Элефтэра

Глава 7 Бог для богов

В неизвестном месте Элефтэры.

Бескрайняя гладь небесного штиля навевала спокойствие. Пушистые сахарно-ватные облака медленно плыли под ногами, заставляя воображение вырисовывать из них причудливые образы, нагоняемые скукой ожидания. Где-то виделся образ гордого молодого орла, что нес добычу в когтистых лапах, где-то мелькал хитрый кролик за деревом, ожидавший, когда ненасытные хищники покинут его территорию, чтобы он смог проскользнуть в дом. Безмятежность, умиротворение и спокойствие. Прекрасные, возвышенные чувства, которые любое существо желало бы испытывать вечно до конца времен, не обременяясь житейскими вопросами. Только вот все хорошее имеет одно плохое свойство — заканчиваться. Причем в самый неподходящий момент…

— Гестия, — игривый, звучный и обольстительный голос ловеласа из-за спины отвлек от созерцания вечного и прекрасного. — Создатель созывает совет по поводу истечения первых суток «Элефтэры», нам нужно идти.

— Уже? — Лениво вопросила богиня, покуривая длинный мундштук с благовониями сирени. — Я же только присела…

— Пути Творца неисповедимы, знаешь ли, — Гермес поправлял фетровую шляпу с радужным павлиньим пером, козыряя жемчужной улыбкой сердцееда. — Мы же, как преданные слуги, должны реагировать на любой приказ нашего Бога.

— Только ради тебя, — богиня нехотя поднялась, поправляя подолы своего почти прозрачного хитона. — Зачем вообще нас созывать, если он сам…

— Я понимаю твое недовольство, муза сердца моего, — Гермес вытащил какую-то маленькую округлую сладость из кармана, вручив ее своей собеседнице для сглаживания острых углов недовольства. — Но он все еще наш Отец, поэтому мы должны следовать его воле. Даже если это противоречит его изначальному замыслу и нашему предназначению.

— Ты каждый раз это говоришь, — лакомство оказалось в руках Гестии. Она явно была ему очень рада. Подавить детскую радость было довольно тяжело. — Так и быть, ты знаешь как умерить мой гневный пыл. Пойдем, не будем заставлять нашего Создателя ждать нас.

Гермес, как истинный джентльмен, взял руку Гестии, словно приглашая ее на танец. Осторожно, волнительно, нежно. Под ногами небожителей выстроились ступени из маленьких кристаллообразных облачков. С каждым шагом их становилось все больше, а сами они уходили вглубь пушистого белоснежного одеяла. Через некоторое время Боги скрылись под сводами перистых облаков, по которым они ходили несколькими минутами ранее. Миновав приятную прогулку-спуск, Гестия и Гермес узрели необъятный золотой дворец, скрывавшийся от всех обитателей Элефтэры барьером невидимкой. От всех, кроме Богов и их Создателя.

Левитирующая постройка отличалась вычурными неестественными формами, орнаментами и помпезностью. Каждый дюйм божественного дома был покрыт золотом и множеством драгоценных камней всех цветов, форм, огранок и расцветок. Каждое здание, будь то башня или жилое отделение, были высечены из золота в причудливые геометрические фигуры. Где-то они накладывались друг на друга, создавая иллюзию двойственности, где-то наоборот были сделаны так, чтобы внешне казаться больше и объемнее. Прямоугольники, квадраты, параллелепипеды, трапецоиды. Все эти и многие другие геометрические фигуры находили отражение в облике дворца Творца. Казалось, что он должен выглядеть, как здание, созданное хмельным гением архитектора. Но стоило присмотреться внимательнее, как образ всего божественного дома выстраивался в четко выверенное строение со своей логикой, в котором все было идеально подогнанным, и имело свое назначение. Глаз смертного был не в состоянии узреть всего великолепия столь мудрёной задумки Создателя, поэтому он спокойно мог потеряться в коридорах дворца, как в лабиринтах Кносса. Никто, кроме Богов и самого Творца не мог спокойно ступать по золоченым полам божественного дома.

— Как думаешь, — наигранно завел беседу Гермес. — Много ли людей выживет в игре нашего Создателя?

