Часть IV Маг

Глава Десятая В Плавающей Башне

Отличное приключение? Как бы не так! Или сходишь с ума со страху, или копаешься в могилах, а то и похуже – проливаешь кровь или пытаешься одержать победу над существами, у которых и крови-то уже нет. Если ты маг, то это длится лишь до тех пор, пока какой-нибудь другой чародей не швырнет заклинание быстрее, чем ты. Так что не надо рассказывать мне об отличном приключении.

Телдон «Пламеметатель» Айсон. Поучения одного Сердитого Старого Мага

Год Грифона


Стоял холодный ясный день в начале Марпенота. На дворе был Год Обильного Пива... Пора Увядания уже щедро позолотила листья деревьев, когда Храбрые Клинки добрались до места, которое они так долго искали. Их цель нависала прямо над ними: темная и молчаливая Плавающая Башня – безжизненная обитель давно умершего мага Ондила. Башня спряталась в заросшем ежевикой ущелье в пустынных землях далеко на западе от Отрожья.

Одинокая каменная башня, местами разрушившаяся от старости, поднималась в чистое небо, но, как рассказывали предания, ее основание превратилось в груду камней, а между ним и темным пустым залом шестого этажа... был пустой воздух. И чтобы добраться до этого зала, двенадцать человек должны встать на плечи друг другу. Башня Ондила веками терпеливо висела в воздухе, поддерживаемая ужасающим волшебством.

Клинки посмотрели вверх на башню и отвели глаза – все, кроме единственной среди них женщины, осторожно поднявшей жезл. Она пристально разглядывала безмолвную башню, висящую над ней. Казалось, башня ждала...

Путь сюда был долог и опасен. В затерянном Таэра-веле, о котором говорили как о земле магов, где появился Нетерил, в кишащей пауками гробнице Клинки нашли рукопись одного чародея. В ней говорилось о могущественном архимаге Ондиле и о том, как в конце жизни он удалился в заколдованную башню, чтобы изучать новые сильные заклинания.

Затем старик Лхангаэрн приготовил себе омолаживающее зелье, хлебнул его и, не сходя с места, с криком повалился на землю... и Клинки остались без чародея.

Они не рискнули пуститься в долгий путь без поддержки хотя бы совсем неопытного мага. Поэтому когда на постоялый двор, где жили Храбрые Клинки, пришла молодая женщина и стала рассказывать всякие истории о чудесах магии, а потом выяснилось, что она и сама может немножко колдовать, они, не долго думая, буквально затащили эту Элмару в свои ряды.

Из-за большого носа с горбинкой ее нельзя было назвать хорошенькой. А взгляд темных серьезных глаз заставлял многих держаться от нее подальше. Она носила, как простой воин, сапоги и штаны, избегая длинных одеяний, столь излюбленных у большинства магов. Вряд ли у кого-нибудь из Клинков возникало желание затащить ее в постель, даже если бы вокруг нее не висели охранные заклинания. При вступлении в банду она поставила два условия: время на изучение книг, принадлежавших Лхан-гаэру, которому те уже явно больше не понадобятся, и возможность использовать эти заклинания.

Клинки согласились и отправились сражаться с шайкой разбойников, притеснявших жителей этого края. В старой полуразрушенной башне, где гнездились наголову разбитые разбойники, Элмара нашла жезлы, которыми те не умели пользоваться, и книги заклинаний, которые они не смогли прочесть, и с ликованием вынесла свои находки.

Всю следующую зиму, когда воющие холодные ветры наметали снаружи сугробы, Клинки сидели в тепле у огня, точили мечи и рассказывали бесконечные истории о том, какие они совершили подвиги и какие совершат, когда снова наступит лето. Все это время юная волшебница усердно занималась чуть в стороне от них.

Ее глаза ввалились, веки сильно припухли. Похудевшая, она щурилась, когда отходила от книг, и была очень немногословна. Ее ум витал где-то далеко-далеко – на другом краю света, словно заклинания одурманивали ее. Но тем не менее когда зима сильно выхолаживала комнаты, она умела наколдовать в них огонь, так что всем было тепло и светло, но без дыма от очага или свечей. К тому же не надо было рубить дрова.

Каждый предложенный ими план вызывал с ее стороны настоящую бурю вопросов вроде: «А надо ли убивать этого человека? Правильно ли это?» или «Но что нам сделал этот дракон? Не благоразумнее ли оставить его в покое?» И в конце концов Клинки научились не спорить с ней.

Прошла зима. Храбрые Клинки снова отправились в дорогу. Их пути пересеклись с подлыми Блестящими Щитами – повсеместно известной шайкой искателей приключений без стыда и совести, мнящих о себе невесть что. В битве, которая произошла на улицах Баэрлита, несколько Клинков погибли – им больше не мечтать о будущих подвигах. Элмара попросила обоих сражавшихся против нее магов Блестящих Щитов прекратить битву и поделиться с ней заклинаниями, «чтобы слава магии процветала, а число искусных магов умножалось».

В ответ те рассмеялись и метнули в нее убивающие заклинания, но чародея Клинков уже и след простыл.

Эл появилась позади них и ударила каждого рукоятью кинжала. Позже она даже заплакала, когда подскочившие Клинки перерезали горло лежащим без чувств магам.

– Но они же могли обучать меня! – плакала она в голос.– И много ли в том чести – убивать беззащитного?

К концу дня Блестящие Щиты были полностью разбиты. Клинки забрали деньги, оружие, лошадей и всякое другое – кому что нужно. Их волшебнице достались сапоги, ремни, кольца и жезлы, – от большей части этих вещей исходило голубоватое магическое сияние. Ей не терпелось попробовать их в деле, но она не осмелилась серьезно подступиться к ним – пока. Клинки могли подумать, что она настоящий чародей, а она-то всего лишь служит Мистре, и умений в волшебном ремесле у нее не больше, чем у неопытного ученика... Узнав их горячий нрав, она не решалась открыть правду.

Так все и продолжалось, пока жаркое долгое лето не подошло к концу. Клинкам неизменно сопутствовала удача, их седельные сумки распухли от монет, а те богатства, что уже не влезали в них, без сожаления бросались к ногам хорошеньких женщин, охотно даривших свои ласки. Только их смуглая серьезная волшебница, всегда державшаяся особнячком, предпочитала проводить ночи в компании своих заклинаний.

Однажды Тарту в руки попался отчет одного купца о путешествии за высокие горы, что находятся к северу от Онгского Леса. Купец рассказывал о долине, в которой из одинокой башни вылетали грифоны. На их шеях висели опознавательные знаки Ондила Творца Многих Заклинаний. И Тарт повел свою банду к Плавающей Башне.

Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как они все просто прыгали при одной только мысли, что можно ограбить Плавающую Башню, и вот уже лошади стреножены в тени ее мрачной, безмолвной громады.

Тарт повернулся к девушке с магическим жезлом в руке. Солнечный свет отражался от доспехов на широких плечах главаря, и отблески плясали в его вьющихся рыжеватых волосах и бороде. Среди всех этих людей он выглядел как лев, гордый вожак славных искателей приключений, – вожак до мозга костей.

– Ну, волшебница? – Тарт махнул рукой в перчатке в сторону парящей над ними башни.

Кивнув в ответ, Элмара вышла вперед и широким жестом предложила окружающим отойти чуть назад и освободить для нее место.

Эл бросила на землю около ног длинную, свернутую кольцами веревку, затем извлекла один из пузырьков, прикрепленных к ремню. Откупорив его, она насыпала в пригоршню немного порошка. Несколько взмахов руками, длинное неразборчивое заклинание, и Элмара подбросила порошок вверх. Пока он кружился, опускаясь на землю, она с быстротой молнии подсунула под него моток... Кольца веревки на земле зашевелились. Юная волшебница отступила назад, и веревка, поднявшись с земли, как змея поползла, извиваясь, вверх.

Элмара невозмутимо наблюдала за делом своих рук. Когда веревка перестала двигаться и, вытянувшись, застыла в воздухе, девушка снова сделала знак «держитесь подальше» и, сходив к лошадям, взяла еще один моток. Надев его на плечо, она полезла вверх по первой веревке. Ее движения были так медленны и неуклюжи, что некоторые из Клинков качали головами и усмехались. Захватив веревку у сгиба локтя и держась за нее перекрещенными ногами, Элмара спокойно открыла другой пузырек, насыпала немного его содержимого на ладонь и сдула порошок, одновременно сделав движение другой рукой.

Вроде ничего не произошло... но когда волшебница, отпустив веревку, сделала по пустому воздуху шаг в сторону, стало ясно, что она ступает по невидимой площадке. Элмара, не обращая внимания на то, что площадка немного опустилась под ее сапогами, положила у ног моток веревки и повторила все то же, что и в первый раз.

По окончании манипуляций вторая веревка протянулась отвесно вверх, прямо в темноту комнаты без пола в нижнем этаже висящей башни. Не пытаясь докричаться до своих спутников, волшебница поглядела на них и очертила руками широкий круг, показывая границы площадки. Больше не оглядываясь, она снова медленно и неуклюже стала подниматься дальше.

Вдруг вокруг Элмары в воздухе засверкали молнии. Поспешно соскользнув вниз, она довольно долго висела неподвижно, не отпуская от боли веревку, пока наконец обеспокоенные Клинки не окликнули ее. Девушка не ответила. Но, похоже, с ней было все в порядке, так как немного погодя она снова вытянула вперед руки и бросила что-то заставившее молнии вспыхнуть, затрещать и угаснуть.

Эл продолжила подъем в темноту самой нижней комнаты. Перед тем как исчезнуть в ее зияющем мраке, она повернулась и снова махнула своим спутникам внизу.

– Давайте, Клинки! – Тарт уже быстро лез вверх по веревке, а его энергичный призыв все еще эхом отдавался вокруг.

Худощавый воин, стоявший около веревки, пожал плечами, поплевал на руки и последовал за ним. Жрец Темпуса – человек с колючим взглядом – протолкнулся к веревке, чтобы подниматься следующим. Воры и воины переглянулись, но расступились и стали дальше спокойно ждать каждый своей очереди. Также протиснулся и коренастый жрец Тиш с булавой у пояса: пыхтя, он неторопливо полез вверх.

Молоденький воин проверил свой заряженный самострел и уселся среди стреноженных лошадей, мирно пощипывающих травку. Он задумчиво сплюнул в темный провал внизу, откуда доносилось слабое журчание бегущей воды, и в который раз пристально посмотрел вверх на веревки, прямые, как железные прутья. Приказ есть приказ, подумал он и устроился поудобнее. Наверное, ждать придется долго.


* * * * *

– Смотри-ка ты! – В этом шепоте звучало и благоговение, и удивление. Даже бывалые Клинки не видели ничего подобного за всю свою полную приключений жизнь. Время коснулось башни, но, похоже, чары удерживали ветер, холод и сырость на расстоянии. В конце обвалившегося коридора каждый Клинок проходил сквозь завесу волшебного мрака в невиданное великолепие.

Одна комната была устлана красным бархатом. Покачивающийся пол окаймляли занавеси, искусно сделанные из драгоценных камней, нанизанных на тончайшие нити. В другой стояли одинаковые в человеческий рост статуи, изображавшие прекрасных девушек с красивыми крыльями за плечами. Они выглядели совсем как живые. Некоторые из них умели говорить и приветствовали всех входивших нежными, вздыхающими голосами, читая нараспев стихи тысячелетней давности.

«Созерцать тебя – единственная радость моя. Но еще видят мои глаза луну и солнце и не могут не сравнивать их с тобой... твое появление здесь – как самая яркая из звезд, которых удостоились очи мои».

«Смотри, меня больше нет в живых там, где застывшие башни молча глядят сверху вниз на звезды, пойманные гладью озер черной воды».

«Что это, если не чары, навеянные волшебством. В них ничто не является тем, чем кажется, и все, чего ты коснешься и что поцелуешь, не более чем мечты».

Изумленные Клинки бродили среди статуй, стараясь ничего не касаться, и бесконечные вздохи бесчувственных голосов окутывали их.

– О боги,– не удержался даже невозмутимый Тарт, – видеть такую красоту...

– И не иметь сил забрать ее с собой, – в тон ему негромко ответил один из воров. Все как один чувствовали то же самое, и если и не выражали это словами, то благоговейно таращились по сторонам, удивленно покачивая головами.

Темная комната за залом говорящих статуй освещалась радугой крошечных, сверкающих огоньков многих оттенков, стремительно летавших по ней, словно косяк рыбок, ни на миг не останавливающийся вихрь изумрудного, золотого и рубинового.

Молнии, подумали Клинки и попятились. Наконец Тарт сказал:

– Гралкин... боюсь, твой выход.

Один из воров красноречиво вздохнул и принялся неторопливо освобождать себя от всего металлического. Из-за ушей, из-за голенища сапог и из-под одежды – откуда только не извлек он около дюжины отмычек и целый маленький арсенал кинжалов и ножей и другие металлические предметы. Закончив разоблачаться, он стоял почти голый и, проглотив подступивший комок, сказал Тарту:

– Будешь должен, – и кошачьей походкой направился в самую гущу огоньков, которые тут же бросились врассыпную, совсем как мелкая рыбешка, но затем закружились вокруг и с пугающей быстротой набросились на него. Клинки увидели, как Гралкин стал извиваться, словно его щекотало множество невидимых рук, и вдруг все стихло, и он остался стоять словно в мантии из сверкающих огоньков.

Он выглядел как император, облаченный в одежды, усыпанные самоцветами. Не переставая удивляться, он еще раз оглядел себя и сказал:

– Ладно. Ну... кто следующий?

Другой вор, по имени Итим, неуверенно вошел в комнату, но огоньки даже не шелохнулись, чтобы отлететь от Гралкина, и вроде ничего не произошло. Напряженно выдохнув, Итим скользящей походкой пробрался к своему товарищу и уже протянул было руку к огонькам, но затем убрал ее. Гралкин кивнул, соглашаясь с этим мудрым решением.

Итим прошел в дальний конец комнаты и какое-то время двигался там в полной тишине. Затем, повернувшись так, чтобы остальные ясно видели его, нарисовал в воздухе квадрат, что значило: здесь есть дверь.

Скинув плащ, Тарт завернул в него все металлическое, что снял с себя Гралкин, и, забросив узел на плечо, следующим вошел в комнату, держа в руке обнаженный меч. Мгновенно любознательные огоньки отлетели от вора и направились к высокому воину в доспехах. Затаив дыхание, Клинки наблюдали, как их главарь шел к Итиму. На лбу у него выступили капельки пота.

Огоньки покружили вокруг Тарта, словно пчелы, растревоженные приближением человека... и медленно вернулись к Гралкину.

Воин с облегчением тряхнул головой и хрипло прошептал:

– Ну что там, Итим... где эта дверь?

Было слышно, как он ходит в темноте, затем до остальных Клинков донесся его голос:

– Давайте все сюда! Похоже, впереди все чисто! Осторожно один за другим Клинки поспешили на его зов, бочком обходя Гралкина, облаченного в мантию из огоньков, и вскоре в комнате не осталось никого, кроме него. Пристально вглядываясь в темень, он неторопливо пошел к дверному проему и увидел своих товарищей-Клинков, нерешительно столпившихся в маленьком коридорчике, который вел в большое смутно различимое открытое пространство.

– Все назад! – крикнул Гарклин. – Давайте-ка все с прохода. Я иду!

Клинки послушно расступились, как им было сказано, но остались ждать поблизости. Гралкин нырнул в дверной проем и тут же упал на каменный пол. Когда он миновал дверь, огоньки остановились, словно удерживаемые невидимой стеной, так что по мере его прохождения «мантия» сползла с него. В следующий миг вор поднялся на колени и, как мог быстро, пополз из прохода. Только тогда он позволил себе оглянуться на ровную стену мерцающих огоньков, плотно заполнивших весь дверной проем.

– Ты... в порядке? – машинально вырвалось у Эл-мары.

Гралкин потер плечи:

– Я... не знаю. Вроде все нормально... вот, а теперь и звон в ушах прекратился, и покалывание. – Он сжимал и разжимал онемевшие пальцы, а Итим, пожав плечами, вытащил из-за пояса тонкий кинжал и метнул его прямо в летающие огоньки. Тут же в ответ с треском вспыхнули крошечные молнии, да такие яркие, что все, застонав от боли, были вынуждены прикрыть глаза руками. Кинжал исчез. Когда к людям снова вернулось зрение, огоньки все еще заполняли дверной проем, образуя гладкий непроницаемый барьер. Тарт мрачно заметил:

– Ну что ж, хочется отметить, обратно пути нет. Поэтому... вперед.

Все отвернулись от огоньков и принялись оглядываться по сторонам. Клинки стояли на балконе, который слегка закруглялся, словно находился внутри некоего огромного круга. Доходящее до пояса каменное ограждение балкона отделяло их от огромного открытого пространства, погруженного во мрак. Если вглядеться вдоль стены, то можно было смутно различить еще балконы – одни выше, другие ниже... Все они были пусты.

Тарт пожал плечами:

– Ну, что скажешь, волшебница? Элмара вскинула бровь:

– Тебе нужен мой совет или заклинание?

– Можешь наколдовать какой-нибудь светящийся шар и запустить его в эту темень? – Он махнул рукой в сторону непроглядного мрака перед ними, благоразумно заботясь о том, чтобы рука не попала за ограждение.

Элмара кивнула.

– Могу, – быстро ответила она, – а надо ли? У меня такое чувство, что эта темнота чего-то ждет. Очень похоже на ловушку, которая только и ждет моего заклинания.

Тарт вздохнул:

– Мы находимся в башне чародея, и здесь, естественно, все пропитано чарами, и повсюду расставлены ловушки! Ты что думаешь, мы не понимаем?

Элмара пожала плечами:

– Я... здесь действительно повсюду чувствуется сильнейшая магия. Я не знаю, что произойдет, если ее потревожить. Хочется, чтобы вы все это поняли и были готовы вовремя отскочить в сторону, если... на нас обрушится самое худшее. Поэтому я снова спрашиваю вас: а надо ли? Тарт не выдержал:

– К чему все эти бесконечные вопросы, правильно ли это и должна ли ты поступать так или этак? У тебя есть сила – используй ее! Ты когда-нибудь слышала, чтобы другие маги, перед тем как бросить заклинание, спрашивали окружающих, понравится им это или нет?

– В жизни всякое бывает, хотя и нечасто,– негромко произнес один из воинов. Тарт резко обернулся и одарил его гневным взглядом.

Воин только пожал плечами и развел руками.

– Ну что ты, Тарт, – возразил он, – я ж просто сказал, что думаю.

– Хм, умник нашелся, – проворчал Тарт. – Смотри, как бы твои мысли не были изменены, а вместе с ними и ты сам.

– Ладно, хватит,– вмешалась Элмара, поднимая руки. – Будет вам свет. Но если что не так, Тарт, это на твоей совести. Посторонитесь все.

Из кармашка на поясе она достала нечто маленькое и светящееся и, подняв его вверх, пробормотала заклинание. Это нечто запузырилось и начало расти прямо у нее в пальцах. Элмара отпустила его, и оно повисло перед ней, все больше и больше разрастаясь в светящийся шар. Мерцающее сияние придавало напряженному лицу волшебницы задумчивое выражение.

Когда шар вырос величиной с ее голову и уже ровно изливал яркий свет, Элмара уперлась в него взглядом. Шар, беззвучно скользя по воздуху, послушно поплыл за ограждение балкона в темноту, которая, словно разорванный в клочья занавес, расступилась перед ним, открывая истинные размеры величественного сферического зала. Еще до того как он достиг противоположной стены, в воздухе местами стало появляться другое свечение, разгоравшееся все ярче и ярче, и Клинки увидели, что их окружает. На изогнутых стенах повсюду виднелись такие же балконы, как тот, на котором они стояли, но еще покрытые темнотой. Сферическое пространство внутри было огромно: гораздо больше, чем диаметр башни Ондила снаружи.

– О боги! – вырвалось у одного из воинов. Стоящий рядом с ним жрец Тиш тихонько пробормотал:

– Святая Тиш, не оставь нас.

В центре этого огромнейшего зала плавали четыре сферы. Еще совсем недавно они были темные, но сейчас медленно начинали светиться. Три из них были высотой в два человеческих роста, четвертая – поменьше – висела между ними.

Ближайшая сфера заключала в себе дракона. Его огромное, свернутое кольцами тело, покрытое красной чешуей, едва помещалось внутри сияния. Можно было подумать, что он спит, однако глаза его были открыты. Дракон выглядел сильным, здоровым, гордым... и ждущим. В самом дальнем шаре заключалось существо, которое они узнали по легендам: одетая в просторное длинное одеяние человекоподобная фигурка с блестящей фиолетовой кожей. Вместо глаз на них смотрели совершенно невыразительные белые глазные яблоки. Изо рта торчал лес отвратительных щупалец. Существо неподвижно стояло в пустоте в своей сияющей сфере. На каждой его руке было на один палец меньше, чем у людей. Прорицатель сознания! Третью сферу частично скрывала туша дракона... Но Клинки увидели достаточно, чтобы у них во рту надолго поселился холодный привкус страха. В ее темноте обитало существо, на круглом теле которого помещался один огромный глаз и клыкастый рот, окаймленный похожими на змей стебельками с глазами поменьше, – смотритель. Говорят, эта ужасная раса правила небольшими королевствами к востоку от Калимшана. Каждый такой смотритель был тираном, считающим всех живущих или попадающих на его территорию своими рабами.

Однако взгляд Элмары приковала к себе четвертая – меньшая по величине – сфера. В ее глубине висела большая открытая книга, которую держали руки человеческого скелета. Самого скелета не было. От яркого голубоватого сияния Элмара прищурила глаза: все здесь было настолько волшебным, что делало ее магическое зрение почти бесполезным. Но ей удалось увидеть светящиеся нити, соединяющие сферы и дрожащие между руками скелета и томом. Наверное, этим костям поручено охранять книгу... так же как, впрочем, и этим троим монстрам.

– Итак, либо мы отказываемся от наших непомерных притязаний и продолжаем жить, либо отправляемся за книгой и со славой умираем, – с кривой усмешкой сказал Итим.

– Что пользы в этой книге? – отозвался резким от страха голосом один из воинов.

– Да уж, – согласился с ним другой. – Это как раз то, что нужно Фэйруну: еще несколько смертельных заклинаний, чтобы маги игрались с ними.

– Зачем же так? – вставил Гралкин. – В этой книге могут быть молитвы какому-нибудь богу или писания, что укажут нам путь к сокровищам или...

Воин Длартарнан взглянул на него исподлобья.

– Чего гадать-то: будет книга в руках, там и посмотрим, – проворчал он. – Я не для того забрался сюда, чтобы уйти ни с чем. Если у нас вообще есть путь к отступлению, по которому можно пройти и остаться в живых. Не хочется возвращаться на наш постоялый двор с пустыми руками. Все местные выпивохи посчитают нас сборищем трусов, годных только на то, чтобы ускакать, съесть где-то на краю света несколько кроликов и прискакать обратно домой, так и не вынув меч из ножен.

– Молодец... – согласился Итим и добавил трагическим шепотом: – Но мы все умрем.

– Хватит! – оборвала его Элмара. – Сейчас перед нами стоит выбор: или мы пытаемся найти другой выход из башни, или сражаемся с этими милыми существами, потому что шары магически связаны с книгой и с этими костлявыми руками.

– Одной смерти все равно не миновать, – подал голос обычно молчаливый воин Тарп. – Другую можно оставить на потом.

– Тиш повелевает храбрым и верным испытать судьбу, – быстро проговорил Исполнитель Воли Тиш, поднимая вверх священный знак.

– Темпус ждет, что искатели приключений бросятся в бурю битвы, а не убегут, когда им угрожают сильные враги, – согласился с ним Воитель Темпуса.

Обменявшись взглядами и зловещими усмешками, жрецы стали готовить оружие. Вор Гралкин вздохнул:

– Я знал, что поход с двумя помешанными на битвах жрецами очень скоро принесет нам большую беду.

– И разочарование не постигнет тебя, – ответил Тарт, – за что ты и должен благодарить богов. Поэтому принимай все как есть и лучше скажи, что нам делать с этими – в шарах, и не юли, надеясь улизнуть от встречи с ними!

Повисло молчание. Клинки невесело улыбались друг другу или делали вид, что им все равно, вернее, безуспешно пытались спрятать страх, поселившийся в их взглядах.

Чтобы разрядить обстановку, Элмара сказала:

– Сейчас мы находимся в доме мага. Я служу Ми-стре, поэтому больше, чем кто-либо из нас, имею отношение к магии. Будет правильно, если я первая вступлю в бой. – Было видно, что Эл прямо-таки трепещет от волнения и страха... – К тому же если у кого-то и есть шанс справиться с... с тем, с чем мы столкнулись, так это у меня.

– Ты что, Элмара, Магистр, впавший в детство, или Главный Волшебник всего Калимшана на прогулке? Или ты просто дурочка, судя по твоим словам? – угрюмо спросил Длартарнан.

– Ладно, хватит вам, – предостерегающе вмешался Тарт. – Сейчас не время для пререканий.

– Когда я умру, – мрачно возразил воин, – поздно будет пререкаться... Так что можно, я попререкаюсь сейчас?

– Может, я и дурочка, – вежливо ответила ему Элмара, – но осади чуток свой страх и подумай... и ты не сможешь не согласиться, что, как бы малы ни были у меня шансы на победу, пока это единственный выход.

Сразу несколько Клинков запротестовали в один голос и тут же как один умолкли. Люди с мрачными лицами посмотрели на шары, затем на взволнованную юную волшебницу и снова на шары.

– Это безумие, – наконец подытожил Тарт, – но и, несомненно, наша единственная надежда.

Ответом ему было угрюмое молчание. Немного повысив голос, предводитель спросил:

– Кто-нибудь считает, что я не прав?

После этих повисших в тишине слов Итим чуть качнул головой. Затем, как по команде, оба жреца одновременно замотали головами, и так по очереди – все. Длартарнан был последним.

Элмара обвела взглядом своих товарищей:

– Значит, все согласны? – (Клинки молча смотрели на нее.) – Вот и отлично. Вы все понадобитесь мне, особенно те, кто умеет метко поражать цель. Но что бы ни происходило, не предпринимайте никаких действий, пока я не подам сигнал.

Эл махнула, чтобы они отошли на одну сторону балкона, а сама направилась на другую.

– Мне надо приготовиться, – сказала она. – Пусть кто-нибудь следит за огоньками и скажет мне, если вдруг их поведение изменится.

Волшебница долго шаркала ногами, бормотала, подбрасывала в воздух порошок, извлекая множество маленьких предметов из самых неожиданных мест своей одежды и изрядно поношенных сапог.

Клинки настороженно наблюдали, как Элмара рисовала в воздухе небольшие знаки, ярко вспыхивавшие и тут же угасавшие. Сияние окатывало девушку и исчезало, но ее серьезное, вдумчивое лицо ни разу не изменилось, хотя и она, и ее соратники по оружию заметили, что с каждым новым заклинанием четыре безмолвных шара, висящих так угрожающе близко, становились ярче. Исходивший от них свет ритмично подрагивал. Огоньки в дверном проеме мигали и гонялись друг за другом, но не пытались вырваться в коридор.

Напоследок Эл извлекла из-за голенищ шесть деревянных палочек. Две она поднесла друг к другу так, что их похожие на луковицы концы соприкоснулись и срослись. Таким же путем она прирастила и остальные. Получился узловатый посох с нее ростом.

