"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43

Часть 1

Варвара Никитична, сорокалетняя дама, врач-педиатр и специалист по неотложным состояниям, сладко потянулась, разгибая спину. Спать в машине было не очень удобно, но привычно. На каталке сладко сопела Наташенька — фельдшер скорой помощи и по совместительству студентка шестого курса, готовившаяся сдавать государственные экзамены, то есть, без пяти минут врач. Наташенька была умненькой, исполнительной девочкой, работавшей с ними со второго своего курса. За рулем спал Сережа — их бессменный водитель, виртуоз дороги, смешливый парень лет тридцати пяти, незримо заботившийся о них, хотя понимала это, кажется, только Варвара Никитична. Она видела эту заботу, от нее становилось как-то очень тепло на душе. Потеряв мужа и дочь в ДТП семь лет назад, Варя так и не смогла кого-то подпустить к себе, а тепла хотелось… В тот день, когда небо рухнуло на нее прямо на лесной дороге, рядом оказался Сереженька. Именно он вскрывал разбившуюся машину, пытался откачать мертвого ребенка, с первого взгляда определив смерть мужа женщины. Именно тогда они приехали на вызов и… Сережа был рядом все эти годы, с того самого дня он вытаскивал Варю, не давая ей унывать, но никогда не позволил себе перейти невидимую черту, хотя Варя иногда была уже и не против — она до смерти устала от одиночества, от пустой квартиры, хранивший детский смех и фотографии Машеньки…

Стоило рации тихо зашипеть, как Сережа вскинулся, мгновенно перейдя в состояние бодрствования. Как у него это получается, Варя даже не могла себе представить. Но вот рация вызвала тридцать третью бригаду, это были они, и бодрый голос Сережи сразу же ответил на вызов. Опять что-то случилось, опять кому-то была очень нужна педиатрическая бригада.

— Улица… — голос диспетчера быстро поговорил адрес. — Задыхается ребенок, три года, — Лариса, дежурившая сегодня в диспетчерской, еще только проговаривала, что случилось и возраст, а машина уже сорвалась, вжимая Варю в кресло, а мгновенно проснувшуюся Наташу сдвигая по каталке в сторону хвоста машины. Над головой тревожно и как-то тоскливо завыла сирена, скорая медицинская помощь набирала скорость. Ночные улицы расцветились отблесками синих маячков, Варя полезла в укладку, проверяя все еще раз.

Скорая помощь неслась по темным улицам, с ревом входя в повороты и игнорируя абсолютно все правила движения, зато на месте они были уже через пять минут. Выскочивший со своего места водитель схватил чемодан укладки, легко взлетая на третий этаж, а за ним спешила-торопилась Варвара Никитична. Звонок в дверь, испуганная мамочка, полупьяный папочка, Варя проскальзывает в комнату, где пытается вдохнуть посиневший малыш, а Сережа в это время спокойным голосом объясняет, что теперь будет. Мужчина как-то умел чувствовать, когда надо успокаивать, а когда запугивать, так что родители и не пытались помешать работе врача.

— Сережа, Квинке, быстро везем, — а мать ребенка уже готова, и как это все сумел проделать водитель всего за несколько минут, совершенно непонятно. Не позволив никому прикоснуться к малышу, Сережа завернул того в одеяло, устремившись к машине.

— Мамочка, садитесь к водителю, — скомандовала Варвара, — Наташа, Квинке, работаем.

Снова взвыла сирена, и машина устремилась по мокрым после дождя улицам в сторону больницы. Работали в салоне Варя с Наташей, немного напряженно крутил руль водитель, и горько плакала мамочка ребенка. Сотрудники педиатрической бригады привычно называли родителей детей «мамочками» и «папочками», в этом не было издевки или нежности — они просто так привыкли.

Только отдохнули, и снова вызов, снова летит по ночному городу ярко-желтый автомобиль с красной полосой. Так проходил час за часом, вызов за вызовом, потому что такая у них работа — спасать, помогать, успокаивать. Ночь катилась к рассвету, заканчивались и сутки дежурства. Вот, пожалуй, и последний вызов… Неожиданный вызов в семь утра, когда смена закончилась, и можно не реагировать, но… «массовое дэтэпэ, школьный автобус, все, кто слышит» — это не просто вызов, это отчаянный крик о помощи. Школьный автобус — это два-три десятка детей, которым вот прямо сейчас, экстренно нужна помощь, и со всех концов города понеслись автомобили скорой, пожарной, даже МЧС… Этот крик о помощи стоял над городом, заглушая, казалось, даже десятки сирен спешащих машин.

— Варя, помоги, остановка, — воскликнул Сережа, и вот они уже работают рядом, а Наташа дрожащими руками набирает в шприц… А ведь их не один-два — их десятки, как Сережа с другого конца города умудрился прибыть первым, как? Варя этого не понимает, не иначе, волшебством. Теперь они могли, должны были спасти всех детей. Вот начали подъезжать другие машины, и стало полегче. Слева лежали те, кого в первую очередь, справа — те, кто мог немного подождать.

Десятки машин, десятки докторов бились и победили — сегодня не погиб ни один ребенок. Домой разъезжались уже просто падающими от усталости, и только Сережа улыбался, шутил и всячески веселил уставших докторов Скорой Медицинской Помощи. Он завез домой и ничего уже не соображавшую от усталости Наташу, и буквально засыпавшую в машине Варю, отправившись на подстанцию сдавать дежурство. «Настоящий мужчина», — подумала доктор Варя, едва добравшись до дивана, чтобы мгновенно уснуть безо всяких снов.

***

Увидев немного грустного Сергея в этот октябрьский день, Варя всполошилась, но он успокоил ее: «Все хорошо, Варвара Никитична». Их сутки в этот день отменили чуть ли не из Минздрава, поэтому женщина собиралась домой, а Наташа ускакала в свой институт на консультацию. Варя почему-то никак не могла уйти, ей казалось, что что-то случилось, но потом во двор въехал черный мерседес и за ним микроавтобус с военными эмблемами. Сережа как-то немного растерянно улыбнулся, снимая свою скоропомощную куртку, а под ней… Варя задохнулась на мгновение — под ней была военная форма, офицерские погоны и россыпь орденов с медалями. Из микроавтобуса выскочили люди, принявшиеся обнимать Сережу, Варя видела, что они действительно ему рады, как и он им.

— Варвара Никитична, — обратился к ней Сережа. — Поехали с нами, развеетесь…

Женщина сама не поняла, как согласилась. Оказалось, что сегодня был день подразделений специального назначения, в одном из которых служил когда-то Сережа. Также оказалось, что его уволили по ранению и именно поэтому он пошел в Скорую. Кушая вкуснейший, тающий на языке шашлык, слушая разговоры мужчин, к которым присоединились и их жены, Варя узнала еще, что Сережа потерял семью почти также, как и она, но вот подробности…

Жены офицеров приняли женщину в свой круг, рассказывая ей и о службе, и о Сереже. И она рассказывала им о труде врача, о прекрасном водителе, без которого они бы все пропали. Без которого она бы пропала, Варя это очень хорошо теперь понимала. Почувствовав себя на какой-то момент частью большой семьи, женщина уже не хотела расставаться с ними и покидала посиделки с большим сожалением.

— Может зайдешь, Сережа? — Варе сегодня до безумия, до воя не хотелось оставаться одной, и этот невозможный мужчина понял, легко подхватив Варю на руки, отчего ей стало вдруг легко-легко, как в молодости.

— Только чур, ошибкой потом не называть и от меня не бегать, — улыбнулся Сергей, на что Варя только кивнула.

Потом уже, лежа рядом с ним, женщина плакала и рассказывала. Она рассказывала ему, что он на самом деле сделал тогда и сейчас, под конец признавшись… Сергей целовал ее глаза, обещая, что она больше никогда не будет одна. Этот осенний солнечный день и стал началом того, что потом обещало стать «мы». Вся подстанция заметила, что что-то изменилось в тридцать третьей бригаде, а вот Наташа, сияя счастливой улыбкой, взвизгнула, увидев поцелуй Вари и Сережи:

— Я за вас так рада! Поздравляю-поздравляю-поздравляю!

Именно эта искренняя, сияющая радость совсем еще девчонки, убедила Варю, что она все делает правильно. А раз так, то успокоившаяся женщина отпустила себя, вернув молодость, на радость всем коллегам, искренне за нее переживавшим. Так прошел месяц, они уже запланировали дату свадьбы, но все также работали, работали, работали.

— Ребята, тридцать третья! — ворвался сквозь хрипы голос диспетчера. — Школа номер… Адрес… остановка сердца у ребенка одиннадцати лет.

И они снова летели, летели сквозь город, объезжая машины, игнорируя машущего палочкой полицейского, срезая через закрытый для какой-то делегации проспект, причем кортеж этой самой делегации остановился, пропуская несущуюся к ребенку скорую. К ребенку, которого все-таки, несмотря ни на что, удалось спасти. А вот когда они возвращались, машину остановил полицейский, но не успел он открыть рот, как Сергей достал из кармана удостоверение.

— Видишь, что здесь написано? Видишь, — удовлетворенно произнес мужчина, глядя в побледневшее лицо офицера полиции. — Тебе, сопля, наплевать, что где-то умирал ребенок, на люстру мою наплевать, да? Ты хорошо подумал, прежде чем меня остановить?

— Из-звините, — сотрудник полиции совершенно не ожидал увидеть удостоверение спецназовца ГРУ, которое Сергею подарил генерал. Да, это было не очень законно, но кому какое дело?

А машина скорой медицинской помощи отправилась дальше, спасать жизни, ведь это была их работа. Их ежедневный труд, тяжелый, но такой важный… Дни сменялись ночами, смена за сменой, вот уже скоро и свадьба, совсем недолго осталось. В эту ночь они опять неслись куда-то, чтобы спасти чью-то жизнь.

Это случилось внезапно, тяжелый грузовик, игнорируя проблесковые маячки, игнорируя другие машины резко выпрыгнул из подворотни, подминая под себя несущуюся куда-то машину скорой медицинской помощи, в которой не выжил никто.

Боли Варя даже не почувствовала, ее закрутило что-то темное, и все исчезло. Наташа успела взвизгнуть перед тем, как стало очень больно и все исчезло, а вот Сергей умирал долго, сначала, когда его пытались вытащить из горевшей машины, а потом и сгорая в ней, когда взорвался кислород. Очень непростая смерть была у старшего лейтенанта спецназа в отставке Сергея Валерьевича Александрова, как значилось потом на их общей могиле.

Часть 2

Варе показалось, что она только моргнула, а сцена уже изменилась. Откуда-то женщина знала о том, что ее имя изменилось, а также то, что ей всего двенадцать лет. Жен… уже девочка… Она лежала на залитом водой полу в каком-то помещении, судя по запаху, похожем на туалет. Вокруг нее топтались чьи-то ноги, а в отдалении угадывались и взрослые. Внезапно какая-то сила подняла ее в воздух, отчего девочка взвизгнула, и странная женщина, похожая на умершую своей смертью воблу, принялась отчитывать девочку:

— Мисс Грейнджер, чем вы думали, когда пошли к троллю!

— Мадам, не знаю, как вас зовут, насколько мне известно, я пошла в туалет, это уже запрещено? — поинтересовалась на том же языке Варвара Никитична.

— Десять баллов с Гриффиндора! — воскликнула вобла.

— Не знаю, кто это, но, если встречу, обязательно передам, что бы это ни значило, — отозвалась Варвара, и тут до похожей на воблу женщины, по-видимому, что-то дошло. Она как-то растерянно посмотрела на мужчину, навскидку похожего на помесь коршуна с летучей мышью, на что тот наставил какую-то палку на Варвару, заглядывая той в глаза. Голова нестерпимо заболела, отчего девочка потеряла сознание.

Очнулась в Больничном крыле, ибо теперь ее память пополнилась, как Сережа говорил «сведениями со стороны». Вспомнив Сереженьку, Варя всхлипнула, поражаясь своей невезучести. Теперь уже девочка узнала все о своей семье, но никак не могла вспомнить, где уже слышала эту фамилию. Осознав сведения, поступившие от, как Варя поняла, погибшей девочки, в которой оказалось ее сознание, как в фантастических книгах… Варвара выработала свой план. Во-первых, нужно унять желание выделиться и быть лучшей, хотя Варя и понимала, откуда ноги растут у этих идей ребенка, во-вторых, продолжать симулировать амнезию, внимательно приглядываясь к окружающим.

— Мисс Грейнджер, вы можете одеваться и идти в свою гостиную, — произнесла школьная медиведьма, то есть медсестра, как поняла Варя. Отсутствие в школе врача неприятно удивило девочку, такой безответственности от англичан она не ожидала. Впрочем, решив, что в чужом монастыре со своим уставом делать нечего, девочка переоделась, с удивлением обнаружив, что лежит в пижаме без трусов, что ее несколько смутило, особенно факт того, что в бессознательном состоянии кто-то ее переодевал. Впрочем, достаточно быстро переодевшись и расчесав свою копну волос, опять о чем-то напомнившую, Варя приняла вид пай-девочки и поинтересовалась:

— Простите, а где находится моя гостиная? И где я нахожусь?

— Ах да, вы же память потеряли, — вспомнила медиведьма, посмотрев на Варю, как на ментального инвалида, что девочку покоробило. — Вы находитесь в школе, а в вашу гостиную вас проводят… А вот ваши рыцари и проводят, — обрадовалась она, увидев двух мальчиков, подпиравших дверь.

— Здравствуйте, — осторожно сказала Варвара, глядя на детей так, как будто видела впервые в жизни, а внутри у нее крутилась только одна мысль: «Вашу мать!» без подробностей. Перед девочкой стоял рыжий, сильно неопрятный мальчик, являвший собой пособие по разведению антисанитарии в одной отдельно взятой школе, и черненький зеленоглазик, выглядевший так, что его хотелось обнять и накормить. — А как вас зовут?

— Ты что, серьезно память потеряла? — спросил рыжий, а вот черненький просто представился и робко улыбнулся.

— Очень приятно, — ответила черненькому Варя. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, вы не возражаете против дружбы со мной?

— Нет… Не возражаю, — как-то ярко, очень по-доброму улыбнулся зеленоглазый Поттер.

— Нет ты скажи, ты стукнутая теперь? — рыжий явно не понимал ситуацию.

— Простите, я вас не знаю, — ответила Варя, сделав очень грустное лицо, на что Гарри чуть ли не пнул рыжего, заставляя его замолчать.

Пока они шли в гостиную, зеленоглазый Поттер рассказывал о замке и о портретах, по которым можно ориентироваться, наслаждаясь тем, с каким вниманием его слушала девочка, едва поспевавший за ними мистер Уизли был необыкновенно молчалив, судя по памяти ребенка, в котором проснулась Варя. В гостиной их встретил шум и гомон, но, судя по всему, был вечер, поэтому, попрощавшись с Гермионой, Гарри отправился куда-то по лестнице, а девочка застыла посреди гостиной, изо всех сил изображая растерянность.

— Заучка память потеряла… Ей тролль по голове дал, и теперь она дура… Ой, она и раньше дурой была… грязнокровка есть грязнокровка… — доносились до Вари девичьи шепотки, девочка понимала, что оригинальной Гермионе было в замке совсем не сладко. Наконец девочка увидела девушку, отличавшуюся от других значком на груди. Варя состроила жалобную рожицу, на что девушка улыбнулась и подошла поближе.

— Не знаешь, куда идти? — мягко спросила староста. — Пойдем, я тебе покажу…

***

Лежа в своей, как оказалось, кровати, Варя думала. Она вспомнила, где слышала фамилии Грейнджер, Поттер, Уизли, где видела удивительно похожего на этого зеленоглазика и совсем не похожего рыжего. Когда-то давно, когда… Когда была жива доченька, они вместе читали истории про Гарри Поттера и даже фильм смотрели. С тех пор минуло много лет, события книги в памяти, конечно же, стерлись, но воспоминание о Машеньке, как всегда, причинило боль. А еще Варя молила Бога ли, Мерлина ли, Магию ли… Она молила, чтобы Сереженька тоже оказался здесь, ведь он стал очень важным в ее жизни, и теперь душа Вари рвалась к нему, но девочка не знала, здесь ли он, сумеет ли она когда-нибудь найти такого важного в своей жизни мужчину. С этими мыслями новая Гермиона Грейнджер уснула.

Проснулась она по привычке в шесть, еще до будильника. Быстро приняв душ, Варя расчесалась, что было делом нетривиальным, ибо копна ее жестких волос сопротивлялась расческе, как личному врагу, но терпение и труд позволили ей привести себя в порядок. Одевшись и напомнив себе еще раз, что она ничего не помнит, девочка спустилась в гостиную, где поприветствовала всех так, как это было принято в консервативных школах Великобритании. Родители девочки ее тоже не особо жалели, направив в не самую современную по традициям школу. Зачем нужны все эти ужимки, Варя не понимала, зато отлично знала, что ей нужно быть тихой и скромной, поменьше выделяться и стараться никому не попадаться на глаза сверх меры. Переосмыслив вступительную речь профессора Снейпа, да еще «свою» реакцию на оскорбление от Уизли, в результате чего девочка и погибла, с чем еще надо было разобраться, Варя пришла в ужас. Ибо профессор Снейп просто и недвусмысленно угрожал, предупреждая. Значит, в школе могут подлить психоактивные вещества. Варвара Никитична была доктором умным, любознательным и отлично знала, что можно сделать с человеком при помощи органической химии.

Когда Гарри спустился в гостиную, Варя отложила нудную до отвращения книгу по трансфигурации и, изобразив искреннюю радость, поприветствовала его. Гарри представил ей Рона Уизли, на что девочка улыбнулась и поприветствовала того ровно так же. После этого, направляясь в Большой зал, Варя не забывала здороваться с портретами, призраками и проходящими профессорами, чем ввергла в кратковременный ступор профессора Снейпа. Вид вежливо, с улыбкой на лице, присевшей девочки в цветах Гриффиндора, чуть не погрузил профессора в тяжкие думы, но тут он вспомнил об амнезии и кивнул в ответ. Правда, о том, что гриффиндорку невозможно прочитать из-за чрезвычайно мощного блока, Северус Снейп не сказал никому.

Завтрак в Большом зале… Зал был действительно большим, по нему летали огоньки, освещая помещение, от этих огоньков создавалось ощущение передвигающихся полупрозрачных теней, то есть было несколько жутковато. Рыжий мальчик ел так, как будто вырос в хлеву и страдал гельминтозом, но Варя в своей жизни видела многое и многих, потому, с иронией посмотрев на Рона, принялась медленно и аккуратно есть, тщательно пережевывая пищу. Гарри, глядя на нее, последовал примеру девочки, что очень ее порадовало.

Закончив с завтраком, дети отправились на уроки. Для начала их ожидала умершая своей смертью вобла, по прозвищу «профессор МакГонагалл». Дама педагогического таланта не имела, а все ее объяснения были рассчитаны, скорее, на студентов профильного ВУЗа. «То есть, дура», — сделала для себя вывод Варя. — «Причем дура, понимающая это и оттого злобствующая. Надо держаться от нее подальше».

На уроке Варя аккуратно записала всю ту белиберду, что выдала «профессор», помянув ту незлым тихим словом из курса гистологии, и принялась превращать одно в другое. Жучок у нее не получился, зато то, что получилось, вызвало оторопь у профессора. Минерва МакГонагалл подошла поближе и негромко поинтересовалась:

— Это что за ленточка?

— Taeniarhynchus saginatus,[1] — с ласковой улыбкой почти нежно ответила Варя. — В кишечнике живет у тех, кто руки мыть не любит. Живет и ест изнутри…

— Оно… Живое? — поразилась профессор.

— Пока да, — забывшись, девочка кратко рассказала все об этом виде паразитов, отчего Минерве МакГонагалл отчетливо стало нехорошо, судя по зеленоватому оттенку кожи лица.

— Пожалуйста, сделайте жучка, — попросила профессор, даже не отняв баллы. У нее перед глазами стояли черви, жрущие ее изнутри. Решив, что с Грейнджер надо быть поосторожнее, профессор МакГонагалл продолжила урок.

— Рон не любит мыть руки, — задумчиво произнес Гарри. — Значит, в нем может такое жить… Оно может на других перепрыгнуть?

— Если кто с ним рядом ест или спит, то да, — кивнула Варя, понимая, какую пакость сделала только что младшему Уизли. «Месть!» — удовлетворенно подумала девочка.

Часть 3

Оценив новый имидж бывшей заучки, переставшей козырять своими знаниями на уроках, а, напротив, отвечавшей ровно то, что спросили, при этом приведшей волосы в порядок и выглядевшей всегда аккуратной и причесанной, к ней потянулись сначала соседки по комнате, а потом и другие девочки. Никому не отказывая в помощи, она, тем не менее, перестала навязываться, чем изумила привыкших позубоскалить о грязнокровке девочек. Гарри же только радовался возможности узнать что-то новое, понимая при этом, что ездить на девочке не получится. Их отношения вполне можно было назвать дружбой.

А вот от Рона Уизли начали держаться подальше, поэтому он и решил «всем доказать». Варя совершенно не ожидала визита целителей Мунго с тотальной дезинфекцией всей школы, а потом и аврората, как здесь называлась полиция. Нет, у Уизли обнаружили совсем не гельминтов, а совсем другую — чисто магическую инфекцию. Как оказалось, кроме человеческих червей, отлично чувствующих себя и в магах, и в людях, есть паразиты, живущие исключительно в нечистоплотных магах, но при этом заразные и опасные, как дифтерия в непривитой школе. Поэтому все Уизли вдруг исчезли с факультета, чтобы появиться уже после зимних каникул.

Поэтому месяц с небольшим Гарри и Гермиона провели без бдительного ока рыжика, стремящегося отвлечь зеленоглазика от познания нового. Варя ни в коем случае не давила, она просто увлекала:

— Смотри, какое заклинание интересное, — показала она Гарри книгу. — Интересно, почему оно работает именно так?

— Наверное, надо в книге посмотреть, — предположил Гарри.

— Точно, давай посмотрим или завтра уже? — коварно предложила девочка, точно зная ответ ребенка.

— Нет, завтра будет завтра, — искренне улыбнулся мальчик. — Давай сегодня? Ну пожа-а-алуйста.

Так они и занимались. За месяц удалось подтянуть Гарри по всем дисциплинам и увлечь чарами. Профессор Снейп на самом деле пытался испортить желание учиться, но после некоторой накачки Гарри принимал слова профессора совсем иначе, при этом стараясь не смотреть в глаза. Видя, что юный Поттер переменился, профессор Снейп задумался.

— Профессор так делает специально, — объяснила Варя. — Наверное, твоя мама была хороша в зельях, и теперь он хочет, чтобы ты стал таким же.

— Но зачем оскорблять? — удивился Гарри. — Ведь от этого только хуже!

— Все очень просто, — продолжила девочка свои объяснения. — В зельеварении, как в химии — важна осторожность и внимание. Одна ошибка — и похороны за свой счет. Зна-ачит, профессор тренирует тебя, чтобы ты умел не отвлекаться ни на что.

— То есть, — задумался мальчик, почесав свою лохматость. — Он хочет, чтобы я умел хорошие зелья варить и ни на что не отвлекался, да?

— Ну, получается так, — кивнула Варя. — Ты сам подумай, зачем взрослому профессору, мастеру, унижать какого-то пацана, пусть даже и Избранного.

— Ты права, — кивнул не очень любивший думать Гарри.

Именно с этого объяснения мальчик начал учиться держать себя в руках, сильно удивив профессора Снейпа. Прочитав в голове пацана объяснения этому, Северус задумался, с этой точки зрения он на ненавистного Поттера не смотрел, а стоило бы, ибо действительно… Задумавшись, профессор проверился на чары и зелья… Вот результат его поставил в тупик, ибо подлить ему что-либо могли только домовики, а они подчинялись директору. Зачем директору нужна была эта глупая вражда профессора и ученика, профессор Снейп не понял.

Не знавшая о тяжелых размышлениях профессора зельеварения Варя продолжала свою деятельность по сворачиванию мальчика с пути «тупоголового героя». Она подолгу разговаривала с ним, объясняя, как устроен мир и почему он не устроен так, как хочется Гарри. Медленно, очень медленно мальчик переставал быть наивным ребенком, считающим, что его просто не любят и все. А тем временем приближались рождественские каникулы, на которых предстояло еще придумать, как отучить родителей Гермионы от массажа этой самой Гермионы. Ибо мама девочки была большой поклонницей массажа ударным способом, в отличие, кстати, от отца. Варя подозревала, что для детского психиатра, коим была мама Гермионы, такое поведение не очень адекватно. Пока что ничего не придумывалось, кроме откровенно хулиганских вариантов с неизвестным результатом. Но Варя, в отличие от мамы девочки, поклонницей такой манеры общения с собой, любимой, не была, а потому нужно было что-то делать. И тут в умную Варварину голову прокралась идея.

***

За прошедший месяц Варя достаточно подружилась с соседками по комнате, чтобы задавать даже интимные вопросы. Например, о наказаниях. Оказалось, что всех или почти всех девочек дома наказывают. Но они же живут в мире магии, поэтому девочки давно приспособились.

— Есть такая мазь, — объяснила Варе Лаванда Браун, оказавшаяся кладезем информации о происходящем в Хогвартсе и мире магии вообще. — Ее наносишь на то место, которое будут бить, некоторых бьют по ногам, а кого-то по спине, работает восемь часов — ничего не чувствуешь, потом надо обработать заживляющей мазью, а иначе ощущения вдвое будут, понимаешь? А тебя за что бьют?

— Наверное, в этот раз за то, что перестала быть заучкой, — грустно проговорила Варя, старательно держа выражение лица.

— Так ты не просто так была, а потому что родители… — пораженно произнесла Лаванда, принявшись обнимать девочку. — Я тебе дам обе мази, поможет, это уже поколениями проверено, бьют-то, в основном, мужчины, ну ты понимаешь…

Варя понимала. Она давно поняла, что мир магии не только одеждой застрял в девятнадцатом веке, но и традициями, да и отношением к детям. Поэтому дети в мире магии испытывали на себе все — и розги, и плеть, и даже зелье раздражающего действия, которое впрыскивали в задний проход, отчего наказуемый испытывал очень сильный зуд, доводивший до истерики. Куда там домострою… Жизнь девочки в магической семье была очень несладкой, поэтому завидовать было нечему, особенно аристократам. После этого разговора Варя понимала инфантилизм Малфоя и ледяную неприступность слизеринок, искренне их жалея.

Поезд уносил девочку домой, то есть — в неизвестность. Память Гермионы, умершей, судя по всему, от страха, окрашивала понятие «дом» в серые тона, а понятие «мама» было связано с ужасом. Погибшая девочка боялась маму до непроизвольной дефекации. Поэтому уже ничего и никого не боявшаяся Варя решила, что так дело не пойдет. Незадолго перед прибытием девочка вышла в туалет, где тщательно смазала ягодицы, часть ног и поясницу мазью от Лаванды. Не прошло и пяти минут, как смазанные части тела совершенно утратили чувствительность, как будто их залили лидокаином. Теперь Варя была готова к встрече с родителями.

Пройдя сквозь стену, девочка с трудом идентифицировала родителей, подходя к ним и как будто с трудом узнавая, что привлекло внимание мистера Грейнджера. Но ему надо было отправляться на работу, поэтому он только закинул миссис Грейнджер и дочь домой, сочувственно шепнув: «Держись, принцесса». Варе же, несмотря на весь опыт и предварительную накачку, стало страшно, особенно когда мать Гермионы вытащила длинную розгу. Орудие массажа выглядело действительно страшным.

— Почему ты не писала последний месяц? — строго спросила миссис Грейнджер.

— Я была травмирована и получила ретроградную амнезию, — ответила Варя, понимая, что ее ответ будет даже вряд ли услышан, вон как у женщины горят предвкушением глаза. Мама девочки оказалась скрытой садисткой. Ну что же…

— Ты лжешь! — заявила женщина и потребовала. — Раздевайся!

Старательно настраивая себя на то, что ничего плохого случиться не может, Варя начала медленно раздеваться. Гермиону наказывали всегда полностью обнаженной, поэтому ничего нового в этом требовании не было, но вот психика мамы девочки внушала серьезные опасения. Если то, что хотела сделать Варя, не даст ожидаемого результата, то нужно будет действовать жестко. Инстинкт самосохранения у Вари был.

Оставшись только в трусиках, Варя бросила взгляд на женщину, что сломала девочку еще шесть лет назад, улыбнулась про себя и, избавившись от последней детали туалета, улеглась на специально для этой цели стоявшую кушетку. Стоило ей улечься, как руки и ноги девочки были сразу же привязаны, лишая ее свободы маневра и вызывая волну паники. С трудом справившись с собой, Варя услышала тонкий свист и почувствовала легкое прикосновение.

— А-ах! — воскликнула девочка. — Еще!

— Что такое? — удивилась миссис Грейнджер, вкладывая всю силу в следующий удар, повредивший кожу так, что показалась кровь, но Варя лишь призывно стонала, прося еще. Наконец миссис Грейнджер застыла, в неверии глядя на дочь, что изображала почти оргазм. Женщина бросила розгу и, не отвязывая Варю, бросилась к телефону. Вернулась она погасшая, сгорбленная, и отвязав девочку, куда-то ушла. А Варя отправилась в ванную комнату оказывать себе первую помощь. Смыв кровь и рассмотрев результаты, девочка пришла в ярость, решив, что «мамочке» это с рук не сойдет. Специальная заживляющая мазь полностью убирала шрамы и раны, но оставляла иллюзию того, что заживила. Изобретателю этой мази надо было поставить памятник, по мнению Вари.

Одевшись, девочка решила приготовить что-нибудь, напоминающее обед, а ее мать в это время рыдала в подушку, вспоминая злые слова мужа: «Я говорил тебе, что ты доиграешься? Так вот, ты доигралась!»

Через еще полчаса приехал с работы папа девочки, удивился наличию обеда, а после попросил разрешить ему осмотреть «работу мамы». Совершенно не смущаясь, Варя продемонстрировала ему результаты, выглядевшие достаточно страшно, только вот болеутоляющая мазь еще действовала, поэтому девочка не почувствовала прикосновений. Убедившись, что дочь не реагирует так, как должна была бы, мистер Грейнджер облегченно выдохнул, взял доченьку за руку и повел в кабинет разговаривать.

— Признавайся, новокаин или что-то другое? — спросил мужчина улыбнувшуюся девочку.

— Так и думала, что ты догадаешься, — произнесла она. — Понимаешь, папа, не мама одна такая умная, магический мир действительно застыл в девятнадцатом веке, а мы, девочки, не любим, когда больно.

— Этого следовало ожидать, — кивнул мистер Грейнджер. — И что делать будем?

— Ну я на маму обижусь за то, что она бросила на полпути, — коварно усмехнулась Варя. — Но если еще раз попробует, будет слоников ловить. Розовых.

— Жестко… Что с тобой случилось, дочь? — поинтересовался папа.

— По голове дали, ретроградку обеспечили, и я просто забыла, что нужно бояться, — оскалилась милая девочка. — А по сравнению с троллем, что меня чуть не убил, мама — это смешно.

— Вот, значит, как… — проговорил мистер Грейнджер. — Тебя больше никто не тронет, слово даю. Хочешь, в больницу завтра съездим?

— Хочу, мне бы кардиолога посетить, папа, — попросила Варя. — Не нравятся мне некоторые симптомы.

— Интересно у тебя речь изменилась, — хмыкнул мужчина. — Ну что, пошли маму пугать?

Маму дополнительно пугать не пришлось, она справилась сама. Вычитав в своих книгах что-то не самое приятное, хотя Варя подозревала, что именно, женщина виновато смотрела на мужа и, как это ни странно, на дочь. Дочь в ответ посмотрела на маму с обидой.

— Мама, почему ты остановилась на середине? — мстительно поинтересовалась Варя. — Мне так хорошо было, так приятно… — она поерзала на стуле и закатила глаза, будто наслаждаясь. Миссис Грейнджер всхлипнула и вдруг упала на колени.

— Прости меня, доченька! — воскликнула женщина, зарыдав. — Прости!

— Ну что ты, мамочка, что случилось? — девочка испугалась, не понимая, отчего такая реакция. Нахмурился и мистер Грейнджер.

— Я не знаю, почему так поступала с тобой, — призналась миссис Грейнджер, заставив Варю вздрогнуть. Это признание могло означать очень многое, особенно учитывая, что в книге девчонка стремилась убежать из мира людей. Это признание могло означать чей-то план, ведь в мире магии человека абсолютно точно можно было заставить действовать даже против собственной воли. Вот только что отменило принуждение? Неужели ее театр?

Часть 4

Утром Варя вскочила, как привыкла, приводя себя в порядок. Когда она умытая, причесанная и одетая спустилась на кухню, мистер Грейнджер только-только проснулся, поднятый будильником, и сонно тыкался на кухне, в попытках проснуться достаточно, чтобы попасть пальцем в кофеварку. Варя некоторое время посмотрела на это, а потом подошла к отцу.

— Присядь, папа, я все сделаю, — произнесла она, передвинув мужчину за руку к стулу, а потом, проверив есть ли кофе в кофеварке, ткнула кнопку и занялась приготовлением завтрака.

— Ты уже встала? — несколько заторможено удивился мистер Грейнджер, наблюдая за быстрыми, уверенными движениями дочери.

— Да как-то привыкла уже в школе, — ответила она, жаря яичницу и одновременно ловя выскочивший из тостера хлеб. Не прошло и десяти минут, как перед мистером Грейнджером дымилась кружка с кофе и стоял завтрак. Варя немного подумала и плеснула себе в кофе молока, все-таки, организм детский, да еще и с сердцем непонятно что… — Приятного аппетита, — пожелала она, в мгновение ока уминая завтрак.

— Как будто в армии служишь, а не в школе учишься, — задумчиво проговорил мужчина, наблюдая, как девочка быстро, но, тем не менее, тщательно пережевывает пищу, запивая все это кофе.

— Закрытая школа мало чем отличается от армии, — наслаждаясь отличной арабикой, проговорила Варя. — Да и от тюрьмы тоже. Даже врача нет, одна медсестра, представляешь? — задала она риторический вопрос.

— Ну, поехали? — поинтересовался немного ошалевший от утренних новостей мужчина. Раньше любимая доченька еду не готовила, пойдя этим талантом, как считал мистер Грейнджер, в маму.

Усевшись в автомобиль, Варя привычно прикрыла глаза, доверяя водителю, а вот мистер Грейнджер в очередной раз удивился. Дочь была спокойна и вела себя так, как будто ничего экстраординарного не происходило. В который раз мужчина задумался о том, что с ребенком сделали в школе, потому что такая смена поведения ненормальна. Не повредила ли действительно миссис Грейнджер что-то в мозгах ребенка?

Автомобиль двигался в общем потоке, медленно приближаясь к больнице, когда девочка почувствовала приближение работы. Это было как шипение рации, как вскочивший Сережа, как… Ощущение, которое Сережа называл «чуйка». «Увидимся ли мы с тобой, Сереженька?» — с тоской подумала Варя. Но работа приближалась со скоростью курьерского состава, девочка это чувствовала, начав оглядываться. Мистер Грейнджер на нервозность дочки внимания не обратил, списав на волнение. Он уже поворачивал, когда Варя увидела.

— Папа, стой! Из машины! — закричала она, и открыв дверцу мгновенно затормозившего автомобиля, рванулась к бьющемуся на асфальте в судорогах мальчугану лет семи на вид.

— Эпи-приступ,[2] — сообщила ошарашенному отцу милая девочка, начав оказывать экстренную помощь. А доктор Грейнджер уже доставал из везде возимой с собой укладки шприц. — Ну что, в больницу? — поинтересовалась Варя, когда приступ закончился.

— В больницу, — согласился мужчина, и подав знак спешившему к ним полицейскому, предъявил врачебное удостоверение. — Вызовите парамедиков, эпилепсия.

— Да, сэр, — кивнул полицейский, отправляясь к своему автомобилю.

Так как больница была уже недалеко, то парамедики появились через десять минут, забрав ребенка, а мистер Грейнджер, пристроившись за ними, быстро доехал до рабочего места. Правда, при этом он в задумчивости посматривал на снова расслабившуюся доченьку. Мужчина отлично понимал, что такое в книгах не прочтешь, то, как действовала двенадцатилетняя девочка, как мгновенно определила пациента, как, не раздумывая, бросилась на помощь — все это нарабатывается годами, если не десятилетиями. Он смотрел на дочь, вспоминал ее действия и понимал, что перед ним была врач, причем врач, привыкшая к экстренным ситуациям. Решив понаблюдать еще в больнице, доктор Грейнджер сделал то, чего не делал никогда — выдал дочке давно купленную «робу»[3] и посоветовал переодеться.

Варя внимательно посмотрела на отца, понимая, что ее проверяют, правда, она не поняла, что конкретно решил проверить папочка, поэтому спокойно переоделась, прямо не сходя с места, чем удивила не только не ожидавшего такого отца, но и других врачей, находившихся сейчас в ординаторской папиного отделения.

— Ого, — удивленно протянул кто-то.

— Что-то новое увидели, коллега? — сразу же отреагировала девочка, вызвав веселый смех собравшихся врачей.

— Шеф, ты зачем дочь привел? — спросил тот же голос. — Пугать будешь?

— Это еще кто кого испугает, — вздохнул доктор Грейнджер. — Пацана с эпилепсией только что на улице поймала в момент приступа и сама стабилизировала, мне только уколоть осталось.

Это была очень серьезная рекомендация. Коллеги даже поначалу с недоверием посмотрели на главу отделения, а потом, убедившись, что он не шутит — с уважением на девочку, которой, разумеется, было очень приятно и внимание, и уважение коллег. Сегодня ей предстояло еще не раз доказать, что она его достойна.

***

Идя вместе с другими докторами на обход, Варя задумалась о поведении папы, потому что совершенно не понимала его целей. Почему-то мистер Грейнджер выдал не только робу, но и предложил сходить на обход больных, на что девочка только кивнула. Врачи общались между собой, поглядывая на задумчивую дочь шефа, судя по всему, их одолевали аналогичные мысли. В одной из палат докторов ждал сюрприз — девочка лет пяти, что при виде врачей заплакала от страха, втискиваясь задом в угол кровати. Мистер Грейнджер уже хотел попросить медсестру, когда ему пришла в голову мысль:

— Миона, не хочешь попробовать себя? — поинтересовался доктор Грейнджер, приглашающе махнув рукой.

— Да, папочка, — кивнула Варя, она в свое время где только не работала и сейчас понимала, что происходит с ребенком, поэтому медленно подошла к кровати. — Привет, меня Гермиона зовут, а тебя как?

— Ма-ма-мария, — заикнувшись, произнесла пациентка.

— Привет, Мария, — улыбнулась ей доктор Варя. — У тебя же что-то болит? Расскажешь? — мягкие, добрые интонации, удивленные доктора. Об этом не прочитаешь, такое приходит с годами, это чувствовать надо.

— Жи-животик, — тихо сказала маленькая девочка, и Варя начала спокойно, чтобы не напугать, пальпировать живот ребенка. Наконец придя к какому-то выводу, доктор, выглядевшая сейчас совсем юной девчонкой, обняла пациентку, расслабившуюся у нее в руках.

— Мне надо постучать по твоей спинке, — почти на ушко произнесла девочка-доктор, — разрешишь?

— Да… — прошептала пациентка.

— Итак, уважаемые коллеги, — все еще обнимая маленькую, всхлипывающую пациентку, сообщила Варвара. — По опросу, лихорадка третий день, боли вокруг пупка, симптом поколачивания положителен слева. Предполагаю дебют чего-нибудь типа пиелонефрита, нужны анализы и ультразвуковое исследование. Кроме того, у девочки цистит, позывы постоянные, она устает и засыпает, в результате чего мочится под себя, за что ее наказывают недалекие взрослые, — она погладила пациентку. — Не плачь, маленькая, я еще приду.

— Браво, шеф, — кто-то из врачей пораженно смотрел на начальника, а тот, также как совсем недавно видел врача экстренной медицины, сейчас наблюдал опытного педиатра, но такого просто не могло быть. Даже среди взрослых врачей такое смешение специальностей[4] не встречалось или встречалось крайне редко, а тут ребенок…

— Ну что же, пациентку попробуем вести мы с дочерью, — заключил доктор Грейнджер, кивая медсестре. — Анализы подтверждаю.

— Ничего, малышка, дадим тебе нитроксолинчику, и все будет хорошо, — Варя погладила девочку на прощание.

— Хм, — произнес уже ничему не удивляющийся папа. — Ну, пошли дальше.

Палата за палатой, в некоторых девочка морщилась, в некоторых просто молчала, не стремясь высказать свое, несомненно важное, мнение, чем удивляла не только считавшего, что знает дочь мистера Грейнджера, но и других коллег. Варя вела себя не как ребенок, а именно как взрослый, сложившийся врач, поэтому на нее бросали удивленные взгляды и очень уважительные на ее папу. Так воспитать, научить ребенка — это талант.

— Девочка, шесть лет, — докладывал один из докторов. — Предварительный диагноз — симуляция, в школе потеряла сознание, по мнению парамедиков — болевой шок, боли описывает, как ревматические, но анализы в норме.

— А рентген в Великобритании уже отменили, — тихо, буквально себе под нос, высказалась Варя, но была услышана.

— А что на рентгене? — поинтересовался доктор Грейнджер.

— Вот, — ему протянули снимки. — Что-то странное, не ревматизм… Рентгенологу это напоминает дегенерацию суставов, но откуда? Думаю, коллега ошибается.

— А я думаю, коллега рентгенолог прав, — Варя, не терпевшая вот таких вот «я не видел, значит, не бывает», не выдержала. Она взглянула на негатоскоп, где разглядывали как раз снимки, увидев достаточно характерную картину. — Руки болят? — спросила пациентку девочку, которая всхлипывала все время, пока врачи были в палате. Взгляд шестилетнего ребенка, которому не верят, был тоскливым и каким-то отчаявшимся, а Варвара взяла ее руки в свои, пробежавшись по суставам.

— И ножки… и… ну… — державшаяся из последних сил девочка-пациентка от теплых мягких движений Вари заплакала. Она вцепилась в Варю и буквально ревела, выплакивая боль и непонимание, обиду на взрослых, а грустно улыбавшаяся юная доктор гладила уже точно свою пациентку. Варя поняла, что никому не позволит сделать малышке плохо, она и так настрадалась. Сколько их таких с диагнозами психосоматики, симуляции, психиатрии, мучающихся каждый день по вине коллег, которые не дают себе труда прочитать книгу!

— Называется это, уважаемый коллега, — несколько язвительно заговорила Варя, визуально отметив характерные признаки, — синдром Марфана, он известен уже лет пятьдесят. Гипермобильность суставов, выраженный болевой синдром, аневризма аорты, как наиболее частые симптомы, визуально лицо острое… Продолжать?

— А дегенерация откуда? — удивился врач, впервые услышавший так много умных слов от школьницы.

— Разрешишь? — погладила пациентку девочка и, когда та кивнула, потянула пижамные штаны вниз, продемонстрировав другим врачам гематомы и налившиеся кровью полосы. После чего повернулась к докторам. — Еще вопросы есть?

— Как только выдержала, малышка? — всхлипнула медсестра.

— Она и не выдержала, — вздохнула Варя. — Папа, ее надо в кардиологию срочно.

— Хорошо, — кивнул необычайно серьезный доктор Грейнджер. — Увозите.

— Я к тебе еще приду, не плачь, хорошо? — мягко сказала доктор Варя маленькой девочке, которой впервые в жизни поверили. Поверили в то, что ей больно. И глядя в эти заплаканные глаза, взрослые люди, врачи, отводили взгляд. Им было стыдно.

***

Приведя девочку в свой кабинет, доктор Грейнджер запер кабинет и улыбнулся дочери. Настало время поговорить, а Варя остро жалела о том, что забыла взять с собой баночку с волшебной мазью. Учитывая, как англичане привыкли решать любые спорные вопросы с детьми, ей может светить массаж уже от папы, а это очень грустно.

— Ну, доченька, ты сама понимаешь, что надо поговорить, — высказался папа, на что Варя решила все-таки проверить свои мысли.

— Раздеваться? — обреченно поинтересовалась она.

— Поговорить, коллега, — повторил мужчина. — А не простимулировать, это все-таки разные слова.

— Фух… — выдохнула Варя, на что папа понимающе вздохнул. Эмма все-таки что-то сломала в дочке…

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — улыбнулся доктор Грейнджер. — Например, откуда в тебе вырос сложившийся врач довольно серьезного класса?

— Понимаешь, папа, — Варя попыталась сформулировать, но у нее ничего не вышло, и тогда она подняла взгляд на отца, твердо глядя тому в глаза. — В школе меня убили. Ну, почти. И пока я была в коме, то прожила другую жизнь — жизнь врача скорой помощи, так у русских парамедики называются.

— И у них такая высокая квалификация? — мужчина удивился, он такого не ожидал.

— Случается, папа, — вздохнула девочка. — Все случается…

— Ну что же, — покачал головой Марк Грейнджер. — При всей фантастичности версия вполне все объясняет. Насчет мамы что думаешь?

— Похоже, ее заколдовали, папа, — Варя грустно посмотрела на папу. — Чтобы я стремилась в магический мир.

— Вот как… Если эти ваши волшебники и такое могут, значит, наше слово ничего не решает? — проницательно взглянул Марк на дочь. — И что теперь?

— Разберемся, — хмыкнула девочка. — Пойдем лучше в отделение?

Вечером, глядя на измотанную, но довольную дочь, да что там довольную — просто счастливую, и сильно задумчивого мужа, миссис Грейнджер заинтересовалась, отчего девочка такая счастливая?

— А чего бы ей не быть счастливой? — ответил вопросом на вопрос Марк Грейнджер. — Она весь день любимой работой занималась, двум детям вернула веру, а одной вообще жизнь спасла.

— Это как? — удивилась Эмма Грейнджер.

— Я расскажу, мама, — вздохнула Варя. — Только поем сначала, хорошо?

Вот насчет «поесть» было грустно. С готовкой миссис Грейнджер не дружила от слова «совсем», а проверять способность детского желудка переваривать гвозди Варе сейчас не хотелось, поэтому, встряхнувшись, девочка отправилась на кухню с целью приготовления чего-нибудь съедобного. Миссис Грейнджер пораженно смотрела на дочь, а вот мистер Грейнджер просто устал удивляться, поэтому через минут сорок семейство Грейнджер уже вкушало плоды трудов самой младшей своей представительницы.

Часть 5

Глядя в результаты холтеровского исследования,[5] Варя понимала, что кончиться[6] от страха девочка вполне могла. Подобная залповая экстрасистолия вполне могла дать фибрилляцию,[7] что в условиях отсутствия кардиореанимации — приговор. Проблема состояла в том, что экстрасистолия возникала только в минуты сильного волнения или страха, например, когда она, эксперимента ради, накрутила себя на страх. То есть надо держать себя в руках, несмотря ни на что.

— Что там, доченька? — поинтересовался доктор Грейнджер, видя, как хмурится дочь, разглядывая экран монитора.

— Последствия воспитания и испытанных сильных эмоций, — высказалась Варя, вздохнув. — Буду учиться держать себя в руках, а то кардиореанимации в замке нет.

— Настолько плохо? — посерьезнел папа.

— Залповая желудочковая в моменты стресса, — объяснила ему любимая дочь. — То есть бить меня, как и сильно пугать, запрещается.

— Поня-я-ятно, — протянул доктор Грейнджер. — Ну что, какие планы на сегодня?

— Так Рождество же? — удивилась девочка. — Посещу пациентов, раздам подарки, ты родителей той, что с Марфаном, напугал?

— Да, доченька, — улыбнулся мужчина, вспомнив бледный вид людей, понявших, что ребенку действительно больно. — А потом?

— А потом домой, готовить праздничный ужин, — озвучила свои планы девочка. — Не все же из ресторанов питаться?

Пациент и пациентки были искренне рады Варе, или, как ее начали называть, «доктор Грейнджер-младшая». Это было признание. Признание коллег, признание пациентов, оно было очень дорого девочке, снова чувствовавшей себя действительно нужной. Потянувшаяся к ней Мария, у которой уже не болел живот и которую не наказывали за то, что она проспала или не успела, улыбавшаяся Дороти, приходившая в себя после сложной сосудистой операции, которой поверили и которую спасли буквально в последний момент. И мягкая, добрая улыбка Вари, девочки, что спасала этих детей здесь и сейчас. Медсестры, с любовью смотревшие на ту, о которой спрашивали пациенты… «А когда придет Гермиона? А можно мне Гермиона сделает укол?» Несмотря на то, что некоторые уколы были болезненными, дети принимали мягкие, добрые руки девочки, удивляя тем самым и врачей, и медсестер.

— Скажите, мисс Грейнджер, как у вас это получается? — спросила старшая медсестра отделения.

— Дети, миссис Смит, — ответила ей Варя. — Они очень любят ласку и тепло, а еще они чувствуют, когда их любят. Надо просто любить их, не жалеть, а любить, понимаете?

— Кажется, да, — медленно кивнула старшая медицинская сестра, поражаясь большому, просто огромному сердцу дочери заведующего отделением.

— Всем счастливого Рождества! — улыбнулась девочка, попрощавшись с уже точно коллегами.

