По чистой случайности Джонатан Линдсей вышел в холл отеля «Бельведер» как раз в тот миг, когда секретарь Марвина Уоррена позвонил в отель из Вашингтона с просьбой зарезервировать номер для своего шефа.
Линдсей был весьма доволен собой. Первая стадия операции закончилась полным успехом. Пол Форрестер и его ассистентка Нона Джакси были в его руках. Никаких следов не оставлено — Силк и Киган сработали отменно. Он уже послал шифрованный телекс в отель «Алкрон» в Праге, где в настоящий момент находился Радниц.
Теперь он надеялся получить сообщение о том, что доктор Кунтц благополучно доставлен в подземное убежище. В ожидании новостей Линдсей бегло просмотрел курс акции в «Нью-Йорк таймс», гадая, не купить ли акции корпорации спутниковой связи. Он случайно услышал голос телефонистки:
— Мистер Марвин Уоррен? Да, конечно. Номер? Конечно. Мы будем счастливы принять мистера Марвина Уоррена. Да… я понимаю. Во второй половине дня? Разумеется. Все будет готово. Благодарю… Мы будем рады…
Линдсей глянул на часы. Было десять минут одиннадцатого. Его мозги заработали в нужном направлении. Свернув газету, он направился к окошку администратора. Высокая привлекательная девушка в нарядном голубом платье улыбнулась ему.
— Доброе утро, мистер Линдсей.
Он улыбнулся в ответ своей чарующей улыбкой. Редкая женщина могла устоять против нее.
— Прекрасно выглядите, мисс Уитлоу, — сказал он. У него было правило: помнить имена всех тех, кто хоть в чем-то мог быть ему полезен. Этого никак не мог понять Радниц — для него все люди были на одно лицо. — Это платье необыкновенно идет к вашим глазам.
Польщенная девушка рассмеялась. Всем женщинам в отеле нравился обаятельный и доброжелательный постоялец. Более того, он никогда не делал им двусмысленных предложений. В общем, Линдсей пользовался репутацией лучшего клиента.
— Я случайно услышал разговор по телефону, — сказал Линдсей, смущенно улыбаясь. — Мистер Уоррен — мой старый друг. Надеюсь, вы дадите ему хороший номер?
— Конечно, мистер Линдсей. Мы поселим его в номере 875. Это лучший после апартаментов Радница номер отеля.
— Я знаю. Хорошо… — Линдсей еще раз улыбнулся, кивнул и медленно отошел от окошка.
Поднявшись в свой номер и выдвинув ящик стола, он взял черную коробочку и достал из нее что-то, похожее на небольшую пуговицу, и сунул в карман. Затем спустился этажом ниже и зашел в комнату обслуживающего персонала. Там сидел негр Джо. Он занимался чисткой и утюжкой костюмов.
— Доброе, утро, Джо, — Линдсей остановился, в дверном проеме. — Я хочу взглянуть на номер 875. Он ведь свободен?
— Да, сэр, — лицо негра оживилось, — в настоящий момент свободен, но кто-то должен занять его во второй половине дня.
— В следующем месяце сюда приезжает мой друг, — доверительно сказал Линдсей. — Мне бы хотелось посмотреть, будет ли ему там удобно.
— Да, сэр. Пойдемте со мной, — пригласил негр.
Линдсей прошел вслед за негром по коридору, подождал, пока тот откроет дверь, вошел в номер и быстро осмотрелся. В просторной гостиной стоял большой стол; а возле, него — восемь кресел. Именно здесь, решил Линдсей, Марвин Уоррен будет проводить совещания. Он приблизился к столу в то время, как Джо подошел к окну, чтобы раздвинуть занавески. Линдсей вытащил «жучок» из кармана и прикрепил его под столом. Мощный микрофон на присоске тут же прилип к гладкой поверхности. Негр ничего не заметил.
После этого Линдсей быстро осмотрел три спальни, три ванные комнаты и вернулся в гостиную.
— Что ж, Джо, номер действительно замечательный. Благодарю, — он сунул в руку негра пять долларов и, улыбаясь, вышел.
Придя к себе, Линдсей вытащил из шкафа магнитофон и вставил кассету. Он был очень доволен собой. Выйдя на балкон, уселся в удобное кресло и некоторое время наблюдал за кружащимися в отдалении вертолетами, которые безуспешно высматривали Пола Форрестера.
Марвин Уоррен был высоким, массивного телосложения мужчиной с копной седых волос и черными проницательными глазами. Он прибыл в отель в двадцать минут первого и через пятнадцать минут уже собрал первое совещание у себя в номере.
Шеф полиции Террел сидел слева от него, специальный агент ЦРУ Джесс Гамильтон — справа, Роджер Уильямс из ФБР — чуть в стороне, а секретарь Уоррена Алек Хорн на дальнем конце стола вел запись совещания.
— Итак, джентльмены, — начал Уоррен, — мы все ознакомились с докладом капитана Террела. Хотелось бы узнать ваше мнение. Гамильтон, что вы думаете по этому поводу?
Лицо худого лысоватого Джесса Гамильтона выдавало железную волю и непреклонный характер.
— По всему видно, что это заговор. Факты, приведенные в докладе, неопровержимо доказывают это. Форрестер никак не мог убежать без посторонней помощи. При поверхностном ознакомлении с местом преступления напрашивался вывод, что Форрестер мог убить санитара, похитить ключи и бежать. Однако многие факты, открытые чуть позже, не подтвердили эту версию. — Гамильтон многозначительно поднял палец, призывая всех ко вниманию. — Во-первых, Льюиса убили не ножкой стула, а другим, гораздо более тяжелым орудием. Во-вторых, на ножке не оказалось никаких отпечатков пальцев, хотя ее и не вытирали. Следовательно, тот, кто ее держал, был в перчатках, а у Форрестера, как нам известно, не было никаких перчаток. В-третьих, сторож у ворот заявляет, хотя и не определенно, что слышал ночью шум машины. В-четвертых, убитый санитар Фред Льюис был влюблен в танцовщицу из ночного клуба. Дрену Френч. Неожиданно эта девушка заявляет бармену, что намеревается купить ресторан, и владелец ресторана сообщил, что действительно она предлагала ему семь тысяч долларов. Откуда у нее такие деньги? От Льюиса? Скорее всего, оба они вступили в сделку с преступниками. Льюис и его подруга мертвы. Предполагается, что она упала в воду и разбила голову о нос катера. Доктор Ловис считает, что ее швырнули в воду с большой силой. Исходя из обнаруженных улик, можно предположить, что дело не обошлось без третьих лиц, которые к тому же ловко пытались направить нас по ложному пути, инсценировав якобы самостоятельный побег Форрестера. Примите во внимание, что Форрестер является ведущим специалистом в области ракетостроения. Скажу однозначно: это похищение.
