыслями, девушка добралась до столовой и наполнила поднос едой, а затем поспешила вернуться в архивы.

Аннали помогла Айзеку принять сидящее положение и поставила поднос с едой ему на колени, сама села рядом на стул.

— Ты помнишь, что произошло? — спросила девушка, уставившись на метиса своим выразительным взглядом синих глаз.

— Смутно… Мне было настолько хреново, что мой разум помутился. Я помню только те события, которые произошли до того, как меня заперли в блоке лаборатории. И то хотел бы забыть о них… — прошипел Айзек, крепче сжимая одеяло.

— Расскажи, что с тобой произошло, — попросила Аннали.

Айзек промолчал, потупив взгляд, но затем заговорил:

— После того, как меня поймали, меня отвели в специальный блок, где начали допрашивать…

Айзек приоткрыл свои огненно-оранжевые глаза и осмотрелся по сторонам. Темно. Хоть глаз выколи, абсолютная темнота. Однако вдалеке проглядывались очертания тёмных стен.

Парень попробовал пошевелиться, но тут же услышал звон цепей, к которым были прикованы его руки.

До Айзека не сразу дошло, что он подвешен. Его голова жутко болела, тело охватила слабость, страшно тошнило. Всё это были последствия действия успокоительных, которыми буквально пичкали парня в этой лаборатории.

Постепенно Айзек припомнил последние события: То, как он против своей воли участвовал в бою на арене, лишённый зрения, как вдруг услышал голос Аннали, которая умоляла его не сдаваться, хоть он и хотел подставится под удар, чтобы закончить всё это.

Аннали… Он помнил, как она привела его в душ и дала одежду. Впервые тогда Айзек ощутил, что такое приятная горячая вода. Обычно его всегда поливали из шланга ледяной водой в каком-то месте, похожим на подвал.

Вспомнил, как Аннали привела его обратно в камеру, хоть он и не хотел возвращаться туда. Только не это место, где произошло столько… То, как он услышал, что она не заперла дверь. Как воспользовался этим, чтобы сполна отыграться на тех, кто мучил его всё это время. А дальше… кровь-кровь, крики, выстрелы, чувство наслаждения и удовольствия.

Айзек не жалел о том, что сделал. «Они» заслужили это. Единственное, о чём он жалел… В памяти парня застыл момент, когда Аннали бросилась под его удар, когда он собирался расправиться с Даниэлем. В тот момент его животная ярость сменилась страхом и чувством беспокойства. Сожаление… а потом темнота. Но Айзек помнил, как сидел возле окровавленной девушки и смотрел в её напуганные синие глаза, пока Даниэль не ввёл ему препарат.

Теперь Айзеку стало понятно, что он здесь делает. Скоро за ним придут…

Чутьё не обмануло парня. Вскоре комнату озарил небольшой луч света. Послышались шаги. И вот, в метре от него остановился мужчина в белом халате и очках под которыми поблескивал хладнокровный взгляд зелёных глаз.

— Смотрю, очнулся, номер 225, — сказал Даниэль, поправляя очки.

Айзек ничего не ответил ему. Он люто ненавидел этого человека. Из-за него ему пришлось пережить все эти муки, обращение в мутанта, болезненные эксперименты которые проводили над ним до сих пор! Метис желал порвать его голыми руками, но сейчас место ярости уступала слабость от успокоительных. Даже плюнуть ему в лицо было невозможно, на лице Айзека было одето нечто на подобии намордника.

— Не будем обмениваться любезностями. Перейдём сразу к делу, — начал мужчина. — Думаю, ты уже вспомнил, что совсем недавно устроил резню на втором уровне, где тебя держали. Хоть я и считаю тебя животным, но такое не забывается. Ты убил двадцать человек.

— Аннали… не в этом счёте? — внезапно спросил метис.

— Нет. Она ранена, но не смертельно. Сейчас она находится в медблоке и проходит лечение.

Айзек выдохнул. Будто камень с груди свалился. Несмотря на то, что он люто ненавидел всех учёных лаборатории… только Аннали он не хотел причинять вреда.

— И что ты от меня хочешь? — спросил Айзек, исподлобья посмотрев на Даниэля, — Думаешь я раскаюсь в содеянном? Не жди этого…

— Я пришёл сюда не для того, чтобы требовать твоего раскаяния. Меня интересует другой вопрос, — сказал Даниэль, сделав несколько шагов в сторону какой-то установки, — Все мы знаем, что при последней мутации ты потерял глаза и стал буквально беспомощным. Это мы хорошо выяснили в ходе проводимых над тобой экспериментов.

— К чему ты клонишь?

— Ты не смог бы сам выбраться из камеры. А значит кто-то выпустил тебя. Намерено или нет, уже разберёмся мы. Я просто хочу знать имя того, кто это сделал.

— Ха… С чего ты решил, что я тебе хоть что-то скажу?

— Для этого ты здесь.

В следующую секунду Даниэль нажал на кнопку какой-то панели. Тело Айзека тут же окатило рядом мощных электрических разрядов.