Дома Варвара погрузилась в готовку, показывая маме, что и как нужно делать. Мама Эмма уже знала, что своими наказаниями добилась опасной для ребенка аритмии, и буквально ластилась к дочери, стараясь загладить свою вину. Хотя Варя объяснила ей про магов и весь тот мир, взрослая женщина с большим трудом прощала себя. Ей было трудно уложить в голове, что в любой момент доченька могла умереть под розгой.[8] Это было очень страшно.

Рождество пролетело очень быстро, и скоро уже надо было возвращаться в школу. Варя, пользуясь добротой папы и собственной хитростью, собирала себе укладку. Она помнила о том, что Гарри будут устраивать приключения, и хотела сделать все, чтобы мальчик выжил. Ведь у пацана с признаками авитаминоза и болезненной худобы, было в жизни так мало хорошего…

— На случай, если снова заколдуют, — произнесла девочка. — Напиши мне, я хоть подготовлюсь.

— Ничего, наша мама вспомнила, что она психиатр, — улыбнулся папа. — Теперь контролирует свою психику и мысли.

— Ну, лучше поздно, чем никогда, — в тон ему ответила Варя, наблюдавшая недавно, как кушетка для наказаний отправилась на городскую свалку, а все орудия, коих оказалось достаточно много — в мусорную корзину. Теперь ей ничего не грозило, то есть задача на Рождественские каникулы была выполнена. В укладке у нее был портативный дефибриллятор в стальном заземляемом ящичке, который еще предстояло проверить, потому что было у Варвары ощущение, что электрические приборы вполне могут работать в мире магии. То есть предстоял эксперимент.

Красный поезд уносил девочку обратно в замок, полный «чудес», без которых она бы вполне обошлась, но, по нелепой случайности, ее как раз никто не спрашивал. В сердце жила тоска по Сергею и надежда… О Наташе Варя, разумеется, тоже помнила, надеясь на то, что та как-то даст о себе знать, если тоже окажется в этой «сказке». А пока предстояла учеба, экзамены и «приключение», которое было фактически тимбилдингом. Варя была рада тому, что и папа, и мама ее историю восприняли нормально, потому что прятать «умище»[9] ей было бы сложно.

***

Гарри искренне обрадовался Варе, рассказав, что ему подарили мантию отца. На что девочка резонно заметила, что это не подарок, а возврат того, что ему принадлежит по праву. Мальчик некоторое время подумал, затем медленно кивнул, соглашаясь. Оказалось, что на факультет вернулись все Уизли, но теперь они вели себя совсем по-другому, как будто их всех скопом запугали до непроизвольного мочеиспускания. Слухи на факультете, бережно собираемые Лавандой, которой Варя была очень благодарна, объяснили причину этого. В заражении магическим паразитом были виноваты близнецы, поэтому все Уизли теперь проверялись представителем аврората раз в неделю. Очень уж опасным для всего Хогвартса оказался обнаруженный паразит. Поэтому хулиганить рыжики просто опасались. Грустнее всего выглядел бывший староста, с которого сняли значок за то, что не уследил за братьями.

— Представляешь, — заговорщицким шепотом поделилась Лаванда, — ему сказали, что, если он за братьями не сумел уследить, то за факультетом точно не усмотрит, и отняли значок. Для него это катастрофа.

— Я себе представляю, — кивнула Варя, потому что о планах Персиваля на Министерство не знал только слепоглухонемой.

— А еще Рон Уизли попался на зельях, — продолжила делиться слухами и новостями всезнающая девочка. — Кто ему дал эти самые зелья, он не сознался, но к нему теперь относятся очень сложно, потому что амортенция в этом возрасте может и убить.

«Вот как, амортенция, значит», — подумала Варя. — «Ну, правильно, мне двенадцать, значит… Но чем же я их так заинтересовала?» Это был очень важный вопрос, которым она, подумав, поделилась с Лавандой. Девочка думала недолго, а потом, осторожно подбирая слова, объяснила:

— Если ты не грязнокровка, а «дитя магии», то брак с тобой очистит их от печати предателей, — в задумчивости сказала мисс Браун. — Но тогда ты лакомый кусок для кого угодно… Никому об этом не говори, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась Варя и принялась знакомить Лаванду с косметикой мира людей. Она специально купила самый большой набор, на который хватило денег, поэтому мисс Браун была на седьмом небе от счастья.

Гарри поделился тем, что нашел зеркало, показавшее ему семью. При этом мальчик покраснел и как-то смущенно взглянул на Варю, которая, конечно же, поняла этот взгляд. Ничем не выдав свой интерес, девочка начала расспрашивать про зеркало, когда Гарри вспомнил про надпись на ободе.

— То есть оно просто визуализирует твои желания и фантазии, — сделала Варя простой вывод. — Тебе нравится жить в фантазиях?

— Нет, но они такие… — мальчик вздохнул, жалобно посмотрев на девочку.

— Ты можешь сделать эти фантазии жизнью, — произнесла Варвара. — Родителей уже не вернешь, это так, но у тебя впереди вся жизнь. Тебя ждет любовь, семья, приключения…

— Ты права, — кивнул Гарри. — Телевизором сыт не будешь. Рассказывай, что у тебя нового?

Делясь произошедшим за каникулы, Варя понимала, что у мальчишки началась весна, поэтому надо быть с ним поосторожнее, чтобы не ранить ненароком. Впрочем, вскоре стало не до переживаний — начались уроки, квиддич, на котором девочка с удовольствием болела за Гарри, радовалась его успехам, поздравляла. Рон Уизли внезапно начал учиться, особенно когда ему объяснили, что тем самым пузырьком он мог просто убить. Мальчик оказался не законченной сволочью, тяжело переживая факт того, что чуть не стал убийцей. Поэтому он присоединялся к Варе и Гарри, но перестал быть настолько навязчивым. Возможно, это было временным явлением, возможно и нет.

Год катился к своему окончанию, впереди были экзамены и «приключение», к которому Варя старательно готовилась сама и готовила Гарри. Мальчик и сам что-то подозревал, потому что глупым не был. В тех условиях, в которых он рос, глупый просто не выжил бы. Гарри отлично умел притворяться простодушным, делать наивные глаза и изображать из себя того, кого от него ждали. Учитывая, что поведение мальчика резко не менялось, то Варя сделала вывод, что пока поведение Гарри всех устраивает. А потом настало время «приключения»… Оно бы прошло в точности так, как было написано в книге, вот только Рон с ними идти отказался, а поэтому пришлось идти вдвоем. Это было вторым отклонением от когда-то прочитанного, первым, насколько Варя смогла вспомнить, было отсутствие ночного похода в лес.

Зато «испытания» совпали полностью — и спящий цербер, и ключи, и тролль, и шахматы. С шахматами пришлось пойти на хитрость: Варя облила одну белую фигуру черной краской, закричав: «Предатель! Предатель среди нас!», ну а потом просто отошла с Гарри в сторону, шахматы справились друг с другом сами под хихиканье детей. После этого задача с зельями была детской для обоих. То, что зелья снотворные, Варя догадалась поздно, поэтому Гарри сражался с врагом один.

Часть 6

Очнувшись в первый раз, Сергей Александров ощутил себя в огне, как в горящей «вертушке», потом сознание его погасло от сильной боли, почему-то, в руках. Только и успел прошептать «Варя». Вот второе пробуждение принесло сюрпризы. С одной стороны, он был все тем же старшим лейтенантом спецназа, хоть и в отставке, а вот с другой — наличествовала память какого-то пацана. Пацана звали Гарри Поттер, был он сиротой, и, как будто этого мало, англичанином. Попытка осознать память пацана вызвала желание убивать. А вот потом… Сергей солдафоном не был, книжки читал, даже фантастику, поэтому с идеей «попадунов» или «попаданцев» знаком был. Только вот «попал» он, получается, не в войну, что было бы логично, а совсем даже, на первый взгляд, в сказку. На второй взгляд, сказка оказалась, скорее, фильмом ужасов в американском варианте. Судя по памяти пацана, к нему по-людски относился лишь один человек, девочка по имени Гермиона Грейнджер, отчего пацан в нее, разумеется, влюбился. Долго размышлять товарищу старшему лейтенанту не дали, довольно быстро выпихнув из местного госпиталя.

Решив, что разберется со всем потом, мальчик, а он был теперь худосочным мальчишкой одиннадцати лет от роду, двинулся туда, куда послали. Увидев добрую, какую-то лучистую улыбку девочки Гермионы, Сергей понял, что в нее можно влюбиться, она была просто волшебной. А еще он заметил что-то очень знакомое в поведении девочки, но пока отложил свои размышления на потом. Они болтали за столом, а потом и в поезде, при этом Сергей ощущал себя на удивление комфортно, даже шутил, вызывая смех девочки. Обратно поезд шел не весь день, а, навскидку, часа четыре, поэтому проколоться он не боялся.

— Гарри, — произнесла Гермиона. — Если будет нечего кушать, напиши мне… Нет, не так… Я буду посылать тебе поесть с совой, хорошо?

— Хорошо, — Сергей, конечно, удивился такой заботе, но решил со всем соглашаться, чтобы не вызвать подозрений, всю память пацана он все еще не освоил. — А тебе не попадет?

— Уже нет, — чему-то улыбнулась девочка, заставив не понимающего, что с ним происходит Сергея, залюбоваться ею. Он взрослый человек, офицер, а тянет его к соплюшке, это было совсем ненормально в понимании товарища Александрова. Решив и об этом подумать потом, Сергей продолжил общение с Гермионой.

— Ты летом, наверное, уедешь? — поинтересовался он.

— Кто знает, — улыбнулась девочка. — Еще как в клинике пойдет… — тут Сергей снова насторожился — интонации были настолько знакомыми, просто до слез, но ведь такого не может быть. Или может?

Додумать он не успел — поезд прибыл в Лондон, и теперь товарищу старшему лейтенанту предстоял бой. Сердечно распрощавшись с девочкой, пообещав по возможности писать и запомнив ее телефон, Сергей шагнул через разделительный барьер. Сказка закончилась и начиналась жизнь. Суровая, в чем-то жестокая, но жизнь. И в этой жизни ему еще предстояло выгрызть свое право.

Встречал его… Встречало нечто объемистое, которого пацан откровенно боялся, ибо этот жиртрест бил парня немилосердно. Жиртрест откликался на кличку «дядя Вернон» и был кандидатом на зачистку. Ну, в крайнем случае — на травматологию. Решив, что на вокзале трупы не нужны, Сергей ответил на злобный взгляд жиртреста своим — изучающим, что толстяка, видимо, навело на какие-то мысли. Правда, похоже, мысли в заплывшей жиром голове не укоренились. Что же… «Потанцуем», — решил Сергей.

Автомобиль добрался до небольшого дома в тихом пригороде Лондона довольно быстро, после чего Сергея весьма невежливо пригласили на выход. Улыбающийся мальчик вошел в дом, чтобы услышать полную ненависти тираду «тетушки»:

— Когда ты уже сдохнешь, ублюдок! — дама была явно не в себе и просилась в переработку.

— Не дождетесь, — спокойно ответил мальчик. Он в своей жизни видел многое и многих, поэтому просто представил, как «тетя Петунья» будет смотреться в гробу, и остался этим зрелищем полностью удовлетворенным.

— Пошел вон в свою комнату, урод, — раздался голос подошедшего сзади «дядюшки». Скорее почувствовав, чем увидев движение, Сергей сместился вправо, резко развернулся и выдал серию по болевым точкам замахнувшегося жиртреста, надеясь только на то, что сил хватит на пробитие жирового панциря. Сил хватило, и глядя на свернувшегося на полу в позе эмбриона «дядю Вернона», мальчик только хмыкнул, разворачиваясь, чтобы встретить жестким ударом несущуюся к нему с нечленораздельным криком и топориком для разделки мяса «тетушку». Что-то хрустнуло, и женщина упала на пол, лишившись сознания.

— Не понял, — констатировал Сергей Валерьевич. Тетка-то точно хотела убить, иначе чего она с топором на него полезла? Что-то здесь было не так. Вместо того, чтобы вызывать полицию и ехать в приют, Сергей сноровисто связал оба тела, убрав колюще-режущие предметы подальше, и поднял голову, встретив шокированный взгляд младшего жиртреста по кличке «Дадли». — Ну что, — спокойно спросил мальчик. — Сам убежишь, или тебя на куски нарезать?

Завизжавший Дадли покинул помещение, явно баррикадируясь в своей комнате, а товарищ старший лейтенант присел на жиртреста, пытаясь понять, что вообще происходит. То, что пацана не любили, он помнил, но чтобы вот совсем так — это был, по мнению Сергея, явный перебор. А раз перебор, то либо психоактивы, либо наркота, либо уехавшая в теплые края башня.

***

«Приключение», конечно, добавило неожиданностей, но их стоило, на самом деле, ожидать. Хотя снотворное было неприятным сюрпризом. Зачем Варя выпила зелье для похода обратно, она себе объяснить не смогла, заподозрив некоторые неприятные вещи, по аналогии с мамой. Ведь мама тоже не могла объяснить, зачем она делала то, что делала. А это, в свою очередь, значило, что надо придумать, как обезопаситься на будущее. Очень страшная получалась сказка.

Из больничного крыла ее выгнали довольно быстро, поэтому девочка использовала высвободившееся время, чтобы подумать и собраться. Насколько она помнила, встреча с Гарри должна была произойти в Большом зале, поэтому время еще было. Варя себя чувствовала странно, у нее было ощущение чего-то радостного, но, тем не менее, неожиданного. Собрав чемодан, девочка поспешила в Большой зал, куда вскоре вошел что-то напомнившей Варе походкой зеленоглазый мальчуган.

Гарри выглядел немного иначе, нет, одет он был все также, только немного иначе двигался, да в глазах у него поселилось что-то напомнившее Варе выражение. А еще, девочка это не сразу поняла, с ним стало удивительно легко, как будто… Как с Сережей… От этой мысли хотелось заплакать, но Варя сдержалась. Она чувствовала притяжение к этому пацану, чего не было никогда, все-таки, она взрослая женщина, врач, а он совсем ребенок, но все-таки…

Пообещав посылать ему еду совой, девочка решила, что подумает обо всех странностях потом. Гарри улыбался, шутил, чего раньше за ним не водилось, иногда у него в речи проскальзывали такие знакомые нотки, что внутри Вари все сжималось. Ей казалось, что перед ней Сережа, но ведь такого не могло быть…. Или могло? Так ничего и не решив, девочка доехала до Лондона.

Они долго прощались на платформе, почему-то Варе было морально тяжело расстаться с мальчиком. Но вот наконец дети распрощались и шагнули через разделительный барьер. Варя заулыбалась родителям, краем глаза следя за Гарри, и вновь ей показалось, что она где-то видела эти движения и эту многообещающую улыбку. Но тут ее начала обнимать мама, прижал к себе папа, отчего все мысли покинули голову девочки. По дороге домой Варя расспрашивала о пациентках, кого выписали, а кто все еще оставался в больнице, как та девочка, Дороти, с очень длительным периодом восстановления.

— Доченька, мы с тобой уезжаем во Францию на две недели, — сообщил ей улыбающийся папа, на что Варя кивнула, принимая к сведению.

— Надо будет там в магический квартал зайти, — задумчиво проговорила она. — Когда едем?

— Послезавтра, — улыбнулась мама, поняв, что дочь ее простила. — Завтра ты захочешь Дороти проведать.

— Все-то вы знаете, — хмыкнула Варя, отправляясь на кухню.

— Ну, далеко не все, — сообщил улыбающийся мистер Грейнджер. — Например, что это за мальчик с походкой мастера единоборств, за которым ты наблюдала?

— Это Гарри Поттер, — ответила девочка. — И с ним все очень, очень непросто. Давайте об этом попозже поговорим.

Увидев утром, как дочь привязывает контейнер с едой к лапке не сильно довольной совы, Марк переглянулся с любимой супругой, решив все-таки расспросить дочь при первом удобном случае. Ну а потом Варя умчалась к Дороти, которая была искренне рада своей юной докторше. Счастье ребенка было таким ярким и искренним, что Варя забыла обо всем на эти три часа. Дороти обещала не скучать и ждать Гермиону, которая самый лучший на свете доктор.

Во Францию Грейнджеры отправились самолетом. Ничего нового для Вари в самолете, аэропорту и проверке документов не было, поэтому девочка сладко поспала вплоть до прилета. В аэропорту прибытия на паспортном контроле находился и волшебник, как-то понявший, что Варвара такая же, и выдавший ей буклет с адресами магических кварталов и поселений Франции. Оказалось, что три дня Грейнджеры проведут в Париже и только потом отправятся к морю. Ждать завтрашнего дня девочка не стала, сразу же в сопровождении папы отправившись по адресу основного входа в магический квартал. На такси.

Французский магический квартал выгодно отличался от английского отсутствием вонючей забегаловки. Варвара с улыбкой шагнула в видимый только магам проход, тогда как ее отец пытался свыкнуться с мыслью, что шагает сквозь стену.

Часть 7

Очнувшийся жиртрест начал с угроз, явно не понимая, где находится, он напрягался, обещал убить, забить до смерти, и издавал другие звуки, которые считал страшными. Сергей с интересом наблюдал, запоминая некоторые речевые обороты. Оказалось, в английском языке тоже довольно много нецензурных слов и выражений.

— Действительно псих, что ли? — задумчиво пробормотал мальчик, когда «дядя» пошел на второй круг.

— Я? Это ты! Ты урод! Ненормальный! Надо было тебя в детстве придавить! — изо рта мужчины показалась пена.

— М-да, я думал, бешенство в такой форме бывает только у собак, — заключил Сергей, а потом заткнул рот дяде кстати слетевшим с него ботинком. — Тут понятно, а что нам скажет тетушка?

— Что со мной? — удивленно пробормотала связанная женщина. — Гарри, что случилось?

— Вы на меня с топориком кинулись, — вежливо проинформировал «тетушку» мальчик. — А ваш муж, похоже, башней съехал. Теперь его либо к психиатру, либо на кладбище, потому что такие угрозы я спускать не приучен. Вам что больше нравится?

— Муж? — удивилась женщина. — Какой муж? Я не замужем… Развяжи меня, пожалуйста.

— Опаньки… — произнес Сергей. — А вы на меня больше бросаться не будете? — увидев отрицательный жест, Сергей все-таки развязал кажущуюся адекватной «тетушку». — Если вы не замужем, то это тогда кто?

— Я… Я не… — женщина схватилась за голову и упала в обморок.

— Интересно девки пляшут, — задумчиво проговорил товарищ старший лейтенант, о всяких-разных возможностях современной медицины, разумеется, знавший. — По четыре штуки в ряд. И схрена ли? — этот логичный вопрос остался без ответа. Тяжело вздохнув, мальчик двинулся в сторону шкафчика с медикаментами, который у этих придурочных находился в ванной комнате.

— Гарри… Я вспомнила… — произнесла Петунья, едва открыв глаза. — Это Вернон Дурсль, он… он…. — она заплакала.

— Еще интереснее, — удивился Сергей. — Успокаиваемся и спокойно говорим, что он сделал.

— Если бы я не… то тебя бы… — прошептала женщина. Окончание фразы Сергей скорей угадал, чем услышал, мгновенно придя в ярость. То есть, если бы тетя не согласилась разделить постель с жиртрестом, то пацана угрожали убить. Ярость схлынула, оставив вопрос.

— Тетя, а почему вы кинулись на меня с топориком? — поинтересовался мальчик. Этот вопрос был действительно очень интересным.

— Я не знаю, — всхлипнула она. — Просто не помню, что случилось.

— Интересное кино… — Сергей понимал, что что-то не понимает, но также осознавал, что ситуацию необходимо как-то разрулить. — Что случилось перед моим приходом?

— Арабелла принесла пирог… — медленно проговорила женщина. — Я съела кусочек, а дальше не помню.

— Значит, натурный эксперимент, — решил товарищ старший лейтенант. — Давайте сюда кусочек пирога.

Силой накормив жиртреста пирогом, Сергей остался в стороне, чтобы посмотреть на эффект. Хотя казалось, что дальше некуда, но градус ненависти подскочил так, что мужчина весь покраснел, рассказывая, как он желает придушить пацана. Товарищ старший лейтенант улыбнулся, сказал «Ага» и пошел к телефону.

— Спасите! Спасите! — в канале громкой связи полиции звучал паникующий мальчишечий голос. — Дядя сошел с ума и хочет меня убить! Спасите! У него топор! А-а-а-а! Он сейчас убьет тетю! Спасите! Кто-нибудь!

Петунья пораженно наблюдала, как мальчик Гарри с меланхоличным выражением лица отчаянно кричит в трубку. Закрыв глаза, она поняла, что в такой голос и интонации поверила бы. А со всего городка и даже из Лондона уже на всех парах спешили экипажи полиции и парамедиков. Сергей положил трубку, прервав речь на полуслове, аккуратно подошел к стене, разбивая саму трубку, а потом швырнул телефон в Дурсля.

— Надо создать антураж, — пояснил мальчик изображающей сову тете. — Вот топорик, вы прилягте сюда… Итак, начали…

Стоило полицейской машине припарковаться, как путы спали с Вернона, на что тот сразу же отреагировал. Сергей играл на грани фола, ибо жиртрест мог убить его до того, как успеет полиция, но к счастью, все получилось правильно. Вломившиеся полицейские увидели сцену: «женщина не подает признаков жизни, мужчина душит пацана одной рукой, занеся другую с топориком для разделки мяса». Правильно, по их мнению, оценив ситуацию, офицеры полиции открыли огонь на поражение, пристрелив Вернона. Ну а дальше… Сильно побитая, как установила экспертиза, и только чудом выжившая женщина. Забаррикадировавшийся в комнате сын, от страха не способный говорить, и едва не погибший племянник. Петунью и Дадлика госпитализировали, а Сергей забился в чулан, откуда достать его не удалось. Приехавший психиатр внимательно выслушал полицейских, посмотрел на ребенка, после чего рекомендовал не трогать его, чтобы не сделать хуже. В доме остался медбрат, чтобы позаботиться о ребенке, а полиция, коронеры и парамедики разъехались. «Хорошо потанцевали», — подумал Сергей с удовлетворением, после чего позволил себе уснуть.

***

Двигаясь по магическому кварталу, Варя увидела вывеску: «Юридическая консультация», куда немедленно направила свои стопы. Ее взгляду предстал вполне обычный офис, подходящий любой адвокатуре, при этом ничего волшебного вокруг не было. Девочка подошла к секретарше, поинтересовавшись стоимостью консультации.

— Сто франков час, — ответила ей секретарша. — Мсье Франц может принять вас прямо сейчас, или вы хотите записаться на другой день?

— Сейчас, если возможно, — попросила Варвара. Секретарша встала и сразу же повела их с папой за собой, вводя в небольшой кабинет. Мужчина, сидевший за столом, сразу же встал, приветствуя посетителей.

— Чем могу вам помочь? — поинтересовался мсье Франц.

— У меня к вам несколько вопросов, меня зовут Гермиона Грейнджер, и можете называть меня по имени, — ответила ему Варя. — Во-первых, наша консультация конфиденциальная?

— Безусловно, мадмуазель, — несколько старомодно выразился юрист. — Безусловно.

— Во-вторых, моя мама некоторое время любила применять ко мне, как бы это помягче… — юрист с улыбкой кивнул, показывая, что понял, о чем Варя говорит. — Но теперь она не понимает, зачем это делала, и не горит желанием.

— Вы что-то для этого сделали, — мсье Франц мгновенно стал серьезным. — Что?

— Показала, что получаю удовольствие от боли, — спокойно произнесла девочка.

— В результате принуждение столкнулось с неразрешимой проблемой и сломалось, — кивнул юрист. — Я вижу, вы это и сами поняли.

— Вопрос в том, как защитить родителей, которые не маги, от таких вещей? — поинтересовалась Варвара.

— Есть специальные артефакты, я напишу вам адрес лавки, — ответил мужчина. — То же верно и в отношении вас. Защита от чар и зелий.

— Еще один вопрос, — вздохнула Варя, припоминая, о чем они говорили с Лавандой. — Есть мнение, что я отношусь к детям магии. Как это проверить и как меня защитить?

— Ого… Серьезный вопрос, — мсье Франц почесал нос. — Во-первых, проверяют это гоблины, во-вторых, абсолютной защиты нет, но можно взять у артефактора кольцо, в-третьих, полностью защитит только магическая помолвка. После этого, даже если жениха убьют, вы будете бесполезны для других, таковы законы магии. В-четвертых, я предлагаю вам защищать ваши интересы за процент исковой суммы.

— Я в Англии живу, — грустно ответила ему девочка.

— Это совершенно неважно, — улыбнулся юрист. — Хоть в Америке. Так как?

Безусловно, Варя согласилась, и контракт на крови был заключен. После этого мсье Франц лично отвел новых своих клиентов к артефактору, а потом и в банк. Взяв артефакт предупреждения о зельях и чарах, в том числе, и для Гарри, девочка вызвала улыбку артефактора. Также Варя отправилась в банк, где подтвердили догадку Лаванды, и это было очень грустно. Чтобы развеяться, девочка купила несколько томов законов магии, ибо о них не знала ничего, а это, в ее понимании, было неправильно. Возвратившись в гостиницу, Варвара настояла на том, чтобы родители надели артефакты и не снимали их никогда. Когда мама надела кулон на тонкой цепочке, вокруг нее появилось красное марево, быстро, впрочем, рассыпавшееся.

— Что это было? — удивилась миссис Грейнджер.

— Принуждение, мама, — с тяжелым вздохом ответила Варя. — Тебя заставляли меня бить, чтобы мне не хотелось возвращаться домой.

— Но зачем? — удивилась мама. — Какой в этом смысл?

— В магическом мире я товар, мама, — призналась девочка. — Такие, как я, могут принести здоровых, свободных от проклятий детей.

— И для этого… — Эмма была современной женщиной, поэтому подобные заявления перенести спокойно не могла.

— Артефакты защитят вас, — уверенно сказала Варя, на чем вопрос был пока что закрыт.

Прошло два дня, в течение которых Варвара преимущественно копалась в только что купленных книгах, и вся семья отправилась на море — отдыхать, купаться и не думать о плохом. Наличие собственного юриста обеспечивало хоть и не гарантию, но уже что-то. Именно поэтому Варя просто расслабилась, с удовольствием бултыхаясь в теплом море.

Часть 8

Утром Сергей спокойно выполз из чулана, отправившись заниматься собой — зарядка, пробежка, разведка. Соседку, что принесла «заряженный» пирог, следовало зачистить, причем сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. «Что может быть естественней взрыва газа?» — подумал товарищ старший лейтенант, прикинув расположение трубы. Вариант был еще со змеями, но здесь их водилось довольно мало, поэтому он требовал длительной подготовки, а держать за спиной готового выстрелить врага Сергей не хотел, ибо к христианскому «подставь другую щеку», относился с юмором. С черным таким юмором.

Измученная перелетом сова принесла питание от милой девочки Гермионы, почему-то взявшей его под крыло. Сегодня была паста, причем в варианте «макароны по-флотски». Наслаждаясь этим немудреным, но очень вкусным блюдом, Сергей понял. Только одна женщина на всем белом свете готовила их именно так, только она одна клала специи в таком варианте, никто больше за всю офицерскую, да и гражданскую жизнь товарища старшего лейтенанта. «Варя», — с теплом подумал он, подавив в себе желание все бросить и мчаться к ней. Сначала дело.

Из больницы вернулись тетя и откровенно боящийся Сергея Дадли. Увидев спокойное выражение лица Сергея, женщина выдохнула. Она боялась, что Сергей припомнит ей все обиды, коих было великое множество за эти годы. Но мальчик очень сильно изменился, теперь Петунья это видела, его как будто подменили.

— Гарри, что случилось в школе? — поинтересовалась женщина, наблюдая за спокойно сидящим, но, тем не менее, ощутимо наблюдающим за своим окружением Сергеем. — Ты совершенно изменился за этот год…

— Хм… Сначала был тролль, чуть не убивший девочку, — задумчиво начал мальчик свой рассказ. — Потом магические паразиты, хорошо, что никто не заразился. Потом, в конце года, меня убили… Вас что конкретно интересует, тетушка?

— К-ка-ак убили? — поразилась женщина, хватаясь за сердце.

— Профессор оказался монстром, — объяснил Сергей. — Тем самым, что моих родителей зачистил. И меня он тоже… А пока я был не вполне живым, то прожил совсем другую жизнь.

— И кем ты был в той жизни? — тихо спросила бледная от таких новостей Петунья.

— Офицером, тетушка, — немного страшновато улыбнулся совсем не выглядящий ребенком мальчик. — Офицером очень хитрых войск.

— Вот, значит, как, — вздохнула женщина. — Не уберегла я тебя… — она всхлипнула.

Следующие полчаса Сергей успокаивал тетушку, объясняя, что от нее ничего не зависело, и здесь играет кто-то непонятный. Но он, Сергей, обязательно выяснит, кто играет… После этого, уже ближе к вечеру, мальчик выскользнул из дома, чтобы закончить с Арабеллой Дорин Фигг, как звали интересную старушку. Внезапно в голову товарища старшего лейтенанта вошла, вежливо постучавшись, идея.

Вечер миссис Фигг начался для нее неожиданно. Сначала куда-то делись все кошачьи, а потом она почувствовала боль и уснула. Удачно воспользовавшийся кошачьим отпугивателем Сергей внимательно проследил, чтобы все коты, которых у соседки было великое множество, покинули дом. Коты были странные, очень крупные и вели себя так, как будто были разумными, но против химии все равно ничего сделать не смогли. Теперь у Сергея был час, час, чтобы выяснить, зачем. А потом будет взрыв бытового газа. Добротой и всепрощением товарищ старший лейтенант не отличался никогда.

Приняв меры к тому, чтобы его невозможно было увидеть, милый мальчик Сережа привел старуху в сознание и начал допрос. Пытать, как и всякий адекватный человек, офицер не любил, но умел, конечно. А сейчас стоял вопрос о его жизни, поэтому ему нужна была информация. И он эту информацию получил.

— Зачем ты начинила пирог вызывающим агрессию веществом? — спросил Сергей, изменив голос механическим способом.

— Так было нужно, чтобы на Гарри Поттера злились, — ответила старуха.

— Зачем нужно, чтобы на Гарри Поттера злились? — мальчик искренне не понимал этого.

— Он должен искать защиты у Дамблдора, — миссис Фигг и не думала запираться.

— Это приказал Дамблдор? — Сергей уже и сам понял это, но сделав старухе еще больнее, добился ответа.

— Да, но это нужно для общего блага! — закричала она.

— Почему веществ оказалось так много, что Гарри Поттера чуть не убили? — поинтересовался товарищ старший лейтенант.

— Я ошиблась с дозировкой, должны были просто избить, как всегда, — миссис Фигг явно не считала произошедшее проблемой.

— Как всегда, это как? — Сергей, конечно, помнил, как это, но его интересовала версия старухи.

— Чтобы пару дней не ходил… Тогда он боится, и ему легко внушать, — подписала бабка себе приговор.

Через полчаса раздался сильный взрыв, перебаламутивший весь городок. Большое количество пожарных машин, конечно, его быстро потушили, но вердикт был однозначным — взрыв бытового газа в результате несчастного случая.

***

Возвращение было немного грустным, ведь море закончилось, и теперь надо было сделать задания на лето, да и разбираться со своими мыслями. Заодно Варя решила вспомнить, что предстояло на втором курсе, да и разобраться с тем, что ей напомнило поведение и походка Гарри в конце года. Дел было много, поэтому в первую очередь девочка помчалась… в больницу, к Дороти.

Девочка была счастлива своей «докторице», как она называла Варю. Ей очень понравились привезенные ракушки, а потом Варя начала объяснять, какие упражнения надо будет делать, чтобы руки и ноги не болели. Гимнастика была очень простой, бандажи для Дороти сделали по Вариным рисункам, и теперь у ребенка не было больше боли, что очень радовало обеих.

Вернувшись из больницы, Варя уселась за уроки, которые делать не хотелось абсолютно, но пришлось. Поэтому утро начиналось с «отправить еду Гарри», продолжалось в больнице, а послеобеденное время было отдано урокам. Закончив с заданиями, Варя вернулась к книгам с законами магии, которые работали вне зависимости от страны, то есть везде. Их было немало, и регламентировали эти самые законы очень многое. Особенно девочке понравились сноски к каждому такому закону. В каких условиях допускается его нарушение, и что делать, если закон нарушается в отношении ребенка. Это была очень важная информация.

Все-таки Варя никак не могла вспомнить, что же напоминал ей шаг Гарри, да и взгляд его был чем-то очень знакомым, но девочка не могла вспомнить, просто до слез. Юрист подарил ей блокнот, в который она могла написать, если что-то случится, и гарантировал, что перехватить сообщение невозможно, поэтому девочка расслабилась, начав больше времени проводить в больнице, среди коллег, где ей было особенно комфортно.

— Доктор Грейнджер! — воскликнула медсестра, на что обернулись и папа, и дочка. — Старший, — уточнила женщина. — Там из приемного покоя кого-то странного доставили.

— Ну пойдем, посмотрим на странного, — улыбнулся Марк, подталкивая дочь. Они прошли по коридору, завернув в смотровую палату, Варя сразу же продезинфицировала руки вполне рефлекторным жестом, папа чуть запоздал, улыбнувшись.

Перед ними предстал заходящийся в плаче мальчишка лет девяти. Он натужно дышал и ревел во всю силу легких. Почему его назвали «странным», Марк понял — опросить мальчишку было невозможно, но тут вперед выступила дочь, которая просто подошла и обняла ребенка, отчего тот как-то сразу перестал рыдать, протяжно заскулив. Варя нахмурилась, что-то ей поведение мальчишки напомнило. Ребенок явно не притворялся, а находился чуть ли не на грани помешательства, что значило — действовать надо быстро. Быстро пробежавшись по телу мальчика пальцами, девочка не обнаружила ничего, тогда она попыталась чего-то добиться от самого страдальца, но узнала только, что жжет. Мальчик ни минуты не мог усидеть на одном месте, в голове девочки забрезжила страшная догадка.

— Папа, придержи его, пожалуйста, — спокойно попросила Варя, сдергивая с мальчика штаны вместе с трусами, на которых виднелись кровавые следы.

— Что это? — ошарашенно воскликнула медицинская сестра, увидев попу мальчишки.

— Бессмысленная жестокость это, — грустно ответила Варя, осматривая задний проход ребенка, у которого запеклась кровь. — Хирургию надо, срочно.

— Почему? — удивился доктор Грейнджер.

— Хороший ты человек, папа, ты себе такого и представить не можешь, — в голосе девочки слышались слезы. — Ему в анус имбирь затолкали, причем, судя по всему, кусок отрезали и засунули, видишь царапины?[10] — показала она пальцем. — А вот имбирь повредил кишку, поэтому он сходит с ума от боли и жжения.

— Какие твари, — на глазах медсестры появились слезы. — Разве так можно?

— Люди разные, мисс Виккерс, — ответила ей Варя. — Есть и твари.

Проктология и хирургия были подняты, как по тревоге, пациент отправлен в операционную, полицию известил мистер Грейнджер лично. Это уже прямое нанесение вреда, и того, кто такое сделал с ребенком, теперь ждали очень невеселые дни, скорее всего, в тюрьме. Марк Грейнджер отпаивал чаем доченьку, которую начало трясти, как только успокоенного ею мальчика увезли.

— Как ты догадалась, доченька? — спросил старший доктор Грейнджер.

— Школу вспомнила и то, что про воспитание в семье магов рассказывали, — ответила, вытерев слезы, Варя. — Какие все-таки жестокие существа — люди…

Часть 9

Недели три Сергей сидел тихо, занимаясь домашними заданиями, пока хватало силы воли. С каждой новой посылкой он убеждался, что Гермиона — это Варя… Варенька… Живая. Это, пожалуй, было самым главным — она живая. И теперь он сможет ее защитить от всего на свете. Поэтому он ждал и наблюдал, никаких шевелений вокруг него не было, также как и вокруг городка. Тогда товарищ старший лейтенант решился.

— Тетя, для всех интересующихся — я уехал в детский лагерь для особо трудных подростков, — с кривой ухмылкой сообщил мальчик. — Если все получится, то меня некоторое время не будет.

— Хорошо, Гарри, — улыбнулась тетушка, с которой они за прошедшее время подружились. Увидев, что случилось с домом миссис Фигг, женщина неожиданно расслабилась и успокоилась.

Сергей долго думал — позвонить или приехать, но решил, что лучше приехать. С помощью справочной установив адрес, мальчик высчитал самый простой, в его понимании, маршрут, отправившись на поезде сначала в Лондон, а потом и в городок, где жила… Варя. Ни в одной, ни в другой электричке мальчика никто ни о чем не спросил, видимо, считая, что, если опрятно одетый, спасибо тете, пацан куда-то едет, значит, так надо. Подъезжал он уже в послеобеденное время, надеясь застать девочку дома. «Ну, а если нет, то подождем. И дольше ждали», — решил Сергей.

Варя сегодня чувствовала себя не в своей тарелке. Она чувствовала — должно что-то случиться, что-то очень хорошее, поэтому в больницу не поехала, понимая, что просто не сможет сосредоточиться на работе. После обеда ощущение чего-то надвигающегося стало почти нестерпимым, отчего девочка выскочила на улицу, пытаясь успокоить себя ходьбой. Она нервно вышагивала перед домом, совершенно не понимая себя, а в груди девочки зрело ощущение праздника.

Сергей медленно подходил к дому Вареньки, ориентируясь по табличкам. Вдруг его будто накрыло горячей волной. В груди поселился какой-то теплый комок, возникло ощущение, будто кто-то подталкивает в спину, мальчик даже оглянулся, но что-то, поселившееся в нем, гнало его вперед, вынуждая перейти на бег. Сергей уже с трудом держал себя в руках, не понимая, что происходит, когда он наконец увидел ее.

Миссис Грейнджер с интересом наблюдала за доченькой, что весь день будто бы была не в своей тарелке. Гермиона то замирала, мечтательно улыбаясь, то начинала носиться по дому. Вот наконец доченька выскочила из дому, начав вышагивать перед крыльцом. Девочку что-то сильно беспокоило, и она явно нервничала. Эмма уже хотела окликнуть дочь, чтобы спросить, что случилось, когда случилось это. Позже, вспоминая этот момент, Эмма не могла подобрать другого слова, кроме как «чудо».

— Варя! — не сдержавшись, по-русски выкрикнул Сергей, остановившись. Остановилась и Гермиона, глядя на него своими медовыми глазами, и от этого взгляда, казалось, исчез весь мир, оставив только его и… ее.

— Сереженька! — воскликнула Варя, поняв наконец, кого ей напоминал Гарри в конце года. — Родной…

И будто весь мир замер, когда они двинулись друг навстречу другу. Глаза в глаза, шаг за шагом двое, что казалось, потеряли друг друга, шли. Их шаги были небыстрыми, но двое шли, казалось, через вечность. Они шли друг к другу, и столько невыразимых чувств было в этой сцене, что миссис Грейнджер просто заплакала, не выдержав такого накала эмоций.

А потом их руки соприкоснулись, встретившись сначала пальцами, а потом превратившись в объятия. И их первый поцелуй, такой взрослый для двенадцати лет, не казался чем-то неправильным. Для двоих выглядевших детьми весь мир не существовал, только они. Только их руки, только их губы, только их объятия. «Варенька»… «Сереженька»… не было в этих простых словах ни пафоса, ни чего-то еще, а только бесконечная любовь, победившая, казалось, саму смерть.

***

Варя затащила Сергея в дом, чтобы продолжить поцелуи, понимая, что на улице это смотрится странно. Миссис Грейнджер подождала минут пять, потом еще пять, потом, поняв, что детям не надоест, пошла знакомиться. Дети, казалось, не видели никого вокруг себя, они казались сейчас такими взрослыми, потерявшими и обретшими друг друга…

— Доченька, ты не представишь мне своего… хм, — миссис Грейнджер не знала, как сформулировать.

— Это Гарри Поттер, мамочка, мы учимся вместе, — сообщила девочка, комфортно чувствуя себя в объятиях нежно-нежно улыбавшегося мальчика. Эмма даже не представляла себе, что на свете могут существовать такие чувства.

— Это понятно, а кроме? — улыбнулась женщина.

— Там… В той жизни, которую я прожила… — тихо заговорила Варя. — Он был моим мужем. Его вернули мне…

— Это кого еще кому вернули, — хмыкнул названный Гарри Поттером. — Ты мое чудо.

— А ты мое, — показала язык девочка, прикрыв глаза. — Такое счастье, что ты есть…

— Понятно, голубки, — хихикнула Эмма. — Что делать думаете?

— Сер… ой… Гарри живет у нас, — безапелляционно заявила Варвара. — Хватит, нагулялся.

— Гарри, а ты тоже врач? — спросила мальчика миссис Грейнджер.

— Ну что вы, я скорее наоборот, — из глаз мальчика плеснуло холодной сталью.

— Гарри там был самым важным человеком, — сообщила девочка. — Потому что такого водителя никто и никогда не видел. Вот!

— Ну не доктор и хорошо, — покачала головой Эмма, поняв, что всей истории пока не дождется. — Идите уже…

Чуть позже, завалив Сережу на кровать и используя мальчика как подушку, Варя рассказывала все, что ей удалось узнать за прошедшее время. Они так договорились — сначала рассказывает девочка, а потом и мальчик. Если, конечно, ему есть, что рассказать. Сергей загадочно улыбался.

— Читала когда-то давно, сейчас пытаюсь вспомнить, что нас ждет, — сообщила девочка.

— Вместе попытаемся, если что, — ответил Сергей. — Есть способы выудить из памяти, казалось бы, надежно забытое.

— Отлично, — кивнула Варя. — Во Франции выяснилось, что я так называемая «дитя магии», это значит, что могу родить очищенных от проклятий детей, поэтому я… — она всхлипнула. — Товар.

— Я им дам, товар, — мгновенно разозлился Сергей. — Надо будет, всю Британию кровью залью!

— Дальше… У меня есть юрист, к которому мы можем обратиться, — сообщила девочка. — И артефакты защиты от зелий и внушения. И на твою долю, конечно, тоже.

— Мне нравится твое «мы», — улыбнулся мальчик.

— А как иначе? — удивилась Варя. — Ведь ты жизнь моя, жизнь моя, плоть моя, дух от духа и магия от магии… — она сама не поняла, откуда в ее голове всплыли эти слова.

— Ты тоже жизнь моя, — заговорил Сергей и повторил слова, всплывшие в голове, будто на экране. — Плоть моя, дух от духа, магия от магии и сила от силы…

В этот момент во всем доме погас свет, что-то вспыхнуло, ослепив обоих, и все стало как прежде. Полуослепленная девочка терла глаза, когда внезапно обнаружила на руке неучтенное кольцо.

— Опаньки, — растерянно сказала Варя. — Сереженька, а я больше не товар… Да и ты тоже…

— Что случилось? — удивился приходящий в себя мальчик.

— На руку свою посмотри, видишь, кольцо? — спросила девочка.

— Не снимается, — сообщил Сергей, разглядывая появившуюся бижутерию. — Что это?

— Это так называемая воля магии, любимый, — это слово как-то очень легко выскочило, создавая ощущение правильности. — Мы помолвлены, и теперь никто не сможет нас разлучить, так в книжке написано.

— Вообще никто? — удивился мальчик, все еще разглядывавший кольцо.

— Вообще никто, а то магия по попе даст, — хихикнула Варя. — Я такая счастливая! Но артефакты надень, все-таки дураков у нас полно.

— Хорошо, — кивнул Сергей. — С помолвкой потом разберемся, ибо маленькие мы еще, а я тебя и так люблю. Моя очередь рассказывать?

— Ага, — девочка устроилась поудобнее в объятиях мальчика. — Рассказывай!

— В общем, приехал я, и тут меня захотели сразу убить, — сообщил Сергей. — Представляешь, как я удивился? Ну вот, связал убивальщиков и начал разбираться. Дядя, который не дядя, а шантажист, был явно не в себе и после небольшой театральной постановки упорхнул к предкам. Его полиция зачистила.

— О, Господи, — шокировано прижала руки ко рту Варя. — А потом что было?

— Тетка вдруг оказалась нормальной, ей соседка пирог с психоактивами подсунула, — ответил мальчик, поглаживая там, куда достал.

— Зная тебя, она тоже стала историей? — улыбнулась девочка, ничуть не переживая по этому поводу.

— На газу подорвалась, — кивнул Сергей. — Но перед этим рассказала, что выполняла приказ некоего старикана. И ошиблась с дозировкой. Но вот прошло три недели, а шевеления нет, значит, или она должна была докладывать только в случае эксцесса, или меня отслеживают как-то иначе.

— Так, — Варя постучала пальцем по губе. — Значит действуем так… Восстанавливаем восстановимое, готовимся к «приключениям», рассказываем родителям, что мы помолвлены… Кстати, девочка умерла от страха, так что мне пугаться нельзя. Но на всякий, с собой укладка, а там изолированный деф, ты разберешься. А сейчас встаем и идем кушать готовить!

***

Глядя на то, как двое детей хозяйничают на кухне, как Миона прижимается к Гарри во время готовки, какое у них взаимопонимание, миссис Грейнджер понимала — это семья. Просто сложившаяся семья, со своими ритуалами, играми и просто бесконечной нежностью друг к другу. Кольца она, разумеется, заметила, но решила подождать ужина с надеждой на то, что дети расскажут. А Варя со своим Сережей готовили ужин так, как будто ничего не случилось и они снова вместе там, где ждали суточные дежурства и Наташка.

— Вот интересно, а Наташка тоже здесь? — спросила Варя.

— Может, как и я — прибудет позднее? — высказал свое мнение шинкующий морковку Сергей. — Тогда, главное угадать, кто она.

— Если она также затихарится, как ты, я ее укушу, — пообещала девочка. — Кидай морковку, и подождем полчасика, как раз папа с работы придет.

— Папа доктор? — поинтересовался Сергей. — Надеюсь, не проктолог?

— Педиатр, — улыбнулась Варя, — но ты не бойся, я тебя защищу!

— Не стоматолог, и спасибо, — поцеловал ее мальчик. — Давай на стол накрывать, будем производить впечатление на тестя, раз уж на тещу произвели, — от этой тирады девочка звонко рассмеялась.

Глядя на процесс сервировки ужина, Эмма понимала, что сегодня у них далеко не простой день. Дети, видно, захотели устроить праздник. Что же, вполне имели право.

Часть 10

Мистер Грейнджер считал, что его уже ничем не удивишь, но когда он вернулся домой этим вечером, то замер, пораженный даже не многообразием запахов, а встречавшей его парой. В этой буквально светившейся от счастья девочке Марк едва узнал родную дочь, а стоявший рядом мальчик казался драконом, укрывшим крылом возлюбленную. И смотрелись они вдвоем настолько красиво и органично, что мужчина даже не нашел поначалу слов.

— Здравствуй, дорогой, — подошла к замершему мужу Эмма Грейнджер. — Познакомься с зятем.

— Мама, кажется, ты сломала папу, — заметила Варя.

— Ничего, починится, — улыбнулась миссис Грейнджер.

— Ничего себе новости, — Марк улыбнулся, отправляясь мыть руки. — Но вы же мне все расскажете?

Чуть позже, сидя за праздничным столом, а то, что стол был праздничным, сомневаться не приходилось, мистер Грейнджер разглядывал детей, поражаясь тому, как изменилась дочь. Она была такой счастливой, что казалось, сейчас зальет своим счастьем весь мир. И мальчик ее… Незримо, незаметно оберегая, казалось, от всего на свете, он смотрел на дочь такими глазами, что просто хотелось оставить детей наедине.

— Рассказывайте, — предложил насытившийся отец семейства.

— Это Гарри, — произнесла Варя. — В той, другой жизни его звали Сергеем, и он был моим мужем. Самым-самым.

— А в этой? — заметив кольца, спросил мистер Грейнджер.

— А в этой пока жених, — призналась девочка. — Нас магия обручила, потому что… потому что…

— Ты бы видел, как они друг к другу шли, — произнесла, всхлипнув, Эмма. — Это было просто невозможное чудо.

— То есть Гарри живет у нас, — заключил Марк Грейнджер. — А родители возражать не будут?

— Родители возражать не будут, — спокойно ответил ему Сергей. — Некромантов в Великобритании нет, а им там уже все равно. Опекуны в курсе. Точнее, в курсе опекунша, а опекуну уже тоже все равно.

— Вот как… — мистер Грейнджер почувствовал себя неудобно, осознав, что парень сирота. — А ты тоже врач?

— Нет, — улыбнулся мальчик. — Я был водителем скорой… Ну а до того — офицером.

— Понятно, почему у тебя такой взгляд, — кивнул Марк, видевший на своем веку ветеранов и понявший, что ему напоминает взгляд пацана. — Ну что сказать, благословляю, только с размножением обождите.

— С размножением еще минимум четыре года ждать, — вздохнула Варя. — Ничего не поделаешь, законы магии.[11]

— Вот и хорошо, — кивнул мистер Грейнджер.

Сергей и Варя убрали со стола, вместе вымыли посуду и исчезли в направлении уже, получается, своей комнаты. Варя поняла, что ее гложет, и метнулась к книгам, чтобы изучить вопрос. Ей не давало покоя то, как прошла помолвка, ведь в ранее прочитанном речь шла о специальном ритуале. Девочка листала книгу, а Сергей заинтересовался другой, более тонкой книгой, с посохом Асклепия на обложке. Наконец Варя нашла, что искала, и тихо охнула, прочтя текст.

