Эстония. Взгляд со стороны

Рассказывать про Эстонию гораздо труднее, чем про Францию.

Франция — мало знакома. И первые впечатления, полученные в Париже, и в маленьких сказочных городках, и во французской деревне, кажутся единственно правильными. Потому что их не с чем сравнивать. И мысли рождаются, как «блинчики» на водной глади от умело брошенного камня — легко, непринужденно, и с брызгами иронии. Поэтому книга о Франции появилась будто бы сама собой. Без видимых усилий мысли и сердца. А потому и очень быстро — всего за месяц.

Эстония — мало сказать: знакома. Эстония — родина, и с ней связана вся жизнь. Потому что здесь, в Таллине, знаешь каждую улицу, помнишь город, дома, деревья. И не только в Таллине. Невольно вспоминаются Мяннику и Пяэскюла, Раннамыйза и Локса, Рийзипере и Кохила. Помнишь их такими, какими они были десять, двадцать и, страшно подумать, сорок лет назад.

Не только улицы и деревья, поселки и проселки, но и большинство людей — так или иначе — знакомы. По школе, по футболу на первенство города, по Таллиннскому политехническому институту, по гитаре и по работе.

И каждое слово поэтому тщательно взвешивается, проверяется, просматривается на свет. А правда ли? А так ли? Неужели так? Господи, сколько же лет прошло?

Боязнь ошибиться, сказать неправду или просто недосказать — смягчает, притирает возможный внешний лоск и блеск, утяжеляет конструкцию словесного строения. Легкость вытесняется фактурным весом. Может, и некстати. Может, и не надо столько цифр и названий. А как без них? Даже если они постоянно меняются. Особенно цифры.

Невозможно написать обо всем. А так хочется! Но нельзя. Не получится. Из-за большого объема. Из-за нагромождения фактов совершенно разной направленности. Будет тяжело вдумываться и вникать в суть.

Поэтому главная цель этой книги — познакомить любознательного читателя с некоторыми штрихами жизни современной Эстонии. Это попытка хоть в какой-то мере отразить то, что сегодня связывает и разъединяет Эстонию и Россию. Показать, что различает две бывшие республики СССР в отношении к человеку, к экономике, к природе. И какова эффективность этого отношения. Как живется человеку здесь и там. И что нас ждет в недалеком будущем, если следовать неумолимой логике процесса. А может, даже, вдруг удастся что-то хорошее перенять друг у друга.

Эти заметки — не экскурсия по достопримечательностям Эстонии. Это искреннее и практически невыполнимое желание показать основание, фундамент, на котором возведено все остальное: культура, памятники, человеческие взаимоотношения.

Поэтому эта книга не станет для любознательного читателя экскурсионным пособием. Жаль, конечно. А вот для тех, кто хочет понять глубинные и совсем непростые процессы, идущие у соседей, она, возможно, будет и кстати. По крайней мере, как повод поспорить.

Заранее предвижу пеструю реакцию. Кто-то в недоумении пожмет плечами. Другой — с возмущением бросит книжку в угол. Кто-то, наоборот, возьмет, да и откроет для себя что-то новое и совершенно неожиданное.

А несколько человек, знакомых с самого раннего эстонского послевоенного детства, ничего не скажут. И ничего нового не откроют. Потому что и так в теме.

Впрочем, спасибо всем, кто дочитает книгу до конца.

А история, достопримечательности, памятники — это потом, в следующих книгах. Ведь главное — понять главное. И тогда вообще все станет ясным и понятным. Может, тогда следующие книги будут и не нужны.

Ракурс — это смотря откуда посмотреть. И как объект повернется. Если захочет поворачиваться. Ракурс — это как видится. Или как может увидеться. Или как хочешь увидеть. То ли по солнцу, то ли против него, то ли по скользящим лучам солнца. Можно посмотреть сверху, а можно — свысока. Можно искоса, а можно исподлобья. Кому как нравится. Во всяком случае, результаты изучения объекта во многом определяются тем, что хочется увидеть. А уж изменить сложившееся годами впечатление, представление о предмете изучения — задача хоть и благодарная, но труднореализуемая. По причине консерватизма знаний. Или просто законсервированности. Знаем, что именно так, значит иначе и быть не может. Или хотим, чтобы было так, значит так и есть.

Сегодняшний объект изучения — Эстония. Маленькая и до удивления разнообразная. Тихая и на редкость буйная. Деликатная и до невозможности своенравная. Сонная и целеустремленная. Спокойная, но динамичная.

Как же нам найти ракурс, чтобы увидеть ее такой, какая она есть на самом деле?

Калевипоэг — сын Калева, былинный герой эстонского эпоса.

Эстония — небольшая, но независимая страна на берегу Финского залива. Сосед с востока — Ленинградская область, с севера, через море, — Финляндия, с юга — Латвия и Псковская область. Население — ровно в сто раз меньше чем в России. Площадь территории меньше российской в 380 раз.

Таллин (ранее Колывань, Ревель) — столица Эстонской Республики. «Таллин» периодически пишется то с одним «н» в конце слова, то с двумя. Во избежание путаницы следует писать так, как нравится. Но будем помнить, что по-эстонски пишется «Tallinn», с двумя «н» без всяких вариантов. Город находится на самом берегу моря, в хорошую погоду с телебашни видно Финляндию. Основан в 1154 году. Но в летописях есть и более ранние упоминания.

Ласнамяэ, Копли, Ыйсмяэ, Мустамяэ, Пирита, Нымме — жилые районы столицы.

Раннамыйза, Табасалу, Какумяэ, Виймси, Кейла-Йоа — пригороды Таллина с выходом к морскому побережью и к пляжам.

Рийгикогу — парламент Эстонии. Специальным решением парламента было принято решение именовать себя не иначе как Рийгикогу. Чтобы свой народ и другие народы не путали его с другими парламентами. С Государственной Думой, или, извините, с Бундесратом.

Кадриорг — старинный парк, разбитый Петром Первым для своей супруги Екатерины и названный в ее честь. В парке расположена резиденция президента Эстонии. Сохранился и домик Петра, где создан и работает музей самого великого русского царя. Жаль, что музей не интересен сегодня даже нашим соотечественникам.

Тоомпеа (Вышгород) — самая высокая и самая старая часть Таллина. Что ни дом, то памятник. Здесь расположились Рийгикогу (см. выше), башня Длинный Герман с главным атрибутом власти — сине-черно-белым полотнищем и лучшие в Балтии смотровые площадки.

Йыеляхтме — местечко в пригороде Таллина, неподалеку от Ягалаского водопада. На произношении названия местечка можно проверять уровень владения эстонским разговорным языком.

Виру — главная для туристов улица в центре старого города. Жители города на ней бывают крайне редко. Только, если вдруг очень захотелось попить пива по совсем европейским ценам.

Нарва — самый восточный город Эстонии. Эстонцев в нем — пять процентов. Расположен рядом, буквально через мост, с российским Иван-городом. Поэтому эти два города, их состояние, можно рассматривать, как индикаторы отношения властей к человеку вообще и к русскому человеку в частности.

Сааремаа — самый большой остров Балтийского моря и самая западная территория Эстонии. Запоминается неповторимостью природы, обилием рыбы, необыкновенным вкусом пива, чистотой воздуха и нравов, а также сохранением традиций. Земли острова энергично скупаются северными и западными соседями. Если уже все не скуплены.

Крона — денежная единица Эстонии. Накрепко привязана к евро, как совсем недавно также прочно была привязана к немецкой марке. В одном евро — 15,6 кроны. Установившееся соотношение кроны и российского рубля — 0,44. То есть в одной кроне около 2,25 рубля, а в 100 кронах — 225 рублей.

Тарту (ранее Дерпт, Юрьев) — город на самой большой реке Эстонии — Эмайыги. Заложен Ярославом Мудрым в 1030 году. Во все времена был центром культуры и инакомыслия. Выпускники Тартуского университета ценились всегда и везде.

Юлемисте — озеро, дающее Таллину питьевую воду. Уровень озера намного выше уровня большей части города. Согласно легенде, пока город строится, он не будет этим самым озером затоплен. Практически у самой кромки озера, на пересечении пяти дорог уютно расположилась автозаправка «Статойла».

Эстонская республика. Площадь — 45,1 тысячи квадратных километров. Население — 1,3 миллиона человек. Две трети жителей — эстонцы. В Таллине — около 400 тысяч жителей.

Независимая республика с 1918 по 1940 год и с 1991 года по настоящее время.

Эстония сравнима по площади территории со Смоленской областью, но в два раза меньше Тверской губернии. Впрочем, как по примерно равному общему количеству населения, так и по одинаковому числу жителей столиц, именно Тверская область и город Тверь могли бы стать объектами для сравнения с Эстонией и Таллином.

Даже слегка оглянувшись назад, приглядевшись к истокам истории вопроса, начинаешь понимать, что не все так просто.

Еще в IV веке угро-финские племена — предшественники современных эстонцев — спокойно жили в центре теперешней европейской части России. И никому не мешали.

На северо-востоке Тверской области, почти на границе с областью Ярославской, там, где река Жабня впадает в Волгу, стоит город Калязин. И долго самые умные головы не могли объяснить-обосновать странное, явно не русское название древнего города.

А ведь все очень просто. По-эстонски это звучит «kala siin», что по-русски означает: «рыба здесь». «Kala» — это рыба, «siin» — здесь. Действительно, кто был в Калязине и видел притопленную колокольню, тот знает эту излучину, знает крутой поворот Волги. Здесь-то и ловилась рыба. Лучшая рыба верхней Волги. Здесь-то и ловили ее будущие эсты и прочие финны, тогдашние хозяева этой земли. Вот ведь как получается.

Можно принять как одну из версий?

А сегодня даются, прямо на блюдечке преподносятся, новые факты и предположения. Что поделать, от информации нынче не спрячешься.

По «Евроспорту» теперь регулярно показывают соревнования самых сильных людей планеты. И все чаще побеждает в них эстонский полицейский Андрус Муруметс. «Муру» — по-эстонски — трава. А «метс» — это лес. То есть, Муруметс — это травяной лес. Не лесная трава, поскольку это было бы уже «метсамуру», а именно лес, в котором как раз белые грибы растут. Но не в этом дело. Что-то или кого-то этот Муруметс напоминает. И силищей своей невероятной, и фамилией созвучной.

Так что вскорости у России с Эстонией очередная полемика может начаться. Действительно, Муруметс — уж не потомок ли нашего Ильи Муромца? Тогда все понятным становится. Победы его и сила нечеловеческая.

А вдруг, наоборот, окажется, что Муромец — это закравшаяся в фамилию «Муруметс» давняя ошибка. Буквы-то тогда еще плохо знали. Так что повод для очередного диалога есть.

Впрочем, это только тема для предстоящего обсуждения. А вот что известно совершенно точно.

Центральные и северные районы Псковской области еще во втором тысячелетии до нашей эры были заселены прибалтийско-финскими племенами, родственными современным эстонцам. Тогда же начал складываться язык древних балтов.

Сейчас в Печорском районе живут потомки угро-финских племен — сету. В русских летописях эти племена называются чудью, отсюда и название Чудского озера.

Наверное, есть какая-то логика в том, что десять тысяч нынешних жителей Печорского района, наряду с российским, имеют сегодня и эстонский паспорт. Значит, эстонское государство признало их своими. А они согласились.

Ученые по сей день отстаивают свои разные, но как они утверждают, единственно правильные, гипотезы происхождения слов Калев, Калевала, Колывань и Колыван. Колыван, кстати, — тоже былинный герой, говорят даже, друг Ильи Муромца. Поди сегодня, узнай.

Но то, что они, слова эти, неразрывно связаны общими корнями, и не только лингвистически — бесспорно. А тут еще и Калязин. Общая история, общее становление наций, переплетение культур и традиций.

И никуда от этого не деться.

Все народы отличаются друг от друга. Как народы в целом, так и их отдельные представители. И влияют на эти отличия не только генетика, но и климат, и природа, и соседи.

Эстонцы в основной своей массе спокойны, рассудительны и трудолюбивы. Холодное море, темные хвойные леса, постоянные ветры, короткое лето предопределили образ жизни и стиль поведения.

Главное — надо рассчитывать только на себя. Если сам не сделаешь, то никто для тебя и за тебя не сделает. И поэтому спокойно, камушек за камушком, дощечка за дощечкой, смотришь — и дом получился. Без повышенных обязательств и авралов. Все добротно, аккуратно, надолго, потому что для себя. Потому что надо выжить.

Хуторская привычка жить обособленно и самому отвечать за свои дела глубоко въелась в натуру. Нет, эстонцы могут жить и работать и вместе с другими. Не случайно эстонские колхозы были лучшими в Советском Союзе. И рыболовецкие, и общего профиля. 7000 литров молока с коровы, 30 центнеров с гектара и немыслимые поросячьи привесы — все эти рекорды 70-х — 80-х годов — достижения эстонских колхозов.