Истошный крик парня отскакивал от серых стен, поглощая остатки звука. Видимо эта комната была создана специально для пыток.

— Ну, как, приятные ощущения? — спросил Даниэль, с садисткой усмешкой, отпуская специальную кнопку.

Айзек судорожно отдышался. Мышцы его тела продолжали дёргаться в остаточных судорогах.

— Ублюдок! Мразь! — выкрикнул метис, крепче сжимая кулаки. Цепи зазвенели в попытках парня дотянуться до этого подонка.

— Я задал тебе вопрос: Кто выпустил тебя из камеры?

— Да, пошёл ты! — выкрикнул Айзек, продолжая делать рывки, но цепи прочно держали парня на месте, а последующие разряды остужали его пыл. — А-а-а-а-а! Кха! Ха-ха…

— Чем раньше ты ответишь на мой вопрос, тем лучше, для тебя же. Поэтому советую обдумать мои слова, — спокойно сказал Даниэль, будто бы просто вёл светскую беседу.

*****

Следующие несколько дней Айзек провёл совсем один. Даниэль установил на панели таймер, по которому установка, каждый час посылала ряд мощных электрических разрядов в сторону парня.

Айзек испытывал невероятную боль. Электрические разряды били его с такой силой, что на теле метиса оставались ожоги, которые регенерировали и появлялись вновь.

Во рту всё пересохло от постоянных криков, которые он просто не мог сдерживать от жгучей боли. Ко всему прочему, Айзека морили жаждой и голодом, из-за чего его регенерация начала ослабевать.

По окончанию недели он стал похож на обгоревший труп. Ожоги разных степеней уродовали его тело: лицо, шею, грудь, живот, спину, руки и ноги.

Айзек висел на цепях, обмазанных кровью и лоскутами слезшей кожи. Цепи впились в запястья парня, с рук стекала кровь. Его тело периодически билось в небольших судорогах, дыхание приобрело приступообразный характер. В воздухе витал запах горелой плоти…

— Выглядишь паршиво, — вдруг раздался голос Даниэля, вошедшего в камеру. Он прикрывал нос и брезгливо окидывал парня взглядом.

— Хы-х… — слабо прокряхтел Айзек, подняв на того свой помутневший взгляд оранжевых глаз. Он практически ничего не видел…

— Раз ты ещё прибываешь в более-менее сознательном состоянии, я спрошу ещё раз: Кто выпустил тебя из камеры?

Айзек опустил голову. Если он сейчас выдаст, что это сделала Аннали… Но она ни в чём не виновата, это вышло по чистой случайности! Это он воспользовался моментом! Нет… Даниэль не станет разбираться в причине. Мысль о том, что Аннали может оказаться на его месте, вводила метиса в ужас.

— Молчишь? Что ж, это твоё решение.

Вслед за его словами снова последовал ряд мощных электрических разрядов, которые заставили Айзека выдавливать из себя крики.

Кровь от повреждённых слизистых обволакивала рот и горло парня, периодически он выхаркивал её на пол сквозь намордник. Это был его предел, ещё немного и… он умрёт. Стоило парню только об этом подумать, как Даниэль внезапно остановился.

— Похоже, ты уже достиг своего предела. Очень хорошо…

Вскоре в поле зрения появились охранники в укреплённой форме. Они сняли обессиленного Айзека с цепей и потащили куда-то в сторону коридоров, а затем швырнули в одну из камер. Без посторонней помощи парень не мог сам держаться на ногах, поэтому пластом рухнул на бетонный пол.

— У-у-угх!.. — провыл метис, сейчас его кожа была настолько истончена и чувствительна, что любое прикосновение причиняло парню адскую боль.

Айзек обвёл глазами пол камеры. Неподалёку он увидел маленькую лужицу какой-то жидкости. Превозмогая сильные болевые ощущения, метис подполз к луже и стал лакать её обожжённым языком. Айзеку было плевать что это: вода, кровь, моча или пролитый препарат, ему ужасно хотелось пить.

Осушив лужу, парень перевернулся на спину. Больно… больно… больно… Он никак не мог привыкнуть к этому. В памяти Айзека всплыл образ светловолосой девушки с бледной кожей и выразительными синими глазами. Аннали… Как бы он хотел увидеть её сейчас, услышать этот звонкий голос.

Айзек обратил внимание на свою руку, которую произвольно потянул вверх. На ней проступали крапинки красных кристаллов, которые на глазах соединились в чешуйки. Нет, только не сейчас… Парень истерично стал заглатывать воздух ртом. Только не мутация… Всё что угодно, только не это!

Только сейчас до Айзека дошло. Все эти дни, что его пытали, были направлены на то, чтобы вновь спровоцировать мутацию. Даниэль… он сделал это специально. Только с этого момента начнутся его настоящие мучения.

Вскоре камеру наполнил пронзительный крик. Айзек, скрючившись, лежал на полу. Сквозь его обгоревшую местами кожу прорывались алые шипы. Весь позвоночник парня был усеян рядом алых отростков. Жгучая мучительная боль… Он чувствовал, будто горит изнутри. Его внутренности тоже покрывали алые кристаллы, которые деформировали его органы и кости.

