Фаберже для русской красавицы

Глава 5

Мужчины пожали друг другу руки и ввели в курс расследуемых каждым дел.

– Значит, у вас, София Алексеевна, по всей вероятности, искали украденные царские сокровища? – спросил Человеков.

– Да я про них впервые услышала от господина Иванова! – воскликнула Соня.

– Ну, преступники могли решить по-другому… А убийца вас ни о чем не спрашивал?

Соня покачала головой. Ее взгляд невольно опустился на забинтованный бок, и на глаза навернулись слезы.

– Соня! – Я опять взяла ее руку в свою. – Ты – молодая и красивая. Ты поправишься. И обязательно найдешь работу! Да хоть мне будешь помогать! Соня, ни в коем случае не думай о смерти!

– Да, София Алексеевна, вы уж, пожалуйста, не раскисайте. Лучше помогите нам этого негодяя поймать, – заговорил Человеков. – А мы вам, в свою очередь, поможем с него компенсацию получить. За нанесение физического и морального ущерба. Ну улыбнитесь, пожалуйста!

Соня в самом деле улыбнулась.

– Так будем вместе убийцу искать? – продолжал Человеков.

– Будем, – сказала я. – И, уверена, Соня обязательно поможет. Так?

Девушка всхлипнула и кивнула.

– Давайте поправляйтесь поскорее, и сделаем фоторобот. Мы вас на машине к нам привезем, а потом и домой отвезем, как только врачи позволят. А пока, пожалуйста, постарайтесь вспомнить все, что сказал вам убийца. То есть несостоявшийся убийца. Важно каждое слово. Интонация.

Соня задумалась.

– Почему ты открыла ему дверь? – спросила я.

– Да, почему? – подключился Иванов. – Вы его знали?

– Нет, впервые в жизни видела.

– И вы открываете всем незнакомым дверь? – искренне поразились оба следователя. – Или он вам что-то сказал, что заставило вас ее открыть?

– Я ждала Юру… Это…

– Тот мужчина, который обычно приезжал к вам по понедельникам, – подсказал Ильич Юрьевич.

Соня кивнула и сообщила, что Юра позвонил ей из машины, как делал обычно, и сказал, что подъезжает к ее дому. Соня была уверена, что в дверь звонит Юра, – и открыла.

– Даже не посмотрели в глазок?!

– Нет. Я по телефону разговаривала с нашим начальником из клуба – и тут звонок в дверь. Я… просто подошла и открыла. Не глядя. Так получилось. И еще говорю Левковичу – это заместитель директора клуба, – что ко мне пришли и я ему перезвоню вечером. Юра-то у меня никогда не оставался – он женат. Я дверь открыла и вижу, что там не Юра. У меня глаза на лоб. Я закричала: «Вы кто?»

– А на трубке на отбой не нажали?

– Нет… Левкович меня еще спрашивал, что случилось. И я спрашивала, кто такой – у того парня, который ко мне ввалился. А он быстро дверь и задвижку закрыл. Я отступать стала к двери гостиной. Левкович заорал, что сейчас приедет, он живет от меня не очень далеко… А этот гад все наступал…

– Он сразу пистолет достал? – вставил вопрос Человеков.

– Нет. Входил он с пустыми руками. Точно. А потом из-за пазухи достал оружие. Парень был в такой свободной короткой кожаной куртке… Пистолет огромный… Ствол огромный… Я еще удивилась… А звук у него был тихий…

– Значит, с навинченным глушителем, тем более раз выстрела никто не слышал. Вы ведь не слышали, Наталья Петровна?

Я покачала головой. Если бы выстрел был, я бы точно услышала, – дом у нас панельный, и почему-то очень хорошо слышно тех, кто живет над тобой. Соня, конечно, жила тихо, но от Варвары Поликарповны и еще одной женщины из соседнего подъезда я знала, что они во время ругани соседей сверху слышат каждое слово. Снизу почему-то не слышат.

– А как я кричала, ты слышала? – уточнила Соня.

