Эволюционер из трущоб

Глава 4

— Мишутка, а это тут откуда? — удивлённо спросила мама, обнаружив меня спящим на книге по истории.

— Меня подставили. Я всё могу объяснить, — сонно буркнул я, выдав привычное «Уа».

— Марфуш, не видела кто положил книгу в нашу кроватку? — спросила мама у хабалки с соседней койки.

— Елизавета Максимовна, ну вы чего? Я же спала, — вполне вежливо, для своей обычной манеры, отозвалась тётка.

Удивительно. Когда это они успели подружиться? А ещё поразительнее то, что хабалка умеет разговаривать уважительно. К тому же, ранее она не называла мою мать по имени отчеству. В её голосе слышалось какое-то подобострастие. Даже интересно, из какого рода моя мать.

— Странно… Мишутка, может это ты её взял? — пошутила мама, не понимая, что попала в точку. — Ладно, давай по-быстренькому молочка попьёшь, а то через пять минут вас на прикорм заберут. Неизвестно, чем там вас прикармливают.

— Агась, никогда не видала, чтобы дети так быстро росли. Как на дрожжах, ей богу, — поддакнула хабалка, хотя её не спрашивали.

Строго по расписанию нас увезли на прикорм. Вот только на этот раз он был значительно интереснее обычного. Бутылочки со смесью оказались заполнены наполовину, из-за чего никто не смог насытиться. Как только мы выпили прикорм, нас отстегнули и рассадили по кругу на холодный белый кафель кухонного пола.

— Ну что, поросятки? Готовы сразиться за конфетку? — спросил улыбающийся лысый мужик и швырнул в центр круга три конфеты в блестящей обёртке.

Блестяшки тут же привлекли внимание детей, но пока они рассматривали угощения, я уже рванул за сладостями! Что? Я — сладкоежка? Вовсе нет. Да, могу полакомиться тортиком с чаем, но не более того. Эти конфеты заставили меня ползти на всех парах, потому что от них исходил магический фон.

В прошлой жизни я бы усмехнулся, почувствовав столь незначительные запасы маны, но в текущих реалиях конфеты содержали столько энергии, сколько я бы не смог накопить и за неделю. Причём такой объём маны содержала каждая из конфет!

Я подполз к угощениям и рухнул на них, прикрыв сладости своим телом. Маленькие пальчики вцепились в первый фантик, с трудом развернули его, и я запихнул конфету в рот. Ммм. Какая мерзость. Впрочем, как и всё, чем нас тут кормят, зато по каналам тут же хлынул поток маны.

Когда я начал разворачивать вторую конфету, ко мне подполз Федька и со всего размаха ударил ладошкой по щеке.

— Дяй! Атдяй! — голосил он, молотя меня по голове.

Я же улыбался и жевал первую конфету, разворачивая в это время вторую.

— Держи фантик. — Я бросил бумажку за спину Федьки.

Он и ещё пятеро ребятишек бросились на фантик и стали за него драться, дав мне возможность запихнуть в рот вторую конфету. Ммм. А эта ничего так. Клубничная. Ай! Скоты! Да что ж вы творите? Ребятня окружила меня со всех сторон. Одни стали пинать ногами, другие трепали за уши, а третьи просто плюхнулись сверху, визжа и брыкаясь.

Екатеринбург.

Кабинет Архарова.

Константин Игоревич пристально уставился в экран ноутбука. Прислали еженедельный отчёт о развитии его отпрысков и здесь было на что посмотреть. Никита получил ранг ратника в свои двенадцать лет. Это было отличное достижение, так как не каждый гвардеец был способен и к двадцати пяти дотянуться до подобных высот.

Алёнушка. Пятнадцать лет, а уже освоила стихийную магию. Нет, не в совершенстве конечно же, но владеет ею вполне сносно и даже умудрилась закрыть четыре разлома под Уфой.

Но чем дольше барон вчитывался в список, тем чаще вздыхал. Большинство отпрысков и детей, взятых на воспитание, были бесполезны. Слабый дар не позволял им стать мечом рода, да и щита их подобных им не получится *(или 'не выковать). Так, группа поддержки и не более того. Они — лишь удобрения, которые будут работать на благо более одарённых братьев и сестёр. Барон наткнулся в списке на имя Архаров Михаил Константинович.

— И вот этот слабак понравился маме? Позорище, — фыркнул барон, просмотрев графу «достижения» в которой не было ничего. Всё, что умел малец, так это слабо контролировать ману и тонуть в бассейне. Да уж… такому род не передашь. — Ну, и как я получу титул князя, когда большинство моих детей — бездари? А это что такое? — В графе «особенности» было указано «Неизвестная аномалия в развитии.» — Что за бред? Какая, к чёрту, аномалия?

В коридоре послышались шаги, и Архаров раздраженно захлопнул крышку ноутбука. В комнату вошла молодая жена, сделала она это без стука, чем, разумеется, тут же и разозлила мужа.

