Фантастика и Детективы, 2013 № 10

Шесть четвертей Леонид Каганов

Леонид Каганов

21 мая 1972 г.

Кролик явно заблудился. Он в третий раз проходил под эвкалиптом, где сидел Шу, и с каждым разом его уши обвисали все более печально, а спинка горбилась, отчего крыло заплечного бумеранга смешно топорщилось. Одет он был бедно, вдобавок шумел, сопел, топотал — короче, делал такое, за что даже юных охотников принято пороть колючкой. Крестьянин, что возьмешь?

Кролик сделал очередной круг, добрался до эвкалипта в четвертый раз и снова оглядел его, но опять никого не заметил. На острой мордочке появилось мучительное сомнение. Вздохнув, кролик присел у корней. Шу не спеша выколотил трубку о ветку — хлопья эвкалиптовой золы посыпались на серую макушку. Но кролик опять ничего не заметил. Он развязал путевой узелок, где оказалось несколько лепешек. В лесном воздухе поплыл запах пшена, батата и жареного эвкалиптового масла. Шу пошевелил ноздрями и непроизвольно сглотнул. Кролик поднял верхнюю лепешку двумя лапками, еще больше ссутулился, словно закрывая ее от мира, и принялся жевать. Сверху было видно, как размеренно двигаются уши, и ритмично покачивается бумеранг на спине. Кролик взялся за следующую лепешку.

Шу смерил взглядом стопку лепешек, спрятал в сумку трубку, на мгновение замер, а затем молнией кувыркнулся сквозь листву и спружинил перед кроликом на задние лапы.

— Ай!!! — истошно взвизгнул кролик, уронил лепешку, обеими лапками схватился за бумеранг и потянул его из-за спины.

Бумеранг, пристегнутый ремнями, никак не вылезал. Да и куда он его собирался кинуть с такого расстояния? Серая мордочка вытянулась от ужаса, а в глазах отразилась такая тоскливая неизбежность, что Шу расхохотался. Он сел на землю, развязал кисет, снова достал трубку из сумки и начал неспешно набивать ее сушеным эвкалиптом, искоса наблюдая за кроликом. Кролик дергал свой бумеранг из-за спины, пятился, наталкиваясь спиной на ствол эвкалипта, снова дергал бумеранг. Наконец, послышался звук разорвавшегося ремня, бумеранг вылетел из-за спины и ударил кролика по лапе. Тот взвыл, повернулся волчком и замер. Бумеранг он держал в вытянутых лапах перед собой, как держат кинжал, а дышал тяжело и страшно. Но теперь в его позе появилась некоторая уверенность. Шу понял, что кролик уже не молод. Зачем ему бумеранг, он же совсем не умеет им пользоваться? И откуда такая прыть?

— Ни с места! — пискнул кролик и взмахнул бумерангом. — Убью!

Шу лениво протянул лапу, взял с тряпицы верхнюю лепешку и целиком отправил в рот. Кролик угрожающе замахнулся бумерангом, подняв его высоко над головой, и так замер. Шу взял вторую лепешку и потянул ко рту. Тут кролик не выдержал и ударил наотмашь бумерангом, целясь Шу в лапу. Выпустив лепешку, Шу на миг отвел лапу в сторону — конец бумеранга пронесся мимо и вонзился глубоко в сухой дерн, — а затем подхватил лепешку у самой земли и закинул в рот. Кролик попытался выдернуть свой злосчастный бумеранг, но Шу легким тычком подсек его под задние лапы, перевернул мордой вниз и сел на спину, больно заломив переднюю ему лапу. Кролик вяло копошился под ним.

Шу неспешно дожевал последнюю лепешку, раскурил трубку поярче и угрожающе сунул тлеющий эвкалипт под нос кролику. В воздухе запахло паленым усом.

— Что тебе надо в этом лесу? — грозно спросил Шу.

— Я здесь случайно, по делу, — просипел кролик, ворочаясь. — Я ищу охотника Аранду. Я его… друг!

— Ты друг охотника Аранды? — удивился Шу.

— Да! — подтвердил кролик. — И если ты меня немедленно не отпустишь, Аранда сдерет с тебя шкуру!

Шу поднялся, вразвалочку отошел на несколько футов, изобразив на лице уважение. Кролик с достоинством отряхнулся, встал на задние лапы и рывком выдернул свой бумеранг.

— Аранда накажет тебя за хамство! — сурово бросил кролик. — И за мои лепешки.

— Где же твой друг Аранда? — невидно осведомился Шу и снова раскурил трубочку. — Что-то я его не вижу.

— Он будет здесь с минуты на минуту! — хмуро заверил Кролик.

— Наверно, вы договорились о встрече? — продолжал Шу.

— Вот именно! — заявил кролик. — Под этим самым деревом. Это самый высокий эвкалипт леса, верно?

— Верно, — кивнул Шу. — Верно.

— Так что убирайся прочь! — неуверенно посоветовал кролик.

— А зачем тебе нужен Аранда? — спросил Шу.

— У меня к нему важное дело.

— Какое же?

— Тебя не касается.

— Ну, раз не касается, — Шу затянулся в последний раз и поднялся. — Тогда и впрямь пойду…

— Постой, постой, — заволновался кролик. — Подскажи, а где сейчас может быть Аранда?

— Откуда же мне знать, — пожал плечами Шу. — Опиши, как выглядит твой друг?

На мордочке кролика мелькнула тревога.

— Аранда — смелый и доблестный охотник… — начал он. — Победитель крокодилов, наездник диких кенгуру, его боятся даже динго. Он огромного роста, у него мышцы… — кролик замолк.

— И?

— И у него бумеранг… — неуверенно закончил кролик.

— Огромного роста? — с сомнением цыкнул языком Шу. — Он кролик, да?

