Ешь то, не ешь это! Вкусно и без риска для жизни. 100 рецептов безопасного фаст-фуда

ГМО как отдельный тип добавок

Отдельного разговора здесь заслуживает разве что такой продукт современной пищевой промышленности, как ГМО — то есть генномодифицированные организмы. ГМО — это не добавка к продукту, это сам продукт. Потому вопросы к этой группе мы затронем только в этой главе, и относительно вскользь, чтобы более к ним не возвращаться. ГМО являются растениями-мутантами. К счастью для нас, на данный момент речь идет исключительно о растениях. Технологий, позволяющих реализовать направленную мутацию домашнего скота или птицы, пока не существует. Причина одна: генетический код животных, подобно человеческому, во много крат сложнее кода растений. Как видно из сути затруднения, оно определенно временное. Наука не стоит на месте, и можно не сомневаться, что за флорой скоро последует, так сказать, и фауна…

Но пока до этого не дошло, разберемся с растениями. Прежде всего, нам следует понять, зачем ученые специально, намеренно вносят посторонние гены в ДНК какой-то пищевой культуры. Ведь не ради же чистого эксперимента, в самом деле!

Нет, конечно. Дело в том, что у каждого вида сельскохозяйственных зерновых и плодово-ягодных культур в природе существует свой специфический набор вредителей. Некоторые вредители еще и с одинаковым аппетитом склонны лакомиться несколькими видами зерна, овощей и фруктов. Против этой напасти давно был разработан ряд веществ, безвредных для человека, но превращающих излюбленное «блюдо» того или иного вредителя в совершенно ему не интересное. Например, раствор медного купороса, позволяющий уберечь урожай смородины, яблок, крыжовника (равно как и сами растения) от поедания птицами и гусеницей…

Отчего результаты применения одного купороса не убедителен, догадаться несложно. Во-первых, далеко не для всех вредителей горечь купороса является достаточным аргументом, чтобы отказаться от «кушанья». По этой причине часть урожая неизбежно отправляется на съедение самым голодным и небрезгливым обитателям земельных участков. Во-вторых, абсолютно все живые организмы нашей планеты обладают способностью постепенно привыкать даже к самым неблагоприятным воздействиям. Именно потому колорадский жук рано или поздно начинает есть отравленные клубни картофеля не менее азартно, чем прежде ел обычные.

Генная модификация же — вещь совершенно другая. Модифицированный картофель жук гарантированно не станет кушать. Просто потому, что он не кажется ему картофелем. Он не узнает в ней съедобный для себя продукт. А овощи-мутанты зреют на полях в целости, сохранности и полной неприкосновенности. Притом безо всяких опрыскиваний!

Еще одна цель, которую преследует наука, изучая возможности генной инженерии, — это улучшение свойств сельскохозяйственных культур. Двести (если не больше) лет кряду в распоряжении человечества был лишь один способ улучшить или вывести новый сорт. А именно, этому учила наука селекция — целенаправленный, систематический отбор и скрещивание растений по определенному признаку. Результат селективного выведения сортов надежен и закрепляется надолго. Однако добиваться его приходится годами, в нескольких поколениях урожая. Да и сам процесс этот — дело хлопотное, требующее большого внимания и терпения.

Естественно, генномодифицированные растения, в отличие от выведенных с помощью селекции, демонстрируют все заложенные в них признаки в первом же поколении. Причем с их сохранением в последующих поколениях. Главное здесь — некоторое время избегать скрещивания потомства мутантов с обычными «родичами». Тогда изменение закрепится достаточно надежно. Таким образом, генная инженерия, в отличие от селекции, не только выводит новые сорта существующих культур. Она также способна создавать гибриды, которые селекционным путем вывести невозможно.

И что мы видим в итоге? С одной стороны, у нас появилась альтернатива зелени, напичканной ядохимикатами в объеме, превышающем норму вдвое. И вдвое — это если учесть, что первая доза содержится в почве, так как она осталась там еще от опрыскивания прошлогоднего урожая. Но нередко встречается и превышение нормы втрое. Допустим, после сезонной активизации вредителя.

Не следует списывать это соображение со счетов: где гарантия, что купорос нашим организмом усваивается легче именно потому, что он менее вредный? Быть может, потому, что мы тоже уже к нему привыкли наравне с жуками?.. Так что по количеству содержания несъедобных для нас соединений ГМО можно поставить несомненный плюс. В смысле концентрации пестицидов они гораздо чище других сельскохозяйственных культур. А вот в чем заключается минус — дело иного свойства.