— Сережа! Смотри, что я нашла! — ткнула она пальцем в написанное.

— Ну-ка, ну-ка, — мальчик заложил пальцем страницу и вчитался. — То есть, получается, мы предназначенные?

— Получается, так, — кивнула Варя. — «Когда встречаются половинки одной души, то говорят, что предназначены они друг другу, тогда объединение этой души лишь в воле самой магии». Значит, у нас не просто помолвка, а вот тут написано…

— Очень интересно, — хмыкнул Сергей. — Благословение магии… Интересно, что это такое?

— Не знаю… — растерянно произнесла девочка, прижавшись к своему мальчику. — Думаю, узнаем, а ты что нашел?

— А вот, тут про целителей написано, — показал ей книгу мальчик. — Очень интересно, давай вдвоем почитаем?

Через некоторое время на кровати лежали двое детей, внимательно читавших не очень толстую книгу, что звалась: «Целительское Наставление».

Варя внимательно читала страницу за страницей, Сергей от нее не отставал, но при этом еще и думал. Получалось, что мир, в котором они живут, от детской книжки все же отличается. Это было в общем-то логично, хотя и несколько напрягало, например, необходимостью «приключаться». Наконец Варя отвалилась от интересной книжки, задумчиво посмотрела в потолок и громко проговорила присягу российского врача. Ничего не произошло, Сергей вопросительно посмотрел на девочку.

— Ну как же так, — расстроилась Варя. — Тут написано, что целитель дает клятву и все…

— Дай-ка я посмотрю, — Сергей еще раз прочитал абзац. — Любовь моя, тут написано, что это делает целитель, а у тебя с целительским искусством как раз затык. Ты человеческий доктор.

— То есть надо колдомедицину изучать, — поникла девочка. — Эх, а хотелось-то всего и сразу.

— Ну, солнце, — улыбнулся мальчик, обняв Варю. — Целители — это не только болячки, но и проклятья там всякие, зелья, понимаешь?

— Понимаю, — грустно ответила девочка, но потом встряхнулась. — Ладно, мы спать или будем вспоминать?

— Сначала будем вспоминать, а завтра ты спросишь у своего юриста, где взять книги по колдомедицине, — объяснил Сергей.

— То-очно… — протянула Варя. — Ты у меня умный, я всегда это знала! Итак, второй курс мальчика-который-выжил…

— Это кто? — удивился мальчик.

— Это ты, — ткнула пальцем ему в нос девочка. — Точнее, оригинальный Гарри Поттер.

— Который, кстати, не выжил, — заметил Сергей. — Или некстати не выжил?

— Некстати, конечно, — вздохнула Варвара, — но зато теперь у меня есть ты. Ладно, на втором курсе были рыжая с черной тетрадкой и василиск, меня, кстати, окаменивший.

— А как справились? — поинтересовался мальчик.

— Ты его мечом заколол, — хихикнула девочка.

— Это несерьезно, — с известной интонацией заявил Сергей. — Меч — это не зубочистка, он тяжелый, и им нужно уметь работать. Потому вношу предложение — как только начнется, дергаем твоего юриста.

— Принимается, — кивнула Варвара. — Мне полгода лежать камнем тоже не улыбается, тем более, фиг его знает, какие будут последствия с моим-то сердцем.

— А что там? — спросил сразу посерьезневший мальчик.

— Залповая на стресс, насколько я видела, — объяснила девочка. — Потому и укладка, и деф.

— Вот оно что… — Сергей кивнул, учитывая этот момент. — Одна не ходишь.

Приняв душ по очереди и переодевшись в пижаму, дети некоторое время смотрели друг на друга, затем Варя хихикнула и утащила Сергея к себе в кровать. Так они и уснули в обнимку, причем мальчик лежал так, как будто хотел защитить девочку от всех возможных опасностей. Зашедшие пожелать доброй ночи родители увидели сладко спящую пару, на что мистер Грейнджер хмыкнул.

— Ну, а что? Во-первых, помолвленным можно, а во-вторых, зять же, пусть спят, как удобно, — сказал он супруге.

— Такое чувство, что он ее даже во сне оберегает, — улыбнулась миссис Грейнджер, покидая комнату. — Даже завидно немного.

Варя спала в объятиях Сергея, ей снились какие-то очень волшебные сны, в которых какая-та женщина в светло-зеленой мантии что-то объясняла девочке, но вот что именно, Варя не запомнила, проснувшись отдохнувшей в прекрасном настроении.

Часть 11

Утро ознаменовалось спокойной реакцией родителей на их с Сергеем ночевку, что заставило Варю задуматься. Родители воспринимали мальчика так, как будто они годами жили вместе, не возражали против оккупации кухни и, казалось, расслабились. Прихватив Сергея с собой, девочка отправилась с папой в больницу, так как сегодня выписывали Дороти, а других пациентов у Вари пока больше не было.

— Скажи, папа, а почему вы так спокойно приняли факт нашей с Се… с Гарри помолвки, ну и то, что мы в одной кровати? — немного смущенно спросила девочка у папы, пока они ехали в больницу.

— Не знаю, доченька, — улыбнулся Марк Грейнджер. — Просто мы с мамой чувствуем правильность этого. То, что вы помолвлены — это правильно и иначе быть не может, также, как и ваша ночевка.

— Благословение магии, — тихо проговорил Сергей. — Да еще и предназначенность друг другу…

— Вот оно как… — задумчиво ответила Варя. — Значит, разлучить нас действительно не смеют, даже в мелочах… А в Хоге тогда как будет?

— Будет Хог, тогда узнаем, — улыбнулся ей мальчик. — Вряд ли мы первые предназначенные друг другу за тысячу-то лет.

— Точно не первые, — хихикнула девочка. — Ладно, план на сегодня такой: выписывают Дороти, потом проходим по палатам и, если все грустно, топаем домой, изучать законы и другую литературу. Еще тебя одеть нужно, а то зима ж придет, а в твою Петунью я не верю.

— Скорее ты веришь в продуваемый всеми ветрами замок, — хмыкнул Сергей. — Ладно… Что с книгами по колдомедицине? — мальчик ничего и никогда не забывал.

— Жду ответа, — коротко ответила девочка, — но есть у меня ощущение, что дело не в этом, а спросить некого…

— Это точно, — Сергей кивнул, обнимая свою Варю. Ему не верилось, что это правда, и его любимая жива, сидит рядом с ним. Пусть внешне она изменилась, но товарищ старший лейтенант всей своей душой чувствовал ее… Родная, любимая…

— Кстати, дорогой, — Варя потерлась прижатыми к мальчику частями тела. — Это нормально, что я понимаю, что такое «инженерный боеприпас»?

— Хм, интересно, — задумался Сергей. — То есть у нас, получается, еще и обмен знаниями?

— Ой, здорово тогда! — обрадовалась девочка. — Значит, ты тоже сможешь стать врачом, да?

— Приехали, дети, выметайтесь, — вежливо отвлек их друг от друга мистер Грейнджер, припарковавшись на свое место.

— Ой! — воскликнула Варя, выскочив из автомобиля и утягивая не понявшего, зачем лезть через весь салон, Сергея за собой. — Поскакали поскорее!

Счастливая Дороти, которая могла ходить сама, спокойно кушать и обслуживать себя, счастливые ее родители, прошедшие долгий путь страха и надежды, улыбающаяся Варя, спасшая эту девочку. Скольких таких видел Сергей в своей долгой жизни, в такие минуты все «скорачи» чувствовали, что делают очень важную работу, ведь что радует больше, чем благодарность пациента?

Варя обходила палаты, по причине летнего времени следовало бы ожидать «чего-нибудь интересненького», каникулы же, но нет. Аппендицит, два сложных перелома и рутинное обследование при диабете. Отделение было практически пустым, поэтому девочка с мальчиком отправились домой на автобусе, а папа остался скучать в больнице. Дел еще было достаточно, да и приближавшийся праздник заставлял думать о том, как его проводить. Варя считала, что приближается один из самых важных праздников, а Сергей на эти вещи не обращал внимания даже в прошлой жизни.

— Давай приготовим обед сначала, — предложила девочка. — Очень пельменей хочется.

— Пельмени — это надолго, — мальчик не стал возражать, отправляясь на кухню, чтобы месить и молоть.

— Ну… — Варя смутилась, прижавшись к Сереже. — Ты их так делаешь… Я соскучилась.

— Хорошо, — принял объяснения мальчик, обнимая, чтобы нежно поцеловать, девочку.

На столе выстраивались ровные ряды того, что стало почти национальным блюдом в далекой стране, а Варя и Сергей увлеченно лепили будущие «вареные уши», что-то напевая на два голоса, и смотрелось это настолько красиво, что вернувшаяся с работы миссис Грейнджер просто замерла в дверях кухни. Мальчик в фартуке смотрелся красиво, девочка — правильно, а вместе они были будто бы одним организмом, пришедшим откуда-то очень издалека.

***

Привычно-семейное из прошлой жизни… Лепка пельменей, а потом и поедание оных, заняли почти весь день, поэтому по магазинам ехать было поздно, а вот ответ от юриста содержал не только список книг, но и обещание прислать оные. При этом мсье Франц сообщал, что для становления целителем знать колдомедицину не обязательно, обязательно выполнить условие магии, которое у каждого целителя свое, именно поэтому истинных целителей так мало, потому что поди угадай, каково условие…

— Вот чувствовала я, что не в книгах дело, — задумчиво произнесла девочка, пытаясь вспомнить, о чем говорила женщина во сне. — Ладно, все равно изучаем, нам точно пригодится. Ты, кстати, домашку сделал?

— Так точно, — кивнул Сергей, погружаясь обратно в «Наставление». — Давай посмотрим, чего у нас еще есть по законам?

— Хм… Ну, давай, — согласилась Варвара. На некоторое время воцарилась тишина, а потом девочка заметила: — Смотри, мы, получается, полностью защищенные до брака, который наступит с первым половым контактом. Интересно, почему так…

— Не написано? — поинтересовался мальчик и, увидев качание головой, продолжил. — Значит, оно так, потому что оно так. Другой вопрос в том, зачем сделана такая абсолютная защита?

— Видимо, такие, как мы, чем-то важны, — задумчиво проронила девочка. — Правда, чем, не понятно…

— Думаю, в свое время узнаем, — ответил ей Сергей. — Что-то должно быть, ибо за просто так подобных плюшек не бывает, хоть и сказка, как ты говорила, детская. Пока расслабились и получаем удовольствие. Кстати, об удовольствии, надо отцовскую мантию на проверку сносить, так, на всякий случай…

— Согласна, — кивнула Варя, перевернув страницу. — Оп-па…

— Еще сюрпризы? — удивился мальчик, заглядывая через плечо девочки. — Опаньки… — удивленно протянул он. — Это как?

— Это получается, что мы с тобой сразу же исключены из всякого рода пророчеств, — сообщила девочка. — Какая-то слишком жирная плюшка, я бы сказала, это, скорее, биг-мак, а не плюшка… Что же от нас потребуется взамен?

— Как-то тоже не по себе стало, — признался Сергей, обнимая свою Вареньку. — Или это подарок, во что я не верю, или от нас потом потребуют что-то запредельное… У нас еще и опекунов нет в мире магии, кстати, видишь сноску?

— «…То есть, даром», — процитировала мультипликационную сову Варя. — Да, не верится… Ладно, ничего с этим мы сделать пока не можем, а из игр со всякими плохими людьми тебя, похоже, исключили.

— Это радует, честно говоря, — согласился Сергей. — Поздно уже, давай спать?

— Спать — это правильно, — сообщила ему девочка, срываясь в душ. — Я первая!

— Жалко, что рано еще, могли бы и вместе, — вслух подумал мальчик, раздумывая о завтрашнем дне.

Наутро начались сюрпризы. С самого утра прилетела сова с каким-то гербом на ошейнике, принесшая футляр, в котором оказался небольшой ключ и два пергамента. В одном указывалось, что утерянный ключ возвращается владельцу, а во втором содержалось приглашение посетить банк в любое удобное время, при этом и Варя, и Сергей указывались как Поттеры, что сильно удивило уже Варвару, хотя мальчик чего-то подобного уже ожидал. Второй лист оказался еще и порт-ключом, поэтому дети быстро поели, привели себя в порядок с учетом замшелой древности магов, то есть Варя нацепила платье, а не шорты, после чего короткий «Портус» унес обоих в банк. О записке для родителей «на всякий случай» подумал Сергей, а вот девочка забыла, пребывая в некотором раздрае.

После необычно-мягкого перемещения они оказались в кабинете, облицованном слегка светящимися серыми плитами. Также в этом кабинете присутствовал зеленокожий мужчина, от человека отличавшийся четырехпалыми ладонями и несколько более вытянутым вперед лицом. В общем, ничего отталкивающего в гоблине, как их тут называли, не было.

— Здравствуйте, молодые люди, — поздоровался с ними этот мужчина. — Меня зовут Крюкохват, как зовут вас, я знаю.

— Здравствуйте, — поздоровались выглядевшие детьми «молодые люди», повинуясь жесту, уселись в притык стоящие кресла и выжидательно посмотрели на сотрудника банка.

— В связи с тем, что вы мало того, что предназначенные, но уже и заключили помолвку, — заговорил Крюкохват, — нам надо решить несколько вопросов. Во-первых, доступ к сейфу. Мистер Поттер, желаете ли вы оставить у каждого из вас свой сейф или же объединить их в семейный?

— В семейный, конечно, — улыбнулся Сергей. — Мы же семья.

— Очень хорошо, — кивнул гоблин. — Теперь по поводу финансового поверенного. Издревле финансы ведут гоблины, хотя в других странах встречаются и гномы, и другие расы, но в Великобритании это мы. Желаете ли вы назначить поверенного или оставить существующего?

— Поверенный, как я понимаю, это вы, — проницательно заметил мальчик, дождался кивка и продолжил. — Тогда оставить, конечно. Кстати, нам нужны деньги на закупку необходимого к школе, в том числе и деньги обычного мира, это возможно?

— Безусловно, — кивнул Крюкохват. — Мы выдадим вам семейные кошельки, соединенные с сейфом, для удобства пользования. Правда, планирование бюджета, в таком случае, на вашей совести.

— Это нормально, — согласилась Варя. — Еще что-нибудь?

— Вы считаетесь совершеннолетними, — произнес гоблин. — Вот извещение Министерства, вот адрес артефактора. Рекомендую сменить палочки и озаботиться артефактами по списку. Ну и… — Крюкохват хмыкнул, протянув достаточно большой пакет. — Очень советую ознакомиться.

Поблагодарив гоблина и покинув банк, несмотря на то что порт-ключ был готов вернуть их туда, где взял, как объяснил Крюкохват, Сергей, переглянувшись с Варей, решили последовать совету и озаботиться новыми палочками немедленно, также, как и артефактами по списку гоблина. Так как там указывалась, в основном, защита, в том числе и для родных, то ждать и экономить смысла не было.

Дети проследовали по удивительно пустынной улице, повернули в какой-то переулок, в самом конце которого и располагалась лавка артефактора Кидделла. Семейный кошелек, по молчаливому согласию Сергея, был вручен Варе как хранительнице очага, что ее очень порадовало. Войдя в лавку, Сергей оглянулся, безотчетно защищая Варю.

— Ого, — послышался мужской голос откуда-то справа. — Редкие гости…

— Почему редкие? — удивилась Варя, лавка выглядела вполне процветающей.

— Потому что единая душа, — объяснил мастер, выходя на свет. — Как я понимаю, палочки, артефакты, вопросы?

— Да, мастер, — твердо ответил Сергей. — Особенно вопросы.

Часть 12

Вернувшись домой, дети начали разбираться с накупленным. Во-первых, наборы второго курса оказались стандартными, что в книжном, что в мантиях, что в аптеке, поэтому писем можно было и не ждать. Во-вторых, как их любезно просветили, помолвка их автоматически сменила фамилию Вари в магическом мире, ибо приравнивалась к магическому браку, хоть и с отложенным по времени закреплением. Мастер Кидделл объяснил, что означает «закрепление», ожидая, видимо, увидеть Варино смущение, но девочка была врачом, потому работал принцип «что естественно, то не безобразно», и смутиться она даже не подумала. Это изменение фамилии могло принести дополнительные хлопоты, конечно, что заметил Сергей:

— Могут попытаться травить, правда, только словами. Ты к словам как?

— Я к словам нормально, — улыбнулась Варя. — Пациенты-то разные бывают.

— Да, я помню, — хмыкнул мальчик. — Действиями — сильно вряд ли, но готовы будем.

— Судя по количеству артефактов, — посмотрела на небольшой мешочек девочка, — будем филиалами новогодней елочки.

— Патронов много не бывает, — не очень понятно пробормотал Сергей. — Давай пакет от гоблина посмотрим.

В пакете обнаружилась магическая пресса за последний месяц. В первых номерах ничего особенного не было, но затем появилась злая статья о том, что Поттер, оказывается, фальшивый Избранный, подписанная некоей Скитер. С интересом прочитав пышущую злобой статью, Сергей с Варей переглянулись. В номере, датируемым вечером того же дня, риторика изменилась кардинально. Там сообщалось уже о том, что Поттер действительно мальчик-который-выжил, взявший на себя прикрытие истинного Избранного от покушений, но вот теперь его роль завершена, и ребенок может жить, не опасаясь нападения. На редкость мягкая и теплая статья, подписанная уже совсем другим автором. Ну и абсолютно нелогичная.

Далее, сообщение о помолвке, закрепленной магией, причем Сергею было интересно, откуда это узнали, но, в общем-то, это сообщение предупреждало всех. Статьи о жизни нового Избранного и благодарности Поттеру за его героизм по сохранению жизни истинного Избранного, вызвали сначала улыбки, а потом, когда Варя вспомнила нескладного пухлого пацана, то и смех.

— То есть, Дамблдор сменил Избранного, — заключила девочка, подумав. — Раз тебя уже использовать не удастся. При этом заметил, имя Скитер нигде не мелькает?

— Считаешь, ее магия наказала? — задумчиво поинтересовался Сергей. — Тогда, получается, и за слова может… Что-то у меня мысль о том, что от нас потребуется, вызывает некоторую оторопь…

— Как ты говоришь, «будет день, будет пища», — улыбнулась Варя. — Дальше все то же самое?

— Ну да, Поттер стал историей, — ответил улыбающийся мальчик. — То есть с мечом на червя-переростка его никто не пошлет. Но юристу все равно стуканем, пусть местных за жабры подержит.

— Это мудро, — кивнула девочка. — Что у нас в этом году интересного, кроме змеюки?

— Трансфигурация, зельеварение, чары, скукотища, — монотонным голосом перечислил Сергей, и они весело рассмеялись. — Давай с артефактами разберемся — какие нам, какие родителям, какие на соответствующие дома.

Разбирая разные магические приборы, зовущиеся «артефактами», это название постоянно смешило Варю, Сергей отложил в сторону предназначенные родителям, тетке и даже Дадлику. Тоже человек, все-таки. Защита домов, причем на дом проживания защиту установили немедленно. Оказалось, достаточно закопать пять камней по окрестностям на четко выверенном расстоянии и шестой расположить на чердаке, причем, все равно где.

— Вот соседи, наверное, веселятся, — произнес Сергей, вымеряя расстояние. — Двое детей с линейками на траве. Хорошо хоть разнополые.

— Ты радуйся, что это не древний ритуал, — сообщила Варя, отдуваясь.

— Чего это? — удивился мальчик, разницы не знавший.

— Большинство древних ритуалов голышом проводятся, — объяснила ему недавно прочитавшая об этом девочка. — Так что нам еще повезло.

***

— С днем рождения, родной! — прошептала Варя, нежно целуя мгновенно проснувшегося Сергея. Именно так началось это утро. Девочка хотела бы устроить шумный праздник, но Сергей ее отговорил. После сытного завтрака дети в сопровождении взрослых отправились сначала за покупками, потом вернулись домой, где со вчерашнего дня ждало своего часа мясо в маринаде.

И вот тогда в саду появился мангал, купленный в русском магазине, тут, оказывается, были и такие. Еще магазин с продуктами далекой Родины поделился бочковыми огурцами, маринованными помидорчиками, правильным майонезом и всякими радостями жизни, вроде докторской колбасы, ибо оливье — это святое. Варя занималась салатами, а Сергей священнодействовал с мясом, и вскоре по городку поплыл умопомрачительный запах незнакомого здесь шашлыка.

Усевшись за столом, отдав должное абсолютно незнакомым им салатам, и пробуя мясо прямо с шампуров, Эмма и Марк приобщались к незнакомой им кухне, да и культуре. Вся еда была очень вкусной, сытной, поэтому пока молодые растущие организмы наслаждались трапезой, Грейнджеры просто осоловело оглядывали стол. Зачем готовить столько, чтобы прокормить взвод очень голодных солдат, Марк не понимал, но посчитал это частью культуры далекой страны.

— Эх, жаль, ребят тут нет, — вздохнул Сергей. — Зато я видел гитару.

— Подожди до гитары, — хихикнула Варвара. — У меня тут еще мечта Гарри Поттера осталась нескушатой.

— Это какая? — поинтересовался мальчик, и тогда девочка с помощью мамы убрала тарелки, принеся чай и тортик с двенадцатью свечами. У Сергея вид торта никаких ассоциаций не вызвал, но вот что-то внутри будто откликнулось на само существование этого самого торта.

Слопав вкуснейший, потому что был приготовлен Варей в обстановке глубочайшей секретности, торт, Сергей пришел в умиротворенное состояние. Нацеловавшись с возлюбленной, мальчик потянулся за гитарой, и по саду потекли звуки неизвестных песен. Несмотря на некоторый акцент, пелось хорошо, и Варя слушала хорошие, добрые песни. И «Ты у меня одна», и «Милая моя», и еще много-много песен, нежных, добрых, берущих за душу даже не понимавших по-русски Грейнджеров. А потом Сережа спел «Я вернусь», и Варя расплакалась. Долго-долго они сидели вдвоем, оставленные наедине тактично удалившимися родителями. Это был их день, их вечер… А их ночь наступит, хоть и не скоро, но обязательно наступит, и Варя, и Сергей точно знали это.

Сова со списком прилетела ранним утром. Точнее, прилетели две совы, для мистера Поттера и миссис Поттер. Представив себе выражение лица МакГонагалл, когда та отправляла письма, Варя весело рассмеялась. Женщину с лицом умершей своей смертью ни в чем не повинной рыбы, девочка не любила. Даже не за отсутствие педагогического таланта, а за равнодушие. Человек, работающий с детьми, по твердому Вариному убеждению, не имеет права быть равнодушным. И Сергей был в этом с ней согласен. Впрочем, мальчик был во всем согласен со своей девочкой.

Список учебников с купленными не совпадал только в собрании сочинений некоего Локхарта, что поначалу расстроило Сергея необходимостью идти на Косую аллею, но Варя его успокоила.

— Это художественная литература, — объяснила девочка. — Какие-то игры нашего бородатого недруга.

— А напиши-ка своему юристу, — оскалился Сергей. — Спроси его, насколько правомочно использование художественной литературы в качестве учебников.

— То-о-чно! — обрадовалась Варвара. — Пакостить, так пакостить… ой…

— Что «ой»? — поинтересовался мальчик.

— Ответ пришел, — сообщила ему девочка. — Мсье Франц написал: «Огромное спасибо» и три восклицательных знака. Это как?

Что конкретно произошло, дети узнали только в школе, когда Лаванда Браун, захлебываясь от вожделения, старалась рассказать им все новости магического мира. А пока никаких больше новостей не было, кроме небольшого письма почти в конце августа, в котором «учебники» Локхарта объявлялись внеклассным чтением, зато указывался вполне честный и, главное, уже купленный учебник. Варя радостно заулыбалась, утащив Сергея в больницу.

— Надо тебя проверить, меня проверить, — объяснила свое желание девочка.

— Ну, в принципе, я не возражаю, — ответил ей мальчик. — Кроме стоматологии и проктологии.

— Офицер боится стомато-ологов, — протянула смеющаяся Варвара. — Впрочем, ты прав, мы их все боимся.

— Тогда поедем лучше завтра с утра, — предложил Сергей. — Я так понял, Локхарта этого вашего не будет?

— Шалость удалась, — покивала ему девочка.

Часть 13

Платформа, разумеется, ничуть не изменилась за прошедшее время. Распрощавшись с родителями перед барьером, увешанные артефактами Варвара и Сергей ступили на магическую часть платформы, чтобы погрузиться в поезд. Их сундук и чемодан заняли свое место в кармане мальчика, так как теперь запрет на колдовство на них, как им объяснили, не распространялся. Свою «старую» палочку мальчик забыл дома, просто не вспомнив о ней, а Варя решила, что двумя можно только есть, поэтому оставила свою старую в папином сейфе. Войдя в купе и обнаружив Лаванду, глаза которой сразу загорелись, дети удобно устроились в креслах. Форма уже была на них, поэтому оставались только мантии, уложенные на багажную полку. Лаванда во время процесса усаживания и укладывания мантий только молча смотрела на эту пару такими глазами, как будто собиралась съесть их обоих.

— Какая ты молодец, Гермиона, — наконец не выдержала она. — Когда только успела? А можно на колечки посмотреть?

— Можно, — улыбнулась Варя, а Сергей просто кивнул, протянув руку.

— Ого, — ошарашенно охнула мисс Браун, она смотрела на простые кольца и не могла поверить тому, что видела. — Предназначенные… Ничего ж себе… Тогда все понятно.

— А нам рассказать? — Варя оперлась на немедленно обнявшего ее мальчика.

— Значит, слушайте, — Лаванда, казалось, была готова облизнуться. — Летом вдруг началась эта истерия, что избранный — фальшивый, но быстро прекратилась, при этом известная скандалистка Скитер, по слухам, оказалась в Мунго, в отделении для безнадежных. Потом начали продвигать Лонгботтома, а о вас вообще забыли. Это было очень странно, но раз вы Предназначенные, то понятно, ведь вас сама магия защищает. А расскажете?

— Расскажем, — кивнула миссис Поттер, как ее теперь называли. — Весь год нас тянуло друг к другу, как будто чары какие после тролля спали, но мы не могли признаться в этом друг другу, понимаешь?

— Ага, — глядя на них огромными глазами, выдохнула любопытная девочка.

— А летом случайно встретились, — продолжила Варя свой рассказ, — и что-то случилось. Мы даже сами не поняли, что. Вот и все…

— Воля магии, — благоговейно прошептала мисс Браун. — Я за вас так рада! Так рада! А вы знаете, что вам теперь положены отдельные покои?

— Впервые слышим, — честно ответил Сергей. — Они нам просто так положены или кошку просить придется?

— Не знаю, — Лаванда пожала плечами. — Таких, как вы, уже лет триста не было…

— Ясно-понятно, — протянул мальчик. — Хм… А это что такое? — показал он пальцем в окно.

За окном, совершая непонятные эволюции, отдаленно похожие на противозенитный маневр, летел автомобиль годов пятидесятых-шестидесятых, в котором находились двое детей, один из которых пытался не сорваться с дверцы вниз. Некоторое время все трое наблюдали за пролетавшим мимо автомобилем, причем Лаванда смотрела на это, приоткрыв рот.

— Судя по всему, Уизли с новым Избранным на поезд опоздали, — меланхолично заметила Варвара, что-то припомнив.

— А Статут же… Как же… — пораженно проговорила мисс Браун.

— Избранный же, — с той же интонацией ответила ей девочка Варя. — Так что проглотят и не заметят.

— Чудны дела твои… — проговорил Сергей. — А, может, пока потрапезничаем?

— Очень хорошая мысль! — поддержала идею миссис Поттер. — Лаванда, ты моя лучшая подруга, и поэтому ты с нами, — проинформировала она почему-то смутившуюся девочку.

Лаванда видела, как изменилось отношение Гарри к Гермионе, насколько они близки, и по-хорошему завидовала им. Но вот то, что произошло потом, заставило девочку смутиться, потому что ее, фактически, приняли в семью, показав чуть ли не запредельное для магического мира доверие. Это было волшебно, потому что обычно не встречалось.

— Ой! Я забыла! — всполошилась мисс Браун. — Про Локхарта не рассказала!

— А что с Локхартом было? — спросил сервирующий столик Сергей.

— Ну сначала его книги учебниками назвали, а потом пришел иск чуть ли не из Международной Конфедерации, — рассказала Лаванда, поблагодарив за устроившееся у нее в тарелке незнакомое, но так завлекательно пахнущее, что устоять было невозможно, кушанье. — Начался скандал, оказалось, что все его подвиги — это ложь, он то ли воспоминания крал, то ли у героев память стирал, я так и не поняла, — призналась девочка. — Все его имущество продали, оплатив штраф и иск какой-то, а сам Локхарт чуть ли не в белье отправился в Азкабан.

— Хорошо потанцевали, — непонятно для Лаванды высказался Сергей. — Значит, хотя бы уроки будут адекватными.

***

То, что вобла, которая МакГонагалл, попытается ее оскорбить, Варя знала. Такой уж была эта женщина — равнодушной, сухой, временами очень злой безо всякой на то причины. Поэтому девочка готовила себя морально к обидным, возможно злым словам. Правда, при этом Варвара не представляла реакции Сергея, готового убить кого угодно за нее. Понадеявшись, что пронесет, Варя с мальчиком уселись за стол. Настроения были самые разные — от зависти до злобности, но, в основном, их с Сергеем поздравляли, достаточно искренне улыбаясь.

Подняв голову, Варвара оглядела стол преподавателей. Странно выглядел профессор Снейп — он будто улыбался кончиками губ, чего, конечно, не могло быть по определению этого профессора, но девочка улыбнулась ему, на что тот наклонил голову в приветствии. Далее сидел незнакомый мужчина в бордовой, принятой у местных полицейских, мантии, зло сверкала глазами МакГонагалл, которую профессором называть совсем не хотелось, и наконец Дамблдор, тщательно спрятавший злость на дне фальшиво-добрых глаз. Артефакты ментальной защиты предупреждающе нагрелись, поэтому Варя перевела взгляд в зал.

Через некоторое время показались будущие первачки, рядом с которыми, будто по мановению волшебной палочки, оказалась МакГонагалл, одним своим видом запугивая детей. Найдя глазами рыжую бледную девочку, Варя покачала головой, видимо, паразит уже начал есть ребенка, что было, конечно же, очень и очень плохо, но вмешаться прямо сейчас девочка не могла, потому что это бы ни к чему не привело, кроме предупреждения врага. Другом Дамблдор им с Сережей точно не был, а кто не друг, тот понятно кто. Вот рядом с рыжей оказалась беленькая с глазами чуть навыкате девочка. Из ее глаз смотрела такая боль, что Варе захотелось всхлипнуть. С трудом удержав себя в руках, она отмечала чрезмерно длинные пальцы, переразгиб суставов ног, уже понимая, что видит. Девочка, которая должны была быть Луной или Полумной Лавгуд, держала руки так, как будто баюкала лучезапястные, что тоже было достаточно характерным признаком, поэтому, толкнув Сергея, доктор Варя показала ему на девочку.

— Руки баюкает, — мгновенно определил мальчик. — И стоит плохо… Погоди-ка… Посттравматика, да?

— У нее мама погибла на ее глазах, — объяснила Варвара. — Но, кроме этого, арахнодактилия, переразгиб в коленном, ну и руки, да…

— То есть? — по-снейповски приподнял бровь Сергей.

— СЭД, — коротко объяснила девочка, увидев понимание на лице возлюбленного.

— Бандажи нужны, — задумчиво проговорил мальчик. — Попробуем странсфигурировать?

— У нас есть, только налезут ли… — с сомнением сказала Варя, ласково глядя на усевшуюся на табурет Полумну. Беленькая девочка была как будто не здесь, она или думала о чем-то своем, или была настолько погружена в свое горе, что не ощущала ничего вокруг.

— Гриффиндор, — с большим сомнением в голосе выдала свой вердикт шляпа. Полумна, как-то очень робко улыбаясь, двинулась к столу. Она хотела сесть на самом краешке, но была поймана вставшим Сергеем, сразу же усадившим ребенка рядом с Варей.

— После ужина поможем твоим рукам, — тихо проговорила Варвара почти на ушко Полумне, на что та вскинула голову, посмотрев с такой надеждой, что доктор прижала ее к себе, даря тепло. Полумна тихо всхлипнула, а сидевшая напротив Лаванда посмотрела на Поттеров с пониманием и уважением. Это было крайне редким даром в магическом мире — умение чувствовать чужую боль.

Рыжая девочка тоже распределилась на Гриффиндор, но глаза не поднимала, уставившись в стол. Создавалось ощущение, что она тихо плачет, однако никаких внешних признаков этого не было, также как и желания обнять и согреть. От рыжей тянуло каким-то мертвенным холодом, отчего сидевшие за столом поежились. Внезапно появившиеся Уизли и Лонгботтом вызвали живейший интерес у всего факультета, сопряженный с логичным вопросом: «сколько баллов потерял факультет?».

Однако не обошлось и без бенефиса МакГонагалл. Не решившись, по-видимому, устраивать демонстрацию в Большом зале, женщина впервые за многие годы появилась в гостиной, вызвав известный ажиотаж. Высказав, что она не потерпит и что все еще узнают, при этом не было понятно, что конкретно МакГонагалл имеет в виду, зато первачкам стало очень страшно, декан факультета буквально бросила ключ в Варю, но Сергей успел перехватить железку до того, как она встретилась с лицом его любимой девочки.

— Ключ от ваших апартаментов, мисс Гре… — Минерва запнулась, и скорчив брезгливую физиономию, поправилась. — Миссис Поттер. Не ожидала от вас такой развратности в ваши годы!

Готовившая себя к этому весь вечер Варя только вздрогнула, а вот Сережа мгновенно налился гневом, но ничего сказать не успел — сверкнула вспышка и вместо Минервы МакГонагалл, декана факультета Гриффиндор, на полу возникла серая полосатая кошка, сейчас растерянно мяукавшая. Все замерли, послышались шепотки: «Предназначенные», «гнев магии», «хана кошке»… Услышавшая эти шепотки кошка, кажется, переменилась в морде, но никто ничего сделать не успел: из спален вырвалось трое котов — питомцев старшекурсниц… Кошка убежать не успела, а коты… Коты все успели, демонстрируя юным, неокрепшим умам, откуда берутся дети.

— Пойдем, моя хорошая, — очень ласково разговаривая с Полумной, Варя усадила ту на диван, пока МакГонагалл с диким мявом познавала кошачью Камасутру. — Сейчас мы тебе поможем, Сережа, укладку.

— Угу, — кивнул повернувшийся к кошачьему порнофильму спиной мальчик, доставая и увеличивая укладку. — Бандажи?

— Давай сначала бандажи, потом посмотрим дальше, — согласилась девочка-доктор. Взяв протянутое ей, Варя осторожно надела специальные повязки на запястья Полумны. Подогнав ремешками, она спросила: — Ну как?

— Не болит, — прошептала мисс Лавгуд. — Совсем не болит… Но ведь даже зелье не помогает…

— Ничего, малышка, — ласково погладила девочку Варя. — Мы со всем справимся.

Полумна вдруг приникла к доктору, которая была почти такой же девочкой, и горько расплакалась. Варя не успокаивала ее, только гладила по голове, она знала такой плач, знал его и вздохнувший Сергей. Он поднялся, подошел к старосте девочек и попросил немедленно звать Гермиону, в случае если с Полумной будет плохо.

— А может стать плохо? — спросила староста, с удивлением глядя на то, как бывшая заучка заботится о первокурснице.

— Еще как, — с тоской проговорил мальчик, отлично знавший, что бывает на свете.

— Хорошо, — произнесла староста. — Если что, позовем. Ваши апартаменты — вон за той дверью.

— Спасибо, — кивнул Сергей, точно помнивший, что раньше двери не было, а был гобелен. Открыв дверь, мальчик увидел недлинный коридор с дверями семейных, как он прочитал на табличке, апартаментов.

«Надо же», — хмыкнул он, выкладывая из кармана вещи и увеличивая их вполне рефлекторным уже взмахом палочки.

Часть 14

— Слушай, а откуда у нее Элерса-Данлоса-то? — поинтересовался Сергей перед сном.

— От мамы с папой, — мрачно ответила Варвара. — Это же чистокровные — поперекрещиваются между собой, вот и имеют… А СЭД — он один на десять-двадцать тысяч, но зависит от типа, потому что есть такие, что тридцать случаев на мир, восемь случаев на мир, один на миллион… С одной стороны, известная болячка, а с другой — попробуй угадай…

— А у нее какой тип? — очень заинтересованно спросил мальчик.

— Я тебе что, генлаборатория? — поинтересовалась в ответ девочка. — Анализ надо делать специфический, да еще у половины только по клинической картине, потому что ничего о них неизвестно… Так что будем симптоматически, вариантов нет.

— Согласен, — кивнул Сергей, укладываясь рядом с Варей. — Давай баиньки, завтра вставать рано.

Долго баиньки не получилось, так как случилось то, что Сергей подсознательно ожидал. Ожидал, потому пристроил укладку рядом с кроватью. Но реальность немного изменила планы. Задыхающуюся, плачущую Полумну староста принесла в апартаменты Поттеров на руках, что позволило Сергею начать работу, пока Варя пыталась сообразить, где находится и что она здесь делает.

Совершенно не задумываясь об откуда-то взявшихся знаниях, мальчик наложил маску, пытаясь «раздышать» девочку, у которой начинались судороги, когда рядом появилась Варя, кивнувшая Сергею. Значит, он все делал правильно. Набрав в шприц медикамент, доктор Варя под ошалевшим взглядом старосты быстро уколола Полумну в вену и, достав стетоскоп, начала внимательно слушать. Наконец глаза пациентки открылись, она увидела Поттеров, сразу же разрыдавшись.

— Тише, маленькая, тише, моя хорошая, — обняла Варя беленькую девочку, в волосах которой, как это сейчас было видно, прослеживались седые волоски. — Можно как-то ее кровать сюда поставить? Если нет, поспим все вместе, невелика беда.

— Не знаю, — растерянно произнесла староста девочек, впервые в жизни увидевшая, как второкурсники спасают жизнь первокурснице. В этот момент в углу спальни появилась еще одна кровать. — Ничего ж себе! — пораженно воскликнула девушка. — Никогда такого не видела…

— Значит, сейчас мы стабилизируемся, — сообщила Луне доктор Варя, — и потом будем баиньки рядом с нами, да?

— Да, — прошептала девочка с белыми волосами. — Я не буду бояться?

— Ты не будешь бояться, — уверенно произнес Сергей. — Ведь ты с нами.

На этом ночное происшествие закончилось. Полумна сладко спала в своей кровати, счастливо улыбаясь во сне, ошарашенная староста девочек также отправилась спать, а Варя, прошептав Сергею: «скорая помощь — это навсегда», прижалась к нему посильнее, закрыв глаза.

Наутро о происшествии знал, разумеется, весь факультет. О том, что первокурсница могла умереть, о том, кто ее спас, и о том, что лучше девочку не задевать, ибо Гарри Поттер уже не избранный, но «бьют не по паспорту». Как оказалось, к полуночи уставшие от кошачьей половой жизни старшекурсники наладили Минерву МакГонагалл на выход из гостиной. Ботинком в область хвоста. Как оказалось, решение было не совсем правильным, потому что за пределами спальни Гриффиндора бывшего уже декана факультета отважных, продемонстрировавшую неофициальный девиз этого самого факультета, учуяли все коты замка. А так как котов среди питомцев студентов было намного больше, чем кошек, то Минерва МакГонагалл развлекалась всю ночь, вызывая зависть миссис Норрис — на нее так не прыгали. Лишь утром до Дамблдора донесли эту весть, в результате которой Минерва МакГонагалл была уволена за разврат. Такое наказание от магии оказалось настолько показательным, что Поттеров профессора решили не задевать…

— Оказывается, — делилась своими впечатлениями Лаванда Браун, — Маккошка стала не просто кошкой, но и… ну… — девочка наконец смутилась. — В общем, она привлекает всех котов в этом смысле…

— Как течка постоянная, да? — со знанием дела спросила Парвати, смутив кивнувшую Лаванду еще больше.

Слухи о Маккошке совершенно затмили рассказ о том, как второкурсники ночью спасали жизнь… И подумав, Сергей признал, что это как раз хорошо.

***

Втянувшись в уроки, ни Сергей, ни Варя не упускали из виду двух девочек — Полумну и младшую Уизли. Полумна стала чаще улыбаться, но все равно старалась держаться поближе к Сергею и Варваре, которые, в свою очередь, охотно принимали девочку в свой круг. Варя делала с ней гимнастику для рук и ног, чтобы было меньше боли, а Сергей часто и подолгу разговаривал с девочкой, отчего Полумна расцветала, из ее глаз медленно уходила боль и безнадежность. День проходил за днем, и вот наступило девятнадцатое сентября, о котором Варвара Никитична, положа руку на сердце, просто забыла, зато не забыли ни Сергей, ни Полумна, которую называли теперь просто Луной.

— С днем рождения, — услышала Варя сквозь сон, почувствовав очень нежные к себе прикосновения. — С днем рождения, счастье мое, — повторил Сергей, и тут же рядом с Варей оказалась Луна.

— Спасибо, мои дорогие, — улыбнулась Варя, прижимая к лицу свои любимые из той жизни ромашки. Где только достал… Шотландия, сентябрь, а у нее в руках букет, пахнущий лугом и летом. Девочка счастливо улыбнулась.

Вечером был торт, посиделки за чашкой чая, причем любимый мальчишка так и не признался, как ему удалось все это организовать. Они просто сидели за столом в своих апартаментах — Поттеры, Луна, Лаванда, Падма с Парвати, было тепло и хорошо. Делясь планами на будущее, дети тем не менее не забывали шутить, улыбаться и просто наслаждаться вечером.

Этот теплый вечер согрел души, но потом осень вошла в свои права, и все больше беспокойства вызывала рыженькая. Девочка бледнела, худела, она будто бы совсем не ела, вызывая живейший интерес у школьной медиведьмы, которая, впрочем, давала Уизли витамины и… все. То есть никакой реакции на происходящее не было, а было что-то формальное, раздражавшее Варю неимоверно. Приближался Хэллоуин, то есть первое выступление василиска, после которого уже можно было бы действовать. Варя искренне надеялась, что рыжая дотянет до тех пор.

— Почему бы раньше не начать? — поинтересовался Сергей, не очень понимавший суть терзаний девочки.

— Даже если найдут артефакт, в чем я не уверена, то это ничего не изменит, — объяснила Варвара. — Нужно, чтобы гарантированно нейтрализовали опасность для замка, понимаешь?

— Понял, ждем, — кивнул товарищ старший лейтенант, обращая внимание на то, что рисовала в задумчивости на листе пергамента его любимая девочка. — Поправь вот так, — показал он. — Тогда минные заграждения будут более эффективными.

— Все-таки обмен знаниями, — сообразила Варя, почесав нос. — А тебе я что отдала?

— Да тут как определить-то, — хмыкнул мальчик. — Подозреваю, через некоторое время будем обладать одним объемом знаний.

— Ура! — девочка захлопала в ладоши от радости. — Вместе работать будем!

— Да я разве возражаю? — поцеловал ее Сергей. — Вместе, так вместе, пошли на зелья.

Профессор Снейп, без сомнения, с самого начала понял, что произошло, поэтому совершенно перестал третировать Поттера, теперь уже просто поправляя, где было необходимо, и указывая на ошибки, но Сергей варил зелья все лучше и лучше, поражая тем самым профессора, увидевшего в пацане самостоятельную личность. Ну а сумев разглядеть, Северус почувствовал что-то родственное, прикладывая теперь усилия отнюдь не в воспитании ненависти к себе.

Трансфигурацию теперь вела профессор Вектор, как она сама сообщила, «временно», но объясняла она настолько хорошо, что эту науку дети полюбили, несмотря на ее сложность. Поэтому на профессора смотрели жалобно и умоляли не уходить. Аналогичная ситуация была и с Защитой, которую вел отставной аврор, улыбавшийся при виде Поттеров.

За день-два до Хэллоуина Варя уже думала начинать операцию, потому что младшая Уизли выглядела уже совсем плохо — девочка была почти прозрачной, много плакала, и не могла сосредоточиться на уроках. Ну а кроме этого, она шарахалась от людей, стараясь спрятаться подальше, на что увидевший это Сергей нахмурился.

— Любовь моя, а ее точно не… не того? — поинтересовался он у Вари. — А то реакции очень что-то напоминают.

— Да, вроде нет, — задумчиво произнесла девочка, — на всякий случай будем готовы по максимуму. Странно это.

— Кто бы спорил, — вздохнул Сергей, проверяя еще раз, что где находится.

Прошел день, за ним еще один, а потом грянул давно ожидаемый Хэллоуин. Как ни опасалась Варвара, Джинни, так звали младшую Уизли, сам вечер тыквенного праздника пережила нормально, сюрприз случился несколько позже.

Часть 15

Давно ожидаемый Хэллоуин ознаменовался исчезновением рыженькой из области зрения, точно знающие, что должно произойти, Сергей и Варя сидели в гостиной своих апартаментов, и не подумав куда-то идти, только дав сигнал мсье Францу. Луна тоже никуда не пошла, она сидела на своей кровати, с какой-то детской нежностью глядя на обнимавшихся Варю и Сергея.

— Я вас люблю, — произнесла беловолосая девочка. — Иногда мне кажется, что вы родные.

— Хочешь быть нашей сестричкой? — спросила ее Варя, понимая, что при такой разнице в возрасте других вариантов нет. Будь они постарше, тогда да…

— Мы тебя тоже любим, — одновременно с вопросом Вари кивнул Сергей.

— Сестричкой? — удивилась Луна. — Самой настоящей сестричкой?

— Конечно, — улыбнулась доктор Варя. — Хочешь?

— Очень, — прошептала девочка и вдруг расплакалась. Поттеры кинулись к ней, успокаивая, гладя, даря свое тепло. Отлично понявший, почему плачет ребенок, мальчик тихо сказал ей:

— Ты больше никогда не будешь одна.

Замок ощутимо вздрогнул, потом еще раз, а потом раздался громкий голос, проникавший, казалось, всюду. Он повторял одно и то же сообщение, стремясь убедить в его истинности и демонстрируя, какой же большой… сюрприз пришел к Дамблдору:

— Внимание всем! Работает аврорат! Во избежание ненужных травм всем ученикам оставаться в своих гостиных! Работает аврорат! Это не учебная тревога!

— Интересные танцы, — удовлетворенно заметил Сергей. — Даже очень.

— Да, такого мы не ожидали, — хихикнула Варвара. — Теперь впереди спокойный год, и можно расслабиться.

— Глянь в свой блокнот, — попросил изнывающий от любопытства мальчик. — Может, новости какие есть.

— Ой… — Варя прочитала появляющиеся строки. — Мсье Франц пишет, что в Хогвартсе обнаружен королевский василиск, поэтому школе выставлен иск… на сколько?! — воскликнула девочка, округлив глаза. — Вот ничего ж себе…

— Что там? — заинтересовался Сергей. — Ты выглядишь сестрой Букли, — заметил он, и заглянув в блокнот, пальцем пересчитал количество нулей, матерно охарактеризовав увиденное.

— Не ругайся при ребенке, — Варя выписала мальчику шутливый подзатыльник. — Представляешь, она это все в Большом зале повторит?

— Санпросвет — наше все, — откликнулся смеющийся старший лейтенант, только что перечисливший основные этапы операции смены пола исключительно на втором командном языке.

— А можно повторить? — раздался голос Луны. Девочка изо всех сил делала наивные глазки, но не выдержала, рассмеявшись. — Вы хорошие, — заключила она.

— Давайте спать, хорошие вы мои, — предложила Варя, гася свет.

Для них этот день закончился, а по замку еще долго бегали авроры, обнаружившие не только василиска и непонятный артефакт-тетрадку, но и следы сущности-паразита. Тетрадку у авроров «отжал» Отдел Тайн, чтобы в тишине и покое с нею разобраться. Василиск встречи с грозным авроратом не пережил, а Дамблдор чуть не скончался, увидев сумму выставленного школе иска. И ведь самое главное — невозможно было выяснить, кто это так подсуетился. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор грешил на Слизерин, правда, точно установив, что кусающий себе в данный момент локти от упущенной выгоды Малфой точно не при чем. Но кто же тогда ему так подсуропил, кто?

— Хм, бесценная, — мысли Сергея ходили по каким-то своим путям, заставляя зачастую задавать неожиданные вопросы. — Получается, у нас весь Слизерин — факультет генетических отклонений?

— Получается, — сонно согласилась Варя, и поцеловав мальчика, закончила, — Спи.

***

Казалось, все закончилось. Ходила своей собственной тенью младшая рыженькая, но вроде бы уже начала отходить, по наблюдениям Вари, совершенно не появлялся в Большом зале Дамблдор, торгуясь по иску, принятому уже Международной Конфедерацией Магов, выпнувшей под шумок этого самого Дамблдора с поста почетного председателя, потирал руки мсье Франц, не ошибившийся в этой чрезвычайно выгодной девочке.

— Тетя Петунья письмо прислала, — заметил Сергей, читавший в данный момент корреспонденцию. — У них все хорошо, Дадли взялся за ум, тетя нарадоваться не может, тебе привет передает.

— Спасибо, — кивнула Варвара, дописывая эссе. На этот раз они сидели в общей гостиной, ожидая, когда вернется задержавшаяся на гербологии Луна. — И ей того же.

