Если у вас нету тети

Глава 1

Я сидела перед экраном телевизора и тупо таращилась на рыбу, проплывавшую в рекламном ролике. Рыба была круглая и плоская, с желто-черными полосами по бокам. Она виляла хвостом и шевелила плавниками. Голос с экрана уверял телезрителей, что только телевизоры этой марки дают такое натуральное изображение предмета. И не надо никаких аквариумов, чтобы успокоить нервную систему, не надо рыбок, которым требуется корм и уход. Все хлопоты берет на себя фирма, выпускающая телевизоры. Вам лишь достаточно купить такой телевизор с суперплоским экраном, и полная релаксация нервной системы обеспечена.

«Господи, разве меня сейчас рыбками проймешь?» – запричитала я и переключила телевизор на другую программу.

Всю неделю у меня щемило сердце: я жила в предчувствии беды. Все было исключительно нормально: и на работе, и дома. Но в глубине души я догадывалась – за этим видимым спокойствием грядет буря, и водоворот событий разнесет наш тихий и уютный быт в клочья.

И зачем только я согласилась отправить детей со Степой в загородный отель? Одна тихая женщина на двоих детей, неуемных в своей фантазии. Нет, зря я поддалась уговорам подруги и навязала в нагрузку к своей дочери Ане еще и ее сына Саньку. Ну да я никогда не могла сказать Алине Блиновой твердое «нет».

Конечно же, вдвоем детям будет веселее. Кто бы спорил? А тетка? Теперь они доведут бедняжку до инфаркта, инсульта, нервного и физического истощения. Надо знать наших деток, чтобы предвидеть именно такой плачевный конец. Им по одиннадцать лет, и их головы забиты всякой ерундой, не всегда безобидной. Кто-кто, а они вместе никогда не скучают, всегда найдут развлечение. У них не бывает передышек в играх, один дерзкий план сменяется другим, не менее дерзким, одна затея переливается в другую. И так круглые сутки, с перерывом на восьмичасовой сон.

Но мало того, что дети у нас такие активные, так они еще и пса с собой прихватили. Пес охотничий, фокстерьер, ему тоже не мешало бы побегать на свежем воздухе за белками и ежиками, мышцы размять, нюх проверить. Хорошо, что мне удалось убедить Алину оставить дома ее кота – ему-то не надо бегать за ежиками.

А Степа? Что Степа? Скромная библиотекарша, домашняя как кошка и спокойная как айсберг. К нашим детям относится как заботливая наседка. Она пылинки с них сдувает и все, что они скажут, принимает за чистую монету. Им обвести ее вокруг пальца ничего не стоит. Когда Степа по их милости попадает впросак, она даже толком не может обидеться, даже голос никогда на них не повышает. Пожурит слегка и забудет. Разве ж это воспитание? Естественно, они продолжают развлекаться. Ох уж эти развлечения! Я никак не соберусь взять в руки ручку, чтобы записать все эти шуточки наших детей. Ей-богу, получилась бы очень забавная книжица.

Вообще-то Степу зовут Степанида Степановна. Назвать девочку таким именем пришло в голову брату деда моего мужа, Степа жутко комплексует из-за своего имени и, как правило, представляется Стефанией Степановной. А мы ее по-родственному зовем тетей Степой, потому что она характером очень похожа на сказочного дядю Степу, а вот снаружи – совсем наоборот. Ее рост всего метр пятьдесят восемь сантиметров, а вес, по-моему, не дотягивает до пятидесяти килограммов. Ей сорок с небольшим лет, она живет не в городе, а в районном центре, где заведует местной библиотекой. Не замужем. Своих детей нет, а наших обожает до безумия. Вот, собственно, и все.

Не знаю, за кого я в этот вечер больше беспокоилась. За детей, которым Степа позволяет делать все что угодно, или за нее саму, с которой дети делают все, что им заблагорассудится?

Олег, мой муж, мирно посапывал перед телевизором. Я тоже в полудреме досматривала какое-то кино. Фильм был неинтересным, и спалось под него хорошо. Я уже хотела дождаться очередной рекламы, чтобы отправиться в постель, но в это время зазвонил телефон. Звонок раздался неожиданно громко, как это бывает среди ночи. Я схватила трубку и, чтобы не разбудить Олега, выскочила из комнаты.

– Алло. Слушаю вас, – прошептала я в трубку, мельком взглянув на часы. Без пяти двенадцать. Кому же это неймется?

– Алло! Мне нужна Марина Владимировна! – кричали в трубку.

«Должно быть, меня плохо слышно», – решила я, но повторять «алло» не стала.

