Естество в Рыбачьем (с иллюстрациями)

Часть 1

— Так это тоже мой домик. Как постояльцы, нормальные люди?

— Ебливые как я. Про остальное не знаю.

— Ебливых к ебливым. Пошли.

Только что проснувшийся Андрей, вышел навстречу к ним в расстёгнутой рубашке и в шортах… Солнечный свет слепил глаза. Фигура Веры один в один походила на фигуру мачехи-любовницы. Мужчина сначала опешил — мама не говорила, что приедет сюда, но голос поздоровавшейся женщины был более певуч, на тон выше.

Только что проснувшаяся Оля в трусиках типа морские флажки, с неприкрытыми грудями вышла к гостям. Сквозь сон Оля услышала голос Юрия — мозг мгновенно создал образ парня, таранящего её в попку. Она с радостью кинулась Юрке на шею, поцеловала в засос.

— Андрей, это Вера Сергеевна. Ей срочно нужна помощь… — Юра успел только протянуть руку Андрею, как хулиганка потянула его в сторону. — Оля, вы переезжаете в лучшее место, там уже толпа ваших общих знакомых. Так что веселее будет. Здесь-то кроме пляжа и загорания нет ничего.

— Да, Юр, ты прав, скукотища. Может мы по-быстрому шпили-вилли? Ты мне как раз снился… — перепихнуться с Юрой для Оли уже не измена — он такой же член их семьи, поэтому зачем интересоваться мнением супруга на этот счёт? Оля всё ещё не могла простить ему Ульяну. Такая вот психологическая уловка расслабляла мысли очаровашки. — Мне вот только ниточку в сторонку отодвинуть… Ну вот… Теперь точно не смогу ехать, ноги сводит — трахаться хочу. Давай я тебе чупа-чупс полижу.

— Сейчас… Сколько у нас времени, Вер?

— Успеете. — тонкий нюх женщины определил, что к запаху течкующей женщины, примешался запах похоти мужчины. — Только не громко — «Скайп» включённый.

— Пошли на крышу, я там уже ебальный диванчик соорудила. — сучка текла, прям на глазах, походка стала откровенно блядская. Руки развязывали узелки на псевдотрусиках. — Во все щели, душечка мой, во все… Сам виноват, не надо было анус трогать. Ты ещё не разделся? Ну, ты тормоз!

Тела, сплетённые необычной способностью Ольги, в позу до лёгкой дрожи обоих любовников. Чертовка сразу не заглатывает — наслаждается очертаниями визуально, тактильно впитывает параметры температуры и одеревенения. Затем, только губками наносит разящих чмок в головку. Чмок, меж плотно сжатых губ, до того сильный, что головка на миг становится острой. Так наигравшись с залупой, Ольга помещает ствол, как ребёнка в люльку, на лодочку языка.

Позицию ноги на плечи партнёра, Оля любила больше всего, потому что могла подставлять губы для поцелуев, считывать в глазах ярость ебуна и царапать его. Следующей любимой позой у девушки была раковая позиция в передницу. Затем резкий переход в раковой в задницу. Сперма на лицо для иссыхающей под солнцем кожи. Пока закидывала шмотки в чемоданы, рюкзаки и пакеты, сперма впиталась в эпидермис, смыв её водой, девушка преобразилась, помолодев до десяти лет. В основном в коре головного мозга.

— Оперативненько вы. Мы тоже все вопросы решили. Теперь, Андрей, так — мы едем в мой дом, освобождаем этот. Там вы живёте до конца отпуска. Народ, судя по рассказу Юры, вам знакомый. Пляж тоже свой. Вещи собрали…? Всё! Поехали.

Все, кроме Ульяны и Айгуль были довольны новыми постояльцами. Мужчины в предвкушении узкой щелки, женщины в ожидании новых ощущений от соитий с молодым человеком. Познакомили их с Клавой и Лёшей. Андрей не растерял галантности, поцеловал руку девушке. Мужчины облобызали пальчики Ольге. Два тела Виктора приветствовали объект, с которым они оба были шляпочно презервативно знакомы, стоя. Хотя у второго тела ноги отсутствовали, стоять оно могло, что и сделало, как только глаза Виктора увидели чертовку Олю. Оля так же смутилась, опустила глазки. Нет, не в пол. В район где стояло второе тело. Чуть покраснев, Оля потянула Андрея за собой. Пустующих спален было ещё много, они закинули своё барахло в одну из них.

Супруг сразу предложил испробовать сексодром на скрипучесть и устойчивость. Не та Оля девушка, чтобы отвергать лишний замес. Легко поддалась волевым движениям рук супруга, качественно выполнила все его пожелания: сделала вертикальный шпагат, максимально возможно для этой стойки раскрыв врата; затем оседлала лежащего Андрея, подпрыгивая на члене, выявила при каких параметрах скачки кровать аккомпанирует должным образом; следующая поза — опёртая на три точки: на колени и на лицо с грудями, а любимый Дюша вставляя член в вагину Оли, шатает кровать вдоль оси. Заканчивать процесс испытания мебели решили на тумбочке и небольшом кресле.

По тому как, если не считать развалившуюся от ебли фигуру супруги, мебель осталась цела, то молодые люди согласились с выводом: на оставшиеся дни отпуска им хватит.

Ольга увидела прикрытый наряд постояльцев, переоделась тоже в комбинезон. Но настолько своеобразный, что его можно было назвать мужской майкой, груди виднелись из больших пройм для рук.

Только с помощью лупы можно было найти что-то типа трусиков. Это даже не треугольники морской сигнализации, а просто полоска ткани шириной в два сантиметра, хитрым образом связанная с ниточками.

— Вновь прибывшая, готовит ужин на всех. Тебе поможет Клава. — Лена уже начала ревновать своих любовников к этой сучке. — Продукты вот в холодильнике. Ужин в шесть, рассчитывай сама, когда начинать.

Клава тоже невзлюбила Ольгу — примагниченный прелестями девушки, взгляд Алёшки тревожил. Но общественный долг обязал её помочь сопернице.

Остальные, включая Андрея, поехали на пляж. Все уже успели пресытиться сексом, не возбуждались от видов противоположных полов. Но Лёшка не был в их числе. Антенна маячила, призывая к спасению. Спасительницей вызвалась Вера, опасалась она за психическое состояние парня с чрезмерным стоянием пениса. Вздохнув, Вера завела бедолагу в хибару. Дала пощупать дойки, фелляцию сделала мастерски. Но огонёк возбуждения, загоревшийся ещё при начале общения с Андреем в том домике, тлел.

Молодой человек откликнулся на кивок женщины, стоящей в дверном проёме в позе проститутке, аналогичной путане из фильма «Бриллиантовая рука». Главным отличием было полное отсутствие одежды на Вере. Член скрылся в ложбине грудей и не показывался в зоне декольте. Но зато много там намочил. Шлепки по ягодицам колокольным набатом звучали на пляже, тревожили души остальных. Андрей сравнил Веру со своей мачехой, имевшей такие же формы. Молодой человек не знал о пластике Веры, считал их натуральными как у мамы Ларисы, с которой, как Вам, читатель, известно, у него была сексуальная связь ещё в неполных пятнадцать лет.

Айгуль с Юрой уплыла дальше в озеро, чтобы не слышать этих призывов к разврату. Но искра их задела. Она горела на головке возбуждённого инструмента, во влагалище.

— В воде не получится, милая. Поплыли вон к тем плоским камням.

Нагретые солнцем камни, приняли их как своих гостей. Айгуль постояла несколько минут, давая воде стечь из гривы волос. Когда она подняла руки, для того чтобы собрать их в пучок, груди так же поднялись, создавая эротичность мгновения. Женщина попросила Юру лечь на камень спиной. Присела к нему у бёдер, откинула вылезшую прядь волос за ухо. Пенис был ещё прохладным от воды, но твёрдость уже набрал. Поглаживая фалдус, яички, всё по учениям Ульяны, Айгуль начала эротическую игру. Скопила слюну во рту, плюнула на ладони — мастурбацию она уже научилась делать. Ладони всё плотней сжимали ствол. Ещё капля слюны на головку, языком слизала её, поцеловала венец, всосала подвенечье.

Насытившись минетом, Юра попросил Айгуль встать над его лицом промежностью, обоюдные лизания гениталий, подвели женщину к точке невозврата. Встала над его лицом в полный рост. Открыла волшебный вид обнажённости. Пульсирующие цветом зрелой сливы губки блестели от похоти. Она ждала команды любимого, которую он понял. Попросил встать, согнуться в пояснице, ладонями упереться в колени.

Их заметили с пляжа. Влюблённые тоже заметили наблюдателей, но что-либо поделать уже не могли — страсть сковала их. Они хотели только доставлять радость, блаженство партнёру. Айгуль опустила голову вниз, увидела мужские органы, вбивающие в неё усладу, рука сама полезла к яичкам, пыталась поймать их, потом бросила эту затею, просто держала пальцы на входе во влагалище, чувствовала ими движение твёрдости. Сменила уставшую опираться руку, дотронулась до клитора и уже не смогла оставить его в одиночестве.

Ноги подкосились у обоих сразу. Член вылез из тепла и влаги, ещё пульсируя, салютуя победе. Айгуль легла головой на бёдра Юры, поглаживая её плечо, шею, он успокаивал кобылицу. Затем и сам отвалился на спину, уснул. Спали они так долго, что за ними приплыл Алёша. Он поднялся на камень, уставился на похотливо открытую щель. В ней, виднелись засохшие капли спермы. Волосы свернулись в плотные кудряшки. Желание обладать взрослой женщиной, а именно Айгуль, было нестерпимым. Но разум, подсказал правильное для гостеприимных хозяев действие — он окликнул их. Напомнил о времени и сразу нырнул.

Айгуль медленно плыла к берегу, вспоминая последний коитус. То, что она позволила ВСЕМ наблюдать за её соитием, было вершиной разврата для скромной учительницы из Казахстана. Как вода не начала вскипать вокруг её раскрасневшегося лица? Она кляла себя на двух языках. Но вспомнив слова Ульяны: «Делай всё, что пожелаешь в этот момент, всё это будет твоим желанием, отдайся чувствам!», Айгуль вспомнила тот момент, когда увидела наблюдателей — ей было всё равно, наблюдают за ними или нет. Её в этот момент интересовало положение пениса во влагалище — всё её внимание было сконцентрировано на области гениталий. Новые ощущения от новой позы, касания бёдер мужчины о её бёдра, его сильные руки, держащие и насаживающие её таз на величие. Айгуль даже перетрясло от воспоминаний тех чувств…

На берег вышло существо с другим восприятием себя как молодой, любящей секс женщины.

Во время приготовления ужина, девушки помирились, к возвращению друзей уже вовсю щебетали на бабские темы.

Клава смеялась над пошлыми намёками Ольги. Чтобы вызвать доверие девочки, Ольга, рассказала о своём первом опыте:

— А мы с Андрюшей сводные брат и сестра. Однажды родители, посовещавшись меж собой, разрешили нам жить как мужу и жене… Не веришь? Спроси у Дюши. Мы с ним брат и сестра. — Оля даже пустила слезу, не представляя, как можно не верить очевидному. — Мы уже восемь лет живём. Мне на днях двадцать три года исполнилось. Представляешь какими мы были? А, ладно не веришь — не надо… - но сразу вспомнила о скринах экрана в смартфоне. - Вот у меня фотка есть… Смотри, это Андрей и я обнажённые в тот день. — Клава увидела худенькую девушку и Андрея. Если Олю узнать было тяжело — хорошо поправилась, то Андрей только возмужал в плечах, не изменившись лицом. — Теперь веришь? Вот тут скрин экрана есть как он мою целку ломал.

— У вас такие родители…? Офигеть. И чо сразу вместе спать стали?

— Да. Нам купили хороший траходром. В первые же месяцы уделали его. Я последний курс закончу и рожу внучку бабушке, она прям визжит хочет младенца в дом. Сколько раз твой может…? Фи! Мой Дюша в тот день четыре палки кинул. Я пизду совсем не чувствовала.

— Просто нам негде уединяться было. — отмазалась Клава.

— Это конечно плохо.

Затем она спросила девушку, когда та лишилась девственности и с кем. Клава вначале смутилась интимного вопроса, но так как Ольга уже поведала о своём первом опыте, то чуть краснея, сказала:

— Семь месяцев назад с Алёшей. До этого мы встречались два года, только держались за руки, целовались при расставаниях. Мне он постоянно снился, просился к грудкам, которые вдруг начали увеличиваться, душили тоскливой болью. И однажды на его страстный поцелуй, я ответила той же монетой. Больше я сдерживаться не смогла. Пошла за ним в его квартиру, мы живём в соседних подъездах. Мама его постоянно на работе. Зайдя к нему, я оцепенела настолько, что уже не могла шевелить не только ногами, но и руками. Он снял с меня верхнюю одежду, затем джинсы, свитер. Расстегнул лифчик, я даже не в состоянии была прикрыть сисечки ладонями. Трусики застряли между плотно сжатыми бёдрами. Но он осилил это. Ступор не покидал меня, я смотрела, как он раздевается, все время любуясь моим телом. Как натягивает презерватив на что-то огромное, как я сама. Он уже начитался в инете инфу, как готовить девушку к первому соитию. Положил меня на кровать, развёл ножки и припал к губкам. Очень скоро я взмолилась, чтобы он сделал это. Вот так. Все прекрасно, я его люблю.

— А он тебя?