— Н-нет, — с сомнением помотал головой кролик. — Конечно не кролик. Он очень свирепый.

— Значит, дьявол?

Глазки кролика забегали. Он высунул два передних зуба и тревожно покусал губу.

— Нет, он больше, чем дьявол! Он больше всех!

— Выходит, кенгуру?

— Нет, — обиделся кролик. — Он разумный!

— Тогда, наверно, коала? — осторожно предположил Шу.

Кролик смерил Шу взглядом с кончиков лап до кисточек на ушах и фыркнул.

— Нет, конечно! Коалы мелкие. Сказано же: он большой!

— А, ну тогда вомбат, — зевнул Шу и отвернулся.

— Да! — пискнул кролик. — Конечно Аранда — вомбат! Огромный сильный вомбат! Где мне его найти?

— Понятия не имею, — Шу напружинился, шарахнул когтями по стволу и одним прыжком скрылся в листве эвкалипта.

— Постой же! — с отчаянием крикнул кролик. — Мне очень надо его найти! Мне нужна помощь! Это последняя надежда, нашу деревню разоряют динго!

Голос кролика был таким жалким, что Шу высунул черный нос из листвы.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Меня зовут Бим, — вздохнул кролик. — Я старейшина деревни. А тебя как зовут?

Шу вздохнул. Еще оставался шанс взмахнуть хвостом и исчезнуть на верхних ярусах.

— Меня зовут Алоида Аранда Шу, — нехотя произнес он.

Кролик изумленно открыл пасть, обнажив два смешных зуба, и плюхнулся на попу.

— Не может быть! — прошептал он. — Ты же маленький коала?

— Да, — подтвердил Шу, — Я маленький коала.

Уже не стесняясь, кролик Бим размазывал по мордочке слезы.

— И тогда они сказали, что придут через три дня, и сожгут деревню… А мы… А у нас…

Шу внимательно слушал и не перебивал. Но когда кролик замолк, все-таки спросил:

Что ты можешь предложить мне?

— А? — повернулся кролик.

— Что ты можешь предложить Аранде? — повторил Шу. — Ты же не думаешь, что я отправлюсь воевать с дикими динго просто так?

Похоже, кролик именно так и думал — он открыл рот, и мордочка его сделалась совсем жалкой. Шу неторопливо ковырялся прутиком в трубочке, вычищая недогоревшие комки.

— Наша деревня бедная, — вздохнул кролик.

— Бедных деревень не бывает, — возразил Шу. — Деревни бывают ленивые или жадные.

— Динго забрали все, что было, — всхлипнул кролик. — У нас не осталось ничего, а впереди зима.

— Большая ли стая динго? — спросил Шу.

— Нет, — поспешно заверил кролик. — Дюжины две, может три…

Шу решил, что Бим издевается, но вспомнил, что для народа кроликов несколько дюжин — это очень маленькое количество.

— Нам очень нужна помощь, — повторил кролик.

Шу молчал, неторопливо набивая трубочку. Он доставал из кисета эвкалиптовые листы, комкал их пальцами, подносил к черному пушистому носу и внимательно обнюхивал. Если ему казалось, что лист чересчур горек, он выкидывал его и брал следующий. Наконец трубка была снова набита, Шу чиркнул кремнем и раскурил ее. И только тогда искоса взглянул на Бима. Кролик все так же смотрел на него с надеждой.

— Я охотник, — объяснил Шу. — Но я не воюю, не геройствую, не ищу приключений. Здесь мой лес, здесь я живу. Возможно, я готов оказать услугу в обмен на что-то. Если каждый кролик, повздоривший с крокодилами и динго, начнет бегать ко мне за помощью…

— Ты ненавидишь кроликов, — вдруг сказал Бим с утвердительной интонацией. — Ты ненавидишь кроликов, — повторил он печально, и уши его безвольно обвисли.

— Да, я не люблю кроликов, — согласился Шу, пыхнув трубкой. — Мне непонятны ваши вкусы, нравы и образ жизни. Но даже если бы кролики мне нравились, я бы согласился воевать со стаей динго только ради золота. И то, если бы динго в стае оказалось не более пяти.

— Откуда у кроликов золото? — вздохнул Бим. — Мы напечем тебе много вкусных лепешек!

Шу медленно покачал головой.

Кролик с мольбой посмотрел на него, затем в его глазах что-то потухло, он решительно тряхнул ушами и поднялся.

— Что ж, — печально произнес кролик, — значит, я зря проделал весь этот многодневный путь. Прощай, великий Аранда.

— Я не великий, — поправил Шу, — я просто охотник Аранда.

— Прощай, охотник Аранда, — грустно кивнул Бим. — Приятно было познакомиться.

— Мне не по силам справиться с тремя дюжинами динго.

— Это так, — кивнул кролик. — Я все понимаю. В какой стороне здесь опушка?

— Туда, — Шу оттопырил мизинец лапы.

Бим молча свернул свой узелок, поправил бумеранг за плечом и, не оглядываясь, побрел вдаль. Шу снова затянулся и закрыл глаза, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки. Кролик ковылял прочь — серый, униженный, сгорбленный. Его левая лапа слегка подволакивалась по ковру из эвкалиптовых листьев: похоже, он всерьез ушибся бумерангом. Солнце садилось. Шу затянулся в последний раз — это вышло похоже на глубокий вздох. Затем на миг зажмурился, резко распахнул глаза и негромко свистнул. Из кустов за его спиной высунулась рыжая голова голова Пики-Пики и уставилась на хозяина, ожидая приказаний.

Пики-Пики несся длинными скачками по кромке пустыни — там, где трава уже была короткой и жесткой, но горячий песок еще не скользил под лапами. Кролика Шу посадил перед собой. Первые часы пути Бим сидел, впившись в могучую шею Пики-Пики, а тот время от времени поворачивал голову и косился на него то одним глазом, то другим. Но к полудню кролик освоился и уже вовсю болтал.