Наступило молчание, затем Уоррен повернулся к Роджеру Уильямсу, невысокому, худому, загорелому блондину с редкими волосами.
— Что вы думаете по этому поводу?
— Я согласен с выводами Гамильтона. Слишком много совпадений. Да… Форрестера похитили.
Уоррен повернулся к Террелу.
— А вы?
Террел поскреб небритый подбородок. С тех пор, как он уехал их дома, прошло немало времени, и он не успел привести себя в порядок.
— Я не уверен насчет похищения, но кто-то ему определенно помогал.
Уоррен глянул на часы.
— Мы пригласили доктора Хертца. Послушаем его мнение.
Секретарь Уоррена вышел из гостиной. Через несколько минут он вернулся с доктором Хертцем.
— Входите, доктор, — Уоррен поднялся и представил доктору каждого из присутствующих. Затем махнул рукой в сторону кресла. — Вы оказали бы, доктор, большую услугу, если бы сообщили, как вел себя Форрестер последнее время. Не заметили ли вы чего-нибудь необычного?
Хертц нерешительно молчал. Ему было явно не по себе.
— В его поведении не было ничего странного. Он был спокоен, предпочитал одиночество и почти не разговаривал. Он все время находится в заторможенном состоянии.
— Значит, он не был буйным?
— Лично у меня не было оснований так полагать. Однако это ни о чем не говорит. Припадок может начаться в любую минуту. Форрестер сейчас похож на ручную гранату с неисправным взрывателем. Любое изменение обстановки может вызвать взрыв. Льюис и Мейсон прекрасно знали об этом и вели себя соответственно.
— Как вы думаете, чем он займется, когда окажется на свободе? — спросил Уоррен.
Хертц нахмурился.
— Трудно сказать. Однако, зная его историю, можно предположить, что он в первую очередь попытается отыскать свою жену. Лишь память о ней держала его в заторможенном состоянии. Вот где таится главная опасность. Если он найдет ее, «граната» взорвется.
Уоррен повернулся к Террелу.
— Вы знаете, где в настоящее время находится жена Форрестера?
— Она арендует бунгало на Сеавью-авеню.
Уоррен размышлял некоторое время, затем поднялся.
— О'кей, доктор, не будем задерживать вас больше. О дальнейшем мы позаботимся сами. — Уоррен улыбнулся. — Можете возвращаться к своей работе, а во всем остальном — положитесь на этих джентльменов.
Хертц встал.
— Я еще раз повторяю, такого в нашей клинике раньше не случалось. Я сознаю, конечно, свою ответственность…
— Все в порядке, доктор, — тихо сказал Уоррен. — Не будем об этом. Благодарю вас за то, что вы пришли.
Секретарь проводил Хертца к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Уоррен сказал:
— Нужно немедленно послать охрану в дом миссис Форрестер.
Террел кивнул и тут же набрал номер телефона полицейского управления.
— Распорядитесь немедленно установить круглосуточную охрану у дома жены Форрестера на Сеавью-авеню, — приказал он Бейглеру. — Пошлите туда двоих ребят, и чтобы глаз не спускали с дома. Не исключено, что там может появиться Форрестер.
В пентхаусе, сидя в удобном кресле, Линдсей слушал запись беседы и недовольно морщился. Все пошло не так, как он планировал. Из-за таких досадных промашек операция может значительно осложниться. Он положил в рот леденец и сразу же наклонился вперед, вслушиваясь в каждое слово. Снова говорил Уоррен.
— Даже если Форрестера похитили, нельзя допустить утечки информации. Это дело государственной важности. Остается вероятность того, что его не похищали. В таком случае он попытается найти свою жену. Необходимо устроить засаду в его доме, и, если нам повезет, мы схватим его там. Журналистам ничего не сообщать: ни данных о Форрестере, ни о его жене, ни, тем более, где она живет. Ограничимся информацией о том, что ученый сбежал. Если его действительно похитили, преступники не должны знать, что мы разгадали их уловку, иначе они усилят бдительность. Вы согласны?
Террел сказал негромко:
— Если мы сообщим о побеге Форрестера, пресса тут же придет к выводу, что это именно он прикончил санитара. Как нам быть?
— Сейчас это не столь важно. Мы знаем, что, скорее всего он не убивал Льюиса, но это будет иметь значение лишь после поимки Форрестера. А сейчас нужно сделать все, чтобы преступники думали, будто мы ничего не подозреваем.
— Полагаю, вы не совсем поняли Террела, — сказал Уильямс. — Предположим, Форрестер не был похищен, а сбежал… Он прочтет газеты и узнает, что его подозревают в убийстве Льюиса. Как он будет действовать?
Террел кивнул. Это было именно то, о чем он хотел сказать.
Уоррен нахмурился.
— Я все же думаю, что прессе стоит преподнести версию о самостоятельном побеге, — сказал он после минутного размышления. — Незачем сообщать о возможной международной подоплеке этого дела.
Линдсей встал. Он возблагодарил свою счастливую судьбу за то, что установил микрофон в номере Уоррена. Теперь он должен предупредить Радница. Операция во многом осложняется.
Внезапно Линдсей ощутил страх… Достаточно ли безопасно убежище в пещере? Он уселся за стол и принялся составлять шифрованное послание Радницу, в то время как магнитофон продолжал работать, записывая беседу внизу.
Сержант Джо Бейглер сидел в полицейском управлении. Якоби с двумя полицейскими отправился охранять бунгало миссис Форрестер: дело ее мужа уже находилось под юрисдикцией ФБР и армейской контрразведки.
Изнывая от скуки, Бейглер лениво перебирал донесения, лежащие перед ним на столе.
Лепски, опасно балансируя на двух ножках стула, ковырял перочинным ножиком поверхность стола и дожидался, когда Бейглер оторвется от чтения бумаг. Видя, как сержант откинулся на спинку кресла, он сказал:
— Джо, и все-таки я великий детектив. Здорово я раскрутил дело со смертью этой шлюхи. Меня надо повысить. Видел бы ты лицо шефа, когда я подал ему этот рапорт… Он не верил своим глазам.
Бейглер давно знал Лепски, знал и о том, что тот смышленый парень, но все же был уверен, что повышать его рановато. Лепски слишком пронырливый парень… любит работать на публику. Да, с повышением торопиться не стоит.
— Тебе просто повезло, — охладил пыл товарища Бейглер и закурил сигарету. — Но ты оперативно поработал утром. Не удивлюсь, если тебя покажут в вечернем выпуске новостей.
— Ты так думаешь, Джо? — его лицо просветлело. — Мой Бог! Обо мне говорят телевизионщики! Чертовы соседи лопнут от зависти.
