Эпоха альтернативно живых

24 марта. Первый Год пришествия Белого дракона, Город Домодедово.

Большие чёрные тараканы, напуганные внезапно засветившейся лампочкой, с тихим шорохом в ужасе разбегались из центра кухни, куда вошёл Самвел. Русские товарищи в Москве ему рассказывали про этих тварей, но в живую в таком количестве до этого момента их видеть не приходилось. Возможно, виной тому была врождённая чистоплотность Сэма, а быть может новый дом, где он снимал комнату. И по причине новизны самого дома постоянные обитатели квартир ещё не успели в него заселиться. Здесь же всё было иначе – шевелящиеся усы, торчащие из-за раковины, шелест пакета с мусором, который хозяин собирался вынести на помойку, да так и не вынес – всё буквально кишело проклятыми насекомыми. Из-за них механик не мог уснуть вот уже третий час. Да и полулежащий около батареи труп хозяина, с проломленной Самвелом головой, тоже не сильно добавлял оптимизма. Ещё вчера, вспоминая о причинах поездки, механик проклинал всё на свете. Но последняя передача по телевизору, с улиц умиравшей на глазах Москвы, помогла понять – останься он там, и шансов не осталось бы вовсе. Не то, что ещё раз увидеть семью брата, но и просто выжить – в той цитадели мёртвых, в которую превращалась столица, выжить могли только тренированные солдаты при поддержке не менее тренированной техники.

Акоп нестерпимо вонял ацетоном, и Сэм, налив воды из-под крана в пластиковую бутылку, вернулся в комнату. Надо было ещё раз продумать план эвакуации, оставаться в квартире дальше было нельзя – холодная вода текла уже тонкой струйкой, горячая час назад перестала течь совсем. Нестерпимо горячие батареи добавляли ко всем неприятностям ещё и мерзкий запах быстро разлагающегося тела. «Хорошо, что на трассе не остались», подумал механик, на улице всё таки прохладно ещё, особенно ночью. Мысли о дороге вновь напомнили события трёхдневной давности – и угораздило же родственника подобрать ту девчушку, мало того, когда Сом закрывался от набросившегося на него непонятного окровавленного создания, брат, вместо того, чтобы, открыв дверь, предоставить путь к свободе и жизни, полез на бывшую пассажирку с кулаками. Хорошо хоть автобус остановить успел. Паника в салоне поднялась неимоверная, но усилиями четверых взрослых мужиков девушку зафиксировали в кресле ремнями и ручками от сумок. Сэм, будучи напуганным сном, не принимал участия в усмирении строптивой – очень хотелось жить.

Но в итоге дальнейший маршрут оказался под большим вопросом – все четверо, плюс к ним и водитель, получили рваные раны кистей и предплечий, недолго посовещавшись, пассажиры принялись оказывать своим спасителям первую помощь. Через полчаса, добравшись до Домодедово, Акоп, почувствовавший себя плохо, остановил автобус около своего дома и, с разрешения пассажиров, побежал в квартиру за аптечкой. Ещё через пятнадцать минут умер первый из мужчин, но через пару минут, как ни в чём не бывало, открыл глаза и с утробным звуком принялся грызть горло соседке, сидевшей у окна. «Акоп, он тоже станет такой!» – мелькнула мысль, и механик, на автомате подхватив свою сумке, выскочил из автобуса и побежал по следам троюродного брата. Почти успел, бледный водитель сидел, прислонившись спиной к батарее, и пустыми глазами таращился в телевизор, передающий в прямом эфире смерть мира. Вяло повернув голову в сторону вошедшего родственника, Акоп попытался что-то произнести и уронил голову на грудь.

