Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки. Книга 3. Детство и юность Ираиды. Глава 2

Часть 2 Вельяминово

Вельяминово, Вельяминово, Вельяминово… Сколько воспоминаний связано с жизнью в этом совхозе…

На электричке с Павелецкого вокзала нужно было доехать до ст. «Вельяминово». Рядом со станцией располагался рабочий посёлок. Он был расположен вдоль двух наезженных дорог, по обеим сторонам которых стояли дома посёлка. В принципе они ничем не отличались от деревенских рубленых изб, с огородами и палисадниками. Особенность жителей посёлка заключалась в том, что почти все мужчины работали в Москве, куда ездили ежедневно на электричках. Женщины же старались устроится на работу в местные детские сады, ясли, больницу. Предприятий основных, которые могли бы обеспечить работой всех жителей посёлка, не было. Впрочем, как и во многих таких же поселениях, расположенных вдоль железной дороги.

Две дороги, проходившие по параллельным улицам через посёлок от ж/д станции, убегали в перелесок, за которым располагался совхоз – «Вельяминово – МПС». Совхоз подчинялся Министерству Путей Сообщений. Дороги, пробежав через перелесок, кончавшийся зарослями каких-то кустов, выбегали на простор. Между дорогами лежало совхозное поле. А дальше – и поле и дороги упирались в лысую, с утоптанной местами травой, площадь. По кругу площади расположилось несколько бараков и совхозная контора. Если пройти дальше, через площадь, можно было попасть опять на дорогу, которая выводила нас к «Большому пруду», по берегам которого разрослись столетние деревья и развесистые ивы.

Пробегая мимо пруда через мостик, дорога оставляла справа деревню с частными домами, а потом тянулась за три километра, через поля, к «Центральному» посёлку «Вельяминово», расположенному на основной автомобильной трассе по Каширскому шоссе.

Центральное «Вельяминово» называлось «Центральным» недаром. Там находился старый парк и развалины усадьбы Вельяминовых. Мы, ребятишки летом ходили туда стайками – искать малину с одичавших старых кустов и рвать черёмуху. По одному туда не ходили, так как наслушались много рассказов о приведениях на месте развалин и всякой другой нечисти.

История центрального села Вельяминово…

«Вельяминово – подмосковное село, расположенное в пределах городского округа Домодедово. При этом оно соседствует с одноименным поселком, принадлежащим Ступинскому району. Первые упоминания о селе датируются 1461 годом. Название село получило по фамилии одного из своих первых владельцев. Представители этого старинного рода Вельяминовых участвовали в Куликовской битве, и поэтому есть предположения, что имение было пожаловано одному из них после победы в битве. Известно также, что в XVI веке Вельяминово было селом, то есть имело церковь, подвергалось набегам крымского хана Девлет-гирея и некоторое время, согласно документам того времени, пустовало. Во второй половине XVII века в селе насчитывалось только четыре крестьянских двора и господская усадьба.

Нина Николаевна Степанова (Варсобина) – 1950 год.

Совхоз МПС Вельяминово

Это фотография моей мамы. Она была сфотографирована на берегу большого пруда, куда мы часто ходили купаться. Фотографию кто-то обрезал. Пруа не остался, зато сохранился снимок моей мамы тех забытых лет конца сороковых годов в совхозе Вельяминово.

В селе издавна стояла церковь Преображения, примерно в конце XVII – начале XVIII столетия она была перестроена помещицей Анной Волынской. Деревянное здание было сооружено на каменном фундаменте и также было освящено в честь Преображения Господня. В первой половине XIX века к приходу Преображенской церкви были приписаны несколько соседних деревень, само село в то время расширялось, поэтому в 1865 году было решено перестроить храм в камне и сделать его больше. Для того чтобы работы шли быстрее, рядом с местом строительства был построен кирпичный завод. Главный престол был освящен в 1873 году, в храме также были устроены приделы в честь архангела Михаила и Рождества Пресвятой Богородицы. Благоустройство и оформление интерьера храма продолжались почти до конца столетия. В советский период храм был закрыт в 1936 году, лишен утвари и ценностей, колокольню взорвали. Возрождение Преображенской церкви началось в 1992 году.»