— Говорит, что любит, заработал денег, купил билеты… короче, оплатил наше здесь существование. Мне пока достаточно.

— В попку уже просит?

— Ты, чо!? Нет. Фу! Какая дрянь!!! Пусть только попробует!!!

— Ладно, ладно. Чего ты...? - Оля приметила слабоволие девочки, надумала "взять над ней шефство" в лесбийских игрищах, стать над Клавой доминантой, призналась: - Я ещё бисексуалка. Мы с мамой моей начали однажды. Ты целовала пизду?

— Правда что ли…? Не, я верю, что ты бисексуалка. Я о маме твоей…. Моя не такая. А подружек нету.

— Сейчас освободимся, предлагаю потереться письками! - Оля даже показала как удобней тереться промежностями: раздвинула указательные и средние пальцы рук, переплела их.

— Нет! Нет! — девочка неожиданно вспылила. Она так раскраснелась, что Ольга сразу перешла на другую, не касающуюся секса тему.

— А у вас там, в Кыштыме, вроде инопланетянина нашли. Ты видела его?

— Тогда я была ещё не запланирована даже… Ой, наши вернулись…

Она побежала встречать, главным образом Айгуль. Бросила взгляд на Лёху. Сумрак какого-то сомнения гложил её. Но всё равно чмокнула его в подставленные губы. Из спальни вышла Ульяна, проспавшая все послеобеденное время. Её слегка мутило. Она дождалась Айгуль, начала шептаться, посматривала на подслушивающих. К ним подошла Нина, затем они втроём удалились из зала. Приготовление к ужину прошло без них.

После ужина, Нина и Ульяна сели в машину и поехали в аптеку. Кухарки поручили Юрику и Алёшке вымыть посуду, убрать мусор со стола. Тут к дому подъехал полицейский «Уазик». Вера вышла ему на встречу.

— Здравствуй, Вера! У тебя гостит Клава Лосева?

— И ты не болей! Да, у меня. Что случилось? Петров, какого хуя? Я тебе мало плачу? — Вера брала голосом, если чувствовала неизвестную угрозу.

— Вер, извини, я не причём. Из краевого управления пришла ориентировка, что по такому адресу может находиться Лосева Клавдия Сергеевна. Девяносто восьмого года рождения. Мне просто с ней поговорить надо. К тебе никаких претензий.

— Сейчас позову.

Она зашла в дом, вышла в сопровождении Клавы. Остальные любопытничая, вывалили во двор.

— Клава…? Здравствуйте. Я капитан Петров, глава местной полиции. Вас разыскивают мама и братья. Вы уехали из дома добровольно? Никто не принуждал?

— Да! Я скопила денег пять тысяч, купила билет…

— Всё, всё. Хватит. Я уже верю вам. Вы только позвоните им, чтобы они не волновались, не подавали в розыск.

— Как меня нашли? Я сказала, что поехала в деревню, где нет сотовой связи…

— Ты не выключила мобильник. Так и нашли. У тебя крутая мама? Это очень дорогой запрос…

— Брат, бизнесмен. Это он организовал. Что делать? Он и сюда может приехать, разборки устраивать. Лёшку надо спрятать.

— Во-первых, иди, звони матери. Лучше по Скайпу, чтобы она видела твоё лицо. Во-вторых, надо придумать легенду, почему ты здесь гостишь. И никакого намёка на секс. Не хватало Вере дел за растление.

— Пусть скажет, что списалась со мной, — предложила Айгуль, — мол, у неё проблемы со здоровьем. Она скрывала это от родных, чтобы не беспокоить. Я лекарь — иппотерапевт. Давай даже сегодня я покажусь на экране. Покажем матери обстановку гостиной, спален, мол всё нормально. Друзья, вы тоже лечитесь у Веры. Иди, доченька, включай Скайп. Я поговорю с ними.

После выслушивания материнских угроз и истерик, девочка, наконец, сказала:

— Привет, мам. Извини меня пожалуйста, я знала, что ты меня не отпустишь. Хотела быть чуточку самостоятельной. Ты ведь сама говоришь, что я мямля, не устроенная. Я вычитала про эту клинику, верней не совсем клинику. Просто пансионат. Здесь иппотерапией лечат нервы. Я почему скрытная? Из-за нервов. А здесь я уже себя хорошо чувствую. Скоро приеду. Через четыре…, нет через пять дней дома буду… Вот с тобой хочет поговорить иппотерапевт Айгуль.

— Здравствуйте, Марья Петровна. Вы не беспокойтесь. Вот, господин капитан полиции проверил её документы, документы на деятельность пансионата… Господин капитан, вы подтверждаете…? Здесь очень хороший коллектив. Отдыхающих немного, чтобы не шумно было. Давайте я вам покажу наш пансионат… Это общий зал…, там спальные… На каждого отдыхающего своя спальная. А сейчас я несу планшет к загону с лошадьми, чтобы вы воочию увидели животных… Это конь, Тулпар, это молодая лошадь Ай-Сулу. Это вторая. Розочка. Уход за подростками осуществляет Нина Сергеевна.

— Ну, ладно, Клавочка, ты звони каждый день. Завтра с утра и звони. Вечером тоже.

— Фу-у. Пипец! Вот я лохонулась!!! Лёшка, ты на пляже сразу скроешься, если братовья приедут. Пипец, бля. Ой…, аж трясёт всю. Вера Сергеевна, вы меня простите, за неудобства.

— Ничего, отмашемся. То-то я чувствую, мамочка твоя быстро согласилась. Слав! Сообщи нам если чужие в посёлок приедут… Ну, ты ж моя умница! Ладно, пошли по писярику накатим.

— Кто ночевать на озеро поедет? — после того как Петров уехал, спросила Вера. — Клава в своей спальне спит. Никаких поблядушек!!! Остальные, как хотите.

— Уль, ты едешь?

— Нет. Херово что-то.

— Тогда мы с Айгуль. Ещё кто? Ах да, Лёшку надо спрятать. Андрей, Оля, вы как?

— Мы едем.

— Ну и я с вами, — неожиданно заявила Вера. — В той половине дома, есть шезлонги. Их, и матрасы к ним надо в машину. — деловитость её саму успокаивала. — Выезжаем через час. Нин, мне Петров позвонит, я сюда звякну, чтобы были готовы. Думаю, всё будет окей, но бережённого бог бережёт. Навешаешь лапши прибывшим.

Шезлонги с поролоновыми матрасами погрузили в бусик, напихали ещё воды, вина, еды на утро. Айгуль тоже что-то стало «плохо», она отказалась от поездки, понимая, что выдумала Вера. Когда бусик уехал, Лена опомнилась:

— А если брат в интернет полезет, искать о нас инфу?

— Надо срочно сайт создать! Умница, Лен. — Вадим сразу загорелся. Скучно было без вечерних игр.

Женщины сбились стайкой в углу гостиной, Виктор и Егор резались в шахматы. Когда все по одному, пошли спать через три часа, Вадим уже создал сайт. Напихал в него всяческих отзывов, надеясь, что не обнаружатся мелкие несовпадения.

Айгуль, решив поговорить с Клавой, легла с ней.

— У тебя хорошая, заботливая мама. Вон как волнуется, всю страну подняла.

— Ага! Заботливая. — Не скрытый сарказм звучал в голосе. — О себе только думает. Каждый год замуж выходит… — Девушка считала себя обиженной на маму. В школе знали о том, что мама «труженица» салона интим услуг. Всегда дразнили Клаву этим.

— Тихо, девочка моя, успокойся. Ну и что с того, что она замуж выходит? Ты ревнуешь её к мужчинам? Сколько ей лет?

— Сорок семь.

— Это как раз тот возраст, когда надо подумать о себе. Ты ещё молодая, не понимаешь, что женщине тоже нужно тепло мужчины… да ведь и ты сама страдаешь без… мужчины…, а как старше станешь, так ещё сильнее будешь страдать. Это ты сейчас востребованная, так сказать… В чём ещё причина ваших размолвок?

— Ну-у-у… ну-у-у… — нет! Рассказать мамочке о родительнице Клава не могла. Вдруг и эти начнут попрекать её.

— Сама не знаешь! Дурёха ты моя. Как приедешь домой, постарайся так же ласкаться к ней, как ко мне. Мне твои ласки понравились, тёпленькая моя. Покажи, что ты без неё не можешь, что она тебе нужна…

— Ты такая мудрая, мамочка.

— … Спрашивай у неё советы. Обо всем. Даже о сексе, прямо так и спрашивай, как у меня выпытывала. Давай спать, доченька, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мама.

Если в доме царила благочестие, то на берегу случился Содом. Выпили весь запас вина, Вера кому-то позвонила, через полчаса привезли ещё пять бутылок. Пока распивали вино, успели, натянуть двух женщин на три смычка. Лёшка перебирался от одной парочки к другой. Вера насиловала Юрку, потом Юрка Веру. Ольга на соседнем лежаке оказалась одета анусом на член мужа и просила вставить ещё один пенис в лагуну. Когда у мужчин иссякла энергия, женщины лесбиянили, отираясь промежностями друг с дружкой, как кошки отираются о куст валерианы. Приехавший на «восьмёрке» парень, офигел от увиденного. Вклинился меж двух женщин, но был послан на хуй. Две голые бабы ещё десяток метров пинали его до машины.

Потом все купались в лунной дорожке, затем опять еблись… блись… лись… ись!

Утро Алексей и Оля встретили стоя у выгребной ямы. Их выворачивало наружу. Потом они опять легли спать. Вера проснулась в объятиях двух мужчин, хотя голова болела, но она обрадовалась двум эрегированным членам, восстановившим за ночь потенцию. Утренний секс вернул всем троим здоровье. Чуть-чуть болели гениталии, жестоко поэксплуатированные этой ночью, голова от алкоголя.

Троица искупалась в холодной воде. Потом они носились за омолодевшей от хорошего секса Верой, она носилась по пляжу, тряся дойками, сверкая щелью. Андрей завалил её на песок и впился в эти лакомые бидоны, губами. Мужчина вошёл в неё сзади, она посмотрела в эти наглые глаза:

— Мог бы постучаться сначала, откройте, мол, заднюю калитку. У-ух, эти мужики. Я в другую дырочку с утра люблю. Выходи, иди, помой агрегат, а я пока с Юриком погреюсь.

Через полчаса они пытались поднять тела Лёшки и Оли. Но два использованных презерватива, коими выглядели парень и девушка, не могли сделать и шага без позывов к рвоте. Плюнули на слабаков, оделись и поехали домой.

Утро в доме встречали так же респектабельно, жёны с мужьями в постели, Вадим с Ульяной. Айгуль с Клавой. Жёны воспользовались эрекцией мужей, нашептали им кучу ласковых слов, о любви именно их, а не других самцов. Ульяна была здорова и не погрешила желанием наполнить вагину спермой. К возвращению блудных купальщиков, уже приготовили завтрак и даже начали кушать. Все чинно одетые, не подловишь на извращённости других вечеров.

Сигнал от гаишников, поступил в девять часов утра. Ещё через полчаса к дому подъехали два гелика с номерами Челябинской области. Мужчина требовал отдать девочку, не то всех здесь покрошит на фарш. Клава, чуть трясясь от испуга, вышла в сопровождении Веры и Айгуль.

— Тебя насильно сюда забрали? Как ты из Прохоровки попала сюда?

— Сначала познакомься, это Вера Сергеевна и Айгуль. Это мой старший брат Сергей Сергеевич. Никто меня насильно не забирал. Вот мои билеты сюда и обратно. Видишь всё по моему решению.

— Тогда собирайся, едем домой. Там ты у меня получишь!

— Серёж, я хочу остаться, мне надо долечиться.

— Сергей, пусть девочка останется, под мою личную ответственность. Какие вам гарантии нужны?

— Я сказал домой! Марш собирать манатки или так увезу.

Девочку колотило от страха и злобы. Вдруг в её психике случился перелом, она со свирепостью дикой кошки кинулась на брата, колотила его кулачками по груди. Кричала, что тогда убежит из дома и её вообще не найдут.

Вера, видя бандитское прошлое Сергея, решила пойти другим путём. Пока Айгуль оттащила девочку и успокаивала, Вера позвонила одному воровскому пахану. Тот через знакомых узнал о Лосе и позвонил Сергею на мобильник. Тот выслушал заверения уважаемого человека, что девочка будет дома через пять, максимум шесть дней.

Сергей бросил пиджак в машину, по приглашению хозяев зашёл в дом, попил с отдыхающими чаю с оладьями. Увидел лошадей в загоне, окончательно поверил в существование пансионата. Потрепал Клаву за волосы. Спросил о самочувствие. Девочка сказала, что всё здорово. Только от поездок верхом у неё натёрлись ляжки. Она даже показала ему покраснения, оголив межножье до зелёных трусиков, чем выдавила скупую слезу из глаз брата. Он со своего мобильника позвонил матери, сказал, что Клава вернётся сама. Что она уже большая и самостоятельная. Попрощался со всеми, просил извинить за суматоху.

— Фу-у-уфх. — Клава осела на пол как после оргазма. Волны упавших на кресла, диван, стулья тел пошли от центра с девочкой.

— Верочка Сергеевна!!! Огромное спасибо вам!!! — Клава очнулась от пережитого. — Сколько времени? Можно наверно вернуть Лёшку?

— Скоро обед уже. За Лёшкой Андрей поехал.

