Фамильяр для Корявки

Глава 51 Одно чувство на двоих

Глава 51. Одно чувство на двоих

Для многих сон — это спасительный остров, посреди бушующего океана тревог и невзгод. Место куда можно сбежать от себя и своих переживаний. Укромный уголок, где на время можно скрыться от всех и вся. Ведь стоит человеку погрузиться в эти блаженные объятья Морфея, как всё плохое, что преследует и мучает нас наяву, как будто исчезает. Больше нет боли, сомнений, страха, отчаянья… Там нет ничего, лишь благословенная пустота.

Но должно быть я не очень везучий человек, потому что мне не удается спрятаться от своих бед даже там. Как самый верный спутник они следуют всюду со мной, как галантный мужчина предоставивший свой локоть женщине, даже в эту спасительную темноту.

С рваным всхлипом я, резко сев на кровати, подтянув колени к груди прячу в них своё лицо. Моё тело сотрясают истерические рыдания. Прошло уже три месяца с тех пор, как я потеряла Корявку навсегда, а я всё никак не могу смириться с горечью этой потери. Каждую ночь на протяжении трёх месяцев мне снится один и тот же сон: мой рыжик, падающий в пучину океана месте с ужасной всадницей по имени Смерть.

Я так и не поняла, что там случилось, в какой-то момент я оказалась дома, а он… А он больше не вернулся. Первое время мне хотелось убить Яна за то, что он вытащил меня, оттуда не дав даже возможности помочь моему рыжику, ну а после, когда эмоции немного поутихли я поняла, что ничем не смогла бы ему помочь. Собственно говоря, возможно я и стала причиной его гибели. Думать об этом было больно, но не думать — невозможно.

Потери понесла не только я, Смерть тоже не пережила эту схватку, как и Война. Ведь если бы положение дел обстояло по-другому они давно явились бы за нами, но этого не произошло. Наш вызов, брошенный сильным мира сего, остался безнаказанным, что не могло не радовать. Мне не хотелось больше смертей.

Утерев слёзы с лица я, сделав пару глубоких вдохов — выдохов встала с кровати. Накинув халат на ночную рубашку, перехватив его поясом на талии открыла дверь намереваясь спуститься вниз, в столовую, но услышав знакомый голос замерла на пороге.

«Ян… Опять его принесла нелёгкая с утра пораньше!»

После смерти Корявки я напрочь отказалась покидать дом Зурка в котором мы с рыжиком прожили последние дни, хоть отец и настаивал на переезде. Я словно сроднилась с этим домом, ведь на предметах мебели, что касался молодой колдун ещё сохранился его запах. Едва уловимый он витал в воздухе вселяя в меня надежду, граничащую с безумием.

Ян воспользовался моим упрямством и нежеланием отпускать призрака по-своему, он стал частым гостем в доме Зурка. Конечно я знала о причине и цели его прихода, да он этого и не скрывал. И мне бы, наверное, стоило радоваться вниманию со стороны светлого колдуна, тем более в моём щекотливом положении, но ничего кроме раздражения я не испытывала. Быть с кем-то другим после смерти Корявки для меня было равносильно предательству.

Наспех переодевшись я вышла из комнаты. Медленно спустившись по лестнице прошла через холл и лишь на секунду задержавшись в дверном проёме зашла в столовую.

— Доброе утро, Агата! — меня тут же поприветствовал Ян, словно он только и делал, что ждал моего появления. — Как спалось?

— Так как будто утро вовсе не доброе.

— Снова снились кошмары? — обеспокоенно поинтересовалась Элла и на меня помимо её устремились ещё две пары встревоженных глаз. Регины и Зурка.

Я молча заняла место за столом. Уткнувшись носом в тарелку с кашей, что тут же передо мной поставила Элла, я, взяв ложку в руку принялась есть, подавляя отвращение от ненавистной мне манной каши.

— Дочка я конечно всё понимаю, боль утраты велика, но не пора бы уже отпустить его? — отец намеренно не произносил имя рыжика в слух. Во всех разговорах, что возникали после смерти Корявки он ни разу не назвал имени своего ученика. — Тебе самой станет легче. Ты же истязаешь себя! О себе не беспокоишься, так подумай о ребёнке!

— Я думаю, пап. Думаю, — рассеянно, так словно бы была мыслями в другом месте ответила я. — Нам с дочкой так лучше, мы не готовы его отпустить. Ещё не готовы.

