Фантасты о космосе

Теперь, когда мы постоянно становимся свидетелями все новых и новых побед в космосе, трудно представить себе время первых робких космических мечтаний. И тем более интересно проследить тот путь, который прошла научная фантастика, повествующая о грядущем выходе человека в космос.

В 1893 году подписчики журнала «Вокруг света» среди приложений получили книгу Константина Эдуардовича Циолковского «На Луне». Это было первое выступление ученого в качестве писателя-фантаста. А в 1895 году вышел сборник его очерков «Грезы о Земле и небе». С тех пор и повесть, и очерки многократно переиздавались — вплоть до наших дней.

Тогда, в конце прошлого века, сама мысль о возможности межпланетных путешествий безраздельно принадлежала фантастике. И Циолковский не мог описать, как происходил бы в действительности полет на Луну. Даже герои Жюль Верна не добрались до серебряного шара, хотя и облетели вокруг него. Герой же Циолковского очутился в лунном мире самым простым способом: он перенесся туда во сие.

Лунный мир предстает со страниц повести совершенно реальным. Что увидел бы человек, оказавшийся в этом странном мире, где соседствуют яркий свет и резкие, черные тени, где нет воздуха, где тяжесть в шесть раз меньше, чем на Земле, и где суровый холод двухнедельной ночи сменяется жарой двухнедельного дня?

Еще более удивительное путешествие совершает читатель «Грез о Земле и небе». Из рассказов «чудака», побывавшего в поясе астероидов, он узнает об «эфирных» жителях — существах, которые в результате длительной эволюции приспособились к жизни в пустоте, питаясь, подобно растениям, солнечными лучами… Фантазия Циолковского уносила далеко-далеко, к тем временам, когда потомки людей расселятся по всей Солнечной системе, и она станет для них таким же родным домом, как теперь Земля.

То были мечты ученого, искавшего дорогу в Космос. Фантазию он считал началом научного творчества. «Сначала идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет… Нельзя не быть идее. Исполнению предшествует мысль, точному расчету — фантазия». Но от сказки, вымысла Циолковский шел к научной фантастике.

Герои его следующей повести — «Вне Земли» — покидают Землю на ракетном корабле. Создавая теорию космонавтики, ученый в то же время стремился наглядно представить, как произойдет первый вылет за атмосферу, как будет протекать путешествие на спутнике-корабле, как станет осваиваться околосолнечное пространство.

Повесть была им начата в 1896 году, главы из нее печатались в журнале «Природа и люди» в 1918 году и отдельное издание вышло в Калуге два года спустя. Она стала библиографической редкостью, эта книга, о которой Юрий Гагарин после приземления первого корабля «Восток» сказал: «…Сейчас, вернувшись из полета вокруг Земли, я просто поражаюсь, как правильно мог предвидеть наш замечательный ученый псе то, с чем только что довелось встретиться, что пришлось испытать на себе. Многие, очень многие его предположения оказались совершенно правильными».

После запуска первого спутника космическая фантастика Циолковского обрела широкую популярность. Вышел ряд изданий и повести «Вне Земли» — родоначальницы подлинно научно-фантастической литературы о космических полетах.

Циолковский рисует переживания пассажиров ракеты, победившей земное притяжение и летящей сначала вокруг Земли. Они видят нашу планету «извне», испытывают ощущение невесомости, выходят наружу в скафандрах. Затем они посещают Луну — уже не во сне! На маленьком ракетомобиле путешествуют по лунным горам и долинам, А потом ракетный корабль превращается в маленькую планетку со своей атмосферой, которая очищается растениями. Оранжерея дает обитателям ракеты и пищу. Постепенно около Земли создаются целые космические поселения…

И пусть читателя не смущают выбранные Циолковским имена героев — Галилей, Ньютон, Лаплас, Франклин и другие. Не в этом дело, и коллектив ученых разных национальностей служит своего рода символом международного сотрудничества космонавтов.

Циолковский-фантаст хотел прежде всего как можно более наглядно показать обстановку будущих заатмосферных полетов, обрисовать перспективы, которые откроет человечеству ракета — корабль Вселенной Освоение межпланетных просторов и главного богатства Космоса — солнечной энергии, он считал важнейшей целью космонавтики Поэтому его фантастика и рассказывает о том, какие плоды получат люди, когда сумеют выбраться за пределы своей планеты.

Фантастические наброски будущего мы находим и в других работах Циолковского, уже не специально фантастических. Но все же их можно по праву отнести к научной фантастике. Так, например, «Цели звездоплавания» — по существу рассказ о внеземных станциях, городах, которые появятся со временем в Космосе. И от того, что Циолковский подробно описывает, какими будут эти города, из чего и как будут построены эти «эфирные жилища», рассказ становится предельно убедительным.

Не случайно «Цели звездоплавания», вместе с другими статьями и очерками, а также повестью «На Луне» и «Грезами о Земле и небе» вошли в сборник научно-фантастических произведений ученого «Путь к звездам», вышедший в 1960 и 1961 годах. Его дополняет небольшой сборник, составленный из неопубликованных ранее рукописей Циолковского, — «Жизнь в межзвездной среде». Он вышел в 1964 году с предисловием И. Ефремова. Автор «Туманности Андромеды» подчеркивает: «Подобной смелости научной фантазии могут позавидовать лучшие современные авторы произведений о Космосе и будущем!»

Мысль о том, как сумеют люди обживать Космос, подробности устройства внеземных станций, различные стороны космического «бытия» — все это изложено строго научно и, вместе с тем, является фантастикой для сегодняшнего дня. Циолковский дал образцы предвидений, которые уже начинают сбываться Кругосветные рейсы сегодняшних спутников-кораблей — прообраз путешествия вокруг Земли на «ракете 2017 года» как назвал он свой межпланетный корабль (повесть «Вне Земли»). Только дата, пожалуй, указана слишком далекой: не в 2017 году, а гораздо раньше состоится и полет на Луну, и созданы будут постоянные внеземные станции. А первые выходы люден и от крытый Космос уже произошли.

Циолковского Александр Беляев назвал первым научным фантастом. И это действительно так: никто до него не смог столь впечатляюще и, главное, с предельной научной достоверностью описать и первые шаги в Космос, и самые дальние перспективы мокр рения человеком Вселенной. Дело не только в том, что Циолковский был первооткрывателем грядущей космической эпохи. Дело и в том, что он силой воображении убеждал в реальности своих идей, рисуя осуществленным лишь намечавшееся на страницах его научных сочинений.

