Элиза Хеммильтон. Происшествие в Ист-Энде

7. Так было и раньше

Мы спустились к метро. Нечасто я позволяла себе такое удовольствие. Раньше мне на это просто денег не хватало, а сейчас я как-то даже подзабыла, что оно вообще существует.

Это жуткое чудовище, извергающее пар, шныряющее под землей, извивающееся подобно змею и жадно поглощающее людей. Действительно современный дракон. Но поистине захватывающе.

Мне даже нравился резкий запах тлеющего угля и горелого масла, хотя в носу от него противно щипало, и во рту тоже ощущалась горечь. Но насколько же это все в целом поражало. Не восхититься было просто невозможно.

С тех пор, как Анимант покинула Лондон, я на все смотрела с равнодушием или унынием. Только мелочи вроде такого чуда прогресса или нового интересного знакомства с Джейми Ленноксом и поднимали мне настроение.

Вокруг все гремело и грохотало, голоса людей на платформе звучали максимально неестественно и гулко, как будто мы оказались в древней пещере или в каком-то другом мире. Вот подъехал поезд, тормоза отчаянно заскрипели, будто кто-то царапал ногтями по грифельной доске, и вся станция вмиг стала серой от дыма, из-за чего на глазах у меня выступили слезы. Джейми проложил нам путь к одной из раскрывшихся дверей, и в следующую секунду механический зверь поглотил нас вместе со всеми остальными людьми.

Поездка прошла удивительно быстро, и мой спутник все говорил, говорил, говорил о каких-то технических подробностях, которые звучали чрезвычайно интересно, но я все равно ничегошеньки не понимала, хотя он пытался объяснять простым языком. Поэтому даже в этом отчете я не смогу повторить слова Джейми, как бы сильно ему этого ни хотелось.

Скажешь тоже!

Когда мы вышли в Хокстоне, до мастерской оставалось уже недалеко.

Солнце клонилось к горизонту, но, поскольку стояла холодная осень, ранний закат вовсе не означал, что уже поздно и всем пора по домам. Нет, на улицах было еще много людей. Подняв воротники пальто до ушей, они спешили домой со смен на заводах или как раз туда и шли.

Навстречу нам шла группа женщин. Все они радушно поприветствовали Джейми, меня же окинули удивленным взглядом.

Джейми здесь, похоже, все очень любили. Только он этого даже не замечал.

– Что скажете? Здесь все так, как вы себе представляли? – спросил Джейми, сворачивая в узкий переулок.

Я недоуменно посмотрела на него, а потом вспомнила, что до сих пор не рассказала ему о своем происхождении. Вот он и решил, что я без провожатого в рабочем квартале не сориентируюсь. Он принял меня за юную аристократку – из-за богатого платья, которое я сегодня надела.

Дело в том, что сегодня в полдень мисс Брэндон-Уэлдерсон отправила меня в библиотеку, чтобы я передала письмо мистеру Риду. Ей было крайне важно, чтобы во время этого визита я выглядела подобающим образом и не опозорила ее. Поэтому на мне было шерстяное ржаво-красное платье с пышной юбкой в изящную складку, из-под которой выглядывала тафта, по цвету чуть темнее самого платья. И пальто я надела не повседневное, а сшитое специально на заказ, с красивыми аппликациями. Эта модель сочеталась по цвету с платьем. Даже перчатки сочетались идеально, только вот я отчего-то никак не могла их найти.

– Дорогой мой мистер Леннокс, я бывала здесь гораздо чаще, чем вы можете себе представить, – нарочито недвусмысленно ответила ему я и, задорно подмигнув, уверенно зашагала по темному переулку.

Здесь все было так знакомо, даже в какой-то степени успокаивало, и я улыбалась покрытым сажей стенам и проторенному тротуару.

«Ты почти дома», – шепнул голос в моей голове, хотя я прекрасно знала, что мой дом теперь – на Парк-стрит, а в ту тесную квартирку с выцветшей синей дверью я уже никогда не вернусь, если только не проявлю себя не с самой лучшей стороны, и моя благодетельница в гневе не укажет мне на дверь.

