Список фиксаций этой основы в Этрурии можно было бы дополнить южнофракийским вотивом ecn turce laris θefries espial atial caθas (SE,59, 1993 [1994], c.269; там же см. ценный комментарий публикатора Л.Бонфанге). Этот вотив примечателен не только из-за уникальности формулы atial Caθas «Матери-Солнцу», но и благодаря родительному падежу Espial от женского когномена *Espei< *Espai, обнаруживающему при сравнении с Ezpa, Ezpu колебание –zp- ~ -sp-, которое имеет прямые параллели во Фракии (Εζβενις ~ Εσβενις, далее эпитет конного бога Хэроса Ουετ-εσπιω, Βετ-εσπιω).
Женское мифологическое имя Ἀρίσβη в Троаде (St.Byz. s.v. Ἀρίσβη, Apd. III,12,5), мужское имя Ἀρίσβας, -ντος в преданиях Беотии (Paus. IX,36,6) и в «Илиаде», ХУП, 345, где его носит отец некоего сражаемого Энеем ахейца Леoкрита, естественно трактуются как вторичные, производные от топонимов. Однако малоазийские и, особенно, микенские параллели (см. ниже) склоняют к мысли, что в бронзовом веке этот композит мог иметь и антропонимическое употребление.
Хотя он вполне допустим, например, в названии восточноанатолийской области Iššuwa, образованном совершенно идентично западному прозванию «Конской страны» Aššuwa. К тому же нельзя забывать, что настоящее хеттское чтение идеограммы ANŠU.KUR.RA «лошадь, конь» в точности неизвестно, о нем можно строить лишь предположения по лувийско-ликийским соответствиям.
Надо отметить также древнеарм. ēš «осел», род.пад. išoy или išu, восходящее к *eišwos и, может быть, далее к *eik’wos: дифтонговый анлаут, скорее всего, выдает влияние того же регионального варианта *ik’wos. В связи с проблемой «праармянской» идентификации малоазийской области Хайяса в позднебронзовом веке очевидный интерес представляет соответствие названий фрако-троянской Арисбы и хайясского центра на Черном море Aripša, предположительно говорящее в поддержку гипотезы о продвижении группы последующих обитателей Хайясы на северо-восток со стороны эгеофракийского региона [Гиндин, Цымбурский 1995:31].