Энциклопедия интеллектуальных игр: Брэйн-ринг. Своя игра. Эрудит-аукцион

Что такое информация? Трудно дать однозначное определение фундаментальному понятию. Трудно, потому что за это понятие ухватились специалисты самых разных отраслей знаний, которые говорят на собственных языках, порой недоступных пониманию непосвященных. К тому же, слово «информация» очень вместительно: в нем содержится множество разных значений, как в слове «поле». Потому оно является «понятийобразующим». В общем, информация подобна счастью, которое «каждый понимает по-своему» (А. Гайдар). Так и каждый, кто задумывается над очередной новостью, по-своему осознает ее суть и значение для собственной судьбы.

Не буду и я пытаться дать определение слову «информация», тем более что в различных словарях, в соответствии с их спецификой и толщиной, это делается «глубоко, широко» и, главное, по-разному. И тут приходит на ум некое соображение: если каждый разум «по-своему» понимает глубину и содержание этого понятия, то некой «обратной функции» (подобно умножению и делению, тангенсу и котангенсу) — прослеживания в направлении от информации к разуму — быть не может. Нет без разума самого понятия информации. Информация нужна разуму.

Судите сами. Сегодня почти никто не сомневается в том, что пространство, время, материя существуют независимо от желаний человека. Какая разница, например для сверхновой звезды, существует жизнь на ближайшей планете или нет. Создались условия для вспышки, и она вспыхивает, сжигая и уничтожая все, что существует вокруг нее. Ученые приблизительно вычислили момент Большого взрыва — широко известного и почти общепринятого начала существования нынешней Вселенной, и прикинули время возникновения жизни на Земле. Вышло, что Вселенная прекрасно обходилась, и сейчас обходится, и, скорее всего, в обозримом будущем обойдется без «мудрого руководства» человека разумного. О роли инопланетян ничего достоверно не известно, о роли Бога написано много, но для ее восприятия не нужно понимание, хватит и веры. Значит, о Боге мы говорить не будем, ибо обращаемся к рациональному мышлению, которому присуще во всем сомневаться и требовать доказательств и разъяснений. Вернемся, однако, к нашей Вселенной.

Природе не нужно и вовсе не интересно знать, по каким законам она развивается. (Заметьте, слова «интересно, нужно, знать» уже связаны с человечеством.) Камень абсолютно безразличен к тому факту, что он понижает свою потенциальную энергию, скатываясь с горы. Встряхнулась гора, выветрилась почва, дунул ветер как следует, коза копытом задела, наконец, и камень получил возможность свалиться. Тут-то он и свалится, потому что создались условия для этого. Все!

Это человеку нужно знать все о причинах падения камней с горы. Знать, чтобы предупредить кого-либо — не ходить по опасному откосу. Знать, чтобы не построили домик под горкой, на которой слишком часто создаются «подходящие условия» для камнепада. Знать, чтобы удовлетворить свое любопытство. Знать, чтобы вывести «закон падения камней с горы» и считаться автором такого закона. В общем, понятно, что в таком аспекте размышлений и при наличии поверхностности рассуждений, информацией человек называет то, что он понял об окружающем мире, что сам для себя осмыслил, систематизировал внутри себя же, добавил к прежним знаниям, которые ему нужны, а может, никогда и не понадобятся для жизни.

Человек, таким образом, выступает и как создатель, источник, и как потребитель информации. (Трудно представить, как другие философы сумеют оторвать информацию от человеческого сознания, но, возможно, они придумают нечто похожее на демона Максвелла, который что-то там сортировал во Вселенной.)

Однако, продолжим. Единожды возникнув, зафиксировавшись на любом материальном носителе, информация начинает жить своей жизнью. Жизнь эта, или ее эволюция, оказывается неразрывно связанной с человеком, ее потребляющим. Как только исчезает субъект, который может разобраться в том, что написано на целлюлозе, нацарапано на камне, намагничено или вплавлено в кристалл, так тут же камни, остраконы, папирусы, бумага, дискеты, кассеты и т. д. теряют право называться носителями информации. Они становятся просто камнями с какими-то насечками, неоднородными, нечистыми кристаллами, обломками керамики, запачканными краской пластинками не очень чистой целлюлозы из стеблей папируса или древесных опилок.

Попытаемся проследить этапы на пути потребления информации человечеством.

Существует мир, в котором мы живем. Спонтанно и независимо от коллективного сознания или желания отдельных индивидов появляются в нем люди, которым мало знать только то, что знают другие, их не радует возможность «овладения всеми знаниями, которые накопило человечество» (В. И. Ленин). Они задают такие вопросы, на которые никто не может ответить. Их это не останавливает и не обескураживает. Напротив, препятствие разжигает любопытство или честолюбие, гордость или гонор, а может, все вместе да плюс еще какое-нибудь неназванное чувство. Но именно эти чувства, то, что психологи называют «повышенной мотивацией», заставляют этих беспокойных людей тратить время на изучение «околопроблемных» наук, на раздумья и опыты до тех пор, пока искра догадки не осветит путь решения проблемы. И тогда либо сам озаренный докапывается до истины, либо публикацией своих мыслей привлекает к работе таких же озадаченных и любопытных. Так, в конце концов, возникает, формируется, добывается неизвестная ранее информация.

В наше время узкой специализации наук новое знание чаще всего доступно осмыслению очень небольшого круга людей. Иногда этот круг сужается, перерождается в точку — одного гения, мысли которого чаще всего окружающие не понимают. Именно тут важна фиксация этого гениального знания на любом материальном носителе в любом доступном автору коде (языке). Это залог дальнейшей жизни информации, которая может не состояться по указанным выше причинам.

Итак, рождение нового знания, полученного благодаря усилиям одержимого гения, мы назовем первой стадией или этапом существования информации, готовой к употреблению человечеством. Это высший этап, можно сказать, отправная точка потребления. В реальном мире такой точкой является автор — гений. Гений — это вершина человеческого духа. Опять же, известно, что площадь вершины в горной системе обычно ничтожно мала и при известном допущении каждая может считаться точкой.

Затем новая информация распространяется в умах в полном соответствии с формулой, выведенной для безумной идеи, от «этого не может быть» до «кто же этого не знает». То есть из глубины сознания одного индивида она распространяется вширь. Вообще, в жизни часто бывает так, что направления меняются местами, а суть явления при этом почти не меняется. Например, отвернувшись от капитализма, Россия принялась за строительство коммунизма, а теперь с таким же успехом строит капитализм. На вагонах поезда «Москва — Владивосток» уже не переворачивают табличек. Врачи сообщают, что сливочное масло вредно из-за наличия холестерина, а затем выясняют, что без холестерина жить все-таки нельзя. А если кто-то безумный примется бурить Землю буром длиной 6400 километров, то сначала бурение будет происходить «вниз». А после центра Земли — «вверх». И, что самое удивительное, буровых дел мастер даже не почувствует смены направления. Как это произошло однажды в окрестностях всем известного завода «Массандра», когда бурильщики искали воду, а из скважины вдруг забил спирт, потому что, загнувшись крючком вместе со своими направляющими, бур метко врезался в заводскую трубу спиртопровода.