Циолковский пропагандировал идеи, нм самим высказанные и опережавшие свое время. Создатель космонавтики, определивший ее развитие на многие десятилетии и даже века, стремился обратно раскрыть этапы дороги к звездам. «Невозможное сегодня станет возможным завтра», — писал он.

В истории фантастики поэтому творчество Циолковского занимает особое место. Были и другие ученые, которые популяризировали научные знания художественными средствами. Но он первым ввел читателя в свою творческую лабораторию, покатал, как мечта сможет превратиться в действительность.

«Эти мысленные эксперименты подготовляли воображение автора к той необычной обстановке, с какой придется встретиться будущему звездоплавателю. Помогали они и читателю вникнуть в условия межпланетного путешествия. „Грезы“ — это тренировка ума будущего автора „Исследования мировых пространств“, пробные полеты воображения, расправляющего крылья для небывало-дальнего путешествия», — писал о Циолковском-фантасте, авторе «Грез о Земле и небе», Я. И. Перельман. Повесть же «Вне Земли», подчеркивал Перельман, была первым фантастическим произведением на тему о ракетоплавании в мировом пространстве, написанном с образцовой научной добросовестностью.

Мало кому известно, что Циолковский был еще и редактором научной фантастики. Под его редакцией вышла в 1933 году книга К. И. Микони и Г. С. Солодкова «Завоевание неба», значительную часть которой составил научно-фантастический очерк о будущих космических полетах. Содержание его во многом напоминает повесть самого Циолковского «Вне Земли», но, будучи написан позднее, этот очерк отразил и новые идеи в области звездоплавания.

Циолковский был и консультантом романа А. Беляева «Прыжок в ничто». Ко второму изданию он дал свое предисловие. Константин Эдуардович прочел роман и сделал ряд конкретных замечаний. Между ним и Беляевым завязалась переписка по поводу работы над этим романом. А Беляев написал очерк «Гражданин Эфирного острова», где рассказал об идеях Циолковского, касающихся освоения Космоса и переделки планеты Земля.

Циолковский принимал активное участие в работе над научно-фантастическим фильмом «Космический рейс». Сначала у него была идея экранизировать повесть «Вне Земли», но ее осуществить не удалось. Позднее, когда задуман был фильм о полете на Луну, Циолковский стал его главным консультантом.

Все детали будущего лунного перелета согласовывались киноматографистами с Константином Эдуардовичем. По его эскизам строились макеты ангара ракетопланов, ракетного корабля и его кабины, пейзажи Луны, скафандры, предохранительные масляные ванны, в которых космонавты находили защиту от перегрузки во время взлета Эпизоды, связанные с невесомостью, приключения на Луне, прилунение, возвращение на Землю получились в фильме очень правдоподобными.

Константин Эдуардович заботился о том, чтобы в картине все было интересным и занимательным, чтобы фильм увлек юного зрителя. Ученый точно определил, что должно быть показано в фильме о межпланетных сообщениях и что не может быть технически осуществимо. В фильме обязательно должен быть мир без тяжести, передвижение людей на Луне прыжками и черное небо Космоса с ярко горящими немигающими звездами.

Циолковский просмотрел и подписал эскизы декораций, дал нам целый ряд практических советов и в заключение сказал:

— Ну, а теперь вы можете отправляться в кинокосмический рейс! — писал режиссер фильма В. Н. Журавлев.

Циолковский в статье «Только ли фантазия» подчеркивал роль фантастики в пропаганде идей завоевания Космоса: «Кто этим занимается, делает полезное дело — побуждает к деятельности мозг, рождает сочувствующих и будущих работников великих намерений». В одном из своих писем Александру Беляеву он писал: «Одни изобретают и вычисляют, другие более доступно излагают эти труды, а третьи посвящают им роман. Все необходимы, все драгоценны».

Труды Циолковского выходили в издании автора в Калуге. Фантастика, однако, составила исключение Повесть «На Луне» вышла в издательстве И. Д. Сытина, издававшего журнал «Вокруг света». «Грезы о Земле и небе» вышли в издании И. А. Гончарова. «Вне Земли» была издана Калужским обществом изучения природы и местного края. И только «Цели звездоплавания» и другие статьи, вошедшие впоследствии в сборник «Путь к звездам», издавались им самим в Калуге.

Страстным пропагандистом идей Константина Эдуардовича Циолковского был писатель-фантаст Александр Беляев. В своей статье «Памяти великого ученого и изобретателя» он писал: «Я перебираю его книги и брошюры, изданные нм на собственный счет в провинциальной калужской типографии, его письма, черновики его рукописей, в которые он упаковывал посылаемые книги, его портреты, — и раздумываю над этим человеком. Тяжелая и интересная жизнь! Он знал Солнечную систему лучше, чем мы свой город, мысленно жил в межпланетных просторах, был „небожителем“…»

В романах «Воздушный корабль» Беляев описывает путешествие на цельнометаллическом дирижабле «Альфа». Идеей такого дирижабля, как и космической ракеты, Циолковский занимался всю свою творческую жизнь. Он предрекал воздухоплаванию великое будущее.

Небезынтересно, что в последние годы вновь вернулись к проектам дирижаблей из металла. Подобный корабль может быть снабжен атомным двигателем и совершать длительные рейсы, полнимая большие грузы и много пассажиров.

В романе «Прыжок в ничто» использованы технические идеи, которые Циолковский выдвигал в повести «Вне Земли». «Ноев ковчег» Беляева — это «ракета 2017 года» Циолковского. Но Беляев предложил и новое: вращающийся шар — лабораторию для изучения действия перегрузки. В этой лаборатории, являвшейся также и оранжереей, космонавт жил как в кабине космического корабля. На межпланетном корабле герои Беляева установили атомный ракетный двигатель, который мог бы развивать скорости, сравнимые со световой.

Роман «Звезда КЭЦ» посвящен идее внеземной станции Беляев описал оригинальную ее конструкцию — станция состояла из сооружений самой разнообразной формы: обсерватории — тетраэдра, в вершинах которого помещались рефлекторы; оранжереи в виде цилиндра и конуса с полусферами на концах; завода-шара.

