Эпилог. Месть Василисы

* * *

Она все еще находилась в летаргии, наконец на третий день с ней сделалось странное явление, губы ее раскрылись и она проговорила:

— Я жива и слышу все, что говорится вокруг меня. Когда доктор ушел, она спросила Петра:

— Мы одни?

— Одни.

— Так достань мне стрихнина и ланцет.

Час спустя вошел Петр и принес склянку стрихнина и ланцет.

— Засучи рукав моего платья, обмакни ланцет в склянку и кольни одну из жил.

То самое явление, которое произошло при воскресении Антуанетты, произошло и с Василисой.

Василиса вышла из этого долгого оцепенения с новым мужеством и с намерением погубить Рокамболя.

Экипаж д'Асмолля по образцу русских саней был окончен в три недели под руководством Петра, который сделался главным мастером Леонорье.

Петр купил для виконта д'Асмолля тройку выезженных русских лошадей, которые и были предназначены для этого экипажа, запряг их и сел на козлы, ребенку захотелось сесть подле него. Мосье д'Асмолль сел в экипаж.

Петр свистнул, лошади понеслись, как молния.

У леса открытая коляска поджидала их, в ней сидела мадам д'Асмолль.

По знаку д'Асмолля Петр остановился. Мосье д'Асмолль был совершенно спокоен насчет своего сына и оставил его подле Петра, а сам пересел в коляску к своей жене.

Тройка понеслась вновь, коляска последовала за ней.

— Слушай, Фабьен, — проговорила виконтесса, — я долго плакала, страдала, и никто не знал горя моего. Я знаю все.

Виконт побледнел.

— Человек, который пишет мне из Китая, где он находится уже десять лет со своей женой, человек, которого я считала своим братом, не он, это не тот, которого я любила, не тот, что называл меня сестрой, не тот, которого мать моя благодарила, умирая.

— Боже мой, замолчи…

— Нет, я знаю все, — продолжала Бланш. — Тот, которого я любила, — обманщик, убийца, вор, подлец и все, что хотите. Его зовут Рокамболь.

— Замолчи!..

— Я видела его час тому назад, он плакал и смотрел на меня.

— Бланш. Бланш, замолчи!

Но мадам д'Асмолль не успела ответить, она испустила ужасный крик. Экипаж бешено мчался, уносимый испуганными лошадьми. Как ни старался Петр остановить их, но не мог.

Что же сделалось с тройкой?

Она промчалась на какую-то пустую улицу, и там экипаж, ударившись о груду мусора, опрокинулся, ребенок упал с козел, разбив себе голову.

Это только и нужно было Петру.

В это время у тройки собралось много народу, и какая-то дама проехала в великолепной коляске, но, увидав опрокинутый экипаж, велела кучеру остановиться.

Между тем как Петр подымал лошадей, дама эта взяла ребенка и, посадив его в свою коляску, громко сказала:

— Я возвращу этого ребенка его матери.

Итак, Василиса достигла своей цели, сын мосье д'Асмолля был в ее власти.

Все были убеждены, что графиня Василиса выехала из Парижа.

Но, как мы видим, Василиса уехала недалеко.

— Рокамболь, ты у Меня в руках.

Она занимала квартиру в небольшом домике на улице Латур-Мобур, где и поместила свою добычу. Наконец ребенок пришел в себя.

— Где я? — спросил он.

— Здесь, у подруги твоей мамы, и, как головка у тебя заживет, ты поедешь домой.

— Но когда же я выздоровею?

— Завтра.

И ребенок, измученный усталостью и болью, заснул.

Настала ночь. Вошел Петр.

— Сударыня, все устроилось так, как я предполагал. Мосье д'Асмолль нашел меня, и народ успокоил его и жену, что ребенка взяла какая-то богатая дама, и д'Асмолль поехал домой в надежде найти там сына, я же отдал экипаж Леонорье — и скрылся.

Несколько минут спустя Василиса вошла в гардеробную и вышла — одетая мужчиною.

— Сходи, найми мне фиакр. Петр стоял удивленный.

— Я иду брать уроки фехтования. Я хочу, чтобы Рокамболь умер честно, на дуэли, но от руки женщины.

Петр вышел исполнить приказание…

Вернемся к доктору Винценту, к человеку, которого мы уже давно не видали в этом романе. Он проводил свою жизнь все также в труде и раскаянии. Вдруг в одно утро явился к нему Аватар.

— Доктор, я вас пришел пригласить к одному умирающему, то есть… к нему…

И они поехали в замок де Морлюкса.

— Но какая же у него болезнь?