— Да? Но вдруг шеф решит сам покрасоваться на экране? — спросил Бейглер с ехидцей. — Он скажет примерно следующее: «Исходя из поданного рапорта…». И тому подобное. И никто не узнает, что это блестящее «денуймент» провел наш великолепный Шерлок Лепски.
Лепски вытаращил глаза.
— «Денуймент»… О чем ты?
— Да это я на французском.
Бейглер был очень доволен собой. Однажды наткнувшись в книге на это слово, он теперь упоминал его к месту и не к месту, полагая, что лишний раз не помешает щегольнуть мудреным французским словечком.
— Не напрягай свои мозги. Том. Сержант всегда малость поумнее детектива второго класса. «Денуймент» — расследование.
Лепски недовольно глянул на Бейглера.
— Ты что, посмеяться надо мной вздумал?
— Я? Над тобой? Да никогда!
— Ну-ну! — Лепски задумался на момент, его лицо потемнело. — Но ты совершенно прав! Если кого и покажут по телевизору, так это шефа. Вот дела! Я тут работаю в поте лица…
Зазвонил телефон. Бейглер снял трубку, некоторое время слушал, затем сказал:
— Ладно, кого-нибудь пришлем. Да, обязательно.
Лепски возмущенно глянул на Бейглера.
— Только не меня! Могу я, наконец, отправиться с женой на пляж, черт возьми?
Бейглер нарочито медленно обвел взглядом пустые столы, пока его взгляд не уперся в Лепски.
— Но я не вижу, кого еще послать, — сказал он. — Звонили из городского госпиталя. Алек Шерман пришел в себя и может говорить. Ольсен спрашивает, записывать ли ему показания Шермана. Но ведь если он это сделает, так его почерк никто не разберет. Лучше займись этим ты. В «Геральд» по поводу этого Шермана чуть ли не роман написали. Возьми с него показания, а редакция даст твою фотографию на первой полосе, это уж как пить дать.
Лепски с такой прытью вскочил на ноги, что опрокинул стул.
— Ты прав, Джо. Я еду. Такой шанс упускать нельзя.
Бейглер, усмехаясь, посмотрел вслед ретивому детективу, затем, тяжело вздохнув, вновь принялся читать ворохом наваленные перед ним рапорта. Зазвонил телефон. Недовольно покосившись на аппарат, он снял трубку.
Пока он утешал пожилую даму, кошка которой застряла в дымоходе, Лепски, включив сирену, ракетой мчался к городскому госпиталю.
Он обнаружил детектива третьего класса Густава Ольсена в вестибюле. Тот флиртовал с молоденькой медсестрой. Детективом этот добродушный розовощекий гигант был никудышным, но в делах, где не требовалось особо шевелить извилинами, а лишь вести монотонное наблюдение, стал незаменим. Лепски скептично относился к умственным способностям Ольсена, но ценил его силу и расторопность при захвате преступника, особенно вооруженного.
Уже пять дней Ольсен неотлучно сидел у постели Алека Шермана, ведущего репортера газеты «Парадиз Геральд». Газета же вовсю трубила о бездельниках из полиции, которые только и умеют, что просиживать штаны в управлении, в то время как добропорядочных граждан, в частности известного журналиста, жестоко избивают. Статьи были ядовитыми и требовали принять определенные меры. Под таким давлением Террелу ничего не оставалось, как приставить к Шерману детектива и заявить, что полицейские немедленно начнут действовать, едва только потерпевший журналист заговорит.
Увидев Лепски, торопливо идущего по вестибюлю, Ольсен с сожалением вздохнул.
— Позже, детка, — сказал он медсестре. — Время браться за работу. А потом мы сходим с тобой куда-нибудь, поговорим…
Девушка стрельнула глазками в сторону Тома, подарила ему сказочную улыбку, но тот игнорировал ее авансы. Он только и думал о двух колонках текста и собственной фотографии на первой странице «Парадиз Геральд».
— Он может говорить? — спросил Лепски, пожимая руку Ольсену.
— Шерман пришел в себя, — смущенно сказал Ольсен, — но я не стал объясняться с ним до твоего приезда. Доктор разрешил переговорить с ним лишь пять минут, не больше. Парень очень плох.
Лепски похлопал его по плечу.
— Молодец. Возвращайся к своей медсестре и предоставь дело мне. — Он вызвал лифт, чтобы подняться на четвертый этаж.
Лепски знал Алека Шермана, впрочем, как и всех журналистов в городе. Но войдя в палату, видавший виды детектив испытал шок. На постели лежала обмотанная бинтами мумия. Лишь один глаз выглядывал из бинтов. Лепски почувствовал, как в нем поднимается гнев.
— Привет, парень, — тихо сказал он, пододвигая к себе стул. — Врач разрешил мне побыть с тобой пять минут, так что не будем терять время. Ты видел, кто на тебя напал?
— Нет… Я только успел сесть в мою машину, как тут же получил удар по голове. — Шерман говорил с трудом, сильно мешала сломанная челюсть. — Том, я очень волнуюсь за Нону… Это моя девушка. Медсестра говорит, что она не звонила и не приходила, хотя наверняка должна была знать, что со мной случилось. Ради Бога, Том, узнай…
Лепски с трудом сдерживал нетерпение. При чем здесь какая-то девушка?.. После того, как он получит показания Шермана, можно надеяться на свой портрет на первой стороне газеты…
— Хорошо, хорошо… я обязательно узнаю… Итак, ты их не видел?
Единственный глаз журналиста закрылся. Секунду он молчал, потом невнятно забормотал:
— Я ничего не видел… Том… пожалуйста. Ее зовут Нона Джакси. Она живет в доме 1890 по Лексингтон-роуд. Работает в научно-исследовательском институте ракетных изысканий. Том, узнай, почему она не приезжает.
Лепски вздрогнул. На какой-то момент он не поверил своим ушам.
— Институт ракетных исследований? — повторил он почти шепотом.
— Да. Она была ассистенткой доктора Форрестера пару лет назад. Она и я хотели пожениться. — Шерман тяжело дышал. Капли пота стекали из-под бинтов.
Лепски был уже на ногах. Его глаза возбужденно сверкали.
— 1890 по Лексингтон-роуд… правильно?
— Да.
— Не волнуйся… Я уже мчусь туда. Сразу сообщу тебе, что случилось. — Лепски почти бежал к двери.
«Ассистентка доктора Форрестера! — повторял он, спускаясь в лифте на первый этаж. — Надо же! Это неслучайно!»
Едва двери лифта открылись, Лепски, не обращая внимания на все еще флиртующего Ольсена, промчался мимо к своей машине.
Ольсен с удивлением смотрел ему вслед.
— Что, его кто-то шилом кольнул? — сказал он. — Но до моих талантов ему далеко.
Девушка хихикнула, посмотрела на кавалера оценивающим взглядом.
— Увы, мне надо работать. Так до вечера?
Ольсен счастливо улыбнулся.
