Это Игра? – Сбой Системы

Интерлюдия Лара

Сколько себя помню — я всегда была чужой. Ко мне относились с холодным пренебрежением, а порой и с откровенной ненавистью. В детстве я не понимала, почему. Чем я заслужила такую нелюбовь? Почему матери других детей отдёргивали их от меня, когда те пытались со мной подружиться? Почему в мой адрес звучали насмешки, проклятия, а иногда в меня летел мусор… или камни?

Единственным добрым человеком в моей жизни была госпожа Калиндра. Она взяла меня под своё крыло, когда другие хотели лишь избавиться. Но и она была далека, правление городом отнимает слишком много времени. Мы виделись редко, и я не жаловалась. Да и кому? Воспитательница, назначенная госпожой, лишь напоминала мне каждый день, что я обязана своей жизнью. Что я — бремя. Что моё место, по правде, где-нибудь в сточной канаве, на корм крысам.

Когда мне исполнилось пять, во мне пробудился магический дар. Меня отправили в магическую школу, и я наивно верила, что теперь всё изменится. Что среди других учеников, обладающих силой, я наконец перестану быть изгоем. Что талант даст мне шанс…

Но с каждым годом надежда угасала. Одноклассники насмехались надо мной с ещё большим рвением, чем соседские дети. Учителя молчаливо отворачивались. Я погрузилась в учёбу и становилась сильнее, но всё более одинокой.

«Кто-нибудь… пожалуйста… спасите меня…» — я шептала эти слова в подушку, пряча слёзы от самой себя. Но чем старше становилась, тем отчётливее понимала: никто не придёт. И я замкнулась. Заперла себя изнутри и выбросила ключ.

Я решила учиться. Не ради похвалы, не ради признания, а потому что это было единственное, что я могла контролировать. Если я стану лучшей — может, тогда меня хотя бы перестанут ненавидеть? Может, госпожа Калиндра обратит на меня внимание и мы будем видеться чаще?

Воспитательница всегда говорила: «Ты должна быть полезной. Ты должна служить. Умри, если придётся. Хоть в чём-то должна быть польза от жизни ниварны.»

Я училась, не покладая рук. В десять лет достигла четвёртого круга. Это был не самый выдающийся в истории, но всё же высокий результат. Но вместо признания — тишина. Ни одного доброго слова. Ни тени тепла. Я самостоятельно превращала себя в инструмент, в надежде быть нужной хотя бы в качестве орудия, но даже так меня не признавали.

Единственным моим утешением стали книги.

В библиотеке магической школы, среди запылённых учебников, в самом дальнем углу стоял скромный стеллаж с художественной литературой. Там я нашла старую сказку. О принцессе, заточённой в башне. О её длинных волосах. О том, как однажды за ней пришёл рыцарь.

«Сбрось свои локоны» — кричал он принцессе и забрался по её волосам в башню, чтобы спасти от всех невзгод.

Я читала её снова и снова, и начала отращивать волосы.

Смешно, правда? Мне казалось, что если они станут такими же длинными, если я постараюсь… то, может быть, и за мной кто-то придёт. Заберёт. Защитит. Но я не жила в башне. И это была не сказка. А значит, мой рыцарь не придёт.

В четырнадцать лет я всё ещё училась в магической школе. Мне казалось, что госпожа Калиндра давно обо мне забыла. Она никогда не вмешивалась, не навещала, не присылала писем. Только воспитательница время от времени приходила, приносила новую одежду и напоминала о моём «долге».

Сухо, холодно, без капли сочувствия она говорила, что на меня потрачены немалые средства. Что госпожа, из личного кармана, оплатила моё обучение и питание, а значит имеет право требовать результата. И если я не оправдаю вложений, меня просто скормят вивернам. «Хоть какая-то польза будет от твоего никчёмного существования».

Вскоре я влюбилась. Впервые.

Он только поступил в школу. Человек, немного старше меня. Со светлыми волосами до плеч и зелёными глазами, в которых будто отражалась весна. Его манера говорить, его лёгкая улыбка — всё в нём было… сказочным. Он напоминал мне рыцаря из той самой книги, с которой я с детства не расставалась.

