Эпсилон Эридана

2. Тяжелый крейсер «Звездный вихрь»

Информация с погибшего «Аркада» позволила следовавшему за ним на расстоянии около полутора световых лет «Звездному Вихрю» благополучно обогнуть кометную область. Крейсер не стал задерживаться у внешних приводных маяков системы, и погасил свою скорость поблизости от самой Кампанеллы.

– Конец активного полета, – доложил софус. – Дрейф. Выпущены охранные дестроеры.

Табло ускорений светилось нулями.

Вокруг кресел бесшумно ушли в пол раковины гравистатов. Люди потягивались, зевали, осторожно становились на ноги, перешучивались – вели себя как пассажиры обычного рейса где-нибудь между Северной Каролиной и Южной Африкой, будто и не было позади одиннадцати световых лет. Усиливая сходство, в проходах уже катились тележки с завтраками, дразняще пах кофе, негромко звучала музыка.

Сопровождающие спутники-дестроеры передавали изображение огромной, непривычно темной маршевой дюзы, параболическое зеркало отражательного поля за кормой погасло. В видимом спектре тело крейсера лишь изредка озарялась вспышками двигателей астроориентации. Чуть впереди можно было заметить зеленоватое свечение авангардного поля.

Невооруженным глазом сторонний наблюдатель ничего больше не различил бы: «Вихрь» затаился в густой тени Кампанеллы. Не мерцало даже аннигиляционное топливо внешней подвески, надежно укутанное энергетической оболочкой. Хотя и невозможно полностью скрыть подход к планете столь массивного корабля, как тяжелый крейсер Космофлота, все меры предосторожности были предприняты. Достаточно ли их, имели ли они смысл вообще, могло показать только будущее.

– Служба локации. Неизвестных объектов в наблюдаемом пространстве нет.

– Служба защиты. Имеем поля малой интенсивности.

– Старший помощник. Оружие расконсервировано, шнелльботы готовы, разведывательные спутники высланы. Экипаж – в готовности номер два.

– Главный инженер. Тритиевые реакторы заглушены. Корабль находится в оптимальном техническом состоянии, ремонтные роботы бездельничают.

Все эти доклады были данью инструкции, софус исправно выдавал информацию на каждый индивидуальный пульт, поэтому Маша слушала рассеянно. И смотрела она не на экраны, а в просторный зал под своим командирским балконом.

Внешне он выглядел вполне буднично. Большая часть управленцев прилежно гнула спины, лишь изредка кто-нибудь переходил от пульта к пульту, дабы посоветоваться или просто переброситься парой слов с коллегами. Никто не выказывал признаков тревоги, люди занимались привычным, хорошо освоенным делом. Тем не менее, Маша не могла отделаться от детского сомнения в том, хватит ли ума, воли, сил всех этих людей, чтобы справиться с неожиданной задачей, которая выпала на их долю? Задачей, к которой они не готовились, и которая, как ни крути, относилась к категории из ряда вон выходящих.

Весь экипаж крейсера прошел многоступенчатый отбор, новичков на борту не было. Можно было не сомневаться, что каждый выложится в полную меру сил. Но хватит ли их, и хватит ли самих технических возможностей даже такого великолепного корабля, как «Звездный Вихрь»?

– Командир, четырнадцатый зонд выведен на орбиту.

– Спасибо. Изображение – в центр зала. С максимальным увеличением.

Над зеленым полом Центрального поста вспыхнул пятиметровый шар. Там соединились панорамы, передаваемые автоматическими станциями с низких орбит. Сквозь облака угадывались очертания крупнейшего материка Кампанеллы, наполовину погруженного в ночь. Краем глаза Маша заметила, что контуры его освещенной части соответствуют картам. Однако весь континент был совершенно безмолвным. Чуткие приемники крейсера не улавливали ни радиосообщений, ни телепередач. Напрасно спутники километр за километром просматривали ночную часть суши в поисках электрических огней. Города планеты были погружены во тьму. Светились только лесные пожары, да в паре мест извергались вулканы.

Маша прикоснулась к ларингофону.

– Планетологи, через десять минут прошу предварительную сводку. Пора разгадывать загадки.

– Вас понял, через десять минут, – отозвался Кнорр.

Прозвучал гонг экстренного сообщения. Маша вздрогнула. Как раз оттого, что все время этого ждала.

– Электронное облучение зонда номер девять, – доложил софус. – Источник находится на планете. Радар с фазированной решеткой.

Маша выпрямилась. События начинались. Кампанелла оказалась не столь уж и спящей красавицей.

– Координаты?

– Двадцать восемь южной широты, сто тринадцать восточной долготы. Источник смещается к северо-западу, по курсу полета зонда.

– Что находится в этом районе?

– Ничего.

– То есть как это так – ничего?

– Ну… так называемый Зеленый океан. Глубины – до тринадцати тысяч метров.

– Прошу давать более точные ответы.

– Вас понял.

– Подводная лодка?

– Неизвестный глубоководный аппарат.

– Отправьте позывные встречи. Открытым текстом.

Старший помощник оторвался от своих приборов.

– Командир, у нас уже были предшественники.

Да, предшественники были. Восемь геомесяцев назад, безжалостно форсируя фотонный двигатель, к планете примчался транспортный звездолет «Альбасете», близнец погибшего «Аркада». Капитан Джонсон немедленно высадил всю свою команду, спешил на помощь… После этого корабль на связь уже не выходил. Он куда-то канул. Во всяком случае, при сближении со звездной системой весь комплекс боевых средств наблюдения «Звездного Вихря» не смог его обнаружить во всем доступном объеме пространства.

– Нас очень давно ждут, Александер. Очень давно, – вздохнула Маша. – Понимаешь?

– Понимаю.