Тяжело вздохнув отец развёл руки в сторону. Желая успокоить негодование Зурка Элла ловко схватила его за руку и прижала её к своей груди. Напряжённые черты его лица тут же смягчились. Их роман, что так неожиданно и стремительно разыгрался был уже ни для кого не секретом. Словно осознав после смерти рыжика, то как быстротечно время, они перестали упираться и сдались своим чувствам. Вопреки всем невзгодам я была искренне рада за них.

— Агата я тебе тут витаминов привёз, — привлекая к себе моё внимание вновь заговорил светлый колдун, пододвигая ко мне вазочку с мытыми фруктами. — Съешь хоть что-нибудь, тебе сейчас витамины нужны.

— Хорошо, съем, — сухо ответила я ему. — Хоть сейчас чтобы пополнить необходимую потребность в витаминах достаточно купить баночку с ними в аптеке и пить каждый день по пилюльке.

— Ну, а как быть с удовольствием от процесса потребления?

Я равнодушно пожала плечами и взглянув в глаза Яну честно ответила:

— А мне теперь мало, что в жизни удовольствие приносит.

В глубине омута холодных глаз что-то мелькнуло. Криво усмехнувшись Ян, скривившись словно от головной боли с придыханием протянул:

— Глупо было даже предполагать, что если он исчезнет с твоего горизонта, то ты перестанешь думать о нём.

— Что это значит? — взволнованно прошептала я.

— Это значит, что все эти три месяца я обманывал тебя и обманывался сам, — надрывно засмеявшись ответил мужчина.

В комнате повисла звенящая тишина, нарушенная лишь моим дрожащим голосом:

— Ты как-то подстроил смерть Корявки пока имел доступ к его сознанию?

— Нет, — твёрдо ответил мужчина. — Он жив. Я даже больше скажу твой рыжик пристроился получше моего.

Мою грудь сдавило, а в лёгких, как будто закончился весь воздух. Мысль о том, что Корявка жив, но не со мной убивала. Почему он не возвращается ко мне? Потому, что не может или… не хочет? Схватившись за горло, я начала задыхаться, словно совсем разучилась дышать.

Подскочив ко мне Регина, взяв моё лицо в свои ладони успокаивая заговорила:

— Тише, тише… Делаем медленный глубокий вдох и выдох, вдох и выдох…

Не сразу, но я смогла, взяв себя в руки сделать так, как говорила мне сестра. Постепенно моё дыхание и пульс пришли в норму. Гневно сверкнув глазами в сторону светлого колдуна блондинка, отчеканивая каждое слово произнесла:

— Ты головой то думай своей! Что ты несёшь? Корявка не может быть жив. Если бы он был жив, то он был бы здесь!

— Тем не менее то, что я сказал правда.

Отстранившись от Регины я, нервно кусая губу спросила:

— Где он?

— Там, где и должен был быть. Там, где его место. Он стал всадником.

— Каким всадником?

— Войной.

В этот момент всё живое, что ещё было внутри меня оборвалось и полетело в пропасть. Резко встав со своего места, я направилась на выход, но голос сестры меня остановил:

— Ты куда?

— В библиотеку. Мне нужно найти подходящее заклинание в фолианте, чтобы открыть портал. Я должна его увидеть!

— Кого его? Почему ты так слепо веришь словам Яна? Может это подстава какая?

Ехидно прыснув Ян не заставил ждать ответа со своей стороны:

— Зачем мне подставлять Агату? Мы заключили сделку. Я выполнил свои обязательства, вы выполнили свои. У меня нет причин устраивать вам подлянку!

— Да ну? — никак не унималась блондинка. — Почему тогда ты молчал все эти три месяца и вдруг сегодня решил всё рассказать?

— Почему? — Ян горько усмехнулся. — Потому, что наивно полагал, что если Агата будет думать, что Корявка мёртв, то у меня появится шанс завоевать её сердце, но нет. Если с живым Корявкой я не мог тягаться, то с мёртвым и подавно! — он бросил на меня виноватый взгляд. — Я просто не могу больше смотреть на то, как Агата мучается, как она изводит себя.

Встав со своего места, мужчина направился на выход. Поравнявшись со мной немного задержавшись произнёс:

— В царстве всадников сейчас не спокойно, порталы туда не закрываются. Отчаянные безумцы, заблуждающиеся по поводу безобидной внешности твоего рыжика, стремятся его сместить с занятого им недавно места. Да только никому это пока не удалось. Вместо власти все находят свою смерть. Тебе не нужно заклинание, чтобы открыть портал, достаточно просто найти уже открытый и переместиться по нему. Только я тебя прошу подумай дважды прежде, чем идти к нему, — Ян ненадолго умолк. — Ты можешь найти совсем ни того Корявку которого знала. Иногда человека, что исчез из нашей жизни лучше просто отпустить.