— Я освобожусь в восемь. Зайдем в какое-нибудь заведение, а потом, может быть, я продемонстрирую тебе кое-что, чем ты будешь поражена.
— Будем надеяться, — она повернулась и, покачивая бедрами, пошла по вестибюлю.
Лепски остановил машину напротив дома 1890, по Лексингтон-роуд. Вышел и торопливо поднялся по ступенькам. В парадном осмотрел почтовые ящики. Квартира Ноны располагалась на третьем этаже. Глянул на часы. Было без двадцати час, следовательно, девушка, скорее всего, на работе. Табличка на двери квартиры миссис Уотсон привлекла его внимание. Он подошел и позвонил. Домоправительница уставилась на Лепски с обычной неприязнью.
— В чем дело? — требовательно спросила она.
В свое время по долгу службы Лепски приходилось разговаривать с сотнями домоправительниц и заведующих пансионами, поэтому он прекрасно знал, как обращаться с людьми такого сорта. Но с этой старой каргой нужно вести себя осторожно. Он приподнял шляпу, затем продемонстрировал ей свой полицейский значок.
— Полиция. Не могли бы вы мне помочь?
Миссис Уотсон некоторое время смотрела на значок, затем нахмурилась.
— У нас здесь все в порядке, мистер, — она потянула за ручку, чтобы закрыть дверь.
— Позвольте. Мне нужна мисс Нона Джакси.
Лицо миссис Уотсон скривилось.
— Эта маленькая воровка! Она съехала неделю назад. Скатертью дорога!
Лепски встал в дверном проеме, не давая старухе закрыть дверь.
— Воровка? А я и не знал! Кто вам сказал об этом?
— Но ведь вы же из полиции, не так ли? — язвительно спросила старуха.
— Если бы я знал и лично занимался каждым жуликом в этом городе, что бы тогда делали мои товарищи? — спокойно сказал Лепски. — Так что случилось?
Миссис Уотсон тут же выложила ему всю историю. Лепски не перебивал ее красноречие.
— Кузина этой девицы приезжала из Техаса четыре дня назад и забрала ее вещи… так что скатертью дорога, — подвела итог миссис Уотсон.
— Ее кузина?
— Совершенно верно… тоже, видимо, из тех девиц… Она сказала, что забирает Джакси в Техас.
— Она не назвала свое имя?
Миссис Уотсон наморщила лоб, вспоминая.
— Шейла Мейсон, — вспомнила она. — Да… Шейла Мейсон.
— Она не оставила адрес?
— Нет. Да и к чему мне он?
— Как она выглядела? — Лепски вытащат блокнот.
— Блондинка… голубые глаза… симпатичная… но есть в ней что-то такое… Короче, они со своей сестрой два сапога пара. Представляете, она была в мини-юбке! Если бы моя дочь осмелилась напялить такое, я бы проучила ее туфлей по заднице! — от избытка чувств миссис Уотсон принялась размахивать руками.
Лепски, большой поклонник мини-юбок, только хмыкнул.
— Ее возраст?
— Ну, не знаю… двадцать три… двадцать четыре…
Лепски задал еще несколько уточняющих вопросов, затем, весьма довольный собой и полученными сведениями, распрощался с миссис Уотсон, еще раз галантно приподняв шляпу. Подъехав к ближайшей аптеке, он из телефона-автомата позвонил Ольсену.
— Слушай, дамский угодник, выясни, есть ли у Ноны Джакси кузина. Спроси Шермана, знает ли он что-нибудь о кузине Ноны Джакси. Она из Техаса. Ее имя Шейла Мейсон. Ты слушаешь?
Лепски вслушивался в тяжелое дыхание Ольсена. Тот заверил его, что слушает внимательно.
— Ты что, проверяешь то, что находится у твоей медсестры под юбкой? — с подозрением спросил Лепски.
— Как ты можешь говорить такое! — возмутился Ольсен. — Ее нет рядом.
— Не повезло тебе… слушай… пойди к Шерману и все узнай. Мне важно, что он скажет.
Лепски три раза повторил имя кузины, прежде чем наконец поверил, что Ольсен все запомнил правильно.
Сгорая от нетерпения, он выкурил три сигареты и до половины четвертую, прежде чем Ольсен вновь поднял трубку.
— Шерман утверждает, что у Ноны нет никакой кузины… У нее вообще нет родственников.
— Ты его правильно понял? — требовательно спросил Лепски.
— Этот парень так сказал… никаких кузин… вообще никаких родственников… везет же людям.
Повесив трубку, Лепски помчался в городской суд. Он потратил полчаса, но зато в деталях узнал обо всем — об аресте Ноны Джакси, о суде над ней и о приговоре. Прошло много времени. Детектив знал, что Бейглер рвет и мечет, но испытывал от этого лишь садистскую радость. Злорадно улыбаясь, он набрал номер полицейского управления.
— Слушай, Джо, — без обиняков начал он, едва услышал голос Бейглера. — Я тут на такое набрел! Мне нужны два-три часа, и я поставлю нашего шефа на уши!
— Немедленно возвращайся! — рявкнул Бейглер. — Я тут совсем зашился, дел невпроворот, а ты еще сказки рассказываешь!
— Нет! — нагло ответил Лепски. — У меня что-то уши заложило. Понимаешь, ничего не слышу, — и он повесил трубку.
Двадцатью минутами позже он остановил машину возле женской тюрьмы. Лепски мчался по магистрали со скоростью девяносто миль в час, и лишь сирена спасала его от преследования патрульных дорожной полиции. Дважды он чудом избежал аварии. Но здесь ему повезло. Охранник у ворот, которого Лепски знал по прошлой работе, поведал ему много интересного. К тому же рейсовый автобус, отвозивший освобожденных в город, еще не ушел, так что детектив коротко переговорил с водителем. Тот рассказал ему о Лулу Додж. Ее адрес Лепски выяснил в тюремной канцелярии. Сломя голову, он вновь помчался в город. На поиски Лулу ушел еще час. Наконец он отыскал ее в баре, где она высматривала клиента повыгоднее. Лулу не только подробно описала мужчин, забравших Нону, но, порывшись в сумочке, отыскала записанный на клочке бумаги номер машины, в которой они увезли девушку.
В управление Лепски вернулся чуть позже четырех часов и застал Бейглера на высшей точке кипения. Отвечать на беспрерывные телефонные звонки ему помогали трое новичков патрульных.
— Нет вопросов… Нет вопросов! — торопливо бросил Лепски, врываясь в комнату детективов. — Я и так знаю, как хорошо ты ко мне относишься! Джо! Я такое раскопал! Где шеф?
Бейглер сжал огромные кулаки.