Я не удержалась от искушения – привести здесь рассказ о чуде с иконами, напоминающем мне историю плащаницы…

В 1996 году произошло чудо – недавно написанная икона Казанской Божьей Матери отобразилась на стекле.

Все служащие храма, а особенно, художник-иконописец Николай Плагидов, несколько дней пребывали в состоянии легкого потрясения: Казанская икона Пресвятой Богородицы, которую Николай написал для храма в 1994 году, отобразилась на стекле.

Эта икона одной из первых появилась в церкви и сразу обратила на себя внимание. Даже владыка Ювеналий, который вскоре после открытия храма совершил здесь Божественную литургию, отметил ее и спросил, кто написал сию икону? А уж владыка на своем веку повидал икон немало, однако же именно эта чем-то привлекла его внимание. Теперь можно сказать, чем – благодать Божия пребывала на ней.

Долгое время Казанская икона находилась в иконостасе, потом ее перенесли в алтарь. Сейчас в храме заканчивается воздвижение нового иконостаса, и некоторое время назад здесь начали собирать средства для его украшения – с условием, что каждый из прихожан может на свои деньги заказать ту или иную икону. И вот объявилась одна женщина, которая выразила желание заказать для иконостаса Казанскую икону Божией Матери. Желание это, как пояснила женщина, было продиктовано необычным сном, в котором она видела явление именно этой иконы.

Поскольку Казанская икона в храме пребывала уже несколько лет, то именно ее и предложили жертвовательнице считать «своей», принимая ее дар храму. Она согласилась. Икона ей очень понравилась. Единственное, что она попросила, – чтобы икона была перенесена из алтаря в такое место храма, чтобы к ней можно было прикладываться. И это желание было исполнено.

Через некоторое время женщина пришла снова и принесла в дар золотую цепочку с подвеской, пожелав, чтобы это украшение было помещено под стекло у Казанской иконы Божьей Матери. Это было проблематично: Николай Плагидов вспомнил, что в свое время он не без труда выставлял образ в киот. Теперь его придется вынуть, потом снова вставить… Жертвовательнице предложили повесить украшение к другой иконе – «Млекопитательнице», которая почитается в храме как чудотворная и уже украшена многочисленными дарами в знак чьего-то исцеления или явления другой какой-то помощи по молитвам Пресвятой Богородице. Но женщина была непреклонна: она принесла это украшение именно для Казанской иконы.

И вот в субботу, после вечерней службы, в праздник святого славного апостола и евангелиста Иоанна икону стали осторожно вынимать из киота. А когда вынули – так и застыли в изумленном молчании: образ Богородицы четко повторился на стекле, только в негативном черно-белом изображении. Отец Леонид сначала подумал о том, что это так просто осела пыль, но при попытке стереть – изображение не исчезало…

«Мы объявили об этом всем своим прихожанам, – заключил свой рассказ отец Леонид, – и усилили молитву Господу и Пресвятой Богородице».

Самое удивительное состоит в том, что это уже второй случай в Домодедовской районе за весьма короткий отрезок времени. На первой седмице Великого поста аналогичный случай произошел в храме Флора и Лавра, в соседнем селе Ям. Одна благочестивая прихожанка принесла в храм на реставрацию старинную Иверскую икону Божьей Матери, которая перешла к ней по наследству от родственников. Собственно, реставрировать надо было киот – икона упала со стены, и старое сухое дерево не выдержало, раскололось. При этом стекло осталось цело. И когда реставраторы разобрали киот, вынули из него икону, то увидели на стекле ее изображение в негативе. Но это другая история для другого тайника…

Отец Леонид, хотя и не сомневался в нерукотворности образа (фальсификация была исключена, хотя бы потому, что было хорошо известно, у кого были ключи от Храма), обратился к благочинному с просьбой освидетельствовать необычное явление. Тот приехал в Храм, но не один, а с комиссией Института криминалистики при ФСБ, во главе с директором упомянутого института, действительным членом РАН…

Комиссия после проведенных анализов пришла к выводу о нерукотворности образа. К аналогичному заключению пришла и комиссия по изучению чудес при Московской Патриархии и специалисты из Института им. Сурикова. Завидетельствовано чудо появления нерукотворного отпечатка было и митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием, возглавляющим приходы Подмосковья.