— Я никогда не видел живого вомбата! — трещал кролик. — Неужели это тот самый древний воин силач Тымпа, о котором столько легенд?

— Они все — Тымпа, — нехотя отвечал Шу. — Это древний королевский род вомбатов Тымпа. Они все силачи и воины.

— Как это хорошо, — верещал кролик, — что целый род силачей станет сражаться с нами против динго! Их там много да? Дюжина дюжин?

Шу покосился на кролика, с отвращением вздохнул и ничего не ответил.

Наконец стали попадаться низкие кустики и отдельные деревца, появились пологие холмы, и Шу явственно почуял запах далекой воды. А скоро вдали показался Лес Водопадов. На опушке Шу остановил Пики-Пики и спрыгнул на землю.

— Теперь слушай меня внимательно, — сказал он. — Ты будешь сидеть и молчать, говорить буду я. Тымпа добр, но не любит болтунов, и особенно не любит кроликов. Главное — ни слова о динго. Тымпу можно заинтересовать только небольшой прогулкой в хорошей компании, которая развеет его скуку. Но уж если он решит поднять свою толстую задницу и пойти с нами, то пойдет до самого конца. А если уговорить Тымпу не удастся — то никакие просьбы не помогут, с ним это бесполезно. Ты все понял?

Кролик торопливо закивал.

Шу взял в лапу поводья Пики-Пики и углубился в лес. До водопадов оставалось с полмили, и уже явственно различался шум воды, когда появился новый звук. Шу остановился и прислушался. Бим начал нервно ерзать в седле.

Наконец эвкалипты расступились, и впереди открылась долина трех водопадов — глубокий лесной каньон, где сходились три реки, падая с трех каменных обрывов, а из каньона вытекало общее русло. Дно каньона было широким и мелким, усеянным крупными булыжникам. По пояс в воде стоял здоровенный вомбат. Вомбат развлекался. Он держал в лапах огромный ствол дерева, размахивался и плашмя бил им по воде перед собой, поднимая фонтаны брызг.

— Все меняется, — произнес Шу задумчиво. — Когда-то воды в этом каньоне было вомбату по колено, теперь — почему-то по пояс. Не меняется лишь сам Тымпа.

Отпустив поводья, он зашагал к каньону, остановился у кромки воды и сложил лапы у рта.

— Тымпа!!! — проорал он.

Вомбат не слышал. Тогда Шу вынул бумеранг и бросил. Бумеранг сделал красивую петлю над каньоном — сперва взмыл вверх и долетел до самого дальнего конца, чиркнул по струям всех трех водопадов и понесся назад: пролетел по центру каньона над самой головой вомбата и аккуратно вернулся в лапу Шу. Кролик Бим восхищенно пискнул за спиной.

Вомбат обернулся, увидел Шу, бросил свое бревно и приветственно заревел, размахивая обеими лапами.

— Тымпа! Иди сюда! — махнул лапой Шу.

Но тот лишь голосил и размахивал могучими лапами, стоя все так же вполоборота. Шу задумчиво поскреб лапой пушистый нос, достал трубочку, неспеша набил ее эвкалиптом и раскурил. Над каньоном висела сырость, и эвкалипт горел плохо. Тымпа вдалеке все махал лапами и ревел, ревел без умолку.

— На каком языке он говорит? — осторожно спросил кролик Бим.

— Что-то не разберу, — пожал плечами Шу.

— А почему он к нам не вылезет? — продолжал Бим.

Шу снова пожал плечами и затянулся. Вдруг вода у его ног забурлила, и оттуда высунулся большой кожистый клюв.

— Он не может, — прокрякал клюв тонко и скрипуче. — Он застрял.

— Как — застрял? — удивился кролик.

— Попал задними лапами в каменную трещину, и лапы распухли. Стоит так вторую неделю, глушит рыбу бревном. Ну и я кое-что ношу…

Вода снова забурлила, на берег выполз молодой утконос и с чувством отряхнулся.

— Ты кто такой? — строго спросил Шу, брезгливо смахивая с меха капельки воды.

— Я Тутулу, ученик Тымпы.

— Ученик? — изумился Шу. — У Тымпы есть свой ученик?

— Вообще-то, — Тутулу оглушительно шмыгнул носом, — он меня в ученики брать не хочет… Но я хожу за ним и учусь всему как могу.

Утконос, шлепая, прошелся по берегу и остановился у ног Пики-Пики.

— Какая мощная тварь! — сказал он и с уважением посмотрел на кролика. — Твоя? — он задумчиво пощупал ластой правую лапу кенгуру. — Если привязать веревку, можно Тымпу вытащить…

Вомбат сидел под могучим баобабом и хлебал уже третий котелок горячей похлебки. Пики-Пики пасся неподалеку в кустарнике, кролик спал, Тутулу хлопотал вокруг, противно шлепая ластами, а Шу курил эвкалипт и смотрел на друга сквозь полуприкрытые веки.

Наконец Тымпа отложил пустой котелок, с чувством рыгнул и похлопал себя по животу.

— Какая мерзость — холодная сырая рыба! — сообщил он утробным басом, и это были первые членораздельные слова, которые Шу от него услышал.

— Как твои лапы? — Шу указал дымящейся трубкой на могучие лапы вомбата, уже аккуратно обвязанные целебными листьями гау-гау.

— Какая мерзость — узкие каменные щели! — произнес вомбат.

— Еще похлебки сварить? — щелкнул клювом Тутулу и вопросительно поднял котелок.

— Какая мерзость — назойливые утконосы! — пророкотал Тымпа.

— Утконосы — первозвери, — обиженно проскрипел Тутулу. — Древний благородный народ.

