Every man`s desire

Глава 1. Никогда не посещайте сексопатолога.

Джинни Поттер была в отчаянии: близилась годовщина свадьбы, а это означало, что нужно было готовить подарок супругу. Причем девушка понятия не имела, чем обрадовать мужа в честь годовщины. Дом прибран, куплено и застелено новое постельное белье с эффектом раскрепощения. «Познайте свои самые сокровенные желания в нашей постели!» — гласила вычурная этикетка, увенчанная совершенно неприличным ценником.

Впереди были два дня выходных. Вот только сама Джинни, отркрывшая дверь Гермионе, заскочившей на минутку, выглядела, будто бы недавно пережила встречу с горным троллем: перепуганные глаза, мешки под глазами и лохматые космы в духе Хагрида после возни с Гроххом.

— Э, нет, подруга, так не пойдет, — протянула Гермиона, окидывая Джинни взглядом. — Неужели ты думаешь, что Гарри обрадуется, когда увидит тебя такой? Ты даже в ночь перед свадьбой выглядела лучше. В чем дело?

— Гермиона, спасай. — Джинни ухватила подругу за руку и потащила вглубь дома. — Я, наверное, схожу с ума. Ну, кто в здравом уме будет бояться празднования годовщины? — сбивчиво говорила она, гремя чашками на кухне. — Как девственница какая-то, честное слово.

— М-да, не ожидала услышать такое из уст той, кого даже в лицо называли «Рыжая бестия». Неужели дело в сексе? — в Гермионе проснулся профессионал и уже вовсю собирал разведданные для дифдиагноза. А диагноз был крайне неутешительным: Джинни, неизвестно с какого перепугу, замкнулась в себе. Гермиона не понаслышке знала о том, что всевозможные стандарты секса, которые только можно было заездить, чета Поттеров уже заездила. В прямом смысле слова. Регулярные консультации «по старой дружбе» у доктора Грейнджер помогали, но эффект был недолгим: в ночь после посещения врача Джинни стоически пыталась попробовать новую позу, но в самый последний момент срывалась и все заканчивалось обыкновенным миссионерским бутербродиком. Гермиона все удивлялась, как Поттеры все еще уживались вместе. «Нарглы, не иначе», — глубокомысленно изрекала санитарка Лавгуд за чашкой чая с главврачом.

А дело было в сексе. Очень даже в нем. Первая годовщина брака в магическом мире подразумевала новую ступень единения супругов и укрепление их брачных уз, как в духовном, так и в физическом смыслах. Физическое родство играло немаловажную роль, ведь именно оно было залогом стабильного магического фона будущих детей. Поэтому достичь оргазма в эту ночь супругам было необходимо.

Гермиона, как известно, всегда имела нестандартный взгляд на ситуации, и как следствие — абсолютно сумасшедшие решения таких проблем. А тут такая возможность...

Визит Гарри пришелся очень кстати.

РЕТРОСПЕКТИВА:

Лохматый черноволосый юноша неловко ерзал в высоком белом кресле кабинета известного , сексопатолога Г. Дж. Грейнджер.

— Гермиона, я не знаю, что делать, — посетитель упорно не поднимал глаз, нервно теребя край мантии. — Это годовщина, мы просто обязаны. Ради наших будущих детей! А она не может.... Ну, ты понимаешь... — парень уставился в свою чашку чая, отчаянно краснея. При всем усиленном внимании к своей персоне, Герой магмира Гарри Джеймс Поттер (а это был именно он) все никак не мог привыкнуть к обсуждению своей сексуальной жизни с другим человеком, пусть даже это и подруга детства.

— О Мерлин, Гарри, — Гермиона успокаивающе похлопала его по руке, — ты как маленький, честное слово. Пришел на консультацию к сексопатологу и жмешься, как девица на выданье. Приучись называть все своими именами: твоя жена не получает удовольствия в постели. — Она отставила чашку и откинулась в кресле, сложив пальцы домиком.

— Ну, — резко выдохнул Гарри, — в принципе да.... Вот только я не знаю, как ее расшевелить. Годовщина через три дня, вряд ли у меня получится за такой короткий срок ее раскрепостить.

Он вскочил с кресла, едва не сбросив свою чашку на пол.

