Елена – оружие возрождения

Глава 2. Мутант

Сон медленно ускользал… Он превращался в размытые, невнятные образы, в которые бесцеремонно вторгалась реальность. Она наступала отчетливым осознанием пробуждения, стирала невзрачные картинки, которые еще мгновение назад казались живой, настоящей действительностью, а теперь беспомощно таяли в небытие. Елена отчаянно пыталась ухватиться за остатки исчезающего сна, чтобы разобраться в нем, вытащить из него хоть что-то ясное, но он уже растворился в кромешной темноте ее собственных сомкнутых век.

Девушка открыла глаза. Перед ее взором предстал уже знакомый слегка обшарпанный потолок комнаты с тонкими сплетениями паутины по углам, который помог ей в очередной раз осознать, где она оказалась. Двумя днями ранее Елену вывели из состояния анабиоза. С тех пор она так и не вспомнила ничего, кроме собственного имени. Девушка совершенно не представляла кто она, откуда, и как оказалась в анабиозной капсуле. Люди, которые пробудили ее, выглядели абсолютно незнакомыми и какими-то совершенно чужими. На первый взгляд они казались очень похожими друг на друга: молодые парни, худощавые, но жилистые, коротко, почти наголо стриженые, одетые в какую-то серую мешковину, с примитивным оружием в руках. Елена сначала испугалась их, но потом поняла, что парни сами чем-то сильно встревожены. Ее мозг еще плохо функционировал, адаптируя нейронные процессы к состоянию бодрствования, организм постоянно стремился уйти в максимально экономный энергетический режим, в связи с чем большую часть времени девушка фактически пребывала в полусне. Однако, несмотря на это, она сумела запомнить имена незнакомцев. Главного звали Максим, остальных – Дэн, Томас, Роджер и Андрей. Мозг подсказывал, что это обычные имена, которые Елена прежде неоднократно встречала.

А еще через некоторое время она стала их различать по внешности. Максим был самым крепким. Высокий, широкоплечий парень с темным ежиком коротких волос на голове и серыми глазами, взгляд которых почему-то казался Елене добрым, но прячущим в себе много трудностей, пережитых в прошлом. Дэн выглядел значительно юнее. На его вытянутом лице всегда присутствовало выражение этакого веселого безрассудства, а покрывающая голову смешная щетина соломенных волос лишь добавляла образу парня ребячества. Томас был ростом пониже, а лицом покруглее с лоснящимся румянцем на щеках. Роджер наоборот обладал телосложением вытянутого гвоздя, с которым никак не вязался его не по годам серьезный, даже, пожалуй, философский взгляд. И лишь Андрей запомнился Елене не так хорошо. Он был смуглым, темноволосым, крепким, почти как Максим, но больше никаких запоминающихся особенностей девушка не заметила.

В день пробуждения парни говорили с ней. Елена старалась слушать и даже отвечать, но плохо воспринимала информацию. Она улавливала лишь какие-то обрывки, однако сумела запомнить странный, не сулящий ничего хорошего, рассказ Максима. По его словам, пятьсот лет назад цивилизация людей уничтожила сама себя в некой Древней Войне, и все, что осталось от былого человечества – пустыня и старающиеся выжить в ее условиях семь городов. Парень рассказывал что-то еще про сами города, про какой-то Великий Оазис с Неприкосновенными, но Елена понимала его с трудом. Сил на критическую обработку информации совсем не было, ровно, как и на эмоциональные реакции. Некоторая доля любопытства заставляла ее задавать вопросы, но в итоге она все равно ни в чем не разобралась. Максим заявил, что Елена жила пятьсот лет назад, до Войны, и хотя это звучало бредово, девушка откуда-то знала, что технические возможности анабиозной капсулы теоретически позволяют поддерживать жизнь еще дольше. В любом случае, разбираться во всем следовало самой. В тот момент Елена была благодарна парням лишь за то, что их намерения оказались дружественными.

А потом ее повезли в город с грустным названием – Ауткаст. Транспорт парней был наземным, до ужаса примитивным и медленным. Елена отметила про себя, что ее мозг замечает это, как нечто не соответствующее ее представлениям, а значит, где-то в глубинах памяти девушки закопана информация о более развитых технологиях. Но когда ее привезли в город, ощущение такого несоответствия усилилось в разы, и версия о пропущенном апокалипсисе уже не выглядела такой сомнительной. Ауткаст фактически представлял собой убогий массив строений, среди которых уныло торчали из земли несколько полуразрушенных многоэтажек, построенных по крайне допотопной технологии, и десятка два частных дворов с покосившимися деревянными хибарами. По словам парней, этот город населяли изгои – те, кого по разным причинам изгнали из других городов, а некоторых, даже с членами их семей. И хотя место было совсем не радужным, почему-то именно здесь, по мнению Максима, Елена могла быть в полной безопасности. Девушка пока даже не понимала, какие опасности ей могут угрожать, но спорить не стала. Нечто интуитивное внутри нее подсказывало, что сейчас следует просто наблюдать и изучать окружающую обстановку.