— Какая мерзость — древние благородные народы! — с чувством рыкнул Тымпа, погладил себя по животу и без паузы продолжил: — Не обращайте внимания, братья, сейчас жратва разойдется по жилам, и я стану добр… о! Пошло, пошло… Хорошо-о-о…

Тымпа прикрыл глаза, снова погладил пузо, и на его морде появилась довольная сытая улыбка.

— Рад видеть тебя в добром расположении духа, брат, — улыбнулся Шу.

— Спасибо, что пришли! — откликнулся Тымпа. — Я уж думал, так и помру. Там ключ горячий бьет, лапы пухнут, из жратвы — только рыба и ягоды, что Тутулу носил.

— Это твой ученик? — спросил Шу.

— Да какой ученик из утконоса, — отмахнулся Тымпа. — Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп, — Тымпа пошевелил лапами, изображая утконоса, а затем кивнул на спящего кролика. — Я гляжу, тебе тоже с учеником не повезло…

Шу фыркнул.

— Это не мой ученик, мы просто вместе путешествуем.

— А куда идете? — заинтересовался Тымпа.

— Так… — Шу неопределенно помахал дымящейся трубкой. — Проведать старых друзей. К тебе вот заехали, потом повидаем Жекса, потом Вогоего…

— Вогоего? — оживился Тымпа. — Как он там? Да и Жекса не видел давно…

— Пойдешь с нами? — быстро спросил Шу, стрельнув глазами.

— Меня! Меня возьмите! — тревожно защелкал клювом Тутулу.

— Кыш! — добродушно отмахнулся Тымпа. — Я бы конечно пошел, да мои лапы не скоро пойдут…

— А мы тебя посадим на Пики-Пики, — быстро предложил Шу.

Из кустов послышался тяжкий вздох.

Казалось, степь тянется от горизонта и до горизонта. Трава была невысокой, но Шу она оказалась по плечи, а кролик и вовсе в ней тонул. Лишь Пики-Пики с сидящим на спине Тымпой возвышались высоко над степью. Скакал Пики-Пики тяжко, и при каждом прыжке лапы Тымпы, перемотанные листьями гау-гау, взлетали в воздухе.

— А как мы найдем этого Жекса? — все повторял кролик последние два часа, раздвигая жесткую траву исцарапанными лапками. — И так ли он нам нужен? У нас есть ты и Тымпа, такие большие, такие сильные…

— Послушай, заткнись! — не выдержал Шу. — Жекс — дьявол, он лучший боец в рукопашных схватках. И он может появиться в любой момент. Но у него резкий нрав. И чувство достоинства гораздо больше, чем рост. Жекс не терпит унижений и насмешек, и любое неосторожное слово воспринимает как атаку. Если ты что-то скажешь о его росте, тебя ничто не спасет. Ты понял?

— Понял, — закивал Бим. — А что, если…

— Тихо! — поднял лапу Шу.

Пики-Пики тут же остановился.

Шу неспеша сбросил котомку, разгреб траву и приложил к земле ухо. Определенно, земля подрагивала, словно издалека приближалось большое стадо кенгуру. Шу прислушался и узнал поступь — поступь была не кенгуриная.

— Кролик, начинай доставать свой бумеранг, а то у тебя это долго получается. — скомандовал Шу вмиг побледневшему Биму. — Тымпа, подними дубину и сядь повыше, чтобы тебя было видно издали. Сейчас здесь будет шумно.

Вскоре топот стал еще более явственным, и в степи у самого горизонта появилось движение. Движение приближалось, и вскоре даже кролик сумел разглядеть, что издалека несется огромное стадо диких эму. А вскоре послышался и яростный клекот. Когда стали уже различимы головы на тонких шеях, к клекоту прибавился новый звук, а вскоре стала заметна маленькая черная тень, которая то выпрыгивала из травы сама, а то взлетала высоко вверх от пинков костлявых ног. Всякий раз степь при этом оглашалась яростным басовитым воем.

— Что это?! — прошептал кролик.

— Сейчас узнаем, — ответил Шу, пряча в сумку свою трубочку.

Когда стадо приблизилось, Шу поднял свой бумеранг, прицелился и бросил. Бумеранг взлетел высоко над степью, описал несколько восьмерок, опускаясь все ниже, — передним эму пришлось резко затормозить, пригибая головы, задние налетели на передних и тоже остановились. Бумеранг, сделав прощальный круг, вернулся в лапу Шу.

Из травы выскочила черная тень, огласив степь яростным воем, снова исчезла траве, и через миг перед путниками возникло маленькое взмыленное существо с большой зубастой пастью.

— Брат Жекс! — завопил сверху Тымпа. — Ты ли это!?

— Вы-ы-ы… А-ы-ы-ы!!! — выговорил дьявол, тяжело дыша.

Стадо эму, тем временем, пришло в себя, яростно заклокотало и двинулось вперед.

— Они тебя обижают, брат Жекс?! — взревел вомбат, раскручивая над головой свою тяжелую окованную дубину, — Эти безмозглые мосластые твари, эта помесь киви с анакондой обижает нашего брата Жекса?! — ревел Тымпа.

— Вперед! — тихо скомандовал Шу, хлопнув Пики-Пики по заду.

Пики-Пики двинулся вперед натужными скачками. Движение дубины, которую с бешеной скоростью вращал над головой Тымпа, стало напоминать взмахи крыльев тяжело летящей птицы — вверх-вниз, вверх-вниз…

— Сейчас бросятся прочь, — сказал Шу, и не ошибся.

Возмущенный клекот сменился клекотом обиженным, а затем испуганным. Земля снова задрожала от топота мощных ног и стадо кинулось туда, откуда прибежало.

Дьявол Жекс тем временем пришел в себя и слегка отдышался.

— Какой позор! — тихо проревел он, обхватив зубастую голову лапами. — Безмозглые твари гнали меня по степи у всех на глазах! Из-за каких-то яиц! Меня, дьявола, бойца степей, саванн и сельв, гнать и пинать ногами… Теперь меня перестанут уважать даже мои друзья! Позор, позор мне!