– Это Марина? – Голос мне был совершенно не знаком. Я испугалась. Неужели что-то с детьми?

– Это я! Кто вы?

– Я звоню из отеля «Сосновая роща». Я дежурный администратор, Зинаида Мишина.

«Этого только не хватало. Какая Мишина? Кажется, мои предчувствия начинают сбываться», – отпечаталось у меня в голове, и больно кольнуло в сердце.

– Что случилось? С детьми? – я нашла в себе силы спросить и испугалась еще больше. Вдруг эта Мишина ответит мне чем-то ужасным?

– Нет, с ними все в порядке. Они рядом со мной. Не волнуйтесь, – как-то неуверенно успокаивала меня Зинаида, оттягивая тот момент, когда выдаст новость, из-за которой она позвонила в столь поздний час. – Видите ли, тут дело вот в чем…

По голосу я почувствовала – она не знает, с чего начать.

– Дайте трубку Ане, – потребовала я, не в силах ждать дольше.

Через секунду я услышала тоненький, напуганный голосок своей дочери:

– Мама, это я.

– Аня, что случилось?

– Степу полиция забрала.

– Степу? За что?

– За убийство.

– За убийство? Не говори глупостей! Это невозможно! Это бред! Она муху не способна убить!

– Она девушку убила, – Аня громко всхлипнула, и следом из трубки послышался откровенный рев.

– Ничего не понимаю, – призналась я.

– Мы тоже. Мы уже спать собирались ложиться, а Степы все нет и нет. Потом пришли полицейские и сказали, чтобы мы звонили родителям, потому что Степу забирают с собой. Это все, что мы знаем. Люди говорят, девушку нашли с проломленной головой, а рядом с ней нашу Степу, всю в крови. Мамочка, приезжай, пожалуйста, мне страшно.

– А Саня где?

– Со мной. Когда ты приедешь?

– Завтра утром. Теперь дай, пожалуйста, трубку администратору.

Минуту в трубке было тихо, затем я вновь услышала голос Мишиной:

– Алло?

– Зинаида? Простите, я не знаю вашего отчества.

– Михайловна, – подсказала она.

– Зинаида Михайловна, у меня к вам будет большая просьба. Не оставляйте детей одних. Вы можете переночевать с ними?

– Вообще-то не положено оставлять пост, – замялась Зинаида.

– Я вас отблагодарю.

– Хорошо, я на пост посажу своего мужа, он здесь же слесарем работает, а сама переночую с детьми. Все равно люди мало ночью ходят, а после сегодняшнего никто из номера носа не высунет. Только вы завтра пораньше приезжайте, днем я с ними сидеть не смогу.

– Не волнуйтесь, я долго не задержусь. И еще, вы морально детей поддержите, пожалуйста. Я думаю, они сегодня пережили сильный стресс. Эти полицейские совсем безголовые. Такое детям сказать…

– Да, мы сами после происшествия никак в себя не придем. Трудно поверить. Как представлю вашу родственницу и бедную девушку, мурашки по спине бегут.

«Как раз ваши мурашки меня меньше всего интересуют», – пробурчала я себе под нос, а вслух сказала:

– Зинаида Михайловна, должна вам сказать: Степанида Степановна просто не способна причинить кому-то зло. Я не верю, что она убила девушку. Здесь какое-то недоразумение.

– Да вот и я так думаю. Хиленькая, интеллигентная. А Настя была кровь с молоком… А там кто знает, кто знает…

– Зинаида Михайловна, я завтра приеду, и мы с вами поговорим. Еще раз вас прошу, не оставляйте детей до утра одних.

После подобных новостей пришлось растолкать Олега. Когда до него дошло, что его тетку обвиняют в убийстве, он вознегодовал:

– Да что я, Степу не знаю? Кого она могла убить? Самое большее, на что она способна, так это поставить мышеловку, и то выносить мышиный труп просила бы кого-то другого. Бред! Не бери в голову. Разберутся. Стоит один раз взглянуть на Степу, чтобы тут же понять: этот «божий одуванчик» убить никого не может. Рассказать кому – не поверят. Степа – убийца! Ничего более смешного не слышал. Ха-ха-ха! – наигранно рассмеялся Олег и, пользуясь тем, что я нервно вглядываюсь через стекло в ночную темень, незаметно достал из коробочки две таблетки экстракта валерианы и тут же сунул их в рот. Эти безобидные таблетки разбросаны у нас по всей квартире: на кухне, в спальне и даже в ванной комнате. Жизнь у нас, сами знаете, какая, так что время от времени мы таким образом успокаиваемся.

