Эшелон сумрака

Я кивнула самой себе.

– Как скажете, эм… Оушен, – вышло у меня тихо.

И особенно вымученно.

– Прелестно, – он, кажется, скрывал свой смех, – твоя «болезнь» сегодня в столовой была спровоцирована тем же смущением, что и сейчас?

Я нахмурилась.

– Смущением, гос… ми… кхм? – я даже закашляла лишь бы не вынуждать себя говорить снова.

Мой хитрый план был встречен его тяжелым вздохом, а после словами:

– Хочешь сказать, что дело не в нём?

Я кивнула. Лорд это понял.

– В чём же? – он показался в моём воображении «с горящими глазами», когда произносил этот вопрос.

У него был воодушевленный тон. Не хотелось портить его своим ответом.

– Простите, Оушен, – каким-то чудом я смогла назвать его по имени, – но это страх.

С минуту мы пробыли в тишине, пока её не прервал лорд:

– В мои планы не входило пугать тебя.

– Нет! Вы не поняли! – попыталась оправдаться я, – я как бы боюсь не вас, а ммм… само осознание, что разговариваю с вами!

Вышло с каким-то сомнением, но достаточно громко и воодушевленно.

– Само осознание, – повторил он задумчиво, – это… странно. Мило, но странно.

Я могла списать его слова на то, что мы с ним, как ни посмотри, но были из разных слоёв общества, потому я, например, тоже часто не понимала его слов и действий.

– И никак не умоляет твоего поступка, – добавил он с легким укором, – полагаю, в следующий раз тебя не сломит эта или иная «болезнь».

Я не смогла удержаться от смущенной улыбки.

– Не сломит, – сказала утвердительно.

– Я рад, – подобный мне тон.

Мой взгляд стремился в темноту ночи, подмечая пробегающие мимо редкие деревья. Я насчитала пять, прежде чем решилась задать вопрос:

– Сегодня вы… я… мне стоит идти в другое место утром? Не на кухню? – прошептала я.

Затем выдохнула, как после плача, и сжала плечи руками – воздух будто стал прохладнее.

– Я пришлю за тобой слугу, – безразличным тоном ответил он.

Это показалось мне знаком, ведь если ему нет дела до такого, то и есть вероятность, что мне можно будет ничего не менять.

– Я могу попросить вас оставить меня на кухне? – смело задала вопрос я, а после спохватилась, – Оушен.

После первых слов лорд промолчал, но стоило мне добавить его имя, как он рассмеялся, находясь при этом практически у самого окна – я слышала всё отчетливо.

– Это из-за страха или ещё по какой-то причине?

Я пожала плечами.

– Мне очень понравилось работать на кухне, – честно поведала ему я.

– Здесь будет лучше, – произнес он.

Но так, будто сомневался в собственных словах. От него я слышала такое впервые.

– Как прикажете, милорд, – расстроилась я.

Мужчина постучал пальцами по стене. Или столу. До меня донесся едва слышимый перестук.

– Оставайся, – милостиво дал дозволение он, – полагаю, тебе удобнее разговаривать со мной подобным образом, – намекнул он на крышу и меня на ней.

– Да, гос… Оушен, – вновь сбилась я, – а вас… вам нет?

Он хмыкнул.

– Мне нет разницы, – сообщил он.

И мы промолчали. Мне казалось, что он так же, как и я, желает многое сказать, но или не решается, или не хочет показаться в невыгодном свете.

– Могу ли я спросить? – вышло очень неуверенно.

– Да, Лу, – ответил он.

Я поджала губы и собралась с силами.

– Какого цвета у вас глаза?

Про маску я спрашивать не решилась, потому как это было бы совсем нагло, а так… не откажет же он мне в простом вопросе?

– Тебе пора спать, – холодные слова.

Я бы сказала леденящие. Я вздрогнула, нахмурилась сильнее чем прежде, а после поднялась на ноги.

– Простите, господин, – шепнула я, – спокойной ночи.

