Эсминцы и коса смерти. Том 1

Глава 22

Жуков был в ярости. Он кричал на адъютантов, стучал по столу кулаком, ругался матом по телефону и бросал трубку с таким остервенением, что сломал уже не один аппарат. Виной плохого настроения генерала были результаты инспекции в Западном особом военном округе. Еще вчера с вечера он начал проверку не только самолично, но и привлек всех инспекторов Генерального штаба, которые быстро разъехались по воинским частям. И теперь, когда с начала проверочных мероприятий прошли почти сутки, и поступили подробные доклады от инспекторов, Жуков во всей красе наблюдал безрадостную картину головотяпства, граничащую с форменным идиотизмом, и халатного, невероятно пренебрежительного отношения на местах к обязанностям.

Ну, как можно отправить половину всей техники в ремонт одновременно из всех частей? И, как только можно было додуматься расположить стратегически важные армейские склады так близко к границе? И почему горючее и смазочные материалы отправлены подальше от танков? И почему изъяты не только фураж и почти весь боезапас, но и оружие? Например, с самолетов снято вооружение с формулировкой «Во избежание провокаций».

Как такое вообще возможно? Ну, бывают, конечно, дураки в войсках, а, тем более, среди снабженцев, но, чтобы столько и сразу? Очень, уж, все это напоминало то самое, пресловутое, вредительство. Ох, как не любил Жуков произносить это слово! Оно просто пропахло НКВД, Берией и репрессиями. Только, на этот раз, похоже, что без них не обойтись. Пусть разбираются, кто виноват. Это же надо, какой учинили в округе бардак! Да еще в приграничной полосе! Да еще перед началом войны! Ведь разгром этого очень важного в стратегическом отношении округа может повлиять на устойчивость всей обороны СССР на западном направлении! Так почему бы немцам, раз уж они решили начать войну, не стараться изо всех сил вербовать этих самых вредителей и предателей на направлении собственного главного удара?

И Жуков не сомневался, что немцы, наверняка, заслали шпионов с целью организовать саботаж. Потому, наверное, даже не особо хитрили они в своем плане молниеносной войны с названием «Барбаросса». Из информации от разведки Балтийского флота, Жуков уже знал, что немцы совершенно бесхитростно планировали очень быстро создать в районе Белостокского выступа для РККА большой котел, а основные силы группы «Центр» двинуть на Минск, чтобы, вслед за Белостокским, создать второй огромный котел, Минский. Удивительная по своей наглости самоуверенность. Значит, немцы считают, что удастся запланированное им довольно легко, раз уже 28-го июня они планируют Минск взять. Конечно, рассчитывают они на предательство литовцев, раз 3-ю танковую группу через Вильнюс посылают в обход наших сил с тыла. Да еще и планируют быстро разгромить под Гродно наш 6-й механизированный корпус, в котором танков побольше, чем в немецких танковых группах. Что за наглость такая? Тут явно какое-то предательство. Сам Павлов продался немцам, или кто-то в его окружении, это не так уже и важно. Потому что необходимо срочно поменять все руководство округа. А там уже с ними пусть отдельно разбираются, хоть Берия, хоть Мехлис, или оба сразу.

И с прибалтами пусть немедленно разбираться начинают. А то немцы очень, как видно, надеются на разрыв в советских силах, созданный предательством литовцев. 3-ю танковую группу Германа Гота туда направляют, на Вильнюс, понимаешь ли. Разбежались. Так мы литовцам это предательство и позволим! А наши 8-ю и 11-ю армии, которые немцы сходу хотят разгромить, мы усилим. Жуков уже отправил приказ о немедленном разоружении и расформировании 29-го территориального корпуса РККА и его передислокации на Дальний Восток. Потому что этот корпус представлял собой ни что иное, как бывшую армию Литовской республики.