– Конечно, это нарушение инструкции, но люди…

– Да что я, чучело? Ладно, отправляю позывные.

Прошло несколько минут.

– Ответа нет, командир.

– Контакт устойчивый?

– Да.

– Принимай управление девятым спутником. Необходимо выяснить, что там за глубоководный аппарат.

– Понял. Выполняю.

На потолке зала управления зажегся вспомогательный экран. Заполнивший его диск Кампанеллы тотчас дрогнул, сместился к правому обрезу. Управляемый решительной рукой старшего офицера, зонд-9 пошел на спуск. Гул голосов в амфитеатре под Машиным балконом стих.

– Высота – двести девятнадцать, скорость – семь споловиной километров в секунду.

Три струи пламени, блеклых в свете Эпсилона, прочертили панораму. Изображение дрожало. В центр экрана вплывали закрученные в противоположные стороны облачные вихри.

– В южной экваториальной зоне сильный шторм, – предупредил софус.

Он педантично накрыл панораму координатной сеткой. Стало видно, что траектория спуска упирается в границу двух циклонов. Ручное управление полетом в таких условиях – штука непростая. Но в способностях Мбойе Маша не сомневалась.

– Высота – сто шестьдесят четыре. Нагрев обшивки.

Катарометры спутника засосали первые пробы воздуха. Анализ занял секунды.

– Газовый состав верхних слоев атмосферы не изменен, – доложил софус. – Но содержание радиоактивных изотопов существенно превышает норму.

– Каких изотопов?

– Йод, кадмий, стронций, цезий и церий. Остальных – поменьше.

Многие в зале коротко переглянулись. Радиоактивное заражение атмосферы уже что-то значило.

Спуск продолжался. Под телескопом зонда расстилалась пелена туч. На минуту включилось радарное изображение. Электронные лучи отразились от поверхности бушующего моря. Далеко на северо-западе просматривалась группа вулканических островов.

– Высота – девяносто один километр. Начало испарения внешнего слоя обшивки, – сказал Мбойе.

Маша качнула головой.

– Поняла. Спуск продолжать.

Аппарат стремительно проваливался к центру урагана.

– Контакт устойчив?

– Не очень. Мощные грозовые помехи.

– Старший планетолог. Анализ общего состояния Кампанеллы готов.

– Чуть позже, Альфред.

– Но… интересные вещи, командир.

– Не время. Зонд сейчас важнее. По громкой связи передавать только информацию, имеющую отношение к спуску!

Компьютеры крейсера мгновенно обрабатывали информацию со спутника и выдавали ее специалистам в виде десятков графиков и диаграмм.

– Служба локации. Предварительные характеристики источника электронного излучения: полая сигара с параметаллической поверхностью. Длина – сто восемьдесят метров, диаметр мидель-шпангоута – двадцать четыре. Скорость тридцать девять узлов. Источник энергии – обогащенный уран.

– Ядерная подлодка?!

– Они имели исследовательскую субмарину.

– На позывные по-прежнему не отвечают?

– Нет. Маша, что делать?

– Продолжать спуск.

– Температура обшивки три тысячи четыреста градусов. Вольфрамовый пояс частично оплавлен. Оптические объективы вышли из строя.

– Уменьшайте крутизну. Конечная задача – зависнуть над лодкой.

– Понял. Будет пауза в девяносто секунд.

– Хорошо. Планетологи, пожалуйста, ваш доклад.

– Контуры материков не изменены, газовый состав атмосферы – в норме, температуры соответствуют среднесезонным. И так далее.

– Но?

– Множественные следы сильных землетрясений. А главное – радиоактивный фон. Он в несколько раз выше того, который должен быть.

– Радиоактивный фон чего?

– Атмосферы. Ну, и поверхности тоже.

– Причина?

– Термоядерный взрыв. Или серия взрывов.

– Невероятно! Они что, воевали?

– Угрюмов говорит, что такую радиоактивность могли дать взрывы энергетических станций. Всех. Если они взорвались почти одновременно.

Маша изумленно перегнулась через перила балкона. Генрих Угрюмов на своем месте развел руками.

– Рано строить гипотезы, командор.

– Внимание! Служба локации. Над экваториальной зоной Зеленого океана зонды восемь, десять и одиннадцать зарегистрировали вспышку жесткого излучения. Мощность взрыва – пятнадцать килотонн.

– Маша, я потерял управление, – виновато сказал Мбойе.

– Служба локации. Экстренное сообщение. Зонд-9 уничтожен!

Несколько секунд экипаж «Звездного Вихря» приходил в себя. На инфракрасной панораме Кампанеллы тускнела искра – след атомного взрыва в атмосфере.

– Я – Мбойе. Вплоть до последнего момента температура топливных баков спутника была ниже предельной, ручаюсь.

– Понятно, Александер. К тому же на борту зонда не было ядерного топлива.

– По экологическим соображениям мощные тяговые системы на спутниках не применяются.

– Изотопные батареи в счет не идут, не так ли?

– Да ни в коей мере! Пятнадцать килотонн… Зонд сбит ракетой с ядерной боеголовкой, Маша. Другого объяснения нет.

– Они приняли нас за врагов?

– Очевидно.

– Кошмар! Неужели то же самое случилось с «Альбасете»? Он ведь спешил на помощь!

– Очень. Держу пари, не слишком осторожничал. Но «Альбасете» – межзвездный корабль. На орбите должны были остаться хотя бы обломки.

– Верно.

– Что делать дальше, командор?

– Обезвреживать лодку. Обязательно. Но так, чтобы экипаж не пострадал.

– Для этого нужен дестроер.

– Разрешаю. Берите.

– Кто полетит?

– Я, – сказал Бертран.

– Добро, – кивнула Маша. – Остальных подберешь сам. А мы пока посмотрим, что делается в других местах Кампанеллы. Где флигеры?