Глубина не является исключением: в иных случаях она легко трансформируется в ширину. Роет человек яму, естественно, в глубину. Выкапывает снизу грунт и выбрасывает его на поверхность вокруг ямы. Сначала небольшим валиком вокруг ямы, затем кольца выбранного грунта занимают все большую площадь. Те, кто будет подходить, чтобы взглянуть, как идут дела у землекопа, притопчут валик выбранной землицы, способствуя еще более широкому ее распространению вокруг. А если вспомнить уроки Шерлока Холмса (А. Конан Дойл), то каждый из этих любопытных крупицы землицы непременно прихватит с собой на подошвах и «оттопает» ее еще дальше.

Так и объект наших размышлений — новейшая информация. Сначала ее соглашается признать истинной небольшая группа специалистов. Одни ее принимают сразу в силу своей компетентности, но чаще — доверчивости, другие ее проверяют в меру своих способностей, а третьи признают ее из чувства солидарности с коллегами, надеясь когда-либо понять «этот вздор». Этот этап назовем второй стадией потребления информации.

После того, как новую информацию усвоит группа специалистов, кто-то из них попытается использовать ее для своих целей или просто поделится радостью узнавания (понимания) с кем-то вне своего круга деятельности. В любом случае информация выйдет за круг людей узкой специализации. При этом она начинает обрастать шелухой толкований и разъяснений, и тем, что называется «внедрением достижений науки в практику». Это третий этап потребления.

К этому времени кое-то почувствует зуд желания поделиться новым видением мира со всем думающим человечеством. Так появляются статьи в специальных научных, научно-популярных журналах, пишутся научно-популярные книги для взрослых, которые легко устаревают и превращаются в книги для молодежи и детей среднего школьного возраста. Так же, как это произошло с серьезнейшим политическим романом Джонатана Свифта, этическими историями для взрослых Даниэля Дефо и книгами научного популяризатора Жюль Верна. Находя все большее число потребителей, информация все более рассеивается, мельчает, обрастая все большим количеством посторонних и чуждых элементов. Это четвертый этап, на котором достигается наибольшая широта добровольного потребления новых знаний.

Если информация значима, то после долгих колебаний в министерстве, департаменте, академиях — руководители народного образования решаются допустить информацию в учебники. И она, в обязательном порядке, внедряется в кладовые памяти подрастающего поколения. Говорить о необъятности охвата трудно, как трудно ожидать высокой производительности труда в случае подневольной работы. Но это пятый и, в нашем исследовании, завершающий этап потребления информации в официальном русле ее существования.

Как и всякий субъективный процесс, пути потребления информации неоднозначны и жестко не детерминированы. На некоторых этапах могут возникнуть вариативные пути развития, разветвления, потребления информации. Или, как говорилось выше, некоторые отростки могут оказаться тупиковыми в случае отсутствия субъекта, способного к таковому употреблению.

Рассмотрим в качестве примера один из вариативных путей потребления на третьем (с меньшей вероятностью на втором или четвертом) этапе. Статья с новой информацией попалась на глаза книжного, или информационного, червя, который из всяких сведений готов сделать «конфетку для ума» — некий вопрос, которым он будет испытывать интеллект ближних. Если этот червь достаточно одержим, он готовит «килограммы подобных сладостей» и, подобно Христу, пытается накормить ими толпу. Однако информация — это не материальный хлеб или вино. В отличие от них информация, раз потребленная кем-либо, устаревает для этого потребителя и перестает быть лакомством, даже если потребитель снова голоден. Это хорошо подметил один великий, по имени Гете:

Следовательно, информационному червю нужно готовить свое угощение постоянно. И если уж он взялся за работу по созданию сборников вопросов, то должен учитывать вкусы потребителей своего труда, то есть учитывать уровень знаний и возможностей тех, кто попытается отвечать на эти вопросы.

Вспомним теперь, что процесс потребления информации, как неоднократно говорилось, весьма субъективен. Значит, может появиться другой книжный червь, назовем его № 2, который работает на другого потребителя, отличающегося более низким уровнем знаний и способностей к «перевариванию» этой специфической «пищи для ума». Сам информационный червь № 2 также может оказаться способным, подобно паразиту в теле млекопитающего, только к вторичному «перевариванию». На практике это означает, что подобный субъект не стремится читать журналы, научные, научно-популярные и даже просто информационно-развлекательные. Он берет в руки сборник вопросов и «перелопачивает» их в сторону упрощения.

Такое тоже в жизни происходит довольно часто. Уже немодное платье графини, подаренное кухарке, новая хозяйка перешивает, упрощая, чтобы не казаться вороной в павлиньих перьях. А фильмы, поставленные «по мотивам классиков», а римейки?.. Или истина, добытая гением, упрощается и перекочевывает в статью просто талантливого автора, страдающего забывчивостью, а потому не отмечающего имя добытчика новой информации в статье? И кто может поручиться, что сборник вопросов «второго уровня» не подвергнется аналогичной переработке в дальнейшем? Таким образом, когда-то с трудом добытая истина становится анонимным достоянием масс.

Не следует думать, что описанный выше процесс может длиться бесконечно. Этому мешает присущее информации свойство устаревать, становиться банальной истиной. Так сходят «на нет» затасканные сюжеты с экрана кино, проходит мода на широкие штанины мужских брюк или ношение шиньонов у женщин. Так «размывается дождями» вал добытых из глубины «ямы познаний» истин и растаскивается по крупицам.

Иногда «книжные черви» двух типов сливаются в одном лице. Например, во мне. Прочитываю гору научно-популярных статей. Кое-что «перевариваю», кое-что, к счастью для ближних, проскальзывает, не замутив моего сознания новой мыслью. Но все-таки иногда появляется «сухой остаток» — формулируется вопрос. Вначале это сплошная компиляция прочитанного. Иногда с некоей комбинацией ранее приобретенных и задержавшихся в голове сведений. Пролежав в копилке (записной книжке, в компьютере) какое-то время и отстоявшись, это корявое создание дожидается-таки редакции. И тогда может из этого выйти нечто удобоваримое для потребления знатоками. Хотя чаще — банальная истина в привычной упаковке. Но даже она может подвергнуться вторичной и даже «третичной» переработке, в сторону ухудшения, простите, упрощения, если работаешь с теми, кто не знает, кто такой Иосиф Гайдн и в жизни не брал книгу о Робинзоне Крузо в руки.

Итак, пробелы формулы процесса познания истины и потребления информации, кажется, заполнены. Я попыталась доказать, что процесс неоднозначен и непрямолинеен, что он затрагивает глубинные структуры человеческого бытия и служит при этом различным целям. Но, чтобы вы сами могли в этом убедиться, представляю на суд наш сборник «пищи для любознательного ума», а именно, сборник игр и вопросов информационного червя, скорее гусеницы, «прожевавшей» страницы научно-популярных журналов типа «Знание — сила», «Наука и жизнь» и кое-каких иных книг и статеек.

Напоминаю, что вопросы этой книги, их объяснения рассчитаны на тех, кто никоим образом не может отнести себя к фанатам игры «Что? Где? Когда?». Этим замечанием я разом отвергаю упреки моих коллег — любителей игры, представителей первой высшей и мировой лиг Международной ассоциации клубов «Что? Где? Когда?» — МАК ЧГК.

Книга изобилует простыми вопросами и разжеванными истинами. Она не для вас, мои дорогие соратники по борьбе за детский и прочий интеллект! Она для тех людей, кто только-только узнал, что существуют на свете интеллектуальные игры, не только как абстрактное понятие, и что еще существуют люди, клубы и целое международное движение МАК ЧГК, переводящие это абстрактное понятие в конкретные действия в полном соответствии с законами диалектики. Этим людям и посвящается эта книга.