— Ну все! Таких, как ты, надо гнать из полиции! Я подам соответствующий рапорт. Если тебя после этого не выставят за дверь, я…
— Полегче, Джо, — остановил его порыв Лепски. — Меня после этого повысят в должности. Так где шеф?
Бейглер молча ткнул в направлении двери.
— Может быть, это будет сюрпризом, но шеф как раз спрашивал о тебе, — саркастически сказал Бейглер. — Иди за своим выходным пособием!
Лепски широко улыбнулся.
— Подожди… Шерлок Лепски действительно доведет до конца… как это по-французски?
— Денуймент… Дубовая башка! — взревел Бейглер. — Иди же!
В бунгало, которое снимала Теа Форрестер, было две спальни и большая гостиная. Вокруг росли пальмы и благоухали цветочные клумбы. Типичное любовное гнездышко, каких немало на побережье. Каждое бунгало имело свой выход на пляж, и ничей нескромный взгляд не мог увидеть того, что происходило внутри домика.
Когда Пола Форрестера увезли в психиатрическую клинику и угроза смерти как бы миновала, Теа решила остаться в Парадиз-Сити. В городе у нее было много друзей, она получала довольно приличную пенсию за мужа, но главный доход был от многочисленных любовников.
Теа была сволочью по натуре. Она никак не могла понять, какого черта ей понадобилось выходить замуж за Форрестера. Наверное, ее прельстила карьера ученого и то, что он будет обладать большим состоянием. Теа давно поняла, что деньги — самое главное в жизни, и чтобы получить их, можно поступиться свободой. Она понимала, что ее красота является, пусть и временной, но ценностью для мужчин. И она решила заработать на ней максимум возможного. Женщина уделяла много времени, чтобы чувствовать себя во всеоружии. Ежедневно на это уходило несколько часов: Теа посещала лучшего парикмахера города, сауну, плавательный бассейн, пляж и тому подобное. Она делала все, чтобы ее тело тридцатилетней женщины были доведено до высшей степени сексуального совершенства.
Теа весила чуть больше нормы. Тело — мечта любого скульптора. Волосы, черные и блестящие, словно вороново крыло, резко контрастировали с большими изумрудными глазами. К тому же она знала толк в одежде. Ничего вызывающего, никаких мини-юбок. Огонь страсти в ее зеленых глазах волновал мужчин гораздо больше, чем простая демонстрация, пусть и совершенных, бедер и коленок.
Она достаточно часто повторяла своим немногочисленным подругам, когда они спрашивали ее совета: «Девочки, неужели вы думаете, что у парня крыша поедет от ваших окороков, когда вы сидите в низком кресле, или от вашей задницы, когда вы, повернувшись спиной, наклоняетесь… От щиколоток до колен — это зрелище для настоящего гурмана, а от колен и выше — извините — все эти прелести лишь для мясника».
Подруги внимательно выслушивали ее наставления, критически осматривали себя и… тут же бежали покупать мини-юбки. Теа ничего не оставалось, как еще раз пересмотреть свои педагогические таланты.
…Детектив третьего класса Макс Якоби подъехал к уединенному бунгало в 11.15. С ним были Дик Харпер и Фил Бейтс, двое молодых полицейских, которые только недавно получили привилегию ходить не в полицейской форме, а в гражданской одежде.
— Тщательно осмотрите все вокруг, — проинструктировал их Якоби. — Не мозольте никому глаза, но чтобы здесь даже мышь не проскользнула без вашего внимания. Будете дежурить семь часов. — Якоби уже верил в важность их миссии. — Если Форрестер объявится, максимум такта, не надо этих стандартных полицейских фокусов. Это очень важный человек. Форрестер не отвечает за свои поступки. Он может буянить, даже применить оружие, а вы должны обезвредить его, но, еще раз повторяю, не причинив ему вреда. Помните об этом.
Харпер нетерпеливо сказал:
— Да, все понятно. Пошли, Фил, — и они направились к густым зарослям колючей акации.
Якоби подошел к двери и нажал кнопку звонка. Ему пришлось подождать несколько минут, прежде чем дверь открылась. У Якоби перехватило дыхание — обычная реакция большинства мужчин, которые впервые видели Теа Форрестер. Она куталась в розовую накидку, отнюдь не скрывавшую ее формы. Розовое гармонировало с волосами Теа. Ее глаза скользнули по атлетической фигуре гостя, и она улыбнулась. Ослепительно блеснули идеально ровные зубы. Прислонившись к дверному косяку, Теа, словно невзначай, поправила воротник и чуть обнажила загорелую грудь.
Но Якоби был все же детективом, видавшим и не такое. Взяв себя в руки, он предъявил полицейский значок.
— Простите меня, миссис Форрестер, я из полицейского управления. Мне поручено организовать охрану вашего бунгало.
Улыбка моментально сошла с лица Теа, зеленые глаза посуровели. Она вопросительно глянула на Якоби.
— Охрану? Что все это значит?
— Скажу вам, но предупреждаю: это секрет, — тихо ответил Якоби. — Дело в том, что доктор Форрестер сбежал из психиатрической клиники.
Якоби был поражен переменой, которая произошла с красавицей. Она, казалось, стала меньше ростом, изумрудные глаза потускнели, кровь отхлынула от лица, кожа, покрытая ровным загаром, пошла пятнами.
— Пол? — переспросила она севшим голосом. — Он… он сбежал?
— Вам не о чем беспокоиться. Мне поручено организовать круглосуточное дежурство. Я…
— Молчите! — Взгляд Теа блуждал по пустынному пляжу. — Входите! — Она посторонилась, пропуская Якоби в просторную гостиную.
Якоби вошел в бунгало. Там царил хаос. По всему было видно: ночью здесь здорово повеселились; повсюду валялись пустые бутылки, бокалы; на столике — пепельницы, полные окурков; на спинке кресла сиротливо висел розовый лифчик; на ковре, как опавшие листья, валялись игральные карты. Застоявшийся запах пота и спиртного дополнял неприглядную картину.
Хотя Теа тщательно ухаживала за собой, жила она по-свински, не заботясь о чистоте своего жилища. Наняла негритянку, дабы та наводила порядок в бунгало, но женщина вскоре поняла, что Теа равнодушна к ее уборкам, и работала спустя рукава.
— Как он смог сбежать? — спросила Теа.
— Понятия не имею, — коротко ответил Якоби, помня наставление Бейглера — не распространяться на эту тему. — Сбежал и все тут.
— Как они могли допустить такое? — взвизгнула Теа. От шока она уже почти оправилась, кровь вновь прилила к щекам. — Ведь он… почему его не держали в камере? Он же псих! Почему до сих пор не пойман?
— Мы ведем его поиск, — сказал Якоби. — И обязательно найдем доктора Форрестера, но капитан Террел велел охранять вас, пока муж находится на свободе.
Теа медленно ходила взад-вперед по гостиной, размышляя. На глаза ей попался розовый лифчик, и она быстро сунула его под диванную подушку.