Кроме того, в романе описаны скоростной реактивный поезд на воздушной подушке, реактивный стратоплан и лунный ракетомобнль, предложенные Циолковским

В рассказе «Слепой полет» (он был напечатан в журнале «Уральский следопыт» в 1935 году и вновь перепечатан также в начале 1958 года, вскоре после запуска первых искусственных спутников) Беляев пишет о кругосветном путешествии на самолете с комбинированным — винтовым и воздушно-реактивным двигателем со скоростью, близкой к скорости спутника Земли. Эту идею также развивал Циолковский.

Тема космических путешествий была одной из основных в советской фантастике с самых первых лет ее развития. Начатая Циолковским, она затем продолжена была в творчестве многих писателей. Как приемом воспользовался ею А. Толстой в романе «Аэлита». Другие фантасты задолго до начала космической эры рассказывали о будущих путешествиях на Луну и планеты.

Так, С. Граве в повести «Путешествие на Луну» (1926) описал лунный перелет на ракете «системы Циолковского». С. Григорьев написал фантастический рассказ «За метеором» (1932) — о полете двух ракет, охотников за астероидами, об использовании которых в качестве сырья мечтал и Циолковский. Небезынтересно, что он читал рассказ Григорьева в рукописи.

А. Беляев затронул космическую тему, помимо романов «Прыжок в ничто» и «Звезда КЭЦ», а также очерка «Гражданин Эфирного острова», в других, менее известных, произведениях. Он написал научно-фантастический роман для детей — «Небесный гость», который был напечатан в ленинградской газете «Ленинские искры» в 1937–1938 годах (в послевоенное время был переиздан на Украине, в сборнике «Небесный гость»).

По своей направленности он близок к произведениям Уэллса — «В дни кометы» и «Звезда». К Земле приближается двойная звезда с планетами-спутниками. Под действием ее притяжения устремляется в Космос вода океанов, а с нею — гидростат, аппарат для глубоководных спусков, превратившийся в межпланетный корабль. Таким необычным способом людям удается попасть в мир соседнего Солнца, где существует жизнь, познакомиться с ним и вернуться потом на присланной за ними ракете обратно.

В раннем романе «Борьба в эфире» (1928) находим упоминание о летающем городе — внеземной станции. Он мог неопределенно долгое время находиться вдали от Земли, посылая к ней небольшие «суда» для пополнения запасов продовольствия.

В числе довоенных произведений Г. Адамова — рассказ «В стратосфере». Техническая идея его — электронно-ракетный корабль, использующий солнечную энергию при помощи термоэлементов.

В 1926 году вышел роман А. Ярославского «Аргонавты Вселенной» о полете на Луну на корабле, приводимом в движение атомной энергией.

«Путешествие на Луну и на Марс» — так назывался научно-фантастический рассказ В. Язвицкого, выпущенный отдельным изданием в 1923 году и вошедший в сборник его рассказов «Как бы это было» (1938). Это путешествие описано в юмористическом духе, передавая впечатления неискушенного «пассажира» ракеты Циолковского, который видит лунные растения и животных и встречается с марсианами, переживает угрозу стать вечным спутником Земли, не достигнув родной планеты… и просыпается

В романе А. Палея «Планета КИМ» (1930) ракета, отправленная на Луну, по ошибке попадает на астероид Цереру, где возникает небесный поселок. Добыв горючее, жители Цереры, переименованной ими в планету КИМ, возвращаются на Землю.

В 1939 году писатель В. Владко выпустил роман «Аргонавты Вселенной» — о полете на Венеру.

Межпланетные путешествия и внеземные станции описывались в романах о будущем — социальных утопиях (Э. Зеликович, В. Никольский, Я. Ларри).

Советская космическая фантастика опиралась на идеи Циолковского — основоположника космонавтики. Ракетные корабли, внеземные станции, перспективы освоения богатств Вселенной, условия полета жизни на других небесных телах — все это почерпнуто было из арсенала идей Циолковского.

Читатели имели возможность познакомиться и с переводами зарубежных произведений на космические темы. Еще в 1922 году в журнале «В мастерской природы» и позднее отдельным изданием в приложении к нему вышел роман А. Трэна, написанный в соавторстве с известным физиком Р. Вудом, — «Вторая Луна».

В 1930 году вышел роман немецкого писателя О. В. Гайля «Лунный перелет», написанный по идеям немецкого ученого профессора Г. Оберта, и появился «Астрополис» — отрывок из другого его романа «Лунный камень».

Я. И. Перельман в своей известной книге «Межпланетные путешествия» поместил научно-фантастический рассказ Г. Оберта «В ракете на Луну». Были изданы также переводы романов К. Лассвица «На двух планетах», Б. Бюргеля «Ракетой на Луну», трилогия польского писателя Г. Жулавского — «На серебряном шаре». «Победитель», «Возвращение на старую Землю», романы шведской писательницы С. Михаэлис «Небесный корабль», французских авторов Ле-Фора и Графиньи «Вокруг Солнца».

Профессор Н. А. Рынин, известный историк космонавтики, опубликовавший девятитомную энциклопедию «Межпланетные сообщения», посвятил обзору космической фантастики три первых ее выпуска: «Мечты, легенды и первые фантазии» (1928), «Космические корабли» (1928) и «Лучистая энергия» (1931). Перу самого Рынина принадлежит фантазия «В воздушном океане» (1924), в которой описан космический корабль, получающий энергию для движения по радио с Земли.

В послевоенной фантастике традиционная космическая тема появляется не сразу.

Фантастическая беллетристика обратилась прежде всего к теме межпланетных полетов, разведки и освоения планет. В центре внимания были технические трудности таких путешествий и столкновение человека с опасностями неведомых миров. На этом фоне разворачивался приключенческий сюжет.

В космических романах можно было встретить уже новые научно-технические идеи, которые нередко становились основой повествования. К ним относятся, например, перспективные материалы и топливо для ракет, разгон составной ракеты с помощью наземного устройства и пополнение горючим на космической станции, гипотеза о возможности создания искусственных полей тяготения, проблемы астронавигации, связанные с выбором момента прилета и отлета космического корабля на планеты, создание замкнутой биосферы-очага жизни на Луне, существование растительности и животного мира на Марсе.

