Если к другому уходит невеста

Никита Игоревич и трехглавый дракон

Конфета — это вкусно,

Конфета — это сладко,

Но лучшая конфета —

Большая шоколадка

(А. Усачев)

В жизнь Ника, как-то незаметно, вдруг пришли чудо, счастье, восторг и радостное предвкушение каждый день.

Он еще опасался открыто признать, что вся эта нерво- и душе-пробуждающая кутерьма связана с появлением в его бизнесе (и жизни) Анечки Красновой. Анны Васильевны для всего персонала «Северного Полюса», друзей-приятелей и докучливых родственников. И да, он ясно слышал, как мать что-то заговорщически шептала художнице, и обращение там было точно без отчества.

Но некая внутренняя неопределенность и настороженность в смеси с глубинной тревогой не мешали ему сейчас от души наслаждаться жизнью, как во времена его первого серьезного прорыва — открытия «Полюса». Того «Полюса», который Анечка сейчас превращает в настоящий бриллиант — блистающий, завораживающий и бесконечно манящий. Он и сам отказывался из него уходить, чтобы не пропустить ни мгновения из волшебства преображения стандартного, хоть и дорогого ресторана, в эксклюзив ручной работы и невиданную уникальную редкость.

Удивительно было наблюдать, как вечно взмыленная, с искрами в глазах, кистями и карандашами в пучке волос, с головы до пят уляпанная красками, в древней джинсовой рубашке поверх тонкой водолазки и потертых джинсах неопознаваемого цвета, Аня носилась по ресторану, сопровождаемая одобрительными взглядами персонала. Бармены смешивали для нее какие-то новейшие бодрящие и витаминные безалкогольные коктейли, су-шеф готовил лосося и овощи гриль в промышленных количествах. А сменные администраторы передавали друг другу вместе со сменой напоминалки: когда Анечку надо покормить, с какой регулярностью приносить горячие напитки, когда просить любую помощь, чтобы отвлеклась от работы и хоть немного размялась.

Ну, и ему тоже «от щедрот» внимания перепадало. Конечно, не столько заботы, как Феечке (именно так ее прозвали в «Полюсе», а он и не возражал), но Ник вновь чувствовал себя не «Владельцем» бизнеса, а частью команды.

И это было здорово. Как и просыпаться каждый день.

Среди всей этой круговерти, явление курьера от Жанны с возвращаемыми подарками прошло смазано. Никите было откровенно некогда, поэтому он просто велел сгрузить коробки в углу кабинета, а сам продолжил обсуждать с Анечкой необходимость наряжать во всякие волшебные костюмы официантов второго этажа.

Как показало будущее, женщины, даже те, что сами ушли, все равно ревнивые собственницы и не упустят возможность укусить счастливую, по их мнению, соперницу.

Гром грянул неожиданно.

У Ника была обычная ежедневная отработка «обязательной программы» на кухне, когда перепуганный официант первого этажа вместе с паникующим охранником ввалились в святая святых любого ресторана.

У Кита как раз доходил его особый, очень капризный вариант соуса бешамель.

И в этот момент ребята с любыми новостями были совершенно некстати.

Запыхавшийся Олег из дежурной смены охраны выпалил:

— Явилась Жанна Арнольдовна и прошла сразу в Ваш кабинет. Мы не успели среагировать.

— А там Анна Васильевна чай пьет, — добавил официант Павел.

Вот теперь Кит в полной мере осознал смысл слова «п*дец».

Но бешамель по-прежнему требовал всего его внимания.

Секундное замешательство и соусница отброшена в руки су-шефа, а сам Никита Игоревич несется, не сняв передник, в сторону своего кабинета в сопровождении красных от смущения и паники Олега и Павла.

Хорошо, что не ввалились в кабинет толпой, а успели замереть в нише возле двери.