Елена хорошо запомнила, как впервые вошла в дом, в котором находилась в данный момент. Внутри него оказалось на удивление уютно и тепло. Девушка тогда очень хотела есть, и первое, что она ощутила – это невероятно вкусный запах чего-то съедобного. Помещение, которое открылось перед ней, было маленьким, заставленным и завешанным по всему периметру простенькими шкафчиками, местами покосившимися. Пол был выстелен грубыми темными досками из какого-то шероховатого материала, а потолок устремлялся вверх острым углом крыши. За небольшим деревянным столом, который занимал большую часть помещения, вместе с Максимом и Андреем, вошедшим в дом раньше, сидели еще двое. Женщина, лет сорока, в очень простом сером платье, с заплетенными в хвост волосами мышиного цвета, острыми чертами лица и неожиданно доброй улыбкой, а рядом с ней – мужчина постарше: худой, заметно потасканный жизнью, с морщинами, но улыбающийся еще шире и восторженнее.

Перед мужчиной стояла большая стеклянная емкость с какой-то мутной жидкостью, а посередине стола располагалась металлическая посуда с едой, источающей манящий запах. Увидев вошедшую в сопровождении парней девушку, женщина поздоровалась:

– Здравствуй, Елена. – Ее голос звучал с искренним теплом и добротой, но в усталых глазах хозяйки пряталась едва уловимая тень тревоги. Елена заметила ее легко, хотя поняла, что никто не собирается открывать гостье истинную напряженность ситуации. – Максим рассказал нам про тебя. Меня зовут Аггай, а это мой муж – Вензель. – Хозяйка кивнула в сторону мужчины. – Мы будем рады, если ты остановишься у нас.

Елена не знала, какого ответа от нее ждут. От неловкой ситуации ее спас собственный организм, который внезапно решил, что силы на исходе, и пора бы поспать. Приветливые лица стали расплываться перед глазами вместе с интерьером кухни, и девушка услышала обеспокоенный голос Аггай:

– Ты здорова?

Ответить не получилось. Уже в следующее мгновение Елена ощутила, что лежит на чем-то мягком, укрытая чем-то теплым, а чья-то рука заботливо трогает ее лоб.

– Все нормально… – попыталась она объяснить сквозь сон. – Просто… организм… восстанавливает… после фазы… неактивности…

– Отдыхай спокойно. – Голос Аггай в этот раз был деловито настойчив, однако через секунду неожиданно превратился в сердитый шепот. – Ну, чего столпились тут?! Завтра приезжайте! Пусть девочка выспится! Вензель! Иди спать, пьянь!

Елена проснулась следующим утром, и первое, что предстало ее взору – этот самый потолок. Привстав на локтях, она увидела, что находится в небольшой комнате, пространство которой почти полностью занимает кровать, любезно предоставленная в ее пользование. Плед с нее сняли и одели в какую-то старую серую пижаму из грубой ткани. Рядом с кроватью стоял большой платяной шкаф, а слева от него располагалась единственная дверь. Решив посмотреть, что за ней, Елена выбралась из кровати и, шаркая босыми ногами по неровному полу, покинула комнату.

По ту сторону двери оказалось помещение крупнее – то самое с деревянным столом, в котором вчера Елену встречали хозяева дома. Только теперь стол пустовал, а из присутствующих здесь была лишь хозяйка. Аггай стояла боком к Елене, протирая тряпкой металлические тарелки над тазиком грязно-серого цвета, и что-то тихо напевала сама себе. Увидев вошедшую гостью, она приветливо улыбнулась и спросила:

– Выспалась? Есть хочешь?

Елена вдруг поняла, что безумно голодна еще с момента пробуждения в анабиозной капсуле. То пирожное, которое дал ей Максим, усвоилось почти моментально, подарив приятное чувство насыщения лишь на несколько минут, но затем голод вернулся.

– Да, очень хочу!

– Тогда садись за стол, сейчас пирожки подоспеют. – Хозяйка ловко воткнула очередную тарелку в шкаф с посудой.

– А что такое пирожки? – Елена нахмурилась, пытаясь вспомнить, что означает это забавное слово.

Аггай по-доброму засмеялась:

– А вот сейчас и попробуешь!

Девушка осторожно села на страшно скрипучий стул. Хозяйка, тем временем, открыла небольшую дверцу на массивном закопченном устройстве, из которого тянуло новым, но не менее приятным запахом, и извлекла наружу широкую металлическую пластину. На последней в несколько рядов лежали какие-то кульки золотистого цвета. От них к потолку струился легкий дымок, и Елена поняла, что сводящий с ума аромат еды источают эти симпатичные штуки.