А это вполне могло произойти.

Эта мысль одновременно пугала и обнадеживала. Я люблю свою семью и хочу проводить с ней больше времени, пусть даже для этого мне снова пришлось бы голодать и мерзнуть. Если бы только могла, я бы вытащила их всех из той грязной дыры, где они ютились, и перевезла к себе в роскошный особняк на Парк-стрит.

– Вот и пришли, – сказал Джейми Леннокс, указывая на массивную деревянную дверь справа от меня.

Несмотря на тусклое освещение, я сразу заметила, что дверь не заперта на замок, а просто приоткрыта. Хотя я в тот момент ничего не знала о привычках Джейми Леннокса, в голове у меня сразу же зазвенели тревожные колокола. Ни один здравомыслящий человек в Лондоне не оставил бы дверь открытой с наступлением темноты.

– В мастерской есть кто-то еще? – невинно поинтересовалась я, чтобы не показывать свой страх. – Просто дверь открыта.

Джейми как раз выудил из кармана связку ключей и резко поднял голову.

– Что? Нет… – вырвалось у него, и он поспешил осмотреть дверной замок. – Не поврежден, – заключил он, но по его голосу я поняла, что он подозревает худшее. Как, впрочем, и я.

Замок взломали.

– Может, вы сами забыли запереть? – с надеждой проговорила я, хотя сама в это не слишком верила, но Джейми решительно покачал головой.

– Я точно помню, что запирал, – уверенно ответил он, но его мысли, судя по всему, были уже далеко, потому что он даже не посмотрел на меня. Он шумно вдохнул и, с силой толкнув приоткрытую дверь, замер на пороге.

Внутри было темно, только фонари из переулка слабо освещали грубый каменный пол у самой двери.

Там лежало что-то небольшое. Я шагнула ближе, чтобы лучше рассмотреть. Это оказалась шестеренка.

Джейми учащенно дышал. По одному взгляду на него было ясно, что ему очень страшно. Он вцепился в ремень рабочей сумки, вытаращил глаза, и с его губ сорвалось легкое облачко, на миг задержавшееся в вечернем воздухе. Паника нарастала.

– Что если кто-то вломился в мою мастерскую? – едва слышно пролепетал он. – Надо вызвать полицию!

Я положила руку ему на плечо, чтобы успокоить. Не время сейчас паниковать и продолжать стоять тут до самого наступления ночи.

Мисс Брэндон-Уэлдерсон уже наверняка хватилась меня, ведь я давно должна была вернуться. Но я не могла просто оставить Джейми Леннокса один на один с его страхом и ужасом.

Я перевела дыхание.

– Мы же пока не знаем этого наверняка. Так что глупо раньше времени что-то надумывать. Зайдем и посмотрим, тогда и разберемся, что к чему, – ободряюще шепнула я ему, лукаво улыбнулась и шагнула к двери.

– Лиз, – шепотом окликнул он меня, и я остановилась. Должно быть, он использовал уменьшительную форму моего имени только потому, что фамилию вспомнить не смог. – А если взломщики еще там? – ему было страшно.

↫

Да, тут она, к сожалению, права.

⇪

Она мужественно шагнула прямо в темноту. А я так и стоял, застыв, и сердце колотилось как бешеное где-то у горла. Бог ты мой, что за женщина! Ее безрассудство однажды погубит ее.

– Да будет вам известно, Джейми Леннокс, что я выросла в этих темных переулках, и мне уже не раз приходилось преподавать хороший урок дерзким парням, – заявила я, выпрямила спину, чтобы казаться еще выше, чем была, и вошла в мастерскую.

Мои глаза достаточно быстро привыкли к темноте, и поэтому я не споткнулась о вещи, лежащие передо мной на полу, а осторожно обошла их, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся изнутри. Однако ничего не было слышно. Несколько мгновений я молча и неподвижно стояла в полумраке, а затем поняла, что в мастерской, кроме меня, сейчас больше никого нет.