— В чем же позор? — удивился Шу. — В голой степи, в одиночку ты и не мог справиться с тремя десятками разгневанных эму. Ведь они ростом… — Шу осекся, достал свою трубочку и смущенно принялся ее набивать.

— Я недостоин звания охотника! — ревел Жекс. — Я опозорен!

— Ты вел себя как герой, как настоящий боец, — снова попытался успокоить друга Шу, — ты изматывал их долгим бегом.

— Я опозорен перед моими братьями, я… — тут он заметил кролика и звонко защелкнул пасть. — А это еще кто?!

Шу торопливо загородил кролика.

— Это наш общий друг! — проговорил он.

— Кролик?! — взревел Жекс. — Кролик видел, как стадо безмозглых птиц гнало меня по степи?!

— Тише, друг мой, тише! — примиряюще поднял лапы Шу.

— Чтобы смыть такой позор, мне придется убить либо себя, либо его! И конечно я выбираю…

Неизвестно, чем бы все кончилось, но в этот момент трава расступилась, и вернулся Пики-Пики с Тымпой на спине.

— Твой кенгуру медленней, чем дохлый червь, всыпь ему тумаков! — огорченно сообщил Тымпа. — Они все разбежались, я никого не догнал!

К джунглям путники добрались лишь на закате. Лес стоял сплошной стеной из переплетенных лиан, и если здесь еще было светло, то в глубине царил полумрак даже днем, чего уж говорить о ночи. Кролик заметно дрожал — похоже, ему еще не доводилось бывать в джунглях.

— Нечего бояться, — объяснил Шу. — В этих джунглях живет старый поссум Вогоего, наш учитель. Можешь не сомневаться, уж где-где, но тут царит порядок.

Кролик пригляделся: действительно, даже лианы, беспорядочные на первый взгляд, висели стройными рядами.

Как только вошли в чащу, вокруг наступила кромешная мгла, лишь в кронах переговаривались безмозглые попугаи. А вскоре со всех сторон донесся странный протяжный гул, словно урчали сами джунгли — каждое дерево, каждая лиана. Попугаи почтительно стихли.

Кролик совсем занемог от страха — чтобы не потеряться, он крепко держался за лямку на спине Шуи, стараясь одновременно держаться подальше от Жекса, и поминутно спотыкался.

— Не бойся! — успокоил его Шу, стараясь перекричать гул. — Это старый Вогоего играет на своей диджериду!

Наконец и лианы и кроны над головами почтительно расступились, и показалась полянка, залитая лунным светом. Посреди нее высился небольшой холм, поросший мхом. Пространство вокруг дрожало от утробного гула, и в этом гуле над холмом слоями плыл туман. Говорить здесь было совсем невозможно.

Шу подошел к холму и почтительно стукнул в деревянный кругляш, который, очевидно, служил здесь дверью. Стука конечно не было слышно, но гул смолк и наступила такая удивительная тишина, какую можно услышать лишь в миг, когда умолкает диджериду.

— Входи, Шу Аранда, — раздался в этой тишине дребезжащий голосок. — И ты входи, Жекс. И Тымпа входи, если сумеешь втиснуть свой растолстевший зад. И кролик пусть войдет. А Пики-Пики пусть пасется снаружи.

Путники гуском вошли в распахнувшийся лаз, а Тымпа вполз на четвереньках с третьего раза — попа его действительно застряла.

Внутри холм оказался землянкой, в центре которой перед горящей лампадкой сидел, скрестив задние лапки, маленький седой поссум с острыми усиками и пронзительным взглядом. Перед ним лежал длинный диджериду — впрочем, не такой длинный, как могло казаться по звуку.

Шу и Жекс почтительно склонились, Тымпа, стоявший на четвереньках, просто опустил голову, а кролик невольно присел. Вогоего внимательно оглядел всех четверых и остановил взгляд на Тымпе и его лапах, перемотанных листьями гау-гау.

— Чревоугодие, — проскрипел Вогоего, — не доведет тебя до добра, Тымпа. Боец и охотник не должен быть таким жирным. Снимай эти обноски, я осмотрю твои ноги.

Он перевел взгляд на Жекса и проворчал:

— А ты, дьявол, так и не научился контролировать свой норов? Склочный характер не доведет тебя до добра.

Затем Вогоего брезгливо осмотрел Шу.

— А ты все куришь?

Шу не нашелся, что ответить, и потупился. Вогоего расплел свои лапы, встал, покопался в углу землянки и вернулся с коробкой закопченных бамбуковых игл и принялся неторопливо ввинчивать их одну за одной в распухшие лапы Тымпы.

— Что за дело привело вас всех сюда? — спросил он ворчливо. — Ученики всех времен и народов — неблагодарные животные. Слыханное ли дело, чтобы они навещали своего учителя такой гурьбой без дела, скрасить его скучную замшелую старость? Я навещал своего учителя дважды — похвастаться победой над крокодилом Ка и проститься с его духом. Мой учитель навещал своего лишь однажды, а тот своего… Да прекрати дрыгать лапами, Тымпа, или я воткну иглу тебе в седалищный нерв!

Шу дипломатично кашлянул.

— Собаки динго, — объяснил он. — Они совсем обнаглели, разоряют кроликов…

— Что с того? — проскрипел Вогоего. — Динго — древний народ охотников и воинов, народ гор. Мы — народы леса. Народам не пристало воевать меж собой — таков закон мира.

— Да, но кролики…

— Жалость унижает, — скрипуче продолжал Вогоего, будто не слыша его. — Жалость разрушает душу охотника, как термиты выедают древесную сердцевину. Одаривая кого-то своей жалостью, Шу, ты делаешь не подарок его душе, а вгоняешь в долги, отдать которые он вряд ли сможет. Тот, кто тянет лапу за помощью вместо того, чтобы идти своим путем, этой помощи недостоин. Таков закон мира.

