Эксперт № 37 (2013)

: Петр СкоробогатыйДвадцать семь

Петр Скоробогатый

Двадцать семь процентов голосов, отданных за лидера несистемной оппозиции в столице, — столько пришлось заплатить Кремлю за возрождение реальной конкуренции и усложнение политической системы в регионах России. Похоже, результат того стоил

Фото: ИТАР-ТАСС

Очередной этап обновления политической системы России, заявленный Кремлем, действительно начался. Конкуренция и прозрачность есть. Что принесли они Кремлю и его оппонентам?

Губернаторские выборы фактически повсеместно обозначили привычно гигантский отрыв фаворитов от своих оппонентов. Однако на городском и тем более на муниципальном уровне конкуренция стала жестче, и в перспективе это очевидно приведет к более плотной борьбе на уровне глав регионов. Вряд ли стоит ожидать быстрого возврата доверия граждан к чистоте выборов. Но сегодня большая часть претензий к процедуре голосования все же имеет инерционный эффект, а кое-где является исключительно провокацией. Как ни странно, Кремлю намного выгоднее проводить прозрачные выборы, чем оппозиции.

В целом итоги единого дня голосования Кремль признал успешными, включая некоторые неожиданные результаты, например в Москве и Екатеринбурге. Эти риски, похоже, давно осознаны и призваны стать факторами «закалки» новой системы.

Ловушка для умеренно недовольных

Московская оппозиционно-либеральная общественность очарована магией процента, отказываясь руководствоваться реалиями конкретных цифр. Что и говорить: 27% для Алексея Навального и правда феноменальный результат, тогда как Михаил Прохоров годом ранее набрал немногим более 20%. Но в пересчете на конкретных избирателей это лишь 630 тыс. против 870 тыс., а в конкурентах у лидера уличной оппозиции отнюдь не Владимир Путин .

Поддержки десятой части московских избирателей хватило Навальному, чтобы на митинге в понедельник объявить о рождении большой политики и подлинной оппозиции, при этом дезавуировав отданные ему голоса непризнанием итогов выборов, а затем снисходительно позволить собравшимся разойтись по домам, «не поджигать фаеры и не ночевать на асфальте».

В то же время штаб Сергея Собянина — се ля ви! — несмотря на одержанную победу в первом туре, был обречен выслушивать тезисы о слабой предвыборной кампании и о недоработках шефа. Мэр Лондона Борис Джонсон , вспоминая свои победные результаты в 2008 году (42,5%) и в 2012-м (51,5%), чопорно посмеялся бы, узнав о проблемах московского коллеги.

Сергей Собянин на этих выборах задал для себя два стратегических вектора: провести прозрачные выборы с точки зрения и самого голосования, и использования административного ресурса. В ход пошли элементы путинской предвыборной кампании: врио градоначальника не вступал в медийные клинчи с соперниками, делая ставку на мощную программу и освещение в СМИ прикладной работы на улицах города. Но он не учел потребностей избирателей в личном контакте, зачастую лишенном конкретики, но наполненном важным психологическим призывом прийти и принести свой голос по факту. В итоге из искомых так называемых путинских 2 млн столичных избирателей Собянин дождался лишь 1,1 млн, чем серьезно подпортил себе нервы и итоговый проходной процент для победы в первом туре.

Такого политического реверанса (вкупе с предыдущими — помощи с муниципальным фильтром и игнорированием систематических нарушений в ходе предвыборной кампании) сторонники Навального объяснимо поспешили не заметить. Уже в четверг оппозиционер привез в Мосгорсуд около тысячи исков о нарушениях в день выборов. Главным образом претензии касаются надомного голосования, благодаря чему, по мнению Навального, Собянину приписали 28 тыс. голосов, необходимых для победы в первом туре. В самом деле, еще пару месяцев политического шоу на дороге не валяется, и неважно, что итог второго тура всем очевиден.

«Продолжение банкета» необходимо Навальному как воздух. На носу очередное судебное разбирательство по делу «Кировлеса», которое с большой долей вероятности закроет для оппозиционера возможность участия в системной политике. Навальный, впрочем, и сам не особо стремится конвертировать набранный процент в реальное влияние на жизнь страны, это было понятно еще до выборов.

В этом смысле недовольство кампанией Сергея Собянина куда шире претензий к его личной недоработке как политика. Столичный градоначальник своими руками развил иллюзию о том, что столичное уличное движение образца 2011 года есть меньшинство с перспективой расширения до мощной реальной политической силы. Эта иллюзия опасна не в головах ядерного электората Навального (она там давно обитает в отрыве от действительности), а своей притягательностью для части умеренного либерального сегмента нашего общества, падкого на революционную романтику «истинных реформ».

