Every man`s desire

Глава 2. Этого хочет каждый мужчина.

Одежда уже вовсю летела на пол. С каждым снятым с Гермионы предметом одежды, Джинни распалялась еще больше, отчаянно желая обладать этим прекрасным телом, владеть им безраздельно, заставить эту штучку, которая смогла ее зацепить, так же, как и она сама пятью минутами ранее, буквально умолять об ответной ласке.

Магический фон миссис Поттер, в девичестве Уизли, никогда не отличался стабильностью. А сейчас магия буквально бурлила под кожей, активно помогая: узкие джинсы Гермионы, с трудом надеваемые даже их хозяйкой, слетели со стройных ног, как по маслу, а бежевое кашне, будто по мановению руки, мягко, но в то же время крепко, обвило запястья девушки, связывая ей руки за спиной. Из легко играющей на чувствах хищницы, доктор Грейнджер в одно мгновение превратилась в почти беспомощную жертву настойчивых рук и пальцев Джинни. А эти волшебные пальцы были везде: сминали грудь, поддевая ноготками чувствительные соски, рисовали вдоль ребер арабские письмена, дразняще оглаживали Венерин холм, в последний момент убегая к крутым бедрам. Обычно доминирующая в ласках Гермиона вынуждена была сдаться под таким напором, позволив себе прикрыть глаза и расслабиться. Из сладостной грезы ее вывел внезапный укус: на левой груди краснели красные отпечатки зубов, а на лице Джинни играла довольная ухмылка.

— Смотри мне в глаза! — приказала она.

Гермиона кивнула, явно наслаждаясь игрой, правила которой негласно диктовала рыжая бестия. Джинни нарочито медленно, не отрывая взгляда, прошлась языком вдоль ложбинки пресса к пупку, усиливая нажим языка. Выступающие тазовые косточки Гермионы, предмет зависти многих сокурсниц еще в школе, так удобно ложились в руку. Лизнув пару раз гладкую кожу, Джинни, все так же смотря в глаза Гермионе, по-хозяйски развела ее колени в стороны.

— Так кто там бесчувственный, м? — легкое касание язычком к повлажневшим половым губкам и ошалелая улыбка.

Гермиону ощутимо тряхнуло. В карих глазах мелькнула тень неуемного желания затрахать Джинни до бессознательного состояния. Но правила есть правила: раз разрешила почувствовать власть, то теперь должна уступить лидерство. Джинни улыбнулась, показывая, что она понимает чувства Гермионы и хочет продолжить игру, наслаждаясь превосходством.

— Ты бесчувственная. Совершенно, — Гермиона умело подливала масла в огонь. Она томно застонала и ведьма толкнулась бедрами навстречу ласковым губам и шаловливому языку.

Джинни раздвинула набухшие губки в стороны, погружаясь языком в жаркую сочную глубину. Она часто лизала, втягивала в рот мягкие солоноватые складочки, посасывая их. В какой-то момент, пройдясь ним быстрым движением языка от влагалища до клитора, Джинни услышала сдавленный вскрик и почему-то решила, что этот приемчик обязательно нужно будет взять на заметку.

Гермиона извивалась всем телом, отчаянно пытаясь насадиться поглубже на проворный и удивительно изобретательный язык, и Джинни, будто услышав ее мысли, огладила указательным пальцем мокрые губки и резко вставила его вовнутрь.

Гермиона вскрикнула, от острого, чистого наслаждения, но его явно было ей мало. Она бессвязно шептала: — Еще.. еще, — и отчаянно насаживалась на руку Джинни.

Улыбнувшись, Джинни добавила еще палец, а потом и третий. Поднявшись на колени, она продолжала трахать Гермиону пальцами, наслаждаясь тем, как она стонет и вскидывает бедра. В маленькой миссис Уизли будто проснулась фурия, но жаждущая не мести, а отчаянно желающая глубокого, страстного, грубого секса. Поначалу эта мысль слегка напугала ее, но потом, когда Гермиона прогнулась, подставляя упругую грудь для ласки, сомнений больше не осталось.

— Твою мать, Джинн, ну же... — прохрипела Грейнджер, едва ли не до крови кусая губы.

— Э, нет, дорогая, — коварно улыбнулась Джинни, — так будет нечестно. Я тоже хочу получить свое.

* * *

Чертовка! Бестия! Обломать на самом интересном месте! Но, видя как Джинни ухмыляется и облизывает пальцы, наслаждаясь вкусом, Гермиона поняла, что знает, как ей отомстит.

Резкая вспышка — и вот кашне обуглившимися ошметками разлетелось в стороны, а в глазах поваленной на лопатки Джинни — легкий испуг.

— Не ожидала? — Гермиона отрывисто поцеловала рыжую ведьмочку, наслаждаясь поцелуем с солоноватым привкусом.