Он не знал, кто я, или не обращал на это внимание. И это казалось мне шансом.

Я решилась заговорить с ним. И он ответил. С интересом. Без насмешек. Он улыбался, смеялся над моими неуклюжими попытками поддержать разговор. Не сторонился, не презирал, не смотрел сквозь меня, как остальные. Я будто почувствовала солнечное тепло впервые за всю жизнь.

И вдруг… прекратились издёвки.

Никто больше не подбрасывал мне на скамью испорченную пищу. Мои тетради и учебники перестали пропадать. Скучные, обидные надписи на дверях исчезли. Я всё ещё оставалась чужой, но теперь — невидимой. Меня перестали замечать. И я поверила: всё это благодаря ему.

Я думала, что нашла своего спасителя. Того, кто вытащит меня из темницы. Моего героя.

Однажды ночью он предложил встретиться у себя в комнате. Тайно. Чтобы никто не узнал.

Я согласилась.

Комната отличалась от всего, что я знала: в ней пахло деревом, книгами, чем-то мягким, уютным. Не затхлостью школьных коридоров, не плесенью. Он был мил, вежлив. Сел рядом. Смотрел. Молчал.

А потом резко потянулся ко мне.

Я не сразу поняла, что происходит. Его губы прижались к моим, довольно грубо. Я замерла. А он продолжал. Его язык проник в мой рот, его руки сжали мои запястья. Я попыталась оттолкнуть — он лишь сжал сильнее.

Я не хотела. Не так.

Он навалился, держа мои руки. Его тяжёлое дыхание пугало меня. Я снова попыталась вырваться. В ответ — удар. Пощёчина. Голова откинулась, в глазах потемнело.

Мир закружился.

Я уже лежала. Он сорвал с меня блузку, застёжки белья просто разрезал магией. Холод пола. Холод пальцев. Его движения. Его ухмылка. Сдавленное хихиканье.

Он навис надо мной. Его руки были везде. Его губы, язык… Я задыхалась от ужаса и стыда. Я знала, что должно быть между мужчиной и женщиной. Но не так. Не это. Не со мной. Не сейчас.

Его руки опустились ниже и я услышала щелчок ремня. Его штаны сползли и я увидела… Я понимала, чего он хочет, я понимала, что именно сейчас произойдёт.

И во мне что-то оборвалось.

Нет!

Я не хочу! Не хочу так! Не хочу, чтобы он касался меня! Я не хотела, чтобы мой первый поцелуй был таким! Не хочу, чтобы мой первый раз был таким!

Вместо страха пришло другое чувство — злость.

Жгучая. Тихая. Чистая. Она поднялась изнутри, наполнила всё моё существо, сжала дыхание, превратилась в магию. Поток горячего воздуха ударил его, откинув назад. Он вскрикнул, но не успел ничего понять, я уже поднялась на ноги и вложила в ладонь жар.

Пламя вспыхнуло.

Я не убила его. Но сожгла то, чем он хотел меня унизить.

Он закричал. Пронзительно, отчаянно, как животное. И этот визг стал для меня музыкой. В тот момент я стояла, полуголая, дрожащая, но не от страха, а от ярости. Я смотрела, как он катался по полу, в агонии, и чувствовала… удовлетворение.

Он хотел сделать меня жертвой. Но я не позволила. Я не была больше девочкой из сказки. Я стала своим рыцарем. Я спасла себя сама. Я излила на него всю ту злость, что годами копилась в моём сердце.

На шум сбежались учителя, ученики, комендант. Они застали меня стоящей над ним, полураздетой. Аристократ, корчащийся и кричащий от боли. Ниварна, с дымящейся рукой и торжественной улыбкой.

Вердикт был очевиден.

Меня заперли в темнице. Камера размером с шкаф, где нельзя было ни лечь, ни выпрямиться. Наказание было долгим. Меня били. Потом лечили. Потом били снова. Я теряла сознание и снова приходила в себя. Сколько это длилось я не знаю. Казалось, будто вечность. А затем — исключение.

