Если бы она увидела

ПРОЛОГ

Взрослея, Оливия никогда и не думала, что однажды будет рада вернуться домой. Как и другие подростки, в старшей школе она мечтала о том, как наконец уедет из дома, пойдёт в колледж и начнёт самостоятельную жизнь. Она следовала своему плану: уехала из Уип-Спрингс, штат Вирджиния, и поступила в Виргинский университет. Сейчас она была на третьем курсе, и впереди её ждало лето, полное интересной работы, а в конце него – поиск собственного жилья. Оливии нравилось жить в общежитии, но она решила, что на последнем курсе будет лучше жить вне стен студенческого городка.

Это потом, а пока впереди был целый месяц, который она проведёт в гостях у родителей в Уип-Спрингс. Если бы она встретила сейчас саму себя-школьницу, то та бы ни за что не простила ей наплыв любви и облегчения, которые Оливия испытала, сворачивая на подъездную дорожку родительского дома. Родители жили недалеко от второстепенной дороги, одной из многих в Уип-Спрингс – сонном маленьком городке в центре штата Вирджиния с населением меньше пяти тысяч человек. Лес окружал город со всех сторон, а также покрывал большую его часть.

Когда она остановила машину на дорожке, на город уже почти опустилась ночь. Оливия думала, что мама включит для неё свет на крыльце, но входная дверь была в темноте. Мать знала, что она приедет ближе к вечеру; они говорили об этом по телефону два дня назад, а три часа назад Оливия отправила СМС, написав, что уже в пути.

Мама ничего не ответила, что было для неё не совсем типично. Оливия решила, что, наверное, она была занята тем, что приводила её старую детскую в приличный вид и поэтому забыла ответить на сообщение.

Когда Оливия приблизилась к дому, то заметила, что без света было не только крыльцо, но и весь дом. Однако она знала, что родители внутри: их машины были припаркованы на подъездной дорожке; мамина машина стояла позади отцовского грузовика. Они парковались так всегда, сколько Оливия себя помнит.

«Если эти дурачки решили устроить вечеринку-сюрприз по поводу моего возвращения, то я могу не сдержаться и разрыдаться», – подумала Оливия, паркуя машину рядом с машиной матери.

Она вышла из грузовика, хлопнув дверью, и достала вещи – всего два чемодана, но и те весили целую тонну. Она протащила их по дорожке к крыльцу. В последний раз Оливия приезжала домой почти год назад и успела позабыть, каким уединённым был их район. Ближайшие соседи жили в четверти мили от родительского дома, но из-за окружающих его высоких деревьев казалось, что дом стоял в полном одиночестве – разительная разница с кишащим студентами общежитием.

Оливия с трудом подняла чемоданы по ступеням крыльца и потянулась к дверному звонку. Именно тогда она заметила, что входная дверь приоткрыта.

Вдруг отсутствие света в доме показалось ей подозрительным, словно предупреждало об опасности. «Мама? Папа?» – громко сказала она, открывая дверь ногой.

Дверь распахнулась, показались прихожая и короткий, так хорошо знакомый ей коридор. В доме действительно было темно, но когда она вошла, то, несмотря на растущий внутри страх, Оливия сразу почувствовала облегчение. Из глубины дома она услышала шум телевизора – до боли знакомый звон и аплодисменты «Колеса Фортуны», любимой передачи её семьи.

Когда Оливия дошла до конца коридора и подошла к гостиной, то увидела передачу на экране телевизора, разместившегося над камином. Экран у телевизора был таким большим, что казалось, Пэт Сейджак находился прямо в комнате.

«Привет, – сказала Оливия, оглядываясь в полумраке гостиной. – Спасибо большое, что помогли донести вещи. Оставить дверь незапертой было…»

Слова должны были прозвучать, как шутка, но когда они слетели с губ, то в них не было ничего смешного.

Мама лежала на диване. Если бы не кровь, можно было бы подумать, что она просто спит. Кровь залила грудь и впиталась в обивку дивана. Крови было так много, что у Оливии ушло некоторое время, чтобы осознать, что предстало перед её глазами. На фоне щёлкающих звуков колеса из «Колеса Фортуны» понять, что происходит, оказалось ещё сложнее.

«Мам…»

Оливия подумала, что сердце у неё в груди вдруг перестало биться. Она начала медленно отходить назад, понемногу понимая, что произошло. Ей казалось, что часть сознания отделилась от её тела и сейчас улетала куда-то в космос.

Пока она пятилась назад, губы медленно произнесли «папа».

Примерно в эту же секунду она его заметила. Он лежал прямо на полу, напротив журнального столика, и на нём было не меньше крови, чем на матери. Он лежал лицом вниз и не двигался. Он лежал так, словно хотел куда-то ползти, словно хотел спастись. Понимая, что произошло, Оливия разглядела как минимум шесть ножевых ранений на спине отца.

Ей стало ясно, почему мама не ответила на СМС. Она была мертва. И отец тоже.

Она чувствовала, как крик пытается вырваться из горла, пока она изо всех сил старается заставить ноги двигаться. Она понимала, что тот, кто сделал это с родителями, мог до сих пор находиться в доме. Эта мысль помогла ей выйти из оцепенения – крик вырвался наружу, слёзы полились из глаз, и ноги побежали.

Оливия вылетела из дома и бежала, бежала. Она остановилась только тогда, когда начала задыхаться от собственного крика.