— Надо будет мази пополнить на каникулах, — мальчик отложил корреспонденцию и копался сейчас в укладке. Увидев, что он держит в руках, Варя слегка покраснела.

— Это специфическая мазь… — тихо произнесла девочка. — Она… ну… — она вздохнула и на ухо объяснила Сергею, зачем нужна эта мазь.

— Тебя же не бьют? — удивился он. — Или… — услышав нотки угрозы в голосе любимого, Варя пообещала все рассказать наедине, тем самым успокоив мальчика. Лишаться мамы она не планировала, а как у Сергея с тормозами, Варя не знала и проверять не хотела.

Сергей уже закрывал укладку, когда события понеслись вскачь. В открытую дверь вошла рыженькая девочка, сделала пару шагов, сильно побледнела, ее глаза остановились, став совершенно неживыми, и тихо захрипев, девочка начала, казалось, очень медленно падать. Рука мальчика подхватила укладку, и в следующее мгновение он вместе с Варей оказался рядом с рыжей. Перевернув девочку, проверил и развернул укладку, на ощупь находя шприцы и ампулы.

— Пульса нет, дыхания нет, — в любом другом случае это был бы приговор, но у них еще было время. Легла на лицо маска, качающая воздух, зазвучала в голове мелодия, под которую началась сердечно-легочная реанимация. Так как Сергей вел, то он командовал, для синхронизации, что, когда вводить. Казалось, шансов нет.

— Пульса нет, дыхания нет, — Варя тихо всхлипнула, в этот момент вспомнив про деф. Фибрилляция ли это, или просто остановка, надо пробовать. Девочка достала изолированный прибор, наложила электроды и скомандовала:

— От тела! — Сергей убрал руки, подаваясь назад, аппарат тонко засвистел и выдал разряд. — Пульс нитевидный.

— Теперь главное раздышать, — насколько он помнил, теперь у девчонки появился шанс.

— Не сметь мне тут умирать! — рычала Варя. — Не сметь!

— Не умрет теперь, — уверенно произнес Сергей. — Как там было? Я направляю режим больных…

— Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости,[12] — в такт качкам по-русски произнесла Варя, и тут рыженькая открыла глаза и с сильным акцентом на том же языке хрипло произнесла:

— Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и своё искусство…[12] Мать…

— Наташка, — прошептала Варя. — Наташка?

— Ага, — закашлялась бывшая уже Джинни Уизли, но это было еще не все. Только сейчас все трое заметили, что находятся внутри ярко-белой сферы, вокруг никого не было видно, но, когда Варя уже хотела задать логичный вопрос, перед ними появилась та женщина из ее сна, слов которой Варвара не запомнила.

— Вы были вместе, когда погибли, — произнесла эта женщина. — Вы вместе спасали людей, поэтому целителями вы можете быть только вместе. Я благословляю вас на ваш труд. В этот момент что-то зазвенело, звук будто бы шел со всех сторон, сфера вспыхнула и пропала. Вокруг появились ошарашенные софакультетники, смотревшие на них троих чуть ли не с благоговением.

— Варь, — тихо спросила Наташа, — а что это за кольцо на моей руке?

— Пойдем к нам в комнату, все расскажу, — улыбнулась Варвара.

В гостиной факультета нарастали шепотки: «Предназначенные», «Целители», «воля Магии»… Уходившие в свою комнату, ведя за собой Джинни и Луну, дети понимали, что скоро об этом событии будет знать весь замок, а за ним — и вся магическая Британия.

— Вот, значит, какое условие у нас было, — проговорила Варвара Никитична, прикрывая за собой дверь.

Часть 16

В комнате Варя обнимала Наташку, по которой она, оказывается, сильно соскучилась. Луна спокойно сидела рядом с улыбающимся Сергеем, глядя на эту сцену и тоже улыбалась.

— Джинни стала другой, — произнесла беловолосая девочка, подластившись к Сергею.

— В ней теперь живет наша близкая подруга, сестренка, — ответил ей мальчик, отчего Луна зажмурилась. Ей очень нравилось, когда ее называли сестрой, от этого становилось так тепло-тепло, и из души уходил холод, поселившийся там с тех пор, когда мама…

— Ну, рассказывай, — предложила Варя. — Когда ты в этом теле очнулась и почему тихарилась?

— Да только что, Варь, — ответила ей рыжая девочка. — Как раз на твоем приказе не сметь умирать… А где мы это? И кто мы?

— О… хм… — Варвара задумчиво почесала нос. — Ты сагу про Гарри Поттера читала?

— Ну что-то такое мелькало, да, — кивнула Наташа. — А что?

— Так вот ты, солнце, Джинни Уизли, — хихикнула Варя.

— Эта та рыжая, которая героя с девочкой разлучила? — что-то вспомнила рыжая девочка. — Не хочу-у-у-у…

— Уже и не выйдет, — подал голос Сергей. — Мы помолвлены.

— М-м-м… — посмотрела на него рыжая. — Сергей, что-то не узнаю вас в гриме…

— Гермиона Гре… м-да… Поттер, — ткнула себя в грудь пальцем Варя. — Луна Лавгуд, — показала она на беловолосую. — Гарри Поттер, — палец ткнулся в Сергея. — И-и-и… Джинни Уизли!

— Дожили, — сообщила ей Наташа. — Тридцать третья бригада в детской книжке. Кстати, а про кольцо когда расскажешь?

— Смотри, — произнесла доктор Варя. — У нас с Сережей есть помолвочные, а есть теперь еще одно, как и у тебя, видишь на нем гадюка-стриптизерша?[14] Это кольцо, показывающее, что мы подтвержденные магией целители. То есть врачи для магического мира.

— Без госов, геморроя и защиты? — удивилась рыжая девочка. — Класс! Дайте две!

— Без, — улыбнулась ей Варвара. — Учитывая, что сказала та женщина, мы можем работать только вместе.

— Так Сережа же не… — начала Наташа. — Или уже да?

— Уже да, — кивнул Сергей, поглаживая задремавшую Луну. — Луна — девочка с СЭД и посттравматикой, поэтому она всем нам сестренка.

— А можно, и мне будет? — жалобно спросила рыженькая девочка.

— Думаю, можно, — важно кивнул мальчик, отчего все засмеялись. — Так что, тридцать третья, будем думать, как исцелять, а до тех пор учиться, учиться и учиться…

— Это точно, — кивнула Варя. — Топаем сейчас на ужин и потом заниматься вот тем самым, что сказал Сергей.

— Готовься, — страшным шепотом заявил мальчик. — Сейчас мы будем навроде мартышек в зоопарке… Целитель — в магическом мире существо неприкосновенное, но и ошибаться нам нельзя. Вот что еще печальнее — теперь никого нельзя зачистить…

— Ты всех, кого нужно было, уже зачистил, — хихикнула его любимая девочка. — Буди Луну и пошли кушать.

Что Варвара не учла, так это цвет мантий. Школьные мантии остались черными, но вот по краям их появилась лимонного цвета вышивка, сообщавшая всем, что перед ними целители, подтвержденные самой магией. Учитывая их возраст — это было очень сильно, в чем они сразу же и убедились. Стоило тридцать третьей войти в Большой зал, как там замерли, казалось, все, включая домовиков. Десятки глаз в полном молчании провожали целителей, которых еще называли «истинными», идущих за свой стол. Профессора были также шокированы, особенно нехорошо было директору Дамблдору, наконец появившемуся за столом. Вот почему директору было нехорошо, еще надо было выяснить.

Впрочем, очень скоро это выяснилось, по крайней мере, для Вари и Сергея, которые очень хорошо изучили законы и Наставление. В Большой зал вошли авроры в своих красных мантиях, направляясь к столу Гриффиндора. Они подошли прямо к ужинающим целителям, и один из них начал свою речь:

— Джиневра Уизли, — рыжая девочка встала. — Вы обви… Истинный Целитель? — на мужчину стало жалко смотреть. Такого пораженного аврора никто и никогда еще не видел.

— У вас какие-то вопросы к нашей коллеге? — Варя и Сергей одновременно встали из-за стола, и увидевший сразу троих истинных целителей аврор упал в обморок.

— Прошу простить, целители, — выступил вперед чернокожий сотрудник магической полиции. — Произошла ошибка, приятного аппетита.

— Доброго вечера, — улыбнулся Сергей, жестом показывая Наташе садиться.

— Дамблдор! — вскричал внезапно появившийся в зале полный мужчина, наблюдавший всю сцену. — Мне надоели ваши игры! Взять его! — в этот момент вспышка света озарила зал, после чего выяснилось, что Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор в Большом зале отсутствует.

— Что это было? — удивилась рыжая девочка.

— Мы тебе потом расскажем, — мило улыбнулась Варвара, запомнив все произошедшее и страстно мечтая о встрече с вышеупомянутым стариком, ибо карательная медицина — тоже медицина.

***

Перед отправлением по койкам Наташа очень хотела узнать, что это все-таки было. Варя тихо шипела, поминая Великого Светлого не всякими светлыми словами, при этом описывая латинскими словами этапы операции по смене пола, поэтому право просветить Наташку перешло к Сергею. Мальчик некоторое время подумал, подыскивая цензурные слова, потом начал рассказывать так, как понял эту ситуацию сам.

— Значит так, — заговорил товарищ старший лейтенант, изо всех сил стараясь не перейти на второй командный. — Целитель, подтвержденный магией, которого здесь почему-то называют «истинным», не может причинить осознанный вред, за неосознанный тоже бывает наказание, но и ему никто вреда причинить не может. Даже теоретически, это понятно? — рыжая девочка кивнула. — Смотрим с другой стороны. У Джинни Уизли был подброшенный ей кусок души местного бандита, по совместительству придурка с бредом величия, с помощью которого она вызвала василиска. В связи с этим школе был выставлен иск с семью нулями. Дамблдор — директор школы платить не захотел и решил во всем обвинить маленькую девочку. Девочку в тюрьму, а он весь в белом, но не срослось. Пришли, значит, девочку арестовывать, а она-то целитель… Понимаешь?

Наташа звонко рассмеялась. Она представила себе, что подумали местные полицейские, ведь даже арест — это причинение вреда целителю, который просто по статусу не может быть ни в чем виновен. Теперь девочка понимала, почему директор выглядел таким кислым, такой засады он точно не ожидал. Но впереди же еще были несколько лет обучения, а директор уже в бегах, что же теперь будет?

— А теперь, — произнес Сергей. — Ты, краса-девица, пойдешь спать. Утром вспомнишь все, что знала твоя… Хм… Предыдущая хозяйка твоего тела. И вот тогда мы будем думать, что делать дальше.

— Хорошо, Сережа, — согласилась девочка. — Доброй ночи, Варя, Сережа. Спи сладко, сестренка, — произнесла она и убежала в свою спальню.

— Джинни назвала меня сестрой? — удивилась Луна.

— Конечно, ведь ты нам всем сестренка, — погладила ее по голове Варвара. — Давай, в душ и баиньки, да?

— Да, — счастливо улыбнулась девочка, убегая в душ.

— На каникулах надо будет с ее отцом поговорить, — сообщила Сергею любимая девочка. — Чтобы обязанностями не манкировал и был отцом, а не тряпкой. Чуть ведь не угробил ребенка.

— На каникулах еще надо будет ее сердце посмотреть, — задумчиво произнес мальчик. — И Наташкино, все-таки кончилась она по-честному.

— Значит, на каникулах у нас большая программа, — прижалась к своему Сергею Варвара. — Большая-пребольшая… Интересно, как изменилось то, что нам предстоит сделать за плюшки, в связи с новым статусом?

— Даже и не знаю… — проговорил мальчик. — Магскорую организовать что ли? Так это мы можем… Только еще диспов[15] надо будет, подстанцию придумать…

— Хм… — задумчиво постучала пальцами Варя. — А это мысль. Денег у нас с тобой уже хватит, транспорт сделаем по типу «Ночного рыцаря»…

— Вот мы сейчас дотрындимся, — поцеловал ее Сергей. — Давай спать, завтра будем со всем разбираться. Ну, или когда подрастем, все-таки детские тела для скоропомощных нагрузок так себе приспособлены.

— Это точно, — согласилась Варвара. — Решено, давай спать!

Часть 17

Мадам Помфри шокировано разглядывала двоих второкурсников и первокурсницу с кольцами «истинных» целителей. Трое сразу и в одном месте было явлением сродни танцующим канкан Мерлину и Моргане. Правда тот факт, что трое были как бы одним, ибо целительствовать могли только вместе, несколько омрачал радость медиведьмы, но она все равно была удивлена. Особенно личностями… Предназначенные Поттеры и младшая Уизли.

Вдоволь наглядевшись на целителей, школьная медиведьма отпустила их на уроки, продолжая тихо хихикать. Дело было в том, что истинные целители были редкостью. Поэтому в больницах, в качестве семейных, да и в большинстве кабинетов работали целители, получившие колдомедицинское образование, но по какой-то причине не сумевшие получить одобрение магии. Даже в самом Мунго истинных целителей было всего четверо, и прием к ним расписывался на годы вперед, а тут вдруг в школе — целых трое. «Гиппократ от зависти слюной изойдет», — подумала женщина.

Тридцать третья бригада отправилась на уроки. Сергей с Варей на зельеварение, Наташа с Луной на трансфигурацию. Северус Снейп уже откровенно улыбался, глядя на целителей, чем ввел в ступор свой факультет и вызвал обмороки в женской части Гриффиндора. Он подошел к целителям, понаблюдал за тем, как Сергей надевает бандану, а Варя — косынку, хмыкнул и произнес:

— Ну что же, Поттеры, готовьтесь, легко не будет. От вас сейчас зависят жизни, поэтому я вам спуску не дам.

— Спасибо, профессор, — обрадованно ответили ему дети, радостные от того, что профессор оказался действительно болеющим за свое дело, а не просто… тем, кем его считал их родной факультет.

Легко действительно не было. Профессор висел коршуном над обоими, комментируя буквально каждое действие. Школьников он бы довел до истерики, но Сергея вывести из себя была та еще задача, а Варя и не таких видела. Пациенты действительно разные бывают, а уж профессора в институте… В общем, девочка только легко улыбалась, понимая, что и для чего делается, а Северус… Он внезапно увидел в этих детях действительно интересующихся тем, чем они заняты, людей. Соответственно, вцепился в обоих хваткой бульдога.

Уроки проходили, на взгляд Сергея, спокойно. С одной стороны, они все еще были мартышками в зоопарке, ибо на них глазели и чуть ли не показывали пальцем, а с другой — атмосфера была спокойной и вполне себе дружелюбной. Встретившись с Луной и Наташей, узнали об аналогичном поведении и первого курса, отчего беловолосая девочка хихикала, а рыженькая все воспринимала философски.

— Стоп, — произнес Сергей за обедом, на всякий случай проверив поданные им четверым блюда. — У Луны и у меня добавки. Сейчас выясним, какие, — он достал набор, купленный у артефактора для определения качественного состава зелий, причем в тот момент даже не понимал, зачем ему такой набор. — Так… Любовь моя, чары вызова авроров сотвори, пожалуйста.

— Что такое? — всполошилась Варя, вызывая местную полицию, но при этом глядя на Сергея.

— У меня — двукомпонентный яд, у Луны — зелье… хм… — мальчик задумался. — По идее, оно заставляет танцевать, прыгать и крутиться одновременно.

— Но это же опасно! — воскликнула Варвара, потянувшись к обнимаемой Наташей Луне, чтобы погладить.

— Так точно, — отозвался Сергей. — Потому и полиция.

Двери Большого зала распахнулись, к столу Гриффиндора быстрым шагом подошли двое в бордовых мантиях. Найдя глазами целителей, сидевших немного в стороне от остального факультета, один из авроров подошел поближе.

— Старший аврор Сигнум, — представился он. — Что случилось, целители?

— Попытка отравления зельями, — объяснил Сергей. — У меня медленный двукомпонентный яд, а у нашей пациентки — зелье, могущее нанести непоправимый вред здоровью.

— Яд? Целителю? — сильно удивился аврор, хмыкнувший мальчик показал на развернутую артефактную лабораторию, вызвав очень уважительный взгляд. — Понятно.

— Можно было бы проверить, чья эта идея, просто выпив, — мальчик почесал ухо. — Но экспериментировать что-то не хочется.

— Понятно, целитель, — кивнул старший аврор, доставая какой-то кристалл. Через полчаса авроров в Большом зале прибавилось, начались «розыскные мероприятия», а хорошо поевшие целители вместе с Луной отправились в свои апартаменты.

***

Стоило им дойти до двери своих семейных апартаментов, как Сергей остановился, удивленно взглянув на дверь. Появившийся на ней символ заставил улыбнуться. Мальчик показал Варе на символ и слова, задумавшись над тем, кто такое мог написать, но в голову ничего не пришло. На двери был изображен большой красный крест, а надпись чуть ниже гласила: «Комната отдыха целителей». Наташа хихикнула, войдя и узрев еще одну кровать.

— Теперь мы все вместе, — заявила рыженькая девочка. — Подрастем, будет проблема.

— Подрастем — посмотрим, — хмыкнул Сергей. — А пока вполне удобно получается.

— Это точно, — кивнула Варя, потом задумчиво посмотрела на Луну и предложила: — А давайте Луну медицине учить?

— Меня? — удивилась беловолосая девочка.

— Ты против? — поинтересовался мальчик. — Если против, то нет, заставлять тебя никто не будет.

— Я не против, — прошептала Луна. — Я бы очень-очень хотела… Если бы я умела, то, может быть, мама… — она всхлипнула.

— Ох, чудо мое, — обняла ее Варя, а потом, что-то вспомнив, громко заявила: — Это дитя — ученица целителя, имеющая право находиться там же, где находится целитель! — что-то вспыхнуло, и в следующую секунду доктора Варю оглушил счастливый визг Луны.

— Что случилось-то? — поинтересовалась также оглушенная визгом названной сестры Наташа.

— Вот! — воскликнула чуть успокоившаяся беловолосая девочка, вытягивая вперед руку, на которой обнаружилось медное колечко с такой же змеюкой, как и у них троих. — Кольцо ученицы! Я теперь под вашей защитой!

— А мы под защитой магии, — задумчиво проговорил Сергей. — Интересно девки пляшут… Ладно, давайте учиться!

Куда уехал цирк… То есть, куда девался Дамблдор и кто хотел убить Сергея и Луну, пока оставалось неясным. Братья Уизли вели себя очень тихо, в отличие от мистера Финнигана, продемонстрировавшего отсутствие мозга. Указанный мистер подлил забывшей проверить еду Наташке зелье, за применение которого к девочкам могли долго бить, вне зависимости от статуса оной, потому что это было зелье «заказанного танца», оно программировалось на один танец — от вальса до стриптиза. Зелье использовалось при быстром обучении танцам, запрещенным не было, но… Как после удалось установить, это зелье было запрограммировано на быстрый латиноамериканский танец типа ламбады. Учитывая, что у девочки неизвестно, что с сердцем… В общем, сок из кубка исчез, а мистер Финниган, подхватив ближайшую девочку, законно получил от нее по морде лица, но остановиться не мог… В общем, огреб почти от всех девочек, пока мадам Помфри не приложила его связывающим. Только потом женщина объяснила не очень умному мальчику, что такое «целитель» и чем заканчивается нападение на него.

Луна учила кости и мышцы, Наташа — чары диагностики, Варя с Сергеем учили младших по возрасту. К тому же еще были уроки, дополнительные по зельям, дополнительные по чарам… Сил хватало только на то, чтобы «доползти до койки», как называл это состояние Сергей. Проходили недели, и вот уже впереди замаячили Рождественские каникулы. Сначала они едва-едва маячили на горизонте, потом стали приближаться, приближаться с неумолимостью курьерского поезда, и вот наконец наступило это самое «завтра едем домой». Наташке предстояли веселые танцы с семьей, Луне — курощение папы, Варваре — нервничать за этих двоих.

— Луна, если что, ты бежишь к Наташке, хорошо? — инструктировала названную сестричку Варя. — Не жди, не плачь, не терпи.

— Да, сестреночка-наставница, — кивала ей Луна. — Все сделаю, как ты сказала.

— Наташка, в случае любых эксцессов зови нас, поняла? — произнес товарищ старший лейтенант, разминая пальцы. — Мы разберемся.

— А где мы не разберемся, разберется мсье Франц, — добавила Варя. — Все поняли?

— Ага, — хором ответили беленькая и рыженькая девочки. — Слушаемся и повинуемся.

— Наташка, у тебя еще обследование на каникулах, маякни, как будешь готова, — строго сообщила тетя доктор тринадцати лет отроду.

Поезд отправлялся домой, Сергей был спокоен, как дохлый мамонт, Варя беспокоилась о девочках, Луна не очень хотела расставаться с сестренками и братиком, но понимала необходимость разговора с отцом, Наташа предвкушала. Это предвкушение было написано на ее лице такими большими буквами, что все находившиеся в купе только улыбались.

Часть 18

Увидев выходящих из поезда целителей, Молли Уизли сначала поразилась их низкорослости и только потом поняла, что перед ней дети в специфических мантиях истинных целителей, во что поверить было невозможно. Не поверить в это было еще сложнее, потому что подделать эту вышивку на школьных мантиях… Считалось, что за это наказывает сама магия, поэтому Молли призналась себе, что перед ней истинные целители, причем сразу трое. Целители обнялись, обняли еще одну девочку, в которой женщина узнала Полумну Лавгуд. Девочка выглядела необычно — она улыбалась какой-то очень доброй улыбкой, значит, целители смогли отогреть девочку, что было уже очень серьезно. А потом одна из целителей пошла к ней, и Молли узнала свою дочь. Время для нее будто остановилось.

Доехав до Лондона, юные целители и их ученица степенно вышли из вагона и остановились, чтобы попрощаться на две недели. Зимние мантии отлично грели, поэтому Варя отдавала последние распоряжения, Луна улыбалась, а Наташа предвкушала. Сергей был, как всегда, спокоен. Он задумчиво смотрел на встречающих, в чем-то даже жалея Уизли, не знавших, что такое Наташка. Наконец все обнялись.

— Сестренка, не терпи, что бы ни случилось — бежишь к Наташе или вызываешь нас, хорошо? — повторил искренне беспокоившийся за девочку Сергей. — Артефакт тебе наставница дала. Ну или через кольцо.

— Хорошо, братик, — обняла его Луна, уже привыкшая к тому, что она не одна. Артефакт связи висел у нее на шее, кроме того, кольцо ученицы могло связываться с кольцом наставника, что было очень хорошей новостью.

— Ну, приятного тебе, Наташка, — пожелала Варвара, глядя на то, как девочки пошли к своим родителям.

Наташа подошла к изображавшей подавившуюся сову маме. Глаза у Молли были очень большими, вызывая здоровое опасение, но женщина нашла в себе силы обнять дочь. Остальные Уизли держались немного в стороне от своей сестры, что девочку могло бы обидеть, но девочка уже ушла, и вместо нее была Наташка, предвкушавшая… Братья Уизли подсознательно чувствовали, что каникулы простыми не будут.

— Ты так внимательно следишь за Лавгуд, — заметила Молли. — Что-то случилось?

— Она наша ученица, мама, — ответила Наташа, заметив, как Луна с отцом шагнули к каминам, и удовлетворенно кивнув. — Кроме этого, она наша названная сестренка.

— Сестренка? — удивилась женщина. — И твоя?

— Конечно, — подтвердила девочка. — Как же иначе?

— Ты изменилась, доченька, — поняла Молли. — Сильно изменилась.

— Ты даже не подозреваешь, насколько, — от предвкушающей улыбки своей младшей сестры старшие Уизли вздрогнули.

Оказавшись дома, Наташа рванула в свою комнату, обнаружив «бардак и хлев», как говорила мама в той, другой жизни. Поэтому, скинув мантию и засучив рукава, девочка начала приводить комнату в жилой вид, шокировав этим всех окружающих. Трансфигурировав ведро и тряпку в конце бесчисленных Эванеско, Наташа тщательно вымыла свою комнату и только после этого спустилась вниз.

— Кто войдет в мою комнату в грязной обуви, получит клизму, — спокойно сообщила обновленная Джинни, а потом привычным уже жестом проверила еду, замерла, улыбнулась какой-то очень доброй улыбкой и посмотрела на маму.

— Что случилось, доченька? — участливо спросила Молли, не понимая, что могло произойти.

— Мамочка, объясни, пожалуйста, братикам, что такое «гнев магии» и что бывает за нападение на истинного целителя, — попросила девочка, глядя в тарелку со своей кашей.

— Не может быть! — поразилась женщина, а потом разразилась лекцией на полчаса, в течение которой Фред и Джордж сильно побледнели.

— Но это же шутка… — проговорил один из них.

— Давайте я поем и узнаем, шутка это или нет? — предложила Наташа, берясь за ложку.

Этого ей, конечно же, не дали, а напротив, накормили ее порцией близнецов, которые начали издавать клекот и отплевывать перья. Молли сначала покраснела, потом побелела и отослала братьев в их комнату, сообщив, что позже сама с ними поговорит, отчего Фред и Джордж стали очень бледными. Это удивило Наташу, такими испуганными она братьев еще не видела. В этот момент кольцо подало сигнал: «опасность для жизни ученицы».

***

Сергей с Варей пересекли барьер, сразу же увидев обрадовавшихся им Грейнджеров. Они обнялись с родителями, погрузившись в автомобиль, спокойно двинувшийся затем в путь. Мистер Грейнджер рассказывал о том, что произошло за эти месяцы, чего интересного было в больнице, сразу же передав Варе письмо от Дороти, на что девочка улыбнулась.

— А вы изменились, — заметила миссис Грейнджер. — Мантии какие-то неуловимо другие, колец стало больше. Признавайтесь, в вашем мире приняты гаремы?

— Нет, мамочка, — Варвара рассмеялась. — Наш врачебный статус подтвердила магия, поэтому такие изменения.

— Считайте магический врачебный диплом защитили, — добавил Сергей. — Так что в том мире мы целители, и возраст тут ни на что не влияет.

— Жаль, что в человеческом влияет, — девочка вздохнула, прижавшись к мальчику. — Ну да ладно, вот выра-асте-ем, — протянула она.

— Это правильно, — порадовался такому плану мистер Грейнджер. — Что делать думаете?

— Сначала отдохнем, потом надо Луне сердце посмотреть, да и Наташке тоже, — задумчиво проговорила Варя. — И суставы ей еще глянуть, и…

— Тип хочешь установить? — спросил Сергей.

— Хоть самое жуткое исключить, — грустно ответила ему девочка и пояснила: — Пациентка у нас, с СЭД.

— А что это такое? — заинтересовалась Эмма Грейнджер.

— Гензаболевание, — ответил ей мальчик. — Синдром Элерса-Данлоса, нарушение синтеза коллагена, а вот какого — от типа зависит, а там же девятнадцатый век, у магов-то, хрен что обнаружишь…

— То есть, планов много и все по делу, — заключил Марк. — Пока предлагаю поесть и отдохнуть.

— Очень хорошая мысль, — поддержал его Сергей. — Всячески поддерживается.

Они сидели за столом и питались, рассказывая новости и делясь планами на будущее. Варвара рассказала о том, что такое целители в мире магии, каковы условия этого и что оказалось их условием; рассказывая, девочка чувствовала какую-то тревогу, потому пару раз оглянулась на Сергея. Мальчик чувствовал себя так, как будто сейчас зашипит рация, поэтому достал из кармана укладку.

— Что-то случилось? — мистер Грейнджер увидел нервозность детей.

— Предчувствие, — кратко ответил Сергей, проверяя укладку. Это действие его обычно успокаивало. — Разве что с Луной что.

— Да Наташка сама всех в позицию поставит, — задумчиво ответила Варвара.

— В девяносто вторую, — уточнил мальчик, отчего врачи засмеялись, только миссис Грейнджер не поняла, в чем дело. Мистер Грейнджер объяснил ей, что это за позиция и с чем она связана, женщина слегка покраснела.

— Сердце не на месте, — проговорила Варя, и в этот момент кольца обоих ребят подали сигнал бедствия: «опасность для жизни ученицы». Девочка подпрыгнула на месте, хватаясь за кольцо, Сергей призвал их волшебные палочки, подхватил укладку, после чего оба исчезли с тихим хлопком, уносясь к Луне.

***

Ксено с Луной почти не разговаривал. У девочки возникло ощущение, что папа на нее за что-то сердится, поэтому ее улыбка медленно погасла. Девочка не понимала, что случилось, папа как будто был другим, неправильным… Добравшись до дому, мистер Лавгуд усадил девочку кушать, а сам принялся сверлить ее тяжелым взглядом. У девочки возникло какое-то странное ощущение, как будто надвигалась какая-то беда, откуда-то поднялся почти забытый страх.

Стоило девочке закончить с едой, как отец взял ее за руку, отводя куда-то в комнату. Что интересно, это была не ее комната, а какая-то другая, почему-то Луна совсем не помнила этой комнаты, немного испугавшись. Но вот когда девочка увидела, что находится в этой незнакомой комнате, откуда-то изнутри поднялась волна паники, она даже попыталась сделать пару шагов назад, но не смогла, а тот, кто притворялся, теперь она это поняла, папой, жутко усмехнулся, поднимая палочку, и шепнул: «Империо». Очнулась она абсолютно голой, привязанной спиной к какой-то странной штуке, что раздвинула девочке ноги и болезненно защемила руки. Притворявшийся ее отцом держал в руке очень страшного вида плеть. Вот он размахнулся, и что-то случилось: какая-то сила пришпилила того к стене, а через минуту в комнате появились Джинни и Поттеры. Луна разрыдалась.

— Варя, вызов авроров, срочно! — скомандовал Сергей, срезая веревки на чем-то, похожем на косой крест, и принимая на руки тело рыдающей девочки. Сняв с себя мантию, мальчик закутал Луну в нее, только после этого начав успокаивать девочку. Вдруг Луна сильно побледнела и перестала дышать. — Твою мать! — отреагировал Сергей. — Варя!

Уложив Луну на пол, мальчик и девочка начали оказывать помощь уже седоволосой девочке. Пульс, слава Асклепию, наличествовал, а вот дыхание получалось только механическим способом. Стараясь привести девочку в норму, Сергей не обращал внимания на действия Наташки, сильно испугавшейся за сестренку, а потому совершенно озверевшей. Авроры были построены в две шеренги и напуганы до синевы. Проверив нападавшего, они абсолютно точно установили, что это не Лавгуд, а просмотрев, для чего использовалась палочка, сочувствующе посмотрели на девочку.

Наконец совместные усилия привели к результату, и Луна задышала, сразу же заплакав и закричав, будто бы от сильной боли. Диагностика показала… Варя зарычала, увидев показания диагностики, потом подозвала Наташу, выдала ей спринцовку и приказала аврорам отвернуться. Вязавшие мужчину, с которого почти полностью слез облик Лавгуда, авроры немедленно выполнили приказ целителя.

— Варя! — отвлек девочку от планов трепанации черепа незнакомца Сергей. — Мсье Францу напиши, твоя же ученица.

— Какая хорошая мысль, — почти прошипела доктор Варя. — Я хочу знать, кто это, зачем ему мучить Луну и где ее отец!

— Все выясним, — клятвенно пообещал один из авроров.

— Значит, от «Империо» и того, что под ним происходит, кольцо ученицы не защищает, — задумчиво проговорила рыжая девочка. — Это надо будет предусмотреть на будущее. Сережа, дай заживляющую.

— Держи, — протянул Наташе баночку мальчик, которому один из авроров объяснял, что за заклинания выполняли этой палочкой непосредственно после заклинания «Империо». Сергей едва держал себя в руках.

— Мы найдем тех, кто виновен в этом злодеянии, — твердо произнес местный полицейский.

— Девочка остается под нашей опекой, — проинформировала его Варя. — Сережа, как Наташка закончит, тащим к нам.

— Не вопрос, — кивнул мальчик. — Странные какие-то танцы пошли.

К Грейнджерам отправились всей толпой, то есть вся тридцать третья и Луна. Девочка была уложена в постель, ей дали снотворное, от которого она сладко уснула. А тридцать третья и Грейнджеры уселись в гостиной, делиться информацией. Начала докладывать Наташа, по старшинству:

— Значит так, в принципе, она интактна, хотя плева создает ощущение надорванности, во влагалище было впрыснуто некое вещество раздражающего действия, то же и в анус. Кроме того, в анус могли что-то вводить, нехорошие там следы, а могли и нет, трудно сказать.

— Понятно, — кивнул Сергей. — Реакция по типу на насилие отсутствует, очень сильный испуг, так что сюрпризы будут.

— Как-то показушно, — задумчиво произнесла Варвара, — создается ощущение, что пытались кого-то давить страшными пытками ребенка, а кого, кроме отца?

— Отца, кстати, не обнаружили пока, — сообщил мальчик. — Так что вполне возможно, что пытались так чего-то от него добиться. Надеюсь, аврорат выяснит, что конкретно пытались добиться.

— Когда полиция вязала этого… Они назвали фамилию «Дож», может это как-то поможет? — поинтересовалась Наташа. — Надо, наверное, маму спросить…

Каникулы начинались совсем не так, как ожидалось. Сергей мрачно думал о недоступном теперь пулемете, Варя сидела с Луной, а Наташка умчалась домой — допрашивать маму. Мистер и миссис Грейнджер удивленно переглядывались: то, что дети — единая команда, было хорошо заметно, но за месяц-два такого не достичь, может быть, доченька расскажет?

***

Миссис Уизли, разумеется, помнила, кто такой Дож. И понимание этого, да вкупе с рассказом любимой доченьки, спокойствия женщине не прибавило. Зачем нужно нападать на девочку, да еще и так жестоко, Молли не понимала. А тут еще доченька решила долить масла в огонь, рассказав о том, что происходило в школе, заставив женщину налиться гневом:

— Значит, хотел во всем обвинить тебя? — тихо поинтересовалась миссис Уизли. — А откуда у тебя появилась та тетрадка?

— Папа подарил, — честно ответила Наташа, покопавшись в оригинальной памяти.

— Значит, папа, — обманчиво-спокойно произнесла Молли. — Ты посиди немного, я тебе расскажу, кто такой Дож. Только мне нужно с отцом поговорить, — она широким шагом двинулась к лестнице, бросив на ходу: — Акцио, сковорода!

Рассказала она примерно минут через сорок, когда Артура забрали в Мунго, дословно переписав диагноз истинного целителя. Диагноз звучал: «Повреждение кости черепа вследствие столкновения с металлическим предметом» и содержал рекомендацию установить наличие и локализацию мозга. Ну а после немного успокоившаяся мама рассказала и про «Орден Феникса», и про этого самого Дожа, наведя свою любимую дочь на интересные мысли.

— Похоже, наш недруг активизировался, — произнесла Варя, прочтя Наташкино письмо.

— А Луна-то ему чего плохого сделала? — ошарашенно спросил Сергей, поглаживая опять всего боявшуюся девочку.

— Выясним, — мрачно пообещала доктор Варя, принципы карательной медицины никогда не забывавшая.

Часть 19

Понукаемые аж через МКМ, авроры сработали очень быстро, найдя Ксено Лавгуда… Точнее то, что от него осталось. В заброшенном маггловском доме, в подвале стоял Омут памяти и стул, к которому был привязан тот, которого искали всеми силами Аврората Великобритании. Мужчина был мертв на момент обнаружения более суток, причем экспертиза Мунго установила, что у него просто не выдержало сердце. Когда в Омут сунулся молодой аврор, то вывалился оттуда с дикими глазами, держась за сердце, и был отправлен к целителям. Смотреть воспоминания было почти невозможно, потому что это были воспоминания ребенка, переполненные болью, ужасом и паникой. Этот факт всколыхнул всю правоохранительную систему магической Британии, да и Международной Конфедерации Магов, немедленно приславшей своих дознавателей. Элфиас Дож умер во время допроса, так и не выдав имя того, кто был ответственным за происходящее. Так как юная Лавгуд находилась под опекой целителей, то им просто подтвердили опеку, не задумываясь о разнице в возрасте. Расследование шло своим чередом.

Получив сову с официальным извещением, Варя заплакала. Сергей обнял любимую, потянув из ее пальцев пергамент с официальным подтверждением опеки над несовершеннолетней Полумной Лавгуд. Это было плохо, потому что мальчик даже не представлял себе, как сказать лежачей девочке о том, что папы больше нет. С Луной все было очень плохо — едва не умерев, она не могла ходить, почти не чувствуя собственного тела, сердце ее вело себя не очень хорошо по отношению к девочке, да и к остальным органам были претензии. При более внимательном осмотре выяснились более серьезные подробности, поэтому утром предполагалась транспортировка девочки в больницу на обследование, тогда же утром должна была прибыть и Наташа.

Мсье Франц объяснил Варе, почему не сработало кольцо ученицы. Эти кольца предназначались только для оповещения и имели защиту только при непосредственной опасности, а непосредственная опасность возникла… Понятно когда. Все остальное в понятие непосредственной опасности, по-видимому, не вошло, поэтому Варя себя сейчас корила за то, что не сделала из сестренки филиал рождественской елки.

— Мама, — заплаканная девочка с серьезным выражением на лице обратилась к миссис Грейнджер. — У тебя теперь есть еще дочь.

— Луна, да? — все поняла Эмма. — У нее…

— Ее отец, судя по всему, не выдержал, — очень грустно сообщила Варвара. — Теперь у нее есть только мы.

— Значит, мы у нее есть, — твердо произнесла миссис Грейнджер, приняв решение. — Что у нее?

— Частичный паралич, причем не очень понятно, в чем дело, — вздохнула Варя. — Смотреть надо.

— Завтра с утра посмотрим, — понимающе кивнула Эмма. — Отцу я сама скажу, хотя он, по-моему, и так все понял.

— Папа умный, — согласилась Варвара, беря Сергея за руку, чтобы отправиться к Луне, девочка уже должна была проснуться, и она сильно испугается, не увидев их рядом.

Сергей в свою очередь пытался представить, что такого мог знать мистер Лавгуд, чтобы Дамблдор и иже с ним мучили его ребенком? Это должно было быть что-то очень серьезное, возможно, жизненно важное, поэтому получалось, что Луна также в опасности, причем в опасности постоянно. Кроме того, частичный паралич напоминал мальчику последствия контузий, виденные им в ранней молодости, но по голове ее никто не бил, кроме того, отсутствовали характерные признаки геморрагического инсульта, ну, кроме паралича.

— Слушай, — обратился мальчик к своей любимой девочке. — А инсульт может быть?

— Ишемический? — Варя поняла, о чем говорит Сергей и замерла… После потянулась к переговорному артефакту: — Тридцать третья, на выезд.

— Пять минут, — мгновенно ответила Наташа. — Может, даже три.

— Принято, — произнесла доктор Варя. — Ты молодец, любимый, звони папе, нам срочно нужна перевозка.

***

По городку, освещенному вечерними огнями в преддверие Рождества, неслась санитарная машина транспортировки больных, расцвечивая окрестные улицы, украшенные к Рождеству, яркими огнями проблесковых маячков. Сирена взревывала только время от времени, когда какой-то зазевавшийся водитель не спешил освобождать дорогу. Почти седая девочка, находившаяся в салоне автомобиля, жалобно смотрела на своих близких, отодвинувших сопровождающего транспорт санитара в угол. Поняв, с чем имеет дело, тридцать третья бригада привычно работала, а санитар пытался уложить в голове то, что видел. В голове укладывалось плохо, но доктор Грейнджер сказал: «не мешать», а ему виднее.

Взлетев на эстакаду, машина затормозила и, будто только дожидаясь этого момента, из мгновенно распахнувшихся задних дверей показалась сопровождаемая детьми каталка. Она двигалась очень быстро, можно сказать, стремительно, устремляясь к отделению интенсивной терапии, где эти самые дети переложили лежащую на каталке девочку на кровать, почему-то посчитав до трех. Находившиеся в отделении доктора сначала… сильно удивились, а потом, узнав доктора Грейнджер-младшую, расслабились. А трое детей лет двенадцати, уже вывозили реанимационную кровать в коридор с задорными криками на непонятном языке.

— Что у вас? — поинтересовался подскочивший мистер Грейнджер, давая сигнал помочь санитарам.

— Похоже, что инсульт, папа, — ответила ему любимая дочь, тут же обложив латинскими определениями неосторожно сунувшегося санитара.

— Дать тебе по попе за такое, — мечтательно произнес Марк, понимая, что это не более, чем шутка.

— Потом дашь, — ответила ему Варвара. — Некогда нам сейчас, лучше МРТ предупреди, что мы к ним идем.

— А выдержит она МРТ? — поинтересовался доктор Грейнджер.

— С ней Наташка останется, — сообщила любимая дочь, на ребенка сейчас совсем не похожая. — Кстати, Гарри-таки получился доктором, так что мы тебя обманули, получается.

— Ожидаемо, — хмыкнул Марк. — С кем поведешься…

Кровать сходу закатили в тамбур, Сергей с Варварой подхватили простыню с лежащей на ней Луной и утащили вдвоем на кушетку аппарата, да так споро, что никто ничего не успел сказать. Рядом с кушеткой встала рыжая девочка, контролируя лежащую, а Грейнджеры набились в аппаратную. Потом Варвара выглянула и затащила туда же Сергея. Оккупировав монитор, двое детей внимательно смотрели на экран, время от времени переговариваясь и прося рентгенологов что-то увеличить.

— Вот! — Сергей ткнул пальцем в экран. — Вот оно!

— Твою же… — грустно протянула Варя. — Стоп! Нашли…

— Что нашли? — поинтересовался доктор Грейнджер, а рентгенологи внимательно смотрели на монитор, чтобы потом переглянуться.

— Инсульт они нашли, — тяжело вздохнул один из рентгенологов. — Ишемический, вот здесь, видишь? А вот, что его вызвало… Только откуда оно там взялось-то?

— Кажется я знаю, откуда, — прошептала Варвара, припомнив зелья в еде Луны. — Смотрим еще и сердце, и Наташке тоже, а потом будем лечить.

А Наташа в это время уговаривала Луну не бояться и не дрожать, подозревая уже, что обнаружат ребята. Выскочившие из аппаратной Сергей с Варей так же быстро переложили Луну и повлекли ее дальше, по дороге рассказывая Наташе, что происходит, откуда растут ноги и что сейчас делать будут.

— Значит так, у сестренки таки, да, — сообщил Сергей. — Потому смотрим сердце ей и тебе, а потом лечить будем. Гробили ее со знанием дела, судя по всему, правда, непонятно, зачем.

— Думаю, рано или поздно это обнаружится, — проговорила Наташа, заезжая с кроватью в кардиологию. — Немного страшно, — призналась она.

Кардиограмма Луны… Вызвала тяжелый вздох Вари и успокоительную речь Сергея на тему того, что все решится и будет хорошо. А вот когда взялись за Наташку, той стало страшно, правда, недолго. Все-таки запугивать коллеги были не приучены, поэтому улыбающаяся Варя весело обрисовала Наташке ее будущее на ближайшие две недели, точнее, учитывая доступность препаратов — будущее ее попы, как и планы оной на переезд.

— Кушала Джинни плохо и не то, — сообщила Варвара. — Поэтому, душа моя, предстоит тебе комплекс минералов с упором на магний.

— Не-е-ет, — тихо провыла рыжая девочка, понявшая, отчего, собственно, закончилась.

— Да, душа моя, да! — мстительно заявила ей Варвара, ибо в прошлой жизни жертвой как-то стала она. — Будешь кушать правильно.

— Сейчас буду плакать, — торжественно объявила Наташа.

— После третьей инъекции, — заметил Сергей. — Если мне не изменяет память. А Луна выдала специфическую радость, ничего, все решим.

— Это точно, — кивнула ему Варвара. — Может сейчас скажем, пока кардиореанимация под боком?

— Не надо, — почти прошептала Луна, — я поняла, что папы больше нет. Теперь я одна.

— Помнишь, что я тебе сказал? — спросил ее мальчик. — Ты никогда больше не будешь одна.

Полные надежды и радости глаза парализованной девочки были ему ответом. Сергей знал — впереди трудный путь, но они справятся. Луна будет ходить, бегать и радоваться жизни. Знали это и Варя с Наташей, гладя свою сестричку. Понимал это и старший Грейнджер, готовившийся успокаивать ребенка или даже детей. Вот психика девочки…

Часть 20

Вечером, решив, что шутить, так до конца, Варя пошла к папе, разбиравшемуся с бумагами у себя в кабинете. Луну мыла Наташа, затем собиравшаяся отправиться домой, как она выразилась, «к своему стаду». Судя по всему, дома девочка не скучала. Сергей закопался в литературу по колдомедицине, заявив, что видел что-то подобное. Поэтому Варя пошла дошучивать. По крайней мере, ей так казалось. Войдя в кабинет отца, девочка подошла к нему, на мгновение из глубин сознания поднялся страх, но девочка быстро взяла себя в руки.

— Что случилось, дочь? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— Ты по попе дать хотел, — напомнила ему Варвара, старательно давя страх.

— Да? Ну ладно, — согласился Марк, с интересом наблюдая за ребенком. — Тогда неси ремень.

— Ка-ак? — ошарашенно спросила девочка, делая шаг назад.

— Ну ты сама пришла, значит, попросила, — объяснил мистер Грейнджер. — Как я могу отказать?

— Я… я… я… — попыталась что-то сказать Варя, из глаз ее хлынули слезы. Мистер Грейнджер поднялся и обнял любимую дочь.

— Ну ты же обо мне плохо подумала? — тихо спросил он, успокаивая начавшую осознавать, как ее слова могли быть восприняты, Варвару.

— Я больше не буду, — так же тихо ответила пристыженная девочка, поняв, что обидела папу. — Честно-честно.

— Вот и не будь, — Марк улыбнулся дочери. — А по попе тебе теперь пусть твой Гарри, который Серж, дает. Так и передай.

Варваре было очень стыдно, она пошла к Сергею виниться. Мальчик сразу понял, что папа его любимой провел сеанс воспитания, и теперь родную девочку надо успокоить. Он отвлекся от книг, посадил ее себе на колени и начал тихо объяснять, что именно случилось, как были поняты ее слова, насколько это неприятно и как хорошо, что она все поняла.

— А по попе я тебе не дам, — сказал он в заключении своей речи. — Могу магнезию послойно вколоть, хочешь?

— Ой, нет, — сразу же отказалась Варвара. — Кстати, кто будет колоть Наташку?

— А давай ее спросим? — хитро улыбнулся Сергей. Они пошли в комнату Луны, где обнаружили спешно собиравшуюся Наташу.

— Наташ, кто тебя колоть будет? — поинтересовалась Варя.

— М-м-м… — задумчиво почесала нос девочка. — А, может, завтра?

— Не-а, — произнес мальчик, перекрывая путь к отступлению.

— Ну… Ну тогда пусть это будет Сережа, — попросила Наташа. — Ему мне мстить пока не за что.

— Ну во-от, — сделала Варя обиженное лицо. — Мне не доверя-яют!

— Доверяют-доверяют, — молитвенно сложила руки рыжая девочка. — Но пусть сегодня это будет Сережа?

— Ладно, ложись давай, — мальчик уже набирал лекарство, Наташа грустно посмотрела на Луну, задирая юбку и укладываясь. — Трусы снимай, не бить же я тебя собрался.

— Когда бьют, то их как раз снимают, — со знанием дела проговорила Луна.

— У-у-уй! — рыжая девочка очень хорошо почувствовала ввод лекарства, а Варя успокаивала Луну, смотревшую на происходящее со слезами на глазах.

— Не плачь, так бывает, когда лечат, но это делает хорошо Наташе, — объяснила Варвара. — Не прямо сейчас, а в принципе, понимаешь? — Луна медленно кивнула. — Вот и умница.

Подчеркнуто держащаяся за попу Наташка вызывала улыбки, но все равно старательно изображала жуткие страдания. Сергей погладил рыжую девочку по голове и выдал леденец на палочке, после чего «жуткие страдания» сразу закончились. Уже уходя, Наташа попросила:

— Варь, когда будешь дергать, дай хоть догадить, ты ж меня из туалета дернула, — хихикнула и исчезла, а Варя с Сергеем переглянулись и облегченно рассмеялись.

***

Молли удивилась, увидев свою дочь с леденцом. Она с интересом спросила, чего это юная целительница вдруг решила удариться в детство, но встретила непонимание со стороны Джинни, поинтересовавшейся в ответ:

— А что я, не девочка уже? — что ответить на это, Молли не знала, поэтому решила перевести тему.

— Как там Луна? — поинтересовалась женщина, переживая за соседскую девочку.

— У Луны инсульт и умер папа, ты знаешь? — Молли всхлипнула от таких новостей, прижав руки ко рту, а доченька продолжила: — Ее Гарри с Гермионой под опеку взяли, и Министерство подтвердило, так что сестренка остается с нами.

— Ты зовешь ее сестрой, — ласково улыбнулась женщина. — Повзрослела ты у меня…

— Сестра и есть, — кивнула Наташа, немного поморщившись — лекарство в ягодице чувствовалось, но так как ее не били, то сравнить было не с чем. — И ученица еще. Кстати, как там мои братья поживают? Они уже готовы к явлению любимой сестренки?

— Мстить будешь? — поинтересовалась Молли, погладив дочку по волосам, что ей очень нравилось.

— Ну что ты, мамочка! — девочка сделала деланно-возмущенное выражение лица. — Будем насаждать здоровый образ жизни… Кстати, подумай, пожалуйста, что такое мог знать мистер Лавгуд, что его так страшно пытали дочерью?