Аггай поставила пластину на стол и радостно объявила:

– Вот тебе и пирожки! Угощайся!

Елена, недолго думая, схватила первый попавшийся золотистый кулек, но тут же обожглась и отдернула руку.

– Осторожнее! Только же из печи вытащила! – воскликнула хозяйка.

– Из чего? – не поняла Елена, потряхивая обожженными пальцами.

– Из печи! Вот, смотри. Это называется печка. Там внутри очень высокая температура, потому что снизу горит огонь. Чтобы приготовить пирожки, нужно их испечь. То есть поместить вот сюда и ждать, пока горячий воздух обработает их до вот такой хрустящей золотистой корочки. Поняла?

Аггай сопровождала свой рассказ демонстрацией каких-то манипуляций с устройством, из которого минуту назад извлекла металлическую пластину. Елена мало что поняла, но неуверенно кивнула и снова потянулась за пирожком, только в этот раз осторожнее.

– Дуй прежде, чем есть, – велела Аггай.

– Куда дуть? – Елена снова уставилась на хозяйку непонимающим взглядом. Та снисходительно улыбнулась, отложила в сторону посуду и села за стол напротив гостьи.

– Смотри. – Аггай аккуратно взяла в руки пирожок, поднесла ко рту, но вместо того, чтобы кусать, сделала губы трубочкой и стала дуть. – Вот так.

Елена повторила за хозяйкой, и через мгновение кусочек пирожка таки оказался у нее во рту. Вкус был настолько волшебный, что девушка закрыла глаза от удовольствия.

– Очень вкусно!

– Я рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Аггай. – Ты хорошо себя чувствуешь? Слабость прошла? – Хозяйка явно была обеспокоена состоянием гостьи, однако задавала вопросы непринужденно, словно опасалась спросить что-то лишнее.

– Уже лучше. – Елена пыталась есть и говорить одновременно, от чего второе получалось не очень внятно. – Мое тело долго пробыло в состоянии анабиоза. Теперь мозгу и нервной системе необходимо заново выстроить нейронные связи. То есть научиться управлять телом. Для этого требуется время.

Аггай застыла с выражением нескрываемого удивления на лице. Елена тогда еще не знала, что умение чувствовать процессы собственного организма является чем-то необычным для здешних людей, и не поняла реакции хозяйки. Та, несколько томительных мгновений помолчав, все-таки спросила:

– Хм… Интересно. А еще что-нибудь можешь вспомнить о себе? Или о том, что с тобой произошло?

Елена отрицательно покачала головой.

– Что ж, надеюсь, твоя амнезия временная. А если нет, то Максим найдет способ показать тебя лекарям Хиллвиля. – Аггай ободряюще улыбнулась, однако в ее глазах продолжало пылать любопытство.

– Почему вы помогаете мне? – Елену этот вопрос интересовал с самого начала, но она не решалась спросить. Толи опасалась услышать что-то не то, толи боялась обидеть своих новых и пока еще единственных знакомых.

В ответ Аггай неожиданно легко и как-то совсем по-приятельски пожала плечами, хмыкнув:

– Ну, не оставлять же тебя на произвол судьбы! Ты ведь совсем не знаешь нашего жизненного уклада, наших законов и правил… Твое появление для нас – историческое событие! Но не все люди такие добрые, как Максим и его друзья. Поэтому тебя привезли в Ауткаст – место, где нет контроля населения. Здесь проще всего укрыться.

– Историческое событие? – Елена догадывалась, о чем сейчас пойдет речь, но все же притворилась, что ей любопытно. – Почему?

– Потому что никто никогда не откапывал живых представителей древней цивилизации. – Лицо хозяйки было абсолютно серьезным.

– Вы тоже уверены, что я жила пятьсот лет назад? – Девушка до последнего надеялась, что все не так плохо.

– Пятьсот или больше, – кивнула Аггай. – Тебя нашли в землях, куда прежде никто не ходил. В месте, оборудованном древними технологиями. Сомнений быть не может.

Елена замолчала, пытаясь осмыслить услышанное. Если она действительно пробыла в анабиозе половину тысячелетия, то все, что ее сейчас окружает – новый, абсолютно незнакомый мир, в котором ей неизбежно предстоит адаптироваться, без вариантов вернуться к былой жизни. Это, как минимум, обескураживало.

В этот момент парадная дверь дома с грохотом отворилась, заставив Елену вздрогнуть, и на пороге показался мужчина, которого хозяйка вчера представила, как своего супруга. Он был одет в очень грязную рубаху, почти полностью испачканную чем-то черным, как и его жилистые руки, а также в темно-синие штаны, испещренные дырками разного калибра и поношенные сапоги с высоким голенищем. Взгляд мужчины светился радостью, словно у ребенка, только что получившего подарок.