Какие бывают вопросы

Вопросы бывают разные: на знание — «голую эрудицию», на логическое умозаключение, на «скорость реакции», «одноходовки», «двухходовки» или «двухэтажные» и т. д. Поскольку информация бывает всякой, и не каждая есть новость, постольку и вопрос вопросу — рознь.

Бывают на вес «золотого брэйна». (Все помнят его автора.) Бывают средние, что сплошь и рядом звучат на фестивалях и турнирах, когда сразу требуется множество вопросов, желательно разных, а если удастся, то и интеллектуальных…

Что значит — вопрос «на знание»? Это могут быть простые по форме вопросы «в лоб», которые в основном культивировались в передаче «Счастливый случай», в большинстве нынешних викторин Российского телевидения и, конечно, на уроках в школе. Например:

«Что рождает взаимодействие солнца, ветра, магнитного поля и атмосферы Земли?

Ответ: Северное сияние».

Но школе по штату положено требовать знаний. Для игры такие вопросы не интересны. В них нет изюминки, под которой я лично понимаю радость открытия: надо же так просто! Или: надо же, так оригинально! И еще: надо же, можно было и догадаться, потому что… А это «потому что» у каждого свое, определенное его эрудицией и его личной особенностью мышления.

Вот простейшие типы формулировок вопросов на «знания»:

1. Что такое «инсургент»? (инфлюэнца, раритет, бижутерия и др.)

2. Как называют брата мужа? (испанского принца, науку о грибах и т. п.)

3. Кто написал «Дюймовочку»? (исполняет песню, читает стихотворение, создал или уничтожил памятник и т. д.)

4. Зачем утке копчиковая железа? (бабе Яге метла, кошке хвост, ets.)

Источниками вопросов первого и второго типа служат словари: толковые русского языка или иностранных слов. Перед тренировкой полистал словарь, и готова копилка из 10―15 разминочных слов. Такую продукцию знатоки никогда не выносят на турнир по игре «Что? Где? Когда?» или «Брэйн-ринг». Они нужны тренеру, чтобы постепенно выяснить эрудицию своих подопечных, их способность к обобщению, толкованию смысла слова.

Книжная полка служит источником вопросов третьего типа. А также сборники репродукций, фонотека и вообще коллекции чего-либо, где признается авторство, то есть автор не стесняется своего детища. Отредактированные, они могут использоваться в качестве вопроса для детской викторины, ибо требуют короткого и однозначного ответа.

Однозначность ответа всегда желательна, но не всегда достигаема. Особенно это сказывается в вопросах на эрудицию четвертого из перечисленных типов.

Учебники и научно-популярные статьи, многочисленные источники могут по-разному объяснять одно и то же явление, событие, факт. Потому разные весьма отличающиеся друг от друга, ответы (иногда даже больше двух) могут быть в равной степени правильными. Игроки не виноваты, что они припадали к разным источникам знаний.

Поэтому следует стараться вопросы со спорными ответами не включать на соревнования. Например, еще не известно, кто открыл Америку, можно назвать и Колумба, и Эрика Рыжего, и все будет правильно. Подобная ситуация в мире знатоков, как вы уже знаете, называется дуаль.

Такая вот дуаль возникла в простом, казалось бы, вопросе:

5. Детеныша какого кота называют щенком?

Оказалось, что так называют детеныша не только морского котика, но и гепарда.

Но если идет тренировка на быстроту памяти, где необходимо быстро извлекать тривиальные ответы на тривиальные вопросы, то подойдет и вопрос с Колумбом. В телевикторине «Счастливый случай» (была такая на нашем телевидении) проводился конкурс «Дальше — дальше», который состоял из такого типа вопросов.

Есть еще викторина — «Интеллектуальный хоккей» (а можно и футбол, но для нас привычнее первое название, которым пользовались в клубе г. Ивано-Франковска). Для этого хоккея такие вопросы необходимы на стадии «вбрасывания». Вбрасывание — момент игры, когда ведущий, разыгрывая право команды «владеть шайбой» и «забивать голы» правильными ответами на сложные вопросы, сначала бросает шайбу на стол и задает «вопрос на вбрасывание». Игроки двух команд должны не только раньше соперника схватить шайбу, но и правильно ответить на вопрос — быстрота мысли должна соединиться с быстротой руки. (О правилах этой игры позже.) Конечно, вопросы «на вбрасывание» должны быть очень простыми.

Обратите внимание на 1-й и 2-й типы вопросов: они инверсные. Первый требует толкования, второй — обобщающего термина. Инверсия часто помогают в составлении вопросов и запоминании информации.

Эрудиция позволяет ответить на сложные вопросы. Знания не только позволяют дать однозначный ответ сразу, но и помочь выбрать из нескольких вариантов наиболее приемлемый.

Конечно, вопросы на «голую» эрудицию в «Брэйн-ринге» или игре «Что? Где? Когда?» встречаются редко. Чаще всего вопрос — «вещь весьма одетая», можно сказать, «завернутая» в хаотический конгломерат знаний, замешанных на логике, юморе, например:

6. Их 12, хотя на самом деле их 13, просто один их них остался без дома. Назовите их по-гречески.

7. Статистика утверждает, что русских мужчин наиболее заводят блондинки, украинских мужиков — брюнетки, а польских?

Можно не знать греческий, с чем мы все успешно справляемся, но все же довольно просто догадаться, что речь идет о знаках зодиака. Что же еще встречается в таком количестве? Месяцы в счет не идут — слово не греческое, да еще их всегда 12. А эрудированный человек вспомнит о недолгом пересечении Солнцем созвездия Змееносец или хотя бы то, что небесная сфера поделена астрологами на 12 частей, которые названы «домами», а их имена совпадают с названиями созвездий.

Ответ на седьмой вопрос… Иван Сусанин. Типичный вопрос-каламбур, основанный на многозначном слове-омониме «заводить», созданный на базе короткого анекдота в надежде, что дети его не знают. Кроме того, как же без Сусанина? Почти ни один фестиваль без него не обходится, так же как без Пушкина, личности самого поэта или его произведений.

Пример вопросов, когда нужно найти общую закономерность и нечто, ее нарушающее:

8. Ом, метр, литр, вольт, джоуль… Вычеркните лишнее.

Или еще один ряд:

9. Юпитер, Нептун, Аполлон, Меркурий, Венера. Что здесь лишнее?

Это в чистом виде логическая цепочка. Помните, мы их уже «проходили»? Однако и тут могут возникать дуали. В ряду 8, например, можно выбросить «литр», ибо это внесистемная единица, и «метр», так как это название произошло не от фамилии предложившего ее человека. (Последний вариант и был, по мнению автора, правильным, ибо не все знают виноторговца по фамилии Литр, предложившего кубический дециметр считать эталонной единицей измерения объема.)

В девятом вопросе следует выбросить Аполлона, который затесался среди римских богов, оседлавших одноименные планеты.

А вот еще пример вопроса типа «ряд», но для ответа достаточно той самой «голой» эрудиции:

10. Большой Барьерный Риф (Австралия), Галапагосские острова (Эквадор), Йеллоустонский заповедник (США), Маунт Эверест (Непал) — все они имеют один и тот же статус. Какой?

Здесь нужно только вспомнить о национальных заповедниках. В такой форме вопрос пригоден только для тренировки с эрудированными детьми. Однако из него можно было бы слепить путем инверсии нечто, вроде:

10а. Большой Барьерный Риф — Австралия, Галапагосские острова — Эквадор, Иеллоустонский заповедник — США, а то, что находится в Непале, кое-кто из-за незнания связывает с Индией. О каком объекте речь?

