Эркюль Пуаро и Путаница в Гриншоре

Глава 1

На телефонный звонок ответила мисс Лемон, энергичная секретарша Эркюля Пуаро.

Отложив свой блокнот для стенографирования, она подняла трубку и произнесла спокойным голосом:

– Трафальгар, восемьдесят один тридцать семь.

Откинувшись в своем кресле с прямой спинкой, Эркюль Пуаро прикрыл глаза. Его пальцы выбивали негромкий задумчивый ритм на краю стола. В мыслях он все еще продолжал шлифовать и так уже безупречный абзац письма, которое диктовал.

Прикрыв мембрану рукой, мисс Лемон спросила тихим голосом:

– Личный звонок из Лэптона, Девоншир. Будете говорить?

Пуаро поморщился – название городка ничего ему не говорило.

– А кто звонит? – осторожно поинтересовался он.

Мисс Лемон заговорила в трубку.

– Ар-рида? – переспросила она с сомнением. – А как, вы сказали, ваша фамилия? – Она опять повернулась к Пуаро. – Миссис Ариадна Оливер.

Брови Эркюля Пуаро полезли на лоб. В его памяти возник образ женщины с растрепанными ветром седыми волосами… орлиным профилем…

Он встал, взял трубку из рук секретарши и напыщенно сообщил в нее:

– У аппарата Эркюль Пуаро.

– Это говорит лично мистер Эркюль Пэррот?[8] – раздался подозрительный голос телефонистки.

Пуаро заверил ее, что именно так это и было.

– Соединяю вас с мистером Пэрротом, – произнес голос.

Тонкий, пронзительный голос сменился великолепным глубоким контральто, которое заставило Пуаро отодвинуть трубку подальше от уха.

– Мистер Пуаро, это действительно вы? – требовательно спросила миссис Оливер.

– Да, это лично я, мадам.

– А это миссис Оливер. Не знаю, вспомните ли вы меня…

– Ну, конечно же, я вас помню, мадам. Как вас можно забыть?

– И все-таки некоторым это удается, – произнесла миссис Оливер. – И даже довольно часто. Не думаю, что я такая уж запоминающаяся личность. А может быть, это потому, что я люблю экспериментировать со своими прическами. Но сейчас все это не имеет никакого значения. Надеюсь, я не отвлекаю вас от кучи важных дел?

– Нет, нет, ни в коем случае.

– Прекрасно, мне бы очень не хотелось помешать вам. Все дело в том, что вы мне необходимы.

– Необходим?

– Да, и немедленно. Вы можете прилететь на аэроплане?

– Я не летаю на аэропланах. Меня в них укачивает.

– И меня тоже. Да и в любом случае я не уверена, что на аэроплане получится быстрее, чем на поезде, потому что, насколько я знаю, ближайший аэропорт находится в Эксетере, в десятках миль отсюда. Поэтому приезжайте поездом. Двенадцатичасовым, который отходит с Паддингтонского вокзала. Вы должны выйти на остановке Лэптон в сторону Нассекомбе. Вы все прекрасно успеете. У вас еще целых три четверти часа, если мои часы не врут, хотя в большинстве случаев они именно врут.

– Но где вы, мадам? И в чем, собственно, дело?

– В Гриншор-хаус, в Лэптоне. Или автомобиль, или такси будут ждать вас на станции.

– Но зачем я вам нужен? В чем, собственно, дело? – повторил Пуаро, теряя терпение.

– Телефоны всегда ставят в таких неудобных местах, – объяснила миссис Оливер. – Этот, например, стоит в холле… Здесь постоянно проходят всякие люди со своими разговорами… Мне очень плохо слышно. Но я вас жду. Все будут в совершенном восторге. До встречи.

Раздался резкий щелчок, свидетельствующий о том, что миссис Оливер положила трубку. На линии раздавалось только легкое гудение.

Сбитый с толку Пуаро в замешательстве повесил трубку и что-то пробормотал себе под нос. Лицо мисс Лемон не выражало никаких эмоций, она сидела с карандашом наготове. Приглушенным голосом секретарша повторила последнюю фразу, которую успела записать перед звонком.

– …позвольте мне заверить вас, мой дорогой сэр, что предположение, которое вы изволили выдвинуть…

Пуаро отмахнулся от обсуждения «выдвинутых предположений».

– Это была миссис Оливер, – пояснил он секретарше, – Ариадна Оливер, писательница детективных романов. Вы, наверное, читали… – Но тут он прервал себя, вспомнив, что мисс Лемон была серьезной женщиной, читала только полезные книги и относилась к таким фривольностям, как детективные истории, с презрением.

– Она хочет, чтобы я сегодня приехал в Девоншир – немедленно, поездом, который отходит, – тут он посмотрел на свои часы, – через тридцать пять минут.