— Но что случится, если он заявится сюда?
— Мы его схватим. Мы будем охранять вас день и ночь. Вам нечего беспокоиться.
— Но как он сможет узнать, где я живу?
— Капитан Террел считает, что мы не должны давать ему ни единого шанса.
Теа с раздражением передернула плечами.
— Итак, двое ваших ищеек будут постоянно следить за мной?
До нее наконец дошло, что привычный уклад жизни будет нарушен, и в глазах сверкнул гнев.
— Они не станут вмешиваться в вашу личную жизнь, — уверил ее Якоби. — Они здесь лишь для того, чтобы охранять вас.
— Бог мой! — Теа в волнении заломила руки. Вместо страха ее охватил гнев. — Хорошо, делайте что хотите. А сейчас мне надо побыть одной.
— Могу я осмотреть бунгало? Мне нужно проверить окна и двери.
— Не теперь… позже, — резко ответила Теа. — Святые небеса, да уходите же, наконец!
— Как скажете, — Якоби вышел, немного удивленный.
Теа наблюдала за ним сквозь грязноватые нейлоновые шторы. Как только Якоби скрылся в зарослях акации, она побежала в спальню.
Брюс Адкин сидел на краю большой двухспальной кровати, закутавшись в халат. Его красивое загорелое лицо с прямым тонким носом и маленькими изящными усиками было встревожено.
Адкин работал крупье в казино Парадиз-Сити, приезжал в это бунгало уже несколько месяцев. Он вполне устраивал Теа. Адкин работал по ночам и составлял ей компанию на протяжении дня. Мужчины, которых она принимала ночью, не приносили ей полного удовлетворения; только неутомимый Адкин мог соответствовать притязаниям этой Мессалины.
— Кто это был?
Адкин пригладил пальцами прямые черные волосы. Он чувствовал себя неважно. Накануне здорово перебрал. Вечеринка незаметно переросла в оргию. Кажется, он улегся в постель с двумя женщинами сразу.
— Полицейский. Пол сбежал прошлой ночью! — воскликнула Теа. — Эти чертовы болваны упустили его!
Адкин вздрогнул. Мутные глаза раскрылись.
— Ты говоришь о своем муже? Об этом психе? Он сбежал?
— Да! Теперь у меня охрана. Бог мой! Убить бы их всех!
— Ты думаешь, он сможет появиться здесь?
— Понятия не имею. Откуда он может узнать, где я живу?
— Тогда почему здесь полиция?
— Не задавай дурацких вопросов. Лучше налей мне виски. Я вне себя, ты это понимаешь?
— А у меня что, нервы стальные? — крикнул Адкин. — Я смываюсь. Не хватает, чтобы твой психованный муж зарезал тебя и меня впридачу. Я знаю, что он уже пришил одного из твоих приятелей, и не хочу последовать за ним! Так что держись от меня подальше! Никаких дел с психами! Пусть они лучше птиц потрошат, но не меня.
— Ты хочешь бросить меня одну? — Теа с тревогой смотрела на любовника.
— У тебя имеется полиция. — Адкин начал торопливо одеваться. — Она тебя в обиду не даст. Если этот сумасшедший найдет меня здесь… О, нет! Я ухожу!
Теа презрительно смерила его с ног до головы.
— Я и не знала, что ты такой трус, Брюс. Вот это да!
Адкин застегнул брюки.
— Я… трус? Когда этот псих с ножом может появиться здесь в любую минуту, ни к чему проявлять безрассудную храбрость.
Поколебавшись, она пожала плечами и вернулась в гостиную. Налив приличную порцию виски, залпом выпила спиртное, вздрогнула и закурила сигарету, недовольно отметив при этом, как дрожат ее руки. Может быть, это даже к лучшему, что Брюс уедет, решила она. Очень скоро здесь будет хоть пруд пруди газетчиков, так что Брюс не нужен. Вдруг она вспомнила, что Уоллес Марш, президент местного банка, намеревался навестить ее сегодня вечером. Нельзя, чтобы его здесь видели. И тут только до нее дошло, что телохранители — серьезная угроза ее процветанию. Друзья Теа — женатые — приезжали сюда именно потому, что стены уединенного пляжного домика надежно хранили все тайны. Разумеется, никто из них не рискнул бы появиться с Теа в обществе. А потеря поклонников автоматически означала потерю доходов. И это как раз в тот момент, когда она наделала столько долгов! Теа планировала получить от своих поклонников к концу недели, по крайней мере, шестьсот долларов. Как теперь это сделать? Придется всем звонить и извиняться. Извиняться? Да они все и так узнают из газет и отвернутся от нее, как от прокаженной!
Адкин вышел из спальни с чемоданом в руке.
— Пока, крошка. Желаю приятно провести время в обществе наших доблестных полисменов.
Она даже не взглянула на него, напряженно размышляя над создавшейся ситуацией.
Краем уха Теа отметила, как захлопнулась входная дверь, затем послышался шум отъезжающей машины. Поднявшись, она подошла к телефону и принялась набирать номера, отменяя назначенные встречи.
К часу дня во всех газетах появилось сообщение, что доктор Пол Форрестер, ведущий специалист в области американского ракетостроения, попавший в психиатрическую клинику в результате нервного расстройства, бежал из лечебного заведения.
Местная телестудия прервала программу передач, чтобы показать фотографию Форрестера. Неоднократно повторялись соответствующие сообщения и по радио. «Парадиз Геральд» к половине, третьего дня ухитрилась выпустить специальный выпуск. К поискам Форрестера было решено привлечь общественность.
— Не пытайтесь вступать в контакт с этим человеком, — то и дело повторял диктор. — Помните, он склонен к насилию. Сразу же звоните в полицейское управление Парадиз-Сити по телефону 77–77.
Джесс Гамильтон из ЦРУ курировал прессу. Он обосновался в муниципалитете. Прессе не было сообщено о том, что в городе находится Марвин Уоррен, взявший на себя полное руководство розыском Форрестера. Уоррен не покидал своего номера в отеле. Террел, Уильямс из ФБР и Лепски приехали туда на полицейском автомобиле.
Рапорт Лепски развеял последние сомнения Террела. Случайность побега была исключена.
Лепски переживал свой звездный час, докладывая последние результаты расследования. С неослабевающим интересом его слушали не только Уоррен и Уильямс; Линдсей, сидя в пентхаусе Радница, жадно ловил каждое слово.
После сообщения Лепски Уоррен позвонил в институт. Беседа длилась недолго.
— Эта девушка Джакси уволена, — сказал он Террелу. — Так поступают с каждым, кто попадает на скамью подсудимых. Так что ее и не ждали обратно. А теперь о этой девушке, Шейле Мейсон… Если она живет в Техасе, можем ли мы ее отыскать?