А в рыболовецкий колхоз имени Кирова, что под Таллином, в Меривялья, в те времена каждый день приезжали делегации не только со всего Союза, но и зарубежные. Изучали опыт образцового ведения социалистического хозяйства и невиданной заботы о людях труда.

Действительно — своя поликлиника, свой детсад и школа. Своя оранжерея. Полный цикл своего производства. От собственных судов и полноценных рыбоперерабатывающих цехов до тысяч аппетитных баночек консервов и пресервов. Попасть на работу в этот колхоз — было все равно, что нынче в российский банк или в правление «Газпрома». Только для своих и трижды проверенных людей с серьезными рекомендациями.

И люди старались. Для себя старались, для получения небывалых по тому времени зарплат и максимальных пенсий.

Выходит, трудолюбие и добросовестность, ставшие образом жизни, ни пропить, ни растерять невозможно. И это не зависит от власти или формы собственности. Хотя эффективность, конечно же, разная.

Каждую весну, как только сойдет снег и начнет подсыхать земля, эстонский крестьянин приступает к уборке камней с полей. Еще в прошлом году казалось, что все камни, тонны камней, убраны. Но нет, новая весна — и новые камни неведомо откуда. Да и осенью — та же картина. Кажется, что сама природа веками из года в год проверяет трудолюбие людей на этих скудных полях. Пока проверка проходит успешно.

Эстонцы деликатны. Настоящий эстонец никогда не перебьет собеседника. Поэтому их участие в полемических передачах с нашими соотечественниками на российских телеканалах бессмысленно и бесперспективно.

Это не слабость, а воспитанность. Эстонец терпеливо будет ждать, пока ведущий передачи даст ему слово. И, понятно, не дождется. Если же эстонцу удастся перебить собеседника и прервать победную тираду русского оппонента, значит, чистота эксперимента нарушена, и перед вами кто угодно, но только не эстонец.

Любая полемика русского и эстонца теряет смысл не только по причине разного темперамента и уровня воспитанности. Главная причина в том, что мы, русские, в большинстве своем воспринимаем события сердцем, всей широтой своей души. И поступаем соответственно, будучи всегда уверены в своей правоте. Потому и бывает, что наш из правого ряда повернет налево. И наоборот, — из левого — вправо.

Эстонцы же, как положено и свойственно европейцам, в первую очередь подключают голову и начинают рассуждать с позиций закона и права. Получается, что любой разговор проходит в параллельных плоскостях. Каждый говорит о своем и искренне удивляется, как же это оппонент не понимает элементарных вещей. И никто не подскажет, что понять им друг друга не суждено. Потому что в разных плоскостях. Как в геометрии — не пересекаются, и все тут.

Эстонцы экономны. Иногда — до скупости. Но это тоже результат опыта выживания. Знакомый эстонец Мадис Пыльд всю жизнь работал в конструкторском бюро. Мы с ним вместе проектировали малые промысловые суда для рыболовецких колхозов. Курил только «Приму». Были такие сигареты-убийцы. Поговаривают, что они здесь, в России, до сих пор производятся.

Так вот, каждый час Мадис доставал пачку, ножницами разрезал сигарету пополам, вставлял в мундштук и эту половинку курил в коридоре. А вторую половинку — на следующий раз. Экономил, чтобы купить машину. Дело было еще при советской власти, и купить он хотел «Запорожец». Но это еще не все. И спички он тоже резал пополам, но уже не поперек, а вдоль, скальпелем, которым затачивал карандаши. В целях экономии. И питался экономно, сделанными дома бутербродами без масла. Не купил он машину. Не успел. Жизнь закончилась раньше времени. Но это — крайность, предел экономичности.

Скудная почва, отсутствие природного газа, нефти, железной и медной руды и золотых самородков, предполагают определенные затраты сил и средств на производство единицы продукта. Наверное, именно поэтому традиционные блюда национальной эстонской кухни просты, доступны и понятны.

Во-первых, это рыба. В основном, салака и килька — соленая, вяленая, тушеная, жареная, копченая. Обязательно капуста, разным способом приготовленная, но тоже и тушеная, и жареная, и свежая, и квашеная. Господи, как эстонцы умеют квасить капусту! Никто в мире так не умеет. Особенно белокочанную, очень тонко шинкованную, и чтобы совсем без моркови. И до сих пор, — стоит попасть на центральный Таллиннский рынок, что между улицами Ластекоду и Кельдримяэ, — ноги сами несут к этим дубовым бочкам с квашеной капустой. Сначала капуста, а потом все остальное.

Конечно, сегодня рацион более разнообразный, чем исторически сложившийся. Жить становится лучше. Но с другой стороны, рыбы-то своей — все меньше и меньше. И сельдь, и салака, и килька на 90 процентов закупается в Швеции и Финляндии. А скумбрия и лосось — полностью из Норвегии. Здесь своей доли вообще уже не остается, как, впрочем, и флота, который эту рыбу когда-то вылавливал. Но, зато остались знаменитые нарвские миноги. Потому, что кроме как в реке Нарва они, похоже, нигде и не водятся. Хочешь — не хочешь, приходится ловить самим.

У эстонцев, как и у большинства цивилизованных народов, не принято хвастаться своим благополучием. Это считается неприличным. Как нищета, так и выставляемое напоказ богатство, признаются пороками. Жизнь, правда, меняется и вносит свои поправки. Поэтому сегодня, встретив на улице Таллина пятисотсильный кабриолет «Феррари» или «Порше», уже нельзя с абсолютной уверенностью сказать, что за рулем русский. Это может быть и эстонец. Вероятность мала, но уже существует. Раньше не было никакой такой вероятности.

Для русского человека обращение по имени-отчеству естественно и понятно. Говорят даже, что такое обращение — это уже своего рода взятка. Видишь, мол, как мы к тебе уважительно. Так что уж сделай, пожалуйста.

У эстонцев так обращаться не принято. Только по имени, независимо от разницы в возрасте и служебного положения. Обращение по имени — отчеству вызывает у эстонца растерянность и даже оторопь. Постоянное упоминание своего отца, да еще по-русски, эстонец воспринимает так же, как россиянин — упоминание невпопад твоей матери. Это надо учитывать при общении.

Эстонцы, как правило, настойчивы, последовательны и точны. Дотошны и скрупулезны. Разгильдяйство и эстонец — понятия совершенно несовместимые. Сначала все просчитают, а потом берутся за дело. И начатое, как правило, доводят до конца, не меняя решения по ходу реализации.

Такие же и законы. Принимаются навсегда, потому что выверены и продуманы со всех сторон. Но эстонские законы — это особая тема. Именно от них, оказывается, зависит уровень жизни народа. Поэтому о законах, об их создании и соблюдении речь впереди. Хоть это и может показаться скучным.

Сегодня в России только и слышно, что о помощи нашим соотечественникам за рубежом. Как им там тяжко на чужбине. Как их там мучают, чуть ли не насильно удерживают в Эстонии.

В России даже программы специальные для помощи созданы, всесторонне продуманные и многомиллиардные.

Тут невольно задумаешься: а кто это — соотечественники? Кому это мы опять собрались помогать? И нужна ли им наша помощь? Где та грань, тот критерий, по которому можно определить — соотечественник ты или нет? Вот ты — да, ты нам подходишь, заходи! А ты, извини, ты уже не подходишь, не соотечественник ты нам вовсе! Как определять? По гражданству российскому? Или по национальности? Или по особому духу русскому? А почему не татарскому? Татары ведь тоже россияне. А крымские татары — соотечественники наши или совсем наоборот?

Вот, скажем, Иванов Василий Петрович, русский, и родители русские, а родился в Эстонии. Там и живет. Получил эстонское гражданство. Сдал экзамен по языку и получил. Он — соотечественник наш или нет? А если бы он родился в России при прочих тех же условиях. Изменился бы его статус?

Или, к примеру, Тийт Метсакюла, эстонец по национальности, но родился в России и гражданин России. Так получилось. А живет сейчас, не пойми где — в Латвии. Он соотечественник наш или нет? Живущий в Латвии эстонец, российский гражданин. Неплохо, да?

А если взять Джека Чемберлена, темнокожего баскетболиста, или футболиста, приехавшего из-за океана поиграть в России в любимую игру и сразу получившего российское гражданство. И такое ведь теперь нередко бывает. Он соотечественник нам или как? Когда он уедет обратно, к себе на родину, но уже российским гражданином, мы должны ему помогать как соотечественнику?

Или Катюха Рыжова, родившаяся в Смоленске, вышедшая замуж за француза, потому что не нашлось вокруг своих непьющих мужиков, и получившая французское гражданство. Она соотечественница? А во Франции таких соотечественниц уже не одна и не пять тысяч!

Ситуаций огромное множество. Достаточно постоять в очереди в нашем ОВИРе, теперь миграционная служба, — такого наслушаешься! И за каждой ситуацией — судьба человека, его семьи и родственников, разделенных государственной границей.

Тридцать миллионов! Это ж почти четверть населения России. Так кто же они, наши соотечественники в Эстонии? Все русские? А татары, калмыки, буряты как же? Тогда, значит, все русскоязычные жители, для кого русский язык — родной. Но уже больше половины русских в Эстонии — эстонские граждане. Граждан другой страны разве можно считать соотечественниками? Или тогда считать таковыми всех бывших граждан СССР, не по своей воле разом оказавшихся за пределами России. Но эстонцы тоже были гражданами СССР, и тоже оказались за пределами России. И не хотят почему-то быть нашими соотечественниками.

Даже те российские чиновники, которые отвечают за программы помощи соотечественникам, и уже руки помыли, чтобы выделенные на это деньги правильно распределить, не знают, кто же такие соотечественники. И депутаты не знают, кому собрались помогать.

Чисто условно, с большой натяжкой, иначе из этого тупика не выйти, склоняемся к версии, что наши соотечественники в Эстонии — ее русскоязычные жители, независимо от национальности и гражданства. Будем считать, что разобрались. Условно.

С этим, возможно, не согласится достаточно большая группа русских, предки которых веками жили на этой земле, вместе с эстонцами перенося тяготы войн, лишений и унижений. Но эти люди заслуживают отдельного разговора.

Многие, конечно, знают, просто нелишне напомнить, что комендантом крепости Ревель был прадед Пушкина А. Ганнибал. И что с Эстонией связана жизнь фельдмаршалов М. Голицина, А. Суворова, М. Кутузова, Б. Миниха, М. Барклая де Толли.

Кстати, неподалеку от Тарту есть городок Отепя, известный всем любителям лыжного спорта. А под Отепя расположено местечко Йыгевасте. Именно здесь находится мавзолей прославленного русского полководца Барклая-де-Толли. Находится под охраной эстонского государства. И действительно охраняется. И все чисто и ухожено. Будто вчера его захоронили.

Ревель, нынешний Таллин, всегда был опорой русского флота. Здесь служили отчизне адмиралы Ф. Апраксин, В. Чичагов, Ф. Ушаков, И. Крузенштерн, М. Лазарев. Эстонцы всегда почитали моряков. Независимо от национальности.

Памятник «Русалка» — один из символов Таллина. Он был установлен в самом начале XX века в память о погибших русских военных моряках броненосца «Русалка». А построен — на пожертвования жителей губернии.

Сегодня весь этот мемориальный комплекс отреставрирован, похорошел, обставился петербургскими фонарями, даже смотрится по-новому. На 100-летие открытия памятника в 2002 году из Швеции приезжала дочь эстонского скульптора Адамсона, создавшего этот памятник русским матросам и офицерам.

Но не только русская армия и флот заявляли в Таллине о себе. В эстонской столице дерзали Г. Державин и И. Крылов, В. Соловьев и В. Брюсов, Ф. Сологуб и Н. Карамзин, В. Даль, Ф. Достоевский, Н. Лесков. Даже трудно поверить, что в таком маленьком городе, как тогдашний Ревель, для всех находилось место и своя тема. А Игорь Северянин, а Давид Самойлов, всей душой прикипевшие к этой стране?

Чем художники хуже? Ничем. Это подтверждают И. Айвазовский и В. Верещагин, И. Шишкин и И. Репин. Они тоже получали вдохновение здесь, в Эстонии. Они были благодарны Эстонии. Как и Эстония благодарна великим мастерам.

Можно представить себе, как все эти гениальные люди, элита, влияли на свое окружение, на формирование русской интеллигенции в этой маленькой российской губернии.

Не случайно, ведь в таких делах случайностей не бывает, именно здесь родился и жил нынешний Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй. Дай Бог ему здоровья. Может, подскажет что Думе и Президенту. Ведь есть же что сказать.

