Экспозиция чувств

Глава 5

Выйдя с выставки, Гордин набрал номер, который раз и навсегда отпечатался в памяти. Под аккомпанемент отстукивающего степ сердца, он выслушал несколько длинных гудков, пока вызов не прервался. «Она специально сбросила, – догадался Глеб. – Видит, что это я звоню». Тогда он набрал сообщение: «Пожалуйста, позвони мне, как только сможешь. Это важно для тебя».

Звонок застал Гордина, когда тот садился в машину. Прежде чем ответить, Глеб глубоко вздохнул, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Полгода он не слышал серебряного голоса Анны.

– Глеб? Здравствуй. Зачем ты звонил?

– Здравствуй. Ты как?

– Нормально… – дрожь в голосе опровергала слова. – Спасибо. А ты?

– Я не нормально. Мне плохо без тебя.

– Прошу тебя, не начинай. Ведь мы обо всем договорились! Не мучь меня снова. У меня только-только стало что-то налаживаться.

Несколько секунд они помолчали, прислушиваясь к неровному дыханию друг друга.

– Ты только за этим звонил?

– Нет. Кое-что случилось…

– Что? – в голосе Анны проскользнула тревога.

– Помнишь, как в последний день мы с тобой гуляли в Музеоне. Как прощались? И целовались на улице…

– Я не хочу об этом вспоминать. Глеб, не надо…

– Аня, нас сфотографировали вместе.

– Что? За нами кто-то следил? Зачем? – тревога в голосе Анны стала еще ощутимей.

– Нет, это не то, что ты подумала. Нас сняла какая-то девчонка, соплячка. Александра Корбус.

– Откуда ты знаешь? Она шантажирует тебя?

– Нет. Но она выставила эту фотографию на конкурс. И та заняла первое место.

После нескольких секунд молчания серебряный голос опасливо спросил:

– И что теперь?

– Фотография попала на рекламный плакат выставки. И сейчас висит по всему городу. Я случайно наткнулся два дня назад.

– Где? Где именно он висит? – пытала Анна.

– Аня, это – реклама, она развешана везде. Я уже видел ее трижды в разных местах. А сама выставка проходит на Винзаводе. Знаешь такой?

– Нет. Это где?

– Рядом с Курским. Я сейчас как раз здесь. Кстати, здесь тоже торчит этот гребанный плакат.

– Какой ужас! Глеб, неужели ничего нельзя сделать?

– Боюсь, что нет. Выставка открыта уже две недели.

– Может, мы можем потребовать, чтобы фотографию убрали?

– Нереально! Представляешь, сколько денег вбухано в рекламу?

– Что же делать? На выставку Сергей, конечно, не пойдет. Но плакаты в городе… А там видно, что это я?

– Для меня очевидно.

– А что там, на этой фотографии? Мы целуемся?

– Нет. Просто стоим обнявшись. Теоретически там изображены просто мужчина и просто женщина. Ведь твой муж никогда меня не видел. А женщина может оказаться просто похожей на тебя.

– Как думаешь, это пройдет?

– Может пройти, если ты будешь достаточно убедительна. А, может, он вообще ничего не увидит…

– Спасибо, что предупредил, – Анна молчала, и Гордин понимал, что она должна, но не может оборвать разговор. – Глеб, если фотография победила в конкурсе, она хорошая?

– Да, хорошая. Многим нравится. Мы с тобой сделали эту Александру Корбус знаменитостью.

– А я могу ее где-нибудь увидеть? Я имею в виду фотографию… Ну, кроме выставки…

– Наверное, в Интернете можно найти. Тем более, если она на рекламном плакате. Называется «Осень нашей любви».

– Точное название…

– Да, очень точное…

Бывшие любовники помолчали еще несколько секунд.

– Я пойду? – будто бы с сомнением спросила Анна. Если бы Глеб мог, он не позволил бы ей оборвать разговор. Но все попытки удержать женщину были давно испробованы и оставлены как бесполезные.

– Иди. Береги себя!

– Ты тоже.

Короткие гудки обозначили разрыв линии, связи, отношений…

***

Они познакомились летом прошлого года. В июле. Встреча стала закономерным результатом совпадения случайностей. Глеб летал на конференцию в Новосибирск. Самолет задержали по техническим причинам, и Гордину пришлось долго маяться аэропорту на жестком неудобном стуле. Потом еще четыре часа он болтался в небе, пытаясь хотя бы немного подремать. Но в кресле сзади надсадно плакал ребенок, а бестолковая молодая мать никак не могла успокоить своего отпрыска.

Днем Глебу обязательно надо было появиться в офисе. Он заскочил домой принять душ, побриться и переменить рубашку. От усталости и раздражения дрожали руки. Бреясь, Глеб поранил выступающую родинку на левой скуле. Та закровила. Глеб прижег ранку спиртовым лосьоном. Но к вечеру родинка воспалилась. Напуганный предостережениями коллег и страшными постами из Интернета, Гордин отправился в клинику лазерной медицины.

На пороге врачебного кабинета его настиг застрявший в подсознании детский страшок перед докторами. Страшные люди! С целым набором пыточных инструментов: шприцами, иглами, скальпелями… Сердце Глеба невольно забилось быстрее обычного… Словно ужасный врач из далекого прошлого приложил к его груди свой холодный стетоскоп. Но за столом сидела симпатичная миниатюрная блондинка в голубом халатике. И цвет был ей к лицу – хорошо сочетался со льдистыми глазами.