Экзотеррика

Глава 2. Беспокойство

Колени и грудь, сдавленные грубым полотном мешка, болели всё больше, но приходилось терпеть: сам выбрал роль, действия которой хотелось изменить с раннего детства.

– Тяжёлый, – раздался хриплый голос первого носильщика; говорили на старофранцузском, который тут же переводился на русский. – Вот тебе и столетний старец.

– Говорят, после смерти мясо усопшего каменеет, – ещё более сипло ответил второй носильщик.

– Так-то на ощупь он мягкий.

– Развяжем, посмотрим?

– На кой тебе это надо? Велено сбросить, так давай сбрасывать.

Мешок с телом «мертвеца» перевернули, носильщики подтащили его к обрыву, поудобней взялись за углы, приподняли.

Дождавшись этого мгновения Дарислав сделал ножом разрез в мешковине и выскочил из мешка, как чёртик из коробки.

В данный момент он был графом Монте-Кристо, точнее узником замка Иф Эдмоном Дантесом, и собирался бежать с острова, на котором располагался замок. Но не тем путём, какой описал триста с лишним лет назад Александр Дюма, а своим, придуманным накануне.

Писатели к двадцать второму веку на Земле перевелись, превратившись в сценаристов, режиссёров и провайдеров одновременно. Теперь эта профессия называлась иначе – видеорайтер. «Писатель» создавал свой виртуальный мир и превращал его с помощью программ-шаблонов в спектакль, который можно было переживать как собственную жизнь, выбрав героя или того, в кого зритель собирался перевоплотиться.

Сценарий обычно разрабатывался гибко, предусматривая варианты действий героев и видеоромана в целом, что подогревало интерес «читателей», особенно молодых, нередко избиравших нестандартную концовку вопреки создателю.

Исчезли к этому времени и кинотеатры вследствие того, что каждый зритель мог смотреть видеокниги, не выходя из дома. Но театры, как ни странно, сохранились, как и театральные вузы, поставляющие актёров, хотя в большинстве случаев каждого героя видеорайтера можно было легко нарисовать.

Дарислав-Дантес уложил служителей тюрьмы на пол и метнулся вдоль зубцов башни, с которой его хотели сбросить в море, прицеливаясь к орлам, с клёкотом топтавшимся на площадке между зубцами и ожидавшим по мысли создателя виртуала, очередную порцию «мяса». Миг – и он в прыжке схватил самого могучего орла за лапы, так что тот не смог увернуться. Подняв отчаянно бившую крыльями птицу, он повернулся лицом к морю, разбежался и прыгнул. Заработав могучими крыльями, орёл сначала провалился вниз под весом пленника, но справился с падением и тяжело понёс беглеца к скалам берега…

В ушах зазвенело.

Мысленно остановив видео, Дарислав вернулся в реальность, то есть в свою спальню, и прислушался: слух не подвёл, звон издавали вижн-очки коммуникатора. Глянув на старинные настенные часы, доставшиеся ему по наследству от прадеда, он нацепил очки и увидел веснушчатую физиономию своего приятеля Савелия Рогоза, капитана СКБР, кванконика, занимавшегося последний месяц изучением Мертвеца. Так называли наследие Вестника Апокалипсиса – «машину судного дня», принадлежащую давно исчезнувшей цивилизации арвалисов – «лягушколюдей», полмиллиарда лет назад населявших планету-бублик.

Война, прокатившаяся по Вселенной в те времена, уничтожила практически все высокоразвитые цивилизации, послужив своеобразным «Великим фильтром», но многие командные пункты «машин возмездия» уцелели, и Вестник арвалисов, нашедший в лице землян новых друзей, выдал им карту мест расположения всех существовавших пятьсот миллионов лет назад цивилизаций, участвующих в войне, и множества баз, где могли остаться такие же «машины судного дня».

Вестник арвалисов месяц назад улетел к границам Вселенной вместе с небольшим отрядом специалистов под командованием полковника СКБР Вересова, а Мертвецом (реестром разумной жизни, от которой к нынешней эпохе остались только следы) занялась Служба космической безопасности России, получившая грандиозный подарок от компьютера Вестника (первый контактёр с ним Иван Ломакин назвал его почему-то Копуном, хотя тот по своим интеллектуальным и эмоционально-этическим качествам не уступал человеку).

Дарислав знал, что к одному из них, если пойманный земными астрономами сигнал от одной из звёзд созвездия Киля можно было назвать «следом», отправился исследовательский фрегат Коскора «Великолепный», в экипаже которого служил оператором технических систем брат Дарислава – Дамир. От экспедиции пока что не пришло ни одного сообщения, но Дарислав был уверен, что поход закончится благополучно. А если космолётчикам «Великолепного» понадобится помощь, российский ЦЭОК пошлёт к нему на выручку спасательный корабль.