А там…

Жанна, вся из себя, в облаке морозных колких духов, в шелковом расшитом бисером платье и с мехами вокруг шеи, усыпанная бриллиантами (зря он Ане только шубу на окончание работ в ресторане обещал, надо было и бриллианты обозначить) что-то выговаривает пьющей чай Анечке.

Затихли. Прислушались:

— Ты ничего от него не добьешься: ни брака, ни детей! Он здесь абсолютно бесполезен. Способен долго думать и разговаривать только о своем бизнесе.

Жанна язвительно негодует, а Анечка, наоборот, удивительно спокойна:

— Спасибо, вы меня успокоили. Я переживала, что, возможно, Никите понадобится от меня что-то кроме моих профессиональных навыков.

Это еще она о чем? Он как спутник жизни плох, что ли?

— Ты, что ли, дура блаженная? — Жанна с ним солидарна в своем недоумении.

— Нет, просто художница, — зато Аня, как всегда, полна сюрпризов и неожиданных заявлений.

Бывшая невеста фыркает, хватает неприкосновенный поднос со стены и хлоп им об стол.

Вздрогнули все, а Жанна-то раскраснелась, чуть ли слюной не брызжет:

— Он бросит тебя так же, как меня. Так же, как и всех до меня. Даже родня не поможет его заарканить!

Парни рядом переглянулись и уставились на него с немым вопросом.

Не успел им в ответ прошипеть, что это его забота, как спокойный голос Аннушки и вовсе погрузил подслушивающих (и подсматривающих) в шок:

— И слава богу, но за информацию спасибо. Я даже и начинать не стану.

Отбросив обиженно зазвеневший, семейный раритет в угол, бывшая выругалась словами, неодобряемыми в приличном обществе. И бросив:

— Идиотка деревенская, — разгневанная Жанна вылетела из кабинета и унеслась прочь.

— Ну, не такая уж я и идиотка, хотя деревенская, не спорю, — Аня задумчиво покачала головой и спокойно допила свой чай.

Жестом отправив Пашу с Олегом выполнять профессиональные обязанности, Ник решительно двинулся в кабинет.

С одной стороны, он очень радовался, что Анечка не расстроилось, и Жанна её не обидела, а с другой — не понимал, это что же, несравненная художница вообще о нем не думала? Как о мужчине? Он вот прямо совсем ей не нравится? Да почему? Чем он плох?

— Всем ты, Ник, хорош. Да только мне мужик совершенно не вперся никуда. Был уже один, страшно вспомнить… себя, дуру — набитую, — Анечка выглядела, как всегда: творческая безуминка в глазах, след от черной краски на щеке, кисточка, карандаш и скальпель в пучке.

И улыбалась так, воодушевленно:

— Это же твоя бывшая на огонек забегала? Да, не ищешь ты в жизни легких путей, Никита Игоревич. Ну, да ладно, пустое это. Передай, пожалуйста, бармену: чай отличный, корицы достаточно, кардамона многовато. Пойду я, там еще пастбище для пегасов не закончено, и замок для Принцессы недокрашенный стоит.

И ушла. Вот просто встала и ушла.

Как будто все то время, что они провели вместе — ничто.

Но была же у них сказка? Их общая!

Да, его родственники активно намекали, что Анечка не для него, что им в семье она вообще никак не в тему. Ну да, а не пошли ли они все со своим ценным мнением? Туда, куда он их перед колледжем послал? Нашлись тут воспитатели.

Анечка — Фея. Самая настоящая. Волшебная, живая, пламенная. Она одним своим присутствием заставляет его сердце биться не только ради бизнеса. Просто биться. Просто жить. Он и забыл, как это, когда каждый вздох — со смыслом. Рядом с ней. Только с ней.

И что? Уступить родне? Отказаться от своего счастья? Своей жизни?

Никогда.

Какая бы ни была, она — лучшая. Для него. Только для него.

И чего он тут ждет? Надо бежать — убеждать.

А в детском зале меж тем нежданно разверзся филиал Ада.