В тот момент, когда к дому подъехал Лось. Лёшка на пляже, начал приходить в чувство. Он нашёл остатки вина, похмелился. Посмотрел на другое тело. Солнце уже припекало, Ольга раскрылась, откинула одну ногу на песок возле лежака, другая нога полусогнута в колене. Голый лобок сверкал от лучей светила. Щелка таинственно раскрыта, лучи создают фантастическую картинку лона. Наружные губы отсвечивают тусклым мрамором, малые губки, как розовые лепестки призывают понюхать бутон.

Грудь спокойно вздымается, соски расслабленно сморщены. Язык слегка виден меж сухих губ.

Лёшка нашёл ещё вина, налил в бокал. Поднёс его ко рту девушки, начал лить капельками на язычок. Девушка сразу начала слизывать их, Лёшка капал, язычок слизывал. Ольга приоткрыла рот. Уже тоненькая струйка полилась в неё. Она открыла глаза, поняла, что не умерла от попойки, взяла бокал в руку и выпила до дна.

— Ох, хорошо-то как! Где наши? Ах, да! Оставили нас. Ты как…? Есть вода? Пить хочу.

Парень принёс ей воды, сам тоже выпил целый стакан. Они ещё посидели, поразмышляли. Оба вспомнили вечер. Оля свои объятия с мужчинами, с Верой. Она втянула носом воздух, мизерные капли вагинальных соков подружки потревожили рецепторы, произошла искра возбуждения. Знакомые волны пошли по низу живота девушки.

Лёшка вспомнил, как долбил в попку Веру, как шлёпались его бёдра о ягодицы женщины, как она страстно требовала, загнать кол дальше, чтобы он не церемонился, делал что пожелает. Электрический сигнал, сжал сфинктер на главной вене пениса, закрывая отток крови из органа. За четыре удара молодого сердца, пенис наполнился на половину, головка вылезла из крайней плоти.

— Нет…! Нет…! Нет…! Я не буду без Андрея с тобой трахаться. И вообще мне надо сначала искупаться, я вся воняю, и ты тоже смердишь рыготиной. Пошли плавать.

Вода к этому времени ещё не нагрелась, и купание скорее походило на омовение. За три минуты полоскания, возбуждение улеглось. Член скукожился от холода, стал похож на перчик. Соски так же съёжились в сухие изюминки, по твёрдости так же схожи с сухофруктами. Они обтёрлись полотенцами. А мысли всё лезли в голову, тревожили сердца. Кольцо на вене, опять как стайер на старте, ждало команды, ритм сердца позволит накачать пенис за пять-шесть пульсаций. Ошеломительная картинка всплыла в мозгу — Ольга сама, то надевается ртом на пенис Юрки, то вагиной на пенис мужа. Сигнал получен — кольцо сжалось — пенис набух!

Ольга не могла думать о работе, о родителях, о поездке на следующий год в Анталию. Только о вчерашнем вечере. Поэтому руку, лёгшую на её бедро, не откинула, мантры о своей верности мужу не произносила.

О контрацепции она вспомнила только после попадания члена во влагалище.

— Стоп! Где гондоны? Блядь, мне нужны гондоны!!! Сука! Хорош!!! Вынимай, говорю.

Она полезла в сумочку, не нашла ничего. Презервативы были только у неё, это она должна заботиться о контрацепции.

— Нету! Блин, десять штук было… Вот я наеблась вчера…! Сейчас я покакаю…, и в чёрный ход будем. Сука, блядь, как хочется то… — что ей хочется она не назвала. Два желания, лучше, чем одно.

Парень тихонько гонял шкурку, вызывая магические моменты ночной оргии. От мастурбации чуть не кончил, убрал шаловливые руки, увидел, что Ольга пошла к воде омываться, тоже поспешил к ней. Уже закалённые предыдущей процедурой, нырнули вглубь озера, остудили головы. Повеселели от облегчения головных болей. Парень подплыл к девушке, потянул её к себе, она полезла рукой к пенису. Нащупала там засохшую мумию зелёного перца. Рассмеялась, предложила ему сначала заиметь приличный орган, прежде чем просить у добропорядочной девушки поцелуя.

Рассмеявшись своей шутке, поплыла прочь от любовника, тот кинулся за ней. Петухи тоже носятся за убегающими курами.

Для чего природа завела такой механизм? Чтобы повысить температуру в органах размножения, чтобы сперматозоиды не окоченели в холодной вагине самки. Инстинкт погнал Лёшку за "курочкой", Ольга, бесясь, убегала от петуха. Также природа дала мужчинам сильные мышцы, чтобы догнать самку.

Запыхавшись, Оля на ходу повернулась к Алёше, попала в его объятья. Поцелуи, зажимания, порка. Анус уже не болел, как при первом разе с Юрой. Нервные окончания таза очень тесно переплетены с вагинальными нервами. Разогрев, стимуляция одних окончаний, вызывает раздражения других. Раздражения становятся сладкими, ассоциируясь с половым актом в традиционном понятии. Влагалище начинает так же сжиматься, охватывая фонтом члена.

К тому же в такой позиции, есть возможность поласкать стенки вагины. Быстрее и сподручнее пальцами. Любовника. Своими. Что применила Ольга практически сразу после вхождения меча в ножны. Шаловливые пальчики выгребали влагу из вагины, набирали её в горсть, измазывали верхнюю спайку губок, под которыми сначала прятался сикель. Горошинка сразу вылезла, как кукушка из часов.

Повторяя такие действия, девушка утолила похоть. Изнемогая от усталости, упала на грудь. Дождалась извержения фонтана.

Когда приехал муж, она лежала на лежанке. Принимала солнечные ванны. Лёшка даже уснул. Не понимая, ревновать или нет. Андрей посмотрел в глаза Ольге. Что-то там было! Но что, он не мог понять, возможно, это последствия интоксикации. Запустить пальцы в лоно, он не захотел по вероятной причине обоюдного возбуждения. И ещё у него на сегодня назначен арбитражный суд, буквально через три часа.

Обед прошёл замечательно, Елена и Нина кормили друзей традиционным борщом. На ужин пообещали котлеты с гарниром. Общим собранием освободили от готовки Айгуль, потому что та возилась с животными. Ульяна после принятия таблеток и утреннего соития с Вадимом, чувствовала себя прекрасно. Во время трапезы опустошили последнюю «Каберне», были расслаблены после конфликта с Лосём.

— Айгуль, милая, раз уж начали разговор о иппотерапии, о пансионате, почему бы тебе не переехать ко мне и не заняться этим делом вплотную.

— Мамочка, мамочка! Соглашайся, я на следующий год обязательно приеду. — Клава была счастлива, что её спасительница, так же поможет и Айгуль.

Все тоже поддержали эту идею. «Сколько ты зарабатываешь в школе?», «Тебе же ребёнка растить!», «Такая хорошая перспектива для другой карьеры» — доводы и вопросы сыпались от всех. Её доводы, что там у неё родина, там надо хотя бы уволиться, забрать вещи и сказать пока, отметались как ничтожный мусор.

— Милая, хочешь, я поеду с тобой? Помогу с переездом? — Юра был самым страстным из одобривших идею с пансионатом.

— Да.

— Ура!!! — голосили все. Целовали, обнимали.

— Похоже, наша Алиса останется без мужа. — то ли с грустью, то ли в шутку сказала Нина.

— Нет, нет! Я не претендую на вашего зятя. У меня есть вот это существо. — женщина погладила низ живота. — Я благодарна вам всем!!! Вы меня осчастливили.

Затем все давали советы Вере, как, по их мнению, должен выглядеть пансионат для детей с отклонениями. Некоторые Вера записывала в блокнот, другие, сильно фантастические, отметала. Это здание было слишком большим для такой идеи. Нужно строить дом с нормальными номерами, конным загоном. Главный вопрос с финансированием поставил женщину в тупик.

— Если подать заявку на помощь от государства, то для детей оно может субсидировать до девяноста процентов необходимой суммы. Без откатов, конечно не обойдётся, но вопрос того стоит. — подал голос финансист большой компании Егор.

Дальше пошли уже менее яркие вопросы, желающие пообсуждать их, присели к Вере, остальные пошли загорать. Купаться поехали восемь из тринадцати человек. Кухарки готовили ужин, Вера, Егор и Андрей погрузились в расчёты.

Самая изголодавшая закрыла дверь в хибару изнутри. Оголённый член уже понял, что требуется его помощь в деле, воспрял, пустил «слезу» из канальца, «слёзки» полились потоком. Девушка, до сих пор державшая организм в напряжении, искала разрядки.

Чтобы грозовые тучи освободились от лишней энергии, облакам необходимо заземлиться. Клава, накопившая миллионы вольт, дотронулась до оголённого… члена. Разряд передался Алёше, пенис взбух сильнее. Девушка подняла ногу, направила громоотвод в себя. Мощнейший разряд парализовал девушку… Она так и замерла на руках у любимого. Парень подержал её за попку, начал приподнимать-опускать Клаву. Быстро реанимировал, используя губы. Ответные поцелуи становились страстнее от каждой фрикции.

И тут… Клава издала гортанный крик, впервые за все их коитусы. Она не сдерживала стоны, не пыталась скрывать свои чувства, делилась радостью с отдыхающими друзьями о том, что любимый исполнил долг мужчины — впрыснул семя. Сегодня был безопасный день, презервативы ждали следующих опасных суток.

Лёха пнул дверь, понёс Клаву к воде. Любопытствующее мужчины всматривались в разрез, откуда капала сперма. Она уже не стеснялась показывать интимные места, просто положила голову с блаженным лицом на плечо любимого.

Все уже накупались и загорали на лежаках, отсутствовали Айгуль с Юрой. Они уплыли на тот самый плоский камень, женщина не хотела вмешательства в свои тайны.

Дверь в хибару опять закрылась — Андрей повёл выяснять, изменила ему Ольга утром или нет.

— Презервативы кончились, миленький. Завтра можно будет без них, сегодня, ещё рискованные сутки.

— Так ты мне изменяла? Говори сучка! — не понятно было то ли это действительно ревность, то ли ролевая игра. Оля выбрала игру.

— Да! Я такая тварь!!! Меня надо четвертовать как ведьму!!! В твоё отсутствие я давала всем присутствующим в этом посёлке, у меня вагина горит от мозолей. Распни меня на камне позора, залей влагалище расплавом олова. Я самая падшая женщина. Я БЛЯДЬ!!! — актриса умирала в этой девушке, так убедительны были её слова, которые она говорила, растягивая в нужных местах.

— Нет этого мало, — Андрей принял игру, — тебя надо разделать как тушу животного, в каждой части сделать вертикальный разрез и ебать туда вот этим огроменным хуищем.

— Правильно, только такого наказания достойна такая проблядище как я. — извращённая психика нашла выход самобичеванию — озвучивая свои поступки, Оля прощала себя. — Природа уже наделила меня разрезами, испробуй сладость от истязания их.

Андрей поставил жену у топчана, согнул её в пояснице. Резко вошёл во влагалище, в мыслях надеясь обнаружить там постороннюю жидкость. Обнаружив, что спермы в ней нет, заколотил дубиной.

— Дюша, кончать можно на спину или в попку. — Оля всё ещё опасалась забеременеть. Наивная!

Разгорячённый член, нырнул в анус, который на удивление легко пропустил в себя. Подумав, что это от влагалищной смазки так, Андрей не почувствовал хлюпаний спермы Лёхи. Стоны Ольги многие присутствующие уже слышали, поэтому не обращали на них никакого внимания.

Посмотрели только на вытекающую из ануса сперму.

Эрекция у мужчин началась ещё от крика Клавы. Но спасти сейчас их могла только Ульяна. Побоявшись за состояние плода, она… согласилась с предложением Вадима исполнить соло на флейте…, флейтах. Вадим и Егор хорошо солировали женщине, быстро отстрелялись. С Виктором вышла проблема. Вернее, не с ним, а рядом с ним. Пульсация двух первых членов раззадорили Ульяну, поток влаги из вагины был так силен, что она легла на топчан и потянула Виктора на себя. Как оказалось, мужчины в этой семье везунчики. Виктор впервые макнул член в эту лунку, оказавшуюся на удивление узкой и не глубокой, Ульяна сказала о тренировках влагалищных мышц. Даже показала, как она может жевать влагалищем, пообещала обучить Лену таким действиям. Мужчину уже не смущали легкодоступные женщины, он перестал вести счёт коитусам за день. Сейчас мечталось поиметь женщину сына и Ольгу. Молодую — чтобы доказать свою состоятельность как мужчины, реабилитировать себя за первый промах. Но правило — соитие должно быть желанно обоими партнёрами, нарушать не позволительно. Ольга не оставалась вблизи с ним наедине. Айгуль же вообще существовала в другой вселенной. Во вселенной сына и выходить из неё она не собиралась — позволяла только Юрику держать себя за руку или за талию.

За Айгуль и Юрой, поплыла Клава. Любовники опять спали — Юра на спине, положив руки под голову, женщина положила голову на плечо любимому. Она решила поговорить с ним о их развязных соитиях.

— Любимый мой, мужчина. Я корю себя за свою распущенность. Мы не должны показывать всем интим наших отношений.

— Я согласен с тобой, мой свет. Так же корю себя, за то, что показываю всем… Но одновременно хвалюсь тобой как царицей, позволяющей пажу подносить подарки-оргазмы. Ты, как Клеопатра, имеешь полное право игнорировать мнения плебеев.

— А с другими женщинами почему не показываешь акт?