– Первый уже на орбите. Но он безоружен.

– Ничего, пусть уворачивается. Кто скажет, насколько мог быть опасен нынешний уровень радиации для населения планеты?

– Если не принимать мер предосторожности, могут быть неприятные последствия для второго-третьего поколения потомков, – ответила Ио Цесселин, биолог экспедиции.

ТакеоИнти, доктор медицины, согласно кивнул.

– Но на Кампанелле, каквидно, бывали и худшие времена, – добавил он. – Пять геолет назад.

– Население могло погибнуть от такой радиации? Тогда, пять геолет назад?

– Все? Нет. Исключено.

– Ясно. Значит, было что-то еще, более опасное. Да, нам надо спешить. Опускайте флигер над сушей. Оставим на время Зеленый океан.

– Уномоменто, Мари.

Над ареной видеария вновь засеребрился шар Кампанеллы. Он выглядел ущербным, поскольку вместо части Зеленого океана там зияла изрядная дыра. Свою работу по передаче информации девятый зонд уже не выполнял.

Дыра была не совсем темной. Объем воздуха, окруженный фантомной поверхностью Кампанеллы, зеленовато мерцал, и сквозь него проступала изнанка планеты. Планета стала похожей на елочную игрушку с выбитым боком.

– Флигер вошел в режим аэродинамического спуска, – доложил софус. – Переходит к планирующему полету на стреловидном крыле.

– Хорошо. Давай картинку.

Фрагмент Кампанеллы начал выпячиваться из шара. Через некоторое время в нем начали проявляться гряды барханов, с большой высоты выглядевших всего лишь морщинками, а также темно-коричневые скалы, неправильные скопления которых напоминали кляксы.

Постепенно снижаясь, флигер миновал пустынную область и достиг границы обжитой кампанеллянами территории. Радуя голодный космический глаз, в зал управления пролился сочный зеленый цвет. Под крылом разведчика плыли крошечные сосенки и ели, вытянутые в однообразные прямые линии. Поначалу при разведении лесов колонисты не слишком заботились о живописности.

Но виллы, попадавшиеся в лесах, были построены любовно и с хорошим вкусом. Их окружали сады, парки, лужайки, виднелись правильной формы болотца, некогда бывшие бассейнами. На плоских крышах кое-где сохранились остовы разнообразных летательных аппаратов. Просветы аллей, дворы и дороги пестрели брошенными автомобилями. Особенно много их скопилось у надземных построек заводов, региональных энергонакопителей, спортивных и зрелищных сооружений. Все здания в той или иной мере пострадали от землетрясений, на многих имелись следы огня, что при наличии надежных систем автоматического пожаротушения казалось более чем странным.

Встречались и другие странности. В одном месте объективы показали рухнувший на виллу легкий самолет, в другом – огромный зеленый холм с фестончатыми очертаниями, не обозначенный на картах. Он был покрыт необычайно густой растительностью. При большом увеличении удивительно смотрелись деревья типично северных видов, увешанные мощными плетями тропических лиан. Между ними густо пророс бамбук.

– Что это, Альфред?

– Сейчас… Ага, нашел. Здесь находился большой комбинат пищевых белков, – ответил Кнорр. – Видимо, бесконтрольная биомасса послужила питательной средой и ускорила рост деревьев.

– Понятно. Ладно, едем дальше.

Флигер вошел в вираж. Его скорость значительно возросла. Деревья на экране слились в размазанную зеленую полосу.

– Куда это он поворачивает?

– Программой предусмотрен осмотр центральной энергетической станции, – пояснил Мбойе.

– Правильно, – кивнула Маша.

За четверть часа цветовая гамма под флигером постепенно изменилась. Сначала появились серо-зеленые, потом – темно-желтые тона. Разведчик сбросил скорость, нырнул в слой посверкивающих грозовых туч, объективы на некоторое время затемнились. Но потом аппарат выбрался из облаков.

Внизу открылась просторная равнина с выгоревшей травой и пятнами шевелящихся от ветра песков. Сквозь ровный гул воздушных струй стали пробиваться новые звуки – щелчки радиометра. Под косым углом в объективы передних камер вплывала гигантская, очерченная резкими тенями воронка. Она и была источником излучений.

Кратер обрамляли многокилометровые языки пород, выброшенных чудовищным взрывом. Самолет направился к эпицентру полыхнувшего здесь некогда пламени. Его тень пересекла барьер вздыбленных, оплавленных базальтов, кое-где уже успевших покрыться лишайниками. Потом скользнула по стеклянно блестевшему дну провала.

Надземные сооружения энергетического сердца Кампанеллы – группа небоскребов, многочисленные ангары, градирни, трансформаторы, линии электропередачи, распределительные подстанции, – исчезли без малейшего следа. О том, что они существовали, напоминали только дороги, с пяти сторон сбегающиеся к заполненной водой воронке и оборванные грудами раздробленных скал.

– Спутниковые данные подтверждены, – объявил софус. – Глубина кратера составляет около трех километров.

В зале управления возник шум, люди повскакивали со своих мест, послышались изумленные восклицания.

– Они оставили без управления термоядерные реакции!

– Как могла не сработать автоматика безопасности?

– Да что же это такое?!

– Когда все случилось? – спросила Маша.

– Чуть больше пяти лет назад, – ответил физик Угрюмов. – Совпадает, Мари. Вот она, причина радиоактивности. Осталось узнать причину причины.

Бортовое решающее устройство развернуло флигер. Набрав высоту, он перевалил горный хребет, обошел скопление облаков и вновь снизился над всхолмленной лесостепью.

– Центральный биосферный заповедник Кампанеллы, – объявил софус.