В этой избирательной кампании Алексей Навальный во многом и ориентировался на умеренно недовольный электорат, что объясняет его непривычно аккуратные позиции и в отношении сексуальных меньшинств, и по национальному вопросу, и в части социальной тематики. В центре все то же «отнять и поделить», но неподготовленному избирателю сразу понять это непросто. Зато такой избиратель легко зомбируется чрезмерно агрессивной агитацией. В итоговой электоральной кошелке Навального и левые, и правые либералы, и консерваторы, и националисты. Они вовсе не разделяют идею о сломе системы, но идут на запах мнимой свободы и антивластной риторики.

Основные избиратели Навального: студенты, профессура, интеллигенция, офисные менеджеры, а также мелкая буржуазия — небольшой класс собственников, часто предприниматели малого бизнеса. Такова периферия основного революционного ядра электората Навального на этих выборах. Эти люди сегодня, безусловно, лишь используют оппозиционера как проводника своего протестного сигнала, но, часто при демонстрации слабости властной вертикали, способны создать серьезную вибрацию всей системы. Примеры подобного исключительно трагичны для мировой истории: революции во Франции и России, приход национал-социализма к власти в Германии, условия для взращивания пиночетизма в Чили. Везде образованная верхушка общества и мелкобуржуазная прослойка становились акторами серьезных системных преобразований, затем очень быстро уступали другим бремя радикальных и кровавых реформ, а потом сами становились первыми жертвами нового порядка.

Алексею Навальному удалось на время привлечь умеренно недовольный электорат столицы

Фото: РИА Новости

Да, сегодня ситуация в России далека от революционной, но уроки истории говорят, что чаще всего слишком поздно приходило осознание упущенного момента, когда власти нужно было остановить заигрывание с оппозицией, а умеренно недовольной части общества прекратить взнуздывание радикализма. Глобальные риски новой российской политической системы уже осознала часть «белоленточного» движения, считает политолог, член экспертного совета фонда «Институт социально-экономических и политических исследований» Алексей Зудин : «Часто ставят знак равенства между сторонниками Навального и субкультурой, которая породила “белоленточное” движение. Так вот, в ходе избирательной кампании Навального эта субкультура раскололась. Часть оппозиционно настроенных людей пугают нетерпимость, конфронтация, сектантство и ставка на манипуляцию, которые несут такого рода кандидаты. Они жаловались на агрессию сторонников Навального, на агитацию, которую сочетали с запугиванием в самых разных формах. Они понимают, что к власти пытаются прийти авантюристы, которых ни с какой группой общества не связывают никакие обязательства. Эти люди опознаются не только по конфронтационной риторике и безответственным действиям, а еще и по организациям, которые они создают. А они создают секты в разных формах и под разными названиями».

Риски конкурентности

В Кремле, похоже, прекрасно понимают все риски новой политической системы и взятого тренда на повышение конкурентности выборов. Причем элемент риска уже принят как данность сегодня, а не в гипотетическом завтра. Все яркие фигуры несистемной оппозиции интегрировались в систему, приняв участие в минувших выборах: Навальный в Москве, Евгений Ройзман в Екатеринбурге, Геннадий Гудков в Московской области. Борис Немцов во главе списка «РПР-Парнас» преодолел проходной барьер на выборах в Ярославскую областную думу и, кстати, собирается там работать в качестве депутата на постоянной основе.

«Мы долго строили партийную систему, и в какой-то степени нам это удалось, — считает Дмитрий Абзалов , вице-президент Центра стратегических коммуникаций. — Обратная сторона партийной системы — потеря личной ответственности, территориальной ответственности за принимаемые решения. Сейчас есть запрос на эту ответственность — это тренд, который показали примеры Москвы и Екатеринбурга. Власть становится персонифицированной, с элементом личной ответственности. Сегодня новый тренд сходится на Навальном и Ройзмане, однако надо понимать, что новые люди только выращиваются, причем в другой среде — муниципальных депутатов, общественных активистов, которые занимаются проблемами конкретной территории».

В этом смысле ситуация с Алексеем Навальным в Москве скорее чужеродное явление для новой системы, поскольку оппозиционер игнорирует обязательства перед своими московскими избирателями и тем более не собирается нести личную ответственность за жизнь в мегаполисе. Москва для него лишь трамплин в федеральную политику, при всей абсурдности таких амбиций.

