Фабрика здоровья

Буриме и клиническое мышление

Балду, конечно, знают все. Если кто забыл, то играют так: рисуют квадрат на листочке в клеточку, вписывают слово, а потом от него производят новые, по одной букве за раз. У кого слово длиннее, тот и молодец.

Слова мы писали самые разные. Но начинали с безобидных. Чем невиннее основа, тем интереснее брать от нее функцию. Когда мы с товарищем произвели себя в гроссмейстеры, нам показалось, будто мы одолеем кого угодно. И мы вовлекли в игру простонародного Серёню, которому тоже было скучно слушать про хирургию. Решили, что сделаем его в два счета. И нецензурная гадость стала множиться в геометрической прогрессии. Или по экспоненте, я в этом не разбираюсь.

Сначала у нас вышел маленький клинический спор по поводу слова "Распил". Серёня его вписал, а я возмущался и говорил, что глаголы писать нельзя. Потом Серёня соорудил слово "Кусатик".

- Что за Кусатик? - кричали мы, заглушая лектора.

- Кусатик, - отвечал Серёня мурлыкающим тоном. Блаженно.

Мы почесали в затылках и подумали, что Серёня, наверное, большой знаток ближнего и дальнего интимного космоса. А потому осведомлен в изощренных любовных играх, которые даже имеют собственную терминологию. Нам, зеленоротым, не знакомую.

Стоило простить Кусатика, как Серёня осмелел. Он состроил слово "Уткоблядь". Внятных объяснений мы не получили, махнули рукой и сказали: ладно. Раз так, мы тоже развяжем себе руки. После сложных многоходовых комбинаций у нас родилось очень длинное для Балды слово: "Пиздокифоз". Кифоз это изгиб такой, в позвоночнике.

Мы не сомневались в победе.

Серёня посовещался с себе подобными, поколдовал и убил нас. Он предъявил нам слово "Пиздосуковоз". Оно хорошо вписывалось в его философию метафизики и диалектики. Я не сомневаюсь, что Серёня искренне верил в существование такой машины. И даже видел ее не раз наяву. И сидел за рулем. Когда был не в кузове.

Человек с такими способностями мог сделать хорошую хирургическую карьеру, не говоря уже о Скорой Помощи. Но он не слушал лекцию, и все его клиническое мышление пропало зря. После четвертого курса медицина избавилась от Серёни и не оправилась от потери.