В рассказе В. Савченко «Навстречу звездам» (1955, другое название «Где Вы, Ильин?» — в сборнике В. Савченко «Черные звезды») впервые в нашей фантастике в качестве фантастической посылки был взят парадокс времени: герои его, отправившийся на ракете с субсветовой скоростью, проводит в полете год, в то время как на Земле проходит двенадцать лет. Возвратившись, он видит памятник себе, ибо его считали погибшим. Эта посылка не раз использовалась, как своеобразная машина времени.

По-прежнему развивается идея о возможном посещении Земли пришельцами из Космоса. В рассказе-гипотезе А. Казанцева «Взрыв» (1946) высказывается мысль о том, что Тунгусское «диво» 1908 года могло быть не метеоритом, а кораблем с Венеры, доставившим к нам чернокожую женщину с этой загадочной планеты. В другом научно-фантастическом рассказе того же автора «Гость из космоса» (1951) то же Тунгусское диво объясняется прилетом марсианского корабля. Эта же идея использована нм в качестве одной из сюжетных линий в послевоенном варианте романа «Пылающий остров» (1956).

Иное предположение в форме научно-фантастического очерка «Из глубины Вселенной» высказал Б. Ляпунов в 1950 году («Знание — сила», 1950, № 10). В очерке обосновывалась картина прилета м катастрофы при попытке приземления межзвездного корабля.

Журнал «Вестник знания» провел в 1928 году специальную дискуссию, в которой приняли участие К. Э. Циолковский, Я. И. Перельман, профессор Н. А. Рынин. Все они высказали мнение, что прилет на Землю жителей иных миров, обитателей других планетных систем — в прошлом или будущем — вполне возможен. Земля не является единственным центром разумной жизни во Вселенной. Мы можем надеяться найти следы такого посещения и на Земле, и на Луне или планетах.

Подобную находку описал И. Ефремов в повести «Звездные корабли» (1947). Палеонтологи обнаруживают кости динозавров, и среди них обломок с пулевой пробоиной, затем череп человекоподобного существа и, наконец, портрет звездного пришельца. Рисуя его облик, как существа, наделенного высоким разумом и похожего на человека, Ефремов подчеркивает единообразие путей эволюции живой материи во Вселенной, которая в сходных условиях приводит к появлению похожих друг на друга обитателей далеких миров.

Начали появляться и произведения, темой которых служит не находка следов гостей из космоса на Земле, а встреча с ними. С научно-фантастическим романом «Каллисто» выступил Георгий Сергеевич Мартынов (журнальный сокращенный вариант под названием «Планетный гость», 1957). Он рисует встречу с жителями далекой планеты Каллисто, прилетевшими к землянам. Роман «Каллистяне» (1960), служащий продолжением романа «Каллисто», описывает ответный визит людей к каллистянам.

Гипотеза о существовании в прошлом планеты Фаэтон между Марсом и Юпитером также была использована фантастами. В романе «Сестра Земли» (1959) Г. Мартынова герои находят на Венере корабль обитателей Фаэтона, а роман «Наследство фаэтонцев» (1960) знакомит с историей этой погибшей планеты и судьбой ее обитателей. Оба романа являются второй и третьей частями трилогии «Звездоплаватели» (1960). Первая ее часть — роман «220 дней на звездолете», вышедший в 1955 году и посвященный перелету на Марс. Все эти части трилогии объединены общими героями.

В послевоенной космической фантастике помимо новых научных и технических идей отчетливо выступают социальные мотивы. Роман «220 дней на звездолете» — это не только описание марсианского перелета, но и столкновение двух идеологий, олицетворенных советским и американским космонавтами. Романы «Каллисто» и «Каллистяне» — это не только фантазии о встрече земной и инопланетной цивилизаций, но и попытка изобразить коммунистическое общество далекого Завтра.

Польский писатель Станислав Лем в романе «Астронавты» (русский перевод — 1957), нарисовав мрачную картину гибели цивилизации на Венере, создал по существу роман предостережение. Атомная война уничтожила все живое на этой планете, обитатели которой замышляли нападение на Землю, но погибли сами.

В январском номере журнала «Техника — молодежи» 1957 года произошла первая встреча читателей с героями нового романа И. Ефремова «Туманность Андромеды» Эта встреча состоялась тогда, когда в небе над нашей планетой еще не появился ни один искусственный спутник.

Правда, «дыхание Космоса» уже давало о себе знать: все чаще и чаще писали и говорили о том, что близится время прорыва во Вселенную. Уже серьезно обсуждались перспективы шага, названного Циолковским великим, — выйти за атмосферу и сделаться спутником Земли.

А в «Туманности Андромеды», шедшей из номера в номер, разворачивались события далекой космической эры. Люди XXX века отправлялись в межзвездное путешествие. Они посещали странные планеты других солнечных систем, испытывали необыкновенные приключения и переживали радость встречи с Неизведанным.

Земляне почувствовали себя членами великой семьи разумных существ, рассеянных но необъятной Вселенной, живущих на планетах — спутниках далеких звезд. Они вступили с ними в контакт, увидели их на экранах своих телевизоров, услышали голоса иных миров, объединенных в одном большом мире, названном писателем Великим Кольцом.

Роман воспринимался поначалу как смелая фантазия, как художественное воплощение идей, занимавших еще Циолковского, который мечтал о всепланетном сообществе и полетах к иным солнцам. Может быть, эта фантазия и казалась тогда все же чересчур дерзкой. Но наступил октябрь того самого исторического 1957 года. Четвертого октября зазвучали позывные первой из первых — советской искусственной Луны.

Как ни ожидали мы этого события, оно оказалось все же неожиданным. Встреча со Вселенной лицом к лицу, событие, интересовавшее только специалистов, вышло та рамки узкого технического достижения и вызвало настоящий переворот. Переворот в сознании, мироощущении человека, который, как никогда до сих пор, почувствовал мощь и величие своего разума… Осуществимость самых дерзновенных замыслов, взлет воображения, присущий фантастам, нашел отзвук в реальной действительности.

И потому окончание «Туманности Андромеды», романа об отдаленнейшем будущем, воспринималось уже с иным чувством. Как-то стерлись грани между вымыслом и устремленностью в Завтра, проявляющиеся в свершениях наших дней.

Первый космонавт Юрий Гагарин, вернувшись из кругосветного путешествия на спутнике-корабле «Восток», назвал роман Ефремова в числе своих любимых книг. Неслучайно, книга завладела вниманием читателей во всем мире. И не случайно появление «Туманности Андромеды» послужило переломной вехой в развитии послевоенной советской фантастики.