Внизу проплывали рощи сосен, эвкалиптов, агав, очень причудливых мутантных кактусов, выведенных для Марса, вязов и берез, ливанских кедров и японских гинкго – всего разнообразия известной человеку древесной флоры. Но нигде не попадались представители фауны.

– Бактерии-то хоть остались? – спросила Маша.

– Да, – отозвался кто-то из биологов. – Вполне достаточно.

Флигер продолжал лететь над плоскогорьем. Вопреки опасности поражения, аппарат снизили до восьмисот метров – приближался космопорт Дедал, который следовало осмотреть подробнее.

Еще минута, и над ареной видеария возникла проекция металлопластовых полей, покосившихся заправочных мачт, открытые и закрытые шахты хранения ракет, ангары, топливные магистрали.

Объективы на миг задержались на отслоившейся обшивке старого орбитального челнока типа «Годдард», летавшего еще на химическом горючем. Такие ракетопланы использовались кампанеллянами для подъема грузов на низкие орбиты из-за экологической чистоты кислород-водородных двигателей. Судя по скопившейся вокруг корабля обслуживающей технике, корабль готовили к старту. Куда? С какой целью? Почему старт не состоялся? Ком безответных вопросов множился. Особое недоумение вызвала цепь из бронированных горных роботов, замерших вокруг стартовой позиции. Зачем они понадобились на космодроме? Пантомима поз свидетельствовала о надвигающейся со всех сторон опасности. Какой? Что смогло в единый миг вывести из строя эти машины, прочность которых достаточна, чтобы выдержать обвал в штольне?

– Смотрите, смотрите!

На месте следующей стартовой позиции находилась яма с водой. Позади скрученных мачт лежали перевернутые сорокатонные транспортеры, будто игрушки, разбросанные капризным великаном. Еще там валялись куски труб, сорванные листы обшивки, фрагменты ракетных двигателей.

– Этот «Годдард» пытался взлететь! – воскликнула социолог Джун Кейси. – И его взорвали!

– Нет, – отозвался один из пилотов. – Заправочные магистрали не отведены. Скорее всего, взорвалось метастабильное топливо в баках. Уже после катастрофы. Если бы в диспетчерской сохранился хотя бы один исправный компьютер, он бы этого не допустил!

– Безусловно. А вот с третьей позиции старт действительно состоялся. Видите следы выхлопа?

– Какой ужас! Там разбросаны детские игрушки!

– Трупов нет, – хладнокровно заметил Мбойе. – Они успели вывезти детей. Человек сто семьдесят, либо немногим меньше.

– Куда?

Вопрос повис в воздухе. Время ответов еще не настало. Их, впрочем, никто пока и не искал, поскольку невероятная информация поглощала все внимание.

Флигер медленно пролетел над зданием вокзала, окруженным импровизированными баррикадами из перевернутых машин, и направился в сторону побережья. Там находилась Троя, главный город Кампанеллы.

Дорога, ведущая к столице, являла картину по какому-то волшебству остановленного бегства. Панического, безумного. Все подъезды к космопорту заполняло море покинутых машин. Спортивных, семейных, полицейских. Между разноцветных крыш там и сям возвышались громоздкие автобусы, трейлеры, крытые грузовики с прицепами. У пересечения дорог лежал винтолет скорой помощи, а сам перекресток напоминал настоящее автомобильное кладбище.

В части из разбитых машин сильная оптика помогла различить останки людей. Одни из них, по-видимому, погибли сразу, при столкновениях, другие смогли выбраться наружу. Скорчившись, они лежали вдоль обочин. Помощь им оказывать либо не захотели, либо не успели. В застывших потоках транспортных средств чернели многочисленные пожарища. А на холме, между радиолокационных антенн станции наведения космических кораблей, застряла наполовину расплавленная боевая машина.

– О! Планетный танк типа «Репейник», – определил Рональд Пеккола. – Вернее, то, что от него осталось.

– Откуда он здесь? – спросил Мбойе.

– По-видимому, хранился в каком-то из складов космопорта для дальних экспедиций. На позицию его выводили в спешке.

– Сам взорвался? – спросила Маша.

– Ни в коем случае. Танки сами по себе взрываться перестали очень давно. А этот еще успел дать очередь. Видишь воронки?

– Где?

– В направлении оврага. Странно, что он успел выпустить лишь пять-шесть снарядов. «Репейник» до сих пор считается машиной весьма скорострельной.

– Что это значит?

– Это значит, что расправились с ним практически мгновенно. И с первой попытки.

– Чем он уничтожен?

– Сгустком плазмы. Чем-то вроде шаровой молнии.

– Следовательно, танк представлял некоторую угрозу?

– Видимо, так.

– А раз так, то нападавшие уязвимы?

– Возможно.

– Дальше, пожалуйста, дальше, – попросила Ио.

Флигер взвился вверх, прошел над широкой бухтой и за несколько минут достиг южных окраин Трои.

Столица Кампанеллы располагалась на изрезанных берегах фиорда. Ее улицы широко разбежались по склонам гор. Среди вилл, парков, спортивных площадок и открытых водоемов выделялись окрашенные в мягкие тона башни общественных зданий. Зеленые террасы, прорезанные бульварами, уступами спускались к морю. В их нижней части было много сломанных и вырванных с корнем деревьев. Вся прибрежная часть города вообще сильно пострадала от волн. По всему периметру бухты тянулся заваленный обломками пляж. В песке увязли разбитые корпуса множества яхт, катеров, пассажирских и грузовых судов.

– Следы сильнейших цунами, – прокомментировал океанолог Ван Вервен. – Но где же люди? Ведь кто-то должен был уцелеть! Включите сирену.

– Включаем каждые пятнадцать секунд, – вздохнул Мбойе.

– Может быть, люди скрываются в подземных убежищах?