Воспитательница забрала меня обратно в поместье. И снова — тишина. Пустота. Никаких слов. Никакой поддержки или хотя бы недовольства. Госпожа Калиндра так и не появилась.

Но магию я не бросила.

Я продолжила учиться. Сама. Магических книг в поместье было предостаточно. Я достигла третьего круга и больших успехов в магии воды. И лишь тогда, спустя долгое время, вновь появилась госпожа Калиндра.

Она вошла в комнату. Посмотрела на меня. Холодно, без особых эмоций. И сказала:

— Теперь ты будешь служить мне.

Время неумолимо двигалось вперёд. Всё шло, на удивление, хорошо.

Я выполняла различные миссии в составе боевых отрядов: от прямых столкновений до глубоких разведок. Это был тяжёлый путь, но он приносил нечто, чего мне всегда не хватало — ощущение нужности. В армии, как ни странно, почти не было издевательств. Презрение или отвращение — да, встречалось, но его высказывало лишь меньшинство. Остальные просто выполняли свою работу. Неважно, кто ты и откуда, — если ты прикрываешь спину товарищу в бою, тебя принимают. Или, по крайней мере, терпят.

А потом госпожа Калиндра поручила мне собрать собственный отряд разведчиков. Это было моё первое настоящее задание в роли командира. Ответственность, которую мне доверили, была огромной.

Я отобрала лучших из тех, кого мне было позволено взять. Эльфов — ловких, грациозных, бесшумных. Никто не подходит для скрытных операций лучше них. И на их фоне я выглядела… невзрачно. Маленькая, неуклюжая фигурка на фоне статных, благородных силуэтов. Среди людей я могла бы ещё как-то выделиться. Но среди эльфов… Я казалась случайной гостьей.

И всё же я была их командиром. Я отдавала приказы, и они подчинялись. Без насмешек, без возражений. Не знаю, было ли это уважением… или просто дисциплиной. Но я делала всё, чтобы заслужить их доверие. И миссия шла гладко.

Пока не появилась астракса.

Одно-единственное существо, что в одиночку уничтожило весь отряд. Я не успела даже дать команду к отступлению. Всё произошло слишком быстро. Первобытная сила, крики, а затем тишина. Я выжила. Только я.

Вернулась… с отупевшим от боли потери разумом… с ощущением вины, которое разъедало изнутри… с разочарованием от собственной слабости…

А вскоре поползли слухи.

Старые, знакомые, мерзкие. Говорили, что ниварны приносят несчастье. Что я проклята. Что я сгубила отряд хороших бойцов, потому что сама являюсь позором и уродством природы. Что я выдумала историю про астраксу и сама всех убила. Что я в сговоре с Астальоном.

Кто-то открыто требовал моей казни. Кто-то — изгнания. Но госпожа Калиндра отклоняла все просьбы. Без объяснений. Без оправданий. Просто — нет. Этим она спасла меня. И в то же время сделала мишенью ещё более явной.

Гном Олрад ненавидел меня особенно яростно. Один из его товарищей погиб в том задании. Он винил меня. Он смотрел на меня с такой ненавистью, будто я лично вонзила клинок ему в спину. В глазах Олрада я не просто командир, допустившая ошибку. Я — чудовище, предвестник смерти. Его злоба была холодной, выверенной. Каждое его слово, каждая ухмылка резали меня сильнее, чем магия или меч. Он клялся, что обязательно мне отомстит за смерть друга. Тогда я не придала этому значения… я всю жизнь слышала различные угрозы.

Я будто снова вернулась в детство. Снова оказалась среди тех, кто шепчет за спиной, кидает взгляды, полные брезгливости. Мне хотелось исчезнуть, спрятаться, свернуться в клубок в своей комнате и… просто плакать. Но слёзы не помогут и слабость не спрячут.

Я держалась. Боль была повседневной. Но я не позволяла ей прорваться наружу.

Но в один день всё изменилось. Появился человек, назвавшийся Рябинским. Герой. Настоящий. Один из тех, что приходят из другого мира. Его появление потрясло всех. Старшие маги, уважаемые воины, даже сама Калиндра — все видели в нём знак перемен. Его окружала аура силы и мудрости, словно он пришёл с особой целью.