— Не могу сказать, — ответила Гестия, посматривая себе под ноги, чтобы не оступиться или не запутаться в хитоне. — Узнаем ответ у нашего Отца, когда прибудем к нему. Могу сказать, что ряды моих последователей стремительно редеют. Сейчас их спасает только возрождение, дарованное нашим Творцом. Все же, приключение это жизнь, а существование всегда сопряжено с риском смерти, и идет с ней рядом.

— М-да, тут ничего не поделаешь, — Бог путешественников почесал затылок, ухмыляясь детской улыбкой нашкодившего ребенка. — У меня, к сожалению, примерно такая же картина. Четверть вверенных мне Создателем людей, уже умерла, как минимум по одному разу. Если все так продолжится, то, когда наступит действительно настоящая игра, все они быстро сыграют свои незначительные роли в Элефтэре.

— Не стоит недооценивать детей нашего Создателя, — парировала последнее предложение своего собеседника Гестия. — Именно из-за них наш Творец был вынужден покинуть свой изначальный мир. Может это и жалкие, никчемные муравьи, но они смогли загнать нашего Отца в угол.

— Тогда почему он…

— Давайте быстрее, голубки, чтоб вас! — Послышался стальной грубый голос снизу дворца, который по незнанию можно было спутать с бушующими раскатами грома. — Только вас все ждем!

— Не напрягайся, Арес! — Зубоскалил Гермес, подначивая своего друга дебошира. — Падать здесь высоко, а летать мы не умеем, знаешь ли!

— Так вызови свою хваленную карету с Пегасом, дурень! — Арес утонул в брани собственного голоса. Бог битвы никогда не отличался терпением. Такой уж у него характер.

Через десяток минут Гестия, Гермес и Арес были в сборе. Последний был очень недоволен прогулкой первых двух Богов, из-за которой они задержались перед встречей с Отцом. Лавовая борода покровителя битв так и вздымалась под его паровым, обжигающим горным дыханием из горбатого носа со сломанной переносицей. Оранжевые глаза с вкраплениями оникса были переполнены пассивной яростью. Арес всегда был таким, поэтому его всегда пугались, когда видели впервые. Гермес вместе с Гестией лишь по-дружески посмеялись с нетерпения их импульсивного собрата.

Выслушав очередные укоры от покровителя битв в свою сторону, все трое отправились на собрание. Их путь пролегал по обширным дворам божественного дворца. В любом свободном месте, везде, куда ни посмотри, были величественные витиеватые деревья, которые встречали их персоны поклоном своих толстенных ветвей, увешанных спелыми плодами разных фруктов. Множество золотых колонн, укутанных вьющимся плющом, составляли им компанию, распуская хрустально-лазурные цветы невиданной красы. Их аромат будоражил струны божественных душ. Даже Арес придавался приятному звуку запахов флоры, умерив свое пламя, чтобы не обжечь прекрасные растения. По бокам чудесных террас были бассейны, наполненные чистейшей колодезной водой. В них плескалось неисчислимое количество видов рыб. Нет-нет, да какая-нибудь рыбешка выпрыгнет из своей среды обитания, чтобы отразить солнечный свет на своей перламутровой чешуе, радуя проходящих мимо божеств. Гестия каждый раз умилялась подобным выходкам морских обитателей, которые, в основном, преспокойно плавали в воде, лавируя между лепестками разных цветов, камышей и рубиновых кувшинок.

Дорога была долгой, но на деле заняла не больше нескольких минут. Все благодаря магической планировке дворца, в котором Боги могли пересекать многие километры за пару своих шагов, смотря на этот мир со своей определенной точки зрения. У смертных бы пересечение божественных садов в лучшем случаи заняло десятки лет, если не больше. Все трое оказались около массивных обсидиановых ворот. В высоту они были около сотни метров, в ширину, примерно, столько же. Каждый скол капризного, ощетинившегося мелкими шипами обсидиана, был украшен золотой гравировкой, изображающей двух огромных волков, что бегают по небосводу, стараясь поймать Солнце и Луну. В центре этих ворот была громадная, круглая печать, украшенная Мировым древом. Стоило Богам подойти ближе к вратам, как печать прокрутилась, опустив Иггдрасиль ветвями вниз, позволив небесным волкам, наконец, поймать свою добычу.