– А если она преступила грань самообороны? Вдруг эта девушка первая на нее напала?

Олег тут же меня высмеял:

– Кому она нужна, по большому счету?

– Это ты о ком?

– О Степе, разумеется.

– Как ты можешь говорить так о нашей любимой Степе? Конечно, прежде всего она твоя родственница, но она нужна и мне, и Анюте!

– Марина, я имел в виду совсем другое. Она не носит бриллиантов. Одевается очень скромно. Ну и потом, она в том возрасте, когда мало уже желающих посягнуть на ее честь.

– Прекрати! Нормальный у нее возраст. Она ненамного старше меня, – почему-то обиделась я… за себя. – Скажешь тоже! По-твоему, когда даме немного за тридцать, – тут я приврала немножко, – то на нее и посмотреть некому? Ты меня удивляешь.

– Ладно, конечно, найдется, кому смотреть, – пошел на попятную Олег. – Я, например, смотрю, даже иной раз заглядываюсь.

– Олег, не время шутить. Убита девушка. А обвиняют Степу.

– Ясно одно – надо ехать в «Сосновую рощу» и узнавать все на месте.

– Ты поедешь?

– Не могу: завтра у меня важная встреча. Поезжай ты, дам водителя.

– Ты всегда так. Другой бы отец тут же помчался спасать своих детей.

– Давай не пороть горячку. Ничего с детьми не случится. Какой смысл мчаться сейчас, если до утра осталось три часа?

– Раньше приедем.

– В четыре часа утра? А дальше? Дети спят в номере. Ты чем займешься?

– Похожу, поспрашиваю, что случилось. Может, свидетелей найду.

– Каких свидетелей? Все люди в это время спят. Будить станешь? Нет, Марина, утро вечера мудренее. Выпей валерьяночки и ложись спать. – Олег выколупал из облатки еще три таблетки. Две протянул мне, одну проглотил сам. – А утром поедешь с водителем. Он тебя отвезет прямо в «Сосновую рощу». Увидишь детей, потом поговоришь с полицейским, который арестовал Степу. Я уверен, это недоразумение, он разберется и тут же ее отпустит.

– А если нет?

– Тогда наймем адвоката. Ложись спать, в восемь будет машина.

– Нет. Не надо служебной машины, я лучше с Алиной поеду.

– И то верно, должна же ее душа болеть за сына.

Уснуть мне в эту ночь так и не удалось. Какой может быть сон, если все мысли там, далеко, в лесу, рядом с детьми, маленькими и беззащитными! А Степа? У кого повернется язык назвать ее убийцей? Хотелось бы мне посмотреть на этого недалекого человека, надо же – выдвинуть столь дикое обвинение! И я посмотрю на него и задам один-единственный вопрос: «Неужели ты не видишь, кто стоит перед тобой? Разве с первого взгляда не ясно, что Степа самый миролюбивый и безвредный человек на белом свете?» Посмотрим, что он мне на это ответит.

Не дожидаясь семи часов, я позвонила Алине. Она попробовала пробурчать, что еще слишком рано для телефонных звонков, что она еще спит и собирается еще этим заниматься как минимум час, и вообще, когда проснется, она сама мне перезвонит.

– Алина, я сейчас тебе такое скажу, – перебила я поток ее сонного красноречия, – что сон с тебя как рукой снимет.

– Что-нибудь с Саней? – заполошно выкрикнула Алина, у которой мгновенно сработал материнский инстинкт.

– Дети живы и здоровы, – успокоила я Алину и тут же огорошила: – Степу забрали в полицию.

– Степу-у-у? – удивленно протянула она. – Что она могла такое натворить? Ей-богу, зная Степу, ничего в голову не лезет. За что ее забрали в ментовку? Разнимала малолетних драчунов или утихомиривала пьяных дебоширов, истязающих жен и детей, а в итоге оговорили ее? А может, схватила за руку воришку, и ее под одну гребенку загребли в обезьянник? – попробовала пошутить Алина.

– Ее обвиняют в убийстве.

– В убийстве? – переспросила Алина. – Это шутка?

– Какая, к черту, шутка! – вскипела я. – Будь сегодня первое апреля, и то бы я не стала так шутить!

– Значит, не шутка? – продолжала допытываться подруга.

«Это она со сна такая тупая, или я такая невнимательная: раньше не замечала, что Алина с трудом во все врубается?» – подумала я, теряя терпение.

– Это не шутка! Просыпайся скорее, заводи машину и дуй ко мне – поедем Степу выручать.

– Я мигом! Одеваюсь! Буду через двадцать минут, – отрапортовала Алина и положила трубку.