— Я их не скрываю. Ульяна сюда не приплывает, Вера так же. — о связи с Ниной он пока молчит. — Извини… знаешь ведь… меня вырубает после соития…

Девушка выбралась из воды, тихонько подобралась к парочке. Солнце освещало пенис Юры всей мощью. Волосы на яичках скрутились кучеряшками, слиплись от спермы. Высохшая, она походила на плёнку, блестела в лучах. Разогретый предмет желаний выглядел очень большим. Даже головка, блестя канальцем, была видна.

Девушка присела рядом, подобрала коленки у груди, любовалась мужской красотой. Она осмотрела сосок женщины, сравнила его со своим, детским. Свой ей больше понравился. Но есть на этом камне один орган, который не сравнится с остальными. Вот ОН - член настоящего мужчины. Среди местных нудистов по размеру не первый. Второй. Однако в нём столько энергии, столько мощи, что нет ему подобия.

Если рассудить, то пенис Лёши вряд ли достигнет такого размера. И пока они здесь, в Рыбачьем, хотелось бы протестировать, так сказать....

От дальнейшего возбуждения Клаву отвлёк свист с пляжа. Она опомнилась, погасила желание, устыдившись его, покраснела.

— Мама, Юра, пора домой, ужинать.

— Сейчас доченька. Плыви, мы за тобой. — Айгуль не могла вынести расставания с любимым.

Сейчас опять блудливые самки будут терзать её любимого мужчину. И она ничего не сможет с этим сделать. Даже будет способствовать разврату.

— Любимый, нам пора!

— Угу, любимая, слышу. — он впервые назвал её любимая. Всего одно слово, понятный набор звуков, а как приятно. До каких пор она опустится с Юрой ей стало наплевать. Хоть на большой экран, хоть на ю-туб.

Ночевать на берег поехали испытанным составом. Юра со своими женщинами и Клава с Лёшей. Из кучи матрасов соорудили большую площадку — два на четыре метра, покрыли их пледами. Луна прошла фазу полнолуния, дорожка слабо выделялась при закате солнца. Но в серебре купались. Долго бегали, высыхая, падали в пыль, опять купались, смывая её. Сели, поиграли в карты. Развязных предложений никто не высказал, так что обошлось без свала.

— Мам, а как твои соплеменники в юрте… ну… это… занимаются тем, чем мы собираемся? Там же вроде перегородок нет. В юрте я имею ввиду.

— Стараются, конечно, это делать ночью. Но иногда детишки допоздна не спят. Под одеялом, тихонько, не показывая своих чувств. Но мы кочевой народ привычный к трудностям. Из гигиены — кумган, кувшин по-нашему, выходим за юрту и ополаскиваемся. Летом, если есть свободное время, то любящие друг друга супруги, скачут за ближайший холм, втыкают ургу — палку с флажком. Это знак — не тревожьте влюблённых. И далеко, на весь простор, разносятся звуки любви. Травы шепчут, суслики, сурки посвистывают. Жаворонок в выси разливается своими трелями.

— Как ты интересно рассказываешь. Я заслушалась. — Ульяна, лёжа на плече Юры даже вздохнула от таких простых, казалось бы, красот.

— А роды кто принимает?

— Кто-нибудь из старших женщин.... Нет, я рожала в сельской больнице.... И роды не принимала ни разу. Мы живём общиной. Старшие, отец с матерью, дедушки и бабушки. Иногда кочуем по десять-шестнадцать человек. Стада большие у некоторых. До сотни лошадей…, баранов, не считано. За всеми надо ухаживать. Мужчины от волков охраняют стадо, женщины готовят, стирают, растят детей. Как с весны на джайляу выгоняем стада, так до глубокой осени не возвращаемся в селенья. Эх! Растревожила ты мою, душу, доченька. Така-а-ая ностальгия по простору. Пойдёмте, помёрзнем?

Серебро было холодным — замёрзли быстро. Трёхслойный сандвич, рядом с двухслойным. Звуки людей распаляли других, те распаляясь, разжигали первых. Жар становился нестерпимее, верхние пледы слетели с тел. Вид оголившихся соседей, подзадорил других. Послышались не приличные для ушей Клавы звуки — члены чвакали в жиже вагин. Айгуль выбыла из слоя. Ульяна со свежими силами, оседлала Юрку. Клава выскользнула из-под Лехи, так же, как Уля, оседлала парня. Обоюдная рысца, скоро сменилась рысью.

Айгуль посматривала на этих амазонок, представила табун лошадей, скачущих по степи. Девчонки уже погнали галопом, вскрики их стали монотонным воем, вдруг оборвавшимся на самой высокой ноте. Оказывается, выли все пятеро — Айгуль оргазмировала от представления себя на Юрке.

— Мам, ложись в середину, я хочу у тебя под боком спать.

— Доча, вставай, пошли пипи. — разбудила утром Айгуль.

Ульяна тоже проснулась от предложения пописсать. Женщины присели у края прибоя, зажурчали в разных тонах. Моча золотистым потоком сливалась с водой, впитывалась в песок. Юра проснулся, от вида писсающих женщин тоже захотел облегчиться. Встал у воды, эрегированный член радовал глаза женщин, каждая из них поочерёдно сглотнула слюну. Пенис медленно опадал, затем из него ударила струя. Золотясь в лучах солнца, она описывала параболу и попадала в озеро.

Ульяна подошла к парню, взяла пенис рукой, начала водить им из стороны в сторону. Подбежала и Клава, убрала руку Ульяны, охватила пенис рукой и так же совершила несколько движений. Струя иссякла.

— Теперь потряси, как будто из посудины вытряхиваешь капли воды. — Юра угорал над девчатами.

Клава и вправду затрясла концом.

— Осторожно, оторвётся к хренам. — девушка испугано остановилась. Тепло органа согревало пальчики. Со слабым чмоком, раскрылись малые губки девушки. Девочка посмотрела на свою ладонь. Ей казалось, что она получила ожоги....

— Доча, хватит баловаться, пошли под одеяла, замёрзнешь. — хоть с Клавой ей ещё удавалось справляться.

Сжимая от прохлады тела, они нырнули под тёплые покрывала. Юра лежал с краю, начал гладить грудки Ульяны, соски отозвались, отвердели. Айгуль отвернулась к Клаве, начала шептаться с ней так тихо, что кроме них никто не слышал.

— Ма, я почувствовала возбуждение…, ну… ты понимаешь, когда… Такой живой…

— У Алёши, разве мёртвый? Вон потрогай, как всегда по утрам… твёрдый.

— Я про другое. Другая энергетика что ли…, будто карандаш другого цвета… у Лёхи нет того колорита. Только одним цветом рисует. А этот…, ой, мамочка, я потекла. Отвернись, если не хочешь смотреть… Лёша…, Лёш, проснись… Придётся так.

Она просунула ногу под спину парня, перекатила его на себя. Он ещё повозился во сне, укладываясь удобнее на её живот и лобок. Она приподняла его таз, ввела орган в себя. Начала напрягать мышцы, шевелилась под ним, руками прижимала таз парня к себе, пыталась поймать его губы для поцелуя. Айгуль сама начала целовать девушку, поняв, что та хочет. Губы девушки были сладкими от возбуждения, она закатила глазки от восторга. Женщина просунула руку к сисечкам девочки, начала сжимать соски, как ей самой нравится, когда её ласкает Юра. Девушка не выдержала напора ласк, изогнулась в экстазе.

Замерла. Лёшку такое землетелотрясение не разбудило. Член также не опал, а наоборот стал массивнее. Клава устала держать его на себе, скинула его к Айгуль. Задышала свободнее.

— Мам, ты как? Возбудилась?

— Хотя у нас уже всё нетайное, но твой вопрос для меня непристойный… Ладно. Да возбудилась…, но о соитии с ним не может быть и речи. Ты тоже так считаешь, Ульяна? — вдруг спросила она девушку, наблюдавшую за последними минутами соития Клавы.

— Да. Он же малолетка. Юрка, а ты как смотришь на Клаву…? В смысле смог бы с ней… — на самом деле она врала, что против связи с юношей. Временами из памяти возникал её Лёха, такой же молодой, всегда желавший секса.

— Смог бы. Но не стану. Я тоже считаю, что мы их так много развратили. И вообще это подсудное дело… Всё! С сегодняшнего дня, ни каких ночёвок с нами. Даже в хибаре. Сколько вам осталось отдыхать…? Послезавтра вас проводим. — Юрка также врал Айгуль. Он сам всего на два года старше Клавы. Ему хотелось всосать её соски, сравнить узость щёлки. Ведь он ещё не напробовался молодых девушек. Какой у неё сок внутри?

Разговаривал он громко, разбудил Лёху. Тот побежал к воде. Клава побежала вслед. Что-то ему говорила, потом услышала журчание мочи о воду, взяла пенис руками, и уже имея опыт, поводила, вычерчивая на воде восьмёрки. Потрясла концом, стряхивая мочу. Легли под покрывало, о чём-то шептались. Сон не шёл, начали собираться домой.

Айгуль в машине опять почитала нравоучения дочери. Та кивала головой, потом обняла женщину за предплечье, положила голову на плечо.

Вечером того дня Вера спросила Андрея о его взгляде на свинг с оставшимися.

Спрашивать надо было только у него, потому что глазки Оли затуманились от частых блужданий по чреслам взрослых мужчин. Она закидывала ногу на журнальный столик, будто читая книжку, а неприлично короткий сарафан не оправляла, оставляя прикрасы на виду. Андрей сам желал почувствовать мягкость Лены, Нины, сравнить их с любовницей-мамой Ларисой.

— Друзья! У меня такое предложение. Занавешиваем плотно окна, создаём к зале кромешную темноту. Затем идём по комнатам, одеваемся как на карнавал. Хоть шубу надевайте. Встречаемся все через полчаса. Свет не включаем. Мальчики ловят девочек. Звоночков у нас нет, девушки заманивают кавалеров, щёлкая языком. Ну, а мальчики, если не хотят умереть от спермотоксикоза, должны поймать и пошалить. Супруги переодеваются в разных комнатах, чтобы не знать, кого они поймали. И помните — основная цель — женщина не должна знать кто её поймал.

Окна завесили не только шторами, но и пледами. Убрали лишнюю мебель, чтобы не разбиться. Все были возбуждены предстоящей игрой, напевали различные мотивы. Егор в этом деле оригинал: «… И молоды мы снова, и к подвигу готовы, и нам любое ТЕЛО по плечу!» — переделал пионерскую песню, охватил за талии супругу и Веру, повёл к спальням.

— Мужчины! Прошу поберечь меня от залёта. — Ольга проговорила, оглядев всех самцов.

— В сексе, как и в автоспорте, главное не жалеть денег на хорошую резину! — вспомнил прикол Вадим.

В заданное время, люди стали собираться в зале. В кромешной тьме, раздались первые пощёлкивания языком. Виктор, разведя руки в стороны, шёл на звук, щелчки перемещались, но не активно. Дорогу Виктору преградил диван, пока он раздумывал, перелезть через него или обойти, щелчки прекратились, женщина захихикала. Послышался шёпот, шорох снимаемой одежды. Виктор двинулся на другие щелчки. Ещё один замолк. Он столкнулся с кем-то из мужчин, пошёл к ближайшему источнику, но и тот перехватили. Щелчки передвигались, Виктор никак не мог поймать игрунью. Тогда он применил метод засады — остановился. Ждал, когда последняя женщина окажется вблизи. Бросок, и… перелетел через спинку дивана. Упал на голые тела, игроки засмеялись над ним. По голосу он понял, что это Егор, даму не смог определить.

Звук переместился вправо, он кинулся туда — промах.

— Да стой ты на месте! Я уже шишку на коленке набил.

Общее ржание друзей послужило ориентиром — примерно узнал кто, где расположился. Одинокое хи-хи, вместо щелчков, приблизилось к нему. Раздевать женщину было легко — никто из них не затруднил себя поиском шуб, или другой одежды. Даже сама водящая замоталась в простыню, как индианка. В темноте, наощупь подготовила для себя ублажитель: пососала до основательной эрекции, надела на него

Звуки совокупления, шёпоты и стоны, радостные хихиканья и совсем интимные пердежи то ли вагин, то ли анусов, оповещали о страсти людей. Дольше всех стонала парочка — Виктор + Неизвестная. Дама под ним временами взвизгивала от проникновения пениса слишком резко и глубоко. Виктор уже понял, что его партнёрша — Ольга, старался реабилитироваться за промах на пляже, прежде чем удовлетвориться самому, решил добиться мольбы о прекращении или передышки. Девушка же, заранее зная, что её партнёром может оказаться мужчина по возрасту схожий с отчимом, была возбуждена до предела. Шептала: «Папочка любит свою доченьку, Папочка очень любит. Старается сделать приятное своей принцессе!» Не удивительно, что мужчина разошёлся не на шутку. Член набух до максимума, творил невероятные чудеса. Губы и соски, под действием вакуума поцелуев впустили в себя кровь, опухли до красноты.

Ольга уже дважды окольцевавшая партнёра конечностями, смогла произнести: «Хватит, папочка! Я насытилась твоими ласками!» Виктор нажал на курок…

— Есть такие из вас, девочки, кто не узнал партнёра? — после получения сигнала от Ольги: "А-АА-ААА-АААА", ведущая наконец отдышавшись, спросила: — Значит узнали. Проверим. Оля, узнала с кем ты кувыркалась? — игра переходила в следующую стадию.