Титанические дверь грузно открылись, щелкая каменными шестернями где-то в сокрытых недрах золотых стен. Боги не стали дожидаться полного открытия ворот, поэтому, как только появилась щель, позволяющая им пройти, они оказались в просторном холле. Он мало чем отличался от божественных садов, но свои красоты здесь тоже имелись. Не считая бассейнов и деревьев, здесь был прозрачный пол, состоящий из чего-то неопределенного. Это нечто пропускало только владельцев божественной мощи, поэтому остальные нежелательные посетители проваливались сквозь него, навсегда покидая божественный дворец. Каждый шаг отдавался рябью, будто после дождевой капли росы, упавшей с листа растения, что в свою очередь подставляло плиту для следующего шага Богов. Свод холла тоже состоял из этого вещества. Сквозь него в обширную залу проникал солнечный свет, который отражался в искусных витражах, что придавало теплые оттенки холодным стенам из золота. Драгоценные же камни, которые были инкрустированы в стенах и колоннах, так же отражали благоговейный свет, украшая всю обстановку разноцветными и движущимся разнообразными силуэтами животных. Вдоль всего пути, до самого трона Создателя, над тремя Богами возвышались античные статуи разных культур. Так же здесь были стойки с множествами трофеев, как боевых, так и созерцательных.

В конце холла, перед очередными массивными вратами, но уже меньше первых, стояли другие участники собрания. Стоило Аресу, Гестии и Гермесу показаться в их поле зрения, как те дружно на них обернулись, смиряя назидательными взглядами осуждения за опоздание. Покровителя войн это не касалось, ведь он прибыл на зов Творца одним из первых. Просто он решил поторопить своих собратьев.

— Наконец, все в сборе, — скрипучим голосом заключил щуплый, одноглазый старец с тростью в руках. На его плечах так же сидели два ворона. Один был белым, как снег горных вершин, другой черный, словно беспроглядная тьма. — Создатель заждался нас, поспешим.

— Ты как всегда само очарование, Один! — Подшутил с улыбкой на лице Гермес, снимая свою фетровую шляпу.

— А ты все так же беззаботен и весел, покровитель путешественников, — ответил Гермесу великан с птичьей головой и крыльями заместо рук. Это был египетский Бог Тот, покровитель людей, ищущих мудрости. — Самодурство и безответственность, к твоему сведению, не самые лучшие качества для бога.

— Да будет вам сориться, друзья! — Послышался звучный насмешливый голос из-за спин божеств. Сунь Укун был самым маленьким Богом среди остальных, поэтому его частенько не замечали. В этом ему помогал его верный посох Дзингу. Вот и сейчас Тот и Гермес ощутили на себе силу тычка Короля обезьян, покровителя радости жизни. — Негоже устраивать перепалку перед порогом дверей нашего Создателя!

— Никто и не ссорится, Сунь! — Гестия наклонилась к Королю обезьян, и заботливо потрепала его по голове, отдав один из персиков божественного сада, который она сорвала по дороге. Она знала чем угодить такому божеству, как Укун. — Простом мы немного взбудоражены предстоящим собранием. На нас лежит большая ответственность перед Творцом.

— Пойдемте уже, — в один голос сказали оставшиеся участники сего действия.

— Нам не позволительно заставлять ждать нашего Отца, тем более в такой момент. — Согласился Арес, озвучив мысли всех собравшихся. Ну или почти. Сунь воспринимал все это, как игру в шахматы, которые ему были пока что не интересны.

Все Боги в сборе. Массивные ворота в покои Создателя отворились, шурша обсидиановыми пористыми петлями. Первым около Творца оказался Король обезьян. Будучи маленьким и проворным, он за одно сальто занял свое место. Не изменяя привычкам, он приказал своему посоху увеличиться в размерах, а затем взобрался на его вершину. Пока остальные члены собрания занимали свои троны, Сунь натирал персик, что недавно дала ему Гестия. Создатель терпеливо ожидал своих подданных, рассматривая безграничные пейзажи просторов Элефтэры. Как только он услышал тишину за своей спиной, то сразу повернулся, чтобы начать разговор.

— Рад всех вас видеть, дорогие друзья, — по мановению руки Творца перед каждым Богом появились их любимые яства, чтобы скрасить предстоящее обсуждение. — Посейдон, Аид, Зевс, Один, Сунь Укун, Арес, Гермес, Гестия, Тот. Приветствую вас у себя в гостях. Не хотелось бы вас подгонять, но, пожалуйста, давайте сразу перейдем к делу. Как себя проявили ваши почитатели за прошедшее время? Стоит ли мне вмешаться в устройство мира?