Понимая, что он один сразу во всех ключевых местах находиться не может, Жуков выехал на инспекцию не один. В ней, с согласия товарища Сталина, он задействовал и других военачальников, из тех, кому Жуков доверял. Но картина везде была выявлена сходная. Войска совершенно не выглядели готовыми к предстоящей войне. А немцы всюду рассчитывали на предательство. Что группа армий «Север», которая планировала очень легко проскочить всю Прибалтику, явно рассчитывая на предательство ее народов по отношению к СССР, что группа «Юг».

В немецкую группу армий «Юг» на 22 июня должны были входить полтора миллиона солдат и офицеров, почти тысяча двести танков и почти тысяча восемьсот самолетов. По численности она, вроде бы, почти не уступала группе армий «Центр», но качественный ее состав сильно отличался. Если костяк группы центр составляли элитные немецкие части, то «Юг» комплектовался не самыми лучшими немецкими частями, да еще и румынскими армиями, которые сильно уступали немцам, как в боевой подготовке, так и в вооружении. Но, несмотря на это, на юге немцы тоже рассчитывали на огромные успехи. Группа армий «Юг» собиралась разгромить части Киевского особого военного округа в приграничных боях, занять Галицию, прорвать советскую оборону по линии Рава-Русская — Ковель, и провести наступление на Киев. А потом, заняв столицу Украины, немецкие армии должны были развернуться на юго-восток, чтобы отсечь силы РККА на Правобережной Украине и уничтожить их.

На начальном этапе немцы собирались в Западной Украине разгромить в танковом сражении, в районе Дубно-Луцк-Броды, целых шесть советских механизированных корпусов. Как такое может быть, что в крупнейшей танковой битве немцы, в треугольнике между городами Дубно, Луцк и Броды, рассчитывают перемолоть в течение недели три с половиной тысячи наших машин? Как такое возможно? Нужно срочно перетрясти все эти шесть корпусов. Раз немцы рассчитывают их довольно легко победить и пойти дальше по трупам советских танкистов, то тому, разумеется, должны иметься причины. А с 7 июля немцы планируют перебросить на юг танковую группу с центрального направления. В наших мехкорпусах заговор или предательство? Или виной все тот же беспредельный бардак? Вот, что нужно выяснить немедленно! И вообще, какой умник прикажет пойти нашим танкам, танкистов которых не учили навыкам встречного танкового боя, в лобовую атаку на немецкие танки? Ведь, военные теоретики перед войной считали, что танки не должны воевать против друг друга, а являются инструментами прорыва. Но, немцы уверены, что такой приказ нашим танкистам дадут. Однозначно, шпионы проникли в руководство и Киевского ОВО. И где же наша противотанковая артиллерия? Почему она почти не учитывается немцами в их планах? Или же они точно знают, что наши снаряды к противотанковым пушкам бракованные? Вот это саботаж! Да, прямо сейчас нужно срочно принимать самые жесткие меры для устранения всего этого армейского бардака, в целом, а вести тщательные расследования и выискивать каждого шпиона-саботажника времени уже просто нет. Мирных дней и так осталось очень мало. Потому надо приказать расстрелять самых нерадивых, а остальные побоятся действовать какое-то время, даже, если немцам продались. И, чтобы выиграть это самое время на развертывание и мобилизацию, действовать придется от обороны с организацией хорошо подготовленных контрударов.

Да, о концепции яростных атак и войне на чужой территории, которая провозглашена политическим руководством СССР, придется пока что забыть. Но Жуков не даром считался мастером контрударов, за что в начале двадцать первого века его, вместе с прозвищем «Сталинский мясник», окрестили еще и «Кризисным менеджером Красной армии».

Сейчас, когда руководству СССР удалось не просто заполучить немецкий план вторжения, а и полную информацию о том, как, какими путями и силами оно пойдет на первом этапе предстоящей войны, немцы безвозвратно утратили свой главный козырь, на который они так уповали, внезапность. Теперь командование РККА могло принять меры. Не слишком обширные, но довольно действенные. Жуков прикинул, что, если укрепиться в обороне, имеющихся в приграничных округах сил, вместе с резервами развертывающегося второго эшелона, должно было хватить для первого этапа противостояния.