– О! Наша гостья проснулась! – восторженно воскликнул он и, сев на скамью возле входа, принялся снимать сапоги. – Как тебе спалось?

Елена немного смутилась, но постаралась улыбнуться:

– Хорошо, спасибо.

– Женушка моя тебя покормила? – Мужчина посмотрел на супругу с притворной суровостью. Его глаза продолжали блестеть радостными искорками.

– Да, мы ели… – Елена замешкалась, забыв название.

– Пирожки, – подсказала Аггай. – Вензель, ты тоже поторопись, а то все остынет!

Мужчина прошел к рукомойнику и принялся тщательно мыть запачканные в чем-то черном руки. Елена почувствовала исходящий от него смутно знакомый запах каких-то технических жидкостей и старой нестиранной одежды.

– Можете поздравить меня с победой! – гордо заявил Вензель. – Я нашел причину, по которой двигатель в машине не запускается. Сегодня починю.

– Правда? Это же здорово! – Лицо Аггай внезапно просветлело так, словно новость принесла ей несказанное облегчение от чего-то очень тревожного. – Он у меня механик, – пояснила она. – Чинит машины и всякую технику.

– За это очень хорошо платят, – Вензель заговорщицки подмигнул Елене, усаживаясь за стол. – Не так, конечно, как механикам Варруса, но на жизнь хватает. Я с этой рухлядью уже неделю вожусь. Думал, не справлюсь уже, и мне не заплатят. А кушать-то надо на что-то! Но, хвала небесам, обошлось.

Елена поняла причину такой яркой перемены в лице Аггай. Женщина волновалась, что они с мужем останутся без средств к существованию. В который раз девушка окинула беглым взглядом внутреннее убранство дома. Половина вещей здесь были самодельными, собранными из чего попало, некоторые откровенно доживали свои последние дни. И даже не смотря на это, хозяева умудрялись поддерживать в своем жилище уют, который девушка чувствовала прямо сейчас. Он будто незримо присутствовал в воздухе, отражаясь в добродушных улыбках супругов, в их гостеприимстве и дружелюбии. Елену вдруг кольнуло изнутри чувство несправедливости. Она почти не знала этих людей, но желала им лучшей жизни.

– А чем занимаются другие изг… жители Ауткаста? – Девушка поправилась, стараясь не обидеть хозяев.

– Ты можешь называть вещи своими именами. – Вензель беззаботно махнул рукой. – Нас все зовут изгоями, и мы на это уже давно не обижаемся. А занимаются все, кто, чем может. Кто-то что-то чинит, кто-то держит небольшие фермы, а кто-то лазает по помойкам в поисках еды. Сброда здесь всякого хватает, так что лучше одна за пределы двора не выходи, пока не освоишься.

Елена кивнула. Искать себе неприятности в совершенно незнакомом для нее мире девушка точно не собиралась. Однако ее интересовал еще один не дающий покоя вопрос.

– А другие города? Я смогу на них посмотреть?

Супруги переглянулись каким-то странным взглядом, в котором Елена заметила опасение.

– Об этом тебе лучше поговорить с Максимом, – наконец ответила Аггай после неловкой паузы. – Мы редко выезжаем из Ауткаста, а они постоянно колесят по всей округе. Сегодня они обещали нас навестить, вот и спросишь.

Елена почувствовала в словах хозяйки намерение избежать разговора, но виду не подала, лишь утвердительно качнув головой. Конечно, она была благодарна Аггай и Вензелю за это фантастически бескорыстное гостеприимство, но оставаться на всю жизнь в городе изгоев девушка не планировала. Даже если новый мир был опасен, даже если кто-то попытается ей препятствовать. Она чувствовала необходимость изучить все самостоятельно, прикоснуться к обновленной ткани реальности собственным восприятием, окунуться в нее и прочувствовать суть нового миропорядка…

Максима и его друзей пришлось ждать долго. За это время Елена успела научиться мыть посуду, что оказалось очень скучным и неприятным занятием, и посмотреть, как муж Аггай ковыряется в двигателе старого, похожего на металлолом колесного транспорта.

Когда Елена вышла из дома в огороженный покосившимся забором двор, солнце было в зените, освещая жаркими лучами обшарпанные стены многоэтажек Ауткаста. Рядом с одной из них стояли мусорные баки, и девушка увидела одетых в лохмотья детей, ковыряющихся руками в мусоре, тонкий, но тошнотворный запах которого горячий ветер приносил даже сюда. Неподалеку на каменной скамейке сидели трое стариков. Они не разговаривали, а просто смотрели в пустоту перед собой взглядами, остекленевшими от бессмыслия жизни.