— Я работаю, — процедил Архаров сквозь зубы.

— Знаю. Но сегодня подходящий день, для того, чтобы зачать нового наследника. Я чувствую, что он будет силён, словно бог, — улыбнулась красотка, проведя рукой по точёной талии. — Идём. — Она подошла к мужу и протянула ему руку.

Глава рода тяжело вздохнул, но всё же последовал за женой. Сколько раз он слышал подобный вздор от других женщин? Десятки? Сотни? Или тысячи раз? Увы, ожидания не оправдывались. «Может, проблема во мне?» подумал барон и тут же откинул эту мысль. «Конечно же, нет! Я в полном порядке.».

Архаров посмотрел на задницу жены и почувствовал прилив энтузиазма. «Нужно расслабиться. В последнее время я слишком много работаю, вот и лезут всякие глупости в голову». Парочка уединилась в спальне, из которой спустя пару минут послышались сдавленные стоны.

Ирбит.

Кухня пансионата.

— Муахахаха! Подите прочь, щенки! — расхохотался я и направил ману в своё тщедушное тельце.

Мышцы ощутили прилив сил, и я резко вскочил, разбросав ребятню в разные стороны.

— Я Мишаэль, повелитель конфет! — заголосил я, утопая в испуганных взглядах ровесников, а после торжественно закинул в рот последнюю конфету.

Всё это время воспитатель внимательно следил за мной и делал пометки в блокноте. Вот же, зараза. И кому он расскажет о моих фокусах? Надеюсь, что папаня узнает о том, что я способен использовать покров маны, и вытащит нас с мамой из этой дыры. А если не вытащит, то, думаю, годам к пяти я смогу разнести к чёртовой матери этот пансионат, и мы отправимся с мамой в более приятное место.

— Уа!!! Пахой! Пахой! — заголосил мальчишка с оттопыренными ушами, лежащий у моих ног.

Он был довольно крупным. Судя по всему, ему год, не меньше. Даже удивительно, что я смог его отбросить. Немного левее Федька сидел на заднице и держался за ушибленный локоть, не выпуская, впрочем, совершенно бесполезного блестящего фантика.

— Бяка! — выкрикнул он и показал мне язык.

Вот она, любовь публики. Обожаю. Но вы уж извините. Такое угощение я не могу упустить. Слишком велика цена потери. Три конфетки переполнили моё ядро маны. Благо энергетические структуры ещё не закостенели, за счёт чего ядро просто увеличилось в размерах. Теперь я могу накапливать больше маны, а значит больший её объём смогу прогнать по каналам, расширяя их. Это шикарно!

А вот и моя любимая Румянцева Ирина Вячеславовна. Как всегда рядом. На этот раз она смотрела из коридора и не спешила вмешиваться в процесс нашего обучения. Мы встретились взглядами, и я понял, что эта дамочка с радостью бы схватила меня за ноги и шваркнула о стенку, если бы ей представилась такая возможность.

Не стану скрывать, наша любовь была взаимной. Сейчас мне как раз хватало маны на одно простейшее заклинание. Может, волосы ей подпалить? Или молнией шарахнуть? А чего нет-то? Эта зараза заслужила. И судя по тому, что я слышал, она успела разругаться со всеми мамашами, выпячивая уникальность своего вполне заурядного сынка Феденьки. Ладно, об этом позже подумаю, а сейчас меня ждёт «любимая» тренировка по плаванию…

Сутки спустя.

Городские ворота. Ирбит.

Луна тускло светилась на небе, пытаясь пробиться сквозь облака. Из леса доносился волчий вой, а охрана лениво прогуливалась по стенам, зная, что со стороны Екатеринбурга опасности быть не может. Если откуда и произойдёт вторжение, то только с Тюменского направления.

— Закурить есть? — спросил гвардеец, подволакивающий стальной протез, который явно мешал ему ходить.

— Николай, а ты чё тут? — вопросом на вопрос ответил боец, сидящий за пультом, открывающим ворота.

— А чё там делать? Все спят, калитка заперта. Вот, шляюсь без дела, — пояснил одноногий и взял папиросу из протянутой пачки. — Благодарствую, — кивнул он и посмотрел на стену. — Чёт дозорных маловато.

— Говорят, в Сыктывкаре разлом открылся. Вот Архаров и снял часть бойцов, с Юрием Константиновичем отправились на помощь Троицкому, — пояснил мужчина, а после закурил сам и подпалил папиросу калеки.

— Вона чё. Ну, дело хорошее. Один чёрт, тут уже давно ничего не происходит. — Одноногий выдохнул облако дыма и посмотрел на ворота, как будто ждал кого-то.

Вдалеке послышалась песня, которую затянули подпитые голоса.