– Будем надеяться.

– Пора высаживать робота.

– Давайте, – согласилась Маша.

Повинуясь команде, флигер снизился. В пространство видеария вплыла шеренга кипарисов, длинная аллея, большой пруд с кувшинками. Изучая местность, аппарат повис над заросшим газоном.

– Подходяще, подходяще, – нетерпеливо сказал роботехник Сахнун Шор.

Вновь включили звук. Стал слышен свист двигателя. В него вклинился хлопок.

Из-под киля флигера выпал угловатый предмет. Кувыркаясь, он полетел вниз. Над самой землей из него выросли шесть членистых лап. Сработали посадочные патроны, газон окутался оранжевыми дымками, и на траву приземлился разведывательный робот, действительно похожий на огромного ископаемого скорпиона.

Он неспешно осмотрелся.

Затем приподнял грозный хвост и двинулся вверх по склону, огибая площадку с теннисными кортами. Время от времени машина останавливалась, что-то высматривала в кустах, шевелила усиками запахоуловителей. Успокоившись, шла дальше.

Флигер продолжал висеть в воздухе до тех пор, пока робот не сделал три расширяющихся круга, не обнаружив при этом ничего опасного. Тогда летательный аппарат опустил нос и мягко сел в верхней части лужайки. Двигатель, впрочем, он не выключал.

– Экие осторожные у нас машины, – проворчал Кнорр.

– Программа рассчитана на неизученные планеты, – извиняющимся тоном сказал Сахнун. – Кто же знал, что их придется применять здесь… Впрочем, Кампанеллу теперь тоже можно считать планетой не слишком изученной.

– Может быть, она такой и была все время…

Кипарисы скрывали особняк из двух объемистых башен в романском стиле, соединенных жилым корпусом.

Обе башни густо поросли плющом, поднимающимся вплоть до красных черепичных крыш. Вилла хорошо смотрелась в утренних лучах Эпсилона. Только фасад ее портили трещины. В одном из верхних окон ветер хлопал рамой. За ней трепетала занавеска.

Створки ворот, вставленные в прозрачную арку, тоже пострадали от землетрясения, и робот мог бы свободно пройти между ними. Но он не торопился. Остановившись метрах в семидесяти, скорпион осматривал внутренность дома сквозь окна там, где это позволяли поднятые жалюзи. Его глазами экипаж «Звездного Вихря» мог видеть пострадавшие от времени, но все еще уютные комнаты первого этажа, холл со старомодной мебелью, неподвижного кухонного робота, почему-то привлекшего особое внимание скорпиона, нижнюю часть люстры, мраморную парадную лестницу.

Разведчик поднял клешню с датчиками излучений. Не почувствовав ничего подозрительного, машина наконец вошла в вестибюль, пересекла его и мимо опрокинутых цветочных ваз направилась к лестнице.

– Жилые комнаты – на третьем этаже, – напомнила Джун.

Сахнун кивнул и внес коррективы в программу. Сигнал настиг робота в гостиной второго этажа. Машина послушно вернулась к лестнице, поднялась этажом выше и остановилась перед лифтом. В нем все еще горел теплый оранжевый свет.

В обе стороны от лестничной площадки отходили коридоры. Робот выбрал правый и приступил к методичному обследованию комнат с открытыми дверями. К запертым он не притрагивался. Вообще не прикасался к чему бы то ни было, без прямой необходимости.

– Весьма предусмотрителен, – сказал Мбойе.

– Ему разрешена широкая самостоятельность, – пояснил Шор.

Тут же, смутившись, добавил:

– Но в рамках максимальной безопасности…

В зале управления прозвучал сдержанный смех. Роботехник пригнул голову к пульту и срочно занялся проверкой технического состояния своего скорпиона. В каждом коллективе отыскивается трогательный человек, становящийся предметом всеобщей любви, хотя и добродушной, но несколько снисходительной…

Первой комнатой была спальня.

Под окном стояла широченная супружеская кровать с балдахином. Робот уточнил фокусировку, и на постели проступили характерные вдавления, грубо повторяющие очертания человеческого тела. Несколько лет они хранили память о последнем отдыхе кого-то из обитателей виллы. В четверти миллиона километров от этой постели, в центре управления огромным звездолетом, стало тихо.

– Идем дальше? – спросил Сахнун.

– Добро, – сказала Маша.

Последняя комната правого крыла здания оказалась закрытой. На ней были характерные пулевые отверстия.

– Стреляли изнутри, – сказал Рональд. – Сколы пластика направлены наружу.

– Да, в самом деле.

– Проверить?

– Ну, еще бы!

Механическая лапа скорпиона растерянно держала оторвавшуюся ручку. Дверь оказалась запертой. Скорпион постучал.

– Человек, я робот, посланный другими людьми. Ответь мне.

По звуковым каналам стали слышны электронные шумы, обычноне воспринимаемые слухом.

– Человек, ты в безопасности. Я – разведывательный робот «Скаут-47». У планеты находитсякрейсер Объединенного Космофлота Солнца. Мы сильны, мы сможем тебя защитить! Отзовись.

Но за дверью никто не отзывался.

– Сахнун, ломай! – сказала Маша.

Роботехник набрал на своем пульте команду. Через секунду она достигла «Скаута-47». Скорпион поднял хвост.

Лазерный луч вычертил математически точный круг. Из двери выпал замок. Она открылась. Чуть помедлив, машина переступила порог передними лапами.

За дверью находился рабочий кабинет хозяина виллы. Стол с компьютерным терминалом, кресла лаконичного делового дизайна, стеллажи с несколькими старыми книгами и множеством кассет информационных кристаллов. Бутылка из-под коньяка, разбитый бокал, гигантская раковина тридакны на полу. Рядом с ней, под слоем пыли, – офицерский «кольт», способный стрелять в вакууме, табельное оружие Космофлота. Но самое интересное находилось в углу комнаты. Там валялись стреляные гильзы и лежали две кучки одежды – мужская, а за ней – женская.