— Вздор! К дьяволу жалость! — оглушительно рявкнул Жекс. — Проклятые динго…

Не оборачиваясь, Вогоего вскинул лапу, и в нос Жексу воткнулась бамбуковая иголка — так, что из глаз брызнули слезы.

— Контролируй себя, — проворчал Вогоего. — И научись уже сносить обиды легко.

— Учитель! — решительно махнул лапой Шу. — Не ты ли говорил, что охотник без охоты засыхает, как лиана без воды? Мы все трое идем в долину кроликов, чтобы дать отпор проклятым динго. Так решено, такое слово охотника.

— Четверо идете, — поправил Вогоего.

— Да, еще Пики-Пики, — согласился Шу.

— И тот, который шлепает, — поправил Вогоего.

— Шлепает? — удивился Шу.

— Да, шлепает, — подтвердил Вогоего. — Все время шлепает по лесу.

Жекс кратко рыкнул и исчез за дверью землянки. Снаружи послышалась возня и писк. Когда Жекс появился снова, в пасти он держал утконоса. Тот пищал, размахивал ластами и силился вырваться. Жекс опустил его на пол землянки.

— Да это же Тутулу! — взревел Тымпа. — Я же запретил тебе идти за нами!

— Возьмите меня! — взмолился Тутулу. — Я пригожусь!

Вогоего наклонился и внимательно осмотрел его от кончика клюва до кончика хвоста.

— Смелый утконос, — проскрипел он. — Хочет быть охотником.

— Утконос не может быть охотником! — возмутился Тымпа.

— Каждый может быть охотником, — произнес Вогоего.

Тутулу от счастья завилял хвостом.

— Я иду с вами! Мы пойдем вчетвером! — крякнул он. — Мы пойдем вчетвером!

— Нет, — вздохнул Вогоего. — Мы пойдем — впятером…

Казалось, деревня высыпала встречать охотников в полном составе — сотни, а может даже тысячи кроликов вывалили на улицы из своих хаток и провожали глазами процессию.

— Мерзость какая, — с чувством фыркнул Жекс.

— Учитель, скажите им всем что-нибудь? — попросил Шу.

— Ты привел, ты и скажи, — отмахнулся Вогоего.

Тогда Шу взобрался на спину Пики-Пики и неторопливо раскурил трубку. Писк смолк, сотни глаз смотрели на него.

— Ваш старейшина Бим сделал невозможное, — начал Шу. — Он проделал огромный путь и уговорил собраться вместе лучших охотников северных лесов. Мы пришли, чтобы помочь вам отбить атаку подлых динго.

И-и-и-и-и!!! ликующе запищали кролики и забарабанили лапами.

— И мы не просим ничего за нашу работу, — продолжал Шу. — Однако, самим нам не справиться. Отныне вы все будете выполнять то, что скажу я, брат Тымпа, брат Жекс или учитель Вогоего.

— И брат Тутулу! — послышалось снизу кряканье, но его никто не расслышал.

— Времени у нас мало, всем за работу!

Художник Макс Олин

Кролики приуныли — похоже, они думали, что здесь обойдутся без них. Но вскоре был составлен план и распределены обязанности. Брат Тымпа построил пару сотен кроликов в колонну и отправился с ними возводить ров. Жекс отобрал самых крепких и принялся учить их правилам боя. Тутулу вызвался провести разведку окрестных болот, а сам Шу организовал караулы, а затем собрал старейшин, чтобы выяснить подробности о повадках местных динго.

Старейшины, похоже, были так напуганы, что сбивались и путались. Одни говорили, будто динго всего дюжина, другие говорили, что три дюжины. Одни говорили, что динго бегают пешком, другие видели их верхом на страусах эму. Но все сходились в одном: динго обещали прийти к началу сезона дождей, то есть вот-вот.

Учитель Вогоего сидел в углу и не вмешивался. Кролики не обращали на него внимания, да он и сам был похож на кролика — маленький, седой и сгорбленный. В какой-то момент Шу вдруг заметил, что Вогоего лег на землю. Он решил, что учитель утомился и прилег отдохнуть, но вдруг Вогоего отчетливо произнес:

— Динго будут здесь утром.

Было их всего семеро. Они приближались по долине на семи поджарых эму. Приближались как хозяева — не прячась и ничего не боясь. Впереди ехал динго со шрамом поперек носа и широкополой черной шляпе, посаженной на острые уши.

Когда бумеранг Шу, просвистев, сбил шляпу в дорожную пыль, вожак, не меняясь в лице плавно потянул поводья и остановил эму. Похоже, он еще ничего не понял. Динго медленно осмотрел недостроенный земляной вал, укрепленный бревнами, который вырос за ночь перед деревней, цепким взглядом изучил торчащие над бревнами верхушки самодельных копий, подрагивавшие в лапках прятавшихся кроликов, а затем поднял лапу, его спутники потянули из-за спины луки.

Так, с луками наперевес, они медленным ленивым шагом стали приближаться к деревне. Это было страшно, и кролики были готовы броситься врассыпную. Тогда Шу взобрался на бревна и неспеша раскурил трубку.

Динго приблизились и остановились, держа его на прицеле. Шу оставался спокоен и невозмутим. Вожак поднял лапу и гортанно заорал. Его спутники подхватили клич. Затем наступили тишина.

— Убирайтесь прочь, — громко сказал Шу. — здесь не ваша земля.

— С каких пор равнина стала землей коала? — проорал вожак.

— Это земля кроликов, — сурово ответил Шу.

— Кто ты такой, коала, чтобы говорить за кроликов?

— Я охотник. Меня зовут Алоида Аранда Шу.