— Так это… же он… шишку на ноге… набил… — урывками отвечала запыхавшаяся супруга Андрея.

— И как тебе? Понравился раненый Виктор?

— Спрашиваешь…

— А ты, Леночка, отличила партнёра?

— А мне наконец-то молоденький Андрюша достался. Только какая я тебе мамочка? Он всё время нашёптывал мне: «Ах, мамочка, как страстно ты мне отдаёшься!» Озвучишь? Или это тайна?

— Ох! Какие только мысли мне в голову не приходят в состоянии опьянения от алкоголя и страсти. — Андрей не стал раскрывать семейную тайну.

— Ниночка?

— Я узнала супруга — уже способна отличить влагалищем член мужа.

— А о нас в Вадимом говорить не буду. Знаете, какое продолжение у этой игры?

— Мужчины в роли жертвы! — утвердительно сказал логик Егор.

— Но вначале омовение и приём озверина. Прикройте глаза, я свет включу. — хозяйка наощупь нашла выключатель. — Да-а-а-а, Витя. Помнится, со мной ты не был так страстен. Посмотрите на губы Оленьки.

— Ох и вкусные уста у моей доченьки. Так же, как Андрей называла меня родителем. Тоже пьяна скажешь?

— А то вы не догадываетесь…

— … Что мы любим своих родителей. — докончил за Ольгу Андрей.

— Спасибо, Егор. — поблагодарила Вера за поднесённый ей бокал мартини. — Продолжим через полчаса. Я пойду омою бензобак…

— Пойдёмте все сразу. — Вадим замыслил что-то другое.

Так как женщинам труднее омыть промежности, они заняли две из трёх душевых. Мужчины за это время успели не только помыть органы, но и смыть пот. Перейдя в зал, мужчины договорились, что станут у дверей, и будут хватать по очереди входящих женщин. Очередь по старшинству.

Егор зажал рот Елене, первой вошедшей в тёмное помещение. Она успев ойкнуть, замолчала, нащупав лысину. Виктор зацепил даму с крупными буферами. Вера не испугалась. На ощупь прошла к дивану, ведя за член мужчину. Вадиму досталась Нина. Ольга дольше всех наводила марафет, любовалась своим пухлыми губами меж ног и устами на лице. Андрей к её приходу уже навертел презерватив на член. Поймав супругу, прошёл к дивану, нащупав, что он уже занят, просто перевалил тело через спинку и… наслаждался родным телом сколько смог. А смог он много. Гениталии супруги после сегодняшней оргии набухли как в первые дни совместной жизни.

Инкогнито никто не старался сохранить. Громко и восторженно просили партнёров сделать то-то.

Спать пошли чрезвычайно уставшие, но довольные.

Этот день ничем не отличался от остальных — завтрак, выгул животных. Клава была кухаркой вместе с Ольгой. Поэтому на выгул поехали втроём. Вера с Андреем уехали в арбитраж. Виктор и Вадим искали что-то в интернете, раскрыв сразу три ноута. Нина и Лена «сушили кунки» на террасе у дома. На их прелести уже насмотрелись, поэтому относились равнодушно к щёлкам дам. Лёху, пытавшегося подглядеть за загорающими женщинами, Клава приобщила к труду, заставляла чистить картошку, таскать продукты из холодильника, убирать мусор.

— Сестрёнка, что мы будем делать сегодня с нашим любимым? — Айгуль смотрела в глаза Юре, стоя на коленях, упираясь руками в землю у ног.

Они уже насмотрелись, как конь ещё раз осеменил Ай-Сулу — видимо Тулпару не нравился состав мочи лошади. Искупались в озерце.

— Давай мы будем лошадьми, а он конём. — Ульяна встала в такую же позу, так же глядела в глаза мужчины. — Пусть нюхает нашу мочу, определяет, кого он должен осеменить.

— Смогу ли пописсать в такой позе? Постараюсь. — женщина отошла на четвереньках от пледов, сосредоточилась и начала мочиться. Струя била назад и вниз, обрызгала женщине ноги, но в игре такое приемлемо. Ульяна повторила действия сестры. Струя была тоньше, била дальше, но всё равно забрызгала ноги девушке.

Затем парень, так же на четырёх опорах подошёл к одной лужице, втянул запах ноздрями, повторил у другой. Пенис начал торчать ещё сначала разговора, игра только усилила напряжение в органе. Издавая звуки конского ржания, он подошёл к «пасущейся», Айгуль, как конь «запрыгнул» на спину подружке. Старался обойтись без рук, но не мог. Айгуль помогла ему с направлением. Стоя на коленях, Юра выпрямил тело и медленно водил пенисом во влагалище.

Вступая в игру, Ульяна подошла к подружке, фыркая как лошадь, тёрлась головой о её шею, плечи, задевала груди. Айгуль повернула голову к ней, прося поцелуя, девушка поцеловала. Поцелуи стали длительнее, страстнее.

Ульяна вышла из образа лошади, легла на спину, подлезла под мотыляющиеся от толчков груди, всосалась в сосок. Айгуль попыталась поцеловать сосок Ульяны, но толчки сбивали от цели. Перед глазами засверкал бритый лобок с раскрытой щёлочкой. Ладонь женщины легла на губки влагалища, пальчик нащупал клиторок, выдавив из уст девушки сладостный стон. Сестрёнка приподняла попочку навстречу ласкам, сестра окунула два пальчика в вагину, шевелила ими там. Ульяна принялась подмахивать им. Стон из её уст усилился, Юра, прикрывший до этого глаза, воображая себя обладателем члена как у настоящего Тулпара, увидел игры сестёр, задвигал тазом быстрее, мощнее. Уже и женщина стонала от раздражения своих пальцев, сосков и влагалища.

Как самая слабая из тройки, Айгуль не смогла вынести гонки, взмолилась об остановке. Её никто не слушал. Опорная рука ослабла, и она упала на грудь сестрёнки, пальцы так и остались в лоне. Ульяне было достаточно постороннего тела в себе, яростно подмахивала воображаемому члену. С силой всасывала сосок сестры, рвала свой. Юра придерживал круп женщины от падения, уже как зверь долбил ягодицы, сжимал ладонями её талию.

Айгуль зашла на второй круг, поднялась, выпрямила руку. К двум пальцам в лоне Ульяны добавила ещё два, начала выгребать из вагины ту жидкость, служившей причиной восторга. Не подчиняясь разуму, вынула ладонь из лона, облизала влагу с них, нырнула в лагуну ещё глубже, набрала полную горсть нектара, вылизала пальчики. Следующий нырок был глубже предыдущих — влаги осталось меньше, пальцы сгребали её из всех уголков. Теперь не вынесла услады девушка, опоры «мостика» рухнули. Губы отпустили сосок сестры.

Запах блуда приманил животных, они втягивали воздух, фыркали, били копытами. У Тулпара началась эрекция. Орган вылез из тела. Юра близко увидел громадину. Величие конского члена вызвало невероятный оргазм. Юрин член стрелял, стрелял, стрелял. Парень оставался стоящим до конца, силы покинули его с последней каплей спермы. Как столб, он упал к телам женщин.

Силы медленно возвращались в тела. Первая зашевелилась тренированная девушка, она присела, опираясь на руку. Погладила рубцы: казалось, что они начали разглаживаться. По крайней мере, так чудилось девушке.

— У тебя шрамы исчезают, их стало меньше, моя любимая сестра.

— Не намёк ли это на то, что я часто лежу на спине? Шрамы сглаживаются от трения по пледу…? Ха-ха-ха…! Ты тоже стала мягче. Мышцы покрываются жирком. Это беременность, родная моя, так всегда. Организм делает запасы на всякий случай, моя хорошая. Ты кушай больше. После родов восстановишь свою стройность, моя нежная. Не сразу! Ты ещё должна выкормить своим молоком ребёнка, моя карлыгаш. Груди начали покалывать, любимая моя?

— Иногда мне вдруг кажется, что по ним, что-то ползает, посмотрю, не вижу ничего. Это оказывается у меня сиськи будут? Ты ж моя ласковая, любимая. Я так рада, что ты, моя ласковая, будешь рядом. Я смогу навещать тебя. Брать с собой в город. Если родится мальчик — назову Юра. Девочка — Айгуль. Айгуль Юрьевна! Звучит? Ещё как!

— Я девочку назову в честь тебя. Ульяна Юрьевна! Ого, как звучит. Наши дети будут единокровными. Ой, как романтично! Хлеще американских сериалов. Юра…, Юр…, спит. Устал, мой хороший, мой любимый. Как ты считаешь, ему понравится, если я так же лобок побрею? Не обидится потери моего естества?

— Дома я тебе сама сделаю интимную стрижку. При лунном свете, твой лобок будет сверкать как светлячок… Давай завтра возьмём сюда триммеры и побреем Юрику яички…? Ой, блин! Хватит! Я возбуждаюсь. Пошли ополаскивать кунки.

После обеда Нина и Лена пожелали переодеться блядями и пойти куролесить. Однако Вера отговорила их от такой затеи — страдал бизнес от проституции. Ей ещё тогда девчата говорили, что видели, как три посторонние проститутки перехватили клиентов. Нина вынесла показать «заработок». Не понявшие причины смеха Клава и Ольга, тупо смотрели на подружек. Когда им объяснили, за что заплатили пятисотку, то они тоже хохотали до икоты.

Вера рассказала про пансионат. Решено строить не большой дом, а четыре сруба в деревенском стиле. В одном будут жить девочки с сопровождающими родителями, в другом мальчики, тоже с родителем. Два других для персонала, кухни. Конюшню выстроят в дальнем углу участка. Участок Вера выбрала тот самый, на который сейчас выгоняют животных. Кредит от государства не будет брать, так как хлопотно и давать мзду ещё одним нахлебникам Вера не хотела. Лучше продаст пару домов в том краю посёлка, где Юра и Айгуль встретились.

— Айгуль тебе надо быстрее определяться с увольнением из школы. У тебя там много вещей?

— Нет. Не много. Телевизор, стиралка, прочая мелкая техника. Из одежды — пальто, шуба, плащи. Думаю, в пять чемоданов влезет.

— Итого пару кубов. — быстро посчитал Виктор. — Газелька или бусик.

— Юрочка, поедешь с ней? Все дорожные расходы за мой счёт.

— На бусике…? Поеду!

— Тогда послезавтра. Пока доверенности, другие вопросы. Андрей, вы тоже послезавтра едете…? Вот заодно до вокзала вас подвезёт. Про вас не забыла, лапонька моя. — Клава смотрела в глаза Вере, как ученица, просящая вызвать ее к доске. — И вас отвезут, посадят в вагон. Проводнице указания дадут. И взятку, мать их ети. Всем отдыхать. Я с малым по делам, будет у меня помощником.

Когда прибыли на пляж, то поняли, что они будут не одни. Как выяснилось, это местные подростки решили устроить свал. Юра и Вадим поговорили с ними, объяснили, что они гости Веры Сергеевны. Незваные гости сразу сели на байки и уехали подальше. Игра в пляжный волейбол, купание. Загорание, волейбол, купание. Сексом уже пресытились.

Ужин. Отъезд на берег. Драка.

Местные, которые уехали на байках, вернулись после отбытия всей компании, пьянка с разбрасыванием мусора и бутылок. Естественно гонор до небес. Угрозы. Восемь местных — пять парней, три девушки на пятерых приезжих. Айгуль и Клава не в счёт. Салажата сразу начали отбивать горлышки у бутылок. Клава истерит, Айгуль прижимает её к себе. Девочка успевает позвонить Вере.

До крови никого не порезали, но её было много на песке. В основном разбитые сопатки — кровь с соплями. Ульяна вывернула кому-то кисть — щенячий визг на всю округу. Алёшка, занимавшийся единоборством, болевым приёмом обездвижил одного, отбивался ногами от одного парня и двух девушек. Юрке досталось больше всех. Видимо противник посчитал, что, победив самого крупного, с остальными легко расправятся. Итог битвы, на момент прибытия подмоги: у Юрика — фингал, большие гематомы на спине, бёдрах, шишка на затылке, ушиб костяшек на руках. У Алёшки гематомы по всей спине и груди, рваная рана уха, сбитые до крови костяшки. У Ульяны — гематомы на ягодицах, бёдрах, укус в плечо.

Побеждённые, после разборок, обязались выплатить контрибуцию — пять упаковок пива, пять литров сока, пять килограмм шоколадных конфет. В залог забрали у них один байк. Утром они должны прийти на пляж, выгрести все осколки стёкол, мусор, увести всю пустую тару.

Ни о каком сне на грязном пляже не заходила речь. Раненым оказывали помощь дома. Поцелуи в ушибленные места — самое хорошее лекарство. Особенно если за ними последует реальный секс, а не виртуальный — «Потом, когда заживёт».

— Сильно испугалась, моя хорошая? — Юра у Айгуль.

— Сильно испугалась, лапонька? — Леха у Клавы.

— Отбила кому-нибудь яйца, моя миленькая? — Вадим у Ульяны.

— Не-а! — все.

Позавтракали. Поехали принимать пляж. С ещё пятью помощниками, местные только к десяти часам убрали территорию. Выплатили контрибуцию. Выпили с ними две упаковки пива, одну сока. Девчата стеснялись смотреть в глаза приезжим девушкам. Мямлили о вспыльчивости ребят, срубали килограмм конфет. Распрощались практически друзьями.