Наших соотечественников резко прибавилось в 1940-м году, когда в Эстонию вошла Красная армия. Да и после войны надо было восстанавливать разрушенное хозяйство, строить новые заводы, порты и электростанции. Откуда брать людей на все это? Эстонцам самим никак не справиться с громадьем наших планов. Других вариантов и быть не может — только Россия поможет.

Это в последние двадцать лет их стали называть обидным словом «мигрант». А ведь в свое время уговаривали приехать в эту Эстонию, зарплату хорошую обещали, квартиру опять же. Теперь — «мигранты». Большинство приехавших, надо отдать должное властям и директорам, получили и квартиры, и обещанные зарплаты.

Последний серьезный «трудовой призыв» случился перед московской Олимпиадой 1980-го года. Стройки такие наметили, что и не снилось. Ни друзьям, ни врагам. Только в Таллине понастроили столько всего, на что в спокойное время не один десяток лет мог уйти.

Олимпийский центр парусного спорта с гостиницей и рестораном. Надо? А как же. Да дорогу к нему расширить от центра города, отобрав у моря тридцать метров. А телебашня? Как мы со старой телебашней выглядеть будем перед иностранцами? Опять же, иностранцам этим надо где-то жить. Построим в центре многоэтажную гостиницу «Олимпия», и чтобы на высшем уровне. А как совместить, чтобы иностранец мог и обедать, и регату смотреть. Очень просто — строим ресторан «Пирита» прямо на берегу моря.

Сейчас на месте этого ресторана, посередине пляжа, вырос вдруг жилой дом с московскими зашкаливающими ценами.

Чуть не забыли — как гости добираться будут до Таллина? Правильно, строим новый аэропорт и реконструируем вокзал. Заодно и еще один порт сообразим в Мууга. А связь с миром? Справедливо, нужен новый почтамт. А где будут жить все те, кто приедет, чтобы это строить? Так на карте Таллина появился новый многоэтажный микрорайон, а теперь уже почти город — Ласнамяэ. А бутовый камень, добытый при прокладке в скале трехкилометровой дороги на Ласнамяэ, переместился в море, на расширение дороги в Пирита. Круг замкнулся.

А чтобы людям было где развлечься — на берегу моря построили огромный, на четыре тысячи мест, концертный зал.

Сделали все, что задумали. Деньги на строительство, конечно, были московскими, как сейчас говорят, из федерального бюджета. Но повсеместной эйфории после олимпиады не наблюдалось. Хотя и красиво, и здорово. Да и нужные для жизни объекты построили, в конце концов.

Между делом обнаружилось, что в Таллине коренного населения, то есть эстонцев, — всего половина осталась. Остальные — неэстонцы, из них больше трети только-только в Эстонию перебрались. Задумались эстонцы. И стали потихоньку говорить о том, о чем раньше вслух говорить боялись.

Надо же еще не забывать, что и на северо-востоке Эстонии эстонцев не так много. И Нарва, и Кохтла-Ярве, и Силламяэ — города-то практически русские. В них, как и в Таллине, основная промышленность. А люди, работающие в этой промышленности, — с крепкими мозолистыми руками, и уже семьями обросшие. Призадумаешься тут о самосохранении титульной нации.

Возможно, именно московская Олимпиада, ее социальные последствия, в Эстонии дали толчок процессам, которые постепенно начали набирать ход и в полную силу проявились через десять лет. Хотя, не будь Олимпиады, наверняка было бы что-нибудь другое. Потому что любая система любит стабильность и не терпит перекосов и резких отклонений. И лозунг «Лучше быть нищими, но свободными», все равно бы появился.

Сегодняшних наших соотечественников в Эстонии можно условно поделить на три категории.

Во-первых, это граждане Эстонии. То есть те, кто принял предложенные условия страны проживания, интегрировался в эту жизнь. Здесь и те, кто получил гражданство автоматически, а это, как правило, люди, предки которых, или они сами, жили в Эстонии до последней войны. Здесь и те, кто сдал экзамен на знание эстонского языка и получил гражданство в порядке натурализации. Эта группа наших соотечественников — граждан, как правило, образованна, законопослушна и лояльна к власти. А к России относится с пониманием.

Гражданами при желании родителей автоматически объявляются все, кто родился в Эстонии после 1992 года. Независимо от национальности.

Относительно большая группа соотечественников сразу отвергла любые мысли об эстонском гражданстве и предпочла гражданство российское. Тем самым они озадачили российское государство, и консульство в частности, необходимостью защищать себя и свои интересы в чужой, по сути, стране. И Россия защищает их так, как умеет. Потому что умеет именно так. Нельзя же защищать так, как не умеешь. Приобретенные плюсы такого решения — безвизовый въезд в Россию и обратно. Но и эстонская власть озадачилась — по сути сами у себя создали «пятую колонну».

Третья категория — те, кто так и не принял никакого решения. Это оказалось самым простым выходом. В результате — паспорт иностранца, лица без гражданства. Очень удобно. И язык учить не надо, и никаких обязанностей нет ни перед каким государством. Сиди себе дома, да телевизор смотри. Благо, русских телепрограмм больше даже, чем на исторической родине.

Эти жители Эстонии, кстати, имеют право участвовать в выборах местной власти, но правом этим пользуются редко и не все. Процент явки на местные выборы даже ниже, чем в России. Наш выборный пофигизм благополучно и беспрепятственно преодолел государственную границу.

Получается, что первая группа наших соотечественников — граждане Эстонии, вошли, влились в новую непростую жизнь. Нашли в ней свое место. А среди неграждан — у кого-то все сложилось, но у многих осталась растерянность, непонимание происходящего. Они так и остались жить в своем кусочке СССР, не веря в то, что все изменилось навсегда, и они уже совсем в другой стране. Россияне на родине поняли, что живут не в СССР, а в новом государстве с другими правилами жизни.

Увы, многие наши соотечественники в Эстонии этого еще не поняли. И не понимают того, что не поняли.

Так сложилось, что большинство русскоязычного населения живет в Эстонии в своем, русском мире, где не нужно никакого языка, кроме родного. В семье — по-русски, детский садик — русский, школа — русская, в магазинах все понимают и говорят по-русски. И работу при желании можно найти такую, что ни разу с другим языком и не столкнешься. В крайнем случае, многие эстонцы говорят по-русски. Большинство производств, строительных фирм, портов — что бы ни говорили — русскоязычные.

Поэтому, кстати, любые экономические санкции, которыми регулярно грозится Россия, бьют в первую очередь именно по соотечественникам.

Но есть и еще одна, малозаметная деталь. Эстонцы, получив долгожданную свободу, расслабились. Тем более, что положение в экономике пока допускает расслабление. А русским ребятам для того, чтобы достичь чего-то в этой жизни, нужно не только эстонским языком овладеть. Лучше еще заодно и финский с английским выучить. И общее образование достойное получить. Это стимулирует. Повышенная мотивация активизирует тягу к знаниям и обостряет борьбу за место под солнцем. Надо цепляться за жизнь, за предоставленные возможности. Первые результаты уже заметны. Тьфу-тьфу-тьфу.

Меняются русские в Эстонии. Многим уже как-то неловко от русских имен своих детей. Действительно, они, только родившиеся, — граждане Эстонии. И вместо Алексея или Александра родители, осознав, зовут сына Алексом. А Володьку — Волли. Мария становится просто Мари или Марет. Егор — Георгий, как и положено, становится Георгом, Анна превращается в Анне, а Катюша — в Катрин.

И отчества как-то сами собой отпали от имен. Как у эстонцев. Не пишется отчество ни в паспорте, ни в других документах. Нет его. И теперь, независимо от возраста, от положения в обществе, все зовут друг друга только по имени. Или по фамилии. Это поначалу режет российское ухо, но потом привыкаешь.

Тем более странно то, что никто из наших соотечественников, независимо от статуса и возраста, не собирается переезжать в Россию. Даже те, кто клянут эту нынешнюю эстонскую власть. Не хотят возвращаться даже по российской программе помощи этим самым соотечественникам. Не понимают, похоже. Или глубже все, чем кажется на первый взгляд?

И еще две, казалось бы, малозначительные детали. Все наши соотечественники в Эстонии имеют право на безвизовый въезд в любую страну Европы.

А вторая деталь — тоже на первый взгляд несущественная. Эстонская молодежь целеустремленно обживает Европу, навсегда покидая родину. Следом за ней потянулись и наши молодые соотечественники. Не на восток, а на запад. Уходит время, уезжают люди, сужаются перспективы страны. И не только Эстонии.

Одним из первых законов, принятых современным парламентом Эстонии, стал закон о языке. Эстонцы утверждали: «Спасите, вырождаемся, и язык вымирает», русские парировали: «Господь с вами, не вымерли же за пятьдесят лет советской власти?!»

Эстонский язык не перепутаешь ни с каким другим. Чем-то похож на финский, но мягче. По мелодичности напомнит итальянский, если итальянец сумеет говорить в три раза медленнее.

В нем есть такие буквы, которых нет ни в каком другом языке. Русскому человеку, не знакомому с эстонским, не то что произнести, а даже написать эти буквы невозможно, потому что нет таких знаков ни в русском, ни в английском, ни в испанском. Если только в немецком есть что-то похожее.

А читаются они, буквы эти, — первая — как что-то среднее между «я» и «а». Вторая — как «о», наложенное на «ѐ». Третья — уже не «у», но еще не «ю». Вот такие хитрые буквы. Получается?

По сравнению с некоторыми другими языками, например как французский или английский, у эстонского есть одно неоспоримое преимущество: как слова пишутся, так они и произносятся. Это делает его похожим на русский.

Как всегда, все зависит от желания и мотивации. Если очень надо — выучишь любой язык, и будешь разговаривать.

Тем русским, кто родился в Эстонии, конечно, легче. Особенно, если с детства общаешься с эстонцами. Произношение, базовые слова, навсегда оседают в памяти. Если, скажем, тебе в шестилетнем возрасте твой эстонский сверстник говорит: «Иван, иди свой Москва», то даже акцент запоминается навсегда. В шесть лет все запоминается.

Труднее тем, кто поселился в Эстонии в зрелом возрасте. Здесь надо приложить силы и проявить эстонское упорство. Но акцент все равно останется. Еще труднее тем, кто язык учить не хочет. Ну не хочет, и все! Тут шансов нет.

Хотя все очень просто. Например, «тере», что означает «здравствуйте», наверняка знакомо многим. Как и «хеад аэга» — до свидания. «Спасибо» — уже сложнее, потому что в большинстве эстонских вариантов начинают фигурировать те самые труднопроизносимые буквы. Но и этих слов для общения достаточно. Все равно, пока эстонцы лучше говорят по-русски, чем россияне по-эстонски. Молодые эстонцы, что интересно, владеют русским хуже, чем поколение их родителей.

В крайнем случае, с разной интонацией можно сказать «о кей». «О кей» — он и в Эстонии «о кей».

Сами эстонские слова подчеркивают основательность, достоинство и любовь к своей родине. Надо только попробовать вслушаться в эту музыку слов. Просто чтобы понять другой народ, другую культуру, похоже, надо прислушиваться к словам. Вдумываться, вникать в звучание. Тогда и язык отвечает взаимностью.

Есть совсем простые слова. «Мина» сокращенно «Ма», например, это «я», а «сина» — «са» — это «ты». Или совсем просто — «теэ» — это и чай, и дорога, и слово «делай». Или «иса» — отец, «исе» — сам, «ису» — аппетит, а «исту» — садись.

А сколько тайного смысла зарыто-закопано в многосложных словах. В многосложных, но удивительно простых.

Например, «вабаыхумуузеум». Вначале кажется — нагромождение букв. Вдумываемся-вчитываемся, и обнаруживается знакомое слово — музей. Начинаем с интересом вспоминать знакомые слова — ба! «Ваба» — это же свободный, открытый. Осталось выяснить, что же такое «ыху». Оказывается, это воздух, если заглянуть в словарь.

И что имеем в итоге? Музей на открытом воздухе. Да, да, это тот самый знаменитый этнографический музей в Рокка-аль-Маре. Именно на открытом воздухе. Один из объектов, которыми Эстония заслуженно гордится. И которые с гордостью показывает туристам. А звучит-то как! Вабаыхумуузеум!

Или слово «паратаматус» — что это может значить? А это просто «неизбежность». По звучанию, почти как Армагеддон.

Очень интересны эстонские напутствия. В русском языке, если выбирать приличные, печатные выражения, то напутствий и пожеланий окажется не так уж и много. Например, «ни пуха, ни пера». Или, «попутного ветра». Или «семь футов под килем». А вот еще: «скатертью дорога» — это точно наше выражение, только смысл, похоже, поменялся. А пожелание «счастья в труде» — сегодня у нас вообще звучит как издевка.