— Гарри, начнем с того, что ты должен был быть на этой консультации вместе с женой, — чуть более строго, чем того требовала профессиональная этика, сказала Гермиона. — Теперь вы семья, и проблема такого масштаба, как сексуальная неудовлетворенность партнеров, должна решаться сообща.

— И как ты себе это представляешь, Гермиона? — почти закричал Гарри. — Я приду с дежурства домой, и с порога заявлю мол, привет, Джинни, как жизнь? Я тут хотел сказать, что ты абсолютно не удовлетворяешь меня в постели, потому что ведешь себя как бревно. Так, по-твоему, надо решать проблему?

— Эй, не так резко, — Гермиона примирительно вскинула руки. — Насколько я знаю, Джинни не всегда была такой зажатой. Свое прозвище она ведь не зря получила. Но, думаю, данная ситуация отнюдь не безвыходная. Просто тут нужен «независимый третий».

— Чего? Какой еще третий? — от лица Гарри отлила вся краска. — Сдурела?

— Успокойся, герой-любовник, — не выдержав, улыбнулась Гермиона, и пояснила: — Джинни замкнулась как раз потому, что ей не хватает внимания...

— Ну, нифига себе нехватка внимания! — не унимался Гарри. — Да она за Героем войны замужем!

Он несколько раз смерил шагами расстояние от кресла до окна, а потом с размаху плюхнулся на крутящийся табурет, едва не свалившись с него и нецензурно выругавшись.

— Вот именно, — указала на него пальцем Гермиона. — А ей в постели нужен не Герой, ей нужен Гарри. Просто Гарри, — она сделала паузу, прежде чем продолжить. — Да ты пей чай, пей, а то остынет. И не смотри на меня так, все у вас получится. У меня есть одна идейка. — она поднялась, подошла к замершему на табуретке Гарри и положила руку ему на плечо. — Я подготовлю почву для разговора.

— О, Гермиона, спасибо, — поспешно сказал Гарри.— Постарайся как-нибудь ее расслабить, что ли...

Когда за Гарри закрылась дверь, Гермиона ухмыльнулась. Ей только что улыбнулась удача. Она поднялась, обошла стол и сняла со стены амулет. Око Желаний был единственным артефактом, спасенным ею из горящей Выручай-комнаты. Ведьма сделала это ненароком: цепочка с массивным бериллом зацепилась за прутья метлы, на которой она в спешке спасалась от Адского пламени. Позже, когда Гермиона узнала о свойствах таинственной подвески, то решила, что утаит существование этого магического предмета. Ведь как она сможет объяснить семейству Патилл, что реликвия, которая по всем законам должна находиться в их хранилищах в Гринготтсе (и неизвестно как попавшая в Хогвартс), волшебным образом очутилась у нее?

Сверкнула лазурная вспышка считывающего заклинания. Гермиона стояла посреди кабинета с закрытыми глазами, находясь внутри самой сокровенной фантазии Гарри Поттера. Около десяти минут она не двигалась, только шумно дыша, но потом вдруг резко открыла глаза. Теперь Гермиона знала, как помочь другу.

КОНЕЦ РЕТРОСПЕКТИВЫ.

— Ну же, Джинни, не стоит так переживать. Можно подумать, ты боишься Гарри. — Гермиона отставила свой стакан молока и пересела со своего кресла на софу к подруге, приобняв девушку. Та уже начала всхлипывать — в последнее время глаза у жены Героя были частенько на мокром месте.

— Понимаешь, Гермиона, я не могу. Хочу, но не могу. Я каждый раз боюсь сделать что-то не так. Мысль о том, что я не буду соответствовать планке «жены Героя» меня останавливает. Может, я ему совсем не подхожу? — по старой привычке Джинны стала теребить свободно свисавшие волосы, бездумно их закручивая.

— Мерлин всемогущий, как ты можешь так думать? Ты ведь так прекрасна, Джинни. Ну вот как могут не нравиться, например, эти волосы? — с этими словами Гермиона отобрала многострадальную прядь и пропустила ее между пальцев. Непокорные, шелковистые на ощупь. Намотав локоны на ладонь, волшебница отвела волосы в стороны, прикасаясь носом к ушку. Мягкая, мягкая и сладкая.