И рванула по крыше к люку, гонимая не столько ветром, сколько гнетущим непониманием. А что, если бы я спросила про маску? Он бы тогда поднялся и убил бы меня?! Шутка, конечно, но наказал бы точно.

Спускалась я в замешательстве, потому чуть не упала с лестницы, прежде чем спрыгнула на пол и застыла, держась за одно из креплений – в вагоне горел свет.

Оборачивалась я быстро, боясь, что мне влетит, а я даже не узнаю от кого. Ко всему прочему, самым страшным местом для наказаний была для меня именно спина. Потому что по ней обычно и били.

– Ты не должна была туда забираться, – с укором сказала мне Мери.

Она стояла со скрещенными у груди руками и сверлила меня взглядом так, будто я что-то украла.

– Веста рассказала мне про господина, – вышло у неё строже, чем обычно, – он велел проводить тебя до его личных вагонов утром.

– Уже, не… – начала было я, но никто слушать меня не стал:

– Можешь идти спать, – она сузила глаза, – завтра не убегай, а сразу подходи ко мне. Поняла?

Спорить с ней я не стала. Может господин ещё просто не отдал приказ? А после моего вопроса…

Я вмиг испугалась и кивнула женщине. После чего развернулась и пустилась бежать до самого последнего вагона, где нырнула в темноту и прокралась к своей пружине. Слёзы догнали меня уже там.

***

Утро началось вяло – я сомкнула глаза не раньше, чем за час до побудки. Но давило на меня не это, а то, что я его прогневала. Мне казалось странным, что в этот раз я не испытывала страха, но одновременно чувствовала дискомфорт, будто… вину.

Так или иначе, но с этого момента я зареклась больше не задавать глупые вопросы. Если я, конечно, теперь смогу вести с ним разговоры.

Лорды мне казались крайне обидчивыми и ранимыми. Все известные мне, кроме него. Оушен и в самом деле был другим: прекрасным, как полярная звезда. И холодным, равно ей же. Недоступным, загадочным и волшебным. Словно вышедший из сказки принц, которому хотелось отдать сердце, зная, что он поступит благородно даже если не найдет ответа в своем.

Я жалела только о том, что сама не была принцессой. Он хотел видеть во мне кого-то пусть и не равного себе (до него всем было далеко), однако хоть чуточку подобного. Я же была простой. Не такой хорошей и ладной, как Золушка, и совсем далёкой от принцессы.

Я могла лишь слушать его необычайно завораживающий голос, произносящий правильные и мудрые мысли, и радоваться открывшейся возможности – мне несказанно повезло быть рядом.

Ноги свесились с кровати медленнее, чем обычно. Я всё ещё помнила слова Мери, раздающей сейчас приказы уборщицам, в свою очередь принимающим смену у других. Раньше я не видела этого, убегала сразу на кухню, боясь остаться здесь на подольше.

– А ты чего сидишь? – спросила подошедшая к моей кровати Нюра, – тоже уволили, да? Так я не сомневалась! Куда пойд…

– Госпожа Луана? – в вагон вплыл мальчик лет десяти, приблизился к управляющей и оглядел всех замерших присутствующих.

Он принадлежал к высшим слугам – это было видно по вышитым серебряным вихрям на сюртуке и штанишкам до середины голени. А так же по белоснежным гольфам и аккуратным туфелькам на небольшом каблучке.

– Э-это я, – слазила с кровати я быстро, не желая воровать у мальчика время.

– Милорд дозволяет вам остаться на кухне, – деловито произнес он, отчего я застыла на половине пути, – как вы и просили. С этого дня вы повышены до второго повара и вам разрешено передвигаться по средней части поезда.

Воздух из лёгких выбило.

– При необходимости вы можете обращаться ко мне, госпожа, – он говорил немного с трепетом, – и ещё: милорд передал вам свои извинения и сообщение о том, что он прибудет только к позднему ужину.

Он поклонился находящейся в странном чувстве и спросил:

– Я могу идти?

Я, собрав силы, кивнула ему и услышала в ответ:

– Доброго дня вам, госпожа.