— Все в пределах нормы, — сдержано прокомментировал Зевс, покровитель победителей. — Слабые всегда умирают первыми. Кто успеет освоиться в Элефтэре, тот и выживет в этой битве.

— Здесь я солидарен со своим братом, — в свойственной спокойной манере поддержал своего родственника Аид, поглаживая бороду из синего пламени загробного мира. — Пока что, ваши нерадивые дети осваиваются, но потом останутся только самые верные и стойкие подданные.

— Хотел бы я сказать то же самое, — задумчиво протянул Тот, очищая крылом свой клюв от крошек трапезы. — Только вот среди моих искателей мудрости слишком много людей, что умрут в скором времени, не достигнув своей конечной цели. Ученые мужи не самые лучшие бойцы. Я бы хотел, чтобы они занимались поиском знаний, а не умирали по глупостям в каких-нибудь древних подземельях.

— В этих сводах прошлого, — вклинился в разговор Гермес, разглаживая перо на своей шляпе. — Как раз и таиться больше всего знаний, друг мой. В нашем мире любое желание сопряжено с риском. Ищущий не обрящет мудрости, коль будет всегда сидеть за пыльными фолиантами.

— То ли дело мои последователи! — Горделиво усмехнулся Арес, стукнув себя кулаком в грудь. — Они пришли сюда в поисках битвы, поэтому наслаждаются миром нашего Создателя! Они умирают с улыбками на лицах ради того, во что верят всем своим сердцем!

— Каков Бог, таковы и последователи, — насмешливо выпалил Сунь Укун, кидая в Ареса зернышко от съеденного персика. — В кровопролитии нет никой радости. Вот созидание и жизнь в свое удовольствие другое дело!

— Ах ты наглая обезьяна! — Арес вспылил, но тут же успокоился, поймав на себе пригвождающий взгляд Создателя. — Прошу прощения, Отец…

— Укун, не балуйся с едой, пожалуйста, иначе отправлю тебя чистить конюшни. Кстати, я услышал еще не всех, — Творец перекинул ногу на колену другого, подперев голову рукой. — Неужели другим нечего сказать?

— В общем и целом, да, — ответили по отдельности остальные, молчавшие до этого, участники совета. — Все как и у всех ваших созданий, с маленькими отличиями.

— Ваши дети, — внезапно оживилась Гестия. — Исследуют этот замечательный мир, полностью наслаждаясь всеми возможными благами вашего творения. Смерть, отчаяние, борьба, радость, поиск мудрости и смысла существования — все это и многое другое, было и в вашем доме, откуда они вас изгнали. Думаю, вам не следует вмешиваться прямо сейчас. Жизнь идет своим чередом, и продолжит это делать до тех пор, пока вы того будете желать, Отец.

— Я не спорю с этим, — Творец Элефтэры втянулся в дискуссию. — Но за все нужно платить, дорогая Гестия. Каждая смерть, моего прошлого ребенка, ложится на мои плечи тяжким грузом. Но я был вынужден пойти на этот кровопролитный шаг ради их же блага в будущем. Они сбились с праведного пути. Я же хочу направить их обратно. Только вот они возненавидели меня, и я их не осуждаю. Никто, даже я, не в праве решать, кому жить, а кому умереть. Но кто-то должен был взять на себя это неподъемное решение, чтобы искоренить скверну, засевшую глубоко в людских сердцах. Я отдам все, что только можно, и даже больше, если потребуется. Все во славу старого геймдейва, очищенного от омерзительного, тлетворного влияния.

— Именно поэтому вы и создали нас, — решил подсобить в разговоре своей пассии Гермес. — Чтобы мы помогли вам воплотить в жизнь вашу задумку. Сделали все, что посчитаем нужным, чтобы спасти ваших неразумных детей. Спасти их, организуя ваше падения с трона Элефтэры.