Элмара встряхнула посох, словно проверяя на прочность: все палочки держались крепко. Затем она замахнулась им, целясь в воображаемого врага. Длартарнан фыркнул: посох очень походил на игрушку.

Прислонив свое игрушечное оружие к ограждению балкона, Элмара подошла к Клинкам, задумчиво потирая руки.

– Я почти готова, – сказала она, внимательно посмотрев на ждущие сферы. Ее руки немного дрожали.

– Мы уже поняли, – сказал Итим. Тарт кивнул, едва заметно улыбнувшись:

– Только не забудь сказать нам, что ты там наколдовала, прежде чем начнется кровопролитие.

– У меня нет времени на разговоры, заклинания довольно быстро теряют свое действие, – ответила Элмара. – Но вам следует знать следующее: я могу летать, брошенные в меня заклинания будут возвращаться к тому, кто их послал, огонь не причиняет мне вреда – даже драконий, хотя сомневаюсь, что маг, сочинивший это заклинание, видел живого дракона.

– И ты все это можешь? – задумчиво произнес Тарт.

– Не каждый день, – ответила Элмара, – заклинания сплетены в двеодем.

– Ну ничего себе, – насмешливо отозвался Гралкин. – Это объясняет все... Теперь можно спокойно ползти в могилу.

– Заклинания образуют вокруг меня защиту, – спокойно ответила Эл. – Ее создание требует от человека жертвы: защита вытягивает из меня жизненные силы медленно, но неизбежно, тем больше, чем дольше я ношу ее.

– Тогда хватит праздных разговоров, – резко прервал ее Тарт. – Веди нас в бой, волшебница.

Элмара кивнула и быстро наклонила голову, словно рыцарь, опустивший забрало шлема перед боем. Воины обменялись взглядами и заулыбались. Девушка подхватила посох и, вскарабкавшись на ограждение балкона, спрыгнула в зал.

Когда она исчезла из виду, Клинки, мрачно переглянувшись, посмотрели вниз за ограждение. Раскинув руки, Элмара скользила далеко внизу, наклоняя тело то в одну, то в другую сторону, словно пробуя воздух. Она отлетела от балкона всего лишь на ширину вытянутой руки и теперь стремительно поднималась к ним с мертвенно-бледным застывшим лицом. Эл даже немного позеленела, когда, выпустив посох, несколько раз взмахнула руками, хитро переплетая движения. Дальше посох последовал за ней, послушно повторяя малейшие изменения в направлении. Отлетев к дальней стене зала, Элмара сплела заклинание. Похоже, даже дважды... Она остановилась в воздухе, повернувшись лицом к балкону. Два светящихся круга призрачно мерцали около ее рук, широко раскинутых над головой. Было видно, но не слышно, как ее губы произнесли слово. Весь зал задрожал. Из ладоней Эл ударили лучи.

Четыре сферы в центре зала задвигались. Клинки наблюдали за ними, настороженно подняв оружие. Светящиеся шары поплыли по периметру зала, и существа внутри них зашевелились. Словно разбуженные от долгого сна, они поворачивались, как будто оглядываясь. Один из Клинков от души выругался шепотом. Воры, пригнувшись за ограждением балкона, не сводили глаз со своей явно обезумевшей спутницы, парившей в воздухе. Ее руки снова двигались, сплетая еще одно заклинание.

Беззвучная вспышка света. Вероятно, прорицатель сознания, пытась освободиться из шара, тоже наколдовал что-то свое, но сияющая магия Элмары взяла верх. Прорицатель скорчился, словно от боли. Сдвинув брови, Элмара легким движением руки отправила его темницу прямо к сфере с драконом. Хвост огромного чудовища бил из стороны в сторону. Его плечи задвигались, и было видно, как беззвучно открывается и закрывается пасть, стараясь раздвинуть сжавшиеся границы света вокруг него. Дракон заметил людей на балконе и дохнул пламенем, в его взгляде вспыхнула ненависть.

Две сферы столкнулись, и мир содрогнулся.

Клинки взревели, когда им в глаза ударил свет, ярче которого они не видели. Балкон задрожал. Потрясенные люди попадали на пол, ослепленные вспышкой от взорвавшихся сфер. Только Асглин Воитель Темпуса, предвидевший, что может начаться настоящая волшебная буря, вовремя закрыл глаза. И теперь, после взрыва, он смог увидеть, как в пасти дракона бьется прорицатель сознания, шипя и бормоча бесполезные заклинания. Зубы дракона сомкнулись на нем. Всего один раз.

Когда пасть открылась снова, ошметки фиолетового тела темным дождем посыпались вниз. А третья сфера уже стремительно неслась к крылатому чудовищу. Смотритель готовился к неизбежной битве.

Асглин быстро взглянул на Элмару. По ее застывшему от напряжения лицу градом катил пот, челюсти были стиснуты от усилия: волшебница двигала сферу по выбранному ею пути. Жрец Темпуса успел крепко зажмуриться, перед тем как две сферы столкнулись. Последовавшая за вспышкой света волна обдала его лицо жаром. Когда Асглин осмелился приоткрыть глаза, то увидел, что смотритель корчится в пламени, а дракон бьет огромными крыльями и вытягивает лапы, стараясь добраться до тирана. Из множества глаз смотрителя вырвались пронзающие лучи. Дракон взревел, и в его голосе, исполненном бесконечной ярости, послышалась едва уловимая нотка страха.

Асглин огляделся. Рядом с ним, ссутулившись у ограждения, на коленях стоял Гралкин, зажимавший глаза руками. Тарт тряс головой, пытаясь вернуть зрение.

– Вставайте, Клинки! – настойчиво зашипел на них жрец и вдруг замер, когда у него в голове раздался голос Элмары:

– Бросайте все, чем можно рубить и колоть, в глаза тирана, и, ради всех богов, как можно скорее!

Асглин поднял свой тяжелый молот – верного друга, с которым он прошел больше сотни сражений, – и, размахнувшись, запустил им со всей силы в огромный центральный глаз смотрителя. Молот несколько раз перекувыркнулся в воздухе, но Асглин так и не увидел, попал ли он в цель. Перебираясь от одного своего стонущего товарища к другому, жрец тряс их и хлопал по щекам, надеясь, что им удастся спастись.

По следующему заклинанию Элмары из ниоткуда возник целый вихрь кинжалов. Они сверкали и вились около глаз смотрителя, как стая светляков. Не один глаз истек молочной жидкостью и потемнел, прежде чем безумно завертевшийся тиран превратил кинжалы в летучую пыль с помощью луча, вырвавшегося в сторону юной волшебницы.

Луч вырвался... и, беззвучно скользнув, вернулся в раздраженный клубок из драконьих крыльев, чешуйчатых плеч и лап тирана-смотрителя, который метался, крутился и рычал, отбиваясь от своего врага. Дракон взревел от боли, но Эл не заметила, чтобы луч причинил вред смотрителю.

Из пасти крылатого чудовища снова вырвалось пламя, но, казалось, как и раньше, оно налетело на невидимый щит, прикрывавший тирана-смотрителя спереди. Однако этот щит не был преградой для драконьих лап и хвоста. Элмара увидела, как хвост дракона шлепком послал смотрителя на другой конец зала. Глаза на стебельках закрутились и беспомощно забились. Когда чудовище пролетало мимо балкона, где стояли Клинки, они обрушили на него град из кинжалов и копий. Взвыв от боли и ярости, он резко остановился и обратил на их балкон все уцелевшие глаза.

В тусклом свете вспыхнули яркие лучи, и Клинки с криками в ужасе заметались по балкону, который затрясся и заходил ходуном. Большая часть его ограждений вдруг исчезла, растаяв в ярости атаки тирана-смотрителя.

Несмотря на треск и ослепительное мерцание огней, ни одно опаляющее заклинание не прорвалось к людям. Магия разлилась и расползлась по всему балкону, а затем отразилась обратно в старающееся изо всех сил чудовище. Защита Элмары делала свое дело.

Те из разбойников, к кому уже вернулось зрение, попробовали метнуть в тирана еще кинжалы, но они исчезали, вспыхивая или просто проваливаясь в никуда в неистовстве разбушевавшейся магии. Захлопав крыльями, взбешенный дракон, полный решимости убить существо, причинившее ему такую боль, ринулся на смотрителя. Подлетая, он снова дыхнул огнем. В вихре пламени почерневший тиран-смотритель перевернулся, все его уцелевшие стебельки с глазами воззрились прямо на огромного змея. Ударили магические лучи, и дракон пронзительно закричал. Смотритель немного поднялся, чтобы убраться с дороги, и дракон с шумом беспомощно пронесся мимо. Огромный змей глухо врезался в стену, так что Клинки попадали на пол. Лучи из глаз тирана-смотрителя безжалостно вонзились в изрядно потрепанного дракона.

К тому времени как змей выбрался из стены, он выглядел уже не так внушительно. От его туши валил дым. Сорванные балконы обрушивались вниз, когда дракон, не переставая ужасно кричать, в агонии налетал на них. Но вот его крики стали утихать. Охваченные ужасом, Клинки увидели, как целые куски извивающегося тела чудовища исчезали, словно он был глыбой льда, тающей в самом сердце костра. Он быстро уменьшался в размерах под действием жестокой силы, покорившей его. А за всей этой бурей магии в воздухе парила Элмара. Ее руки снова быстро двигались, сплетая очередное заклинание.

Дракон исчез с последней струйкой дыма весь до последней почерневшей чешуйки, и смотритель с угрожающей неторопливостью развернулся к волшебнице. Он перекатился так, чтобы широкий луч из центрального глаза, где собиралась вся его магическая сила, ударил прямо в нее.

Элмара, взмахнув руками, упала. Наблюдавшие за ней люди услышали, как она всхлипнула от страха. Смотритель снова перекатился и нацелил на волшебницу все глаза на стебельках. Незадолго до этого он так же расправился с драконом. Клинки в отчаянии бросали в него мечи, щиты и даже сапоги, но в ответ они услышали только равнодушный, жестокий гром его хохота.

Яркие и тусклые лучи вспыхнули снова. Сквозь буйство света было видно, как Элмара замахнулась, словно собираясь ударить смотрителя невидимым хлыстом. Посох в ее руке ярко засветился.

Тиран раздраженно завертелся от его удара. Клинки поспешно пригнулись, когда лучи с шипением резанули по балкону. Но защита Элмары все еще держалась.

Плечом к плечу Тарт и Асглин беспомощно стояли у того, что осталось от балконного ограждения. Все оружие они уже использовали, а враг оставался так же силен. Сквозь полузакрытые веки они увидели, как Элмара вытащила из-за пояса кинжал, собираясь метнуть его как стрелу мести. Стебельки с глазами изогнулись, и снова ударил яркий свет. Элмару отшвырнуло в сторону. Кинжал в ее руке вспыхнул пламенем.

Эл отбросила его и затрясла рукой от боли, но тут же, быстро сунув ее за корсет, выхватила другой кинжал – нет, обломок какого-то старого меча. Перекувыркнувшись в воздухе, она увернулась от пересекающихся лучей и бросилась к смотрителю.

Дремлющие чары, окутывавшие клинок, мгновенно пробудились, когда Элмара поразила цель. Ее крошечный стальной клык вонзился в тело смотрителя, словно в горячее желе.

Чудовище в ужасе завизжало и бросилось прочь от волшебницы. Эл осталась посреди зала одна, а тиран-смотритель, рыча от боли, слепо влетел в ближайшую стену.

Элмара схватила висевший у пояса посох и понеслась к смотрителю. Извернувшись, она коснулась его перекатывающегося тела прямо среди стебельков, как раз над шипящими и щелкающими челюстями. Затем, отскочив, девушка отлетела на приличное расстояние. Смотритель стал повторять свои действия в обратном • порядке, откатываясь назад, чтобы снова удариться о стену. С шумом и свистом он пронесся к тому самому месту, где Элмара коснулась его.

Повисев так мгновение, он откатился от стены и снова врезался в нее, опять откатился и в точности повторил все предыдущие движения. Словно зачарованные наблюдали Клинки, как повторяется полет визжащего чудовища к стене и его столкновение с ней.

– Сколько это будет продолжаться? – удивленно спросил Тарт.

– Смотритель обречен снова и снова биться о стену, пока его тело не развалится на части, – угрюмо ответил Асглин. – Не многие чародеи рискнут воспользоваться такой магией.

– Это уж точно,– отозвался стоящий за ними Итим и, затаив дыхание, указал в центр огромного открытого зала.

Подхватив посох, Элмара подлетела к последнему шару. Одна рука скелета метнулась к ее глазам, но волшебница отбила ее в сторону. Другая рука уже стремительно приближалась к ней сзади. Люди на балконе увидели, как ее костлявые пальцы впились в шею Элмары, обернувшейся слишком поздно.

Элмара отбросила посох и произнесла очередное заклинание. Ее руки быстро вычерчивали в воздухе сложную фигуру. Одна костлявая рука медленно, но верно подбиралась к горлу девушки, сплетавшей свое заклинание, а другая рука с двумя сломанными пальцами – та, которую Эл отбила, – теперь снова летела к ее лицу.

Тарт сокрушенно вздохнул. Элмара сражалась. Рука подобралась к ее горлу, и волшебница мотала головой из стороны в сторону, чтобы другая когтистая лапа не вонзилась ей в глаза. Ее лицо потемнело, но Клинкам было видно, как вокруг нее возникают пятнышки света, которые становились все ярче и ярче.

Вдруг совершенно беззвучно обе костлявые руки рассыпались в прах, и свечение вокруг них угасало. Как только их магия прекратилась, во внезапно наступившей тишине Клинки услышали, как тяжело дышит Элмара... Первые мигающие огоньки из коридора проплыли над их плечами.

В изумлении Клинки расступились. Разноцветные огоньки – те самые, что не так давно покрывали мантией Гралкина, – освободились из дверного проема и теперь потоком текли прямо в центр зала к их волшебнице.

– Элмара, берегись! – хриплым, непослушным голосом крикнул ей Тарт.

Посмотрев в его сторону, Элмара увидела огоньки и на мгновение задержала на них взгляд, затем, махнув рукой, снова отвернулась к плавающей перед ней книге.

На другом конце зала зачарованный смотритель опять и опять беспомощно бился о стену. Каждый его удар разносился по залу влажным глухим шлепком.

Элмара склонилась над раскрытыми страницами. Как только пальцы девушки коснулись их, из книги с громким вздохом вырвались лучи света, окутавшие Элмару.

Клинки увидели, как книга выплыла из ее неподвижных рук и плавно закрылась. Блестящая металлическая лента выползла из одного конца переплета, плавно обогнула том и застыла, запечатанная вспышкой света.

Огоньки вокруг летающей волшебницы стали один за другим меркнуть, пока не исчезли все. Элмара вздрогнула и улыбнулась. Она выглядела посвежевшей, счастливой и свободной от боли, когда ее пальцы, касаясь рунических надписей, пробежались по металлической ленте.

– Вот она! Вот она! Наконец-то!

С помощью веревки, которая оказалась при ней, Эл-мара привязала книгу к поясу. Собрав все оружие, что смогла найти, девушка полетела обратно к балкону. Какое-то время ее спутники с благоговением и новым уважением смотрели на нее, а затем выступили вперед, чтобы разобрать свое оружие и обнять ее в знак благодарности.

– Надеюсь, что все это не зря, – только и сказал Длартарнан, окидывая взглядом том. Его меч привычно лег в руку, и воин с отвращением отвернулся и зашагал по коридорчику, которым они вышли сюда, в зал с балконами. – Надеюсь, в этом месте есть что-нибудь такое, что и я смог бы оценить так же высоко, – какая-нибудь горстка драгоценных камней или...

Умолкнув, он в недоумении опустил меч. Комната, где они впервые обнаружили огоньки, теперь была ярко освещена.

– Опять чародейские штучки! – прорычал он, оборачиваясь. – И что нам на этот раз делать?

Тарт пожал плечами:

– Наверное, перебираться на другой балкон. Но сначала, Итим, давай-ка загляни туда. Только смотри, чтобы ничего твоего за порогом не оказалось. Расскажешь нам, что увидишь.

Несколько долгих мгновений вор внимательно разглядывал комнату, затем пожал плечами:

– По-моему, чья-то гробница. Вон то – длинное и продолговатое – наверняка каменный гроб, или я – дракон. Еще вижу по крайней мере две другие двери... и окна – вон там, за шторами... вернее, они там должны быть: свет меняется так, словно облака набегают на солнце, и похоже, что это не волшебный свет.

Клинки пристально разглядывали овальные силуэты и занавеси за ними, подсвеченные откуда-то сзади. Комната была тиха, без признаков жизни или украшений. Она ждала.

– Гробница Ондила, – обреченно произнес Тарп.

– Да, но, как бы там ни было, это путь наружу, если не найдем ничего другого, – спокойно ответил ему Тарт, неторопливо переводя взгляд с одного своего спутника на другого. Наконец на глаза ему попалась Элмара, молча стоявшая среди других, и главарь Храбрых Клинков с легким недоверием покачал головой. Он видел все, что произошло, но еще не был до конца уверен, что это ему не приснилось. Наверное, в некоторых из этих смешных баек, которые старики так любят рассказывать долгими зимними вечерами, сидя в теплой таверне, есть доля правды, почему бы и нет... после всего что ему довелось сегодня увидеть...

– Давайте-ка попробуем перебраться на другой балкон, – предложил Гралкин, – отсюда можно перелезть по крайней мере на четыре из них, а может, и больше, если Эл пройдет по воздуху и привяжет к ограждению веревку.

– Да, пора выбираться отсюда, – отозвался Итим, – иначе никто на нашем постоялом дворе не услышит рассказа о том, как мы чудесным образом уничтожили смотрителя, прорицателя сознания и дракона... да и новую книжечку почитать тоже не получит!

Гралкин вскочил на ограждение и легко спрыгнул на балкон под ними. Оставшиеся на балконе люди рассмеялись чуть более нервно, чем надо.

Глава Одиннадцатая Голубое Пламя

Ты спрашиваешь меня, что может увидеть чародей во времена рушащихся башен, вызывания демонов и рек, меняющих свои русла? Так это, парень, голубое пламя. Если тебе когда-нибудь доведется увидеть голубое пламя, значит, ты смотрел на самое ужасное зрелище, какое только может созерцать маг... и на самое прекрасное.

Омшар Уртрар, чародей-учитель, сказал своему ученику

Год Плачущей Луны


Костлявые пальцы близкой смерти снова сжимались вокруг Храбрых Клинков. Теперь это чувствовали все. Они попробовали уже девять балконов, и на каждом из них дверь каким-то чудесным образом вела в ту же самую безмолвную гробницу. Она лежала у них на пути, словно западня, терпеливая и неизбежная.

– Магия! – раздраженно ворчал Длартарнан, пробираясь с обнаженным мечом по очередному балкону. – Все время одна только магия! Ну почему, скажите, о боги, нельзя решить все по-простому, с помощью честного меча?

– Да хватит тебе! – резко оборвал его Асглин. – Темпус ставит доблесть меча превыше всего, а самонадеянность, и это, Длар, ты знаешь не хуже любого бога, – скорый путь в могилу!

– Согласен! – поддержал его служитель Тиш. – Моя Святая Госпожа с благоволением смотрит на тех, кто мало жалуется, но находит преимущества в сложившихся обстоятельствах и ловит удачу за хвост!

– Хорошенькое дельце, – проворчал присевший на корточки Длартарнан, – по-моему, чтобы угодить вашим богам, надо прямиком направиться в эту гробницу. Ладно, я пойду туда первым. Пусть оба – Темпус и Тиш – порадуются.

Не говоря ни слова, он поднялся и широкими шагами направился прямо в гробницу, держа в руке обнаженный меч. Переглянувшись, Клинки последовали за ним. Длартарнан на другом конце комнаты попытался взломать мечом одну из двух закрытых дверей.

– Заперта, – сердился он, налегая всем весом на клинок, – но если...

Раздался громкий щелчок. Из двери вырвалось голубое пламя и быстро расползлось вверх и вниз по косяку. Дым повалил от обуглившегося тела, которое совсем недавно было Длартарнаном из Беланкора. Пепел сгоревшего тела разлетелся темно-серыми клубами, когда кости воина упали на каменные плиты. Череп откатился в сторону и с упреком оскалился на оставшихся в живых. Ошеломленные Клинки смотрели на останки своего товарища.

– Тиш позаботится о его душе, – дрожащими губами прошептал Исполнитель Воли Тиш. В ответ ему из двери выпал покореженный меч Длартарнана. Издав звук, словно всхлипнула молоденькая девушка, он ударился о каменный пол и рассыпался на куски.

Покачнувшись, Элмара упала на колени. Ее вырвало. Безудержно дрожащая рука Итима коснулась ее плеча.

– Может, попробовать какое заклинание, чтобы открыть другую дверь? – срывающимся голосом предложил Гралкин.

Асглин кивнул:

– Я знаю одно такое. Оно может сработать. – И тихо добавил: – Если Темпус захочет.

Склонив голову в молитве, он направил одну руку на оставшуюся дверь и одними губами пробормотал магические слова.

Раздался сильный треск. Дверь дрогнула, но устояла. Местами с потолка посыпалась пыль. С оглушительным грохотом каменный пол раскололся. Клинки попятились назад, не сводя глаз с расширяющейся трещины, бегущей к двери от основания каменного гроба. Асглин с перекошенным от ужаса лицом бросился прочь, когда его конечности вспыхнули огнем.

– Не-е-ет! – закричал он, беспомощно заметавшись по комнате. – Те-е-емпус-с-с! – Пламя с ревом взвилось до самого потолка, а когда угасло, служителя Темпуса уже не было в живых.

В гнетущей тишине Тарт приказал:

– Назад! Все уходим отсюда! Эта магия явилась прямо из гроба!

Тарп, находившийся ближе всех к коридорчику на балкон, тут же нырнул в дверной проход... и замер на полушаге: его руки и ноги задрожали под воздействием некоей невидимой силы. На глазах у объятых ужасом Клинков кости вырвались из тела их друга и, мгновенно взлетев вверх, исчезли под потолком. То, что осталось от Тарпа, рухнуло бесформенной грудой в лужу натекшей крови. Шлем и доспехи со звоном покатились по полу.

Пятеро оставшихся Клинков в ужасе посмотрели друг на друга. Застонав, Элмара закрыла глаза. Ее лицо стало совсем бледным, но не бледнее, чем у Тарта, обнявшего ее за плечи, чтобы хоть немного поддержать. Отбар Исполнитель Воли Тиш проглотил застрявший в горле ком и произнес:

– Ондил убивает нас заклинаниями, вылетающими из гроба. Его бессмертная и беспощадная магия доберется до каждого из нас, если мы не найдем правильного решения.

Тарт кивнул, на его лице отчетливо читался страх.

– Что нам делать? Ты и Элмара знаете о магии больше, чем все остальные.

– Может, подкоп? – неуверенно предложила Элмара. – Скорее всего двери и окна запечатаны заклинаниями, которые только и ждут, как бы убить нас. Но если он не предполагает, что мы уйдем отсюда через каменные плиты, то, вероятно, ему придется самому восстать из гроба, чтобы обрушить на нас заклинания.

– А если он и вправду восстанет, что тогда? – спросил перепуганный Гралкин. Итим с мрачным видом кивнул, всем своим видом демонстрируя согласие с опасениями Гралкина.

– Ударим в ответ всем, чем сможем, – отозвался Тарт, – и магией, и мечами.

– Давайте сперва я попробую одно заклинание, – произнес дрогнувшим голосом побледневший Отбар. – Если оно подействует, Ондил на какое-то время будет связан у себя в гробу и не сможет колдовать, а у нас появится шанс попытаться найти отсюда выход.

– Да, а потом он начнет насылать на нас проклятия и за нами будут охотиться всякие чудища, пока мы не умрем? – угрюмо спросил Итим.

Тарт пожал плечами:

– Зато мы выиграем время, чтобы собрать достаточно оружия и заклинаний. Мы сможем, если нужно, сражаться с ним, а сейчас он просто убивает нас из прихоти. Проверьте оружие, а я посмотрю, что там с этими плитами. Отбар, скажешь, когда будешь готов.

Исполнитель Воли Тиш опустился на колени и принялся усердно молиться своей Госпоже. Жрец просил ее вспомнить его долгую и верную службу ей. Затем, уколов ножом ладонь, он собрал другой рукой стекающие капли крови, тихо приговаривая при этом нараспев.

В следующий миг он рухнул, раскинув руки, на каменный пол. Гралкин невольно сделал к нему шаг... и вдруг отпрянул, когда нечто призрачно-белое, как струйка дыма, поднялось от тела жреца. В полной тишине оно стало выше и тоньше, и вот уже перед ними стоял призрак Отбара. Он строго указал на четверых оставшихся в живых Клинков, а затем – на окна. Люди с трепетом наблюдали, как призрак прошествовал к гробу и возложил ладони на каменную крышку.

– Что? Он?.. – потрясение спросил Итим. Тарт склонился над телом Отбара:

– Да. – Когда он выпрямился, его лицо постарело на несколько лет. – Можно было догадаться по его словам, что он знал: это заклинание будет стоить ему жизни, – сказал Тарт, и голос его дрогнул. – Ну все, УХОДИМ.

– Через окна? – спросил Итим. В его глазах заблестели слезы, когда он оглянулся на призрачную фигуру, стоящую у гроба.

– Этот путь нам указал Отбар, – сурово сказал Тарт. – Доставайте веревки.

Воры скинули кожаные куртки. Элмара взяла каждую веревку, обмотанную вокруг их талий, за конец, а Итим и Гралкин стали крутиться вокруг себя. Затем Итим подхватил концы обеих размотанных веревок и связал их вместе.

Приблизившись к окну, оба вора осторожно огляделись: нет ли чего такого, что явно собирается напасть на них? На плече у Итима висел моток веревки, а Гралкин держал в руках один ее конец. Так они и подошли к окну.

Гралкин коснулся этим концом узорчатого кованого железа оконных ставней, а затем занавесей за ними. С той же осторожностью он проделал все то же самое рукой в перчатке. Ничего не произошло.

Окна были прикрыты овальными экранами, разрисованными летающими драконами, чародеями, стоящими на вершинах скал, и парящими пегасами. Пожав плечами, Гралкин открыл ближайший к нему ставень. Тот Медленно повернулся на петлях и чуть скрипнул, как бы протестуя, и только. Со всеми предосторожностями вор раздвинул мечом занавеси и обнаружил за ними пузырчатое стекло, сквозь которое виднелось небо и пустынные окрестности. Гралкин осторожно попробовал открыть мечом окно, осматриваясь вокруг насчет Ловушек. Немного погодя он сказал:

– Они не предназначены для того, чтобы их открывали. Стекло вставлено намертво.

– Тогда разбей его, – отозвался Итим.

Гралкин размахнулся и со всей силы рубанул мечом по окну. Стекло разлетелось вдребезги, на пол звенящим дождем посыпались осколки.

Вдруг на месте стекла замерцали пятнышки света. Они закручивались в спираль, сначала медленно... потом все быстрее и быстрее...

Элмару внезапно охватила тревога.

– Назад! – закричала она. – Уходите оттуда!

Ее слова не успели долететь до них. С яркой вспышкой сработало заклинание. Ужасная сила подхватила обоих воров и веревку и потащила наружу через разбитое окно. Их руки и ноги бились о стены так, словно люди были тряпичными куклами. Итим только успел отчаянно закричать протяжным, проникающим в самое сердце криком... Крик затих вдали, тело ударилось о скалы...