После обнаружения нерукотворного отпечатка на стекле, это стекло было снято с иконы и установлено рядом в нею, так что каждый, приходящий в Храм мог спокойно и подробно рассмотреть необычайное явление, что возможно и по сей день. По началу нерукотворное изображение представляло собою беловатый отпечаток с иконы, как бы выполненный одним тоном, но со временем, как заметили прихожане Храма и что было подтверждено специалистами из Института им. Сурикова, отпечатавшееся изображение стало приобретать различные тона, так что весь отпечаток к настоящему времени напоминает негативный черно-белый фотоснимок с иконы.

Прихожанами Преображенского Храма почитается и другой образ Пресвятой Богородицы, находящийся в этом Храме – Млекопитательницы. История его такова: пожертвованная для Вельяминовского Храма еще в XIX веке, написанная на Афоне упомянутая икона, после многих лет снова вернулась во вновь открытый Преображенский Храм и ознаменовала свое появление несколькими удивительными исцелениями, происшедшими так сказать на глазах у многих жителей окрестных селений.

Несколько супружеских пар, проживающих поблизости, было бездетными многие годы, и согласно приговору врачей – были обречены на бездетность, однако по молитве у иконы Млекопитателтьница всем им Господь даровал исцеление от бесплодия. Следует заметить, что все они – местные жители, о которых вельяминовскому "сарафанному телеграфу" известна "вся подноготная". Знают в селе и об исцелениях нескольких онкологических больных – также местных жителей. Известны два случая исцелений детей местных врачей, в обоих случаях родители зафиксировали письменно факт использования всех возможных медицинских средств и его безрезультатность для лечения. Со временем число драгоценных привесок, оставленных на иконе Млекопитательница в память об исцелениях, так возросло, что местная милиция потребовала от настоятеля Храма убрать хотя бы часть золота с иконы во избежание соблазна…

Есть в Храме и чтимая икона Св. Феодосия Черниговского, возвращенная в Храм одной из жительниц села, после того, как она услыхала во сне строгое повеление вернуть икону, которая хранилась у нее на квартире еще со времени закрытия Храма.

И в завершении, хочется добавить то, что первое такое чудо было в Киеве в 1993 году. На стекле киота отобразилась икона Божией Матери «Призри на смирение». Отображение получилось как узор на морозном стекле. Его исследовали ученые и растерянно развели руками: было признано, что изображение на стекле нерукотворное. Для иконы и отдельно для стекла были сделаны дорогие киоты. Сейчас и икона, и изображение на стекле стоят рядом в одном из храмов Киево-Печерской Лавры.

Второе чудо произошло в псковском храме святого благоверного князя Александра Невского. На стекле киота отобразилась икона Божией Матери.

Третье чудо – отображение на стекле иконы Божией Матери «Казанская», которая находится в храме Преображения Господня в подмосковном селе Вельяминово (описание выше).

Недавно чудесно отобразилась на стекле икона «Спас Нерукотворный», которая находилась в иконостасе московского храма Петра и Павла у Яузских Ворот. Сейчас в иконостасе оставлено только стекло, икона вынесена для почитания на середину храма.

По материалам сайтов:

http://veliaminovo.3dn.ru/

www.pravoslavie.ru/sretmon/turin/konf2002.htm

http://top.ucoz.ru/catalogs/14/index15.htmlhttp://www.is-tok.ru/publ/5–1–0–82

Вельяминово. Снимок 1988 года

Церковь Преображения – до реставрации

Online-Sicherheit mailto: andreiaga@yandex.ru

Я обратилась к автору снимка с просьбой использовать эту фотографию в публикациях этой книги. Ответ пришел на следующий день: Используйте.