– Дар, – сказал пухлощёкий, с роскошным чубом Савелий, – не хочешь посмотреть, что мы раскопали в Мертвеце?

– Только этого мне и не хватало, – фыркнул Волков, – копаться в мертвецах.

– Шутишь? Я про карту Вестника. Удалось сопоставить старые координаты некоторых цивилизаций с современными звёздами и галактиками.

– О! – посерьёзнел Дарислав. – Это интересно! В нашей Системе тоже была цивилизация?

– Кто знает, мы ещё только приступили к расшифровке материала. Мой коллега Боря Пилипчук роется в других файлах Мертвеца, так он вроде бы нашёл упоминание об одной из баз рептилоидов, обитавших на планетах красного гиганта Бетельгейзе. От этих планет осталось только облако пыли, которое иногда закрывает звезду, отчего её яркость убывает[6], но эти крокодильчики построили в Солнечной системе пару баз. Я тебе покажу, где расположена одна из них, не поверишь.

– А начальство уже знает об этом?

– Начальство подождёт, тебе первому покажу. Удивить хочу.

– Кои-то веки собирался посидеть один в тишине и спокойствии пару дней, так нет же, обязательно кто-нибудь покусится на мою свободу.

– Ты в отпуске, что ли? – удивился Савелий. – Не верится, что тебя могут отпустить. Ты же незаменимый.

– Сам не поверил, но главный дал целых три дня, из которых я уже пролежал один.

– Где именно пролежал? И с кем?

– Шутник, – укоризненно покачал головой Дарислав. – Прямо хоть в камеди-клаб. Я сейчас в селендже на Луне, если тебе известно, что это такое.

– Нашёл где отдыхать! Я бы лучше на Мальдивы махнул: чистое море, там недавно запустили очистной комплекс, отличный песочек, пальмы, девушки…

– Вот и отправляйся, а я в своём селендже посижу.

Продавать участки лунной поверхности всем желающим под частные владения начали ещё в двадцатом веке, хотя первые поселения на спутнице Земли появились лишь в тридцатых годах двадцать первого века. К середине двадцать второго столетия процесс упорядочили, приняли соответствующие федеральные законы, и олигархи первыми начали возводить на Луне коттеджи и обустраивать усадьбы, получившие название селенджи.

Дед Волковых не был ни олигархом, ни миллионером, зато служил в Погранслужбе, и ему за хорошую службу и выдающиеся достижения подарили участок в десять соток в районе знаменитого кратера Коперник, где он и построил коттедж: верхний этаж – надземный, два ниже – подземные.

После смерти деда селендж по наследству достался отцу Дарислава Доброгору, а потом и братьям Волковым, Дамиру и Дариславу. Младший Волков – Дамир практически не появлялся на Луне, будучи членом экипажа космолёта «Великолепный». Зато старший (Дарислав опередил брата на семь лет) бывал часто, с удовольствием проводя здесь свободное время, изредка приглашая в гости друзей или знакомых девушек. Ему не мешали ни пустынные лунные пейзажи, ни малая сила тяжести (при необходимости он мог с помощью гравикомпенсатора создать земную), и созерцание звёзд над валом кратера весьма способствовало душевному умиротворению.

Дарислав глянун на витейр[7] на стене. На изображении он стоял в обнимку с Дамиром, снимок был сделан на Земле, в Смоленске, где и начался род Волковых, на фоне крепости, братья смеялись, обнявшись, и были разительно похожи друг на друга: оба высокие, с развитыми мышцами, с лицами героев славянского эпоса, только без бород и усов, сероглазые, с приятными чертами. Только причёски у них были разные: Дамир любил замысловатые «перья» по моде «поле-ветер», Дарислав предпочитал носить «речную волну» с «барашками» седых волос.

– Доброе утро, – кивнул он витейру. – Хорошего настроения.

Дамир перестал улыбаться, ответил как живой человек:

– Привет, братишка, и тебе того же.

В нынешние времена компьютерные технологии достигли такого совершенства, что позволяли создавать мориалы – виртуальные слепки умерших людей, способные разговаривать точно так же, как если бы они были живыми. Не отставали от мориалов и витейры друзей, благодаря вселённым в них программам поведения. Поэтому люди в объёмных окнах витейров могли при необходимости отвечать на вопросы.

Дарислав отвернулся, и витейр приобрёл прежнюю форму.