Судорожно втянув воздух, Тарт дернул головой и повернулся к юной волшебнице:

– Теперь нас осталось только двое. – Он кивнул в сторону книги, привязанной к Элмаре. – Может, в ней есть то, что поможет нам?

– Магия Ондила запечатала ее. Мне бы не хотелось разбивать его заклинания здесь – в его же собственной башне. Во всяком случае пока действует жертва От-бара. – Элмара взглянула на безвольную, неподвижную тень, удерживающую гроб закрытым... и заметила, что призрак жреца мерцает по краям, почти совсем исчезнув. Она указала в его сторону. – Даже сейчас мертвец пытается выбраться из гроба.

Тарт взглянул на мерцающие руки призрака:

– Сколько у нас времени? Элмара пожала плечами:

– Если бы я знала, то была бы Ондилом. Тарт взмахнул мечом:

– Не шути так! Откуда мне знать, что ты не стала рабой Ондила по какому-нибудь его заклинанию.

Пристально посмотрев на него, Элмара медленно кивнула:

– В твоих словах есть доля правды.

Тарт прищурился и, не сводя с нее глаз, вытащил кинжал. Повернувшись, он метнул его прямо в проход, где умер Тарп. Кинжал пролетел в коридорчик и исчез, совершенно неразличимый среди целого вихря других кинжалов, со вспышкой появившихся в пустом до того пространстве.

– Колдовство продолжается, – мрачно отметил Тарт. – Может, серьезно попробовать подкоп?

Элмара задумалась:

– Ондил слишком силен. С его магией можно справиться, только уничтожив его самого.

– Итак, значит, впереди бой с мертвецом, – угрюмо заключил Тарт.

– Вот именно, – согласилась Элмара, – и надо приготовить тебя к этой битве.

– Что такое? – Вскинув бровь, Тарт поднял меч, когда волшебница шагнула к нему.

Элмара со вздохом остановилась.

– Я все еще могу летать,– спокойно объяснила она. – В воздухе башню удерживает магия Ондила. И тебе понадобится умение летать, на случай если мы убьем его... иначе ты просто рухнешь на землю вместе с башней и разобьешься.

Тарт проглотил подступивший к горлу ком и положил меч на плечо.

– Ладно, колдуй, – сказал он.

Как только Элмара закончила свое колдовство, позади нее вспыхнуло сияние.

Она обернулась, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как исчез призрак Отбара, а вместе с ним и крышка, которую он удерживал закрытой. Эл снова вздохнула.

– Ондил нашел выход, – пробормотала Элмара и вдруг кивнула, словно отвечая на вопрос, который был слышен только ей. Руки девушки заметались в воздухе, сплетая заклинание.

Тарт нерешительно посмотрел на нее и, держа наготове обнаженный меч, шагнул вперед. Внутри каменного саркофага лежал простой темный деревянный гроб, совсем новый с виду, а на нем – три маленькие толстые книги.

– Не трогай их, – резко одернула его Элмара, – если ты не готов поцеловать мертвеца!

Воин отступил на шаг, но меч не опустил.

– Сомневаюсь, что я вообще когда-нибудь буду готов к такому, – сдержанно заметил он. – А ты?

– Чему быть – того не миновать, – кратко ответила волшебница. – Отойди-ка подальше, вон к той стене.

Не дожидаясь, выполнит ли он ее указание, Эл подошла к каменному саркофагу и решительно возложила одну руку на книгу с заклинаниями.

Крышка с деревянного гроба исчезла. С нечеловеческой быстротой нечто высокое и худое, облаченное в длинное одеяние, выпрыгнуло из гроба, расшвыривая во все стороны книги.

Ледяные костлявые руки мертвеца вцепились в Эл-мару, не отпуская живую плоть.

Но вместо того чтобы вырываться, Элмара, наоборот, подалась вперед и, натянуто улыбнувшись в сморщенное лицо Ондила, произнесла последнее слово своего заклинания. Мертвец обнаружил, что в его объятиях только пустой воздух, а в следующее мгновение потолок комнаты обрушился на него, похоронив под собой гроб.

Волшебница появилась рядом с Тартом, который, не спуская глаз с гроба, стоял прижавшись к стене. Пыль и грохот окатили их обоих. Элмара, растирая онемевшие запястья, спокойно наблюдала, как камни центральной части потолка бурным потоком стали подниматься вверх – туда, откуда упали. Тарт посмотрел на девушку, потом на каменный гроб, потом опять на нее. На его лице читался благоговейный страх, но также – впервые за долгое время – и надежда.

Когда все камни вернулись на свое место, нечто смутное отделилось от саркофага. Покачиваясь, оно постояло перед Элмарой и Тартом, затем медленно подняло руку с торчащими осколками костей. Его череп почти снесло, но челюсть осталась. Она что-то прошамкала, и мертвец с видимым усилием указал на них. Холодный свет вспыхнул в сохранившейся глазной впадине. Неровный край черепа без верха слегка изменился, когда мертвец взглянул на Тарта. Элмара тут же прошептала какое-то слово, и потолок снова обрушился вниз.

Когда камни опять поднялись на свое место, ничто больше не восстало из каменного саркофага. Элмара осторожно приблизилась к открытому гробу и заглянула в него.

На дне, посреди обрывков некогда изысканной одежды, лежали рассыпавшиеся в прах и раздробленные кости и три книги. Несколько костей зашевелились. Сломанная рука неуверенно поднялась вверх и указала на Элмару, которая тут же хладнокровно схватила ее и вытащила наружу.

Бросив старающуюся ухватить ее руку на пол, девушка несколько раз наступила на нее, пока не растоптала все кости. Затем Эл снова заглянула в гроб в поисках неупокоившихся останков. Еще дважды вытаскивала она кости и растаптывала их. Тарт даже рассмеялся при виде ее «танцев» на костях.

Элмара покачала головой и, наклонившись к гробу, коснулась книг, бормоча слова последнего заклинания. Книги бесшумно исчезли.

Смех Тарта резко оборвался. Обернувшись, Элмара увидела, как в комнате появился человек в длинном одеянии. Он возник из дымки, дрожавшей над каким-то искореженным предметом, валявшимся на полу... шлемом Тарпа.

Усмешка пришельца не предвещала ничего хорошего. Он повернулся к Элмаре, и она прямо застыла на месте, узнав лицо, навечно отпечатавшееся в ее памяти. Это же тот самый Верховный Чародей на драконе, что сжег Хелдон!

– Да-да, Элмара... или мне следует называть тебя Эльминстером Омаром, принцем Аталантара? С самого начала Тарп был моим шпионом среди Храбрых Клинков. Ты оказался весьма полезным, обнаружив всякие ловушки. В башне много золота. Да, Верховные Чародеи особенно благодарят тебя за золото... знаешь, его ведь всегда не хватает. – Его усмешка стала шире, когда Тарт метнул в него кинжал. Пролетев чародея насквозь, клинок ударился о стену.

В следующее мгновение по комнате пронесся вихрь пламени. Объятое огнем тело Тарта Маермира, предводителя Храбрых Клинков, налетело на стену, и Элмара услышала, как хрустнула шея воина. Верховный Чародей презрительно взглянул на горящее тело и глумливо улыбнулся:

– Ты же не думаешь, что я настолько глуп, что лично явлюсь сюда? Ведь не думаешь? То-то же...

Прищурившись, Элмара произнесла одно-единственное слово. До ее ушей донесся звук, словно человеческое тело со всего размаху глухо ударилось о стену. Изображение Верховного Чародея исчезло.

Однако он тут же снова появился рядом с ней, но уже сидящим тяжело привалившись к стене. Чародей холодно посмотрел снизу вверх на Элмару, которая, запинаясь, произносила более сильное заклинание, и сказал:

– Спасибо, что уничтожила Ондила. С удовольствием добавлю его магию к своей. Так что я в долгу перед тобой, маленькая колдунья... и поэтому считаю своей обязанностью раз и навсегда освободить всех нас от твоих надоедливых нападок!

Только один раз сверкнуло кольцо на его пальце, и мир взорвался пламенем. Руки девушки все еще слабо двигались, сплетая теперь бесполезный узор разорванного заклинания, а Элмара уже почувствовала, как ее затягивает в разбитое окно, через которое перед этим исчезли оба вора. Трескучие языки пламени лизали ее, подбираясь все ближе и ближе. Взревев от боли, Эл изгибалась и сопротивлялась, сколько было возможно, а затем положилась на силу летучего заклинания, которое все еще действовало. Похоже, книга, привязанная к ее животу, отражала пламя, но уши были полны пепла от горящих волос.

Внизу лежали разбившиеся тела Гралкина и Итима и огромное выжженное пространство, где местами все еще поднимался дымок от каких-то бесформенных обгоревших глыб – все, что Ундарл оставил от самого младшего из Клинков и лошадей, которых тот охранял. Буквально в футе над ними Элмара, преодолев себя, воспарила над землей. Ее почерневшая одежда дымилась. Девушка плакала, когда летела, но не оттого, что болели ожоги...


* * * * *

В маленькой утлой лодочке плыли мужчина и женщина. Сидя на корме, седой старик направлял лодку сквозь густой на закате туман.

Пристально разглядывая молодую горбоносую женщину, стоявшую на носу лодки, он тихо спросил:

– Молодая госпожа направляется на поклонение?

Элмара кивнула. Временами вокруг большого свертка, который она держала, прижав обеими руками к груди, вспыхивали пятнышки света. Старик отвел взгляд и задумчиво сплюнул в воду.

– Будь осторожна, девочка, – сказал он, перестав на время грести. – Не так уж много народу направляется к святилищу, но еще меньше возвращаются на следующее утро к пристани. Некоторых мы и вообще не находим, а кого-то только в виде груды пепла или искореженных костей... а бывает, что люди слепнут или лепечут всякую бессмыслицу с рассвета до заката.

Девушка обернулась и с отсутствующим выражением посмотрела на него. Затем она с безразличным видом пожала плечами и сказала:

– Я просто делаю то, что должна сделать. Мне так велено. – И, снова глядя в туман перед собой, тихо добавила: – Как, похоже, слишком часто делает каждый из нас.

Старик в свою очередь пожал плечами. Вдали, в тумане, замаячил темный безмолвный остров – Танец Мистры.

Он становился все больше и больше, по мере того как люди в лодке приближались к нему. Старик немного развернул свое суденышко и, когда корма тихонько шаркнула о старую каменную пристань, сказал:

– Танец Мистры, молодая госпожа. Святилище, которое ты ищешь, находится на вершине холма, спрятавшегося за тем, что перед нами. Как мы договорились, я вернусь за тобой. Может, Мистра и улыбнется тебе.

Элмара поклонилась лодочнику и сошла на пристань. Проходя мимо старика, она оставила в его руке четыре золотые монеты. Молчаливый лодочник сидел неподвижно, провожая взглядом девушку, которая решительно поднималась по холму. Великолепие заката угасло, и багровый сумрак стремительно надвигался на ясное небо над Фэйруном.

Только когда Элмара скрылась за перевалом, лодочник зашевелился. Отвернувшись, он с силой налег на весло. Лодка отчалила от пристани, и морщинистое лицо старика прорезала неприятная усмешка.

Она становилась все шире и шире, пока верхняя часть лица не соскользнула вниз, как гнилая каша. Сквозь стекающую плоть, капающую на дно лодки со слишком острого подбородка, показались клыки. Возникшее жуткое чешуйчатое лицо ухмыльнулось и прошипело:

– Сделано, господин. – Гарадик знал, что Илхундил наблюдает за ним.


* * * * *

Элмара остановилась перед алтарем – плоским темным камнем на вершине холма. Мимо нее с легким вздохом пронесся ветерок. Эл погрузилась в молитву Мистре, и, казалось, на мгновение-другое ветер утих. Закончив молиться, она развернула Книгу Заклинаний Ондила, все еще запечатанную блестящей металлической лентой. Девушка с благоговением положила книгу на холодный камень.

– О, Святая Госпожа, Повелительница Таинственного, прошу тебя, прими мой дар, – тихо проговорила Элмара, не уверенная в том, какие слова ей точно следовало сказать. В ожидании она поглядела на алтарь, готовая простоять здесь, если понадобится, всю ночь.

Вдруг по телу у нее побежали мурашки. Из камня появились две призрачные женские руки с длинными пальцами. Схватив книгу, они начали погружаться обратно. Книга ослепительно засияла, и раздался высокий, чистый, мелодичный звук.

Элмара заморгала, прикрывая глаза рукой. Когда же она снова смогла видеть, руки и книга исчезли. Только легкий ветерок проносился над пустой каменной плитой, совсем как недавно, когда она только пришла сюда.

Долго стояла перед алтарем юная служительница, чувствуя себя странно опустошенной, усталой и... умиротворенной. У нее еще будет время до утра найти дорогу обратно... а сейчас она была довольна тем, что просто стояла. И вспоминала.

Жителей Хелдона и разбойников в ущелье перед входом в Замок, лежащих в переулке друзей из Бархатных Ручек, Храбрых Клинков... как много мертвых! Они все ушли, чтобы встретиться с богами, и снова она осталась совсем одна...

Блуждая в воспоминаниях, Элмара не сразу заметила сияние, появившееся на склоне холма за алтарем. Оно исходило от стройной, очень высокой, величественной женщины, облаченной в красивые одежды... Ее глаза походили на темные омуты. Улыбнувшись, она подняла руку и поманила девушку. Женщина повернулась и по воздуху пошла прочь к подножию холма. Элмара тут же последовала за ней навстречу порывам поднявшегося ветра, затем обогнула еще один холм и так далее, и так далее. Они вышли на покрытый галькой берег на противоположном конце острова. Сияющая фигура впереди продолжала идти прямо в бушующие волны – но нет, она шла над волнами!

Пристально поглядев на край воды, Элмара помедлила. Там, где Мистра прошла над водой, оставалась светящаяся дорожка, которую не разрушали даже набегавшие волны. Все дальше и дальше уходила богиня, шествуя по морю.

Элмара осторожно вступила в прибой и обнаружила, что ее сапоги остаются сухими. Ее окутывал легкий туман, но ноги не погружались в воду... она шла по волнам! Приободренная, Эл прибавила шаг, стараясь нагнать уходящую Мистру.

Так они шли в открытое море. Остров остался далеко позади. Навстречу им дул холодный, колючий ветер, гнавший к берегу волны. Элмара шла быстро, насколько хватало дыхания, не осмеливаясь бежать над разбушевавшейся водой... Но расстояние между ней и сияющей фигурой впереди не уменьшалось.

Эл только собралась спросить, куда они так спешат, как прямо у нее над ухом раздался равнодушный голос:

– Ты проиграла мне.

Сияющая женщина впереди потускнела и растаяла над темными волнами. Теперь Элмара действительно пустилась бежать, но светящаяся тропинка перед ней становилась все темнее и темнее, пока не исчезла совсем – вместе с призрачной фигурой. Эл вдруг обнаружила, что не может идти по воде, но погружается в ледяную пучину.

Сопротивляясь, она вынырнула, наглотавшись холодной воды, и стала с силой бить руками, стараясь удержаться на поверхности... Очередная волна ударила ей в лицо. Выплюнув воду, девушка развернулась к берегу, и следующая волна, подхватив, понесла ее с собой.

Назад к острову, который теперь только темным пятнышком виднелся среди бушующего мрачного моря. Эл была совсем одна, в ледяной воде, в ночи, далеко от суши...


* * * * *

Среди порывов ветра, воющего над вершиной холма, неожиданно появился небольшой вихрь искрящегося света. Из мерцающего облака выступила высокая фигура, облаченная в длинное темное одеяние.

Человек прошествовал к каменному алтарю, презрительно посмотрел на него и холодно произнес:

– Восстань!

Из камня перед ним послышался вздох и какая-то возня, и из алтаря начали просачиваться легкие струйки жемчужного света. Сильный ветер тут же относил их в сторону. Жемчужное сияние закружилось, уплотнилось и превратилось в полупрозрачную женщину с книгой в руках. Призрак протянул человеку в темном одеянии книгу, вокруг которой проскакивали крохотные молнии, и тот с довольным видом поспешно взял ее.

Призрачное лицо чуть приблизилось к нему. Умоляющий шепот прозвучал почти как плач:

– Ну а теперь-то ты разрешишь мне упокоиться, о Почти Всемогущий Чародей?

Илхундил кивнул.

– На некоторое время, – кратко ответил он. – Теперь – убирайся!

Призрачная тень покачивалась над камнем-алтарем. Снова зазвучал ее слабый голос:

– Кто эта юная волшебница и что ей суждено?

– Смерть ей суждена, и поэтому она ничто и ничем другим быть не может, – со злостью презрительно ответил Илхундил. – Убирайся!

Покойница застонала и нырнула обратно в камень. Последнее, что можно было увидеть перед тем, как она полностью исчезла, – это ее простертые к нему умоляющие руки.

Не обращая на них внимания, Илхундил взвесил в руке толстый том и снова презрительно усмехнулся в ветреную ночь, глядя на вершину третьего холма, где только одинокий валун остался от разбитого Истинного Алтаря Мистры. Если за все эти годы колдовства и безжалостного продвижения к своей цели он что-то и усвоил, так это то, что богиня Магии больше всего ценила магическое могущество. Именно поэтому-то гордо носил Илхундил титул Сумасшедшего Мага, которым люди шепотом наградили его за глаза. Скоро, очень скоро он станет самым могущественным Магистром всего Фэйруна, и его врагам уже некогда будет перешептываться и плести интриги против него.

Вдруг он неподвижно застыл, вглядываясь в ночь. На соседней вершине холма из разбитых камней возникло голубое пламя. Оно мерцало, разгораясь все ярче и ярче...

У Илхундила пересохло во рту. На той вершине стояла высокая женщина – в два раза выше, чем он, – и смотрела в его сторону. Величественная госпожа из голубого пламени. Спокойный взгляд ее темных глаз коснулся его.

Внезапно волна ледяного страха окатила чародея. Илхундил поспешно забормотал и начертал в воздухе знак. Мерцающий свет окутал его, унося прочь...


* * * * *

Элмара застонала и, закашлявшись, открыла глаза. Над Фэйруном снова занимался рассвет.

Эл лежала наполовину в воде на песчаной отмели. Неутомимые волны прибоя разбивались о берег. Пенистые струйки сбегали мимо нее по песку обратно в море. Некоторое время Элмара наблюдала за ними, чувствуя себя разбитой и больной, затем, пытаясь подняться, встала на четвереньки... Похоже, она цела и невредима, только немного кружится голова.

На берегу никого не было. Девушка поежилась от налетевшего прибрежного ветерка. Она была совсем голая, на шее привычно висел Меч Льва. Элмара вздохнула и, пошатываясь, поднялась на ноги. Нигде не было видно ни домов, ни пристани, ни изгородей... только высокие деревья, скалы и островки травы, старые пни и кусты – там, где заканчивалась прибрежная полоса. Сделав шаг вперед, Эл вдруг замерла. На песке перед ней кто-то написал одно-единственное слово: «АТАЛАНТАР».

Посмотрев на слово на песке, Элмара перевела взгляд на свои голые ноги и снова поежилась. Откашлявшись, она покачала головой и, приободрившаяся, вышла из воды прямо навстречу восходящему солнцу.


* * * * *

В самых глубинах Замка Волшебства, где день и ночь сияют охранные заклинания, в тайной комнате некто устроился почитать.

– Гарадик, – безучастно позвал он, отпив из кубка. Покрытое чешуей чудовище, неохотно покинув тень, с опаской открыло Книгу Заклинаний Ондила, лежавшую на специальном столике в дальнем конце комнаты. Вокруг плотной завесой висели неусыпные защитные заклинания, но угроза ни мгновенной, ни медленной смерти не возникла. Открытая страница была пуста.

– Перенеси ее сюда, – последовал равнодушный приказ.

Когда столик с книгой оказался перед высоким мягким креслом, Илхундил отставил кубок с изумрудным вином и махнул своему чешуйчатому слуге отойти в сторону. Следующую страницу он перевернул сам.

Она была такой же пустой, как и предыдущая. Он перевернул ее обратно. То же самое повторилось и со следующей... Маг судорожно листал страницу за страницей... Все они были пусты! Лицо Илхундила застыло, вокруг глаз появились недовольные морщинки.

Чародей что-то сказал, и в комнате померк свет. Пол резко засветился, и одна из плит с грохотом отъехала в сторону. Тут же из невидимых глубин внизу поднялось любопытное щупальце. Оно нежно, почти ласкающе, коснулось книги, обвило ее и, разочарованно отпустив, скрылось обратно. Значит, ни тайнописи, ни порталов, ни связей с другими пространствами или другими волшебными книгами нет. Книга просто была пуста. Нахлынувшая волна ярости захлестнула Илхундила. Охваченный черной злобой, чародей вскочил с кресла и понесся через анфиладу комнат. При его приближении двери сами собой открывались, а занавеси – раздвигались. Пролетев ползамка, Илхундил остановился в совершенно пустой маленькой комнатке с большим искрящимся хрустальным шаром, стоявшим на черной подставке в окружении многих светильников. Чародей уставился в глубины шара, в котором замерцало пламя, вызванное к жизни его злобой. Илхундил всматривался в шар, и пламя медленно разгоралось. Его языки уже касались изогнутых стенок. Вдруг Сумасшедший Маг закричал:

– Я сокрушу ее кости! Если она утонула, я воскрешу ее и заставлю молить о пощаде, а затем раздавлю, как скорлупу яйца! Никому не позволено обманывать Илхундила! Никому!

Он позвал своего чешуйчатого слугу, прятавшегося в спасительной тени на другом конце замка. Гарадик поспешно предстал перед ним.

Не отрывая взгляда от хрустального шара, Илхундил силился вызвать в памяти образ горбоносой девушки. Огонь, меняясь, вспыхивал. Чародей собирал силу, чтобы своей волей, как мечом, обрубить ей ноги до колен, и заставить ее кричать, и корчиться от боли, пока не придет он, Илхундил... Тогда она узнает, что такое настоящая боль. Но когда в хрустальном шаре появилось изображение, на Илхундила смотрело совсем не то лицо, которое он ожидал увидеть. От изумления Сумасшедший Маг даже открыл рот.

Морщинистое лицо с бородкой, на котором отсутствовало привычное выражение легкой заинтересованности, спокойно улыбнулось чародею и, кивнув, поприветствовало:

– Добрый день, Илхундил, я так понимаю, ты занят с новой книгой заклинаний.

Илхундил плюнул Магистру в лицо. Коснувшись хрустального шара, плевок зашипел и задымился.

– Страницы пустые, и тебе об этом известно! Магистр снова улыбнулся, на этот раз сдержаннее:

– Да... но юная волшебница, которая предложила эту книгу в дар Мистре, об этом не знает. Ты же сам велел ей не заглядывать внутрь, и она повиновалась тебе. Такой честности и точности исполнения повеления еще поискать в этом мире сегодня, так ведь, Илхундил?

Зарычав, Сумасшедший Маг Калишара швырнул заклинание в хрустальный шар. Мир внутри шара вспыхнул и содрогнулся. На щеках Илхундила заплясали яркие отблески. Но Магистр только улыбнулся еще чуть более сдержанно. И тут заклинание Сумасшедшего Мага вернулось к нему обратно, вырвавшись из хрустального шара, и заметалось по комнате. Гарадик поспешно отступил, чтобы оно не обрушилось на него с полной силой, и отделался лишь тем, что его беспомощно бросало от стены к стене.

– Норов, Илхундил, – это слабое место многих глупых, начинающих чародеев, – все с тем же спокойствием сказал Магистр.

Яростный вопль Илхундила эхом разнесся по комнате. В его глазах ясно читалось желание убивать. Он злобно швырнул огненный шар в своего слугу, еще не оправившегося от предыдущей трепки.


* * * * *

Менестрель пел в тускло освещенной общей комнате постоялого двора «Рог единорога», когда туда устало вошла молодая горбоносая женщина. Двор стоял среди ферм, где разводили овец, довольно далеко к западу от Аталантара. Чтобы добраться до него, Элмара, голодная, шла весь день, выпив только немного воды из ручья.

Хозяин гостиницы слышал, как заурчало у нее в животе, когда она проходила мимо. Он дружелюбно поприветствовал ее:

– Стол и тушеных овощей прямо сейчас, добрая женщина? А потом можно и жаркое с бутылочкой вина добавить...

Девушка кивнула, и едва заметная улыбка чуть тронула ее губы.

– Стол в углу, где потише, потемнее и поменьше народу, если такой имеется.

Хозяин постоялого двора кивнул:

– Да у меня много таких... вот этот, или хоть тот... или вон тот.

На этот раз странница в самом деле улыбнулась и позволила провести себя к столу. Ее темная одежда была совсем поношенной. Даже трудно было определить, что на ней надето, но, судя по поведению, она получила образование и не принадлежала к низкому сословию. Хозяин гостиницы не стал спрашивать деньги вперед, но его удивило, когда худощавая девушка, со вздохом облегчения сняв сапоги, бросила ему через стол золотую монету.

– Скажешь, когда придет время добавить, – пробормотала она, и хозяин со счастливым видом заверил ее, что все будет исполнено.


* * * * *

Крепкое рубиново-красное вино было хорошее, жаркое – отличное, а пение – приятное. Плиты каменного пола холодили ноги, поэтому Элмара снова натянула сапоги, завернулась в плащ и, привалившись к стене, задула единственный светильник – плошку на столе.

Окутанная полумраком, она расслабилась, слушая, как менестрель поет о драконихах и храбрых женщинах-рыцарях, спасающих закованных в цепи юношей, которых собираются принести в жертву этим драконихам. Хорошо, добравшись до границ Аталантара, сытой сидеть в тепле, даже если завтрашний день сулит опасность и смерть.

И тем не менее надо поторапливаться: именно этого ждет от нее Мистра.

Сладкий голос менестреля стал громче, заставив Эл-мару оторваться от раздумий о том, что Мистра разочаровалась в ней. Подавшись вперед, девушка внимательно прислушалась к словам. Эту балладу Элмара никогда прежде не слышала. В хвалебной песне королю Утграелу Аталантарскому, ее венценосному дедушке, которого она никогда не видела, звучали теплые слова уважения. Эл почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Вдруг мелодичный голос изменился, стал грубее и в конце концов превратился в хриплое карканье. Взглянув из тени в сторону очага, около которого сидел менестрель, Элмара напряглась.

Сидя на стуле, певец хватался руками за горло и бился в конвульсиях, в его глазах застыл ужас. Вытаращив глаза, он неотрывно смотрел на человека, который, поднявшись со своего места за соседним столом, протянул к нему руку. На столе, из-за которого он встал, возвышался настоящий лес опустошенных бутылок, кубков и мехов, вокруг него сидели надменные, одетые в длинные богатые одеяния люди, насмехавшиеся сейчас над менестрелем. Элмара заметила у них на поясах не только кинжалы, но и жезлы... чародеи.

– Что вы делаете? – одернул их толстый купец от другого стола.

Чародей медленно сжимал горло менестреля. Обернувшись, он ответил купцу:

– Мы не желаем, чтобы в Аталантаре упоминали имя этого покойника.

– Но вы не в Аталантаре! – раздался голос из-за другого стола. Менестрель захрипел и беспомощно задергался.

Пожав плечами, чародей равнодушным взглядом обвел комнату:

– Мы – Верховные Чародеи Аталантара. Скоро и эта земля станет частью нашего королевства. – В его голосе прозвучало безразличие.

Элмара заметила, как хозяин постоялого двора, вынырнувший из кухни с дымящимся блюдом у плеча, потрясенно остановился, услышав эти слова.

Чародей вкрадчиво улыбнулся, обводя взглядом всех присутствующих:

– Ну что, имеется ли среди вас такой дурак, который попробует остановить меня?

