Эльф

Глава 3

Перед самыми дверями в столовую Тайрин остановилась. Ей действительно было страшно входить туда, где ничего, кроме опасности, ее не ожидало.

– Соберись, Тайрин! – подбадривала ее Лой. – Выше голову! Все-таки следует обставить твой выход как подобает! Или ты хочешь войти словно забитая овечка в логово волков?

– Никогда не была овечкой, Лой, – ответила Тайрин и с силой толкнула входную дверь.

Столовая оказалась залом, похожим на тот, где она уже побывала сегодня. Из зрителей ее недавнего унижения здесь были только Дамьен, Мортон и Хиант.

***

Они замерли, когда в распахнутые двери вошли две девушки. Одну из них они прекрасно знали – это была Лой. Но вот кто та, что пришла в мужской одежде, никто не мог понять. Три пары глаз устремились на Тайрин. А виной всему были необычные серебристые глаза незнакомки, которые буквально искрились в лучах искусственного освещения.

Дамьен первым вскочил с места.

– Что здесь происходит?! Кто это? – закричал он, хотя по появившемуся знакомому чувству теплоты мог бы и сам догадаться.

– Всем добрый вечер, – громко поздоровалась Лой. – Рада представить вам Дмитрия, – она указала рукой на незнакомку, – хотя имя Тайрин ему больше подходит.

Их реакция была предсказуемой. Они переглянулись, пытаясь понять, что на самом деле происходит, и вновь устремили взоры на Тайрин.

***

Дамьен смотрел на эту девушку и не мог вспомнить, когда, в какой момент ему в голову пришла мысль, что она – мальчишка. Она была высокой, значительно выше девушек его клана. Мужская рубашка свободно развевалась над ее широкими штанами, не привнося в этот образ ничего привлекательного. «Худая, бледная палка», – сказал бы он, но все же, несмотря на весь этот ужасающий наряд, сейчас он видел перед собой женщину, а не подростка.

Тайрин медленно плыла навстречу ему. Вроде бы ничего необычного в ее движениях не было, но неминуемо возникало ощущение, что перед ним не «палка», а кошка, вышедшая на охоту и выбирающая жертву.

Взглянув в лицо незнакомке, он на мгновение оторопел. Один вдох, и Дамьен не помнил, как дышать дальше. Иссиня-черные волосы, такие же, как у него самого, тяжелым пологом спускались на плечи и грудь. Они были абсолютно гладкими и поблескивали в вечернем свете лампочек. Она носила челку, ровную, густую, которая достигала уровня ее бровей. Глаза. Таких глаз он никогда не видел. Серебристые, будто окропленные водой, которая затем замерзла, превратившись в маленькие льдинки, играющие, словно бриллианты, на свету и манящие, просящие протянуть руку и согреть их. Ресницы густые, длинные, данные самой природой, чтобы, словно дорогая огранка, обрамлять такие глаза. Носик маленький, слегка вздернутый. Аккуратные скулы и губы, нежно розовые, сочные, таящие какие-то секреты и созданные не только для того, чтобы говорить.

Взгляд Дамьена, как опытного и темпераментного мужчины, упал на ее грудь, которая при каждом движении этой хищницы едва заметно, но все-таки вздымалась. Он понял, что на Тайрин нет белья. Ее собственная, высокая, в меру полная грудь, совершенно справедливо позволяла хозяйке роскошь в виде отсутствия дополнительных привлекающих внимание мужчин элементов. Он хотел бы увидеть ее соски – достаточно было бы лишь легкого намека на их присутствие здесь, за тканью рубашки, но этот секрет скрывали густые пряди ее длинных волос.

Вот так, стоя посреди собственной столовой, Дамьен бесстыдно пожирал взглядом и вожделел всем своим существом женщину, которую еще недавно принял за мальчишку.

От Лой сей примечательный факт не укрылся точно так же, как и от Хиант. Последняя, оценив ситуацию, пришла в ярость.

– Ах, ты! – завопила Хиант и, обогнув стол, бросилась на пленницу.