— Знаешь, я сама уже думала, — призналась миссис Уизли. — Когда мы учились в Хогвартсе, ходили слухи, что Лавгуды — потомки фейри и имеют секрет, способный отменить любое проклятие. Глупость, конечно.

— Да, были бы они потомками фейри… хм… — какая-то мысль пришла в умную Наташкину голову и начала там активно думаться. — Ладно, пойду братьям жизнь портить…

— Иди, моя хорошая, — ласково напутствовала Молли любимую доченьку.

Наташа решительно поднялась по ступенькам, раздумывая о том, кто станет ее первой жертвой, но первая жертва выскочила из комнаты в одних трусах. Правда, увидев младшую сестру, жертва попятилась, впрочем, это Рона не спасло. Наташа злобно оскалилась, загоняя брата обратно в комнату.

— Что это тут за филиал мусорки? — поинтересовалась она, стараясь дышать через раз. — Аж глаза режет! Сейчас я тебя буду обследовать на глистов! — обрадованно сообщила она. Почувствовав, что его трусы собрались вниз, Рон вцепился в них двумя руками, клятвенно обещая, что через час он сделает все так же стерильно, как и у мадам Помфри.

— Клянусь своей магией! — воскликнул не самый умный представитель Уизли и с ужасом увидел, как его руку обвивает поводок магической клятвы.

— Ну… хм… я тебя за язык не тянула, — сообщила она брату, начавшему понимать, что с ним сотворил его несдержанный язык.

Весело насвистывая «прощание славянки», девочка отправилась за следующими жертвами, но Перси был умным и заперся в своей комнате, даже, кажется, забаррикадировавшись там, а вот Фред с Джорджем возлежали в кроватях животами вниз. Любимая мама очень не любила идиотизма, выражавшегося, например, в нападении на целителя. Поэтому не способные думать сразу головой близнецы сейчас баюкали свои альтернативно-мыслительные части тела. Посмотрев на их задумчивые лица, Наташа решила пожалеть юных последователей Менгеле, только пообещав им лекцию о вкусной и здоровой пище.

— Ну, как сходила? — поинтересовалась Молли, увидев спускающуюся дочку.

— Близнецов жалко, ты им мозги отбила, пытаются думать верхним отростком, но судя по тому, как выглядят, у них получается плохо, — доложила Наташа. — Рон станет сквибом через час, а Перси — трус.

— У Персиваля всегда был хорошо развит инстинкт самосохранения, — задумчиво выдала миссис Уизли. — А почему Рон станет сквибом?

— Он поклялся своей магией, что через час его комната будет стерильна, как Больничное крыло, — объяснила маме девочка. — Как не умел сдерживать язык, так и нарвался.

— Как именно он поклялся? — Молли вмиг стала серьезной, но выслушав дочь, пригорюнилась. — И в кого он такой безмозглый?

— Мама, я, конечно, ни на кого не намекаю… — протянула Наташа. — Но наш папа недавно головой чуть сковородку не сломал…

— Ехидна, — улыбнулась миссис Уизли. — Прямо Мюриэль перед глазами встала. Ладно, с Роном ничего не сделаешь, пойду, хотя бы пинками помогу…

Часть 21

Пока Сергей с Варей сладко спали, устав от достаточно суматошного дня, мистер и миссис Грейнджер уединились в спальне. Обсуждая события за день, Марк вдруг замер, анализируя произошедшее в кабинете, и сказал жене:

— Все-таки сломалось что-то в Мионе, — он вздохнул. — Исчезло подсознательное доверие к родителям.

— Это я во всем виновата, — немедленно заплакала Эмма, но Марк обнял ее, успокаивая.

— Давай сойдемся на том, что вина лежит на нас обоих, — предложил мистер Грейнджер. — Слезами тут не поможешь, давай подумаем, что мы сделать можем?

— Ну, во-первых, — собралась миссис Грейнджер. — Шутки про порку, ремень, розги — табу. Во-вторых, показывать ей наше доверие. В-третьих, — она задумалась, постукивая пальцем по губе. — В-третьих, больше внимания Луне, сейчас она себя чувствует, скорее, гостьей, а надо — совсем иначе, понимаешь?

— Звучит, как план, — Марк улыбнулся, прижимая жену к себе. — А если она шутить будет?

— Пусть шутит, — Эмма вздохнула, прижимаясь покрепче к мужу. — Ей можно, для нас — табу.

— Договорились, — мужчина кивнул и уронил супругу на кровать. — Может, еще детей наделаем?

На небольшой городок опустилась ночь. Сияли звезды, светила полная луна, было тихо и спокойно. Глубокой ночью возле дома что-то хлопнуло, но ничего не произошло, лишь налились багрянцем стационарные щиты. Поутру уже ничто не говорило о том, что ночью здесь кто-то был. Лишь Поттеры, получив отчет артефактной охранной системы, переглянулись.

Утро началось с заботы о Луне — массаж, лекарства. Уколы она не чувствовала, что было очень хорошо, а полностью ее не переворачивали. Неожиданно в комнату пришла мама, так как папа с утра усвистал в клинику. Женщина дождалась, пока ребята закончат с утренними процедурами, и предложила:

— Разрешите мне нашу Лунушку покормить? — Сергей взглянул на Варю и кивнул.

— Конечно, только осторожно, она может подавиться, — объяснил он и спросил почти седую девочку. — Согласишься? — на что Луна только кивнула.

Варя со своим Сергеем утопали на кухню завтракать, а миссис Грейнджер уселась рядом с Луной и принялась осторожно ее кормить, рассказывая той, какая она умница. Эмма нежно и ласково разговаривала с девочкой, рассказывая, что та поправится, они будут много гулять, собирать цветы и купаться в настоящем море. Луна слушала, уже почти плача от ласки, что звучала в голосе миссис Грейнджер.

— Вот и умница, — закончив с кашей, произнесла Эмма Грейнджер. — Такая у меня доченька молодец, все скушала.

— Мама? — тихо спросила Луна и расплакалась. Эмма понимала, отчего плачет девочка, она обнимала Луну, осторожно прижимая к себе, ведь девочка считала, что осталась совсем одна. И это ее очень быстрое, по сути, «мама» показывало, насколько Луне на самом деле плохо и страшно.

— Если ты не против, — улыбнулась миссис Грейнджер.

— Но… я… — почти седая девочка боялась произнести это слово, но миссис Грейнджер поняла.

— Ты чудо, — мягко сказала женщина Луне. — Наше волшебное чудо.

Тихо плачущая мама и рыдающая девочка… Такими их увидели Варя и Сергей, понимающе кивнувший своей любимой девочке. Варя улыбнулась, после чего дети вернулись к книгам, ведь в них было что-то очень важное. Сергей это увидел мельком и сейчас мучительно пытался вспомнить, где именно. Варя села рядом с ним, чтобы помочь сориентироваться, и вот в этот самый момент мальчик нашел то, что искал.

— Вот! — показал он на место в книге. Девочка вчиталась внимательнее, начав улыбаться. Это действительно могло помочь восстановить Луну. По крайней мере описывалось как нечто, имеющее аналогичные симптомы.

— Хуже не будет точно, — согласилась с Сергеем доктор Варя. Она достала семейный кошель, взяв оттуда три галеона, после чего написала пару строк на листе пергамента, случайно прикоснувшись своим целительским кольцом, что вызвало вспышку и рисунок по низу пергамента. — Что это?

— Судя по всему, — Сергей вгляделся в рисунок. — Это врачебная печать. Отправляй давай.

Через час из аптеки прилетела сова с заказанным зельем и письмом, в котором владелец аптеки благодарил истинного целителя за внимание к его аптеке. Отметка на флаконе означала, что приготовлено оно мастером, поэтому гарантированно соответствует спецификации. Хмыкнув, Варя споила зелье успокоившейся Луне и выжидательно уставилась на свою сестренку.

— Варь, у Наташки экзекуция когда? — поинтересовался мальчик, поглядывая на Луну.

— Порка и уколы у нас традиционно после ужина, — менторским тоном заявила Варвара, заставив Сергея рассмеяться.

— Я руки чувствую, — тихо произнесла Луна. — Они шевелятся…

***

Как потом выяснилось, Рональд Билиус Уизли сначала плакал. Точнее, сначала он жалел себя, потом плакал, потом попробовал убрать и понял, что за час не успеет ничего, время уже поджимало, когда он с криком «да гори оно все огнем» выдал очень неплохой детский стихийный выброс, вызвавший то ли Инфламаре, то ли что-то вроде Адского Пламени. Все, разумеется, сгорело, и только поспешившая на помощь сыну Молли не дала огню распространиться на весь дом.

Наташа прибежала на эмоционально окрашенные крики мамы и теперь, глядя на черную комнату, взмахнула палочкой, создав достаточно мощное Эванеско. Чернота исчезла, открыв стены, внимательно осмотрев которые, Наташа заметила:

— А что, вполне стерильно, — в этот момент с руки Рональда исчез браслет магической клятвы, а сам мальчик занялся любимым делом — он рыдал.

— Ронни, сынок, — обратилась к нему Молли. — Раздобудь себе кровать. Хочешь, палочку выдам, трансфигурируешь себе?

— Тетя Мюриэль тобой гордится, мама, — улыбнулась Наташа, но решила брата все-таки пожалеть и взмахнула палочкой. Все-таки Варвара Никитична ее здорово надрессировала всего за месяц… — Продержится до утра… В теории, — хихикнула девочка. Несмотря ни на что, Рона она не любила и за дело, особенно покопавшись в памяти предыдущей владелицы тела.

Нора засыпала, засыпал в Мунго Артур Уизли, засыпал на импровизированной кровати Рон, засыпали близнецы и возносил хвалу Мерлину за то, что о нем не вспомнили, Перси. Только Упырю было грустно — о нем опять никто не подумал, а что-то делать хотелось до зуда. Поэтому он бил одной железной палкой по другой железной палке, воображая, что работает.

Поздно ночью Молли вышла на кухню, чтобы попить воды, возвращаясь обратно в комнату, она заметила, что камин активен, то есть горит зеленым, и из него высовывается чья-то голова. Услышав, что Артура зовет низкий, но безусловно, женский голос, миссис Уизли рассвирепела.

— Акцио, сковородка! — и заслуженная чугунная работница кухни издала звонкий звук, встретившись с чьей-то женской головой. Голова исчезла, камин погас, Молли улыбнулась. От ее улыбки разбежались бы садовые гномы, но они сейчас тоже спали. Дом погрузился во тьму и покой.

Утром Наташка вспомнила об «экзекуции», как она называла комплекс электролитов, которым теперь Варвара Никитична отомстит за все: и за магнезию, и за комментарии, и за предложение сравнить… Себя стало жалко, отчего девочка всхлипнула, но поделать ничего было нельзя — ее проблема действительно была очень серьезной. Тяжело вздохнув, Наташа решила, что вволю поплачет вечером, когда Варвара таки доберется до ее вместилища интуиции. Потом девочка подумала еще раз и устыдилась своих мыслей. Варя никогда так не поступит, но вот откуда у нее самой такие мысли, Наташа не поняла. Об этом надо было подумать, ну, или спросить ребят вечером.

А пока девочка погрузилась в процесс подготовки к Рождеству. Процесс длился недолго — на кухню неосторожно спустился Перси и обреченно замер, видя предвкушающую улыбку младшей сестры. Мстить девочке было за что, в том числе и «Персику», напугавшему ее ремнем года два назад. Наташа убедилась, что девочка ничего не забыла, а значит, и ей невместно. Поэтому девочка медленно подходила к старшему брату, отходившему назад. На его счастье Варвара не успела научить Наташку чарам фиксации буйнопомешанных пациентов, поэтому шанс убежать все-таки был.

— Я больше не буду, — просипел Перси, думая о том, что нужно бежать, вот только поворачиваться спиной к сестре очень страшно.

— А больше и не надо, — проинформировала его милая добрая девочка, разминая пальцы. — Скажи мне, кто зелье Луне подлил? Ты точно знаешь! — Наташа не понимала, почему она задала именно этот вопрос, как будто что-то подсказало.

— Хопкинс, — признался Перси, отведя взгляд.

— А этому что не хватало? Чем ему Луна и Гарри не угодили? Говори, а не то сильно пожалеешь, я тебе такое добро сделаю, что говорить разучишься, — пригрозила Наташа, пребывая в состоянии, близком к состоянию ярости.

— Он Дингл, — почти прошептал Персиваль и, воспользовавшись тем, что девочка отвлеклась, быстро скрылся в своей комнате.

— Ди-ингл, — проговорила Наташа. — Дингл… Дингл… Надо маму спросить… Что-то знакомое такое… Дингл… Хм…

Часть 22

Рождество подкралось незаметно, казалось, еще только вчера украшали елочку, а сегодня уже рождественское утро. Аккуратно спустив обживающую инвалидное кресло Луну вниз, Сергей дождался Варвару, чтобы помочь самому младшему члену семьи закопаться в подарки. Луна, несмотря на то что ходить все еще не могла, была счастлива настолько, насколько только может быть счастлив ребенок. Варя думала о подарке, посланном Наташке, и тихо хихикала, представляя выражение лица девочки.

— Как напакостила? — поинтересовался Сергей, заметив выражение лица возлюбленной. С каждым днем они будто бы становились ближе, даже, если казалось, что ближе уже некуда.

— Наташке аптечный комплекс полного восстановления послала, — хихикнула девочка.

— То есть сегодня утром наша коллега узнала, что вместо уколов последние три дня, — мальчик почесал в задумчивости свою лохматость, страстно желая ее сократить под вариант «два пальца из-под пилотки», — она могла просто выпить зелье? Рискуешь, мать…

— Думаешь, будет мстить? — озабоченно поинтересовалась Варвара.

— Думаю, скорее нет, чем да, — произнес Сергей. — Все-таки у вас получится взаимозачет… Хотя Наташка — существо непредсказуемое… Кстати, ты заметила, что в нас просыпается детство?

— Так мозги, гормоны, да и тела, Сереженька, у нас детские, — наставительно произнесла девочка. — Точнее, подростковые, что означает что?

— Мартышку с гранатой это означает, — мрачно резюмировал товарищ старший лейтенант. — Ладно, имею предложение.

— Фу, военный, как не стыдно! — засмеялась счастливая с утра Варвара. — Давай свое предложение.

— Пошли-ка гулять? — предложил Сергей. — Возьмем Луну, засунем в комбинезон, в снегу поваляем опять же… Пунша попьем…

— А пошли! — согласилась девочка и позвала сестренку. — Луна, а Луна, поехали на улицу?

— Поехали, — обрадовалась поседевшая девочка, отправляясь к вешалке, у нее все лучше получалось управлять креслом. — Шубку надевать? — ей накупили всего самого-самого, что очень радовало девочку.

— Нет, давай наденем комбинезон, — улыбнулся ей мальчик, подходя поближе. — На санках тебя покатаем.

— Ура! На санках! — девочка, ставшая будто гораздо младше, запрыгала в кресле, не замечая, что понемногу использует уже ноги, и это вызвало улыбку миссис Грейнджер.

— Родители! — позвала Варвара. — Вы с нами?

— Мы, безусловно, с вами, — ответил ей мистер Грейнджер. — Как же без нас-то?

— Ура! — воскликнула Луна, сияя от радости. — Все вместе!

Выйдя на заснеженную улицу, Сергей оценил глубину снежного покрова и решительно пересадил их маленькую сестренку в санки. Мистер Грейнджер повез коляску отдельно, просто на всякий случай. Варя аккуратно накрыла ноги девочки пледом. Они шли по улице, улыбаясь людям, и те улыбались им в ответ. Купив на углу детский пунш, Варвара присосалась к горячему напитку, не отставала от нее и Луна. Было хорошо и красиво — настоящий рождественский день.

Чуть позже, уже вернувшись домой, Варя утащила Сережу в кабинет отца, усадила за стол и приказала:

— Пиши!

— Что писать? — удивился мальчик, с интересом глядя на любимую. — Оперу?

— Ну как что? Перевод Луны на домашнее обучение, разумеется, — удивленно сообщила ему девочка.

— Смею напомнить, что у тебя есть классный юрист, — осторожно заметил Сергей. — Может, пусть он сформулирует?

— О! Точно! — обрадовалась Варвара и ускакала в комнату за блокнотом.

— Неугомонная, — мальчик посмотрел в потолок, вздохнул и потянулся. — Но моя.

Мсье Франц не только помог с формулировкой, но и объяснил, как и кому посылать такое уведомление с учетом того, что они истинные целители. Обрадованная девочка переписала уведомление своей рукой, приложила кольцо, потом кольцо приложил и Сергей, отчего пергамент приобрел вид донельзя официальный, ну а после этого верная Букля отнесла документ в Министерство Магии, где, конечно, удивились, но возражать не стали, ибо целителям виднее.

***

Рождественское утро было для Наташи очень радостным. Девочку заполняло какое-то совершенно детское счастье, она улыбалась всему миру. Рональд после кардинальной уборки своей комнаты стал молчаливым и задумчивым, для него это было настолько нехарактерно… Молли его даже в Мунго водила, проверить, не заболел ли. Персиваль от Наташки шарахался, а папа все еще находился в больнице, лечил сково… то есть, голову. Единственной проблемой оказались близнецы, не оставившие своих попыток напакостить Наташе, поэтому намедни девочка спокойно выпила чай с зельем, подлитым близнецами, что на ней никак не отразилось, а вот мальчики сейчас находились в Мунго по причине того, что у них частично закрепился облик канарейки. А канарейка — это не только желтая птичка, но и некоторые специфические органы, точнее, специфические их размеры… В общем, у близнецов случилась неприятность с кишками и попыткой вывести из организма отходы жизнедеятельности.

— Нет мозгов — считай, калека, — отреагировала Наташа и предложила маме оформить недалеким близнецам инвалидность.

— А ведь я просила, — вздохнула Молли. — Что это за ненормальное желание все последствия на себе проверять?

— Так больше не на ком, — улыбнулась девочка, разбирая подарки. — Не плачь, мамочка, живы же. Ой… — она увидела большой пакет, в котором что-то булькало. Воображение сразу же нарисовало бутылку водки, Наташка помотала головой, чтобы прогнать видение, и достала пергамент.

В пергаменте Варвара Никитична писала об обнаруженной возможности восстановить электролиты крови магическими способами, поэтому дарит Наташке комплекс в жидкой форме. Сначала девочка разозлилась, ведь получалось, что последние дни она принимала муку ни за что, раз можно было и по-другому, уже начала размышлять, как отмстить, но тут опять задумалась. Видимо, в ней опять заговорили детские реакции, поэтому Наташка вдохнула, выдохнула и… Ведь Варя искала, как ей помочь, как сделать так, чтобы не было больно, а она, свинка неблагодарная, хотела мстить… Девочке стало очень стыдно за свои мысли и реакции.

Выпив предложенные зелья, девочка почувствовала прокатившуюся по телу теплую волну, отчего на душе опять стало радостно. Утренняя трапеза проходила в сокращенном составе в связи с тем, что часть семьи находилась по своей глупости в больнице, зато было тихо и спокойно. Поев и отпраздновав рождественское утро, Наташа предложила погулять, но мужская часть семьи была против, поэтому они пошли гулять вдвоем с мамой. Рон счастливо улыбался новому шкафу и одежде, которую поклялся содержать в чистоте, показав тем самым, что жизнь его ничему не учит, ибо поклялся он опять магией.

Прогулявшись по магическому городку, девочка заскучала, поэтому коварно улыбавшаяся Молли предложила зайти к Мюриэль, на что Наташка согласилась. В следующее мгновение общественный камин унес женскую часть семьи Уизли к не сильно любившей их даме. Дама была удивлена, особенно когда разглядела кольцо на руке младшей представительницы семейства.

— Это ты как умудрилась? — поинтересовалась «тетушка».

— Да как-то само получилось, — ответила ей милая девочка. — Сначала анатомия, потом физиология, пропедевтика, гистология, а потом хлоп — и получилось.

— Это ты не выругалась? — с подозрением спросила Мюриэль Пруэтт.

— Это названия разделов медицинской науки, — объяснила ей Наташа. — Могу роды принять, могу матку вывернуть, вам что больше нравится?

— Какая фамильная доброта у твоей дочери, — поделилась женщина с Молли. — Хоть разок у тебя что-то приличное получилось.

— Их там трое таких, — совсем по-девчоночьи хихикнула мама ребенка.

— Да? — удивилась Мюриэль. — А борода чего?

— Сбежал он, — сообщила Наташка. — На фениксе. Кстати, о фениксах, нашу сестричку, которая по идее Лавгуд, пытаются похитить, убить и замучить. И постоянно мелькают фамилии, связанные с этим самым фениксом: Дож, Дингл… Что им может быть нужно?

— Это интересный вопрос, ребенок, — ответила ей женщина, настаивавшая на именовании «леди Пруэтт». — Была бы речь о его политическом противнике, я бы тебе сходу назвала с десяток возможных причин, а так… не знаю…

Часть 23

Оставленная дома Луна обещала не плакать и не скучать. Накрученный британский аврорат клялся и божился костьми лечь, если что. Поэтому расстались вполне спокойно. Тридцать третья встретилась на платформе, усевшись затем в одно купе. Поезд свистнул и двинулся в сторону школы. Наташка рассказывала, что узнала об активности организации Дамблдора, Варя делилась новыми знаниями, Сергей дремал. Когда появились Лаванда и сестрички Патил, мальчик уже даже не отреагировал.

— Говорят, Луну почти убили? — поинтересовалась Лаванда, на что Варя вздохнула.

— Нехороший человек под оборотным ее очень сильно напугал, — объяснила она. — Теперь сестренка наша названная на домашнем обучении, пока не будет готова видеть людей.

— Значит, она будет жить? — тихо спросила Падма, симпатизировавшая беловолосой девочке.

— Конечно, — откликнулась Наташка. — Как же иначе?

За разговорами никто и не заметил, как стемнело за окном. Это означало — скоро Хогвартс. Девочки достали зимние мантии, Варвара, абсолютно не стесняясь Сергея, переоделась в юбку, сложив зимние штаны. Сергей, разумеется, подглядывал, о чем Варвара, конечно же, знала. Мальчику переодеваться не было необходимости, зато он почувствовал какое-то беспокойство.

Беспокойство не успело перерасти в тревогу, когда откуда-то неподалеку раздался громкий тоскливый крик, переходящий в отчаянный вопль. Подхватив увеличившуюся укладку, Сергей выскочил в коридор, ориентируясь по звуку. В коридор выплыла колышущаяся аморфная масса, приобретая формы сначала противопехотной мины, а, когда девочки догнали замершего мальчика, форма начала меняться, приобретая вид мертвого ребенка.

— Боггарт! — выкрикнула Лаванда. — Ой, мамочки… — но в этот момент указанный боггарт вдруг схлопнулся, как тапком прибитый, а из купе послышался дружный визг, почти заглушавший характерный хрип.

— Тридцать третья, — кинул Сергей, бросаясь в купе, за ним протиснулись Варя с Наташкой, сразу же принявшейся выгонять наружу визжавших девочек. На полу билась в судорогах девочка в мантии с эмблемой барсуков, она пыталась вдохнуть и не могла, лицо девочки потемнело, глаза остановились, в этот момент Варя включилась в работу.

— Наташка, чары, Сергей, ларингоскоп, — отрывисто бросила она, готовясь к интубации. — Все замерли, трубим! Так, ларинго есть, качай давай, — прикрикнула девочка на мальчика, подключившего мешок АМБУ.

— Пульс нитевидный, — сообщила контролировавшая девочку чарами Наташа. — Трубка вошла хорошо, слизи нет.

— Раздышиваем, — откликнулась Варвара. — Внимание, колю, — предупредила она, с трудом попадая в вену. Девочки в коридоре перестали визжать, с ужасом в глазах глядя на работу целителей. Лаванда Браун запустила Люмос Солем под потолок купе, получив кивок благодарности от Вари. Стало светлее, глаза пациентки отреагировали на свет, на что Наташа кивнула.

— Пациент в сознании, пульс нитевидный, давление падает, — коротко сообщила она, на что доктор Варя сменила шприц, коля другой медикамент. — Давление растет, — через некоторое время откликнулась Наташка, пока Сергей все так же мерно качал амбушку.

— Судорожный унялся, да, Наташ? — поинтересовалась Варвара, рыжая девочка кивнула, она сейчас работала всеми возможными приборами. — Зелье бы ей ввести…

— Вопросов нет, — произнесла рыженькая. — Чары подержи и дверь прикрой.

Прикрыв дверь, отрезая тем самым пациентку от любопытных взглядов, Варвара перехватила чары, наблюдая за состоянием неизвестной девочки. Наташка тем временем забрала зелье в кружку Эсмарха, осторожно повернула пациентку на бок, чтобы не мешать Сергею, задрала юбку и спустила с нее белье, чтобы затем ввести зелье альтернативным способом. Неизвестная девочка вздрогнула, глядя на Наташку расширившимися глазами.

— Ну немного попечет, зато жива будешь, — объяснила рыжая девочка, возвращая белье и юбку пациентки в первозданное состояние. — Сережа, готовься, сейчас задышит.

— Понял, — кивнул мальчик, поворачивая пациентку, и как только появились первые признаки, вместе с Варей разинтубировал. — Тахипноэ, — заметил он.

— Нормально после трубы, — откликнулась Варвара. — Давай ее в Мунго, пусть дальше они.

— Хм… А как? — поинтересовался Сергей, на него посмотрели с укоризной.

— Целитель вызывает Мунго, — взмахнула палочкой Наташка.

— Клисти пришел! — сообщило лопоухое существо, появляясь в купе.

— Клисти, забирай в Мунго, — сообщил ему, показывая на пациентку, Сергей. — Скажешь — судороги, остановка дыхания, стабилизирована, дальше уже их работа.

— Клисти понял! — радостно воскликнул домовик, исчезая вместе с неизвестной девочкой.

— Интересно, хоть кто это был, — устало вздохнула Варвара, присаживаясь в кресло. — Ладно, сворачивайся, пойдем, хоть поедим…

Оказалось, что поезд уже прибыл на станцию, но целителей дождались и Лаванда, и сестры Патил, и совсем недавно визжавшие девочки — соседки пациентки по купе. Все они смотрели на целителей как на невозможное чудо, даже не спрашивая, почему те обращаются друг к другу иначе. Сергей спрятал укладку, отправляясь за девчонками.

***

Местную полицию, как оказалось, вызвали в Мунго, сначала объяснив девочке, что целители спасли той жизнь, а потом узнав подробности про боггарта. Как оказалось, «шутить» с боггартом в магической Британии было делом уголовным, поэтому мистер Финниган таки дошутился. По малолетству посадить его за такое преступление не могли, тем более что под сывороткой правды он показал отсутствие злого умысла, правда, отсутствие мозгов он показал тоже, поэтому его обучение магии в школе Хогвартс на этом закончилось, как и жизнь волшебной палочки Симуса.

Устроившись в своих апартаментах, сразу же отправив письма родителям и, конечно, Луне, тридцать третья бригада принялась устраиваться спать. Календарный год начался со встряски, поэтому все устали и крепко уснули. Кого они спасли, целителям было уже неинтересно. Им было интересно поспать и покопаться в загадках. Чары диагностики, раскопанные Варварой, очень хорошо себя показали при постоянном применении во время контроля пациента, оказавшись вовсе не одномоментными, правда, сил они жрали столько, что за ужином Наташка едва удержалась, чтобы не последовать примеру брата, который, впрочем, сегодня ел аккуратно, жалобно глядя на блюдо с жареной курицей. Но браслет магического обета напоминал мальчику о чистоте одежды, поэтому пришлось смириться…

Утро началось со звонка будильника и высказывания Сергея, где он этот будильник видел. Мальчик показал отличное владение спланхнологией, вызвав бурные аплодисменты согласных с ним девочек, моментально умчавшихся в душ. Друг друга они не стеснялись, что сильно экономило время на приведение себя в порядок. День потянулся по привычной схеме: уроки, домашнее задание, дополнительные уроки, колдомедицина, ужин, спа-а-ать!

День проходил за днем, загруженные учебой дети ничего не замечали вокруг. Мадам Помфри на пациентов не жаловалась. На первый взгляд все было спокойно до самой весны, к которой целители готовились, помня об обострениях, характерных для этого времени года. Первой ласточкой оказался Драко Малфой, оказавшийся в больничном крыле с нервным срывом после субботнего визита своего отца. Что сделал с мальчиком Люциус Малфой, не знал никто, но его сын оказался в больничном крыле. Варвара сделала предположение на тему, откуда растет мозг у аристократов.

Варя, Наташа и Сергей шли в свою башню, когда увидели мертвенно-бледную девочку, стоявшую возле стены недалеко от апартаментов профессора Снейпа. Девочка тяжело дышала, сохраняя неприступно-холодное выражение лица, но мальчик уже видел характерные симптомы, да и Варвара понимала, что девочке, оказавшейся Дафной Гринграсс, просто запредельно больно, поэтому следовало ожидать обморока, несмотря на то что девочка прилагала большие усилия для того, чтобы остаться в сознании. Целители переглянулись, Наташа подхватила Дафну заклинанием, подвешивая в воздухе.

— Что у тебя болит? — спросила слизеринку Варвара.

— Я справлюсь… Я смогу… — ответила ей уже явно не соображавшая, что происходит, девочка.

— Диагностику, зелье, — распорядилась целительница. Сергей протянул болеутоляющее, Наташа занялась диагностикой. Варвара влила зелье в рот не сопротивляющейся пациентке. — Чего там?

— Подагра, — вздохнула Наташа. — Вовлечены коленные и правый локтевой, то есть приступ не первый, боли высокой интенсивности, насколько я вижу.

— Понятно, — ответила Варя. — Факультет отклонений… Ладно, пошли в больничное крыло. Надо комплексную терапию, снять боль и пусть лежит. Ну и надо антигиперурикемическое зелье сразу.

— Я смогу… — как заведенная повторяла Дафна, стараясь удержаться в сознании.

— Бедный ребенок, — вздохнула Наташа, направляя полет тела в сторону Больничного крыла. — Мучается страшно, а к целителям не идет.

— Ты бы знала, как их воспитывают, — ответила ей Варвара. — Как бы после этого ей артрит щекоткой не казался. Ар-р-ристократы…

Часть 24

К счастью, произошедшее с Дафной было самым тяжелым происшествием в этом году. Правда, юные целители имели очень непростой разговор с ее отцом, объяснив тому разницу между проклятьем и болезнью, а также поговорив о необходимой диете. Лорд сначала попытался давить авторитетом, потом голосом, но с Варварой такие фокусы не проходили никогда, и потому окончание разговора оказалось вполне конструктивным. Больше тяжелых случаев не было, по крайней мере, целителям они не попадались.

Никак не проявлял себя и Дамблдор с компанией, создавалось ощущение, что они исчезли. Но вот отравителя Варвара сдала юристу, поэтому, когда мистер Хопкинс внезапно исчез из Хогвартса, только успокоено улыбнулась. Невилл вел себя очень тихо, он, казалось, всего боялся, что было очень ненормально с точки зрения Сергея. Впрочем, за помощью мальчик не обращался, от целителей шарахался, навязывать свое внимание они не стали. За день до отправки на каникулы произошло странное — исчезли родители Невилла, что лежали в палате безнадежных больных. Совы принесли почту, и пока Сергей вслух читал целителям сообщение, Варвара внимательно следила за Избранным. Как только мальчик увидел статью, его лицо стало обреченным, что девочка сразу же отметила.

В поезде Варя выложила свои наблюдения, присутствовавшая тут же Лаванда поделилась слухами и новостями, упущенными ребятами.

— В Азкабане умер Сириус Блэк, — сообщила девочка. — Который предатель. А еще говорят, что перед его смертью к нему какая-то дама в годах приходила.

— А кто это? — поинтересовался Сергей, для которого имя Сириуса не значило ничего.

— Он предал твоих родителей! — воскликнула Лаванда.

— Ну умер, так умер, — равнодушно откликнулся Сергей. — Мне интересно, что случилось с Лонгботтомами, главное, коснется ли это дело нас?

— Это всем интересно, — ответила ему Варвара, поцеловав куда-то в область уха, и обратилась к Наташе: — Ты в июле с нами.

— Не знаю еще, — пожала та плечами, подумав, что ее спрашивают о планах.

— Это не было вопросом, — хихикнул Сергей, рассматривая ошарашенное лицо рыжей девочки. — В июле ты едешь с нами на море.

— Ура… — прошептала безумно любившая море в прошлой жизни Наташка. — Мо-о-оре…

Поезд шел домой, где их ждали родители и начавшая сама вставать Луна. Паралич потихоньку отпускал ее, медленно, но верно. Последствия инсульта оказались не настолько страшными, как это ожидалось. Поэтому все казалось стабильным… Вот только отсутствие активности противника как-то настораживало. По опыту Сергей знал, что если противник затаился, то потом следует ожидать большого бума.

— Ты юристу про кусочки бывшего темного писала? — поинтересовался Сергей, вспомнив Варварин рассказ. — Вроде бы ты говорила, что он себя нашинковал.

— Вот не помню, — призналась милая девочка, принявшись быстро-быстро строчить в блокноте.

— «Ведомо стало мне, о Великий Хан…», — со смехом процитировал мальчик.

— Что-то вроде, — согласилась Варя, закончив писать. — Все, теперь ждем… А пока иди сюда, я тебя обнимать буду.

— Обнимать — это правильно, — заметил Сергей, принявшись обнимать возлюбленную.

Переписка с юристом стала более активной. Он что-то переспрашивал, уточнял, а потом грянуло. Грянуло сначала в Европе, а потом уже завоняло и в Британии, ибо выставили иск уже самой стране — за занятие некромантией без специализированной лицензии. Оказалось, что, когда Волдеморт создал свой первый крестраж, он был несовершеннолетним и находился, как сирота древнего рода, в ответственности Министерства Магии Великобритании. Кого они назначили опекуном — это были совсем другие сказки, но Волдеморт, известный как Томас Марволо Реддл, происходил из весьма древнего рода, поэтому иск получила именно Великобритания. Иск и, соответственно, специальную следственную группу по установлению истинности иска встречали в Министерстве Магии совсем без радости, даже можно сказать, со слезами.

А юные целители в это время готовились к отпуску…

***

Наташка скучала по Варе и Сергею, что Молли очень хорошо видела. Девочке было скучно, хотя с работой по дому она маме очень помогала. Пользоваться палочкой Наташа право имела как целитель, поэтому учила вышедших из больницы близнецов убирать свою комнату и держать вещи в чистоте — Жалящими. Ибо гигиена — это путь к здоровью. Близнецы стонали, но сестру боялись больше, чем Волдеморта. Обнаружив на чердаке Упыря, девочка продиагностировала его и задумалась.

— Упырь — это некрасивое имя, — наконец решила она. — Будешь Эсмархом!

Что-то вспыхнуло, и существо преобразилось во вполне так нормального домовика, на что Наташа кивнула и послала того на кухню, сильно удивив Молли, даже не подозревавшей, что Упырь — это почти одичавший без работы домовик. Вслед за домовиком пришел черед папиного гаража, в котором кроме бесполезного хлама, были обнаружены очень важные и нужные вещи. Гора сваленных в одну кучу просроченных медикаментов была уничтожена взмахом палочки, а вот непонятно где упертый достаточно старый колоноскоп девочку порадовал. Нельзя сказать, что он порадовал ее семью…

— Это что? — дрожащим голосом спросил Артур, увидев в руках девочки зловеще выглядевший предмет.

— Это колоноскоп, папочка, — улыбнулась любимая доченька, объясняя Эсмарху принципы колоноскопии, а потом еще и демонстрируя ее на несколько удивленном этим действием отце, под задорные крики Молли. После этого звание самой страшной Уизли безраздельно принадлежало Наташке, которой все равно было скучно.

Вид читающей вслух и с выражением учебник гистологии любимой доченьки очень порадовал Молли и привел в священный ужас садовых гномов. Если лекции о гельминтах они еще выдержали, то рассказы о некоторых других паразитах с демонстрацией их сильно увеличенных фотографий напугал садовых гномов до состояния эмиграции. Настолько эффективно этот сад еще никогда не обезгномливался. Тетя Мюриэль, зашедшая поточить язычок, попала в крепкие Наташкины руки и была осмотрена везде, что женщину шокировало до потери язвительности.

— Часто она так? — осторожно спросила она Молли.

— Нет, просто скучно сейчас доченьке, — меланхолично ответила миссис Уизли. — Всех мужиков запугала, Упыря к работе пристроила, уроки сделала — золотой ребенок, просто золотой. Скоро вот на море с друзьями поедет — вздохнем с облегчением.

— А надолго она уедет? — поинтересовалась Мюриэль.

— На месяц, наверное, а потом или с ними останется, целители же, или будет наводить страх и ужас, — произнесла Молли. — Скучающий целитель страшнее Первой Магической.

Медленно тянулись недели, отсчитывая дни, питание семьи Уизли стало правильным и здоровым, несмотря на крики близнецов при попытке запихнуть в них брокколи, но с Наташкой спорить уже не решался никто — это было просто очень страшно, потому вся семья молилась Мерлину, чтобы отпуск целителей наступил поскорее. И вот наконец этот день настал. С раннего утра весело напевающая Наташка собрала свой небольшой чемодан и, уменьшив его, положила в карман. Одета она была в желтую футболку, украшенную красным крестом, и легкую юбку до середины бедра. Молли на эту крайне неприличную по меркам магического мира одежду даже внимания не обратила, сгребя дочку в охапку и немедленно аппарировав. Откуда мама знала, где находится дом Грейнджеров, Наташка так и не узнала, зато…

Почти со слезами на глазах Молли передала дочку Грейнджерам, пожелав той хорошенько и подольше отдохнуть, после чего стремительно аппарировала прочь — праздновать. Наташа с деланной обидой посмотрела вслед маме, а Поттеры рассмеялись.

— Очень скучно было? — поинтересовалась Варя.

— Да вообще… — ответила ей рыжая девочка. — Тоска заела страшная.

— Поэтому ты довела свое семейство? — спросил Сергей, никогда не видевший столько счастья у расставшейся с ребенком родительницы.

— Да я всего только приучила их к гигиене, здоровой пище и сделала колоноскопию… Всем, — пожаловалась Наташа.

— Колоноскопию шваброй делала? — светски осведомилась Варвара, стараясь смеяться не очень громко.

— Мой папаня где-то спер настоящий колоноскоп! — похвасталась рыжая. — Годов где-то сороковых, по-моему…

Это заявление стало последней каплей, целители смеялись, держась за животы и съехав по стенам. Все-таки чувство юмора у них было специфическим, но раз магия не наказала, то все было сделано правильно. Вот такой вот контроль качества.

На следующее утро большой белый самолет унес все семейство и тридцать третью бригаду плескаться в море. Почувствовать себя детьми, налопаться мороженного, наплаваться до одури и загореть до соответствующего цвета кожного покрова. Где-то оставалась счастливая семья Уизли, непонятные телодвижения с Лонгботтомами и неизвестно куда исчезнувший Дамблдор.

Часть 25

Отдыхая в тени, потягивая безалкогольное мохито, юные целители радовались жизни. Грейнджеры радовались жизни поодаль, а Луна ползала в песке, ей очень хотелось ходить, но ноги пока держали плохо, и передвигаться приходилось в кресле. Поэтому девочка ползала, набирая песок в купальник, что заставляло ругаться Варвару. А еще Луне очень нравилось строить что-то из песка. Ее замки Наташка потихоньку укрепляла магией, и они стояли, неподвластные морю и хулиганам.

Луна очень тянулась к Грейнджерам, она себя чувствовала с ними в безопасности, да и Варя потихоньку отходила от прошлого этого тела. Более взрослое восприятие помогало. Единственное, что смущало — физиология, ибо менархе запаздывало, заставляя несколько нервничать, хотя Наташка сказала: «фигня, бывает». Так как Наташка специализировалась как раз по женскописечным, как это направление назвал Сергей, делам, то Варя ей верила. И Наташа оказалась права — на исходе первой недели пришло менархе с дисменореей, причем не только Варваре, но и Наташке с Луной. Предусмотрительный Сергей влил зелья в каждую, после чего неприятность закончилась. Разработанные в магическом мире зелья избавляли девочек от таких сюрпризов, да и забеременеть просто так было невозможно, чем и объяснялись упражняющиеся в Хогвартсе парочки, курса, наверное, с шестого. Что, конечно, вызывало зависть. Хотя Варя в чем-то была рада тому, что до близости еще года два, ибо, впервые увидев Сергея в боевой готовности, девочка ужаснулась, хоть и знала, что вариант «не входит» крайне редок. Боевую готовность девочка увидела, стащив с любимого трусы во сне. Интересно ей стало, значит, хотя, казалось бы…

— Мы до победного конца учимся или как? — поинтересовался мальчик, становящийся юношей.

— До пятого курса, — сообщила ему Варвара. — А, может, и до четвертого. Сдадим СОВ и займемся делом, а то скучно.

— Скучно — это да, — со знанием вопроса проговорила Наташка. — Скучно — это скучно…

— Вон, Наташка семью довела до нервного срыва почти, — хихикнула Варя. — Поэтому будем учиться, чтобы не проклизмить Хогвартс просто от скуки.

— А нас магия за «от скуки» не проклизмит? — осторожно осведомился Сергей.

— За профилактику не бьют, — заметила рыжая девочка. — Кстати, о профилактике, надо Луну осмотреть. Поэтому Сережа гуляет, а мы смотрим девочку и учим ее за собой ухаживать.

— Договорились, — лениво отозвался мальчик, — заодно поглядите, нет ли новых сюрпризов с суставами.

— Отлично, — кивнула Варвара и пошла звать сестричку, которая очень похоже изображала ящерку.

Девочки отправились в дом осматриваться и вытряхивать песок из трусов Луны, А Сергей все также лениво смотрел в сторону горизонта, слушал, как набегают волны на песок под крики чаек и детворы, да потягивал ледяной напиток. Ему было очень комфортно и спокойно.

А Варя тем временем стянула с Луны купальник и, обмыв ту душем, объясняла, что сестренку сейчас осмотрит Наташка и пугаться не надо. Луна совсем не стеснялась целителей, даже Сергея. Она и родителей не стеснялась, иногда только начинала бояться, но не сейчас. Человеческая экспертиза установила, что поседевшей девочке вводили что-то в задний проход, едва не повредив слизистую, а вот следов попытки изнасилования не было. Поэтому седоволосую девочку сейчас внимательно осматривала Наташа, а Варя в то же время гладила по голове.

— Все повреждения исцелились, — кивнула рыжеволосая девочка. — Плева интактна, мышечные повреждения тоже уже отсутствуют. Куда поползла? Трусы надень!

— А мне и так хорошо, — ответила улыбающаяся девочка, но была поймана и одета.

— Суставы рук в бандажах нормально, а вот к тазобедренным есть претензии, — задумчиво произнесла Варвара. — Дома попробуем «Артикулатисом».

— Хорошая мысль, — кивнула Наташка, наблюдая за приближавшейся измученной совой. — От кого это? — удивилась она.

— Сейчас и узнаем, — улыбнулась Варя. Не долетев до девочек, сова тяжело плюхнулась на стол, прерывисто дыша. Доктор Варя, хоть и не была ветеринаром, начала отпаивать и кормить птицу, а Наташа вчиталась в принесенный пергамент.

— Варя! Сережа! — позвала она, улыбаясь. — Вы не поверите!

***

Отъезд Джинни с целителями подальше стал праздником в семье Уизли. Молли очень любила свою дочь, но увидев плачущего от радости Артура, задумалась, а когда близнецы сами сделали торт, то женщина поняла, что будет праздник. И был праздник, на который пришла даже нормально общавшаяся Мюриэль с большой бутылкой огденского.

Гуляли две недели, потом стало как-то грустно. Близнецы шалить не рисковали, держали свою комнату в образцовом порядке, как и Рон. Артур шебуршился в гараже, и заняться женщине было совершенно нечем. По дому успевал Упырь, которого теперь звали Эсмархом. Что такое «кружка Эсмарха», Молли знала, поэтому домовика немного опасалась, кто его знает… В один из дней муж слегка разнообразил быт, куда-то намылившись из дома в неурочный час.

— Куда это ты? — поинтересовалась Молли.

— Это тайна, — ответил Артур, надевая галстук, что за ним обычно не водилось.

— Раз тайна — сиди дома! — грозно произнесла женщина, на что Артур задергался.

— Ты не понимаешь! — закричал он. — Это для общего блага! Она ждет!

Дальше размахнувшаяся прилетевшей прямо в руку сковородкой Молли слушать не стала, а просто попросила Эсмарха отправить мужа наверх, в комнату, поставив ему кружечку. Домовик, проинструктированный самой Джинни, все понял правильно, воткнув мистеру Уизли клизму раздражающего действия, связав оного и оставив в семейной спальне. Домовику очень нравилось его новое имя, ведь его дала целая целительница, понимать надо!

Следующие часы прошли спокойно. Увидев, что мама сделала с вознамерившимся пойти налево папой, семейство притихло и раздражать теперь уже Молли совсем не рисковало. Так бы, наверное, все и закончилось, если бы ночью не загорелся камин и оттуда не вылезла голова, смущая вышедшую до ветру Молли.

— Артур! Артур, мальчик мой! — низким женским голосом проговорила голова. — Где ты? Я жду тебя!

— Дождалась, — пробормотала миссис Уизли. На этот раз сковорода упала сверху вниз, вынуждая неизвестную даму высыпаться из камина в дом, а не как в прошлый раз — куда-то улететь. — Его что, на старух уже потянуло?

Гостья в длинной ночной рубашке была связана, рот ее заткнула туфля Артура, а Молли, позевывая, рассматривала нежданную гостью. Это была пожилая дама, смутно кого-то напоминавшая. Но точно не Артура, поэтому Молли пожала плечами и отправилась спать. Вот утро было феерическим. Даму пытался развязать причитающий муж, остановившийся только тогда, когда перед его лицом замаячила сковородка.

— Ты не понимаешь! — кричал Артур. — Это Дамблдор! Его прокляли!

— Мама, ты папу, кажется, слишком сильно приложила, — меланхолично произнес Персиваль, в темпе уминая завтрак.

— И кто же его проклял? — спокойно поинтересовалась женщина.

— Не знаю… — потерянно произнес муж. — Но у него это самое… Он пол сменил…

— У тебя последняя попытка рассказать правду, — предупредила миссис Уизли.

— Это правда! Правда! Лавгуд, гад, так и не выдал секрета, как все вернуть! Может, знает его с-с-у… — сковородка прекратила это словоизвержение. Молли поняла, зачем пытали Луну, почему на нее нападали и кто в этом виноват. Связанных тел стало два.

— Значит вы, твари, пытали девочку, чтобы ее отец выдал вам секрет, слух о котором был просто шуткой, — произнесла Молли Уизли. Ее голос был спокоен и безжизненен. — Фред, Джордж, видите, до чего доводят «шутки»? Видите. Значит, Артур, девочка поседела, потому что тебе захотелось выслужиться… Я не буду вызывать аврорат, приедет Джинни, она из вас, тварей, все вытащит…

Молли расплакалась. Луна пострадала из-за старой шутки о том, что Лавгуды — родственники фейри. Из-за этой шутки, возможно, и Пандора погибла, точно из-за нее умер Ксено и совсем еще ребенок не ходит… Женщина, все еще плача, написала письмо доченьке, чтобы рассказать ей о том, какой тварью оказался Артур Уизли… И каким неназываемым — Дамблдор, что в образе дамы лежал сейчас на полу и вращал глазами.

Молли не знала, что Варя, пожелав много чего на латыни Дамблдору, не учла, что большинство заклинаний у магов именно латинские, поэтому, так как она очень хорошо представляла себе весь процесс, случилось именно то, что случилось. Два тела слабо стонали в углу кухни, а сова отправилась в далекий путь.

Дамблдор лежала и думала о том, что в Молли она все-таки ошиблась, ведь что такое жизнь одного человека, пусть даже ребенка, перед Всеобщим Благом? Молли должна была быть благодарна за оказанное доверие, а она вместо этого больно дерется сковородкой.

Часть 26

Целители обсуждали письмо, отправленное Молли. Бравая мама Наташки умудрилась поймать Дамблдора, причем сделала это фамильной сковородкой. Варя думала о том, что нужно срочно возвращаться, а вот Сергей был против. Он вообще возражал против прерывания заслуженного отдыха, поэтому решил намекнуть своей любимой девочке, что порывалась куда-то бежать и что-то там делать.

— Свет мой, — осторожно привлек мальчик к себе Варино внимание. — У тебя там юрист некормленый. Пусть его люди заберут и Артура, и Дамблдора. Вдумчиво допросят, раскрутят весь клубок, а там, глядишь, и мы вернемся на все готовенькое.

— Тоже верно, — кивнула девочка, медленно становящаяся девушкой со всеми подростковыми тараканами. — Я тебе говорила, что я тебя люблю?

— Это я готов слушать бесконечно, — улыбнулся Сергей. — Потому что я тебя тоже люблю.

— Голубки, не отвлекайтесь, — с завистью взглянув на целующихся, Наташа вздохнула. — Варя, пиши, давай.

Мсье Франц так обрадовался, как будто Варя подарила ему золотой памятник в полный рост. Не прошло и часа, как он сообщил, что посылку приняли и транспортируют, поблагодарил за предупреждение про феникса и обещал держать в курсе, а юные целители пошли к Луне, рассказывать девочке… Скрывать это от нее не сочли нужным. Варя, аккуратно подбирая слова, начала рассказывать своей сестренке.