– Имеется, – ответила Элмара из своего угла, оторвавшись от заклинания, которое сплетала все это время. Ее руки уже снова двигались, когда она отошла в сторону в еще более глубокий полумрак. Верховные Чародеи, сидя вокруг своего стола, вглядывались в темноту, пытаясь рассмотреть, кто с ними говорит. Эл подозревала, что на самом деле они были всего лишь учениками, не обладающими какой-либо реальной силой, и здесь оказались сопровождая караван купцов или выполняя другую мелкую работу. Закончив заклинание, Эл решительно вышла вперед и обратилась к стоящему чародею:

– Тот, кто владеет могущественной магией, никогда не должен использовать ее во вред тому, кто таковой не владеет. Согласен ли ты?

– Ошибаешься,– усмехнулся чародей, поднимая руку, чтобы бросить в нее заклинание.

Вздохнув, Элмара указала на него пальцем. Не окончив заклинание, чародей дернулся и схватился за горло.

– Это твое собственное заклинание,– вежливо улыбнувшись, пояснила Элмара хрипящему и задыхающемуся чародею.– Похоже, что весьма сильное... так, значит, я ошибаюсь.

Ее слова вызвали яростный рев, вырвавшийся из шести глоток. Хватаясь за жезлы, разодетые чародеи вскочили со своих мест, в спешке опрокидывая бутыли и кубки. Во все стороны полетели осколки разбитой посуды. Снова улыбнувшись, Элмара произнесла слово, и приготовленное ею заклинание сработало.

Рассерженно запорхали жезлы и руки, выплевывались слова и извлекались странные предметы, – шестеро чародеев обрушили на своего одинокого врага уничтожающую магию.

И ничего не произошло.

Элмара спокойно объявила во всеуслышание:

– На некоторое время я сделала так, что эти люди не могут воспользоваться своей магией. С удовольствием померилась бы с ними волшебной силой, но не хочется причинять вред этому милому заведению. Хотите ли что-нибудь спросить у них?..

Все потрясенно молчали. Но вот мужчины, отодвигая стулья, потянулись за кинжалами, а Верховные Чародеи бросились к двери. Вернее, попытались убежать. Непочтительные ноги ставили подножки этим горе-колдунам, не привыкшим смотреть, куда ступают, а энергичные кулаки сбивали с ног их, не привыкших сражаться способом более простым, чем метание огненных шаров. Кинжал одного чародея ударил какого-то торговца по лицу, и тот, взревев, выхватил нож и использовал его по назначению.

Чародей с шумом упал на пол, переворачивая стулья. В комнате снова воцарилась тишина. Только одного Верховного Чародея убили, остальные просто лежали без чувств посреди перевернутых столов и стульев.

Хозяин гостиницы первым сказал то, о чем подумали все присутствовавшие:

– Расправиться-то с ними было слишком легко, но кто из нас останется в живых, когда сюда заявятся их друзья-чародеи, чтобы отомстить нам?

– Да уж... они превратят нас в слизняков и растопчут!

– Они разнесут постоялый двор и сожгут его и нас вместе с ним!

– Может, оно и так, – сказала Элмара, – но только если кто-нибудь проболтается.

Спокойно подняв руки, она произнесла заклинание и неторопливо обошла комнату, прикасаясь к каждому чародею. Люди поспешно отступали, давая ей дорогу. Их было нетрудно понять: они считали, если рядом чародей, то быть большой беде.

Управившись, Эл пробормотала заклинание, и на месте бесчувственных тел оказались семь камней. Волшебница взмахнула рукой, и камни исчезли, оставив после себя только маленькие темные лужицы крови.

Торговец, стоявший ближе всех к Элмаре, повернулся к ней:

– Ты обратила их в камни?

– Да, – ответила она с улыбкой. – Видишь, и из камней можно пустить кровь?

Раздалось несколько неуверенных смешков. Повернувшись к менестрелю, девушка спросила:

– Ну как ты? Сможешь петь?

Тот неуверенно кивнул, потом спросил:

– Но зачем?

– Если будешь петь, мне бы хотелось услышать окончание баллады о короле Утграеле.

Менестрель поклонился:

– С удовольствием, госпожа?..

– Элмара,– представилась она ему,– Элмара Омар... наследница Элтрина из Хелдона.

Менестрель взглянул на нее так, словно у Элмары было три головы и на каждой – по короне.

– Прошло уже девять зим, как от Хелдона осталось одно пепелище.

Эл не ответила, и менестрель с любопытством спросил:

– Можно ли узнать, куда ты отослала эти камни?

Элмара пожала плечами:

– Довольно далеко от берега острова Танца Мистры, туда, где уже глубоко. Когда мое заклинание прекратится, они снова станут людьми, и, чтобы остаться в живых, им придется всплыть на поверхность. Надеюсь, у них сильные легкие.

При этих словах в комнате снова воцарилось молчание. Менестрель, пытаясь поднять настроение, запел балладу об Оленьем Короле, но голос не слушался его. Когда он сорвался во второй раз, певец развел руками и попросил:

– Не могла бы ты, госпожа Элмара, подождать до утра?

– Конечно, – ответила Эл, присаживаясь около уже поставленного стола, за которым раньше сидели чародеи. – Как ты себя чувствуешь?

– Еще жив благодаря тебе, – тихо ответил менестрель. – Можно угостить тебя ужином?

– Если разрешишь мне купить нам вина, – ответила Элмара. И они оба рассмеялись.


* * * * *

Элмара отставила их третью пустую бутылку. Окинув ее мрачным взглядом, она спросила:

– Кто-нибудь из принцев еще жив? Менестрель пожал плечами:

– Ну, Белор, конечно, что ему сделается, хотя я слышал, он именует теперь себя «королем». О других я ничего не знаю, но, может, кто-нибудь еще и жив. Сейчас тяжелые времена: Верховные Чародеи правят в открытую, издают указы, словно все они короли. Единственная радость для нас – смотреть, как они грызутся между собой. Я не часто бываю в Аталантаре.

– Как же так?

Элмара смотрела на дно своего кубка. Предательская жидкость.

– В этой стране небезопасно находиться тем, кто открыто выступает против Верховных Чародеев. Это касается и менестрелей, чьи остроумные баллады могут прийтись не по вкусу чародеям и их приспешникам. – Менестрель задумчиво допил свой кубок. – Другие маги тоже не посещают теперь Аталантар. Зачем туда идти, если у тебя нет силы победить всех Верховных Чародеев? Если в Аталантаре появится могущественный маг, несомненно, Верховные Чародеи сочтут это угрозой своему правлению и все вместе поднимутся против него!

Элмара тихо рассмеялась:

– Значит, благоразумный маг не пойдет туда? Менестрель кивнул:

– Ни в коем случае. – Он прищурил глаза. – У тебя странный взгляд, госпожа... куда ты продолжишь свой путь завтра?

Элмара посмотрела на него. В глубине ее очень темных глаз полыхал огонь, а улыбка, которой волшебница одарила менестреля, была печальной.

– Конечно в Аталантар.

Глава Двенадцатая Трудный Выбор, но Легкая Гибель

Выбирать, какой дорогой идти в жизни, – роскошь, данная очень немногим в Фэйруне. Возможно, недостаток опыта – причина, по которой многие, кому действительно дается такой выбор, делают из него богомерзкую путаницу.

Галгарр Тормспур, Военачальник Мали. Мнение Воина

Год Голубого Щита


Первым признаком беды была безлюдная дорога. В другое время в этот утренний солнечный час дорога на Нартил была бы запружена скрипящими телегами, тянущими повозки ревущими быками, торговцами, шагающими рядом со своими мулами, странниками и работниками, сгибающимися под тяжестью ноши. Даже парочка гонцов попалась бы среди них. Вместо этого вся дорога была предоставлена в распоряжение одной Элмары. Поднявшись на последний холм, она увидела, что ее путь перегородили бревенчатые ворота. Сколько она жила в Хастарле, никогда никаких ворот на дорогах в Аталантар не существовало, иначе она слышала бы о них от усталых купцов, которые жаловались на всякие мелочи, досаждавшие им во время путешествия.

Стража, сидевшая развалясь на скамейках за воротами, вскочила на ноги, подхватывая алебарды. «Ну вот, опять наемники Аталантара, или я – Верховный Чародей»,– подумала Элмара. Вид у стражников был отвратительный. Похоже, им было скучно.

Эл поправила заплечный мешок, чтобы не так бросались в глаза всякие мелкие магические штучки, которые она переложила в руку, и с усталым видом подошла к воротам.

– Стой, женщина,– бесцеремонно обратился к ней начальник стражи. – Как тебя зовут и чем ты занимаешься?

Взглянув прямо в лицо офицеру, стоявшему за воротами, Элмара вежливо ответила:

– Первое тебя не касается, а что до второго – немного колдую.

Стражники отступили, их скуку как рукой сняло. Засверкав алебардами, они с угрожающим видом направились к одинокой путнице. Начальник стражи грозно сдвинул брови. Обычно при этом желающие пройти в ворота разворачивались и убегали, но женщина осталась стоять, где стояла.

– Чародеям, которые не служат нашему королю, вход воспрещен, – сказал начальник. Пока он говорил, стражники с оружием наперевес проворно огибали ворота с обоих концов, стараясь окружить Элмару.

Эл не обращала на них внимания.

– И что же это за король?

– Король Белор, разумеется, – огрызнулся офицер, и Элмара почувствовала, как холодное острие алебарды кольнуло ей спину.

– На колени, живо,– прорычал начальник стражи, – и жди, пока не появится наш местный Верховный Чародей. Он будет разбираться с тобой дальше: кто ты и что тебе здесь надо. И говори с ним попочтительнее, чем ты разговариваешь с нами.

Сдержанно улыбнувшись, Элмара подняла пустую руку и сделала едва заметное движение:

– Да-да, конечно.

Позади нее раздались судорожные вздохи. Острие больше не упиралось в спину. Побледневшие стражники, пошатываясь, с криком падали на колени: их рвало. Один попробовал идти, но ноги не слушались его, алебарда выпала из безвольно опущенных рук.

– Что... что ты делаешь? – сдерживая тошноту, пробормотал начальник стражи с искаженным от боли лицом. – Магия?..

– Чуть-чуть, чтобы вы почувствовали, каково человеку, когда в него тычут железом, – спокойно ответила молодая женщина. – Но если тебя это смущает...

Вдруг острая боль пронзила начальника стражи, и в тот же миг в воздухе перед ним что-то вспыхнуло. Опустив взгляд, он увидел сверкающий стальной клинок, торчавший из его живота. По мечу стекала темно-красная кровь. Судорожно хватая ртом воздух, он попытался зажать рану и унять боль... и вдруг клинок и боль исчезли.

Воин изумленно посмотрел на кожаные доспехи: на них не было ни царапины. Не веря собственным глазам, он медленно перевел взгляд на волшебницу, все так же приятно улыбавшуюся ему. Она подняла другую руку.

Побледнев, начальник стражи открыл рот, собираясь что-то сказать, но его челюсть задрожала. Он повернулся и быстро пошел прочь. В следующий миг за ним последовал весь отряд. Проводив их взглядом, Элмара снова чуть улыбнулась и продолжила свой путь, направляясь к гостинице.


* * * * *

Вывеска над дверью гласила: «Отдых у Миркил». Торговцы рассказали ей, что это лучшая и чуть ли не единственная гостиница в Нартиле. Общая комната внутри Элмаре понравилась. Взяв стул, она поставила его у дальней стены так, чтобы видеть всех входящих, затем заказала у полной хозяйки еду и поинтересовалась, не найдется ли у нее комнаты, где можно немного спокойно вздремнуть. Девушка протянула ей золотую монету.

Хозяйка вскинула брови, молча взяла деньги и указала на комнату, дверь которой запиралась на засов. Когда Элмара вернулась на свое место, мурлыча: «Защити меня от клинка!» – ее уже ждала еда – теплый хлеб, густо намазанный маслом, и тушеный кролик.

Эл почти справилась с вкусным обедом, когда входная дверь «Отдыха» распахнулась и в комнату ввалились стражники с обнаженными мечами. Вместе с ними вошел разгневанный человек в длинном серебристо-красном одеянии.

– Итак, Асмарта! – прорычал разодетый человек. – Кто эта бродяжка, которую ты здесь приютила? – Величественным кивком он указал на молодую женщину, сидящую за столом в углу комнаты. Хозяйка сердито взглянула на девушку, но Элмара спокойно продолжала обсасывать кроличью косточку, не обращая внимания на вошедших.

Сделав стражникам знак оставаться на месте, человек в длинном одеянии прошествовал к столу Элмары. Не сводя с них глаз, постояльцы спешили пересесть так, чтобы не попасться под руку и в то же время увидеть и услышать все, что можно.

– Что ты молчишь, девка?

Эл подняла глаза, но только для того, чтобы осмотреть еще одну косточку, затем отложила ее в сторону и выбрала другую.

– Зато ты слишком многословен, – спокойно сказала она и продолжила трапезу. За соседними столами захихикали, но тут же умолкли, когда человек в серебристо-красном одеянии, повернувшись на каблуках, окинул комнату холодным, пристальным взглядом.

– Мне доложили, ты величаешь себя чародеем, – надменно произнес он, обращаясь к сидящей девушке.

Элмара отложила в сторону еще одну косточку.

– Нет, я только сказала, что немного колдую, – ответила она, даже не удосужившись взглянуть на стоящего перед ней человека. Молчание затянулось. Эл успела обсосать следующую косточку, и стало ясно, что она не намерена продолжать разговор.

– Я с тобой разговариваю, девка!

– Да, я уже заметила, – согласилась Элмара. – Продолжай. – Она подхватила очередную косточку, но, решив, что на ней ничего не осталось, что можно было бы обглодать, отложила ее в сторону. – Принеси-ка еще пива, хозяюшка, – крикнула она, глядя мимо толпы стражников. Среди посетителей снова раздались одобрительные смешки.

– Разтан, – равнодушно сказал человек в длинном одеянии, – заколи эту зарвавшуюся шлюху.

Элмара зевнула и откинулась на спинку стула, подставляя свой сытый живот Разтану. Стальной клинок так легко вошел в тело, что солдат, потеряв равновесие, упал лицом в блюдо с кроличьими костями. В наступившей тишине все услышали, как острие меча царапнуло оштукатуренную стену позади молодой женщины. Элмара невозмутимо отставила тарелку, отодвинула блюдо в сторону и взяла зубочистку из оловянной подставки на столе.

– Магия, – плюнул один из стражников и ударил кинжалом горбоносую девушку прямо в лицо, но кровь не брызнула: кинжал свободно пронзил тело, словно воздух. Зрители затаили дыхание.

Губы человека в длинном одеянии скривились.

– Вижу, тебе известна защита от клинка,– заметил он. Элмара улыбнулась ему в ответ и, кивнув, крутанула пальцем. Направленные на нее обнаженные мечи изогнулись и, зашипев, превратились в серых змей. Объятые ужасом стражники увидели, как клыкастые головы повернулись, нацеливаясь на руки, держащие клинки! Как по команде, солдаты, побросав оружие, отпрыгнули назад. Один человек бросился к двери, и к его шагам присоединился громовой топот бегущих ног, когда остальные стражники последовали примеру своего товарища. Все оружие: мечи, кинжалы – с лязгом летело на пол.

Человек в длинном одеянии, побледнев, отступил назад.

– Мы еще поговорим,– надменно сказал он, но в его голосе прозвучала нотка неуверенности, – и когда мы...

Элмара подняла обе руки и начертала в воздухе замысловатый узор. Человек повернулся и поспешно направился к двери. На полпути он замер, покачиваясь, на одном месте, и зрители услышали, как чародей захрипел от страха и отчаяния. От усилий сделать хотя бы шаг у него на лбу выступил пот, но ничего не получалось. Поднявшись из-за стола, Элмара обошла застывшего человека, глядящего на нее испуганными глазами, и встала перед ним.

– Кто управляет в Нартиле? – спросила она. Человек неразборчиво зарычал на нее. Вскинув одну бровь, Элмара подняла руку.

– П-пощади, – выдохнул ее пленник.

– Верховным Чародеям нет пощады, – тихо сказала Эл. – Это я усвоила очень хорошо. – Она отвернулась. – Еще раз спрашиваю: кто управляет в Нартиле?

– Я... э-э, мы управляем Нартилом от имени короля Белора.

– Благодарствую, – вежливо сказала Элмара и пошла обратно к своему столу.

Магия исчезла, и человек в серебристо-красном одеянии чуть не упал. Сделав три стремительных шага в сторону двери, он резко обернулся и прорычал заклинание. В его руке сверкнул кинжал. Зрители затаили дыхание. Все брошенное оружие вместе с кинжалом чародея взлетело вверх и смертоносным стальным вихрем устремилось в спину Элмаре. Девушка, не оборачиваясь, тихонько произнесла всего одно слово. Ищущие ее жизни стальные острия развернулись и полетели обратно к пославшему их.

– Не-е-ет! – закричал чародей, хватаясь за ручку двери. – Что...

Смертоносный поток, достигнув цели, сбил его с ног и вынес в дверь. Упав, чародей дернулся и затих. У него на спине вырос сверкающий стальной лес из клинков.

Элмара взяла плащ и мешок.

– Видели? Верховные Чародеи быстро забывают добро. Им нельзя доверять. Это я тоже хорошо усвоила,– прибавила она и вышла на улицу.

Теснясь у окон, постояльцы глядели ей вслед. Элмара неторопливо шла по дороге, разглядывая витрины магазинов так, словно у нее были лишние монеты и желание потратить их. Вскоре из небольшого каменного укрепления нартилской башни раздался звук трубящего рога. В башенных воротах открылся проход, и послышался цокот копыт. Из ворот выехал старик в парадной мантии, одетой поверх лат, за ним – два облаченных в доспехи наемника с пиками. Элмара невозмутимо наблюдала, как кавалькада повернула в ее сторону. Не приметив у всадников арбалетов, девушка пожала плечами и направилась обратно к гостинице.

Улица быстро заполнялась любопытными горожанами.

– Кто ты, красавица? – спросил человек со шрамом на носу.

– Друг... Странствующая жрица Мистры, из Аталантара, – ответила Элмара.

– Из Верховных Чародеев? – недружелюбно поинтересовался другой.

– Или раньше была с ними? – предположила стоявшая рядом с ним женщина.

– Никогда не была, – ответила Элмара, поворачиваясь к толстой усталой горожанке в латаных юбках, поверх которых был подвязан фартук. Та стояла разинув рот, разглядывая девушку, словно говорящую рыбу. – Как дела в Нартиле, добрая женщина?

Застигнутая врасплох ее вопросом, горожанка замялась, не зная, что ответить, затем с горечью призналась:

– Плохо, милая: пришли эти аталантарские собаки и заняли нартилскую башню. С тех пор они, не спросясь, отбирают у нас еду и наших дочерей!

– Верно говорит! – послышались голоса из толпы.

– Что, очень жестокие? – спросила Элмара, махнув рукой в сторону башни.

Женщина пожала плечами:

– Да нет, не так чтобы очень, но уж больно... надменные. Эти молодые жеребцы слишком важничают и бесстыдно безобразничают, причиняя всем только вред... А вот побывали бы на моем месте, – или любой другой женщины! – так узнали бы, что такое семь дней в неделю мыть, стирать, убирать да штопать!

– Тише! – предупредил человек из толпы. Народ расступился, и трое всадников подъехали к Элмаре, спокойно поджидавшей их.

Девушка даже не пошевелилась, когда старик в пурпурной мантии, украшенной серебристыми цветами, натянув поводья, обратился к ней:

– Я – Онзибер, наместник Нартила. А кто ты, колдующая против законных стражников и чародеев этого королевства?

Элмара приветствовала его, вежливо кивнув:

– Я – та, которая предпочла бы видеть, что чародеи помогают народу, а не управляют им. Та, которая предпочла бы короля, чье правление принесет прочный мир стране, а людям – уверенность в завтрашнем дне и помощь, а не непомерные налоги, бесконечные раздоры и жестокость.

Неудивительно, что среди окружающих горожан раздался гул одобрения. Наместник беспокойно оглядел толпу, его лошадь переступала с ноги на ногу. Когда он снова заговорил, в его голосе прозвучала насмешка:

– Несбыточная мечта. Элмара склонила голову:

– И тем не менее. Кстати, не единственная. Старик поглядел на нее сверху вниз с высоты своего седла и спросил:

– А каковы же другие, юная мечтательница?

– О, всего лишь одна, – тихо ответила Элмара. – Месть. – Она вскинула руки, словно для заклинания. Побледнев, старик резко дернул поводья. Его лошадь, переходя на галоп, нервно помчалась прочь в сторону башни. Вслед ему в толпе заулюлюкали и закричали, но Элмара, не говоря ни слова, пошла обратно в гостиницу.

– Что она сказала? – спрашивал один человек, как раз когда она шагнула за порог.

Сидящая рядом с ним женщина, подавшись вперед, громко ответила ему:

– Разве ты не слышал? Месть.

Увидев Элмару, она замолчала. В комнате воцарилась напряженная тишина. Эл улыбнулась женщине и прошла к стойке.

– Ну что, пиво-то готово? – спокойно спросила она. Ей было приятно услышать, что по крайней мере хоть один человек у нее за спиной осмелился громко рассмеяться.


* * * * *

Сегодня у Бриоста был неудачный день. Он выскочил из своего великолепного приемного зала сразу, как ушел посыльный. Ученик, пытавшийся подслушивать с помощью только что отработанного заклинания, с виноватым видом замер у двери. Лицо его наставника почернело от злости.

– Иди учись бросать огненные шары, – набросился на него Бриост, – или вообще займись чем-нибудь. Меня вызывают по важному делу. Какая-то сумасшедшая странствующая колдунья безрассудно убила на постоялом дворе к западу от Нартила всех учеников Селдинора, а он, видите ли, «слишком занят», чтобы отомстить. Поэтому я собираюсь оторвать голову этой идиотке для пущей славы Верховных Чародеев!


* * * * *

Будившая Элмару рука была нежной, но настойчивой. Девушка проснулась в лучшей постели «Отдыха Миркил» и уставилась на склонившуюся над ней женщину, придерживавшую одной рукой накинутое на плечи одеяло, из-под которого виднелась рубашка.

– Милая, милая, проснись,– настойчиво шептала хозяйка гостиницы, нагнувшись в темноте над Эл,– тебе бы лучше уйти отсюда прямо сейчас, да поскорее, куда-нибудь в леса. Говорят, стражники скачут за тобой!

Элмара зевнула и, потянувшись, сказала:

– Спасибо, хозяюшка. Не найдется ли у тебя горячего сидра и немного мяса?

Пристально посмотрев на нее, хозяйка едва заметно улыбнулась и поспешно вышла из комнаты, только голые пятки засверкали в темноте.


* * * * *

В серых предрассветных сумерках дорога дрожала от грохота копыт. Шестьдесят конных рыцарей Аталантара, поблескивая лучшими боевыми доспехами, направлялись на запад на битву. Скакавший в середине отряда человек, на шлеме которого красовался плюмаж командующего, повернул голову к всаднику рядом с ним:

– Полагаю, ты расскажешь мне, маг, что за крайняя необходимость заставляет нас скакать уже полночи.

– Мы едем, чтобы отомстить, принц, – огрызнулся чародей Эт. – Этого достаточно или ты и дальше намерен подвергать сомнению мои приказы?

Обдумав услышанное, принц Гартос сказал:

– Нет, месть – это лучший повод для сражения. Впереди раздались крики, лошади замялись и зафыркали.

– Оставайтесь на дороге, будьте вы прокляты,– устало приказал Гартос, когда рыцари, толкая друг друга, сбились вокруг него в кучу, и отряд остановился. – Что там? – прокричал он.

– Ворота на дороге в Нартил, господин принц, и никакой охраны.

Властно взмахнув рукой, Гартос приказал всем готовиться к бою. Повинуясь, рыцари пришпорили коней и вскоре уже с грохотом неслись к Нартилу.

Покрытая мраком дорога была пуста. По обеим сторонам улицы в окнах домов и лавок не светилось ни огонька. Всадники в передних рядах чуть попридержали лошадей, тревожно вглядываясь в темноту перед собой. Городок казался сонным, но и до них долетали слухи, что иногда рыцарей сбивали с лошадей веревками, натянутыми поперек улицы. Веревок не было... и никто не пускал из-за угла стрелу... и вообще никто не бросал им никакого вызова. Если не...

Навстречу по улице брела одинокая, совсем молоденькая, худенькая женщина в поношенной одежде. В одной руке она держала кружку с горячим сидром. Женщина спокойно остановилась прямо у них на дороге и отхлебнула. Всадники перешли на шаг и загарцевали вокруг нее.

Элмара смотрела снизу вверх в суровые глаза воинов в великолепных доспехах. У облаченного в длинное одеяние человека с равнодушным взглядом оружия не было, но было понятно, что именно он верховодит отрядом.

– Доброго вам утра, – вежливо обратилась к ним девушка и снова сделала глоток. – Кто вы, прибывшие в полном вооружении в Нартил, когда честной народ еще спит?

– Я буду спрашивать, а ты будешь отвечать, и очень быстро, – огрызнулся один из воинов, разворачивая лошадь боком. Теперь он почти нависал над Элмарой. – Кто ты такая?

– Я – та, кто хочет увидеть, как надменные маги и жестокие наемники будут повергнуты, – ответила Эл, и при слове «повергнуты» ее заклинание начало действовать. Лучи мерцающего света вырвались из ее рук, поражая во всех направлениях. Там, где они касались металла доспехов или клинков, он с треском взрывался голубым пламенем, и люди как подкошенные падали с лошадей. Мир наполнился ярким светом и ржанием испуганных животных, которые, потеряв своих седоков, ускакали прочь. Перед Элмарой осталось всего два всадника. Их лица были мертвенно-бледными, вокруг них в воздухе витала поспешно сотканная завеса защитных заклинаний.

– Теперь моя очередь спрашивать, – сказала Элмара, сверкнув глазами. – Кто вы такие?

Воин медленно угрожающе обнажил меч, засиявший по всей длине магическими рунами.

– Принц Гартос Аталантарский, тот, кто убьет тебя, колдунья, еще до восхода солнца.

Пока всадник говорил, руки молчащего Верховного Чародея быстро двигались. Вдруг он вытаращил глаза: девушка исчезла. И тут его лошадь стала пятиться и оседать на задние ноги, не выдерживая навалившейся тяжести. Чародей хотел обернуться, но нос и рот ему зажала рука, другая с силой врезалась в горло.

Задыхаясь, Верховный Чародей Эт покачнулся в седле. Он почувствовал, как у него с пояса что-то сорвали. Темная земля, стремительно подскочив вверх, ударила его в висок. Королевства вихрем завертелись вокруг него, навсегда...

Не успел чародей долететь до земли, как Элмара уже соскочила с лошади. Гартос сообразил, куда магия перенесет ее, и, не теряя времени, обернулся. Зачарованный меч просвистел в воздухе над высоким седлом его спутника.

Неудачно приземлившись, Элмара отпрянула в сторону и взглянула на жезл, сорванный с пояса чародея. Ага, понятно. Грохот копыт приближался. Глядя на всадника, Элмара указала на него жезлом и в точности повторила слово, начертанное на рукояти. С шипением вырвались две переплетающиеся молнии, ударив прямо в лицо принцу Гартосу. Он запрокинул голову, зарычав от боли, и на всем скаку наугад рубанул мечом. Перекатившись, Элмара вскочила на ноги, снова указывая жезлом на человека в доспехах, и произнесла то же слово.