Основываясь на том, что потери наступающих будут больше, чем обороняющихся, Жуков понимал, что, как минимум, миллионом красноармейцев придется пожертвовать в любом случае. Он всегда считал, что главное предназначение командира любого ранга, от ротного до маршала состоит в том, чтобы уметь заставить бойцов выполнять боевые задания, даже если это сулит им гибель. Да, Жуков не боялся посылать людей на смерть. Но, он считал, что нужно не просто тупо погнать людей на вражеские пулеметы, а так, чтобы боевая задача, пусть не на этом, а на другом участке фронта, но была бы выполнена. И он не жалел людей во имя достижения тех тактических и стратегических целей, которые сам ставил перед войсками.

На войне просто ничего не бывает, а приказ должен выполняться. И в этом плане Жуков, конечно, людей не берег. Но, если не посылать людей в бой, на вражеские танки и пулеметы, чтобы отвлечь силы врага на одном участке, зато победить на другом, то не будет и победы. А, если никто не захочет рисковать жизнью, и все сдадутся, то победить не удастся никакими усилиями. Вон, у французов была возможность готовиться к войне с немцами несколько месяцев, но немцы разделались с ними довольно быстро. Потому что французский солдат дрожит за собственную жизнь, а советский жизнью жертвует ради того, чтобы могли жить другие. Потому что советский солдат воспитан на пионерском принципе: «сам погибай, а товарищей выручай»! В этом и разница. И именно на мужество и самопожертвование советских солдат Жуков всегда рассчитывал. И он знал, что любой успешный в военных делах командир в какой-то степени тоже, как и он, был мясником. Потому что без жертв войны не бывает.

Но, как начальник Генерального штаба, он не только умел посылать в бой армии, но и умел считать. И он четко видел, что с ходу немецкую армию вторжения победить и обратить в бегство не удастся. Да и без больших потерь не обойтись, особенно, учитывая то состояние вооруженных сил в приграничных округах, которое выявила вот эта инспекция. Значит, борьба предстоит долгая и кровавая. Потому, чтобы уменьшить потери в предстоящей войне на первом ее этапе, придется переходить к обороне. И Жуков был полон решимости отстоять свою точку зрения перед товарищем Сталиным.

В первые часы немецкого вторжения необходимо оказать все возможное сопротивление силами прикрытия границы. А до вторжения склады успеть бы раздать в войска, остальное эвакуировать, а что не смогут, то взорвать. Мирных людей из приграничной полосы вывести. Транспорта нет? Так пешком пусть идут жители вглубь страны. Лето сейчас, а не зима. Не отморозят ноги. А то, если выход людей не организовать, немцы захватят себе бесплатную рабочую силу.

Все приграничные войска довооружить. Из Белостокского выступа отвести все боеспособные части, а оставить только прикрытие. Части прикрытия немного замедлят немцев, но они, конечно, все равно прорвут оборону и быстро погонят вперед свои танковые клинья. Это очевидно, и тут особо им не помешать. Гот и Гудериан рванутся на своих танках по дорогам на Минск и на Вильнюс. Так заминировать все на их пути, и устроить нашими танками засады в лесах с обеих сторон дорог. А, когда немецкие танкисты оторвутся от снабжения, то можно пройтись и по их тылам. На что же еще пригодится кавалерия? Для этого заранее ее в лесах и поставим.