После чего он удалился, оставив меня и остальных в смятении, и даже не знаю кого больше – меня или Мери, с которой мы теперь были на одной ступени власти.

– Я п-пойду, – решила отчитаться я, а после склизнула по вагонам до кухни, будто бы мой новый статус побежал за мной, разнося эту весть всем вокруг.

В нужном вагоне я стояла и пыталась отдышаться, пока Веста смотрела на меня с укором. Мне он показался заслуженным.

– Проспала ты что ль? – она заглянула в кастрюлю на плите и начала ругаться уже на её содержимое, – бесовщина, честное слово! Почто ты пригораешь сегодня, матерь господня?!

Отвечать на её вопрос я не стала, тем более никого из остальных ещё не было, и мы с поварихой были одни. А она, кажется, вообще ничего не знала. И это было замечательно!

Потому я прошла к ней и принялась за привычные дела, которыми занималась каждое утро каждого прошлого дня.

– На! – она сунула мне в руку черпак, – теперь твоя забота – следить за ней! Иначе я её… чего так глазищи раскрыла?

Женщина даже шаг назад сделала, будто испугалась. С её хромотой это выглядело забавно, а с извечно нахмуренным лицом вызвало у меня улыбку.

– У тебя хоть мордаха округлилась, а то была… – она прошла дальше по своим делам, в то время как я подошла к манке и долила туда ещё молока из бидона рядом, – тростинка с глазищами! – она показала ладонями размер моих глаз и схватила вторую кастрюлю для варки яиц, – недокормленый ребенок. Слыхала, кстати?

Я отняла глаза от своего варева и качнула головой, напряженно всматриваясь в её прерывистые резкие движения. Мне казалось, что сейчас она обвинит меня в том, что я поступила нечестно.

– Нюрку то выперли! – она усмехнулась, – как я и говорила. Мери не верила, а… погодь! А ты… должна была же… а лорд то… – она уставилась на меня пронзительно, – я же видела мальчишку из высших сегодня. Отказалась?

Теперь она действительно смотрела с осуждением. Я поджала губы и кивнула, отдавая своё внимание чему угодно, только не ей.

– Ну и дура, – буркнула Веста.

Чем вызвала у меня в душе недоумение. Не она ли сама говорила мне, что я лезу куда не следует? А теперь…

– Почему уволили Нюру? – поинтересовалась я.

– А ты как думаешь? – вскинула глаза ко мне она, – шлялась по мужикам. Мери её даже в вагоне ихнем поймала пару раз ночью! – она махнула рукой на моё беспокойство, отразившееся на лице, – да не бери ты в голову! Ничего ей не будет, даже деньги за все дни заплатят! Да и не одна она идёт.

Последняя фраза была произнесена со смешком.

Я внимательно и с нетерпением ждала продолжения.

– Говорила я тебе с тем подавальщиком не шушукаться, так он другую дуру себе нашел! – огорошила она меня.

– Уил? – переспросила я.

– Откуда мне знать? – она отвлеклась на открывшую вагонную дверь Шагу, – ой, копуша! Шевелись резче, да ноги передвигай! Иначе мы ничего не успеем! И так сегодня повезло нам – день остановки. Солдаты обедают в городе. Иначе бы точно отправила тебя следом за Нюркой!

Я стояла хмурой глыбой льда, пытаясь отделить одну новость от другой.

– Мы будем останавливаться? – радостно переспросила девушка, – и сможем пойти в город?

Тут мои мысли остановились на подобном ей волнении и воодушевлении.

– Ишь чего захотела! Город! – ворчливо заметила Веста, – кто тебя отпустит то в него?! Да и банный день сегодня! Точно дурная голова покоя тебе не дает!

Мы с Шагой переглянулись и затихли, думая, кажется, об одном: что за банный день? Я всё это время даже не задумывалась о том, как мы будем мыться – в Эшелоне был только вагон с туалетом, даже таза для умываний предусмотрено не было. Что говорить, никто из всего женского вагона на ночь не снимал платья, в то время как я дома обычно оставалась в рубашке чтобы не портить одежду. Это показалось мне неприятным сначала, однако потом я нашла в этом некоторое удобство. И смирилась. Хотя без умываний каждое утро было непривычно.

