Erratum-2

62

Уриэль устало присел на холм и расслабился. У них никогда не было так много работы, как с тех пор, как начали прибывать души. На каждого ангела их приходились сотни. И со всеми нужно было поговорить и объяснить, что их ждет. Разделить на группы в зависимости от склонностей и передать посланникам с небес, дабы те забрали предназначенных им с собой.

Было даже пару безумных случаев, когда прямо в их лагере рождались ангелы. Такого большинство из его подчиненных вообще никогда не видело. Только он сам и Рамуэль еще на высших небесах были свидетелями рождения, и потому именно им пришлось взять на себя заботу о новорожденных, и распределить свои души между остальными.

Мир будто спятил, и поток душ не только не сокращался, но рос с каждым днем. Души рассказывали им небылицы о том, что твари в слоях передохли, демоны ушли, а сами слои рассыпались, но предводитель ангелов относился к этим рассказам скептически. Он все еще допускал возможность того, что в аду грянули какие-нибудь невероятные торжества, и по этому случаю вся нечисть скатилась вниз на праздник, бросив слои на самотек. И в этот момент слои дали трещину, и души смогли удрать из ада.

— Если они просто сбежавшие, то почему незапятнанны? — спросил подошедший Рамуэль, словно слышал монолог старшего. Рамуэль опустился рядом на траву и растянулся во весь свой рост, устраиваясь поудобнее на крыльях, как на перине. — Большая их часть отправляется прямиком в рай. Ни одна сбежавшая душа не обладала бы достаточной для этого чистотой.

Уриэль повернул голову и сердито посмотрел на ангела.

— Потом, если все они врут, то почему так слаженно и одинаково. И первые, и последние пришедшие говорят об одном и том же, — как ни в чем не бывало продолжил Рамуэль. — Ну и, наконец, о рождении тебе вообще незачем напоминать. Это невиданное событие.

— Хорошо, — устало вздохнул Уриэль, — и что ты думаешь?

— Только то, что ад рушится. Видимо, пришло время или вконец прогнило его основание.

— Так что же падший ничего не делает?

— В этом я склонен согласиться с Петрой. Я думаю, его нет.

— Нет, — крякнул Уриэль. — И где же он в таком случае?

— Не знаю, — качнул головой Рамуэль, глядя на яркое солнце в голубом небе. — Возможно, его вообще больше нет.

— Ага, дьявол растворился сам собой, оказав тем самым незабываемую услугу свету, — фыркнул Уриэль. — Ты сам-то хоть понимаешь, что говоришь? Мы говорим о том, кто назвал себя Абой, чье истинное имя забыто навеки.

— Я не знаю, Элли, — назвал его давно забытым именем Рамуэль.

Он узнал бы ее хрупкий силуэт за сотню метров. Она стояла, высоко подняв голову, светло-каштановые волосы были привычно забраны наверх, за исключением лишь нескольких непослушных прядей, спускающихся на ее белую шею.

— Сильвия, — поток воздуха омыл ее лицо, когда Петра подлетел к ней, опустившись прямо в гуще людей на землю.

— Те же из вас, кто окажутся одаренными, — продолжала беседу девушка-посланница, которую звали Леонией, — смогут из рая отправиться дальше, на небеса в соответствии с душевной склонностью.

Сильвия перевела восторженный взгляд с Леонии на ангела.

— Петра? — в голосе ее прозвучало радостное удивление.

— Как ты? Ты все-таки вырвалась? Как же я скучал по тебе, — Петра сгреб ее в охапку, не рассчитав немного силу и оторвав девушку от земли.

— Да, это было невероятно, — взволнованно проговорила Сильвия, когда он, наконец, снова опустил ее на землю. — Люди стали уходить, и я пошла за ними. Все, что нас удерживало раньше, просто исчезло, растворилось без следа. Пока мы шли, мы видели как осыпались верхние слои. Это руины, просто руины, их больше нет.