Перед выгулом животных, решили сделать фото всадниц. Женщины приоделись, нанесли боевую раскраску на лица. Две брюнетки — Айгуль и Ольга, и шатенка Клава. Как три богатыря предстали перед объективом фотоаппарата. Такая композиция. Затем одиночные фото с разных ракурсов. Видео ролик прогулки на лошадях.

Ольга хотела влезть в сложившуюся идиллию — поехать на выгул, Андрей не разрешил. Всё прошло по ритуалу, восхищение бегом животных, загорание. Изменением стало бритье яичек у Юры. Он не желал настолько (!) оголяться! Но под давлением милых улыбок не устоял, принял требуемую позу.

Айгуль похвасталась своей птицей — это Ульяна после ужина долго показывала фото интимных стрижек. Женщина выбрала чёрную чайку.

И теперь миниатюрненькая птица взлетала с края утёса. Потрогать колючесть щетинок, позволили даже Лёхе.

— И мне тоже сделай такую же, Уличка, милая. — Клава завизжала от кивка согласия. — Лёша, а ты хочешь оголиться совсем?

— Посмотрю, как у Юрки будет смотреться. Пойдём сначала «цветочков порвём» — ствол торчал в зенит. Зазудело у всех. Но большинство выдержало его. Зуд, имеется ввиду.

Девушка взяла плед, полотенце, салфетки и воду. Отмерила двенадцать шагов. Расстелила покрывало.

— Когда мы там у себя побреем, я хочу целовать те места, и желаю с твоей стороны ответных действий. Давай сейчас, и ещё сразу как побреемся?

Парень и так терпел, пока она расстилала, болтая о такой чепухе как стрижка. Вид наклонённой подружки истомил его окончательно. Он толкнул её на четвереньки, размазал соки по головке и вошёл с этой стороны.

— Ты чо? Нас так из травы видно…! Вроде не смотрят. Ольга спрашивала меня…, тихонько…! больно пока…, предлагал ты мне анальный секс или нет. Я сказала, что убью тебя за такой намёк…. Погладь мои сиси… Да, вот так… А ты уже подумывал о анале…? Вс-с, как хорошо…, теперь можешь глубже… Вон… поглядывают… ах, а тебе… нравится, когда за… тобой подглядывают…? А сам… любишь смотреть…? Ой, ой…, конча… ю… Ух, ты! Классно как! Тебе понравилось?

Парень упал рядом с ней, девушка сразу положила голову ему на грудь, заткнула щёлку салфеткой.

— Погладь мне спинку, лапушка. Я ещё возбуждённая… Ой, как, хорошо-то! Прям уезжать неохота… Я мечтаю переехать сюда жить. Мама…, Вера…, лошади. А, ты согласился бы жить со мной здесь?

— Я ещё не думал. Здесь кайфово. А, на что жить? Работать на курорте? Нет, это не по мне. Я лучше сюда приеду отдыхать. Ты…, ты…, и правда… такая противница… в попу?

— Да, да, да. И ещё раз да. Я не пидораска с попку пихаться. Орально, до кулачка, пососу. Глубже нет. Попка не для секса, у неё только одно предназначение… знаешь сам. Поцелуи гениталий это я приемлю… — чувствовалась моральная обработка Айгуль. — Ульяна идёт. Вставай.

— Молодёжь! К станку! Ополоснитесь сначала…

— Юрик, покажись… Ой, какие они синенькие! Как птенец без оперенья, хи-хи… Лёш. Давай ты первый. Уль, а можно я основную часть побрею…? Лёш, не шевелись! А то нечаянно чик и нету одной кокушки, второй раз чик и без кокушек. Ха-ха-ха… Ты же сейчас только кончил…! Угу, угу! Придави его к низу, мне там ещё стричь… Ульян, придави сама, мне его рука мешает, блин… Ага, вот так. Можно опускать…, теперь яички… Ух, вы мои колокольчики, колыбашечки… Может, ляжешь, мне так удобнее будет меж бёдер лазать… А тут-то… Целый лес…! Не…, Ульян, давай ты… Я очкую порезать.

Девушка отдала триммер Ульяне. Основной причиной явилось возбуждение. Лёшка лежал, а ладонью поглаживал её колено. Клава перемещалась, наклонялась, ища лучшее положение, пальцы юноши уже гладили бедро около вульвы, а потом и саму вульву. Девушка отвлекалась на стрижку, а пальчики шалили с краю дырочки. Когда одумалась, что надо убрать руку юноши, было уже не до того — спазм сдавил гнев.

Она отошла, ища глазами Юру и Айгуль. Рядом их не было. Она оглянулась к «цветнику» увидела спину женщины. Спина поднималась-опускалась. Когда Клава поняла, почему мама так делает, новая волна желания накатила снизу. Жар передался грудям. На них выросли по холмику ареол. Соски взвились из центров пигментов. Больше она не могла сдерживаться, побежав к воде, нырнула, расплёскивая кучу брызг. Сильными взмахами рук, гребла к середине водоёма, гребла до усталости мышц. Затем распласталась на глади воды. Сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось с ритма.

— Клава, пошли твоя очередь наводить марафет на лобке. — Ульяна и Алёшка смотрели на тело девушки, круги шли от неё — сердце сильно пульсировало, колебля тело.

Девушка опять сильно замахала руками, вызывая боль в мышцах. Доплыв до берега, подошла к пледу, без сил упала на него. Позволила Ульяне согнуть ей колени, поставить ступни на плед. Солнце ярко освещало каштановые кудри на лобке. Подошедшему Лёхе, девушка сказала:

— Прошу тебя не смотри… пока. Хочу окончательным результатом покрасоваться.

Положила руку на глаза, закрывая их от лучей светила. Прислушивалась к процедуре. Вот загудел триммер — Ульяна начала сбривать газон от ануса. Всего несколько волосинок на юном девичьем валике вульвы. Одна сторона сострижена до спайки губ. Ульяна натянула пальцем валик к щёлке, подбираясь к единственному в этом месте волоску.

Косилка двинулась вдоль щёлки, гудя, передавая вибрацию лону. А ведь всего несколько минут назад, прибор скользил по другому телу, так же массируя кожу на лобке…, яичках. Каким гигантским тот пенис должно быть выглядит при эрекции. Клаве вспомнилось единственное осязание Юриного пениса однажды утром.

Почему её не допускают к играм свингеров? Вот бы сравнить чувства от фрикций Юриного и Лёшиного пени…. Ой!

Ульяна, смахнула остатки волос с вульвы, нечаянно задела чувствительное лепестки губок. Девушка от этого слегка сжалась.

— Ой, извини, я не хотела. Когда сама себе брею, так же напряжена. Попробуй расслабиться. Думай о маме.

Мама ассоциировалась с Айгуль, которая сейчас с ним. Они там щетинкам трут лобки друг друга. Ульяна же показала, что оставила ему сантиметровую полоску щетины над корнем основания, чтобы любовники старались тереться этими местами. Эта полоска сейчас однозначно скользит по клитору мамы. Мама старается поднять таз навстречу. Ах, как приятно наверно ей, маме.

— Подруга! Да ты кончаешь!!! Тебя так заводит? Офигеть!!! А я только триммером прошлась, а ещё бритвочкой… Выдержишь…?

— … Да… выдержу…, только чуть вздохну…, давай…

… острое лезвие начало соскабливать щетинки, не задетые триммером. Лёгкий скрип по коже, напомнил о гигиене подмышек. Ульяна натягивает кожу для глубокой очистки, счищается верхний слой эпидермиса. Как не старается Уля, иногда касается то внутренней поверхности больших, то самих маленьких губ. Она наклонилась к лобку девушки, внимательно срезая контур птицы. Слышится её горячее дыхание на обнажённую спайку валиков. Кровь девушки пытается охладить этот участок, но обратно не может отхлынуть — следующая волна сильнее сжала сфинктер вен таза. Клитор вылез из тайника, принял тепло дыхания. Ещё сильнее набух.

Девушка пытается отвлечься на скрип станка по верху лобка.

— Брейся сама, ты такая чувствительная к чужим касаниям… А аромат из писечки приятный. Лёшка уже слизывал? Что говорит? О…! О…! Да ты опять кончаешь! Браво!!! Мне бы так. Сходи, ополосни картинку и покажись всем.

Вставать было трудно, ноги подкашивались, сердце выпрыгивало из груди. Оглянулась на «цветник» — Айгуль шла к воде, из щёлки её торчала затычка. ОН поддерживал любовницу за поясницу. Женщина тоже еле передвигала ноги. Парень завёл её в воду, аккуратно вынул затычку, капля спермы упала в воду. Ещё одна. Клава не должна видеть. Девушка отвернулась, но в глазах остался фантом. Как же быть?

— Клава! Ты чего застыла…? Выходи, покажись…! Лёха, иди, выведи её сюда, что-то она тормознутая сегодня.

Лёша, вбежал в воду, поднял сидевшую на корточках девушку, вывел на обозрение.

— Ух, ты какая птица. У Айгуль чёрная, у тебя шоколадная, — Юра внимательно смотрел на лобок. — А губки как прекрасно выгля…

Девушка опять упала. Уже в обморок. Её успел подхватить всё тот же Юра. Поднял на руки, отнёс к покрывалу. Уложил на спину. Под головой так и осталась лежать его рука. Собой он закрыл светило. Через минуту придя в себя, увидела ореол света вокруг головы Юры.

— Юра, ангел мой. Как ты, красив сейчас… Не смотри на меня обнажённую, опять кончу…

— Так ты кончила? Ни фига у тебя оргазм! Айгуль, Юра, она до этого тоже кончала от процедуры. Стоп! А причём тут Юра? Почему только он не должен смотреть?

— Не… знаю… Оставьте меня одну пока.

Все отошли от неё, начали смотреть на животных. Хвостами лошади отгоняли докучающих оводов. Мирно щипали траву, выискивая побеги помоложе.

— Ма, — позвала Клава, — ляж возле меня.

— Правильно говорить — ляг. Что, моя сладенькая? Опять? Надо было тебе с взрослыми остаться. Потерпи, меньше суток осталось. Это будет лучше для тебя, забудешь его через неделю, месяц. Отвезём вас на вокзал. А там распрощаетесь с ним.

— Ма, а он сладко целуется?

— Не начинай! Я же тебе говорила, отвлекайся на другое. Не позволяй плоти взять верх над духом. Стой на стороне бестелесия.

— А ты сама с ним… телом…

— Я же тебе говорила — с ним моя душа, больше никто мне не нужен. Рожу — мне нужен будет только ребёнок. А у тебя есть Алёша, ты ведь рассказывала, как страдала в минуты разлуки с ним. Это и есть любовь. Не похоть.

— Я поняла, что от Лёши мне нужно только тело.

— И от него только тело, ты ведь не мечтаешь, что он будет только с тобой?! Милая моя, девочка, есть на свете мужчины, достойнее его… Что, кстати, ты повезёшь маме в подарок? Давай после обеда съездим в магазин и выберем для неё какую-нибудь безделушку.

— Стыдно сказать, но я не знаю, что она ценит…

— Внимание ценно, забота. Что ты скажешь, когда встретишься с ней?

— Мамочка, миленькая, я так скучала по тебе. Я ощущала холод при жаре без тебя, поняла, что ты у меня единственная. — мантра, повторенная много раз становится заклинанием, с такой интонацией повторила Клава.

— Всё верно. Только добавь искренности в голос, говори не как правила правописания. Если ты меня любишь, то сделай мне такой подарок — люби свою маму, братьев. Алёшу тоже не забывай любить. Надевай трусики, маечку, брюки. Сейчас поедем домой.

После обеда Клава напросилась с Верой в посёлок. Просто так, от скуки. Сидела, ждала Сергеевну, когда та зашла в двери заведения с пошлым названием «Розовый фламинго». Пошлое потому, что безграмотный декоратор нарисовал ноги птицы похожими на развратно раскрытую половую щель, между которыми светилось заходящее солнце. Когда писалось слово «кафе», то видимо художник совсем опьянел — третья буква выглядела несуразно. Вертикальная полоса не гармонировала масштабом с кружочками, торчала вверх, заканчиваясь какой-то шишечкой, внизу чёрточка была изогнутая с такой же уродливой шишечкой.

Клава вдруг резко выпрямилась. «Ф» ассоциировалась с половым членом — художник рисовал её со скрытым умыслом — вот почему ей подумалось, что он мазила. И солнце, это не солнце, а манящий во влагалище, свет. Браво дизайнеру, завуалировал истинную вывеску борделя.

Потом Вера повезла её к дверям банка. Хоть здесь всё без намёков. Клава на всякий случай, вгляделась внимательней. Нет. Не бордель, и люди входят-выходят респектабельно одетые. Чего же все кажется, что и эти двери пошло раскрываются-закрываются. Клава вышла из машины, отошла на другую сторону улицы. Оглядела все здание. Нет. Ничего похабного.

Вдруг обе створки дверей раскрылись, выпустили человека. Вот в чём пошлость — входит-выходит, открываются-закрываются.

— Блядь! Дура! Дура! Не надо на всё смотреть через очки-мошонки! ВСЁ!!! Я сильная…! Я смогу устоять…! Мама права, если отдаться телу — буду искать везде похоть, сама стану сплошной похотью. — девушка говорила сама с собой. — Ни сегодня, ни завтра не буду трахаться! Даже с Лёшкой!

— Поехали, девочка, моя. — Вера вышла без свёртка. — Мороженное хочешь?

— Мороженное? — ассоциация. — Нет, спасибо.