У эстонцев одно из главных жизненных пожеланий — именно пожелание успеха в труде, в том деле, которым он сейчас занимается. Перепиливает ли эстонец бревно, вскапывает ли грядку, моет ли окно, накачивает ли колесо, да мало ли что может делать эстонец или его жена? В любом случае, при виде работающего человека надо сказать ему: «Йыуду!», и ты — свой. По крайней мере здесь.

«Йыуду» — это пожелание силы. Чтобы хватило этих сил хотя бы на то, чем человек занят именно в этот момент.

На это «Йыуду!» любой эстонец оторвется от работы, благодарно оценит вас взглядом и скажет: «Тарвис». Что в прямом переводе на русский означает: «Нужно» или «надо». А можно перевести как: «не помешает». И в этих словах не просто благодарность за ваше соучастие, за то, что заметили, но и оценка вашей способности оценить работу, которую не каждый заметит. А значит, оценка и вашего умения самому делать дело.

Провожая гостя в дальний путь, эстонец непременно скажет: «Киви котти». «Киви» — это камень. «Котт» — мешок, котомка. Кирпич, мол, тебе в сумку. Вот такое оптимистическое пожелание. Хотя главное здесь, конечно же, юмор сочувствия страннику перед нелегкой дорогой.

Совсем недавно рожденное напутствие — «наэль кумми». «Наэль» — это гвоздь. «Кумм» — резина, автопокрышка. Смысл понятен. А ведь тоже юмор. И искреннее пожелание доехать без приключений.

Интересно то, что большинство эстонских бытовых ругательств напрямую и откровенно заимствованы из русского языка. И используются они от всей души — искренне, вдохновенно, и на русском языке.

Короче говоря, даже не имея разговорника, в Эстонии не пропадешь.

Эстонцы ценят добрых и искренних людей. И знание языка, в конце концов, оказывается не таким уж и важным. Особенно для приезжих туристов.

Казалось бы, Эстония должна быть заинтересована в том, чтобы все или, по крайней мере, те, кто этого хочет, говорили по-эстонски. И сделать все для этого. Организовать курсы языков, и почему бы не бесплатные! А может, как во Франции, еще и доплачивать успешно закончившим год. Там, ни много — ни мало, а тысячу евро за годичный сданный курс государство бывшим нашим соотечественникам платит. За овладение очередной ступенью языка.

Не тут-то было. Что-то не сходится. И курсы есть, но за большие деньги. И в школах-садиках учат эстонскому, да толку мало. И обычный словарь в книжном магазине — почти четыреста крон стоит. В рублях это тысяча. Да распечатай ты такие словари-разговорники для каждой русскоязычной семьи и раздай за символическую плату, а то и бесплатно.

Но нет у власти интереса. Почему, спрашивается? Значит, не надо это власти. Значит, хочет она оставить дистанцию, зазор такой, между теми, кто языком уже овладел, и остальными. Жизнь покажет, правильно это, или нет.

Впрочем, совсем недавно тверская эстонская община помогла своему молодому активисту поступить в Тартуский университет. Так он, тверской парень, не только через три месяца заговорил по-эстонски. Он по электронной почте прислал в Тверь для общины прекрасный, доходчивый учебник эстонского языка. Нашел электронную версию и прислал. Изучайте, мол. Все-таки многое зависит от собственного желания.

Малочисленные народы подсознательно чувствуют нависшую над ними опасность исчезновения. И чем меньше народ — тем острее осознается опасность возможной потери того, что приобреталось веками, из поколения в поколение. Те, кто не успел этого почувствовать — исчезли навсегда, вымерли или ассимилировались, растворились в общем человечестве. Русский народ справедливо не осознает себя малочисленным, потому никакой опасности для себя и не видит. И не понимает в большинстве своем, что такая опасность вообще может существовать.

Говорят, что важная составляющая интеллекта — умение поставить себя на место оппонента, собеседника, соперника. Поменяться будто бы местами. Взглянуть на проблему его глазами, с его стороны, с предложенного им ракурса. Это почти победа. Тогда можно решить любую задачу. Без грубых ошибок. И все понять. И во всем разобраться. Просто взять и поменяться местами. Мысленно.

Мы умеем так?

Чтобы местами поменяться?

А с эстонцами?

Получается?

Конечно, на это обстоятельство можно было бы и не обращать никакого внимания. Но любопытство берет верх.

Дело в том, что у эстонцев очень много постоянно действующих имен. И распределяются они среди населения достаточно равномерно.

У нас имена используются волнами, с периодичностью в 30–40 лет. Приходит время и россияне, как по команде, нарекают своих деток то Иванами, то Сергеями, то Андреями, то Максимами. А девочки — то Татьяны с Ольгами, то Варвары с Алинами, то Евдокии с Авдотьями. Мода такая на имена с шагом волны в два поколения.

Имена эстонские, похоже, не подвержены временным колебаниям. И мода для них — не указ.

У эстонцев много имен, у которых есть аналоги в Европе и здесь, в России. Например, Яан, он же Иван по-нашему, он же Жан по-французски. Юхан, кстати, тоже может Иваном переводиться.

Или Георг. Русский вариант — Жора, Егор. Джордж по иностранному.

Андрес, Олев, Карл, Отто, Генрих, Эдуард, Юри, Гуннар, Вальтер, Михкель, Пауль, Тоомас, Пеэтер, Маргус — десятки имен так или иначе перекликаются с соседними народами. Хотя и не известно, кто у кого заимствовал. Да это и не важно.

Важно другое. У эстонцев — десятки используемых имен, которые не повторяются у других народов. Даже у финнов — ближайших соседей и родственников.

Например, Тыну, Тойво, Антс, Прийт, Уно, Иво, Эндель, Лембит, Мадис, Велло, Матти, Энн, Тийт, Тынис, Райво, Арво, Рейн… Кажется, что этот перечень можно продолжать бесконечно.

А женские имена — как пушинки с одуванчика. Легкие, ненавязчивые, понятные. Скажем, Эха. Или Эне. Да любое имя взять: Катрин, Криста, Сирье, Малле, Марью, Марет, Айна. Есть ведь что-то притягательное в каждом из них.

Сравнивать мужские и женские имена — забава! Например, Прийт и Пирет. Определи здесь, кто есть кто? Или Калле и Малле. Какое имя мужское, а какое — женское? Иностранец и не поймет. По секрету: те, что поставлены впереди — мужские.

А теперь об именах, но совсем с другой стороны. Со стороны известности эстонских имен среди россиян.

Самые известные — Калев и Тоомас. Калев — потому что он вообще основа всего. На Калеве держится вся история народа. Не случайно все лучшие спортивные команды Эстонии носили название «Калев». Кстати, у многих россиян еще должно остаться в памяти, что таллиннский «Калев» в 70-е годы становился чемпионом СССР, причем, и по баскетболу, и по волейболу. Сегодня даже не верится. Обыгрывали ведь ЦСКА по всем статьям. И кто-то еще искренне радуется анекдотам про заторможенность эстонцев.

А совсем недавно и в футболе на уровне сборных недоразумение приключилось. 2:1 в пользу Эстонии. Победа россиян 4:0 забудется, а это 1:2 — останется в памяти навечно. Говорят даже, что благодаря этой исторической победе новая футбольная арена в Лиллекюла моментально окупилась. Такие вот чудеса.

Тоомас — тоже понятно, почему. Все слышали про Вана Тоомаса (Вана — это старый), который на шпиле таллинской Ратуши охраняет город. Этот Тоомас стал эмблемой, символом города. Иногда «Вана Тоомас» путают с «Вана Таллином», не менее известным символом Эстонии, как среди россиян, так и среди других народов. Ликер такой, очень крепкий и очень сладкий — самый желанный сувенир из бывшей братской республики.

Имя Герман не очень популярно в народе. Новорожденных так называют редко. Но как его не упомянуть, если на башне Длинный Герман развевается самый главный флаг государства эстонского. Если башня эта входит в архитектурный ансамбль эстонского парламента. Извините, в ансамбль Рийгикогу.

Олев — тоже известное имя. Особенно среди знатоков архитектуры и истории города. Церковь Олевисте — самое высокое сооружение столицы Эстонии, не считая телебашни. Совсем недавно считалось самым высоким в северной Европе. Может, таковым и осталось.

Следующим популярным эстонским именем можно было бы назвать имя Константин. Именно так, — Константин Пяэтс, — звали довоенного президента Эстонии. Но имя какое-то совсем не эстонское. Да и популярность этого президента сегодня резко упала по сравнению с концом восьмидесятых годов прошлого столетия, когда прах его был с почестями перезахоронен на таллиннском кладбище Метсакальмисту. А первоначально он был погребен в тверской земле, рядом с известной психиатрической лечебницей в деревне Бурашево, неподалеку от Твери. Судьба. Кстати, милицейский офицер, который нашел захоронение эстонского президента, был изгнан со службы за чрезмерное усердие в этих поисках.

Можно не сомневаться, что большинство россиян среди самых известных эстонских имен назовут имя Георг. Во-первых, так звали Луриха. Георг Лурих по праву считался главным силачом дореволюционной России. Еще бы, сам Иван Поддубный был им не раз повержен.

И все-таки, имя Луриха могут и подзабыть. Действительно, зачем, скажем, женщинам помнить имя чемпиона России по борьбе сто лет назад. Тем более, что и Иоханнес Коткас, тоже эстонец, имеет полное право на этот титул.

А вот Георга Отса, без сомнения, помнят все, кто хоть раз его слышал. Неповторимый баритон Отса — часть истории огромной страны под названием СССР, целый пласт музыкальной культуры. «Мистер Икс», как и «Севастопольский вальс», как и «Вальс о вальсе» и «Песня о Ленинграде» в его исполнении — бесценное достояние всех и каждого. А «Я люблю тебя, жизнь»?

Действительно, он много пел на русском языке. А на каком же языке петь в СССР? Можно было еще и на эстонском. Скорее всего, поэтому он стал одним из любимых певцов и в Финляндии, где ему тоже разрешалось выступать.

Под гипнозом самоутверждения нации самые энергичные друзья эстонского народа пытались заклеймить великого мастера даже через полтора десятилетия после его кончины. Почти как русского агента — ведь пел же он по-русски. Имя Георга Отса и людская память о нем оказались сильнее ненависти, зависти и злопыхательства. Просто несопоставимы по энергетике и влиянию на историю и на развитие общества.

А киноактриса Эве Киви! Сегодня мы узнаѐм, что именно ей в свое время отдал предпочтение кумир советских девушек Дин Рид. Сама созналась с годами. Это из ста миллионов возможных вариантов! Разве может такое быть случайностью?

Пауль Керес и Густав Эрнесакс, Маргарита Войтес и Кайе Кырб, Анне Вески и Яак Йоала, Эрика Салумяэ и Андрус Веэрпалу, Рейн Аун и Антс Ансон, Алар Леванди и Антс Вяравас, Тоомас Лейус и Лембит Ульфсак — каждое имя — явление, событие мирового масштаба. Будь то шахматы, хоровое пение, эстрада, кино или спорт.

Наверное и сегодня многие россияне знают и помнят эти имена. И понимают их неразрывность с историей России, со своей историей.

Город Кингисепп носит имя эстонского революционера, соратника Ленина. Хотя в переводе на русский — Кингисепп — это обычный сапожник. Зато соратник.

Эстонцы, сразу же с приобретением независимости убрали имена всех революционеров и террористов с названий улиц и площадей. В том числе и Виктора Кингисеппа. Несмотря на то, что эстонец. Вернули исторические названия.

А в Ленинградской области город Кингисепп остался. В память об эстонском революционере. Руки не дошли до переименования. Или, может, он действительно что-то сделал необыкновенное для Питера и области. Но речь совсем не об этом.

Расположен город Кингисепп в получасе езды от эстонской границы. Совсем недавно здесь зазвучали, запели две российские радиостанции. А то не было ни одной.

Зато эстонских станций — сколько угодно. И все на русском языке.

Удивляет не то, что Эстония вещает на русском. В Таллине половина радиостанций — русские. Поражает содержание передач. Будто возвращаешься на 40 лет назад, — к разумному, доброму, вечному. К просветительству.

Настоящим чистым русским языком, какого в центре России не услышишь ни по одной из полусотни российских станций, вам рассказывают про основы русской культуры. Про Пушкина и Северянина, Чайковского и Рахманинова, про Репина и Айвазовского. Рассказывают о Гумилеве и Платонове, об Ахматовой и Цветаевой, о Смоктуновском и Растроповиче.

Почему? Почему, зачем эстонцы это делают? Что за тайный смысл спрятан за всем этим? Что-то ведь есть же!

Представится возможность — послушайте эстонское радио на русском языке. Может так теперь утонченно растлевают неокрепшие души россиян?