Вензель увлек Елену за собой в небольшую гаражную пристройку, где стояла наполовину разобранная машина. Засучив рукава рубахи до локтей, он принялся колдовать инструментами над безжизненной грудой металла, и девушка даже немного заинтересовалась процессом. Периодически мужчина просил ее что-нибудь подать, она с охотой помогала. А еще Вензель оказался очень разговорчивым, и Елене удалось вытянуть из него кое-какую важную информацию о жизни в городах.

– Максим тоже из Ауткаста? – спросила она, придерживая руками ржавый капот.

– Нет. Он из Дэнгера. – Вензель натужно кряхтел, пытаясь открутить какую-то деталь от двигателя. – Это город копателей. Он находится в пятнадцати километрах к югу отсюда.

– У копателей есть целый город? – Елена искренне удивилась.

– Да. Это самое ближайшее поселение к Пустым Землям – так мы называем пространство за пределами границ семи городов. Копатели там работают. Колесят по пустыне и откапывают всякие древние штуки. Они когда-то и построили Дэнгер для временного размещения рабочих бригад. Но с тех пор прошли столетия. Город остался, хотя в развитии сильно не продвинулся.

– Почему?

Вензель некоторое время молчал, словно подбирал слова. Затем вынул из двигателя какую-то железяку, с которой капала маслянистая черная жидкость, и объяснил:

– Дэнгер, на самом деле, очень ценят, как рабочую силу. Однако основным производителем техники и оружия является Варрус. Его правитель – Владыка Эвилис, не заинтересован, чтобы копатели стали еще одной силой, имеющей политическое значение. Поэтому их снабжают только минимально необходимым для работы и выживания в Пустых Землях.

В голове Елены всплыл образ машины, на которой ее привезли в Ауткаст. Она была, конечно, не такой убогой, как та, которую сейчас чинил Вензель, но тоже в плачевном состоянии. А в ее заднем отсеке друг на друге валялись какие-то инструменты, вероятнее всего, ручные и не имеющие ничего общего с понятием «технологии».

– У городов напряженные отношения? Они воюют? – Задав вопрос, Елена насторожилась. Если она находится в зоне боевых действий, необходимо об этом знать.

– Нет. – Вензель весело усмехнулся – наверное, заметил напряженность девушки. – Открытые войны были запрещены Великим Оазисом еще лет триста назад. Говорят, Неприкосновенным надоело терпеть нескончаемые бои рядом со своими драгоценными стенами. Они решили навести порядок. Запретили открытую агрессию и создали другой способ борьбы за власть.

Елена вдруг почувствовала каким-то шестым чувством, что ей обязательно нужно выяснить подробности. Словно знания о существующих порядках были составной частью успешного выживания.

– Какой? – настойчиво спросила она.

Вензель с подозрением взглянул на собеседницу, явно удивившись ее интересу к этой теме, но ответил:

– Турнир Гладиаторов. Каждый год города имеют право направить свою команду воинов для участия в битве за право контроля над основными источниками ресурсов. Это довольно суровое и жестокое состязание. Уже двадцать пять лет неоспоримым победителем остается Варрус.

– Его воины настолько сильны? – продолжала любопытствовать Елена.

– Не совсем. Варрус активно развивает кибертехнологии. Его Гладиаторы выходят на Турнир, обвешанные целым арсеналом оружия и брони, что дает им большое преимущество.

– А другие города?

– Ну, во-первых, участвуют не все. – Вензель отложил инструменты в сторону и, отстранившись от капота, выпрямился. Елена поняла, что ей удалось отвлечь мужчину на разговор. – Великому Оазису, например, нет нужды воевать за наши ресурсы. В Дэнгере есть отважные ребята – такие, как Максим, но они не обучены военному делу. Да и сражаться им нечем. Про Ауткаст молчу – сама все видела и понимаешь. Остается только Хиллвиль, Криетрон и Гарфурд. У них тоже сильные войска. Но с Варрусом пока им совладать не удается. Хотя каждый год они пытаются. – Взгляд Вензеля вдруг стал мрачным, и он с надеждой добавил: – Может быть, когда-то у них получится…

Елена заметила в его лице это выражение. То самое, когда человек говорит спокойно о том, с чем смирился, но хотел бы выплеснуть волну задавленного в себе несогласия.

– Вы хотите, чтобы победил другой город? – догадалась она.

Вензель облизнул пересохшие и местами полопавшиеся губы:

– Было бы неплохо. – Он почему-то отвел взгляд, словно говорил о том, что не принято обсуждать. – Владыка Эвилис – алчный, властолюбивый тиран, который старается удержать власть любыми способами, сколь бы мерзкими они ни были. Он правит уже больше тридцати лет и за это время казнил несколько сотен подданных, которые якобы подозревались в измене. На самом деле эти люди просто выражали несогласие с его жестокой политикой. Население Ауткаста тоже пополняется в основном за счет не угодивших Эвилису граждан Варруса. Он не жалеет ни детей, ни женщин, ни стариков… И все то время, пока его город остается победителем Турнира, Эвилис делает все, чтобы другие города выглядели обделенными и униженными. Старики говорят, до Варруса какое-то время правил Хиллвиль… Все было гораздо справедливее…

Вензель умолк. Елена ощутила, как по ее позвоночнику пробежала неприятная волна холода, словно реальность, которую она не знала, вдруг открыла свое лицо, и оно оказалось угрожающим. Девушка хотела задать еще миллион вопросов, но в этот момент приехали парни.