Дело не в одном простом совпадении, не в удаче писателя, давшего далекий космический прогноз именно тогда, когда человечество впервые шагнуло в Космос. Такова только одна, и притом не главная, сторона.

В романе показаны были необычайные достижения науки и техники, о каких ученые еще и не помышляют сегодня. Недаром автор снабдил роман словариком различных фантастических научных и технических понятий, придуманных им. Он хотел подчеркнуть, что будущее необычайно раздвинет пределы возможностей человека. Однако и это тоже не самое главное в «Туманности Андромеды».

На страницах романа перед нами возникли контуры мира грядущего: новая переделанная Земля, новое коммунистическое общество и новые люди. Эго уже не наши современники, каким-либо необычным путем попавшие на сто или тысячу лет вперед. Это уже не экскурсанты, которые совершают беглую прогулку по планете хотя бы и послезавтрашнего дня. Это и не фрагменты всевозможных научно-технических революций, которые любили изображать авторы многих романов о будущем.

Будущее предстало у Ефремова прежде всего человеческим: его волнует то, какими станут люди, их жизнь, их взаимоотношения, их душевный мир. Его интересует, какие могут возникнуть в том, трудновообразимом, отделенным вереницей веков времени, чисто «людские» проблемы: семья, воспитание детей, личное и общественное, труд и обязанности, отдых и многое, многое другое.

«Миллиарды граней грядущею» — так выразился писатель о задачах социальной фантастики. Да, у грядущего миллиарды граней, и Ефремов первый среди современных наших советских фантастов попытался отобразить важнейшие из них.

Перемены, которые должны произойти в нас самих, физическое и духовное совершенство людей далекой коммунистической эпохи; вечный поиск, без которого немыслим прогресс, — все это находит воплощение в романе. Все это образует широкое полотно, внешне мозаичное, но вместе с тем стройное и законченное. Где бы ни происходило действие — в звездолете или на чужой безжизненной планете, или в различных уголках Земли, мы ощущаем атмосферу светлой радостной жизни.

Конечно, писатель не мог предугадать ее во всех деталях. От этих далеких потомков нас отделяет гигантский временный диапазон. Оттого порой кажутся схематичными образы героев, наделенных необычными именами н живущих в необычной для нас обстановке. Оттого описание планеты XXX века дано в виде беглой очерковой зарисовки

Оттого вызнали споры некоторые страницы романа. Кое-кому показался слишком холодным, слишком насыщенным техникой этот мир далекого Завтра. Кое-кому трудно понять поступки героев «Андромеды», перекинуть мостик от современности к столь трудновообразимому будущему.

Но в том-то и заслуга писателя, что он отважился на такое путешествие во времени, отважился повести читателя за собой в такое далекое Завтра.

Роман завоевал широкую популярность. Он вышел отдельным изданием в 1958 году, а затем неоднократно переиздавался и переводился на многие языки.

Земное, и «космическое» тесно переплетены у Ефремова. И правомерность этого подтверждена самой жизнью. Победы в Космосе, которые последовали за первым шагом, стали неотъемлемой частью нашего бытия. Все яснее становится неизбежность выхода человечества за пределы собственной планеты. Очевидно, он — необходимая ступень в развитии цивилизации, вернее, — одна из ступеней лестницы, которой нет конца. А цивилизация может существовать не на одной лишь Земле — таков вывод, к которому приходит наука.

Всего несколько лет прошло после появления романа Ефремова, и радиоастрономия сделала первые попытки поймать гипотетические сигналы разумных существ с другие звезд. Контакты с «инопланетянками» ныне становятся «проблемой века». И. Ефремов верно подметил тенденцию к космизации будущего.

В повести «Сердце Змеи» (1959), которая является своего рода продолжением «Туманностн Андромеды», он изобразил встречу землян с жителями неведомой «фторной» планеты. Это встреча друзей, а не врагов, как любят представлять ее иные западные фантасты. Это — высшее торжество разума, который один во всей Вселенной, который побеждает пространство и время.

Космос был и остается в мировой фантастике темой номер один. Профессор Н. А. Рыннн подсчитал, что роман Александра Беляева «Прыжок в ничто» оказался семьсот девяносто первым научно-фантастическим произведением на космическую тему. Это относилось к началу тридцатых годов, а к сегодняшнему дню количество космических фантазии уже невозможно и сосчитать. Их, вероятно, уже много тысяч.

Естественно, что запуски первых спутников, полеты первых спутников-кораблей вызвали новую волну литературы о Космосе. И никак нельзя согласиться с утверждением французского писателя Александра Арну, будто начавшиеся путешествия за пределы Земли обрезали крылья фантазии и о грядущих успехах на этом пути уже нечего мечтать. «Я полагаю, — писал он, — что результаты, достигнутые в области космоса и его освоения, отныне отнимают его у научной фантастики. Тема становится подвластна опыту, и воображение уже не может больше конкурировать с наблюдением».

Наоборот, выход человека в космическое пространство открыл широчайшее поле для мечты, для смелой фантазии. И фантасты все чаще пишут уже не только о межпланетных, но и о межзвездных полетах, заглядывая далеко вперед. Они много фантазируют о возможных контактах цивилизаций — земной и внеземной.

Так происходило и в советской фантастике, которая с 1937 года вступила в полосу расцвета. Космос занимал воображение и наших фантастов. Переиздавались в новых вариантах ранние произведения, которые наполнялись новым содержанием. Так, вышел переработанный вариант романа В. Владко «Аргонавты Вселенной» (1957 и 1958), рассказывающий о приключениях космонавтов на Венере. Впервые после долгого перерыва вновь увидели свет космические романы А. Беляева «Прыжок в ничто» и «Звезда КЭЦ». И вновь обрели широкую популярность произведения «первого научного фантаста», как называл его Беляев, — научно-фантастические повести и очерки Циолковского.

Вместе с тем появляются новые вещи. Это — романы, посвященные путешествиям на Луну и ближайшие к нам планеты. Конечно, в них описана перспективная техника и учтен опыт, уже накопленный космонавтикой сегодня. Если Циолковский и Беляев должны были фантазировать о переживаниях человека, попавшего в Космос, то фантасты — современники полетов «Востока» и «Восхода» — уже могли строить свою мечту на реальном фундаменте науки. Наука же давала им новые данные о цели таких путешествий, о природе соседних небесных тел.