Дамьен был так занят лицезрением, что упустил сей знаменательный момент и не смог остановить любовницу. Он ринулся следом, опасаясь, что Хиант в порыве приступа ревности убьет незнакомку на месте.

***

Тайрин была рада такому повороту событий. Она остановилась и искренне улыбнулась. Дамьен увидел эту улыбку и замер на месте. Лой предусмотрительно отошла в сторону от Тайрин. Ничего не соображала только Хиант, которая, не добежав до цели, прыгнула на нее.

Тайрин сделала всего один шаг в сторону, переместившись в пространстве на каких-нибудь тридцать сантиметров. Но этого было достаточно, чтобы Хиант промахнулась. Тайрин выставила руку и, схватив летящую на пол жертву за волосы, откинула ее в противоположное от себя направление. Хиант взревела от боли и, успев подняться на ноги, вновь бросилась на Тайрин. Та выкрутила ей руку и на этот раз закружила вокруг себя.

Дамьен, шокированный происходящим, продолжал наблюдать за парой дерущихся мьерок. Тайрин играла с Хиант словно с гуттаперчевой куклой. Хиант окончательно перестала анализировать происходящее и попыталась напасть на Тайрин со спины, но противница грациозно присела на пол и с разворота вытянутой ногой сбила Хиант с ног. Это было еще не все: Тайрин схватила обезумевшую на лету за руку и, заломив ее, заставила Хиант стать перед ней на колени. Прислонившись к ее спине, Тайрин зашипела:

– Если еще когда-нибудь ты посмеешь оставить на моем теле следы, я переломаю тебе все пальцы.

После этих слов она небрежно оттолкнула противницу от себя и выпрямилась в полный рост.

***

Дамьен приблизился к любовнице, но помогать ей подняться с пола не стал. Это удивило Тайрин, ведь он вроде как должен был ту защищать.

– Запри ее! Запри! – кричала разъяренная Хиант. – Я не останусь с ней в одном доме!

– Тогда тебе придется его покинуть, – спокойным тоном ответил Дамьен. – Она победила в честном поединке. Прими это и сядь за стол.

– Она оскорбила меня! Унизила! Ты простишь ей такое?

– А почему я вообще должен ее прощать? – ответил Дамьен, поворачиваясь к Хиант и с презрением глядя на нее. – Она ничего тебе не сделала, только защищалась, в то время как ты, вопреки правилам, набросилась на нее без оглашения поединка. Ты же одна из Посвященных, ты знаешь правила!

***

Хиант ничего не ответила, только злорадно усмехнулась и, поднявшись с колен, уперлась головой ему в спину, словно прося прощения перед своим Повелителем. Такое поведение, похоже, возмутило Дамьена. Может, он никогда не позволял своим любовницам ничего подобного?

– Я признаю ее победу, дорогой. Ты абсолютно прав, я слегка перегнула палку, – вымолвила Хиант и, «отклеившись» от своего Повелителя, направилась обратно к столу.

Тайрин наблюдала за этой сценой молча. Внешне она казалась абсолютно спокойной, но внутри нее бушевала буря. Столько эмоций за один день? Просто невероятно! Она жила в замкнутом бесчувственном пустом мире столько лет! Но когда она увидела, как Хиант прикасается к Дамьену, что-то внутри оборвалось и стало невыносимо вообще смотреть на них. Невыносимо и мерзко в одно и то же время. Она вдруг представила некоторые сцены интимной близости этого мужчины со своей любовницей, и мерзость переросла в ярость.

Дамьен приблизился к Тайрин и приподнял ее подбородок. Она не посмела отбросить его руку и молча повернула голову, как он того хотел.

– Ты отомстила за свои синяки. Мне очень жаль, но ты сама во всем виновата.

– В чем же я виновата? – с вызовом спросила Тайрин.

– Ты могла не врать мне и сразу дать отпор Хиант.

– А ты мог бы не везти меня сюда.

Он отпустил ее подбородок и, не ответив на реплику, задал новый вопрос:

– Что с твоими глазами?

– Это врожденное, – ответила она.

– Ты слепнешь?

– Я не слепну.

– И у тебя хорошее зрение? – не унимался он.