Их было трое: Максим, одетый на этот раз в облегающую майку, подчеркивающую крепкие мышцы торса, Дэн со своей кривой задорной ухмылкой на лице и круглолицый Томас. Первым делом они принялись по-дружески обниматься с Вензелем, потом обратили внимание на скромно замершую в стороне Елену.

– Здравствуй, – проговорил Максим, и девушка снова почувствовала на себе невидимые лучики тепла, источаемые его добрым взглядом. Она приветственно кивнула, не желая словами обрывать этот контакт, но Дэн, который без разрешения уже начал ковыряться в инструментах Вензеля, совершенно бестактно спросил:

– Они что, уже и работать тебя заставили? – Хитрая улыбка не сходила с его лица.

Вензель засмеялся.

– Она просто смотрит! Ей интересно! Правда, Елена?

– Правда, – честно кивнула девушка. – Гораздо интереснее, чем мыть посуду.

На этот раз засмеялись все, хотя Елена совсем не поняла, из-за чего. Неужели кому-то нравится мыть посуду?!

Вензель провел ребят в дом и пригласил за стол. Аггай чем-то увлеченно орудовала возле печи. По комнате струился новый запах еды – не похожий на пирожки, но тоже очень вкусный. Елена поняла, что опять безумно голодна, однако, когда хозяйка поставила на стол тарелку с какой-то подозрительной мешаниной, плавающей в мутной жидкости, недоверчиво спросила:

– А это что?

– Вареная печень мутанта! – серьезно объявил Дэн.

Кто-то из парней прыснул, а Елена поморщилась, с недоверием глядя в тарелку:

– Не слушай этого оболтуса! – Аггай наградила Дэна сердитым взглядом. – Это овощной суп! Растения варятся в воде, в итоге получается такая консистенция. Выглядит, может быть, и не очень, но вкусно. Попробуй!

Елена взяла в руки странное металлическое устройство, которым все зачерпывали жижу из тарелки, и попыталась повторить. Но видимо, что-то пошло не так, и половина мутной воды пролилась мимо ее рта. Однако то, что попало на язык, оказалось горячим и действительно приятным на вкус. Через несколько неудачных попыток, сопровождающихся смехом Дэна и улыбками остальных, девушка все-таки научилась есть суп без потерь.

Когда с едой было покончено, Максим стал расспрашивать Елену о ее прошлом. Она заметила, что эта тема любопытна каждому присутствующему, но, к собственному разочарованию, ничего так и не смогла вспомнить. Память словно была обнесена глухими стенами, за которыми ответы утонули в черноте неведения. Через некоторое время Елена почувствовала головокружение и знакомое непреодолимое желание прилечь. Она даже расстроилась, что не смогла толком поговорить с ребятами, но организм был настойчив. Девушку увели под руки в комнату с кроватью, и едва она оказалась в горизонтальном положении, реальность сменилась яркими сновидениями.

Елена была где-то в другом месте. Где-то очень-очень далеко. Вокруг процветала сказочной красотой первозданная природа, простираясь во все стороны за горизонт. Девушка стояла на вершине отвесных скал, с которых вниз падал мощный, ослепительно красивый водопад. Внизу быстрым потоком текла кристально чистая река, уходя вглубь густого тропического леса. Небо блистало солнечной лазурью, теплый ветерок игриво ласкал кожу. Было так уютно и радостно, что хотелось остаться в этом месте навсегда. Елена обернулась и увидела позади себя красивый дом, сделанный практически полностью из прозрачного материала. Сквозь стены, отражающие солнечные лучи, проглядывался интерьер, зеленеющий живой природой почти так же, как снаружи. Рядом с домом грациозно стояло большое статное животное, покрытое короткой черной шерстью, с массивными пернатыми крыльями, сложенными на спине…

Но сон внезапно сменился. Теперь Елена кралась по развороченному взрывами асфальту, между выщербленных останков многоэтажных строений. В воздухе веяло смертельной опасностью, пахло запекшейся кровью, разлагающейся плотью и копотью. Где-то далеко что-то гремело, стрекотало звуками, отнимающими жизни, кричало энергией обезумевшей ярости ненавидящих друг друга людей. Рядом с Еленой был кто-то еще. Какие-то тени. Они крались в слаженном порядке, пригнувшись к земле и держа наизготовку оружие. Девушка повернула голову в сторону, чтобы их разглядеть, но увидела у полуразрушенной кирпичной стены изувеченные тела. Мужчина в черном, усиленном броней и уже бесполезном жилете лежал, накрыв своим окровавленным торсом женщину и ребенка. Их стеклянные глаза отвлекли Елену застывшей в них болью лишь на мгновение. Внезапно с оглушительным грохотом что-то взорвалось совсем рядом, и мир завертелся бешеным колесом…

А в следующее мгновение Елена проснулась, и теперь снова лежала в кровати, пытаясь вспомнить что-то из своего сна, способное открыть несговорчивый замок ее памяти.