Но уже на первых порах возрождения космической темы наметились и новые тенденции. Еще сильно было увлечение описательной стороной, и подробный рассказ об устройстве корабля, самом полете, обстановке, с которой сталкиваются люди, оказавшиеся в неведомых мирах, все еще поначалу занимают немало места. Однако даже здесь постепенно намечается отход от старого.

Космический роман приобретает заметную социальную окраску. В нем находит отражение политический климат своего времени, дух соревнования в овладении Космосом между ведущими «космическими» державами. Фантасты отправляют в путешествия советских и американских космонавтов. Драматические перипетии, связанные с приключениями и с преодолением опасностей на Марсе, Венере, Луне, позволяют обрисовать характеры героев — представителей двух лагерей, выражаясь словами А. Беляева, «в действии», контрастно их сопоставить («220 дней на звездолете» Г. Мартынова — в сборнике «Звездоплаватели», 1960, «Лунная дорога» А. Казанцева, 1960).

Жизни и труду советских инженеров, строителей космических кораблей будущего, посвящена повесть Я. Голованова «Кузнецы грома» (1964).

Рамки фантазии раздвигаются. В художественную форму воплощаются оригинальные научные идеи, удивляющие своим размахом. Ученые говорят о переделке природы Луны и планет — о лунных и марсианских городах, о небесной индустрии, использующей солнечную энергию и сырье планет, о «реконструкции» Солнечной системы. А фантасты уже рисуют обжитую Луну, Венеру, ставшую пригодной для жизни на ней человека (рассказ Г. Гуревича «Лунные будни», 1962, роман И. Забелина «Пояс жизни», 1960).

Они идут, разумеется, и дальше ученых. Характерен заголовок одного из последних произведении Г. Гуревича: «Мы — из Солнечной системы» (1963). Люди Земли становятся хозяевами околосолнечного пространства — такова его идея, показанная на конкретном материале. Это же относится и к другой повести «Первый день творения» (1962), в которой человек показан как созидатель новых небесных тел, переустраивающий мир уже далеко за пределами своей планеты.

Человек покидает Землю, а фантасты уже давно покидают и Солнечную систему, чтобы искать неведомое вблизи других звезд. Наряду с той техникой, идеи которой рождаются у инженеров сегодняшнего дня — различные звездолеты, например, — они создают и свою, фантастическую космическую технику. Они применяют источники энергии, какие еще не открыты наукой, оперируют понятиями, каких еще пока нет, и описывают формы жизни на иных мирах, о которых мы сейчас не имеем еще определенных представлений.

И это вполне закономерно. Если ученые пишут о возможности жизни на остывших звездах — жизни совершенно необычной для нас, если они допускают, что разум может обрести даже форму «мыслящей плесени», то фантасты в своем воображении рисуют еще более удивительные картины.

Точка зрения, что обитатели планет должны быть похожи друг на друга и их развитие идет сходным путем, не является единственной. И на страницах фантастических произведений мы встречаем и кремниевую, и фтористую жизнь, существ совершенно иной природы — «от прозрачных людей» до «мыслящего океана» («Сердце Змеи» И. Ефремова, «Сиреневый кристалл» А. Меерова, «Баллада о звездах» Г. Альтова и В. Журавлевой, «Солярис» С. Лема, «Люди, как боги» С. Снегова).

Едва ли не самая главная особенность нашей космической фантастики последних лет — это использование Космоса только как фона, на котором выдвигаются и решаются различные психологические, морально-этические, социальные и философские проблемы. Особо можно отметить произведения, воспевающие романтику покорения Вселенной, повествующие о тех далеких временах, когда подвиг космонавта обретет другое качество и люди станут существами галактическими, обретут иной дух и мышление (новеллы Г. Альтова и В. Журавлевой) Романтичность космических будней, но в «земном» преломлении, передает В. Крапивин в рассказе «Я иду встречать брата» (1962). Действие рассказа происходит не в Космосе, однако, он наполнен его «дыханием» и своеобразием мироощущения космической эпохи.

Рассказывая о событиях, происходящих в далеком или не слишком отдаленном будущем на планетах нашей или других звездных систем, фантасты сосредоточивают внимание на Человеке.

Как поведет он себя в минуты опасности, какой сделает решающий выбор в сложной обстановке, какими мотивами будет при этом руководствоваться, какие черты характера выявятся тогда? Сумеет ли он противостоять неожиданным опасностям и как встретит те неведомые сюрпризы, какие приготовила ему в Космосе природа?

Как изменится его сознание в связи с тем, что «дом» человечества, сфера жизни вырастут необычайно, что людям станут подвластны пространство и время? Как отразится на землянах открытие миров с иной жизнью, контакты с другими разумными существами? И, наконец, по каким путям может пойти земная цивилизация, осознавшая себя частью космического целого, звеном Великого Кольца, о котором мечтал Циолковский и фантазирует Ефремов?

Такие вопросы не возникали в нашей фантастике раньше. А именно они и занимают фантастов больше всего теперь. Каждый писатель ставит и решает их по-своему Но всеми ими руководит одно — вера в прогресс разума, в торжество добра над злом, в могущество Человека, ставшего гражданином Вселенной. И, если фантаст пишет о катастрофах или ошибках на пути творящего разума, то он создает своего рода космический роман-предупреждение, что тоже характерно для литературы последних лет.

Как бы ни была необычна обстановка далеких планет, она служит в той или иной степени отражением нашей сложной действительности. Трагедии, которые там разыгрываются, ситуации, которые там возникают, несмотря на их «космичность», они все же касаются Земли, ее настоящего и будущего. И когда фантаст утверждает оптимистическое начало или от обратного показывает то, чего быть не должно, он и в таком космическом произведении идет от нашей жизни. В образах космонавтов — теперешних героев и рядовых тружеников Завтра, в их переживаниях и поступках, в их мыслях и чаяниях мы угадываем лучшие черты современника, показанные сквозь призму искусства.

Это относится к произведениям целой группы писателей, выступавших в фантастике последнего десятилетия А. и Б. Стругацких, Г. Альтова, В. Журавлевой, И. Варшавского, М. Емцева и Е. Парнова, А. Громовой, В. Сапарина и других.