Легенды знали таких, как он.

Артур — владелец божественного клинка, сразивший дракона и вернувшийся в свой мир, чтобы спасти собственное королевство.

Добрыня — герой, победивший трёхглавую гидру, чья слава пронеслась по всем странам.

Гефест — величайший кузнец, выковавший копьё, способное призывать молнии.

Имя за именем, судьба за судьбой — герои из иного мира вписали себя в летописи нашей истории. Их песни пели барды. Их статуи высекали в храмах.

Восемь сотен лет — так долго наш мир не знал новых героев. И вот… он явился. Настоящий. Во плоти.

Рябинский утверждал, что за ним придут и другие, и наша задача — встретить их, помочь освоиться, провести через первые шаги в этом мире. Госпожа Калиндра отнеслась к его словам со всей серьёзностью. Были отданы распоряжения, и меня — меня! — назначили одной из сопровождающих.

Моей обязанностью было встретить одного из героев, стать его проводником, отвечать на вопросы, решать возникающие трудности. Такие, как он, обладают огромным потенциалом. Их помощь, в грядущей борьбе, бесценна. И я не имела права упустить этот шанс. Нужно показать себя полезной.

Для призыва выбрали небольшое здание в городе — уединённое, но не удалённое. Госпожа собственноручно начертила круг стабилизации, чтобы обеспечить точность ритуала. В назначенный час мы с другими сопровождающими выстроились вдоль стен. Все тянули жребий, и мне выпало встречать первого. Конечно, так распорядилась судьба.

Я нервничала. Очень. Это задание было моим последним шансом. После провала с разведотрядом я больше не могла себе позволить ошибку. Если не добьюсь хотя бы равнодушия, меня ждёт забвение — или что похуже.

Я так устала от взглядов, от перешёптываний, от непрекращающейся ненависти… Я хотела признания, чтобы меня наконец-то заметили…

Круг вспыхнул.

Из здания вышел мужчина. Высокий — не изящно-вытянутый, как эльфы, но определённо выше большинства людей. Широкие плечи, крепкое телосложение, лохмотья, едва скрывающие рельеф мышц. Короткие чёрные волосы, аккуратная борода. Карие глаза, смотрящие с настороженной, но живой искренностью. Он оглядывался с лёгким замешательством, словно всё происходящее казалось ему сном.

А потом — поднял взгляд.

Он увидел Валтирон.

Огромная планета, висящая над небосводом, чья тень движется над нашим миром. Много веков назад астрономы пришли к выводу, что именно мы — спутник этого гиганта, который приютил наш мир. Мужчина смотрел на Валтирон, затаив дыхание, словно ребёнок, впервые увидевший звёзды. В его глазах читалось изумление. Не страх, не пренебрежение, а именно детское изумление.

И, что страннее всего, когда он наконец посмотрел на меня… я не увидела в его взгляде ни отвращения, ни презрения, ни даже безразличия. Он смотрел на меня просто как на девушку. Не как на ниварну. Не как на выродка. Такие взгляды человеческие мужчины дарят эльфийкам.

Он действительно принял меня за эльфийку. Меня… сравнили с величественными детьми звёзд. Меня, уродливую помесь, чьё само существование считается проклятием. Это было… приятно. Слишком приятно.

Но в ту же секунду внутри будто что-то кольнуло. Как будто старая рана, давно заросшая, вдруг снова вскрылась. Воспоминания рванули наружу — яркие, болезненные, как ожоги. Я вспомнила того… из магической школы. Его улыбку. Его прикосновения. Его предательство.

Я с усилием заставила себя отогнать воспоминания. Сейчас — не время.

Пока мы бродили по городу и подбирали ему одежду, я украдкой наблюдала за ним. За тем, как он двигается, как хмурит брови, как удивляется. Он был другим. Он был… как восторженный ребёнок. Не знаю, все ли герои из его мира такие, или он особенный. Но в нём чувствовалось что-то искреннее.

И всё же…

Я не могу снова совершить ту же ошибку.

