Эмма Мухина и Тайна африканского колдуна

Глава V Комната № 13

Хотя гостиница и называлась «Привокзальная», около вокзала я ее не обнаружила. На соседних улицах ее тоже не было. Я стала спрашивать у каждого встречного, никто о ней даже не слышал! Наконец какая-то бабулька вспомнила, что вроде бы есть такая гостиница, но не рядом с вокзалом, а на другом конце города. Так оно и оказалось.

В общем, когда я подошла к серой задрипанной пятиэтажке, на улице уже стемнело.

В холле, за стеклянной перегородкой, сидела дежурная.

– У вас свободные места есть? – спросила я у нее.

– Нет, – отрезала она.

– Странно. А следователь Емелин говорил, что…

– А, так ты от Емелина, – перебила дежурная и протянула мне чистый формуляр. – Заполняй. Я тебя поселю в тринадцатом номере…

Вот уж чего я не люблю, так это цифру «тринадцать».

– Ой, а можно какой-нибудь другой номер?

– Нельзя. Все номера заняты.

Я посмотрела на стенд.

– Как же заняты? Вон у вас все ключи на гвоздиках.

– Девочка, – начала раздражаться дежурная, – эти места забронированы. Яс-но?

Я поняла, что спорить с ней бесполезно:

– Ясно. Давайте ваш тринадцатый.

– Тихо! – неожиданно вскрикнула она. – Слышишь?… Музыка!

Я прислушалась, но музыки не услышала.

– Зачем ты приехала в Задонск?! – внезапно спросила дежурная резким тоном.

Я обалдело уставилась на нее. Определенно, у этой тетеньки был сдвиг по фазе.

– В гости к дедушке. А что?

– Ничего. Просто интересуюсь. А кто твой дедушка?

– Бывший капитан дальнего плавания.

– А, знаю! – засмеялась дежурная каким-то искусственным смехом. – Это старик, который зимой и летом ходил в плаще и в морской фуражке. Да?…

Я кивнула, добавив:

– И еще с трубкой.

– Он, кажись, умер в прошлом году.

«Вот дура!» – мысленно обозвала я ее. Но вслух вежливо сказала:

– Вы что-то путаете.

– Нет, не путаю. Он еще называл себя странно. Капитан… капитан…

– Кэп, – подсказала я.

– Да, да, – закивала дежурная. – Капитан Кэп. А меня Кирой звать.

– Очень приятно, – буркнула я и, заполнив формуляр, пошла в тринадцатый номер.

Отперев дверь, я обнаружила, что машинально сделала это не гостиничным ключом, а своим собственным. От квартиры в Москве. Он прямо-таки идеально подошел к замку.

Я вошла в номер и включила свет.

Бах!.. Бах!.. Бах! – тотчас загремели выстрелы со стороны открытого окна.

Ни фига себе заявочки!

Я, будто заяц, прыгнула к столу, на котором стояли графин со стаканом и, схватив стакан, кинула его в люстру с одной горящей лампочкой. Стало темно.

Так-то лучше. При свете я представляла собой отличную мишень.

В темноте я заметила красную точку. Она перемещалась по стене. Я с ходу врубилась, что это лазерный оптический прицел. Вот блин! Если снайпер меня увидит – мне крышка.

В коридоре раздались торопливые шаги. В дверь забарабанили.

– Девочка, что там у тебя происходит?! – послышался голос дежурной.

– Отойдите от двери! – крикнула я.

Вместо того чтобы меня послушать, Кира влетела в номер. Красная точка тотчас перескочила со стены на Кирин лоб. Я невольно зажмурилась, ожидая выстрела.

Но выстрела не последовало.

Как видно, дежурную убивать не собирались. Убийце нужна была только я.

– Быстро зашторьте окно, – приказала я. – На крыше соседнего дома сидит снайпер!

До Киры, видимо, дошло, что происходит.

– Сейчас, сейчас, – залепетала она, задергивая шторы. – Лампочку в люстре я тебе заменю.

– Вы мне лучше номер замените. И чтоб окна на пустырь выходили.

Дежурная страшно разволновалась. Пока мы шли к другому номеру, она безостановочно тараторила:

– Эммочка, я тебя умоляю, не обращайся в полицию…

Нет, она точно чокнутая.

– Как это не обращаться?! Меня же хотели убить!

– Но ведь не убили же. Обошлось. Я думаю, это недоразумение. Зачем кому-то убивать десятилетнюю девочку?

– Мне уже почти четырнадцать.

– Ой, да какая разница… – отмахнулась дежурная и предложила: – Хочешь, я тебе молочка кипяченого принесу?…

Не дожидаясь моего ответа, Кира убежала. А я внимательно осмотрела свой новый номер. Окно выходило на пустырь. Я чуть-чуть успокоилась.

– Эммочка, открой, – раздался через минуту голос дежурной, – я молочка принесла.

– Оставьте под дверью.

Мне не хотелось разговаривать с этой прибабахнутой. Но она не уходила.

– Так мы договорились?… Договорились?…

– Ладно, – лишь бы только отвязаться, ответила я. – Договорились.

Она тут же исчезла. А я, выпив молоко, улеглась на кровать. Зарядив пистолет, положила его под подушку.

Уже засыпая, я подумала, что у молока был какой-то сладковатый привкус.