— Иди сюда, я кое-что придумала, — и властно развернула, укладывая головой к своим ногам. Джинни гибко извернулась, устраиваясь поудобнее, сгибаясь подобно брусочку пластилина в теплых руках и бесстыже подставилась настойчивым губам, выцеловывающим узоры на внутренней стороне бедра. Гермиона быстрым движением всосала набухшие, довольно-таки крупные половые губки, поигрывая и нажимая языком. Не переставая ласкать и гладить бедра, Джинни, в свою очередь, склонилась над раскрытым и истекающим соком влагалищем перед ней.

Комната наполнилась сосущими и чмокающими звуками, перемежаемыми страстными стонами и мольбами не останавливаться. Девушки были так увлечены занятием, что звука открывающейся входной двери даже не заметили.

В очередной раз глубоко ввинтившись языком в горячее и влажное лоно, Гермиона на минутку оторвалась от своего десерта, чтобы поправить отчаянно мешающий локон, довольно постанывая: рыжая бестия вытворяла что-то неимоверное там: низ живота полыхал адским пламенем, а тело скручивало будто жгутами, и вскрикнула от неожиданности, увидев прямо перед собой Гарри Поттера, правда, вверх ногами. В его глазах читалось легкое недоумение, стремительно сменяющееся откровенной похотью. Вероятно, он ее не узнал, потому что бездумно скользил взглядом вдоль тела, но вдруг уставился на левую руку, где до сих пор было отчетливо видно вырезанное когда-то Беллатрисой «Грязнокровка».

— Давай, Гермиона, — зачарованно сказал он, — увлажни мою девочку. Подготовь ее для меня.

* * *

Язык Гермионы был просто великолепен: он щедро дарил сладостную истому, погружая в предоргазменный транс. Но где-то на задворках сознания все еще маячила фурия, страстно жаждущая грубого проникновения, но не тонких девичьих пальцев, а напряженного члена: прямо сейчас, сзади, глубоко и безжалостно.

Сегодня Моргана ей благоволила. Сквозь вату в ушах послышался голос Гарри:

— Давай, Гермиона, увлажни мою девочку. Подготовь ее для меня.

И у Джинни сорвало крышу. Мысль о том, что Гарри, ее такой робкий и нежный в постели Гарри сейчас мог бы ее отыметь, причем на виду у Гермионы, была такой сумасшедшей, но такой желанной.

«Терапия, так терапия», — подумала Джинни, позволяя Гарри смотреть на нее, такую открытую и бесстыжую.

Гарри не терял времени, на ходу сбрасывая рабочую мантию и аврорскую форму. Зацепив пряжкой ремня трусы, он зашипел: член ощутимо дернулся, послав в голову очередную вспышку желания.

Гермиона быстро выскользнула из-под Джинни, устраиваясь сбоку, не переставая поглаживать влажные складочки. Увидев, как Гарри устремился к софе, ведьма быстро отдернула руку и впилась поцелуем в губы ничего не подозревавшей подруги.

Когда Гермиона убрала сначала язык, а потом и руку, девушке ее придушить хотелось. Но вдруг сзади в Джинни резко вошли, полностью заполняя собой. Короткий выдох и шершавая ладонь на плече — Гарри.

А что же Гарри? Гарри крышу тоже рвало. Крепко ухватив жену за ягодицы, он насаживал Джинни на себя, опустив взгляд и наблюдая, как член с хлюпающим звуком погружается в нее. Ведьма изгибалась под его сильными руками, подавалась навстречу члену, пытаясь принять в себя как можно больше. После особенно сильного толчка Джинни, все это время стоявшая на четвереньках и упиравшаяся ладонями в спинку софы, легла грудью на обивку, полностью раскрываясь навстречу долбящему ее члену. В этой позе угол проникновения был другим, что делало соитие острее и ярче. Гарри задвигался яростней, участив темп фрикций. Но вдруг его отвлек чей-то стон сбоку: Гермиона, все это время наблюдавшая за животным сексом, тоже не теряла времени зря. Девушка, раскинув ноги, активно мастурбировала, не отрывая взгляда от развратной картинки.

Гарри и так уже был близок к оргазму, но вид самозабвенно трахащей себя пальцами Гермионы, вместе с ее полным одури взглядом сделали свое дело: парень задвигалася еще быстрее, обхватывая Джинни поперек живота и резким движением поднимая ее к себе, властно сминая и выкручивая торчащие соски. Джинни, в свою очередь, обняла мужа, оставляя бороздки от ногтей на перекатывающихся под кожей мышцах ягодиц.

Гарри кончил первым, взвыв и прижав содрогающуюся в конвульсиях оргазма супругу к себе. Первой связной мыслью Гарри после было: «С днем рождения. Ибо по-другому день, когда сбывается твоя самая заветная мечта, я не знаю, как назвать».

Перед тем, как волна оргазма накрыла и ее, Гермиона еще успела подумать, что с магической стороны цель вечера достигнута — и прямо на софе перед ней было доказательство в виде слившихся в экстазе Поттеров. И, хотя была еще одна причина, по которой Гермиона затеяла все это, она позволила себе наслаждаться надвигающейся бурей удовольствия: и на ее улице будет праздник, не будь она Грейнджер.