Глупо отрицать очевидное — он мне понравился с первого взгляда. Это было… как в сказке. «Они встретились, влюбились, и жили долго и счастливо». Только я уже не та глупая девочка, что верила в сказки. Я знаю, как в них всё заканчивается. Не бывает счастливых концов у тех, кто родился чудовищем.

Пытаясь отогнать мысли, я немного рассказала ему о магии. Вдруг он выберет путь мага? Тогда меня могут назначить его наставницей. Это дало бы мне шанс быть рядом… просто рядом. И, может быть, лучше его узнать.

На следующий день было решено не подавать завтрак героям. Это часть адаптации — поскольку они пришли из иного мира, нужно осторожно вводить их в наши традиции. Сегодня каждый сопровождающий должен был отвести своего подопечного в выбранный трактир или ресторан, а затем показать ему город.

Чтобы избежать влияния соотечественников, маршруты для всех героев были составлены заранее. Каждый из них должен был самостоятельно выбрать путь развития, так они смогут принимать решения, не оглядываясь на знакомых. Наш с Алистаром маршрут был прост: завтрак, квартал бойцов, магическая школа, а затем — квартал ремесленников.

Завтрак прошёл спокойно, хотя меня удивило, что он отказался от более престижного заведения и выбрал место попроще. Более того — попросил обращаться к нему на «ты». Это было неожиданно… и непривычно. Я колебалась, но в конце концов решила — почему бы и не попробовать? Может, так будет легче наладить контакт.

В квартале бойцов нас встретил мастер Глори. Он, как обычно, не скрывал своего пренебрежения ко мне, но, узнав, кто такой Алистар, изменился на глазах. От сухого презрения не осталось и следа. В итоге он организовал спарринг между героем и Калебрианом, или, как его называли, просто Калеб — один из эльфийских бойцов.

Честно сказать, я считала это не совсем справедливым. Алистар ведь только прибыл в наш мир. У него не было ни подготовки, ни опыта. Но… он удивил всех.

Он интуитивно укрепил тело и вложил ману в удар, победив Калеба. Когда он увидел, что нанёс серьёзную рану, его реакция потрясла меня. Он испугался. По-настоящему. В его глазах не было страха за себя, а только тревога за другого. Он не чувствовал гордости или триумфа. Он был уверен, что нанёс смертельную рану. И это потрясло его до глубины души.

Мне кажется, он не привык причинять боль. Может, он не видел в этом силы? Это одновременно тронуло и встревожило меня. Он добрый. Это… редкость. И это может стать для него проблемой.

Но всё это означало, что он, скорее всего, не выберет путь мага. Он сражается, как прирождённый воин. А значит… завтра нас разлучат. Его обучение продолжат другие. Я не смогу узнать его лучше. Не смогу быть рядом.

Затем, мы направились в магическую школу.

Я знала, что у него есть дар. Он уже пробудил внутреннюю ману, а значит, с внешней всё должно было пойти быстро. Но чтобы ощутить её, нужно было создать резкую угрозу. Не настоящую, но достаточно сильную, чтобы пробудить инстинкт.

Я выбрала заклинание Водяной Поток — оно позволяло долго удерживать цель под давлением, не нанося смертельного вреда. И я не ошиблась: он почувствовал магию. Он создал барьер. Но… его тело не справилось.

Он потерял сознание от истощения.

Я растерялась. Его одежда промокла насквозь, а он лежал, безжизненный, как кукла. Сердце сжалось от страха, а вдруг я перестаралась?

Я начала снимать с него одежду, чтобы быстрее высушить магией. Когда дошла до штанов, заколебалась. Лицо пылало от смущения, но в итоге я просто просушила ткань, не касаясь лишнего.

А потом… я села рядом.

Я уложила его голову к себе на колени. Осторожно. Как будто боялась спугнуть момент. Его дыхание было ровным, глубоким. Его тело — сильным, тёплым. Я провела ладонью по груди, чувствуя под пальцами очертания мышц, и сердце заколотилось быстрее. Мне хотелось ощутить больше тепла…

Он тихо застонал. Веки дрогнули. А потом… его руки легли мне на бёдра.