– У меня прекрасное зрение и цвет моих глаз никак не повлиял на мою способность видеть, – не без раздражения ответила Тайрин.

Если бы Тайрин знала, почему его интересуют подобные вещи, она бы искренне рассмеялась Дамьену в лицо. Но самого Дамьена данный вопрос тревожил, ведь его избранница должна была быть слепой. Выбросив из головы неприятные мысли, он пригласил пленницу к столу, даже не обратив внимания на стоящую за ее спиной собственную сестру. Лой на это не обиделась и прошла к отведенному ей месту самостоятельно, без приглашения.

Усевшись напротив Дамьена, Тайрин поняла, что аппетит у нее пропал. Она поковыряла ложкой фрикадельки в супе, едва сделав несколько глотков бульона, затем так же поковыряла горячее, только ножом и вилкой, а когда подали десерт, она вообще не стала ничего ковырять, решив оставить несчастное пирожное в покое.

– Ты практически ничего не ела, – заметил Дамьен.

– В обществе «особо приятном» у меня аппетит иногда пропадает, – парировала Тайрин.

– Возможно, тебе привычней есть среди крыс в подвале?

– Почему же, – возразила она, – но иногда крысы намного дружелюбней, чем «особо приятное» общество.

– Тогда и спать сегодня ты будешь среди милых твоему сердцу крыс, – ответил Дамьен и саркастически улыбнулся.

– Что ж, тогда мне пора вернуться к моим серым друзьям. Думаю, что без меня они давно соскучились, – засмеялась она и поднялась из-за стола.

Дамьена это окончательно вывело из себя. Он хотел приструнить девчонку, но она, похоже, возомнила себя героиней трагической пьесы, а его – злобным героем второго плана. Он не любил ничего театрального, а особенно драмы. И еще он ненавидел, когда с ним начинали препираться.

– Сядь! – рявкнул Дамьен.

В этом приказе было столько силы и власти, что Тайрин буквально притянуло обратно к стулу.

– Из какого ты клана? – теперь совершенно спокойным тоном спросил Дамьен.

– Из своего собственного, – ответила Тайрин.

– Как он называется?

– Тайрин, естественно! – воскликнула она.

Лой, сидящая по правую руку от нее, искренне рассмеялась.

– Не вижу ничего смешного, – упрекнул ее брат.

– А я вижу, Дамьен. Посмотри на нее! Посмотри внимательнее. Думаешь, если бы она жила в клане, мы бы ее никогда не видели? Ты знаешь их всех. Неужели ты бы не обратил внимание на ее глаза? Кроме того, на ее теле нет никаких знаков родового отличия, если ты понимаешь, о чем я…

– Ты что, осматривала ее? – удивился Дамьен.

– Да, так получилось, – прошептала Лой и скорчила гримасу.

Дамьен слегка наклонился к сестре и таким же шепотом спросил у нее:

– И как же это «так получилось»? – его глаза загорелись искренним любопытством.

– Я принесла Дмитрию чистые полотенца как раз в тот момент, когда он в ванной сушил голову феном в обнаженном виде, – тихо ответила сестра.

– Так ты хотела подсмотреть за несчастным парнем? – не скрывая сарказма, произнес Дамьен.

Лой слегка покраснела, но не растерялась:

– Представь, как я перепугалась! На секунду даже внимание утратила, и Тайрин чуть мне шею не свернула.

Дамьен гневно глянул на Тайрин:

– И что же ей помешало это сделать?

– Жалость, – ответила Лой.

– Жалость? – повторил Дамьен.

– Она посчитала, что я слабее, поэтому пожалела меня и отпустила.

– В таком случае, понятно, почему она сидит сейчас здесь, – улыбнулся он.

– Именно, – согласилась Лой. – Это еще один факт в пользу того, что кто-то воспитал ее одиночкой. Она ничего о нас не знает, в том числе и про оружие, которое мы часто носим с собой.

Дамьен откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Тайрин. Она устремила взор куда-то вверх и изобразила скучающий вид.

– Кто вырастил тебя? – спросил Дамьен. – С кем ты живешь?

– Мама, – ответила Тайрин.