И опять молнии понеслись к своей цели. Закованные в металл руки задергались от боли. Меч воина, описав дугу, воткнулся в землю. Лошадь под ним поднялась на дыбы, а затем галопом понеслась прочь. Элмара видела, что сонные люди, стоя в дверях своих домов, наблюдают за схваткой. Бросив жезл на дорогу около ног, девушка направила руки на всадника и негромко проговорила несколько слов.

Принц упал, прокатился по земле и затих. Его лошадь убежала навстречу рассвету. Подняв жезл, Эл быстро огляделась и, не обнаружив других врагов, подошла к поверженному воину. Гартос лежал на спине. Его лицо потемнело от боли и ярости.

– У меня есть и другие вопросы, воин, – сказала Элмара. – Зачем наемники Аталантара прискакали в Нартил?

Не говоря ни слова, принц сердито зарычал на волшебницу. Вскинув одну бровь, Элмара подняла руки, всем своим видом давая понять, что сейчас она начнет колдовать.

Увидев, что ее пальцы задвигались, Гартос громко сказал:

– Ос-становись, мне приказали найти того, кто убил в «Роге единорога» каких-то мелких чародеев... это ты?

Элмара кивнула:

– Я победила их и отослала отсюда. Может, они все еще живы. Но как такое возможно, чтобы принцу приказывали?

Воин криво усмехнулся:

– Даже король делает то, что ему приказывают старшие из Верховных Чародеев. И это король сделал меня принцем.

– Зачем?

– Он доверяет мне... и нужно было сделать так, чтобы я командовал наемниками и никакой начинающий чародей не смог перебить мои приказы или из злобы убить меня.

– А кто этот чародей с тобой?

– Верховный Чародей Эт – моя сторожевая собака. Его приставили ко мне, чтобы я не сделал для Белора чего-нибудь такого, что причинило бы вред Верховным Чародеям.

– По твоим словам выходит, что Белор живет как заключенный.

– Так оно и есть, – просто ответил Гартос, но Элмара заметила, что его взгляд бегает по сторонам, словно он что-то ищет.

– Расскажи мне об этом чародее Эте, – сказала Элмара, приблизившись еще на шаг. Пусть лучше воин говорит, тогда у него не будет времени для нападения.

– Я мало знаю о нем. Верховные Чародеи не любят рассказывать о себе. Его называют Каменной Лапой. Когда Эт был совсем молодым, он убил какого-то темнокожего великана... но это все, что я знаю... Та-эрин!

Разлилось мерцающее магическое сияние. Элмара обернулась и увидела, что покрытый рунами меч острием вперед, сверкая, несется к ней.

Она отскочила в сторону. Воин прорычал:

– Оста! Индруу хатан халарл!

Клинок развернулся в воздухе и нацелился прямо на волшебницу. Элмара уронила жезл и в отчаянии закрылась руками. Обжигая пальцы, меч вонзился в нее. Предрассветное небо закружилось. Закричав, девушка пошатнулась и упала навзничь на землю. Из раны ключом забила кровь. Сильнейшая боль с шипением обволакивала Эл.

Было слышно, как равнодушно усмехнулся Гартос. Темная волна, накрывая, увлекала с собой. Собрав все силы, Элмара боролась, стараясь зацепиться хоть за что-нибудь... за что угодно... с последним вздохом она прошептала: «Мистра, помоги мне...»


* * * * *

Принц Гартос с трудом поднялся на ноги. Ему было плохо, от слабости тошнило. Он совсем не чувствовал ног... но они вроде повиновались. С ворчанием воин сделал несколько неуверенных шагов и сел, лязгнув доспехами. Нартил кружился вокруг него.

– Спокойно, – пробормотал он, тряся головой. – Спокойно, вот так вот...

Его люди лежали на дороге. Поблизости не было видно ни одной лошади.

– Таэрин, – проворчал принц. – Аглос! – Он протянул руку, и потемневший от крови меч, выскользнув из тела мертвой женщины, поплыл к нему. Неужели эта совсем молоденькая колдунья думала, что может бросить вызов Верховным Чародеям Аталантара? Нащупав ворот, он вытащил из-под него амулет и закрыл глаза. Принц пытался сосредоточиться на знакомом лице Верховного Чародея Итболтара.

Чужая рука уверенно отвела в сторону его руку. Гартос открыл глаза и уставился прямо в бледное, искаженное страхом и ненавистью лицо какой-то женщины. Асмарта ударила его кинжалом в горло и решительно провернула свое оружие. Кровь брызнула струей. Задыхаясь, принц Гартос судорожно хватал ртом воздух, пытаясь поднять меч. Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в темноту, были светящиеся руны, плясавшие, словно насмехаясь, у него перед глазами.


* * * * *

– Гартос проследит, чтобы колдунья умерла, – решительно сказал Бриост. Его рот медленно расплылся в усмешке. – А Эт проследит, чтобы Гартос сделал все как надо.

– Ты уверен, что Эт справится? – спросил Ундарл. Чародеи как один посмотрели на восседавшего во главе стола на высоком кресле королевского мага. Его огненно-красное кольцо замерцало внутренним светом.

Бриост задумчиво задал себе вопрос (кстати, уже не в первый раз): какая же сила дремлет в этом кольце?

– Эт не один раз доказал свое благоразумие... Во всяком случае, на такое задание у него хватит способностей.

– Я так понимаю, что это очередное испытание? – возбужденно спросил Галат.

– Правильно понимаешь, – сдержанно ответил Бриост. Ну почему на их советах всегда оказывается какой-нибудь восторженный щенок? Впредь на это время для таких, как Галат, надо находить какую-нибудь работу: например, научиться разворачивать свитки или надевать свое облачение задом наперед – да все, что угодно, только бы держать его подальше отсюда...

Галат восторженно подался вперед:

– А от него уже есть донесения?

Назарн Носитель Капюшона фыркнул и надменно взглянул через стол:

– Если каждый начинающий маг, которого мы посылаем на задание, пошлет донесение, то звон от отчетов будет стоять у нас в ушах весь день, а может, и всю ночь!

Облаченный в длинное черное одеяние, этот старик с немигающим взглядом и острым носом напоминал стервятника, поджидающего жертву, которая вот-вот должна появиться.

Ундарл кивнул:

– Я тоже против того, чтобы чародеи тратили магию на то, чтобы беспокоить своих товарищей всякой пустой болтовней. Донесение следует посылать только в том случае, если какое-то серьезное дело пошло не так... ну, например, если выяснится, что чужой маг шпионит в пользу другого королевства или ведет на нас захватническую армию.

Покраснев, Галат смущенно отвел взгляд от невозмутимого лица королевского мага. Он обводил взглядом стол, и некоторые Верховные Чародеи открыто усмехались в его сторону. Бриост беззастенчиво зевнул и, поправив свой изысканный темно-зеленый рукав, поудобнее устроился в кресле. Набиравший последнее время силу Аларашан тоже зевнул, и Галат с несчастным видом уперся взглядом в стол перед собой.

– Ты энергичен, Галат, и это делает тебе честь, – равнодушно прибавил Ундарл Укротитель Дракона. – Если Эт попросит нас о помощи или с ним что-нибудь случится, я назначу тебя на его место в Нартиле.

От гордости Галат вытянулся, прямо раздуваясь на глазах. Не один из Верховных Чародеев за столом зашипел от едва сдерживаемого злорадства. Глядя в потолок, Бриост молча спросил себя: интересно, а знает ли Галат, как открывается книга с заклинаниями?

Каменный свод у него над головой ничего не ответил... но чего было от него ждать. Почти столетие висел он над этим высоким залом в Аталгарде и научился быть молчаливым.


* * * * *

Обжигающая боль раздражала и грозилась унести прочь. В темной пустоте Эл угрюмо хваталась за лучик своей воли. Надо удержаться, чего бы ей это ни стоило...

Боль нахлынула, когда зачарованный меч шевельнулся, а затем плавно – о, еще бы не плавно, смазанный-то ее собственной кровью – выскользнул из зияющей раны. Ее внутренности не должны предстать Фэй-руну в таком виде. Горячая кровь хлестала навстречу солнцу... но Элмара ничего не могла поделать. Кровь никак не удавалось остановить. Ее руки чуть шевельнулись, когда она хотела зажать рану. Но свет и звуки вокруг меркли, внутри все холодело. Все глубже и глубже погружалась она в темную пустоту, словно насмехавшуюся над тем, что жизненная сила покидает ее... холодную как лед.

С трудом дыша, Элмара пыталась собрать всю силу воли. Перед глазами слабо, как огонек в ночи, замерцало знакомое белое сияние. Эл мысленно бросилась к нему и, прильнув, обхватила его. Так она и выплыла в светлую туманную дымку.

Боль немного ослабла. Элмаре казалось, что ее кто-то осторожно двигает, заботливо перекатывая с боку на бок... На миг появился страх, что эти движения могут оторвать от спасительного сияния и оно ускользнет из-под нее... Тогда Эл цеплялась волей за темную пустоту, пока белое сияние вновь не обволакивало ее.

Неясный звук – может быть, голос? – едва коснулся ее, словно эхо трубного гласа, прилетевшее откуда-то издалека. Эл не могла различить слова... если они вообще там были. Темная пустота вокруг сгущалась, и Элмара с еще большим ожесточением прильнула к своему белому сиянию. Оно разгорелось ярче, и Эл услышала, как где-то вдалеке тот голос удивленно вскрикнул и улетел прочь, неразборчиво бормоча в страхе, а может, в благоговении.

Она осталась совсем одна, мирно покачиваясь на светлых волнах... Вдруг прямо сверху, из жемчужного тумана, навстречу ей выплыло что-то знакомое. Огонь дракона! Яростное пламя захлестнуло улицу, так хорошо ей знакомую с детства. Элмара хотела закричать и не смогла.

Принц Элтрин стоял в дымке горящего Хелдона, языки пламени отражались в его черных, начищенных до блеска сапогах. Он обернулся и, взглянув на Элмару, взмахнул Мечом Льва, отбивая огонь. Его длинные волосы разлетелись во все стороны.

– Терпение, дитя мое.

Клубы дыма встали стеной между ними. В отчаянии Эл громко звала отца по имени, но Элтрин исчез. Вместо него она увидела высокий каменный зал, где жестокие разодетые чародеи склонились над богато украшенной магической чашей, которую поддерживали три крылатые золотые девушки. В одном из чародеев Элмара узнала Ундарла Укротителя Дракона – королевского мага, уничтожившего Хелдон. Другой чародей проводил рукой над водой в чаше, сердито шевеля пальцами. «Где же он спрятался?» – рычал маг... и, казалось, на долю мгновения увидел Элмару. Его глаза прищурились, затем расширились, но комната уже закружилась и унеслась в жемчужный туман. И вдруг оказалось, что Эл смотрит в глаза улыбающейся, готовой обнять ее Мистре, которая стоит в воздухе прямо перед ней.

Спотыкаясь, девушка поспешила по невидимой земле прямо к богине.

– Госпожа Мистра! – рыдала она. – Мистра! Свет вдруг потускнел, и улыбающаяся Повелительница Таинственного стала таять... таять... таять...

– Мистра! – Эл в отчаянии протянула руки навстречу богине, слезы затуманили ее взгляд. Она снова падала... падала... в леденящую пустоту, совсем одна – свет оставил ее.

Она умирала. Наверное, Элмара Омар уже мертва, и теперь ее дух будет блуждать, пока не успокоится... но нет! В темной, расплывающейся дали Эл увидела крошечную искорку, а затем – дрожащий огонек, стремительно летевший к ней. Девушка закричала от изумления и страха, когда яркий свет набросился на нее, ослепил, завертел, подхватил и понес. Казалось, улыбка Мистры, теплая, утешающая и бесконечно мудрая, была повсюду.

Теперь туман уже был не таким плотным, и перед Элмарой предстало другое видение. В нем она, помолившись Мистре, поднялась с колен и подошла к столу, на котором в окружении каких-то мелких предметов лежала большая красивая книга. Эл поняла, что все это понадобится ей для колдовства. Она села, открыла книгу заклинаний и стала учиться... Туман снова заклубился, а когда рассеялся, Элмара увидела, как, по ее заклинанию, перед ней возникает огненный шар. Огненный шар? Такое заклинание под силу только чародею, но не жрице.

Жемчужный туман опять сгустился и рассеялся, на этот раз явив огонь, горевший в пустоте бесконечно и неподвижно. Эл пристально посмотрела на него. Огонь был волшебным... И она знала его! Как зачарованная Элмара смотрела на языки пламени... и вот оно! Это же заклинания, которые она выучила раньше. Они висели в ее памяти, ожидая, когда их освободят!

– Да, – раздался спокойный, могущественный голос, обдавая ее эхом. – Смотри.

Один из огней вдруг шевельнулся, скорчился и изогнулся, как змея. Он вспыхнул так ярко, что стало больно глазам. Голос сказал:

– Смотри и делай так же!

Огонь взвился вверх и исчез. Только белая дымка осталась вокруг мерцающего янтарного пятнышка. Боль и напряжение уменьшились, Элмаре стало лучше... И в то же время в голове немного прояснилось, когда заклинание покинуло память.

– Еще раз, – сказал мысленный голос Мистры. Другой огонь скорчился, развернувшись, взвился вверх и исчез. Элмара почувствовала себя сильнее и еще свободнее от боли. Теперь она грелась в сияющем золотом тумане.

– Сделай так сама, – велел голос, и Эл затрепетала от неожиданно нахлынувшего благоговения и волнения. Откуда-то она знала, что если ошибется, то ее сознание просто порвется... но огни раскрывались и сворачивались в кольца, когда ее воля, поднимаясь из глубин, выталкивала их наружу. Ярче, ярче... вот! Все, получилось!

По мере того как огни рассеивались, через туман наружу изливалось золотое сияние. Новые силы вливались в Элмару. Боль, от которой ее прикрывало оцепенение, вдруг исчезла, упала с нее, как разорванный в клочья плащ... Жгущая тяжесть заклинаний, висящих в ее сознании, опять стала легче.

Мистра показала ей, как превращать заученные заклинания в лечащую энергию. Элмара висела в яркой янтарной пустоте своего сознания, и у нее захватывало дух от красоты и сложности этого процесса... Ледяная темная пустота отступила далеко. Эл обнаружила, что, если долго всматриваться в огни, некоторые заклинания можно узнать. Она летала по своему сознанию в поисках наиболее бесполезной магии. Чтобы расправиться с ней, теперь требовалось не более одного мгновения, и боль отпускала ее все больше и больше. Элмара будет жить!

С этой мыслью Эл обнаружила, что хочет подняться: она вся пришла в движение, плавно выплывая из золотого тумана на свет...

Сквозь дрожащую золотистую дымку она уже различала в ярко-голубом утреннем небе облака, а ближе и темнее – лица зевак, глядящих на нее разинув рты. Узнав встревоженное лицо хозяйки гостиницы Асмарты, девушка улыбнулась ей.

– Д-да, – невнятно произнесла она непослушным голосом, – я жива.

В толпе заохали, и кружок склонившихся голов заметно поредел. Эл слабо улыбнулась... Ее сердце расцвело, когда Асмарта с ответной улыбкой протянула сильную руку и коснулась ее.

– Вижу, – хриплым от удивления голосом проговорила женщина. – Ты была мертвая – разрезанная, как освежеванная туша, а теперь все в порядке. Да, боги существуют в самом деле... иначе и быть не может. Я сама видела, как твоя рана затягивалась прямо на глазах. Боги были здесь! – Улыбка Асмарты стала шире. Женщина засмеялась, по лицу у нее текли слезы. Она с нежностью провела пальцами по щеке Эл и, покачав головой, сказала:

– Я ничего подобного в жизни не видела. Какой бог улыбается тебе, госпожа?

– Мистра, – ответила Элмара. – Великая Мистра. – Она попыталась сесть, и тут же крепкие руки, помогая, подхватили ее за плечи. – Я служу Повелительнице Таинственного, – сказала Эл, обращаясь к Асмарте. Затем, словно эта мысль только что пришла ей в голову, медленно прибавила: – Но мне еще многому надо учиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Если мне предстоит сражаться с Верховными Чародеями и их наемниками лицом к лицу, – нахмурившись, тихо сказала Эл, – я должна стать настоящим магом.

– А разве ты не настоящий маг? Элмара покачала головой:

– Пока нет. «И наверное, никогда не буду, – внезапно подумалось ей, – если не найдется волшебник, который захочет учить меня... да и кому в этом мире можно верить? Во всяком случае не в Аталантаре, где каждый маг – Верховный Чародей, и ни в Калишаре. Вообще-то колдуны должны быть и в других странах, но откуда начать поиски?»

Откуда? Да конечно с Высокого Леса. Надо пойти туда и спросить Браэра. Что он скажет, то она и примет как ответ, которому можно доверять.

– Мне пора, – сказала Эл, с трудом поднимаясь на ноги.

Мир закружился вокруг нее, и девушка покачнулась. Один из жителей Нартила положил ей на плечо руку, и она выпрямилась.

– Верховные Чародеи могут выследить меня, – сказала Эл. – Каждый миг, что я нахожусь здесь, вы все подвергаетесь большой опасности. – Судорожно вздохнув, она потянулась через туман к еще одному застывшему огню.

Асмарта отступила на шаг, увидев, как волшебница напряглась и ее окутал струящийся белый свет. Когда он угас, молодая женщина уже легко стояла на ногах, хотя ее одежда насквозь пропиталась кровью, а лицо побледнело от усталости.

– Мой мешок, – тихо сказала Эл и, повернувшись, пошла обратно к гостинице.

Хозяйка поспешно заняла место рядом с ней, готовая поддержать, если понадобится, но Элмара с улыбкой успокоила ее:

– Со мной все в порядке... Давно я не была так счастлива. Мистра улыбается мне.

– Ой, как я этому верю, – отозвалась полная женщина, когда они вошли в «Отдых» и за ними захлопнулась дверь.


* * * * *

Элмара уходила, как и пришла, совсем одна, с мешком за плечами. Она шла на северо-восток, через убегающие вдаль поля. Хозяйка гостиницы смотрела ей вслед, пока Эл не скрылась из виду, и в глубине души надеялась, что с этой девушкой не случится ничего плохого. Когда-то Асмарта мечтала о жизни полной приключений, хотела повидать всякие легендарные места Фэйруна, подружиться с эльфами... и вот появилась эта девочка, сделавшая так, как она только мечтала.

Полная женщина улыбнулась, глядя на вершину далекого холма. Крошечная темная фигурка ее гостьи исчезла за перевалом. Асмарта покачала головой. Может, боги и дальше не оставят эту отчаянную девушку своей милостью и сохранят ее в живых, пока не окончится борьба против могущественных Верховных Чародеев. И когда-нибудь настанет день, и Элмара вернется в Нартил, и у нее будет достаточно свободного времени, чтобы рассказать толстой стареющей хозяйке «Отдыха», где она побывала и что видела... Но скорее всего этого никогда не случится.

Асмарта вздохнула, рассеянно вытерла о фартук руки и пошла обратно к себе. Надо бы заставить мужчин убрать с дороги мертвые тела, или к ночи улица провоняет падалью, и со всей округи в Нартил сбегутся волки.


* * * * *

Вот поэтому-то один из добропорядочных горожан с ворчанием наклонился над мертвым принцем. Он протянул руку, чтобы забрать себе меч, и вдруг, зашипев от страха, отпрянул назад. Меч зашевелился, двигаясь сам по себе. Руны ярко замерцали на стальном клинке. Меч поднялся с земли, словно его держали невидимые руки, немного повисел на глазах у перепуганных горожан и полетел прочь. Медленно и плавно скользил он по воздуху острием вперед, словно пущенная из лука стрела, направляясь на северо-восток к заросшим травой холмам.

Горожанин посмотрел ему вслед, судорожно сглотнул и забормотал молитву богу войны Темпусу. Куда же катится этот мир, если даже мечи обладают собственной магией, и что, наконец, хорошего сделал этот чудной клинок кроме кучи падали, которая теперь валяется на дороге? Ну уж нет, магии верить нельзя. Никогда. Прямо перед горожанином мертвый воин невидящим взглядом смотрел на солнце. Покачав головой, человек поплевал на руки и взялся за ноги аталантарца. Гм... ну, допустим, меч улетел, а как насчет этих сапог? А зачарованный меч, миновав холм, летел дальше на северо-восток. Чужая воля издалека приказывала ему соединиться с существом, чью кровь он пролил последней, – юной волшебницей, о которой Верховные Чародеи до сих пор ничего не знали. Она бросала вызов наемникам, властям, Верховным Чародеям и принцам Аталантара – за все это ей следовало умереть. Меч искал крови.

Глава Тринадцатая Заклинания, Что Несут Смерть

Подумай, надменный молодой чародей, только вступивший на этот путь: даже самый могущественный архимаг не имеет заклинаний, которые позволили бы ему обмануть смерть. Некоторые выбирают путь живых мертвецов... остальные находят могилы, и наш прах ничуть не величественнее, чем прах тех простых людей, что лежат рядом. Поэтому, когда тебе в очередной раз захочется бросить в какого-нибудь крестьянина огненный шар, вспомни: мы все владеем только теми заклинаниями, что несут смерть.

Итил Спрсшдорн, Главный Маг Саскара, сказал чародею в заточении Торстилу

Год Охраняющего Леса


Год Кровавых Цветов выдался теплым и незасушливым, и если в пору листопада боги в меру пошлют дожди, то по всей реке Шайнинг ожидается богатый урожай.

Фаэрнос Болдин, хозяин «Лесного оружия», прислонившись стоял в дверях и наблюдал, как над холмами на западе угасает последний луч заходящего солнца. Прекрасная земля... И люди бы жили счастливее, если бы не Верховные Чародеи, которые чванятся, обращаясь с простым народом как с рабами или скотом... или того хуже. Фаэрнос вздохнул. Пока чародеи из глупости или высокомерия в открытую не столкнутся с эльфами Высокого Леса – так чтобы заклинание на заклинание – или не оскорбят кого-нибудь из богов до такой степени, что их тут же сотрут с лица земли, не видно другого пути, как Аталантар может освободиться от Верховных Чародеев. Нахмурясь, Фаэрнос опять вздохнул и протянул руку за свечой. В эту пору года быстро темнеет. От свечи он привычно зажег фонарь над дверью, а когда задул ее, то увидел, как по дороге прямо к его постоялому двору устало бредет высокая худенькая девушка с темными волосами. Насквозь промокшая одежда облипала ее, с плаща ручьями стекала вода.

– В речку, что ли, упала, милая? – спросил он, шагнув ей навстречу.

– Пришлось переплыть реку, – кратко ответила она и, подняв голову, улыбнулась. Ввалившиеся серо-голубые глаза были живые и яркие.

Кивнув, Фаэрнос повернулся, чтобы провести ее в дом.

– Останешься переночевать?

– Если можно, обсохла бы у огня, – ответила она, – но у меня мало денег. Ты хозяин этого двора?

– Я, – ответил Фаэрнос, широко открывая перед гостьей дверь с прибитыми на ней старыми щитами. Проходя мимо, девушка с интересом посмотрела на них.– Почему ты спросила? – поинтересовался хозяин, когда они вошли в общую комнату с низким потолком. У огня сидели несколько крестьян. Кое-кто держал в руке большую кружку с элем, на столе дымились миски с горячей похлебкой.

– Я могла бы заплатить тебе волшебством, – негромко сказала промокшая девушка.

Повисло неловкое молчание. Отступив от нее, Фаэрнос кратко ответил:

– Мы не очень-то привыкли здесь к услугам магов. В этой стране среди чародеев не принято помогать своей магией другим.

– Значит, надо лишить их этой магии, – ответила гостья.

– И как, по-твоему, это сделать, красавица? – обратился к ней один из сидевших у огня. Было видно, что он выпил больше, чем его товарищи.

– Лишайте их жизни. После этого у них очень редко остается сила, чтобы колдовать дальше, – объяснила девушка. – Я не сторонница Верховных Чародеев.

Наступившую тишину прерывал только слабый стук капающей с ее одежды воды. После этих слов на нее никто больше не обращал внимания. Фазрнос молча провел ее в кухню и, указав на скамью около очага, принес ей сухой плащ. Кухарки засуетились вокруг, вытирая ее, принесли еду, а затем занялись своим делом. Усталая Элмара была благодарна, что ее оставили в покое. Покинув Нартил, она уже миновала два холма, когда допустила большую ошибку: воспользовалась заклинанием, перенесшим ее на самую дальнюю вершину, какую она могла видеть. На эту магию ушло очень много сил, а после пришлось переправляться через реку. Эл была настолько замерзшая, что ей ничего не оставалось, кроме как завернуться в мокрый плащ и лечь спать прямо под открытым небом.

Закутавшись в сухой плащ, Элмара, чуть обсохнув, задремала. Ей снилось, что она – маленький замерзший ежик, с которого капает вода, а Верховные Чародеи – голодные волки, которые, щелкая зубами, рыскают по лесу, охотясь за ней.

Проснулась она оттого, что кто-то осторожно дотронулся до ее плеча. Над ней склонился хозяин двора.

Девушка напряглась и встревоженно подняла взгляд, словно готовая в любой момент вскочить, чтобы сражаться или убежать.

– Я закрываюсь на ночь. Все посетители разошлись по домам... Сегодня только ты остаешься ночевать здесь. Скажи мне, как тебя зовут и что ты имела в виду, когда говорила, что... заплатишь мне волшебством.

При этих словах обе находившиеся в комнате женщины подошли поближе, чтобы тоже послушать.

– Меня зовут Элмара, – ответила девушка, – я пришла издалека. Я не чародей, но немного знакома с волшебством. Хочешь погреб побольше?

Мгновение-другое Фаэрнос молча смотрел на нее, затем улыбнулся:

– Лучше побольше выгребную яму, она нужнее.

– Могу и то, и другое, – сказала Элмара, вставая, – если ты разрешишь мне остаться здесь на ночь.

Фаэрнос кивнул:

– Договорились, госпожа... Сегодня ты будешь спать в такой постели, где до тебя не доберется ни один Верховный Чародей.

Бросив на него проницательный взгляд, девушка спросила:

– Что ты обо мне знаешь? Хозяин пожал плечами:

– Ничего... Один друг попросил меня позаботиться об Элмаре, если она окажется в этих местах.

– Кто этот друг?

– Здесь его зовут Браэр, – ответил Фаэрнос, глядя ей прямо в глаза.

Эл улыбнулась, чувствуя, как уходит напряжение. Ее плечи устало поникли.

– Покажи мне сначала погреб и выгребную яму, – сказала она. – Может так случиться, что мне придется уйти до рассвета.

Фаэрнос молча кивнул в ответ, и они вместе вышли. Как только за ними закрылась дверь, обе кухарки обменялись взглядами и, не сговариваясь, сделали знак, отводящий гнев Тиш, а затем вернулись к своим тарелкам.

Проснувшись утром, Элмара обнаружила, что ее одежда высушена и развешена, а на дорожном мешке лежит узелок со снедью: в нем оказались мясо, вяленая рыба и грубый крестьянский хлеб. Улыбнувшись, она быстро оделась и вышла из комнаты. Хозяин сидя спал на стуле около двери в ее комнату, на коленях у него лежал старый меч.

На глаза навернулись слезы, Элмара неслышно спустилась по лестнице и через кухонную дверь вышла из дома. Пройдя мимо выгребной ямы, она направилась в лес. Пожалуй, не надо было говорить прошлой ночью о Верховных Чародеях и заклинаниях, но что сделано, то сделано...

