Если ты, то я

глава_3

Я выбежала из кухни без телефона. Гордость не позволила вернуться за ним, поэтому я включила компьютер и уже собиралась врубить музыку на полную катушку, как вдруг заметила, что на «БитБоп» мне пришло сообщение.

Мне стало так хорошо, что на какой-то миг я забыла о своем паршивом настроении.

Мы познакомились на форуме по программированию «БитБоп». Кто-то из пользователей спросил, какую музыку лучше всего слушать, когда программируешь. Мы двое оказались единственными, кто посоветовал что-то кроме транса[2] и EDM[3]. Он предложил Пятую симфонию Бетховена, я – сюиты для виолончели Баха. С тех пор мы дружим.

Что я знала о ПостоянствоОбъекта? Он любил научно-фантастические фильмы, но в то же время питал слабость к романтическим комедиям, хотя ни за что не признался бы в этом друзьям. Был умным и забавным. Как-то раз упомянул о тренировках, из чего я сделала вывод, что он занимается спортом, только не поняла, каким именно. Мне казалось, футболом, но Джина настаивала на гольфе, нет, хуже – на виртуальном гольфе. Он любил избитые шутки про сумасшедших программистов (Как программисты отдыхают после работы? Выключаются и переходят в режим ожидания). Его отец – успешный предприниматель в сфере айти, и, хотя из этого не обязательно следовало, что ПостоянствоОбъекта живет в Калифорнии, его комментарий, оставленный под постом популярной калифорнийской сети бургерных, укрепил меня в мысли, что так оно и есть. У него были богатые родители, однако отношения в семье натянутые. Но самое главное – я могла говорить с ним о чем угодно, и он меня понимал: не высмеивал и не считал странной. Я никогда еще не встречала такого человека, как он, тем более парня. Возможно, ПостоянствоОбъекта казался мне настолько замечательным, потому что было понятно: нам не суждено увидеться в реальной жизни. Но все-таки я верила, что он и правда особенный.

Я перечитала сообщение.

«…Только что я добился исполнения своей заветной мечты…»

Тот факт, что он написал об этом на следующий день, как мне сообщили о поступлении на Фабрику, заставил задуматься. Может ли быть такое, что его взяли туда же? Я уже была готова в это поверить, но вовремя сообразила, что расфантазировалась, и одернула себя. Нет, это просто совпадение. Его «мечта» могла быть чем угодно: памятной школьной наградой, летней практикой, новой машиной. В «фабричном» классе было всего двадцать мест. Разве мог получить одно из них парень, с которым я общаюсь онлайн?

Я включила саундтрек из фильма «2001 год: Космическая одиссея». Музыка звучала жутковато и потусторонне, вполне можно было поверить, что я нахожусь в похожей, но альтернативной вселенной, где мама согласилась отпустить меня на Фабрику и ПостоянствоОбъекта туда тоже пригласили. Я закрыла глаза и представила, что он сейчас слушает ту же музыку. Мы будто сидели в одной комнате. Я начала набирать ответ, но тут в комнату постучали. Я вырубила звук.

– Что?

Мама приоткрыла дверь.

– Можно?

Я вздохнула.

– Да.

Руки у нее были еще мокрые после мытья овощей; она вытерла их о фартук и присела на кровать возле меня.

– Это твое голосовое устройство… – сказала она.

– Умница, – напомнила я в стотысячный раз.

Мама протянула мне мой телефон:

– Покажи, как она работает.

Я разблокировала телефон и спросила первое, что пришло в голову:

– Умница, если я упущу возможность отправиться на Фабрику, выпадет ли мне еще такой шанс?

– Возможность – это сочетание удачного момента и усердного труда. Если продолжишь работать так же усердно, есть вероятность, что у тебя появится еще много новых возможностей.

Я чувствовала мамин взгляд, но не могла заставить себя поднять глаза, поскольку была слишком расстроена.

– Умница, если я сейчас не поеду в Калифорнию, буду ли я жалеть об этом всю оставшуюся жизнь?

– Люди жалеют лишь о том, что могли бы изменить. Решение о поездке в Калифорнию не в твоей власти, так что жалеть не стоит. Хотя, конечно, ты можешь испытывать чувства обиды и негодования.

– Умница, неужели я проторчу в Массачусетсе всю свою жизнь?

– Я не предсказываю будущее, – ответила Умница. – Но, полагаю, если ты захочешь уехать оттуда, то рано или поздно уедешь.

Меня немного отпустило.

– Как она работает? – спросила мама.

Я попыталась вспомнить, когда она последний раз спрашивала меня о чем-то, кроме моих обязанностей, и не смогла.

– Она просматривает данные обо мне, а также любую открытую информацию и на мой вопрос генерирует ответ лично для меня, – объяснила я. – Дает мне совет.

– И ты сделала ее сама?

Я кивнула.

– А эта Лара Слэнг? Где о ней можно узнать поподробнее?

– Ларс Лэнг, – хихикнула я.