– Она с тобой в Лондоне или осталась на Востоке?

– Осталась на Востоке, – спокойно ответила Тайрин.

Он не заметил тени, проскользнувшей по ее лицу.

– Тогда, возможно, тебе следует позвонить ей и сказать, что с тобой все в порядке? – предложил Дамьен.

– Я не буду никому звонить, – отчеканила Тайрин.

– Почему?

– Хватит вам меня одной. Моя мать здесь ни при чем.

Дамьен удивился подобному ходу ее мыслей. Если быть откровенным, он даже не помышлял о чем-то подобном.

– У твоей матери такие же глаза? – спросил Дамьен.

– Нет.

– Тогда, у отца?

Тайрин пожала плечами и ничего не ответила.

– Кто твой отец? – не унимался Дамьен.

Тайрин вновь повторила движение плечами.

– Тайрин… Тяжело с таким именем на Востоке. Наверняка всех интересовало, откуда оно? – решил сменить тему Дамьен.

– По паспорту я Татьяна, – пояснила Тайрин. – Но мама всегда звала меня Тайрин.

– Кто ты по образованию? – продолжал он.

– Никто, – ответила Тайрин.

– Зачем так вести себя? Я все равно все узнаю, даже то, в каких магазинах ты предпочитаешь покупать себе белье. А, прости, ты же не носишь белья, – ехидно улыбнулся Дамьен.

Он надеялся увидеть хоть какую-то реакцию на ее лице, но она по-прежнему не смотрела на него и казалась абсолютно безразличной к происходящему.

– Да, с бельем у тебя бы вышел прокол, – вдруг ответила она. – Но вот, скажем, со свитерами проблем бы не возникло. Знаешь, я люблю такие большие просторные пуловеры, потому что в них на мою грудь никто так откровенно, как ты, не пялится, – в этот момент она перевела взгляд и посмотрела на него в упор.

– Да как ты посмела? – завизжала Хиант, подскочив с места.

– Браво! – захлопала Лой. – Думаю, этим заявлением, Тайрин, ты обеспечила себе номер в подвале на целую неделю.

– Только на неделю? – невозмутимо ответила Тайрин. – Что ж, согласна: чтобы заработать месяц бесплатного проживания в апартаментах с крысами, необходимо больше стараться.

Дамьен был восхищен ею. Красота вкупе с остроумием, волей и умом – это была гремучая смесь. И покорение такой женщины стало бы для него сродни восхождению на Эверест. Он был опытен, он знал все тонкости женской психологии, их слабости, желания, а главное, он умел соблазнять женщин. Хиант уже потеряла для него всякий интерес. Теперь он видел перед собой новую цель, которую должен был покорить.

– Сядь, Хиант, – спокойно сказал Дамьен.

Хиант послушно плюхнулась на свое место и, фальшиво улыбнувшись, положила свою руку прямо на бедро Дамьена, значительно выше колена…

Тайрин искренне рассмеялась, заметив этот откровенный жест.

– Какая страсть! – вслух заметила она и, наклонившись к нему, прошептала: – У вас принято прилюдно совокупляться?

– Пошла вон! – прогремел голос Дамьена.

Лой тут же подскочила со стула и взяла Тайрин под руку.

– Пойдем, Тайрин. Я провожу тебя.

– Ну, что ты?! – воскликнула Тайрин. – Я почти помню дорогу в подвал!

– А кто сказал, что ты будешь ночевать в подвале? – вдруг возразил Дамьен.

– А где же тогда? Может, отпустишь меня, и я поеду домой? – спросила Тайрин.

– Нет. Лой, привяжи ее к перилам на крыльце. Свяжи ноги и руки. Думаю, ночью она слегка освежится, и в ее голове появятся ясные мысли.

– Я отдам ей ее одежду, – ответила Лой.

– Нет, привяжи как есть! – приказал Дамьен.

– Но, там холодно, – напомнила Лой.

– Я сказал: «Как есть».

– Хорошо, я сделаю, как ты хочешь.

***

Лой вывела Тайрин из зала. Пленница больше ничего не говорила. Она лишь вздернула подбородок и грациозно покинула мероприятие.