С другой стороны, у метода генной модификации существует и сомнительная часть. Заключается она вовсе не в прививке растениям новых свойств. Проблема состоит в способе их защиты от вредителей. Большинство вредителей отличает всеядность или, по крайней мере, склонность поедать несколько сходных культур одновременно. А значит, обычно на каждую культуру приходится не один, а три-четыре «врага». Причем один-два из них являются, так сказать, злейшими. Вот от специфичного (злейшего то есть) вредителя яблок еще можно защитить путем введения, допустим, генов моркови. Плодожорки от «морковного» яблока наверняка откажутся, так как корнеплоды они не едят совсем. Зато появляется риск, что вскоре такую яблоню облюбуют кроты…

Нет, шутки шутками, но на подобном утрированном примере проблематика просто становится наиболее заметной. Защитить растение ото всех «растительных» вредителей, оставив его полностью растением, возможно. Но этот сценарий — скорее исключение, чем правило. Оттого генная модификация нередко подразумевает введение в ДНК растений животных — не растительных — аминокислот.

Что из этого следует? Ясно, что наше тело отличает животные белки от растительных не так, как голова. Голова видит и осознает, что она ест — мясо аль сою. Для тела же различие заключается не в самих белках, а в составе аминокислот, на которые распадается молекула белка при переваривании. Растительные белки тоже существуют — соевый протеин, яблочный пектин… Однако они не являются полноценными. То есть не содержат целого ряда аминокислот, которые не вырабатываются в организме человека, и потому должны обязательно поступать в него с пищей.

Как видим, в чистой теории метаболизма никакой проблемы нет: тело употребило картофельное пюре из генномодифицированных клубней. Но оно получило при этом, против ожидания, не только набор витаминов, микроэлементов и запас «быстрой» глюкозы, на которую распадается в желудке крахмал. Откуда ни возьмись, в картофеле оказались аминокислоты, коих там прежде не наблюдалось. Ну и что? Тело использовало пюре точно тем же образом, которым использовало бы говяжий бифштекс — да и все!

Тем не менее на практике не все так просто.

Во-первых, мутация есть мутация: этот процесс сохраняет повышенный риск спонтанности даже тогда, когда ученым кажется, что все под контролем. Например, десяток-другой лет опыта по выращиванию генномодифицированной кукурузы позволил обнаружить, что пыльца этих растений стала токсичной не только для насекомых-вредителей. Она стала проявлять ядовитые свойства и по отношению к одному из видов бабочек, которые считаются абсолютно нейтральными к кукурузе… Такого никто не ожидал, и этот эффект никто намеренно не программировал!

Аналогично, уже существуют исследования, доказавшие появление мутаций среди бактерий в желудке насекомых, которые питаются пыльцой трансгенных растений — в частности, пчел.

С другой стороны, фактом является и то, что миллионы больных сахарным диабетом по всему миру живут полноценной жизнью только благодаря «Хумулину». По-другому, это человеческий инсулин (в противовес хуже усвояемому свиному или бычьему). Только производится он отнюдь не поджелудочной железой здорового донора, а бактерией. Эта бактерия — тоже мутант. Ее намеренно «обманывают», изменяя ее ДНК и заставляя вырабатывать вместо одного белка совсем другой. Так вот, этот инсулин, в отличие от прочих, считается гипоаллергенным, и вообще наиболее близким к понятию собственного инсулина тела. К слову, с точки зрения частоты аллергических реакций он и впрямь выглядит так, как обещано.

Генномодифицированный «человеческий» инсулин сам по себе не модифицирован. Эксперименты генной инженерии затрагивают лишь саму бактерию — его производителя. Поэтому «Хумулин» быстро завоевал популярность среди больных сахарным диабетом. Хотя переход на него рекомендуется не без некоторых оговорок. В частности, его действие многие больные считают гораздо более спонтанным, чем хотелось бы. А объясняется это тем, что он проявляет неожиданное и явное действие на нейроны центральной нервной системы. Причем действие угнетающее. Отсюда и «незаметность» колебаний сахара. Как и в случае с бабочками, объяснить этот эффект наука пока не может. Но уже понятно, что он оказался для нее полной неожиданностью.

Насколько опасны ГМО? Оценить реальную глубину последствий употребления их в пищу пока невозможно. Риск внезапной мутации при внесении изменений в генетический код растений увеличивается. Привнесенные гены взаимодействуют с «родными» не всегда так, как планировалось. Плюс, в природе и без усилий генетиков мутация является одной из основ изменчивости видов. Это заметил еще Ч. Дарвин, и сочетание этих факторов может быть опасным. Но может и не быть.

Нам следует знать, что ДНК как структура полностью распадается в желудке под действием пищеварительных кислот. А ДНК новой, едва зародившейся клетки организма строится из мельчайших «кирпичиков» — аминокислот. То есть из «остатков» молекул, на которые они распались. Да, эти «осколки» берутся из той самой переваренной пищи. Но сам источник здесь не играет никакой роли. Принципиальную роль играет лишь порядок, в котором аминокислоты выстроятся при создании новых клеток организма. Именно нарушения в этом порядке и составляют суть мутации.