Когда Ник в уже ставшей сегодня привычной компании Павла и Олега, добрался до входа в Волшебную Страну, там бушевал дикий некондиционный дракон. Ну, дракон, не дракон, виверна, не виверна, так — варан помойный.

— Посмотри на себя, Аннушка! На кого ты стала похожа? Вся в краске, лохматая, как ведьма, одета — как бомжиха! — вопил неизвестный субъект, тыкая в Анну пальцем.

Анечка, снисходительно глядя на него с высоты стремянки, увещевала:

— Макс, иди проспись. Между нами все кончено было еще в прошлом декабре, когда ты за день до свадьбы свинтил играть в футбол. Я тебе подробно свою точку зрения в письме изложила. Квартиру твою освободила. Все. Разошлись как в море корабли. Чего тебя сюда-то принесло?

— Аннушка, не дури. Слезай оттуда! Собирайся, поедем домой. Что это за глупости ты творишь? Ушла с работы? Спятила? Хорошо, после праздников пойдешь, повинишься, попросишься обратно. Потом, а где наследство твоей бабушки, что она тебе к свадьбе передала? Как раз машину можно обновить будет. Да и платье, что мама тебе купила, надо обязательно в ЗАГС надеть. И родня ждет, опять же, — вообразивший себя бессмертным, придурок прыгал вокруг стремянки и пытался ухватить Анечку за штанину.

Аня отдергивала ноги, культурно сопротивлялась:

— Макс, иди с Богом! Платье, которое твоя мама выбрала, я купила за свои деньги, так что оно мое! Если это принципиальный момент, то ради того, чтобы ты из моей жизни окончательно исчез, платье я ей отдам.

— Детка, не глупи, пойдем скорее домой! Я так соскучился! — идиот попался упертый.

— Нет, Максим! Достаточно! Между нами все кончено, если ты не понял. Я повторяю — хватит! Все! Мы расстались. Больше не вместе. Прощай!

О! А такого поворота отвергнутый мужик, похоже, не предполагал. И полезла из него «культура»:

— Ты! Ведьма, бл*дь, девка гулящая! А ну, слезай, я сказал, и домой! Выеб*ться она еще будет.

Больше душа Ника и его воспитание вынести не могли. Два шага навстречу, короткий удар в челюсть. В ухо. По шее сзади.

Добавить коленом под дых.

Махнуть разрешающе переминающейся в нетерпении у входа охране.

Подойти к сжавшейся в комочек наверху стремянки Анечке и, протянув приглашающе руки, уточнить:

— Ну что, рыцарь победил достаточно разнообразных драконов, чтобы Принцесса-Фея сочла его подходящим и согласилась посетить его скромный замок?

Обнять и спрятать в объятьях свою сказочную малышку, пока охрана выволакивала, изливающего на голову всех присутствующих грязь и проклятья, Аниного бывшего вон из зала.

Но его Феечка — стойкая духом девочка, ее просто так не сбить с созидательного пути. Анечка вертится в его руках, задумчиво осматривает незавершенную часть работ, прикидывает в голове что-то, а затем резюмирует:

— Как-то сегодня здесь оказалось слишком уж оживленно для укромного тихого творческого угла, что ты мне обещал. Пожалуй, еще один «визит памяти и вежливости» я не осилю. Пойдем, осмотрим твои хоромы.

И как настоящий успешный и решительный драконоборец, Никита Игоревич радостно подхватывает трофейную волшебную Феечку на руки и волочет в свое логово.

Прямо посреди рабочего процесса.

Нонсенс. Караул.

«Наконец-то!» — хором решил персонал «Полюса».

Охрана и официанты прячут улыбки. Администратор успокаивающе машет Никите Игоревичу рукой.

Героическая пара скрывается в снежной круговерти, погрузившись в машину Шефа. Вслед летят благословения и пожелания.

А некоторые, выдохнув, берут телефон, дабы скорее доложить новость куда следует.