Айзек крепко сжимал кулаки, расцарапывая ногти в кровь о бетонную поверхность. Парень понимал, что дальше будет только хуже, ещё мучительнее и больнее…

— Твоя мутация прогрессирует. Датчики фиксируют начало второго этапа, — вдруг раздался голос Даниэля по динамику. — Ты же знаешь, что я могу остановить всё это. Тебе лишь стоит ответить на поставленный мной вопрос, — хладнокровно сказал он.

Айзек что-то неразборчиво прохрипел в ответ. Но это явно были не слова согласия…

— Что ж, твоё право. Предпочитаешь терпеть боль? Мы оба знаем, что вскоре ты всё расскажешь. У тебя не хватит воли долго бороться с этим, — после голос в динамике стих.

Айзек остался наедине с собой и своей болью. Парень в кровь, вплоть до мышц и костей, расцарапывал свои руки, чтобы хоть как-то облегчить страдания.

Хоть он и не хотел этого признавать, но Даниэль был прав… Его воли хватит не на долго. Вскоре в его мыслях не останется ничего, кроме боли и животной ярости от постоянных страданий.

Аннали… Айзек вновь вспомнил о ней. Только сейчас он начал ловить себя на мысли, что скучает… Ему было жаль, что он порой общался с ней грубо и вёл себя как придурок. Интересно, как бы всё сложилось если бы они встретились при других обстоятельствах?..

— Вторая стадия в разгаре. Скоро перейдёт в третью, — как на зло напоминал ему Даниэль, что следил за метисом через камеру наблюдения.

Чешуи на теле Айзека становилось всё больше, его тело стало приобретать черты рептилии — зубы выстроились в ряд острых клыков, которыми он ранил свой же язык при попытке что-то сказать, руки превращались в лапы с изогнутыми длинными когтями, позвоночник деформировался, алая чешуя образовала хвост.

— Нет… Прекратите… Хватит… — едва слышно шептал Айзек, расцарапывая бетонный пол длинными алыми когтями, которые вскрыли его фаланги и вылезли наружу вместе с костями.

Его разум помутился, мысли начали путаться в голове:

— Больно… помогите… Ненавижу! Убью! Всех их убью! Как же мне больно… Страшно… Убью! Любого уничтожу! Кровь, хочу крови… Кто-нибудь, избавьте меня от этих страданий… убейте меня…

— Ну и ну, как же быстро ты мутировал. Ты даже на человека уже не похож, — вновь раздался голос Даниэля, но не из динамика, где-то совсем рядом. Он, что, сейчас находится в камере? Айзек не видел его, он видел лишь расплывчатый тёмный силуэт на фоне света. — Если хочешь прекратить свои страдания, ты должен ответить на поставленный мной вопрос: Кто выпустил тебя из камеры?

Челюсть Айзека задрожала. Как парень не пытался, он не мог удержать её. Его губы что-то прошептали, но метис не расслышал, что именно, так как его уши были повреждены из-за деформации. Он лишь услышал довольный ухмыл Даниэля и слова, обращённые к нему:

— Молодец. Послушный пёсик.

После его слов Айзек ничего не помнил. Ему что-то укололи, а затем мир, почти сразу, погрузился во тьму.

— Меня пытали, а когда добились своего, накачали наркотиками и, по всей видимости, заперли там, где ты меня нашла. Я не помню, что происходило со мной после. Всё, как в тумане… — рассказал метис, коснувшись головы.

— Айзек… — с ужасом произнесла Аннали, прикрывая свой рот руками от шока. Даниэль… она бы никогда не подумала, что он способен на такое, ведь он всегда был так добр и услужлив с ней.

— Я благодарен, что ты вытащила меня, Аннали, но… как бы я не старался, мне не спастись. «Они» найдут меня, где бы я не был. В конечном итоге я сдохну в мучениях, в одном из проводимых на мне опытов, — говорил Айзек смотря на свою слегка дрожащую руку то ли от слабости, то ли от подступившего отчаяния. — Хоть я и знаю это, но до сих пор не могу смириться с таким положением. Поэтому продолжаю сопротивляться несмотря на то, что это бесполезно. Хах. Просить о безболезненной смерти будет слишком большой роскошью для такого, как я, да?

— Айзек, не говори так, — сказала Аннали, вдруг схватив его за руку, заставив парня посмотреть на себя. — Ты хочешь жить, несмотря на то, каким мучениям из раза в раз тебя подвергают в этой лаборатории. И ты имеешь на это право! Я потеряла свою волю жить сразу после того, как погибли мои родители, которые были для меня всем. Я ни раз пыталась наложить на себя руки, а потом решила что буду жить лишь для того, чтобы сохранить память о них. Но ты… ты дал мне понять, что в этом мире ещё остались вещи, которые способны вызвать во мне улыбку, эмоции, желание бороться, совершать безумные поступки ради этого… Айзек, ты подарил мне второй смысл жизни. И сейчас… мой черёд подарить тебе второй шанс. Мы сбежим с тобой из лаборатории, вместе, обещаю.