Завтрак прошел в спокойствии – никто ничего мне так и не сказал, хотя, когда пришли поварята, то все они косились на меня, не понимая, что делать. Они слышали наш утренний разговор с тем слугой, потому и вели себя молчаливо, боясь сказать что-то лишнее. Мне повезло с тем, что этого не слышали Шага и Веста – это стало спасением от неудобных разговоров.

Стоило закончиться завтраку и уборке на кухне, как повариха объявила сборы. Нас подвели к тому самому большому шкафу с одеждой в отдельном вагоне, где Мери выдавала чистые комплекты. Толпа здесь была не такой большой, как я думала, потому что те, кто получили своё платье или костюм, выходили в служебную столовую, где и рассаживались по местам. Всё было достаточно просто, до того момента, пока к управляющей не подошла я.

– Тебе уже принесли новый, – она сунула в мои протянутые ладони сверток и хмыкнула, оставив в моей душе неприятное ощущение, – жаль, что ты не ушла к высшим – там бы тебя уже порвали.

Меня даже передернуло от её слов, настолько они были неожиданными и неприятными. Я опустила голову и отошла, пропуская недоумевающую Весту.

– Туфли, – бросила мне вдогонку Мери.

А после сделала шаг и практически толкнула ещё одним свертком в грудь. Я отшатнулась, холодея внутри.

– Сдурела, Мери?! – закричала Веста, – как с дуба рухнула! Чего на тебя нашло?!

Я уже шагала, сжавшись к двери, когда мне в спину прилетело:

– На меня нашло?! – управляющая почти вопила, – знаешь же, как ненавижу… девок! А эта…! – она что-то тихо прошипела, что я не услышала сквозь неприятный гул голосов вокруг, – моли господа чтобы тебя не уволили из-за неё!

Вагонную дверь я открыла со струящимися по щекам слезами. Сквозь них я не видела практически ничего, потому и очнулась только в тот момент, когда врезалась в кого-то и резко отпрянула, пробормотав короткое «Извините, пожалуйста».

– Лу, ты в порядке? – придержал меня за локоть Джеки, – сядешь со мной? Пошли.

Он потянул меня к двум пустым местам напротив хмурых Нюры и Уила. Села я, вытирая набежавшую влагу и пытаясь смотреть в стол перед собой.

– Мери – гадина, – произнесла девушка, – гадюка! Вечно ядом брызжет на всех!

Отвечать ей я не стала – не в моих правилах было кого-то обзывать. К тому же, я не хотела считать управляющую плохой. В какой-то степени она была права.

– Ты это… – решил тоже высказаться Уил, – не реви что ли.

Тут я кивнула, пусть глаза и не подняла. Было стыдно осознавать себя самой собой. Даже появлялась мысль сбежать на этой остановке.

– М-может оставишь меня, а? – неожиданно спросил мужчина, – я ж к тебе, как это… по-хорошему…

Его рука потянулась к моему лицу, отчего я даже опешила.

– Возьмешь на кухню и всё, – заставил вскочить меня он, – ты чего?!

Я не знала, что ему сказать – только пятилась, смотря на него расширенными глазами.

– Лушка! – схватила меня за руку Веста, – чего ты рядом с этим окаянным забыла? Пойдем-ка, разговор есть.

Она развернула меня, прилагая немного силы, а после подвела к столику, где уже сидела Мери. Мне пришлось очнуться и протиснуться к окну.

– Ну, давай! – скомандовала повариха.

Как оказалось, не мне:

– Прости, – выдавила управляющая, – мне показалось, что ты специально.

Я качнула головой и вжала голову в плечи.

– Пойдёт, – похвалила её Веста, – у Лушки с совестью проблем нету, в отличие от этих бесстыдников. И нашёл же время, дурень!

– А чего он… – начала было Мери, но её голос потонул в длинном гудке паровоза, от которого стало как то… странно на душе.