– Чисто, – крикнула я Джейми, оборачиваясь на дверь. В дверном проеме, в свете уличных фонарей, явно выделялся его скрюченный силуэт. Он поколебался, поднял с пола шестеренку и на цыпочках приблизился ко мне. На большом столе в центре комнаты он ловко включил газовую лампу, и комната осветилась оранжевым светом.

Я моргнула от внезапной яркой вспышки, а потом вид комнаты меня так ужаснул, что я качнулась назад и больно ударилась бедром о массивную столешницу.

– Джейми, какой ужас![7] Здесь кто-то рылся! – задыхаясь, выдавила я и в смятении огляделась по сторонам. Мастерскую будто вверх дном перевернули. Какие-то механические детали валялись на полу, некоторые небрежно свисали с полок. Столы тоже все были завалены, судя по всему, вещами, которые кто-то вытащил из ящиков. Здесь явно что-то искали.

– Вовсе нет, – сердито буркнул Джейми, и я заметила, что он при этом слегка покраснел. – Так было и раньше.

– Оу, – все, что я смогла сказать, еще раз оглядываясь. Я, конечно, никогда не бывала в мастерской часовщика, но все равно представляла себе ее несколько иначе.

↫

Но я же механик все-таки, а не часовщик в классическом понимании этого слова. Так и выглядит мастерская механика, который разрабатывает новые изобретения и пытается их реализовать. 

– Значит, никто к вам не вламывался? – решила уточнить я, и в этот момент Джейми заметил перевернутый чемодан.

– Еще как вламывались, – простонал он, хотя мне показалось, что он все-таки надеялся на лучшее. А чемодан, возможно, просто случайно сам упал и раскрылся.

Но нет, конечно, он не оставлял чемодан в таком виде, и вряд ли он упал в отсутствие Джейми. Внутренняя подкладка была вырезана, крышка с грубой силой вырвана. Одежда вывернута наизнанку, карманы в ней порезаны. Шляпа порвана в клочья, рядом валялась разбитая бритва.

Я видела, как у Джейми медленно встают волосы дыбом, и сама похолодела. Мне стало не по себе.

– Сигареты забрали, – прошептал он и, поднявшись на ноги, осмотрел письменный стол. – И контейнера нет. О Господи! Они искали чертежи, – в ужасе ахнул он и рванул в соседнюю комнату. Мне очень хотелось помочь ему, но я не знала, что могу сделать.

– Что за чертежи? – я последовала за ним, как голодная собака.

– Мне передали чертежи одного грандиозного изобретения. Если эти планы пропадут… – Джейми с трудом перевел дыхание. Он будто и сам не знал, что будет, если планы пропадут. У него у самого будут неприятности?

↫

Нет, я бы никого не подвел. Просто мне представился уникальный шанс раскрыть удивительную тайну, я боялся потерять его.

Он распахнул шкаф и поднял крышку огромной суповой кастрюли. В ней лежала пачка свернутых страниц.

Джейми с облегчением выдохнул и одной рукой схватился за дверцу шкафа, чтобы не упасть.

– Неплохой тайник, – искренне похвалила я, пока он вытаскивал чертежи из кастрюли.

– Это вовсе не тайник, – с этими словами он понес чертежи обратно в первую комнату. – Я просто варил кофе и спрятал чертежи в кастрюлю. А потом… потом я их просто забыл, – пояснил он и начал пересчитывать страницы, на миг, видимо, совсем забыв о моем существовании.

Через некоторое время он довольно улыбнулся. Кажется, все было на месте.

– А почему вы положили чертежи именно в кастрюлю? – я не сводила взгляда с Джейми и напряженно думала, все ли у него в порядке с головой. Он вытащил чертежи из кастрюли, не забыв при этом снова закрыть ее крышкой.

Впрочем, меня многие люди тоже описывали как эксцентричную особу, так что грех жаловаться на подобные причуды.

– Просто случайность, – бросил в ответ Джейми, снимая рабочую сумку и что-то отчаянно ища в ней. Наконец он вытащил оттуда потрепанную записную книжку и в изнеможении опустился на стул.

В одной руке он держал чертежи, в другой – загадочную записную книжку, а на полу перед ним стоял испорченный чемодан. Картина маслом.

