Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.
И, голову вздымая выше,
Не то за рощей – за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.
И золотеющая осень,
В березах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.
Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.
Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
Это произведение из поздней лирики поэта. Оно достаточно мрачно. Основной является тема смерти, заявленная уже в начале: «…Ведь за кладбищенской оградой Живое сердце не стучит…» и повторяющаяся в разных вариациях: «…Под низким траурным забором Лежать придется так же мне…», «…Погаснет ласковое пламя, И сердце превратится в прах…». Согласно народным верованиям, когда рождается человек, на небе загорается его звезда, которая ведет его по жизни. Соответственно, если звезда падает, то человек погибает.
Есенин предчувствовал гибель, как и большинство творческих людей: «…Я знаю, знаю. Скоро, скоро Ни по моей, ни чьей вине…». Хотя это была и бессмысленная смерть, глупое решение о самоубийстве, принятое в пучине ужасной депрессии.
Тем не менее, поэт верит, что друзья поставят на его могиле памятник: «…Друзья поставят серый камень С веселой надписью в стихах…» – как показатель того, что его гибель их не сильно опечалит, а потомки будут испытывать только светлую грусть. Он даже сочиняет образчик такой надписи: «…Любил он родину и землю, Как любит пьяница кабак». Любопытно, что на реальном памятнике поэта нет никаких эпитафий – его родные посчитали, что он и так все рассказал уже сам в своих стихах.