Я вскинула глаза к окну – мы уже проезжали мимо кривых деревянных домов в два этажа, из открытых ставень которых высовывались преимущественно дети. Пару раз я даже заметила, как их оттаскивают взрослые, будто боясь, что их кто-то сглазит, если увидит.

– Я надеюсь, ты отказала ему? – вернула меня в реальность ставшая строгой собой Мери.

Я кивнула.

– Она и слова промолвить не смогла, пока этот прохиндей к ней лапу тащил! Если б не я, то задавил бы, честное слово! – проворчала Веста.

– Какой это город? – тихо спросила я, наблюдая за тем, как закончились кривые домики и началась сперва большая каменная площадь, а затем высокий деревянный настил и длинная вереница строений в нескольких метрах.

Вот они уже были красивыми – каменными и ровными, будто даже не отсюда.

– Ширис, – ответила управляющая, – небольшой городок. Я даже рада, что здесь есть баня.

Я не могла оторвать взгляда от протекающих мимо видов самого настоящего города – поезд замедлял свой ход.

– Ходи рядом со мной, – вытянула руки вперед повариха, – поймать хоть успею, – усмехнулась она.

Ещё один короткий гудок, и остановка. Моё дыхание замерло так же резко, как и весь состав. Меня дёрнуло вперед, отчего живот впился в стол.

Впереди стояло двухэтажное здание, в котором распахнулась дверь, и на платформу высыпались несколько толстеньких мужчин в цилиндрах и фраках.

– Сидим ещё десять минут! – громко объявила Мери.

Я взглянула в недоумении – впервые за всё это время.

– Сперва высаживается батальон во главе с лордом, и только после мы, – пояснила она милостиво.

Я кивнула, опасаясь даже разговаривать с ней. Она хмыкнула.

Не прошло и секунды, как мои мысли заняло совсем другое: господа в цилиндрах враз рванули в сторону начала поезда, придерживая свои шляпки. Это показалось мне смешным. Но именно так реагировали мы, когда в деревню приезжал граф – с благоговением и расторопностью.

Сердце пропустило удар.

А вскоре моя мечта сбылась – мерно, ровно и четко шагая вперед, невзирая на двух мельтешащих практически под ногами мужчин, к зданию напротив шёл лорд Эшелона сумрака. Он был затянут в чёрный непроницаемый плащ до самой земли. Голову скрывал то ли капюшон, то ли длинный отрезок ткани, такой же тёмный, как и всё остальное. Но главное – всё лицо ото лба до подбородка закрывала металлическая, будто сделанная из гладкого железа маска. Я не видела даже кончика его светлых волос, выбившейся пряди или даже волоска у маски – он будто был погребен под всем этим одеянием. Такой же возвышающийся, отстранённый и несгибаемый, как и его голос при разговоре иногда.

Через мгновение он исчез в дверном проёме, а я закусила губу. В голове поселилась уверенность в том, что я выйду к нему во время ужина. Даже не знаю от чего больше: сжигающего интереса или осознанной влюблённости в его образ, действия и в него самого.

Вскоре на платформу высыпались солдаты – их было не так много, как я предполагала, однако достаточное количество для длинного военного поезда, на котором мы и передвигались.

– Можем идти, – тихо сказала Мери, когда никого на улице видно не было, – так! – это уже для всех, – собираемся на перроне! Становимся парами по очереди и дожидаемся меня! Кто отойдет, того обратно не впущу! А вы двое – уходите сразу!

Стоило ей скомандовать, как все рванули на выход, толпясь, толкаясь и ругаясь друг на друга. Выглядело это кошмарно.

Мы трое остались сидеть, дожидаясь, видимо, когда все выйдут и освободят проход.

Так и вышло – мы пошли последние. Самым странным было сходить на высокий деревянный настил, на который не нужно было спрыгивать с высокого пола поезда. Однако, это не помешало мне помочь вечно хромающей Весте, у которой, кажется, было что-то с ногой.

Её рука была тёплой и сухой, будто у самой древней бабули, в то время как благодарственная улыбка на вечно сварливом, но достаточно молодом лице была для меня утешением.