И этот чемодан пробил с огромной высоты стеклянный купол библиотеки Королевского университета, нанеся огромный ущерб зданию, но при этом сам остался почти цел. Какая ирония, что в итоге его все-таки кто-то разобрал по частям.

– Все в порядке? – нерешительно спросила я.

– Нет. Контейнер пропал. А это очень важная часть всего аппарата. Поэтому сейчас… Без него… – Джейми закрыл глаза, не в состоянии собраться с духом и побороть нахлынувшие чувства. – Пожалуй, надо сообщить о проникновении в полицию, – наконец проговорил он, и я дружески похлопала его по плечу.

Да уж, к такому я готов не был. До сих пор не понимаю, как ты меня уговорила.

– Поддерживаю, замечательная идея, – согласилась я, искренне сочувствуя бедолаге Джейми. К такому стрессу он явно был не готов.

Я тут же порылась в карманах пальто в поисках мелочи. Наверняка в этом районе уличные мальчишки тоже болтались без толку допоздна. Даже невзирая на холод.

И действительно, нашелся парень, которого всего за четверть пенни удалось уговорить привести в мастерскую Джейми офицера полиции. Мальчишка ухмыльнулся, как настоящий торговец, когда выклянчил еще монетку, а выбитые передние зубы только усиливали и без того неприятное ощущение.

Джейми по-прежнему сидел за столом, неестественно сжавшись, когда я вернулась в мастерскую, отряхивая со шляпки снег.

– Полиция скоро прибудет, – проговорила я как можно бодрее, стараясь чуть поднять ему настроение, и Джейми действительно выдавил из себя слабую улыбку.

– Вы можете ехать домой. Я сейчас едва ли в состоянии разбираться с вашим медальоном, сами понимаете – руки дрожат, – его голос звучал так жалобно, и вид у него был такой удрученный.

Пропало, конечно, не так много, но ему, конечно, было не по себе от мысли, что, пока он отсутствовал, кто-то побывал в мастерской. В его мастерской, в его маленькой империи, где он мог делать все, что только захочется.

– Нет, я, пожалуй, останусь. Как же я вас в таком состоянии одного брошу? – решительно возразила я, разматывая шарф.

– Но мисс Хеммильтон…[8] – вежливо начал он, однако тут же остановился, как будто и не желая на самом деле меня выпроваживать. Ему вряд ли хотелось дожидаться полицейских в одиночку.

Но конечно, я бы все равно не ушла, неважно, что он собирался сказать. Просто в тот момент он этого еще не знал.

– Эх, бросьте, Джейми, – театрально вздохнула я. – Не до формальностей уже. – И тут я заметила у стены табуретку, скрытую какими-то металлическими колесами размером с человеческий рост. Нет, туда, пожалуй, садиться не стоит, иначе обязательно что-нибудь уроню или сломаю. – А вот кофе сейчас был бы очень кстати, – добавила я как бы невзначай, и Джейми кивнул. Затем моргнул и опять кивнул.

– Да, кофе – это всегда хорошо. Сейчас все будет, – он поднялся на ноги и направился в соседнюю комнату.

Через пару минут в дверь громко постучали.

Джейми как раз возвращался из смежной комнаты. Он быстро сунул мне в руки кружку с горячим напитком, от которой поднимался пар и пахло горечью, и поспешил к двери.

Снегопад на улице за это время усилился, и я всерьез забеспокоилась, как же сегодня вернусь на Парк-стрит.

За дверью стояли констебль, мужчина с покрасневшим носом и редкой бородкой, и сержант, отряхнувшийся как собака, когда Джейми пригласил их войти в теплую комнату.

К моему немалому удивлению, сержантом оказался не кто иной, как Джеймс Джеральд Уокер. Он не раз выручал меня и Ардена, а мы платили ему тем же. Так что, наверное, можно было бы сказать, что он – мой старый друг, хоть мы и никогда не дружили. Просто, когда были младше, мы любили посещать одни и те же места и оттого пересекались чаще, чем нам этого хотелось бы.