Таблица:

Результаты выборов мэра Москвы

Евгений Ройзман, одержавший победу на выборах мэра Екатеринбурга, — фигура иного плана, хотя по всем внешним признакам его помещают в связку со столичным оппозиционером. Он тоже аккумулировал часть протестных голосов, но при этом для екатеринбуржцев он свой, человек из местной среды, понятный и предсказуемый, при всей сложности своей личности и биографии. Не открещиваясь от оппозиционного имиджа, Ройзман изначально давал понять, что настроен выполнять предвыборные обещания и готов работать с любыми властями и тем самым становиться частью институциональной политики, а не подтачивать ее изнутри. (Подробнее о выборах в Екатеринбурге читайте "По правде или по понятиям".)

Такое положение вещей полностью устраивает федеральную власть. Важный нюанс, который многие предпочли не заметить: Ройзман обогнал соперника — вице-губернатора Свердловской области единоросса Якова Силина всего лишь на 3,6% при слабой явке в 33%. Однако никаких усилий местных властей по добору недостающих голосов предпринято не было, результат был признан. Тем самым зафиксированы новые правила здоровой конкурентной борьбы и подан сигнал о готовности работать с оппозиционером.

Повышение конкуренции вовсе не означает намерения Кремля уступить часть властных ресурсов без боя. Напротив, эти выборы обозначили еще один важнейший тренд — публичное признание промахов региональных элит и партии власти и, как следствие, работа над ошибками. В том же Екатеринбурге перспективным кандидатом считался Александр Бурков , член «Справедливой России», однако губернатор области посчитал необходимым в пику городским элитам сделать ставку на своего человека Якова Силина, тем самым подорвав позиции обоих политиков. Обратный пример продемонстрировала выборная кампания в Забайкальском крае, где в процессе переговоров и на основе системных договоренностей «Единая Россия» поддержала «эсера» Константина Ильковского и не прогадала — разгромная победа с результатом 71,69%.

Промах иного рода признан на выборах мэра в Петрозаводске. Там неожиданно для всех, в том числе для себя самой, победу отпраздновала Галина Ширшина , самовыдвиженец при поддержке партии «Яблоко», педагог, издатель без опыта политической или чиновничьей работы. Она уложила на лопатки единоросса и действующего мэра Николая Левина — 42 против 28%. Этот результат — протест в чистом виде. На этапе регистрации с выборов сняли популярного кандидата от «Яблока» Эмилию Слабунову . Суд признал недействительной подпись на финансовом отчете, а региональный избирком не отстоял возможность перерегистрации. Скандал для местной власти обернулся внезапным поражением.

Глаза в глаза

Многие представители партии власти продемонстрировали готовность соответствовать новому конкурентному тренду уже в этом избирательном цикле. Образцовой признана предвыборная кампания избранного губернатора Московской области Андрея Воробьева . Высоченный набранный процент — 79,05 — по грустной российской политической традиции часть оппозиции восприняла как накачанный, однако эти цифры заслужены содержательной и крайне энергозатратной работой с избирателем и лишь в незначительной мере демонстрируют слабость оппонентов Воробьева. «Мы могли пойти по традиционной дорожке 1990-х и начала 2000-х и провести административную кампанию, — поясняет Андрей Ильницкий , руководитель главного управления внутренней политики Московской области. — Но Андрей Воробьев сознательно выбрал кампанию, опирающуюся на людей. Мы внимательно изучали опыт разных партий. Например, Либерально-демократической партии Японии. Их главный тезис: сколько рук пожал — столько голосов набрал. Воробьев за девять месяцев на посту врио губернатора сделал 150 выездов, по три-четыре поездки в неделю. Суммарная аудитория таких встреч глаза в глаза — примерно 50 тысяч человек. Люди почувствовали реакцию на их просьбы. Это и есть главный секрет: реальная работа с людьми каждый день».

Довелось слышать утверждение, что настоящие избирательные кампании по образцу западных демократических технологий провели Навальный в Москве и Ройзман в Екатеринбурге. Однако оппозиционеры заимствовали лишь внешние элементы — сбор средств, наклейки на машинах, уличная агитация, — при этом не базируясь на содержательном качестве предвыборных программ. Андрей Воробьев, напротив, поместил тщательно разработанные практические принципы развития региона в плоскость личной коммуникации с жителями Подмосковья, таким образом переиграв популизм соперников конкретикой предвыборной риторики. Более того, он донес до своего избирателя важность последнего шага — собственно голосования. В этом и секрет высокого процента, особенно показательный на фоне недоработки штаба Собянина. Избирательная кампания в Подмосковье, следует признать, проведена по высочайшим западным стандартам. Хотя, безусловно, Воробьеву еще предстоит оправдывать выданные авансы в повседневной работе в очень сложном регионе страны.