— Много ли золота дали тебе подлые кролики? — спросил динго.

— Не твое собачье дело, — ответил Шу.

— Твоя ушастая голова будет болтаться на шесте, подлый наемник! — заорал динго.

«Побереги свою голову, динго, на ней так мало места для новых шрамов» — собирался гордо ответить ему Шу, но вдруг из канавы позади динго отчетливо крякнуло:

— Сам дурак рыжий!

Эму вожака от неожиданности подпрыгнул, высоко подбросив того в седле, а у его спутников, державших Шу на прицеле, не выдержали нервы: они инстинктивно выстрелили из шести луков, а лишь затем обернулись к канаве. НО что могли сделать стрелы с такого расстояния? Шу проворно скатился за бревна, а когда стрелы просвистели над головой, так же проворно вылез обратно, даже трубка его не успела погаснуть.

— Вперед! — скомандовал он, поднял свой бумеранг высоко над головой и спрыгнул вперед.

За ним, толпясь, повалили кролики с копьями. Они сыпались из укрытия ритмичными волнами, и со стороны могло казаться, что кролики в совершенстве овладели военной дисциплиной и рвутся в бой, хотя их всего лишь пинал Тымпа.

Динго растерялись, а когда раздался яростный рев демона Жекса, и в степи слева и справа начали взлетать от страха травяные кочки, под которыми прятались кролики фланговой засады, динго, не сговариваясь, пришпорили своих эму и унеслись прочь. На дороге осталась лишь черная шляпа, которую Шу поднял, отряхнул и нацепил на шест.

Кролики ликовали, а Шу чувствовал, что все только начинается. Он вернулся в деревню и молча сел перед Вогоего.

— Они вернутся, — сказал Вогоего, словно прочитав его мысли. — Обязательно вернутся. Динго так просто не сдаются.

Заставить кроликов продолжать строить укрепления удалось не сразу, и только с помощью Жекса. Впрочем, было уже ясно, что рассчитывать на кроликов смысла нет — Шу чувствовал, как только начнется серьезный бой, они все побросают и разбегутся.

Поэтому он не удивился, когда к нему пришла делегация старейшин. Старейшины были грустны, из глаза слезились, а уши казались безвольно повисшими.

— Народ кроликов не может участвовать в бою, — объяснил Бим. — Если динго не вернутся, значит, мы победили. А если вернутся во множестве — мы решили сдаться. Простите, что потревожили вас и впутали в это дело…

Шу молчал, внимательно наблюдая за Бимом. Тот заметно нервничал.

— Вы нам предлагаете все оставить и уйти? — спросил он.

— Да, — ответил Бим. — Если хотите — уходите.

— Хорошо, — кивнул Шу, внимательно наблюдая за ним. — Мы уйдем.

Бим занервничал еще больше, остальные старейшины зашевелили ушами.

— Это же не мы, — оправдывался Бим, — Мы же все понимаем. А народ… Наш народ не умеет воевать…

— Ты же понимаешь, что мы теперь не уйдем? — строго спросил Шу. — ты же понимаешь, что для охотников это дело чести?

Бим заметно повеселел.

Итак, на кроликов в бою рассчитывать не приходилось. Нужна была хитрость. Шу пришлось выкурить не одну трубку эвкалипта, и не раз проехаться на Пики-Пики по окрестностям, посоветоваться с Вогоего, и даже с Тутулу, прежде, чем хитрость была придумана.

В этот раз динго появились днем, и было их множество. Даже не три дюжины — дюжин восемь, не меньше. Впереди ехали всадники на эму, за ними шли пешие воины. Не доходя до укреплений, за которыми торчали копья, динго издали победный клич и бросились в атаку.

К их изумлению, укрепления оказались пусты, а копья — просто расставлены за стенками. Сгруппировавшись, динго провели совет, а затем осторожно стали подниматься на холм в деревню.

Деревня кроликов оказалась пуста, лишь на центральной площади одиноко болталась на шесте черная шляпа вожака динго. Не оказалось в деревне ни съестного, ни утвари, и куда девались кролики, было тоже неясно. Динго растерянно бродили по деревне, заглядывая в каждый дом. Все было пусто.

Наконец одному из них удалось обнаружить немного рассыпанного в спешке пшена. Припадая носами к земле, динго принялись вынюхивать след, и вскоре обнаружили в пыли отчетливые следы мешков, которые здесь недавно тащили, а кое-где — пшенные дорожки, просочившиеся из щелей.

Издав воинственный клич, динго бросились в погоню. Следы долго петляли по равнине, затем равнина стала опускаться вниз, пока не привела к ущелью. Следы кроликов вели именно туда.

Посовещавшись, динго разделились. Небольшой отряд остался наверху, остальные построились в боевой порядок и принялись спускаться по узкой тропе, подняв щиты и копья.

Ущелье оказалось глубоким и совершенно пустым. Пустым был и холщовый мешок с крупицами пшена, который валялся посередине тропы, ведущей по дну. Динго принялись обнюхивать все вокруг, как вдруг высоко наверху появился Шу. Он неторопливо раскурил трубку и обратился к динго.

— Уходите домой, динго! — крикнул он. — Последний раз предупреждаю. Здесь не ваша земля!

Ответом ему был яростный вой и вверх полетели стрелы. Шу исчез. Вдруг ущелье дрогнуло и наполнилось гулом, сверху полетели мелкие камни, и следом вдруг хлынула вода — это Тутулу и Тымпа устроили запруду на реке.

Первыми опомнились эму и в ужасе понеслись вверх по склону, теряя своих седоков. За ними бросились пешие динго, но вода настигала их, крутила и швыряла, разбивая щиты и ломая луки. Река наполняла ущелье и рвалась прочь, неся с собой динго — мокрых и несчастных.