На этот раз в комнате было темно. Из маленького окна, задернутого старыми застиранными занавесками, не поступал свет, а значит, Елена проспала весь остаток дня до глубокой ночи. Девушка повернулась на бок, но через десять минут поняла, что спать ей совсем не хочется. Тогда она поднялась с кровати и вышла в соседнюю комнату. Там тоже царила темнота, и никого не было. Из третьей комнаты, в которой Елена еще не бывала, доносился жуткий храп, и девушка не решилась туда заходить. Вместо этого, она влезла в первую попавшуюся обувь и вышла на улицу. Покидать двор Елена не собиралась, поскольку Вензель ее предостерегал от этого вполне серьезно. Однако, очень хотелось подышать свежим воздухом, и она просто села на широкие ступеньки, за входной дверью. Какое-то время девушка задумчиво сидела, смотря в черное ночное небо, и вспоминала свой странный сон. Происходило ли это с ней когда-то на самом деле, или это просто игры разума? Что это было за прекрасное место с водопадом и кажущимся таким родным прозрачным домиком? Где-то в груди еще сохранялись отголоски того волшебного чувства, испытанного во сне. Словно Елена была дома… Но потом ей почему-то приснилась война. Чудовищная, кровавая и без разбора забирающая человеческие жизни. Может быть, это была та самая война, которая уничтожила древнюю цивилизацию?..

Из раздумий Елену внезапно вывел настораживающий звук. Как будто что-то копошилось на заднем дворе, издавая при этом противное пыхтение. Наверное, девушка должна была испугаться, но вместо этого ей стало очень любопытно. Она встала и осторожно, стараясь не шуметь, направилась к источнику звука. Крадучись, Елена обошла дом, и перед ее взором предстало нечто. Крупное, в половину человеческого роста, уродливое существо на четырех лапах, покрытое короткой шерстью с большими проплешинами, рылось мордой в большом металлическом баке, разбрасывая во все стороны какой-то хлам. Наверное, у него был очень хороший слух, потому что, едва Елена вышла из-за угла, существо прекратило свое увлекательное занятие, и повернулось мордой к ней, оскалив мощную широкую пасть с большими клыками. Девушка почувствовала укол страха внизу живота, а в следующее мгновение существо, издав жуткий утробный рык, бросилось в атаку. В два прыжка оно преодолело расстояние, и Елена лишь успела закрыть лицо руками прежде, чем уродливая туша сбила ее с ног. В тот же миг правое предплечье пронзила страшная боль – существо сомкнуло челюсти на тонком запястье девушки и потянуло на себя. Елена закричала, пытаясь инстинктивно сопротивляться, но внезапно что-то изменилось. Боль вдруг резко притупилась, страх обратился хладнокровием. Во всем теле девушка ощутила энергетические импульсы колоссальной силы. Мозг с чудовищной скоростью включал забытые нейронные цепи в нервной системе.

Каждая клетка тела отозвалась пульсацией энергии. Елена рванула руку на себя, притягивая существо ближе, другой рукой схватила его за морду и стала расцеплять челюсти. Хватка монстра ослабла. Он злобно зарычал, пытаясь вырваться, но Елена поймала его освобожденной рукой за нижнюю челюсть и, придавив телом к земле, стала поворачивать уродливую голову по кругу. Существо жалобно взвыло. Еще немного, и его шея бы хрустнула, но внезапно до Елены донесся крик Вензеля:

– Елена!!! Отойди!!!

Девушка замешкалась и выпустила монстра из рук. В следующий миг раздался выстрел. Мужчина стоял во дворе в одних кальсонах и держал в руках ружье. Освобожденный монстр молниеносно вскочил на лапы и бросился к забору. Вензель прицелился еще раз, но промахнулся – существо, перепрыгнув через ограду, исчезло в темноте.

– Ты в порядке? – Мужчина подбежал к Елене. На его лице была смесь тревоги и недоумения.

– Рука, – морщась от вернувшейся боли, вымолвила девушка. Пульсация энергии постепенно утихала, возвращая тело в привычный режим функционирования.

Внезапно рядом появилась встревоженная Аггай.

– Вензель, веди скорее ее в дом! Нужно срочно осмотреть рану!