Уже первые космонавты должны были проявлять выдержку, упорство и мужество, чтобы выполнить программу полета на спутнике-корабле. Они подвергались риску. И риск возрастет, когда космические корабли отправятся на разведку неведомых миров Как проявятся тогда характеры людей, как поведут они себя в момент неожиданной опасности? Как поведет себя маленький коллектив, оказавшийся в необычных условиях Космоса? Об этом рассказывает В. Михайлов в научно-фантастической повести «Особая необходимость» (1963).

Люди отбивают атаку марсианских чудовищ (рассказ Стругацких «Ночь в пустыне» (1960). Корабль, возвращающийся с окраин Солнечной системы, подвергается опасности нападения обитателей Космоса — восьминогих мух (рассказ Стругацких «Чрезвычайное происшествие», 1960). На Луне они встречают хищных червей (рассказ И. Росоховатского «Чудовище лунных пещер», 1962).

В сборнике Г. Гуревича «Пленники астероида» (1962) помещены рассказы на космические темы, объединенные общей идеей: цепь открытий в Космосе непрерывно продолжается, и успех достигается коллективным трудом. Герои идут от Луны (рассказ «Лунные будни») к астероидам (повесть «Пленники астероида»), от них — за пределы Солнечной системы, к звездам (рассказы «Инфра Дракона» и «Функция Шорина») Они сначала исследуют, а затем обживают Космос, переделывают его и даже раскалывают старые планеты, проектируют новые (рассказы «Первый день творения» и «Мы — с переднего края»). Человека мы видим и в космических буднях, и в дни грандиозных космических свершений.

В повести того же автора «Прохождение Немезиды» (1961) описана угроза космической катастрофы от залетевшего в Солнечную систему «небесного гостя» — планеты, принадлежащей другой звезде. Но человек сможет предотвратить даже такую невиданную опасность: он, если необходимо, изменит когда-нибудь извечные пути планет, — такова идея повести.

Освоению космоса, людям будущей космической эры посвящены рассказы Г. Альтова «Богатырская симфония» (1961), В. Журавлевой «Голубая планета» и «Шестой экипаж» (1960), А. Колпакова «Альфа Эридана» (1960), его же повесть «Море Мечты» (1964).

В повести А. Полещука «Падает вверх» (1964) космическая тема раскрывается еще и в философском плане. Автор подчеркивает, что в каких-то поворотных моментах освоения Космоса мы обязательно столкнемся с разными существами. И для нас и для них небезразлично, кто выходит в мировое пространство и с какими целями.

В цикле рассказов В. Сапарина, объединенных в сборнике «Суд над Танталусом» (1962), действие разворачивается в далеком будущем, когда людям станет подвластной не только Земля, но и другие планеты. Танталус — последний микроб, уцелевший на преображенной Земле. И вызванная им внезапная эпидемия была последним бунтом земной природы против человека, который удалось подавить.

Герои других рассказов отправляются на Венеру, где создается поселок. Они встречаются с обитателями этой загадочной планеты. В центре внимания писателя — люди грядущего века, их отношения, борьба со стихией, стремление познать неизведанное и. наконец, совершенная техника, которой они располагают.

В последние годы фантасты особенно много внимания уделяют возможности посещении Земли звездными пришельцами — либо в далекой древности, либо в сравнительно недавнем прошлом или будущем.

Интерес к теме «гостей из Космоса» не случаен. Наука вплотную занимается проблемой внеземных цивилизаций. Новейшие успехи астрономии, открывающие планетоподобные спутники у звезд, биологии, проникающей в тайну происхождения жизни, техники, дающей возможность принять и послать сигналы другим разумным существам во Вселенной, — все это вселяет надежду на контакт с жителями иных «земель». И уже в Академии наук СССР создается Комиссия по межзвездным связям. Уже делаются попытки поймать гипотетические голоса соседей, разработать космическую лингвистику, чтобы найти общий язык с братьями по разуму.

Уже обсуждаются даже возможные последствия встречи с инопланетниками. Подавляющее число писателей и ученых считает, что такое событие станет величайшей вехой в развитии и нашей собственной цивилизации, а проблема контактов — проблема века, века уже двадцатого, когда, быть может, мы услышим вести со звезд.

И возникает мысль: если мы не одиноки в безбрежных просторах Космоса, то не прилетали ли к нам раньше те, кто уже смог преодолеть эти просторы?

Конечно, вероятность такого прилета очень мала: Земля затеряна в одном из уголков Галактики и не посылала сама сигналов о себе. Но Вселенная вечна и бесконечна. Возможно, посещение состоялось тогда, когда на Земле не возникла жизнь. Возможно, что некоторые загадки древнейшей истории объясняются гипотезой о посещении пашей планеты чужеземными космонавтами. Возможно, сохраннлись их следы, которые искать надо не только на Земле, но и «где-то» в Солнечной системе.

И возможные контакты, и находки следов пришельцев, и новое толкование необъясненных пока фактов с точки зрения космической — гипотез о гостях извне дали благодарную пишу фантастам. Это понятно: идея множественности обитаемых миров — одна из самых волнующих и значительных по размаху — как нельзя более созвучна начавшейся эпохе покорения Космоса.

Фантасты пишут о разнообразии форм жизни, и она не обязательно должна во всем следовать земному образцу. Есть сторонники взглядов, что в сходных условиях все разумные существа будут иметь сходный облик, но есть и другие взгляды: жизнь может приобрести самые необычные и совершенно неожиданные по нашим земным меркам формы.

В повести «Звездные корабли» Ефремов описал пришельца как человекоподобное существо, наделенное высшим разумом.

«…На них взглянуло странное, но, несомненно, человеческое лицо… Подавляя все остальные впечатления, в упор смотрели громадные выпуклые глаза. Они были как озера вечной тайны мироздания, пронизанные умом и напряженной волей, двумя мощными лучами, стремящимися вперед, в бесконечные дали пространства. В этих глазах был свет безмерного мужества разума, сознающего беспощадные законы Вселенной, вечно бьющегося в муках и радости познания».

Фантасты пишут о возможной находке межпланетного или межзвездного корабля, который остался на Земле. Обломки такого корабля находят герои научно-фантастического романа А. Громовой и В. Комарова «По следам неведомого» (1959). И им удается увидеть кадры, снятые марсианами, о жизни на Марсе, о полете корабля, его приземлении в горах, где в разреженном воздухе пришельцы чувствовали себя, как «дома»… Марсианам угрожала опасность гибели от потоков космических лучей, и она отправилась с разведку на другие планеты.