«Примерно через минуту он встанет, и упокоить его можно лишь нарушив целостность головного мозга» – заявил с экрана человек в белом халате. Минуты Самвелу хватило с лихвой, пробуждение «зомби», а именно так назвали тварей в телевизоре, механик встретил с газовым ключом наперевес. И когда смерть взглянула из глазниц умершего родственника – руки сами собой преодолели сопротивление разума и таки нарушили упомянутую целостность того самого мозга. Упырь жалобно пискнул и затих, без конвульсий, без каких либо вообще признаков умирания, а уж на эти признаки Сэм вдоволь насмотрелся в родном Карабахе вот уже почти два десятка лет назад.

– Подожди, подожди. Я чего-то не допонял, то есть Акоп, ну, обратился, ты его сам упокоил и три дня с уже мёртвым в одной квартире жил? – Я вытащил прикуриватель и попытался раскурить сигарету. – Или я что-то не так понял?

– Да, все правильно, так и было. – Ответил механик.

– Да уж, а я то думал у меня все плохо было. – Я сбавил немного скорость, повернул на более широкую дорогу. Все полумертвые или совсем заброшенные деревни остались позади. Сердце в груди пыталось выскочить наружу от неимоверной радости свободы. Ни люфтвали, ни бронетанки нас не преследовали, никаких патрулей, разъездов – ничего! Коричневая рука «Бронетанковых кулаков» досюда не добралась. Деревья вдоль обочины кончились, слева появилась напрочь сожженная заправка, а впереди была эстакада. Возле указателя на перекрестке я притормозил, сейчас надо принять судьбоносное решение. Куда ехать по М-4, то ли в сторону Москвы, на север, то ли в Армавир, на юг.

– Самвел, у меня к тебе просьба. – Я повернулся к старому механу.

– Какая?

– Поможешь кота найти?

Самвел заколебался, посмотрел на указатель, оглянулся, прислушался. Очевидно решение давалось ему непросто, как будто он ждал чьего-то совета, послания свыше. Мне очень не хотелось торопить, но все же я подтянул к себе свой автомат, пара нежитей с заправки двинулась в нашу сторону. Механик закряхтел и выдал:

– Канешна, дарагой! Я тебе кота помогу найти, тебе будет приятно, а раз тебе будет приятно, то и мне будет приятно. – Он задрал палец вверх– Я так думаю!

– Отлично, спасибо. – Нива тронулась, переедем мост в сторону Каширы, а после сразу же свернем налево и поедем на Москву. – А раз решили, то продолжай, а потом и я о себе расскажу.

– Э, продолжать уже мало совсем осталось. Из города я выбрался быстро, машин брошенных много, а я любую завести могу. Влез в неё, сидель, сидель, потом взяль и поехаль. Дороги нету, пробка везде много, а я по газонам и пустырям. На трассу выехаль, а там колонна, «МАЗ» синий и ещё другой «МАЗ», не синий. Я к ним и присоединилься – на Юг ехать. Потом ещё автобус присоединилься, в Воронеж, а потом три джипа. Но джипы не присоединились, они стрелять чуть-чуть стали, и тогда мы к ним присоединились. – Самвел заметно разволновался, акцент стал проявляться почти в каждом слове. – На джипах «братки» оказались, Пряник их узналь.

– Погоди, какой Пряник? Толик? – Я заинтересовался. – А, так это ты тот самый механ, что ему «Мазая» оттюнинговал? Да, что ни говори, а мир тесен.

– Вот-вот. Сначала я автобус делал, бронировал немного, чтобы людей из города увозить. А потом до «МАЗа» дело дошло. А потом меня украли.

– Фашисты?

– Да, они. Я два раза убегать хотел, но поймали. А потом, когда тебя уже привезли, мне бабушька Сирушо снова приснилься. И сказаль «Сомик, один ты у меня осталься, не ехай в Армавир больше, тут нет никто». И я бежать передумал – куда? Зачем?

– Так вот ты чего такой вялый и потерянный был, теперь понятно. – Я сочувственно поцокал языком. – А отбивать меня как решился?

– Да так и решилься. Бабушька в ухо как закричаль «Ударь его по голове!!!» Я взяль клуч и удариль. А потом понял, что мы уже убегать начнём, и даже обрадоваться начал.