— Значит, меня мучили, чтобы показывать папе? — спросила Луна, тихо всхлипнув.

— Да, маленькая, — кивнула Варвара. — Тебя мучили, били, потом забирали воспоминания и стирали память.

— И папа все видел и чувствовал, как я? — продолжила спрашивать седая девочка.

— Да, сестренка, — обняла девочку Наташа. — Но он не мог ничего рассказать, потому что это когда-то была шутка.

— Шутка… Из-за шутки… — Луна расплакалась, Варя и Сергей также обняли девочку. — Поэтому ты так своих братьев, да? — она с пониманием посмотрела на Наташку.

— Да, малышка, — рыженькая девочка нежно прижимала к себе плачущую сестренку.

— Тогда… пусть этот Дамблдор испытает все! Сам пусть испытает! — пространство вокруг Луны на мгновение вспыхнуло, и все вокруг поняли, что слова измученной девочки были услышаны.

— Пойдем, поиграем, моя хорошая? — предложила ей Варя.

— Спасибо… За то, что вы есть… Спасибо, — почти прошептала малышка. В этот момент на пляж вышли Грейнджеры, поспешив к детям. Через мгновение девочка устроилась на руках мамы, рассказывая ей то, что узнала, и Эмма плакала, слушая свою дочь.

Забралась в объятия Сергея Варя, и только Наташке было немного грустно, хотя она и знала, что свое чудо еще найдет. Но вот сейчас девочке хотелось тепла, что очень хорошо понял Марк, взяв ее на руки, отчего рыжая взвизгнула, не ожидая такого. Мистер Грейнджер просто сказал девочке почти на ушко то, что она сама говорила юным потерянным девчонкам — все наладится и чудо придет. Просто тот, кто чудо, еще не знает, где искать девочку, но он обязательно найдет, потому что чудо же. И от этих слов, которые она и сама прекрасно знала, становилось теплее на душе.

Луна неожиданно для всех, да и для самой себя, пошла на поправку. Зелье для суставов заказали в местной аптеке, поэтому девочке стало легче. Видимо, узнав, что те, кто приказал ее мучить и убить папу, захвачены, девочка успокоилась где-то внутри себя. Теперь она выздоравливала, с каждым днем все лучше чувствуя ноги, все легче оперируя руками. Хотя ночью еще приходили сны, от которых Луна визжала и плакала, но постепенно они тоже уходили.

Вот настал тот день, когда Луна еще медленно, держась за папу, смогла пройти по песку и за это была сразу же увезена вместе с юными целителями, конечно, в аквапарк, полный искристой радости, крутых горок и воды. Девочка смеялась, веселились и Варя с Наташкой, наслаждался девичьим смехом Сергей.

— Завтра — твой день рождения, — напомнила Варвара. — А готов ли ты к нему?

— Что значит, готов ли я? — опешил мальчик.

— А вот увидишь, — коварно показав язык, Варя попыталась убежать, но была поймана за… хм… за купальник. — Отпусти, — попросила она.

— Никогда, — улыбнулся Сергей.

— Ла-а-адно, — улыбнулась девочка, ощущая его руку на полушарии вместилища врачебной интуиции, отчего возникали непривычные ощущения. — Тогда целуй давай.

***

О чем не писали газеты… Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор считал, что легко ускользнет из камеры британского аврората, но явившиеся за ним люди моментально аппарировали бывшего Великого Светлого в защищенную камеру европейского Трибунала, куда не смог пробиться даже феникс. Весело посмеявшиеся над сменой пола волшебника дознаватели сразу же продемонстрировали весь арсенал древних пыточных устройств, предназначенных исключительно для женщин, впечатлив бывшего мужчину до упора. Допросы шли, операция собиралась воедино, а вот ночью…

Ночью Дамблдорина, как ее теперь называли, становилась девочкой, которую мучили по приказу Дамблдора, чтобы затем ее воспоминаниями… Дамблдорина помнила, как страшно бледнел Ксено, как он почти не выдерживал этих пыток, пока однажды не умер, но вот именно ночью Альбус испытывала на себе все то, что испытала та самая девочка. Ночь за ночью, сводя его, точнее, ее с ума. Газеты об этом не писали, также как не писали об очной ставке собранного в единое целое Волдеморта и Дамблдорины.

Возможно, хорошо, что об этом газеты не писали…

***

День рождения Сергея на этот раз праздновали с размахом. Варвара подговорила родителей, написала мсье Францу, в результате этих телодвижений утром в море напротив окон стояли два катера, растянув транспарант с поздравлением конкретно Сергею, потом ему устроили… Всем устроили морскую прогулку, обед в шикарнейшем ресторане, танцы и пляски в парке аттракционов, в общем, возвращались уставшими.

Решив прогуляться по магическому кварталу, целители, Луна и Грейнджеры осматривались, вкушали вкуснейшее мороженое, шутили. День заканчивался, настроение у всех было великолепным, Варя прижалась к своему Сереже, обняв его руку, казалось, всем телом, когда все замерло. Совсем юная девочка, шедшая впереди, по-видимому, с сестрой, выронила мороженое и плашмя упала на камни мостовой.

— Тридцать третья, вперед, — скомандовала Наташка, целители устремились к упавшей девочке, которую трясла ее, видимо, сестра. Сергей выдернул из кармана укладку, увеличив ее, кажется, даже без палочки. Оттерев девушку постарше в сторону, целители окружили лежащую девочку. Варя принялась быстро осматривать, Наташа наложила чары…

— Инородное тело верхних дыхательных путей, — доложила девочка.

— Работаем, — откликнулась Варвара, уже понимая, что произошло. Сергей вздохнул и начал проводить прием Геймлиха лежа. — Эффекта нет, дыхания нет, коникотомия. Наташа, обеспечь стерильность.

— Не надо коникотомию, — произнесла рыжая девочка, — давай вот так попробуем, — она произнесла заклинание, пациентку выгнуло, она резко и активно задышала.

— Работает, — удивленно заключила Варя. — Молодец, Наташка!

Девочка была в сознании, но дышала тяжело, а Сергей рассматривал извлеченное инородное тело. Аккуратно подхватив его, он разглядывал небольшой кубик, потом достал палочку и наложил диагностику. Посмотрев еще раз на пациентку, Сергей достал АМБУ, помогая девочке дышать, но при этом понимая, что дело не в инородном теле. Вокруг слышались шепотки: «истинные целители, истинные целители…» Стояла на коленях старшая девушка, с надеждой глядя на совсем еще детей, в ее понимании.

— Варь, — позвал Сергей. — Это артефакт, — он показал пакетик с кубиком. — Состояние не стабилизируется.

— Поняла, — кивнула она. — Наташ, чары.

— Аритмия, по тому, как выглядит — наджелудочковая тахикардия, по-моему, — не очень уверенно откликнулась девочка. — Без ЭКГ трудно сказать, но спасать надо.

— Давай зелье наперстянки, — скомандовала Варвара. — Если что…

— Если что, лучше я дам, — отрезал Сергей. Влив зелье, все начали ждать, но пациентка начала медленно успокаиваться. Улучшилось дыхание, что подтвердила и Наташка.

— Положительная динамика, — сообщила рыженькая. — Стабилизируется.

— Ну, теперь только в больницу отправить и полицию вызвать, — выдохнула испугавшаяся за Сережу Варвара, на что тот кивнул и выдал сноп красных искр в воздух.

К чести французов, явившиеся магические полицейские сразу же поняли, кто перед ними, получив пакетик с артефактом, местный аврор побелел, явно поняв, что это такое, после чего вызвал целителей из местной больницы. Появившийся представительный мужчина грубо оттолкнул Наташу, отчего она чуть не упала, и немедленно исчез. Сергей поднял брови, вопросительно взглянув на полицейских, те объяснили, что мужчина напал на целителя, поэтому, где он сейчас, не скажет никто. Вслед за представительным мужчиной появились адекватные люди.

— Истинные целители? — удивился один из них. — В таком возрасте? А мы тут зачем?

— В больницу транспортировать, — ответил Сергей, не очень понимая, что происходит.

— Они ее спасли после этого, — местный аврор показал целителю артефакт, отчего на юных целителей посмотрели с таким уважением, что даже неудобно стало. — Кстати, ваш Жак напал на целителя.

— Две хорошие новости в один день, — улыбнулся французский целитель, исчезая вместе с пациенткой.

— Благодарим вас, — поблагодарили целители прослезившихся полицейских. А девушка, видимо, сестра унесенной в больницу, пыталась целовать детям руки, громко рыдая.

— Встаньте, пожалуйста, — попросила ее Варя. — Все хорошо будет с вашей сестрой.

— Если бы не вы… Если бы не вы… — прорывались слова сквозь рыдания. — После Терминатуса не выживают…

— Ну мы этого не знали, — улыбнулась Наташка. — Что это такое хоть?

— Это одноразовый артефакт, — произнесла девушка. — Он предназначен для гарантированного убийства кого угодно, даже, по слухам, может феникса убить.

— И целителя? — насторожился Сергей.

— Нет, — покачала девушка головой, — целителя убить никак нельзя… За этим следит магия… А вот таких, как я…

— Все будет хорошо, — уверенно сказал мальчик. — Обещаю.

Юных целителей поблагодарили, после чего они поспешили вернуться в домик, пока еще какая-нибудь работа не нашлась. Все очень устали и просто попадали в койку, не добравшись даже до душа. Этот день наконец закончился.

Спасшие дочь Министра Магии Французской Республики даже не подумали спросить имя пациентки, просто передав ее целителям, зато их имена сестра девочки запомнила на всю жизнь. Совсем дети, уже получившие благословение самой магии на спасение жизней. Вместо того, чтобы играть, влюбляться, делать глупости они спасли еще одну жизнь и спасают каждый день. Девушка рассказывала папе о сработанности этой тройки, удивляя Министра. Если бы не его друг, мсье Франц, то он мог бы совершить ошибку, предложив целителям деньги, но друг и здесь помог добрым и, главное, бесплатным советом.

Часть 27

Возвращение домой прошло без эксцессов и нежданных пациентов. Спокойно погрузились в самолет, спокойно улетели. Сергей все чаще задумывался на тему «сдать экзамены и прощай школа», но Луна — это был аргумент, без них девочку защитить будет некому, а в совесть у гриффиндорцев мальчик не верил. Сергей в принципе не верил в совесть у магов.

— Наташ, ты в курсе, что мы решили проявить милосердие? — поинтересовался у рыжей Сергей.

— Это как? — не поняла она.

— Ты живешь у нас до Хогвартса, — хихикнула Варвара. — Уизлей жалко.

— Жалко — у пчелки, — откликнулась милая и добрая, но очень рыжая девочка, принимая план на ближайший месяц.

— Завтра топаем на Косую за всем необходимым, — продолжил Сергей. — Вопрос, надо ли таскать Луну?

— На-а-адо! — ответила улыбающаяся девочка. — Я тоже хочу!

— Договорились, — кивнул ей мальчик. — Наташке еще мальчика надо подобрать…

— Которого не жалко, — закончила она, и все весело рассмеялись.

Из аэропорта отправились домой. Отметив большое количество сов в воздухе днем, Сергей, хихикая, обратил внимание девочек на этот факт, после чего захихикала и Варя.

— Статут, Статут… Ночные птицы, стаями, днем… — прокомментировала она для родителей, только сейчас обративших внимание на птиц. — Интересно, что говорят орнитологи?

— Они фалломорфируют, — выдала Наташка и ойкнула, покосившись на Варю. Варвара Никитична зловеще покивала, разминая пальцы.

— Выбирай, — предложила рыженькой Варя. — Витамины группы бэ или магнезию послойно.

— Я больше не буду, — подняв руку вверх, пообещала Наташка.

— Ладно, поверим, — зевнула Варя. — Интересно, что там у нас случилось.

— Судя аж по трем совам… — начала рыженькая, в этот момент совы увидели адресатов и сорвались с ветки, чтобы вручить и нагадить. Юные целители погрузились в корреспонденцию. Прочитав первое письмо, оказавшееся отчетом Крюкохвата о движении средств, Сергей отложил пергамент и протер глаза, а потом пересчитал количество нулей.

— Бесценная, — обратился мальчик к своей любимой, считающейся миссис в магическом мире. — Нам семнадцать миллионов на счет плюхнулось, — он задумчиво почесал лохматость. — Откуда столько?

— За бородатую, наверное, — пожала плечами Варвара. — Тут у них, оказывается Беллатрикс Лестрейндж из тюрьмы сдриснула, так что дементоры нам, все-таки, будут.

— Фигово, — заметил Сергей, уже знавший, что это за звери. — Бери перо и пиши очередное освобождение для Луны, ей только дементоров не хватало для полного счастья.

— Логично, — кивнула уже не лохматая девочка-целитель. — Давай, напишу.

— Значит, — Сергей припомнил, что ему рассказывала Варя. — У нас дементоры, сумасшедшая Белла и оборотень в качестве учителя?

— Ага, — улыбнувшись, кивнула Варвара. — Про учителя я мсье Францу напишу, ему понравится.

— Ты и про дементоров напиши, думаю, ему тоже понравится, — улыбнулся ей мальчик. — Школа, дети, дементоры… Точно понравится!

— О, да! — девочка открыла блокнот, вчиталась в написанное там и хмыкнула. — Кстати, ты в курсе, кого мы спасли во Франции?

— Да откуда, — ответил улыбающийся Сергей. — Мы же имени не спрашивали.

— Дочь Министра, — ответила Варвара. — Мсье Франц говорит, что, если что, гражданство у нас в кармане.

— Вот это по делу, — мальчик посерьезнел. — Родителей отправим, как начнется… В конце года решим, тем более что здесь нам магскорую сделать не дадут.

— Чего это? — удивилась Наташка.

— Того это, — грустно ответил ей Сергей. — Зачарование маггловских вещей, а без ЭКГ и дефа, что это за скорая будет?

— Логи-и-ично, — ответила ему Наташа. — Ладно, потом решим, спать валите.

Косая аллея напоминала публичный дом во время пожара — все носились, кричали. Повсюду висели объявления с очень злобной женщиной на них, все чего-то боялись, и только целителям было «плоско-параллельно», то есть все равно. С меланхоличными лицами они купили все необходимое, потом зашли к артефактору за дополнительной защитой для Наташки. Ну так, на всякий случай. Мастеру-артефактору подход «на всякий случай» понравился, судя по его широкой улыбке.

***

Усевшись в купе, на этот раз Сергей понадеялся, что экстренных ситуаций не будет, однако, учитывая планирующийся визит дементоров… Мальчик вздохнул, достал укладку и принялся настраиваться на работу. Варя посмотрела на его приготовления и тоже вздохнула, она отлично поняла, о чем подумал ее фактически муж, и была с этим полностью согласна. Наташка посмотрела на них обоих и робко напомнила:

— Гости же, по идее, вечером.

— Гости, Наташ, вечером, — согласился Сергей. — А детишки — круглосуточно.

— Это да, — кивнула она. — Это точно… Еще и оборотень в соседнем купе.

— Ну, положим, «нам не страшен серый волк», — процитировал мальчик. — Да и полнолуние у нас только через две недели.

— Хоть что-то хорошо, — вздохнула Варя. — Давайте отдохнем пока, что ли.

Кроме троих целителей никто не подозревал о том, что у руководства Магической Британии мозги полностью атрофировались. Не подозревали об этом и в МКМ, пока их не просветил представитель Франции, потребовав защитить несчастных детей, брошенных в пасть страшным монстрам, ну или как-то похоже. Международная Конфедерация Магов радостно бросилась спасать. Немного задержалась, но бросилась же!

В дверь робко постучали. Сергей отлип от Варвары, пригласив нежданных гостей входить. За дверью оказалась Дафна с девочкой помладше, на лице которой расцветал легко узнаваемый румянец. Варя с Наташей переглянулись, Сергей вздохнул и указал на кресла. Вошедшие девочки сели так, как будто были на приеме у королевы. Младшей было нехорошо, поэтому мальчик мягкими движениями перевел ее в полусидячее положение, отчего та сразу задышала значительно легче, тем самым подтвердив диагноз, написанный у нее на лице.

— Целители, помогите, прошу, — с надрывом произнесла Дафна. — Нам не к кому больше обратиться.

— Расскажите, что случилось, — попросила ее Варвара, переходя в рабочий режим врача-педиатра.

— С детства Тори, — она очень нежно произнесла это имя, чего от Ледяной Принцессы многие вряд ли ожидали, — много болела, потом ей стало трудно дышать, но жаловаться нельзя, даже если очень больно, — Дафна поморщилась. — Хотя однажды… После наказания ей стало чуть-чуть легче, а потом намного хуже.

— Адреналин, — кивнул Сергей, отлично понявший, о чем говорит девочка. Отдельных родителей он бы сажал на кол. Ар-р-истокр-раты, мать их поленом об забор.

— Вчера было совсем плохо, Тори думала, что умирает, и сейчас вот… — Девочка сделал попытку опуститься на колени, что ей не дал сделать Сергей.

— Спокойно, не плачем, на колени не встаем, — сообщил ей мальчик. — Наташ, что чары?

— То, что видишь, митральный стеноз, — ответила рыжая девочка. — И сы-ны, естественно.

— То есть, госпитализация, — кивнула Варвара, доставая палочку. — Целитель вызывает Мунго!

— Клисти тут! — радостно сообщил больничный домовик.

— Значит так, — начала его инструктировать целительница. — Забираешь обеих, далее: девочек не разлучать, у младшей стеноз митрального клапана, сердечная недостаточность. Госпитализировать немедленно, родителей отправлять на…

— К нам отправлять родителей, — прервал готовый вырваться адрес Сергей. — К нам. И без нашего дозволения не выписывать.

— Клисти сделает! — заявил тот, кого в магическом мире называли «эльфом», и исчез с хлопком и двумя девочками.

— Где мозги у этих родителей… — протянула Наташа. — Что старшую чуть не убили, что младшую…

На этот риторический вопрос никто не ответил. Постепенно вечерело, все ближе становилась встреча с дементорами и очень много работы. Сергей решил, что будет встречать чудовища в коридоре, не пуская к первокурсникам, хоть там снизит объем работы. Когда полностью стемнело, поезд остановился, замигал свет. Мальчик вздохнул и сделал шаг из купе. Когда-то офицер имел очень специфические страхи, да и реакцию на них, поэтому дементоров ждал сюрприз: целитель, защищающий детей.

Крики заполнили вагон, а к Сергею приближались черные тени. Ярко загорелись артефакты на груди, но и сами дементоры начали исчезать. А потом целитель пошел вперед и летающие мантии порскнули от него, а затем и из вагона. Стоило дементорам исчезнуть, началась работа. Детей надо было успокоить, кому-то помочь, кого-то избавить от позора…

— Апноэ, пульс есть, — спокойно сообщил Сергей. За окном разгоралось зарево. Увидевшие облепленный духами, вызывающими ужас, поезд с детьми, сотрудники Международной Конфедерации Магов озверели, принявшись дементоров уничтожать, а не отгонять.

— Работаем, — откликнулась Варвара. — Есть дыхание, сейчас зелье вольем и полежишь, хорошо? — полный благодарности взгляд второкурсника, второй раз увидевшего смерть близких.

— Здесь нормально, пойдем дальше? — поинтересовалась проверившая детей Наташа.

— Ну пошли, — согласно кивнул ей мальчик.

Вагоны, купе… Где-то справились, где-то нет… Еще два десятка детей отправились в Мунго, наконец дошли почти до конца. В туалете Сергей уловил какое-то шебуршание, присмотрелся сквозь не полностью закрытую дверь, и, резко распахнув ее, сбросил с унитаза парнишку, уже просовывавшего голову в сделанную из ремня петлю.

— Твою мать! — эмоционально отреагировала Наташа, в пулеметном темпе подавая зелья. Когда мальчишку удалось успокоить, он был уже вполне идентифицирован.

— Клисти! — позвала Варвара.

— Клисти пришел! — радостно ответил домовик. — Чем Клисти может помочь целителям?

— Забирай этого, — девочка показала на лежащего беловолосого мальчишку. — Тяжелое поражение дементорами.

Еще один хлопок и очередной страдалец отправился в волшебную больницу. Ситуация с детьми была довольно грустной, потому что, например, описавшихся от страха было много, а ведь их теперь могут затравить, хоть целители и сделали все, чтобы этого не случилось. Отправился в Мунго и юный Лонгботтом, вместе с Роном Уизли. В результате получалось, что около сорока человек украсили собой волшебную больницу, причем преимущественно дети чистокровных.

Поезд дернулся и двинулся дальше, а уставшие целители в своем купе мрачно материли Министерство, дементоров и оборотня, что растерянно стоял в дверях, протягивая им шоколад. Увидеть целителей Ремус Люпин явно не ожидал. Особенно не ожидал, что целителем окажется Гарри Поттер. Поезд приближался к Хогвартсу, а профессор Люпин — к проблемам.

Часть 28

В остановившийся в Хогсмиде поезд шагнули целители Мунго, чтобы оказать необходимую помощь, или… Но все дети были в порядке, по крайней мере, успокоены, хоть и сильно невеселы. Удивленные целители шли по вагонам, пока не дошли до купе тридцать третьей. Сергей как раз заканчивал перебирать укладку, что он делал после каждого ее использования, привыкнув к тому, что сумка, как автомат, нуждается в уходе. Варя и Наташа синхронно сладко потягивались. В дверях купе застыл целитель Мунго в форменной мантии, не веривший своим глазам.

— Истинные? А что вы здесь… — начал он говорить, но сразу же понял, что сморозил глупость.

— Учимся мы тут, — мрачно ответил Сергей. — Ну и развлекаемся по мере надобности.

— А надобность есть всегда, — добавила Наташа. — Но для вас ничего не оставили.

— Кто это? — поинтересовалась Варвара.

— Из Мунго, — коротко проинформировала ее рыженькая девочка.

Целитель Мунго медленно повернулся и пошел в сторону выхода, ибо там, где побывали истинные, ему заняться было нечем. Поделившись с коллегами увиденным, немолодой уже целитель аппарировал в Мунго, пытаясь понять, как так могло случиться, что они упустили аж троих истинных целителей. С этим он пошел к Главному Целителю. А юные целители в это время ехали в карете к школе.

— Я что-то не понял, — произнес обнимавший Варвару Сергей. — Если волк у нас креатура бороды, а бороду взяли, то что оно тут делает?

— Видимо, — задумчиво ответила Варя. — Вождь пал, а дело его живет…

— То есть план исполняется без участия… — так же задумчиво произнесла Наташка. — Ну тогда профессора рано или поздно примут… А когда его примут?

— На боггарте, — мило улыбнулась доктор Варя. — Потому что попытка нанесения вреда.

— Очень хорошо, — кивнул мальчик. — Еду проверить не забудьте.

Еду проверить, разумеется, не забыли. Глядя на то, что еду проверяют даже целители, проверять начали и остальные школьники, мгновенно найдя сюрпризы. Невилл выглядел бледным, каким-то потерянным, он смотрел на Наташку не отрывая глаз, при этом девочка чувствовала себя необычно. Рональд ел так, как будто находился на королевском приеме, а остальные Уизли смотрели на свою сестру с нескрываемым ужасом.

— Ого, — Сергей оценил взгляды рыжиков. — Ну ты даешь, уважаю!

— Вот, что с людьми колоноскопия животворящая делает, — почти пропела Наташка, мило улыбаясь своим братьям.

— Добрая девочка, — кивнула ей Варвара. — Чего это на тебя избранный наш так уставился?

— Не знаю… — проговорила рыжая девочка. — Какое-то странное ощущение…

— Вот будет юмор, если и тут предназначение, — хмыкнул мальчик.

— Это будет не юмор… — Варвара заглянула в лицо Невиллу. — Затаскиваем куда-нибудь и работаем.

Варвара все никак не могла понять, что ей не понравилось в выражении лица мальчика, и только к концу трапезы до нее дошло: Невилл смотрел на Наташку так, как будто прощался. Так смотрят умирающие, уж Варвара-то это знала. Ей совсем не нравилось то, что она видела, поэтому девочка и приняла это решение.

Наташа смотрела на Лонгботтома… Нет, ее не тянуло к нему, просто ощущения были какими-то странными, девочка никак не могла оценить эти ощущения. Как будто что-то звало ее, показывая на пацана, и просило помочь. В чем она сегодня не призналась даже Варваре… Ли Джордан внезапно привлек взгляд рыжей девочки, но…

Сразу после трапезы целители взяли Невилла в коробочку, сопровождая к месту, где собирались им заняться. Мальчик не возражал, он будто был совсем не здесь, и Варваре очень не нравились эти симптомы, ибо были вполне ей знакомы. Рональд попытался что-то сказать, но под Наташкиным взглядом сник, съежился и убежал. Джинни по-прежнему была страшной, и получить сеанс засовывания железной палки в… в это самое… Не хотел Рональд Уизли повторять этот опыт, ибо домовик, в отличие от девочки, колоноскоп вставлял, что называется, «до щелчка».

Дверь неиспользуемого класса закрылась, столы очистились, Невилл Лонгботтом застыл посреди класса, как робот, не получающий команды. Наташа наложила на мальчика сначала малый комплекс, а потом и большой комплекс диагностических чар, прочитала ответ и кратко высказалась на тему героев-самоубийц на радиоуправлении, добавила что-то про черепашек-ниндзя и продукцию КНР.

— А по делу? — поинтересовалась Варвара.

— Посттравматика, подчиняющее и еще какая-то хрень, — тактично сообщила Наташка. — Надо выводить.

— Сережа, у нас есть чем вывести? — спросила доктор Варя. — Ну кроме промывания в два конца.

— Есть у нас все, — вздохнул целитель, доставая палочку. — Чего его сорвало-то?

— Судя по всему, пережил сильное потрясение, — откликнулась рыжая девочка. — Предлагаю вывести все и пусть в Больничном крыле полежит, а завтра мы его опро-осим…

***

Утро началось с… поцелуев и тяжелого вздоха Наташки, которой, на самом деле, уже тоже хотелось. Поэтому Варя смутилась и ускакала с присоединившейся к ней рыженькой в душ. День обещал быть непростым, надо было успеть дать отмашку и потом помочь тем, кто все-таки попрет на боггарта. Завтрак сюрпризов, слава Асклепию, не принес, зато «профессор Люпин» удивил всех, кроме готовых именно к этому целителей, предложив следовать за ним. Проблемой профессора было то, что Избранный находился в Больничном и выписывать его мадам Помфри отказалась, а приказать ей в отсутствие директора было некому. За лето с кандидатурой нового директора совет попечителей так и не определился.

— Кто знает, что в шкафу? — задал Люпин ожидаемый вопрос. Варвара промолчала, написав в дневнике, что «можно». Увидев ответ, девочка улыбнулась так радостно, что «профессор» сбился на середине фразы. Предложив попробовать Рональду, Люпин распахнул дверцы шкафа, откуда вышла весело улыбающаяся Джинни Уизли с какой-то длинной железной палкой.

— Ну что, Ронни, — заговорил боггарт голосом младшей Уизли. — Ты готов? — Рон упал в обморок, в этот самый момент двери учительской распахнулись, боггарт дематериализовался, а профессор оказался связан.

— Да, Наташка, ты дала, — улыбнулась смущенной рыженькой Варя. — Стать самым большим страхом — это достижение.

— Ну… — Наташа действительно смутилась от такого внимания. — Я же не виновата, что они такие нежные утонченные натуры…

Профессора увели под прицелом палочек, школьники, недоуменно переглядываясь, разошлись. Дементоров у школы не было, были усиленные аврорские патрули, потому что черных плащей, наводящих ужас, осталось мало. Очень уж задорно их покрошили представители МКМ, ну и кое-кто еще не выдержал знакомства с Сергеем, поэтому решили оставшимися не рисковать.

Закончив с уроком Защиты, целители вместо Истории магии двинулись в Больничное крыло. Их ждал там глядящий в потолок бессмысленными глазами Невилл. Казалось, он без сознания, но зрачки на свет реагировали, поэтому Наташа села рядом с ним, погладив по голове, отчего пацан, как заметили Варя с Сергеем, едва сдержал себя, чтобы не потянуться за рукой. Вот это уже было очень плохо.

— Рассказывай, — мягко предложила ему рыжая девочка. — Все рассказывай.

— Мы… с бабушкой… — Невилл прервался, будто собираясь с силами. — Мы были… в больнице… — он задохнулся, но вовремя наложенные чары вернули мальчику способность дышать.

— Вы были в больнице, когда исчезли родители? — поинтересовалась Варвара, начав понимать, что происходит с мальчишкой.

— Да… Они…. Они просто в воздухе… — он всхлипнул, стискивая зубы. — Они пропали… Растворились… А ба…

— Фигово, — резюмировал Сергей.

— Ба схватилась за сердце… и все… — тихо объяснил Невилл. — Потом дядя Элджи…

— Что он сделал? — насторожилась Наташа.

— Бил… и… ну… трогал… — шепотом произнес мальчик. — Сказал, что зимой он меня… А я не выдержу… И…

— Твою мать! — Варвара эмоционально высказалась, вспоминая, как лечить именно такую проблему. Сергей в это время уже вливал зелья.

— Беру тебя под опеку свою, — проговорила Наташа, делая соответствующий жест палочкой. — По праву целителя.

— Логично, — переждав световые эффекты, произнес товарищ старший лейтенант. — Теперь переводи на домашнее и отправляй к маме Молли.

— А как же Белла? Опасно же, здесь-то хоть авроры, — спросила Наташа. — Пусть пока попробует так, не поможет, тогда наладим из страны.

Невилл сначала даже не понял, что произошло. Потом мальчику объяснила Наташка, что он теперь под опекой целителя и дядя идет… В общем, далеко идет его дядя. Очень. От этого Невилл наконец расплакался. Чтобы не смущать его, целители ушли, рассказав мадам Помфри, что парня надо держать в Больничном крыле, поить этими зельями и пока никого к нему не пускать. Все-таки такого они не ожидали.

— Непонятно только, зачем и когда заменили Лонгботтомов иллюзиями, — задумчиво произнесла Варвара, строча что-то в блокноте, связывавшем ее с юристом.

Часть 29

Играть в детектива Сергею не нравилось, но и шевеления вокруг — тоже. Желание защитить девчонок никуда не делось, несмотря даже на то, что навредить им нельзя, но мальчик твердо знал, что вода — она дырочку найдет, поэтому все возможные угрозы надо было ликвидировать тем или иным способом. Тут Сергея заинтересовал вопрос: "Зачем?". Были убраны все близкие родственники, зачем это нужно, кроме «правильного воспитания»?

— Я вот что думаю, Сережа, зачем убрали всех близких Невилла? — мысли Вари, как оказалось, были о том же.

— Например, чтобы нельзя было установить родство, — заметила Наташка в задумчивости. Перед ее глазами все чаще возникал Ли Джордан, и девочка совершенно не знала, что с этим делать. Не влюбилась же она, в самом деле?

— Ты хочешь сказать, что Невилл может быть и не Лонгботтом? — медленно произнесла Варвара. — Тогда это многое бы объяснило… Но вот как это точно узнать?

— Спроси своего юриста, — улыбнулась Наташка. — Варь… У меня проблема.

— Рассказывай, — собралась Варя, подсаживаясь поближе к рыженькой.

— Мне мальчик, похоже, нравится, просто перед глазами стоит, — вздохнула рыжая девочка. — Такими темпами скоро сниться будет.

— Хм… — Варвара вспомнила, как ее тянуло к Сергею. — И кто этот счастливчик?

— Ли Джордан, — прошептала Наташка, опустив глаза. Интонации девочки о многом рассказали Варваре, ибо она сама так же реагировала на подсевшего поближе Сергея.

— Так давай я с ним пообщаюсь? — предложил ей мальчик, заставив девочку густо покраснеть и отрицательно замотать головой. В той, другой жизни, Наташке достался подлец, и страх перед мужчинами жил в той Наташке очень долго. Варвара переглянулась со своим мальчиком, незаметно кивнув. Сергей повеселел.

Потянулись скучные дни, не наполненные ничем. Грустно посматривала в сторону Ли Наташка, не замечая, как юноша смотрит на нее. Варя все чаще прижималась к Сергею, ей было отчего-то тревожно на душе, а больше в замке ничего не происходило. В какой-то момент, пользуясь тем, что Варвара отвлекла Наташу, Сережка поймал Ли Джордана, затащив того в свободный класс, и припер юношу к стене.

— Ты как к Джинни относишься? — спокойно спросил недоумевающего юношу целитель.

— А тебе какое дело? — встал в позу Ли, но увидев налившиеся сталью глаза, внезапно сник. — Не знаю… Снится она мне почти каждую ночь, и тянет к ней, как на Акцио…

— Понятно, — улыбнулся Сергей. — Пошли со мной.

— Зачем? — удивился мистер Джордан.

— Лечиться, — коротко ответил ему юный целитель. — Долго и мучительно.

Все понявшая Варвара отвела Наташку в их апартаменты, куда через некоторое время Сергей ввел Ли, поманив Варвару к себе. Дверь захлопнулась, Наташка поняла, что ребята еще и чарами приложили от души, но она не могла справиться с собой, просто опустив голову. Почувствовав себя внезапно очень маленькой, рыжая девочка хотела, чтобы все решили за нее, а Ли смотрел на ту, к кому его привели, как Поттер сказал — лечиться. Юноша сделал несколько шагов, оказавшись рядом с той, что снилась ему ночами…

— Я не знаю, любовь ли это, — тихо проговорил он, на что Наташа вскинула широко открытые глаза с застывшими на веках слезинками. — Но ты мне снишься каждую ночь. Твои глаза, твои руки, твои губы, твои волосы… Меня тянет к тебе, как будто… Я не знаю, что со мной происходит, но хочу тебя спросить…

— Ты постоянно стоишь перед моими глазами, скоро уже и сниться будешь, — ответила ему Наташка. — Когда я тебя вижу, мир почему-то замирает. Я не понимаю, что происходит…

В этот момент Ли забыл, что хотел сказать, он просто шагнул вперед, обнимая девочку, которая, казалось, почувствовала его тепло, подаваясь к нему. Что-то вспыхнуло ярко-ярко, но целительница уже чувствовала правильность всего произошедшего. Она грелась в объятиях мистера Джордана и понимала, что хочет остаться в них на всю жизнь. А Ли зачаровано рассматривал появившееся на пальце кольцо. Они оказались Предназначенными, как Поттеры, что было не просто необычно… Это было… Запредельно. Ли не знал, как на это отреагируют родители Джинни, да и его собственные, он просто чувствовал, что все произошедшее правильно.

— Будешь с родителями знакомить, — раздался голос Сергея. — Не запугивай до боггарта.

— Спасибо, Сереженька, — ответила ему Наташка, понявшая, что он для нее сделал. — Спасибо, Варенька…

— Вот и Наташка у нас пристроена, — удовлетворенно заметила Варвара. — Там по коридору ваши новые апартаменты, миссис Джордан. Правда размножаться пока еще не выйдет.

— Разве ж это главное? — прошептала рыжая девочка, нашедшая свое счастье.

— Главное — это ты, — откликнулся Ли, все еще не понимая, что происходит, но чувствуя девочку, как самого себя.

***

Рассматривая учеников за столами во время обеда, Сергей чувствовал, что какая-то мысль не дает ему покоя. Мальчика что-то беспокоило, когда он всматривался в лица учеников, но не мог понять, в чем дело. Варвара, в свою очередь, взглянув на напряженного возлюбленного, оглядела зал и удивленно подняла брови. Девочка еще раз осмотрела зал, остановив взгляд на брате, и сжала губы.

— Сережа, а с какого… — Варвара помолчала, в поисках цензурных слов. — Почему отправленные нами в Мунго пострадавшие сидят тут?

— Вот оно! — воскликнул мальчик, поняв, что его беспокоит. — Большая часть пострадавших присутствовала уже на ужине первого сентября. А вот с какого, я не понял. Предлагаю поинтересоваться...

Ответное письмо из Мунго по вежливости соответствовало фразе: «не твое собачье дело, щенок», хотя сформулировано было, конечно, совсем иначе. Мунго заявило, что раз детьми занимались истинные целители, то нечего им лежать в больнице. Логику этого ответа не понял ни Сергей, ни Варвара, ни Наташка.

— Значит, на базе Мунго оперировать нельзя, раз они так относятся к нашим рекомендациям, да и к пациентам, — сделал Сергей простой вывод. — А на базе чего тогда? Скорая — она же не сама по себе…

— Мсье Франц предлагает оперировать на базе больницы Сальпетриер, это Франция, правда, тогда возить придется, но, думаю, справимся, — сообщила ему Варвара. — Предлагает на каникулах явиться во Францию для того, чтобы обговорить и оформить.

— На зимних? — поинтересовалась Наташа, взглянув на кивнувшего Ли. — Согласна.

— А Ли тогда в диспы определим, — улыбнулся целитель. — У него хорошо получается.

— А что, это пла-а-ан, — протянула Варвара. — Ладно, товарищи коллеги, на уроки идем?

За этот год им предстояло сдать экзамены СОВ, перевести Луну во Францию, Ли Джордан переводился вместе с Наташкой, потому что расстаться они были неспособны, потому что Британия разонравилась вообще всем — и Грейнджерам, и Поттерам, и Джорданам. При этом магскорая могла бы работать и на территории Великобритании, только разрешения нужны были, но мсье Франц был загадочен, поэтому целители ждали каникул с нетерпением, чтобы разрешить подобные загадки. А пока нужно было учиться, учиться, учиться…

— Поворот палочки… — сидевшая на коленях Ли Наташка слегка поерзала и смутилась. — Что ты со мной делаешь, а? Смущаюсь вот, чувствуя твою палочку.

— Извини, — раскаяния на лице мистера Джордана не наблюдалось от слова «совсем». Взаимоотношения у них развивались не просто быстро, а моментально, как степной пожар.

— Не «извини», а поцелуй, — учила его обращению с девочками Варя. — Смотри, как надо! — Сергей с готовностью накрыл ее губы своими.

— Вот теперь поворачивай палочку, — хихикнула пытавшаяся отдышаться Наташка. Целовался Ли так, что у Наташи конечности отказывали и дыхание уходило в диспноэ.

— Мы учимся или попарно целуемся? — поинтересовалась Варвара. — Если второе, то лучше это делать наедине.

— Почему «или»? — не понял целитель. — Мы учимся и целуем наших прекрасных девочек, настолько прекрасных, что при виде их верхняя голова переходит в режим ожидания.

— Ожидания чего? — не поняла рыжая девочка.

— Новостей снизу, — пояснил Сергей, отчего Наташка опять покраснела.

Дни тянулись медленно, пациентов не было. Целители получили письмо от лорда Гринграсс с просьбой разрешить перевезти дочерей на континент, где им абсолютно точно помогут. На письмо было отвечено в тот же день, и сестры Гринграсс в Хогвартс больше не вернулись, зато вернулся юный Малфой, он был тихим, молчаливым и шарахался от любого приближавшегося взрослого. Наложив на него чары издали, Наташка пораженно выдохнула, сразу же рванув к Поттерам.

— Ребята, с Малфоем проблема и очень серьезная, — проговорила она, отдышавшись.

— Что за проблема? — мгновенно подобрался Сергей, попрощавшись с обедом.

— Его кто-то подверг ритуалу Рктрора, — тихо произнесла рыжая девочка. — Лет пять-десять тому, но идет отторжение не только себя, но и магии, рванет ведь.

— Насильственная смена пола, да еще и малышке, — задумчиво проговорил мальчик.

— Варя, спроси юриста, что мы можем сделать. Укажи, что адекватная помощь в Мунго оказана не была. Все-таки из петли вытащили…

— Мсье Франц пишет, что мы можем делать, что считаем правильным как целители, а кто недоволен, — прочитала Варвара. — Пусть идет к нему… Или к магии…

— Кто помнит, Рктрор обратим? — спросила Наташа, направляясь вместе с бригадой в подземелья.

— Обратим он, — вздохнул Сергей. — Топаем к Снейпу, или он наш союзник, или нет.

Профессор Снейп оказался на месте, подтвердив, что является крестным отцом мистера Малфоя. При этом мистер Снейп не понимал, что происходит и почему ему задают такие вопросы, но тут Наташа показала декану Слизерина результаты диагностики его крестника, отчего мужчине стало нехорошо, он абсолютно точно не знал, что произошло с ребенком, что, учитывая нормальные сроки магических крестин, наводило на определенные мысли.

— Ритуал Рктрор был бы небольшой проблемой, если бы Драко принял себя и свое тело, — объясняла профессору Варя, как самая разбирающаяся в вопросе. — Но он отторгает и тело, и магию.

— То есть, опасность обскури? — побелел Северус Снейп, что при его имидже смотрелось страшновато.

— Именно так, — кивнула рыжая девочка. — Поэтому мы предлагаем обратить ритуал и вернуть ребенку то, что принадлежит ему по воле природы.

— Х-хорошо, — кивнул профессор. — Сколько у нас времени?

— Неделя, может, две, — очень грустно произнесла Варя. — Потом сутки — и все.

— Послезавтра суббота, тогда и проведем, — решил Северус. По его мнению, поговорить с Нарси и Люциусом он вполне успевал, ну а нет — значит, нет.

— Договорились, профессор, — кивнули ему целители, отправившись на обед. Точнее, на остаток обеда, который должен был закончиться через десять минут.

Часть 30

Драко Малфою было, казалось, уже все равно. Он с ужасом в глазах смотрел на своего крестного, но спокойно принимал наличие двух девочек-целителей, хоть и стоял сейчас полностью обнаженным. Конечно же, ему объяснили, что с ним будут делать и что случится потом, но мальчик этого, кажется, не воспринимал. Что ему такое показал дементор, что инфантильный, но вполне живой подросток захотел проститься с жизнью, не понимал никто, а Северус, взглянув в глаза ребенка, не проронил ни слова.

Начало ритуала никак не отобразилось на подростке. Он стоял, опустив голову и плечи, в позе полной покорности, а его спина отображала методы воспитания детей в аристократических семьях. Наташа, увидев это, всхлипнула, а Варя видела уже и пострашнее. Три голоса выпевали слова ритуала возвращения сути, взывая к самой магии, и трое целителей, искренне желавших помочь, будто укрыли Драко своим теплом.

Яркая вспышка света озарила помещение, заставив закрыть глаза. Открывшие глаза целители смотрели на сидящую на корточках рыдающую девочку. Наташа подошла к Драко, укрыв ту мантией, отчего беловолосая девочка подняла голову, с надеждой вглядываясь в лицо целительницы.

— Ты опять ты, — улыбнулась ей Наташка. — Ты девочка, какой и была при рождении, отпусти себя.

Больше всего радовалась, кажется, Нарцисса, мама Драко. Она обнимала дочь, прижимая девочку к себе, и благодарила целителей за возвращенного ей ребенка. В тот же вечер Люциус Малфой украсил собой палату пострадавших от сложных проклятий, а вот Драко отправилась с мамой — ей нужна была другая одежда, да и, положа руку на сердце, другая школа.

Понаблюдав пару дней за Невиллом, целители сделали вывод, что тот пока справляется, поэтому мальчик получил медальон экстренного вызова и отправился в свою спальню. Стараясь не думать о том, что произошло в его жизни, Невилл сосредоточился на учебе, а министерская сова в очередной раз принесла подтверждение опеки целителя над сиротой Лонгботтомом.

Пролетел день рождения Варвары, в который устроили шумный праздник, а вот Наташка праздновала свой день рождения из прошлой жизни, который в этой жизни совпал с Луной, поэтому ее празднование было еще впереди. Приближался Хэллоуин, знаменитый происшествиями в Хогвартсе. Целителям работы почти не было, что, конечно, удручало, зато они компенсировали это учебой. Выучив площадные чары диагностики из французских учебников, Сергей решил попробовать их в Большом зале, вместе с Варей и Наташей. Так как свой факультет они уже диагностировали, то Варя взяла себе Слизерин, Наташа — барсуков, а Сергею остались синенькие вороны. Не в смысле алкогольного опьянения, а в смысле цвета одежды.

— Барсуки на старших курсах с проблемами, — сообщила Наташа.

— У змей… Мать моя, педиатрия… — прошептала Варвара. — Каждый второй с болями на грани шока, надо разбираться. Сереж, у тебя что?

— У меня… Кроме гастритов, что-то очень странное, — задумчиво пробормотал целитель. — Вот смотри, — палочка уперлась в третьекурсницу Мэнди Броклхерст, известную своим агрессивным поведением и непримиримым характером.

— Опять?! — поразилась Наташа. — Да не может быть!

Наложенные тремя палочками заклинания, раз за разом давали один и тот же результат — перед ними не совсем девочка. В отличие от случая Малфоя, здесь ответ был каким-то другим, поэтому пока Варя с Сергеем пытались понять, что это такое, Наташка рылась в книге.

— Нашла! — воскликнула она. — Ритуал подобия!

— То есть мальчишке устроили подобие с девчонкой? — удивилась Варя. — А ее куда дели?

— Думаю, узнаем, — мрачно ответил Сергей. — Зовем авроров или опять все сами?

— Я спрошу, — Варя открыла блокнот.

***

Мсье Франц отреагировал очень быстро, поэтому в ритуальном зале присутствовали авроры Великобритании и представители группы быстрого реагирования Международной Конфедерации Магов. Обнаженная девочка была бы сильно смущена, если бы не белая мантия, в которую ее укутали. При этом Сергей не понимал, зачем во время проведения ритуала нужны авроры, кроме как поглазеть на девочку. Не очень хорошо мальчик думал об аврорах.

Впрочем, ритуал на этот раз прошел очень быстро, и через минут десять в белой мантии перед взрослыми людьми и целителями стоял мальчик, почти повторявший Невилла. Это же подтвердил и один из британских авроров, воскликнув:

— Фрэнк?

— То есть это Лонгботтом, — заключил представитель МКМ. — У них были близнецы?

— Нет, насколько нам известно, — проговорил один из авроров. — Но можно же сравнить кровь?

— Сравним, — кивнул представитель Международной Конфедерации. — Если опекун даст свое разрешение.

— Да он не посмеет не дать! — выкрикнул кто-то из авроров.

— Все, что вы хотели узнать о Британии, но боялись спросить, — громко прокомментировала Наташа, заставив заулыбаться международников. — Хотела бы я знать, кто может угрожать целителю? Но у меня вопрос остается — где оригинальная Мэнди Броклхерст?

— Найдем, — сообщил представитель Международной Конфедерации. — Пора внести немного орднунга[16] в этот британский бардак, — с явственным немецким акцентом добавил он. — Целитель разрешит сравнить кровь?

— Целитель разрешит, — согласилась рыжая девочка. — Но под клятву.

Перед целителями и правоохранителями стояли двое почти одинаковых мальчиков, являвшихся, согласно проведенному исследованию, отдаленными родственниками. Значит, один из них был Лонгботтомом, а вот второй как раз нет. Перед аврорами в полный рост встала серьезная проблема, представитель Международной Конфедерации Магов при этом улыбался. Многообещающе так улыбался, отчего британским аврорам было не по себе. Собираясь уже забрать обоих, целители обратились к представителю МКМ, когда к тому подлетел Патронус в виде летучей мыши. Выслушав посланца, мужчина потемнел лицом.

— Целители, забирайте обоих, потом разберемся, кто есть кто, — произнес представитель. — Авроры, за мной, работа есть… Вам как раз по профилю, — как-то очень зловеще это прозвучало, Варя и Сергей даже переглянулись.

Однако представитель международников, также как и британские авроры, быстро покинул территорию, а два Невилла с интересом смотрели друг на друга. На них с таким же интересом смотрели целители. Левый Невилл сжал руку в кулак, внимательно осмотрел полученное и, развернувшись, ударил правого прямо в нос. Сергей заблокировал обоих колдомедицинскими чарами, наложив соответствующие кровоостанавливающие и восстанавливающие чары.

— И что с ними делать будем? — поинтересовалась оказавшаяся в руках своего Ли Наташка.

— Предлагаю привесить к потолку, — внесла предложение Варя.

— И колоноскопию, — добавил Сергей. — Чтобы жизнь, значит, малиной не казалась.

— Кстати, о малине с клубникой, этого «дядю Элджи» порешали? — поинтересовалась рыжая девочка.

— Во внутренней тюрьме он, что-то там еще и с Мунго нечисто, — грустно ответил целитель. — В общем, немец прав — бардак в этой Британии.

— Не надо к потолку, мы будем хорошими, — жалобно сказал левый Невилл, разминая пальцы. Правый смотрел на него с хорошо видимой паникой, но послушно закивал.

— Как бы их пометить, а то запутаемся? — задумчиво поинтересовалась Варвара.

— Крестиком, — мрачно посоветовал Сергей и взмахнул палочкой. На лбу одного появился крестик, а другой Невилл украсился ноликом. — Топайте в спальню, в крестики-нолики играть, — напутствовал он Невиллов.

Стоило тем выйти, как Варя и Наташа захохотали, показывая мальчику большой палец. Улыбнулся и Ли, не очень понимая, с чего девочки так смеются, а Сергей раскланивается. Успокоившись, Наташа вспомнила:

— Судя по степени родства, это где-то в районе Блэков, так что нолик вполне может быть из Блэков, кстати, — сообщила Наташа, введя собравшихся в некое подобие ступора.

— А кто жив из Блэков? — поинтересовался Сергей, этим вопросом не интересовавшийся.