— Вы научно можете определить, как вам угодно, но я назову ее бешеной страстью любви.

Рокамболь повел доктора в комнату, откуда можно было все слышать и видеть. Де Морлюкс говорил:

— Клоринда… Мадлена… кто бы ты ни была, я люблю тебя… я отдам тебе все, что у меня осталось… золото-деньги… только выйди за меня замуж… О, демон, разыгравший так хорошо роль ангела, что хочешь, чтобы я сделал?.. Кого убить, отравить… все… все, только возвратись ко мне, милая Клоринда!

И старик ломал себе в отчаянии руки, в это время на пороге показалась Клоринда.

— А, это ты, это ты!.. Я знал, что ты воротишься. — И он бросился к ней на шею.

Она оттолкнула его, громко захохотав: «Бедный старикашка!»

И затем быстро удалилась.

Мосье де Морлюкс, поднявшись, снова закачался и рухнул на пол, испустив последний крик.

Мосье де Морлюкс умер от бешенства… умер без покаяния!..

— Боже! — прошептал доктор. — Правосудие Твое неумолимо.

— Не для всех, — сказал Рокамболь.

— Но мне Он не простит.

— Ошибаетесь. — И Рокамболь показал ему записку, на которой было:

«От имени нашей матери, которая на небе, мы прощаем вас!

Антуанетта и Мадлена».

Доктор упал на колени.

— Идите, — сказал Рокамболь, — сироты молились за вас.

Было восемь часов, Рокамболь был у себя один, на столе его горела лампа, он писал письмо, оно было следующее:

Кончив письмо, он вынул из бокового кармана кинжал и только хотел нанести себе удар, как в это время в комнату влетела Ванда и вырвала из рук Рокамболя оружие.

— Уйдите… прочь… я должен убить себя… Кому я нужен теперь?

— Мне, — прошептал женский голос на пороге. Рокамболь побледнел и упал на колени. Вошедшая была виконтесса Бланш д'Асмолль.

— Я знаю все, — проговорила она. — Что вы мне не брат… но я знаю, что вы любили меня так, как будто я была вашей сестрой, и я пришла вам сказать, что вы не имеете права убивать себя… У меня украли ребенка.

Лев пробудился.

Уже три дня Рокамболь, Милон, Ванда и Ноэль рыскали по Парижу.

В один прекрасный вечер Рокамболь увидел Петра.

— Наконец-то ты у меня в руках, бездельник! — проговорил Рокамболь, схватив его.

— Пощадите, я вам скажу, где дитя…

— Не кричи, ибо я убью тебя.

— Мне незачем кричать, если вы мне заплатите больше, чем графиня, я буду служить вам.

— Жив ли ребенок?

— Жив, но до завтра ручаться нельзя.

— Если я тебе дам сто тысяч франков, ты покажешь мне, где ребенок?

— Покажу.

— Идем, но сперва зайдем к графине Артовой, где ты получишь просимое…

Отдав ему деньги, Рокамболь спросил, где же ребенок.

— Вы видите свет за деревьями — это кабинет Василисы. Она там с ребенком, она ждет меня. Но берегитесь… нужно войти без шума… и одному. — И, дав Рокамболю ключ, он сказал ему:

— Ступайте, а я ухожу.

— О, нет, подожди, я хочу увериться. Я поручаю вам этого человека, — обратился он к Ванде и Милону, которые были при нем. — И Рокамболь проник в дом своего врага.

Василиса была одна в мужском костюме, вся вышеописанная сцена с Петром была нарочно подстроена Василисой, она ждала прихода Рокамболя и потому спряталась за драпри.

Рокамболь проник в этот дом с кинжалом в руке.

Войдя в комнату, он не увидел Василисы, а потому, схватив ребенка, пустился бежать.

Но на пороге его остановила Василиса: «Ни шагу более — или я убью ребенка»…

Рокамболь положил ребенка.

Василиса, бросив одну шпагу Рокамболю, сказала: «Защищайся, я хочу, чтобы ты умер честно, на дуэли, но от руки женщины».

Стычка продолжалась недолго, у Василисы было прорезано горло, а у Рокамболя насквозь пробита грудь, но Василиса упала, а Рокамболь держался на ногах и, схватив ребенка, лежавшего в обмороке, убежал с ним, оставив после себя следы крови.

Милон, узнав от Петра, что это все подстроено, побежал к Василисе, она была уже в предсмертных судорогах, но все-таки, приподнявшись, сказала: «У него в груди моя шпага, он недолго проживет».

Милон и Ванда пустились по следам крови.

— Нет, Бог не допустит, чтобы Рокамболь умер.