А может все гораздо проще, может это попытка возвращения человечности в атмосферу постоянно действующей всеканальной и всемирной радиоагрессии?

Для того, чтобы услышать то, что потрясет любого неподготовленного россиянина, даже не надо пересекать границу. Можно доехать до Иван-города, заглушить двигатель и послушать эстонское радио на русском языке. Больше и говорить ничего не надо. Даже о политике. Как говорят нынче, почувствуйте разницу.

Для того, чтобы гражданину России поехать в Эстонию — нужна виза. Она нужна и гражданину Эстонии для поездки в Россию. Потому что страны разные.

В Эстонии оформление приглашения родственнику или знакомому из России занимает в среднем десять минут. В крайнем случае, если совсем не повезет из-за очереди, — полчаса. Делается это в отделениях Департамента гражданства и миграции. Сугубо гражданская организация, кстати. Приглашающему надо только не забыть свой паспорт, справку о доходах или кредитную карточку и копию первой странички паспорта приглашаемого гостя, что сегодня с электронной почтой делается в несколько минут.

Итак, сам процесс. Сначала надо при входе в заведение нажать на кнопочку специального автомата для получения номера в очереди — это пять секунд. Теперь ждешь, пока на многочисленных табло не загорится этот твой номер. Может загореться сразу, а может и через пять минут. За это время, если анкета не приготовлена заранее, надо успеть заполнить бланк.

Самое важное и самое дорогое — не забыть заплатить за приглашение. Здесь же. Никаких очередей Сбербанка. Отдаешь 150 крон, взамен получаешь квитанцию, о том, что тебя не обманули, и деньги пошли именно туда, куда обещано.

После того, как увидишь на табло свой номер, надо идти к тому окошку или кабинке, где номер загорелся. Проверка правильности заполнения анкеты занимает около пяти минут, все заносится в компьютер. После чего приглашающей стороне сообщается многозначный номер приглашения.

Если есть мобильный телефон, а ваш российский друг сейчас дежурит в Москве или в Питере у эстонского консульства, сразу сообщаете ему по телефону этот самый номер. Будьте уверены, ваше приглашение уже в консульстве. Можно оформлять. В ту же минуту. Немыслимо по нашим меркам. Электроника, что тут скажешь. Через неделю, — столько оформляется виза, друг будет у вас в гостях. А если что-то очень срочное, то ждите его уже завтра.

В России приглашение оформляется месяц. Конечно, пока все службы всесторонне проверят, кто, кого и зачем приглашает? До этого надо отстоять очередь в Сбербанке, чтобы заплатить госпошлину. Потом — очередь в миграционной службе. Если повезет, то можно сдать документы для оформления приглашения в один день. Получается не всегда и не у всех. Через месяц надо опять отстоять, чтобы получить заветный листочек.

А потом это приглашение надо почтой или с оказией переправить заграничным родным или друзьям. Сейчас, правда, приглашение, как и любую другую бумагу, можно отправить в Эстонию из Твери с помощью «Экспресс-почты». Всего за 1100 рублей. Десять дней — и оно на месте. Получается, по 85 километров в сутки. То есть, приглашение сегодня передвигается практически с той же скоростью, что и конные экипажи во времена Екатерины Второй. Сколько идет в Эстонию обычное письмо — неизвестно. А проверять — рискованно.

Потом, после получения вашего приглашения, оформление визы в российском консульстве в Таллине занимает еще десять дней.

Зато сколько человек при деле! Тех, кто принимает, кто оформляет, кто охраняет, кто проверяет. Тысячи? Десятки тысяч? Сотни? По всему миру, может, и больше.

Итак, что в итоге? Эстония допускает к себе россиянина за полчаса. Россия делает то же с эстонцами немного дольше — около двух месяцев. Впрочем, эти приглашаемые россиянами эстонцы — почти все — русские.

Такая же разница в количестве бумаг и сумме. Сумме денег, конечно. А главное — время! Времени жалко. Сколько миллионов человеко-часов теряется в этих очередях!

Если не считать мгновенного уничтожения вытрезвителей, то самое первое, что сделала Эстония, снова став независимой, — ликвидировала ГАИ. Сразу и навсегда. Потому что уже тогда из структуры этой торчали узнаваемые уши коррупции.

И немедленно — регистрация машин и техосмотр — в чисто гражданскую, без погон, новообразованную организацию — авторегистр. И отделений авторегистра создали множество. А посты ГАИ убрали в один день, как опухоль злокачественную. И никого на дорогах не осталось. Будто бы. Это кажется, что полиции нет. На самом деле — она везде, хоть и не видна. И видеокамеры скрытые, и радары новейшие.

Но и законы приняты жесточайшие. И все ужесточаются день ото дня, хотя кажется, что куда уж дальше-то. Попался за рулем не совсем трезвый в первый раз — 18 тысяч крон. 40 тысяч рублей! Не пытайся договариваться с полицией — сядешь за решетку.

Забыл оплатить парковку — 600 крон, и не вздумай проигнорировать. Себе дороже получится. Достанут, найдут, заставят. Тут все отработано.

Выбросил по ходу движения пустую сигаретную пачку из машины — те же 600 крон. Как узнают? Да узнают, и еще видеозапись покажут. И пешеходу покажут, как он на красный свет, или не в том месте улицу переходил. И тоже 600 крон. Попробуй в России за переход улицы не в том месте брать с пешеходов по полторы тысячи рублей. Завтра революция начнется. А здесь привыкли.

Россиянин — пешеход всегда пропускает машины. Потому что машины сильнее, больше весят и быстрее ездят. Учитывая то, что в России машина может проехать на любой свет, пешеход тоже переходит на любой, когда нет машин. И в любом месте.

В Эстонии водители с улыбкой и даже с нежностью пропускают пешеходов. Так обучили. Так принято. Но в этом и затаенная опасность. Про очевидную опасность, если житель Эстонии приезжает в Россию, и говорить не надо. Уверенность в том, что, находясь на пешеходном переходе, он в полной безопасности, исчезнет на первой же «зебре». Эстонский водитель, наоборот, будет пропускать недоверчивых российских пешеходов, а те ему в ответ будут крутить пальцем у виска. И добром это все равно не кончится.

В Эстонии же дело, скорее всего, завершится сначала устным внушением, а потом штрафом. И тому россиянину, кто на колесах, и тому, кто без них. Потому что сразу переучиться невозможно.

Лешка Щерба — житель Эстонии, а гражданин Украины. Даже голосовать ходит в Таллине за власть украинскую. А местная, эстонская, власть ему и говорит: «Если нет у тебя высшего педагогического образования, то и учителем ты работать не можешь, хоть и дипломированный инженер. Или доучивайся, или — извини. Хоть ты и украинец, но закон — есть закон. Для всех одинаковый».

А что нам, славянам, еще одно высшее образование получить? Да раз плюнуть. Но лучше плюнуть в Питере, по-русски все-таки учат.

Поступил Лешка, закончил, работает учителем. А что больше всего запомнилось за годы учебы в Питере? Ни за что не угадать. Запомнилось то, что жили в Пушкине. И каждый день приходилось до Питера добираться. На электричке. Билет, а было это несколько лет назад, стоил всего десять рублей. А если прямо контролеру, то пять. И никто не платил. А, зажав пятак в кулаке, все ждали контролера, чтобы ему эти пять рублей отдать. А Лешка не мог вначале без билета. И все смеялись. Он знал, что в Таллине билет — десять крон, а штраф — шестьсот. И позора сколько, если заловят. А заловят обязательно. Такой механизм отлажен, такие структуры созданы, что ни спрятаться, ни убежать, ни оправдаться — невозможно.

Только потом Алексей рассказал, что разобрался во всей этой питерской системе. И понял, и узнал, по его словам, что именно отсюда, с Питера, начинается российская коррупция. Что каждый контролер делится со старшим. А старший — с еще более старшим. И так до самого верха. Казалось бы, что там — копейки. Но нас миллионы. Тех, кто зажал пять рублей в кулаке, каждое утро ожидая контролера в вагоне электрички. Или в трамвае.

В Таллине, несколько лет назад госсекретарь, третий человек в стране, попался не совсем трезвым за рулем. Честный, добрый и порядочный человек. Так получилось. Бывает. Не устоял, выпил вечером рюмку на дне рождения. На следующий день по эстонскому радио попросил прощения у народа Эстонии и добровольно ушел в отставку.

Премьер-министр помог своей дочери получить квартиру из двух комнат в центре города. Но об этом узнали журналисты. Через несколько дней премьер оставил свой пост. И извинился перед страной. Правда, сейчас он владеет многомиллионным бизнесом. Но разве в этом дело?

Сын эстонского министра стащил кепку в магазине «Стокман». Наверное, уж очень хороша бейсболка была. Или совсем не в уме сын был. Никто ничего не сказал. Но журналисты прознали. Министр во всеуслышание сам заявил о том, что он больше не может занимать этот ответственный пост. Что не оправдал он доверия своего народа. И что в ответе он за сына своего.

Два депутата Рийгикогу, парламента эстонского, так к вечеру напились-наклюкались, что стали требовать к себе на доклад министра. И непременно, чтобы сейчас, именно в этот ресторан. А наутро, на трезвую голову, осознав масштабы произошедшего, сложили свои полномочия.

Их обоих, правда, все равно народ потом снова избрал по своим округам. Потому что честными оказались и перед избирателями, и перед собой. Сознались и покаялись.

Вот такие нравы у них в эстонском руководстве. Получается, что сплошные алкаши и жулики. Но знают, что такое честь и бесчестье, что значит сказанное слово. Как раньше офицеры в российской армии.

И представить невозможно, что бы сделал с собой эстонский премьер, если бы страна вдруг узнала, что его сын — член правления банка, где сам премьер — председатель наблюдательного совета этого самого банка.

А возможно ли предсказать поведение эстонского министра, сын которого на «крутом» джипе врезается в пешеходов? Или отпрыск которого устраивает где-нибудь в Лондоне рукопашную с аборигенами и получает там за это пусть небольшой, но вполне реальный срок? Или нос разбивает полицейскому?

В России — и депутаты, и министры — совсем другие. Не злоупотребляют и не пьют совсем. И не воруют. Все об этом знают. Даже иногда в газетах пишут. Но вяло. Темы-то нет. Не актуально.

Давно в Таллинне ходили разговоры о том, что не чисты на руку эти ребята из дорожной полиции северной части города. Что прощают они нарушителей за мзду определенную. Говорят, да говорят, а никак не поймать. И решили тогда полицейские начальники внедрить в коррумпированную систему своих людей. Внедрили и раскрыли всю сеть преступную. Целых 28 человек — оборотней в погонах. Но ведь поймали. И наказали.

Вообще, дорога — это серьезно. Главное, как сел за руль — проверить, не забыл ли страховку, включить ближний свет и пристегнуться. А потом, на трассе — не превышать скорость больше, чем на двадцать километров. Потому что после двадцати — штрафы жесточайшие. Зная это, лучше не превышать больше, чем на десять. И пусть обгоняют, нельзя поддаваться азарту. Вдруг это провокатор, специально внедренный? Премьер-министра даже как-то оштрафовали за скорость. А не надо самому за рулем ездить, да без мигалки. Несерьезно это как-то.

Регулярно, но всегда неожиданно, эстонская полиция проводит рейды под девизом «Дышат все!». Имеющиеся полицейские силы перекрывают дороги, всех подряд останавливают и заставляют дышать в трубочку. Это, правда, не та трубочка, в которую дышат россияне, а гораздо более современное устройство. Сразу промилле показывает в выхлопе. Рейд могут провести в любое время: ночью в субботу, утром в понедельник, днем в среду. И где — никто не угадает. Может, на самых оживленных магистралях, а может — в межквартальном переулке. За счет внезапности улов всегда гарантирован. Даже убийственный размер штрафа не останавливает нашего брата-водителя от шалостей.

От статистики не скроешься. А она говорит о том, что ежемесячно в Таллине отлавливается около шести тысяч «зайцев». Список рекордсменов регулярно публикуется в газетах. Может, поэтому постоянно обновляется. Кто-то хочет прославиться. А кому-то, наоборот, стыдно становится, и он платит. Сегодня рекордсменка по количеству штрафов за безбилетный проезд живет на Ласнамяэ. Попалась она больше 80 раз. И суммарный штраф ее государству эстонскому дошел до 50 тысяч крон. Если в рублях — больше 100 тысяч. Даже интересно, как вопрос решится. Ясно одно — заплатит рекордсменка. Как все рекордсмены платили. Никуда не денется. Продаст квартиру или в заключении отработает, но долг отдаст. Потому что в Эстонии наказание неотвратимо. Закон — есть закон. Для всех. Будь ты премьер или бомж.