Я и подумать не могла, что он пойдет в полицию. Да и никто не мог. Когда же мы в последний раз виделись? Помнится, дело было у хлопковых фабрик, он тогда сильно напился и на полном серьезе громко заявлял, что вот женится он на богатой даме и с тех пор никогда ни в чем не будет нуждаться. Много лет с тех пор прошло, много…

– Кража со взломом, вы говорите? – деловым тоном поинтересовался он, оглядывая комнату. Тут он заметил меня, и я приветливо помахала ему рукой.

– Чтоб меня, это же Элиза Хеммильтон, – воскликнул он. Джейми и констебль тут же повернулись ко мне. Джейми пребывал в сильном замешательстве, констебль же смерил меня пристальным взглядом.

– Как это тебя снова в Ист-Энд занесло? Я-то думал, ты у нас теперь стала барышней кисейной, – всплеснул он руками и принял важный вид. Ему шел полицейский мундир, с этим было трудно поспорить, но взгляд у него по-прежнему был скользкий, свидетельствующий о грязных делишках, взятках и тайных сделках. Ничего не менялось.

– Так я тоже думала, что ты станешь истинным джентльменом, Джеймс Джеральд Уокер. Но, похоже, мы оба ошиблись, – притворно вздохнула я, стараясь побольнее уколоть.

Джейми был слишком напуган, чтобы что-то сказать. Констебль недовольно забубнил, и Уокер сердито пихнул его локтем в бок, а потом повернулся к Джейми:

– Итак, расскажите, пожалуйста, что произошло, мистер Леннокс.

Тот нервно сцепил руки вместе, покосился на меня, а затем перевел взгляд на Уокера.

– Мы с Лиз… То есть с мисс Хеммильтон прибыли сюда около получаса назад, на метро. Дверь была не заперта и чуть приоткрыта, – нерешительно проговорил он, и я протянула ему кружку с кофе, которую он дал мне ранее. Просто чтобы занять руки. Чтобы не нервничал так. Но он, кажется, даже не понял, что это за кружка, и просто машинально сделал большой глоток.

Я специально сходила в соседнюю комнату, чтобы проверить, есть ли у него еще другие кружки.

Оказалось, что есть.

К сожалению, я пропустила часть разговора, пока искала их.

– Я запирал дверь, когда уходил. Я это точно знаю! И сам замок тоже не поврежден, но на штифте видны царапины. Я могу показать. Это явно был не ключ, – услышала я взволнованный рассказ Джейми, когда вернулась, держа в руках сразу три кружки с кофе.

Констебль с благодарностью забрал у меня одну из кружек, а вторую я сама сунула в руки Уокеру, который сверлил бедного Джейми своим свирепым взглядом.

– Будь с ним помягче, пожалуйста, – строгим шепотом попросила его я.

– А где, вы говорили, взяли этот чемодан? – тут же спросил он, уже чуть более дружелюбно. Я отпила немного из оставшейся кружки, не сводя пристального взгляда с Уокера.

– Мне прислал его констебль из участка в Холборне, – ответил Джейми, потирая переносицу. Его плечи были напряжены, а в глазах читалась усталость.

↫

А ведь я был уверен, что меня ждет отличный день. Так все замечательно начиналось. О, как я ошибся… В тот момент мне хотелось, чтобы все как можно скорее закончилось, и я мог пойти наконец спать. 

– И украденный предмет имел большую ценность? – Уокер отпил глоток кофе и глазами сделал знак констеблю. Тот поспешно поставил свою кружку и достал блокнот.

– Да. Это был металлический контейнер в форме цилиндра, блестящий, новенький, высотой около тринадцати с половиной дюймов, – Джейми отмерил некоторое расстояние пальцами. – А по весу чуть меньше двух фунтов.

– А что в нем было? – осведомился констебль, который быстро-быстро делал заметки в своем блокноте. Джейми нервно пригладил волосы.

– Не знаю. Но полагаю, что те, у кого сейчас находится контейнер, точно это знали.

Позже Джейми признался мне, что это беспокоило его больше всего. Потому что он подозревал, что воры вернутся за чертежами или записной книжкой

И в этом он, к нашему общему огорчению, оказался чертовски прав.