Наверное, самое лучшее – уйти подальше от «Лесного оружия», пока слух о появившейся волшебнице не разошелся по всем окрестностям. Элмара шла лесом, затем – полем, направляясь на север к Фар Торелу. Она не осмелилась выходить на дорогу. Фаэрнос рассказал, что последнее время там часто видели отряды наемников. Он не знал, для чего стягиваются эти силы, и то ли с надеждой, то ли со страхом добавил, что, может, они собираются напасть на эльфов Высокого Леса.

Элмаре не верилось, что Верховные Чародеи отважатся на такое рискованное предприятие. Нет, чародеи приказали бы поджечь леса и расставили бы лучников, чтобы те стреляли, когда эльфы появятся из горящей чащи. Это больше похоже на чародеев. Вздохнув, она пошла дальше. Возможно, ей еще целые годы придется бродить, подобно тени, по Аталантару и скрываться от правящих чародеев и их приспешников, пока не удастся выведать все, что можно, о них. Если ей суждено отомстить за родителей и освободить это королевство, придется изыскать способ и убить несколько наиболее могущественных Верховных Чародеев, но не здесь, а где-нибудь в пустынных землях, подальше от любопытных глаз. Тогда можно представить их смерти как происки врагов или честолюбивых учеников.

Возможно, ей удастся соблазнить какого-нибудь Верховного Чародея, который научит ее всему, что знает, а потом она убьет его. Элмара вздохнула и, призадумавшись, остановилась. У нее не было ни малейшего представления, как осуществить этот план... Как заставить чародея, во власти которого заполучить любую девушку, какую он только пожелает, провести с ней времени больше, чем требуется на мимолетный взгляд? Красавицей ее никак не назовешь... Изменить магией внешность? Тогда, может, ее и заметят. Элмара медленно пошла, покачивая бедрами. Однажды в Хастарле она видела, как одна девица в таверне ходила так. Эл тут же беспомощно рассмеялась, только представив, как она при этом будет выглядеть.

Можно подкрасться к чародеям, как вор... М-да, она еще помнила, как это делается, хотя теперь ее тело, с грудью и бедрами, стало легче и нежнее, потеряв ту особенную – мужскую – силу. К тому же придется заново научиться подкрадываться.

Вдруг ей в голову пришла другая мысль. Если Фар Торел – военный лагерь, то у них есть патрули и дозорные... И она допустит большую ошибку, если неосторожно наткнется на них, открыто продолжая свой путь. С другой стороны, крадущийся человек выглядит подозрительнее, чем устало бредущий странник. Пришло время испытать судьбу и заглянуть в лицо смерти, подумала Элмара и криво усмехнулась. По привычке она оглянулась и тем еще раз спасла свою жизнь.

Сзади к ней несся покрытый рунами сверкающий меч, который она никогда не забудет. Ужасное воспоминание всплыло в памяти, во рту появился металлический привкус страха. Элмара выкрикнула слова, которые она тоже никогда не забудет:

– Таэрин! Оста! Индруу хатан халарл! Дрогнув, меч почти остановился и, развернувшись, неуверенно полетел среди деревьев обратно. На открытом месте он снова развернулся, и его блестящее острие снова нацелилось на нее. Мысли Элмары стремительно обгоняли друг друга.

Когда меч подскочил к ее лицу, девушка, запинаясь, зашептала молитву Мистре, которая, по ее мнению, единственно могла помочь.

– Намаглос! – в отчаянии выкрикнула она последнее слово, и меч разлетелся на множество сверкающих осколков. У Элмары подкосились ноги, и она, обессиленная, опустилась на колени, с удивлением обнаружив, что по щекам текут слезы. Рассердившись на себя, девушка поспешно вытерла их и, всхлипывая, зашептала другую молитву.

Похоже, Тиш тоже улыбалась ей. Поблизости не было ни одного Верховного Чародея. Наверное, кто-нибудь из Нартила послал ей вслед этот волшебный меч или даже чародей, пребывающий сейчас где-нибудь в Аталгарде. Но кто бы ни послал этот зачарованный клинок, похоже, им никто не управлял. Ее магическое зрение не приметило ни одного разумного существа.

Чувствуя, что следует поблагодарить обеих богинь, Эл так и сделала, а затем поднялась с колен и продолжила свой путь. Пожалуй, стоит найти укромное местечко и хорошенько помолиться Мистре.


* * * * *

Задумчиво сплюнув в темноту ночи, Отглар заворчал от нахлынувшего нетерпения и поднялся на ноги, встряхивая их, чтобы хоть немного размяться. Эти чародеи совсем посходили с ума: ну кто в Аталантаре осмелится напасть на отряд в четыре тысячи мечей? Особенно здесь, на этих забытых богами задворках королевства, далеко от Хастарла и постов, что ниже по течению реки.

Покачав головой, Отглар подошел к краю каменного утеса и посмотрел вниз. В долине мерцала дюжина лагерных костров. Как угнетающе знакомо они выглядели! Солдат почесал бок, опять сплюнул в ночь и прислонил алебарду к дереву.

Его взгляд уперся в заросли внизу, когда кто-то сзади ударил алебардой ему по уху. Голова Отглара дернулась набок, и он, не издав ни единого звука, полетел в ночь.

Пока тело дозорного падало вниз, тонкая рука осторожно вернула алебарду на место. Завернувшись в темный плащ, хозяйка руки внимательно рассмотрела тот самый вид, который до этого не произвел никакого впечатления на Отглара. С помощью магического зрения Элмара увидела только три точки, излучающие голубоватый свет, – скорее всего заговоренные кинжалы или кольца. Рядом никого не было, ничто не шевелилось и не двигалось.

Хорошо. Сосчитав лагерные костры, Эл молча вздохнула. Чтобы начать войну против эльфов, стражников было достаточно, и тогда, возможно, погибнут и Аталантар, и Высокий Лес. Пора действовать... а это означало, что пришло время использовать одну из самых могущественных и длинных молитв, известных ей.

Осторожно пробираясь на четвереньках среди кустов, Элмара нашла неподалеку небольшую ложбинку, неприметную для того, кто будет обходить посты. Девушка опустилась на колени, разделась и, сложив все металлическое в мешок, оставила его далеко позади себя. Обратившись лицом к лагерным кострам, она прошептала молитву Мистре и, расставив для устойчивости голые ноги, начала колдовать.

Взяв свой самый нелюбимый кинжал, Элмара до крови уколола ладони обеих рук. Держа кинжал перед собой, она сжала его кровоточащими ладонями, подняв их к лицу.

Когда Эл бормотала заклинание, она чувствовала, как с локтей капает кровь и сила уходит из нее, будто ее забирает магия.

Дрожа от слабости, Элмара подняла кинжал высоко вверх. Он засверкал в лунном свете. Девушка увидела, как он потемнел и начал крошиться. Когда кинжал рассыпался на ржавые осколки, она отряхнула руки и, довольная, опустилась на землю. До рассвета любой металлический предмет между ней и этим лесом будет рассыпаться в бесполезную ржавую пыль. Может, это заставит Верховных Чародеев призадуматься. Если они решат, что причиной тому эльфийская магия, то, возможно, передумают нападать на Высокий Лес.

Сжав кулаки, Элмара подняла взгляд к ночному светилу и зашептала другую молитву Мистре. Она просила исцелить ее порезанные руки. На эту магию ушло совсем немного времени, но девушка почти окоченела от усталости. Она обернулась к своему мешку. Надо хотя бы накинуть плащ и надеть сапоги, а затем лучше уйти отсюда, пока...

– Ох-хо! Кто это тут у нас?

Голос был грубый, но восхищенный и раздался где-то совсем рядом.

– Ага, – захихикал он, а его хозяин, вынырнув из ночной темноты, крепко схватил Эл за руку, – теперь ясно, почему Отглар не очень-то торопился с донесением... иди-ка сюда, красотка, и подари мне поцелуй.

Элмара почувствовала, как руки заключают ее в объятия. Невидимые губы, что целовали ее, окаймляла жесткая щетина, но когда девушка снова смогла дышать, она не стала вырываться. Любой ценой надо сделать так, чтобы солдат не поднял тревогу.

– О да, – застонала она совсем так же, как делала та девушка в Хастарле когда-то давным-давно. – Он сейчас спит, покинув меня здесь совсем одну...

– Хо-хо! – снова загоготал наемник. – Похоже, что боги и вправду милостивы ко мне сегодня! – Он крепко сжал ее в объятиях.

Справившись с нахлынувшим отвращением, Эл забормотала, содрогаясь от жуткого запаха эля, разившего от солдата:

– Целуй же меня, целуй, о господин!

Тем временем ее рука шарила по его широкой спине, пока наконец не нашла то, что искала: кинжал в ножнах на поясе. Элмара вытащила кинжал и, впившись в губы солдата, со всей силы ударила его в голову.

Наемник удивленно вскрикнул и тяжело повалился в низкий кустарник. Рукоять кинжала была влажной и липкой. Поборов подступивший приступ тошноты, Элмара отбросила оружие. Перекатить бесчувственного мужчину к краю скалы было делом не из легких. Девушка вспотела, хотя была совсем обнажена.

– Нам было хорошо вместе, – страстно прошептала она ему в ухо и столкнула вниз.

К тому времени когда Элмара услышала, как тело катится по склону, с шумом ломая ветви деревьев и кустов, ее плащ был уже на ней.

Натянув сапоги, Эл осторожно прошла на мягкий мох и потопала, чтобы они хорошо наделись. Затем она скользнула в темноту, надеясь, что больше не попадется никакой дозорный. Конечно, у нее найдется еще парочка заклинаний, но вот сил, чтобы выстоять и пустить их в ход, у нее совсем не осталось. Элмара не рискнула отправиться в Высокий Лес через военный лагерь: эльфийские дозорные могли убить ее прежде, чем разберутся, кто она такая, даже если ей и удастся каким-то чудом миновать всех наемников.

Нет, самое лучшее – вернуться к тому месту, куда ее перенесла богиня, к маленькому озерцу далеко на западе отсюда, и там поискать Браэра...

Спотыкаясь от усталости, Элмара медленно побрела в ночь, задавая себе вопрос, как далеко она зашла бы с этим солдатом, если бы не сумела выпутаться... Интересно было бы посмотреть...


* * * * *

Подходил к концу второй день, а Элмара все еще была слаба, как новорожденный котенок. Она дважды упала на лестнице и повредила руку. Но в конце концов, шипя от боли, кое-как забралась на сеновал. Сейчас рука почти зажила, но исцеляющая молитва оставила ей сильную головную боль и внутреннее опустошение, от которого подкатывала тошнота. Долгое время Эл лежала в полузабытье-полудреме.

Она была не в состоянии даже пошевелиться.

– Мистра, присмотри за мной, – пробормотала она и снова провалилась в сон.


* * * * *

– Боги милосердные!

Проникнутый благоговением голос разбудил Элма-ру. Она резко обернулась.

Совсем близко, не отрываясь, изумленно смотрела на нее бородатая голова. Крестьянин держал в поднятой руке стеклянный фонарь. Увидев выражение его лица, Эл постаралась сдержать смех: она представила, какое лицо было бы у нее, если у себя на сеновале она вдруг наткнулась на девушку, всю одежду которой составляли лишь плащ да сапоги. А у него здесь ничего, подумала ни с того ни с сего.

Не в силах справиться с собой, Элмара не выдержала и захихикала. Крестьянин вытер рукой рот и, обнаружив, что тот открыт, закрыл его, затем прочистил горло со звуком, напомнившим блеяние овец на лугу над Хелдоном. У Эл начался новой приступ смеха.

Эта безудержная радость была для крестьянина такой же пугающей, как и ее появление здесь. Он заморгал и сказал:

– Уф... э-э... гм. Э-э... добрый вечер... э-э... красавица.

– Счастья этому дому и всем, кто в нем, – ответила Элмара, как принято отвечать в таких случаях, и повернулась на другой бок, оказавшись лицом к своему собеседнику. Краска залила бородатое лицо. Крестьянин отвел взгляд и поспешно спустился по лестнице.

Ах да, эти. Элмара завернулась в плащ и, привстав на одно колено, заглянула вниз через край сеновала. Крестьянин смотрел вверх с таким видом, словно ждал, что незнакомка обратится в лесную кошку и прыгнет на него. Он схватил вилы и теперь неуверенно размахивал ими.

– Т-ты кто, девушка? Как ты сюда попала? Ты, того... с тобой все в порядке?

Стройная горбоносая девушка, слабо улыбнувшись, ответила:

– Я сражаюсь против Верховных Чародеев. Спрячь меня, если можно.

В ужасе уставившись на нее, крестьянин с видимым усилием проглотил застрявший в горле ком и даже вытянулся:

– Ты здесь в безопасности... – и неуклюже прибавил: – Эх, если бы я... или мои люди... хоть что бы могли поделать... э-э, мы не смеем бороться с ними, у них магия и все такое...

Элмара улыбнулась ему:

– Ты дал мне крышу над головой и добрые слова, и для меня этого достаточно. Это все, что нужно таким, как я, и чего подчас так не хватает в Аталантаре.

Радостная и гордая улыбка озарила крестьянина, словно девушка посвятила его в рыцари, и, переминаясь с нога на ногу, он нерешительно сказал:

– Добро пожаловать назад, госпожа.

– Никому не рассказывай, что я здесь, – настойчиво прошептала Элмара.

Бородач энергично закивал и вышел. Вскоре он вернулся с чашкой свежего молока и хлебом с сыром.

– Кто-нибудь видел тебя? – лежа спросила Элмара, упираясь подбородком в край сеновала.

Крестьянин затряс головой:

– Ты что думаешь, мне хочется, чтобы наемники и Верховные Чародеи перевернули мою ферму, сожгли все, что не смогут забрать, и заставили меня все рассказать с помощью своих магических штучек? Не бойся, красавица.

Элмара поблагодарила его. Он не видел ее охваченную голубым сиянием руку, спрятанную под плащом. Сияние угасло, и рука стала такой, как обычно.

– Да хранят тебя боги этой ночью, – хрипловато сказала она.

Переступая с ноги на ногу, крестьянин чуть смущенно поклонился и ответил:

– И тебя, красавица. И тебя. – Он отсалютовал ей поднятой рукой, как это делают военные, и поспешил прочь.

Когда он ушел, Элмара пристально смотрела в окно сеновала, запахнув поплотнее плащ. Глаза ее ярко горели. Высоко в небе плыла луна. Эл думала о... многом.

С фермы она ушла еще до рассвета – так, на всякий случай...


* * * * *

Эл быстро шла на запад, успевая уйти далеко от места, где, как докладывали чародеям, видели ее. Военные отряды ушли из Фар Торела. Наемники вернулись в более безопасные крепости на юге. Похоже, Верховные Чародеи отказались от плана пролить эльфийскую кровь... во всяком случае сейчас. Эта новость очень радовала Элмару.

Она шла не останавливаясь, пока на ногах не появлялись волдыри. Когда от боли уже было невозможно идти дальше, она делала привал и лечила ноги. Повернув на север, к Хелдону, Эл обнаружила, что дорогу ей перекрыли несколько отрядов наемников и целая шайка чародеев-учеников под руководством более опытных Верховных Чародеев. С усталым вздохом она решила пойти на запад в Долину Привидений и попробовать оттуда пробраться в Высокий Лес. Элмара никогда раньше и не думала, что борьба с Верховными Чародеями предполагает так много ходьбы пешком...


* * * * *

День уже клонился к вечеру, когда однажды ей снова пришлось ввязаться в битву. Эл устало поднялась на холм и, отыскав свежий пролом в изгороди, пробралась через него на ферму. Само поле было пустое, но на вершине холма, за которым оно находилось, царило оживление. Большой отряд вооруженных арбалетами наемников окружил одинокую фигурку – женщину в длинном одеянии.

У ворот, где встречались два поля, стоял, опираясь на крепкую палку, владелец фермы. Его губы дрожали от негодования, и в глазах горел огонь от того, что он видел. Когда Элмара подошла к нему, он, как рассерженный лев, повернул голову и перегородил ей дорогу палкой.

– Останься-ка здесь, милая, – предупредил он. – Эти собаки ищут крови, и им все равно кого убивать. Эх, был бы я помоложе, они бы не посмели... Но боги и годы забрали от меня все, кроме острого языка и этой фермы...

Женщина на вершине холма умела колдовать. Невидимая защита отражала арбалетные стрелы, а ее небольшие огненные шары уничтожили часть их. Плечи волшебницы поникли от усталости, и когда она убрала с глаз длинные спутанные волосы, по движению руки было понятно, что силы ее на исходе. Солдаты одерживали верх.

Похлопав старика по руке, Элмара обошла его палку и поспешила по полю к кольцу стражников. Когда ей осталось пройти совсем немного, одна из арбалетных стрел попала волшебнице в плечо. Женщина пошатнулась и упала на колени, всхлипывая и зажимая темное расползающееся пятно.

– Возьмите ее, – приказал капитан, командовавший отрядом, величественно махнув перчаткой своим подчиненным.

Наемники бросились вперед, но волшебница пробормотала заклинание и поспешно взмахнула окровавленной рукой. Солдаты замедлили бег и один за другим стали падать на землю: ноги не слушались их.

– Назад! – закричал капитан. – Назад, пока она не усыпила вас всех!

Когда наемники неровным кольцом отступили назад, оставив лежать на земле многих своих товарищей, капитан обвел их взглядом и прорычал:

– Застрелите ее. Арбалеты к бою!

С потухшим взором стояла на коленях волшебница, беспомощно наблюдая, как солдаты готовятся убить ее.

Элмара поспешно села на грязную землю и произнесла одну из самых могущественных молитв, известных ей.

– Стреляйте!

По команде капитана солдаты выстрелили. Элмара с горящими глазами подалась вперед, чтобы не пропустить момент, когда подействует ее заклинание. И тут же капитан оказался в кольце солдат, а волшебница тяжело упала на его место. Дюжина стрел вонзилась в цель, пронзая доспехи, некоторые попали в лицо, не защищенное забралом. Взревев, капитан зашатался и вскинул руки, а затем медленно повалился ничком и затих. Наемники разинув рты смотрели на своего командира, когда подействовало второе, наспех сплетенное заклинание. Латы солдат тускло засветились красным светом, и люди заворчали, закричали, завизжали, неистово пританцовывая и хватаясь за доспехи.

А те становились все горячее и горячее. Теперь наемники вопили во весь голос. Вонь горелого мяса и паленого волоса была невыносима. В отчаянии солдаты сбрасывали доспехи, а сами с воплями катались по траве.

Элмара вернулась к владельцу фермы. При ее приближении он вздрогнул и поднял перед собой палку, но не сошел с места.

– Теперь ты и сам можешь разобраться с ними,– сказала она, оглядываясь на корчащихся, визжащих мужчин, и добавила: – Боюсь, что я немного попортила твое поле.– Из пустого воздуха Эл извлекла пригоршню драгоценных камней. Обняв изумленного старика, она опустила их ему в руку и шепнула в большое волосатое ухо: – Похоже, ты хороший человек. Постарайся остаться в живых. Мне понадобится твоя преданная служба, когда эта страна станет моей. – И направилась прочь.

Дарриго Трампеттауэр стоял со сверкающими в руке драгоценными камнями, словно туда натекли слезы, и смотрел ей вслед.

Худенькая девушка в поношенном плаще уходила через поле на запад. Истекающая кровью волшебница плыла за ней по воздуху, словно лежала на невидимой постели.

Только один наемник зашевелился, чтобы хоть как-то остановить их: он зарядил арбалет и вскинул его на плечо. Чья-то рука выбила у него оружие, но солдат уже ничего не чувствовал: крепкая палка сбила его с ног. Он вообще больше ничего не почувствует. Арбалет полетел прямо к солнцу, и никто не видел, достиг ли тот своей цели.

Дарриго Трампеттауэр яростно сверкнул глазами, стоя над мертвым наемником, и проворчал:

– По крайней мере, теперь мне есть чем гордиться: я хоть что-то сделал в своей жизни. Ну давайте, чародейские прихвостни! Давайте налетайте на старика, потом будете рассказывать, какие вы герои!


* * * * *

Пришло время для молитвы, которую Элмара всегда хотела попробовать, но ей не представлялось возможности. Мистра строго-настрого запрещала своим жрицам призывать ее ради собственной выгоды, и Браэр предупреждал ее, что очень немногие из тех, кого она выбрала на служение себе, обращались к ней. Но сейчас Эл чувствовала, что пришло такое время.

Элмара не часто пользовалась молитвой для остановки кровотечения, поэтому ей потребовалось определенное время, чтобы молитва была услышана. Ночь спустилась на Долину Привидений, когда Эл, заключив раненую волшебницу в объятия, прошептала заклинание, которое могло перенести их в единственно надежное убежище: пещеру на лугу над сгоревшим Хелдоном.

Залитые лунным светом холмы исчезли, все вокруг окутала знакомая земная темнота. Элмара улыбнулась: она никогда раньше не слышала о Верховных Чародеях-женщинах, как, впрочем, и о том, чтобы наемники осмелились напасть на такую. Если волшебница выживет, возможно, она станет наставницей и союзником Эл. Это может пригодиться в дальнейшей борьбе за свободу Аталантара.

– В одиночку я не могу победить всех Верховных Чародеев, – пробормотала Элмара, в конце концов соглашаясь с этой мыслью. – Боги наверху знают, что я едва справилась с одним зачарованным мечом!


* * * * *

Время шло, Элмару охватывало отчаяние: спасенная волшебница не приходила в себя, ее тело горело. Неужели арбалетная стрела была отравлена? Молитвы Эл удалили стрелу, остановили кровотечение и вылечили раздробленное плечо женщины... Хотя, по правде говоря, она плохо знала исцеляющую магию: молитвы, которые Мистра доверила ей, включали многие виды защиты и заклинания, разрывающие на части врагов и отбрасывающие от нее различные предметы. Но чары, которые позволяли лечить, были ей почти неведомы. Не приходя в сознание, женщина лежала на постели из плащей. От лихорадки ее тело покрылось потом. Ее кожа – даже губы – стала мертвенно-бледной. Время от времени в бреду она что-то неразборчиво бормотала, и тогда ее руки и ноги слабо двигались над мокрой от пота постелью.

Элмара изо всех сил старалась вылечить волшебницу, но все ее попытки терпели неудачу. Наверное, для себя Эл и смогла бы обратить заученные молитвы-заклинания в исцеляющую энергию... но Мистра не научила ее, как в таком случае помогать кому-то другому. Волшебница умирала. Возможно, она протянет до утра, а может, и нет. Элмара даже не знала ее имени. Женщина снова беспокойно заметалась, ее тело опять покрылось густой испариной, хотя Эл часто обтирала ее.

Элмара задумчиво вытерла у себя со лба пот. Надо что-то делать, иначе утром она будет делить пещеру с трупом. С неожиданной решительностью девушка взяла кошелек женщины, в котором лежала добрая пригоршня монет, и выбралась из пещеры, оставив заклинание, охраняющее вход от волков.

К югу от Хелдона когда-то находился храм богини Чонти – Покровительницы ферм и полей. Может, удастся договориться со жрецом, ухаживавшим за растениями этого храма, за плату прийти сюда и полечить больную. Конечно, мало надежды, что он не проговорится о пещере и двух женщинах в ней, но в любом случае надо придумать какую-нибудь легенду.

Вздохнув, Элмара с мрачным видом поспешила в ночную тьму. Когда-то она часто играла среди этих деревьев, и ее ноги сами легко находили просветы между ними. Но как давно это было!

Деревья закончились: перед ней лежали развалины Хелдона. Девушка остановилась. Впереди горели огни скорее всего факелов. Не то чтобы они двигались, словно люди что-то искали. Нет, огни горели ровно и высоко, словно были здесь всегда. Что случилось с пепелищем Хелдона?

Усталость сняло как рукой, и Элмара, напряженно вслушиваясь, прокралась вперед. Прямо перед ней поднимался частокол: убегающая вдаль темная стена, окружающая... А что, собственно, она окружала? У угла стены показалась голова в шлеме.

Эл осторожно отступила назад и немного прошла обратно. Она искала большой валун, на который часто забиралась ребенком. Спрятавшись за валуном, она произнесла заклинание, превратившее ее в молчаливую тень, и снова направилась к частоколу.

В таком виде можно скользить, совершенно не беспокоясь о шуме. Элмара обнаружила в стене ворота. Щель под ними была достаточно широка, чтобы тень проскользнула во внутренний двор... Оказавшись внутри, она тут же отступила в полумрак стены и поспешно осмотрелась. Заклинание действовало недолго, и у нее не было ни малейшего желания с боем выбираться из лагеря, где только боги знают сколько солдат.

А их действительно было много: судя по всему, две полные казармы, не меньше... Похоже, они охраняли дровосеков. Повсюду лежали штабеля срубленных деревьев. Элмара с грустью покачала головой. Будь она рассерженным эльфийским магом, один огненный шар, брошенный через частокол, превратил бы этот освещенный факелами лагерь в погребальный костер. Кстати, неплохая идея.

Но это позже. Сейчас она, как всегда, сплетала очередное заклинание. Там, где много солдат, всегда есть жрецы Темпуса, Хельма, Тир, Тиш, а то и всех четверых... Темпуса-то уж точно.

Тень заскользила мимо бараков и складов, отыскивая деревянный стол с вертикально воткнутым в него мечом – алтарь бога войны. Ага... вот. А где же жрец? Элмара скользнула к ближайшей постройке. Через окно была видна простая комната, обвешанная потрепанными доспехами – наверняка трофеями Темпуса. Под ними спал грязный пьяный человек. Если это жрец, с отвращением подумала Эл, то ей здесь больше нечего делать. Лучше побыстрее выбираться и искать храм Чонти, пока заклинание не перестало действовать.

Но сперва... В центре лагеря стояло отличавшееся от других здание. Оттуда слабо доносились разговоры и смех. Похоже, там всю ночь напролет пьянствовали Верховные Чародеи... И среди них мог оказаться жрец.

По периметру здания стояла охрана. Но дозорным было скучно, и они, возмущаясь, часто подходили друг к другу, чтобы поговорить и посмеяться. Элмара-тень проскользнула к двери как раз мимо такого покинутого поста и проплыла мимо занавесей и спешащих слуг в большой шумный зал.

Его освещал парящий в воздухе волшебный шар, окруженный множеством свечей. Пьяная компания мужчин в богатых одеяниях и женщин, на которых ничего не было, кроме драгоценных украшений, развалясь, возлежала, на подушках и диванах, сопровождая обильными возлияниями вина свои слишком громкие разглагольствования о том, что они будут делать в ближайшие дни и часы, и о том, как они будут это делать.

Для магического зрения Элмары зал просто утопал в голубоватом сиянии. Но внутренняя комната, которую только частично можно было видеть через приоткрытую дверь, сияла намного ярче. Да, ее маску-тень могло сорвать защитное заклинание или мог заметить чародей, обладающий силой видеть сквозь магическую личину. Не желая рисковать, Эл быстро проскользнула по краю пиршественного зала к манящей ее двери.

В богато обставленной комнате витало настолько много заклинаний, что Элмаре показалось, будто она попала в густой голубой туман. Девушка прокралась по мягкому ковру под арку в спальню, которую занимало огромное ложе под балдахином. «Если бы я была чародеем и мне надо было спрятать от посторонних глаз снадобья, то куда бы я их спрятала? Разумеется, под кровать!» – подумала она.