– Ты… – запыхалась она, но была перебита стуком копыт по дереву.

Я мельком подняла глаза и вздрогнула, ощущая, как залило лицо краснотой – в паре метров от нас за узду придерживал коня сам лорд, смотреть на которого никто не решился. Мы стояли с опущенными головами и колотящимися сердцами, пока господин, видимо, рассматривал нас троих.

– Зелёные, – приглушенное через маску от него.

Мы услышали стук копыт до дощатого грузового спуска и галоп по улице вдаль, и ругань пытающихся догнать его офицеров. Это я увидела уже своими глазами – неосознанно выпрямила голову и расправила плечи.

«Зелёные» – повторилось в моей голове. На губах заиграла улыбка.

– Чего он сказал? – хмуро спросила Веста.

Я качнула головой.

– Не поняла, – вторила ей Мери.

Зато поняла я. Однако совершенно никаким образом и никогда не собиралась говорить им.

Потому что у хозяина Эшелона сумрака были зелёные глаза.

Глава 6

Город оказался захватывающим: большим, что бы не говорила Мери, полным деревянных и каменных строений с разноцветными стеклышками в окнах и с красивыми фруктовыми садами, а также мощёными камнем улочками, высокими фонарями всё с тем же светом для богатых и множеством резных вывесок. Мне нравилось идти вслед за хромающей поварихой, прислушиваться к её тихому ворчанию и разглядывать все вокруг. Единственным, что вызывало неприятные ощущения, было внимание толпы людей к нашему строю – каждый местный житель хотел поглазеть в равной степени тому, как этого жаждала я.

Поезд остановился где-то в бедном районе, как пояснила мне Веста. Мы же шли в центр, потому все чаще нам попадались разодетые дамы в платьях с турнюром (я не раз видела подобное приспособление и не могла не восхищаться тем, насколько интересно это выглядит) и с зонтиками в закрытых перчатками ладонях, джентльмены с тростями и даже одна пыхтящая и шипящая конструкция, от которой захотела сбежать только я одна – машина, как пояснила мне смеющаяся Мери. Двое мужчин ехали на ней прямиком по центру дороги, из-за чего нам пришлось отбежать к краю и остановиться, чтобы подождать, пока они проедут.

Это вызвало у меня новую волну интереса и мыслей, потому всю оставшуюся дорогу до бани я задумчиво прижимала к груди свои свёртки, теребила рукав платья и почти не смотрела по сторонам.

Дома здесь были уже богаче, несравненно приятнее и больше тех, возле которых на нас пару раз чуть не выплеснули что-то прямиком из окна. Да и людей здесь было намного меньше – будто яркое солнце полудня заставило их сбежать домой.

Сама баня мне понравилась. Но только сперва. После того, как мы поднялись по ступеням, вошли в каменное здание с колоннами и преодолели длинный коридор, Веста утянула меня и остальных к одной из стен, чтобы мы не мешали ходить работницам. Мери же в это время подошла к столу с пожилой женщиной за ним, и сообщила ей достаточно строгим тоном:

– Пятьдесят четыре человека – тридцать две женщины, двадцать два мужчины. Залог, – она вынула из кармана платья кошелек и достала оттуда золотую монету, – остальное после того, как нам выдадут принадлежности.

Женщина с оторопью кивнула и махнула рукой девушке в углу. Та в свою очередь подбежала к нам и поклонилась.

– Прошу за мной, – она выпрямилась и бросилась вперёд так, что мы с Вестой еле поспевали.

Дальше всё было быстро и не в меру отработанно – нам выдали небольшой брусочек мыла и чистое полотенце каждому (за него очевидно Мери и заплатила), после ею был внесен второй платеж, в то время как мы были разделены и отправлены в раздевалки. Тут то я и окунулась в замешательство.