Мисс Лемон неодобрительно вскинула брови.

– Только-только успеть, – произнесла она. – А к чему такая спешка?

– Очень хороший вопрос! Мне она об этом ничего не сказала.

– Очень мило. А почему?

– Потому что, – задумчиво ответил Пуаро, – она боялась, что ее подслушают. Да, именно так она это объяснила.

– Невероятно. – Мисс Лемон вся ощетинилась, готовая броситься на защиту своего работодателя. – И о чем только эти люди думают? Неужели она надеется, что вы броситесь куда-то по первому ее требованию? Такой занятой человек, как вы!.. Я всегда говорила, что эти художники и писатели совершенно не в себе – никакого чувства реальности. Давайте я позвоню и пошлю ей телеграмму: «Сожалею Лондон покинуть не могу».

Она уже протянула руку к телефону, но Пуаро остановил ее.

– Du tout![9] – произнес он. – Напротив, я попрошу вас немедленно вызвать мне такси. – Джордж, – повысил он голос, – самые необходимые туалетные принадлежности и мой маленький саквояж. И пожалуйста, как можно быстрее. Мне надо успеть на поезд.

Глава 2

Поезд, проделав около ста восьмидесяти миль[10] из общего расстояния в двести двадцать на крейсерской скорости, медленно и как бы извиняясь пропыхтел оставшиеся тридцать и прибыл в Лэптон. На этой остановке сошел только Эркюль Пуаро. Он с большой осторожностью преодолел препятствие в виде промежутка между ступенькой вагона и платформой и оглянулся по сторонам. В дальнем конце платформы носильщик возился в багажном отделении. Пуаро поднял свой саквояж и двинулся к выходу. Предъявив свой билет, он прошел через кассы и вышел из здания вокзала.

Перед зданием стоял большой «Хамбер-салон»[11], шофер которого вышел из машины и подошел к детективу.

– Мистер Эркюль Пуаро? – уточнил он уважительным тоном.

Он взял саквояж и открыл дверь автомобиля перед пассажиром. Они отъехали от станции, пересекли мост через реку и двинулись по загородной дороге, с которой открывался великолепный вид на реку.

– Дарт, сэр, – произнес шофер.

– Magnifique![12] – с готовность сказал Пуаро.

Сельская дорога шла мимо зеленых кустарниковых изгородей, опускалась вниз, а затем снова поднималась вверх.

В том месте, где она поднималась на холм, две молоденькие девушки в шортах и ярких шарфах на головах, нагруженные тяжелыми рюкзаками, медленно поднимались по склону.

– Здесь недалеко молодежное общежитие, сэр, – объяснил шофер, который принял на себя обязанности гида Пуаро по Девонширу. – Называется «Верхний Гриншор». Останавливаются в нем на пару ночей, не больше. Сейчас у них самый сезон. Сорок-пятьдесят шиллингов за ночь.

– Ах, вот как, – заметил Пуаро. Он уже не в первый раз размышлял о том, что шорты, когда на них смотришь со спины, подходят далеко не всем представительницам женского пола. Сыщик зажмурил глаза от огорчения.

– Кажется, они здорово нагружены, – пробормотал он.

– Да, сэр. А добираться от вокзала или автобусной остановки – путь неблизкий. Почти две мили. Если вы не возражаете, сэр, – заколебался шофер, – мы могли бы их подбросить.

– Ну конечно. Всенепременно, – благодушно согласился Пуаро.

Автомобиль затормозил и почти бесшумно остановился рядом с девушками. К ним с надеждой повернулись два покрасневших и слегка мокрых лица. Дверь была открыта, и девушки забрались в авто.

– Очень по-доброму, пожалуйста, – вежливо произнесла одна из них с иностранным акцентом. – Ходить дальше, чем я думать, да.

Было видно, что вторая девушка совсем не говорит по-английски – она просто несколько раз с благодарностью наклонила голову и пробормотала «grazie»[13]. Ее блестящие каштановые кудряшки выбились из-под шарфа, а на носу у нее были очень серьезно выглядевшие очки.

Девушка, которая знала английский язык, тарахтела без умолку. Она приехала в Англию на каникулы, на две недели. Сама она из Роттердама. Она уже видела Страдфорд-на-Эйвоне, Кловелли, собор в Эксетере, Торквай и теперь «после того как посмотреть на здешние красоты и исторический Дартмут, я направляться в Плимут, смотреть на Новый Мир с Плимутский утес».

– Утес? – переспросила итальянка и в замешательстве покачала головой.

– Она сильно не говорить английский, – объяснила голландка. – Но я понимать, что у ее здесь есть родственница, которая жениться на жентелмен, который иметь магазин бакалея. Она проводить время с ним. Мой подруга из Роттердам поела плохой мясо и пирог из ветчина в Эксетере и сичас болеть.