Через полчаса, переодевшись в стандартный повседневный уник без каких-либо знаков официального различия: тёмно-серые брюки, серая куртка с жемчужным отливом и чёрными вставками, серые шузы, – Волков вошёл в кабину персональной ветки метро[8] (служба СКБР нередко требовала мгновенного прибытия оперативных офицеров от майора и выше) и вышел из такой же кабины в терминале Лахта-комплекса в Санкт-Петербурге, где располагался вычислительный центр Службы космической разведки России, филиала СКБР.

Сначала флэш-блок, на который Копун сбросил своего Мертвеца – огромный массив информации о состоянии разумного космоса полмиллиарда лет назад, изучали в информационном центре ЦЭОК в городе Плесецке, где располагался древний российский космодром, с которого в двадцатом веке запускали военные спутники, а с середины двадцать первого – космические корабли спасательных служб, разведэкспедиций и экспериментальных разработок.

Однако после старта Вестника «за пределы Вселенной» в поисках его создателей оказалось, что Мертвец закодирован с помощью неизвестных методов, и прочитать материал, исключительно интересующий исследователей, как учёных, так и военных, с лёту не удалось. Тогда флэш-модуль и был отправлен в Санкт-Петербург, в святая святых космической разведки – Кванк-цитадель, как называли его служащие центра обработки полученной дальразведчиками информации.

Дарислав как майор СКБР имел допуск высшего уровня, и на сто первый этаж Лахта-крыла его пропустили беспрепятственно.

Если жители селенджей на Луне руководствовались показаниями счётчиков средне-солнечного времени, единого для всей Солнечной системы, и в кратере Коперник наступил условный вечер, то в Санкт-Петербурге в настоящее время рабочий день ещё не закончился. Кстати, тоже условный, так как многие сотрудники такого рода сетей работали удалённо.

Дарислава встретил виф[9] в форме космослужащего: сине-белый уник, на плече шеврон младшего клерка, – и провёл в зал кванториума – собственно компьютерного терминала, где в отдельных боксах работали операторы – одиннадцать человек: пять мужчин и шесть женщин, во главе с начальником дежурной смены. В данный момент начальником и являлся Савелий Рогоз, занимавший центральный ложемент.

Ложемент представлял собой специальное кресло, оборудованное всеми возможными системами связи, обзора и обработки информации. На голове Савелия не было ни привычных очков, ни наушников, ни шлемов, но при этом его сфера сознания была подключена к интерфейсу компьютера с помощью ментального канала, и айтишник мог общаться с ним мысленно, в режиме «один-на-один», не теряя времени на ручные манипуляции.

– Присаживайся, – кивнул он на стул-консоль, тряхнув руку гостю. – Нацепи корону.

Дарислав послушно сел, вытащил из стойки вириала[10] две ажурные чашечки, соединённые спиралькой, приладил к ушам.

Перед глазами поплыли столбцы символов и цифр, сменились «снегом», и перед гостем развернулось персональное окно виома.

– Сначала я покажу две звезды, – зазвучал в ушах голос Савелия, – у которых были цивилизации. Одна – в нашей Галактике, вторая – в Малом Магеллановом Облаке.

Виом впереди развернул многовитковую спираль Млечного Пути. Она приблизилась, распадаясь на лохматые облака звёзд и узорчатые иероглифы созвездий. Одна из тусклых звёздочек на краю спирали стремительно увеличила блеск, выросла в размерах, превращаясь в багровый, распухший, поросший протуберанцами шар.

– Звезда Стивенсон 2–18, – продолжал Савелий. – Или RSGC 2–18 по каталогу. Находится в созвездии Щита на удалении двадцати тысяч световых лет. Температура поверхности три тысячи двести градусов. Размеры – две тысячи сто пятьдесят восемь солнечных радиусов. Если поместить её на место Солнца, она достанет до орбиты Сатурна.

– Неплохая цель для астрофизиков. Планетарная система у неё имеется?

– Очень небольшая, всего три газовых гиганта и астероидно-пылевой пояс. По предположениям наших экспертов остальные планеты сгорели внутри звезды после её расширения в стадии красного гиганта пятьсот миллионов лет назад. Сгорела, вероятно, и планета, вырастившая разум.

– То есть её атаковали и уничтожили?

– Наверно, раз мы ничего о ней не знаем. Если бы она уцелела, наши автоматы с ИИ наткнулись на неё при исследовании созвездия Щита.

– Кто населял эту систему?

– Не поверишь, с виду ежи.

– Ежи?! – удивился Дарислав.