Проигнорировав слова Яна я, отыскав открытый портал была готова не раздумывая шагнуть в него, но крупная фигура моего отца преградила мне путь.

— Приди в себя дочка! Одумайся! — пытался вразумить меня отец. — Это самоубийство! Тебе нельзя к нему идти!

— Это ты одумайся, отец! Что ты такое говоришь? Мне нужно к нему! Я должна к нему пойти! Неужели ты не понимаешь, что он мне нужен! Я не представляю своей жизни без него! Без него жизнь не жизнь!

— Ошибаешься, — отведя глаза в сторону произнёс отец. — У тебя не будет жизни как раз если ты пойдёшь к нему.

Отведённый в сторону взгляд, уклончивые ответы. Всё это заставило меня сомневаться в отце. Он явно что-то знал и скрывал от меня.

— У тебя от меня тайны Зурк? — отец молчал. — Дай угадаю, ты знал о том, что Корявка жив до того, как Ян рассказал об этом? Знал и молчал. Я права?

— Почти, — тяжёлый взгляд отца нашёл мои глаза. — Я предполагал, что он мог стать всадником. А слухи, доходившие до меня о новом всаднике Войны, его жестокости и изощрённости только подкрепляли мои догадки. Он ведь был моим учеником и в отличие от тебя я видел все стороны и грани его натуры. Его изобретательность и хладнокровие порой пугали даже меня.

— Это ты меня сейчас нарочно запугиваешь, чтобы я передумала и оставила всё как есть! — не доверяя отцу после того, как узнала, что он меня обманывал зло бросила ему в лицо я. — Он любит меня! Мне нечего бояться!

— Дурочка, он даже не вспомнит тебя!

— О чём ты говоришь? — у меня начинала идти голова кругом. Я совсем не понимала, что происходит. Как мы дошли до этого. — Я ничего не понимаю!

Сделав шаг ко мне Зурк против моей воли сгрёб меня в объятья. Я пыталась вырваться, но он силой удерживал меня до тех пор, пока я не сдалась. Нежно гладя меня по голове, он неспешно принялся мне объяснять:

— Ты же у меня умная девочка и сама понимаешь, что он не мог просто так не вернуться. Для этого должна была быть веская причина и она действительно есть.

— Трон Войны? — насмешливо произнесла я. — Пытаешься объяснить мне, что вместо меня и нашей дочери он выбрал возможность стать всадником?

— Нет, — губы Зурка коснулись моей макушки оставив на ней лёгкий поцелуй. — Я думаю, что он вообще не выбирал, всё решили за него.

— Тогда я просто обязана пойти к нему. Я должна попытаться его вернуть.

— Агата он не помнит тебя. Как только его сделали всадником, все его воспоминания о прошлой жизни спрятали от него.

Вырвавшись из объятий отца я, толкнув его в грудь гневно выпалила:

— Это бред! В чём ты пытаешься меня убедить? Смерть помнила о своём прошлом, а мой Корявка значит нет? Как так получается?

— Для Смерти её прошлое не представляло опасности, но для всадника Войны чувство любви опасно, в нём его гибель. Если ты придёшь к нему он увидит в тебе не любимую женщину, а врага. Внеочередного человека, явившегося к нему чтобы покуситься на его трон. Он, не задумываясь просто убьёт тебя.

В словах отца была истина. В голове словно кадры киноплёнки пронеслись воспоминания прошлого, те самые, когда мой Корявка приходил к всаднику Войны ища его помощи. Громогласный голос всадника снова вещал в моей голове:

— Мне нельзя любить! Любовь меня убьёт!

С силой зажав уши, как будто это могло мне помочь я отрицательно замахала головой повернувшись спиной к отцу. Поравнявшись со мной Зурк приобняв меня за плечи повёл вперёд.

«Неужели в нашей истории всё закончится так? Нет, не верю! Пока не сказано последнее слово история ещё пишется!»

Резко присев я, ловко поднырнув под руку отца не останавливаясь заскочила в портал. Закрывшись за моей спиной, он выбросил меня сразу на порог царства Войны. В этот раз не было длинного туннеля в облаках, бетонной площадки с четырьмя противоположными направлениями, лестницы усыпанной трупами и залитой кровью.

