Не буду спорить, в деньгах скрыты многие возможности, в частности – полета через Атлантику первым классом. И раз по апостольской работе надо отправляться в Рим, то давайте подходить к этому вопросу разумно.
Раздражает повышенное внимание к персоне Билла со стороны человечества, как и его чертова – ой, прости меня, грешного, – скромность. У самого несколько самолетов, а он решил, коль уж выбран Спасителем, оказаться поближе к тем, кого предстоит судить. Видите ли, потерял связь с народными массами. Поначалу хотел лететь экономическим классом. Пришлось объяснять, что в наши планы не входит паника на бирже. А никакой иной реакции на столь явные признаки разорения и помешательства отца-основателя одной из крупнейших деловых империй ожидать не пришлось бы. Забавно, что при этом он все же отправил в Рим собственный «Боинг» – вдруг нам захочется полетать вне расписаний! Мило, предусмотрительно.
Сообщение о поездке пришло утром следующего дня. Позвонила барышня, представилась помощницей Билла Ивановича и проворковала мой распорядок дня. Если мне удобно, то через полчаса принесут билеты в Рим. Ха-ха, вот здесь-то и пригодилась журналистская наглость. Я спросил о классе, получил ответ. Отыскал Билла, услышал его мысли. Мы недолго, но продуктивно подумали вместе (смотри выше), и у помощницы зазвонил мобильный телефон. Через пару секунд она уточнила класс перелета.
Приятно иметь дело с большими корпорациями. Меня поставили в известность, что вскорости доставят корпоративные кредитные карты, некоторую сумму в евро и гардероб, соответствующий высокой чести встречи с Его Святейшеством Папой Римским.
Как и было обещано, через полчаса раздался стук в дверь номера. На пороге появилась очаровательная строгая барышня в сопровождении гостиничного персонала, осуществляющего доставку немалого груза, и человека, в котором безошибочно угадывался портной.
Гардеробчик был нескромен по ценам, высок по качеству и после несложных операций сидел как влитой. Логотип «Майкрософта» я нигде не обнаружил, даже на дорожных чемоданчиках Луи Вюттона стоимостью в мою годовую зарплату, а я получаю немало, хотя зарабатываю в разы больше. Вдаваться в объяснение этого постсоветского феномена не буду, ибо может выйти пятый том «Дас Капитала» о превращенных формах заработной платы и их несоответствии налоговым ожиданиям фискальных служб вечно лгущих олигархических государств.
В билетах значилось время отправления, и барышня пояснила, что лимузин будет ждать за два с половиной часа до вылета, а с господином Гейтсом мы встретимся в самолете, так как он отправится в аэропорт сразу после утренних переговоров с господином Тернером, которые, кстати, уже идут.
В ее словах слышались восхищение боссом и укор мне, еще не вполне проснувшемуся. Хотелось поддеть ее самолюбие и сказать, что кому-то он босс, а мне меньшой брательник. Но я решил, что это нескромно и по-детски. Словом – недостойно апостольского звания.
Самая важная информация была оставлена на потом. Его Святейшество согласился на аудиенцию в личных покоях, так как здоровье его пошатнулось. И аудиенция эта состоится через пять часов после приземления.
Сердце сжалось. Я подумал о Енохе и его предостережениях. Если мы служим антихристу, то, возможно, в Ватикане и падем, пораженные громом небесным… Как стукнет нас Папа посохом по лбам… Как обратимся мы в соляные столпы или, того хуже – сгорим в нездешнем огне, словно свечи… Вот будет неприятность… Ватиканские службы замучаются давать разумные объяснения внезапной кремации Билла с товарищем или появлению их точных соляных копий. Мадам Тюссо с ее воском расплавится от зависти. А в мире появится новая мода на музеи соляных скульптур.
Я решил разогнать тяжелые мысли железками. Зал в гостинице был, время до вылета тоже. Вперед – за физическим совершенством!
Через час потения дурные мысли отступили. Побриться, умыться, принять душ, облачиться в новенькое, упаковаться – и вниз.
Опасался узнать в водителе лимузина Еноха. Ошибся. Парень был незнакомым и молчаливым.
