– Здравствуйте, – тихонько проговорила я в артефакт, прикрывая рот ладонью. – Я хочу оставить срочное послание для господина Джеральда Найта, последний дом на улице Окраинной, с извещением.
– Только если завтра. Сейчас уже поздно-с, – ответили мне.
– Я заплачу двойную сумму, если доставите немедленно!
– Вик, ты сможешь с-сегодня передать послание Найту? – сказал куда-то в сторону мой собеседник.
– Ох, могу, но можно тогда уйду пораньше? Час всего остался, погода портится… – глухим голосом простонал помощник.
– Ладно, Вик, отпущу. Что у вас-с за послание, госпожа, от кого?
– Передайте, пожалуйста, Джеральду Найту, что его срочно просит приехать Л… – Лиззи, я хотела сказать Лиззи! Но испуганно оглянулась на центр комнаты: генерал с головой был погружён в бумаги, Мэри кусала мяч, а Кэти стягивала покрывало с цветами с дивана. Меня никто не услышит, но своё имя произносить в артефакт нельзя, вдруг ведётся запись. – Пусть Джеральд приедет в летний особняк генерала Олэнтора, сегодня же, это очень срочно.
– Кто оплатит-с?
– Джеральд. Сообщите ему также, чтобы оплатил.
– Принято-с, до связи, госпожа “Л”.
Сердце колотилось в груди как бешеное. Только бы передали Джеральду моё послание! Он должен приехать сегодня же – я отдам ему деньги для мамы, нельзя медлить, она очень плоха. Одна ночь может стать роковой.
Я сунула артефакт в карман дрожащими пальцами и вновь повернулась к генералу и девочкам, но прямо передо мной выросла огромная фигура тёмного, пожирая чернотой глаз! В груди запылал пожар! Надеюсь, Олэнтор не слышал разговор. Или слышал?! Что теперь делать?! А-а!
– Всё в порядке, Луиза? – сказал он строго.
– Да, ваша светлость.
– По вам не скажешь. Вы бледны. Просили кого-то приехать к вам?
– Да, это сын моей… сестры… – Я вспомнила, что по легенде считаюсь женщиной лет сорока. – Сестре нехорошо, очень нужен лекарь. Аванс мне был необходим, чтобы оплатить его.
– Серьёзно больна… сестра? – нахмурился Олэнтор.
– Кашляет уже месяц. Последние дни тяжело дышит и хрипит. Я думаю, это серьёзно, да, – зачем-то всё выложила генералу на тарелочке, и слёзы от отчаяния брызнули из глаз.
Клянусь, они сами. Я не плакала уже очень давно, не было сил плакать, нужно было выживать. А тут как прорвало.
– Тише, – прошептал Олэнтор, прижав меня к себе.
Мужское объятие подарило чувство давно необходимой надёжности. Мне так её не хватало долгое время. Олэнтор провёл по моим плечам тёплыми ладонями, и по коже пронеслись волнующие мурашки. Меня касается большой опасный мужчина, к тому же тёмный.
– И ваш племянник должен приехать за деньгами? Он далеко живёт?
– В Вестингсе. – Нет смысла скрывать, Олэнтор всё равно сможет узнать, куда был звонок.
– Это сколько – час-два дороги?
– Три часа на дилижансе до столицы и ещё полчаса до особняка, – ответила я робко.
Почему я ему всё выкладываю?! Он меня одурманил что ли?
Олэнтор отстранил меня за плечи и поглядел в глаза:
– Позвоните снова и скажите, пусть не едет.
– Что?!
– Я возьму своего лекаря и сам съезжу к вашей сестре. Мой личный экипаж доедет до Вестингса за два часа, а может и меньше.
– Нет, ваша светлость, не стоит так беспокоиться!
Нельзя допустить, чтобы генерал-захватчик, тот кто посадил моего отца в темницу, явился в дом моей больной мамы. Её удар хватит! Да он быстро раскусит и её, и Джеральда, если не предупредить!
– Нельзя, – я упёрлась ладонями в грудь Олэнтора. Какая она крепкая и жаркая. – Ма…, то есть моя сестра, чужих домой не пускает. Она не поверит вам, что вы от меня. Не стоит, правда, генерал.
– Тогда поедемте вместе. Я весь день ощущаю ваше сильнейшее волнение и теперь понимаю, из-за чего. Волноваться вредно, Луиза. Звоните.
– А как же дети?
– Поедут с нами. У моего экипажа новейшие рессоры, на дороге совершенно не трясёт, и я приобрёл детские кресла, в которых можно спать – это для поездок на плавание. Ну, что? Давайте уже, звоните.
Я потянулась в карман, судорожно думая, о том, что придётся провести с Олэнтором, одним из главнейших моих врагов, несколько часов в тесноте кареты, и мне подурнело.
– Поехали скорее, Луиза. Если поторопимся, то может, ещё удастся ночью хоть немного поспать, – отрезал генерал.