Герои же фантастического романа П. Аматуни «Тайна Пито-Као» (1957, 1959 и 1960, вошел как часть в дилогию «Гаяна», 1962, заключительная часть, вышедшая отдельно, в 1966 году — фантастический роман «Парадокс Глебова»), находят в отсеке уже межзвездного корабля сейф с кинодневником посланцев Неба — жителей планеты Гаяна. Это была и краткая энциклопедия знаний гаянцев, предназначенная для соседей.

Корабль приземлился на острове Пито-Као — прототип острова Пасхи, но пришельцы погибли. «Бедные островитяне аж уверовали в наше „небесное“ происхождение по высекают из камня скульптуры, похожие на нас, и устанавливают их на берету», — записали в дневнике последние из гаянцев. Не такова ли разгадка таинственных статуи на острове Пасха?

Жители неведомой планеты снарядили корабль, который попал на Землю и оказался погребенным при извержении вулкана. Под слоем лавы его нашли герои повесит Г. Гребнева «Мир иной» (1961). Корабль представлял собой целый город, приспособленный для многолетних странствований в космическом пространстве. На корабле также удалось найти аппарат, который воспроизвел картины жизни межзвездных пришельцев. Обитатели «летающего города» погибли, а корабль оказался неповрежденным, и на нем отправляются в полег земляне, чтобы нанести ответный визит братьям по разуму.

Написанный ранее рассказ А. Казанцева «Гость из Космоса» вошел в цикл, помешенный в одноименном же сборнике (1963). Его составили: «Марсианин», являющийся продолжением «Гостя из Космоса», в нем излагается история марсианина, который попал на Землю на корабле, принятом за Тунгусский метеорит; «Кусок шлака» — в нем высказывается предположение о ядерном взрыве на гипотетической планете Фаэтон, осколки от которого — тектиты — находят на Земле; «Звездные пришельцы» — в нем высказывается предположение о возможности посещения нашей планеты в древности космонавтами иных звездных миров.

Но прилет корабля из глубины Вселенной может произойти и сейчас. Опережай события, фантасты описывают встречи с представителями других цивилизаций.

С планеты Каллисто в системе звезды Сириус на Землю прилетает экспедиция каллистян (роман Г. Мартынова «Каллисто». 1957). Белый шар-звездолет опустился на территории Советского Союза. И наступил долгожданный момент: на вершине шара показались живые существа, похожие на птиц, которые на крыльях спланировали вниз. Крылья отделились, и эти существа предстали перед глазами людей такие же. как они, только с черной кожей, высокого роста, с продолговатыми лицами, со светлыми золотистыми волосами.

Встреча с каллистянами завершилась тем, что двое земных ученых отправились на Каллисто, чтобы познакомиться с их совершенным обществом и высокой техникой Об этом рассказано в другом романе Г. Мартынова «Каллистяне» (1960, оба романа были переизданы под общим названием «Каллисто» в 1962 году).

Никто теперь не сомневается в том, что Земля не единственная планета, ставшая обителью разума. Можно ли установить связь с жителями других звездных систем? «Да», — отвечает наука. «И это может произойти так!» — говорят фантасты, описывая межзвездное телевидение и радиосвязь. Им посвящены научно-фантастические повести Н. Томана «Девушка с планеты Эффа» и «Говорит космос!..» (в сборнике «Говорит космос!..», 1961).

В повестях Томана нет традиционной приключенческой формы, это «приключения мысли», споры и разгадки научных тайн. Принято изображение неизвестной девушки и. в конце концов, ученые на спутнике далекой звезды устанавливают, что она жительница планеты, имя которой — Земля… А земляне принимают сигналы из Космоса — сигналы, несомненно, искусственного происхождения, посланные разумными существами, затерянными, как и Земля, в бесконечных просторах Вселенной…

Обитатели других миров могут прислать на Землю автоматических разведчиков — кибернетические устройства, которые помогут им в предварительном знакомстве с нашей планетой. Братья Стругацкие в повести «Извне» (1960) рассказывают о встрече с кибером — посланцем с межзвездного корабля, прибывшего в Солнечную систему.

В романе А. Полещука «Звездный человек» (журнальный вариант 1957 год, отдельное издание 1963) Землю посещает кибернетический посланец, который принимает облик земного человека. С ним происходят необыкновенные приключения, и вся его история похожа на волшебную сказку.

Конец сказки носит, однако, неожиданный характер. Звездный человек, робот был не одинок, другие роботы находились на Венере, Юпитере, астероидах. И тот, кто их послал, грозил уничтожить Землю, вызвав вспышку па Солнце. Жертвуя собой, маленький землянин, попавший на ракету вместе со звездным человеком, предотвращает катастрофу. Солнце поглощает снаряд, который должен был погубить Землю.

В научно-фантастическом романе А. Меерова «Сиреневый кристалл. Записки Алексея Курбатова» (1965) рассказывается о находке на Земле, занесенной из Космоса иной, кремниевой формы жизни.

О возможном разнообразии форм разумной жизни во Вселенной пишет в своем романе «Люди, как боги» (1966) С. Снегов.

Проблему инопланетных цивилизаций и контактов с нами, социальные аспекты развития таких цивилизаций затрагивает С. Слепынин в фантастической повести «Фарсаны» («Уральский следопыт», 1966, № 1–3).

Еще об одной стороне межпланетных и межзвездных контактов говорят фантасты. Не может ли происходящее в иных мирах служить предупреждением Земле, которая еще не избавилась от войн и на которой люди все же способны выпустить атомного джина из бутылки? В рассказе В. Обручева «Загадочная находка» (в сборнике «Путешествия в прошлое и будущее») разумные существа присылают послание жителям нашей планеты — их планета погибла. В романе польского писателя-фантаста Станислава Лема «Астронавты» земляне тоже получают предупреждение о возможной агрессии со стороны обитателей Венеры. Но, прежде чем это произошло, венерианскую цивилизацию уничтожил пожар атомной войны.

В этих заметках невозможно было, конечно, рассказать обо всем многообразии «космической» фантастики от Циолковского до наших дней. Но мы все же наметили те вехи, по которым она прошла. И главный вывод: начав с сугубо научно-технических фантазий, с литературы мечты, наша фантастика все более становится фантастикой, философской, социальной, и героем ее является ныне Человек.