Долго можно искать причины процветания или упадка страны. Ее экономики и нравов. А оказывается — вот они, рядом! Просто закон — один для всех, без исключений. Больше ничего и придумывать не надо. Все само заработает.

Но что-то слишком просто, не так ли?

На первой же странице паспорта гражданина Эстонии прямо сказано, что обладатель данного паспорта находится под защитой Эстонской республики. И что правительство Эстонии просит все официальные власти обеспечить обладателю данного паспорта свободное передвижение, а при необходимости — всестороннюю правовую помощь и защиту.

Уже это заставляет гордиться своей страной, своим паспортом и собой, обладателем паспорта. Пусть и небольшая страна, но своя. И она обещает тебя защитить. Уже не так одиноко в этой жизни. Получается, что и я что-то значу, что-то из себя представляю.

А что написано в российском паспорте? Сразу, как раскроешь — Кремль. Наверное, для того, чтобы владелец ни при каких обстоятельствах не забывал где, кто, что и как. А на последней странице — извлечение из Положения о паспорте гражданина. И обязанности этого гражданина. О том, что он обязан этот паспорт иметь, а имея — бережно хранить. А потерял — сразу заявить, куда положено. И ни слова о защите.

Мелочь, но мелочь знаковая. Показывает она отношение власти к гражданину своему. Если подумать. А если еще поглубже вдуматься, то вообще все понятным становится. И говорить ничего не надо.

У гражданина Эстонии, как и гражданина любой европейской страны, — один паспорт. Он действует и внутри страны, и за ее пределами. Может где-то и есть в мире норма иметь два паспорта. Или даже три. В Африке где-нибудь.

Для того чтобы поменять паспорт, эстонскому гражданину надо сдать копию старого паспорта, именно ксерокопию, а не сам паспорт, и одну фотографию. Россиянину для получения нового паспорта много чего надо сдать и написать. Все это понятно. Непонятно только, зачем для этого самого паспорта нужно сдать четыре фотографии? Но зачем-то надо! А раз надо, то и спрашивать нечего.

Сегодня обладатель эстонского паспорта и даже владелец паспорта лица без гражданства, постоянно проживающего в Эстонии, без визы может въехать почти в 50 стран. Будь ты эстонец или русский. Неважно. Пришла мысль, сел и поехал. Виза не нужна. И деньги не нужны, потому что банковская карточка действует по всему миру. Заказать гостиницу можно в две минуты по телефону или по интернету. А передумал — взял и вернулся. Сошел с самолета, дернув «стоп-кран», и все.

Но вот только незадача. Так ведь хотелось уйти от красного цвета обложки советского паспорта. Ушли, убежали. Обложка эстонского паспорта стала синей. А по нормам Евросоюза, оказывается, опять нужна красная обложка. Даже вишневая, как у российского паспорта. Не заграничного, а простого. Приходится менять. Бывает же! Опять круг замкнулся.

В начале 90-х годов продажа металла, особенно меди и алюминия позволила многим сделать состояния. Особенно тем, кто этими металлами распоряжался и мог продать. Поскольку металл был из России, то и богатели, в первую очередь, россияне. Те, кто к этому металлу ближе оказался. Эстонские посредники эту медь и алюминий перепродавали на Запад. И тоже неплохо зарабатывали. Все официально, как положено по тем нормам, которые тогда существовали. А дело было новое, поэтому и норм никаких не было.

Но эта медная ярмарка через полтора года закончилась. Потому что Россия все продала, что могла. А потом сделала вид, что очень удивлена тем, что Эстония вышла в мировые лидеры по экспорту цветных металлов. И российские телеканалы все страшно удивились: «Откуда это металлы в Эстонии? Неужели это наши металлы? Не может быть такого!».

Мысль, естественно, запала в души. В том числе и в души профессоров, докторов экономических наук, и даже академиков. Там и осталась. Похоже, надолго. Потому что почва благодатная. И мысль подходящая. И думать не надо.

По иронии судьбы процесс перепродажи меди, похоже, просто продолжил давние исторические традиции. Только — как это часто бывает — немного наоборот. В 1649 году нарвский купец Персон и бургомистр Поппельман основали совместное предприятие по обработке меди, поступавшей из Швеции на русский рынок. Тоже перепродавали. Только в другую сторону, в Россию. Наверное, через 340 лет та медь обратно пошла. Тоже своеобразная историческая справедливость.

Эстонцы, между тем, думали не только о сохранении своего языка и уничтожении ГАИ.

И провели приватизацию жилья за трудовой стаж. Год стажа — квадратный метр в собственность бесплатно. Больше проработал — больше жилплощади становится твоей. Бесплатно причем. А те пенсионеры, у кого образовались излишки этого стажа, эти лишние годы смогли продать другим, у кого стажа, чтобы выкупить свою квартиру, не хватало. Не за бутылку, а официально, за неплохие деньги. Как люди гордились своим стажем, превратившимся в собственность! Как молодежь вдруг зауважала ветеранов, благодаря которым жилье становилось своим без денег.

Сразу, без всяких задержек, правительство ввело стопроцентную оплату за коммуналку. Потому что иного пути поддержания этой сферы в порядке попросту нет. Законопослушный народ сообразил, что к чему, и начал ставить счетчики. На газ, на холодную и горячую воду. А в теплоузлах — общие счетчики на систему отопления. Просто бум какой-то начался.

Даже для пенсионеров установка счетчиков стала главной и важнейшей статьей скромного бюджета. Брали в долг, но устанавливали. Это была революция не только в системе жилищно-коммунального хозяйства, но и в умах населения. Независимо от национальности и гражданства.

А когда люди стали покупать посудомоечные машины, потому что с ними нет расхода дорогой горячей воды, стало ясно, что произошли необратимые изменения в образе жизни. Народ стал считать каждый литр воды, каждую килокалорию тепла и не роптал. Потому что понял: так и должно быть.

И двухтарифные счетчики на электричество стали устанавливать. Это когда до 11 вечера — электроэнергия по одной цене, а после 11-ти — в два раза дешевле. Стиральные и посудомоечные машины, а, по возможности, и чайники, стали включаться ближе к полуночи. За три года счетчики были установлены везде, где это было возможно. И оплата услуг началась теперь только по показаниям. Никаких нормативов. Только по фактическому расходу. Сегодня состоянием коммуналки и тарифами довольны больше 95-ти процентов жителей Эстонии. По крайней мере, так газеты пишут. И никто не возражает. И говорят, что если что не так, то мы заменим нашего председателя квартирного товарищества. Теперь он во всем виноват. Ведь мы же его избрали?

Но эстонским властям и народу бережливому и этого мало.

Все ищут, как бы еще сэкономить. В теплоузлах домов, в дополнение к счетчикам, установили тепловые пункты с регулирующей автоматикой. Тепло на улице — автоматика уменьшает расход теплоносителя, горячей воды то есть. Похолодало — увеличивает. По подсчетам, установка таких пунктов снизила реальные затраты на отопление наполовину.

Но и это еще не все. Те, кто был в Эстонии в последние три-четыре года, наверняка обратил внимание на то, что еще не совсем старые многоэтажки опутаны строительными лесами. И пятиэтажные дома, и девятиэтажные. Оказывается, дома утепляются. По всей площади наружных стен делается обрешетка, на которую крепятся листы пенопласта толщиной в десять сантиметров.

И все это красиво обшивается. Как только подсчитали эффект, в банках чуть ли не очередь образовалась на кредиты. Председатели товариществ мигом раскусили, что и как. Потому что оплата за тепло в результате этого утепления уменьшилась в два раза. Это в Таллине, в ласнамяэской девятиэтажке. При расходах на утепление около 400 крон за квадратный метр стены.

Под это дело банки дают товариществам кредиты на пять лет под четыре процента годовых. И сумма немалая. Пять миллионов крон, больше десяти миллионов рублей, стоит утепление шестиподъездного дома. Размер кредита этими затратами и определяется. А рассчитываются с банком до простого просто. Еще несколько сезонов с каждой квартиры взимают за отопление как до утепления. И разницей кредит погашается. В общем, получается, что в Эстонии, где нет ни газа своего, ни электроэнергии дешевой, плата за отопление может в конце концов оказаться ниже, чем в России. Потому что считают и думают.

А власти эстонской и людям, там проживающим, все неймется — где бы еще сэкономить? Вдруг нам Россия газ перекроет в один непрекрасный день? Или мазут перестанет поставлять? Как тогда жить будем?

По дороге из Таллина на Нарву, в районе Азери, открывается грандиозное зрелище — несколько подряд ветряков вдоль морского побережья. Размеры впечатляют. Высотой не меньше, чем десятиэтажный дом. Да и лопасти метров в двадцать. На ветряках написано: 3 МВТ. Думается, скоро узнаем, много это или мало. Такие же генераторы незаметно вырастают везде, где есть ветер. Это очень похоже на пропеллеры ветряных электростанций по дороге от Берлина к Дрездену.

Считают, что в ветряных электрогенераторах — будущее эстонской энергетики. Большинство из них намечено поставить на самых продуваемых местах — золоотвале под Нарвой и острове Рухну. И ведь поставят. И заработает все. И к 2015 году будут продавать электроэнергию за границу. России, что ли? Не оказаться бы энергозависимыми.

Другой проект. Самая большая теплостанция Таллина — ТЭЦ «Иру» для получения тепла собирается сжигать мусор. Обычные бытовые отходы. Есть, оказывается, такая шведская технология. Причем экологически чистая. Отходов, правда, много понадобится — 200 грузовиков на блок ежедневно. Но, говорят, что это не проблема.

Что еще придумали! Собираются получать биогаз из свиного навоза. По подсчетам из уже имеющихся таких ресурсов, можно получать почти два мегаватта мощностей электроэнергии и столько же тепла. Какие уж тут шутки!

Да, не топчутся ребята на месте.

Но для того, чтобы экономить, надо иметь то, что хочешь экономить. Сырье, например, или деньги. Поскольку своих ресурсов у Эстонии, кроме сланцев и свежего морского ветра, нет, то надо иметь деньги. Сами они не приходят, их надо заработать.

«Это все деньги западных банков», — говорят наши специалисты. Или: «Если бы не Евросоюз, давно бы они лапу сосали».

Но ведь и банки, и Евросоюз бесплатно никому не помогают. Помогают за деньги. За те самые проценты, которые надо отдать сверх одолженной суммы. И рассчитывается Эстония, выкручивается как-то. Да не просто выкручивается, а вызывающе изящно так, с лучшими показателями экономического роста во всей Восточной Европе. По крайней мере, так было еще совсем недавно.

В России многие считают, что все потому, что — Эстония маленькая. Смотреть, мол, смешно. Что ей стоит развернуться. А у нас — сколько усилий надо приложить, чтобы эту махину сдвинуть! Знать бы только — куда сдвигать. Вектор покажите, да точку опоры дайте! Тогда уж мы покажем! Что нам эта Эстония! Наступишь — не заметишь.

Центр эстонской столицы изрядно подпортили новые небоскребы. Растут, как грибы — мутанты. Но, видно, это веление времени. Прогресс не остановить. Особенно прогресс, подкрепленный хорошими деньгами.

Строятся не только гостиницы. Строится огромное количество жилья. Это уже не стандартные многоэтажки, а дома, которые не спутать ни с какими другими. Новые архитектурные решения, новые материалы и технологии. Башенные строительные краны своими ажурными конструкциями перекрывают все возможные направления взгляда. Большинство небоскребов — офисные здания. Кажется, что уже у каждого жителя Эстонии должен быть свой персональный офис — столько строится. Но все помещения занимаются новыми фирмами, новыми структурами, и снова строится, строится. Помните легенду о чертике из озера Юлемисте, который обещал затопить город, если он будет построен. Так что конца этому строительству не видно.

Чем фирмы эти и прочие юридические лица занимаются в новостройках, что делают? Но ведь чем-то занимаются, иначе бы разорились.

Магазины — особая тема. Что ни месяц — открытие нового. Или нескольких новых. И не каких-нибудь, как у нас любят называть, — минигиперсупермаркетов, созданных на базе двухкомнатной квартиры, а хороших торговых центров размерами сто на двести метров. А то и побольше. Чтобы касс не меньше двадцати было. Такие магазины, как «Ашан», например, в Москве. Или «Карусель» в Питере. Так этих магазинов — десятки. И не только в Таллине. По количеству торговой площади на душу населения Эстония уверенно вышла на передовые европейские позиции. А позиции эти пока во много раз превосходят российские показатели. А тверские — в сотни раз.

Но опять же, для того, чтобы тратить в магазинах деньги, а для этого магазины и строятся, — деньги эти надо где-то получать, зарабатывать. Пусть даже не зарабатывать, но получать-то обязательно.