— Я проверю. Но мы твердо знаем, что у Джакси не существовало никаких родственников. Сомневаюсь в существовании Шейлы Мейсон, однако наведу справки.
— Этот детектив из магазина, — продолжал Уоррен. — Нужно поговорить с ним. Мы должны быть абсолютно уверены, что он видел лично, как Нона Джакси воровала. Если его допросить, он, возможно, признается, что дал ложные показания. Это очень важно. Если девушку ложно обвинили — а, скорее всего, так оно и есть, — следовательно, не остается сомнений, что она тоже находится в руках бандитов.
Террел повернулся к Лепски.
— Найди его, — приказал он. — Если он откажется говорить, вези в управление.
— Да, сэр, — Лепски вышел из номера.
Линдсей тут же позвонил Силку. Тот немедленно поднял трубку.
— Срочное дело, — тихо сказал Линдсей. — Полиция хочет допросить детектива в магазине. Ты же знаешь, что это за человек, он моментально выложит все и даст полицейским твое описание. Заткни ему рот. И торопись, полиция уже на пути туда.
Кладя трубку, он услышал голос Уоррена:
— Те двое мужчин, которые увезли Нону Джакси. Мы должны отыскать их.
— Розыск идет, — отозвался Террел. — Лулу Додж хорошо запомнила их. Она считает, что это офицеры полиции. Разумеется, это не так, но они вполне могли раньше работать в полиции, а сейчас подвизаются в каком-нибудь частном детективном агентстве. У нас в картотеке имеются фотографии всех бывших сотрудников полиции. Мы предъявим их на опознание Лулу Додж.
У Линдсея увлажнились ладони. Час от часу не легче! Если полиция арестует его агентов, они наверняка молчать не станут. Операция на грани провала! В агентстве наверняка назовут его имя — с какой стати им молчать!
Поколебавшись некоторое время, Линдсей набрал номер Чета Кигана.
— Полиция ищет Лулу Додж. Она может опознать Уайта и фикса. Отправляйся к полицейскому управлению и жди, когда ее привезут. Закрой ей рот. Понял?
— Лулу Додж? Ну-ну!.. Я ее знаю. О'кей, все будет сделано.
Линдсей тут же связался с детективным агентством.
— Отправьте Уайта и Фокса в Мексику. И немедленно, — приказал он. — Я хочу, чтобы они покинули Штаты как можно быстрее.
— Хорошо, — ответил мужчина на том конце провода, но все же не удержался и полюбопытствовал: — Неприятности?
— Делайте то, что я велел, и не задавайте глупых вопросов, — раздраженно ответил Линдсей.
Лепски был слегка ошарашен толкотней, царившей в супермаркете. Протолкавшись к кассе, он спросил у молоденькой кассирши:
— Где Фриндли… ваш детектив?
— Понятия не имею, — равнодушно отозвалась девушка. — Спит где-нибудь. — Она указала наманикюренным пальчиком в конец торгового зала. — Там на двери написано: «Только для обслуживающего персонала». Если Фриндли нет, возвращайтесь сюда. Я вас утешу.
Лепски широко улыбнулся.
— Как-нибудь в другой раз, — сказал он. — Это был бы интересный эксперимент.
Детектив покинул хихикающую девушку, с трудом прокладывая себе путь в переполненном зале. Он буквально налетел на высокого худощавого мужчину со шрамом на щеке и стеклянным глазом.
— Разуй глаза! — заорал Лепски.
— Извините, — высокий уступил ему дорогу и пошел к выходу.
Лепски распахнул дверь служебного помещения.
Том Фриндли сидел на деревянном ящике, привалившись спиной к стене. Во лбу зияла черная дыра, глаза были закрыты.
Когда Лепски дотронулся до покойника, толстое рыхлое тело наклонилось и упало на пол.
Детектив третьего класса Симс засек Лулу Додж в тот момент, когда она предлагала свои услуги пожилому джентльмену, любителю острых ощущений. Они сидели в дальнем конце бара «Ночь и день», где Лулу частенько подыскивала себе клиентов.
О местонахождении Лулу Симс узнал от патрульного.
— Лулу? Нет проблем!.. Бар «Ночь и день». Если она не в постели, ищи ее там.
Решительно и уверенно Симс зашагал в сторону бара. Едва только Лулу увидела его, как тут же шепнула клиенту:
— Исчезни, дорогой… полиция.
Старику не надо было повторять дважды. Быстро поднявшись со стула, он тотчас же направился на выход. Симс не обратил на него никакого внимания, а тут же подошел к Лулу.
— Пойдем, бэби, — сказал он. — Мы желаем тебя.
— Так говорит каждый молокосос в этом проклятом городе, но это еще не значит, что он получит то, что хочет! — огрызнулась Лулу. — В чем дело?
— Ты хорошо помнишь тех двух парней, которые забрали Нону Джакси после того, как она отбыла срок? — спросил Симс. — Нам надо найти их. Ты можешь помочь. Мы покажем тебе фотографии, вдруг ты кого-нибудь да и узнаешь. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Мало ли что в жизни случается.
— Обхохочешься! — Лулу улыбнулась, допила виски и соскользнула со стула, не забыв продемонстрировать свои длинные ноги. — Это дело мне по душе. Так те двое не были копами? Странно!
— Понятия не имею, — Симс пошел вслед за ней к выходу. — Я слишком маленький человек, чтобы мне докладывали о таких вещах.
— Это как раз я могу понять, — Лулу уселась в поджидавший ее полицейский автомобиль. — Удивительно, как я до сих пор осталась в живых.
Они прибыли в полицейское управление в тот момент, когда часы на здании муниципалитета показывали половину первого.
Киган сидел в «тандерберде», припаркованном на противоположной стороне улицы. Он дождался, пока Лулу не начала подниматься по широким каменным ступеням, затем поднял автоматический пистолет 38-го калибра, снабженный глушителем, и со сноровкой заправского профессионала выстрелил ей прямо в затылок.
Элис вот уже тридцать лет служила горничной в отеле «Бельведер». Это была высокая изможденная женщина семидесяти трех лет, старая, но сноровистая, и руководство отеля всегда ставило ее в пример другим служащим.
Она отвечала за порядок в двух самых дорогих и престижных номерах отеля. Вместе с негром Джо убирала номера и делала все, чтобы постояльцы были довольны. В вазах всегда стояли свежие цветы, номера были буквально вылизаны, нигде ни пылинки. Самые придирчивые клиенты оставались довольны ее обслуживанием.
Элис взяла за правило убирать гостиные и ванные комнаты в шесть часов утра или в восемь вечера. В эти часы постояльцы либо спят, либо отсутствуют.