Похожую с точки зрения публичности и эффективности предвыборную кампанию провела единоросс Светлана Орлова , избранный губернатор Владимирской области с результатом 74,73%. Этот регион считался вотчиной коммунистов, шестнадцать лет во главе области стоял губернатор от КПРФ Николай Виноградов . Однако Орлова нашла свой подход к избирателю: активно встречалась с людьми, проводила многочасовые беседы с большими аудиториями, на пальцах объясняла преимущества своей программы. В итоге «красному» кандидату Анатолию Боброву досталось чуть более десятка процентов, собственно, ядерного электората.

Следует признать: личная коммуникация с населением — ахиллесова пята российских политиков, и чем выше статус чиновника, тем в меньшей степени он стремится напрямую доносить свои идеи до избирателя. А как показали выборы, сегодня это актуально как никогда ранее. В Самарской области губернатор Николай Меркушкин личным участием и общением с горожанами обеспечил победу «Единой России» на местных выборах в Тольятти. Впервые в этом городе партия власти набрала 51,67% и победила во всех одномандатных округах, удвоив результат по сравнению с 2009 годом. Меркушкин договорился с оппозиционным мэром Сергеем Андреевым и попросил горожан поддержать его команду, пообещав конвертировать отданные голоса в финансирование конкретных программ развития города.

Похожая ситуация сложилась и в Ульяновске, где активную кампанию «Единой России» провел губернатор Сергей Морозов в связке с главой города Мариной Беспаловой , что позволило партии власти на 15% улучшить результат 2011 года и получить большинство (57,61%) в законодательном собрании.

Партийная конкуренция

Единый день голосования неожиданно для многих показал усиление позиций «Единой России» практически во всех регионах. Помимо практически стопроцентного результата на губернаторском уровне это еще и высокие показатели на выборах в местные парламенты. Незначительное снижение популярности зафиксировано лишь в пяти регионах — Чечне, Калмыкии, Якутии, Бурятии и Забайкальском крае, что, скорее, стало результатом запланированного ослабления административного ресурса и повышения чистоты выборного процесса. В то же время наблюдатели фиксируют слабые результаты партий думской оппозиции.

В целом по стране системной оппозиции пришлось столкнуться с усиленной конкуренцией не только со стороны традиционного оппонента «Единой России», но и новых партий, к чему завсегдатаи политического спектра оказались не готовы. Российская политическая система становится сложнее и разнообразнее, пока на региональном уровне. Политический вес набирает новый эшелон перспективных партий: «Гражданская платформа», «РПР-Парнас», «Патриоты России», возрожденная «Родина», «Коммунисты России», КПСС и две «пенсионерские» партии — «Пенсионеры России» и «Пенсионеры за справедливость». Делегатам этих движений удалось пробиться в городские и региональные парламенты.

Здесь нужно отметить два важнейших результата для становления новой политической системы, которые уже хорошо заметны по прошедшим выборам. Во-первых, первые позитивные плоды приносит идея с муниципальным фильтром, который поначалу многие считали ограничителем конкуренции. На деле он стал для политических партий хорошим стимулом укореняться на муниципальном уровне, том самом корневом уровне политики, где происходит непосредственный контакт между гражданами и их делегатами во власть. Уже сегодня заметно усиление позиций традиционных игроков этого сегмента — «Единой России» и КПРФ, заметно стремление освоить этот низовой сегмент и со стороны ЛДПР, «эсеров» и малых партий.

Во-вторых, повышенная конкуренция на местном уровне создает новое пространство для взаимодействия и развития региональных элит. Если раньше пространство для маневра ограничивалось рамками одной сильной партии и слабыми лоббистскими возможностями конкурентов КПРФ или «Справедливой России», то сегодня появляются новые политические проводники той или иной группы региональных интересов. Требование более сложной конфигурации региональной власти предъявляет и более сегментированный бизнес, в итоге усложненная экономическая модель накладывается на политическую.

«Региональная система становится более разнообразной, более адаптивной, она стабилизируется, — утверждает Дмитрий Абзалов. — Политический ресурс важен для местных элит, для них это возможность переговоров и соглашений. Это также форма включения экономической повестки дня и формирования экономической политики как таковой. Это интересно и с точки зрения повышения эффективности госуправления в этих сегментах. Власти приходится реагировать на новые политические вызовы, на новых политических игроков. В том числе обогащая и выстраивая собственную политическую программу, повышая собственную конкурентоспособность».

График 1

Выборы депутатов региональных парламентов

График 2

Результаты избранных губернаторов