Большинство заводов сразу закрылись. Действительно, кто будет держать невыгодное производство? Например, «Пунане РЭТ», который выпускал лучшие в Союзе радиолы «Эстония». Или стоящий рядом с ним в самом центре города завод «Ээсти каабель», производивший, естественно, кабельную продукцию. Большинство предприятий, выпускавших электронику, исчезли, канули. Потому что выгоднее купить то, что лучше и дешевле, японское или корейское.

Непонятно правда, почему исчез завод «Вольта», в советское время производивший электродвигатели. Они поставлялись в полсотни стран мира и были всем нужны. Странно.

А вот Балтийский судоремонтный завод, как и сто лет назад, продолжает ремонтировать и строить корабли. Заодно делает все, что связано с металлом. И из металла делает все, что возможно на нынешний день. И не только для своей страны — Эстонии. Он, оценив ситуацию и свои возможности, целенаправленно скупает российские и финские судостроительные и судоремонтные заводы. И стал уже завод Группой заводов, по-русски — концерном. В него входят 65 дочерних предприятий, расположенных не только в Эстонии, России и Финляндии. Но и на Украине, и в Латвии с Литвой, и в преуспевающей Норвегии. И годовой оборот концерна — три с половиной миллиарда крон. Больше семи миллиардов рублей. Кто хочет, может перевести это в знакомую валюту. И взвесить — много это или мало для Эстонии?

Потому что директор умный, разобрался в ситуации. Хоть и не эстонец. И коллектив головного завода даже с натяжкой нельзя назвать эстонским. Чисто русский коллектив.

А вот за счет территории Таллиннского судоремонтного завода расширился пассажирский порт. И завод исчез, будто провалился вместе со своими зданиями.

Завод измерительных приборов, работавший почти на площади Виру, прямо напротив Русского культурного центра (умели же для заводов место найти!), превратился в торгово-гостиничный комплекс. Что характерно, пять лет назад здесь во дворе построили гостиницу. Сегодня ее ломают и строят новую, покрупнее. Видно, хорошие деньги приносит.

Электростанции как-то работают, и сланец на северо-востоке добывается и перерабатывается. А вот «мануфактурам» всем, и «Балтийской» в Таллине, и «Кренгольмской» в Нарве, нелегко приходится в борьбе с азиатскими конкурентами. Похоже, их уже не реанимировать.

Эстония всегда славилась продукцией легкой и пищевой промышленности. Трикотаж фабрики «Марат» раскупали двадцать лет назад, в цене он и сейчас. Только, где он производится, интересно?

Эстонские конфеты фабрики «Калев». Кто помнит, тот знает. Кто не знает, все равно слышал. Шоколад не уступает ни бельгийскому, ни бабаевскому, по крайней мере, на вкус. И, независимо ни от чего, он найдет свое место на мировом рынке. Даже если не вспоминать про марципан, который фабрика «Калев» поставляла еще российскому императорскому двору.

А рыбные консервы? Шпроты? Не умерла отрасль. Пусть и большей частью из покупной, а не из своей рыбы, но что-то делается. Умение и навыки видны не то, что в каждой банке, а даже в каждой рыбке. Вот только постепенно переориентируется сбыт отрасли на запад. Потому что трудно с российскими порядками. Дорого очень получается. Много платить надо. И официально, и так, просто, по дружбе. А закупочные цены — наоборот, низкие. Вот и начинает менять русло баночный поток.

Еще несколько лет назад крупнейшее на северо-востоке Эстонии рыбообрабатывающее предприятие «Виру ранд», тот самый бывший колхоз «Октообер», по-русски, понятное дело, — «Октябрь» отправляло в Россию ровно половину своей продукции. Сейчас — один процент. Поставки пошли в Чехию, Венгрию, Канаду.

Сосиски и колбасы Раквереского мясокомбината известны не всем. Потому что до каждого дойти не могли. На весь Союз их ни за что бы не хватило. Но тот, кто попробовал — запомнил этот вкус и запах навсегда. И вспомнит их с закрытыми глазами. Это лучшее, что можно придумать с колбасами и сосисками.

Сегодня продукция Раквереского мясокомбината идет не только соседям — в Литву и Латвию, но и в Швецию, Данию, Грецию, Австрию, Польшу. Не говоря уже об Украине, Молдавии и странах центральной Африки. В Африку продаются свиные ножки. На холодец, наверное. Жарко там, и холодец эстонский, похоже, нарасхват идет.

Кстати, на таллиннском рынке раквереские сосиски и колбасы стоят около 50 крон за килограмм. Немного больше 100 рублей. Но о ценах речь впереди. Это вообще отдельная тема, потому что все до обидного непонятно.

Финляндии надо отдать должное. Не будь ее — и Россия, и Эстония развивались бы по-другому.

Страна Суоми всегда была благодарна России за счастье внезапно свалившейся на нее свободы.

Эстония большую часть двадцатого столетия с завистью поглядывала на север, с укором и надеждой — на юго-восток.

Финны, даже не ведая того, готовили общественное сознание Эстонии к возможности лучшей жизни. Сразу с появлением телевидения умельцы стали настраивать эстонские телевизоры на прием сигнала «из-за бугра». Полсотни километров — это и не бугор вовсе, а кочка какая-то.

Элементарная простая наружная антенна и звуковая приставка за двадцать два рубля — все, что нужно было для приема продукта чуждой идеологии. И никакие мачты глушителей на перекрестке улиц Вирмализе и Комсомоли в Таллине не могли спасти от этой чужеродной напасти.

Финские телепередачи не смотрели только самые ленивые, самые трусливые и самые идеологически выдержанные. То есть смотрели практически все.

А ведь это были не только американские боевики и чуждая, неведомая нам, эротика. На всех финских каналах были и объективные новости, и аналитические передачи. Так что было, что с чем сравнивать. Совсем не удивительно, что к происходящим дома процессам, к съездам и передовицам газет, народ относился с мягкой иронией, не теряя при этом надежды на перемены.

Никак не возможно было скрыть, что финны строят отличные корабли, что мы покупаем у них не только жевательную резинку, но и металлообрабатывающие станки. Что жить там совсем не хуже, чем у нас. А даже, похоже, и получше. И никак не скрыть совсем очевидные факты. Потому что рядом живем.

Десятилетия прошли. Но оторвалась Финляндия так, что не догнать пока. Вот врачи эстонские стали вдруг массово туда отъезжать, потому что там платят больше. А квалификация и эстонских, и российских врачей — никак не ниже. Пришлось эстонским властям срочно поднимать зарплату врачам. Теперь никто не уезжает. Понятно, почему.

Так что и сегодня Финляндия стимулирует прогресс на постсоветском пространстве. В России это не так заметно, потому что замечать всерьез никто не хочет. Кроме, пожалуй, Питера и Ленинградской области. Уж не этим ли влиянием Суоми объясняется победное шествие питерских кадров по самым вершинам российской номенклатуры?

У финнов много странностей. У них, например, действует закон, запрещающий разводить костры на камнях. Потому что камни чувствуют боль. А может быть правы финны? И боль чувствуют не только люди?

Конечно, туризм много дает, по разным данным — до трети доходов страны. Реально — десятую часть. Но и это немало. Спрашивается: с чего бы это финны, шведы, немцы, англичане и даже канадцы вдруг взяли и променяли привычные места отдыха на холодную Эстонию? С какой такой стати? А теперь еще и японцы с китайцами маршрут облюбовали. Неспроста, видно.

Значит, налажено недорогое и регулярное транспортное сообщение. Действительно, десятки огромных комфортабельных паромов ежедневно заходят в Таллинский порт.

Значит, есть, где достойно разместить гостей. И вправду, гостиничный бизнес расцветает на глазах. Деньги хорошие вкладываются. Новые гостиницы строятся, старые переделываются, реконструируются.

Значит безопасно в Эстонии. Иностранец, в отличие от россиянина, никогда не поедет туда, где есть хоть какая-то опасность для здоровья и жизни.

Значит, есть, и чем привлечь. Для этого нужна или духовная приманка, или материальная. Или и то, и другое вместе.

Поначалу это даже выглядело смешно. Финские туристы упаковками покупали свое же финское пиво и несли-везли его на свой паром огромными сумками на высоких колесах. Или брали в магазине свой же джин с тоником. А то и водку «Финляндия». Потому что все это было и остается намного дешевле, чем на родине, в двух часах ходу от Таллина. Если напрямик, по морю. Или двадцать минут на вертолете.

Не всегда, конечно, содержимое бутылок и банок до парома добиралось. Поэтому нетрезвый финский друг стал на время привычной деталью таллинского пейзажа.

С последнего этажа гостиницы «Виру», где расположился ресторан, открывается прекрасный вид на море. Теплоходы приходят и уходят. Сидим с друзьями. Рядом компания бравых, но хорошо и давно подвыпивших финских парней. Каждый входящий в гавань и уходящий паром она встречает тостом и громогласным приветствием. Пока не обнаруживает, что последний на сегодня уходящий теплоход — со знакомым названием и с их вещами. Их корабль.

Если посмотреть на это дело пристальней, через сухую и непредвзятую статистику, то поводов для оптимизма от туризма — мало. Почти нет.

Полтора миллиона иностранных туристов в год — много это или мало? Для Москвы — совсем ничего, иногородних каждый день на работу приезжает больше. Москва не заметит даже. Для Тверской области — как цунами. Такому количеству гостей и остановиться негде, и показывать нечего. Сметут все. Если приедут и проедут.

А для Эстонии, ее столицы — стабилизировалось почему-то количество туристов. Нет такого интереса, как раньше. Застряла цифра на полутора миллионах. Из них половина финны, северные соседи, или, как их называют эстонские русские, — финики. Россиян приезжает до обидного мало, меньше, чем шведов и немцев. Но примерно столько же, сколько латышей и англичан — около семидесяти тысяч. В год. Немного, если учесть, что какая-никакая, а асфальтовая дорога наши страны соединяет. Впрочем, это не дорога, это — песня, достойная отдельного разговора. Да и железная дорога функционирует пока.

Цены по мере проникновения Эстонии в Евросоюз, медленно, но растут. И хочешь — не хочешь, а через несколько лет сравняются со среднеевропейскими. И тогда нашему финскому другу гораздо проще и интереснее будет отмечать прибытие паромов на своей родине, сидя за столиком кафе на набережной в Хельсинки. Как раз рядом с памятником русскому императору.

И самое главное. Кроме Старого города, улицы Виру и Вышгорода, показывать-то особо нечего. Точнее, есть что, но не разработана тема пока. За центр столицы, да близлежащих магазинов и ночных баров тому же «финику» выбраться трудно. Нет той степени готовности инфраструктуры. Желание получить деньги есть, а должной структуры нет.

Нет раскрученных брендов. Таких, как, например, в Париже, Триумфальная арка, Лувр, Эйфелева башня или Монмартр. Или как Колизей в Риме.

Можно, конечно, всю ответственность взвалить на Вышгород. Но ведь он не выдержит, раздавится от давления и огромного удельного интереса на единицу площади.

Действительно, нет в Эстонии Ниагарского водопада. Но есть прекрасные, хоть и небольшие, водопады в Кейла и на реке Ягала. Нет Эвереста, зато есть гора Мунамяги с башней для обзора окрестностей. Отсюда, говорят, видно почти всю Эстонию. Есть острова, несравнимые климатом, размерам и историей своей ни с какими другими островами в мире.

Да и стоит ли повторяться? Эстония неповторима своими средневековыми замками, озерами и можжевельником, сотнями километров удивительного морского побережья. Действительно, если пройти по всему извилистому берегу материковой части и островов — глядишь, получится как граница России. Ну, или почти такая.

В Эстонии действительно существует совершенно четко обозначенная многопартийность. Никто никого не пугает, не сажает, не давит и не мочит. Побеждает тот, кто на данный момент сильнее и богаче. Что такое административный ресурс — забыто навсегда, хоть нам и трудно в это поверить.

Даже Компартия Эстонии, почувствовав в начале 90-х годов приближающиеся перемены, отдала эстонскому государству все свое имущество, назвала себя Демократической партией труда и попыталась конкурировать на партийном рынке. Не получилось. Рядовые коммунисты не успели понять гибкости маневра, а народ эстонский — вдруг вспомнил все, что было задолго до этого. В результате партия зачахла и затаилась. А может теперь и неживая уже. Хотя лидеры в ней были высокообразованные и вполне порядочные. Особенно в сравнении с сегодняшними партийными руководителями.

Центристская партия и реформисты — старожилы на политической сцене современной Эстонии. Они пристально следят друг за другом и изредка в газетах и по телевидению друг друга покусывают для удовольствия. Иногда до крови. Чтобы не заснуть.

В этот фарс противостояния из-за потери бдительности основных игроков временами прорываются крайние правые партии. Но именно по причине своей крайности они бесперспективны, и очень скоро исчезают с горизонта. Хотя и за это время успевают дел понаделать. Потом долго разгребать приходится.