Проникнуть под высокую кровать для тени не составило труда, а места под ней было почти как в маленькой комнате, можно было даже сидеть. Голубоватое сияние, изливавшееся из ларца и двух деревянных сундуков, стоявших под кроватью, просто ослепляло. Когда Элмара нагнулась, чтобы заглянуть в них, маска-тень сползла с нее. Эл замерла, напряженно прислушиваясь, но ничего не услышала: ни звука тревоги, ни чьих-либо шагов.

Скорее всего в маленьком сундучке лежат драгоценные камни и монеты, а в том, что побольше, и в ларце, наверное, спрятаны исцеляющие снадобья, если они вообще здесь есть. А они должны быть, если верить тому, что она слышала в Хастарле. С помощью таких снадобий Верховный Чародей мог лечить раненых людей в благодарность за услугу или за службу себе... а без них – оказался бы во власти жрецов и еще более незначительных людей, владевших исцеляющей магией.

Но все-таки где лежат эти снадобья? В деревянном ларце или металлическом сундучке? Вытащив кинжал, Элмара нащупала в волосах над ухом пару отмычек, которые все еще носила с собой. Несколько ловких движений, и крышка сундучка, щелкнув, приоткрылась. Лежа на полу, Эл осторожно приподняла ее острием кинжала.

Ничего не произошло. Все так же осторожно она подняла голову и заглянула внутрь. Ф-фу!

Она уже трудилась над деревянным ларцом, когда в комнату вошли двое людей: смеющийся мужчина со спутницей. Без сомнения, девушкой для его удовольствия. Дверь захлопнулась за ними, и лязгнул засов.

Над самой головой Элмары заскрипела кровать. Она невольно пригнулась и, поджав губы, приостановила работу: открываясь, ларец мог громко щелкнуть.

Ждать пришлось недолго: человек в постели, громко смеясь собственным шуткам, производил так много шума, что мог бы перекрыть куда более громкий звук, чем любой замок. Со всею осторожностью Элмара с трудом выкладывала содержимое деревянного ларца на ковер, пока парочка скакала и каталась по постели. Ее усилия вознаградил ряд металлических трубочек, мерцавших собственной голубоватой магией, которые лежали у стенки ларца под одним из одеяний. Трубочки были закупорены восковыми пробками с печатями и снабжены ярлычками с надписями. Одна давала силу летать, другие были для лечения. Как раз то, что нужно!

С ликующей улыбкой Эл сунула свою находку за голенище сапога и осторожно сложила вещи обратно в ларец, бросив вожделенный взгляд на книгу заклинаний, прикрепленную к крышке. Нет, нельзя! Ее задача на ближайшее будущее – убраться отсюда как можно быстрее и незаметнее.

Но выполнить ее не так-то просто. Едва ли можно надеяться сплести заклинание прямо под Верховным Чародеем – даже под Верховным Чародеем в пылу страсти, – так чтобы он не услышал.

И тут чародей, застонав прямо у нее над головой, произнес:

– О да, божественно! Как хорошо! А теперь, детка, давай-ка отсюда! У меня еще есть дела, перед тем как поспать. Только смотри никуда не уходи, попозже я вернусь к тебе!

Было слышно, как отодвинули засов и открыли дверь, затем дверь снова заперли.

Элмара напряглась под кроватью. У нее есть несколько убивающих заклинаний, но от огненной сферы мало пользы, если она хочет выжить и победить в такой маленькой комнатке... а тем более если она хочет не растревожить крепость, полную вооруженных людей.

У нее также есть кое-что менее приметное – огонь страсти. Гмм.

Тут занавеси перед ней резко раздвинулись, и стоящий на коленях человек просунул голову под кровать: он искал свои сокровища. Чародей в изумлении уставился на Элмару. Быстро выбросив руки вперед, она схватила его за уши и притянула к себе.

– Приветствую, – промурлыкала она и, пробормотав слова, вызывающие огонь страсти, поцеловала его.

Вырвавшееся из ее губ пламя ударило в беспомощно задергавшегося Верховного Чародея. Он застыл, судорожно схватившись за нее, а затем упал на ковер, только зубы лязгнули, когда его подбородок ударился об пол. Изо рта и ушей мертвого чародея поднимался дымок. Эл подтащила деревянный ларец и, открыв его, устроила так, что теперь чародей стоял на коленях, а его голова была в ларце. Когда его обнаружат, то скорее всего подумают, что его убила магия оттуда.

Элмара хладнокровно выбралась из-под кровати. Дверь заперта на засов. Хорошо. Девушка снова нырнула под кровать и вытащила книгу заклинаний. Быстро пролистав ее, она нашла нужное ей заклинание.

Оно очень напоминало молитву, которой ее научил Браэр. Опустившись на колени, Элмара положила книгу перед собой и стала усердно молиться Повелительнице Таинственного.

Казалось, яркий свет вспыхнул внутри нее, и она тут же очутилась, держа в руках книгу заклинаний, на лугу перед входом в пещеру.

– Благодарю тебя, о Мистра! – сказала она, обращаясь к звездам, и вошла внутрь.


* * * * *

По пещере плыл ароматный запах супа из лесных голубей. Элмара следила, чтобы суп не подгорел, и не сразу услышала слабый голос, окликнувший ее:

– Кто... кто ты?

Обернувшись, она увидела, что волшебница в первый раз очнулась по-настоящему. Большие впалые глаза пристально глядели на Эл. Дрожащей рукой женщина убрала с лица прядь спутанных волос. Наверное, все-таки это была непростая арбалетная стрела. Несмотря на все снадобья, волшебница поправлялась слишком медленно.

Продолжая помешивать суп большой костью – все, что осталось от оленя, которого ей удалось поймать с помощью магии много дней назад, – Элмара сказала:

– Элмара из Аталантара. Я... служу Мистре. Взгляд огромных глаз волшебницы цеплялся за ее взгляд, словно за последнюю соломинку. Эл прибавила:

– И я останусь врагом Верховных Чародеев этого королевства, пока они все не умрут. Или умру я.

Женщина протяжно судорожно вздохнула и снова привалилась к стене пещеры.

– Где... что это за место?

– Пещера на севере Аталантара, – ответила Элмара. – Я очень давно перенесла нас сюда, после того как спасла тебя от солдат в Долине Привидений. Как ты оказалась в кольце лучников?

Женщина пожала плечами:

– Я... недавно прибыла в Аталантар и встретила на дороге дозорный отряд. Они убежали, а затем, собрав еще солдат, вернулись, чтобы убить меня. Из их разговоров я поняла, что им приказано убивать любого мага, не являющегося Верховным Чародеем Аталантара. Я устала и была неосторожна... и подавлена.– Улыбнувшись, она протянула руку к руке Элмары. – Благодарю, – тихо сказала она. Ее большие темные глаза выделялись на прекрасном, очень бледном лице. – Меня зовут Мириала Талирин из Элвидарра в Ардине. А еще меня называют «Томноокой».

Элмара кивнула:

– Будешь суп?

– Да, пожалуйста, – ответила Мириала, снова опираясь на стену. – Пока я была без сознания, я много где побывала, – медленно проговорила она, – и много чего увидела.

Элмара ждала продолжения ее рассказа, но волшебница больше ничего не сказала. За неимением другой посуды девушка зачерпнула суп кружкой и, обтерев края, протянула ее Мириале.

– А что тебя привело в Аталантар?

– Я ехала верхом через эту страну, чтобы попасть в эльфийские владения вверх по течению Ручья Единорога, когда впервые встретилась с наемниками. Они убили мою лошадь. После я пришла туда, где ты меня нашла,– ответила Мириала и огляделась. – Где я сейчас?

– Над развалинами Хелдона, – просто ответила Эл-мара, слизывая с пальцев капельки супа.

Мириала кивнула и, сделав глоток обжигающего супа, даже вздрогнула: такой он был горячий. Затем она снова подняла на Элмару темные с поволокой глаза и сказала:

– Я обязана тебе жизнью. Чем я могу тебя отблагодарить?

Опустив взгляд на руки, Эл вдруг обнаружила, что они дрожат от возбуждения. Она решительно посмотрела на Мириалу и выпалила:

– Учи меня. Я знаю несколько заклинаний, но я – жрица, а не маг. Мне надо совершенствовать свое волшебное искусство, чтобы, когда придет день, я смогла свободно колдовать, уничтожая Верховных Чародеев.

При последних словах Эл темные брови Мириалы выгнулись дугой, но она только сказала:

– Расскажи мне, что ты уже умеешь делать. Элмара пожала плечами:

– Я умею взрывать врагов, обращая их злость против них самих... могу вызывать и бросать огонь, перемещаться с места на место, надевать маску тени, подчинять себе оружие и даже заставлять его ржаветь. Но я ничего не понимаю в магической стратегии и поэтому не могу сражаться против опытного врага. Также мне не известно, что могут чародейские заклинания, или как они наилучшим образом сочетаются друг с другом, или...

Мириала кивнула:

– Ты уже немало знаешь... Большинство магов даже не замечают, как им не хватает таких знаний. А если кто-нибудь осмеливается указать на этот недостаток, то пытаются убить открывшего им глаза, вместо того чтобы благодарить. – Волшебница отпила еще один глоток супа и прибавила: – Хорошо, я буду учить тебя. Должен же быть среди магов хоть один нормальный. В Фэйруне и так слишком много безумных чародеев. Может быть, когда ты узнаешь меня лучше и будешь доверять мне, ты расскажешь, почему хочешь убить всех Верховных Чародеев этого королевства.

Мысли Элмары обгоняли одна другую.

– Э-э, я...

Мириала подняла руку, останавливая ее.

– Позже, – сказала она. – Когда будешь готова. – И, скорчив гримаску, прибавила: – И когда научишься правильно солить суп.

Они вместе рассмеялись, впервые за их знакомство.

Глава Четырнадцатая Дурнее не Бывает

Узнай, начинающий чародей, и хорошенько запомни: нет дурнее человека, чем чародей. Чем искуснее маг, тем больший он глупец, потому что мы, творящие магию, живем в мире мечты и преследуем мечты... и в конце мечты губят нас.

Келъбен Арунсен Черный Посох. Слово к будущим ученикам чародеев

Год Меча и Звезд


Огонь вихрем возник в просторной пещере. Разделившись надвое, он быстро разрастался, и вот уже сосредоточенное лицо Элмары освещают две огромные ревущие пламенные сферы. Эл, не отрывая взгляда, смотрела то на один огненный вихрь, то на другой. По ее лицу, как вода по скалам, стекали ручейки пота. У дальней стены пещеры неподвижно стояла наблюдавшая за всем происходящим Мириала. Ее лицо ничего не выражало. Огненные шары-близнецы подросли еще немного. Они как будто выхватывали пламя прямо из воздуха и накручивали на себя.

– Пора! – шепнула Эл, скорее себе, чем своей наставнице, и соединила вытянутые дрожащие руки.

Огненные сферы послушно зашевелились и поплыли навстречу друг другу. Не отрывая взгляда от огня, Элмара осторожно отступила на шаг. Хорошо бы оказаться достаточно далеко, когда сферы столкнутся!

Ослепительно вспыхнул свет. Подопытные языки пламени безумно заметались. Пещера содрогнулась от мощного взрыва, сбившего Элмару с ног. Девушку окатила раскаленная волна жара. Пламя яростно проревело мимо нее, медленно утихая. Эл вдруг обнаружила, что неподвижно висит в воздухе. Эхо взрыва громом раскатывалось вокруг нее с невидимого потолка, исчезающего где-то высоко, падали обломки камней и каменная пыль.

– Мириала? – тревожно позвала она в темноту. – Наставница моя?

– Со мной все в порядке, – ответил спокойный голос откуда-то поблизости. Эл повернулась в воздухе, чтобы заглянуть в темные внимательные глаза более опытной волшебницы, стоявшей в воздухе рядом с ней. Обнаженное тело Мириалы было такое же запыленное и покрытое, будто капельками росы, потом, как и ее собственное. В пещере все еще стояла невыносимая жара.

Наклонившись вперед, Мириала коснулась руки Эл. Они начали опускаться.

– Чтобы спасти нас обеих, пришлось обернуть тебя моей магической защитой, а затем я заставила ее втянуть и меня внутрь. Прости, если испугала тебя.

Эл махнула рукой, когда они вместе опустились на пол пещеры.

– Это ты меня прости, – сказала она, – я сотворила слишком мощный для такой небольшой пещеры адский огонь.

Мириала улыбнулась. Теперь настала ее очередь отмахнуться от этих слов.

– Именно это я и подразумевала. Ты в точности выполняешь мои указания. Многим ученикам за долгие годы учебы не удается добиться того, чему ты уже научилась.

– Я научилась точно выполнять указания, когда была жрицей, – ответила Элмара, устраиваясь на все еще теплом каменном полу.

Мириала пожала плечами:

– Как, наверное, и многие странствующие жрицы. Перед тобой поставили цель, а ты сама решала, как выполнить поставленную задачу. – Наклонившись, она подняла с полу свое платье и вытерла им лицо. – Настоящему послушанию надо учиться у простого народа, который годами выполняет тяжелую нудную работу. Несмотря на совсем маленькую надежду на улучшение или награду, эти люди выполняют мелкие приказы, которые отдаются такими же незначительными людьми, угодившими своему хозяину, но не имеющими ни власти, ни силы, чтобы заслужить равную ему значимость.

– И ты все это попробовала? – чуть поддразнивая, спросила Элмара.

Мириала сверкнула глазами.

– И не раз, – ответила она, – но не старайся отвлечь меня от твоего обучения. Ты можешь пользоваться заклинаниями так же хорошо, как некоторые архимаги, но еще не достигла их степени совершенства. – Мириала наклонилась вперед и серьезно прибавила: – Тот, кто по-настоящему освоил волшебство, чувствует любую магию, словно живое существо, и поэтому точно может контролировать ее воздействие, используя ее оригинально и неожиданно, или изменять заклинания, созданные другими. Я могу сказать, когда ученик достигает такого уровня – такого чувства магии... Так вот, тебе надо овладеть, таким образом, почти половиной заклинаний, которые ты знаешь.

Элмара кивнула:

– Я не привыкла думать о магии с такой стороны... но понимаю, о чем ты говоришь. Продолжай.

– Когда ты обращаешься к Мистре, умоляя дать тебе силу, я чувствую гармонию, но это всего лишь связь с богиней и течением грубой магической энергии, а речь идет об овладении структурой и направлением раскрывающейся магии.

– А как приобрести эту власть над заклинаниями?

– Как всегда. Существует только один путь, – ответила Мириала, пожимая плечами, – через упражнение.

– «Упражняйся до тех пор, пока тебя не начнет тошнить», – криво усмехнулась Элмара.

– Вот теперь ты все правильно поняла, – с улыбкой ответила Мириала. – Давай-ка посмотрим, как хорошо ты умеешь создавать сковывающие молнии, поражающие огненные шары, которые я наколдую... Давай так, если шар позеленел, то ты промахнулась, а если пожелтел, то молния попала в цель.

Элмара со стоном указала на ручейки пота, сбегавшие по ее грязному телу:

– А когда же отдыхать?

– Когда умрешь, – невозмутимо ответила Мириала. – Большинство магов начинают понимать эту мудрую мысль слишком поздно...


* * * * *

– Зачем мы пришли сюда? – спросила Элмара, оглядываясь в ледяной промозглой темноте. Мириала успокаивающе дотронулась до ее руки.

– Учиться, – все, что сказала она.

– Учиться чему конкретно? – спросила Эл, с сомнением обводя взглядом надписи, которые она не могла прочитать, и причудливой формы сундуки и ларцы из полированного камня, щетинившиеся загнутыми рогами. Как бы здесь ни было странно, она сразу узнала, что находится в чьей-то гробнице.

– Учиться надо всегда, когда не сплетаешь заклинания и не ищешь, что бы такое уничтожить, – ответила Мириала. Ее голос донесся эхом из дальнего угла. Пятнышки света вдруг заплясали и закружились, собрались стайкой вокруг ее тела, и, когда поблекли, Мириала исчезла.

– Наставница моя? – позвала Эл нарочито спокойным голосом. Но из темноты пришел другой ответ: надписи, бывшие до этого просто темными канавками в каменных стенах и полу, вдруг наполнились изумрудным светом. Эл повернулась к ним, спрашивая себя, сможет ли она что-нибудь разобрать в этих письменах.

Страх шевельнулся в ней, когда она увидела, что над ними заклубились светящиеся струйки, превращаясь в...

Элмара поспешно приготовила самое сильное уничтожающее заклинание и замерла в напряженном ожидании.

Светящиеся струйки уплотнились, и в воздухе появились очертания высокого, худощавого, величественного человека, одетого в странную одежду, украшенную загнутыми назад рогами, которые напоминали ребра скелета. Человек стоял в воздухе, не касаясь покрытого рунами пола. Его пылающие изумрудным пламенем глаза остановились на Элмаре. В их взгляде читалось мудрое могущество. У Эл в голове зазвучал голос:

– Зачем ты потревожила мой сон?

– Чтобы учиться, – быстро проговорила Эл, но руки не опустила.

– Тот, кто хочет учиться, редко приходит, имея наготове уничтожающее заклинание, – последовал ответ. – Обычно так ведет себя тот, кто пришел, чтобы украсть.

Вдруг по всему залу возникли столбы из изумрудного света. В каждый столб с потолка плавно опустились беспорядочно перемешанные кости. На Элмару уставилось не меньше дюжины черепов. Она посмотрела на них, а потом на призрака:

– Это все, что осталось от пришедших сюда воров?

– Угадала. Они забрались в мою гробницу в поисках легендарных сокровищ Нетерила... Но единственное сокровище, спрятанное здесь, – это я сам. – Замолчав, призрак подплыл немного ближе. – Изменилась ли цель твоего посещения?

– Когда-то я была вором, но сюда я пришла с единственной целью – вынести только урок, – ответила Элмара.

– Ну пусть будет так, как ты это называешь, – равнодушно сказал голос.

– Как я это называю? А ты называешь это по-другому?

– Конечно. Я учился магии в Тиндламдривваре... не так, как сегодняшние чародеи: в большинстве своем они вытаскивают заклинания из гробниц не очень умных наставников, совсем так же как маленькие мальчишки воруют яблоки из соседского сада.

– Кто ты? – прошептала Эл, скосив глаза на плавающие черепа.

– Сейчас меня знают под именем Андер. До того как я пришел в это королевство, я был архимагом Нетерила. Но, похоже, город, где я жил, и мои великие деяния исчезли под грузом прошедших лет. Так много сделано... это ценный урок для тебя, юная волшебница.

Эл нахмурилась:

– А во что ты превратился теперь?

– С помощью моего искусства я заглянул за смерть. Из таких же разговоров, как этот, я узнал, что сегодняшние чародеи, чтобы сохранить свои тела, по-всякому изворачиваются, пока в конце концов не теряют их, развалившиеся, окаменевшие, отказавшиеся им служить... Кажется, вы называете таких покойниками. Хотя мое знание может быть затуманено всякой рассказанной мне неправдой.

Элмара неуверенно кивнула:

– Вроде все правильно.

Зеленые глаза призрака вспыхнули чуть ярче.

– В мое время чародеи научились управлять своими телами. Мы умели оставаться плотными или такими, каким ты видишь меня сейчас, и переходить из одного состояния в другое по собственному желанию. После долгой тренировки можно было даже научиться, например, только одну руку оставлять плотной, а все остальное делать невидимым.

– И этому можно научиться?

В изумрудных глазах заплясали веселые искорки.

– Конечно, но только если ты не боишься заглянуть за смерть.

– А зачем, – рассудительно спросила Элмара, – человеку заглядывать за смерть?

– Чтобы жить вечно... или чтобы закончить задание, которое движет нас всю нашу жизнь, как тебя – месть Верховным Чародеям...

– Ты и это знаешь обо мне?

– Когда ты близко, я могу читать твои мысли, – ответил призрачный нетерильский чародей.

Элмара отступила назад, снова решительно вскинув руки. Голос бессмертного волшебника вздохнул у нее в голове:

– Не надо, не надо, оставь свое заклинаньице, юная волшебница. Я не причинил тебе никакого вреда.

– Ты питаешься мыслями и воспоминаниями? – с подозрением спросила Элмара.

– Нет. Я питаюсь жизненной силой.

Эл отступила еще на шаг и почувствовала, как что-то коснулось ее плеча. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся черепом, плавающим всего в нескольких дюймах от ее носа. Девушка вскрикнула и отскочила назад. Чародей снова вздохнул:

– Не жизненной силой разумных существ, глупенькая. Ты подумала, что у меня нет никаких моральных принципов, только потому, что видишь кости и все эти ухищрения смерти? Почему ты считаешь смерть таким уж злом? Она настигает каждого из нас.

– А какой тогда жизненной силой?

– За этой стеной у меня живет в заточении существо... которое называется непостижимой грибницей. Оно порождает детенышей, а затем съедает их, и так постоянно.

– А где дверь в комнату с этим чудовищем? – подозрительно спросила Эл.

– Дверь? Зачем мне двери? Стены для меня не преграда.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– О, вот теперь в тебе говорит живой чародей, боящийся и не верящий другим, копящий знания, как драгоценные камни, чтобы другие не видели их... а почему бы и не рассказать тебе? Тебе интересно, а мне не так одиноко. Пока мы разговариваем, я многое почерпнул из твоей памяти, поэтому неважно, о чем мы говорим.

– И теперь ты все знаешь обо мне? – прошептала Эл, оглядываясь в поисках Мириалы.

– Да... все твои секреты и страхи. Но не беспокойся, я не выдам их другим и не воспользуюсь ими против тебя. Каким бы невероятным это тебе ни показалось, но я вижу, что ты и вправду не собиралась ничего красть или причинить мне вред своей магией.

– И что ты теперь намерен со мной делать?

– Отпустить. Только не забудь вернуться зим этак через десять и снова поговорить с Лидером. К тому времени у тебя появятся новые для меня воспоминания и знания.

– Я... я постараюсь вернуться, – неуверенно сказала Эл. Она уже почти справилась со страхом, но только боги знают, проживет ли она так долго и будет ли еще в состоянии колдовать и не превратят ли ее Верховные Чародеи или кто-нибудь другой в иное существо.

– Это все, что может обещать любой смертный, – сказал Андер, подплывая ближе. – Поскольку ты явилась сюда не для того, чтобы красть, прими от меня подарок.

Прямо перед Элмарой опустился столб света. В нем висела необычная открытая книга – книга с круглыми страницами. Эл посмотрела на ползущие по странице руны, и ей показалось, что они извиваются и меняют свои очертания, складываясь в слова заклинания, полностью и навсегда менявшего пол чародея, который его применит. В горле от неожиданности пересохло. Она почти привыкла быть женщиной, но... Прямо у нее на глазах страница сама по себе вырвалась из книги. Девушка невольно вскрикнула, но призрак в ответ только рассмеялся.

– Зачем мне это заклинание? Я могу принимать любую форму, какую захочу! Бери его себе!

В оцепенении Эл протянула руку в столб света и взяла страницу. Тут же все вокруг погрузилось в темноту. Изумрудное сияние, призрачный чародей, кости – все исчезло.

В безмолвной комнате остались только слабый наколдованный огонек и вырванная страница в руке у Элмары. Привыкнув к темноте, Эл осторожно скатала листок в трубочку и засунула ее за корсаж.

Вдруг у нее в голове прозвучал далекий тихий смех: «Помни об Андере и вернись. Ты нравишься мне, мужчина-женщина». Элмара молча, не шелохнувшись, стояла в темноте.

– И ты мне тоже, Андер, – проговорила она. – Я постараюсь вернуться, чтобы еще разок навестить тебя.

Эл подошла к тому месту, где исчезла Мириала.

– Наставница моя? – позвала она. – Наставница? Все вокруг было безмолвным и темным.

– Мириала? – неуверенно произнесла Элмара. При звуке имени перед ней заискрились пятнышки света и на миг возникли темные приветливые глаза ее наставницы. Пятнышки света обвили Эл, унося из гробницы.


* * * * *

– Это очень важно для тебя, – сказала Эл, стоя на вершине пустынного холма на западной окраине Долины Привидений.

– А еще важнее для тебя. Это самое большое испытание из всех. И если у тебя получится, ты принесешь Фэйруну больше пользы, чем многие другие маги. Но знай: на это задание у тебя уйдет не меньше года и оно заберет часть твоей жизненной силы.

– Что это за задание?

Мириала махнула рукой в сторону ущелья со следами давнего пожара: голые камни, сорняки и обгорелые стволы деревьев:

– Верни к жизни землю от этого истока до того места, где река впадает в Дартил, – отсюда это полдня пути.

Эл уставилась на нее:

– Вернуть к жизни с помощью магии? Ее наставница кивнула.

– С чего мне начинать?

– Вот, – сказала Мириала, поднимаясь в воздух, – это лучшая часть твоего задания. Пробуй, а когда ошибешься, пробуй снова. Встретимся с тобой на этом месте ровно через год.

Свет ярко вспыхнул вокруг нее, и волшебница исчезла. Эл закрыла рот: протесты и вопросы теперь были бесполезны, но затем снова открыла, чтобы тихо сказать:

– Да улыбнутся тебе боги, Мириала, – и посмотрела вниз на бесплодное ущелье. Она пыталась понять, с чего ей следует начинать выполнение задания.


* * * * *

Когти дракона вонзились в Элмару. В дождливый ветреный день месяца Элейнта Года Исчезающих Драконов Эл хладнокровно наблюдала, как гигантские лапы сомкнулись вокруг нее... и растаяли. Налетевший ветерок развеял волшебный туман. На другом краю голой вершины холма стояла Мириала. В низком свинцово-сером небе плыли облака.

– Почему ты не защищалась от меня? – вскинув брови, спросила ее наставница. – Ты нашла другой путь разрушать чары драконьих когтей?

Элмара развела руками.

– С чарами, которые у меня остались, я и не искала другого пути, чтобы не причинить тебе боль, – ответила она. – Кроме того, я знала, что надо потерпеть и останусь в живых – всего-то. Поступи я иначе, могла бы потерять наставницу... более того, друга.

Мириала взглянула ей в прямо в глаза.

– Ты права, – тихо согласилась она и начертала в воздухе круг.

Обе женщины тут же перенеслись в ложбинку с подветренной стороны холма. Там находился их лагерь. Они смотрели друг на друга через разгорающийся костер, который был, без сомнения, делом рук Мириалы.

Иногда, во время долгих совместных упражнений, Эл приходило в голову, что, в сущности, она очень мало знает о жизни и о силе своей наставницы. Только тогда она начинала понимать, насколько должна быть могущественна в магии эта волшебница, известная всему Фэй-руну как Темноокая. Вот и сейчас у нее возникло странное предчувствие, когда она смотрела через костер на Мириалу.

Наставница стояла, глядя на пламя, и грусть застыла в ее глазах.

– То, что тебе удалось сделать с ущельем, превосходно... намного лучше того, что удалось мне, когда я получила то же самое задание. В магии ты превзошла Мириалу. – Вздохнув, она прибавила: – А теперь тебе пора отправляться путешествовать одной и попробовать все новое, чему ты научилась, или изменить знакомые тебе заклинания, чтобы они в самом деле стали твоими... только так и можно добиться настоящего мастерства, а не оставаться всю жизнь в тени своего чародея-наставника.

Мириала подняла глаза, в них открыто блестели слезы. Элмара испуганно взглянула на нее.

– Иначе, – медленно прибавила Мириала, – дни и годы пройдут, и мы обе станем слабее, если будем хвататься за юбки друг друга. И ни та, ни другая не увеличим своего мастерства.

Молча стояла Элмара, не отрывая от нее взгляда.