— Ага, сменщики наши гульбанят, — с завистью ответил постовой на незаданный вопрос. — Санёк, поди, в кабаке пьёт, а я тут штаны просиживаю. Ненавижу ночные смены.

— Ну, ты не печалься так. Рано или поздно всё заканчивается. В том числе и смены, — улыбнулся одноногий Николай и ткнул пальцем в сторону ворот. — А эт чё там?

— Где? — удивился парень и обернулся в указанном направлении.

Армейский нож беззвучно выскользнул из ножен на поясе калеки и с чавканьем перерезал глотку бойца. Забулькав, парень схватился за горло и неверяще уставился на Николая, сползая на пол.

— Извини, братка. Я решил сменить работодателя, — ухмыльнулся калека и нажал на кнопку открытия ворот.

— Э! Чё там у вас происходит? Послышалось со стены, и в лицо Николаю ударил яркий свет фонарика.

— Да всё нормально. Пульт сломался, но Толик уже чинит.

— Какой к чёрту пуль… — Договорить боец не успел. За его спиной возникла тень и одним резким движением отделила голову от плеч.

Не прошло и минуты, как западная стена была зачищена от охранников. Николай докурил и швырнул окурок на землю.

— Долго же вы, — раздраженно хмыкнул калека, уставившись на десять теней, идущих в его направлении.

— Закрой рот и топай в точку эвакуации, — приказным тоном выдал массивный мужчина, одетый во всё чёрное. Лицо его скрывалось под маской. — Как закончим, подберём тебя.

— А что с оплатой?

— Не переживай. Ты получишь даже больше, чем рассчитывал, — сухо сказал боец.

— Вот это разговор, — довольно протянул Николай, вытащил из кармана убитого часового пачку сигарет и побрёл за ворота. — Жди меня, новая сытая жизнь. Хе-хе.

Закончив медитацию я заполз маме под бочок и мирно засопел. Как же хорошо. Ещё бы добраться до груди — и будет совсем сказка… Я замер, почувствовав мощный выброс маны. Кто-то тренируется в три часа утра? Что-то я в этом сомневаюсь.

В коридоре зажегся и тут же потух свет. Следом за этим я услышал едва различимые шаги, они с каждой секундой становились всё ближе и ближе. Какого чёрта там происходит?

Я потянулся к мане и призвал Мимо, отправив ему команду открыть дверь. Моя точная копия шустро рванула выполнять приказ, и в этот момент в комнате похолодало. Я даже поёжился. Мимик перестроил своё тело, увеличив рост, чтобы дотянуться до дверной ручки и застыл на месте. По его ногам вверх поползла ледяная корка. Мимо оглянулся, беспомощно посмотрев на меня.

— Пыримёрс, — протянул он, идиотически улыбнувшись.

Дверь распахнулась, заполнив барак шелестящим звуком. Лицо мимика съехало набок и застыло, покрывшись инеем. В дверном проёме стоял мужчина в чёрном. Он сжимал в руке клинок и неспешно осматривал помещение. Незнакомец потянулся к мане, и я увидел как по полу расползается ледяная корка, приближаясь к нашим кроватям. Сдаётся мне, он пришел не для, того чтобы выступить в роли кондиционера…

Парой минут ранее.

Аркадий Токарев всю свою жизнь изучал лишь одну науку. Науку убивать. И это у него получалось лучше всего. Тайные операции, диверсии на территориях аристократов и других стран, скрытные убийства себе подобных. Резню он безмерно любил, умел и практиковал.

Не бросил ремесло, даже когда потерял глаз на одной из операций. Сейчас на его месте красовался новенький артефактный протез, способный видеть в темноте. Чертовски дорогая игрушка, но очень полезная.

О его любви к кровавому ремеслу говорило хотя бы то, что Аркадий осознанно спалил собственное лицо, дабы его не могли опознать. Было больно? Определённо. Зато в обмен на уродство он получил гигантское количество заказов. Власть имущие шли на поклон к убийце, зная, что он сделает всё тихо и совершенно анонимно.

Что и говорить? Он — профессионал с большой буквы! Со временем Аркадий умудрился сколотить отряд из таких же психов, как он сам, и теперь по всей империи совершенно случайно гибли люди и взрывались заводы. Разумеется, улик, ведущих к заказчику, никогда не находили.

Аркадий перемахнул через бетонный забор и приземлился во дворе пансионата. Как и говорил калека, охраны здесь было не много. Три патрульных и четыре бойца на вышках, лениво посматривающих вдаль.

Ирбитский гарнизон разместился в восточной части города. В случае, если поднимется тревога, то здесь начнётся кромешный ад и группа Токарева уйти не успеет. Точнее, уйти-то успеет, но с потерями. А терять бойцов Аркадий ох, как не любил.

Рядом с Токаревым приземлились девять теней. Аркадий жестом указал бойцам на вышки, а ещё пару человек послал на задний двор, по которому сейчас курсировал патруль. Тени беззвучно сорвались с места и побежали выполнять приказ.