На этом фоне особый интерес представляют позиции русских партий. Сегодня больше четверти голосов из всех определяющих в Эстонии власть — русские голоса. Или русскоязычные. И партий, готовых представить свой русскоязычный электорат — только намекни! То Народно-демократическая, то Конституционная, то просто Русская, то еще что придумают.

Но почему-то не идут за ними русские в Эстонии. На последних выборах в парламент Конституционная партия, которая вызвалась отстаивать интересы русских в Эстонии, получила один процент голосов. Но никто из партийных лидеров не застрелился. Да их никто и не знал, поэтому и стреляться не имело никакого смысла.

В Москве и Московской области много сильных хозяйственников. Которые, если подумать, и формируют сообща политику страны.

Наш родственник — Петр Иванович — один из них. Грамотный и настырный мужик, он всегда знал свою силу, понимал то, что умел и ценил то, что имел. Естественно, был депутатом. Он и сейчас народный избранник. Покажите нам того, кто при деньгах и не глуп — сегодня не депутат.

Но всегда, когда речь заходила об Эстонии, он, приходил в неистовство и ярость. Особенно, когда выпивали мы с ним граммов по триста. И оснований для негодования, казалось, было достаточно.

Во-первых, почему это они, эстонцы эти вместе с латышами, нас не любят? Как вообще такое может быть? Мы их освободили! И сколько раз!

Во-вторых, мы для них — все! У них нет ничего! И если будут выпендриваться — надо перекрыть газ и электричество. Какая у нас страна — и что у них!

Объездил Петр Иванович полмира. Был в Индонезии и в Венесуэле, в Португалии и Канаде. Не говоря уже про всю Европу вместе с Англией, Уэльсом и Швейцариями всякими. Где только не был.

Но вот понял он, что лучше России все равно ничего нет, и поплыл на теплоходе по Енисею до порта Игарка. Ширь, красота, размах! Да никакого сравнения с этой зажравшейся Европой!

Но получилось так, что в Игарке всех повезли на экскурсию. И большинство пассажиров оказалось способными все увиденное воспринимать.

Увидел Петр Иванович многокилометровые кладбища эстонцев, так и не успевших понять, куда, за что, и зачем их сюда вывезли из Эстонии. И что-то изменилось в нем, перемкнуло что-то.

Теперь, когда мы с ним садимся за стол, после положенных граммов он говорит, что понимает сейчас, почему эстонцы нас так не любили и сегодня не особо жалуют.

И мы-то, нынешние, совсем здесь вроде бы и ни при чем. Мы-то никого не выселяли. А чувство неловкости почему-то остается. Не у всех, конечно.

В Эстонии несколько банков. Потому что если один, — то это монополия и неизбежные злоупотребления. Но даже если какой-то из банков вдруг обессилит и занедужит, то тяжесть дел его и денежных остатков, готов подхватить более удачливый конкурент.

В любом случае, как бы они между собой ни боролись, банковский вклад человека пропасть не может. Ни русского, ни эстонца, ни чукчи. Потому что в Эстонии так принято. И ни разу за всю почти двадцатилетнюю новейшую историю страны не было, чтобы эстонский банк кого-то из вкладчиков обманул. Хотя, если совсем честно, то это уже и не эстонские банки, а шведские.

Тем не менее, даже лопнувший банк, было и такое, непременно сообщит вам, где искать ваши денежки, на каком счете и в каком банке. Глупо, конечно, с их стороны. Но таковы правила.

Наши соотечественники в Эстонии считают, что так и должно быть. Что иначе и быть не может. Даже смешно.

В России в отделении Сбербанка одно окошко и десять человек в очереди. В Эстонии — десять окошек и один человек в очереди. Так или почти так. Будь ты физическое или юридическое лицо, любая банковская операция над тобой в Эстонии не займет больше двух минут. Или пяти минут — с момента захода в помещение.

Точно такая же, кстати, разница и в миграционной службе, где оформляются паспорта, визы, приглашения родственников или друзей из-за границы.

Отделения банков — у каждого мало-мальски крупного магазина. То есть, через каждые пятьсот метров. А то и ближе. И в каждом отделении можно снять деньги со своего счета. А не хочешь заходить в банк, ну нет желания, может быть, а деньги нужны — банкоматы повсюду. Снять деньги можно и с помощью банкомата другого банка. Но эта услуга платная — почти двадцать рублей за операцию. А если в кошельке вдруг оказались лишние деньги, то через похожий банкомат можно их сразу на свой счет положить. Чтобы ненароком не потратить. Главное — все свои коды помнить. В любом состоянии.

Без интернета сегодняшнюю Эстонию и представить невозможно. Через него заказываются билеты не только на поезд или автобус, но и в театр. С помощью интернета оплачиваются коммунальные услуги за свет, газ, тепло, телефон. За кабельное телевидение. Интернет помогает записать ребенка в школу, в детский сад, на прием к врачу. Или самому записаться в любимый ресторан с женой на завтра. Или на заранее определенное число. Почему с женой? Да потому что, если не с женой, то и записываться не надо. Свободные места всегда найдутся.

Короче говоря, все, что в России требует времени, хорошо поставленного голоса и нервов, в Эстонии не требует ничего. Потому что все — через «паутину». Не надо газет. Теряет смысл телевидение. Не нужно энциклопедий и справочников. Все есть в Интернете. Знай себе, куда нажимать на клавиатуре.

Жалко до слез, но исчез школьный дневник — символ гениальности школьного непоседы. Теперь учитель буднично, каждый день, через Интернет, обращает внимание родителя на сегодняшние оценки или неудачную шутку ребенка. Попробуй не ответить! Теперь учитель рядом, он почти член семьи. Он знает все. От него не спрячешься. И родитель знает все. И уже не интересно что-то скрывать, потому что скрыть ничего невозможно. И на родительских собраниях в школах первый выговор делается родителям за то, что редко заходят на школьный сайт.

Самое непонятное и для россиянина обидное — это цена. Стоимость интернетовской услуги. Здесь не считаются ни мегабайты, ни мегабиты. Оплачивается время. Оплачивается месяц связи с миром. Обычный, стандартный пакет — около 100 крон в месяц. 225 рублей. Но это вместе с кабельным телевидением. Есть и 35, и 150 крон. Условия разные. Но у всех пакетов есть одно общее — ты вообще можешь сутками не вылезать из интернета. Общайся! Можешь остаться там навсегда и ни за что не отключаться. Закопаться, выйти на другой континент, на инопланетян, куда угодно. За 220 рублей в месяц. И правила не меняются. Кому интересно, тот сравнит и удивится. А кому не интересно — удивление впереди.

Опять же — статистика. Две трети жителей страны пользуются Интернетом. Половина жителей — минимум пять раз в неделю. По числу пользователей Интернетом Эстония намного опережает Латвию и Литву. Стационарные компьютеры имеют 300 тысяч семей. Практически все они, подключены к Интернету.

В налоговом департаменте безлюдно. Оказывается, все декларации, все отчеты предоставляются и принимаются через Интернет. Чудеса!

В школе Интернет обязателен, и доступ к нему бесплатен. В Линнамяэском Русском лицее, что на Ласнамяэ — таллиннском микрорайоне, на 900 учеников — 90 компьютеров. Обычная русская средняя школа, как раньше называли. А футбольное поле стадиона этой школы, между прочим, с качественным искусственным покрытием. А вдруг еще и с подогревом?

И уже не вызывает удивления, что правительство грозится обеспечить всех учителей бесплатными ноутбуками. Похоже, что выполнит обещанное. Как правило, здесь выполняют то, что обещано.

Кажется, что Эстония, оторвавшись от СССР, постоянно находится в состоянии праздника. Будто не верит, что все так легко и удачно получилось по части этого самого отрыва. Каждую неделю — какой-нибудь неожиданный праздник. А то и несколько на неделе. Откуда только силы берутся? Но есть праздники главные, основополагающие.

Эстонцы, как и любой народ в мире, любят праздники. Не то, чтобы они без этих праздников жить не могут. Но раз положено — празднуют. Ждут, готовятся, и празднуют.

В праздники жители Эстонии в соответствии с законом вывешивают государственный флаг — сине-черно-белое полотнище. Причем по закону поднять или вывесить его надо ранним утром с восходом. А снять — с последними лучами солнца. Так происходит и с главным флагов страны — на башне Длинный Герман. Так же стараются поступать и простые граждане. И все это делается с почтением и любовью, видимым желанием и даже с удовольствием. На многих частных участках их владельцы установили специальные высокие флагштоки, прямо-таки мачты корабельные, чтобы флаг Родины был виден как можно дальше. Флаг вывешивают не только этнические эстонцы. И не потому, что так надо, что так делают все. А из уважения к своей стране. С чувством гордости за свое участие в этом процессе. Главные эстонские праздники приходятся как раз на самую длинную и самую короткую ночь. Или на самый длинный и самый короткий день. И, Пасха, конечно.

Яани пяев — день Яна, или Иванова ночь. Ночь с 23-го на 24-е июня. Самая короткая ночь. То самое время, когда «одна заря сменить другую, спешит, дав ночи полчаса». Костры, песни, ритуалы. Гуляния, ансамбли, гигантские качели, пиво. Много пива. Самолеты с рекламными растяжками. Столпотворения в местах массовых празднеств и официальных гигантских костров. И эстонские русские включились в эту праздничную игру. Приняли эти, казалось бы, языческие обычаи и символы. Причем приняли с неподдельным удовольствием.

Кстати, этот праздник совпадает с эстонским днем Победы. 23-го июня эстонская армия в Выннуском сражении побила немцев. Теперь и не знаешь, какой праздник важнее. В последние годы в этот день стали устраиваться даже военные парады. Причем, в разные годы — в разных городах. Наверное, чтобы весь народ мог сразу, одним взглядом, увидеть всю технику своей армии.

Рождество — наоборот, приходится на самые короткие дни года. В три часа — уже сумерки.

В Эстонии после Москвы, Питера, Твери или Пскова часы надо перевести на час назад. То есть, если в Питере пять, в Таллине — еще четыре. А темно — как будто уже даже не пять, а все восемь. Это было сделано сразу, когда уже вроде бы и стали независимы, а сделать что-то серьезное — боязно. Тогда время и сдвинули, чтобы только не так как в Москве получилось. Так и осталось. Хотя и темно. Особенно днем в рождественские дни.

Рождество — совсем другой праздник. Тихий, домашний, с множеством поздравлений, подарков, и символов. Эстонским русским и этот праздник по душе пришелся. Как будто, так и жили. И вообще, стало правилом, что наши соотечественники там, за рубежами отчизны, отмечают по два Рождества, по две Пасхи и по два Новых года. Устроились, называется.

Задолго до Рождества, уже в конце ноября в окнах квартир и офисов на подоконниках появляются пирамидки. Светильники такие с семью электрическими свечками. Говорят, что их зажигают специально, для привлечения ангелов. Показывают тем самым, что здесь живут добрые люди, готовые, если надо помочь другим. И по мере приближения Рождества количество этих светящихся пирамидок на окнах с каждым днем растет. В темные вечера они особенно хорошо видны. А в Рождество, если на каком-то окне нет пирамидки, невольно хочется пойти и узнать: в чем дело, что случилось, может и вправду помощь нужна?

Возникает удивительное чувство совместного праздника, чувство душевного единения со всеми людьми, со своими соотечественниками, кто также зажег светильник на своем подоконнике. Ведь это делается не только для себя — для всех. И русские включают. В каждом окошке. В России это не приживается, пробовали. Не интересно людям почему-то. Хотя и появились пирамидки в продаже.

На Ратушной площади Таллина в эти дни устраивается ярмарка. Можно просто ходить и фотографировать — как в сказке. Вот Санта Клаус раздает действительно бесплатные подарки. Играют фольклорные ансамбли. Вот настоящая живая овца в небольшом загоне жует ароматное сено. Вот лошадки — деткам можно прокатиться. Свитера, шарфы и шапочки, керамика, свечи, елочные игрушки. Тут же лотереи. Выигрывают все. Значит, в стоимость билета возможные расходы уже включены. Но все равно забавно.

В подвале Ратуши можно самим изготовить рождественские свечи. Конечно, под руководством мастеров, и не бесплатно. Детям особенно интересно. А можно просто, это уже самим, а не детям, выпить горячего вина с корицей. В рождественский вечер — в самый раз.

В главном зале самой Ратуши после обеда, как правило, играет камерный оркестр. И если Ивановой ночи больше всего из музыкальных инструментов соответствует саксофон и барабан, то Рождеству — скрипка, каннель и волынка.

Безвозвратно ушли революционные праздники, и даже 8-е марта. Но пришли другие даты, другие праздники.