И я поймала себя на постыдной мысли, что не хочу его останавливать… но, это необходимо прекратить для его же блага. У стен есть глаза и уши.

— Господин Алистар, вам не следует меня трогать, — произнесла я как можно спокойнее, хотя внутри всё дрожало.

Это нужно было остановить. Уже сейчас я позволила себе слишком многое. Если кто-то увидит, что он прикасается ко мне, к ниварне… У него будут проблемы. Серьёзные. Даже несмотря на его статус героя. Я не могла допустить, чтобы он пострадал из-за меня.

Похоже, он смутился не меньше… А может, ему были неприятны прикосновения? Какая я идиотка…

Алистар выбрал путь бойца. Это означало, что я не смогу быть его наставницей. Моя последняя надежда… исчезла. В груди будто опустела и без того пустая комната. Я открыла рот, хотела что-то сказать, но слова не шли. Только глухая тишина внутри.

Мы отправились в оружейную лавку, герою нужно было получить начальное снаряжение. По хорошему этим должен был заниматься его наставник, но мне хотелось побыть рядом ещё хоть чуть-чуть.

Встретил нас угрюмый гном, чей взгляд сразу потяжелел, стоило ему заметить меня. Он отказался продавать оружие по честной цене. Даже когда я напомнила ему о госпоже Калиндре, он, пусть и снизил стоимость, но она всё равно была нечестной.

Сумма превышала выделенный на закупку бюджет. Не колеблясь, я достала собственные деньги. Я могла бы устроить скандал. Могла бы припугнуть его. Даже сжечь лавку, но… я не хотела показывать такую себя при Алистаре. Не хотела, чтобы он знал, как часто мне приходится бороться даже за простую сделку. Я была к этому привычна, но он мог всё не так понять.

Когда мы вышли, он задал вопрос, который пробил брешь в моём самообладании:

— Лара, что означает это слово?

Я замерла. Сердце сжалось, будто его обмотали колючей проволокой. Я не хотела, чтобы он знал. Не хотела разрушать ту лёгкость, что возникла между нами. Я попыталась перевести разговор, спросив, какой он меня видит.

Он задумался, а затем произнёс:

— Трудно сказать, мы знакомы всего пару дней. Но пока ты кажешься мне очень ответственной, чрезмерно вежливой… и, ну, довольно милой, — его голос был спокоен, как и взгляд, в котором не было лжи.

Мои щёки запылали. Внутри меня будто вспыхнуло маленькое солнце — обжигающее, пугающее, и в то же время тёплое. Я… милой?

— Ну и, конечно, ты невероятно красивая, — добавил он, и я почувствовала, как сердце бешено заколотилось.

Красивая? Я? Та, кого годами называли чудовищем? Та, кто не имеет права даже мечтать? Он… правда так считает?

Но он продолжал:

— Ты действительно красивая. Спроси любого — все скажут то же самое. Я не встречал ещё других эльфиек, так что сравнить мне не с кем, но ты точно одна из самых прекрасных девушек, которых я видел.

Это было слишком. Он не знал, что говорит. Он не понимал, что подобные слова могут погубить его. Он герой — и всё же, даже это не поможет. Я должна была остановить его. Я попросила больше никогда не произносить подобных вещей. И постаралась, как можно скорее, покинуть его.

Завтра у него появится наставник. Он забудет обо мне. Моё отсутствие будет для него благом. Я не должна была становиться его сопровождающей… Госпожа Калиндра ошиблась с моим назначением…

Я вернулась в свою комнату, и как только за мной закрылась дверь — сдерживаемые слёзы хлынули, как прорвавшаяся плотина.

Я тоже хочу быть счастливой. Я хочу быть нужной. Я хочу быть… любимой. Я мечтала быть нормальной. Но я не эльф. И не человек. Я — ниварна. Отродье ненавистного смешения двух рас, нежеланная, непонятая. Ни одна сказка не написана для таких, как я.

Никакой рыцарь не взберётся по моим волосам к башне. Он не поразит дракона, не защитит меня от злых языков. Он не… останется со мной.