Множество вопросов дают нам такие отрасли знания, как филология и литература. Люди «с чувством языка» или со знаниями других языков — клад неоценимый. Такие игроки легко вспоминают латинские и греческие корни в наших словах, а тюркизмы, которых в русском языке гораздо больше, ими не улавливаются. Видимо потому, что слова стали восприниматься как русские, свои.

Вот вопрос на знание (или хотя бы наличие «чутья на тюркизмы»):

11. Коричневорубашечники были в Германии, в Италии были чернорубашечники, а где и поныне живут «черношапочники»?

Упоминание о фашистской форме — это ложный шаг, увод в сторону, так как здесь требуется дословно перевести название национальности «каракалпаки». Тем не менее, «кара» — черный — настолько известно всем, что именно это слово служит ключом, отпирающим замок.

Иногда вопросы задают в форме шарады. Вот эпиграмма в форме шарады Майкова:

12. Мой первый слог — палач,

сказать яснее — кат;

Второй слог — замысел коварный.

А целое мое — известный ренегат

И публицист непопулярный.

Этот вопрос для взрослых и «в лоб», ибо далеко не все вспомнят М. Н. Катенина, «вдохновившего» Майкова на это произведение.

Вот вопрос в форме завуалированной шарады, да еще «двухэтажный»:

13. Атмосферное явление вместе с животным (гибридом одногорбого и двугорбого верблюда) составляют профессию, которой обладал известный с детства всем литературный герой. Как его звали?

Сначала нужно догадаться, что в вопросе задана шарада. Атмосферное явление — ветер, «вместе с» — явно заменяют союз «и». Стоит только сложить хотя бы эти две части — «ветери» — и не нужно вспоминать, что гибридного верблюда называют «нар». Второй этаж — вспомнить имя литературного ветеринара, знакомого с детства. Конечно, это Айболит!

Довольно часто в качестве вопроса звучат пословицы, которые дали идеи для вопросов.

Как заметил Владимир Солоухин, мы знаем множество пословиц «не полностью», только начало или конец, поэтому можно сообщить известную часть, чтобы по аналогии, по смыслу, по ритму вспомнили более популярную часть.

14. «… а хвостом подавился».

15. «… будет и великий пост».

Если в 14-ом вопросе кто-то хвостом подавился, значит, сначала этот «кто-то» ел какое-то животное. Пожалуйста, вот вам начало: «Собаку съел…». В 15-ом примере упомянут пост, значит, по смыслу противопоставления перед ним обязательно должен быть упомянут праздник. А перед постом таковым является масленица, следовательно, начало звучит так: «Не все коту масленица…».

Подобным образом, но уже больше налегая на ритм, рифму и популярность, составляются вопросы типа «закончить строфу» стихотворения, например, Марины Цветаевой:

16. Могла ли Беатриче, словно Дант, творить,

Или Лаура жар любви восславить?..

Я научила женщин говорить…

Закончите стихотворение Марины Ивановны. А не получится, смотрите ответ, но лучше загляните в томик ее стихов.

Ответ: «Но Боже, как ее молчать заставить!»

Суть ответа на этот вопрос легко приходит на ум, если вспомнить мнение мужчин, «женщину не переспоришь». (И не нужно пытаться даже, так как у женщин два речевых центра, в обоих полушариях мозга, пусть лучше они своим единственным центром учатся лучше пользоваться). Но не следует брать для вопроса цитаты, продолжить которые просто невозможно. И все из-за того, что слишком много вариантов ответа подходят по смыслу, и потому, что рифм подбирается множество, и нет никакой зацепки, чтобы остановиться на одном варианте.

Как сочиняются вопросы

На наивный вопрос: «Что такое хороший вопрос?» — можно ответить тоже наивно: такой, что не может быть признан плохим. «Наша газета» — газета Одесского клуба — утверждала, что хороший вопрос — это не только тот, на который не все и не сразу находят ответ. Хороший вопрос, по их, и не только их, мнению, это такой вопрос, которому присуща внутренняя красота. Позднее была сформулирована количественная оценка пригодности вопроса: количество команд, ответивших и не ответивших на хороший вопрос, соотносятся в пропорции золотого сечения, то есть примерно 2:5.

Всем понятно? Мне — нет. Тем не менее, что такое хороший вопрос, знают все: его высокое качество, «дух гармонии» чувствуется уже на стадии зачитывания. Но особенно он хорош, когда выдается «правильный ответ» и 5/7 из общего числа играющих лупят себя по лбу (по столу) кулаком, восклицая при этом нечто: «Ну, конечно, как это мне сразу в голову не пришло!?», а остальные 2/7 обнимаются или хлопают друг друга по плечам, ибо «им пришло».

Борис Бурда, анализируя типы вопросов, говорил о спортивной и эстетической характеристике вопроса. «Золотое сечение», конечно, оценивает пригодность вопроса для турнира. А «внутренняя красота» (кстати, что это такое?), это уже к эстетической оценке. Понятно, что не может быть красивым вопрос, для ответа на который требуется специфическое знание в очень узком вопросе. Игра — это не конкурс профессионалов. Для выхода на правильный ответ должно хватить «общих для всех знаний», то есть уровня школы.

Конечно, неинтересно разгадывать совсем простые вопросы. Какая тут красота?! Однако понятие «простой — сложный», так же, как «красивый — некрасивый», требует осторожности: смотря кто оценивает и для кого предназначен сей вопрос. Трудно взрослому человеку, игравшему на ответственных турнирах, оценивать простой вопрос для детей. Особенно, если он не имеет собственных детей, которые его научат оценивать возможности детского интеллекта.

В свое время нам удалось получить гранд Института «Открытое общество» (все его знали как фонд Сороса) под программу «Молодежь и право в интеллектуальных играх». Нам — это мне и Евгению Алексееву, московскому знатоку и члену конгресса МАК, который помог мне составить заявку. За моей спиной — клуб, дети и официальный юридический адрес молодежной организации, а у Евгения — опыт работы с официальными организациями и документами.

Конечно, в ходе выполнения программы мне пришлось ознакомиться с «Декларацией прав человека», листать, читать популярные книги о юридических науках, выискивать факты и сведения, из которых можно сделать мало-мальски понятные детям вопросы «с юридическим уклоном» для разных игр.

Вот тогда я и столкнулась с понятием «вербальный договор».

Несколько сот лет назад купцы, торговцы были настолько честными, что достаточно было дать «честное слово» — пожать руку, хлопнуть по плечу в присутствии третьего или даже наедине друг с другом, — как договор неукоснительно выполнялся. Договор без всяких подписей, просто на словах. Поскольку наши дети не застали эти честные времена и воспитаны телевидением и общей обстановкой в России совсем на других примерах, мне показалось возможным составить такой вопрос:

В древние времена на Руси чаще всего заключались так называемые «вербальные договоры». Для таких договоров было достаточно… чего?

Но кто же знал, что в результате хитросплетений игры этот вопрос попадется не малограмотному в правовом отношении мальку-школьнику, а зубастой щуке — его тренеру. И его недоумение: «А в чем тут собственно вопрос?» — было понятно эрудированным окружающим и неприятно мне как автору и организатору действа.