— Неважно, важно, что ты цела и с тобой все хорошо, — шептал Петра, целуя ее щеки, нос, лоб, все лицо по сантиметру, удерживая его в своих ладонях.

— Как ты можешь говорить, что это неважно? — возмутилась Сильвия, отстраняясь от него. — Послушай Леонию, она говорит, что такого еще никогда не было, что мы — новая раса, мы — чудо, изменившее ад.

— Это правда, то, что ты здесь — настоящее чудо, — он снова порывисто сжал ее в объятиях и тут же отпустил, чтобы не повторить предыдущую ошибку. — Я думал об этом, думал каждый день с тех пор, как начали появляться души, но не надеялся увидеть тебя. Это настоящее чудо, — глаза его блестели.

— Петра, вам больше не надо будет оставаться здесь и спускаться в эти вонючие подземелья. Вы тоже отныне свободны, — радостно отозвалась Сильвия, — и сможете вернуться на небеса. А после всего, что вы сделали, думаю, вы заслужили место не ниже седьмых.

— О чем ты говоришь, — Петра смотрел в ее голубые глаза и почти не слышал того, что она говорила. Он так скучал по ее тоненькой фигурке, овалу ее лица, непослушным завиткам, выбивавшимся из прически. Только слова Лили удерживали его от того, чтобы броситься вниз за ней, сломя голову, позабыв обо всем остальном. Верил ли он когда-нибудь в то, что сказала Лили? Не до конца, не безоговорочно, но ее слова не позволили ему сорваться. Каждый раз, когда ему становилось тяжело, они словно останавливали его на самом краю, обдавая болью из ее потрепанной души. Она бы не сказала ему этого напрасно.

— Мы сможем с тобой уйти на землю, — прошептал Петра, мягко окутав подругу своими крыльями. — Укрыться в каком-нибудь тихом уголке и счастливо жить вместе. Это все, чего я когда-либо хотел на самом деле. Ты не представляешь, как я устал от всех этих войн, света, тьмы и приказов. Я всегда мечтал о спокойной человеческой жизни с близким человеком.

Сильвия отстранилась от него, раздвигая крылья.

— Нам обещан рай. А тем, кто достоин — даже большее. Ты разве не слушал, о чем говорила эта милая девушка? — Сильвия бросила взгляд на продолжавшую описывать райскую жизнь Леонию. — И после этого ты предлагаешь мне пойти на землю? Спрятаться ото всех в какой-то дыре? Я не ради этого страдала. — Сильвия бросила гневный взгляд на ангела. — Я заслужила рай. Я вышла из ада, чтобы пировать со всеми победу наверху!

Петра смотрел в ее глаза и не видел там никакого отклика на свои чувства. Девушка, которая стояла перед ним, уже достигла своей цели, и шла к следующей благополучно сама. Ангел был ей не нужен. Подойди к ней сияющее начало из наднебесья — она бы бросила все и понеслась следом за ним. А запыленный, уставший от жизни, ангел «света божия» ей был неинтересен и не нужен.

— Прости, Сильвия, — прошептал он, опуская глаза. — Я смолол глупость. Конечно же, твое место в раю. Или на небесах. Извини, что отвлек. Кажется, Леония сейчас рассказывает о том, что тебя интересует, — кивнул он в сторону посланницы рая, и Сильвия тут же переключила внимание на ее слова. Леония как раз говорила о том, как переходят на небеса.

— Прощай, — она даже не обратила внимания на его последнее едва слышное слово. Ангел развернулся и побрел через толпу, расталкивая людей с воодушевленными взглядами. Прямо сейчас он предпочел бы оказаться в аду, а не с ними. Иногда искренность и созвучность собственному настроению можно найти в самых неожиданных местах.

Лили была права: Сильвия никогда не любила его так, как он. И Сильвия была права в том, что когда поток душ закончится, а ад окончательно опустеет, «свет божий» уже никому не будет нужен. И, как бы это ни было парадоксально, их судьба зависела от судьбы ада. Исчезнет ад — исчезнет и их братство.