Было лишь бескрайнее поле со свежей зелёной травой, и он неспешно прогуливающийся по нему. Некогда выдающийся тёмный колдун Корявка, ныне же великий всадник Война.

Была ли я удивлена, что вместо бетонных казематов и каких-либо следов зверств увижу зелёную травку, а вместо сидящего на троне, как и подобает всадникам, прогуливающегося босиком Корявку? Нет. Он так любил жизнь во всех её проявлениях, что было странно видеть его всадником, несущим лишь разрушения и беды. Это было противоестественно.

Несмело шагнув навстречу ему я мысленно начала думать, как мне вернуть его, при этом не убив или не умерев самой от его руки.

«Ну вот что за дурацкая привычка сначала сунуться в пекло, а потом придумывать план. Почему нельзя сначала всё хорошенько обдумать, а потом уже лезть грудью на амбразуру? Эта беременность меня доконает! Я от неё вконец отупела! Руководствуюсь инстинктами и эмоциями!»

Корявка медленно приближался ко мне с азартом кота завидевшем мышку. В глубине его глаз горел недобрый огонёк. Непроизвольно начав отступать назад я, выставив перед собой руки попыталась достучаться до него:

— Корявка это я Агата, ты меня помнишь?

Он ехидно ухмыльнувшись ответил:

— Как можно помнить ту, что даже не знаешь?

— Но ты знаешь меня, — не теряла надежды я достучаться до него. В принципе, что мне ещё оставалось? — Мы с тобой были вместе. Мы любили друг друга и до сих пор любим.

Цокнув языком Корявка глянув себе под ноги хищно улыбнулся, прикидывая что-то про себя. Оторвав взгляд от своих босых ног он с сарказмом произнёс:

— Хорошая попытка. Красивая девушка, говорящая о любви. Знаешь о моём слабом месте, но тебе это не поможет. Обольстительных речей мало, чтобы меня влюбить в себя. Я на это не поведусь.

— Я даже ещё и не пробовала вести обольстительные речи! — с негодованием воскликнула я.

— И не попробуешь! — резко сорвавшись с места он бросился на меня не дав сказать и слова.

Опрокинув на спину, Корявка наваливается на меня всем весом. Он намного сильнее и тяжелее, все мои попытки сбросить его бесполезны. Всё, что мне остаётся это наблюдать адское пламя, что разгорается в глубине его глаз, словно у дикого хищника загнавшего жертву, от предвкушения своей победы. Пытаясь вырваться, я что-то бессвязно лепечу ему. Пытаюсь, объяснить, достучаться, но ничего не выходит. Удерживая мои руки над головой, он слегка приподнявшись упирается мне одним коленом в грудь. Затем хищно оскалившись чертовски медленно начинает переносить весь свой вес на него. Я чувствую, как тонкая кость под его коленом начинает ломаться. На смену моему бессвязному лепету в воздухе повисает мой дикий крик.

Переместив колено с груди на плечо новоиспечённый всадник с интересом наблюдает, как сломанные им кости начинают медленно срастаться. Наша дочь отчаянно пытается помочь мне, но тем самым делает только хуже. Я понимаю это по тому азарту, что разгорается в его глазах, как горящие угли стоит только на них подуть.

— А это интересно… — мучительно медленно тянет он. — Мы можем надолго растянуть наши игры.

Не давая мне возможности, что-то ответить ему, Корявка, не дожидаясь пока сломанные им кости полностью срастутся проделывает тоже самое другим коленом с другой стороны груди. Я снова кричу. Перед глазами всё расплывается от адской боли, на лице же моего рыжика появляется довольная улыбка.

Словно ребёнок, находящийся в эйфории он повторяет свои действия раз за разом. Я уже осипла от крика и совсем не могу пошевелиться. Единственное, что мне доступно это наблюдать за пляшущими чертями в глубине омута его глаз. Я могла бы списать его жестокость на то, что он стал всадником, но я нахожу в себе мужество признаться самой себе, что причина не в этом. Став Войной, он не стал другим, просто сейчас обнажилась и вышла на поверхность другая часть его натуры, та которую я не видела ранее, а сам Корявка мне не показывал.

В ушах стоит шум, сквозь который я слышу всё то, что мои близкие говорили мне о Корявке, другом Корявке. Корявке с которым я была не знакома.