Как только выехали за пределы гостиницы, я заметил Еноха. Он стоял, опершись на приоткрытую водительскую дверь такси, и неотрывно смотрел на меня. Енох не мог видеть меня сквозь тонированное стекло лимузина, но он слышал мои мысли, а я его. Он источал скорбь и, казалось, был переполнен предчувствием беды. Захотелось остаться. Эта мысль начала пульсировать во всем теле. Останься. Останься. Останься…
Последние дни прошли как в угаре. Я не вспоминал о маме и детях, должно быть, впервые в течение столь значительного времени. Я не звонил домой, не думал о редакции, программах, забросил эфир. Неудобно перед дирекцией… Что им сказать? Правду? Не поверят. А лгать не считаю нужным.
Остановить лимузин посреди дороги, вернуться в Москву побитой собакой и до конца дней мучиться вопросом о том, что потерял…
Никогда!
Выбор сделан. Только вперед. Господь не без милости. В конечном итоге Бог един, так что Христос ли, антихрист ли, все служат высшей цели, не мне определять путь провидения. Таков мой крест, и я его не брошу. Не брошу! Не брошу…
Аэропорт. Чек-ин, паспортный контроль, гейт. Самолет.
Билл уже пристроился у окошка. Радостно приветствует меня, видно, что абсолютно искренне. Он обаяшка, и улыбка у него хорошая.
– Владимир, ты молодец, что отговорил от экономического класса. Там, оказывается, не подают шампанского. Я умер бы от жажды.
– Не пижонь… Как переговоры с Тедом?
– Замечательно. Он в восторге от идеи. Правда, поставил смешное условие…
– Интервью Даниила Ларри Кингу?
– Ты знал! Ты знал!
– Рано или поздно подобное интервью предстоит всем нам. Я не имею в виду – Ларри, как ты понимаешь… Зрителей обещать не можем, но беседу – наверняка. Не уверен, что при земной жизни Ларри…
– Для Теда все это слишком сложно. Он мыслит иными категориями: предстоит событие, рейтинг от показа которого войдет в историю… Все подчиняется телевизионным законам. Сначала он планирует раскрутку проекта, в течение пары месяцев в разных программах, от новостных до научно-популярных, нагнетается ожидание. Протравят историю о плащанице, поподробнее расскажут о клонировании, подпустят парочку религиозных деятелей, ждущих прихода Мессии…
– С телевизионных позиций необходимо показать всем Даниила до времени «Ч» – сравнения кодов, – чтобы народ делал ставки, гадал… Тогда появляется интрига. В ином случае возникает вопрос, почему мы сравниваем его ДНК, а, скажем, не твою. Ведь, судя по анекдотам, ты считаешь себя равным Богу.
– Слышали не раз… Не обидно. Вернее, теперь не обидно.
Билл с нежностью посмотрел на перстень, его лицо стало печальным. Тяжело вздохнув, он продолжил:
– Знаешь, многие не замечают перстня. Отреагировал только один тип.
– Высокий старик, загорелый, крепкий, похожий на игрока в ваш футбол, красивое семитское лицо, копна седых волос?
– Да, похож.
– Где он тебя подкараулил?
– Я выходил из машины на встречу с Тедом, а он стоял у двери. Я сразу обратил на него внимание, потому что почувствовал тревогу, как будто во мне кто-то произносит вслух абсолютно неприемлемый для меня текст. Я осознавал, что кто-то читает во мне ветхозаветные тексты на арамейском и все они о приходе антихриста. При этом было ощущение, что он же неотрывно смотрит на меня и прожигает взглядом. Еще когда машина только остановилась и я увидел старика, сразу понял – это он. Я даже не хотел выходить. Но мысль о Данииле придала сил, и я пошел прямо на старика. Он не шелохнулся. Когда я поравнялся с ним, старик произнес: «Еще один окольцованный. Враг человеческий силен, брось перстень зла, еще можешь спасти свою душу». Я не ответил, но было неприятно. Кто это?
– Зовут Енох. Судя по повадкам, ветхозаветный патриарх, владеет всеми нашими обретенными качествами – полиглот, читает мысли, и прочая, и прочая, чего мы сами еще не освоили. В свободное от назиданий время подрабатывает таксистом, берет неоправданно много. Не агрессивен. Тортами не кидается, с кулаками не бросается, предпочитает воздействовать словом. Постоянно намекает на то, что Даниил – антихрист.
– Про торты ты вовремя вспомнил. Надеюсь, на сей раз обойдется… Не могу поверить, что Даниил – антихрист.