– Он защищал себя и жену, – сказал старший офицер Мбойе. – От кого – не спрашивайте.

На стене висел семейный портрет – высокий мужчина с бакенбардами, обнимающий хрупкую женщину в вечернем платье. Перед ними стояли две девочки с большими бантами в прическах. Софус «Звездного Вихря» мгновенно провел идентификацию личностей.

– Ингрид и Диего Гонсалес с дочерями Таней и Памелой.

У Диего был красивый лоб и твердый подбородок. За безмятежным взглядом его жены угадывалась лукавинка. По-видимому, они представляли прекрасную пару. А вот хмурые девочки выглядели либо поссорившимися, либо им просто не хотелось фотографироваться.

– Дверь запирается изнутри. Куда они могли деться? – спросил Рональд. – Выпрыгнули с третьего этажа?

Робот выглянул в окно. Посыпанная галькой площадка перед домом была пустой.

– Покажите еще раз одежду, – попросила Маша. – Такое впечатление, что люди из нее испарились.

– Дверь пробита четырьмя пулями, – заметил Рональд. – А на полу – шесть гильз, полная обойма. Диего дважды в кого-то попал.

– Или во что-то. Только это не помогло. Супруги Гонсалес похищены прямо из одежды.

– Фантастика.

– Еще какая. Исчезло население планеты.

– Быть может, люди где-то прячутся?

– Не исключено. И они должны иметь вескую причину для этого, не так ли?

– Да, – согласилась Маша. – А где Бертран?

– Уже в переходном тамбуре. Он берет первый «Гепард».

– Первый, так первый. Остальные пусть обеспечивают внешнее охранение «Вихря».

– В автоматическом режиме? – спросил Мбойе.

– Да, пока.

За время, в течение которого экипаж крейсера занимался рутинными наблюдениями, проверяя характеристики Кампанеллы от альбедо до гравитационной постоянной, сорок седьмой скаут успел осмотреть оставшиеся комнаты, ничего особенного не нашел, после чего выбрался наружу.

У подъезда робот остановился перед элегантной спортивной машиной. Электромобиль стоял, уткнувшись бампером в ствол кипариса. На его руле висело женское платье, а между педалей застряла пара туфель бежевого цвета. Подключившись к автопилоту, робот доложил, что в момент исчезновения водителя машина двигалась со скоростью не менее ста пятидесяти километров в час. Потом сработал автоматический тормоз, она съехала на обочину и остановилась.

– Догнали, значит, – констатировал Мбойе. – То, что машина заперта изнутри, меня уже не удивляет.

Скаут проверил наличие остаточной радиации, следов токсических веществ, а также присутствия чужеродных биологических соединений.

– Результаты отрицательны, – доложил софус «Вихря». – Так же, как и на вилле. Никакой почвы для догадок.

Старший инженер «Звездного Вихря» с этим не согласился.

– Почему полностью разряжены аккумуляторы, Гильгамеш? – спросил он. – Там еще должен быть заряд.

– Не знаю, – ответил софус. – А ты знаешь, Джанкарло?

– Куда уж нам, человекам.

– В самом деле, куда нам теперь? – вмешался Сахнун. – Разведку нужно продолжать.

– К центру города.

Скорпион спустился к шоссе. Для сравнения он проверил батареи еще одного электромобиля.

– Тот же результат, – доложил софус.

– Но хоть какой-то остаточный потенциал должен определяться, – недоумевал Джанкарло.

Робот повторил измерения.

– Полный ноль, – повторил Гильгамеш.

– Невероятно, – пробормотал инженер.

В городе большая часть домов, так же, как и в окрестностях, была повреждена землетрясениями и пожарами. С близкого расстояния это особенно бросалось в глаза, хотя ощущения новизны уже не вызывало. Однако попадались еще и участки сплошных опустошений размерами с футбольное поле. В центре каждого из них все выгорело дотла.

– Похоже на следы термических бомб или мин, – сказал Рональд.

– В городе?!

– В городе.

– Еще раз невероятно.

– А это вероятно? – спросил Мбойе, указывая на экран.

На улицах застыли обшитые броневыми листами грузовики, валялось разнородное ручное оружие, с крыш свешивались клювастые излучатели, из тех, что применяются для проходки шахт. От них протягивались трассы обугленных растений, спекшиеся полосы на мостовых, расплавленные детали уличных металлических конструкций, серии последовательных дыр в машинах и стенах зданий. На кустах, ветвях деревьев, заборах и фонарях ветер трепал цветные лоскуты – остатки одежд. Особенно много их было на площадях, прилегающих к набережной, – видимо, люди искали последнюю надежду у моря. Искали, но не нашли. Второй раз за человеческую историю город с названием Троя погиб.

– Не нравится мне это, – заявил Кнорр.

– Что?

– Традиция повторно использовать названия мертвых городов.

– В этом есть вызов судьбе, – возразил Мбойе. – Достойно человека.

– Интересно, ради какой Елены все стряслось на этот раз?

Мбойе вздохнул.

– Елена на этот раз – все жители Кампанеллы. Или почти все.

– Надеюсь, что ты не прав.

– Буду рад.

Робот преодолел несколько баррикад из тягачей, бетонных блоков, обрушенных взрывами стен, бесчисленного количества случайных предметов, россыпи которых так характерны для любого бедствия. Только при бедствиях становится понятным, каким количеством вещей окружил себя человек и насколько бесполезными они могут быть.