— Он инфернальный мудак! Но кому-то ведь именно такой и нужен… — деловито закинув ногу на ногу сидя на диване и попивая вино, как бы между прочим говорит Регина.

— Ты не знаешь какой он на самом деле! Он готов пойти по головам ради своих целей! Готов пожертвовать кем и чем угодно! — стоя в боевой стойке в столовой напротив Корявки пытается открыть мне глаза на моего ухажёра Зурк.

— Ты можешь увидеть ни того Корявку которого знала, — предостерегает меня Ян прежде чем покинуть столовую.

Перед глазами прыгают чёрные мушки, а из горла вырываются хрипы. Проломленная грудная клетка сдавливает лёгкие, а сломанные кости восстанавливаются очень медленно, я понимаю, что силы нашей дочери иссякли. Больше помощи ждать не откуда.

Отстранившись от меня Корявка разочарованно вздыхает:

— Ну вот и стало снова скучно…

«Да, что-что, а скуку ты не выносишь».

Достав неведома откуда кинжал проведя по его лезвию большим пальцем проверяя остроту, он произносит, замахиваясь:

— Пора заканчивать со всем этим.

Лёжа на траве в ожидании последнего удара от мужчины, что был моей жизнью понимаю, что несмотря ни на что я ни о чём не жалею. Абсолютно ни о чём. Ни о той любви, что, вспыхнув в глубине его глаз буйным лесным пожаром спалила лесную чащу прорастающую в моей душе дотла. Ни о той боли, что он сейчас приносил мне с скрупулёзностью маньяка наслаждающегося мучениями своей жертвы. Быть рядом с ним, наслаждаться его близостью всё это стоило того. Ради этого я готова была отдать что угодно. Даже свою жизнь.

Перед лицом смерти мне захотелось чтобы он не просто узнал об этом, а, чтобы моё признание было адресовано именно ему настоящему. Собравшись с силой, растрачивая последние остатки воздуха, что ещё остались в моих лёгких я плохо слушавшимися губами поспешно, на одном дыхании, произнесла зная, что второй возможности у меня не будет сказать ему то, что я хочу:

— Я ни о чём не жалею. Слышишь? Я люблю тебя, Герхард! Люблю всего, вместе с твоей тёмной стороной.

Сквозь пелену, что стояла у меня в глазах сложно было рассмотреть какую реакцию у него вызвали мои слова. Всё, что я видела это как вскинутая вверх рука с кинжалом, словно прорвавшаяся сквозь преграду бушующая волна, обрушилась вниз с силой войдя в землю рядом с моим лицом.

Повернув голову вбок, я смотрела на кинжал, чьё лезвие вошло в землю по рукоятку, пока растерянный мужчина, упав на колени схватившись за голову пытался справиться с нахлынувшими на него эмоциями. А потом пошёл дождь, его солёные капли капающие на моё лицо из глаз Корявки залечивали мои раны.

— Агата… Любимая моя… Что же я сделал… — не сдерживая всхлипов Корявка гладил меня по щеке пока моя грудная клетка медленно срасталась. Внутри меня росла настоящая воительница. Боец, что не мог просто так сдаться. Она до последнего вздоха готова была бороться со мной и за меня.

Когда все кости почти срослись я, превозмогая боль взяла Корявку за руку и глядя ему в глаза со всей теплотой в голосе на которую вообще была способна произнесла:

— Ты ничего не сделал.

— Ничего? Да я чуть было не убил тебя!

— Это был не ты, а всадник.

— Не нужно Агата, ты и сама понимаешь, что Война и Корявка это один и тот же человек. Ты никогда не сможешь забыть того, что произошло, и я не смогу, — подхватив на руки Корявка понёс меня в сторону портала.

Мои кости полностью срослись и боль ушла, так как будто бы её и не было.

— Значит для того, чтобы нам быть вместе придётся похоронить этих двух.

Корявка остановился, внимательно вглядываясь в моё лицо растеряно спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты в роли Войны исчез пару минут назад, теперь пришло время исчезнуть тебе в роли Корявки. Пришло время Герхарда.

Открыто улыбнувшись мне, так как он улыбался только когда мы были вместе и ему не нужно было скрывать своего настоящего имени, рыжик крепче прижав меня к себе шагнул в портал.

Так и началась новая, счастливая страница в нашей жизни, жизни Агаты и Герхарда, полная любви и радости, стонов наслаждения и детского смеха. Но это уже совсем другая история…