«Это все, что есть, ничего другого у меня нет. С уважением, Андрей.»

Село Вельяминово Восстановленная Церковь Преображения (Источник – https://www.votpusk.ru/country/dostoprim_info.asp?ID=23198)

Вспоминаем – 50-е годы…

В Центральном Вельяминово, в помещении большого каменного здания школы всегда проводились выборы, а в клубе – основные мероприятия и концерты.

В моей памяти с тех пор остались праздничные настроения, связанные с днями ВЫБОРОВ. Голосовать все ездили в центральное Вельяминову, – в школу.

Мама с некоторыми другими женщинами отправлялась туда ещё накануне для работ на кухне. Для комиссии и других организаторов выборов в этот день готовились завтраки и обеды. Жителей совхоза в центральное Вельяминово отвозили на санях, в которые было накидано сено, чтобы удобно было сидеть. Дуги были украшены лентами, искусственными цветами и даже – колокольчиками, звон которых слышался на протяжении всей езды, перекликаясь с залихватской игрой гармонистов, сопровождавших санную «карусель». Мне всегда почему-то казалось, что гармонисты – разные, а мелодия у всех – одна и та же. Как будто гармошка выговаривала – «Наши-Ваши, Наши-Ваши…». Все старались одеться по – праздничному.

В школе работал буфет, где кроме стандартных угощений продавались закуски, приготовленные поварами, обслуживающими выборное мероприятие.

Проголосовавшие не спешили уезжать. Столики в буфете не пустовали. И, конечно, в большой проходной комнате было устроено что-то вроде сцены, на которой по очереди выступали агитбригады и участники кружков художественной самодеятельности, которые представляли разные посёлки, приписанные к этому участку выборочной компании.

На фотографии – в день выборов участники художественной самодеятельности от Вельяминовского совхоза МПС

В центре – слева от плаката с рушником на груди – моя сестрёнка Милочка

Эти три километра от совхоза до центральной усадьбы не всегда украшались праздничными настроениями. Когда мы приехали в совхоз, можно было выбрать не школу в пристанционном посёлке, а поступить учиться в Центральном Вельяминово. Но нам не посоветовали. И не потому что, три километра до школы для детей – длинная дорога. Дело в том, что зимой эти три километра пролегали по пустынной заснеженной местности, открытой не только для ветров и снежных бурь. Здесь неоднократно видели волков и их следы. Леса – недалеко. И видимо, в зимнее голодное время они охотились на зайцев, следы которых встречались повсюду – и в лесах, и на открытых заснеженных полях и лугах…

С лысой площади совхоза – левее была ещё одна дорога, которая вела к «Малому пруду», а потом – выводила к совхозным полям и огородам пробегала через луга, и бежала дальше, через лес – в деревню – Привалово.

За «Малым прудом» находились огороды жителей совхоза. Позже нам тоже там выделили кусочек земли, на котором мы сажали картошку.

Я помню, как мы все вместе помогали маме её сажать, а, когда она отцветала, и появлялись уже клубни, мы с бабусей ходили на «наш» огород и осторожно, чтобы не повредить основной куст, подрывали и набирали в маленькое ведёрко молодой картошки. Возвращаясь, мы делали остановку, наливали в картошку воду и жмыхали её руками, чтобы смыть с неё оставшуюся не ней землю. Заодно, вместе с землёй облезала часть молодой шелухи. Потом её так и варили – в оставшейся кожуре. До чего же она была вкусной…

Мы с бабусей ходили в тот дальний лес, в сторону Привалова и собирали там хворост для печки, поскольку с дровами всегда была проблема.

Когда мы возвращались с вязанкой дров за плесами у бабуси, мы проходили лугом, на котором встречались – бучаги. Это глубокие ямы заполненные прозрачной водой. По краям бучагов рос кустарник, а иногда в воде встречались и кувшинки.