Три концентрических кольца баррикад охватывали район ратуши. И ни одно из заграждений, судя по всему, строившихся в лихорадочной спешке, не было завершено. Против брешей стояли плоские танки времен освоения Кампанеллы. Грубо приваренные направляющие для пуска ракет этих танков были развернуты во все стороны света. О драматизме событий красноречиво свидетельствовала и шарообразная туша космической спасательной шлюпки, совершившей посадку прямо в городе, на аллею парка, примыкающего к задней стене ратуши. Такой риск пилоты могли допустить только в самом крайнем случае. Это приземление массивного летательного аппарата в центре густонаселенного города наверняка не имело равных за всю историю Космофлота.

– Виртуозное мастерство. Искусство! – восхитился Мбойе. – Наверное, сам Фрэнк Джонсон сажал. Я так не смогу.

– Сможешь, – сказал Рональд. – Если захочешь спасти жену, например. Или детей.

Старший офицер, известный педантизмом в соблюдении правил безопасности, с сомнением покачал головой.

– Несколько опрокинутых скамеек да перепаханная клумба, – сказал он, – и все. А нос находится в двадцати сантиметрах от здания. Нет, не смог бы.

– Наконец-то отыскались следы транспортного звездолета «Альбасете», – предложила Маша. – Давайте осмотрим шлюпку.

Робот подошел к аварийному трапу, основание которого скрывала беспризорно разросшаяся крапива. Люк оказался приоткрытым. Небрежность, которая могла быть допущена лишь в крайней спешке.

– Пусть входит, – сказала Маша.

«Скаут-47» просунул в щель клешню с выносным объективом. Сначала из-за темноты ничего различить не удалось, потом включилась фара, и на экранах проступила внутренность небольшой, на пару человек, шлюзовой камеры. Кроме слоя пыли на полу ничего необычного в ней не было.

– Ребята с «Альбасете» успели высадиться если и не в разгар событий, то, по крайней мере, тогда, когда таинственные силы на планете еще действовали, – сказала Маша.

Мбойе кивнул.

– Во всяком случае, исчезнуть экипажу этого корабля явно удалось.

Скорпион открыл внутреннюю дверь шлюзовой камеры. Поднявшись по дюралевой лесенке, он осмотрел единственную каюту шлюпки.

Там было все приготовлено к приему эвакуированных – коробки с легкими скафандрами, блоки пищевых тюбиков, реанимационные коконы, развешенные вдоль стен гамаки из эластичных волокон, многозарядные автоматические шприцы, гигиенические пакеты, дезинфекционные растворы, носилки. Имелась даже двойнаякювеза для преждевременно родившихся младенцев. Видимо, на транспортном звездолете «Альбасете» спасательную шлюпку с заботливой тщательностью снарядили еще во время сближения с Кампанеллой.

– Анализ воздуха? – спросила Маша.

– Ничего сверхъестественного.

Робот поднялся в кабину управления.

Как и следовало ожидать, она оказалась пустой. Оба штурвала предусмотрительно блокированы, реактор выведен в режим ожидания.

– А с энергией здесь все в порядке – семьдесят процентов нормы, – заметил Джанкарло. – Хоть сейчас взлетай. Сахнун, пусть скаут подключится к бортовому компьютеру.

На экранах крейсера поползли колонки цифр, описывающих последний полет шлюпки.

– Да, крутая посадка… – пробормотал Мбойе.

В репродукторах сквозь гул слышались голоса исчезнувшего экипажа. Люди обсуждали детали поиска, который они намеревались развернуть сразу после приземления. Во всем том, что они говорили, каких-то новых сведений, проливающих свет на тайну планеты, не содержалось. Единственное решение, казавшееся необычным, касалось отправки двух человек на вертолете куда-то в район Вулканного кольца.

Раздался дребезжащий удар, шум двигателя смолк.

– Псякрев! Ну, Фрэнк, ты даешь, – кашляя, сказал кто-то из астролетчиков. – Я уж думал – каюк.

– Что за чернота?

– Где?

– Там, у ратуши.

– Сейчас узнаем. Реактор – на холостой ход. Приготовить оружие.

– Есть приготовить оружие. Шлюзовая камера открыта.

– Ну, идем, что ли?

– Теснотища. Ирочка, убери ноги.

– Чудак. Впервые слышу такое по поводу своих ног.

– Они препятствуют спасательной экспедиции.

– Да, отвлекают. Ноги неплохие, – с большим удовлетворением сказала неизвестная Ирочка.

Тут в разговор вмешался капитан.

– Отставить шутки, – сурово сказал он. – Go, go!

Послышался характерный шум сжатого воздуха. Чтобы предупредить попадание возможной внешней инфекции, шлюз продували. Слышно было, как кто-то раскашлялся, чьи-то удаляющиеся шаги. Потом магнитофон записывал бесконечную тишину.

– Шлюпку пока оставим, – сказала Маша.

Робот добрался до площади Санта Эсперанса, административного центра города. Ее периметр образовывали четыре монументальных здания – супермаркета, собора Всех Религий, музея Кампанеллы и ратуши.

Окна ратуши закрывали мешки с песком, все двери оказались запертыми. Здание окружал глубокий ров, на дне которого еще стояли землеройные машины с блестящими ножами. У главного входа сбились в кучу пять танков, а напротив, в фасаде супермаркета, зиял пролом с закопченными краями.

– След ракетного залпа?

– Да.

Скорпион прижал к себе все лапы и скатился в ров.

Потом, цепляясь за торчащие из земли обрезки труб, выбрался оттуда и подошел к окну здания. Разбросал мешки, подтянулся и проник внутрь.

На мозаичном полу вестибюля шеренгами лежали комплекты полицейской униформы и оружие. А из-под парадной лестницы выглядывали сложенные в штабели ящики с боеприпасами. Тут ждали штурма, гарнизон явно имел какое-то время для подготовки. Тем не менее, нападение и здесь прошло столь стремительно, что большинство своих автоматов и боевых лазеров оборонявшиеся даже не успели снять с предохранителей.