— Ох, что ты делаешь? Щекотно же... ммм..., — Джинни слегка откинула голову назад, открывая доступ к шее и ключицам над вырезом свитера, словно приглашая. Гермиона улыбнулась и жадно накинулась на открытое горло, целуя каждый сантиметр. Но легких касаний губами было мало: отчаянно, совсем по-гриффиндорски, хотелось попробовать кожу на вкус. Не устояв, Гермиона прочертила языком влажную дорожку, ведя линию от мочки ушка до правой ключицы.

Вздрогнув, Джинни распахнула глаза, уставившись на подругу, и Гермиона с удовольствием отметила первобытное желание, которое в них плескалось.

В голове у нее, казалось, кишели стаи нарглов, так и подмывающих смять нежную и робкую улыбку Джинни поцелуем. — Знаешь, если это терапия, то чертовски хорошая. Джинни вновь улыбнулась, но на этот раз это была ее фирменная улыбка, отчасти благодаря которой весь пятый курс Хогвартса прозвал девушку «Рыжей бестией»: юная миссис Поттер улыбалась хищно, но ее улыбка так манила, что Гермиона, при всей ее сдержанности, не смогла устоять. Рыкнув, она накинулась на подругу, повалив ту в порыве страсти на софу. Бедному предмету мебели оставалось только жалобно скрипнуть под таким напором.

В поцелуе Гермиона никогда не закрывала глаза, что часто бесило ее мужчин. И сейчас, чувствуя только робкие ответные касания губ в ответ, и вдобавок видя отчаянно зажмуренные глаза напротив, она разорвала поцелуй.

— Нет, миссис Поттер, так не пойдет, — хрипло протянула Гермиона. — Неужели вы целуетесь так со своим мужем? Неудивительно тогда, что он не получает никакого удовольствие. Мадам, как сексопатолог могу вам сказать: вы абсолютно бесчувственны. — Слегка захмелевшая от податливости Джинни ласкам, да и к тому же настроенная на шутливый лад, Гермиона не сразу сообразила, что она только что ляпнула: брови Джинни медленно, но верно ползли вверх, а с лица исчезало расслабленное выражение.

— Что? Это я бесчувственная? — вскрикнула Джинни. — Да ты себя вспомни на четвертом курсе! Рыдала полночи в подушку, потому что Рон, видите ли, ее на бал не пригласил. Ну, погоди, сейчас я тебе покажу бесчувственную! — с этими словами ведьма накинулась на Гермиону, сливаясь с ней в неистовом поцелуе.

Девушки самозабвенно целовались, сплетаясь языками. Обеим не хватало воздуха, но никто не хотел заканчивать целоваться: казалось, это была так просто, и, в то же время, чувственно. Когда пыл Джинни слегка поугас, поцелуи стали робкими, но не менее нежными. Гермиона, прикусив зубами и слегка оттянув нижнюю губку подруги, незаметно скользнула ладонью по ее предплечью. Не прерывая поцелуя и из-под прищуренных век наблюдая за реакцией, Гермиона позволила своим шаловливым пальчикам подняться выше, пройдясь подушечками по впадинке у горла, и опуститься на грудь, слегка ее сжав. Джинни выгнулась в умелых руках, требуя продолжения ласки.

Все, конечно, было бы прекрасно, но Гермиона сама завелась уже не на шутку: то, что сначала должно было закончиться невинным поцелуем и последующими воплями возмущения, грозило перерасти в очень бурную и сладкую ночь. Девушка сама была бы не прочь развлечься, но мысль о том, что Гарри может их застукать, отрезвляла.

Но лишь поначалу. Гермиона сжала грудь Джинни, чувствуя сквозь тонкую вязь ткани пуловера, как напряглись ее соски. Изо всех сил сдерживая своего внутреннего похотливого бесенка, Гермиона все-таки не смогла сдержать стона. И этот стон сквозь зубы будто бы «включил» Джинни: на Гермиону посыпался град ответных ласк.

И тут Гермионе в голову пришли две мысли: первая — о том, что крыше давно пора помахать ручкой на прощанье, а вторая — о том, что помочь Гарри она все-таки сможет. Но «спасательный план» буде слегка отличаться от первоначальной задумки.

Краем глаза посмотрев на часы, она отметила, что до прихода оперативника Поттера осталось десять минут. Что ж, миссис Поттер будет готова к приходу мужа, еще как готова!