Глава безликих не спеша поднялся по порожкам и, прислушавшись, достал из кармана ключ, переданный одноногим. Тишина. Обитатели пансионата спят. Пусть спят, тем более, что очень скоро их сон станет вечным. Провернув ключ в замочной скважине, он осторожно толкнул тяжёлую створку и вошел внутрь.

Длинный коридор утопал в темноте, и это радовало Токарева. Так проще работать. Беззвучно он прошел до конца и свернул налево. «Ага. Комната О2. Сюда мне и нужно», — подумал Аркадий и вытащил из ножен клинок. За спиной послышался щелчок, и свет загорелся.

Руки сработали быстрее разума. Резко развернувшись, Токарев швырнул меч на звук. Пролетев пару метров, лезвие вошло прямиком в глазницу толстой женщины, разинувший рот от удивления. Тело начало заваливаться назад, но Аркадий потянулся к мане и заморозил покойницу, превратив её в нелепо изогнутую ледяную статую. Подойдя ближе, с тихим хрустом вытащил из глазницы клинок и направился к комнате О2.

Остановившись у двери он услышал приближающиеся шаги. Кто-то не спит? Или одна из мамаш встала в туалет? Не важно. По телу хлынул поток маны, создав волну хлада, разлившуюся по полу. Толкнув дверь, Токарев увидел безрукого урода, повернувшего голову на сто восемьдесят градусов, и, не задумываясь, нанёс удар, разрубив его голову пополам.

Лёд заполз под кровати мамаш, от чего их дыхание превратилось в клубы белого пара.

— Закройте форточку. Холодина, блин, — спросонья сказала тётка с деревенским лицом и посмотрела на Токарева.

Она даже не успела вскрикнуть. Из-под кровати возникли ледяные пики, прошившие койки насквозь. Одна из пик вонзилась под подбородок тётки и та безвольно обмякла. Единственной уцелевшей кроватью была центральная.

«Нижний ярус», — вспомнил Токарев. Подошел ближе и занёс меч над головой. «Это и есть Елизавета Максимовна? Красивая. Что ж, сперва разрублю тех что наверху, потом прикончу пацана и заберу Елизавету. Плёвая работёнка. Да и оплата отличная», — подумал лидер безликих и ощутил, как его ядро маны резко опустело.

Нет, нет, нет! Какого чёрта? Он прикончил наших соседок? Я, конечно, тёплых чувств к ним не испытывал. А сейчас и вовсе тёплые чувства невозможны, так как здесь холодина собачья. Но…

Кто это? И почему он идёт прямо к нам? Мужик, может решим всё полюбовно? Топай в другую сторону, а я, когда конфетку выиграю, отдам её тебе. Что скажешь? Давай без глупостей. Опусти меч! Опусти меч, сука! В смысле, убери в ножны! Нет, нет! Падла!

Я судорожно соображал, что же делать. Потянулся к мане, чтобы использовать созданный им лёд, но ничего не вышло. Я просто не мог управлять этой стихией. Огненный шар? Тоже нет. Парализация? Телепортация? А-а-а!!! Барьер! И тут хе… не получилось. Думай, Михаэль, думай!

Я ощутил, что в глазнице убийцы пульсирует слабый сгусток маны. Артефакт! Так, что я знаю о артефактах? Старик Виктус учил меня дестабилизировать энергетические потоки, перегружая вместилище предмета. Это порой выводило артефакт из строя, а порой…

Сосредоточившись, я направил всю оставшуюся ману в его глазницу. Перед глазами появилась довольно простецкая структура артефакта. Ага, вот тут происходит соединение с каналами носителя, потом поток идёт вот сюда. Отсюда сигнал оцифровывается и подаётся прямиком в мозг. А вот и конвертер!

Моя мана хлынула в конвертер магической энергии и внесла незначительные изменения. Теперь артефактный глаз кушал немного больше маны, чем обычно. А точнее, он за долю секунды впитал в себя всю ману убийцы и, не выдержав хлынувшей в него мощи, взорвался!

Голова убийцы, словно переспелый арбуз, лопнула, разбросав мозги во все стороны, даже меня забрызгало. Тело безвольно рухнуло на пол вместе с мечом, который покатился по полу разбудив маму. По телу разлилась слабость и в глазах потемнело. Слишком много маны потратил. Зато мама спасена. Я улыбнулся и потерял сознание.

Елизавета Максимовна Архарова вскочила от громкого звука и не сразу поняла, что произошло. Женщина потрогала простыню, Мишенька сопит рядом. Взглянув в сторону коридора, она заметила чёрную тень, едва подсвеченную тусклым лунным светом. Силуэт лежал на полу.