Теперь мне казалось, что вроде бы да… Тогда у меня стрекотала швейная машинка, но я подумала, что девица какая-то где-то орет… Но не зовет на помощь. Просто орет…

– Да, я кричала, – подтвердила Соня. – Чтобы он убирался вон… Спрашивала, что ему надо… Кто его прислал… Ой, вспомнила! Он когда выстрелил, сказал… Сейчас точно вспомню… «Не на того ты мужика рот разинула». Я уже смутно это слышала. Адская боль обожгла левый бок… Я падала… А Левкович в трубке все вопросы задавал… Потом я потеряла сознание.

– Но вы ведь проползли какое-то расстояние по комнате, – заметил Ильич Юрьевич. – Там даже след остался. Вы куда ползли? Или не помните?

– Помню… За трубкой.

– Но ведь она была у вас в руках, когда в вас стреляли? Так?

– Да, – подтвердила Соня. – Но не та. С Левковичем я говорила по обычному телефону. Правда, у меня трубка выглядит очень похоже на мобильный. Левкович звонил мне из дома на обычный телефон. А когда я очнулась, то поняла, что должна звать на помощь. Я лежала недалеко от двери в гостиную. Трубки от обычного телефона не было, а мобильник валялся под накрытым столом. Не знаю, как он там оказался. Я, наверное, его случайно уронила, когда побежала дверь открывать. Я же Юру ждала. С ним я говорила по мобильному – он из машины звонил.

– Или убийца ногой мобильник откинул, – заметил Иванов.

Ильич Юрьевич какое-то мгновение молчал, потом сказал, что беспроводной трубки городского телефона в квартире не было. Он как раз обратил внимание на пустую базу в коридоре. Варвара звонила в милицию, если так можно выразиться, с традиционного телефона, стоявшего в гостиной. Ильич достал мобильный и связался с кем-то из оперативников. Тот подтвердил отсутствие трубки на базе и вообще где-либо в квартире.

– Значит, телефон взял убийца?! – воскликнула Соня. – Одну трубку? Без базы? Зачем?

– Он мог принять ее за мобильный? – уточнила я.

– Да, – кивнула Соня. – На первый взгляд – легко. И если нужно действовать быстро… Он же спешил уйти.

Два следователя и я усмехнулись. В таком случае понятно – убийца, возможно, хотел что-то выяснить про Сонину жизнь. Ведь в наше время по записям в памяти мобильника можно довольно много узнать о владельце. Вот только зачем ему это?!

– Итак, вы поползли за трубкой, – опять заговорил Ильич Юрьевич. – Кому звонили, помните?

«Неужели они не пробили трубку? – пронеслась у меня мысль. – Ведь они же забирали Сонин мобильный в прокуратуру? И Ильич ведь мне сам говорил, что возвращает Соне трубку, потому что они с ней закончили. Хотя сам разговор они распечатать, конечно, не могли, только номера абонентов».

– Я уже собралась звонить, но тут появился Юра…

На глаза Сони опять навернулись слезы.

– Этот подонок даже в «Скорую» не позвонил, – прошипел Ильич Юрьевич. – София Алексеевна, что он вам сказал?

– «Извини, я не могу у тебя оставаться. Ты должна все понимать». Сволочь! – Соня всхлипнула.

Я обняла ее и прижала к себе, как ребенка. Человеков налил в стакан сок и протянул девушке. Она жадно выпила.

– А почему вы сами не позвонили в «Скорую» или милицию? – спросил Иванов.

– Мне это в голову не пришло… Я позвонила Богдану. Отцу Богдану… Он у меня в записной книжке первым идет. Просто нажала на «стрелку» – он высветился на дисплее, и я запустила набор… Просила приехать… А потом Людке позвонила. Она – Борисова, за Богданом идет. И живет она недалеко. Я ей сказала, что в меня стреляли и я на полу лежу. Тоже просила приехать. Людка сказала, что «Скорую» вызовет… и вообще она медучилище закончила.

– Неужели никто из них не вызвал?! – воскликнула я.

– Левкович хотел, – сообщил Человеков. – Но он был уверен, что Соня не выживет, поэтому и сделал ноги. Не хотел, чтобы его застали рядом с трупом. Соня, когда он приехал, была без сознания, и лужа крови из-под нее уже натекла. Вы же видели, Наталья Петровна. Я с ним разговаривал. А поп с Людмилой Борисовой посчитали Соню мертвой.