Она вошла в номер Марвина Уоррена рано утром и сразу же принялась за работу. Ее фанатичную ненависть к пыли никак не мог предусмотреть Линдсей. Элис забиралась тряпкой в самые укромные уголки, даже под крышки столов. Хрустя суставами, она опустилась на колени и, начав с ножек, провела затем тряпкой под столешницей. Внезапно Элис наткнулась на что-то странное. Это был микрофон на присоске.
Несмотря на свои семьдесят три года, Элис была страстной поклонницей детективных романов и телевизионных боевиков. Она немедленно догадалась, что черная пуговица, прикрепленная под столешницей, есть ни что иное, как миниатюрный микрофон. Женщина внимательно его осмотрела. В отеле все знали, что в этом номере живет руководитель института ракетных исследований США Марвин Уоррен. Нетрудно было догадаться, что микрофон здесь установлен в шпионских целях. Знает ли об этом Уоррен? Нужно было что-то решать.
Элис решила проконсультироваться на этот счет с детективом отеля Руби Ханкелем, только никак не могла решить, сделать это немедленно или же вначале закончить уборку ванной.
Внезапно дверь спальни распахнулась, и в гостиную вошел Марвин Уоррен, на ходу завязывая пояс халата.
— Доброе утро, Элис, — сказал он. — Не беспокойтесь, я пройду на балкон. Что-то мне не хочется спать. Чувствую, надо выпить чашечку кофе… не могли бы вы принести его?
— Да, сэр.
Элис торопливо вышла в комнату обслуживающего персонала, где всегда был горячий кофе. Она сервировала поднос, налила кофе в серебряный кофейник и отнесла все это на балкон, освещенный первыми лучами утреннего солнца.
Уоррен, зевая, смотрел на залив.
— Прекрасно, Элис, — сказал он. — Благодарю… Вы, как всегда, аккуратны и быстры.
Поколебавшись, женщина робко сказала:
— Извините меня, сэр. Может быть, это и не мое дело, конечно, но вы знаете, что под столешницей… ну, этот стол в гостиной… установлен микрофон?
Уоррен едва не разлил кофе себе на колени. Поставив чашку, он поднялся с кресла.
— Микрофон?!
— Да, сэр. На присоске. — Элис не надо было просвещать о современных методах подслушивания. — Под вашим столом.
— Покажите, — жестким голосом сказал он.
В гостиной оба опустились на колени, и Элис указала на черную пуговицу.
Уоррен тоже знал толк в подобных вещах. Он сразу понял, что горничная не ошиблась.
Уоррен встал.
— Хорошо, Элис, можете идти. Сегодня убирать ничего не надо, — сказал он, понимая, что каждое его слово фиксируется микрофоном. Это был весьма чувствительный микрофон, так что, вполне вероятно, их беседа на балконе тоже была подслушана.
Заметив сердитый, встревоженный взгляд, Элис попятилась к двери.
— Да, Элис…
— Слушаю, сэр.
— Никому ничего не рассказывайте. Я полагаюсь на вас.
— Понимаю, сэр, — горничная исчезла за дверью.
Уоррен прошел в ванную, включил душ и под шум льющейся воды позвонил Джессу Гамильтону.
— Немедленно выезжаю, — сказал Гамильтон. — Не разумнее ли вам перебраться в другой номер? Я не хочу трогать микрофон, но разговаривать в вашем номере невозможно. С другой стороны, очень важно выяснить, откуда нас прослушивают. Через полчаса я буду.
Джонатан Линдсей этой ночью спал плохо. Поэтому он слышал разговор между Уорреном и Элис. Надо было действовать быстро. Он разбудил Курта Фритца, личного секретаря Радница, который вел дела шефа в его отсутствие и проживал тут же, в пентхаусе. Пока Курт торопливо одевался. Линдсей рассказал ему о микрофоне и о том, что он обнаружен.
— Избавься от приемника и магнитофона, — сказал он. — Воспользуйся служебным лифтом. Но будь внимателен, тебя никто не должен видеть.
Курт кивнул. В чрезвычайных ситуациях он действовал, как автомат. Фритц торопливо покинул гостиную, прихватив с собой тяжелые аппараты.
Линдсей недовольно поморщился.
«Как же все осложнилось! — подумал он. — В начале операции все казалось таким простым. Теперь Уоррен точно знает, что кроется за исчезновением Форрестера». Линдсей был уверен, что Уоррен сразу же догадается, что кто-то охотится за кодом шифра сверхсекретной формулы. А ведь именно этого в любом случае хотел избежать Радниц! Линдсей был также уверен, что скоро отель будет буквально наводнен агентами ЦРУ. Они обыщут каждый номер. Он решил лечь в постель. Пусть лучше полиция обнаружит его спящим, когда заявится сюда.
Специалисты из ЦРУ проверили каждый дюйм номера, лишь после этого Уоррен и Гамильтон могли свободно поговорить.
— Итак, картина более или менее ясна, Джесс, — сказал Уоррен. — Они охотятся за формулой Форрестера. Здесь замешаны либо Россия, либо Китай. Мы потеряли Форрестера. Все свидетели, которые чем-то могли помочь, мертвы. Все нити, ведущие к разгадке, обрываются. Во главе заговора стоит абсолютно безжалостный человек. Мы должны найти его.
— Что более важно, сэр… мы должны найти Форрестера, — тихо сказал Гамильтон. — Вам поставили очень мощный микрофон. Вначале я подумал, что подслушивал разговоры кто-то здесь, рядом. Но с таким микрофоном запись наших бесед можно вести откуда угодно в радиусе до полумили, даже из автомобиля. Мы зря потратим время, обыскивая отель. Я уже говорил с управляющим. Он категорически против. Клиенты будут возмущены, пресса поднимет такой шум, что чертям станет тошно. Нет, это не выход. Нужно бросить все силы на поиски Форрестера.
— Есть ли новости?
— Пока ничего особенного.
Некоторое время Уоррен задумчиво расхаживал по комнате, затем сказал:
— Я возвращаюсь в Вашингтон. Оставаться здесь — слишком большая роскошь для меня. Дело поведете вы с Уильямсом. Не забывайте, что это дело государственной важности. О ходе расследования я сообщу президенту. Хотелось бы заверить его, что Форрестер еще находится в нашей стране.
Гамильтон выпятил подбородок.
— Это я вам могу гарантировать, сэр. Доктор Форрестер пока еще находится в пределах Флориды. Все дороги перекрыты.
Уоррен глянул сквозь большое окно. В порту бурлила жизнь: швартовались и отплывали яхты, акваторию порта во всех направлениях бороздили моторки рыбаков.
— Форрестер может находиться на любом из этих суденышек.
Гамильтон покачал головой.
— Это невозможно. Каждое судно тщательно обыскивается, прежде чем его владельцу выдают разрешение на выход из порта. Густая сеть накинута на Флориду. Форрестер из нее не выскочит.