В жаркую погоду мы останавливались у бучага, который побольше, – передохнуть и я купалась. В один из таких бучагов я опускалась и плавая, наслаждалась прохладной свежестью воды.

Странно, но с детства я была застенчивой, поэтому в бучагах я купалась в трусиках, хотя, кроме бабуси рядом никого не было. А зря. Купаться полностью раздетой, ощущать, как прохладная вода оптекает и ласкает всё тело – это такое блаженство…

Удивительный мир природы

Бесплатные фотографии my.mail.ru

Почему-то, когда я вспоминаю об этих маленьких оазисах, у меня в памяти всплывает песенка, которую бабуся пела мне в детстве:

Странный текст, но смысл песенки, вероятно, имеет глубокий подтекст…

Ещё с площади в центре совхоза выбегали маленькие вытоптанные дорожки – тропки. Одна из них вела к детским яслям, другая к конторе, по одной из них можно было короче добраться до пруда, по другой – к теплицам, ну и, конечно, к каждому из бараков.

В центре площади стоял электрический столб. Наверху всегда вечерами включался фонарь. Место вокруг столба называлось «пяточком». Там по выходным или праздникам устраивались танцы под радиолу или патефон. Но чаще всего, вечерами, уставшими за день от полевых работ ногами, девчонки – под гармошку выбивали дроби.

Вот такое оно – «Вельяминово», разбросанное: и маленькое и большое, и богатое, как «Центральная усадьба» и бедное, как совхоз «МПС», но всегда красивое, как красивы все подмосковные местечки.

Почему я так подробно описала Вельяминово, каким оно было в те далёкие годы?.. Недавно, моя сестрёнка – Милочка, прожившая в Вельяминово дольше меня, решилась съездить на старые места своего детства и юности.

Сойдя с электрички, она не узнала посёлка вообще. На месте деревенских домов с огородами, выросли каменные коттеджи. Всё чужое. Как ни странно, прежней остался только вокзал. Когда Милочка вошла внутрь здания, на неё со всех сторон навалились воспоминания. Ничего не изменилось…

Дойдя до бывшего перелеска, который раньше и влево и вправо перерастал в лесные заросли, она увидела лишь небольшой пустырь с редкими деревцами.

От совхоза ничего не осталось вообще. На месте его тоже выросли коттеджи. Разговорившись со случайным встречным, Милочка узнала, что совхоз давно закрыли. Бараки сломали. В центральном Вельяминово, где-то недалеко от шоссе, выстроили жилой многоквартирный дом, в который переселили всех жильцов из бараков. У Милочки больные ноги, и она не решилась идти дальше в поисках своего прошлого. Да и мало вероятного, что она отыскала бы своих бывших подружек. Их родителей, наверняка, давно нет в живых. Да и они сами все уже бабушки…

Вернувшись домой, Милочка сделала для себя вывод – прошлого не вернуть, и, вероятно, не стоит его искать. С годами плохое – не забывается, просто в памяти боль притупляется.

А всё хорошее – греет душу. Так и надо жить с этим хорошим. А встречи с состарившимся прошлым чаще всего ранят, и разочаровывают…

Поскольку папа был направлен в совхоз на «временное поселение» от самого министерства, ему выделили «квартиру в бараке». Других домов в совхозе не было, кроме дома директора. Барак был крайний с левой стороны площади. В отличие от стандартных бараков, где входили в коридор в дверь в одном конце барака, а выходили – в другом конце, этот «наш» барак имел другое расположение. С торцов был вход в большой тамбур, из которого опять же был вход в одну «квартиру» – нашу. Она состояла из двух комнат, вернее из одной большой комнаты, в которой стояла огромная русская печь. Если зайти с другой стороны печи, создавалось впечатление второй комнаты.

В первой стояла бабусина кровать, и вдоль окна – обеденный стол. Во второй – наши кровати. Боря с Милкой предпочитали спать на печи, а я и – мама с папой – на кроватях.