– И, как и Левкович, не хотели встреч с милицией, – добавила я. – Чтобы не объяснять свое появление возле трупа. Ильич Юрьевич, вы с ними со всеми уже поговорили?

Человеков кивнул.

– А бизнесмен Юра не мог видеть убийцу? – вдруг спросил Иванов. – Ведь по времени получается, что он приехал практически сразу же за тем парнем… Мог столкнуться с ним в подъезде, у машин…

– Этот подонок ничего не видел, ничего не знает, – процедил сквозь зубы Ильич Юрьевич. Судя по выражению его лица, он собирался задать Юрику жару. – А больше всего его волнует, чтобы жена не узнала, в связи с каким делом его вызывают на допросы. Он обещал, что будет приходить, когда скажу, только чтобы я звонил ему на работу или на мобильный, но, упаси бог, никто из наших не заявился к нему домой. Ну какие же люди разные! Левкович сам к нам приехал! Правда, когда узнал, что Соня выживет… А ведь мы его по Сониному мобильнику не пробили! Он же с ней по городскому разговаривал. И помогать готов, чем может!

Соня сказала, что он уже ее навещал и практически все, что стоит у нее в тумбочке, привез именно заместитель директора клуба. И Соню успокаивал, и извинялся, что уехал, но Соня сказала ему, что все понимает…

– Ты ему скажи, чтобы пластическую операцию тебе оплатил, – посоветовала я.

– Мудрая мысль, – кивнул Иванов.

– Он уже и так тут врачам заплатил, – прошептала Соня. – Они со мной и носятся. Веня – хороший…

– София Алексеевна, а вы точно помните фразу, которую произнес убийца перед тем, как выстрелить? – подал голос Иванов. – Он сказал, что вас из-за мужчины убивает? Не из-за украденной коллекции?

Мы все замолчали, переглянулись. «А не могла ли киллера нанять жена Юрика?» – подумала я. Но тогда не подходит версия с царскими сокровищами. Следователи явно думали в том же направлении. Ведь квартиру Сони потом обыскали. А если это разные люди действовали? Разные заказчики убийства и обыска? Киллер убирал Соню с дороги из-за какого-то мужика, а в квартире искали пропавшие ценности из английской коллекции.

– С какой стати кто-то стал бы искать у меня царские сокровища? – опять поразилась Соня. – Я практически не поддерживаю отношений с матерью и отчимом. Наши редкие встречи заканчиваются скандалами. Даже если бы они что-то и украли – в чем я очень сомневаюсь, – они никогда не стали бы у меня прятать украденное.

– Почему вы считаете, что ваши мать с отчимом не стали бы красть? – спросил Иванов. – Ведь для них – и ряда других членов Общества потомков царской семьи – это не кража. Они бы – по их мнению – возвращали свое.

Мы с Соней хлопнули глазами.

– Не удивляйтесь. Мне такую версию высказал один из потомков. Он считает, что тот, кто взял, поступил абсолютно правильно, и сам собирается забрать хотя бы один из оставшихся ящиков, неважно с чем. Он при мне стал прикидывать, как их разделить между потомками, чтобы никому не было обидно. На полном серьезе. А еще один предложил принцип распределения сокровищ, так сказать, по знатности. Ведь у них там некоторые утверждают, что появились на свет в результате адюльтера Николая II с графинями и княгинями. Другие же произошли от балерин и горничных. Так вот тем, которые от княгинь, положено больше.

– Так, конечно, говорят, потомки княгинь? – усмехнулась я.

– Естественно. У меня, как, впрочем, и у других моих коллег, вообще было ощущение, что я веду допрос в сумасшедшем доме, – признался Иванов. – Каждый второй мне свое генеалогическое древо рисовал и просил прокуратуру вернуть ценности, украденные у его семьи большевиками.

– А они вам не рассказывали, кто и в какой комнате Зимнего дворца собирается жить? – спросила Соня.

– Бог миловал, – ответил Иванов.

– У них уже все распределено. Полгода спорили, кто где поселится.