А вот несколько вопросов, который мой соратник по борьбе за развитие детского интеллекта Алексей Холоднов оценил как «неплохие» в ходе турниров (для младших, старших школьников и студентов):

1. Древнеримская богиня Помона увлекалась только своим чудесным садом и думать не хотела ни о каком замужестве. Но бог Вертум был достаточно настойчив и являлся перед ней то в одном, то в другом обличии. На четвертый раз Помона сдалась и согласилась стать его женой. За какое природное явление «отвечал» Вертум.

Ответ: За смену времен года.

2. У вымершего динозавра протоцератопса был вытянутый крючковатый нос, напоминающий клюв попугая, огромные лопатки передних лап возвышались над позвоночником, как два щита. Ученые находили почти целые их скелеты на знаменитом «кладбище динозавров» в пустыне Гоби. А некоторые считают, что протоцератопс дожил до наших дней, только не как ящер, а… Как кто?

Ответ: Грифон — мифологический крылатый лев с головой орла.

3. ЕЕ отцу приходилось в годы революции доказывать, что он никогда не был одесским градоначальником, потому что он там никогда не был. ЕЕ собственное имя сократил художник, потому что вместе с фамилией оно не помещалось на афише. Мы повторяем многие ЕЕ фразы, типа «Эти губы придется убрать»; от мала до велика вспоминаем ЕЕ голос, реже — ЕЕ облик по фильмам. Назовите те пять букв, которые не написал художник.

Ответ: ЕКАТЕ (Рина Зеленая).

Для первого вопроса нужно «включить» воображение и вспомнить об аллегорических изображениях различных явлении природы. Для второго вопроса требуется знание хотя бы Древней истории, когда изучались государства Месопотамии и описывались ворота богини Иштар, которые охраняли эти самые грифоны. Третий вопрос, во-первых, «многоходовка», во-вторых, требует знания старых фильмов и новых мультиков, а также имен замечательных актрис, ныне, к сожалению, не появляющихся на телеэкране.

И все же, как составлять только «хорошие вопросы», никто вам не расскажет, потому что каждый составляет вопросы по-своему и, несомненно, всякий по-своему будет этот процесс объяснять, если вообще сумеет это сделать. Чаще свое неумение к рефлексии вуалируется нежеланием возиться с объяснением.

Но нечто общее в этом таинственном процессе все-таки имеется. Вот об этих формальных признаках, никак не приближающих нас к умению составлять хорошие вопросы и замечательно на них отвечать, мы и поговорим.

Большинство вопросов состоит из двух-трех частей:

― автора;

― преамбулы;

― собственно вопроса.

Когда-то на турнирах (но не на телевикторине ЧГК) авторы вопросов не объявлялись. Однако время от времени возникал конфликт между ведущим и какой-либо командой знатоков, раздавалось требование: «Автора!». Потому, на всякий случай, при подготовке программы турнира автор вопроса стал указываться. Если автор находится на турнире, он выслушивает все мнения по поводу своих вопросов. Но у него есть и некоторые права: именно он последняя инстанция в спорных ситуациях (засчитывать очко команде или нет).

Поскольку для начинающих игроков это неординарная ситуация, мы оставим автора в покое. Перейдем сразу к преамбуле. Преамбула — это информация, небольшая по объему, введение в вопрос, чаще всего стоит впереди (редко формируется позади) вопросительного предложения.

Цели у преамбулы многочисленны. Иногда в ней дается просто предварительная информация, некое введение в «суть дела». Иногда же наоборот, она отвлекает игрока, ибо подсказка к ответу в другом (как это было в 10-ом примере). Короткие вопросы «в лоб» чаще обходятся безо всякой преамбулы.

С преамбулой интересно, к ней следует относиться внимательно, ибо там скрыта или лежит на поверхности подсказка. В преамбуле чаще дается малоизвестная информация, ответом же часто служит истина тривиальная, заезженная, то, что «на слуху», что всем известно, набило оскомину и «как же это я сразу не догадался»!

Есть статья об известном человеке и малоизвестном его занятии. Тогда классический путь составления вопроса таков: в преамбуле сообщается новый факт из жизни знаменитости, потом задается вопрос — «Кто же это». Где-то попутно, однако, делается намек на основной род его деятельности, тот, что его прославил. Вот примеры таких вопросов:

4. В 1826 году кёльнский учитель физики был уволен с работы за то, что «посмел внести математику в физику». Кто же он, если через 13 лет он стал академиком Берлинской академии наук после введения 13 новых понятий в этот же раздел физики?

5. Этот человек обожал составлять рецепты варенья и варить его сам; еще на досуге любил мастерить чемоданы, а известность получил он благодаря тому, что многочисленные сведения его любимой науки сумел спрессовать в несколько строк и столбцов. Кто же он?

В четвертом вопросе подсказкой может служить дата, страна, а раздел физики — электричество, — наименее изученный в то время, фамилия ученого должна быть немецкая. Самый тривиальный ответ — закон Ома, правильный — Георг Ом!

В пятом вопросе подсказкой служит завуалированное понятие таблицы. Строки и столбцы составляют таблицу, это слово неотделимо от Менделеева, и действительно, Дмитрий Иванович обожал варить варенье.

Это примеры, можно сказать, «полутораэтажных» вопросов. Это так, пулевая стрельба в тире, когда легко попасть в цель, то есть, поняв подсказку, сразу соображаешь, о ком речь.

Сложнее отвечать на те вопросы, где после правильно понятой подсказки следует соображать над правильным ответом.

6. Главное изобретение создателя спидометра, электросторожа для коров и других, вынуждено было дожидаться создания некой лампы для того, чтобы воплотиться в реальность. Где мы сейчас используем это воплощение изобретения?

Это уже не для младших ребят. Это стрельба не из рогатки, а из пушки. Тут требуются специальные знания.

Во-первых, следует сначала догадаться, что лампа — это триод, затем вспомнить Чарльза Бэббиджа.

Затем вспомнить, что именно он продумал структуру компьютера. И только после этого сообразить, что компьютеры мы используем в расчетах и управлении. Хотя знатоки творческой деятельности Чарльза Бэббиджа возьмут этот вопрос сразу. Только кто среди нас знаком с творчеством этого англичанина?

Вот еще пример «двухэтажного» вопроса для «тяжелой артиллерии»:

7. В отличие от детектива, где известен способ убийства и нужно разгадать, как произошло преступление, в этом жанре автор всячески до конца пытается скрыть, как будет поражена его жертва. Как называется убийственная точка в конце произведения этого жанра?

Из преамбулы должно быть ясно, что речь идет о таком жанре, который кое-кого может задеть, «убить словом», следовательно, это эпиграмма. Но после этого озарения следует еще вспомнить французский, в котором точка звучит как «пуант». Это-то слово и есть ответ.

Часто преамбула, вводя в суть дела, сразу сообщает игрокам, на какой тип вопроса им предстоит отвечать. Такие примеры уже были приведены: «закончите пословицу, стихотворение, вычеркните лишнее». Совсем не нужна преамбула, если вопрос составляет переделанное изречение, разве что сообщает, кому принадлежали эти умные или веселые мысли. В некоторых мыслях иногда встречается и то и другое. Тогда на нашей улице праздник.

8. Что общего, по мнению Эмиля Короткого, между диссертацией и тарелками?

Вставка «по мнению Эмиля Короткого» помогает сообразить, что здесь скрыт каламбур, следовательно, фраза: «И те, и другие бывают глубокими или мелкими» — есть ответ. Конечно, нужно знать, что Эмиль Короткий замечательно умел подмечать веселые аналогии.