— Вам плохо? — спросила Елизавета Максимовна, решив, что это одна из мамаш потеряла сознание от паршивой еды, но никто не ответил.

Запахнув халат плотнее, она аккуратно слезла с кровати, чтобы не разбудить сына, и едва не поскользнулась. Не придав этому значения, Елизавета добралась до выключателя и зажгла свет. Но стоило лишь загореться тусклой лампочке, как сердце её пропустило удар и почти перестало биться. Кровь, много, очень много крови! А ещё обезглавленный мужчина на полу. Что произошло?

Мысли судорожно носились в её голове. Елизавета решила было позвать на помощь, но побоялась, что на крик придут люди желающие не помочь, а навредить. За окном прозвучал взрыв от которого вылетели стёкла.

Женщина, спавшая над койкой Миши, вскочила и истерично завизжала, сначала от взрыва, а после и от кровавого зрелища на соседних койках. Побледнев, она потеряла сознание. За окном взвыла сирена и раздались плотные очереди выстрелов.

— Правый сектор! Отсекай! — прокричал мужчина, мелькнувший за окном.

— Не дайте им уйти! — заголосил бегущий следом боец.

— Диверсанты направляются в вашу сторону! Закройте ворота! Повторяю! Закройте ворота! — Третий остановился у оконного проёма и попытался вызвать дозорных по рации. — Ответьте, мать вашу!

Елизавета Максимовна, задыхаясь от ужаса, подхватила Михаила на руки, а после спряталась в бельевой шкаф. Сквозь крошечную щель она смотрела на обезглавленное тело, даже дышать забывая от охватившего её цепенящего страха.

— Господи, прошу тебя. Защити Мишеньку. Я-то ладно, но его защи…

Елизавета Максимовна осеклась на полуслове, услышав гулкие шаги, доносящиеся из коридора. В комнату влетели три гвардейца с автоматами наперевес.

— Твою мать… Здесь тоже всех убили… — прошептал совсем молодой парень.

Не веря своему счастью, Елизавета вывалилась из шкафа и едва не схлопотала пулю.

— Защитите нас! — выпалила она, заглядывая в напряженные лица бойцов.

— Петров, сопроводи женщину в убежище. Мы продолжим зачистку, — прогундосил сорокалетний мужик со сломанным носом и покосился на труп убийцы. — Это вы его так?

— Ч-ч-что? Н-нет. Я только… — начала оправдываться Елизавета, а за окном снова раздался взрыв, заставивший её вздрогнуть, но уже вдалеке.

— Быстрее уводи их, — рявкнул сорокалетний и побежал на выход из пансионата.

Меня ждало прекрасное утро. Мать смотрит в пустоту, каналы маны ноют от боли, а ещё голова трещит так, что лучше бы я не просыпался. Окинул взглядом комнату и сперва не понял, где мы находимся. Четыре кровати, стоящие слева и справа, куда-то исчезли, а пол прямо сейчас отмывала от крови толстая воспитательница.

Покрасневшая тряпка елозила по деревянным половицам то ли стирая кровь, то ли размазывая её.

— Почему я должна этим заниматься? — буркнула тётка, опустилась на колени и принялась широким неровно обломанным ногтём отколупывать засохшую кровь.

Из коридора в комнату вошел мужчина со сломанным носом, обогнул воспитательницу и остановился перед мамой.

— Елизавета Максимовна, пройдёмте. Начальник службы безопасности хочет задать пару вопросов.

— Я всё вам рассказала. — Голос мамы звучал безразлично и даже безжизненно. Видимо, она до сих пор в шоке от увиденного.

— Рассказали, а теперь расскажете и моему начальнику. Оставляйте малыша, за ним присмотрит воспитатель. Да, Марфа Ильинишна?

— Присмотрит, — недовольно буркнула тётка, продолжая драить полы.

Мама положила меня на кроватку, завернула в одеяло и нежно улыбнулась.

— Я скоро приду. А ты посиди тихонечко. Хорошо?

Разве этой женщине можно отказать? Ну конечно, посижу. Коне-е-ечно!

Мама ушла вместе с гвардейцем, а я, как и любой нормальный ребёнок на моём месте, забил на просьбу матери. Забил в ту же секунду, как только она отвернулась. Протянув ручки к уборщице, я стал требовательно орать:

— Гу! Гу-гу агу-гу! Агу! Гу-у-у-у-у!!!

— Да заткнись ты. Полночи не спала, а ты тут голосишь, — взмолилась воспитательница, заставив меня орать ещё сильнее. — Мелкий. Не доводи до греха. Закрой пасть, — угрожающе зыркнула тётка и показала мне окровавленную тряпку, но это тоже не сработало.

— Агу-гу, мать твою! Живо спусти меня на пол! — прокричал я, тыча пальцем то на тётку, то на пол.