– Они все вместе хотят жить? – уточнила я. – Одной большой семьей? Я бы, например, удавилась, если бы у меня было пятьдесят родственников, даже живущих от меня на приличном удалении.

– В этом вопросе они едины – родственники царя должны жить вместе и бороться с большевиками и их потомками. Это их и объединяет. Иначе бы давно передрались. А тут общие враги.

– Да, ничто не объединяет лучше, чем общий враг, – хмыкнула я.

Человеков поинтересовался, не собираются ли члены Общества восстанавливать в России монархию. Как и следовало ожидать, собираются, и, насколько было известно Соне, на протяжении всего времени существования Общества ведутся споры, кто должен сесть на престол. Этот вопрос обсуждают и с западными коллегами.

Я спросила у Иванова, как члены Общества вообще восприняли кражу царских сокровищ – если не считать желания поделить оставшееся.

– Они собираются своими силами искать воров. Бросить все остальные занятия и посвятить себя одному благому делу. Мы пытались отговаривать, но это бесполезно. Они хотят выяснить, во-первых, крал ли кто-то из них или посторонний. Если свой, то его можно понять и просто попросить поделиться. Подозреваю, что в таком случае нам до него будет так же трудно добраться, как и до драгоценностей. А если чужой… Ему не позавидуешь. Вполне могут устроить суд Линча.

Иванов посмотрел на меня.

– Наталья Петровна, а вы не могли бы сходить к этим психам? Помогите следствию.

– В логово отправляете?

– Наташ, сходи, пожалуйста, – подала голос Соня. – Ты ведь в самом деле сможешь что-то узнать. Неужели тебе не любопытно? Я бы сама сходила… Мне интересно… А повод… Найди мою мать. Скажи, что я в больнице, что в меня стреляли и квартиру ограбили, и все из-за нее. А потом я сама с ней поговорю. Может, скажет мне что-то или случайно обронит…

Два следователя кивнули. Иванов написал мне на бумажке адрес Общества, занимающего небольшой уютный особнячок на Малой Морской, и оставил свои телефоны. Я обещала сходить в пятницу – один из дней заседаний «потомков». Мне стало любопытно.

Англичанин позвонил шефу.

– Я думаю, что идеальным вариантом было бы найти женщину, – сказал он. – Тут многие мечтают выйти замуж за иностранца и за одно это готовы выложить все, что знают.

– Где ты собираешься искать подходящую женщину, мой мальчик? Женщину, которая знает то, что нам нужно?

– Среди членов Общества потомков царской семьи нет ни одной подходящей. Это я уже выяснил. Думаю – среди их родственников. Я буду как бы случайно вворачивать в разговор свою давнюю мечту – жениться на титулованной русской. Уверен: они тут же обеспечат мне знакомство со своими родственницами. Мне будет от них не отбиться!

– Ты не перемудришь, мой мальчик?

– Нет. Но прошу вас подготовить все необходимые согласования с нашей стороны. Вы же знаете наших бюрократов.

У лорда и герцога тряслись руки. Лорд извлек из кармана фляжку с виски и протянул другу. Тот хлебнул, потом хлебнул и лорд.

– Нам обязательно нужно успокоиться. Иначе можем все испортить. А второго шанса не будет.

Вечером каждый из них напился у себя дома. Такого облегчения ни один не испытывал ни разу в жизни.

– Один англичанин вызывает у меня подозрения, – сообщил солдат бизнесмену.

– Откуда он взялся?

– Из английского Общества.

– Разберешься?

– Попробую. Тем более он проявил ко мне интерес. Хотя на фоне остальных я, несомненно, произвожу впечатление своей нормальностью, – солдат хохотнул.

– Может, мы неправильно разработали стратегию… – медленно произнес бизнесмен. – Тебе, наверное, тоже следовало что-то такое писать или рисовать.

– Я не умею ни писать, ни рисовать, – отрезал солдат. – А изображать самого себя легче всего. Но с англичанином я познакомлюсь поближе. Это будет вполне естественно. Ни он, ни я не увлекаемся фруктоэротикой, которая тут пользуется бешеной популярностью.