Шофер притормозил на развилке дороги. Девочки выбрались из машины и поблагодарили на двух языках, а затем шофер жестом указал им на левую дорогу. На секунду он сбросил маску олимпийского небожителя.

– И будьте поосторожнее с корнишскими пирожками, – предупредил он. – Одному Богу известно, что они туда кладут в разгар сезона.

Автомобиль быстро двинулся по правой дороге в сторону густой рощи деревьев.

– Приятные молодые женщины, по крайней мере, некоторые из них, хотя и иностранки, – заметил водитель. – Правда, ходят они, где хотят. Совершенно не думают о том, что это частная собственность.

Они продолжали двигаться вниз по крутому склону среди деревьев. Въехав в ворота, машина покатила по извилистой подъездной аллее и наконец остановилась перед большим белым домом, построенным в георгианском стиле и обращенным окнами на реку.

В тот момент, когда шофер распахнул дверь автомобиля, на ступенях появился высокий дворецкий.

– Господин Эркюль Пуаро?

– Да.

– Миссис Оливер ожидает вас, сэр. Вы найдете ее на старом форте. Позвольте, я покажу вам дорогу.

И он показал Пуаро извилистую тропинку; та шла вдоль леса, сквозь деревья которого иногда проглядывала река. Тропинка постепенно снижалась, пока не вышла на круглое открытое место, обнесенное невысоким крепостным парапетом. Вот на этом парапете и сидела миссис Оливер. Она встала навстречу Пуаро; несколько яблок упали с ее колен и раскатились в разные стороны. При встречах с миссис Оливер наличие яблок было неизбежным.

– Не могу понять, почему я все всегда роняю. – Речь миссис Оливер была невнятной, так как говорила она с полным ртом. – Как вы поживаете, месье Пуаро?

– Trе́s bien, chе́re Madame[14], – вежливо ответил Пуаро, – а вы?

Внешний вид миссис Оливер несколько отличался от того, который помнил детектив, и причиной этому было то, что она еще раз изменила свою прическу, на что намекнула в телефонном разговоре. В последний раз, когда Пуаро видел миссис Оливер, ее прическа имела вид растрепанной ветром. Сейчас ее волосы, сильно подсиненные, были подняты вверх в виде множества маленьких искусственных колечек, которые должны были напоминать псевдостиль маркизы Помпадур.

Этот стиль пропадал на уровне ее шеи; все, что было на ней ниже этого уровня, можно было охарактеризовать как «практичный деревенский»: грубый твидовый жакет ядовитого цвета яичного желтка и джемпер раздражающего горчичного цвета.

– А я знала, что вы приедете, – весело сказала миссис Оливер.

– Вы никак не могли этого знать, – сурово ответил Пуаро.

– Нет, знала.

– Я сам все еще спрашиваю себя, почему оказался здесь.

– А я знаю ответ – из любопытства.

Пуаро посмотрел на нее, и его глаза блеснули.

– Эта ваша пресловутая женская интуиция, – ответил он, – на этот раз не так уж и далека от истины.

– Не смейте смеяться над моей женской интуицией. Вспомните, что я всегда сразу же угадывала имя убийцы.

Пуаро галантно промолчал, иначе ему пришлось бы напомнить ей – дай бог с пятого раза и далеко не всегда. Вместо этого он произнес, оглянувшись вокруг:

– У вас здесь великолепное место.

– Вы имеете в виду все это вокруг? Но это принадлежит не мне, месье Пуаро. А вы именно так подумали? Нет, нет, все это принадлежит людям по фамилии Стаббс.

– А кто они?

– Если сказать правду, то никто, – ответила писательница. – Просто богатеи. А я здесь исключительно по делу.

– Набираетесь местного колорита для одного из ваших chefs-d’oeuvre?[15]

– И опять не угадали. Именно по делу. Я здесь работаю. Меня наняли для того, чтобы организовать убийство.

Сыщик в молчании уставился на женщину.

– Да нет, конечно, не настоящее, – успокоила его миссис Оливер. – Завтра здесь состоится большой праздник. И в качестве основной новинки здесь будет организована «Охота за убийцей». Которую я срежиссирую. Ну, знаете, как «Охота за сокровищами»; только они так часто играли в эту игру, что «Охота на убийцу» кажется им настоящей новинкой. Поэтому мне заплатили весьма неплохие деньги за то, чтобы я приехала сюда и все это выдумала. И вы знаете, это довольно интересно – ничем не напоминает мою обычную скучную рутину.

– И как все это будет происходить?

– Ну, естественно, будет жертва. И подсказки. И подозреваемые. Все достаточно традиционно: женщина-вамп, шантажист, молодые влюбленные, зловещий дворецкий и так далее. Платите полкроны вступительного взноса, и вам предъявляют первую подсказку. После этого вам надо найти Жертву, Оружие, Преступника и определить Мотив. Ну и в конце игры будут раздаваться призы.