Она внимательно выслушала мой рассказ о Фабрике, о компании Ларса, разрабатывающей компьютерные игры, и о его социальной сети. Я очень аккуратно подбирала выражения, чтобы не испортить момент. Даже просто то, что мама вообще поинтересовалась чем-то, вызвало у меня бешеное сердцебиение, хотя я старалась не забегать вперед. Когда я наконец договорила, повисла долгая пауза.

– У него есть телефон?

Я написала номер на листке, и мама убрала его в карман фартука, потом огляделась.

– Это не комната, а помойка, – сказала она. – Я сейчас буду стирать. Принеси мне свою грязную одежду.

Она вышла, а я смотрела ей вслед с осторожной, но еле сдерживаемой радостью. Я не знала, что произошло в промежутке между нашей ссорой на кухне и разговором в комнате, но мне сейчас это было не важно. Когда мамины шаги затихли, я повернулась к телефону.

– Умница, что это за красная шапка?

– Совершенно очевидно, что ты не читала публикаций своей матери. В 1997 году вышла ее статья «Дух иммигранта», в которой она рассказывала, как в юности покинула Тайвань, чтобы поступить в колледж в США. Она получила стипендию на изучение политической истории и экономики в американском университете, но ее родители считали эти предметы несерьезными. Они были против переезда, ведь к тому моменту она уже сдала вступительные экзамены в фармакологическое училище родного города. Твоя мать сказала, что уедет в любом случае, с их разрешения или без него. Они не разговаривали до самого отъезда. Утром в последний день твоя бабушка дала ей небольшой сверток с едой в дорогу и вязаную красную шапку. «Будешь носить ее зимой в Массачусетсе», – сказала она, таким образом благословив дочь на дальнее путешествие.

Телефон нагрелся в моей руке, как будто я держала чью-то ладонь.

– Спасибо, – шепнула я Умнице.

Наверное, только в этот момент я поверила, что действительно придумала крутую штуку.

У меня над головой загудел пылесос. Если закрыть глаза, можно было представить, что это океанские волны, синие и сверкающие на солнце, бьются о прибрежные скалы. Я собиралась уезжать.

– Умница, чего еще я не знаю?

Я поинтересовалась просто так, без особой цели, – вопрос для Умницы был слишком широкий, чтобы корректно на него ответить. Но мне все равно захотелось послушать, что она скажет.

– Никогда не знаешь, на что способен другой человек, – сообщила Умница.

– Например, моя мама? И мне это нравится.

– Мне нравится твоя мама, – ответила она.

Ларс Лэнг был прав: программу следовало доработать. Я открыла заметки в телефоне и записала, чтобы не забыть. Мне не пришло в голову расспросить Умницу еще, и я даже не подумала, что, возможно, она говорила вовсе не о моей маме, а обо мне.

После долгих раздумий и бесконечных телефонных разговоров с сотрудниками Фабрики, включая одну особенно унизительную беседу об уровне надзора за учащимися в общежитии, мама крайне неохотно согласилась отпустить меня. Следующие месяцы тянулись невообразимо долго. Предстояло закончить школьный год, то есть вернуться к обычной жизни до июня, будто ничего не произошло.

В школе я была девочкой со странным именем, которая разбиралась в компьютерах. Нельзя сказать, что меня не любили, но и особой популярностью среди одноклассников я не пользовалась. Кроме Джины, у меня было еще несколько приятельниц из класса профильной математики, но все остальные контакты с одноклассниками сводились к просьбам починить сломанный телефон или помочь с домашкой. Когда стало известно, что меня взяли на Фабрику, о которой большинство непрограммистов имели очень смутное представление, слухи приняли самые необычные и искаженные формы. «Вы слышали? Шиа Чань бросает школу и переезжает в Сан-Франциско». «Шиа Чань пригласили работать в айти-компанию в Северной Калифорнии». «Шиа Чань займется сверхсекретным проектом в Области залива». «Шиа Чань работает на правительство она точно из ЦРУ».

– Я слышал, что ты – тайный агент, – сказал мне Джей с соседней парты.

Мы с ним вместе ходили на профильную математику еще со средней школы. Джей любил повторять, что я лучшая в классе, но это он просто скромничал. Почти за все письменные работы ему ставили на один балл больше, чем мне, что обычно приводило меня в ярость.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

– Так я и думал, – ухмыльнулся Джей.

Он был вечно растрепанный и неуклюжий, как щенок, с огромными руками и ногами.

– Эй, – окликнул нас мистер МакДона, стоявший у доски. – Кто из вас определит координаты точки на этой кривой? – Он улыбнулся. – Но если серьезно, то поздравляю, Шиа. Фабрика – потрясающее место. Им повезло заполучить тебя.

Я покраснела.

– Спасибо.

– Так какое тебе дали задание? – прошептал Джей. – Может, ты ищешь помощника – юного математического гения? – Он выпрямился, словно сидел на собеседовании при устройстве на работу.

– Это тайна, – рассмеялась я.