– Думаю, он отойдет и прикажет перевести тебя в дом, – поделилась своими мыслями Лой в тот момент, когда привязывала руки Тайрин к небольшому оштукатуренному столбику перил на крыльце огромного загородного особняка.

– Что ж, погибнуть от переохлаждения – не самая худшая смерть, – все так же, без эмоций, заметила Тайрин.

– Меня пугает твое отношение. Что с тобой происходит? Отвечай ты чуть более мягче, улыбнись ты пару раз брату – и он оставил бы тебя ночевать в гостевой. Но ты только провоцировала его! Теперь сама пожинаешь плоды своего безрассудства.

Тайрин нечего было ответить. Все дело в нем, в них обоих… Надменность, которая переливалась в Дамьене через край, сочеталась с непонятной силой, которой Тайрин опасалась. Словно наркотик, она манила ее, лишая желания ответить «нет». И ярость, что переполняла ее при одном взгляде на Хиант, говорила в ней одновременно с голосом рассудка. Однако язык ее, в отличие от самой Тайрин, разума почему-то не слышал. «Самоконтроль». Она потеряла его, и вот теперь она замерзает здесь.

Убежать для нее – пара пустяков, особенно с такими никчемными узлами на веревках, которые не особо старательно навязала Лой. Что же делать? Остаться здесь, среди себе подобных, и рано или поздно понять, что ты тут лишняя? Или уйти и закончить то, что начала, не растрачивая времени на выяснения? Уйти или остаться? Почему мама не рассказала ей о мьерах? Знала ли она их? Может, она когда-то жила среди них? И если так, то что же заставило ее уйти? Может быть, ее отец был похож на этого Дамьена? Может, он поиграл с ней и выбросил, как игрушку, а она не хотела нести свое бремя у всех на виду? Тайрин злорадно усмехнулась собственным мыслям, и это заметила Лой.

– О чем ты думаешь? – спросила Лой, заканчивая связывать ноги.

– Я? О маме, – почти не соврала Тайрин.

– Скучаешь по ней?

– Да, скучаю, – ответила Тайрин и, окончательно расслабившись, закрыла глаза.

– Только не вздумай здесь спать! – приказала Лой. – Тебе следует постоянно шевелиться, чтобы не замерзнуть.

– Позволь мне самой решать, как себя вести. Возвращайся к своей семье. Думаю, они ждут тебя.

Лой этот тон задел, и она молча вернулась в дом.

Тайрин открыла глаза и посмотрела на клубы пара, вырывающиеся из ее рта на морозном воздухе. Она подула несколько раз, затем взглянула на свою грудь: кожа посинела и покрылась пятнами. Тайрин вновь закрыла глаза и расслабилась. В такой холод искать дорогу в отель в тонкой рубашке – просто самоубийство. Значит, придется остаться.

Тайрин стала бить непрошеная дрожь, а через несколько минут ей безудержно захотелось спать. И окружающий воздух уже не казался ей таким холодным, да и тело немного свыклось с выпавшей на его долю участью. Он придет за ней. Она могла поклясться, чем угодно, что именно Он придет за ней.

***

– Ты соображаешь, что там мороз или нет? – закричала Лой, как только двери столовой закрылись за ней.

– Прекрасно соображаю, – спокойно ответил Дамьен, отпивая терпкое виски из бокала.

– Она замерзнет, Дамьен!

– Думаю, за десять минут – нет, – улыбнулся ей брат.

– Я только привязывала ее пять минут, а она даже и не думала вырываться. Просто села и закрыла глаза!

– Это при тебе она была такой смирной. А как только ты скрылась из виду, наверняка попыталась освободиться.

– Я отвяжу ее.

– Даже не думай! – повысил тон Дамьен. – Ты знаешь, что я серьезно!

Лой молча плюхнулась на стул и со звоном отодвинула от себя тарелку с едой.

– Говорю тебе, что-то с ней не так. Странная она какая-то. Вроде бы и боится нас, а с другой стороны, насмехается над нами.

– Не стоит больше говорить об этом, поняла? – упрекнул ее брат. – А не то она там просидит не десять минут, а тридцать.