Еще нужно сообщить, что существуют и вопросы типа «винегрет». Их так называют потому, что однажды ведущий телевикторины «Что? Где? Когда?» предложил знатокам осмотреть разные вареные овощи на подносе и сладким голосом спросил, какие из них во времена Петра I входили в состав винегрета. Комбинировать можно по-всякому, да только не было в те времена такого понятия, как салат. Все овощи употреблялись по отдельности.

9. На каком языке Гомер писал свои поэмы: на латинском или на греческом?

10. В летописи 1408 года сообщалось, что в Европе была столь суровая зима, что от Бретани до Дуная в домах замерзало вино. А почему бы не написать летописцу, что температура была столько-то градусов ниже нуля?

Вот два завуалированных «винегретных вопроса», прозвучавших на первом детском телевизионной игре. В девятом латинский и греческий языки не подсказка, а «шаг в сторону». Гомер не записал свои поэмы, они долго исполнялись устно, «на память», запоминались от поколения к поколению, пока спустя всего несколько сотен лет не были записаны на пока еще древнегреческом языке.

Летописец (см. десятый вопрос) не мог написать, какова была температура, да еще в градусах Цельсия или Фаренгейта. Ни термометра, ни шкалы или понятия градуса в те времена не существовало, ни эти физики, ни даже Реомюр еще не родились… Это, конечно, вопросы простые, но и они могут застать врасплох, особенно если задаются неискушенным детским умам.

В преамбуле порой дается ссылка и на известные факты. Таким образом, сразу очерчивается круг, «ареал обитания ответа». Однако порой такие сведения дают, чтобы направить мысли игроков в ложном направлении.

Как уже говорилось, вопрос не должен быть слишком длинным, насыщенным фактами, ибо к концу чтения вопроса игроки могут забыть его начало. Но он не должен быть коротким настолько, что может породить дуаль.

И о последней составляющей вопроса — собственно формулировки самого вопроса, типа ожидаемого ответа. Ведь, как случается, игроки поняли, о чем идет речь, знают ответ, но… дают неправильный ответ, так как не запомнили формулировку вопроса. Она обычно подчеркивается словами ведущего: «Внимание, вопрос…»

Таким образом, для составления ординарного «блюда» — обычного вопроса — можно выписать такой рецепт:

1. В преамбуле должна звучать информация малоизвестная, но имеющая некоторые подсказки для выхода на правильный ответ.

2. Желательно в преамбулу вводить такие данные, которые бы отсекали «дуали» — многозначность ответа, приводили к его однозначности.

3. Такими «идентификаторами индивидуальности» могут стать даты, имена, места действия и другие.

4. Ответом на сформулированный вопрос, особенно на вопрос для детей, желательно иметь нечто, многим известное.

5. Выбрав объект для загадки, следует описать ситуацию коротко, то есть хорошо поработать редактором для самого себя, отсекая все лишнее.

6. Не стараться составлять сложные предложения. Мысль следует излагать ясно: заумными оборотами речи вопрос не украсить.

7. Если есть какая-либо дополнительная информация по данному поводу, следует подумать, можно ли ее «пристегнуть» (добавить) в качестве подсказки, идентификации или с иной целью. Тогда можно блеснуть «широтой эрудиции». А можно и испортить вопрос, утяжелив его излишними сведениями.

8. Не следует забывать отмечать источник информации, даже на тренировочных вопросах. (Название, издательство, год издания, а для периодической печати — номер выпуска, место тиража, страница.)

9. Естественно, автор вопроса должен быть указан, ибо составленные вопросы собираются в сборники, некоторые из них могут быть использованы на турнирах, телевизионных викторинах.

10. А в конце с легкостью на душе говорю о том, что эти правила — не закон, обязательный для всех, а лишь некоторая помощь для начинающих.

11. Иногда вопросы делаются буквально «из ничего», когда не действует ни один из перечисленных пунктов, кроме указания автора. По-видимому, в вопросах такого рода основным являются не те или иные сведения, а связи между сведениями тривиальными. В качестве источника приводится загадочная фраза: «Информация общеизвестна». И сколько ее в голове автора?

Поскольку в первую очередь я занимаюсь с детьми, а уж потом провожу соревнования, к которым непременно нужно составлять вопросы, то почему бы и не «обкатать» новые вопросы на «подопытных кроликах»? Дети могут по-своему понять вопрос и так на него ответить, что становится сразу ясно: формулировка абсолютно непригодна для употребления на детском турнире, нужно вопрос либо выбрасывать, либо, если факт интересный, сочинить новый.

На занятиях ребятам выдаются листочки с небольшой по объему информацией, на основе которой следует составить вопрос. Предлагается также добавить к этой информации то, что ребята знают по данному вопросу. Сначала выбирается объект «загадки», что именно нужно узнать. Затем формируется преамбула на основе полученной информации. Затем вопрос редактируется: отсекается лишнее, «дублирующая» информация, оттачивается стилистика. После чего вопрос проверяется в деле на ребятах, сотоварищах автора. Таким образом, выявляются дуали или невнятная формулировка.

Заодно оттачивается техника составления вопросов ребятами, но не искусство создавать произведения в жанре вопроса для знатоков.

Для подготовки таких заданий хорошо подходят небольшие сообщения в рубриках журналов: «Пестрый мир» (в журнале «Вокруг света»); «Кунсткамера», БИНТИ (на страницах «Науки и жизни»), «Мозаика» и «Понемногу о многом» (в журнале «Знание — сила») и т. д. Например, ребята прочли высказывание Бэкона об ученых и сделали на нем такой вопрос:

11. Бэкон ученых своего времени делил на эмпириков и догматиков. Первые подобны муравьям, что тянут в одну кучу все подряд. Вторые, подобно паукам, создают ткань из самого себя. Тогда как, по мнению Бэкона, следует в процессе познания поступать, как… как кто?

Обычно, старшие ребята готовят вопросы для турнира младших товарищей, школьников 5―7 классов. В данном случае можно предвидеть, что ребятам этого возраста ответ, «как пчела», за одну минуту, родить трудно. Поэтому стоит, наверное, последнюю фразу сделать такой:

Тогда как, по мнению Бэкона, ученый должен собирать не все, а только самое нужное, подобно… кому?

Вот так и упрощаются сложные вопросы.

В завершение этих многословных, но мелких рассуждений по данной теме могу сказать, что многие известные игроки на страницах газеты «Игра» пытались рассказать, как составляются вопросы. Они ничего не утаивали — все было понятно. Только рецепты обладали одним общим свойством: были индивидуальны и подходили только для своих авторов.

Боюсь, что и все мои объяснения постигнет не только суровая критика сотоварищей по разумной игре, но и та же участь быть пригодными только для одного потребителя — меня.

Какими вопросы быть не должны

«Не должны быть вопросы с фактическими ошибками». (Из статьи Максима Поташова.)

Ах, если бы ошибка всегда лежала на поверхности! Для того, чтобы команда могла попасть на съемки «Брэйн-ринга», клуб (чаще всего сам тренер) должен был месяца за три до начала съемок сдать не менее двухсот вопросов. Часть из них отбиралась для телевизионных баталий. И хорошо, если из двух сотен редакторы телепередачи отберут с десяток таких вопросов. Но иногда досадная ошибка, и даже не в самом ответе, а в указании номера страницы источника лишала вопрос на право публикации.