Я подошла к зеркалу. В нём отражалась я — с ярко-алыми волосами, нелепо длинными, словно жалкая пародия на сказочную принцессу. Эта иллюзия должна была исчезнуть.

Я схватила ножницы. Взяла первую прядь — и отрезала. Потом вторую. Ещё.

Пальцы дрожали. Зрение затуманилось от слёз. Я больше не могла сдерживаться.

Отбросив ножницы, я рухнула на колени и зарыдала. Беззвучно, срываясь на всхлипы. Всё, что сдерживалось годами, прорвалось наружу. Я слишком давно не плакала. А теперь — не могла остановиться.

Госпожа прочла мой отчёт молча. Лишь коротко кивнула и, не раздумывая, назначила Олрада наставником для Алистара. Мне же велели ожидать новых приказов.

— Ты решила изменить причёску? На тебя не похоже, — её голос был сдержанным, почти равнодушным, но я уловила в нём нечто большее… удивление?

Я просто кивнула. Объяснять не хотелось. Вчера, в порыве… слабости, я отрезала несколько прядей. Результат был далёк от аккуратности, и с утра мне пришлось подровнять всё, насколько позволяли руки. Оставила чёлку, спадающую на один глаз — она мешала, раздражала, щекотала лоб и портила обзор, но была напоминанием. Напоминанием о глупости. О мечтах, которым не суждено сбыться. Позже нужно будет состричь всё. Начать сначала.

Глупая сказка о башне и рыцаре должна быть забыта.

Чтобы отвлечься, я направилась в библиотеку. Взяла том заклинаний инвокации ветра. Конечно, я уже знала их все, по памяти, до запятой. Но одних слов мало. Без понимания их глубинной сути — слова заклинаний лишь шелуха. До второго круга мне было ещё далеко. Но я продолжала учиться. Каждую свободную минуту.

Так прошёл день. Тихо. Тягуче. Я всё думала о том, как там Алистар. Что с ним? Как проходит его обучение? Но он был с Олрадом, а тот вряд ли станет со мной разговаривать. Если вообще не ударит при встрече. Или не плюнет. Не знаю, смогли ли они поладить, и что Олрад наговорит обо мне Алистару. Как изменится теперь его отношение ко мне, но… я не могла ничего изменить. Госпожа приняла решение, а её приказы не обсуждаются.

На следующий день дворец наполнился тревогой. Госпожа была занята с раннего утра, и обстановка вокруг казалась особенно напряжённой. В какой-то момент появился один из гвардейцев — он быстро прошёл к госпоже Калиндре, и воздух, казалось, задрожал от невысказанных слов. Что-то случилось.

Я хотела спросить. Узнать. Но… вспомнились старые слова воспитательницы: «Не суйся, куда не просят. Ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы». Возможно, впервые за долгое время, я решила её послушаться.

Я ушла в сад. Устроилась под старым деревом с ветвями, нависающими, словно защитный купол. Открыла книгу — ту самую, с инвокацией. Прочитанные строки сливались, магические знания не радовали глаз. Но я делала вид, что читаю. Хоть какая-то привычная структура, хоть какое-то подобие покоя.

Я не знаю, сколько прошло времени.

Шаги.

Двое. Один спокойный, размеренный. Второй — уверенный, живой. Я подняла глаза.

Сенешаль. Узнала его сразу. А рядом — Алистар.

Он был весь потрёпанный, одежда — рваная, испачканная кровью. Вместо одного рукава лишь обрывки ткани. Но он… улыбался.

И он шёл ко мне.

Прямо ко мне.

Я вскочила, сердце забилось, ладони вспотели, дыхание сбилось.

— Господин Алистар?.. — голос вырвался сам собой. — Что вы здесь делаете?..

Он остановился в шаге от меня, глядя прямо в глаза. Его голос был спокоен и тёпел.

— Соскучился. И пришёл за тобой.

Моё сердце дрогнуло.

За мной? За отродьем? Это просто не может быть правдой… Я — ниварна. Он — герой. И я слишком хорошо знаю, как заканчиваются такие истории. Но даже если этот лучик надежды всего лишь момент… короткий миг… я хочу запомнить его навсегда и сделать шаг вперёд.