— Вот ты бестолковый! Хочешь простудиться? Иди. Иди. Мне не жалко. Пол ледяной. Если подцепишь воспаление лёгких и подохнешь, это твои проблемы. Мне не жалко. Главное, заткнись, — выпалила воспитательница и спустила меня на пол.

Не успела старуха оглянуться а я уже подполз к месту, где лежало тело убийцы и запустил пальцы в щель между досок. В голове прозвучал женский голос «Обнаружен образец ДНК. Желаете ознакомиться?».

— Гу-гу! Агу! Тьфу, блин. Слишком вжился в роль грудничка. Да, хочу!

'Образец содержит следующие доминанты:

"Фехтование',

«Магия льда»,

'Скрытное убийство",

«Верховая езда»,

«Тихий шаг»,

«Хладнокровие»,

«Устойчивость к ядам».

Голос озвучил весь список и затих. А я визжал от восторга! Наконец-то боевые навыки! У-у-у! Трепещи, Румянцева! Твоей румяной морде недолго осталось!

— Куда ты лезешь⁉ Я ещё не домыла! — заголосила тётка и наклонилась, чтобы меня оттащить.

— Поглотить! — выкрикнул я и в следующую секунду скривился от боли.

Елизавету Максимовну отвезли в восточную часть города, где расположился гарнизон. По пути Елизавета увидела пару взорванных зданий. Они до сих пор дымились, а на дороге, вымощенной белёсой плиткой, багровели лужи крови. «Хорошо хоть тела успели убрать», — подумала она и тут же запереживала о Михаиле. Как он там, без неё?

Машина остановилась у трёхэтажного здания. Боец со сломанным носом открыл дверь Елизаветы Максимовны и сопроводил её в кабинет начальника службы безопасности. Кабинет расположился на втором этаже.

Просторное прокуренное помещение сейчас было подвластно всем ветрам. Окна нараспашку, за столом сидит усатый покрасневший мужчина и разговаривает по телефону, а точнее, орёт на телефон.

— Да мне плевать, как ты это сделаешь!!! Чтобы через час оба трупа были опознаны! Если не будет информации, я лично с тебя кожу сдеру! Усёк⁈ Выполнять! — гаркнул он и неторопливо положил трубку.

Безопасник перевёл взгляд на Елизавету Максимовну и улыбнулся. Вышло паршиво. Через улыбку проглядывалась его нервозность и злоба, прущая изнутри.

— Елизавета Максимовна, благодарю за то, что смогли уделить мне время.

— Как будто у меня был выбор, — сложив руки на груди, ответила Елизавета.

— Выбора и правда не было. Вы же понимаете. Ночью произошло дерзкое нападение на город. Охрана западной стены вырезана, как и большая часть персонала пансионата. Очевидно, что цель нападавших состояла в том чтобы… — Он замолчал и вопросительно посмотрел на Елизавету.

— Чтобы — что? — раздраженно спросила она.

— Я очень надеялся, что это вы меня просветите. Убийцы ворвались в пансионат, зачистили охрану, после чего один-единственный боец направился в вашу комнату. Восемь соседок вместе с детьми погибли от его руки, а вот вам повезло. Чудеса, не правда ли? — Он говорил вкрадчиво, внимательно отслеживая каждое движение Елизаветы Максимовны, будто пытался залезть в её голову и поймать на лжи.

— Вообще-то выжила не только я.

— Да, да. Мы в курсе. И всё же мне интересно, как вы выжили? Как смогли убить матёрого наёмника? — Усач наклонился вперёд и пристально посмотрел на Елизавету в ожидании ответа, которого не последовало. Вздохнув, он продолжил. — Скажу вам по секрету. Тревогу подняла одна из воспитательниц, заметив, что в вашу комнату направляется убийца.

— Хотите сказать, что я обязана ей своей жизнью?

— Я веду совсем не к этому. После того, как подняли тревогу, мы бросили половину гарнизона на поимку вторженцев, и знаете, как всё закончилось?

— Понятия не имею, — холодно ответила Елизавета Максимовна, устав от этого фарса.

— Закончилось всё печально. С нашей стороны погибло шестьдесят восемь человек, больше сотни получили ранения различной степени тяжести. Как вы думаете, сколько наёмников нам удалось убить?

— Вы можете говорить прямо⁈ — вспылила Елизавета. — Вы вызвали меня сюда и разговариваете столь витиевато, как будто пытаетесь меня на чём-то подловить.

— Елизавета Максимовна, успокойтесь. Если бы я вас подозревал в измене, то мы бы разговаривали совершенно в иных условиях. А сейчас мы просто мило беседуем. Хотите чаю?

— Я хочу поскорее уйти отсюда, — прошипела девушка.