В зале повисло молчание. Боги, собравшиеся на совет, прекрасно знали свое предназначение. Они были созданы Творцом, чтобы помочь людям победить в беспощадной игре. Помочь своему Создателю стать мучеником ради высшей цели. Каждый осознавал свою роль в этой шахматной партии. Все Боги были серьезно настроены на исполнение отцовского желания. Многие не понимали того, чего он хочет добиться от своих верных богов, постоянно говоря о каком-то геймдейве. Но желание Творца закон, и боги не имеют права противиться воле их Создателя. Они сделают все, чтобы помочь людям свергнуть своего Отца…

— Ты проницателен Гермес, этого у тебя не отнять, — Бог над богами засмеялся. Только вот этот смех был наполнен горечью. — Именно поэтому я и спрашиваю у вас, как обстоят дела у людей, ради помощи которым я вас и создал. Ваше вмешательство должно быть минимальным, чтобы мои дети прочувствовали все то, что испытал и я когда-то. Но это не умоляет того факта, что вы должны внимательно следить за своими последователями. По статистике из всех игроков Элефтэры, около сорока трех процентов уже умерли по одному разу. Когда кончится безопасный режим, смерть станет перманентной. Чем меньше у вас будет последователей, тем слабее будете вы, и тем меньше вы сможете помогать людям. Поэтому я и спрашиваю у вас, стоит ли мне вмешаться в устройство мира, чтобы облегчить страдания игроков?

— Не стоит, — Сунь Укун, который все это время безучастно сидел на посохе, решил высказать свою позицию. — Если вы создали Элефтэру такой, какой она есть, значит, вы знаете силу людей. Если вы хотите проучить своих детей, то оставьте пока что все так, как и есть. Верьте в них. Иначе во всем этом не было бы смысла. Вы же сами говорили, что хотите напомнить людям какого это, когда у них получается сделать что-то сложное, где они выложились на всю. Ради радости, эмоций, себя. Если все будет слишком легко, то нам и помогать им тогда не стоит. Пусть познают мир, и исполняют вашу волю, мы же в свою очередь выполним свою задачу.

— В кой-то веке, я согласен с макакой, — сквозь зубы процедил Арес, который редко разделял с кем-либо одно мнение. В этом вопросе, можно сказать, покровитель сражений переступил через себя. — В битве нету красоты и желания, если она будет легкой. Другое дело, когда ты ставишь на кон все, что есть, чтобы победить. Поддерживаю Сунь Укуна.

— Определенно, — лаконично и со скрипом в голосе согласился Один. — В Вальхалле нет места слабости.

— Буйные потоки Атлантиды так же передали свое одобрение, о величайший, — ответил Посейдон, склонившись в почтенном поклоне. — В море выживают только те, кто адаптируется к новым обстоятельствам.

Остальные участники совета тоже согласились с позицией Короля обезьян. По ощущениям совет прошел быстро, но это заняло несколько часов. Большинство Богов покинули зал Творца. В покоях Создателя осталась лишь Гестия, которую явно что-то беспокоило. Гермес так же не стал задерживаться, и отправился по своим делам. Как только покои Бога над богами опустели, и более никто не мог помешать личному разговору, Гестия решилась заговорить.

— Отец, могу ли я спросить ваше мнение? — Девушка расплылась в реверансе. — Это важный вопрос.

— Конечно. — Творец заинтересовано ожидал развитие этого диалога. — Что тебя беспокоит?

— Во время нашего собрания, мне пришло сообщение о том, что один из игроков смог обнаружить важное блуждающее подземелье, связанное с Абиссалом.

— Вот оно что, — Творец вновь улыбнулся. Люди быстро смогли найти одну из многих крупиц истории, которая поможет в его свержении. — Гермес постарался?

— Да, но в это подземелье по определенным причинам попал мой последователь, а не Гермеса, — Гестия была озадачена. Ее Бог был рад тому, что приблизилось его падение. Она не могла понять причину его радости. — Только есть одна загвоздка. Этот человек умер. Если отправлю его в таверну, то подземелье исчезнет. Что прикажете мне делать?

— То, ради чего я тебя создал, Гестия, — Творец скрестил пальцы рук перед собой. — Помоги этому человеку победить меня за то, что я сделал. Помоги ему всем, чем только сможешь…

— Я вас поняла, Отец, — богиня вновь поклонилась. — Теперь же, разрешите откланяться и исполнить вашу волю.

— Конечно, — Гестия покинула покои. — Все эти жертвы ради возвращения старого геймдейва…