Из тамбура ещё одна дверь вела в огромную комнату, которая достраивалась внутри. В ней на земле были установлены столбики, на которых накиданы доски. Часть комнаты, от дальней стены уже была застелена полом. Создавалось впечатление сцены и длинных лавок. Днём там работал плотник, а вечером мы, ребятишки собирались в этой комнате, и играли в театр.

Бабуся очень любила сидеть на крылечке и подолгу смотреть в сторону леса. Она была дальнозоркой. Тем не менее, однажды я очень удивилась. Мы с бабусей сидели на крылечке, и вдруг, она встала, и, раскинув руки, не твёрдыми шагами поспешила по дороге в сторону леса. Оттуда шел мужчина. Как оказалось, к нам приехал погостить на короткое время её родной брат Витя. Это была их последняя встреча.

Как она его разглядела, и узнала, ведь, это всё-таки далеко было – до леса метров 800. Бывает…

Позже, когда мне приходилось ждать где-нибудь Витю, я, хоть и была сильно близорукая, всегда узнавала его по каким-то особым признакам: фигуре, манере двигаться и т. д.

А, может быть, телепатически чувствовала, что он появился на горизонте, или в толпе. Чувствуют же собаки родного человека, не видя его в поле зрения…

Когда достроили комнату рядом с нами, нас переселили в противоположный конец барака. А теперь уже – двухкомнатную «квартиру отдали какому-то начальнику. У нас не было второй большой комнаты, но зато был большой коридор, в который мы незамедлительно выставили всю не нужную мебель: какой-то матрац, кровать и т. д.

В этот недолгий период жилось нам не плохо. Папа каждый день ездил в Москву на работу. Мама первое время не работала. Да и подыскать работу с её специальностью – чертёжницы, было не возможно.

Весну в Вельяминово мы встретили в приподнятом настроении и томительном ожидании чего-то очень хорошего. Ожидали, когда достроят дом в Москве, и мы туда переедем жить. А пока мы просто жили, и радовались. Наконец, мы жили с отцом. Он каждый день возвращался с работы на электричке. Мы, дети бегали к перелеску его встречать, а бабуся сидела и ждала его на крылечке. Приближалась пасха и майские праздники.

Дома поставили брагу. В большой молочный бидон разводили дрожжи в воде и сахар. Позже, когда она бродила, мама подкрашивала её чаем. Самогонку не делали, но и сама брага производила нужный эффект.

Помню, как я ради любопытства, а мне было всего 12 лет, выждала момент, когда в прихожей никого не было, зачерпнула кружкой пенящуюся брагу, и отпила. На вкус она была сладкой, пилась легко и приятно. Через несколько минут мне стало весело. Я зачерпнула ещё немного. В это время к нам зашел Серёжка Морозов. Серёжка застал меня за поглощением браги. Поскольку я уже была пьяненькая, так как брага быстро бросается в голову, я рассердилась на то, что Серёжка подкрался незаметно, и обозвала его уличной дразнилкой – «Серя-засеря». Он обиделся. В знак примирения я зачерпнула и ему полную кружку браги… Когда он ушел, я вошла в комнату и легла на кровать, где моментально отключилась, пока не проспалась… Это был мой первый «опус» с употреблением алкоголя.

Пасху в советское время было не принято отмечать. Тем не менее, её отмечали в совхозе в каждой семье. Причём в «партийных» семьях это тщательно скрывали, а жены партийцев всем на показ, на пасху стирали бельё, и вывешивали его сушиться на верёвки.

В этом году мы всей семьёй сидели за настоящим пасхальным столом: были и куличи и пасха, и пироги, и, наверное, ещё что-то вкусное, хотя с продуктами было туговато.

Пасхальный стол

Бесплатная картинка с сайта – prodvigenie-blago.ru

Год был голодный. Но папа сумел достать всё необходимое, вероятно – с рынка, за деньги. Потом долгие годы, почти десять лет такого стола больше в нашей семье уже не было.