Как вы уже поняли, моими любимыми источниками информации были и есть научно-популярные журналы. В одном из номеров журнала «Знание — сила» было несколько статей по истории освоении космоса. Из обеих я выбрала информацию в качестве вопроса. Один из них понравился редакции:

1. Услышав сообщение ТАСС, что «Марс-1» установил рекорд дальности радиосвязи — 106 млн. км, ученый делал естественный вывод. Какой?

Ответ: Пролетев 106 млн. км, аппарат «Марс-1», к сожалению, перестал подавать сигналы (сломался, вышел из строя).

Проверяя источник информации (а они это делают всегда!), редакторы не нашли в указанном месте нужной информации. Тому виной моя невнимательность: не скорректировала номер страницы, когда копировала сведения об источнике информации, перенося его от одного вопроса ко второму.

Я уже не говорю о натуральной фактической ошибке, пусть и невольной. Веселый вопрос о первом надводном посещении Северного Полюса атомоходом «Арктика» в 1977 году:

2. Летом 1977 г. с борта корабля раздался веселый голос капитана Юрия Кучиева: «Убрать арбузные корки с…» Что именно предлагал очистить капитан?

Предательская рука вместо «1977 г.» шлепнула «1976 г.»! Конечно, нашлись знатоки освоения Севера, и вопрос был снят. Это действительно грубая фактическая ошибка, хотя стоило лишь проверить информацию (всю!) по справочнику, если уж так трудно искать журнал, откуда и была взята эта информация.

Значит, если вопрос выносится на турнир, обязательно следует перепроверить, что напечатано в материалах, подготовленных к состязанию. Небрежность может стоить вопроса!

«Не должны использоваться слишком простые вопросы». (Тезис из статьи Максима Поташова.)

Я писала, что простые вопросы на турниры не выносятся. Однажды я нарушила это правило из опасения, что на районных школьных соревнованиях, посвященных Дню защитника Отечества, соберется неискушенный народ. И потому задала такой вопрос:

3. «Стала ты под пыткою Татьяной,

онемела, замерла без слез.

Босиком, в одной рубашке рваной

Деву выгоняли на мороз…»

Кому посвящены эти строки из поэмы Маргариты Алигер?

Вы ведь сразу поняли, что речь идет о Зое Космодемьянской? И все, абсолютно все, команды тоже. Вопрос-«свечка» никому не интересен.

«По возможности следует избегать дуалей». (Из статьи Максима Поташова.)

Я стараюсь свои вопросы проверить на знакомых и даже не игроках. Неискушенные в игре люди часто видят в преамбуле то, что мой, натренированный на знатоках, ум не захотел замечать. В результате вводятся добавки, отсевающие ненужное, или наоборот, убирается лишняя информация, чтобы не порождать слишком много ассоциаций, которые могут увести игроков в дебри. Но все равно, дуали рано или поздно нахально возникают и портят жизнь автору. Например:

4. В детской энциклопедии, в статье «Три растения, которые покорили мир», говорится о пользе трех напитков для большинства населения Земли. О каких растениях идет речь?

Требовалось назвать правильно три растения. Я полагала, что добавка «о пользе напитков» отсечет посторонние мысли. Ан, нет! Мало кто подумал о чае, кофе и какао. Большинство вспомнили о винограде. И никакие мои сетования о вреде пьянства народ не убедили: «Это водка плохая, а о пользе вина пишут». Увы, действительно пишут о пользе сухих вин. Кое-где проскальзывают сообщения: считают, вреден, и не везде пьют какао. Жаль, мне казался вопрос простым и понятным. Проверять нужно… на «подопытных кроликах».

5. «По сети каналов на катере осмотрели мы местные достопримечательности: Эйфелеву башню, Собор Парижской Богоматери, Белый дом, египетские пирамиды». Где же такое возможно?

Вопрос не очень сложный, если требовать только один ответ: «в музее копий». Но автор желал добавки — «в Пекине». А это уже никуда не годится. Музеев — копий архитектурных сооружений — много. Но где именно есть указанные сооружения, в каком сочетании они «водятся» в том или ином музее копий, мало кто знает и, тем более, может вспомнить.

«Так же нежелательны вопросы с, так называемой, „логической дуалью“». (По мотивам статьи Максима Поташова.)

На соревновании был задан вопрос:

6. Метель на мурманском направлении продолжалась несколько дней. Бой не затихал, но терял стремительность: выбивали крупную группировку фашистов, засевшую в горах. Утро начиналось с откапывания палаток из-под снега. Ни машинам, ни танкам не пройти. Но раненых оперативно отвозили в тыловой госпиталь. Как же их отвозили?

Правильный ответ: «На оленьих нартах». Но те, кто ответил: «На собачьих упряжках», — требовали засчитать «заслуженное очко», ибо, по их мнению, здесь нет возможности выбора между этими двумя ответами. Конечно, можно сослаться на глубокий снег, но никто не мог доказать, что снег везде, даже на склонах, был глубокий и что собаки не смогли бы по склону увезти нарты с раненым.

Или такой вопрос:

7. Страсть к техническим усовершенствованиям Нобель распространил даже на русскую тройку, на которой он разъезжал в окрестностях Стокгольма. Он поставил резиновые колеса, снабдил освещением от аккумулятора. А каким еще «изобретением века» он оснастил экипаж?

Правильный ответ: «Телефоном, по которому он разговаривал с кучером». Но почему не граммофоном, чтобы в поездке наслаждаться музыкой. Или электрическим звонком для подачи сигнала «поехали» или «стоп»? Здесь нет возможности выбора правильного ответа из большого числа возможных вариантов.

Можно попытаться исправить вопрос дополнительной информацией, а если это утяжеляет вопрос, то лучше вообще его не задавать.

Шестой вопрос совсем простой, он готовился для младших детей. Но не лучше и такие, что, казалось бы, составлены с соблюдением вышеперечисленных правил, но требуют специальных знаний. Например:

8. Хотя «их благородство» считали весьма пассивными, ученый из Беркли Н. Бартлетт в 1962 г. доказал, что такое представление не соответствует истине. Каким образом он это доказал?

Здесь есть фамилия, отсекающая дуаль. Но кто знает современного американского химика Нила Бартлетта, который в 1962 году получил истинное химическое соединение инертного (или благородного) газа ксенона? Здесь есть подсказка «их благородство», но кавычки при чтении не произносятся! Школьникам такой вопрос не по плечу, а взрослым просто неинтересен.

Знатоки в команде

По логике, должна бы следовать глава «Как отвечать на вопросы…» Увы. Ни один из именитых игроков не расскажет вам, как он это делает. И не напишет книгу откровений. Хотя на страницах журнала-газеты «Игра» ее редактор Юрий Дмитриевич Хайчин пытался призвать знатоков к такому ответу.