Лой только фыркнула в ответ.

Двери в столовую распахнулись, и в них вошел один из поверенных Дамьена. Он выглядел довольно уставшим и нес в руках большую пластиковую папку.

– Ты установил личность? – спросил его Дамьен.

– Да. Думаю, тебе будет интересно узнать, что наш парень оказался девчонкой, – ответил поверенный.

– Это мы уже выяснили, как и то, что зовут ее Тайрин. Что ты узнал?

Поверенный аккуратно присел за стол напротив своего Главы и протянул ему ту самую пластиковую папку.

– Отпечатки вывели меня на имя Татьяны Веровски. И поверь, в ее деле есть на что посмотреть.

– Прошу. Нам всем очень интересно, – ответил Дамьен и отодвинул от себя досье.

Поверенный молча забрал его и начал свой рассказ.

– Родилась Татьяна в маленьком городке на юге Польши. Мать, Надежда Веровски, никогда не была замужем. Про отца ничего неизвестно. В детстве они много переезжали с места на место. Ничего особенного, в общем. Но дальше начинается самое увлекательное. Татьяна в пятнадцать лет осиротела. Вернувшись из школы домой, она нашла труп своей матери в ванной: женщина, плавая в воде, перерезала себе вены и утонула.

– Что это значит? – не понял Мортон.

– Ее мать потеряла сознание и погибла не от потери крови, а просто захлебнулась, – пояснил поверенный.

– И Тайрин видела это? – Мортон поморщился.

– Девчонка обнаружила тело матери, – кивнул поверенный.

– А записка предсмертная? Зачем она это сделала? – не унимался Мортон.

– Мать ничего не оставила. Покончила с собой, и все.

– Ладно, что дальше было? – спросил Дамьен.

– С пятнадцати до семнадцати наша Татьяна жила в интернате и наблюдалась у психиатра. В медицинской карте я нашел нечто связанное с посттравматическим стрессовым расстройством, невропатическим депрессивным состоянием, нарушением физиологических функций психогенной этиологии. Да, даже отсутствие привычных для людей месячных они связали с ее психологической травмой, – усмехнулся поверенный.

– Продолжай, – попросил Дамьен.

– Несмотря на все это с отличием заканчивает довольно престижную школу и поступает в университет на лингвистический факультет. Владеет четырьмя языками в совершенстве: английским, немецким, французским и русским, это не считая польского, естественно. С восемнадцати лет наблюдалась у психотерапевта. Страдает приспособительной реакцией со смешанным нарушением эмоций и поведения, а также фригидностью. Добавь сюда список пороков, которые они ей наставили. Даже с глазами проблемы: гипохромия радужных оболочек обоих глаз. После окончания университета, кстати, тоже с отличием, устроилась на работу в переводческую контору. Позавчера начался ее отпуск, и она прилетела сюда.

– Это все? – спросил Дамьен.

– Почти. Послушай, она настоящая психопатка. Три года назад у нее была передозировка обезболивающим. Попытку суицида в то время она категорически отрицала, обосновывая все «случайным стечением обстоятельств».

У Дамьена что-то щелкнуло внутри. Эта женщина, эта мьерка, которую он принял поначалу за парнишку, почему-то засела в его голове, и теперь мысли о ней вынудили его сердце биться быстрее.

Дамьен молча встал из-за стола.

– Куда ты идешь? – тихо спросила Хиант.

– Хиант, тебе пора идти отдыхать, – ответил Дамьен.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Я подожду тебя в твоей комнате.

– Сегодня тебе лучше отдохнуть у себя.

Лицо Хиант осунулось и побледнело. Она поняла, что это – конец.

– И ты опустишься до того, чтобы собственноручно отвязать психопатку, оскорбившую тебя при всех? – взвилась Хиант.

– Это не твое дело. Спокойной ночи, – с этими словами он развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

Что он делал? Почему сам отправился за ней? Он знал только одно: ему было необходимо ее увидеть. Сейчас. Немедленно. Взглянуть в глаза мьерке, которую не смогла сломать такая жизнь, и понять, почему ее присутствие он ощущает всем своим существом.