– Великолепно, – произнес Эркюль Пуаро.

– Кстати, – с сожалением заметила писательница, – организовать все это гораздо сложнее, чем может показаться с первого взгляда. Ведь, в отличие от моих книг, в реальной жизни люди довольно смышлены.

– И вы пригласили меня, чтобы я помог вам в организации всего этого действа?

Пуаро даже не пытался скрыть свою ярость.

– Нет, – ответила миссис Оливер. – Ну, конечно же, нет! Я уже все сама организовала. К завтрашнему дню все абсолютно готово. Нет, вы мне нужны совсем по другой причине.

– По какой же?

Миссис Оливер подняла руки к своей голове. Она уже готова была запустить их в прическу жестом, который был так хорошо знаком Пуаро, когда вспомнила о своей сложной coiffure[16]. Поэтому свою мысль она подчеркнула, подергав себя за мочки ушей.

– Я не могу назвать себя неуравновешенной дурой, – сказала она, – но мне кажется, что здесь что-то не так.

– Что-то не так? Что вы имеете в виду?

– Не знаю… Я бы хотела, чтобы вы выяснили именно это. Но я чувствую – все сильнее и сильнее, – что мною манипулируют… как будто меня ведут куда-то в узде… Вы можете, если хотите, назвать меня дурой, но я хочу сказать вам, что если завтра вместо игрушечного убийства произойдет настоящее, то я совсем этому не удивлюсь.

Сыщик уставился на нее, и она вызывающе посмотрела на него в ответ.

– Очень интересно, – заметил Пуаро.

– Наверное, вы считаете меня полной идиоткой, – попыталась защититься миссис Оливер.

– Я никогда так не думал, – ответил сыщик.

– Неправда, я ведь знаю, что вы говорите или думаете об интуиции.

– Вещи можно называть по-разному, – объяснил бельгиец. – Я вполне готов поверить, что вы увидели или услышали нечто, что заставило вас насторожиться. Думаю, что вы сама не можете сейчас определить, что же такое вы увидели или услышали. Вы чувствуете только результат. Наверное, можно сказать так: вы сами не знаете, что же именно вы знаете. Если хотите, назовите это интуицией.

– Чувствуешь себя такой дурой, – уныло заметила миссис Оливер, – когда не можешь точно определить свои ощущения.

– Не волнуйтесь, всему свое время, – подбодрил ее Пуаро. – Вы говорили, что ощущаете, словно вас как будто – как вы выразились – ведут куда-то в узде? Не могли бы вы поточнее объяснить мне, что вы имеете в виду?

– Знаете, это довольно сложно… Как бы вам это объяснить – ну, в общем, это ведь мое убийство. Я его продумала и спланировала, и оно абсолютно правдоподобно. Если вы вообще что-нибудь знаете о писателях, то знаете, что мы совершенно не переносим рекомендаций. Люди иногда говорят: «Великолепно, но почему бы не сделать так, чтобы такой-то или такая-то не совершили то-то и то-то?» Или: «А не кажется ли вам, что жертвой должен быть А вместо Б? Или убийцей должен оказаться В вместо Г?» То есть я хочу сказать, что в этом случае мне хочется всем им ответить: «Хорошо, тогда напишите все сами и так, как вам хочется!»

Пуаро кивнул в знак понимания.

– И вы хотите сказать, что именно это сейчас происходит?

– Нет, не совсем… Естественно, была сделана масса всяких глупых предложений, а потом я встала на дыбы, и они от меня отвязались; однако им удалось-таки пропихнуть одно маленькое, незначительное изменение, и то только потому, что по отношению ко всем остальным я стояла насмерть. А с этой тривиальностью я согласилась, даже не обратив на нее внимания.

– Понятно, – задумчиво произнес бельгиец. – Да, действительно, есть такой метод… Сначала предлагается что-то серьезное и заведомо невыполнимое, но не это является главным. Главной целью является именно небольшое и малозначащее изменение. Я правильно вас понял?

– Совершенно правильно, – подтвердила писательница. – И, кроме того – может быть, мне это и кажется, хотя я в этом и сомневаюсь, – ни одно из всех предложений не было важным. И вот именно это стало меня беспокоить – это и та… атмосфера, которая все это окружает.

– А кто предлагал вам все эти изменения?

– Разные люди, – объяснила миссис Оливер. – Если бы это был какой-то один человек, то я была бы более уверена в своих предположениях. Но это не один человек, хотя иногда мне кажется, что это именно так и есть. Я имею в виду, что один и тот же человек действует через множество ничего не подозревающих людей.

– А вы не предполагаете, кто бы это мог быть?