— Поскорее уйти? Я вам так противен? — улыбнулся безопасник, но понял, что его игры здесь никому не интересны. Снова вздохнув, он потёр переносицу и перешел к делу. — Фактически, мы смогли уничтожить лишь одного наёмника. Восемь человек ушли. А когда гвардейцы вошли в ваши покои, то обнаружили труп ещё одного нападавшего. Не кажется ли вам это странным? Мы потеряли ранеными и убитыми почти две сотни человек. А наёмник, ворвавшийся в вашу комнату, не только оставил вас в живых, но и взорвал собственную голову. Вот я и пытаюсь понять, как это произошло?

— Не имею ни малейшего понятия. Когда я очнулась, он уже был мёртв. — Елизавета посмотрела в окно и заметила грузовик, проезжающий мимо. Он был перегружен, да так, что колёса чиркали о просевший мост.

— Может быть, помимо вас в комнате был кто-то ещё? Или у вас имелся какой-то артефакт? — Безопасник прищурился и с подозрением посмотрел на Елизавету, чем окончательно вывел её из себя.

— Знаете, что? Идите к чёрту со своим допросом! Это вы отвечаете за безопасность, но столь бездарно выполнили свою работу, что допустили огромные потери. Уверена, мой муж с радостью задаст вам точно такие же вопросы, которыми вы пытаете меня уже полчаса. — Девушка поднялась со стула и направилась к выходу.

Гвардеец, стоявший у дверей преградил ей путь, но отошел в сторону, так как безопасник жестом велел не останавливать Елизавету.

— Очень жаль. Я надеялся на помощь с вашей стороны. Что ж. Не смею задерживать. Доставьте Елизавету Максимовну обратно в пансионат, — холодно сказал безопасник и стал набирать чей-то номер телефона на сотовом.

От боли я орал, как резаный. Воспитательница, как её там? Марфа, кажется, так вот, она в ужасе схватила меня на ручки и принялась утешать.

— Да чего ты голосишь? Тише! Тише! Занозу загнал, что ли? Дай, посмотрю, ай! Не кусайся! Сейчас мама придёт. Да не ори ты так! Может, ты голодный? Вот, скушай. — Толстуха мигом извлекла из кармана конфетку в блестящем фантике, развернула и запихнула мне в рот.

Не знаю, чего она боялась, может, начальства, может, гнева моей мамы, но тётка перепугалась не на шутку. Я же тем временем пытался войти в чертоги разума, но чёртова боль сбивала концентрацию. Через какое-то время боль начала затихать, воспитательница облегчённо выдохнула, а я наконец погрузился в транс, чтобы узнать какой геном мне оставил в подарок убитый наёмник.

Оказавшись в чертогах разума, первым делом рванул к плите и, не доходя до неё, выругался.

— Да вы издеваетесь⁈ Из кучи полезных навыков я получил это?

В нижнем ряду красовался бронзовый кристалл доминанты «верховая езда». А с момента попадания в этот мир, я не встретил ни единой лошади! Да даже в игровой комнате не было деревянных качель в виде пони! На чём я должен ездить?

Ладно, раз уж не удалось заполучить способность, подходящую для боя, то хотя бы улучшу контроль маны. Кстати! Кристалл верховой езды бронзового оттенка, это значит, что он второго уровня. Это же просто замечательно! Выходит, что при поглощении генома я могу сразу получить более высокий класс умения. Шик!

Если повезёт, то контроль маны увеличится… А, нет. Не повезло. Кристалл верховой езды лопнул и осыпался прахом, а в голове прозвучал голос: «Контроль маны. Доминанта заполнена на 89%. Для развития способности желаете переработать ещё одну доминанту?». Эх, мама, мама. Не выйдет из меня кулинара. Я вздохнул и сказал:

— Желаю. Кулинарию под нож.

Кристалл маны полыхнул белёсым свечением, а после сменил цвет на бронзовый. И на том спасибо. Из транса меня вырвал торопливый голос воспитательницы:

— Ой! Елизавета, вы вернулись? Держите. Мишенька уснул, а мне пора дела делать. — Она передала меня в руки матери и пулей рванула к выходу.

— А почему он не в кроватке? — спросила мама, но дверь уже захлопнулась. — Дурдом какой-то…

Из-за нападения на пансионат занятия отменили. Оказалось, что во время погони за наёмниками, один из убийц выбросил огненный шар, который попал в комнату, где жила Румянцева вместе с остальными мамочками. Все выжили, но страха натерпелись.

Хотя нет, не все. На втором этаже кто-то словил шальную пулю. Воспитательница, вроде? А ещё убили два десятка воспитанников пансионата из старших групп, их я никогда не встречал, но было жаль ребят. Из-за этого безопасники приняли решение расселить всех в отдельные комнаты и усилить охрану.

Пансионат наводнили гвардейцы. Бойцы патрулировали двор, коридоры, даже к каждой из комнат приставили по одному солдату. Это нервировало как женщин, так и детей. Дети орали, будто их режут, а мамаши передвигались короткими перебежками, стараясь лишний раз не выходить из комнат.