Лично я точно помню, как однажды меня озарило, как нашла я правильный ответ во время коллективной игры в ресторане «Меркурий» Международного центра торговли на Красной Пресне. (Тогда под бдительным оком Владимира Яковлевича Ворошилова играло девять команд одновременно: одна в центре на возвышенной оркестровой площадке под основным прицелом телекамер, и восемь, в том числе и наша из Мурома, в полукруглых кабинках вокруг.) И рассказала об этом бы честно, но только не помню формулировку самого вопроса. А какая же история без начала…

Зато самое время рассказать о самой команде, что в ней делают игроки и сам капитан. Итак…

Конечно, самое главное действо игроков — думать. Уже во время чтения вопроса нужно отслеживать все возникшие ассоциации, связанные с полученной информацией. Отследить и выдать «на стол», то есть высказать вслух, не боясь, что версия «глупая». Как часто мы жалели, что не обнародовали смутную идею! Быть может, для меня она кажется неясной, но у другого члена команды возникнут свои ассоциации, которые проложат осознанный путь от преамбулы к идее, от идеи до правильного ответа. Наша интуиция что-то шептала из подкорки, только мы от нее отмахнулись. На стол, всегда идеи на стол! На то и коллективная игра, чтобы прокладывать путь общими усилиями. Например, задан вопрос для ребят 4―5 классов:

Соревнования лжецов проходят в итальянском городе Пистойя, потому что этот город — родина Карло Коллоди. И все же, почему эти странные соревнования проводятся в Пистойе?

Это яркий пример самой настоящей коллективной умственной работы. Именно такие «раскрутки» вопроса доставляют большое удовольствие самим игрокам. В ответе ключевое слово — Пиноккио, и конечно, детям можно было и не пытаться втискивать всю фразу в маленький клочок бумаги. Но ведь выделять главное слово тоже нужно научиться.

В хорошей команде знатоков из шести человек каждый из игроков выполняет определенную роль, порой, не одну. Причем, роли бывают «технические» и «творческие».

Обязательно на одного игрока возлагается задача запоминать формулировку самого вопроса, чтобы не ошибиться с формулировкой ответа. Хотя вопрос слушают все, но во время его бурного обсуждения в условиях цейтнота легко забыть, на что именно следует дать ответ.

Должен быть и человек, который быстро и понятным почерком пишет ответ, знает, что нужно вычеркнуть (иногда в процессе обсуждения записываются варианты ответа сразу в бланк, но перед сдачей в жюри нужно вычеркнуть ненужные варианты, иначе засчитают неправильный ответ и очко команда не получит). Это, конечно, технические задачи.

Хорошо, когда в составе команды есть эрудиты — весьма начитанные игроки. Эрудит мыслит, может быть, и неглубоко, но широко сканируя информацию, определяя тем самым «область существования» вопроса: о чем, собственно, в нем идет речь. Это и нужно на первом этапе поиска ответа. Главное — понять, по какому пути направить свою мысль.

Если идея правильного ответа сразу не рождается, нужен «генератор идей», который набросает кучу версий, не всегда согласуясь с преамбулой вопроса. Критиковать, оценивать — не его роль. Главное — успеть высказать все догадки, которые успели «зацепиться» в сознании. Роль остальных членов команды — следить за этими идеями: вдруг какая-то из них натолкнет его усталое воображение на продолжение, будет способствовать озарению…

Бывает, что идей «накидали» много, что же дальше? А дальше — неоценима роль «критика», или «скептика». Именно он отвергает большинство версий по причине несоответствия преамбуле вопроса. У критика в голове четко держится эта самая преамбула, поэтому еще на стадии «вбрасывания идей» в его голове «идет отсев». Порой «отсев» бывает 100 %! Тогда нужны свежие мысли. Тут уж «танцуют все»! Извините, думают…

Случается, что несколько версий после просеивания остается. Они общими усилиями развиваются. Быть может, в этот момент вступит в игру «интуит», человек, который, как собака, понимает, но объяснить не может, почему именно эта версия ему кажется наиболее плодотворной для дальнейшей разработки, «обкатывания». Возможно, где-то в глубине сознания, скорее в подсознании, у него сформировался ответ на вопрос, он тайно руководит человеком, заставляя его тупо повторять: «Не знаю, почему, но этот ответ мне кажется правильным».

Быть может, этот игрок хорошо знает личность ведущего, оттенки его голоса, манеру поведения. Хороший психолог может определить, какой вариант ответа верный, если игрок находится рядом с ведущим, который, конечно, знает правильный ответ. Знает и выдает себя какими-то оттенками поведения, дыхания, моргания и т. д. В общем, движениями, мелкими и трудноуловимыми для непрофессионала.

Нужно помнить, что высказывания типа «доказать не могу, но мне кажется» повторяются на каждой игре, почти каждый игрок может так высказаться. Главное — совпадение предположения и действительности. Тренеру стоит прислушаться к таким высказываниям, «накопить банк совпадений», определив, таким образом, количественно глубину интуиции каждого игрока.

Обстановка на соревнованиях по игре ЧГК или БР, правда, не такая, как на викторине «Как стать миллионером». Кое-кто помнит, как на этой телепередаче появилась женщина-психолог, которая чуть «не сорвала» миллион, руководствуясь той информацией о личности ведущего, которую она извлекла во время ответов на начальные, простые вопросы.

Ведущий игру ЧГК далек от всех команд. Он читает вопросы в зал с трибуны, сцены, из-за стола, в любом случае обезличенно. Зато игрокам известно, чьи вопросы вынесены на игру. Если это пакет вопросов одной команды, клуба или человека, то опытные игроки улавливают основную манеру данного «вопросника». Ведь вопросы москвичей отличаются от вопросов петербургских, самарских или новосибирских клубов. Знание стиля — это тоже некое подспорье в игре. Оно, по крайней мере, может позволить отбросить версии, которые идут вразрез с манерой данного автора вопросов.

Когда на столе лежит несколько, на первый взгляд равнозначных, версий ответа, нужен тот, кто возьмет на себя ответственность и сделает выбор. Такой ответственный человек есть. Это, конечно, капитан. Его роль в команде огромна. Он не только решает судьбу ответа. Он знает каждого игрока, его сильные и слабые стороны. Он руководит процессом обсуждения, не дает топтаться на одной версии. Он подбадривает — стимулирует — генератора идей, он останавливает высказывания критика, если они приняли недопустимую форму. Он прекращает пререкания игроков в случае неправильного ответа, он принимает все ошибки команды на свой счет, а выигрывает, конечно же, команда! Он настраивает игроков на игру, на победу. В общем, как всякий руководитель, он воспитатель, администратор и мозговой центр коллектива, он лидер, которому верят, у которого авторитет, за ним идут, и он любит игру, не себя в ней, а бескорыстный, но увлекательный процесс поиска истины.

В заключение стоит сказать, что хорошая команда складывается не сразу, лидерские качества могут проявиться только после назначения игрока капитаном. Важно уловить в нем проявления этих качеств. Каждый игрок может быть немножко генератором, критиком и интуитом. Желательно, чтобы все читали, и как можно больше, ибо только тогда человек становится эрудитом.

На тренировках я говорю детям, что книга, только книга, делает человека образованным. Можно смотреть телевизор, слушать радиопередачи. Но все это умножается на коэффициент, суть которого — «время, посвященное чтению». Если твой «коэффициент чтения» стремится к нулю, туда же устремляется и твоя эрудиция, образованность.

Книга работает только с тобой, в нужном именно тебе темпе. Книга заставляет тебя воображать, тогда как фильм, экранизация литературного произведения отражает взгляд режиссера и актера. Твоего понимания в экранном образе литературного героя нет. Ты не переспросишь ведущего телепередачу, а к книге обратишься столько, сколько раз тебе это нужно. Разъяснение того, что осталось непонятным в одной книге, ты можешь найти в другой, и т. д.

Петь дифирамбы книге можно бесконечно. Главное, убедить детей в том, что книга не умрет с появлением Интернета. Так же, как театр не умер с появлением кино. Рождается новая возможность со своими особенностями. Пользуйтесь ими, но… не забывайте читать!