— Поехали, я тебе покажу, как городок смотрится во-о-он с того утёса.

Через некоторое время, петляя по грунтовым дорогам, автомобиль подъехал к невысокому пригорку, гордо именуемый горожанами «Утёс». Ничего примечательного. Но девочка из деликатности похвалила виды на населённый пункт. Разве что вон те три камня — фаллически легли,

"Бля! Что мне все хуи видятся!?"

Часть 2

До ужина времени было ещё непочатый край, сватьи-подружки пригубили винца. Елена уже много дней пыталась начать разговор о жизни Нины до замужества, как она повстречала Егора, были ли в их жизни такие моменты, что доходило до развода.

— Ты не смотри, что я такая скромница. До женитьбы я была такая оторва, что парни относились ко мне как к главарю шайки. Восьмилетку закончила в Армавире, там же поступила в техникум… Да, мамин брат там директорствовал, так что без проблем. Первый курс, первая оргия на новый год… Да, я сама и организовала. Три парня, четыре девушки. Сутки, представляешь? Сутки еблись… Потом конечно стыдно было, но следующее застолье уже восьмого марта. Ты уже, наверное, поняла, что перерывы между играми были с каждым разом всё меньше. Три года учёбы отмечены в моей памяти как сплошное блядство.

— Поэтому у тебя губы такие… мясистые.

— Наверное. Даже не заметила, как они такими стали… Значит, отучилась. Мама моя договорилась, чтобы меня направили в Краснодар на практику. Вот там то я и увидела впервые Егора… Устроилась к ним на предприятие. Влюбилась в него с первого взгляда, блин. Он-то на пять лет старше меня, уже тёртый мужчина, своя жилплощадь, приличный заработок бухгалтера-экономиста. Но и девчат вокруг него соответственно. А он-то умница, понимает, что да как. То вижу одной жопу тиснет, то другой, а те и рады, сучки.

И решила я его охомутать. Но действую от противного — он мне знак внимания — я отталкиваю, строю из себя недотрогу. Он цветочек мне на стол — я: «Егор Павлович, отнесите его Лидочке из планового!». Естественно недоступный плод самый желательный. Я, конечно, извожу себя мыслями о сексе с ним. На выходные еду к маме. Там с знакомым парнем трахаюсь до чёртиков — гашу страсть по Егорушке. Подошло время корпоратива. Я уже принимаю знаки внимания с его стороны. Но всё в соответствии — целка-недотрога. Вызвался он меня проводить до дома, где я снимала комнату у бабули. Осень. Я прижимаюсь к его плечу, весело щебечу о всякой ерунде. Пиздец в виде трёх охламонов, преградил нам путь. Угрозы быстро перешли к действительности. Егор как ты понимаешь не боец, хоть и ограждал меня, но от первого же удара выпал в осадок. Удар пришёлся по его умной головушке. Как я вскипела… ты бы видела. Пиздец в виде озверевшей львицы предстал перед мужиками, желавшими меня отыметь. Пытаюсь въехать одному ногой хоть куда. Обувь тяжёлая, едва не слетает с моей ноги, снимаю чулок-сапог… Помнишь такая мода была, платформа с тканевым голенищем…? Так вот. Снимаю я сапог, ка-а-ак врезала ближайшему по виску. Сразу в аут. Второй получил по спине, выпрямил её от боли, и тут же по яйцам отхватил. Третий попытался кинуться на меня, но тут Егор очнулся, схватил того за ногу. Челюсть мужика прям клацнула от удара об морозную землю. А меня уже не остановить, с матами, угрозами самих выебать, наношу удары сапогом, всё время пытаясь попасть в пах мужикам. Хорошо Егор уберёг их — растерзала бы.

Утихомирилась я. Начала истерично плакать — смех и плач накрывали меня как оргазмы. И это прошло. Гляжу у моего мужчины губа кровоточит, изо рта тоже струйка крови. На свой страх повела его к себе. Бабуля сразу проснулась, как услышала мужской голос. Уговор был чтобы я ебарей домой не водила… Попадались мне всегда сквернословящие люди. Увидела проблему, успокоилась… Нет, ты что. Отмыли мы Егора, чаем напоили и на такси домой отправили. Через полгода я уже стала Синцовой. Продолжаем работать на одном предприятии. Я былой опыт половых отношений от него спрятала, так как решила оставить прошлое, забыть навсегда — я теперь жена успешного человека.

Сучки знают, что он женатый мужчина, а своё гнут. То сиськи в декольте не влезают, то ткани на юбку не пожалеют, в кавычках. А он не утихомиривается, так же любезничает с блядищами. Я ревную, высказываю ему претензии — он отшучивается, говорит всего лишь лёгкий флирт. Начинаю пускать слёзы — ещё хуже. Отворачивается от меня, сутками не отвечает. По-другому действую. Иронизирую над девушками, он так же посмеивается со мной, называет их простушками.

Уже понимаю — слёзы его раздражают, отдаляют от меня. Как удержать? Древний приём — забеременеть. Только потом поняла, что ещё хуже сделала. Я уже на работу не хожу, извожу себя дурными мыслями. Наверное, от них начались осложнения… Подлей мне, горло пересохло… Всё, думаю, хана моему браку — кому нужна больная жена. Но Егор в это время меня поддерживал, никогда не задерживался с работы, по магазинам и клиникам всё время вместе со мной.

Только где-то через два года после рождения Алисы проявилось его любвеобилие. Вижу после таких отлучек он ко мне больше страсти проявляет. И тогда я решила — пусть гуляет, лишь бы не предложил развестись. Сама начала встречаться с мужчинами. Вот так и жили, я знала о его изменах, он догадывался о моих. Но слово развод мы ни разу друг другу не сказали.

— А у нас с Витькой слово развод стало какой-то дурной игрой. Наблядуемся, гадостей друг другу наговорим и потом до одури сношаемся.

— Этому, наверное, есть какой-то психологический термин.

— Да, как и любому другому поведению человека психологи напридумывали терминов. — У Лены возник следующий вопрос. — Если наши дети поженятся. Твои отношения с Юркой продолжатся?

— Да… Зачем обманывать себя…, тебя? Скажу тебе и себе, — нет. Но гарантии — не дам, ни тебе и тем более себе. Мы же с тобой любим это дело?

— Да уж. Ты по молодости начала, а я после двадцати пяти…

— Как тебе удалось целку сохранить?

— Мамочкиными наставлениями… Лесбиянила иногда… У тебя был такой опыт?

— Хе! Все виды извращения, все…

— А ты Егору в попку…?

— Нет! Я для него туда ещё девственница. А ты?

— А мы с Витькой сразу после рождения Юрки. Увидал мою мандень, довёл меня своими претензиями до такого греха. Мне поначалу не нравилось, но года через полтора привыкла… Егору, извини, на втором свидании дала туда. Но видимо не я первая, уже опытный в этом деле. Я ещё хочу спросить. А дочь твоя как же? Вдруг узнает? Вдруг не будет её хватать Юркиной ласки?

— Опыта конспирации у меня двадцать лет. Не бойся, сватьюшка, не обижу сношеньку твою, дочь мою. Как-нибудь вывернемся… Конечно они будут жить в нашем доме, но, если случится так, что они будут жить у вас. И Виктор захочет Алиску поиметь?

— Этот кобелина точно задумает такое блядство? Пусть лучше у вас живут… А Алиса разве не стойкая?

— Алиса может перещеголять нас с тобой… Раньше меня начала ебаться… Да, да! Вся в меня пошла сучка…

— Во сколько?

— Она…? Ещё пятнадцати не было. Ты сама почему маму слушалась?

— Пригрозила отдать в детдом, стоявший в сотне метров от нашего дома. Я себе так и наметила, как только стану совершеннолетней — трахнусь. Правда хотела раньше начать, уже даже договорилась с парнем одним. Поехала к нему в частный дом. В автобусе меня принялся щупать какой-то хрен. Я испугалась…

— Жалела потом?

— Конечно жалела.

— А меня дважды до оргазмов довели в автобусах. Второй раз Юрка… Время ещё есть, расскажу. В первый раз мне было восемнадцать лет. В Армавире, еду в техникум. Уже октябрь наступил. Одежды на мне соответственно погоде. Юбка тёплая, под ней колготки капроновые. Вязанный жакет, под ним блузка. Я еле успеваю заскочить в заднюю дверь «гармошки», попадаю в кучку парней, так же спешащую на учёбу. Бежала то метров двадцать всего, а запыхалась как от стометровки. Стою, воротом обмахиваюсь. Оказалось, что пуговицы на жакете и блузке расстегнулись, и я оголяю прелести. Парни поняли это по-своему. Они ведь как гурьбой так храбрецы — принялись тискать, лапать. Стою, молчу. Думаю, до каких пор они дойдут. На следующей остановке народ ещё подсел, придавил нас в угол. Парни мои пуговки уже освободили от петелек, юбку задрали, жмут задницу-передницу через капрон. Лифчик над сиськами. Свои причиндалы тоже выпростали, поместили в мои ладошки. Шепчут гадости, другую хрень. А я уже ауте, мне похеру что они обо мне думают и говорят. Опустили мне колготки с трусами, пытаются вставить, но давка мешает расступиться. Трутся об мои ляжки, кончают на них. Я и сама теку, оргазмирую с каждой фрикцией. Натрухали мне втроём, помогли поправить одежду. Я решила на занятия не идти — куда? Полные штаны спермы. Так на этом же автобусе домой поехала… О! Вера вернулась. С Клавой И чего это господь всех блядей в одном доме собирает?

— Клава тоже? И я не блядь!

— НЕ блядь живёт с одним мужчиной начиная с брачной ночи и до гроба. А мы все бляди. Думаю, что есть бляди круче нас. Понаблюдай как девчонка ножками сучит при Юрике.

— А как с ним?

— Позже…

Все уехали на пляж, Лена и Нина, кухарили. Поговорила с ними о пустом. Пошла смотреть «Дискавери». После рекламы, начался познавательный фильм «Сквозь «Кротовую нору» С Морганом Фриманом». Вообще-то темы про вселенную Клава любила. Внимательно вслушивалась в пояснения астрономов. После термина «Чёрная дыра» астрономия забылась. Анатомические картинки другой дыры всплывали в глазах, в сознании. Тогда они сидели у озерца, играли в «Дурака», мама сидела напротив, девушки, свернула ноги по-казахски. Тогда мамина дыра не заинтересовала девочку — она сама такую имеет. Просто чернота в центре розового.

Сейчас эта чёрная дыры втягивала «ЕГО». «ОН» с радостью лез в ту черноту. Много раз лез. А ей надо-то всего один раз. Просто примерить — соответствует ли «ОН» ожиданиям!

Картинки на экране гипнотизировали. Рука сама отодвинула край шортиков и трусиков. Пальцы шалили в «Чёрной дыре» Чьи-то губы ласкали сосочек, нашёптывали магические слова, расстёгивали пуговку на шортах, приподнимали её попочку, снимая облачение. Чьи это руки? Мамины? Его? Рук четыре — значит, оба раздевают её. Вот она голая лежит на том самом камне у воды. Мама ласкает её антенны грудей, слизывает губами блеск с её губ. Блеска не становится меньше, он становится алым, объёмным. Антенны извещают вселенную об образовании «Чёрной дыры». Она начинает притягивать «ЕГО», «ОН» не может противиться силе.

— Клава…! Клава…! Иди в спальную! — Нина деликатно убрала руку девушки от шортиков.

— Ой! Извините, Нина Сергеевна. Ах, чёрт! Нет…, нет…! Как же мне его забыть? Нина, может, вы подскажите? Это у меня любовь или просто тяга?

— Просто, девочка, просто. Скажи, если бы не его обнажённый вид, ты бы тянулась к Юре?

— Как вы догадались, что я имею в виду Юру?

— Дважды, два. С Алёшей ты уже…, больше не с кем. Или ты положила глаз на наших старичков? Хи-хи. Так тянулась бы?

— Не знаю, не уверена. Возможно, нет. И мама так же говорит. Я вам всем благодарна, что не осуждаете меня. Давайте я вам помогу с ужином, хоть как-то отвлекусь.

— Пошли, малышка… Лена, вот помощница изъявила желание. Ты ей что-нибудь квадратное разреши в руки брать. Ничего фаллического, а то будет как с тобой в твои шестнадцать лет.

— Что с вами, Лена, было в моём возрасте, о чём так загадочно намекает эта женщина?

— Нинка, зараза, я же с тобой чисто по-бабски, по-дружески. Дрочила, как и ты! Вот что было. Всё! Хватит, сучки! Старая и молодая! Не то уйду в спальню и истерзаю себя пальчиком.

Ночевать на пляже, Клава отказалась, мотивируя возможными осложнениями. А в дороге болеть неохота.

Вера, узнав, об этом, сказала подружкам, что хотела прикатить Большую Берту, для взятия реванша над мужчинами. Но придётся подождать до следующего вечера, раз появилась возможность отдохнуть от…

Она пошушукалась с Леной и Ниной, о чём-то долго смеялись, сами краснели от этих мыслей.

Зато Оля не испугалась переохлаждения, как кошечка подлезла под руку Андрея, начала уговаривать его на последний секс с Юрой.

— Любимый, мы же договорились, что завтра всё забудем, а сегодня оторвёмся ещё раз. Может тебя азиаточка согреет. Если она откажет, то малюсенькая Ульяна не будет против. Поехали, а…? Ты мой самый любимый! Мма-а-а!