– Путь мага – одинокий путь, – тихо сказала Мириала. – Надеюсь, теперь ты поняла почему. Слышишь, что я тебе говорю? Ты согласна?

Вздрогнув, Элмара словно очнулась и вздохнула.

– Значит, мы должны расстаться, – прошептала она, – и я дальше пойду одна... буду сражаться с Верховными Чародеями.

– Сейчас ты еще не готова вернуться к мести. Сначала поживи и узнай побольше. Найди меня, когда почувствуешь, что готова бороться за Олений Трон. Я помогу тебе, если смогу, – тихо сказала Мириала. – Но если мы останемся и дальше вместе, то ты ничего не добьешься сама из того, что ты должна сделать.

Над костром повисло тяжелое молчание. Затем Элмара неохотно кивнула и медленно произнесла:

– У меня есть секрет от тебя. Но если нам суждено идти разными путями, я не хочу, чтобы он лежал между нами. Наверное, неправильно и дальше скрывать правду.

Эл развязала платье, и оно упало к ее ногам. На глазах у своей наставницы обнаженная Элмара, стоя в свете костра, пробормотала слова, запомнившиеся ей со дня посещения гробницы Андера. Ее тело изменилось, и Мириала, глядя через костер на обнаженного мужчину, опустила руки, которые подняла было, чтобы, если понадобится, защищаться.

– Это моя истинная природа, – медленно проговорила она. – Я – Эльминстер, сын Элтрина, принц Аталантара.

Мириала спокойно окинула его взглядом, ее глаза стали очень темными.

– Зачем ты превратился в женщину?

– Это сделала со мной Мистра. Наверное, она хотела спрятать меня от Верховных Чародеев: им стало известно, как я выгляжу... И по-моему, еще, чтобы я научился видеть мир глазами женщины. Когда я ухаживал за тобой, ты привыкла ко мне как к девушке... Я боялся, что, если приму свой настоящий облик, это расстроит тебя и уничтожит доверие между нами.

Мириала кивнула.

– Я полюбила тебя, – тихо сказала она. – Но это... все меняет.

– Я тоже люблю тебя,– сказал Эльминстер. – И это одна из причин, почему я... оставался девушкой: не хотел, чтобы эта перемена разделила нас.

Мириала обошла вокруг костра и обняла юношу:

– Эльминстер... или Элмара, или кто ты там на самом деле... пойдем есть последний раз вместе. Ничто не может изменить то доброе, что мы сотворили вдвоем.


* * * * *

Совсем стемнело, и костер уже почти погас. В отблесках угасающего пламени Мириала напоминала тень. Она тихо спросила:

– Куда ты теперь? Эльминстер пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, на запад, в Калишар.

– В Калишар? Будь осторожен, Эльминстер, – ее голос запнулся на незнакомом имени, и она с трудом выговорила его, – с Илхундилом – Сумасшедшим Магом, правящим там.

– Знаю. Вот поэтому я и отправляюсь туда. Есть у меня к нему один неоплаченный должок, а я не могу жить дальше, пока не поквитаюсь.

– Но многие именно так и живут.

– Я не многие, и я не могу. – Юноша задумчиво глядел в костер. – Я буду скучать по тебе, госпожа... береги себя.

– Да хранят тебя боги, Эльминстер.

Они оба вытерли слезы и протянули навстречу друг другу руки.

Когда они, рыдая, расстались, забрезжил рассвет.


* * * * *

Илхундил выпустил в лабиринт львов, когда увидел, кто явился к нему. Но львы замерли, даже не успев зарычать: их сковали чары незваного гостя. Чародей на ходу справился со зверями, даже не замедлив шага. Безошибочно угадывая путь сквозь иллюзорные стены и оставляя в стороне порталы-ловушки, он шел через двор перед Великими Воротами прямо к потайной двери. Илхундил поджал губы, затем произнес заклинание. Никогда в жизни Сумасшедший Маг не предполагал, что ему придется воспользоваться этой магией.

Каменные статуи со скрипом повернулись на своих постаментах, поднимая в воздух тучи пыли. Из их ладоней прямо в горбоносого мага ударили голубые молнии... и отлетели от невидимой защиты вокруг него, с треском обтекая ее, но не причиняя никакого вреда.

Длинные пальцы Илхундила забарабанили по столу. Он сделал движение другой рукой и пробормотал несколько слов. С каменных стен Замка Волшебства сошли големы. Тяжело громыхая, они направились к незваному гостю. Когда они приблизились, одинокий маг произнес заклинание. Прямо перед ним в воздухе вдруг возник целый вихрь мечей, налетевший на закованных в доспехи великанов, которые тяжеловесно продвигались вперед через высекающую искры стальную бурю.

Илхундил с безразличием наблюдал за этой сценой, затем протянул руку к колокольчику на столе. В комнате тут же появилась одетая в ливрею молодая встревоженная женщина. Сумасшедший Маг равнодушно приказал:

– Пусть все лучники отправляются на стену у Великих Ворот. Любой ценой надо убить этого выскочку.

Служанка выскочила из комнаты, Как раз когда големы, приблизившись к незваному гостю, подняли массивные руки, чтобы раздавить его, как гнилой виноград. Но чародей сделал незаметное движение, и невидимая сила отколола кусочек камня в месте, где нога чудовища соединялась со ступней. Не устояв, первый голем упал.

Замок Волшебства содрогнулся, и Илхундил в ярости вскочил с кресла. В окно он увидел, как второй голем споткнулся о разбитые останки первого и в свою очередь рухнул.

Боги бы забрали этого незваного гостя. Он уже опасно близко подобрался к стенам. Куда запропастились лучники? И тут стрелы, словно черный град, обрушились на двор. Сумасшедший Маг улыбнулся: вторгшийся чародей дернулся и, крутанувшись на месте, упал, пронзенный стрелой.

Улыбка Илхундила сползла с лица, когда тело с криком поднялось на ноги. Другая стрела попала в голову, пробив ее насквозь. Тело зашаталось и упало ничком, но тут же снова поднялось: никакой стрелы и в помине не торчало из рта. Еще две стрелы вонзились в него, тело опять задергалось, но вот оно опять стояло прямо—и уже в другой одежде...

– Остановитесь! – закричал Илхундил. – Прекратите стрелять!

Его рука сжала колокольчик, но было слишком поздно. Когда его приказы услышат и доставят охране, все лучники уже будут мертвы. Враг использовал двойное перемещение, менявшее людей местами! Этому заклинанию он должен научиться... Молодого мага надо взять живьем. Или, во всяком случае, уничтожить так, чтобы уцелела его книга заклинаний.

Илхундил поспешно вышел из комнаты и спустился в Пещеру Ветра, где повсюду стояли стеклянные фигурки с множеством дырочек. Когда дул ветер, они пели печальные песни. Чтобы сокрушить этого мага, возможно, ему придется пожертвовать Крылатыми Руками, но дело того стоило. Всегда можно наделать еще...

Сумасшедший Маг торопливо шел по переходу, ведущему в северную башню, как вдруг стоявшие у стены рогатые доспехи с лязгом сошли со своего пьедестала и, потрясая оружием, направились к нему.

Илхундил тихо произнес одно слово и, повернув сиявшее на пальце кольцо, бросил заклинание из нескольких отрывистых фраз. Веер фиолетовой кислоты, словно пламя, вырвался из пространства между пальцами. Шипящая субстанция обрушилась на доспехи. Там, где брызги падали на пол, от каменных плит поднимался дым. Бесформенные куски оплавленного металла, бывшие до этого доспехами, упали на пол в яму, которую разъела в камне кислота, и, рассыпавшись на мелкие кусочки, превратились в пар.

Из двери, ведущей в следующий зал, показались еще одни доспехи. Вздохнув на это ребячество, Илхундил бросил второе – и последнее – кислотное заклинание. Фиолетовое «пламя» со вспышкой ударилось о невидимую преграду и отлетело обратно в повелителя Калиша-ра. Илхундил успел отступить только на шаг, и кислота пропитала его. С шипением повалил дым. Не издав ни звука, Илхундил упал, превращаясь в пар. Сумасшедший Маг снова постепенно возник из воздуха на другом конце галереи и с упреком сказал:

– Дурак, думаешь, ты единственный чародей, который умеет создавать двойников и пользуется обманными заклинаниями?

Он повелительно взмахнул рукой. Справа от него в воздухе внезапно появились каменные шипы. Илхундил указал рукой на доспехи, и шипы послушно понеслись к ним. Не успели они достичь своей цели, как некая сила, сбив их с пути, заставила врезаться в витые стеклянные фигурки. Разбитые скульптуры Илхундила падали на пол. В глазах Сумасшедшего Мага вспыхнула ярость.

– Семь месяцев работы! – зарычал он. – Семь месяцев!

Янтарные лучи вырвались из раскинутых рук главного чародея Калишара и ударили по ходячим доспехам, которые тут же растаяли. Лучи, миновав место, где они только что стояли, вонзились в дальнюю стену. В мгновение ока камни стены словно закипели, и на месте их образовалась огромная дыра. А лучи уже неслись дальше, пробив таким же образом стену северной башни. Где-то снаружи охранник испуганно закричал предупреждение своим товарищам.

Разгневанный правитель Калишара в негодовании взирал на разрушения, которые причинил своему замку, когда доспехи снова возникли позади него, как раз на том самом месте, где раньше появились каменные шипы. Закованные в металл кулаки с силой замолотили по явно пустому воздуху. И опять видимый Илхундил упал на пол, не издав ни единого звука, и исчез из виду. В следующее мгновение Сумасшедший Маг снова возник на другом конце галереи, рыча от слепой ярости.

– Да как ты посмел...

Он прогремел слова, которые рокочущим эхом разнеслись вокруг, и Замок Волшебства задрожал. Выскочившие из пола шипы пронзили ходячие доспехи, затем дюжина каменных блоков с высокого потолка с грохотом обрушилась вниз и смяла незваного гостя в лепешку. Когда клубы пыли рассеялись, стены галереи раздвинулись, и из открывшихся ниш выплыли три отвратительных смотрителя. Смертоносные глаза на стебельках дико завращались в поисках врага. Из потайного люка в потолке на цепи опустилась светящаяся клетка. Она распахнулась, когда исчезли запирающие ее заклинания, и из нее выползли шесть крылатых зеленых змеев. Они быстро расползлись по всей галерее, злобно щелкая челюстями в поисках жертвы. То там, то здесь каменные плиты пола со скрипом переворачивались, и на них загорались магические иероглифы.

Подняв руки, Сумасшедший Маг напряженно ждал, готовый создать еще больше гибельных препятствий. В комнате воцарилась мертвая тишина. Тираны-смотрители, ни на миг не останавливаясь, угрожающе плавали по залу, но не находили ничего такого, по чему можно было бы ударить лучами. Летающие змеи тоже возбужденно метались по галерее. Один из них метнулся к Илхундилу. Пробормотав одно-единственное слово, правитель Калишара скрутил его в воздухе, и снова воцарилась тишина. Вроде ему в самом деле удалось уничтожить незваного гостя.

Сумасшедший Маг произнес заклинание, поднимающее каменные блоки на место. Они послушно взлетели вверх, но затем переместились чуть в сторону.

От удивления у Илхундила открылся рот. Объятый ужасом, он наблюдал, как каменные блоки, смертоносные смотрители, летающие змеи, осколки стеклянных фигурок – все это начало медленно завиваться в спираль.

– Исчезните, – завопил Илхундил и выкрикнул самое сильное из известных ему разрушающих заклинаний. Вращение спирали запнулось, но только на одно мгновение, от которого захватило дух... а затем возобновилось с нарастающей скоростью, пока все, что захватил этот вихрь, не стало носиться кругами по комнате.

Правитель Калишара попятился к выходу: впервые за все прожитые годы он узнал, что такое холодный вкус страха. А вихрь нес каменные блоки и смотрителей прямо на стеклянные фигурки. Те с жалобным звоном разбились, и их осколки, сверкая, влились в витки спирали, которая теперь надвигалась по галерее на Илхундила.

Сумасшедший Маг попятился, затем повернулся и бросился к двери. Его руки заметались, сплетая заклинание. И вот уже по галерее бежало много Илхун-дилов, мерцающих в сложном танце то здесь, то там. Вихрь накрыл их всех. Одно тело швырнуло о стену: оно сморщилось, как сломанная кукла, и исчезло. Другой Илхундил внезапно возник на балконе, прилепившемся под высоким сводом, и бросил в самую бурю, бушевавшую внизу, сверкающий кристалл. Вспыхнув, драгоценный камень исчез, а вместе с ним и все, что захватил вихрь. Комната осталась совсем пустой, если не считать уцелевшие на подставках разбитые стеклянные фигурки.

Равнодушно взглянув на них, Илхундил произнес:

– Появись.

Прямо из воздуха горбоносый маг возник на балконе рядом с ним: внутри его магической защиты!

Илхундил отпрянул, лихорадочно пытаясь вспомнить заклинание, которое можно было бы безопасно для себя использовать против врага на таком близком расстоянии.

– Зачем ты явился сюда? – зашипел он. Невозмутимый взгляд незваного гостя встретился с его взглядом.

– Ты обманул меня, надеясь, что послал на верную смерть. Как и маги Аталантара, ты правишь, применяя магию для устрашения, используешь заклинания, чтобы убивать, или калечить людей, или держать их в заточении, превратив в животных.

– И что? Чего ты хочешь от меня?

– Такой вопрос уместно задавать до того, как нападаешь, – сдержанно ответил Эльминстер и добавил: – Я хочу уничтожить тебя. И так буду поступать с каждым магом, который ведет себя подобным образом.

– Из чего следует, что ты рассчитываешь прожить долгую-долгую жизнь, – негромко сказал Илхундил, – а я не заинтересован, чтобы тебе это удалось.

Он произнес три слова и шевельнул пальцами. Из щита на противоположной стене галерии вырвались молнии. Их яркая потрескивающая сеть накрыла балкон. Когда вокруг заплясали голубовато-белые заряды, Илхундил стащил защиту и, отведя ее в сторону, открыл своего врага разбушевавшейся энергии. Край щита отогнулся, через него ударила молния. Сумасшедший Маг увидел, как Эльминстер пошатнулся.

Победно взревев, правитель Калишара поднял левую руку, собираясь выпустить особую молнию из кольца на среднем пальце. Он наверняка попадет в этого выскочку, стоящего всего в трех шагах от него. Высасывающий жизнь заряд поразил свою цель и отскочил обратно.

Илхундил вскрикнул, когда его собственное заклинание вонзилось в него, и попробовал бежать, с трудом пробираясь к проходу прочь с балкона. Рука Эльминс-тера коснулась пола, и балкон, сорвавшись, полетел по стене вниз. Не успевший выбраться с балкона Илхундил в отчаянии выкрикнул заклинание.

Его магия сработала, когда они были всего лишь в нескольких футах от пола галереи. Стремительное падение замедлилось, превратившись в спокойный плавный спуск. В суматохе никто из людей не заметил парящие в воздухе сияющие глаза, которые появились на противоположном конце галереи и спокойно наблюдали за этой битвой. Правитель Калишара повернулся к стене и снова поднял руку. Замерцало другое кольцо, и из каменной стены появилась массивная рука. Каменные пальцы протянулись к Эльминстеру. Тот быстро выкрикнул заклинание, и рука взорвалась, разлетаясь осколками, сбросившими горбоносого мага с приземляющегося балкона. Падая, он столкнул еще одну стеклянную скульптуру.

Илхундил прорычал заклинание и выставил большие пальцы в сторону Эльминстера. Принц почувствовал, как волшебная сила извлекла его из стеклянных осколков и швырнула через всю комнату. Эл развел руки в величественном, всеохватывающем жесте. Всего мгновение оставалось до его столкновения со стеной галереи, но она вдруг исчезла. С громоподобным скрежетом начал падать потолок. Илхундил поглядел вверх на рушащиеся каменные блоки и... бросился бежать, на ходу бормоча слова очередного заклинания.

Вылетев за стену Замка Волшебства, Эльминстер плавно опустился на ноги во дворе, готовый сражаться дальше. Обернувшись к северной башне, он вдруг почувствовал сильную боль, словно невидимый меч резанул его по ребрам!

С чувством, как будто по телу разливается огонь, Эл отпрыгнул назад. Согнувшись от боли, он вскинул руки, чтобы защитить лицо. Следующий удар невидимого клинка отсек ему кончик пальца. Теперь его лезвие можно было видеть как мерцающую линию, обозначенную его собственной кровью. За краем лезвия появился ухмыляющийся Илхундил. Наколдованный меч снова ударил по рукам Эльминстера.

– Безрукий человек немного наколдует, – рубанув с плеча, безжалостно захохотал Сумасшедший Маг. Уклоняясь, Эльминстер прошептал заклинание, и волшебный меч рассыпался яркими искрами.

От взрыва Эл беспомощно откатился в сторону, в голове звенело. Он скорчился и застонал, не в силах подняться.

Илхундил сжал трясущиеся руки, стараясь унять боль, причиненную ему взрывом. Когда пальцы снова стали слушаться его, он завернулся в магическую защиту и направился к своему сопернику. Гримаса боли медленно перетекала в презрительную усмешку.

Подойдя достаточно близко, чтобы коснуться скорчившегося незваного гостя, Сумасшедший Маг с опаской произнес самое сложное заклинание, какое знал, и наклонился, чтобы опустить согнутый палец в ухо Эльминстеру.

Если ему удастся вытянуть из этого выскочки душу, то он получит все заклинания и знания, которыми тот обладает. Впившись в беспомощный разум, Илхундил пробивался сквозь раздражающую боль, пытаясь сломать волю незваного гостя. Вдруг он почувствовал, как его магическую связь атаковали и разрубили. Резко откинув голову, он зашипел от боли, но связь не потерял... пока. Потребуются часы, чтобы снова привести в действие это заклинание. Если его узник умрет, то все окажется бесполезным, а если придет в сознание, то опять начнется борьба.

Внезапно Сумасшедший Маг обнаружил, что падает, все глубже и глубже погружаясь в темную пустоту чужого человеческого сознания, и что в него из ниоткуда и повсюду вонзается, разрубая и лишая самого себя, клинок белого пламени. Илхундил с криком отпал от распростертого мага и потерял с ним связь. О боги, какая боль! Окутанный желтым туманом, он отполз, тряся головой, чтобы хоть немного прояснить мысли.

Когда туман рассеялся, Илхундил повернулся... и увидел, как Эльминстер с большим трудом пытается подняться на колени, соскребая запекшуюся кровь, чтобы восстановить обрубленные пальцы. В гневе правитель Калишара прошипел несколько коротких слов – совсем простенькое заклинание – и отступил на шаг, чтобы посмотреть, как его враг умрет.

Множество костлявых рук появилось прямо из воздуха и обрушилось на Эльминстера, загребая острыми, как иглы, когтями.

Илхундил улыбнулся: они справятся со своей жуткой работой!

Вдруг его рот открылся в изумлении. Руки расплывались в воздухе! Когти исчезали, оставляя кровавые останки все еще живого человека.

– Что такое? – в бешенстве закричал на весь Фэйрун Сумасшедший Маг.

– Твоя погибель пришла, – раздался у него за спиной грудной голос. Илхундил обернулся.

Темноглазая женщина в темно-зеленом одеянии вырастала из его собственной передней двери. Высокая и стройная, она плавно вышла из темного дерева и оказалась прямо перед ним. Взгляд черных с поволокой глаз под стрелами бровей встретился с его взглядом... и Илхундил прочитал в нем свой приговор. Сумасшедший Маг все еще бормотал заклинание, когда необыкновенно яркий белый огонь ударил в него из руки с тонкими пальцами. Илхундил беспомощно уставился в прекрасное беспощадное лицо. Ревущее пламя ворвалось в него, и белоснежное лицо и небо за ним потемнели перед его меркнущим сознанием.

Глаза Эльминстера застилала кровь, но он увидел, как за одно мгновение пламя смело и поглотило Сумасшедшего Мага.

– Ч-что это было за заклинание? – прохрипел Эл.

– Это не заклинание, это магический огонь, – ободряюще ответила ему женщина. – Давай-ка поднимайся, глупенький, пока все соперники Илхундила не слетелись сюда, чтобы ухватить кто что может. К этому времени нам с тобой надо исчезнуть отсюда.

Она повернулась и обрушила на Замок Волшебства все тот же всепоглощающий огонь. Великие Ворота исчезли, а объятые пламенем залы за ними рушились.

Эльминстеру все-таки удалось подняться на ноги, и, выплюнув кровь, он сказал:

– Но его магия! Она же теперь вся потеряна...

Мириала обернулась к нему. Тонкие руки, за мгновение до этого поражавшие огнем, теперь держали толстую потрепанную старинную книгу. Волшебница перебросила книгу в искалеченные руки Эльминстера. От боли он чуть не выронил ее.

– Все, что он знал значительное, – здесь. Теперь пора уходить!

Прищурив глаза, Эльминстер взглянул на Мириалу. Ее голос звучал как-то по-другому. Но, может быть, это ему кажется от слабости... Эл устало кивнул.

Мириала коснулась его щеки, и они оказались в просторной пещере. То здесь, то там на стенах голубым и зеленым светились гнилушки.

Эльминстер едва устоял на ногах, прижимая к груди книгу заклинаний.

– Где... мы?

– В одном из моих потайных убежищ, – ответила Мириала, взволнованно оглядываясь вокруг. – Раньше эта пещера была частью эльфийского города. Мы находимся глубоко под землей, на острове Нимбрал в Великом море.

Эльминстер огляделся, а затем опустил взгляд на книгу в своих руках.

– Ты знала его.

Глаза Мириалы потемнели еще больше.

– Эльминстер, я знаю многих чародеев, – сказала она почти предупреждающе. – Я давно живу среди магов... и не дожила бы до этих лет, если бы безрассудно бросала вызов каждому архимагу, о котором только слышала.

– И все-таки ты не хочешь, чтобы я отправлялся в Аталантар, – медленно произнес Эльминстер, поймав ее взгляд.

Мириала покачала головой:

– Ты не готов. Твоя магия все еще груба и слишком предсказуема... и обречена на гибель, когда столкнется с настоящей силой.

– Тогда научи меня мудрости, – сказал Эльминстер, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

Она отвернулась:

– У нас разные пути, разве ты забыл?

– Но ты наблюдала за мной, – почти с отчаянием сказал ей в спину Эльминстер. – Последовала за мной... зачем?

Мириала медленно повернулась к нему. В ее глазах блестели слезы.

– Потому что... я люблю тебя, – прошептала она.

– Тогда останься со мной, – сказал Эльминстер. Забытая книга упала из его искалеченных рук, и, собрав все оставшиеся силы, он подошел к Мириале и обнял ее. – Учи меня.

Казалось, ее темные глаза глядят в самые тайные глубины его души.

Затем, почти дрожа, она кивнула.

Темный победоносный огонь вспыхнул в его глазах, и их губы встретились.


* * * * *

Миртул был сухой ветреный месяц в Год Блуждающей Льюкротты, особенно в жарких, засушливых землях востока.

С угрюмым взглядом стоял Эльминстер на вершине продуваемой ветрами скалы и разглядывал возвышающийся далеко внизу замок королей-волшебников. Чтобы добраться до него, ему и Мириале пришлось около дюжины дней скакать верхом мимо мертвых рабов, уже разлагавшихся на солнце. Здесь обитали их убийцы. С помощью заклинания орлиного глаза Эльминстер увидел, как окровавленные кнуты взлетают и опускаются на спины еще уцелевших рабов. Все живое уже сбежало, но волшебники продолжали молотить, переплетая злую магию с угасающими жизненными силами убитых ими мужчин и женщин.

Эльминстер в гневе разразился заклинаниями собственного изобретения, накрывшими воздух яркой сетью. Вслед за ними Эл сошел со скалы и немного прошел прямо по воздуху. Разгневанный, стоял Эльминстер высоко в небе над клубами пыли, криками и суматохой и наблюдал, как рушится замок.

Волшебный ковер с сидевшими на нем людьми в длинных одеяниях вылетел из разбитого окна. Эльминстер взорвал его, бросив огненный шар. Ковер с яркой вспышкой развалился на куски, а люди на нем задергались, как разбросанные куклы, и упали в руины, так и не поднявшись снова. Грохот постепенно стих, ничто больше не рушилось. Когда клубы пыли осели, Эльминстер с мрачным лицом повернулся и пошел обратно к Мириале, ждавшей его на вершине. Взгляд ее темных глаз оторвался от разрушенного замка, и она тихо спросила:

– Это самое мудрое, что можно было сделать? Эльминстер гневно сверкнул глазами:

– Да, если это заставит следующую банду негодяев дважды подумать, прежде чем воспользоваться такой жестокой магией.

– Но некоторые чародеи ее все-таки используют. Ты и их будешь убивать?

Эльминстер пожал плечами:

– Если понадобится. А кто остановит меня?

– Ты сам. – Мириала опять смотрела вниз на замок. – Похоже на руины Хелдона, – тихо сказала она, не глядя на Эльминстера.

Эл открыл рот, чтобы возразить ей... и закрыл, не проронив ни звука. Он смотрел, как она, спокойно сойдя со скалы, пошла вдаль, плавно ступая по воздуху. Его взгляд упал на руины внизу, и он вздрогнул, потому что ему вдруг стало стыдно. Вздохнув, Эльминстер отвернулся от дела рук своих, но затем снова беспомощно взглянул на замок. Он не знал таких заклинаний, которые помогли бы вернуть все назад.


* * * * *

Стояла теплая ночь в начале Флэймрула в Год Избранных. Эльминстер проснулся весь в поту и, резко сев на постели, безумным взглядом уставился на луну. Мириала сидела рядом с ним. Ее волосы разметались по плечам, глаза потемнели в тревоге.

– Ты кричал, – сказала она.

Эльминстер потянулся к ней, и она обняла его за плечи, покачивая, словно мать, успокаивающая испуганного ребенка.

– Мне приснился Аталантар, – прошептал Эл, глядя в ночь. – Я шел по улицам Хастарла и повсюду, куда бы я ни посмотрел, видел ухмыляющихся чародеев. Под моим взглядом они падали замертво... с ужасом на лицах...

Не отпуская его, Мириала спокойно сказала:

– Похоже, ты наконец-то готов к Аталантару. Эльминстер повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– А если я доживу до того дня, когда уничтожу всех Верховных Чародеев, что тогда? Эта клятва движет мною так давно... чем я тогда буду жить?

– Разумеется, управлять Аталантаром.

– Теперь, когда трон все больше и больше приближается ко мне, – медленно произнес Эльминстер, – я вдруг понял, что все меньше и меньше хочу этого.

Мириала крепче обняла его.

– Это хорошо, – тихо сказала она. – Я так устала ждать, когда же ты повзрослеешь.

Эльминстер хмуро посмотрел на нее:

– Вырасту из слепой мести? Ну, наверное... ради чего тогда все это продолжать?

Мириала все так же смотрела на него из темноты. Взгляд ее огромных глаз был таинственным.

– Ради Аталантара. Ради твоих покойных родителей... и всех, кто жил и смеялся в Хелдоне до того дня, когда туда прилетел дракон. Ради тех людей в «Роге единорога» и ради жителей Нартила... и ради твоих товарищей-разбойников, умерших в Отрожье.

Эльминстер сжал губы.

– Ты права. Мы доведем дело до конца, – тихо сказал он со спокойной решимостью. – Аталантар будет свободен от Верховных Чародеев. Клянусь Мистре: я сделаю это или умру.

Мириала промолчала, держа его в объятиях, но Эл почувствовал, что она улыбается.

Загрузка...