А аминокислоты одинаковы абсолютно у всех — растений, животных, рыб, человека. У растений, положим, какие-то отсутствуют. Однако на планете Земля нет ни одного организма, содержащего в своих клетках аминокислоту, которая бы отсутствовала в теле человека. Что же касается уже проведенных критических исследований, то они вызывают законные сомнения. Суть их проста: взаимосвязь обнаруженных нюансов «прямо так сразу» и с ГМО кажется многим скептикам сомнительной. И кажется не без оснований.

Именно потому, что положительные примеры использования ГМО существуют наряду с отрицательными, сейчас каждый волен относиться к ним по своему усмотрению. Во всяком случае, вред от их употребления в пищу точно не следует считать доказанным. Во-первых, потому что так не считают даже сами критики таких продуктов. А во-вторых, если смотреть на процесс обмена веществ в организме так, как видит его современная наука, то передача мутагенных свойств пищи клеткам тела попросту невозможна.

Перед признанием факта «передачи» искаженной или мутагенной информации от ГМО человеку нам придется сперва признать еще кое-что. Например, эффективность так называемой магии крови. А также древних ритуалов каннибализма, когда первобытные воины, не будучи людоедами, употребляли в пищу различные органы убитых врагов. Напомним, они делали это с целью присовокупить их физическую силу и отвагу к собственной. Параллель выглядит и смешной, и одновременно отвратительной? Несомненно. И все же, если следовать логике обывательских опасений, она верна.

Похоже, представления, будто модифицированные растения усваиваются телом иначе, чем нормальные, выросли из уже всем известного случая с канцерогенностью транс жиров. На данный момент механизм, который приводит к малигнизации клеток при употреблении гидрогенизированного жира, изучен досконально. Транс жиры, спреды или гидрогенизированные жиры — это растительное масло, которое искусственно сделали похожим на жир животного происхождения. Процедура превращения жидкого масла в твердое называется гидрогенизацией. И заключается она в искусственном добавлении к молекуле еще одной цепочки углеродов.

Гидрогенизированный жир стоит дешевле сливочного масла или смальца и заметно отличается от него по вкусу. Однако содержание в нем холестерина тоже значительно ниже, чем в смальце. Из-за последней детали «твердое» постное масло было крайне популярно в 50–90-х гг. прошлого века. Сейчас оно входит в состав маргарина и спреда, который еще называется «легким маслом». Популярность этого продукта среди потребителей неуклонно снижается — по мере развенчания «холестериновой» теории и распространения сведений о его канцерогенности. В то же время его популярность среди производителей пищевых продуктов остается высокой — в основном из-за дешевизны сырья.

Так вот, в работах онкологов на эту тему сказано, что организм, переварив твердый растительный жир, «путает» его молекулы с молекулами жира животного. А животный жир он использует для строительства клеточных мембран. Вот и выходит, что мембраны оказываются образованы с участием вещества, не обладающего всеми нужными свойствами. Нужными для полноценного исполнения им подобных обязанностей. Обмен веществ в клетке нарушается, продукты распада накапливаются, клетка перерождается…

Сознание обычного человека автоматически переносит тот же механизм на «чужеродные» белки и фрагменты ДНК генномодифицированных растений. Даже несмотря на то, что это — совершенно неверная ассоциация и кажущееся подобие. Организм человека никогда, ни при каких обстоятельствах не использует готовые фрагменты ДНК при строительстве новых сегментов кода. Новый участок реплицируется (копируется) по образцу уже существующего в теле — клетки, которая зародилась ранее и исполняет свои функции в данный момент. Но он делает это с нуля, путем соединения в определенной последовательности самых мелких частиц цепочки ДНК, называемых аминокислотами.

Хорошо, для полной ясности приведем еще один пример: и поныне существуют этнические группы, рацион которых веками очень ограничен. Более того, он сохраняется практически неизменным и поныне — с древности до наших дней. Это происходит по разным причинам, но самая частая из них — специфическая география местности, в которой проживает народ или племя. Допустим, труднодоступные высокогорные районы, арктические поселения, бескрайние просторы тайги…

Люди, проживающие в таких местах, просто вынуждены есть на завтрак, обед и ужин одно и то же — изо дня в день, из века в век. Так вот, если генетическая информация может передаваться потребителю с едой, жители альпийских поселений давно должны были стать козами, молоко и мясо которых они потребляют с каждым приемом пищи. Почему же они ими не стали? Каким образом «рекордсмены» по уровню холестерина в рационе, африканские масаи не превратились в зебу — африканский аналог европейской коровы?

Опять вопрос чистоты эксперимента? А вот и нет. Потому что масаи точно стали известны на весь мир благодаря исследованиям роли холестерина в организме человека. Они и правда едят только мясо и молоко — это доказано научно. Почему же они — до сих пор люди? Ответ здесь может быть лишь один: потому, что ДНК, содержащаяся в пище, и ДНК, входящая в клетки тела ее потребителя, не пересекаются. Целый «отрезок» ДНК вообще никаким образом не может сохраниться в кислоте и щелочи пищеварительной системы.