Но главное, это успеть насытить армиями и укомплектовать вооружением старую границу, чтобы устроить там немцам на мощной линии укрепрайонов второй Верден с авиационным прикрытием и хорошим ПВО. А, пока они остановятся напротив этого препятствия под огнем нашей артиллерии и бомбами наших летчиков, подтянем дивизии из глубин своей большой страны, проведем всеобщую мобилизацию, скопим силы и сами возьмем немцев в клещи и котлы. А ждать нельзя, необходимо немедленно действовать, организовывать стратегическую оборонительную операцию, в которой надо суметь объединить всю приграничную военную силу Советского Союза, находящуюся на западном рубеже от Балтики до Черного моря. И потому, чтобы согласовать неотложные меры и получить все официальные полномочия, Жуков, обдумав свой оборонительный план начального этапа войны с немцами еще раз, позвонил товарищу Сталину.

Иосиф Виссарионович тоже не сидел без дела в Москве. Заполучив немецкий план «Барбаросса», он, почему-то, почувствовал огромное облегчение. Большая гора ответственности свалилась с него. То чувство неизвестности и постоянное нервное напряжение последних месяцев в бесконечном ожидании провокаций, наконец, его отпустили. Теперь же, осознав, что войны уже не миновать, и даже оттянуть ее невозможно, «отец народов» смог успокоиться, собраться внутренне и начать действовать. Первым делом, он приказал немедленно эвакуировать все, что можно и всех, кого возможно из предполагаемой зоны военных действий, из полосы шириной три сотни километров вдоль всей западной границы СССР. Причем, двигаться только ночами и в обстановке секретности. А еще Сталин приказал всех сколько-нибудь неблагонадежных жителей Прибалтики грузить в товарные вагоны и отправлять на юг Сибири и в Казахстан, с тем, чтобы оборудовать там эвакуационные пункты, в которых должны были вскоре начать размещаться беженцы и заводы, вывозимые по причине войны. А благонадежных прибалтов следовало мобилизовать и отправить с семьями на Дальний Восток. Сталин подписал секретный приказ, который назывался: «Не оставлять врагу ничего». По этому приказу все имущество, которое не удастся эвакуировать, подлежало уничтожению, а все люди, добровольно остающиеся на оккупированной территории, подлежали репрессиям за сотрудничество с врагом.

Пока Жуков находился с инспекцией в западных округах, Сталин вместе с Тимошенко, Молотовым, Буденным, Ворошиловым и наркомом флота Кузнецовым разрабатывал план по недопущению участия в войне Финляндии. План назвали «Северный Песец», по этому плану предполагалось, сразу же после начала войны с немцами, занять столицу Финляндии советским войсками и взять под контроль все ее стратегически важные населенные пункты. Причем, Хельсинки предполагалось штурмовать двумя сходящимися ударами. Первый должен был наноситься от границы по суше армейской ударной группой, а второй, наносимый одновременно, наносился с моря подготовленным десантом.

И именно подготовить морской десант на Хельсинки Краснознаменному Балтийскому флоту вменялось первоочередной задачей. Для высадки предполагалось сначала массированными ударами бомбардировочной авиации и обстрелом с линкоров подавить береговую оборону финской столицы, а затем высадить десант с кораблей. Благо, теперь от разведки Балтфлота совершенно точно стали известны координаты всех финских береговых батарей, казарм, военных предприятий, стратегических складов и даже то, где стоят их оба броненосца береговой обороны.

В качестве десантной эскадры предполагалось использовать старые эсминцы, переоборудованные в универсальные крейсера ПВО. Их решено было быстро переоснастить, демонтировать старые пушки и торпедные аппараты, а вместо этого вооружения установить множество зенитных автоматов и полуавтоматов. С тем, чтобы эти корабли могли обеспечивать, во-первых, хорошую защиту от вражеских самолетов, а во-вторых, значительную плотность огня по берегу. К тому же, предполагалось быстро переоснастить пару десятков самоходных барж под нужды десанта. Нарком Кузнецов пытался что-то возражать, но товарищ Сталин неумолимо гнул свою линию про необходимость десанта и его неотвратимость для финнов. И наркому ВМФ пришлось согласиться.

И тут раздался звонок от Жукова.