Да, в доме сестры всё происходило похожим образом, и чтобы не тратить тепло бани зимой мы обычно ходили с ней и детьми вместе, однако сейчас… одна большая раздевалка с нескромно раздевающимися женщинами сперва ввела меня в ступор… Мою неуверенность Веста списала на характер, потому и махнула рукой, уходя во второе помещение. Я же раздевалась медленно, в конце решив остаться в нижней рубашке, кто бы что не подумал. Однако это было не самым страшным, потому что в общей помывочной были не только женщины с поезда, но и те, кто пришёл сюда из горожан. Очень большое количество тех, кто вводил меня в ужас одними только взглядами.

Помылась я быстро – настолько быстро я этого не делала даже в холодном пруду осенью, когда у нас не было дров на затопку бани. Волосы просушивала полотенцем уже в полупустой раздевалке, одевалась впопыхах, даже не в силах восхищаться платью с мягкой новой тканью и туфелькам на небольшом каблучке. Просто спихнула старые вещи в свёртки, заплела волосы в сырую косу и вылетела обратно в коридор, желая поскорее убраться из этого места.

Остальные начали подтягиваться через полчаса, если не позже, когда уже мнущуюся меня сверлила недобрым взглядом женщина за столом. Мери пересчитала нас, чем вызвала мое восхищение и желание попросить научить и меня тоже, а после мы удалились на улицу, где я, наконец, смогла выдохнуть спокойно. Легче мне, правда, не стало, но свежий воздух помог настроить мысли на другой лад.

– …странная… графская внучка… – донёсся до меня шёпот одной из девушек с уже построенного ряда, – …из новенькой сразу в главные…

Я даже оборачиваться не стала, понимая, что про кого-то другого говорить не стали бы. Шага, подкравшаяся рядом, подтвердила мои слова:

– Всё о тебе говорят, – наклонилась она ко мне, закрыв ладонью рот и давя странную улыбку, – ты… по слухам… – она собралась с силами и выдохнула, чтобы выпалить, – правда, что ты с самим лордом м-мм… того?

Я ускорила шаг, словно желая от неё сбежать. Однако Веста на такой разбег была не способна, из-за чего мне вновь пришлось затормозить.

– Ты язык то побереги! – зашипела на девушку всё слышавшая повариха, – да уши бесстыжие! Кто ж тебя до такого надоумил?! – она вырвала свою руку из моей хватки и обернулась, – а вы чего?! Ещё раз услышу такое, сразу выгоню! Повадились они… глупость за глупостью.

Я выдавила для неё благодарственную улыбку – вышло плохо, даже как-то криво.

– А ты чего мнёшься? – зыркнула она на меня и продолжила путь, – раз залезла в эту топь, то и выбирайся с прямой спиной! Иначе придётся и их за собой тянуть! А оно тебе надо?!

Я покачала головой, чувствуя, как щёки заалели.

– Да не бойся себя показать – иначе затопчут, – она прокашлялась и обернулась к подошедшей Мери, – ты теперь высока для них, як звезда. Вот они и будут шуметь долго. Они ж всю жизнь с тряпками в воде трястись будут, а ты… – она махнула на меня рукой и пробурчала, – и угораздило же тебя, дурная!

Мне от её слов хоть немного, но стало легче. Удручало больше всего то, что её и Мери в нашем вагоне не бывает – меня этой ночью могли практически порвать. И если они не поверили моей байке о графе в самом начале пути, то сейчас, скорее всего, никто смеяться не будет. От этой мысли на душе было одновременно тяжело и очень тепло. Льстиво горячо и как-то по злому язвительно.

Моя душа не была чистой, как наказывал Всезнающий. Она не была опрятна и нежна, как хотела я сама. Это печалило меня в минуты раздумий, какие выдались и сейчас. Однако я никак не смогла бы сделать себя не восхищающейся чем-то действительно восхищающим, не могла перестать желать для себя хорошего и не стала бы жертвовать собой, как было высечено на каменном постаменте в каждом верующем доме.

Не знаю существовал ли такой на Эшелоне, но я планировала купить свой, когда получу свои первые деньги. Я даже смогу поставить его в своем доме, когда сойду с поезда в последний раз. Ведь если отработать десять лет, то можно получить десять золотых, а этого хватит на небольшой домик в какой-нибудь деревне, где никто не буде меня знать.