— Уже никто, — проинформировала его рыжая девочка.

— Беллатрикс была Блэк до замужества, — вспомнил Ли Джордан. — Может, она поэтому…

— То есть не убить, а найти? — заинтересовалась Варвара. — Тогда ее нужно найти до авроров и спросить… Пытать нам нельзя, конечно, но вот Наташка одним колоноскопом всю семью до боггарта запугала…

— Этого великая магия не предусмотрела, — засмеялся Сергей. — Ну что, отдыхать?

Часть 31

Рождественские каникулы наступили совершенно внезапно. Так как деть Невиллов пока было некуда, то их обоих оставили в замке на каникулы, а целители намылились во Францию, после которой планировалось знакомство Наташки с родителями Ли. Этого самого знакомства девочка боялась, как госов,[17] поэтому очень обрадовалась, узнав, что сначала будет Франция.

Поезд забрал всех четверых из замка туда, где ждали Грейнджеры и Луна. И международный групповой порт-ключ. Потому что хорошо быть богатыми, а благодаря мсье Францу, они теперь были до неприличия богаты. Ли, правда, об этом не думал. Он думал исключительно о Наташке, которую поначалу называл «моя Джинни», но потом, вникнув в суть отношений тридцать третьей бригады, начал называть ее, как рыжая выразилась, «по-человечески».

— Итак, что мы имеем по планам? — поинтересовался Сергей, в процессе обнимания Варвары думавший с трудом.

— Что у нас по Британии? — ответила любимая девочка вопросом на вопрос. — На Мунго положиться нельзя, вещи нормальных людей зачаровывать нельзя, магия запрещена целыми разделами, а ведь углубленная диагностика вся на крови, между прочим, еще есть разделы некромантии, кстати. То есть здесь целителями впахивать можно, но драйва не будет.

— Все согласны? — спросил Сергей и кивнул. — А по Франции?

— Ну больницу нам уже предложили, интересный вариант, надо с коллегами поговорить, — Варвара сверялась с блокнотом. — Запрета на зачарование нет, хоть танк зачаровывай, единственное что — технический контроль, но оно и правильно. Магия крови разрешена, некромантия — ограниченно, но целителям можно, я узнавала. Плюс нам предлагают под кураторство МКМ, а не конкретной страны.

— А нам такое предлагают? — удивилась Наташа. — Почему я не знаю?

— Потому что это тайна, — ответила ей Варя. — Великая тайна и сюрприз. Вы как?

— Да мы с радостью, — хмыкнул Сергей. — Ты же знаешь, международный красный крест — это тебе не чиновник вшивый…

Прибывший в Лондон поезд встречали Грейнджеры и самостоятельно ходящая Луна, кинувшаяся обнимать целителей, и даже смущенному Ли от нее досталось нежности и радости, а Эмма смотрела на то, как лучится радостью рыженькая, и улыбалась вместе с ней. С трудом впихнувшись в автомобиль, доехали до дома, где всех покормили и вручили порт-ключ.

— Сразу, что ли? — после вкусного обеда Сергею хотелось спать, а не работать, но его никто не спрашивал.

— Не отлынивай, военный, — сообщила ему Варвара, вызвав тяжелый вздох.

— Давай-давай, — проявила женскую солидарность Наташка. — Солнце еще высоко.

— Злые и недобрые, — пожаловался Сергей Джордану. — Портус.

Во Франции было так же снежно, но намного теплее, чем в Великобритании. Порт-ключ принес их в большое помещение с огромными, во всю стену, окнами. Через минуту в помещение вошел улыбающийся мсье Франц. Он сердечно поприветствовал целителей и членов их семьи, сообщив, что с ними хочет поговорить Министр Магии Франции.

— Вопросов нет, — ответил Сергей. — Когда?

— Если вы не сильно устали, то прямо сейчас, — ответил ему юрист.

— Не сильно устали, — улыбнулась Варя. — Давайте сейчас.

— Очень хорошо, — потер руки мсье Франц.

Оказалось, что порт-ключ вынес их в приемный зал французского Министерства, поэтому к Министру они попали через несколько минут. Это был плотный, но не грузный мужчина лет пятидесяти. Он улыбнулся вошедшим, пригласив садиться. Потом о чем-то подумал и заговорил.

— В первую очередь хочу поблагодарить целителей за спасение жизни моей дочери, — произнес француз с мягким акцентом. — И поинтересоваться, что для вас может сделать Франция, не только как для истинных целителей, которых очень мало.

— Понимаете, мсье, — начал Сергей. — Мы бы хотели организовать магическую экстренную службу по типу русской скорой помощи, тогда пациенты могли бы нас вызвать туда, где они находятся, а не искать больницу. Количество выживших увеличится, опять же… Но в Британии очень много ограничений и больница… Невежливая. Поэтому возникла идея сделать все то же самое во Франции, если, конечно, Франция нас примет.

— Ты был прав, — сказал Министр мсье Францу. — Они умеют удивлять и ставить в тупик, — он повернулся к Сергею. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Трое истинных целителей, на свои деньги, как я понял, — Варвара кивнула. — Хотят организовать службу, которая спасет десятки жизней, и интересуются, не откажется ли страна от такого подарка?

— За исключением подарка, все остальное верно, — кивнул Сергей. — Еще, правда, с больницей договориться, чтобы наших пациентов адекватно принимала.

— Больница будет вам туфли лизать и хвостом вилять, — сообщил мсье Франц. — Ну как, сделаем? — он подмигнул Министру, который пододвинул к себе официально выглядящий выбеленный лист пергамента.

— Итак, я своим указом жалую вам французское магическое гражданство, также, как и вашей семье, паспорта простецов получите через две недели, — произнес Министр. — Далее, выпущу специальный указ, по которому всем вашим начинаниям будет дан зеленый свет…. Вам же реанимобиль нужен будет, наверное? Я пришлю к вам технического специалиста, объясните ему все, что надо, а расходы пополам, согласны?

— Ого… — прошептала Наташка, а Сергей кивнул.

— Отлично, — улыбнулся Министр. — Жду вас всех у нас сегодня вечером, будет праздник.

Этот день, семнадцатое декабря 1993 года стал днем рождения службы скорой колдомедицинской помощи. Именно эта дата была потом принята за начало отсчета жизни самой тяжелой, но престижной области колдомедицины.

***

— Значит, автомобиль должен быть проходимым и вместительным внутри, — записывал технический специалист. — Внешне будет выглядеть, как реанимационный, что просто.

— В Британии есть такой «Ночной рыцарь», — вспомнила Варвара.

— А, эта древность, — улыбнулся специалист. — Ваш будет комфортным и более быстрым, без этих эффектов. Внутри что должно быть?

— Да, в принципе, стандартная техника, кардиограф, монитор, деф… — начал перечислять Сергей. — Только зачаровать, наверное. Кстати, а малый ритуальный круг втиснем?

— Мобильным сделаем, — хмыкнул мужчина, записывавший хотелки целителей, что задумали сделать практически госпиталь на колесах.

— Это здорово, — Наташа мечтательно прикрыла глаза… — А за руль Ли посадим… Любимый, за руль сядешь?

— Куда я денусь? — улыбнулся ей юноша, прижимая к себе свое сокровище.

— Оперативная больница… — заговорил целитель, вызвав удивление специалиста.

— Что это значит? — мужчина сегодня узнал очень много новых слов, осознав, что эти выглядящие детьми целители понимают, о чем говорят.

— Не все можно сделать на колесах, да и палат тут нет, — улыбнулась Варвара. — Поэтому существует больница, на базе которой мы функционируем, понимаете?

— То есть вы не гребете всех себе… — поразился технический специалист. — Мудро…

— Вот вкратце и все, — заключил Сергей. — Расходники для техники простецов бы еще.

— Ну, это в больнице, — ответил ему специалист. — Послезавтра все будет готово.

— На борту еще надо ноль тридцать три написать, — предложила Варвара. — Номер бригады… И чтобы можно было вызвать тоже, ну, например, поднять палочку и произнести эти цифры.

Технический специалист Министерства Магии понимал, что эти дети — просто герои, ибо успели подумать абсолютно обо всем, да еще, будучи истинными, абсолютно точно спасли не одну жизнь. И готовы даже на то, чтобы приезжать на вызовы… Он никогда о таком не слышал, именно поэтому решил сделать все возможное и невозможное, чтобы им было удобно и комфортно. Закончив с техническими вещами, целители отправились в Сальпетриер, долженствующий стать их основной больницей.

Когда медиведьма на приеме увидела троих детей помладше в сопровождении подростка постарше, она ласково улыбнулась им, но улыбка замерла на губах женщины, едва она заметила мантии и кольца этих самых детей. Перед нею стояли целых трое истинных целителей. Трое улыбавшихся детей с кольцами целителя. Женщина с большим трудом справилась с собой.

— Что Сальпетриер может сделать для уважаемых целителей? — поинтересовалась она.

— Здравствуйте, нам бы с вашим Главным поговорить, — улыбнулся ей Сергей. — По вопросу сотрудничества.

— Ой, я сейчас, — забыв про артефакт, женщина рванула вдоль коридора к кабинету Главного Целителя, которому по поводу этих детей и того, что они хотят сделать, кто только не звонил: от Министра Франции до представителя МКМ. Главный Целитель был счастлив. В основном тому, что ему перестанут любить мозг такими жестокими методами и он сможет наконец сосредоточиться на больнице.

— Мозг вынесли, — оценив оскаленного целителя, сообщил Сергей.

— Сразу видно, что целители, — успокоился мужчина. — Исключительно точный диагноз и буквально сходу. Чем я могу помочь?

— Понимаете, скорая — она не сама по себе, — объяснил Сергей. — Наша задача сделать так, чтобы пациент живым попал в больницу, но и больнице нужно доверять, а то будет, как с Мунго.

— А что там случилось? — заинтересовался француз.

— Там дементоры напали на детей, — объяснил целитель, глядя в ставшие большими глаза коллеги. — Мы помощь оказали и отправили в больницу — отлежаться и понаблюдать, а эти… Неуважаемые коллеги… Отправили детей в школу.

— Да вы шутите! — поразился Главный Целитель больницы Сальпетриер.

— Ничуть, вот поэтому мы приехали познакомиться и поговорить, — ответила Варвара.

— Это очень мудро и совсем не по-детски, — заметил француз. — Значит, предлагаю сделать так, вы же с Жан-Жаком работаете?

— Да, кажется, — улыбнулась Наташка.

— Он встроит специальный порт-ключ, который будет переносить больных сюда вместе с кем-то из вас, а потом возвращать вас прямо в машину, — произнес мужчина.

— Отличное решение! — Варвара даже зааплодировала.

Главный Целитель поблагодарил юных целителей, показал им отделения, с ним договорились в отношении расходников, доставки пациентов и вызова их, любимых, если что. Следующей остановкой была магическая школа, куда переводили Луну, потому что Ли заканчивал обучение после СОВ, а Наташка сдавала их же вместе с остальными целителями, ибо в школе было иногда весело, но, в основном, так скучно, что хотелось осмотреть всех.

Закончив с больницей, отправились в Шармбатон, где не было такой характерной для Британии чопорности. Перевод Луны согласовали почти моментально, Варвара, как знающая французский, мило пощебетала с директрисой, по размерам напоминавшей Хагрида. Она кратко объяснила, что было с Луной и почему девочка ходит плохо. Оставила свои координаты и артефакт вызова, заставив женщину расчувствоваться до слез, все-таки трое истинных целителей — это было очень щедро.

Часть 32

Большой микроавтобус ярко-желтого цвета с красными крестами и целой батареей маячков… Варя и Наташка влюбились в свой новый транспорт моментально, а вот внутри у него было целых три комнаты — интенсивная, с двумя местами для больных, транспортная — с шестью лежачими местами и небольшая комната отдыха, где можно было поспать всем четверым, то есть, включая водителя. Две двуспальные кровати, разделенные звуконепроницаемой ширмой, душ, туалет… Машина представляла собой квартиру и небольшую больницу в одном корпусе. Передвигалась она или как обычная «скорая», или по принципу, аналогичному «Ночному рыцарю», только намного мягче, или же ближе к трансгрессии, но без побочных эффектов. Навигационное оборудование обеспечивало четкую локализацию, что пациента, что машины. Единственным условием мгновенного передвижения было знание точки прибытия. Кроме того, в машину была встроена система связи и простецов, в смысле, не магов. В случае, если было необходимо, «скорая» могла выдать приоритетный сигнал. В общем, это чудо, обошедшееся целителям в полмиллиона, включая все документы и регистрации, в том числе и в мире обычных людей, влюбило в себя тридцать третью бригаду.

— А в Британию на ней можно? — жалобно спросила Варвара. — Или только здесь?

— Можно по всей Европе, — улыбнулся ей технический специалист. — Служба скорой колдомедицинской помощи — экстерриториальна, никто не имеет права даже заглянуть в нее без разрешения. Но через пролив придется паромом, потому что не амфибия, через реку еще, возможно, а соленая вода…

— Я помню — кивнула Варя. — Значит, можем домой на ней, а через полгода сразу обратно?

— Впервые вижу такой энтузиазм, — улыбнулся прибывший Министр, с удивлением разглядывая абсолютно счастливые мордашки целителей.

— Спасибо за все! — поблагодарили его новые граждане Французской Республики, что теперь защищало их в Великобритании.

Стоило распрощаться с французами, усадить Грейнджеров и Луну в транспортный отсек, как Варя не сдержалась:

— Ви-и-и-и-и-и! — завизжала она, прыгая в рабочей комнате. — Счастье!

— Еще какое, — улыбнулся Сергей.

Точно так, как при открытых задних дверях внимание отсекала иллюзия, аналогичная была спереди — она демонстрировала водителя и молодую женщину на переднем сиденье, а не подростка и девчонку, поэтому даже по дорогам двигаться было комфортно. Сверху рыкнул ревун сирены, Сергей догадался, что Ли включил маячки и двинулся в путь. Внутри движение не ощущалось никак, что было очень хорошей новостью, просто великолепной, на самом деле. То есть на интубацию и тонкие манипуляции автомобиль останавливать уже не требовалось. Улыбнувшись Варваре, Сергей принялся приводить приборы и аппараты в рабочее положение.

Сидя рядом с Ли на переднем сидении, Наташа наслаждалась. Она наслаждалась тем, что находится рядом с любимым, тем, как подаются в сторону другие участники движения, пропуская их машину с включенными маячками вперед, как спокойно и комфортно сидится, как движется точка автомобиля по карте. Это была сказка в ее понимании. Ли решил доехать по дорогам до парома, чтобы в Великобритании уже втопить на полную. Так как машина умела, кроме всего прочего, защищаться от нападения, как им объяснил специалист Министерства, то имело смысл оставить ее непосредственно у Хогвартса, только сначала завезти Грейнджеров и Луну домой.

Доехав до паромной переправы, Ли дисциплинированно дождался сотрудника порта и показал ему бумагу, которую было необходимо показывать кому угодно — текст менялся в зависимости от того, кому показали, в том числе и магу. Поэтому машине показали место, куда она ювелирно втиснулась. Причем именно машина втиснулась, а не Ли ее втиснул, ибо ма-а-агия.

Оставив руль и погасив маячки, Ли вместе с Наташкой отправились в комнату отдыха, куда можно было попасть прямо из кабины, где устроились на кровати. А Сергей с Варварой перед тем, как улечься спать, конечно же, проведали Грейнджеров и Луну. Паром шел восемь часов, за это время все успели хорошо выспаться, принять душ и даже позавтракать, благо еды в стазис-шкафах было на год. Единственным неудобством было отсутствие полноценной кухни — только микроволновка и кофейный аппарат. Зачем им нужна микроволновка, Сергей пока не придумал, а Варя сказала, что она нужна для антуража. Ли пошел за руль, Наташка, конечно, с ним. Стоило только выгрузиться, как машина совершила скачок, оказавшись возле дома Грейнджеров, где родители прощались с детьми до лета. Летом всем предстоял большой переезд в другую страну. А сейчас их ждал Хогвартс, ибо каникулы, к сожалению, закончились. Интересным было то, что машина здесь изменила раскраску на британскую.

Выражение лица Аргуса Филча, когда во двор школы заехала совершенно маггловская ярко раскрашенная повозка, мигая чем-то на крыше и как-то странно порыкивая, было непередаваемым. Машина остановилась, погасила все огни, и через некоторое время из нее вышли юные целители в сопровождении старшего школьника. Глядя на то, как весело общаются целители, как жестикулируют и ничуть не смущаются того факта, что приехали на маггловском транспорте, мистер Филч понял, что в этой жизни он что-то пропустил. Что-то очень важное, ибо истинные целители двенадцати-тринадцати лет…

***

Невиллы, и Крестик, и Нолик, как-то все-таки подружились. Белла себя никак не проявляла, а целители все еще посматривали на Нолика, пытаясь сообразить — натуральный это его вид, или же что-то здесь не так? Наташа просто предложила провести для него тот же ритуал, что и для агрессивного Крестика, но разрешение на него получить не удалось, а без оного что-то делать было страшно — не накажет ли магия за подобное? Предполагая, что мальчик может оказаться Блэком, целители учитывали тот факт, что текущая внешность его защищает.

Зима ничего, кроме экскурсий к машине и респираторных заболеваний не принесла, что позволило целителям спокойно готовиться к СОВ, потому что школа — это было скучно. Ученики самой школы так не считали, они с удовольствием боялись Беллы, дрались промеж собой и с приходом весны устраивали похохотать мадам Помфри. Однажды в Большом зале тренированный глаз Сергея отметил прибавление на факультете змеек. Вглядевшись, мальчик сказал нехорошее слово, поднялся и двинулся в сторону стола змеек. За ним пошли Варя и Наташка с Ли. Мальчик подошел поближе, наложил чары… И кратко охарактеризовал больницу Святого Мунго.

— Дафна, почему Астория здесь? — поинтересовался он. — Для нее это очень опасно.

— Папа сказал… — тихо проговорила девочка. — Ну… он много чего сказал, а целители сказали, что она все равно умрет, потому что это не лечится.

— Так… — Сергей задумался, обернувшись на Варю. — Тридцать третья на выезд?

— А как же, — улыбнулась девочка и, подойдя к очень бледным представительницам семьи Гринграсс, посоветовала: — Собирайтесь, девочки, поедем туда, где вам помогут.

— Точно, у старшей же еще обострение, а эти коновалы… — Наташа была недовольна тем, что услышала, а Варя уже быстро-быстро строчила в блокноте.

— Ребята, тут целители могут себе выбирать пациентов, — сообщила она, прочтя ответы, пока девочки собирались в дорогу. — Получается, что девочками истинные не занимались, а только обученные. А то бы их магия за такое наверняка бы наказала.

— В любом случае, мы приняли правильное решение, — вздохнул целитель и обратился к декану. — Мадам, мы покинем школу часов на десять-двадцать, по колдомедицинской надобности.

— Хорошо, — кивнула мадам декан, имя которой Сергей в очередной раз забыл. Память в отношении некоторых вещей все-таки сбоила.

— Ли, топай за руль, — попросила юношу Варвара, спокойно идя на выход. — Наташ, потом наобнимаетесь, любимый, мы тебя ждем.

— Не надо меня ждать, я уже готов, — доложил Сергей, пристраиваясь к своей возлюбленной.

Погрузив Дафну и Асторию, причем младшую — в интенсивную часть, где она при помощи сестры переоделась в больничное, расположив электроды, Варвара с интересом наблюдала за тем, что рисовал ей прибор. Все было правильно — порок никто и не думал лечить, девочку просто приговорили и выкинули. Так как порт-ключ через пролив не действовал, то нужно было оказаться во Франции.

К паромной переправе попали третьим способом, то есть мгновенно. Следующие восемь часов им предстояло переправляться на другой берег, мрачно материть Мунго и смотреть за девочкой. Надо сказать, что подобного пренебрежения не ожидал никто. И что бесило больше всего — целителей уведомить никто не поспешил, тем самым нанеся вред пациентам.

— Вот почему, Сережа, скажи, этим коновалам все сходит с рук? — поинтересовалась Варя. — И Лорд еще этот, без мозгов… за свою, я бы…

— Надеюсь, им с рук сходит не все, — откликнулся Сергей. — Потому что если все будет сходить, то это будет совсем не смешно.

— Правильно мы решили линять из этой страны, ребятки, — сообщила им вернувшаяся из салона интенсива Наташка. — Вообще никакой помощи не оказывалось. Подагру назвали проклятьем и ждали, пока «само пройдет», и это несмотря на наши инструкции, а с пороком вообще мрак.

— Значит, всех надо будет везти во Францию, — заключила Варвара. — Документы французские нам выдали, поэтому весной СОВ и прости-прощай.

— Согласен, — кивнул Сергей. — Пошли, поспим, что ли.

Утром, отъехав недалеко от порта, но так, чтобы скрыться от всех глаз, Варвара задействовала внутренний порт-ключ, переправляя пациенток в больницу. Надо сказать, что так быстро работы «скорой» не ждали, но обрадовались. Особенно незнакомая медиведьма, увидевшая четырнадцатилетнюю целительницу.

— Добрый день, коллега, — улыбнулся дежурный целитель приемного покоя. — Что тут у вас?

— Пациентки Гринграсс, Великобритания, — привычно доложила Варвара Никитична. — Старшая — подагра в стадии обострения, болевой синдром снят, стабилизирована, Мунго в помощи отказал. Младшая — митральный порок, стабилизирована, Мунго в помощи отказал. Вы хоть не будете считать это проклятиями?

— Англичане считают митральный порок проклятием? — мужчина так удивился, что даже не отреагировал на некоторую язвительность в тоне целительницы.

— Как видите… — девочка вздохнула. — Я бы их всех там, — Варя сделала движение пальцами, как будто что-то вонзала, сдирала и крошила одновременно. — Но нельзя, целители мы.

— То, что нельзя вам, можно кому-то другому, — проницательно заметил местный эскулап. — Благодарю за пациенток, мы сами свяжемся с их родителями, а Мунго… Хм… Мунго пожалеет.

Сердечно поблагодарив, Варвара вернулась в машину, которую Ли направил в обратный путь. Девочка писала в блокноте связи с юристом. Потом тяжело вздохнула и пошла отдыхать, работы сегодня не было, поэтому, так же быстро вернувшись в Хогвартс, целители были пойманы их почти штатной осведомительницей, рассказавшей о последних новостях.

— Гермиона, знаешь, — Лаванда была возбуждена. — Говорят, Мунго какие-то международные целители инспектируют!

— И что это значит? — удивилась Варя, не очень понимая, как это их касается.

— Там много-много нарушений нашли, — объяснила девочка, со значением вращая глазами. — Говорят, Мунго может потерять статус больницы. А еще говорят, что Лонгботтомы там никогда не лежали и это были просто иллюзии.

— Интересно, — протянула юная целительница. — А где тогда Лонгботтомы?

— Об этом пока не говорят, — мисс Браун пригорюнилась. — Но говорят, много кого арестовали и еще что-то про Дамблдора.

— Совсем интересно, — кивнул услышавший девочку Сергей. — Лаванда, а ты за Англию сильно держишься? — поинтересовался он. — Не хочешь во Францию переехать?

— Очень хочу, — почти прошептала девочка. — Но кому я там нужна?

Часть 33

Допросы Альбусы Дамблдорины шли неделями. Она вываливала дознавателям такое, что только проверка занимала неделю, а то и две. Когда добрались до Первой Магической, начались очные ставки, результаты которых еще тоже надо было проверить. Вся история выворачивалась наизнанку, выяснилось, в том числе почему Том Реддл так ненавидел простецов. Внимательно выслушав мужчину, к которому вернулся разум и возможность связно соображать, дознаватели признали, что поводов у мужчины было достаточно — от насилия в приюте до убийства нерожденного ребенка. Правда, тут оказалось тоже не все просто, потому что напавшие на юную миссис Реддл простецы, как оказалось, управлялись одним рыжим молодым человеком по приказу, конечно, ради общего блага, разумеется.

Газеты обо всех вскрывшихся фактах писали крайне скупо, юных целителей интересовали только близкие и работа, поэтому они не задумывались о происходящем. А происходило… группы дознавателей рыскали по Великобритании в поисках подтверждения полученной информации, аврорат искал исчезнувших Лонгботтомов, Пожиратели в Азкабане с удивлением рассматривали руки, на которых не было меток, а Люциус Малфой с тоской думал о нелепых телодвижениях с нелюбимой женой. Алибидемия[18] у лорда Малфоя была следствием крайне жесткого воспитания, а не результатом близкородственных скрещиваний, как можно было подумать, поэтому был он практически фригиден. Что безусловно не нравилось его жене Нарциссе, которая не имела возможности найти себе любовника по условию магического брака. Поэтому всю свою нерастраченную любовь отдавала дочери, что впервые была любима, пусть только мамой.

Пока юные целители учились и готовились к экзаменам, прозвучал доклад на конгрессе колдомедиков мира. Фамилия Гринграсс и больница Мунго появились в одном предложении, вызвав возмущение действиями коллег. Мало того, что такого отношения к истинным целителям вне зависимости от возраста не поняли, так еще и непрофессионализм, продемонстрированный коллегами, возмутил колдомедиков всего мира. Трое истинных целителей из Мунго, присутствовавших на конгрессе, ушли с него, багровея лицами, так их еще ни разу в отхожее место не макали.

Розыск Лонгботтомов привел сначала в Аврорат, а потом и к дому в лесной глуши. Пока взламывали Фиделиус, пока прорывались сквозь защиту, было упущено, как потом оказалось, время. Четыре тела, два из которых были совсем недавно живы, уверенно идентифицировались. Зачем нужно было объявлять о смерти, при этом похитив, аврорам было непонятно. Вызывать юных целителей не решились. Что может случиться с парнем, увидевшим умершего от голода отца и искалеченную пытками мать, представить было сложно, поэтому обнаруженные тела Поттеров похоронили в их могиле. Зачем надо было пытать Лили, причем явно на глазах Джеймса… Лонгботтомы умерли просто от голода, будучи прикованными антимагическими ошейниками к полу, внешне они выглядели не настолько страшно, поэтому их хоть как-то можно было показать сыну. Допросы Дамблдорины и связанных с ней людей пошли по пятому кругу. Правде еще предстояло открыться…

Юным целителям хватило сопровождения Крестика и Нолика на похороны родителей и бабушки. Нолик кинулся к телу Августы, а Крестик — к телам родителей, подсознательно чувствуя родство, после чего экстренную помощь пришлось оказывать обоим Невиллам. Бардак в магической Британии стал нарицательным понятием… Впрочем, это почти никого не беспокоило. Дети учились, интриганы интриговали, молодожены размножались, больные болели… Но ту самую точку, после которой начался процесс типа «всех разогнать», поставили чиновники магической Британии в конце апреля.

— Александров, в апреле пойдем в Министерство, подтверждать предварительную регистрацию, — напомнила мальчику Варвара. — Ли сдаст свои, мы сдадим свои, и…

— Да, я помню, — кивнул Сергей, получивший письмо и от тетки, и от Грейнджеров, в котором те подтвердили переезд.

— А если не разрешат? — тихо спросила Наташа, в совесть у британцев не верившая.

— Наташка, мы совершеннолетние, — объяснил целитель. — Не разрешить они-то, конечно, могут, но это геморройно. Но если вдруг, то сдадим во Франции, мы граждане Франции, то есть местное министерство будет общаться с консулом.

— И с мсье Францем, — улыбнулась Варвара.

Они прогуливались вокруг замка, обсуждая ближайшие планы. Великобритания полностью разочаровала тридцать третью бригаду, а Ли Джордан был там, где была его любимая, по словам юноши. Кроме того, он также получил новое гражданство, поэтому мог перевестись в любой момент.

— Что с Невиллами делать будем? — поинтересовалась Наташа. — Предлагаю Крестика отправить к маме, а Нолику таки выловить Беллу и разобраться.

— Опасно для мамы не будет? — спросила Варвара.

— У мамы есть сковородка, — гордо сообщила девочка, рассмеявшись.

— Стоп! — внезапно сказал Сергей, привычно фиксируя местность вокруг. — А это у нас кто?

На небольшой поляне у самой кромки леса пыталась вдохнуть девушка лет двадцати. Она хрипела, дергалась и медленно синела. Тридцать третья, как единый организм, кинулась к девушке, оказывая той экстренную помощь. Сергей успел только подумать о том, что работа их найдет везде и такие случаи надо как-то предусмотреть.

***

Воткнув антигистаминное и сняв приступ бронхиальной астмы аллергической природы, целители транспортировали неизвестную в машину. Девушка выглядела старше, чем ученики школы, поэтому вряд ли здесь училась. Черные волосы с заметной сединой, бледное лицо и какие-то очень знакомые черты привлекали Наташкин взгляд. Она наложила диагностику, принявшись диктовать прыткопишущему перу:

— Девушка, двадцать один год, недостаточного питания, бронхиальная астма аллергического генеза, признаки вырождения указывают на чистокровность, возможно аристократичность. Дополнительные чары углубленной диагностики… Оп-па! Варя!

— Что случилось, Наташка? — поинтересовалась Варвара Никитична, занятая приготовлением кофе по причине вечернего времени. Что-то подсказывало девочке, что ночь будет динамичной.

— Пиши своему юристу, — попросила ее рыжая девочка. — Девушка лет пятнадцать в стазисе пробыла.

— Наложи углублялку и скажи, сколько точно, — попросила Варя, описывая проблему мсье Францу.

— Почти четырнадцать лет, — доложила Наташка. — То есть с июля-августа восьмидесятого.

— Странно, — оторвалась Варвара от блокнота. — Помереть же должна была, нет?

— Не всегда, — припомнил Сергей, — есть вариант, при котором лет двадцать держать можно.

— Твою же… — тяжело вздохнула Варя. — Она может быть Беллой?

— Еще как… — улыбнулся товарищ старший лейтенант. — Пойду, за Ноликом схожу, сравним.

— Международники будут через полчаса, — сообщила переписывавшаяся с юристом девочка. — А кофе уже, между прочим.

— Ты золото! — воскликнула Наташа, погружая зашевелившуюся пациентку в сон.

К тому времени, когда юный целитель привел Невилла с красивым кружком на лбу, для анализа все было готово. Короткая манипуляция, плачущий мальчик, знавший, что означает золотой цвет артефакта, и задумавшаяся Варвара. Получилось, что девушка и есть биологическая мать мальчика, стоявшего сейчас рядом с ложем, прикасаясь пальцами. Прошло совсем немного времени, и во внешнюю дверь постучали.

На улице было очень много людей, причем все они были в голубых плащах Международной Конфедерации Магов. Увидев улыбавшегося мсье Франца, Варвара поздоровалась и пригласила его одного следовать в машину. Мужчина улыбнулся, вошел внутрь и напрягся, увидев золотой кристалл. Метнув взгляд на Нолика, мсье Франц все понял.

— Девушка почти четырнадцать лет была в стазисе, судя по всему, сразу после рождения ребенка, — объяснила Варвара. — Она является биологической матерью Нолика. У нее аллергическая реакция, что, в общем-то, нормально, даже, можно сказать, повезло.

— Заключение напишите и перстни приложите, — попросил потиравший руки мсье. — Мы заберем обоих с собой, как только целители позволят.

— Да хоть сейчас, — Варя пожала плечами. — Опасности нет, сейчас разбудим и забирайте.

— Очень хорошо, просто прекрасно, — улыбнулся мсье Франц. — Летом расскажу вам занимательную открывшуюся историю.

— До лета еще дожить надо, — вежливо ответил Сергей. — А в этой Британии вообще непонятно, за что хвататься.

— Доживете, я в вас верю, — улыбнулся мсье Франц.

Неизвестную девушку с сыном отправили в Цюрих, мсье Франц некоторое время поулыбался и исчез, Сергей рассказал свое видение ситуации на втором командном, сорвав аплодисменты тридцать третьей, после чего ребята двинулись в замок с целью принятия пищи и отдыха.

Часть 34

— Таким образом, установлена основная причина пыток матерей Поттера и Лонгботтома, — докладывал дознаватель на предварительном заседании международного Трибунала.

— Мать Лонгботтома тоже пытали? — удивился один из заседателей.

— Да, но все повреждения внутренние, — ответил пожилой мужчина в форме дознавателя. — Матери связаны со своими детьми, поэтому эти пытки обеспечивали отток магии от детей, делая их слабее. Ну и обеспечивали контроль над этими самыми детьми посредством духовной связи.

— Чудовищно! — представителя Германии можно было понять, последними такие эксперименты проводили нацисты, поэтому ассоциация была не самой хорошей.

— Кроме того, — продолжал дознаватель, — было установлено, что Беллатрикс Блэк замужем не была, родив сына от магглорожденного волшебника, который затем предал ее, оказавшись наемником Дамблдора.

— Интересно, а это зачем? — удивился все тот же представитель. — Должен же быть смысл?

— Смысл в контроле наследия этого древнего рода, — вздохнул следователь. — Как и других родов. Дамблдор желал полностью уничтожить старые семьи, насколько удалось установить — из чувства мести.

— Вот оно как, — протянул представитель Болгарии. — Ну хорошо, дети пострадали из-за Дамблдора, старые семьи тоже, кстати, про биологическое оружие — правда?

— К сожалению, да, — кивнул дознаватель Международной Конфедерации Магов. — Но несмотря на то, что отовсюду торчит Дамблдор, все еще остается много непонятного. Мы расследуем, конечно, но…

— Займет длительное время, — кивнул представитель Германии, помнивший Нюрнбергский процесс. — Что будем делать с Британией?

— Скорее всего, попадет под внешнее управление, — вздохнул председатель Трибунала. — Но это, слава магии, не нам решать.

Трибунал заседал, сортируя сведения, доказывавшие, что самого главного властолюбца, покусившегося на основы основ, звали не темным, а как раз светлым. После этого процесса многое грозило измениться, и только тройке целителей было не до этого — они готовились к экзаменам, к лету и работе. Ли Джордан готовился к общению с Молли Уизли, а Наташка нашла общий язык с семьей жениха. Обижать целителя все-таки никто не хотел. Да и редчайшая предназначенность… В общем, недопонимания не было.

Великобританию лихорадило. Правда, в данный момент лихорадило, в основном Мунго, из которого убегали все, кто мог убежать, ибо больница в любом сложном случае заявляла «вылечить невозможно» и все. Шансы на то, что больница таковой останется, были минимальны. Родители Лаванды дали согласие на перевод девочки во Францию, чему она была очень рада, а коварно улыбавшаяся Варвара шепнула Сергею что-то о диспетчерской.

Варя сидела на коленях Сергея, обнимая его. За прошедшее время они будто бы стали единым целым, единым организмом, чувствуя желания друг друга, у Ли и Наташки взаимоотношения продвигались в том же направлении, поэтому Ли, тяжело вздохнув и жалобно посмотрев на возлюбленную, открыл учебники анатомии и физиологии человека. Их знания тоже стремились перемешаться, а некоторые специфические знания девочки немного шокировали ее избранника.

— Любимая, мне что-то странное в последние дни снится, — пожаловался Ли.

— А что странное? — поинтересовалась дописывавшая эссе Наташка.

— Ну, понимаешь… Хм… Как будто в тебя лезу, — попытался объяснить юноша.

— Так весна, ты меня любишь, я тебя тоже, — деловито объяснила грызущая перо девочка. — Тебе хочется, мне еще нельзя, вот и снится…

— Да нет, это было бы хоть понятно, — вздохнул Ли, потом закрыл глаза и будто прочитал: — Раздвинув левой рукой половую щель, правой ввести во влагалище сомкнутое зеркало Куско в прямом размере таза и повернуть его так, чтобы рукоятка была обращена вниз, а створки зеркала прилегали к передней и задней стенкам влагалища…

— Ой… — хихикнула Наташка. — Это тебе метод осмотра влагалища и матки зеркалом снится… Не обращай внимания, бывает.

— Я понимаю, что бывает, — еще раз вздохнул юноша, — но иногда такие кошмары…

— Это ты еще бычий цепень не видел, — улыбнулась ему юная целительница.

— Уже видел, — хмыкнул Ли. — Он не такой страшный, как роды…

— Понятно, гинекологией с тобой заниматься не будем, — рассмеялась Наташка. — Учи давай, экзамены скоро.

***

Возможно, у Наташи проснулся некий дар предвидения, тем не менее, когда в конце апреля целители пришли в Министерство подтвердить предварительную регистрацию на экзамены и назначить оные и… Послали. Неизвестно, о чем думал чиновник отдела образования, но у Сергея после разговора с ним возникло ощущение беспомощности, а девочки расплакались.

— Мы же совершеннолетние, — удивился Сергей в ответ на категорическое «нет».

— Ну и что? — ответил им чиновник. — Нечего отнимать время занятых людей, учитесь как все. Еще и мантии напялили…

— В таком случае мы покинем школу и Британию, — уведомил чиновника Сергей. — Вы абсолютно уверены в своих словах?

— Да куда вы денетесь без СОВ! — пренебрежительно заявил чиновник, удовлетворенно глядя на плачущих девочек. — Прибежите в сентябре, как миленькие, а то я не знаю!

— Варя, пиши мсье Францу, — улыбнулся взбешенный Сергей. — Мы уезжаем.

— Аврорат! — вдруг закричал чиновник, которого очень просили задержать целителей в стране любой ценой. — Это самозванцы, взять их!

Через полчаса в Министерстве Магии стало шумно. Мгновенно отреагировавший французский консул явился в сопровождении охраны, чтобы увидеть результат нападения на истинных целителей не самыми умными британцами. По какой причине дежурный наряд не знал, что кольца и мантии подделать невозможно, так и осталось тайной. Сильно испугавшаяся за Сергея, в которого кинули чуть ли не непростительное, Варя выдала фибрилляцию, напугав уже Сергея. Пока он с Наташкой пытались откачать Варвару, вокруг них падали авроры. Бардак был прекращен Амелией Боунс, но уже было поздно. Два десятка авроров переселились в Азкабан, и извлечь их оттуда не представлялось возможным, а недалекий чиновник полностью лишился магии.

— Живи, родная, — деф отработал штатно, и теперь Сергей только контролировал пульс и дыхание. — Наташа, возьми Ли, и машину сюда, будем транспортировать.

— Я… в порядке… — в два этапа сообщила ему Варвара. — Тяжело… только…

— В порядке она, — ворчливым голосом произнес юный целитель. — Как же… Кто мне тут только что фибрилльнул?

— Я больше не буду, — девочка сделала виноватые глаза. — Только не сердись.

— Глупая, я сам чуть не умер от страха, как увидел, — осторожно обнял ее Сергей.

— Здравствуйте, я консул Франции, могу ли я чем-либо помочь? — поинтересовался прибывший консул.

— Можно ли сделать так, чтобы нам никто не мешал во время транспортировки? — спросил целитель. — Эти гады мне чуть невесту не угробили.

— На нее напали? — удивился дипломат, отлично видя и кольцо, и мантию.

— Испугалась она, — объяснил Сергей выдохнувшему дипломату. — Когда в меня Авадой запустили.

— Ава… Вы уверены? — поразился консул. Это был не просто скандал, это была просто бомба.

— Что-то зеленое, ярко-зеленое, я бы сказал, — сообщил ему целитель и, увидев приглашающий Наташкин жест, извинился, заклинанием поднимая возлюбленную. Одновременно с этим среагировал один из охранников, отправляя поднявшего палочку аврора в глубокие раздумья над своим поведением.

Это был не просто скандал, а взрыв. Ознакомившись с воспоминаниями целителей, из которых ясно следовало и хамство, и грубость, и даже нападение с попыткой физического устранения целителей, опознав форму авроров, а также каждого из них, включая недалекого чиновника, Международная Конфедерация взорвалась. Истинных целителей действительно было очень мало.

В машине, прыгнувшей к паромной переправе, на месте пациента лежала Варвара, ибо вставать Сергей запретил ей категорически. Монитор рисовал еще что-то неприятное, но не критическое, тихо плакала Наташка, испугавшаяся за обоих, да мрачно ругался целитель. Британия напоследок поставила жирную точку. Причем точка оказалась настолько жирной, что иметь дело с британцами больше не хотел никто.

Мсье Франц о нападении на целителей узнал от своего друга — Министра, которому немедленно доложил консул. И это настолько возмутило юриста, что Британию теперь ждали очень тяжелые разбирательства и большие финансовые потери. Просто очень большие.

Встав на паром, целители и Ли, конечно, собрались в интенсивной палате, чтобы не оставлять Варвару одну. Девочка мирно спала, потому что больше делать было нечего, а Сергей рисовал перед глазами то, что он хотел бы сделать с напугавшими его любимую тварями. Болевые импульсы от магии, пробегавшие по ягодицам, мальчик игнорировал, так как очень сильно злился, только с трудом успокоившись через часа четыре.

Часть 35

Увидев зеленую молнию, летящую в Сергея, Варя испугалась так, что стало очень холодно и все погасло. Конечно же, ничего не случилось, ведь их охраняет магия, причем дважды, но пережитый ужас… Последствия проявились практически сразу же. Чуть не умерев второй раз, Варя вцепилась в любимого, не отпуская его ни на минуту. Это было бы меньшей проблемой, но пережитый ужас практически не давал нормально говорить — появилось заикание, испугавшее саму Варвару. Сережа искал пути решения проблемы, Наташка помогала со всем остальным — к заиканию добавился судорожный синдром.

Девочку пытались отогреть и Луна, и родители, но пока положительной динамики не было. Работать бригада в таких условиях просто не могла, как и сдавать экзамены, которые, впрочем, им просто зачли, узнав, что случилось. Обнаружив, что целителю можно причинить вред подобным способом, ко всем известным истинным приставили охрану. Очень их было мало, а вот Британии сразу стало кисло. Впрочем, судьбой Британии юные целители не интересовались.

— Давай попробуем попеть? — Сергей вспомнил когда-то читанное.

— Страшно очень, Сереженька, — смогла пропеть Варя.

— Прогони страх, все хорошо будет, лучше тылом повернись, — проинструктировал ее мальчик, втыкая очередной укол, от которого девочка тихо застонала. Инъекции были болезненными, но именно с ними дела пошли на лад.

— Давай попробуем поговорить? — спросила Луна.

— Давай, — Варя заметила, что заикаться теперь начинает на длинных предложениях, потому говорила рублеными короткими фразами.

Разговоры, разговоры, прогулки… Тридцать третья вместе с Луной и родителями всеми силами отогревала Варвару, Сергей находил новые медикаменты, писал во все концы мира, чтобы помочь своей любимой. И это давало свои плоды: уходил страх, забывался ужас, все проще было разговаривать, все реже настигали приступы… Правда, попа болела, потому что каждый второй медикамент был внутримышечным, но Варя на эту тему просто уже шутила, иногда заставляя плакать миссис Грейнджер.

Настал день, когда за большим столом собрались все, чтобы отпраздновать Варино выздоровление. С этого дня начала работать служба скорой медицинской помощи, хотя узнали об этом немногие. Изготовленные мастерами артефакты в обязательном порядке выдавались детям, при этом они контролировали состояние здоровья, вызывая тридцать третью автоматически. Также можно было купить артефакт для жены, дочери, сына, мужа, мамы и папы, срочно отправлявший в больницу. Очень скоро такие артефакты стали чем-то обязательным, как панталоны, например, и это было очень хорошо, потому что не было вероятности ложного вызова. Да и артефакты были личными, с регистрацией владельца и его колдомедицинской истории.

— Тридцать третья, подъем! — Ли привык именовать целителей именно так. — У нас мальчик десяти лет, судя по реестру, апноэ. Время прибытия — три минуты.

— Два часа ночи, — проговорил Сергей, вскакивая. Так как они были пока единственной бригадой, то спали прямо в машине, чтобы не терять времени, если что. А днем дежурили по очереди. Точнее, попарно.

— Спасибо тебе, говорящий хронометр, — откликнулась Варя. — Сейчас…

Три минуты пролетели, и бригада высыпала из машины наружу, чтобы принять ребенка, который вдруг разучился дышать. Сначала, конечно, решили проблему с дыханием с помощью дыхательного мешка, а потом принялись обследовать мальчишку. Заметив характерные симптомы, Наташка натыкала пальцем.

— То есть синдром обструктивного апноэ, — кивнула Варвара. — Будешь пить вот это зелье, — она написала рецепт. — Два раза в день, и все пройдет. Договорились?

— Спасибо, целительница, — очень тихо проговорил испугавшийся ребенок.

— Пожалуйста, — улыбнулась ему Варвара. — Больше не болей.

— Девочка, шесть лет, внезапная остановка, — доложил Ли, когда машина аппарировала туда, откуда донесся сигнал. Под крышей взревела сирена, все вокруг расцветилось разноцветными отблесками проблесковых маячков, а из машины уже летели, будто на крыльях, целители.

— Что тут, — родители ребенка даже не сообразили, что уже почти лишились ее, поэтому дверь им придется восстанавливать, вот вокруг кровати девочки расположились целители, пытаясь запустить остановившееся сердце. Бесконечно долго секунда текла за секундой, когда Сергей попробовал старинное заклинание, когда-то предназначавшееся для пыток, но потом оно было забыто, вытесненное Круциатусом. По схеме воздействия заклинание заставляло сокращаться несколько раз все мышцы, что было очень болезненным, но в случае остановки….

— Есть пульс, — откликнулась Наташка, привычно контролировавшая пациентку. — Добавь адреналина.

— Есть, понял, — проронил целитель. — Как дыхание?

— Нестабильное, — ответила Варя. — Проверь, что с сердцем?

— Такоцубо,[19] — коротко откликнулась Наташа, и в этот момент в нее полетели какие-то чары, на которые никто не обратил внимания. В коридоре что-то упало с деревянным стуком.

— Дожили, — проговорил Сергей. — Такоцубо в шесть лет.

— У нее трусики в крови, так что все логично, — вздохнула Варвара. — Били, скорее всего, еще и много нехорошего сказали, вот она и…

— А чего не выброс, как думаешь? — поинтересовалась Наташа.

— В больнице разберутся, — мрачно пообещал Сергей. — Давай заживляющую, сама знаешь куда, и интубируем.

— Охренеть! — воскликнула рыжая девочка, рассмотрев спину и попу ребенка. — Да я их…

— Спокойно, — посоветовал целитель. — Есть? Пошли, только осторожно.

Выйдя из комнаты, натолкнулись на двух ажанов, это авроры так назывались. Ажаны увидели целителей, мгновенно узнали их и посторонились. Блокируя какую-то женщину заклинанием. Сергей чуть улыбнулся, понимая, что произошло, кивнул и продолжил транспортировку девочки.

— Что с ней? — тихо спросил один из магических полицейских.

— Избили сильно, — ответила Наташа. — Вот сердце и не выдержало… Ничего, откачали, теперь с сердцем разберемся и как новенькая будет.

— Значит, напали и хотят убить дочь? — с этим вопросом ажан повернулся к гневно сверкавшей глазами женщине. — Это истинные целители, женщина, ты хоть понимаешь, что это такое? — вызвавшая их мадам побледнела.

— Давай ее на приборы, — устало произнес Сергей. — И потихонечку едем. Кто знает, как на порт-ключ отреагирует.

— Логично, — кивнула Варвара. — Наташ, что у нее со спиной?

— Глубокие следы, как разрезы, — откликнулась зевнувшая рыжая. — Непонятно даже, чем, заживляющая берет, но очень плохо, две банки извела.

— Вот же… Ли, давай вторым режимом к больнице, — попросил его Сергей.

В больнице целителей ждали, девочку приняли, объяснив, что такие следы оставляет одно из бытовых заклинаний, для использования на людях, конечно же, не предназначавшееся. Девочку передавали в приемную семью, а ее старое чистокровное семейство очень долго и интенсивно жалело. Телесные наказания в Европе запрещены еще полностью не были, но это было не телесным наказанием, а чистой воды истязанием невинного ребенка.

— М-да, — заключила Варя. — Уроды есть везде.

***

Больница Св. Мунго официально прекратила свое существование, также как и Министерство Магии Великобритании, а страны-члены МКМ решали, кто возьмет на себя ответственность за… За это. В смысле, за Магическую Британию. Пока готов был только Китай.

Страну покидали многие. Продавая все или почти все имущество, переселялись на континент Боунсы, Малфои, Брауны и многие другие. Оставались только самые замшелые или те, кому некуда было идти. Молли Уизли, которую уговорила-таки дочь, решилась все-таки на переезд, а мужскую часть семьи быстро и почти безболезненно уговорил Эсмарх с колоноскопом. Где-то достав кружку имени себя, не знавший рамок эльф увеличил ее в сорок три раза, получив гигантскую емкость, наводившую страх одним своим видом. В общем, Уизли плача и поминая любимую сестренку, переехали во Францию.

— Мама, — оглядываясь на домовика, спросил Рональд. — А сестренка часто приходить будет?

— Будешь хорошим мальчиком — редко, — улыбнулась Молли, немного скучая по доченьке. — А будешь хулиганить и не чистить зубы — каждый день.

— Я буду хорошим! Магией клянусь! — воскликнул ничему не научившийся младший из братьев Уизли.