Они сидели в открытом поле у костра. Над головой мерцали звезды. Вогоего подбросил в огонь дровишек и поплотнее закутался в халат.

— Динго вернутся, — сказал он задумчиво. — Обязательно вернутся. Их будет орда.

— Почему они вернутся? — спросил Жекс.

— Потому что динго — охотники. Ты бы тоже вернулся, Жекс. Вернулся бы и Тымпа. И Шу.

— И я бы вернулся! — крякнул Тутулу.

— И Тутулу бы вернулся, — согласился Вогоего, чуть помедлив. — Динго вернутся, и это правильно. Но теперь войне не будет конца, и это неправильно. Это нарушает мировой закон. Это понимаем мы, и это понимают динго.

— Их много, — пожаловался Тутулу.

— Да, — кивнул Вогоего. — Их много.

Все снова помолчали. В костре потрескивали смолистые эвкалиптовые сучья.

— В старинной легенде, — начал Вогоего как в старые времена, — говорится, что давным-давно, сколько лет назад, сколько камней на побережье, мир был населен большими голыми обезьянами, которые любили воевать. Сперва обезьяны воевали с животными, а когда животных не осталось, принялись воевать друг с другом. День ото дня их копья становились все острее, бумеранги летели выше и дальше, а наконечники стрел пропитывались все более сильным ядом. И однажды большие голые обезьяны убили себя и все живое, что было больше собаки. Жизнь в мире осталась лишь в глухой провинции у моря. Если построить большую лодку и отправиться в далекий океан с любого берега, то, куда ни плыви, найдешь лишь проклятую землю, пропитанную ядом. Тот, кто раз ступит на ту землю, становится лысый как обезьяна и умирает.

Все молчали.

— Мы охотники, — сказал Вогоего. — Мы не должны воевать с динго.

— Учитель, ты предлагаешь уйти? — спросил Шу. — Бросить кроликов, забыть про честь охотника, и уйти?

— Нет, — покачал головой Вогоего. — Я этого не говорил. Завтра утром они придут. Мы примем бой и погибнем с честью. Сперва погибнет Тутулу. Затем Тымпа. За ним Жекс. Затем я. А последним погибнешь ты, Шу. Таким мне явилось будущее.

Все ошарашенно замолчали.

Динго лились на равнину сплошной рыжей рекой — их было несколько сотен. Похоже, здесь собрались все динго мира. Вогоего, Жекс, Тымпа. Тутулу и Шу ждали их в степи. Рядом пасся Пики-Пики, тревожно дергая ухом. Динго приблизились и встали полукругом. Вперед выступил вожак со шрамом на морде.

— Проклятые наемники! — крикнул он и ударил себя лапой в грудь. — Есть ли смельчак, сразиться со мной в честном поединке?

— Я сражусь! — крякнул Тутулу и поднялся.

— Постой, — Шу схватил его за плавник. — Почему ты, а не я?

— Учитель Вогоего сказал, что я погибну первым, а ты последним.

— Вот поэтому пойду я, — сказал Шу, положил свою трубочку на землю и свистом подозвал Пики-Пики.

Они долго гарцевали друг напротив друга — вождь динго с коротким кинжалом, верхом на эму, и Шу с бумерангом на верном Пики-Пики.

Наконец, динго издал клич и бросился вперед. Шу ткнул лапами в бока Пики-Пики и тот поскакал навстречу. Шу взмахнул бумерангом и бросил его. Но динго дернул поводья, и бумеранг пронесся мимо, не задев его. Эму и Пики-Пики столкнулись грудью, всадники упали на землю, но разом вскочили.

— Умри, несчастный наемник! — заорал динго, поднимая кинжал. — Умри, осквернитель храма и похититель святынь!

Он ударил Шу кинжалом, но тот ловко уклонился и перехватил его лапу.

— Я убью тебя, динго, забывший о законе мира!

Динго ловко извернулся, и кинжал скользнул по плечу Шу, оставив алый след.

— Мерзавец! — шипел динго, размахивая кинжалом. — Глупый мерзавец, продавший свою жизнь в обмен на золото кроликов!

— У кроликов нет золота, и тебе это известно! — прошипел Шу, уклоняясь от кинжала.

— Нет золота?! — заревел динго. — Куда же они дели наше золото, что обманом вывезли из храма?

Он основа взмахнул кинжалом, но Шу перехватил его лапу. Их мышцы вздулись, но силы были равны.

— У кроликов нет никакого золота, — прошипел Шу. — Они нищие!

— Это тебе кролики так сказали? — зашипел Динго. — Будто народ динго пришел грабить нищих кроликов, да?

Эти слова придали ему силы, и нож коснулся груди Шу. Вдруг раздался глухой удар, морда динго вытянулась, глаза закатились и он потерял сознание — произошло то, чего Шу ждал: вернулся бумеранг.

Шу выхватил кинжал его обессилевших лап, но вместо того, чтобы разом покончить с вожаком, отбросил кинжал в сторону и поднял лапу.

— Теперь я хочу поговорить с кроликами, — сказал он. — Где кролики?

— Где, где кролики?! — заголосили динго.

Но кроликов давно не было. Впрочем, теперь это были только проблемы народа динго.

За холмами дорога разделялась на четыре рукава.

— Прощай, брат Тымпу, — сказал Шу. — Хорошей тебе рыбалки. — Прощай, брат Тутулу, ты стал настоящим охотником. Прощай, брат Жекс, может, свидимся. Прощай, учитель Вогоего.

— Прощай, брат Шу, — послышалось в ответ. — Сладкого тебе эвкалипта.

Шу вскочил на Пики-Пики и поскакал к своему лесу, не оборачиваясь.

— Воевать глупо, — сказал он Пики-Пики. — Интриговать мерзко. Лучше жить в глухой провинции.

— И без нужды не разговаривать, — неожиданно ответил Пики-Пики.