Айгуль опять стало «плохо», она вдруг «почувствовала» озноб. Ведь ей тоже завтра в путь, а «озноб» лучше переждать в тёплой постельке.

Ульяна была не против свинга с Андреем и Ольгой. Показала Вадиму пять пальцев, тот кивнул. Но затем показал четыре пальца и стал собираться с ними.

Ночь. Спальная. Действующие лица… Тьфу, ты я же не сценарист! Алексей шептал о том, что она просила днём оральные игры, а сама…

— Дурачок, надо было поднять меня на руки унести в цветник. Сегодняшнюю ночь я отдаю тебе, ведь потом нам трудно будет так же уединиться! Как ты хочешь? Сначала я тебе…, или ты меня…, а давай одновременно, как лесбиянки!? Ну, что мой огурчик, хочешь попасть мне в ротик…? Лёш! Если захочешь кончить, предупреди, чтобы я не захлебнулась… Нет! Давай я сверху, а то чувствую, ты мне зубы, своим желанием пропихнуть в горло, выбьешь… Хорошо, голые кокушки я тоже пососу, хи. Хи…, они сразу два могут влезть в рот… Не больно…? Ладно, по одному, сначала… Легонько клитор всоси…, да, так…, еще нежнее… Ох, как хорошо, что и пальчик в дырочке… Ой, я…, я……. Успел…, слезать…? Много налилось…? Хочешь в меня…? Хорошо, я потом сперму выпью… Ух, как заскочил…! Родненький мой, хуище! А какой большой…! Ого…! Да, он огромный…, загоревший, отдохнувший. Ой! Ты до матки достал! Ах, какой кайф…! Туда не кончай! В ротик. Не хочу сейчас идти подмываться… Ай, ай, айяй…

Как не просила Клава, но обоюдный оргазм от таких ласковых слов, сковал чресла обоих партнёров. Они полежали, Клава с тряпочкой в щёлке, Лёшка с вялым перчиком на бедре. На обратном пути из душевой встретилась с Леной, в свете ночника, была видна затычка между ног женщины. Лена хлопнула Клаву и Лёшку по голым попкам.

— Клав, ты хочешь ещё…? А хочешь, чтобы на нас смотрели…? Давай Веру, разведём, мол, хотим опыта поднабраться… — парнишке вздумалось внести разнообразие в сношения с несговорчивой подругой: авось Клаве понравится извращение, она забудет наставления Айгуль, всё-таки даст в попку — он так этого хочет. Алексей обрадовался согласия Клавы.

— Вера Сергеевна. Можно к вам? Вера… Вера…

— Чего тебе не спится…, а вы оба тут. Что случилось приведения с мотором?

— Верочка Сергеевна, мы хотели на прощание показать…, ну…, ну…

— Не нукай, говори внятно!

— Как мы с Лёшей…, акт наш посмотрите, правильно… мы… или неправильно.

— Вы хотите, чтобы я смотрела на вас…? Не опытные значит…? Врёте ведь… Ну лезьте в мою постель. Сейчас торшер включу… Начинайте, молодёжь… Делайте, как умеете, я потом на ошибки укажу.

Молодёжи только того и надо. Леха, целовал соски, шейку любимой, тискал ягодицы, пока Клава была на боку, подняла ногу ему на бедро, раскрывая вид сзади. Вера поглядывала с этой же стороны, видела, как заблестела вульва, как к ним подлез пенис. Толкнув его на спину, Клава сама оделась на стояк. Скользила всей грудью по его груди, тёрлась сосками об его соски. Ситуация с наблюдателем очень возбудила обоих. Они старались показать, как можно больше интимных зон, Клава встала на ноги, развернулась задом к лицу парня. Села опять на уже покрасневший от готовности взорваться член. Слегка откинулась назад, опираясь на руки, начала поднимать попку. Всем своим видом показывая свою открытость.

Мастурбирующая Вера, присела рядом с девушкой, впилась поцелуем в губы, руку опустила к клитору. Клава не шевелилась, ожидая продолжения. Лёхина рука поглаживала дыню Веры. Женщина всунула пальцы между пенисом и верхом влагалища. Поглаживая внутренности вагины, целовала губы девушки. Пальцы парня уже ныряли в дыре женщины, она приняла удобную для этого позу.

От ласк влагалища и клитора, Клава ощутила микрооргазм. Вагина сжала член и пальцы, дыхание приостановилось. Лёшка устал держать девушку на себе. Женщины начали целоваться, всё больше распаляясь. Вера стояла раком, он, не спрашивая вошёл в неё. И практически сразу кончил.

— Не вынимай. Достань салфетку. Дай сюда. Вынимай потихоньку. — Вера заткнула дыру. Разложила девушку на кровати и припала к её источнику влаги. Когда девушка затряслась от оргазма, отвалилась на подушку.

— Думали обмануть опытную женщину? Ха! Не на ту напали. — вяло проговорила Вера, омрачая задумку Лёхи, окончила: — Идите к себе, мне твоего сока, девочка, хватит.

— Ты её трахал? Ах, ты, гад!

— А она тебе лизала! Ты чем лучше? Кайф ведь поймала? Ну, честно сказать, я решил, что это у нас группавушка!

— Ну и как у неё там?

— Твоя дырочка гораздо ýже! Я решил, что промазал.

— Правда, ýже? А может горячее?

— Да, у неё горячее. Она ведь крупнее тебя. А ты ведь кончила на мне?

— Ага. А если бы она нам предложила, ещё с ней…, ты попросил бы её в попку?

— Попросил бы конечно, ты то против. Женщины пидорасками не бывают, только мужики! Ну что? Спать будем или…

— Или! — погладив его по щеке утвердительной интонацией сказала Клава. Что-то подсказывало ей о вероятности скорого расставания с парнем, она захотела взять максимум от этой связи. — Всю ночь, слышишь, всю ночь. В поезде выспимся. — Клава решила подбодрить парня. — Может и в попку…

— Ух, ты…

Девочка обманула. Динамщица!!!

С собой взяли только три бутылки вина. Оля, помня свою болезненность от алкоголя, выпила всего чуть-чуть, только для веселья, так сказать для запаха, а дури своей хватает. Андрей выпил бокал вина. Юрик тоже не злоупотреблял — ему рулить. Уля выпила бокал, так что остальное предлагалось выпить Вадиму. Но у него своей энергетики хватало, так что допили всего одну бутылку.

Просто порево пока отклонили, решили выдумать игру. Начали с карт на раздевание. Так как девушки имели на теле больше одежды, то парням положили по камню на колено. Если проиграют, то выкидывают камень, типа сняли что-то. Проигравший так же должен поцеловать того, у кого больше… очков.

Несколько раз за игру пришлось чмокаться однополым парам, проигравший, чмокал победителя. Но это было комично, до колик в животе. Возбуждение у всех началось, но нужно было больше страсти.

Мужчине завязывали глаза, он ложился на спину на песке. Женщины приседали над его ртом, он должен был угадать кто над ним. Если не угадывал, то бежал в озеро — окунался с головой в воду. Скоро все мужчины стали мокрыми от воды, а женщины сухими от вылизывания.

— Дюша! Помнишь, какой поцарапанный ты вернулся домой в мой Дэ-эР? Иди, к Ульяне и целым не возвращайся — пусть она тебя раздербанет на части, соберёт и выдаст мне удовлетворённого мужа. Ну, а я… я буду мстить за тебя, они у меня ещё попляшут за надругательство над тобой! — Оля говорила громко, смотрела в глаза Юры и Вадима. Глаза и уста выдавали улыбку.

Мужчины, смотрели в её глаза, полировали остриё головки.

— Не пора ли заткнуть чертовке рот? Как вы считаете, сударь? — Вадим принял игру девушки.

— Да, я с вами согласен, мой друг, что-то она о себе возомнила — мстительница…! Вы, пожалуй, заставьте блудницу замолчать, а я проверю каким, вооружением она собирается нам мстить… Да, друг мой, попали мы с вами в переделку — двуствольная базука, самой последней модификации с полным зарядом оргазмов.

Андрей с Ульяной держались за животы от смеха.

— Вы, сударь, пока в один ствол копье вгоните, а другой пальцем, я уверен, чертовка не сможет долго выдержать! С копьями на базуку! В атаку!

Ульяна повела своего партнёра подальше, чтобы не умереть со смеху. Легла на спину, раздвинула похотливо ноги, похлопывая по лобку ладошкой, предложила Андрею попробовать соков беременной женщины. Влага Ульяны щипала язык как электрическая батарейка, дразнила обилием. Он не так умело, как Юра сосал клитор, всасывал малые срамные уста. Запустил палец в щёлку и скоро услышал стон. Затем его за уши потянули к лицу, член сам попал в нужную точку, медленно вошёл. Вспоминая движения Юрки, Андрей медленно ускорялся.

Вадим уже кончил в рот чертовке, та теперь стонала от фрикций Юры, парень всё быстрее вколачивал пенис в нижнюю дыру. Ольга, державшаяся за бёдра Вадима, ослабила руки, едва не упав без чувств — мужчина успел подхватить её, продолжил так же держать, пока Юрик не извергся. Посадили девушку между собой на лежак.

На соседнем лежаке сегодня была лёгкая эротическая пьеса: пара в традиционной позиции предавалась усладе. Девочка, а это могла быть только девочка, если судить по маленьким грудкам, низкому росту, позволила взрослому мужчину опрокинуть себя на эротическое ложе. Страсти было мало, скорее это похоже на выплату супружеского долга.

Зрители сидели, наблюдали за сценой, критиковали плохую игру артистов, говорили, как бы они выполнили те или иные действия. Андрей смотрел в глаза жены, читал в них поддержку, то, как она себя чувствует при их соитиях. Ольга сделала неприличный жест — раскрытой ладонью одной руки хлопнула по сжатым в неплотный кулак другой, Андрей сильно вошёл в Ульяну и кончил. Женщина тоже сжалась в экстазе.

Холодная вода омыла их тела, они плавали до окоченения. Трясясь от озноба, обтёрлись полотенцами, забрались под пледы. Хитрая Ульяна легла в центре. Слева от неё расположился Андрей, а справа Юра. Ольга и Вадим лежали дальше Юрика. Оля лежала на боку лицом к Юре, сзади её спину согревал Вадим, плотно прижавшись к ней. Юра целовал девушку, мял плечи, попку, рука Вадима нырнула к клитору. Скоро увлажнение влагалища дошло до нормы. Мужчина сзади, нырял туда, смазывал головку пениса, из самой головки сплошным потоком побежали капли смазки. Юра понял, что Вадим сейчас будет входить в шоколадный глаз, оттянул ягодицу девушки на себя, раскрывая сфинктер. Мужчина ещё пальцем смазал колечко глазка. Приставил головку к анусу и надавил, смазки, расслабленности было достаточно — головка проскочила тугое колечко.

Оля вздохнула от облегчения — она не запомнила ощущений той ночи, когда опьянела. Не знала, воспользовался ли Вадим задним ходом. Сейчас ей было приятно. Она выпятила попку навстречу члену, подмахивала до тех пор, пока Юра не предложил сандвич. Она только страстней целовала его, дав этим понять, что сегодня она согласна на всё! Вадим потянул девушку на себя, лёг на спину. Юра пристроился между ног партнёров, нежно ввёл орган в истекающую вагину. Одеяло уже мешало, сползло с тел совокупляющихся.

Ульяна пригласила Андрея помощь им. Сказала ему лечь с другой стороны от тройки, сама придвинулась к Ольге, начала шалить с её сисечками, которые в этот момент нуждались именно в этих действиях. Андрей целовал жену, говорил ласковые слова, о своей любви к ней, о своём желании обладать её телом именно в этот момент. Юра понял это по-своему, вышел из девушки, уступил место мужу. Андрей, не рассчитывавший сегодня на связь с женой, энергично занял лунку сверху сандвича. Юра отпал к Ульяне, которая была счастлива от таких изменений. Оказавшись сверху парня, оделась влагалищем на уже родненький двадцатисантиметровый член.

Вадиму тяжело было держать немаленькую Ольгу и Андрея на себе, предложил лечь на бок. Пыхтение пяти людей звучало пыхтением паровоза в пути. Жар, исходящий от тел походил на жар из топки.

Ульяна замёрзла, легла на спину и потянула парня и покрывала на себя, укрыв заодно и остальных, отдалась под воздействие уже испытанных органов — рук, члена. Вскоре как пиявки, насытившиеся кровью поотпадали — Андрей, затем Вадим. Юра ждал оргазма подружки, она ждала его. Вскоре взмолился Юра:

— Я сейчас кончу!

— Кончай, я только тебя жду.

Так и уснули. Не ополаскиваясь. Солнце разбудило всех одновременно. Трое стояли, две сидели, смотрели на диск солнца. Расслабили сфинктеры мочевого пузыря и писсали на край прибоя.

— Дюша! Напоследок! Ага?

Андрей решил, что искупаться. Толкнул жену в воду, дикий визг, хохот остальных, общее обливание. Но восторг тоже не передаваемый. Стуча зубами, отирались влажными полотенцами. Залезли под пледы греться.

Ольга сразу полезла вниз к гениталиям Юрки.

— Ты что?

— Я у тебя спросила.

— Когда?

— Перед тем как ты меня в воду толкнул. Значит разрешил. Вон об Ульяну-спортсменку, грейся, у меня две грелки. Ха-ха. Мальчишки! Только не в анус — мне в поезде ехать.