А я этому затишью был только рад. К чёрту эти тренировки. Нет, они полезны, вопросов нет, но как же я от них устал. Есть более быстрый способ развития, но для этого мне нужно выдрать все волосяки у гвардейцев. Вот только большинство из них обриты наголо, да и попробуй доберись до них. В итоге план под названием «стремительное развитие» провалился.

Радует, что мама, просидев пару часов взаперти, поняла что в изоляции нет смысла. Нарядила меня в штаны и рубаху с длинным рукавом, после чего мы отправились гулять. Оказавшись на порожках пансионата, я тут же расплылся в довольной улыбке. Вот она, слава! Два гвардейца курили у калитки и обсуждали случившееся:

— Да я те отвечаю! Кровища по всей комнате. Прикинь?

— И кто его мог грохнуть?

— Сань, я б тебе сказал что это я, но ты ж не поверишь, да? — ухмыльнулся молодой парень.

— Ясен пень, — хмыкнул его товарищ.

— Когда мы вошли, в сознании была только жена Архарова, Елизавета. Кстати, красивая баба.

— Ха! Не завидуй, — усмехнулся боец и стряхнул пепел с сигареты. — Думаешь, это она безликого прикончила?

— Если б она была в ранге ратника, то может быть, и смогла его завалить. Но в таком случае Архаров не отправил бы её на границу.

— Это да. Он всех сильных одарённых поближе к себе держит, — поддакнул гвардеец.

— Есть у меня одна мыслишка, только ты не ржи. Думаю, это сынок Елизаветы безликого порешил, — шепнул парень, не замечая, что в пяти метрах за его спиной стоит Елизавета, которую они обсуждают.

А мать с радостью грела уши и не думала никуда уходить. За это я был ей благодарен.

— У тебя кукуха поехала, что ли? Как молокосос мог убить наёмника? Это бред.

— Да я ж шучу. Ты чё? Повёлся? — расхохотался парень и толкнул друга в плечо.

Мама покачала головой и, спустившись с порожков, прошла мимо болтливых гвардейцев. Те залились румянцем и отвернулись. Бараны. Знали бы вы, насколько близки к истине. Отныне называйте меня Мишаэль, пожиратель геномов и взрыватель пустых голов! Хе-хе.

Мама свернула за угол и направилась в сад, который кишел гвардейцами. Нам пришлось отправиться в дальнюю беседку, чтобы найти уединённый уголок, в котором слышалось пение птиц, а не шепот солдафонов. Правда был один минус. В беседке сидела Румянцева, крепко прижав к себе сына. Судя по физиономии Федьки, он сейчас боролся за жизнь. Да уж, помереть от чрезмерной любви матери, это то ещё веселье.

Румянцеву трясло. Зуб на зуб не попадал, она смотрела в пустоту и дёргалась от каждого шороха. Как хорошо, что у меня чертовски уравновешенная мама, правда она при этом ещё и слишком добрая. Увы, мама не придумала ничего лучше, чем попытаться успокоить эту припадочная.

— Ирина, всё позади, не переживай. Теперь мы в полной безопасно…

Договорить мама не успела, так как у Румянцевой случился очередной припадок.

— Не приближайся ко мне! Это всё из-за тебя и твоего выродка-сына!

— Эй! Полегче! А то и тебе голову взорву! Но это не точно, — возмутился я, погрозив кулаком убегающей Румянцевой.

Рыдая, она понеслась в сторону пансиона, на повороте даже врезалась в гвардейца. Какая впечатлительная. Ужас. Когда накоплю достаточное количество маны, то обязательно заставлю её ответить за все оскорбления в сторону мамы.

Кстати, о мане. Конфета которую воспитательница запихнула мне в рот, содержала ману. Надо почаще орать, может тогда не придётся сражаться на кухне за конфеты, а мне их будут просто так запихивать в рот.

Около часа мы просидели в беседке, глядя в пустоту. Мама думала о своём, я медитировал, прогоняя ману по каналам. Из размышлений маму вывел рёв мотора. Что-то массивное подъехало к пансионату, заставив маму вздрогнуть.

— Всё Миш, пойдём под крышу на всякий случай, — с опаской сказала она и потащила меня в пансионат.

На ступеньках мы столкнулись с двумя гвардейцами, несущими чёрный непрозрачный мешок. По контурам было ясно, что внутри труп. Посмотрев в сторону калитки, я заметил грузовик, внутри которого лежали десятки таких мешков. Зараза… Сколько ж тут бесхозного генома? Я тут же протянул ручки, требуя, чтобы меня отнесли к грузовику.

— Нет Миша, мы туда не пойдём, — безапелляционно заявила мама и шагнула в приоткрытую дверь.

Да ну как так-то⁈ Я с ужасом посмотрел на закрывающееся передо мной окно возможностей и в последнюю секунду призвал Мимо.