А Трибунал все заседал…

Часть 36

Мария была сиротой и жила в приемной семье. Иногда она думала, что в приюте было бы лучше, но выбора у девочки не было. Хотя во Франции в школах уже не наказывали, девочке хватало и дома. Главой семьи был немец по имени Фридрих, которого нужно было называть папой, его жена — полузабитая француженка Мариэтта боялась что-то сказать против воли мужа, но очень любила показать свою власть на детях. Старшим среди детей был Гюнтер — мальчик пятнадцати лет, страстно желавший покинуть семью, а пока он был обязан подчиняться жесткому порядку в семье, а младшая — Эмма… Она прожила очень недолго, умерев от рака. Взятая уже после этого в семью Мария не знала умершую девочку, только видела фотографии. Порядок в семье был жестким — завтрак, обед и ужин требовал одевания в особую одежду, все дети должны были сами следить за чистотой одежды, стирать и гладить ее, а не то…

Фридрих любил порядок, чистоту и покой. Поэтому, когда у Марии произошел первый выброс, сквиб древнего рода, выброшенный в мир людей, почувствовал зависть. Теперь каждый выброс для девочки заканчивался жестоким наказанием, а фантазии и у Фридриха, и у Мариэтты хватало. К своим десяти годам девочка чувствовала, что скоро сойдет с ума от этих жестких правил и… и от боли.

Когда Мария заболела, ее не отвели к врачу, так как врачи стоят денег. Она проболела две недели, и это были ужасные недели — болело горло так, что кушать было невозможно, от температуры она не могла стирать свою одежду, но Фридрих только улыбался, не стараясь ни помочь, ни вылечить ребенка. Казалось, мужчине нравятся мучения девочки. Через две недели после того, как болезнь отступила, у Марии заболели суставы. Снова поднялась температура, снова начался ад.

— Ты специально заболела, чтобы не ходить в школу, — кинула ей Мариэтта, заставляя обнаженную девочку с высокой температурой стоять коленями на крупных кристаллах соли, отчего боль становилась такой, что девочка теряла сознание, но над ней не уставали издеваться так, как будто она была их личным врагом.

Попытавшийся ей помочь Гюнтер был избит так, что не мог двигаться дня два. Мария приходила к нему, помогала поесть и просила не заступаться за нее. Но мальчик просто не мог этого видеть. Он пытался обратиться к другим взрослым, но в ответ был избит еще раз. Во время битья Фридрих что-то повредил мальчику, которого вскоре госпитализировали прямо из школы, а к ним пришла полиция. Увидев рыдающую голую девочку, стоящую на коленях в углу, полицейский схватился за сердце, и все завертелось очень быстро. Почему-то температура спала, а на состояние суставов девочки никто не обратил внимания. Начало болеть в груди, руки часто не двигались, но в приюте на это внимания не обращали, дразня девочку «калекой». Постепенно вера во что-то хорошее ушла, оставив только желание умереть. Куда-то стала пропадать память, чаще болела голова и возникало ощущение, как будто в груди целлофановый кулек.[20]

Такой ее увидела сотрудница французской школы магии. Она обняла девочку, осторожно прижав ее к себе, поняв, что ребенок ходит ценой очень больших усилий. Что в таком случае нужно делать, женщина знала. Она достала предназначавшийся девочке артефакт, который обязательно получали все ученики школы Шармбатон, и решительно надела тонкую, но прочную цепочку на шею Марии. Артефакт сразу же покраснел, загудев. Женщина уселась на скамейку, посадив уже отчаянно плачущую девочку себе на колени.

Вдали послышался звук сирены…

***

Увидев, что высветилось на экране, Ли выругался нехорошими словами, чем привлек внимание целителей. Они как раз обедали, поэтому остатки обеда были съедены в рекордные сроки, а машина скорой колдомедицинской помощи уже выруливала со стоянки. Яростно взвыла сирена, разгоняя других участников движения, Ли сообщил остальным:

— Тут недалеко, нет смысла прыгать, — объяснил он. — Девочка, одиннадцать лет, общее поражение организма, аутоиммунное заболевание и поражение сердца еще.

— Или генетика какая, или ревматические, — откликнулась Варвара. — Правда, ревматических полно, я тебе доложу.

— Две минуты, — предупредил Ли. — Артефакт новый, истории нет.

— Значит, сопровождающая обратила внимание, — задумчиво произнес Сергей. — Они здесь куда более адекватные, чем в Британии…

Из остановившейся машины выскочили целители. Конечно же, машина привлекла внимание сотрудников приюта, но почему-то никто так и не вышел. Варвара подошла к женщине с плачущей девочкой на руках. Она внимательно осмотрела суставы, нахмурилась, а потом мягко улыбнулась и заговорила с девочкой:

— Здравствуй, маленькая, как тебя зовут? — плачущая пациентка вздрогнула, задрожала, но все-таки ответила:

— Ма-ма-ма-мария, — после чего заплакала еще сильнее.

— Не надо плакать, пойдем со мной, — предложила ей Варя. — Мы тебе поможем, и не будет больно.

— Я… я… бо… бо… — попыталась что-то сказать Мария и неожиданно обмякла в руках сопровождающей. Немедленно отреагировавший Сергей подхватил девочку заклинанием, перенося в салон. Раздев девочку, целители включились в работу. Сопровождающая кивнула и аппарировала прочь.

— Суставы воспалены, деформированы, температура субфебрильная, при опросе заикается, — Варя доложила свои наблюдения.

— Кровь взяли, — отреагировал Сергей. — Кожные покровы бледные, выделяется специфический румянец. Наблюдаю периферические отеки.

— Клапанный порок, — сообщила Наташа, посмотрела еще и продолжила. — Отек средостения, воспаление мелких сосудов мозга, поражены и деформированы суставы, что это, Варенька?

— Нелеченый ревматизм это, — мрачно ответила девочка. — Поражено сердце, а мозг… Васкулит, получается… Александров, что кровь?

— А что кровь… — грустно произнес Сергей. — Асло[21] запредел, ревмофактор, даже хляби,[22] все есть… Получается, васкулит ЦНС, родная. То есть сначала снимаем атаку, а там смотрим?

— Согласна, — кивнула Варвара Никитична.

Машина медленно двинулась прочь от приюта, чтобы через километр снова застыть, мигая всеми огнями. Транспортировать девочку порт-ключом было опасно — клапанный порок, васкулит… Поэтому, обменявшись с любимой взглядами, мистер Джордан разогнался по шоссе в сторону больницы. Провожая глазами сорвавшийся с места реанимобиль, все встречные желали удачи врачам и выжить пациенту.

Не замечая скорости, спасибо артефакторам, внутри машины работали целители, пытаясь зельями, лекарствами и чьей-то матерью стабилизировать пациентку. Еще раз осмотрев девочку чарами, Наташа наконец увидела.

— Ребята, ее били и серьезно, кормили нормально, но вот видите тут? — она показала на коленные суставы.

— Мать моя, педиатрия, — отчетливо всхлипнула Варя. — Это не восстановить, только резать и выращивать заново.

— С руками чуть попроще, но все равно поздно, — заметил Сергей, приобняв возлюбленную. — От локтя вниз только резать и растить заново, что с хляби делать?

— Зельями погасим ревматическую атаку и будем разбираться, — предложила Варвара, оперевшись на своего мальчика.

— Работаем, — кивнул Сергей.

Сумев снять воспаление зельями, девочку отправили в больницу, попросив поставить в известность о ходе лечения. Целители больницы с радостью обещали. Получив полный расклад и диагностику, колдомедики французской больницы пообещали поставить ребенка на ноги за месяц.

***

— Варь, а Варь? — подергала уже не спящую девочку рыженькая. — Я про порт-ключи не поняла.

— Чего ты не поняла, чудо мое? — ответила ей расслабленно лежащая Варвара.

— Почему наш машинный через пролив не может? — спросила Наташка. — Международные же могут даже через океан.

— Говорила я тебе — читай умные книжки, — назидательно произнесла девочка. Через пролив и океан могут международные, их заказывают за неделю обычно, как ты думаешь, почему?

— Ну… Много желающих? — сделала наивное лицо рыжая девочка.

— Все проще, — хмыкнул проснувшийся Сергей. — Наш привязан к машине и стационарной больнице, то есть одна точка с известными координатами, а вторая типа «на все воля Асклепия». Это понятно?

— Ну я не дура, — Наташа очень похоже изобразила обиду. — А что не так с международным?

— А международный проложен между двумя стационарными точками с известными координатами, — рассмеялся мальчик, глядя на Наташкино лицо. — Поэтому наш так не работает. Хотя есть аварийные, — он показал ядовито-оранжевый чемоданчик. — Тут мощные грузовые порт-ключи, и карта стартовых точек, чтобы не размазало. Примерно по две точки в каждой стране.

— Ничего ж себе… — поразилась рыжая девочка. — Сколько ж такое стоит?

— В пределах трех лимонов,[23] — улыбнулся Сергей. — Нам для семьи не жалко, да, любимая?

— Да… — прошептала Варвара. И громко потребовала: — Обнимай давай!

Часть 37

К середине августа тридцать третья вспомнила, что на улице таки лето. Сначала эта информация не особо воспринималась мозгом, но потом… Варвара безапелляционно заявила:

— Хочу на море! Хочу плавать, бултыхаться, строить замки из песка и почувствовать себя ребенком…

— …Напоследок, — дополнил улыбающийся Сергей.

— Да! — воскликнула Варя. — Нет! Или да? А ну иди сюда! — погналась она за быстро убегавшим подростком мужского пола с развитым, но иногда отключавшимся, инстинктом самосохранения.

— Я тоже на море хочу… — попыталась проныть Наташка, но поняла, что этот навык ею утерян, поэтому она просто жалобно посмотрела на Ли. Юноша глядел на то, как Гарри убегает от деланно-злой, обещающей его проклизмить, Гермионы, хоть и зовут они друг друга иначе.

— Ну поехали, — наконец кивнул Ли Джордан, оторвавшись от этого дивного зрелища.

— Куда? — удивилась рыжая девочка.

— Ну как куда? — сделал удивленное лицо Ли. — На море, конечно!

Мистер и миссис Грейнджер с работы вырваться… Смогли. Поэтому на следующий день, погрузив их в машину вместе со счастливой Луной, весь, как семью называл Сергей, «табор» отправился в сторону моря. Маячки не включали и просто спокойно катились по шоссе с максимально разрешенной скоростью, правда, к вечеру Ли, как об этом сказал Сергей, «психанул» и пошел во втором режиме, добравшись до конечной точки за час. Сергей, правда, тоже психанул и через гоблинов участок пляжа вместе с бунгало на нем просто купил. Теперь это была их собственность, за что Варвара была очень-очень ему благодарна.

Машина реанимации, стоявшая на частной парковке, поначалу смущала отдыхающих, но потом люди привыкли. Люди ко всему привыкают и к этой достопримечательности тоже привыкли. А Варя с Сергеем, Наташа с Ли и Луна с родителями наслаждались отдыхом целых три дня. Даже три с половиной! Но потом автомобиль подал сигнал, и целители весело поскакали к машине прямо в чем были. То есть в купальниках, плавках…

— Ли, чего там случилось? — Варя чувствовала себя некомфортно во влажном купальнике, поэтому мечтала переодеться, но вот ходить с голой попой в мантии ей совсем не улыбалось. — Сереж, ты мои трусы не видел?

— Регулярно наблюдаю, — с серьезным выражением лица отозвался мальчик. Но потом оценил выражение лица возлюбленной и поманил ее за собой. Войдя в жилую комнату, Сергей подошел к стенному шкафу, открыл его и начал спокойно переодеваться во врачебное, Варвара замерла, глядя на это зрелище. — Успеешь еще насмотреться, — заметил подросток. — Переодеваться будешь?

— Ой, — произнесла девушка, сбрасывая с себя купальник. Настала очередь Сергея восхищенно замирать, разглядывая обводы любимой девочки. — Как ты там сказал, — красиво потянулась она, — успеешь еще?

— Да… — прохрипел мальчик, пытаясь взять себя в руки. — Следующие пару лет будут особенно сложными.

— Пошли уже, — хихикнула довольная девушка.

— Вы уже все? — удивилась Наташка. — И даже на койку не завалили? Вот это сила воли! — девочка откровенно издевалась.

— Ли, что там? — поинтересовался Сергей.

— Мальчик, семь лет, ОНМК,[24] — коротко ответил мистер Джордан, влетая в точку вызова. — Из машины!

Лежавший на траве мальчик не подавал признаков жизни. Над ним рыдала какая-то женщина, видимо, мать. На шее ребенка вспыхивал багрянцем артефакт, сигнализируя о жизнеопасной ситуации. Целители рванулись из машины, Наташа накладывала диагностику, Сергей контролировал жизненные параметры, Варя работала, отодвинув рыдающую мать в сторону.

— Мадам, рыдайте потише, пожалуйста, — вежливо попросила Варвара, начав оказывать первую помощь.

— Варя, у него МАРС,[25] три-о,[26] — сообщил Сергей, контролируя состояние живого, несмотря на рыдания матери, ребенка.

— Геморрагический, — кивнула Наташка. — Варя чистит, я держу.

— Готовы? — спросила Варя. — И раз!

Магия позволяла устранить непосредственные последствия, вот только зарастить овальное окно в полевых условиях скорой было очень сложно. Да и ребенку надо было отлежаться, хотя его жизни больше ничего не угрожало. Отправив малыша в больницу вместе с рыдающей мамой, Варя задумалась о том, что хорошо бы расширить диагностику таких артефактов. Поделившись с Сергеем, она услышала:

— Это ты, любовь моя, телемедицину сотворить хочешь, мысль, конечно, интересная, но целители нам «спасибо» не скажут.

***

Вызовы были нечастыми, к тому же артефакт срабатывал только в случае действительной угрозы, что позволяло и отдыхать, но тридцать третья была ориентирована только на детей, а вот у взрослых такой помощи не было. Варвара думала, что с этим делать, когда прозвучал очередной вызов. Машина включила проблесковые маячки и сорвалась с места, как только Ли сумел поднять на ноги еще не отдохнувших с прошлого раза целителей.

На этот раз локализация точно не определилась и пришлось двигаться во втором режиме. Из остановившейся машины выскочили целители, чтобы на мгновение замереть. То, что они видели, говорило о темномагическом ритуале и принесении в жертву. Поэтому был немедленно вызван аврорат. Оказалось, что простецы, считающие себя сатанистами, решили принести в жертву украденную ими девочку пяти лет. Все говорило за эту версию, если бы не два нюанса, на которые ажаны сразу не обратили внимания, зато увидел Сергей: на девочке был дорогой артефакт, блокирующий магию, и локализация ребенка точно не определялась. Девочка не говорила даже после снятия артефакта. Не говорила, не двигалась, смотрела большими глазами, полными слез, и молчала. Ажаны забрали артефакт, поблагодарив целителей, а целители пытались понять, что происходит с ребенком.

— Язык, зубы, голосовые связки интактны, — сообщила Наташка. — Характерных спазмов сосудов мозга не вижу.

— То есть, в принципе, хотя бы издавать звуки может? — поинтересовался Сергей.

— Может, — твердо ответила рыжая девочка. — Но молчит.

— Значит, нужен менталист, — задумчиво проговорила Варвара. — Или можно подчиняющее наложить… Стоп! Наложенные чары и зелья нужно снять полностью.

— Так не определяются же, — удивленно посмотрела на нее Наташа. — Что снимать?

— А я вот тебе покажу, — хитро улыбнулась Варя и придвинулась к ушку девочки. — Сейчас я наложу на тебя чары волшебной палочкой, и ты сможешь говорить, — она наколдовала Фините, закончив его несильным жалящим, после чего пациентка заплакала. Слова, прорывавшиеся сквозь плач, заставили прислушивавшегося Сергея потемнеть лицом и снова вызвать ажанов.

— Что произошло? — поинтересовался уже другой представитель правоохранительных органов.

— Девочку пытались принести в жертву простецы, — объяснил целитель. — Ну как они это понимали, то есть зарезать и сжечь. При этом на ней был антимагический ошейник, судя по тому, что она говорит, ошейник на нее надел близкий родственник, затем бросив в районе города, где уже отмечалось несколько исчезновений детей. По какой-то причине полиция простецов на эту банду не вышла, что может означать сговор. Почему-то ваши коллеги на предыдущем вызове на эти факты внимания не обратили.

— Простите, целитель, но моих коллег здесь не было, это первый вызов к вам, — удивился ажан, а потом, что-то поняв, нахмурился. — Можно ли попросить ваши воспоминания?

— Безусловно, — кивнул Сергей, отдавая магическому полицейскому, вызвавшему подкрепления, запрошенное. — Девчонки, пациентку в больницу пока не отправляем, — сообщил он Варваре и Наташе.

— Договорились, — кивнула Варя, державшая успокаивавшегося ребенка на руках. — А что там?

— Дерьмище, — коротко охарактеризовал ситуацию целитель, продолжив общение с органами правопорядка Магической Франции. — Но ты мсье Францу все-таки напиши.

Стоило подключиться мсье Францу, как забегали все и очень быстро. Как только дело начали расследовать со всей серьезностью, так сразу полилась грязь. Восемь магов переселились в тюрьму, а организатор «бизнеса» был отдан дракону. Скушали его, значит. Варвара некоторое время еще была в ужасе, ибо во Франции нашлись уроды ничем не лучше, чем в Великобритании.

— Родная, уроды есть в любой стране, — объяснил ей Сергей. — Страна в этом не виновата. Тут вот собирали воспоминания о пытках и ощущениях, что пытающих, что пытаемых, показывая их за деньги. В Британии — сама знаешь, да и в России свои уроды есть, страна и все остальные люди от этого хуже не делаются. Просто все люди разные, понимаешь?

— Понимаю… — ответила Варвара. — Хорошо все-таки что мы защищены…

Мистер и миссис Грейнджер, оценив частоту вызовов, объяснили юным целителям, что сейчас они пытаются объять необъятное. Один экипаж, одна бригада, пусть даже самая волшебная, не сможет быть везде, поэтому нужно все-таки организовывать службу. Службу, которая сможет реагировать на вызовы, давая коллегам отдохнуть, которая может развиваться, а не партизанствовать на одной машине.

— Вы дети еще, — закончил свою речь мистер Грейнджер. — Пусть вы самые могучие колдуны и великолепные врачи, но вы дети, вам нужно отдыхать, вовремя кушать и достаточно спать. Подумайте об этом.

Часть 38

Приближался сентябрь. Уже отлично говорившая на французском Луна готовилась пойти в школу. Кроме стандартного артефакта у нее было и неснимаемое контрольное кольцо, которое транслировало состояние девочки прямо в машину. Как сказала Варя: «на всякий случай». В этом году в Шармбатон поступили множество уже бывших англичан, поэтому провожавшие девочку целители увидели множество знакомых лиц. Невилл, который Крестик, отлично прижился в семье Уизли, а вот Нолик пропал с концами. Семья Уизли теперь была очень приличной, за всеми ее представителями внимательно следил Эсмарх, иногда, правда, нужно было вмешательство Наташки, которой из всей семьи радовались только домовик и мама.

— Лорд Гринграсс, можно вас на минутку, — Сергей обратился к представительному мужчине.

— Да, целитель, — лорд уже знал, кто этот молодой человек и что он сделал для обеих его дочерей, только что радостно поприветствовавших целителей.

— Вы нам писали в Британии, что хотите увести девочек на континент, — напомнил ему целитель. — Не встретив сестер в школе, мы понадеялись, что так оно и случилось. Представьте, как мы удивились, снова увидев Дафну и Асторию в Хогвартсе, да еще в том же состоянии.

— В Мунго нам заявили, что девочек нельзя перевозить, потому что они все равно умрут, — объяснил посмурневший лорд. — Именно поэтому мы и не решились. Теперь-то мы знаем… Но они свою цену заплатили.

— Вот оно что, — ответил Сергей. — Благодарю за информацию.

Других целителей у лорда не было, а доверять Мунго его приучили с детства, поэтому, в принципе, понятно было, что и как произошло. Целители порадовались, что Мунго расформировано, ибо сколько детей так и не получили помощи, было даже представить страшно. Начались школьные дни у Луны, бригада моталась по всей Франции… Варвара переписывалась с мсье Францем, но вот о чем, не говорила.

Вызовов стало больше, иногда нужно было думать о приоритетах, ибо быть в двух местах одновременно у целителей не получалось, а Маховик, на который как-то намекнула Варвара, детям был запрещен. Детям по развитию организма, а не по юридическому статусу, как девочке объяснили в секретном отделе Министерства Магии.

А потом состоялся обещанный разговор с мсье Францем. Мужчина рассказал целителям историю произошедшего в Магической Британии, почему детство Гарри было именно таким и чего хотели добиться «вершители судеб». Многое ребята и так знали от Вари, а думающему человеку этого было достаточно, кое-что оказалось сюрпризом.

— Значит, все это ради мести? — тихо спросила Наташка, тяжело переживавшая рассказ о том, что им готовили.

— Не только, — грустно улыбнулся мсье Франц. — Еще и ради контроля золота и знаний соответствующих родов.

— А какой в этом смысл? — поинтересовалась Варвара. — Что бы он с ними делал, со знаниями этими?

— Это очень сложный вопрос, — мсье Франц поражался умению детей задавать исключительно точные, но трудные в объяснении вопросы. — Скорее всего, просто изображал бы из себя павлина.

— Тогда давайте оставим прошлое прошлому и займемся настоящим? — предложил Сергей.

— Нет, подожди, — возразила Варя. — А что теперь с Дамблдором?

— О… — француз закатил глаза. — Он же теперь женщина… Его принудительно обвенчали с Гриндевальдом, да еще с обязанностью исполнять супружеский долг не менее пяти раз в день до появления наследника. Так что теперь она со своим «сердечным другом» живет в одной камере.

— Так они же… — удивленно начала Наташка, представляя себе возраст волшебников.

— О, да, — мужчина предвкушающе улыбнулся. — А иначе — потеря магии.

— Одним махом обоих наказали, — улыбнулся Сергей. — И не убили, а воссоединили, так сказать… А брак магия подтвердила?

— Да, — улыбнулся мсье Франц, — что значит — были между ними романтические отношения, были.

***

Со счастливой улыбкой Мария бежала к целителям. С появлением волшебной желтой машины в ее жизни закончились ужас и боль. Исчезли наказания, с ней обращались, как с хрустальной вазой, согревая ребенка. Вдруг стало тепло, но Мария всегда помнила ту целительницу, которую называли таким красивым именем… Увидев Варю, девочка с визгом бросилась к ней, чуть не снеся с ног.

— Как ты, маленькая? — Варя сразу же вспомнила пациентку с нелеченым ревматизмом. Обняв девочку, целительница быстро осмотрела руки и ноги хихикавшей от щекотки Марии.

— Я очень хорошо, — Мария улыбалась, прижимаясь к самой лучшей целительнице на свете. — Мне вырастили новые ножки и ручки, кулечка больше нет. А еще у меня теперь есть мама и папа…

— Вы целители? — к ним подошла улыбающаяся женщина в богатой мантии.

— Мама! — Мария бросилась к женщине. — Это те самые, они меня спасли, мама! Они появились на волшебной машине и спасли!

— Благодарю вас за дочку, целители, — низко поклонилась им женщина. Варя видела, что женщина действительно любит Марию. — Благодарю вас за это чудо!

— Это наша работа, — смутилась юная целительница. — Я рада, что у Марии все хорошо.

— У нее все хорошо, — кивнула женщина. — Жаль, что старший мальчик погиб, но тут уже ничего не поделаешь.

Машина отъезжала от школы, когда Сергей предложил проведать других пациентов. Если о непринесенной в жертву девочке они были своевременно и обильно информированы, то о судьбе мальчика с ОНМК не знали ничего, но вот целители французской больницы поняли беспокойство коллег, пообещав в будущем присылать отчет, ибо в магическом мире бумажной отчетности не было никакой — за всем следила магия. Этот факт Сергею не нравился, ибо разбор полетов в случае чего устраивать было не на чем, поэтому…

— Варя, ты помнишь принципы отчетности бригад? — поинтересовался юноша.

— Век бы их не помнить, — девушка тяжело вздохнула, рефлекторно потерев пятую точку. — А что тебя заинтересовало?

— Если мы делаем службу, отчетность нужна, — пояснил ей возлюбленный.

— Нужна… — тяжело вздохнув, согласилась Варя.

— Тридцать третья, — услышали они голос Ли. — Мальчик, двенадцать лет, самостоятельно не дышит.

— В школе? — спросила Наташа, усаживаясь рядом с ним.

— В школе, — согласился Ли, нажимая кристалл прямой аппарации транспорта.

Выскочив из машины, целители понеслись спасать очередную жизнь. Мальчик-второкурсник находился в школьном медпункте. Школьный же целитель поддерживал его жизнь заклинанием, явно не имея времени подумать, что сразу же отметил Сергей. Вбежавших целителей коллега заметил краем глаза, сразу же рыкнув:

— Что вы здесь забыли! Не видите, серьезная проблема у меня…

— Видим, — спокойно ответил ему юный целитель. — Не волнуйтесь, коллега, что с ребенком?

— За завтраком посинел и перестал дышать, — ответил узнавший ребят целитель. — Инородных тел нет, развивается отек, что произошло, непонятно.

— Ясно, — кивнул Сергей. — Наташа?

— Квинке на амортенцию, — доложила девочка, наложив сразу же продвинутую диагностику.

— Работаем, — спокойно произнесла Варя, набирая в шприц лекарство. — Кто это такой умный, в двенадцать лет амортенцию подливать…

— Выясним, — твердо произнес школьный целитель. — Может англичанка какая… Только они не знают, что амортенцию до четырнадцати нельзя.

— М-да, — хмыкнул Сергей. — Может, вы для них курсы какие сделаете, не их вина, что ничему в Хогвартсе не учат.

— Интересная мысль, — задумчиво проговорил целитель. — Очень интересная…

Выйдя из школы, тридцать третья загрузилась в машину, отправляясь куда-нибудь покушать. Сергей думал о школе скоропомощных целителей, поделившись этими раздумьями и с Варварой. Девушка тоже задумалась.

— Тогда, получается, нужны как минимум курсы, — проговорила она. — А как максимум — полный цикл… А учить кто будет?

Часть 39

Сергей думал о штатном составе экипажей, по сути, трое целителей — это было избыточно, у них-то ситуация особая, но вот в штатном расписании… И тут ему в голову пришла мысль. Связавшись посредством Варвары с мсье Францем, Сергей напросился на встречу. Идея, пришедшая ему в голову, решала несколько проблем, в том числе — самую актуальную проблему магического мира.

— Скажите, мсье Франц, а что происходит во Франции со сквибами? — поинтересовался юноша.

— Как везде, — грустно улыбнулся мужчина. — Если есть родственники, то к ним, а нет…

— Посмотрите, что у меня получается, — Сергей продемонстрировал вполне адекватный план. — Водитель-то не должен быть магом, так? Тогда получаем экипажи типа водитель-целитель-парамедик, причем водитель и парамедик вполне могут быть сквибами.

— Интересное предложение, — француз кивнул и задумался. — Вы хотите предложить работу вполне в магическом мире, тогда изгонять из семьи будет даже вредно…

— А для более младших и сирот сделать вариант детского дома с углубленным изучением медицины и колдомедицины, — предложила Варвара. — Тогда они не будут оторванными от нашего мира, получат заботу и будущее.

— Франция вполне может на это пойти, — кивнул близкий друг Министра Магии. — Это очень хорошее предложение. Насколько мне известно, несколько целителей уже выразили желание работать в этой службе, среди сквибов парамедики, думаю, найдутся… Давайте попробуем, — улыбнулся он.

Этот разговор мгновенных видимых последствий не имел. Все так же носилась «скорая», все также спасали жизни целители, не забывая и о друг друге, но вот однажды, спустя несколько месяцев, тридцать третью пригласил к себе сам Министр. Машина возвращалась с очередного вызова к мальчику, заболевшему пневмонией, когда поступило приглашение. Чтобы не откладывать в долгий ящик, аппарировали машиной, припарковав ее у официального входа.

— Здравствуйте, молодые люди, — поздоровался министр с выглядевшими измученными фактически детьми, которые ежедневно спасали жизни. — Мы рассмотрели ваш план, поэтому хотим предложить вам следующее, — перед встряхнувшимися молодыми целителями развернулась карта Парижа, одно из зданий которого было отмечено красным. — Здесь когда-то находилась пожарная часть. Там есть помещения для отдыха, даже жилые, гараж на шесть автомобилей и достаточно большая парковка. Предлагаем вам это здание, как штаб-квартиру новой службы. Вот тут, сбоку, планируется открыть школу сквибов. Что скажете?

— Прекрасное решение, — разулыбалась Варвара. — Просто великолепное!

— Очень хорошо, тогда вам передаются еще шесть машин, почти аналогичных вашей, — продолжил Министр. — И десять человек сквибов, причем шестеро работали парамедиками. Вам нужно найти магов, правильно организовать службу, ну и… В добрый путь!

Сердечно поблагодарив Министра, тридцать третья отправилась в путь, благо до нового штаба было совсем недалеко. Оставив машину на парковке, Варя с Сергеем направились осматривать место для диспетчерской, а Ли с Наташкой — жилые помещения. Требовалось определить фронт работ, обустроив так, чтобы было комфортно, проверить новеньких, найти целителей, расписать штатное расписание и…

Целую неделю целители приезжали сюда, связывались с больницами, носились, как хомячки в колесе, и все это между вызовами, пока наконец мистер Грейнджер не пригрозил массажем мягких мест, если дети не перестанут себя загонять. Похудевшие, бледные, постоянно уставшие, они пугали даже друг друга, чего уж говорить о родителях…

Но вот настал день, когда в диспетчерскую вошла закончившая пятый курс Лаванда, а в конференц-зале уселись экипажи. Номера бригад были однозначными — от первой до шестой, только тридцать третья была особенной. Ознакомленные с порядком отчетности, натренировавшиеся на тренажерах, поездившие с тридцать третьей… Да, истинных целителей среди них больше не было, но были люди, страстно желавшие помогать и спасать.

— Итак, схему дежурств вы получили, что делать, когда чего-то не знаете, вам известно, — хорошо поставленным командным голосом Сергей кратко объяснил бригадам то, что те и так уже знали. — Первая и вторая бригады — север, третья и четвертая — юг, пятая и шестая — запад. На востоке оперирует тридцать третья. В добрый путь!

Со двора разъезжались помаргивавшие маячками автомобили скорой колдомедицинской помощи. Именно в этот день фактически родилась служба, хотя день ее рождения был в декабре. Первые вызовы, первые успехи, первые неудачи…

За массой работы юные целители не забывали о своей ученице — Луне и еще трех будущих целителях, которые очень хотели бы работать в магической скорой. Видя этот энтузиазм, не оставались в стороне и другие бригады, зачастую беря юных стажеров с собой на вызовы, ну а Луна, разумеется, ездила с тридцать третьей. Проходили дни, недели, месяцы…

***

— Тридцать третья, — услышали они голос Лаванды. Теперь вызовы с артефактов направлялись на центральный пульт, где работали четыре девушки под руководством Лаванды Жевуа, в девичестве Браун. — Для вас мальчик, шестнадцать лет, остановка дыхания.

— Поехали, — вздохнул Ли, завидовавший Поттерам, ибо его возлюбленной до определенного самой магией срока[27] оставался еще год, а вот Поттеры уже вовсю познавали друг друга.

— Поехали так поехали, — согласилась Варвара. — Сереж, где мои трусы?

— Ты и без трусов прекрасна, — откликнулся мгновенно одевшийся Сергей, но, как всегда, быстро оценил выражение лица супруги и моментально исправился: — Ты их под подушку суешь зачем-то.

По-прежнему было непонятно, что с них стребуют за груду плюшек статуса Предназначенных, но думать об этом было некогда. Работы было не просто много, а очень много, несмотря даже на то что служба разрослась до полутора сотен бригад, но теперь-то они работали почти по всей Европе. Вызов мог поступить откуда угодно, поэтому и не было времени задумываться, тридцать третья получила именно то, о чем мечтала — нескончаемый драйв. Служба скорой колдомедицинской помощи была очень престижным местом работы, куда стремились и целители, и сквибы, но и отбор теперь был очень жестким.

— Швейцария, Лугано, — произнес Ли. — Пять минут.

— Договорились, — полностью одетая Варвара гонялась за Сергеем вокруг кровати со спринцовкой в руке, Наташа хихикала, поглядывая в зеркало.

— Варь, ну поймаешь ты его и что? — улыбнулась рыжая девушка, при взгляде на которую у мистера Джордана начисто отключался мозг, хорошо, хоть рефлексы работали.

— Поймаю, и… не знаю, — призналась девушка, замирая, что позволило юноше поймать ее и очень нежно поцеловать. — Сережа, у меня же ноги ослабевают, как я ходить буду?

— Не надо ходить, — улыбнулся Сергей. — Я тебя на руках носить буду.

— Поскорее бы год прошел, — тяжело вздохнула Наташа.

— Голубки, из машины, — крикнул Ли. — Приехали.

Мальчик был чем-то смутно знаком, также как и его мама. Артефакт светился желтым, что означало опасность, но не смертельную. Наташа рефлекторно наложила чары и хмыкнула.

— Сереж, аллергия на гиппогрифа, — произнесла она. — Кстати, это Нолик.

— Который Блэк? — вкалывая антигистаминное, поинтересовался Сергей.

— Он самый, — кивнула Наташа и повернулась к матери подростка. — Ну, как у вас дела, мисс Блэк?

— Целители… — прошептала женщина. — Я так вас тогда и не поблагодарила…

О судьбе Крестика целителям было хорошо известно — прижившийся в семье Уизли Лонгботтом заглядывался на Луну, даже приглашал ее на свидания. А вот о Нолике до сих пор тридцать третья ничего не знала, поэтому все порадовались, что у него все хорошо. Госпитализация не требовалась, поэтому бригада отправлялась в штаб — вечером было совещание, которое Наташа называла селекторным, хотя по сути это было подключение всех машин в одну конференцию с целью поговорить, узнать новости, послушать, чем дышит каждый их сотрудник. Это была традиция Службы. Так, например, узнали о Британии.

— Британия теперь Магический Китай по своей сути, — рассказал улыбающийся сквиб.

— То есть под управлением? — поинтересовалась Наташа, потому что Варя Британию видела в гинекологии.

— Не только, — хмыкнул парамедик сорок третьей бригады. — Из Китая немного магов переехало, где-то с полмиллиона, ну и они теперь — «большая часть населения», то есть Министр — китаец, больница сплошь из китайцев, в школе профессора…

— Кстати, о профессорах, кто-то знает, что со Снейпом случилось? — вспомнил профессора Сергей.

— Страшное горе, — замогильным голосом заговорила Наташа. — Он в Швейцарию умотал, женился… Только про презерватив нашему мастеру зелий никто не рассказал, видимо.

— И что? — удивилась Варвара.

— Пятеро детей, — коротко ответила Наташа, заставив целителей, помнивших нелюдимого профессора, расхохотаться.

Часть 40

— Бабушки, — задорно прозвучал голос старшей Наташкиной внучки, таланта к медицине не имевшей, но очень сильно хотевшей работать в Службе, — в смысле, тридцать третья, — сразу же поправилась она. — На выезд. Девочка, пять лет, не дышит.

— Приняли, — откликнулся постаревший Ли, проворачивая рулевое колесо. — А чего только бабушки, мы с Сержем не люди, что ли? — но в канале связи послышалось только хихиканье.

Многое произошло за эти годы, родились дети, а за ними и внуки, Луна с Невиллом, который Крестик, как его называли до сих пор, совсем недавно ушли на пенсию, а тридцать третья продолжала работать. Почти сотня лет минула с тех пор, как Варя открыла глаза в Больничном крыле Хогвартса. Почти сотня лет… Тихо ушли родители, это было страшное горе, но тридцать третью поддерживали все, поэтому… Пережили. Тем более Молли еще жила, несмотря ни на что. Разъехались ставшие людьми Уизли. Внезапно оказалось, что про иск, поданный мсье Францем на Министерство Британии, никто не забыл, и в качестве извинения Служба получила две сотни машин от Магического Китая. И вот сейчас, порыкивая сиреной, машина двигалась к дому, где не дышал ребенок.

Казалось, время не властно над тридцать третьей. Выглядевшие в свои сто с копейками лет на сорок-сорок пять целители продолжали спасать маленьких пациентов, причем не обязательно магов. Когда у простецов произошел взрыв в школе, тридцать третья оказалась первой и спасала, спасала, спасала детей, пока не подтянулись простецы, чтобы потом просто исчезнуть, растаяв в воздухе. За появившуюся легенду о волшебном амбулансе Службу даже не ругали.

— Из машины, — привычно скомандовал Ли, и целители понеслись к девочке, которая почему-то не дышала.

— Перелом четвертого шейного, — сообщила Наташа, прочитав ответ чар. — Покушение на убийство.

— Работаем, — скомандовала Варвара. — Авроров, или как они тут зовутся, вызовите.

— Уже, — кивнул Сергей, фиксируя, накладывая маску, выводя из глубокого обморока. — Не бойся, маленькая, все хорошо будет, — улыбнулся он ребенку, из глаз которого плеснул ужас. — Транспортируем.

— Магическая полиция, — раздался голос сзади. — Что мы можем для вас сделать?

— Ребенка пытались убить, — ответила им Варвара Никитична. — Разбирайтесь, а мы поехали.

Девочка оказалась в больнице, принятая ласковыми французскими целителями, большая часть которых училась у тридцать третьей. Истинные целители теперь чаще всего шли в Службу, где им были искренне рады, но были и те, что приходили в больницы, считая за счастье быть целителем.

— Тридцать третья, вас ждут в Министерстве, — строгий голос пожилой женщины вызывает улыбки.

— Здравствуй, Лаванда, — улыбнулась Варя. — Хорошо, что ты с нами.

В этот декабрьский день тридцать третью пригласили на открытие памятника Службе. Хотели на столетие, но не утерпели, решив немного заранее. Подъехавшая машина выпустила из своего чрева людей, известных каждому, каждому ребенку, каждому взрослому. Легендарная тридцать третья бригада. На высоком постаменте стояла машина, высеченая из бронзы, машина с обозначениями Службы, еще теми, первыми, и с номером — ноль тридцать три. Легендарная машина, которая для многих означала жизнь, спасение, отсутствие боли, тепло и ласку.

А легендарные люди смущались, получая благодарности от тысяч людей, которых они сумели спасти, которым показали жизнь и к которым срывала их диспетчер-координатор днем и ночью, в грозу и град, и даже с отдыха.

— Тридцать третья, на выезд, — звучали слова в машине, и снова, как много лет назад, целители бежали к своему, фактически, дому, чтобы отправиться туда, где они очень нужны.

***

Служба работала, как единый организм, несмотря на множество региональных филиалов, опорных больниц, тысячи бригад. Давно ушли Варя, Сергей, Наташа и Ли, начав свое новое приключение, в котором они, несомненно, будут счастливы, а в Службе теперь работали их дети, внуки и правнуки. Школа сквибов, университет СКМП, где обучали целителей, стали одними из самых престижных учебных заведений магического мира, несмотря ни на что. Когда-то юных целителей, создавших службу, помнили. Были и улицы их имени, и даже государственные награды. Стажеры, парамедики и даже некоторые целители верили, что Варя, Сергей и Наташа смотрят на них с небес, оценивая их труд.

— А вот это моя пра-пра-прабабушка, — пятнадцатилетний юноша с нашивками стажера-целителя, показывал на большой портрет. — Гермиона Грейнджер, хотя на самом деле ее звали Варварой, правда, почему так, неизвестно. Я хочу быть таким, какой была она.

— А рядом с ней Сергей, да? — спросила какая-то девушка, старавшаяся держаться поближе к этому мальчику.

— Он всегда был рядом с ней, они Предназначенные, — юноша отвлекся от рассказа, посмотрев на девушку, и тут вдруг что-то случилось. Глаза встретились с глазами, речь куда-то пропала и все стало неважным. Их пальцы встретились, а потом встретились и тела, почти соединившись с яркой вспышкой.

— Ну вот, а ты говорила, — хмыкнул наблюдавший за детьми пожилой маг.

— Ну бывает, да, — ответила ему его возлюбленная жена. — Значит, начинается новая история.

— Двадцатая, на выезд, — диспетчер спокоен и внимателен к деталям. — Мальчик, три года, аритмия.

— Вызов принят, — такой же спокойный голос в ответ.

— Четвертая, седьмая, все сотые, — а вот тут голос напряжен. — Массовое происшествие у простецов, свыше десятка жертв.

Они никогда не отказывались помочь, потому что так их учили Варя, Сергей, Наташа и Ли.

— Тридцать третья, на выезд, — снова, как много-много лет назад звучал голос диспетчера. — Удачи вам, ребята.

Старая сказка заканчивалась, но не заканчивалась Служба скорой колдомедицинской помощи. Она жила в веках, также жили трое целителей, ставших бессмертными в людской памяти. Наступало время для новой сказки, с новыми героями, с новыми спасенными жизнями и новыми улыбками. Доброго вам пути, скорачи.

Бонус

Варя тихо постанывала от ласк никуда не спешившего Сергея. Медленно распаляя свою девушку, он добивался ее стонов, исподволь доводя Варю почти до самого-самого. Сегодня они не дежурили, поэтому могли позволить себе такие радости, но стоило Варваре застонать чуть громче, как трансляция донесла очень напряженный, почти испуганный голос девочки-диспетчера:

— Всем бригадам! Всем, кто слышит! Взрыв газа в крупном приюте, простецы просят помощи, сотни жертв.

— Тридцать третья приняла! — ответил сильно неодетый Сергей, по дороге смутив Наташку.

— За минуту до оргазма происходит общая тревога, — грустно сообщила Варя.

— Иди сюда, минута у нас еще есть, — произнес ей на ушко целитель.

— Да какой уж тут… — еще грустнее сообщила ему девушка.

Машина была у горящего здания самой первой. Воровато оглядевшись, целители залили здание водой из палочек, что чуть пригасило пламя, а потом набросив на себя щиты, начали вытаскивать из огня и приводить в себя детей. Мальчики, девочки, обожженные, испуганные, едва не задохнувшиеся в дыму и… И те, для кого поздно. Больше четверти часа работала тридцать третья, вытаскивая и сортируя детей на живых и… нет. Обнаружилась и пара магически одаренных, кому могла помочь волшебная больница, но больше всего было, конечно, тех, на кого лечебная магия почти не действовала.

Когда прибыли другие машины и рядом с тридцать третьей встали другие врачи, пожарные, полицейские, просто неравнодушные люди, дело пошло на лад, но все-таки эти сгоревшие дети… Варя, знавшая, что всем не поможешь и всех не спасешь, все равно горько плакала. Она плакала в руках Сергея, как и Наташка в руках Ли. А потом машины магскорой тихо исчезли…

— Почему мы не можем спасти всех? — грустно спросила плачущая Варя.

— Ты знаешь, любимая, — ответил ей Сергей. — Ли, давай заедем куда-нибудь, помянем детишек?

— Хорошо, Серж, — кивнул Ли. Он повернул, останавливаясь рядом с рестораном русской кухни. Бригада вошла в ресторан, распространяя запах гари, но увидев врачей, никто даже не поморщился. Заказав водки и хлеба, целители поминали невинно погибших детей, когда к их столу вышел старый, навскидку лет девяноста, мужчина. Он посмотрел на целителей, вздохнул и сел рядом, Сергей сразу же поставил перед стариком стакан.

— Что случилось у вас, ребята? — по-русски спросил этот мужчина, и тогда Варя снова расплакалась в руках Сережи, рассказывая про пожар, про то, как они вытаскивали детей, и про то, как для некоторых было поздно.

Старик слушал совсем юную девчонку, которая спасла сегодня не одну жизнь и горько плакала, потому что не умела оживлять мертвых. Он просто сидел и слушал. А потом заговорил сам. Он рассказывал о войнах и о том, что умирают все в свой срок, даже самые маленькие. И с этим сроком ничего нельзя сделать, если только рядом нет врача. Старик встал и поклонился этим молодым людям, отдавшим себя служению другим. Но долго плакать было некогда.

— Тридцать третья, на выезд, — прозвучал строгий голос Лаванды. — Привет, ребята, — от этого простого «привет» веяло доброй улыбкой. — Девочка, шесть лет, сильные боли.

— Привет, Лавандочка, — ответила Наташка. — Мы уже в пути.

Ли минут за десять домчал их до пациентки, которой оказалась жалобно смотревшая девочка, все повторявшая: «больно-больно» и «я не вру». Сергей нахмурился, Наташа наложила диагностические чары, Варвара заклинанием связала, как оказалось, опекуна, вызвав ажанов.

— Ну что ты. Маленькая, скажи, где болит? — с бесконечной нежностью обратилась Варя к девочке, смотревшей на них широко раскрыв глаза. Девочка показала, Наташа подтвердила.

— Пиелонефрит, — сообщила целительница. — Причем уже хроника, ну и логично при таких симптомах, сильный ушиб большой ягодичной. А вот трещина тазовой — это совсем нелогично и непонятно.

— Девочку в больницу, опекуна ажанам, хотя я бы в морг отправил, — тяжело вздохнув, распорядился Сергей.

— Ничего, Серж, у нас ему тоже понравится, — улыбнулся целителю хорошо знакомый полицейский.

***

— Двадцатая, на выезд, — спокойный голос диспетчера разбудил прикорнувшего целителя. — Девочка, пятнадцать лет, опасная аритмия. Удачи вам, ребята.

— Двадцатая, принял, — Жак, двадцатилетний сквиб какого-то древнего рода, меланхолично нажал на клавишу, но ничего не произошло. — Странно, а если так? Тоже нет? Диспетчерская!

— Диспетчер тут, что случилось? — теперь голос девушки был более напряжен.

— Не фиксируется точка, нет наведения вторым режимом, — доложил Жак.

— Оставайтесь на месте, — мгновенно отреагировала диспетчер. — К вам идет тридцать третья.

— Ого! — целитель некультурно открыл рот. — Целая тридцать третья?

— Говорят, да, — пожал плечами Жак. — А вот и они.

Рядом материализовалась машина с номером, известным всем и каждому не только в Службе. Бессменный водитель, также известный всем, вышел, чтобы зайти в двадцатую и посмотреть на пульт. Ли Джордан, так звали этого специалиста, учившего их всех в свое время, хмыкнул, нажал на несколько клавиш, прочел результат, еще раз хмыкнул и спокойно сказал Жаку:

— Идешь за моим маркером, никуда не сворачивай, ясно?

— Да, мсье Джордан, — ответил Жак, глядя на живую легенду. Водитель тридцать третьей хмыкнул в третий раз и вернулся в свою машину, почти мгновенно перешедшую во второй режим.

Вызов из диспетчерской поступил неожиданно, они как раз закончили со своим пациентом и по правилам имели пятнадцатиминутный отдых, но вызов не касался выезда, ситуация была странной, и совсем юная девочка, только-только вышедшая из возраста стажерства, просто не знала, что делать. На точку артефакта, подавшего сигнал тревоги, невозможно было навестись. Ли сходил к водителю двадцатки, вернулся и послал машину вперед, объясняя ситуацию:

— Скрывающие чары или объект в движении, поэтому и не берется пеленг, мы идем примерно в том направлении, как Сергей говорит: плюс-минус лапоть.

— Понятно, — вздохнул Сергей и повернулся к девушкам. — Будьте предельно осторожны. Ли, ты из машины ни ногой.

— Да понятно все, — улыбнулся водитель. — Сейчас мы должны их увидеть.

— Точно, скрывающие, причем артефактные, — удивился целитель. — Ну да ладно, сейчас посмотрим.

— Из машины, — вздохнул Ли Джордан, глядя в колышущееся марево перед собой.

— Работаем, девочки, — кивнул Сергей, устремляясь под скрывающее поле, что было точно не в состоянии остановить истинного целителя. Полем была укрыта часть леса, поэтому когда-то старший лейтенант быстро оказался на лесной поляне, увиденное на которой ему совсем не понравилось. Полуобнаженная девушка почти лежала, прислонившись спиной к дереву, а медленно подходивший к ней юноша заклинаниями по кусочку срезал с нее одежду.

Была, конечно, надежда, что это ролевые игры такие, но ужас в глазах посиневшей, прерывисто дышащей девушки и похоть на лице юноши, который был в одних трусах, наводили на очень нехорошие мысли. Проверять Сергей не стал, кинув связывающее, а потом, наступив ногой, деактивировал не самый дешевый артефакт. Увидев его одежду, девушка что-то прошептала и упала в обморок.

Рядом как-то мгновенно оказались Варя и Наташка, кинувшись к девушке, куда двинулся и Сергей, создав чары вызова местной магической полиции. С пациенткой все было очень нехорошо, зелья ей давать было нельзя — по медицинской истории мадмуазель Деркур была аллергиком к большинству зелий, поэтому пришлось лечить привычными способами. Стабилизировав девушку, в данный момент совсем не говорившую вследствие спазма сосудов головного мозга, ее перенесли в машину для транспортировки, а Сергей пошел общаться с ажанами.

— Покушение на насилие, — сообщил он знакомому офицеру. — Привет, кстати.

— Привет, Серж, — кивнул ему ажан. — Воспоминания дашь?

— Да бери, мне не жалко, — ответил ему целитель. — Узнать бы, чего он на нее полез.

— Весна, любовь, — мечтательно сообщил полицейский. — Обострения…

Двадцатая возвращалась на свою базу, а все в ней находившиеся были под впечатлением работы тридцать третьей. Спокойная работа, обнаружение необнаружимого, уверенность и невозможная любовь… Целитель вспоминал, как Варвара смотрела на своего Сержа, надеясь лишь, что на него кто-нибудь когда-нибудь так посмотрит.