Изображение гигантской звезды перед ним сменилось изображением странного существа с шарообразным телом, обросшим иглами, двумя лапами и головой змеи с умным взглядом думающего хищника.

– Какой красавец! – оценил Дарислав облик «ежа». – Или красавица?

– Какая разница?

– Да и то правда, никакой. Что у Мертвеца сказано об этой расе?

– Создатели Вестника с Копуном с ней не встречались. Никакой дополнительной информации нет.

– Жаль, интересно было бы узнать, как жили эти ёжики.

– Возьми и слетай туда, вдруг найдёшь уцелевший информарий, а то и самого Вестника.

– Слетай, – усмехнулся Дарислав. – Легко сказать.

– А что? Наша Даль-разведка уже и Андромеду[11] навещала. Так скоро и до условий «Далёкой Радуги»[12] доживём, когда любой шкет сможет просто выбрать любую звезду в каталоге и полететь на собственной тачке.

– Что ещё за далёкая радуга?

– Не читал?

Дорохов вспомнил только что «прочитанно-пережитый» эпизод из «Графа Монте-Кристо».

– Предпочитаю старые исторические книголенты.

– А я сказки люблю, – признался Савелий со смешком. – Ладно, поехали дальше.

Звезда перед глазами Дарислава исчезла, вместо неё на фоне звёздных россыпей засиял шарик голубоватого цвета.

– Объект Ханни.

– Как?

– Объект Ханни, газовое облако, светится как тридцать тысяч Солнц, но звёзд внутри не обнаружено. Облако отыскала школьная учительница Ханни ванн Арпел ещё в две тысячи седьмом году.

– Если нет звёзд, то почему оно светится?

– До сего времени считалось, что такие облака, а подобных ему в Галактике насчитывается больше сотни, подпитываются рентгеном от близлежащих чёрных дыр. Но Ханни указана в Мертвеце, значит, облако создано существующей в том районе цивилизацией. Будь я на месте директора Федкосмоса, обязательно послал бы к Ханни экспедицию.

– Я тоже, – согласился Дарислав. – Интересно, что там случилось пятьсот миллионов лет назад? Враги ханнийцев взорвали звезду? Или звезды изначально не было и в облаке жили какие-нибудь экзотические шаровые молнии?

– Шаровые молнии? – хмыкнул Савелий. – Ну и фантазия у вас, товарищ майор. Хотя с другой стороны, ни одно уравнение физики не запрещает сложному объекту иметь разум. Человеческие мозги не самый перспективный объект в нашей Вселенной, есть и покруче.

– Орилоух?

– В том числе и обитатели Орилоуха.

Речь зашла о планете, населённой «живыми» математическими формулами, не желающими ни с кем контактировать, настолько они были далеки от органической формы разума.

– Правда, я до сих пор не понимаю, как это «формулы» могут мыслить, – сказал Дарислав. – Столько лет прошло с момента открытия Орилоуха, а ксенологи до сих пор топчутся на месте.

– Интерес пропал, вот и топчутся только энтузиасты. Выражайся правильно: никаких «живых математических формул» на Орилоухе не существует. Система разума Орилоуха представляет собой непрерывный физический процесс, развивающийся в строгом соответствии с математическими формулами преобразования Мультиверса.

– Что в лоб, что по лбу. Я же не лингвист, как ты. Так что за сюрприз ты мне подготовил? Нашёл точные координаты ближайшей базы разумников?

– Кстати, Боря сказал, что звезда в Киле, к которой полетел «Великолепный» с твоим братом, указана в Мертвеце. Так что не исключено, что разведчики наткнутся на цивилизацию.

– Это тоже интересно, но ты говорил про рептилодиов. Так что с ними?

– База в Солнечной системе, – оживился Савелий. – Угадай с трёх раз, где её построили рептилоиды?

– На Луне?

– Не повторяй расхожие домыслы. На Луне полно артефактов, оставленных пришельцами в разные времена, в том числе рептилоидами, но баз, располагающих Вестниками, нет.

Дарислав поиграл бровью.

– Какой-нибудь спутник Сатурна или Юпитера.

– Ещё раз.

– Плутон.

– Смотри.

Виом почернел, пряча шарик Ханни в глубине космоса, затем сделался жёлтым и протаял в глубину, показав венерианский пейзаж: долина, заполненная мутным туманом (вместо воды бассейны Венеры заполнял так называемый сверхкритический флюид на основе двуокиси углерода, сочетавший в себе свойства жидкости и газа), длинный каменистый гребень с башенками и заросли похожих на облепиху растений коричнево-багрового цвета.