Пятна мундиров указывали направление атаки – вверх по лестнице. Этажом выше уже имелись следы сопротивления – россыпи гильз, опрокинутая мебель, отметины лучевых ударов, пуль, осколков. Пол был вздыблен гранатными взрывами. Но в глаза бросалось полное отсутствие останков погибших, казалось бы, совершенно неизбежных при пальбе подобной интенсивности. Единственное исключение составлял скелет крупного дога на пороге медицинского кабинета.

– Такое впечатление, что здесь сражались с призраками, – сказала Джун.

– Вряд ли они были бессмертными, – заметил Пеккола. – Во всяком случае, сильного оружия явно опасались. Посмотрите на четвертый этаж.

На четвертом этаже, перед узлом связи, некогда стоял мощный проходческий кобольд, способный прожигать скалы. Его останки выглядели впечатляюще: верхняя часть машины стекла на мраморный пол, образовав застывшие лужицы металла.

– Здесь, как и в случае с танком, еще раз применен плазменный удар, – вполголоса сказал Мбойе. – Табельное оружие?

– По-видимому, – ответил Рональд. – Заметьте, оно применено не против живого существа. С людьми поступали как-то иначе.

Скаут обошел мертвого собрата и поднялся на служебный этаж ратуши. В помещениях для аппаратуры связи внешне сохранялся относительный порядок, но кристаллы запоминающих устройств, включая память главного городского софуса, оказались пустыми до степени стерильности. В маленькой угловой комнатке, на столе, заваленном деталями, робот обнаружил наспех собранную радиостанцию с простейшей штыревой антенной. В ней еще мигала какая-то лампа.

Разведчик медленно опустил свой телевзгляд. На полу, привалившись к панели с цветочным орнаментом, сидела мумия в легком скафандре, но без шлема. Кости ее пальцев сжимали револьвер. Над пробитым черепом белел лист бумаги.

Первым молчание нарушил Сахнун Шор.

– Думаю, Рональд прав. Дело не так уж безнадежно, – сказал он. – Горный робот явно представлял угрозу для этих тварей. Иначе не было смысла его уничтожать. А горные роботы оснащены весьма мощными излучателями. Так что дело в силе оружия. И этот планетный танк…

Рональд согласно кивнул.

– В любом случае, мы обязаны сделать все возможное, – сказала Маша.

Скорпион взял образцы тканей для биологического экспресс-опознания погибшего.

– Кто это, Гильгамеш? – спросила Маша.

– Френсис Эй. Джонсон-младший, командир транспортного звездолета «Альбасете», – после секундной паузы ответил софус.

– Надо его забрать с собой, – тихо сказала Джун. – Похоронить по-человечески.

– Да, – так же тихо ответила Маша. – При первой же возможности.

Она заметила, что в зале под ее балконом молча встает дежурная смена. По традиции Космофлота минута молчания сокращена вдвое. Выждав положенные тридцать секунд, Маша сухим голосом приказала продолжать работу. Люди так же молча расселись по своим местам, а скорпион двинулся дальше.

Перед лестницей, ведущей на четвертый этаж, стояли две неподвижные фигуры в металлических водолазных скафандрах для глубоких погружений. В руках они сжимали огнеметы. Робот скользнул лапой по цифровым замкам. Информация ушла на «Звездный Вихрь», Гильгамеш раскусил коды, панцири раскрылись. Но оба были пусты.

– Вот как, – пробормотал Мбойе. – Тоже не спасают. Ну-ну.

Еще один скафандр лежал поперек лестничного марша так, словно человек отчаянным усилием пытался перегородить кому-то или чему-то дорогу своим телом. Белье в нем оказалось женским.

– Я знаю, кто находился выше, – мрачно сообщил Мбойе. – Маша, там были дети.

– Подведем предварительные итоги, – сказала Маша после пяти часов работы. – Под влиянием некоей силы с Кампанеллы исчезли люди. Все либо их большая часть. Разумеется, надо выяснить, что это была за сила. Кое-что мы уже можем сказать. Эффект был стремительным, но не мгновенным, с момента осознания опасности население Трои располагало как минимум несколькими часами. То оружие, которое успели применить кампанелляне, оказалось неэффективным. Это, а также глобальный размах явления, на первый взгляд, свидетельствует о его стихийном происхождении. Но ведь объектом целенаправленной охоты стали разумные существа…

– Не только, – вставила Ио. – Еще и животные.

Маша кивнула.

– Да, и животные. Добавим сюда уничтоженный «Репейник» расплавленного кобольда… Все это похоже на вмешательство чужого разума. Да и сам факт того, что местные жители вооружались, весьма красноречив, не против землетрясений же это делалось. Итак, у меня нет сомнений в том, что мы видим последствия осмысленного вмешательства извне.

– Почему? Мы вторглись в какую-то запретную зону? – спросил Александер.

– Людей слишком долго терпели в системе Эпсилона, для того, чтобы считать ее запретной зоной.

– Тогда что же? На нас, людей, началось наступление?

– Слишком мало данных для столь мрачного вывода.

– А какой менее мрачный вывод можно сделать?

– Определенно можно сказать только то, что Кампанелла стала объектом направленного воздействия с неясной пока целью. Вот и все.

– И все?

– Не так уж и мало, дорогой Александер. У нас появились вполне четкие задачи. Во-первых, мы должны установить, кто или что похитило людей. Во-вторых, с какой целью это сделано, и в-третьих – каким способом.

– Не так уж и мало, – согласился старший офицер. – Отправить радиограмму на Землю?

– Да. И делать это каждый час.