Мужчина помог Елене подняться и повел следом за убежавшей хозяйкой. Когда они оказались в комнате, на столе уже были разложены какие-то пузырьки, бинты и прочие непонятные штуки медицинского назначения.

– Показывай скорее! – велела Аггай. Не было понятно, сердится ли она. Лицо женщины не выражало ничего, кроме тревоги и сосредоточенности.

Елена села за стол и положила на него изувеченную руку.

– Боже… – с ужасом вымолвила хозяйка, закатав окровавленный рукав. – Вензель! Тут шить надо! И еще нужен антибиотик! – Она схватила большой кусок белой ткани и приложила к руке Елены. – Зажми ей рану и держи, пока я не вернусь. Ампулы в подвале!

Аггай умчалась во двор, а Вензель занял ее место и крепко прижал ткань к ране Елены. Он тоже выглядел испуганным, но почему-то смотрел на гостью так, словно волновался не за ее ранение, а боялся ее саму.

– Что это было за существо? – спросила девушка.

– Это шакал. Мутант. Они часто забредают в город, в поисках еды. Елена, зачем ты пошла на улицу ночью? Я же говорил – это не безопасно!

– Я не собиралась выходить за ограду. Мне просто не спалось, и я решила выйти подышать.

Вензель продолжал смотреть на нее с примесью недоверия. Следующий его вопрос прозвучал с настороженностью, но довольно настойчиво:

– Что ты пыталась сделать с этим шакалом? Я видел, как ты едва не свернула ему шею!

– Я защищала свою жизнь. – Елена вдруг поняла, что ответила на автомате. А ведь это было правдой. Той самой истиной, за которую даже не стоило оправдываться, в силу ее естественности.

– И правильно делала! – изумленно воскликнул Вензель. – Но… как?! Ты же хрупкая девчонка! Откуда в тебе столько силы? Ты точно ничего не скрываешь от нас?

– Нет, – честно ответила Елена. – Я действительно ничего не помню. Все произошло… автоматически.

В этот момент вернулась Аггай. Она положила на стол небольшую простенькую сумочку, в которой что-то глухо звякнуло, затем бросила на стол устройство с иглой.

– Давай, отпускай, – велела она мужу. Хозяйка слегка наклонилась вперед, внимательно наблюдая, как Вензель отстраняет ткань от раны, а в следующее мгновение они оба замерли с открытыми ртами.

– Не может быть, – вымолвила Аггай. – Но ведь… Что за чертовщина?!

Елена с любопытством взглянула на свою руку и увидела, что на месте рваного, изливающего кровавый ручей месива, которое еще пять минут назад ввергло в панику хозяйку, красуются несколько уже некровоточащих отверстий.

– Это невозможно, – снова пробормотала женщина, не в силах оторвать взгляд от руки Елены. – Регенерация не может идти с такой скоростью! Я не знаю, что делать… – Она с недоумением посмотрела на мужа.

– Ничего не надо. – Елена постаралась придать голосу как можно больше уверенности. – Ткани сами затянутся. Инфекция в крови уже уничтожена. Я просто знаю это. Не спрашивайте откуда.

Ошеломленные супруги молча переглянулись. Елена чувствовала себя неловко, понимая, что не только доставила приютившим ее людям хлопот, но и сильно напугала их. Однако все то, что казалось им необычным, для девушки было естественным. Она не могла объяснить, откуда она это знает. Просто знала, и все.

Аггай все-таки наложила Елене повязку на всякий случай, затем отвела ее в спальню. Однако девушка еще долго не могла уснуть и невольно подслушала, как Вензель рассказал жене о том, что увидел.

– Понимаешь, Аггай? – возбужденно шептал он. – Она держала его за пасть руками! Да так, что шакал едва трепыхался! Я даже подумал, что это она напала на зверя!

– Ты уверен, что тебе не показалось? – недоверчиво спросила Аггай.

– Да ты что! Неужели я совсем слепой? И как вообще такое может показаться? Если бы я не подоспел, на заднем дворе сейчас бы лежал труп со свернутой шеей!

– Но ведь она девчонка! В ней веса-то килограмм пятьдесят от силы… А с шакалом бы и ты не справился без оружия. Как такое возможно?

– А как возможно, чтобы ее раны затягивались с такой скоростью?

На несколько секунд повисло молчание, затем хозяйка шепотом спросила:

– Ты хочешь сказать, что Елена опасна?

– Не знаю, Аггай… Не думаю, что она собирается намеренно причинять кому-то зло. Но присматривать за Еленой однозначно надо.

– Завтра поговорим с Максимом, – решительно заявила женщина. – Ребята собирались вернуться в ее бункер. Может быть, найдут какие-то ответы…

На этих словах Елена стала засыпать, и дальнейший диалог потонул в сгущающемся тумане дремоты. В ту ночь ей больше ничего не снилось.